Я вам любви не обещаю (ИЛР)

Ася, пожалуйста)))

Полностью согласна. Меня очень тронуло. Прямо так в тему романа, что за душу берёт.

Всё разбогатеть надеялся. Увы, увы, не вышло.

Ну, да ладно поскакали к следующей главе
___________________________________

 » Глава 56

Глава 56


Проснувшись поутру и не обнаружив Тоцкого в гостиничных апартаментах, Пётр Родионович тотчас догадался, что ушлый адвокат поспешил избавиться от ставшего опасным партнёра. Опасаясь, что Парфён Игнатьевич вполне может вернуться с представителями власти, Караулов решил незамедлительно покинуть гостиницу. Собираясь, он не постеснялся обыскать вещи Тоцкого в надежде разжиться деньгами, но надобно отдать должное Парфёну Игнатьевичу, человеком он слыл весьма предусмотрительным, потому, перетряхивая его багаж, Пётр Родионович только зря терял драгоценное время. И всё же одна находка показалась ему весьма полезной в той непростой ситуации, в которой он оказался, а потому, не испытывая ни малейших угрызений совести, Караулов засунул найденный в вещах Тоцкого револьвер в карман сюртука. Удостоверившись, что пронырливый поверенный не оставил ни гроша, он торопливо покинул гостиничный номер и выбрался на улицу через чёрный ход для прислуги.

До Покровского было без малого двадцать вёрст. Пообещав ямщику двойную плату, Караулов забрался в сани. Снег серебристым шлейфом летел из-под полозьев, январский морозец пощипывал лицо, весело гремели бубенцы под дугою упряжи, за городом ширился белый простор, сливаясь на горизонте с бесконечной синевой зимних небес. Любой другой пришёл бы в восторг от открывшейся панорамы, но Петру Родионовичу было не до красот зимнего утра, он лихорадочно пытался придумать, как заставить Майера поверить в подложное завещание.

Вот уже миновали село Покровское, и ямщик свернул на наезженную узкую дорожку в сторону усадьбы, а у Петра Родионовича так и не появилось ни одной дельной мысли. Выбежавший на звон бубенцов привратник узнал племянника покойной княгини и поспешил отворить ворота. Миновав длинную подъездную аллею, возница остановил сани у самого крыльца. Расплатившись с извозчиком, Караулов кряхтя и охая, выбрался с низкого сидения, поднялся на крыльцо и грохнул кулаком по высокой двустворчатой двери.

Встретивший его на пороге дворецкий застыл в немом изумлении, однако справившись с удивлением, впустил Караулова в переднюю.

- Не ждали мы вас, барин, - помогая снять шубу, затараторил он.

- Знамо, что не ждали, - зло огрызнулся Караулов. – Майер где?

- Так, господин-управляющий с утра в столицу подались по просьбе барыни, - вешая одежду на вешалку, отозвался дворецкий.

- Барыни? – обернулся к слуге Караулов. – Что ещё за барыня здесь объявилась?

- Так как же, - растерялся слуга, - княгиня вечор приехали, Вера Николавна, хозяйка-то нынешняя. Нежели не слыхали?

Пётр Родионович улыбнулся дворецкому и поспешил заверить того, что уж, конечно, княгиню-то он знает, они ведь, почитай, друзья с нею.

- Проводи меня, голубчик, до хозяйки своей, - обратился он к слуге, не дав тому возможности пойти, как положено с докладом.

Следуя за дворецким, Караулов дошёл до кабинета. Постучав, дворецкий приоткрыл двери намереваясь сообщить о приезде гостя, но Пётр Родионович оттолкнув пожилого слугу, сам ступил на порог.

- Ma chère cousine, - широко улыбнулся Караулов, закрывая за собой двери перед носом дворецкого, - несказанно рад застать вас здесь!

Вера поднялась из-за стола не в силах поверить, что Петру Родионовичу достало совести явиться в Покровское.

- Не могу сказать того же о себе, Пётр Родионович, - отозвалась она, не спуская с него настороженного взгляда.

- Полно, Вера Николавна, разве родне пристало таить обиды друг на друга? - шагнул в комнату Караулов.

- Обиды? – удивлённо приподнялись брови княгини. – Ежели вы считаете, что я на вас обижена, то смею вас заверить, вы глубоко заблуждаетесь. Мои чувства к вам куда глубже и сильнее.

- Будьте же благоразумны, ваше сиятельство, - ухмыльнулся Караулов. - Майера нет в поместье, и мне о том доподлинно известно. На вашем месте я бы не стал делать столь громких заявлений. Я не отниму у вас много времени. Поиздержался, знаете ли, гоняясь за вами из Пятигорска в Петербург.

- Мне вам посочувствовать? – пылая негодованием, осведомилась Вера.

- Увольте. Ваше сочувствие мне ни к чему, а вот от денег не откажусь.

- А ежели я не дам вам денег? – тихо спросила Вера. – Вот возьму и пошлю сейчас за урядником.

