» Глава 4
Глава четвертая, в которой "Белого Кролика" ловят все, кроме Алисы
Наташа
Я проснулась за секунду до того, как скрипнула дверь и батя сказал: «Пора ехать».
После нескольких коротких часов сна на неразобранной постели чувствуешь себя марсианином. Марсианин, охая, натягивает жесткие и тесные после стирки джинсы (остальная одежда цепляется сама собой) и плетется в ванную.
И вот зубья почищены. Волосья расчесаны. Несколько выдранных клоков украдкой смыты в унитаз. Напоминание себе «Не ложиться спать с мокрой головой» сделано и благополучно забыто. Все, я готова.
В гостиной батя пил кофе и смотрел в телефон. Мама сидела рядом и, наморщив лоб, сверялась со списком вещей, которые мы накануне упаковали в дорожные сумки.
– Может, все-таки возьмешь белые кроссовки? – с надеждой спросила мама.
– Мам, я уже взяла синие. – Получилось слегка невнятно из-за котлеты, которую я выудила из зеленого судка номер два (зеленый – для говяжьих котлет, бежевый – для куриных, белый с черной каемкой – для рыбных). – Ум-м... Зачем мне еще одни? Да и не влезут.
Три пары джинсов, пять пар колгот, две куртки, две шапки, пальто... Я бывалый путешественник. За границу лечу уже в шестой раз (правда, без родителей и тренера – впервые). Но мама все равно боится, что я что-нибудь забуду и замерзну.
– Проверь все документы и маленький телефон, – посоветовал батя.
Я громко и выразительно вздохнула.
Что-что, а «маленький телефон» – это пиксельное недоразумение, которое батя, утопив однажды смартфон, купил специально для поездок на рыбалку и прочих неожиданностей – я бы с удовольствием оставила дома. Стоит только выбраться за пределы «домашнего региона», как недоразумение начинает пучить эсэмэсками. И они будут орать до тех пор, пока ты не просмотришь их. На эти «доисторические» мобильники, пусть и купленные пару лет назад, без слез не взглянешь. В них даже элементарного шагомера нет, не говоря уже о мобильном банке! Но родители бдительно следили за тем, чтобы в каждой поездке пиксельное недоразумение оказывалось в моей сумке – на случай, если кто-то покусится на телефон номер один.
– Наташка, не брюзжи, – улыбнулся батя, легко догадавшись, о чем я думаю. – Просто возьми его, ладно? Он тебя не утянет. А нам с мамой будет спокойнее.
– Ладно, ладно... Заплетешь меня, мам?
Мама кивнула и ушла за расческой.
Волосы у меня густые и длинные, до поясницы не хватает всего пары сантиметров. Так что коса получается толстая, тяжелая. Не коса – косища. Мои однокурсницы долго не верили, что она настоящая. В мире «нон-стоп» такие практически никто не носит – мороки много, да и неудобно. Но мне нравится. Всегда можно попросить маму тебя заплести...
Расческа движется медленно и аккуратно, чтобы случайно не зацепить и не сделать больно. Теплые пальцы разделяют волосы на идеально ровные пряди и ловко переплетают их между собой... Это нереальный кайф!
Я вряд ли когда-нибудь сумею объяснить маме, почему мне так не хватает ее простых прикосновений. Но, если придется выбирать между модной удобной стрижкой и ритуалом заплетания косы, я лучше отращу не достающие до поясницы сантиметры.
Мама любит нас больше всех на свете. Просто она не демонстрирует свою любовь открыто.
В детстве это не было такой уж проблемой: ни я, ни Борька не испытывали недостатка во внимании. Папа, Ляна и бабушка Таня, кажется, только и делали, что обнимали, целовали, тормошили и тискали нас. Доходило до того, что брат Борис (он всегда был застенчивым и пугливым, в отличие от меня), заслышав приближение тетки, прятался в шкаф.
«Ты чего?» – со смехом спрашивала я.
«Ляна идет. Целовать будет», – шепотом отвечал шкаф.
