Mami | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() ммм круто еще один роман, скачала и теперь с удовольствием буду читать |
|||
|
alexseev | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() начало заинтреговало .очень хочется прочитать полностью и почему то очень заранее жалко ваньку.
![]() ![]() |
|||
Сделать подарок |
|
SolnceSveta | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Катю жалко. Такой диагноз самый страшный для женщины, но я верю, что у нее всё будет good. Очень жду продолжения. |
|||
Сделать подарок |
|
uurta | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() » Глава 7. Часть перваяГлава 7. Часть перваяМы все возлагали большие надежды на рождение ребенка. Мама и Надя думали, что с появлением сына отношения в семье брата наладятся и станут менее конфликтными. Брат надеялся, что после рождения ребенка Надя наконец-то повзрослеет и начнет себя вести так, как полагается разумной женщине и матери, а не маленькой избалованной девочке. Я же надеялась, что меня оставят в покое и дадут спокойно жить. Мне было физически тяжело находиться рядом с маленьким ребенком и смотреть, как он растет, развивается и познает окружающий мир. Это то же самое, что заставить голодного до одурения человека смотреть, как едят все вокруг него, когда он сам не может взять в рот ни кусочка. Сравнение так себе, но другого я ничего не могла придумать. Это просто больно. Я радовалась и за Надю, и за Ваньку, но появляться у них старалась как можно реже. Если мои родственники и догадались о причине моего поведения, то ни один из них ни словом, ни взглядом не дал мне этого понять. Митька же был невыносимо счастлив из-за того, что я начала проводить больше времени дома и совершенно не скрывал своей радости. Только вот Надю, привыкшую к моему постоянному присутствию в ее жизни, такое положение дел, мягко скажем, расстроило. Она, конечно, напрямую не показывала своего недовольства, но могла, например, позвонить мне домой и начать жаловаться. И это притом, что на заднем фоне у нее хныкал ребенок. Иногда я не выдерживала и все-таки приезжала, но все равно старалась держаться от детской кроватки подальше. Брат не знал, что Надя звонит мне и почти упрашивает приехать. Когда он увидел меня у себя в квартире впервые с рождения ребенка, то очень удивился и обрадовался, но внимательно за мной наблюдал. - Спасибо, что приехала, Кать. Я послала ему легкую улыбку и выключила стиральную машинку. - Да не за что. Ты голодный? Погляди на себя – кожа и кости одни. Ты когда последний раз ел? - Сегодня утром. Ты прямо как мать, - засмеялся брат, пропуская меня вперед. – Как разбойник себя вел? - Нормально вроде, - пожала я плечами и включила чайник, с неодобрением косясь на гору посуды. – А вообще, с ним Надька сегодня сидела. Брат посерьезнел и подошел ко мне, обхватывая за плечи и поворачивая к себе лицом. - Это она тебя попросила приехать? - Вань, перестань. Что с того, если я решила заехать в гости? Надьке и так тяжело – вон, круги какие под глазами. Мелкий вам что, спать не дает? - Есть немного, - неохотно признал брат. – Но я как-то привык. В рейсе отсыпаюсь. Я ласково взлохматила ему волосы, но тут же пригладила непослушные вихры. - Вот видишь, ты хоть в рейсе отсыпаешься, от этого шума отдыхаешь, а Надька постоянно с ним. Ничего страшного. Да и что я, в самом деле, сахарная, что ли? В конце концов, Кирилл – мой племянник. Что я, не могу к племяннику в гости приехать? - Можешь, Кать, можешь. Только как любимая тетка и в гости, а не как няня и домработница в одном лице. - Вань, прекрати, - я одарила Ваньку укоризненным взглядом, и брат, к его чести немного стушевался и пыл подрастерял. – Что в этом такого? И не злись на нее. Наде тоже непросто, а ты не пытаешься ее понять. - Да что тут понимать! - То, что она оторвана от своей семьи, с маленьким ребенком на руках, а ты вечно где-то пропадаешь, - я аккуратно высвободилась и включила чайник, отворачиваясь от брата. Я никогда не любила лезть в чужые отношения и уж тем более критиковать. И в Ванькину семью я тоже старалась не лезть, вот только что мой брат, что его жена упрямые, как два барана. И вдобавок они не слышат и не желают слушать друг друга. Когда я становилась свидетельницей их сцен – да и громко это сказано, конечно, но напряженность, некоторые паузы во фразах и натянутые диалоги сложно не заметить, - хотелось стыдливо спрятать глаза и оказаться как можно дальше. А еще лучше стать невидимой и бесплотной. – Ты слишком многого от нее хочешь. И слишком предвзято к ней относишься. - Я нормально к ней отношусь, - Ванька взял с сушилки последнюю чистую кружку и уселся за стол. – Просто меня раздражает, что она из себя строит великомученицу. Аж зубы сводит. Если бы не Кирька, я давно бы ушел от нее. - Наверное, сейчас мне стоит промолчать и не вспоминать про то, что в появлении Кирилла виновата не только Надя? – невинно уточнила я, и Вано одарил меня взбешенным взглядом. – И не смотри не меня так. Постарайся быть терпимей к ней. В конце концов, она мать твоего ребенка. На кухню неожиданно вошла Надя, и мы с братом быстро замолчали, отворачиваясь друг от друга. Надя наше неловкое поведение и молчание заметила, наверняка поняла, что говорили мы о ней, посмотрела на нас с подозрением, но ни я, ни Ванька объяснять ничего не собирались. - Что делаете? – Надя безразлично отвернулась к холодильнику, что-то вдумчиво выискивая, но от нее волнами исходило недоверие и почти что неприязнь. – Кстати, Вань, мог бы зайти к ребенку хотя бы. Про себя я уже молчу. Мне стало даже более неловко, чем минуту назад, и я отвернулась, надеясь, что про меня забудут. - Я только пришел, - холодно отчеканил Ваня, засовывая руки в карманы и разглядывая жену. – Уж извини, что не побежал к тебе кланяться. - А я сейчас и не про себя говорю, - холодильник с громким треском захлопнулся, так что все приправы в стеклянных баночках, выстроившиеся на полках, весело зазвенели. – Я про себя вообще-то ни слова не сказала. Так, для справки – у тебя еще и сын есть. Ты не забыл, милый?! Маленький такой, ему сейчас три месяца. - Я