- Никуда вы никого не пошлёте, милейшая Вера Николавна, - устало вздохнул Караулов и без приглашения уселся в кресло у стола. – И денег мне дадите, поскольку деваться вам некуда, - извлёк он из кармана сюртука револьвер.

Щёлкнул курок, Вера отшатнулась от Караулова, но тот, проявив неожиданную прыть для такого довольно грузного человека, в два шага настиг её и ухватил за руку.

- Не дурите, ma cherie, - покачал он головой. – Неужели вам жизнь не дорога?

- Сколько вам нужно? – побледнела Вера.

- Всё, что у вас есть в наличии, драгоценности я тоже возьму, - не выпуская её руки, ответил Караулов.

- Никогда не думала, что вы до банального грабежа опуститесь, - брезгливо глянув на его пальцы, сжимающие её запястье, ответила Верочка.

- Жизнь, знаете ли, весьма богата на сюрпризы, как приятные, так и не очень,- философски заметил Пётр Родионович.

- Пустите! - попыталась вырвать свою кисть из его хватки Верочка, - должна же я сейф открыть.

- Всегда знал, что вы женщина благоразумная, Вера Николавна, но я пойду с вами.

***

- Эх! Ваше сиятельство, - почесал в затылке кучер Бахметьевых, - говорил я, сани надобно было брать. Вон, как увязли! Самим не выбраться, - обозревая застрявший в снежном плену экипаж, сетовал возница.

- До Покровского далеко ещё? – спрыгнул с подножки прямо в рыхлый снег Георгий.

- Напрямки через рощу с две версты будет, да только снегу там по пояс, - приложив руку козырьком ко лбу, отозвался возница, обозревая темнеющую вдалеке рощицу.

- Ступай в деревню за людьми, я пешком пойду, - запахнув плотнее шинель, шагнул в снежное поле Бахметьев.

- Ваше сиятельство, Георгий Алексеевич, - попытался его остановить кучер, но граф отмахнулся от него и зашагал, увязая в снегу, к роще.

Снег быстро набился в сапоги. Идти было тяжело. Несмотря на приличный морозец, Георгий ощущал, как взмокла рубаха под толстым сукном мундира. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Вот и роща. Ухватившись за тонкий ствол берёзы, Бахметьев на мгновение прислонился к ней лбом, дабы перевести дух. Лёгкие горели огнём. «Ещё немного», - уговаривал он сам себя, всматриваясь в редкий лесок, за которым темнел парк, окружавший усадьбу в Покровском. Ноги в сапогах давно промокли и замёрзли. Оттолкнувшись от тонкого ствола, он продолжил путь. «Что такое две версты, когда счёт на мгновения идёт?» - подгонял он сам себя. Вскоре послышался лай собак на псарне, стало быть, зашёл он с обратной стороны. Обходить всю усадьбу не было никакого желания. Обозревая высокий забор из беленого кирпича, Георгий искал место, где можно было зацепиться, дабы перебраться через него. Заметив разрушенную кладку, Бахметьев поставил носок сапога в небольшое углубление и с трудом дотянулся до верха. Коли бы не высокий рост, затея сия была бы совершенно невозможна. Подтянувшись на руках, граф уселся наверху. «Почти полторы сажени (около трёх метров), - вздохнул он. – Одна надежда, что сугроб смягчит падение. Спрыгнув, Бахметьев сдавленно чертыхнулся, под снегом оказался довольно большой каменный валун, о который он весьма ощутимо приложился локтем.

Поднявшись на ноги, Георгий Алексеевич зашагал к дому. Аллеи в парке были расчищены. Снег скрипел под торопливой поступью. Завидев его, наперерез бросился кто-то из прислуги, но разглядев господина офицера, мужик замер в нерешительности.

- Ваше благородие, вы как здесь? – недоумённо поинтересовался он.

- Через забор, - хмуро бросил Бахметьев. – Никто сегодня в усадьбу не приезжал?

- Токмо племянник княгини покойной, - ошеломлённый таким ответом, отозвался мужик.

- Давно? – остановился Георгий.

- Часа два как, - не спуская с графа внимательного взгляда, ответил слуга. – Георгий Алексеевич, вы? – наконец признал он барина из соседнего имения.

- Я, - вздохнул Бахметьев, - где чёрный ход будет?

- Да туточки, за конюшней. А вам зачем? – прищурился мужик.

- Много вопросов задаёшь, - раздраженно отозвался Георгий. – Караулова вся полиция Петербурга ищет. По его приказу князя Одинцова отравили, - счёл нужным пояснить он, опасаясь, что слуга станет чинить ему препятствия.

- Так я вас провожу, - засеменил впереди слуга, указывая дорогу.

Ушибленный локоть нестерпимо ныл, Бахметьев пошевелил пальцами. Кажется, перелома не было. Войдя в дом, граф вопросительно посмотрел на своего провожатого. Тот прислушался. Сонную тишину дома почти ничто не нарушало. Георгию показалось, что он слышит голоса, откуда-то из южного крыла.

- Что там? – шепотом спросил он, махнув рукой в том направлении.

- Кабинет, - так же тихо ответил слуга, невольно проникшись таинственностью обстановки.