А мама дотрагивалась до нас только тогда, когда без этого было не обойтись. До сих пор помню, какие истерики я закатывала, лишь бы она взяла меня на руки...
Понимание причины несправедливости пришло не сразу. Но все же пришло.
Прикосновений мама не любит не потому, что мы ей противны. Просто мама отличается от нас. Нет, у нее тоже две руки, две ноги, два глаза и два уха. Но она другая.
Я хотела понять причину. Хвостом ходила за взрослыми со своими бесконечными «почему?». Ляна ответила: «Потому что», – щелкнула по любопытному носу и отправила к отцу. Папа честно попытался объяснить почти шестилетней мне, что такое синдром Аспергера, не используя страшных слов типа «болезнь» и «нарушение». Но у него ничего не вышло.
Общие фразы детского любопытства не удовлетворили. Я была весьма конкретной чикулей, да еще приставучей, как репейник к штанам.
Первой моего натиска не выдержала бабушка. Еще бы: задавшись целью докопаться до истины, я донимала ба во время каждой прогулки... Так, в тишине, на ушко, я и узнала, что мама болеет. Конечно, конкретная чикуля сначала расстроилась, но потом предложила глупым взрослым сходить в аптеку за таблетками. Но оказалось, что чудодейственные таблетки и даже самый гадкий в мире сироп из корня солодки тут бессильны...
Такой истерики белый свет еще не видывал. Я решила, что моя мать скоро умрет.
Поверьте, я знала, что такое смерть. У нас дома всегда стоял большой аквариум с рыбками, которые рано или поздно всплывали брюшками кверху. Кэтрин, Хитклифф, Скарлетт, Бонни, Эдмон, Мэгги, Ральф, Фиона, Шрэк (последний товарищ, кстати, в один прекрасный день сожрал половину обитателей аквариума. Шрэк был большой креветкой, и его, уже нареченного, однажды притащил Паша, заявив, что девать беднягу некуда, а слопать такую красоту с пивом у него рука не поднимается)... Когда от старости умер наш поющий сом-долгожитель Паганини, дома стоял самый настоящий траур.
И вот картина маслом: бедная бледная мама, в одну ее половину вцепился Борька, в другую – я. И оба орем, как потерпевшие. Вокруг мечутся папа и бабушка. При малейшей попытке оторвать нас от мамы и как-то успокоить орем громче. Ляна в тот вечер была на работе и отпроситься никак не могла. В противном случае все закончилось бы гораздо быстрее.
Приехали дядя Паша с Алисой. У дяди Паши с собой, как обычно, были плюшевые мишки, оптимизм и два ведра убедительности.
Команда спасения сработала четко и профессионально. Сказывалось наличие в семье не менее горластых близнецов Сашки и Дашки, с которыми осталась сидеть Соня. А иначе Соня бы тоже примчалась.
Алиса занялась Борькой. Паша – мной. Папа тем временем приводил в чувство маму.
Именно Паша тогда сумел не только успокоить, но и подобрать правильные слова. Не спрашивайте, какие. Все равно не вспомню. Однако сшитый вручную медведь в фиолетовом платьице и шляпке с цветами до сих пор сидит на полке над моим письменным столом, а маму с того самого дня я люблю еще больше, чем раньше.
Казалось, что больше большего – уже нельзя. Но после университетских лекций по специальной психологии выяснилось, что можно.
Пожалуй, из всех пятнадцати девчонок нашей группы одна я, решив однажды стать педагогом-дефектологом, действительно понимала, на что иду и с кем буду работать...
– Спасибо, мам, – тихо поблагодарила я, вернувшись в настоящее.
Она унесла расческу на место и вновь села рядом с папой, взяла в руки список.
– Давайте еще раз проверим аптечку...
Я умоляюще посмотрела на отца. Да, времени у нас с запасом, но запас не резиновый.
– Дин, я уже проверил Наташину аптечку и упаковал, – сказал батя, мягко и ненавязчиво забирая злополучный список и пряча его в карман. – Все на месте.
– Хорошо, Олег, – кивнула мама. – Тогда вам надо посидеть и ехать в аэропорт.
Теперь вы знаете, как выглядит абсолютное доверие.
– Наташ, с тобой точно все нормально?
– Лучше всех, – бодро заверила я.
Но минут через десять снова засеменила в сторону святящейся таблички с двумя симпатичными буквами «WC».
После регистрации мы сели ожидать рейс до Москвы, откуда и предстояло лететь в Англию. Мандраж, что называется, подкрался незаметно.
Обычное дело: когда я волнуюсь, я бегаю. Цистит ушел, а привычка осталась.
– Ребенок, а ребенок, может, ну его, этот Лондон? Поедем домой, долечиваться? – скептически предложил батя, когда я, выстояв небольшую очередь, вернулась из уже ставших родными мест уединения.
– Вот еще! – надула губы я. – Пап, я уже большая девочка. Просто немного волнуюсь. Сяду в самолет, и все пройдет. Алиса не даст соврать.
Надо сказать, что вся наша беседа проходила на английском языке. Алиса по долгу службы часто моталась по заграницам. А я заговорила по-английски раньше, чем научилась читать по-русски. Про батю вообще молчу. Четыре языка, кроме родного (в свободное время он самостоятельно освоил итальянский) – даже в наш продвинутый двадцать первый век, где с помощью простого приложения каждый сам себе переводчик, это круто. И «Друже, как будет по-немецки “фурнитура”? Как-как? Ты точно не придумал это слово только что? Погоди, я записываю».
Немецким батя владеет в совершенстве. Но не любит.
– Алис, вся надежда только на тебя. Не давай этой большой девочке ходить с мокрыми ногами. И сама не ходи. Чувствуете, что промокли, – берете такси и возвращаетесь в гостиницу.
– Олег, не волнуйся, я за ней прослежу, – с наичестнейшими глазами пообещала Алиса.
Ну да, конечно. Обязательно. С зонтиком за мной бегать будет. И платочек подавать после каждого «апчхи». Родители знать не знают, что в Лондоне я окажусь фактически предоставлена сама себе. В плотном графике Алисы Павловны, конечно, предусмотрены два свободных дня – примерно в середине и уже в самом конце командировки. Но все остальное время мы с ней будем видеться только по утрам и вечерам, за завтраком и ужином. А это значит: полная свобода! Весь Лондон у моих ног. На целых две недели! От перспектив в буквальном смысле кружилась голова.
Так, все, надо срочно думать о печальном. Иначе моя коварно-довольная улыбка сорвет нам с рыжей всю операцию. Скоро сессия. «Титаник» утонул, Хатико не дождался, а Джейн так и не призналась Андрею, что у них есть ребенок... И, кажется, я снова хочу писать.
– Дочь, да не грусти ты. Все будет хорошо. – Батя приобнял меня за плечи. – Погуляешь, посмотришь. Если что вдруг, сразу звони, будем разбираться.
Я покаянно положила голову ему на плечо, чувствуя, как в горле щекочется колючая сентиментальность. Папочка, родной, как же я тебя люблю! Ты самый лучший на свете. Скажу: «Нет времени объяснять, просто возьми меня на ручки», – и ты возьмешь...
– С Богом, Наташ, – шепнул мне на ухо родитель, когда пришло время забираться в самолет. – Позвони, как приземлитесь. И... рассчитывай силу, дочь. Сначала думай, потом бей.
– Я аккуратно. Честно-честно. В самом крайнем случае.
И, только пристегнув ремни и приготовившись к взлету, я сообразила, что он имел в виду совсем не тхэквондо.
Первый день в британской столице начинался замечательно. Настолько замечательно, что ждать подвоха и готовиться к худшему я начала прямо в аэропорту.
Судите сами: весь багаж доехал в целости, получили мы его быстро и без проблем. Это раз.
Тратиться на такси или волочь чемоданы в метро не пришлось – Алиса заранее договорилась через знакомого своей знакомой, и машина ждала нас в двух минутах ходьбы от аэропорта. Это два.
