Маргарита (исторический любовный роман)

 » 8

Сердечные беседы меж отцом и сыном принесли свои плоды. Сергей Валерьянович проявил небывалую твёрдость и поставил Андрею условие: или тот отказывается от своей содержанки и берётся за ум, или он вычёркивает его имя из завещания и переписывает Яснодолье на своего старшего брата, Гурьяна Валерьяновича Шарапова.
Этого господина я тоже знала, мы встречались всего один раз, но запомнила я его на всю жизнь. Это было суаре у наших общих соседей Беклемишевых, день ангела молодого князя, Александра Григорьевича, моего Саши. Шараповы ожидались среди приглашённых, но ни Сергей Валерьянович, ни Андрей тогда не приехали, зато приехал старший Шарапов, Гурьян Валерьянович с сыном Северином.
Оба оказались поистине отвратительными личностями. Все Шараповы, что ли, такие? Мальчишка был мой ровесник, или старше на пару лет, он всё время прилизывал волосы фиксатуаром и кривился то и дело, будто жевал лимон. Понятия не имею, чем он был так недоволен? В небе светило майское солнышко, пели птицы в саду, в низине неподалёку журчала Волга, а повсюду била ключом жизнь и цвела весна. Радоваться бы, а он всё корчил физиономию, ковырялся вилкой в изысканных блюдах и капризно говорил отцу: «Невкусно!»
Когда они увидели меня, то повели себя ещё хуже, чем Андрей. Тот хотя бы ничего не сказал при первой встрече, а эти… Северин Гурьянович во всеуслышание обозвал меня четырёхглазым монстром – это за мои очки, после чего высунул язык и издал неприличный звук, демонстрируя чудеса невоспитанности. (Саша потом за эту выходку стукнул его в лоб, чем заработал выговор от князя, которому противный Северин, конечно, нажаловался сей же час)
Отец его, Гурьян Валерьянович Шарапов, ушёл недалеко от восьмилетнего сына и, не стесняясь присутствующих гостей, спросил у Беклемишева: «Боже мой, князь, как у вас совести хватило пригласить сюда… это?»
Под «этим» подразумевалась, конечно, я, внебрачная дочь соседа-помещика, которой не было места на торжестве аристократов. Я сбежала оттуда в слезах и потом ещё долго рыдала у Саши на груди, а он успокаивал меня и просил не обращать внимания, заверяя, что впредь не даст в обиду.
Признаться честно, я не хотела, чтобы Яснодолье досталось такому человеку, как Гурьян Валерьянович. И не одна я: он ведь был старшим сыном и по всем правилам должен был унаследовать усадьбу и все окрестные владения, но Шарапов-дед вычеркнул его из завещания за какой-то давний проступок. Гурьян Валерьянович вдрызг разругался с отцом и уехал за границу, в Америку, где женился на иностранке, и ныне вместе они воспитывали сына. А Яснодолье унаследовал его младший брат Сергей.
Тот визит к Беклемишевым был первым и до некоторых пор единственным визитом Гурьяна Валерьяновича на родину. На Яснодолье он не претендовал, похоже, ему неплохо жилось у себя в Америке, и назад он не слишком-то рвался. А брата приехал проведать, надо думать, из родственных чувств – да и то только после того, как скончался их отец, с которым они до последнего дня так и не помирились.
Качаясь на своих любимых качелях во дворе, я поглядывала на бегающего в саду Хрюшку и думала о том, чего не хочу больше – того, чтобы Яснодолье отошло к Гурьяну, или того, чтобы Андрей всё-таки взялся за ум и женился на моей сестре? Так, по крайней мере, у меня будет возможность попасть в усадьбу и наконец-то увидеть её своими глазами, но…
Боже, отчего мне так больно даже думать об этом? Неужто и впрямь зависть - чёрная, обжигающая зависть к собственной сестре, которой повезло больше, чем мне? Уж меня-то точно никто и никогда не возьмёт замуж, таких сумасшедших ещё не родилось! А я, выходит, завидую и оттого так отчаянно не желаю ей счастья?
Эти мысли повергли меня в уныние, и я решила, что должна непременно исповедаться в это воскресенье, очистить душу от дурных помыслов. Своё благостное желание я, конечно, исполнила, но каково же было моё удивление, когда я увидела у ворот храма, среди других прихожан, чёрный вдовий платок Милли Михалкиной!
Она вернулась, вернулась из Самары, назад в Заречное! Меня будто холодной водой окатили, а уж когда она подошла ко мне, потрепала меня по волосам как младшую сестрёнку, и спросила, как поживает малыш Хрю-Хрю, я окончательно растерялась. Я увидела её заплаканные глаза и печать глубочайшего несчастья на красивом лице – надо думать, не из-за скоропалительной кончины супруга.
Андрей бросил её.
Андрей взялся за ум по настоянию отца.
Свадьбе быть.