- Подержи-ка, - снял шинель Бахметьев и, стараясь ступать неслышно, направился на голоса.

Чем ближе он подходил, тем сильнее стучало сердце в груди. Вне всякого сомнения, он слышал разговор Веры и Караулова. Громкое «Пустите!» заставило его ускорить шаг. Навстречу графу устремился дворецкий с явным намерением его остановить.

- Нельзя! Нельзя! – громко зашептал он. – Там барыня с барином разговаривают.

- Пшёл вон! – оттолкнул его с дороги Георгий и рванул на себя дверь кабинета.

Оба и Вера, и Караулов обернулись на звук открывшейся двери.

- Юра! – рванулась она к нему, но Пётр Родионович цепко держал её за руку.

- Ах! Ваше сиятельство, - издевательски улыбнулся Караулов. – Не могу сказать, что рад вашей компании. - Только умоляю, без глупостей, - приставил он дуло револьвера к виску Веры. – Ещё один шаг, и я выстрелю. Всё одно, мне терять уже нечего.

- Думаете, далеко уйдёте? – стараясь сохранять хладнокровие, осведомился Бахметьев.

- Я, конечно, не такой большой знаток оружия, как вы, ваше сиятельство, но, тем не менее, знаю, что в револьвере шесть зарядов. На вашу долю тоже хватит, - прижимая к себе княгиню, ответил Караулов. – Стойте там, где стоите, я всего лишь заберу то, что мне нужно и уйду. Ну же, Вера Николавна, голубушка, где ключи от сейфа? – поинтересовался Пётр Родионович.

- В столе, - тихо отозвалась Верочка.

- Доставайте, - подтолкнул её к столу Караулов, продолжая удерживать на мушке.

Вера шагнула к столу, выдвинула верхний ящик и достала ключи.

- Ну, что же вы медлите? - подгонял её Караулов.

- Сейф там, за портретом, - протянула ему ключи Верочка, указывая на дальнюю стену.

- Я знаю о том, - усмехнулся Пётр Родионович. – Только открывать его вы сами будете.

Вера направилась к портрету. Взгляд Караулова заметался между княгиней и Бахметьевым. Жадность пересилила осторожность и, он, полагая, что граф, не имея при себе оружия, ему не опасен, шагнул следом за Верой.

Улучив момент, Георгий рванулся вперёд и ударил Караулова по руке, сжимавшей револьвер. Но, видимо удар оказался недостаточно силён, и Петру Родионовичу удалось удержать оружие в руках. Грохнул выстрел. Толчок в грудь, и следом жгучая боль. Выронив ключи, Верочка, не раздумывая схватила со стола увесистую бронзовую чернильницу и обрушила её на голову Караулова. Пётр Родионович сдавленно охнул и схватился за ушибленный затылок. Того мгновения Георгию вполне хватило, чтобы всё же выбить пистолет из руки Караулова, а после он, едва не теряя сознание, осел на пол.

На грохот выстрела сбежалась прислуга. Лакей и конюх, что привёл Бахметьева в дом, повалили Караулова на пол и, выкрутив тому руки за спину, связали их его же галстуком.

- Пусть пошлют за урядником, - привалился спиной к письменному столу Бахметьев.

- Юра, - опустилась подле него Вера. – Бог мой, сколько крови! – кинулась она расстёгивать мундир. – За доктором! Скорее! – дёрнула она за руку застывшего подле неё лакея. – Этого в чулане заприте! - кинула она ненавидящий взгляд на лежащего на полу Караулова.

До приезда урядника Петра Родионовича заперли в чулане под лестницей. Потерявшего сознание Бахметьева перенесли в спальню княгини. Стараясь остановить кровотечение до появления врача, Вера, роняя слёзы, зажимала рану полотенцем, ощущая, как удары сердца становятся всё слабее и слабее под её ладонью.

В Покровском имелся земский врач. Именно туда из усадьбы отправился лакей. Доктором оказался молодой человек лет двадцати пяти. Увидев на залитых кровью простынях аристократа с простреленной грудью, он явно испугался.

- Ну, что же вы стоите?! Сделайте же что-нибудь! – уставилась на него заплаканными глазами хозяйка имения.

- Я, право, не знаю, madame, что могу сделать, - нервно сжимая в руках ручку докторского саквояжа, пролепетал сей представитель медицины.

Вера глубоко вздохнула, пытаясь унять собственный страх и волнение, дабы не дать себе сорваться на крик и не напугать ещё больше бестолкового мальчишку перед ней.

- Пулевое ранение, - стараясь говорить ровным тоном, произнесла она. – Для начала надобно пулю извлечь. У вас инструменты имеются?

- Да, конечно, - поставил на стол саквояж, доктор.

- Принеси горячей воды, - обернулась она к замершей у дверей горничной. – Я могу вам помочь? – перевела она взгляд на доктора.

Казалось, тот уже справился с волнением и взял себя в руки.

- Не уходите далеко, - с жалостью посмотрел он на молодую женщину. – Может быть, понадобитесь.

Верочка отошла к окну и, скрестив руки на груди, уставилась в заснеженный парк за стеклом. Она вся обратилась в слух, улавливая каждый шорох со стороны кровати, но притом страшась обернуться.

- Вы не могли бы подержать лампу? – услышала она робкую просьбу доктора, - здесь слишком темно.

Княгиня зажгла керосиновую лампу и шагнула к постели. Закусив до крови губу, она смотрела, как неопытный земский врач пытается извлечь пулю. Пот выступил крупными каплями на лбу у молодого человека, руки ощутимо дрожали. «Господи! Да он же кровью истечёт, пока этот идиот возиться будет!» - в сердцах думала она, но вслух не произнесла ни слова. Лишь молча промокнула чело доктора платком, заработав благодарный взгляд.

- Я её нашёл! – ликующим шёпотом сообщил доктор, осторожно вынимая пинцетом пулю из раны.

Ресницы Бахметьева дрогнули и тёмные глаза распахнулись.

- Чёрт! Больно-то как, - прошептал он.

- Тише, ваше сиятельство, тише. Вам нельзя говорить. Сейчас я вас перевяжу.

Георгий откинулся на подушку:

- Мне в Петербург вернуться надобно, - со стоном выдавил он.

- Исключено, - возразил доктор. – Вам нельзя перемещаться.

В коридоре загрохотали чьи-то тяжёлые шаги, за дверью послышались громкие голоса. Поманив к себе горничную, княгиня отдала ей лампу, а сама поспешила выйти навстречу полиции.

- Госпожа княгиня, - склонился голову в лёгком поклоне урядник, - мне сказали, что в вашем доме стреляли.

Глаза полицейского задержались на перепачканных кровью тонких пальцах её сиятельства.

- Стреляли в графа Бахметьева, - отозвалась Вера.

- Кто стрелял? – осведомился урядник.

- Мой кузен, его в чулане заперли, - спокойно ответила Вера. – Идёмте, я вас провожу. Забыла сказать вам, его вся полиция Петербурга разыскивает, так что готовьтесь получить повышение по службе.

- А оружие, из которого стреляли? – поинтересовался урядник, воодушевлённый такой перспективой.

- Видимо, в кабинете осталось. Это по пути, - обернулась к нему Верочка.

- А что же граф? Жив?

- Доктор уже заканчивает перевязку, - судорожно вздохнула княгиня. – Надеюсь, его жизни ничто не угрожает.

Упирающегося Караулова вытащили из чулана двое полицейский стражников и препроводили в стоящий перед крыльцом служебный экипаж, представлявший собой довольно древнюю колымагу.

- Могу я увидеть господина графа? – проводив глазами изрыгающего проклятья арестанта, вновь спросил урядник.

Вера молча прошла к лестнице, сделав полицейскому знак следовать за ней.

За то время, пока Караулова сдали на руки полиции, земский доктор, чрезвычайно довольный собой, сумел окончить перевязку и помог своему пациенту, сесть, подложив тому под спину, все подушки, что нашёл в широкой постели. Горничная собрала окровавленные полотенца, простыни и одеяло, и о ранении напоминала только пропитавшаяся кровью повязка на груди его сиятельства.

- Ваше сиятельство, - расшаркался на пороге урядник, - позвольте полюбопытствовать, что заставило господина Караулова стрелять в вас?

- Господин Караулов собирался застрелить княгиню, - тихо отозвался Бахметьев, - а я ему помешал.

- Как вы себя чувствуете, - смутился полицейский, осознав, что, видимо, графу каждое слово даётся с неимоверным трудом.

- Скверно, - скривила губы Георгия ухмылка. – Ежели у вас все вопросы…

- Да, конечно. Поправляйтесь, - попятился к двери урядник.

Едва за ним закрылась дверь, Вера устремилась к раненному.

- Господи! Юра, я всем одни беды приношу, - присела она на кровать, не решаясь прикоснуться к нему.

- Ну, что ты, - переплёл её пальцы со своими Георгий. – Никогда бы себе не простил, коли бы не поспел.

___________________________________

Совсем я забросила все и столько всего пропустила. Очень стыдно! Надеюсь примите блудного читателя обратно...
_________________

Ну наконец-то Караулова повязали!! Жорж как раз вовремя успел! А Верочка тоже молодец, не растерялась - огрела злодея по голове..
Правда, поволноваться пришлось немного за Жоржа, когда неумёха-доктор вынимал из него пулю. Но до свадьбы заживет!

Юля, спасибо за благополучное завершение треволнений!
___________________________________

Ой, мамочки мои... успел, успел! Вовремя, до чего вовремя! Но когда выстрел прогремел, я аж замерла! Думаю, ну всё, каюк. Но Юля же обещала ХЭ!
Ладно, читаю дальше, а там вроде бы ранение-то и не смертельное, но... доктор этот... далеко не Саша Тихонова, скажем так! Но я надеялась, что Жорж выкарабкается, он у нас парень крепенький...


Во!!!! Точно!!!! Что там на счёт свадьбы? *робко шаркаю ножкой...

Юля, спасибо за продолжение! Ты, как всегда, сделала мой день
___________________________________

Доброго времени суток!
Ох, Юленька, заставила поволноваться)))
Надеюсь, что все самое неприятное позади.
Караулов обезврежен, обвинения с Верочки сняты.
Правда, Жорж получил ранения, но он сильный поправиться.
Так порадовало, что Бахметьев успел вовремя, да и Верочка, умница, не растерялась и помогла любимому...
Юленька, спасибо за продолжение!!!
___________________________________

Юля, огромное спасибо за проду.

Юля, спасибо за главу! ! ! ! !
_________________

Девочки, всем доброго дня!


Настя, конечно, примем. О чем речь

Ничего другого Вере не оставалось. Тут, как на войне, либо ты. либо тебя.

Заживёт, конечно. Тем более до свадьбы ещё далеко.

Ой, Ирочка, не в моих правилах главных героев убивать наповал. )))

Да куда же он денется. Тем более такой стимул есть, дитю ведь папку надо.

Траур по усопшему супругу ещё никто не отменял. Так что подождать придётся со свадьбой.

Оленька, привет. Ну, как же без волнений.

Да, самые неприятные моменты остались позади.

Георгий всё же военный офицер, стало быть, видом оружия его не испугаешь. Ежели и был страх, то только за Веру.


Пожалуйста )))
___________________________________

Юля, рада, что злодей уличен и пойман, совсем уж совесть потерял - средь бела дня на женщину нападать!
Молодец Юра-Георгий, спас любимую женщину, надеюсь, ругаться больше не будут!
_________________

Спасибо за главу!
Главный враг повержен.
Ну а пока Жорж выздоравливать будет может герои и со своими чувствами разберутся заодно.

Да, за эту часть больше волноваться не следует)))

Они-то не будут. Но у нас ещё есть maman Георгия и его крёстный, которые вряд ли обрадуются тому, что из-за Веры его подстрелили.

И скоро понесёт заслуженное наказание.

Если им позволят со своими чувствами разбираться.
___________________________________

Юлия спасибо за главу. Ну наконец-то этот мерзавец Караулов попался, напился чужой крови бастард, теперь у него дорога дальняя в Сибирь в кандалах . Георгий молодчина!, по сугробам пешком, спасти любимую женщину. И Вера очень достойно держалась, даже когда Жоржа Караулов ранил. Вот сейчас им бы жить счастливо , но вот как светское общество их примет, а мать Жоржа?
___________________________________

Попался, так попался. Уже не отвертится. Тем более на месте преступления взяли.

Увы, с арестом Караулова все неприятности не кончились. Скоро узнаем, как Верочку примут.
___________________________________

 » Глава 57

Глава 57


Вечером, убедившись, что Георгий забылся тяжёлым болезненным сном, навеянным лауданумом, Вера спустилась в кабинет. Прислуга уже успела замыть пятна крови на паркете, и только потемневший край светлого обюсонского ковра напоминал о том, что произошло здесь сегодня. Устроившись за столом, Вера со вздохом подвинула к себе чернильницу, что решила исход дела. Обмакнув перо, она задумалась. Какими словами написать матери, что её единственный сын тяжело ранен, спасая жизнь недостойной, по мнению Лидии Илларионовны, женщины.

Тщательно подбирая слова, madame Одинцова просила графиню Бахметьеву, как можно скорее прибыть в Покровское и привезти с собой хорошего доктора. Молодой земский врач, хоть и справился со своими обязанностями, но доверия у Веры не вызвал. Окончив писать, княгиня отодвинула послание и, откинувшись на спинку кресла, невидящим взглядом уставилась на пламя огня в камине. Февральский ветер жалобно стенал в трубе, пламя то притухало, то вновь взметалось вверх, подхваченное его сильными порывами.

Караулов арестован, Тоцкий даст показания, казалось бы, ситуация, из которой не было выхода, разрешилась для неё самым благоприятным образом. «Но какой ценой!» - не удержалась Вера от тяжёлого вздоха. Отчего судьба её столь злосчастна? Отчего она приносит смерть, тем кто, так или иначе, связан с ней? Как жить с таким грузом на душе? Она холодела при мысли, что угодила бы пуля всего двумя дюймами ниже, и не было бы сейчас ни её, ни Георгия.

Вернувшись в свою спальню, княгиня коснулась прохладной ладонью пылающего лба Бахметьева. Началась лихорадка. Случилось то, чего она так боялась. Вспомнился госпиталь в Пятигорске, сердце сжималось от дурного предчувствия. Зачем ей жить, коли его не станет? Дитя шевельнулось в утробе, напомнив о том, что не весь смысл жизни потерян, что есть то, ради чего стоит, стиснув зубы, и далее отсчитывать день за днём.

Сменив дремавшую у постели графа горничную, Вера раскрыла Библию и погрузилась в чтение, пытаясь в строках Святого писания найти ответы на свои вопросы. Буквы поплыли перед глазами, отяжелевшие веки закрылись, и она провалилась в беспокойный, наполненный бессвязными видениями сон, сидя в кресле.

К вечеру следующего дня в Покровское пожаловали гости. Графиня Бахметьева, не проронив ни слова приветствия, прошла в комнату мимо хозяйки поместья, одарив молодую вдову взглядом полным презрения. Склонившись над кроватью, madame Бахметьева откинула взмокшие пряди со лба сына и прикоснулась губами к пылающему челу.

- Юрочка, мальчик мой, - тихо всхлипнула она, комкая в руке белоснежный платок.

- Maman? - открыл затуманенные лихорадкой глаза Георгий. – Где Вера? – попытался подняться он, но со стоном рухнул обратно на подушку.

Повязка на груди сбилась, и вновь открылось кровотечение.

- Ваше сиятельство, - вздохнул за спиной графини пожилой доктор, тот самый, с которым Вере уже довелось свести знакомство, - позвольте мне взглянуть?

Семейный врач Бахметьевых довольно ловко наложил бинты, что-то тихо приговаривая и успокаивая своего пациента до тех пор, пока тот вновь не впал в беспамятство.

Лидия Илларионовна отступила, уставившись на Верочку ненавидящим взглядом.

- Жаль, что вы не умерли тогда, - прошипела она, вспомнив затяжную болезнь гувернантки, из-за которой та вынуждена была оставаться в Бахметьево, а ей, графине, пришлось мириться с присутствием в усадьбе падшей женщины.

- Лиди, побойся Бога, - вступил в комнату Дашков, наблюдавший за madame Бахметьевой от порога.

Вера поёжилась под тяжёлым взглядом князя. Казалось, синие глаза его сиятельства пронзали её насквозь.

- Как всё случилось? – обратился он с вопросом к madame Одинцовой.

Верочка сглотнула ком в горле. Язык отказывался повиноваться.

- Простите, - откашлялась она. – Я не думала, что Георгий Алексеевич приедет сюда. Его не должно было здесь быть. Мой кузен попытался меня ограбить, а может и убить, но Жорж ему помешал.

- И сам нарвался на пулю, - вздохнул Дашков. – Вы, madame - во истину причина всех его несчастий, - укоризненно покачал он головой.

Вера впервые видела всемогущего Дашкова и сразу оробела в его присутствии. Она ни слова не сказала в свою защиту. Да и что было говорить, коли князь кругом прав.

- Ну что там, Павел Егорович? – поинтересовался он, когда доктор закончил осмотр.

- Рана жизни Георгия Алексеевича не угрожает, но вот лихорадка… - протёр очки эскулап.

- Его можно перевезти? – продолжил расспросы Дашков.

Вместо ответа Павел Егорович утвердительно кивнул.

- Лидия Илларионовна, голубушка, я распоряжусь, чтобы экипаж подготовили, - не глядя на белую словно мел княгиню Одинцову, вышел из спальни Алексей Николаевич.

- Вы забираете его? – чуть слышно спросила Вера.

Графиня едва сдерживалась. Бледные губы дрожали, глаза покраснели от пролитых слёз:

- Вы ждали, что я оставлю его здесь, с вами? Полно! Не настолько же вы глупы, в самом деле! Его увлечение вами переходит всякие границы и едва не стоило ему жизни. Надеюсь, он одумается и примет верное решение, когда поправится, а вы не смейте появляться в Бахметьево. Он мой единственный сын, - тихо продолжила она, - и я не позволю ему загубить свою жизнь ради какой-то потаскухи, что выбралась из грязи в князи.

- У нас будет ребёнок, - робко попыталась возразить Вера.

- Ни первый и ни последний ублюдок в роду Бахметьевых, - фыркнула графиня. – Мужчины все таковы. Вы думаете, их заботят внебрачные дети? Уверяю, вы ошибаетесь. Он мой единственный сын, - повторила графиня, - но у Жоржа есть брат и сестра, единокровные, но не равные. Ни вы первая, ни вы последняя в веренице его увлечений. Рассчитываете стать графиней? Напрасно! Он никогда не женится на вас.

Каждое полное яда слово матери Георгия жалило в самое сердце.

- Мы собирались уехать за границу, - чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза, прошептала Вера, бросив отчаянный взгляд в сторону широкой кровати, где разметался на подушках тот, о ком шла речь.

- Разве он впервые солгал вам? – позволила себе чуть заметную усмешку Лидия Илларионовна. – Как же вы наивны. Мужчины часто лгут, чтобы получить желаемое. Чтобы жить за границей, нужны немалые средства. Они есть у Жоржа, но почти все вложены в дело. Ежели бы он действительно собирался уехать с вами, ему пришлось бы расторгнуть ни одно выгодное соглашение. Он не сделал того. Он притащил вас в Петербург себе на потеху, до тех пока вы не наскучите ему.

- Вы лжёте, - побледнела Вера.

Графиня пожала изящными плечиками и с жалостью взглянула на свою собеседницу, как смотрят на глупое неразумное дитя.

- Спросите его о том, когда истечёт срок вашего траура по усопшему супругу, ежели он ещё вспомнит о вас к тому времени, - отозвалась она.

Вера только открыла рот, чтобы сказать графине, что всё совершенно не так, как в спальню вернулся князь Дашков вместе с кучером Бахметьевых. Георгия завернули в одеяло и вынесли из комнаты. Вера, спотыкаясь на каждом шагу, последовала за ними, но Лидия Илларионовна заступила ей дорогу в дверях спальни.

- Чтобы духу вашего не было в Бахметьево! Я не посмотрю на ваше положение и велю вышвырнуть вас вон, коли вы там покажетесь, - чеканя каждое слово, произнесла она.

Вера проводила глазами madame Бахметьеву и метнулась к окну. Кучер вместе с князем Дашковым аккуратно погрузили Георгия в экипаж, следом в карету забралась графиня, поддерживаемая под локоток Алексеем Николаевичем. Словно ощутив на себе чей-то взгляд, князь поднял голову. Не отрывая взгляда от бледного лица молодой женщины в окне второго этажа, Дашков сел в экипаж и, дождавшись, когда возница уберёт подножку, демонстративно захлопнул дверцу, словно отрезая Веру от Георгия, от того круга, к которому принадлежал его крестник.

Верочка без сил опустилась на кушетку и, закрыв лицо ладонями, несколько раз всхлипнула. В дверях застыла горничная Дуняша. Когда-то она прислуживала бабке нынешней хозяйки и хорошо помнила тот день, когда сама же сыграла столь злосчастную роль в жизни молодой женщины.

- Ваше сиятельство, - наконец, решилась она, - вам отдохнуть надобно. А то не ровен час, сами в постель сляжете.

Вера обернулась, поднялась с кушетки и окинула комнату быстрым взглядом:

- Прибери здесь всё, - велела она.

Взгляд остановился на простреленном мундире, оставшемся сиротливо висеть на стуле. Погладив золотой погон кончиками пальцев, Вера решительно сняла его со спинки стула и протянула Дуняше:

- Это пусть в Бахметьево отвезут.

«Только так! Чтобы даже воспоминания не осталось!» - проводила она глазами горничную. Права Лидия Илларионовна. Что хорошего она принесла Георгию? Карьера, репутация, да и сама жизнь – всё к чертям! И лишь она одна во всём виновата!

На следующий день в Покровское явился Турмалинов. Следователю понадобилось записать свидетельские показания княгини, но пощадив молодую женщину, он не стал вызывать её на допрос в столицу, а сам приехал в имение.

Аркадия Петровича проводили в кабинет и оставили там дожидаться хозяйку усадьбы. Оставшись один, Турмалинов, разглядев на кромке ковра бурые пятна, опустился на колени, всматриваясь в них. Увлёкшись своим занятием, он даже не заметил, когда madame Одинцова ступила на порог.

- Аркадий Петрович, - кашлянула Вера, стремясь привлечь его внимание.

- Ох, простите, Вера Николавна, - поднялся с колен Турмалинов и отряхнул брюки. – Я вас надолго не задержу.

- Вы по поводу Караулова? – жестом предлагая присесть, поинтересовалась Вера.

Аркадий Петрович утвердительно кивнул. Взгляд Веры невольно задержался на испачканном кровью ковре. Княгиня побледнела, от Турмалинова не укрылось, как задрожали её тонкие пальцы, и она, дабы унять волнение, переплела их между собой.

- Спрашивайте, - присела в кресло madame Одинцова, стараясь более не смотреть в ту сторону.

- Я понимаю, что вам, конечно же, тяжело вспоминать, - заговорил Турмалинов, - но мне просто необходимо, чтобы вы припомнили всё в мельчайших подробностях.

- Я постараюсь, - вздохнула Вера. – Пётр Родионович приехал где-то в час пополудни и пришёл в этот самый кабинет.

- Вы уже были здесь? – уточнил Турмалинов.

- Совершенно верно, - кивнула княгиня. – Он, угрожая мне оружием, уж не знаю, где он его взял, требовал денег. Потом появился Жорж, о, простите, граф Бахметьев.

Вера прикрыла глаза, восстанавливая в памяти картину того дня.

- Я достала ключи от сейфа из ящика стола, протянула их Караулову, но он велел мне самой открыть сейф. Георгий Алексеевич попытался забрать у него пистолет, а потом выстрел… Простите, - поднесла она платок к глазам, - дальше всё как в тумане. Помню только, что ударила его по голове вот этой чернильницей, - кивнула она стол.

Турмалинов что-то быстро писал в записной книжке и оторвался от своего занятия, когда княгиня умолкла.

- Револьвер Пётр Родионович украл у своего поверенного господина Тоцкого. Парфён Игнатьевич уже дал показания. Совсем забыл! – улыбнулся Аркадий Петрович. – Я документы вам привёз, - полез он в свой портфель. – Вера Николавна, я, помнится, давал вам слово, что история вашего происхождения останется тайной, - протянул он княгине конверт с бумагами, - но боюсь, тогда весьма сложно буде доказать причастность господина Караулова к убийству вашего отца князя Уварова.

- Мне хотелось бы избежать огласки, - подавила тяжёлый вздох Верочка.

- Мне жаль вас огорчать, но вряд ли удастся её избежать. Дело господина Караулова будет рассматривать суд присяжных, а это публичный процесс. К тому же господин Тоцкий дал показания. Даже если Пётр Родионович будет отрицать свою вину, показаний его поверенного будет вполне довольно, чтобы вынести обвинительный приговор. Вам тоже придётся давать показания в суде. Я не желаю вас пугать, только лишь предупредить.

Вера опустила голову, соглашаясь с его словами.

- Скажите, Вера Николавна, - смутился Турмалинов, - а с Георгием Алексеевичем я смогу побеседовать?

- Для того вам придётся проехать в Бахметьево, - отозвалась Верочка. – Только боюсь, граф мало чем будет вам полезен нынче. Ранение тяжёлое…

- И всё же я съезжу. Вы ничего не желали бы передать его сиятельству? – осведомился Турмалинов. – Может записку?

- Нет, благодарю, ничего, - поднялась с кресла Верочка.

- Я сообщу вам о том, когда будут назначены слушанья, - прощаясь, откланялся Турмалинов.

После отъезда следователя дни потянулись однообразно и мучительно медленно. Вера и не надеялась, что графиня Бахметьева сжалится над ней и пришлёт ей весточку о состоянии Георгия. И эта безвестность сводила с ума. Она никуда не выезжала, не принимала у себя с визитами, её положение вдовы служило ей весьма надёжной защитой от досужего любопытства соседей. Раз она решилась написать сама, но, как и стоило того ожидать, Лидия Илларионовна на её письмо не ответила.

Заканчивался февраль, готовились встречать масленицу, но в Покровском было тихо. Чувствуя мрачное настроение хозяйки имения, и дворня притихла.

- Как в склепе, ей Богу! – жаловалась дворецкому Дуняша.

- При Елизавете Петровне и то веселее было, - согласился тот.

- Ходит вся в чёрном, как монашка, молчит, не ест ничего, скоро так тень от неё останется. Того и гляди вслед за бабкой отправится, - шептала Дуня.

- Типун тебе на язык, девка! - в сердцах отозвался дворецкий и застыл под пристальным взглядом молодой княгини.

Ни горничная, ни дворецкий не заметили её. Когда подошла? Что слышала? Стушевавшись, прислуга занялась своими делами, а Верочка решила наведаться в храм в Покровское. Может, людская молва, что ей подскажет.

На Прощённое Воскресенье в храме в Покровском яблоку негде было упасть. Вера, стараясь не привлекать к себе внимания, стояла в стороне от общей массы прихожан. Собралось мелкопоместное дворянство, мещане, ближе к входу толпился рабочий и крестьянский люд. Храм в селе Покровском был одним из самых больших в округе, но всё же Вера удивилась, заметив у самого аналоя графиню Бахметьеву. Лидия Илларионовна стояла прямая, как натянутая струна. Вторя словам молитвы, вслед за святым отцом, графиня осеняла себя крестным знамением и клала поклоны, не глядя по сторонам. Георгия не было рядом с матерью. Сердце Верочки тревожно сжалось. Дождавшись окончания службы, она, презрев свои страхи и обиды, поспешила догнать madame Бахметьеву.

- Лидия Илларионовна, - приложив руку к груди, дабы унять сердце, что так и норовило выпрыгнуть от быстрой ходьбы, - остановила она графиню. – Простите мне мою дерзость. Всего одно слово! – умоляюще глянула на неё Вера.

- Я вас слушаю, - холодно отозвалась madame Бахметьева.

- Георгий Алексеевич… С ним всё хорошо?

- Нет! – коротко бросила графиня и, повернувшись спиной, зашагала к экипажу.

Ноги подкосились, и не подхвати Верочку её кучер, так бы и осела на подтаявший утоптанный множеством ног снег.

Лидия Илларионовна кипела от негодования всю дорогу до Бахметьева. «Как ещё спрашивать осмелилась?!» Почти три седмицы Жорж метался между жизнью и смертью. Лихорадка подкосила его силы, и только в последние дни он начал вставать с постели.

Сына madame Бахметьева застала в его кабинете. Войдя без стука, Лидия Илларионовна забрала из его руки сигарету и затушила в пепельнице.

- Юра! Ты с ума сошёл! У тебя лёгкое прострелено, а ты куришь! – попеняла она ему.

- Оставьте, maman, - вяло отмахнулся он. – Не лишайте меня последних радостей в жизни.

Глаза Лидии Илларионовны остановились на початой бутылке с бренди. Сердито фыркнув, графиня дотянулась до колокольчика и, дождавшись лакея, отдала тому бутылку, наказав более барину спиртного не приносить.

- Ни записки, ни строчки, ни словечка, - скривился Георгий, поднимаясь с кресла.

- Нежели думал, она у твоей постели сидеть будет? – сложила руки на груди Лидия Илларионовна. – Был бы нужен, уже бы приехала!

- Полно, маменька. Без вас тошно, - вышел он из комнаты, хлопнув дверью.

___________________________________