До отеля добрались без происшествий, успев проскочить перед самым началом пробок. Это три.
Погода стояла вполне вменяемая, а во второй половине дня на небо выкатилось тусклое, рахитичное, само себя стыдящееся, но все-таки солнце. Это сразу четыре.
И... переминаясь с ноги на ногу возле ресепшен в ожидании, пока Алисе вручат ключи от номера, я повременила загибать пятый палец.
Сейчас выяснится, что ни в каких списках мы не значимся, и все вернется на круги своя.
Потому что в моем случае отсутствие происшествий – уже происшествие.
Я реалист и долго не верила в закономерности. Однако буквально в каждой поездке, стоит только помахать на прощание родным, мои чемоданы теряются, карты размагничиваются, ключи ломаются в замках, а новые куртки цепляются за гвоздь, даже если это будет единственный торчащий гвоздь на всей улице. Меня выводят не на тот ринг без права переиграть... Последнее, правда, случилось только раз и скорее всего было подстроено. Но именно тот до слез обидный случай, лишивший права участвовать в полуфинальном бою за чемпионский титул, рассорил батю с тренером. И окончательно убедил меня в собственной невезучести.
Какой-то казус должен был случиться еще в самом начале, понимаете? Я бы повздыхала, выдохнула и наслаждалась поездкой, а не ждала бы прилета с неба птичьей каки. Или чего-нибудь покрупнее. Ведь, как известно, чем туже завернуть и сильнее оттягивать канцелярскую резинку, тем больнее она щелкнет.
Я смирилась и прикармливала сахарком Сциллу, чтобы не встречаться с Харибдой.
Эй, Сцилла, ты где? Кис-кис, цып-цып, гули-гули... А, мы все-таки есть в списках? И даже холодильник работает, и смеситель в ванной не течет? Печально...
– Ты чего скисла? – Алиса развешивала на «плечиках» пиджак своего стильного делового костюма. – Наташка, только не вздумай болеть, иначе родители меня грохнут!
Я без особого энтузиазма выуживала из сумки теплые носки и умывальные принадлежности. Почистить зубы не помешает, а в домашних носках как-то спокойнее.
– Акклиматизация, наверное.
Любимое бабушкино слово, объясняющее все на свете. Универсальнее «акклиматизации» у нее только «кризис».
– А по-моему, кое-кто опять вспоминает ту дурацкую байку про сглаз и заграничное невезение. – Рыжая бросила в меня пижамой. – Взбодрись! Нашла время хандрить. Твоя невезучесть – это просто совпадения, вот и все.
Я засопела. Иногда в отсутствии секретов друг от друга есть свои минусы.
– И это говорит человек, который, зайдя купить стакан чая, с первого раза выигрывает смартфон! А я – тот самый счастливый кролик, который покупает чай постоянно, но попадаются ему только блевотные шоколадки и «вонючки» в машину...
– Да, я везучая, – безмятежно подтвердила Алиса. – С того самого дня, как за мной пришла мама Соня и забрала домой. Хотя выиграть смартфон тоже приятно, не спорю.
Она открыла рюкзак и достала из потайного кармана маленький зеленый мешочек. Не нужно было гадать, что там. «Морковкины». Главная Алисина драгоценность и талисман. Куда бы она ни поехала, «Морковкины» едут с ней.
– От сердца отрываю, – предупредила Алиса, доставая бусы из мешочка и отдавая мне. – На время Лондона. Расписку брать не буду. Как приземлимся, вернешь.
На черном шнурке с закручивающимся замочком висела подвеска в виде маленького белого кролика с морковиной на пузе. По обе стороны от кролика были нанизаны ярко-оранжевые бусины из полимерной глины. Ровно семь штук.
– Спасибо, Алискин. – Я осторожно застегнула «Морковкиных» на шее. – Спасибо.
– Головой отвечаешь, – предупредила Алиса. – Я заметила, что плохого избежать все равно нельзя. Но с этим товарищем твое плохое рано или поздно превращается в хорошее... И вообще, все – к лучшему. Только это неточно.