___________________________________

Ира, спасибо за главу!
Родственники Шараповых - неприятные люди. Видать, в добавок к скверному характеру сказалось ещё и пребывание в Америке, где модно было высказывать вслух своё мнение, не заботясь о чувствах окружающих. Свиньи ! Интересна причина, по которой Гурьян разругался вдрызг с отцом. Бедная брошенная Милли! Может и не бедная, и поймёт после, от какого сокровища её избавила судьба. Жду свадебку
___________________________________

Ирина, спасибо за продолжение.
С телефона не удобно. Потом отпишусь подробнее.

_________________

Ира, девочки, всем привет.

Ну, что же. То, что Андрей оставил Милли, характеризует его как человека жесткого и прагматичного. Угроза отца вычеркнуть его из завещания, возымела своё действие. Стало быть не так сильно он любил Милли, раз порвал с ней, как только понял, что может оказаться нищим. Родственники Шараповых - невозможные люди. Совершенное отсутствие такта и воспитания. Мне вот тоже интересно, чего же такого совершил Гурьян Валерьевич, что папенька так жестко поступил с ним?

Наша героиня поймала себя на мысли, что всё же завидует сестре. Взрослеет девочка, открываются ей истинные мотивы окружающих, и причин любить Элен у неё становится всё меньше с каждым годом.
___________________________________

Я бы тоже завидовала,если бы была страшилкой правда,я и сейчас не Мерилин Монро- а она красоткой писаной. А любить Эллен действительно не за что.
_________________

Дорогая Ирина Николаевна, девушки, всем доброго времени суток!

До чего же пренеприятное это семейство Шараповых...

Жаль Милли, а Андрей, и правда, прагматик - не знаю пока, лучше мнение свое попридержу, но есть в нем и твердость, и другие качества, которые я ценю в мужчинах, а его отношение к другим, соответственно их положения - тогда так воспитывали дворян, и он был далеко не один такой. Дальше посмотрим - может быть, они вместе с дорогим автором нас ещё так удивят, что мы будем только успевать отвисшую челюсть поддерживать.

А Рита начинает взрослеть, вдумываться, замечать, делать выводы. Правильно - без этого не проживешь, особенно в её положении.
___________________________________

Ирина, большое спасибо за продку!

Ирина, спасибо за продолжение, затягивает однако. Новые персонажи появляются, роман то с детективной историей, значит скоро все начнется.
Вот нравится мне читать, автор, ваши романы - просчитать все сложно.
Про Андрея действительно хочется написать, что герой не однозначный, даже если допустить, что он убийца так ведь и убил мерзавца, и Мили спас от ненавистного брака.
Алексей в герое тоже ведь убивал, а отрицательным героем я его назвать не могу. Посмотрим, что дальше будет.

Привет всем!

Очевидно, что Шарапов-старший нашел действенные рычаги давления на непослушного сына...



Да уж! Я представляю, насколько "сердечными" были эти беседы.

Андрей вынужден был отказаться от Милли. И, очевидно, не только потому, что боялся остаться нищим, но я думаю, что по большей части из нежелания, чтобы их родовое гнездо досталось Гурьяну. Тут хочешь-не хочешь, а приходится делать выбор не в пользу сердечного интереса. Если вон даже наша героиня не хочет, чтобы Гурьян с Северином стали хозяевами Яснодолья. Преотвратнейшие люди! Высокомерные и заносчивые! Просто вопиющее отсутствие воспитания и элементарного уважения!



Ясно как день, что мы ещё не раз будем удивляться головокружительным поворотам и в сюжете, и в поведении героев. К гадалке не ходи!



Да, завидует она сестре. А как же не завидовать, если она осознаёт, что ей самой ничего такого в жизни не светит - ни удачного замужества, ни даже просто положения законной дочери, потому как папочка не позаботился признать её, а в будущем - вполне реальный шанс оказаться в богадельне. А сестре сразу всё досталось - и внешняя красота, и богатое приданое, и всеобщее восхищение, и красавец-жених, и перспектива стать хозяйкой богатейшего и красивейшего поместья. Тут кому хочешь станет горько и обидно!
___________________________________

Ириша спасибо за проду. Да неужели Андрей послушал отца и расстался с Милли?,что-то не очень верится. А впрочем глаза заплаканы, может и правда. Ну как говорится " не было бы счастья, да несчастье помогло" избавил случай ( может и Андрей) от ненавистного тирана мужа и теперь она свободна,сама себе хозяйка.
___________________________________

Девчата, всем доброго вечера!

Я сегодня подзадержалась, не могла оторваться - смотрела "Белый плен", с нашим красивым мальчиком в главной роли. Кино, конечно, потрясающее - сколько смотрю, столько в этом и убеждаюсь.
А сейчас ещё и поймала себя на мысли, что я всё-таки чертовски правильно написала про эту очаровательную улыбку - и правда, как будто солнце зажигается, и вокруг начинают петь птицы. Есть в ней что-то такое... щемящее, и неуловимо прекрасное.
И очень жаль, что такой талантливый актёр и просто красивый мужчина так рано погиб.

Это был мой печальный оффтоп, а теперь по комментариям:


Надя, и не говори! Такие вреднющие ребята - и это ещё что! С возрастом лучше они не сделаются, увы...


Очередная страшная тайна романа или банальная семейная ссора? Хм...


М-м! Свадебка точно будет, это я гарантирую!
А Милли и впрямь жаль. Так и не нашла своего женского счастья...


Ох, Лекси, как я тебя понимаю! С телефона или планшета - одно сплошное мучение



+ циник и прагматик, к длинному-предлинному списку его недостатков!


Да Шараповы сами по себе не ахти какие милашки, не только их родственники...


А Эллен ещё усугубляет, а Андрейка как назло становится всё красивее... Куда деваться! Волей-неволей начнёшь завидовать!


Эй, да ладно тебе прибедняться! Хорошенькая же! А Эллен нашу и впрямь не за что любить (да и она не Мерилин Монро, если честно!)



Всё верно. Шараповы - те ещё негодники!
В вот Беклемишевы, хоть и князья, а ведут себя не в пример лучше!


Рита... я даже не знаю, что сказать...!


Ритуля, я ОООООЧЕНЬ на это надеюсь! Как-никак, это всё-таки детектив! А где как не в детективе челюсти ронять?


Да ей только и остаётся, что переосмысливать всё, бедняжке! Копается в себе, то и дело винит себя в том, в чём по сути-то и не виновата... Умница наша и лапочка...


Калипсо, да не за что! Рада, что читаешь!


Уже потихонечку начинается... Герина, вам тоже спасибо, что присоединились к нам и с тех пор не бросаете! Я рада, что роман увлёк, и что пишете комментарии - тоже рада! Спасибо вам


Ах, благодарю! Я очень стараюсь, чтобы получалось интересно и неожиданно, но "Героя"-то, тем не менее, почти сразу разгадали...
Надеюсь, здесь-то не разгадают, здесь я посложнее интригу сочинила!


Да в том-то и дело! Мерзопакостный купец мёртв, красавица Милли (а с нею и половина Самары) вздохнули спокойно! И чья здесь правда?
Здесь есть, над чем подумать.


Да-да-да, вот она - та самая неоднозначность
Спасибо, Герина, что вы с нами! Приходите почаще, я буду очень рада!


Ужасные. И не только на словах, как ты понимаешь. Сергей Валерьянович нашёл аргументы...


Ага. Ну и как таким Яснодолье отдавать?


Можно я буду расценивать это как комплимент? Или это взгляд человека, продвинувшегося в процессе чтения на пару-тройку глав?


Ксюша, всё настолько верно, что и добавить нечего! Но, как говорится, поглядим, что дальше будет.
Глядишь, и удивлю! (а я удивлю!!!)


Натали, тебе спасибо за отзыв. Андрюшенька бросил свою Милли, чему она ни в коем случае не рада, потому и глазки на мокром месте. От мужа-то она свободна, но сохнет всё равно по Шарапову! (а как по нему не сохнуть...?)

Девчата, спасибо большое вам за отзывы! Вроде бы и главка такая маленькая, а отзывов всё равно много и все такие интересные, вдумчивые!
Вы у меня молодцы!

___________________________________

 » 9

Второй визит Гурьяна с его отвратительным сыном пришёлся на конец августа 1903-го, в Заречном на ту пору готовили предсвадебный обед, и не пригласить их было никак невозможно. В конце концов, будущие родственники Эллен проделали долгий путь через океан ради того, чтобы стать почётными гостями на их с Андреем венчании, и это требовало особого внимания к их сиятельным персонам.
Несмотря на скорую осень, деньки стояли тёплые, и обед решено было устроить в саду. Я приоделась в своё лучшее голубое платье, сама не знаю зачем, но мне почему-то захотелось выглядеть чуточку краше в этот чудесный день! – и как обычно, ведя на поводке Хрюшку, вышла в сад. Гости уже собрались – были все, не считая нас с папой, и я как ни в чём не бывало подошла к столу.
Я сразу почувствовала напряжение, возникшее с моим появлением – оно сквозило во всём, начиная с подозрительных взглядов в мою сторону, заканчивая оборвавшейся нитью разговора за столом, как только я подошла. Отчего это? И отчего с таким подозрением Шараповы смотрят на меня?
Должно быть, посадила пятно на платье! Это я умею. В прошлом я была жуткой неряхой, но Татьяна привила мне собственную аккуратность, с тех пор я стараюсь всегда выглядеть опрятно и чистенько, но старые грешки нет-нет да и напоминают о себе. И чаще всего в самые неподходящие моменты, как вот этот, например.
Я встала полубоком к сидящим за столом гостям, и пока привязывала Хрюшкин поводок к стволу яблони, придирчиво осмотрела своё платье с десяток раз – ни единого пятнышка, оно идеально! Отчего же тогда они так смотрят на меня…? И почему проигнорировали моё вежливое приветствие – разве что Сергей Валерьянович отозвался, да Андрей с безразличием кивнул в мою сторону, дескать, здравствуй-здравствуй, маленькое убожество!
Остальные же молчали. Тогда я, велев Хрюшке не хулиганить, вымыла руки прохладной водой из умывальника, вытерла их о полотенце, что висело на веточке вместо крючка, и как ни в чём не бывало подошла к столу, стараясь скромно и вежливо улыбаться.
Никто не встал, чтобы подать мне стул.
Никто не удосужился сделать этого.
Более того, Гурьян Валерьянович с возмущением вскочил из-за стола, как только за него уселась я.
- Это немыслимо! – вскричал он. – Каверин окончательно выжил из ума? С каких пор в его доме господа сидят за одним столом с прислугой?!
А где это он увидел прислугу? Я изумлённо огляделась, пытаясь понять, кого же это имеет в виду наш уважаемый сосед. Лукерья стояла в сторонке, уже скармливала украдкой моему псу кусок сахара, и за общий стол вроде бы не спешила. Да и вряд ли ей пришла бы в голову такая мысль – что ни говори, а Каверин всё-таки пока ещё не выжил из ума, и прислуга у него с господами за одним столом никогда не сидела.
И только потом до меня дошло. Уже после того, как Сергей Валерьянович осадил своего старшего брата, подозрительно тихо окликнув его по имени.
- Что – Гурьян? Что – Гурьян? – бесновался тот, отшвырнув прочь салфетку. – Я не стану сидеть за одним столом с дочерью кухарки!
Вот как? А князь Беклемишев, и старший, и младший, не то что сидели рядом, так ещё и ухаживали за дочерью кухарки весь обед, с обеих сторон подавая соусницы и различные вкусности, наперебой уговаривая попробовать то одно, то другое блюдо!
Князья! А вы… вы-то, простите, из каких будете? Каков ваш титул, Ваша Заносчивая Милость? Мне очень-очень хотелось сказать всё это вслух, но я не посмела проявить подобную неучтивость. Меня, в отличие от самого Гурьяна, воспитывали хорошо.
Когда я поймала на себе пристальный взгляд Андрея, мне сделалось по-настоящему дурно. Мне показалось тогда, что он насмехается надо мной и ждёт, когда я расплачусь, как в тот раз, когда он обозвал нас с Хрюшкой нелепыми.
А вот и не дождётесь! Совладав с собой, я сделала глубокий вдох и убрала с колен салфетку, которую расстелила перед началом трапезы. Сложила аккуратно на столе, затем обернулась на всё ещё стоявшего Гурьяна Валерьяновича.
- Вы, должно быть, имели в виду меня? – очень спокойно, будто ничего не случилось, спросила я. – Прошу простить меня. Я как-то не подумала, что вам будет зазорно сидеть со мною за одним столом.
- Значит, ты ещё и бестолковая, помимо всего прочего! - безапелляционно заявил Гурьян Валерьянович, и, по-моему, вот это было уже самым настоящим хамством.
- Дядя! – донёсся до меня глухой, но очень суровый голос… Андрея. Я ушам своим не поверила, когда услышала – что это он? Зачем заступился за меня?
- Пусть она уйдёт, - непонятно к кому обращаясь, произнёс Гурьян Валерьянович. – В противном случае уйду я!
- Думаю, такой потери мы не переживём, – язвительно произнёс Андрей, и мне очень хотелось верить, что он имел в виду всё же своего дядю, а не меня. Но я давно уже не питала излишних иллюзий на его счёт – так что, вероятно, это и впрямь была очередная шпилька в мой адрес.
- Простите, что доставила вам неудобство, - сказала я, поднявшись из-за стола. – Я ни в коем случае не хотела портить вам обед.
- В таком случае уйди с глаз долой как можно скорее! – напутствовал Гурьян Валерьянович, а его сынок ехидно усмехнулся и рукой указал мне в сторону сада – прочь.
Вот так меня прогнали с семейного обеда в моём же собственном доме.
А Эллен сидела и молчала, не смея и слова сказать в мою защиту! Конечно, ей надо было придерживаться определённой линии поведения и быть с ними заодно, раз она хотела в будущем стать частью их семьи, хозяйкой Яснодолья. Так что, наверное, её даже стоило поблагодарить за то, что не велела мне убираться прочь, а просто молча слушала, как меня унижают.
Я развернулась и зашагала в сторону сада – туда, куда и указал мне этот противный Северин. Домой было нельзя: вот-вот явится папа, мы рисковали встретиться в коридоре, и тогда он непременно спросил бы, отчего мои глаза вновь на мокром месте, и почему я до сих пор не за столом с остальными? Что бы я сказала ему? Что эти люди никогда меня не примут? Что они не считают меня за равную?
Он бы не понял. Чем старше он становился, тем беспросветнее делалась его наивность и вера в человеческую доброту. Мой бедный папа не понимал, как это меня можно не любить? Я ведь такая маленькая, хрупкая и ранимая!
Я так торопилась уйти, что забыла о главном своём утешении – Хрюшка так и остался привязанным к яблоньке возле стола. А это означало, что без его мокрого носа, тычущегося в мою ладонь в попытке развеселить, ближайшие два часа моей жизни превратятся в сущий кошмар. Опять начнётся истерика. Я буду плакать так, как не плакала уже давненько, и вновь думать о запретном – Господь наказал моих родителей за их грех, послав им ребёнка-урода, который будет расплачиваться за их деяния до конца жизни!
Боже, как же я несчастна! Но в чём же провинилась я, в чём, Господи?! Я хотела дойти до беседки у забора, где заканчивался сад и начинались папины пшеничные поля, но, увы, не смогла. Колени подкосились, я рухнула в траву и даже не попыталась подняться. Мне было невыносимо тоскливо и одиноко, и я понимала, что потом ещё придётся брать на душу грех и врать папе о том, почему я не явилась на обед. Что сказать? Загулялась и забыла? Он будет сердит на меня, но лучше так, чем говорить правду…
Спрятав лицо в ладонях, я расплакалась прямо там, не поднимаясь с увядшей травы, и слёзы текли по моим щекам, капая на холодную землю. Больше всего на свете в тот момент я мечтала, чтобы меня нашла Татьяна – я понимала, что ни за что не успокоюсь сама, я не могла выносить одиночество, мне непременно нужен был кто-то близкий рядом.
И я действительно услышала шаги. Но прежде мне показалось, что где-то вдали громыхнуло. Неужели гроза? Но ведь совсем недавно на небе не было ни облачка, и мы собирались обедать в саду, под сенью яблонь. Мы собирались. И я собиралась тоже. До тех пор, пока мне в открытую не сказали, что кухаркиной дочери не место среди господ!
Боже, как горько, как обидно! Я плакала и плакала до тех пор, пока шаги не стали отчётливее – я обрадовалась, что это Татьяна пришла за мною, заметив моё бегство из окна белой гостиной, где пила чай в гордом одиночестве, но нет.
Это был Андрей.
- Подвинься, я прилягу рядом, - сказал он с усмешкой, когда я подняла на него раздражённый взгляд. Опять он увидел меня в таком жалком виде! Опять он пришёл надо мной издеваться – ну неужели недостаточно было того, как унизил меня его дядя?
- Что, во всём саду не нашлось другого места, где прилечь? – огрызнулась я, вновь опустив лицо в холодную, мокрую траву.
- Нет. Я-то хочу к тебе поближе, - смеясь, сказал он и действительно подошёл совсем близко и сел рядом. Прямо в траву! Я уже говорила, что в одежде Андрей Шарапов предпочитал исключительно светлые тона? И вот он сел в пожухлую, августовскую траву, не жалея своих белых брюк, исключительно по мою честь!
Надо думать, сейчас начнёт глумиться.
И верно.
- Ну и чего ревёшь? Думаешь, отчего каждую весну Волга-матушка выходит из берегов? Всё из-за таких плакс, как ты! Разведёте сырости, а простой люд страдает!
А вы, сударь, шутник, я погляжу!
- Очень смешно, - проворчала я, вытирая слёзы кулачками. А потом зачем-то добавила: - Это из-за снега.
- Нет.
- Да!
- А я говорю – нет. Я старше, а значит, умнее. Это всё из-за слезливых девчонок вроде тебя.
- Неправда! Это потому, что снег тает и превращается в воду! Оттого воды становится больше, и реки выходят из берегов! – с невероятной серьёзностью заверила его я, позабыв про свои слёзы. – Мне Татьяна рассказывала, я это наверняка знаю.
- Ты меня совершенно не убедила, - сказал Андрей, повернувшись ко мне, и я невольно охнула. Он был так близко… и эти глаза его, холодные синие глаза, бездонные, как ночное небо – они смотрели прямо на меня!
А я как представила, до чего жалко выгляжу в тот момент, так снова всхлипнула, казалось бы, уже без видимых причин.
- Ну вот, опять, - прокомментировал Андрей с неодобрением. – Какая же ты невозможная плакса!
- Отстань от меня, - не придумав ничего лучше, сказала я и принялась усердно вытирать слёзы кулачками. Несколько секунд он молча наблюдал за моими попытками сделать собственные глаза ещё более красными и опухшими, чем они были до этого, а затем не выдержал и вздохнул.
- Горе ты моё, горе, - Андрей достал из кармана твидового пиджака аккуратно сложенный платок и протянул мне. – Держи.
- Спасибо, мне ничего от тебя не нужно.
- Гордая, да?
- А как же, - отозвалась я, невольно улыбнувшись в ответ на его заботливую улыбку. И всё-таки взяла у него платок, после чего вытерла лицо, а затем весьма неаристократично высморкалась. И только потом подумала, что возвращать его теперь в таком непотребном виде будет неприлично. И смутилась, не зная, что делать дальше. Оставить себе? Но присвоение чужой вещи не есть ли воровство? С другой стороны, Андрей сам вручил его мне, так что…
Пока я размышляла над этими насущными проблемами, Андрей вдруг заговорил – тихо и как-то… проникновенно, как никогда не говорил со мною прежде.
- Не обращай внимания на моего дядю, - вот что он сказал. – Он слишком высокого мнения о себе и ни во что не ставит других. Не только тебя - и меня тоже, и моего отца… Он озлоблен, что ему не досталось Яснодолье, и срывает свой гнев на тех, кто слабее, на тех, кто не может дать сдачи. Терпеть не могу таких людей!
Так и сказал, представляете? А я смотрела на него с разинутым ртом, не веря в реальность происходящего. Андрей Шарапов, мой давний враг, сидит сейчас со мною на пожухлой траве в саду, вместо того, чтобы наслаждаться пиром аристократов и обществом своей красавицы-невесты… сидит и… утешает меня? Возможно ли такое?
Волшебство мгновения он конечно же разрушил, уже в следующую секунду, вновь болезненно уколов меня:
- Толстушка, похоже, собирается гроза! Нам бы в усадьбу вернуться, если мы не хотим вымокнуть до нитки и простудиться.
Я хотела велеть ему перестать называть меня Толстушкой, но обрушившийся на наши головы дождь не дал мне и слова сказать. Такой дождь бывает только в августе: стремительный, налетевший из ниоткуда, он вытянулся одной сплошной стеной от заречнинского сада до самой Волги, и ни конца ни края этой непогоде не было.
До усадьбы мы бы ни за что не успели, а вот беседка оказалась совсем рядом, там можно было укрыться. Об этом я и сказала, махнув рукой в сторону забора. Андрей меня понял и направился туда, а вот у меня пойти следом не получилось. Поднимаясь на ноги, я запуталась в юбках и упала прямо в грязь, перепачкав своё чудесное голубое платье, в котором так хотела быть красивой сегодня.
Красивой для него. Я поняла это в тот момент, когда Андрей вернулся за мною. По правде говоря, я не думала, что он вернётся. Более того – он и не стал помогать мне подняться, а просто взял меня на руки – легко, как пушинку, поскольку я была неприлично худенькой, и отнёс под крышу полукруглой беседки у забора в саду.
- Ты такой смешной, когда мокрый, - невольно вырвалось у меня, когда я, усевшись на скамейке, принялась разглядывать Андрея исподлобья.
- А ты смешная, даже когда сухая! – отозвался он, но уже без прежней злобы, а скорее с весельем. И, проведя по своим промокшим волосам, стряхнул с руки влагу. Несколько капель упали на мою промокшую юбку, немилосердно липнувшую к ногам, и мне почему-то захотелось рассмеяться.
Особых причин для веселья не было, но его шутка показалась мне смешной, а не обидной, а на душе от этого вдруг стало так легко и весело, что я не сдержалась. А через пару мгновений к моему весёлому смеху примешался и его смех тоже, такой же непринуждённый и задорный. Он смеялся совсем как мальчишка, будто тоже был ребёнком, как и я, а вовсе не взрослым мужчиной.
- Забавная ты девчонка, Толстушка, - заключил он, тяжело опустившись на скамью рядом со мной. – Иногда даже и не хочется, право, отдавать тебя в богадельню!
- А ты и не отдавай, Андрюшенька! – посоветовала ему я, хитро улыбаясь. Я знала, как он злится, когда я называю его «Андрюшенькой». – Буду у вас в Яснодолье чем-то вроде вашего личного клоуна. Захочешь повеселиться – зови меня! И мою смешную собаку. Вместе мы придумаем, как поднять тебе настроение!
И почему во взгляде его сквозила такая грусть и даже жалость, когда он посмотрел на меня? Я-то уже давно смирилась со своей участью, а ему, похоже, и впрямь стало жаль меня в тот момент.
- Раньше, - продолжила я, – для таких целей держали шутов. Таких же уродливых, как и я. Или карликов. Это я в книжке вычитала. Но для карлика я не сгожусь, я ведь, наверное, ещё вырасту? Как думаешь, Андрюшенька?
Он продолжал смотреть на меня с жалостью и ничего не говорил. А все мои тёплые чувства вдруг сменились бесконечный тоской, совсем как в тот день, когда я впервые его увидела.
Он всего лишь жалел меня, а я вовсе не хотела, чтобы он меня жалел! Я хотела, чтобы он однажды посмотрел на меня, как на равную, и… и ещё мне безумно хотелось обнять его сейчас. А вот это уже и впрямь было признаком моей так называемой «ненормальности», о которой во всей губернии столько говорили.
Он жених моей сестры! Он старше меня на восемь лет! Что за греховные мысли я себе позволяю, Господи Боже?!
- Ты дрожишь, - отметил он, спустя какое-то время после того, как я замолчала. – Это никуда не годится, Толстушка.
С этими словами он снял свой твидовый пиджак и накинул на мои плечи, прежде чем я успела воспротивиться. Пиджак был очень дорогой и сделан явно на заказ, а после того, как я осквернила его своим плебейским происхождением, Андрей наверняка уже его не наденет. Придётся выкинуть, и пропадёт хорошая вещь, а ведь я могла бы и потерпеть – моё голубое платье было достаточно тёплым, просто оно промокло немного, поэтому я и дрожала. А ещё от волнения.
Но зато желание моё отчасти сбылось. Когда он надевал пиджак на мои плечи, его руки коснулись моих рук, и это вполне можно считать маленьким объятием! И я была почти счастлива из-за этого, но чувство вины не давало мне покоя – нельзя, нельзя, мне нельзя даже думать о нём, это грешно, недопустимо!
Однако запретный плод сладок, и манит, как нарочно. Запах кельнской воды от этого пиджака заставлял голову кружиться, и снова затрепетала моя душа, а когда я посмотрела на него, такого задумчивого, сидящего так близко, мне сделалось вдруг отчего-то так покойно и легко, что всяческие мысли о недопустимости наших посиделок выветрились из моей головы.
Андрей глядел на залитый дождём сад с невыразимой тоской, и Бог знает, о чём он думал в тот момент, что глаза его были так печальны… Впрочем, и я знаю. Догадываюсь, о чём, или, точнее, о ком.
Черноглазая красавица Милли, от которой он вынужден был отказаться. А потом я сошла с ума окончательно – пододвинулась к нему совсем близко и ткнулась в его плечо. Жест знакомый и беспроигрышный – так Хрю-Хрю тычется в меня саму, когда хочет, чтобы его приласкали.
Андрей опомнился от своих мыслей, повернулся ко мне и, приподняв руку, обнял меня теперь уже по-настоящему. Я оказалась у его груди, где-то совсем близко под тонкой тканью рубашки билось сердце. Значит, оно у него всё-таки было? До того момента я была уверена, что нет. Мне захотелось закрыть глаза и считать его удары, и просто сидеть вот так рядом с Андреем целую вечность, пока не закончится дождь.
А вместо этого я спросила:
- Ты очень сильно любил её, да?
Я же видела, как ему плохо, и мне так хотелось его пожалеть, разделить с ним его печаль, утешить! Запоздало я подумала, что Андрей явно не станет откровенничать о таких интимных вещах с родной сестрой своей будущей невесты, но я ошиблась. Он грустно улыбнулся в ответ, потрепал меня по волосам, совсем как я трепала своего пса по макушке, и сказал, разбивая моё сердце:
- Я и сейчас её люблю.

___________________________________

Ирина здравствуй! Дорогие Леди, привет!

Ирина, у меня глаза на мокром месте. Эта глава у меня все внутри перевернула.
Я была так зла на Гурьяна, я была обижена за Риту. Я была горда ей за то, как она себя повела перед этими людьми.
Я поражаюсь этой девочке от главы к главе.
И Андрей... нет слов, чтобы передать, как я ошарашена его поведением.
Хотя вру... когда Гурьян начал возмущаться, я мысленно уже призывала Андрея вмешаться. Я подумала, а что же Андрей?! Не могла я поверить, что он просто спокойно останется обедать.
И то, что он пришел... меня покорило. И я простила ему все, за что может быть осуждала.
И как Рита убедилась, что у него есть сердце. Он может быть резким и непреклонным. Он может язвить и подшучивать над Ритой. Он может причинять боль.
Но когда Рита действительно нуждалась в утешении, ласке он дал ей все это открыто.
Он несомненно видит, какая сильная духом, добрая и в то же время уязвимая девочка Рита. Одно дело их шутливые перепалки, где она могла ему противостоять. А другое дело открытое оскорбление и унижение Гурьяна. Этого Андрей не стерпел.
И его признание в конце...
Эленн для меня как была, так и осталась обычной красивой декорацией гостиной.
Ирина, понаписала я тут... на эмоциях... Извини за такой сумбурный комментарий.

Ирина, прошу добавить меня в блог. Очень хочу прочесть "Герой ее воспоминаний"
_________________

Ира, девочки, всем доброго дня!

Андрей предстал с неожиданной стороны. Шарапов и в самом деле оказался способен на глубокие чувства. Даже захотелось ему посочувствовать, что пришлось пожертвовать чувствами к Милли ради семьи. Может, это только показалось мне, но и его чувства к младшей сестре Элен изменились. Он по-прежнему подшучивает над ней, но уже как-то беззлобно. Оставить семейный обед, ради того, чтобы проявить солидарность к маленькой обиженной девочке, это дорого стоит. Боюсь, после этого Элен ещё больше станет ненавидеть сестру.
___________________________________

Ириш, спасибо за потрясающе трогательную, теплую главу!

Значит, Андрейка не такой плохой. А ты уж старалась нас от него отпугнуть!
P.S. Мальчик из детсада не женился на мне, увы. Надо бы разыскать, напомнить)))).
_________________