без тебя знаю, что у меня сын есть. А, наверное, и лучше тебя, - все вены на руках отчетливо проступили, когда Ванька руки в кулаки сжал. На тесной кухоньке, где теснились три взрослых человека, его ярость была особенно страшной, поэтому Надя отступила в сторону двери, но не ушла. В комнате едва слышно захныкал ребенок. - Ты хочешь сказать, я мать плохая?! Да я ребенка больше тебя вижу! Ты хоть раз с ним сходил куда-нибудь? - Я работаю! Девушка возмущенно всплеснула руками, а малыш в комнате захныкал еще громче. - А я, можно подумать, сижу нога за ногу! Расслабляюсь и с друзьями по клубам хожу! Да чтоб ты…Я из дома не выходила неделю. Неделю! Я никого не вижу, я ни с кем не встречаюсь. Все, что я вижу – это памперсы, пеленки, еда и…снова памперсы, - Надя встряхнула рукой, в которой оказался сей несчастный предмет. – Я устала! Мне осточертело здесь все! Но я ни слова – ни слова тебе не сказала! - Ты только и говоришь об этом. Ах, как мне тяжело, ах, как мне трудно! Я вся такая бедная-несчастная! А чуть что, так ты ко мне за деньгами бежишь! А если их нет, то ты сразу как-то забываешь, что меня дома часто не бывает, что я отец, который ребенка не видит и не гуляет с ним. Забыла? Или напомнить? Почему-то оба сразу ко мне развернулись, как будто вспомнили о постороннем и сразу замолчали, хоть оба почти и задыхались от ярости. Ванька виновато потупился и, чертыхнувшись себе под нос, схватил пачку сигарет со стола и вышел из квартиры, протиснувшись мимо молчаливой Нади, которая сразу его за рукав свитера схватила и требовательно поинтересовалась, правда, стараясь не повышать голос. - Ты куда? Брат швырнул тапки под табуретку, зло сорвал куртку с вешалки и натянул кроссовки. Надя все это время стояла рядом с ним, уперев руки в бока, и тяжело дышала. Видно было, что ей есть, что сказать, много есть, но она изо всех сил старалась сдерживаться. - Курить. - Зачем ты тогда одеваешься? Вань! Вань, куда ты пошел! Черт бы тебя побрал, идиот! Хлопнула дверь, потом слышно было, как ударяет по стене маленькая ручка, сдавленные ругательства, а после Надя, шаркая ногами так, как будто у нее не было сил идти, доплелась до ванной, плотно закрыла за собой дверь и включила кран. И даже сквозь шум воды доносились чертыханья и проклятья. Только тогда я позволила себе судорожно выдохнуть, осознав, что до этой минуты даже дышать старалась через раз, вытерла дрожащие вспотевшие ладошки о джинсы, выключила начавший свистеть чайник и прислонилась к подоконнику. В комнате продолжал надрываться малыш, только если раньше он едва слышно хныкал, то сейчас почти в голос кричал. Я нерешительно вышла в коридор и костяшками пальцев постучала по двери в ванную. - Надь, - нерешительно окликнула я. – Надь, там Кирилл плачет. Надя или не услышала, или предпочла проигнорировать мои слова, но откликаться и уж тем более выходить не стала. Только плач стих немного. Я сглотнула и со страхом посмотрела на темневший проем. Кроватка стояла у самого окна, так что малыша я видеть не могла, но я почти материально его ощущала. Стало так боязно, как будто в холодную воду первый раз в жизни нырнуть собираешься. Я же, стыдно признаться, никогда детей в руках-то и не держала. Когда совсем молодая была, еще до диагноза, с ними и не сталкивалась толком, а родственников у нас никаких не было, как и племянников. А после диагноза я подсознательно маленьких начала избегать. И даже когда мои однокурсницы выходили замуж, рожали и предлагали мне стать крестной (и такое было), то я открещивалась, отказывалась, а на детей смотрела с легким вежливым интересом, больше сосредоточенная на том, как не выдать всей той боли, что клубком крутилась у меня внутри, и не закричать в голос. Я сделала шаг, еще один, вошла в комнату. Кирилл, спеленатый по рукам и ногам, лежал в кроватке, изо всех сил пытаясь освободиться. Маленькое личико, то ли от крика, то ли от напряжения побагровело, а глазки казались черными. Когда я подошла, Кирилл почти ревел в голос, а у меня нерешительность и неуверенность сразу ушли, уступив место чему-то другому, названию чему я дать не могла. - Тихо, тихо, маленький, - тихо и успокаивающе заговорила я, протягивая к нему руки и вытаскивая из колыбельки. – Не плачь, хороший мой, сейчас мы все сделаем как надо. И чего ты плакал? Все дома, все рядом. Сейчас мы тебя переоденем и покормим. Ты же будешь кушать, правда? Ребенок под звуки моего голоса и на моих руках начал успокаиваться, громкий плач стих до невнятного бормотания и агуканья. Я что-то говорила, что-то нескладное, непонятное, почти лишенное смысла, но наполненное нежностью и, как ни странно, любовью. В конце концов, Кирилл – моя кровь, мой племянник, возможно, в чем-то похожий на брата, а значит, немного и на меня. - Ты кушать хочешь, хороший мой? – улыбаясь примолкшему племяннику, я одной рукой доставала из специального контейнера теплую бутылочку со смесью, сняла крышку и протянула жадно чмокающему малышу. – Вот так, милый. Не спеши, не спеши. Сейчас я салфетку возьму, а то ты у меня свинюшка, оказывается. И пока я с ним сидела, как-то даже и не вспоминала о том, что у меня никогда не будет своего ребенка. Все стало настолько мелким и неважным, что напомни мне в то мгновение о моих проблемах и страхах, я бы только с недоумением посмотрела и рассмеялась. Хоть я детей, особенно таких маленьких, в руках никогда и не держала, но как-то с племяшкой все так хорошо и слаженно вышло. В одну минуту он поел, а в другую уже спит на руках. Я даже шевельнуться боялась, только и смотрела, как он доверчиво свою головку к моей груди прижал и иногда причмокивал во сне. Катя из ванной вышла примерно через час. К нам в комнату заходить не стала, подумала, наверное, что если тихо, значит, в порядке все. Ушла на кухню – я слышала, как она гремит посудой и чайником. Неужели назло мне так громко? Я посидела еще немного с Кириллом и почти силой заставила себя подняться с дивана и переложить малыша в его кроватку. Постояла, посмотрела на него немного, одеяло подоткнула и вышла, прикрыв за собой дверь. - Ты Ваньке не звонила? – спросила я у насупившейся и напряженной девушке, которая, меня завидев, отвернулась к окну и сделала вид, что любуется открывающимся видом. - Нет. И не собираюсь, - отрезала она. - Ну ладно. Передай ему, чтобы к матери заехал, она просила. А я поеду – поздно уже. Ответом меня не удостоили и даже не повернулись, поэтому провожала и закрывала за собой дверь я сама, мысленно решив, что про мать я брату скажу завтра самостоятельно. С Надьки бы сталось назло нам всем промолчать. Следующие несколько месяцев я почти не появлялась у Ваньки дома. С Надей у нас и так особо теплыми отношения никогда не были, а после рождения Кирилла она и вовсе нашу семью невзлюбила. Вернее, Ваньку ненавидела, а мы за компанию ей попадались. А потом даже заявила, чтобы мы в ее семью не лезли и приезжали только тогда, когда ее муж дома. Ей, мол, наше присутствие (мое и мамино) в своем доме не нужно. И учить ее жизни тоже не нужно. Высказана сия тирада была по телефону, причем в довольно резком тоне моей матери, которая ошарашено переводила взгляд то с трубки, в которой раздавались отрывистые, гневные слова, то на меня, застывшую напротив так и с не донесенной до рта чашкой. Вообще-то мне было что сказать этой соплячке, и если бы не мама, которая быстро угукнула в трубку и отключилась, то Надя выслушала бы о себе очень и очень много. - Успокойся, - жестко осадила меня мать, пока я бегала по комнате и накручивала себя. – И не лезь, поняла? - Нет, ты это слышала?! Ты ее слышала вообще? Мы, видите ли, в ее доме хозяйничаем! Мы! Хозяйничаем! В ее доме. Мам, да это Ванька не знает, что эта зараза неблагодарная себе позволяет! - И только попробуй рассказать, - мама стукнула по столу ладонью, так что чашка, слава богу, пустая, со звоном подпрыгнула. – У них и так все через одно место. Ничего, Кать, они сами разберутся. - Они сами уже больше года разбираются, - я медленно начала успокаиваться и через пару минут взяла себя в руки. Гнев на такое свинское поведение еще клокотал у меня в горле, но я во всяком случае перестала бегать по комнате как бешеное кенгуру. – У меня до сих пор в голове не укладывается! Это мы, мы с тобой лезем в ее жизнь. Она, наверное, забыла, как соплями обливалась и тебе звонила, рыдая в трубку. И, наверное, забыла, как целый месяц жила у ТЕБЯ дома, потому что у СЕБЯ дома развела такой бардак, что жить стало невозможно. А убирать ей некогда. Она же вся бедная-несчастная. Конечно, Катя же сможет приехать и помочь. Правда, Катя? Тем более, Катя, Ванька уже через три дня домой приедет, - передразнила я это недоразумение. – Как же она меня… - Прекрати психовать. Лучше съезди домой, приготовь что-нибудь вкусненькое Митьке. Вы еще там жениться не надумали, кстати? – она поспешила перевести разговор на что-нибудь другое, но я от ее вопроса сморщилась, как будто у меня все зубы разом заныли. - Ой, мам, давай не будем о Митьке, ладно? - А что случилось? - Ничего. Просто…давай не будем о нем, хорошо? Не буду же я рассказывать маме о том, что мы постоянно ругаемся, скандалим, а если в наших отношениях и назревают перемены к лучшему, то приезжает его мать и все портит. Поэтому я быстренько собрала вещи, клюнула маму в щеку и ушла, пока родительница не опомнилась и не устроила допрос с пристрастием. Брату я все-таки ничего рассказывать не стала, а приезжала к нему в гости исключительно по его же приглашению. Если Ванька что-то и заподозрил, то говорить или допытываться не стал, по крайней мере, у нас с мамой. Что там с Надькой у него было, я не знала, но с ней я, даже когда приходила в гости, вообще не общалась и не разговаривала. Поначалу Надежда пыталась из себя что-то строить, забавно пыжилась и выпячивала грудь, но подобное поведение смотрелось жалко и глупо, так что даже сама девушка это осознала. И если теперь Ванька звал меня в гости и я приезжала, то Надя просто демонстративно уходила или на кухню, плотно закрывая за собой дверь и включая музыку погромче, или в магазин, или к подругам, как она говорила Вано. Он ее не держал, только кивал в знак того, что принял к сведению и все. Возможно, таким образом она хотела обратить на себя внимание, но из нашей семьи только мама еще пыталась с девушкой контакт и хоть как-то объяснить ее поведение. Мы с братом давно плюнули на это неблагодарное и бесперспективное занятие. Теперь, когда я приезжала к брату, то все свободное время проводила с малышом. Мне было интересно смотреть, как он рос, начинал ползать, как у него резались зубки. - Ну как вы тут? – брат вошел в комнату, неся ужин Кириллу и кофе мне. – Ты еще тетку свою не замучил? - Нет, не замучил. Правда, сладкий? – я подмигнула заулыбавшемуся малышу и посадила его на стульчик, забирая у Ваньки пюре. – Кушать будем? – Кирилл высунул язык и заплевался. – Что значит «нет»? Будем-будем. Ты же хочешь со мной еще поиграть? Иначе уеду, - шутливо пригрозила я и скормила первую ложечку. – Вот так, мой хороший. А Надька где, Вань? - Не знаю. Сказала, что в кино с подругами пойдет, - безразлично пожал плечами он и присел на диван, уменьшая громкость телевизора. – Вы, я смотрю, с Кирькой теперь лучшие друзья. - Есть немного. Правда, этот лучший друг мне вечно одежду пачкает, но это единственный минус в наших крепких отношениях, - засмеялась я. - Раньше ты его старалась избегать. Нет, нет, Кать, я все понимаю. Если не хочешь, можешь мне не говорить. Только если ты сидишь с ним, потому что… - Да нет, все нормально. Правда, Вань, - заверила я брата. – В конце концов, не могу я избегать Кирю всю жизнь. Это же мой племянник. - Я просто не хочу, чтобы ты делала что-то… - Ванька замялся, мучительно подбирая слова, - вопреки тому, чего ты хочешь. - Тогда прекрати забивать себе голову всякой чепухой, - я против воли улыбнулась, заметив растерянное выражение его лица. – Все нормально. И прекрати себя изводить. К тому же я тоже надеюсь когда-нибудь стать мамой. Я…в общем, я хочу поговорить с Митькой по поводу детей. Ванька стал еще более растерянным. Ну да, ему некомфортно вести такие разговоры с сестрой, но он первый начал. - Усыновить? – осторожно поинтересовался брат. – Или…что там еще? - Ну, усыновленного