Она посмотрела на наручные часы, которые успела перевести под местное время еще по дороге в гостиницу.
– Ладно, шмотки вечером разберу. Пошли на завтрак, и я побежала. Глянь-ка еще раз, сегодня точно нет экскурсий?
Я открыла вкладку с расписанием.
– Завтра обзорная на три часа, потом Британский музей... Нет, сегодня пусто.
– Тогда просто сходишь прогуляешься. Отсюда, кстати, до Трафальгарской всего четыре остановки на метро. В общем, найдешь, чем заняться. Только...
– Знаю-знаю, смотри по сторонам, не разговаривай с незнакомыми дядями и не промочи ноги. – Я подняла указательный палец кверху в фирменном Алисином жесте.
«Морковкины» помогли или нет, но из отеля я выходила в отличном настроении. Справедливо рассудив, что в джинсах и кроссовках успею набегаться по экскурсиям, на свою первую прогулку решила надеть теплое платье и выходное пальто. «Ножки в колготочки, колготочки – в сапожки. Красавица!»
Сверившись с навигатором, я гордо плыла в сторону метро, любуясь своим неприлично счастливым отражением во всех новогодних витринах. Посещение знаменитой Трафальгарской площади решила отложить. А вот поглазеть на сам город с высоты небольшого удобного каблука – почему бы и нет?
Жаль, что при ближайшем рассмотрении лондонские улицы меня немного разочаровали. Все какие-то серые, безликие, одинаковые – что здания, что магазины. Чувствую ли я себя в Лондоне? Нет, не особо. Но потом мимо проехал первый даблдекер – тот самый красный двухэтажный автобус, с которым у многих по-прежнему ассоциируется столица Великобритании, а не наоборот. Словари, учебники, блокноты, рюкзаки – везде, где надо изобразить Лондон, обязательно прилепят этот симпатичный красный транспорт.
Я улыбнулась и, дойдя до остановки, забралась в подошедший автобус, даже не взглянув, куда он идет. Проедусь немного и сойду. Чтобы вляпаться в историю, имея в кармане навигатор, а в голове – знание языка, надо быть гением... Или мной.
Когда я, приметив из окна красный круг с надписью «Underground», готовилась прощаться с даблдекером, телефон чирикнул входящим сообщением.
«Как дела? Скучаем очень», – признавался папа. И прикрепил короткое видео, где Марсик пытается стибрить и сожрать мамин клубок для вязания.
Отправив фото для отчетности и поцелуйный смайлик, я переселила телефон из кармана пальто в сумку, чтобы случайно его не выронить. Все-таки народу кругом хватает, мало ли.
В метро я глазела на схему маршрутов, когда почувствовала, что сумка сползает с плеча. Машинально поправила ее и крепче прижала к себе. Но тут мою сумку резко дернули в сторону, едва не оторвав вместе с рукавом. Совсем обалдели?!
Пальцы царапнули пустоту и стоявшую рядом старушку. А неприметный серый мужик с моей сумкой уже пробирался к выходу из вагона.
Я кинулась следом, расталкивая локтями пассажиров. Простите, сэры и дамы, но свою сумку я ему не отдам!
– Эй! Стой!
Грамотно подгадал, сволочь: добрался до дверей аккурат тогда, когда те распахнулись. А растеряйся я или застрянь в человеческой пробке, они бы захлопнулись прямо перед носом. Однако я успела проскочить. Врешь, скотина! Не уйдешь!
– Стой! Держите его! – взвизгнула пару раз, не надеясь впрочем быть услышанной.
Услышали. Только этот скользкий глист ловко вывернулся и шмыгнул дальше.
На моей стороне были скорость и реакция – держу пари, он привык грабить хрупких визгливых барышень. Зато ушлый ворюга куда лучше ориентировался в этих подземельях.
Так и бежали. Не знаю, о чем думал он, а мне жгла пятки мысль о паспорте, кошельке и телефоне. И пускай денег в сумке было смехотворное количество (я и так взяла с собой по минимуму, а половину еще и рассовала по внутренним карманам пальто), лишиться телефона и документов ни в коем случае нельзя! Потому что на такси скудных денежных запасов не хватит, а пиксельное недоразумение так и осталось валяться в номере среди трусов и мятых маек...
Я обязательно догнала бы его! Но коварная Харибда польстилась-таки на заготовленный для Сциллы сахарок. И слопала его вместе с куском дающей руки. Вернее ноги – левой лодыжки, которую я ломала в пятом классе. Нельзя мне спринтерить на большие дистанции: обязательно ногу подворачиваю.
Перед глазами полыхнуло. От падения меня удержали чьи-то сильные руки.
– Сумка, – простонала я и, кажется, провалилась в обморок.
Первое, что я увидела, очнувшись, – это очень светлые, будто выгоревшие на солнце, длинные волосы. И нахальные серые глаза.
А еще ватка, от которой несло средством для снятия лака. Фу, гадость.
– Как вы себя чувствуете? – участливо спросил обладатель нахальных глаз.
Это хитрющее выражение не скроешь даже под толстым слоем обеспокоенности.
– Нормально. Спасибо... – Я заозиралась, до последнего надеясь увидеть где-то поблизости своего «Белого кролика», морковь ему в глотку!
Оказывается, спаситель невинных дев отволок мое бесчувственное тело к ближайшей лавочке да еще заботливо подстелил свою куртку. А ватку с ацетоном любезно предоставила необъятная прыщавая мамзель. Которая, глядя на удерживающие меня в сидячем положении крепкие руки, чуть ли не слюни пускала.
Весело, однако, по Лондону гулять.
– Осторожно, мисс, не потревожьте вашу ногу, – засуетился белокурый ангел милосердия, когда я отодвинулась от него и болезненно поморщилась. – Перелома нет, но я бы все же посоветовал вам сделать рентген. Возможен частичный разрыв связок.
– Вы доктор? – Я только сейчас заметила, что сапога на левой ноге нет.
– Хирург. Но от всей души надеюсь, что моя помощь вам никогда не понадобится, мисс...
– Натали.
– Приятно познакомиться! Доктор Майерс. Росс Майерс, к вашим услугам, – сверкнул белозубой улыбкой блондин.
Интересно, натуральный или крашеный? Брови подозрительно темные. Но на представителя меньшинств вроде не похож.
Самый настоящий прекрасный принц. Широкие плечи, породистый нос, волевой подбородок – все при нем. Неудивительно, что прыщавая мамзель так соблазнительно потряхивает тремя подбородками и исходит на...
Моя сумка! Грязная и потрепанная, она возвращалась ко мне на руках высокого хмурого шатена в наглухо застегнутом черном пальто.
– Вот. – Шатен, скользнув по моему обрадованному лицу вежливым взглядом, положил наполовину расстегнутую сумку мне на колени. – Он ее выбросил. Я не проверял, но ценные вещи вы там вряд ли найдете. Впредь будьте внимательнее.
– А ты никак не мог удержаться от ценного совета, да, Эванс? – поддел его «принц». – Поверьте, Натали, он помчался за тем ублюдком только ради этого: чтобы потрясти пустой сумкой у вас перед носом и сказать: «Ай-яй-яй!»
Шатен не удостоил Росса Майерса ответом, лишь плотно сжал тонкие губы.
А я поспешила закусить свои, чтобы несмотря на весь трагизм ситуации не начать хихикать. Потому что эти двое – молодые, симпатичные, воспитанные и не гнушающиеся спортивных нагрузок английские лорды – отличались друг от друга, как день от ночи.
Или как Труляля... от Трололо.
Тот, кого назвали Эвансом, расстегнул ворот пальто, и ацетоновая мамзель, которая никуда не спешила – еще бы, такое количество тестостерона на квадратный метр! – подавилась мечтательным вздохом.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – повернувшись к ней, холодно поинтересовался спаситель сумки. Все тем же безукоризненно вежливым, довольно низким, но приятным голосом, однако дамочку как ветром сдуло.
Шатен совсем не картинным жестом отвел со лба прилипшую челку и вновь глянул на меня, но уже вопросительно. Вопросов у него могло возникнуть множество, поэтому я поспешила закрыть рот, отвернуться и проверить сумку.
Ручка была аккуратно надрезана. Теперь понятно, почему она порвалась так легко. Но, может, еще не все потеряно?
Увы, прогноз англичанина сбылся в точности. Ерунда вроде влажных салфеток на месте, а ценные вещи – тю-тю. Паспорт оставили, спасибо и на том.
Видимо, моя несчастная физиономия послужила для Трололо сигналом к атаке.
– Натали, если вам нужна помощь, предлагаю пройти ко мне. Я живу в том доме. – Майерс небрежно указал на приземистый пятиэтажный дом через дорогу. Его голос так и сочился обаянием, а ладонь норовила улечься мне на плечо. – Можем вызвать врача...
– Нет-нет, это лишнее. Можно позвонить?
Я смотрела на немногословного Труляля, он внушал больше доверия. Но Трололо оказался шустрее:
– Прошу вас!
– Благодарю. – Если бы не боль в лодыжке, я бы не удержалась от реверанса. – Вы очень... любезны.
Трололо просиял, как лысина Паши в солнечный день. Кто-то надеется, что «барышня в беде» забудет почистить набранные номера? Его проблемы.
Я по памяти – хвала хорошей памяти! – набрала «служебный» номер Алисы. Она дважды сбросила звонок. Блин-блин-блин... От тоски все английские слова растерялись окончательно, и, когда Алиса все-таки перезвонила, я заговорила по-русски. Стараясь не паниковать, коротко обрисовала ситуацию.
Подруга тихо, но очень выразительно ругнулась.
– Попроси, пусть поймают тебе такси. Деньги есть или все сперли?
– Деньги есть, Алис, – пробормотала я. – Но на такси может не хватить. Я...
Кто-то тронул меня за плечо. Я нервно дернулась и обернулась, решив, что, если это безотказный Трололо, двину ему в ухо для профилактики.
Однако это был Труляля. Шатен, все еще сдержанный, но уже не такой холодный, молча продемонстрировал ключи с брелоком автомобильной сигнализации.
Меня накрыло волной облегчения. Не знаю, почему, но в его порядочность поверилось сразу и безоговорочно. Моя внутренняя Харибда, соглашаясь, выбрала самый подходящий момент и цапнула за больную лодыжку.
Вот только у Алисы было другое мнение:
– Ты что, совсем двинулась?! Наташка, дурень, не смей садиться к нему в машину! Господи... Так, все, быстро говори, где ты.
«Давай я поговорю», – знаком показал Труляля.
«Не надо, это бесполезно», – выразительно моргнула я.
«А я попробую», – упорствовал англичанин.
Ну, рискни здоровьем. Я со вздохом протянула ему телефон.
– Здравствуйте, Алиса. Меня зовут Юрий, – сказал по-русски Труляля. Сказал довольно чисто, пускай и с заметным, но не режущим слух акцентом. – Скажите, куда нужно отвезти вашу подругу, и я отвезу... Нет, вы поняли правильно. Земляк земляка видит издалека.
Тут я все-таки не выдержала и рассмеялась.
_________________
by ANnneta
На форуме с: 03.07.2015
21 Окт 2017 1:26
На форуме с: 04.09.2011
На форуме с: 16.10.2013
На форуме с: 14.10.2015
На форуме с: 07.08.2013
С поддержкой, заботой. 
На форуме с: 11.01.2015
приключения начинаются 
Скучать не придется.
На форуме с: 30.05.2015
На форуме с: 11.08.2013
На форуме с: 04.04.2017
На форуме с: 04.10.2015
В теме «Ревнивая жена (ИЛР)»: Машенька , приветствую и благодарю за новые главы! Чем дальше, тем более волнующим становится твой роман! 
В блоге автора Olwen: 
В журнале «Little Scotland (Маленькая Шотландия)»: