Карта ролевой игры "Забытый мир"

Отрадно видеть правителя в добром расположении духа ))
Да благословит Санва всех гостей и жителей священного Амира


Кьяра, какое видео!
Тамина там просто великолепна *ни на что не намекая, бросает взгляд в сторону невесты*

Господство без сновидений позволило вдоволь выспаться и набраться сил. А силы сегодня понадобятся как никогда. Во славу солнцам начинаются празднества.
На втором этаже, где находились спальни родителей и наши с сестрой покои, было тихо. Жар ночи не спал ни на секунду, лишь усиливаясь с приближением дня. Гостеприимство только почтило своим присутствием, а суета по всему дому была в самом разгаре. Окончательно проснуться помогла прохладная вода. Капли приятно бодрили и совсем прогнали сон. Расспросив раба о том, что делается в доме и где отец, я спустился вниз.
Несмотря на широко распахнутые двери и окна, в доме не было и намека на дуновение ветра. Привычные к жаре, в предвкушении и нетерпении, амиряне ожидали ночи дождя. Сегодня гости подобно песчаной буре хлынут в ворота благословенного Амира. Нижемирцам будет позволено прикоснуться к сокровенным тайнам Амира и в полной мере насладиться гостеприимством его жителей.
Рабы и кухарки суетились накрывая столы, туда-сюда сновали рабыни, развешивая ткани, украшая цветами дом, застилая диваны и раскладывая подушки. От такого ритма голова начинала идти кругом. Проворству слуг можно лишь позавидовать. Ступив под сияние Санвы, я поднял голову вверх и зажмурился, улыбнувшись. Поправив сверток, что прижимал локтем к боку, отправился к дому нареченной.

О, Санва священная! Не первое благословение богини живу я под сводами великого города, а до сих пор не перестаю удивляться умениям и мастерству жителей. Такой красоты я не видел уже давно. Всю дорогу на пути к дому элеб-Эштара я крутил головой по сторонам не хуже проголодавшейся молы. Резные окна, двери словно камни яррита переливались под взором солнц, украшенные самыми лучшими тканями и диковинными цветами. Расшитые драгоценными нитями, полисы сияли подобно драгоценностям в моей мастерской. Куда ни глянь, - пестрило в глазах от обилия красок.
- Халеб Алим, - отозвался босой мальчишка, когда я окликнул его. С огромным блюдом фиников он переминался с ноги на ногу и вопросительно смотрел на меня.
- Проводи меня в дом. Скажи господину, Хассан сын Азиза поприветствовать пришел, - выпустив руку паренька, я кивнул, чтоб пошустрее исполнил порученное.
Тот припустил в дом, а я, подождав пару минут, шагнул следом.
Картина в доме почтенного охотника на халуков была точь-в-точь копия нашего дома. Та же суета, восторженные возгласы, приветствия, хвальбы Санве и Н'Габаху.
- Приветствую, Хассан сын Азиза, - лукавая усмешка не ускользнула от моего взора.
- Мир дому вашему, элеб Эштар, и многие солнца под крышей его.
- Благослови тебя Богиня, Хассан. Ты по поручению отца или соскучился по невесте? - элеб хохотнул, пригладив бороду.
- Подарок у меня для будущей жены, - вытащив сверток, завернутый в богатую материю небесного оттенка, положил на стол.
- Дочка моя вся в отца пошла, ни грамма материнской покорности, - снова эти лучи-морщины в углах глаз, - думаешь, гребень или ожерелье перевоспитают строптивицу?
- Не теряю надежды, элеб, - чуть замешкавшись последовал ответ.
Подарок был мало похож на гребень и уж тем более на ожерелье. Или я не знаю мою невесту с самого детства? Но я не стал уточнять, а элеб не попросил показать.
Мой отец и отец Тамины заключили сговор, когда мы с этой темноволосой девчушкой еще под стол пешком ходили и слушали сказки про джиннов и ужасных халуков. Поначалу значение этого союза не откладывалось в полной мере в детских головах. Да и разве до этого было, когда вокруг был целый неизведанный мир, шалости и приключения. Позже годам к девятнадцати, элеб Эштар стал все чаще намекать, что пора бы отцу моему заглянуть на предмет давнего сговора. Если я правильно помнил, то в следующее свое восхождение и Тамина и я ступим уже в другом статусе. Страшило ли это? Да. Посмел ли бы я ослушаться воли отцов? Нет. Я любил свою нареченную. Правда, скорее как любят сестру. Нежное чувство беспокойства и восхищения ее смелостью всегда веселили меня и согревали сердце подобно поцелуям Санвы.
- Элеб, - темноволосый ураган влетел в комнату, ловко разминувшись с рабыней, что несла огромную охапку ярко-розовых цветов, - ты хотел меня видеть, элеб?
Она не сразу замечает меня. Секундное удивление быстро сменяется улыбкой.
- Пусть благословит Санва красоту вашей дочери, элеб Эштар, - говорю глядя на темноволосую передо мной. Улыбаюсь, кивнув в знак приветствия.
- Хассан, - скручивает волосы в узел, и заметив, что держит в руке отвертку, быстро прячет руку за спину, как ни в чем ни бывало глядя то на меня, то на элеба.
Неисправима, - думаю про себя, а самому кажется, что солнце стало сиять ярче.

Эвора, зачитался твоим постом.
Да улыбнется Санва больше иных твоему господину!



Тамина, встречать жениха, держа в руке отвертку - плохая примета

- Элеб, я думала сходить на рынок и купить красок к празднику, - Тами ковыряет вилкой несчастное мясо, будто препарируя скальпелем. От сравнения морщусь и незаметно толкаю ее ногу под столом своей.
Смотрит на меня вопросительно, а я киваю на тарелку. Тушеные кусочки мяса разложены слева на тарелке, весь рис перекочевал направо. Посередине дорожка из овощей. Просто картина маслом. Позавидует любой искусный художник. Свою порцию я давно уже съел и теперь не спеша жевал лукум, запивая крепким напитком. Смесь вина, специй и цедры лимона.
- Это замечательная идея, Тамина, - элеб приказывает слуге убрать блюда и принести фрукты, - можете взять борд. Я все равно собираюсь сегодня остаться дома и проследить, чтобы наши гости хорошо устроились. Скоро прибудет ссупра.
- Нет, - отвечаем синхронно.
- Не думаю, что борд нам понадобится, - поясняю такую поспешность ответа, - я думал прогуляться по городу. Посмотреть на чужеземцев.
- А с борда мало что разглядишь, - поддакивает Тами, не скрывая улыбки.
- Так тому и быть. Хассан вручаю ее под твою ответственность. Смотри чтоб с ней ничего не случилось, - элеб встает из-за стола, забрав с блюда сочный манго, - хотя я бы больше за чужемирцев переживал, - добавляет шепотом выходя из столовой.
Смотрим с Тами друг на друга, а затем оба пырскаем со смеху.
- Пошли, - тянет за руку, как только отец скрывается из виду, - я сегодня такое придумала. Просто с ума сойти.
Захватив сверток с подарком, спешу за ней на второй этаж.
- Если бы только можно было хоть одного притащить сюда, я бы опробовала. Это типа упряжи. Знаешь, как для мол.
- Ты сравниваешь мол с халуками? - недоверчиво вскидываю брови, пока моя изобретательница возится с волосами, пряча их под импровизированную накидку.
- Каждое создание может быть приручено, если найти место, куда надавить, - кивает своему отражению в зеркале и довольная падает рядом на пол, устланный покрывалами и множеством подушек.
- Держи, - протягиваю сверток, - это тебе.
- Тяжелое, - взвешивает на ладони, а затем разворачивает.
На небесно голубых волнах материи покоится кулон на длинной цепочке. Стилизованная пасть песчаного дракона. А в пасти прозрачно голубой камень с вкраплениями золотистого.
- Слеза пустыни, - поднимаю кулон за цепочку, чуть раскачивая, - я сделал его тебе. Знаю, как ты не любишь украшения, поэтому можно его прятать под рубашку, благо длина цепи позволяет. Его не будет видно. Хотя, ты можешь и не носить, если не захочешь.
- Я буду, - перебивает, улыбнувшись и в знак одобрения придвигается ближе, чуть склоняет голову.
Надеваю кулон на шею, вытащив из-под цепочки непослушные пряди волос и материю, что она повязала на голову.
Тами тут же прячет его в вырезе рубахи, что вызывает улыбку.
- Знаешь, мне кажется, что тебя бы больше порадовала возможность залезть к халуку в пасть и наконец-то пересчитать все его зубы, чтоб точно записать их количество.
Смеется, а блеск в глазах отвечает лучше всяких слов.

- Доброго утра, элеб, - спустившись вниз, я застю в общей гостиной отца и несколько помощников.
Обсуждают предстоящие гонки на молах и весело спорят о том, на какую птицу поставить драхмы. Развлечение очень интересное и азартное.
- Благослови тебя Санва, сынок, - отец оборачивается ко мне. Хмурится от того, что я еще не готов.
Одеяния были приготовлены служанками еще с вечера, но я засиделся у элеба Эштара, а точнее у его дочери допозна, а потому толком не выспался. Рассеянный и не совсем проснувшийся, я лишь виновато улыбаюсь, приглаживая волосы.
Элеб отдает все необходимые распоряжения и приказывает слугам снова проверить, все ли готово к предстоящему празднику красок.
Решив поскорее справится с утренними приготовлениями, я возвращаюсь к себе и переодеваюсь. Светлые одежды отлично контрастируют с кожей южаниа. Любовно поцелованная санвой, она оттеняет одеяния, заставляя их будто сиять при солнечном свете. Голову покрывает невысокий тюрбан из нескольких слоев белоснежной ткани, как и весь костюм. Просторная рубаха и штаны не стесняют движений.
Слуги готовят освежающий напиток, который в сочетании с джаммой и фруктами дает неповторимое чувство насыщения, но в то же время ощущение легкости. Кажется, словно изнутри я наполнен легкостью, свежестью и предвкушением.
Сестра сияет красотой, подобно солнечному лучу. Они с мамой стоят подле отца. Он любуется ими, не скрывая гордости и восхищения.
- Лучи Санвы сегодня просто ослепляют, особенно два под крышей этого дома, - высказываю вслух то, что не требует подтверждений. Улыбки матери и сестры согревают сердце подобно нашей Богине.
- Ступай, - отец одобрительно кивает, оглядев меня с ног до головы, - ты не забыл о том, что сопровождаешь Тамину на праздник?
- Конечно, я помню. Элеб Эштар, да благословит Санва дом его, хотел тебя видеть сегодня.
- Я встречусь с ним на празднике, и мы все обговорим. Поспеши. Нельзя заставлять невесту ждать.
- Да, элеб.
- Хассан, - оклик, - ей понравился подарок?
- Она его приняла.

Поприветствовав элеба Эштара, что уже был в дверях, давая указания суетившимся рабам, и заручившись одобрением, поднимаюсь к Тами.
- Отец уже отправил всех и сам с братьями ушел на площадь, - она крутится у зеркала, поправляя белоснежный платок, - я сказала, что мы сами доберемся.
Что-то этот лукавый огонек в глазах наводит на странные мысли.
- Что ты задумала, Тами. Очередная сумасбродная идея?
Она умело открывает узкое резное окно, которое ее отец наивно до сих пор считает заколоченным наглухо.
- Прошу, - смеется, подхватив небольшой мешок и закинув его на плечо.
- Снова по крышам, сумасшедшая? – она знает, что я не откажусь.
- Не более, чем некоторые, - ответный смешок, когда выходит на балкон. Ловко перепрыгнув невысокое ограждение, оказывается на лестнице, что ведет наверх.
- Тами, твой отец когда-нибудь отвезет тебя в пустыню, - поднимаюсь следом, ступая на прогретую солнцем крышу, - и скормит халукам.
- Скорей бы, - хохочет, откидывая за спину спутанные прядки, - хоть смогу испробовать упряжь, - пошли скорее, опоздаем. Представляю, какая толчея будет за холи.
- Не больше, чем обычно, - закидываю на плечо свой мешок с одежой для купания.
- Мне понравился дракон, - добавляет невпопад.
- Я знаю, Тами, - не удержавшись, чтобы поддеть.
Оглядывается, выгнув бровь. Встречается взглядом с моими глазами. Копирую ее жест, а она снова хохочет, и почти бегом уносится по изведанному маршруту.
Как есть сумасшедшая. Следом за ней, отставая на пару шагов.

Да благословит Санва сегодняшний день, как многие другие.
Пусть радугой расцвечен будет взор Ее. Как и дети Ее, что к концу праздника красок будут подобны граням драгоценных камней, сияющих на солнце всеми цветами.

Шах, все мое - твое (с)
Рад, что правителю понравилось)

Тами, я передумал! Молу красить не будем. Нас покарают

*смотрит на то как встрепенывается, встрепенается. Короче, трепещет небесный*
Санва зацеловала сверх меры, вот и пришла шальная мысль (не иначе солнечный удар), устроить что-то типа игры: попади в молу мешочком с краской
Только я боюсь, что птица расстроится от подобного ее использования.
А я хоть и бегаю хорошо, но явно не быстрее

*зачеркивает только что записанное "уходить огородами" *
Правильно, небесный. Будем уходить домами с низкими балконами

Санва наградила меня терпением сверх меры. И эта женщина, что сейчас рука об руку шла со мной меж многочисленных рядов разномастного базарного безумия, лишь тому подтверждение. Тами просто джаммой не корми, дай поучить кого-нибудь уму-разуму. Ее это очень веселило, меня учило дипломатии в общении с особо прямолинейными торговцами, а торговцы завидев ученицу Дана-Шархада, воздевали глаза к небесами и что-то бормотали. Никак благословения Санве и многочисленных солнц над головой желали моей темноволосой.
Рынок был подобен диковинному цветку пустыни. Отрезы тканей, что украшали навесы торговцев ровными рядами, разукрашивали камень и песок под нагами во всевозможные оттенки красного, зеленого, небесно-синего, золотистого. Казалось, что праздник красок уже набирает свою силу, так разноцветны и пестры были белоснежные одежды рыночной толпы.
Гонки на молах было решено смотреть, устроившись ближе к финишу, чтобы не пропустить ничего. Поначалу Тамина не выразила особого восхищения, но брошенная мною неосторожная фраза: «возможно, если птичку разукрасить, тебе станет это интереснее» уже возымела нужный эффект. Чувствую, аукнется мне это предложение.
В чайхане было много народу, но мы нашли себе место у стены и удобно устроились на подушках. Пили чай с засахаренными фруктами, ели лепешки, щедро сдобренные орехами, изюмом и нугой. Тами уплетала халву и попутно спорила со мной о предстоящих покупках и составе красок, вплоть до химических компонентов. Благослови Санва ум этой женщины, что ни грамма не уступает ее красоте.
Подкрепившись, мы отправились дальше путешествовать по рыночным рядам. Зашли в ювелирную лавку, проверить все ли в порядке и идет ли торг. Богиня оказалась щедра и посылала удачу сегодня всем, так что беспокоиться не было причин.
- Красивая роспись, - провожу ладонью по невесомому отрезу ткани ярко-алого оттенка с золотой росписью по контуру.
- Красивая, но неправильная. Для начала автору нужно походить хотя бы в мадресэ.
Торговец даже не пытается возражать, начиная в привычном жесте молить богиню о том, чтоб дала ему терпения. Улыбаюсь. Сам-то я давно перестал об этом просить Благословенную. И так в излишке, благодаря моему светилу науки.
Покупаю два платка. Один светло-орехового цвета с золотыми солнцами по кайме. Ореховый, очень похож на цвет глаз матери. И еще один бледно-розовый с серебристыми волнами, похожими на песчаные барханы. Розовый – любимый цвет сестры.
Торговец становится щедр на улыбку, когда плачу ему сверх меры. Благодарит и желает долгих лучей солнца над нашими головами. Отвечаю ему тем же и пока Тамина не решила научить его как расписывать платки, тяну ее в сторону стадиона, чтоб не опоздать к началу забега.
По пути вдоволь запасаемся холи для будущего волшебства и довольные падаем на подушки, готовые к зрелищу.
- На кого ставишь? - спрашиваю Тами, кивая в сторону загона.
- Я не разбираюсь в этом, Хассан, - пожимает плечами, - ставки делать обязательно?
- Доверься интуиции, - достаю кошель, взвешивая на руке, - я, пожалуй поставлю на старого Ибрагиба. Да сохранит Санва сегодня жизнь этому старому, строптивому безумцу.
Тами смеется, рассматривая гонщиков.
- Ты потеряешь деньги, сын Азиза. Бесполезное расточительство.
- Если ты так переживаешь о деньгах, можно поставить желание, - безразлично пожимаю плечами, как недавно делала она и жду ответа.

Пятьдесят динаров. Как не жаль с ними расставаться, а долг платежом красен. Хотя вздох разочарования сдержать я не смог. Это ж надо было так неудачно навернуться Ибрагиму. Хорошо хоть шею не сломал.
Тами как-то странно смотрит вниз, а затем, перемахнув через ограждение, спускается к загону с молами.
- Тамина, - окликаю предостерегающе, - что ты опять задумала?
- Этой птичке явно не хватает красок, - достает из мешка маленький мешочек с краской и прицельным броском ловко отправляет прямо в клюв замешкавшейся моле.
- Да благословит нас Санва, - шепотом, прикрыв глаза ладонью, - Тамина, только не говори, что это и была твоя идея?
- Я целилась в стену, - пожимает плечами, доставая второй мешочек, - немного промахнулась.
Наши взгляды одновременно падают на массивные лапы пташки. Не привязана. Затем в немом оцепенении смотрим друг на друга, а птичка кажется уже от сине-зеленого красочного марева оклемалась.
- Ходу! – срывается с места резвее всякой молы.
- Тамина! – следом за негодницей, - я сам тебя халукам скормлю. Тамина!
- Налево во дворы.
- Направо!
- Налево, - юркает в узкий проход меж домами.
Снова балкон, лестница, крыша. Хорошо хозяев нет. Все на празднике в городе.
Сидим, пытаемся отдышаться. Она смеется, восстанавливая дыхание, поправляет платок и снова заходится смехом, вытирая ладони о белоснежную материю тарана.
- Это было что-то!
- Я сам заколочу окно в твоей спальне, Тами, - вытираю лоб рукавом.
- Ты мне еще не муж, - встает на ноги, подходит к краю крыши и смотрит вниз.
- Все, птички нет кажется.
- При такой жизни, Тами, я не доживу до благословения Санвой нашего союза.
Спускаемся привычными перебежками и прыжками и скорее несемся к центральной площади, где уже во всю бушует зарево разноцветных брызг и всполохов.
Тами смеется и прилаживает платок, закрывая нос и рот. Проделываю то же самое со свободным куском материи от тюрбана .
Музыка в ритме сердца уносит в блаженное состояние единения с Богиней. Ритм отчетливый и громкий сливается в одно целое. Смех, радостные возгласы, красочные дорожки на одежде, руках, волосах. Держимся за руки, сцепив в замок и кружимся, как в детстве. Быстро, не жалея сил и не боясь упасть, пока ноги не перестают держать.
Да благословит Санва этот день, и да звучит музыка в сердцах всех, кто сегодня ощутил на себе это волшебное единение.

После купален мы вновь встречаемся у лавки торговца сладостями. Тамина стала еще прекраснее, если такое возможно. Разнеженная, с заплетенными в мелкие косички волосами и прозрачными бусинами в них, она просто неотразима.
- Тамина! - поднимаю руку повыше, махая, чтоб она заметила меня.
Подбегает в несколько движений, и натолкнувшись на меня, обнимает двумя руками мою ладонь.
Платок небрежно накинут на макушку. Она не стала его завязывать, поэтому теперь постоянно поправляет, когда он начинает сползать на плечи.
Пальцами провожу по одной из черных, блестящих умасленных змеек. Гладкая и шелковистая на ощупь. Отпускаю, звякнув бусинкой о соседнюю. Подношу пальцы к носу, вдыхая масляный аромат. Что-то цитрусовое, смешанное с нотками сандала. Улыбаюсь. Она никогда не любила цветочные ароматы.
Сдерживая улыбку, Тами тянется в мешочек с засахаренными орешками и зачерпнув пригоршню, отправляет парочку в рот.
- Глупо, правда? - сама берет одну из косичек, пропуская между пальцев. Почему-то захотелось заплести.
- Нисколько не глупо, - качаю головой в подтверждение собственных слов. Ты очень красивая, Тами.
Отмахивается, закидывая в рот еще один орешек. Но от взгляда не ускользает розовый румянец и полуулыбка, что прячет, утыкаясь носом в мое плечо.
- Пойдем, - поправляет белоснежный таран, - я хочу быть повыше к небу, когда все начнется.
- Тамина, тебе нужно было родиться с крыльями. Твоя тяга к высоте просто необъяснима.
Принимает это за комплимент и нисколько не отрицает.
Кажется, что после недавнего буйства красок, музыки, напевов, смеха и криков, наступила несравненная тишина. Небо, совсем недавно ослепительно яркое, сейчас напоминает свинцовый полог.
Тамина давно нашла путь на крышу библиотеки, поэтому сегодня не составило никакого труда добраться до покатой, нагретой солнцем каменной поверхности. Как всегда подходит к краю и смотрит вдаль. Она любит высоту. Всегда любила и не упускала возможности потянуть меня во все свои затеи. Поначалу я сопротивлялся, пытаясь быть голосом разума и благоразумия. Как позже выяснилось, бесполезное это дело.
Слушаем голоса, откуда-то издалека мелодичными напевами уходящие в небо. Небо отвечает всполохами молний. И вот первые капли падают с небес, ударяясь о нагретые камни. Она вздрагивает, когда на теплую кожу падает прохладная влага. Подхожу, со спины, почти касаясь. Оборачивается на мгновение, а затем просто прислоняется спиной к груди, закрывает глаза и подставляет лицо дождю. Вытягивает руки, ладонями вверх и улыбается. Я не вижу, но я чувствую это. Делаю то же самое, что и Тамина. Дождь усиливается с каждым мгновением, обрушивая на Амир долгожданную благодать. Я слышу, как бьется ее сердце, чувствую грудью торопливый бег, будто разгоняется, несется, стремится ввысь. Туда, где сегодня Бог любит свою Богиню. Мы молчим, не смея нарушить словом таинство этого момента. В словах нет надобности. Богиня слышит мысли каждого. Каждого из своих детей она любит. Я верю в это. Верил всегда. И сегодня благословение Ее напоит землю, даруя прохладную, безмятежную и спокойную ночь.

Игра с мячом. Еще одно развлечение, что очень почитают амиряне. Кто-то скажет, что это способ поддерживать хорошую физическую форму. Не все ведь на халуков охотятся да на молах скачут. Кто-то скажет, что это развлечение, за которым отлично коротать время. Но большинство, скрывая истинную причину, лишь улыбнутся. Мало кто догадывается, что эта игра – еще один способ вызвать благосклонность у понравившейся девушки, проявив ловкость, умение, силу и выносливость. Развлечение это интересное и необычное. Захватывающее своей динамичностью и распаляющее азарт. Мало кто может удержаться от участия или созерцания.
Вот и сегодня, лишь солнце поцеловало небосвод, девушки ушли под своды храма. Дождь не прекращался ни на секунду, и уже ставшая привычной мокрая одежда липла к телу, как вторая кожа.
Мужчины по традиции начали стягиваться к небольшой площадке, что в отличие от мощеных камнем улочек, была щедро усыпана песком, который сейчас представлял собой грязное месиво. Уже стояли ограждающие колья с натянутой по периметру алой лентой. Обувь лишняя при такой игре. Песок причинял боль, если попадал внутрь, а это было неизбежно. Поэтому уже давно было решено играть босиком. Ноги тонули при ходьбе в светлой смеси воды и песка, а пальцы приятно зарывались в эту жижу. Воздух еще не успел насытиться жаром, благодаря дождю, и дышать было гораздо легче, чем обычно. Прохлада и бодрость лишь подстегивали будущих участников. Желающих поиграть и посмотреть пришло немало.
Играли продолговатым кожаным мячом. Обычно темно-рыжего или почти черного цвета, чтоб хорошо контрастировал со светлым песком и был заметен сразу. Команды, по пять человек в каждой, были собраны в считанные минуты. Остальные желающие были отобраны на роль запасных, если возникнет такая необходимость. Цель игры заключалась в том, чтобы, проявив силу и ловкость обойти соперников, сдерживающих натиск, и пронести мяч в зону противника, коснувшись им за чертой импровизированных ворот. При удачной рокировке, команда получала одно очко. Затем шел розыгрыш следующего мяча, и так далее. К определенному времени, чья команда зарабатывала больше очков та и побеждала.
Я обводил взглядом присутствующих. Кивал незнакомым в знак вежливости и щедрым рукопожатием приветствовал друзей, коих у меня было немало.
Среди участников команды соперника я заметил чужемирца, что так самозабвенно веселился на празднике со своей невестой. Кариму, дочь почтенного Галимея, в Амире знали все. А после официального представления в качестве жениха и будущего супруга, Эймера тоже.
- Чужемирец, - окликнул я, - зная, что он обернется.
Светлые волосы выгорели на солнце практически до цвета песка, хотя сейчас, мокрые и свисавщие сосульками, они казались темнее. Видимо Санва благословила его как свое дитя, раз целует так самозабвенно, одаряя своим светом. Странный он, этот беловолосый. Хотя, если б не это разительное отличие во внешности, отлично бы сошел за амирянина. Не каждый нижнемирец может похвастаться столь скорым умением влиться в реку жизни Амира, его уклад, нравы, традиции и законы. Эй-элебу это с блеском удавалось. И я считал, что это целиком заслуга Каримы, да благословит ее Санва множеством своих поцелуев.
Я бросил Эймеру мяч, и улыбнулся, когда тот ловко его поймал, отфыркавшись от разлетевшихся брызг.
- Правила тебе знакомы или нужно рассказать? – не сильно ударил ногой по песку в сторону Эймера, обдав ноги того фонтаном грязи. Не специально, конечно же.

Я улыбнулся, в ответ на его расслабленную позу и вид профессионала, с которым он практиковался, приноравливаясь к мячу.
- Все проще, чем кажется, - снова улыбка, - играем пять на пять. Сможешь донести мяч до вон той линии, - оборачиваюсь, указав рукой себе за спину, - заработаешь команде очко.
При таком дожде понятие «линия» казаловь весьма размытым и условным. Поэтому по обе стороны от каждой линии стояло по одному человеку, чтобы было проще установить факт пересечения ворот. Тогда ни у кого не возникнет споров и сомнений.
- Правда, те, кто играют впервые, большую часть времени проводят лицом в песке, - смеюсь, поправляя повязку ленты ярко-синего цвета, - но я уверен, что Эй-элебу не по вкусу это блюдо, и он будет ловок и проворен. Думаю, пора начинать.

А Эй-Элеб совсем не глуп. Я посмотрел на его манипуляции со штанинами и одобрительно кивнул. Я-то, как и многие парни были в укороченных штанах. Во-первых так гораздо прохладнее и их натягиваешь уже по привычке. Во-вторых для игры в футбол – самая подходящая форма. Нет шанса зацепиться за собственные штанины и зарыться носом в песок.
Вот наконец-то все приготовления были окончены и матч начался.
Эй-Элеб, зажав под мышкой мяч напролом рванул в сторону ворот, стараясь увернуться от соперников. Я не успел его перехватить, а вот Факир справился на ура, только грузное тело амирянина волнами пошло от столкновения с крепким нижнемирцем. Эймер делает пас своему союзнику, и тот быстро мчится в сторону ворот, но почти у самой линии поскальзывается и падает носом в лужу, скользя по грязи вперед. Хватаю парня за ногу, навалившись сверху. А то так и за линию ворот доскользит.