ребенка ни он, ни его семья не примут, к сожалению. - Ты уже разговаривала с ним, да? Я замялась и неопределенно пожала плечами, радуясь, что могу сделать вид, будто занята кормлением Кирилла. Да, я разговаривала с Митей. Точнее сказать, скандалила. Он был не то что не согласен, а вообще против всяких «чужих» детей. И подключил к нашему разговору еще и свою мать, которая формально вроде как и не вмешивалась, но взгляд, которым она нас одаривала, ясно давал понять ее позицию. Мите она словно говорила: «Видишь, я предупреждала тебя. С ней столько проблем. Если бы ты выбрал другую, то все было бы намного легче. Зачем тебе она сдалась»? А когда она смотрела на меня, то ее глаза были наполнены торжеством и уверенностью в себе. Зоя Павловна так и не смогла простить мне моего «непослушания», когда я не вняла ее словам и не ушла от Мити. И теперь она считала, что наш разрыв всего лишь вопрос времени. Не удивлюсь, если она за моей спиной подыскивала сыну идеальную невесту и будущую мать его детей. Я была согласна даже на суррогатное материнство. Я не скажу, что это было легко и просто для меня, но мне казалось, что для любимого человека можно сделать все, что угодно. Какая разница, что биологически матерью малыша будет другая женщина. Дело ведь не в крови и не родстве, а в том, как вы друг к другу относитесь. Любите ли вы друг друга. В конце концов, кровь всегда остается всего лишь кровью, и даже до невозможности родные друг другу люди причиняют друг другу невыносимую боль и страдания. Ненавидят друг друга. Кто сказал, что любить надо по родству? Семья – это не кровь и не запись в свидетельстве о рождении. Но Митя и его родные так не считали. - Ну, как сказать разговаривала… - я отвернулась, чтобы поправить малышу слюнявчик. – Так, затронула мельком эту тему. Тем более, Митька не то чтобы не согласен… - А что тогда? – брат нахмурился и потемнел лицом. - Просто нам еще рано думать о детях. Мы решили окончательно встать на ноги и устроиться. Чтобы ни от кого не зависеть. Я лгала, но благодаря моей лжи Ванька расслабился и перестал напоминать человека, способного встать и пойти избить Митьку до полусмерти. - Я с тобой посоветоваться хотел, пока Надьки нет, - сменил тему брат и забрал у меня пустую баночку. - Попробуй. - Я решил свое дело открыть. Я чуть ребенка не выронила. Господи, когда ж он успокоится. - Вань… - Ты меня еще не выслушала. - А что тут слушать? Ты и так дома практически не бываешь. Сына видишь редко, про жену я вообще молчу. Дома у вас постоянные скандалы. Универ ты забросил. - Ерунда, - только и отмахнулся он на мои слова. – Универ никуда не денется, тем более, я заочник. - Да хоть вечерник! Ты там вообще не появляешься. И скоро деньги уже не смогут все решать. Даже человеческому терпению есть предел, - я поставила племянника в манеж, где он сразу занялся игрушками, напрочь забывая обо мне. – Пойми ты, господи, всех денег не заработаешь. Ты сейчас нормально живешь. Чего тебе не хватает? - Нормально? – Ванька горько и устало усмехнулся уголком губ. – Ты называешь «это» нормальным? Маленькую тесную комнатушку, истеричку-жену, от которой меня уже воротит? Кать, я даже дома не могу отдохнуть. Остаться один. Черт, сестренка, я лучше в машине буду спать, чем здесь. Ты просто не представляешь, как мне иногда хочется свалить из этого дурдома. - Когда ты начнешь ценить то, что у тебя есть? – тихо и грустно спросила я. – Почему ты не ценишь то, что у тебя есть твой здоровый любимый ребенок, который всегда ждет тебя дома, а ты видишь его раз в месяц, потому что находишься в разъездах. Вань, ему через пару месяцев год будет. А что ты помнишь из его первого года? – Ванька вздрогнул и закрыл глаза, не говоря ни слова и не пытаясь оправдаться. Просто молчал, а я выплескивала все то, что копилось внутри меня слишком давно и слишком долго. – Ты помнишь его первый зубик? Или то, когда он начал ползать? Комнатушка тесная? А ты вспомни, сколько ты убил на нее времени и сил. И как радовался. Господи, Вань, почему ты не ценишь то, что у тебя уже есть? - Может быть, потому что я не хочу, чтобы мои дети жили так же, как я? Может быть, я хочу, чтобы их жизнь сложилась по-другому? Лучше? - Тогда не лишай, по крайней мере, своего ребенка отца. Тогда, возможно, его жизнь сложится по-другому, не как у нас с тобой, - сказала я и нагнулась, чтобы на прощание поцеловать Кирилла. – Подумай над моими словами, Вань. А я поеду. Брат мне ничего не сказал – насупился, губы поджал, но до дверей проводил. Я же изо всех сил молилась, чтобы он меня в кои-то веке послушал и прислушался. У брата моего был один огромный недостаток – вообще-то даже достоинство, но настолько гипертрофированное, сильно развитое, что подчас пугало. Ответственность. До ужаса. Брат все делал что-то, стремился, стремился, и в такие моменты я не родного человека перед собой видела, а робота. Машину какую-то, у которой круглые сутки шестеренки крутятся и крутятся. И Ванька такой же. Ну не было в нем честолюбия особого – он ведь мало что именно для себя делал. Или покупал. А все отдавал жене, матери, сыну, мне, на худой конец. Только силы свои не рассчитывал, все бежал куда-то, рвался, а шестеренки еще быстрее крутились. А организм – это тоже машина, и он без отдыха работать не может. Но Ванька упрямый, такой же, как и я. Он, может, и прислушается, отдохнет какое-то время, успокоится, но от цели своей не отступит. А меня предчувствие надвигающейся беды не покидало. Гнетущее, накатывало иногда как тяжелый, плотный туман. А главное, ты не понимаешь, откуда оно идет, но все равно чувствуешь. И ничего не можешь сделать. Я постаралась отогнать от себя подобные мысли, забив голову всякими глупостями. И пришла эта самая беда совершенно не оттуда, откуда вообще я могла представить. Вроде бы день тот майский начался как обычно. За окном солнце светило, на светлой кухне весело радио играло. Я собиралась весь день посвятить себе, отдохнуть, может, в бассейн съездить. Ходила по дому в приподнятом настроении, мурлыкала себе под нос что-то и вещи в шкафу перебирала. Отвлек меня звонок телефона. Я на дисплей посмотрела – Надя звонила. Выругалась себе под нос, не ожидая ничего хорошего. Ответить я все-таки ответила, но тон мой отнюдь не был дружелюбным. - Привет. Что случилось? - Кать… - голос у нее настолько потерянный, пустой и шокированный, что меня с ног до головы ледяной волной страха окатило. Таким тоном не говорят о хороших вещах. Никогда. – Ванька он…разбился. На машине своей разбился. Насмерть. На последних словах Надя на истерические рыдания сорвалась. Рыдания перерастали в крики и судорожные всхлипы. А мне…мне так больно и пусто было, что я ничего не могла сделать. Ни пошевелиться, ни сказать что-то – меня как будто парализовало, отключив все чувства и эмоции. Наверное, - правда, это я позже поняла - так организм справлялся с шоком. Я ни о чем не думала, в моей голове ни единой мысли не было. Это потом я заходилась, тряслась в рыданиях – одна, в одиночестве и тишине квартиры. Чтобы никто не мог увидеть моего безумия и моей слабости. Выла, кричала, до боли впивалась ногтями себе в руки, но только та боль ничем казалась по сравнению с тем, что у меня в душе творилось. Как будто кусок вырвали и теперь все кровью обливалось. В такие минуты я, если бы со стороны себя увидела, приняла бы за буйно помешанную, сумасшедшую. - Я сейчас приеду, - мой голос спокойный и мертвый. Я ничего не чувствую в тот момент, меня не трогают ее рыдания и слезы, они лишь отдаются неясным гулом на периферии сознания. Мне все равно, но я почти благодарна тому, что могу огородиться от горя, которого не понимаю пока и не принимаю. – Матери не звони. Никому пока не звони. Я приеду. Я не помнила, как собиралась, как в такси садилась, как приехала в Ванькин дом, застав там опухшую от слез, икающую Надю в намокшей футболке, рыдающего и напуганного Кирилла, устроившегося среди игрушек и испуганно глядящего на свою маму. Не помнила, как взяла на руки Кирю и начала его успокаивать, одновременно отдавая четкие, сухие приказания Наде. Возможно, тон подействовал, я не знаю, но Надежда, почувствовав мою уверенность и спокойствие, перестала некрасиво всхлипывать и на дрожащих ногах поднялась с пола. Маме она все-таки позвонила, не в силах сдержать ужаса и паники – и своей матери, и моей. Сказала мне об этом, запинаясь на каждом слове, а у меня сил хватило лишь на отрывистый кивок. Ее мать сразу же приехала, и Надежду как прорвало. Она к женщине кинулась, укрываясь от проблем внешнего мира в ее родных, для нее родных объятий. Та ее успокаивающе по голове гладила, говорила что-то, провела к дивану и силком усадила. Анжела Андреевна по мне острым взглядом мазнула, не удостоив вниманием маленького Кирилла, который до конца так и не успокоился. - Ты моей маме звонила? – спросила я у Наде. Анжела так на меня зыркнула, когда я позволила себе оторвать ее дочь от жалости к себе. – Надь. - З-звонила я. - И что? - Она трубку бросила. Ну да, это же не ее мать. Я дрожащими руками бросилась к телефону, а внутри все от ужаса сворачивалось – я никогда забыть не могла о маминых проблемах с сердцем. Не брала трубку. Я приказала себе не паниковать – возможно, она сорвалась сюда. Да и времени на панику и жалость нет. Мама приехала – бледная, дрожащая и постаревшая лет на десять. Так страшно смотреть, как человек умирает у тебя на глазах, причем мгновенно. Жутко. - Что? – каркнула мама сорванным голосом, невидящим взглядом бегая по знакомой комнате? – Что, Кать? - Мам, миленькая, я тебя прошу… Эти слова, казалось, сорвали с пожилой женщины остатки контроля, напрочь лишив ее остатков хрупкой надежды, за которые она цеплялась. Мама обессилено опустила на диван и закрыла лицо руками. Анжела Андреевна долго на эту картину смотрела, прижимая к себе Надежду, а потом решительно поднялась, потянув за собой дочь. - Я ее забираю, - поставила она меня (очевидно, считая единственным здравым человеком, с которым можно тут разговаривать) перед фактом. – Вы Катя? - Катя. - Надь, иди вещи собери, которые тебе нужны, - Надя беспрекословно повиновалась и, опустив плечи, шаркающей походкой подошла к шкафу, вываливая несколько вещей на пол. – Надежда мне сказала, что сейчас должен хозяин твоего брата приехать, обсудить все. Мы можем выйти? Мама, слегка запрокинув лицо, чтобы слезы не капали на кофту, смотрела в окно. Надя безразлично, ничего не видя, комкала вещи и закидывала их в сумку. Я аккуратно поставила Кирю в манеж. - Посиди тут, ладно? Я скоро. Мы в коридор вышли, и Анжела дверь закрыла, чтобы нас слышать не могли. Да и кому слышать, боже? - Я ее заберу домой, - повторила она еще раз более решительно. – Нечего ей здесь делать. Ты сможешь этого мужчину встретить сама? Я безразлично плечами передернула. Что тут говорить? - Да, смогу. Она удовлетворенно улыбнулась и кивнула. Меня почему-то заворожили жемчужные бусы, туго обвивающие морщинистую шею и переливающиеся перламутровым матовым блеском при каждом движении женщины. Хоть и дорогое украшение, а блестит и выглядит холодно, как неживое. Ни красоты не добавляет, ни мягкости, ничего нет. - Отлично. Наде сейчас не нужно еще больше нервничать и выслушивать все, что он скажет. Я так понимаю, авария произошла по вине твоего брата? – я промолчала, и если бы не стена апатии, которой я отгородилась от всей боли, а заодно и других чувств, я бы отреагировала. И не смогла бы оставить ее слова просто так. – Ладно, не суть важно уже. Что есть, то есть. Когда все узнаешь, мне позвони. Телефон я оставлю. Надо теперь что-то делать. - Вам такси вызвать? - Нет, я на машине. - Вы коляску тогда возьмите с собой. Она складывается, да и небольшая, должна влезть в багажник. Женщина напряглась, становясь еще суше. Честное слово, как будто усохла, сделавшись худее. С напряжением оглядела меня с головы до ног, думая о чем-то. И слишком изучающе глядела. Так не смотрят, когда думают о чем-то хорошем. - Что? – не выдержав, спросила я. Анжела сразу недовольно губы поджала и с неприязнью на голубую демисезонную коляску уставилась. - Кто им сейчас заниматься будет? - Его мать. - Ты ее видела? Она на грани истерики находится! Ты вообще соображаешь хоть немного?! Куда ей ребенка?! Я в отчаянье руками всплеснула. - Что вы мне предлагаете? - Пусть он пока здесь останется. Она что, шутит так? Я впилась глазами в холеное бледное лицо. Мать Надежды была исключительно серьезна – она действительно хотела, чтобы Кирилл остался здесь. Неважно, что с ним не будет ни отца, ни матери. - Вы вообще как это представляете? Анжела рассказала. В подробностях. С каждой секундой общения мне все противнее было находиться рядом с этой женщиной. Я еле сдержала брезгливую гримасу и вернулась в комнату. Кирилл одиноко сидел в манеже, изредка похныкивая и переводя растерянные голубые глаза с матери на бабушку. Анжела за мной следом вошла и сделала знак дочери выходить на улицу. Надя ни разу не обернулась. Кирилл, заметив, что мама уходит и не собирается возвращаться, заплакал и начал звать. И так звал, что мне не по себе становилось. Остальные в комнате только поморщились. Когда Надежда со своей матерью уехали, я кое-как успокоила Кирилла и начала дожидаться босса. Надо было только маму домой отправить. Я подозревала, что ничего приятного сейчас не услышу, но это я, а это мама. Мне сильной нужно быть. - Мам, - тихо позвала я. Та не повернулась и не ответила, но я видела, как от судорожных рыданий узкие плечи вздрагивают. Мама вся дрожала – с головы до ног, - столько в ней горя было. И я ее боль как свою чувствовала. Подошла и обняла ее со спины, крепко-крепко, давая понять, что она не одна, что у нее есть я. Что мы есть друг у друга. – Не плачь, мамочка, я очень тебя прошу. После моих слов мама зарыдала еще сильнее, уже не сдерживая горьких слез. - Как?! Как, Кать? Почему он? – она хрипло кричала, сгибаясь от собственного голоса. А я как заклинание повторяла себе, что плакать нельзя. Мне нельзя плакать, нельзя сломаться. – Почему?! Господи, он же совсем молодой был. Совсем, Кать… Я прижимала ее к себе, пытаясь перетянуть на себя часть ее отчаянья. Хотя бы часть. Это так больно. Мы всегда были единым целым – я, мама, брат. Всегда. Что бы ни случилось. Как бы далеко мы не жили друг от друга, какие бы проблемы и неурядицы не случались в нашей жизни. Мы все равно были неотъемлемой частью жизни друг друга. Так просто. А теперь все разрушилось. Рухнуло в одну минуту, погребав под собой нас всех. Никто уже не станет прежним. Это было понятно уже сейчас. Все изменилось. Ванька той ниточкой был, которая нас всех троих связывала. Я не знаю, почему Ванька, и ревности я по этому поводу не испытывала никакой – мама нас одинаково любила. Но именно брат был душой семьи, именно он. А сейчас душу вырвали. Дальше разбирательство с владельцем машины, на которой ездил Ванька. Именно брат оказался виновен в злополучной, страшной аварии – уснул за рулем и потерял управление. - Хорошо еще, что машину только в кювет вынесло. Да еще и пустой он шел, - «успокоил» меня мужчина средних лет, приехав решать вопросы по поводу возмещения ущерба. Приехал он воинственно, надо заметить, но сразу успокоился, стоило ему увидеть, что я спокойно согласилась на все требования. – Так бы тебе пришлось возмещать стоимость груза и еще за вторую машину пару лимонов отдать. Все не так уж плохо обошлось. Я оглянулась на мирно спящего Кирилла, совершенно не подозревающего о том, что происходит. Меня обуяло неожиданное желание снова стать ребенком, за которого всегда принимают решение, ограждая от тягостей мира. - Да, - сухо ответила я. – Повезло. Единственной опорой и поддержкой для меня в те дни стал именно Митя. Он когда узнал о том, что брат погиб, все бросил и приехал ко мне. Я была как никогда ему благодарна за помощь, за то, что не стал осуждать Ваньку и обвинять его, хотя брат ему никогда особо не нравился. До похорон Ваньки мне пришлось переехать в его дом, потому что перевозить Кирилла было тяжело. Лично мне тяжело, потому что я отвечала за организацию похорон, ездила на опознание, договаривалась насчет всех прочих формальностей. Пришлось взять отпуск, хотя начальство выглядело не особо радостным. Плевать. - Ты как? – сегодня должны были состояться похороны, и Митя взял отгул, чтобы помочь мне – не только физически, но и морально. Он ходил вокруг меня, не зная, как подступиться, а я ничего не чувствовала. Отключила все в себе. - Я почти готова. - Я не об этом, - мужчина за руку меня потянул и заставил опуститься на диван. Сел рядом и голову наклонил, пытливо в глаза вглядываясь. – Я люблю тебя. Очень люблю. И ты всегда можешь на меня положиться. Не держи все в себе. - Я до сих пор не понимаю… - Я тоже не понимаю, - он крепче сжал мою руку и притянул к себе, заставляя положить голову на плечо. У меня даже спина напряжена была. Если бы я хоть маленькую слабину себе дала, то сломалась бы. А жалость Митькина груз еще тяжелее делала. – Но ты должна жить дальше. Жизнь не заканчивается. У тебя есть я, у тебя есть мама. Ваньку уже не вернешь, Кать. - Не вернешь, - не моргая, глухо повторила я. Митя головой завертел, не зная, что еще сказать. А мне и не нужно ничего было. О чем говорить-то? - Спасибо тебе, - неожиданно поблагодарила я, и мой голос заставил мужчину вздрогнуть. Он виновато глаза отвел и заерзал. - Не благодари. За это не благодарят. - Я не знаю, что бы делала, если бы тебя рядом не было, - ни словом не соврала. Только Митька меня сейчас поддерживал. И так приятно было чувствовать, как кто-то, неважно, что случится, прикрывает твою спину и поддерживает тебя. – Наверное, просто не справилась бы. Спасибо тебе. Он рвано улыбнулся, притянул меня покрепче и по спине погладил. - Пойдем. Нас ждут уже. Дальше – длинные, бездушные похороны, на которых собралась куча народу. Я не знала почти никого, изредка попадались знакомые лица соседей, бывших одноклассников брата и некоторых общих знакомых. На приличном расстоянии от всех остальных стояла Надя со своей семьей. И хотя каждый здесь был одет в траур, их троица умудрялась как-то выделяться. Они смотрели очень чужеродно и холодно, если можно так сказать. В тот день мы не разговаривали – Надя с родителями сразу уехали после официальной части. Да и я, в принципе, поехала за ними следом. Мне не хотелось пачкать память о брата так называемыми «поминками», больше похожими на фарс. Большинство, как и везде, пришло на похороны с целью поглазеть на других, посплетничать о трагедии в нашей семье, исподтишка поглядеть на то, как я и мать ведем себя. И да, поесть от души. Для поминок снимали зал. Вся процессия сохраняла вежливую и приличествующую мероприятию тишину, но некоторые ерзали и поглядывали на часы. Почти перед самым приездом я услышала разговор нашей соседки и ее внучки, которые сидели передо мной. - Ба, мы скоро приедем уже? – девочке не сиделось и вообще, ребенка угнетала атмосфера вынужденного молчания и бездействия. - Да хватит ерзать, сейчас приедем, - раздраженно ответила соседка, одергивая внучку за длинный рукав черной вязаной кофточки. – У тебя шило в одном месте? - Я не могу-у больше, - заканючил ребенок. – Лучше бы я утром поела. - Тише ты, - шикнула старушка, воровато оглянувшись на сидящих рядом людей, которые были заняты своими делами. – Можешь помолчать ты пять минут? Сейчас приедем и поешь. Потерпи. Я губы нервно облизнула и отвернулась к окну, невидяще глядя на проносящиеся мимо улицы. Стало неуютно, душно и тяжело сразу, как будто камень на грудь положили, который дышать мешает. Я почувствовала, что если останусь на поминки, то не выдержу. Это выше моих сил. Только мы из автобуса вышли, я направилась к матери, которая в своей черной юбке и наглухо закрытой кофте на привидение походила. А цвет лица только усиливал это впечатление. - Мам, ты справишься одна? Она пытливо на меня взглянула. Я лучше нее знала, как выглядела – круги под глазами, покусанные губы особенно ярко смотрящиеся на бледном, изможденном лице. Краше в гроб кладут. - Тебе плохо? У тебя голова кружится? - Нет, я устала. Просто я подумала, что здесь уже не очень нужна, поэтому могу домой поехать. - Езжай, доченька, езжай, - мама неожиданно сильно обхватила меня за плечи и крепко обняла. Она едва доставала мне до плеча, но я снова почувствовала себя маленькой девочкой, какой была много лет назад. Стало немного легче. – Что бы я без тебя делала, Катюш. - Мам… - Все-все, это я так, расчувствовалась, - мама тыльной стороной ладони вытерла мокрые щеки. – Иди, тебе отдохнуть действительно нужно. И Митю забирай. Иди. После похорон Надька долго не появлялась и не давала о себе знать, с неделю где-то. И уже когда Митька стал на Кирилла коситься недовольно, когда тот плакал и маму звал, я решила позвонить. Та оказалась дома, и когда я ей о сыне напомнила, она запнулась сразу и молчала довольно долго. Мне почему-то представилось, как она оглядывается на свою мать в поисках правильного ответа. - Хорошо, - наконец, дала согласие Надежда. – Я сейчас приеду. Кирилл у меня дома или у тебя? - У нас, - отрывисто ответила я. – Адрес помнишь? - Да, ждите. - Ну что, она приедет за ним? – как только я трубку повесила, Митя накинулся на меня с вопросами. Кирилл очень тосковал без мамы, которую не видел неделю – плохо спал, плохо ел, не слушался. А Митьке по нервам его плач бил, и он бедный не знал, куда деваться. - Приедет, - я к Кире повернулась и широко улыбнулась, протягивая руки. – Ну что, пойдешь к маме? Она сейчас приедет. Ребенок аж засветился, и даже Митька мой повеселел и сам одел ребенка. И мне сумки помог собрать. Надя приехала через час. Прошедшая неделя в родительском доме определенно пошла ей на пользу. Она, по крайней мере, перестала напоминать неразумного зомби. Кирилл сразу в коридор вышел – косолапя по-страшному и цепляясь за стенку – и к маме побежал. Надька засмеялась и руки протянулась. - Давай-давай, Кирюш, пару шагов осталось. Тот мужественно дошел и плюхнулся, наконец, маме на ручке. - Ну вы даете, - преувеличенно сильно восхитилась Надя, строя рожицы сыну. – Еще чуть-чуть и бегать начнете. Я мягко засмеялась, прикрывая дверь в зал, где сидел Митя. - Это точно, на месте нам не сидится. Ты как, Надь? Девушка посерьезнела. - Ничего. Нормально все, в общем. Живу сейчас с родителями. - Они как? Я имею в виду… - Я поняла, - махнула рукой Надежда. – Не важно уже. О покойных плохо не говорят. - Ты сейчас домой или к родителям? - К родителям. Меня мама внизу ждет. Я сразу засуетилась, выдвигая вперед две сумки с вещами и игрушками Кири, которые накопились в квартире за непродолжительный срок. - Мне, наверное, помочь с сумками? - Если нетрудно, - Надя мило улыбнулась и вышла, на ходу с Кириллом агукая и играя. Анжела вылезла из машины только для того, чтобы коротко кивнуть мне и открыть багажник, чтобы я смогла положить туда сумки. На Кирилла она даже не взглянула. ___________________________________ --- Вес рисунков в подписи 2787Кб. Показать --- by Crimpson. |
|||
Сделать подарок |
|
SolnceSveta | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Блин, тяжелая глава. Так всё описана, по-живому. Спасибо за продолжение. |
|||
Сделать подарок |
|
uurta | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() SolnceSveta писал(а):
Блин, тяжелая глава. Так всё описана, по-живому Наверное, все потому, что в моей жизни такое было. В смысле, потеря близких. Увы, своей фантазии я не доверяю (поэтому, наверное, фэнтези и не пишу), поэтому стараюсь рассказывать о том, чему была свидетелем или испытывала на себе. ![]() ___________________________________ --- Вес рисунков в подписи 2787Кб. Показать --- by Crimpson. |
|||
Сделать подарок |
|
SolnceSveta | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Я так и поняла, что было, просто не стала спрашивать. О таком не говорят. Еще раз спасибо. |
|||
Сделать подарок |
|
мойра | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Да, случилось то, что ждала и опасалась. Понятно было, что Ваньки нет в живых, иначе бы Катя одна сына не воспитывала. Жаль парня, настоящий был мужик, которому не повезло встретить свою. девушку. Мне и Надю, как ни странно, тоже жалко стало. Она просто не тот человек и попала в ситуацию, к которой не была готова и не смогла бы никогда подготовиться. Характера, головы и сердца не хватило бы. Она что, от Кирилла откажется? Официально или этот дамоклов меч будет над Катей висеть и в настоящем?
Люда, спасибо большое за новую главу. Ты теперь, наверное, на этой книге сосредоточишься? _________________ Зачем колупаться в старых ошибках, когда впереди столько новых?
Скромность - мой природный изъян. |
|||
Сделать подарок |
|
marikis | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Книга отличная ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
|||
Сделать подарок |
|
uurta | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() мойра писал(а):
Мне и Надю, как ни странно, тоже жалко стало. Она просто не тот человек и попала в ситуацию, к которой не была готова и не смогла бы никогда подготовиться. Характера, головы и сердца не хватило бы. И Надю жалко. В девятнадцать лет остаться вдовой с маленьким ребенком, совершенно без денег и перспектив. Она ведь, по сути, так и не выросла. Для нее все это так страшно и жутко - Надя о таком и не думала. Да и Кирю она любит, то есть, ненависти никакой нет. В след. части (она последняя из прошлого - половина уже написана) все на свои места встанет, а там, глядишь, уже и половину написали ![]() мойра писал(а):
Люда, спасибо большое за новую главу. Ты теперь, наверное, на этой книге сосредоточишься? Да я как-то по настроению. Не могу пока юмор писать - не тот настрой. marikis писал(а):
Книга отличная жду продолжение marikis , огромное спасибо. Надеюсь, и дальше понравится! ![]() ___________________________________ --- Вес рисунков в подписи 2787Кб. Показать --- by Crimpson. |
|||
Сделать подарок |
|
kistachka | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() ох как же тяжело читается ![]() Очень жаль Ваню, он такой жизни точно не заслужил. О Кате пока писать не буду, сложная ситуация.. Своей жизнью она вообще пожить не успела ![]() uurta писал(а):
И Надю жалко. В девятнадцать лет остаться вдовой с маленьким ребенком, совершенно без денег и перспектив. Она ведь, по сути, так и не выросла. А вот Надю мне наоборот не жалко... Вот именно ей 19, уже взрослая девушка и прикрываться возрастом или воспитанием на мой взгляд просто мелко. Я знаю девушек которые более ответственнее были в такой ситуации чем она и были моложе героини ![]() Да она потеряла мужа, но они не любили друг другу ( она его даже ненавидела ). У нее остался сын к которому она не пойми как относиться, может любит но по своему. Она спокойно вернется под крылышко своих родителей и, мне кажется, если станет выбор между сыном и родителями она выберет второе ![]() _________________ ![]() |
|||
Сделать подарок |
|
Кузя | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Люд, солнце, большое тебе спасибо! ![]() Такая глава большая и такая информативная ![]() Молодец, все очень хорошо напсиано ![]() ![]() ![]() Честно? у меня нет подходящих слов, одни эмоции. Ты действительно постаралась на славу ![]() ![]() ![]() ![]() |
|||
Сделать подарок |
|
Shinshilla- | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() ООО Прода!!! Значит пишется романчик. ![]() |
|||
Сделать подарок |
|
Juliette | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Люда, спасибо большое за продолжение! ![]() Очень эмоциональная и тяжелая глава... я так и думала, что до добра эти рейсы Ваню не доведут... но до последнего надеялась на что-то менее страшное. Очень жаль его. И Катю жаль... столько всего пришлось пережить. И как ни странно даже Надю жаль... да, она не любила Ваню, но все равно сложно в её возрасте вот так вот сразу остаться одной с ребенком. Но ведь Кирюшу она любит. Интересно, как же получиться так, что ребенка будет воспитывать Катя? Что-то мне подсказывает, что тут еще родители Нади сыграют некую роль. Эта Анжела даже взглядом не удосужилась родного внука окинуть... Как же все сложно... Очень жду продолжения! ![]() ___________________________________ --- Вес рисунков в подписи 100Кб. Показать --- |
|||
Сделать подарок |
|
Lilian | Цитировать: целиком, блоками, абзацами | ||
---|---|---|---|
![]() Люда, спасибо тебе за эту главу.
Наверное очень тяжело писать о таком, ведь читать про такое горе в семье невыносимо, не представляю как ты это писала Какя же катя молодец, преодолела в себе невозможность общаться с детьми и пришла к племяннику. Сильная девочка. А Надя...вообще копец. Ни как жена ни как мать не реализовалась. Довела мужика до аварии и еще его обвиняет, что он разбился. Хотя судя по ее матери, что еще от нее можно было ожидать. Митя, молодец по-мужски себя повел, подставил сильное плечо, когда так нужна была его поддержка. Очень жду продолжения, что же Надя еще учудит. ___________________________________ --- Вес рисунков в подписи 239Кб. Показать --- |
|||
Сделать подарок |
|
Кстати... | Как анонсировать своё событие? | ||
---|---|---|---|
![]()
|
|||
|
[11927] |
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме |