Маска первой ночи (историко-приключенческий ЛР)

Марина, привет дорогая!!!
С прошедшими праздниками. здоровья в первую очередь и, конечно, счастья!
Прочла ночью 21 и 22 главки. И сегодня кусочек 23. Эмоции:
Я, как и Катя, глубоко поражена тем, что ее отец и брат в курсе всего, что затеяла маман. Но все еще надеюсь, что это какая-то ошибка. Как же так? Ведь, буквально в каждой главе я читаю, как отец и Сашенька любят Катю. Не могу поверить. Тут еще что-то есть.
Бабушка Кати очень живо представляется. Иссушенная временем, но не растерявшая задора леди) Пусть покажет маман, где раки зимуют. И заинтригована перстнем. Что же такого важного в нем? И, как Кате его вернуть сейчас...
Очень порадовала глава о влюбленных. Бахмет безумно милый, когда не упрямится и не задирает нос))) Вот и зашел разговор о женитьбе. Не ожидала, что так скоро решится наш герой. Но рада этому. Теперь только волнует дадут ли влюбленным разрешение. Хоть у них на любой ответ есть план хотелось бы все-так, чтобы обошлось малой кровью.
И как же мне не понравилась Глафира. Тут явно что-то не так. И Анна оказалась в беде с легкой руки сестрички.
Интересно, что же скажет им дед Анны? Надеюсь, ситуация как-то разрешится.
Жду продолжения и переживаю ссору Кати с Сашей. Надеюсь, все еще образуется)
_________________

Марина, здравствуйте! Чудесный, захватывающий роман! Добавьте, пожалуйста, в читатели. Не дайте умереть от любопытства...

Марина, привет!
Я очень рада, что ты вернулась, да еще и с продолжением) Как мне понравился разговор Бахмета и Кати, они такие милые и такие влюбленные...а Бахмет, все-таки, при всей своей заносчивости, такой еще юный, так явно реагирует на Катины "поддавки") даже настроение повышается, наблюдая за ними) Ссора Кати с Сашей закономерна, и, поскольку я пока не определилась в своем к нему отношении, так что, пока мне его ничуть не жалко.
Буду ждать продолжения с нетерпением!
Мариша, тебя с прошедшими праздниками, всего тебе лучшего, и главное, здоровья! Все будет хорошо!
_________________

Света, спасибо за поздравления и пожелания! И, конечно, за то, что продолжаешь читать и так эмоционально комментировать!


Лена, спасибо тебе! Так соскучилась по твоим отзывам.



Да, все так. Но и от Саши многое зависит. Пока он не поймет, что детство кончилось, и за свои поступки надо отвечать самому, не прячась за маминой юбкой, ничего не изменится. Но я в Сашку верю)

Хорошо сказано) Да, у них сейчас эйфория, поэтому все так...

Аха, у автора весьма кровожадные планы на эту парочку)





Ну, в общем, не без этого...

Спасибо, Леночка! всего самого лучшего тебе!


Наташенька, спасибо за добрые слова, мне очень приятно! А, мы, помнится, были на "ты". Тебе также здоровья и всех благ!


Леночка, здравствуй, очень рада тебе! Спасибо за поздравления, пожелания и. конечно, за прекрасный, как всегда, отзыв! Тебе тоже всего самого лучшего!

Так греет душу твоя вера в порядочность героев. Конечно, их вина намного меньше, чем вина матери. Но все-таки и они не идеальны, к сожалению.



Конкуренция слишком большая)))

Препятствия, увы, не всегда бывают там, где их ждут...

Не исключено)

Нелегко, конечно, им будет помириться, но все-таки, кровь - не вода, так что...)
Продолжение понемногу пишется.


Елена, добро пожаловать! Спасибо за теплые слова, я очень рада, что роман вам нравится. В читатели с удовольствием добавляю.


Мариночка, здравствуй! Очень рада тебе. Я всегда буду возвращаться, для меня очень важны мои читатели и этот форум. Жизнь просто немножко непредсказуемая, но это у всех бывает). Спасибо, было так приятно прочесть твой отзыв!

Интересно сказано про "поддавки". Да, есть что-то такое, ты права. И мне очень нравится, с какой теплотой ты говоришь о героях.

Да, Саша у нас еще не раскрылся. Вот во второй книге мы его получше узнаем. Там и решим, стоит ли ему сочувствовать)

Спасибо, солнце, тебе тоже всего самого лучшего!

Марина, привет! И тебя с прошедшими праздниками! Очень рада тебя видеть!!! Желаю тебе поскорее поправиться!

И спасибо большое за продолжения!

Маман просто отвратительна! Слов на неё приличных не находится... И чуть было о чём-то не проговорилась... Вовремя отец остановил. И как остановил! Катю очень жаль, такие отношения в семье всегда оставляют глубокий след в душе.
Так чудесно, что Миша пришёл как раз тогда, когда был так нужен Кате!


как же мне нравятся такие моменты!

Очень хорошо, что Катя рассказала Мише всё как есть! С любимым человеком вообще всем надо делиться, что на душе (ну, почти ).
Ах, приятно, что Миша уже всё решил, и отказ отца (которого, буду надеяться, не последует!) Кати его не остановит.

согласна с Мишкой, очень мудрые слова)) порадовала Катя!

И правильные он советы Кате дал: смена обстановки наверняка приведёт её в чувства , да и отца с братом простить всё же следует... Что-то с Сашей совсем она жёстко обошлась... как это не будет у неё больше брата?! Надеюсь, на эмоциях лишь ей так подумалось. А Саша, наверное родителей пошёл искать, чтобы выяснить, что вообще происходит.

О, наконец-то сдвиг есть, и Катя попала к Строгановым! Встретили её, правда, совсем не вежливо... Глафира противная какая. Она как будто всю власть над домом себе присвоила. А барон, возможно, на самом деле болен... Потому что, как мне показалось, будь его воля, он бы сразу Катю впустил.

Очень интересно как пройдёт разговор с бароном! И, кроме того, вечерняя встреча с Мишей.
_________________

Ри, спасибо, дорогая! Я тоже очень тебе рада!

Спасибо тебе за интересный, как всегда, отзыв!

Да, папа у нас с супругой не церемонится. Заслужила)

На то он и рыцарь на белом коне) Тем более, что никого больше у Катьки не осталось. Ну, по крайней мере, она так думает...



Согласна с тобой)

да, эмоции зашкаливают, конечно. Но даже спустя время простить будет очень трудно.

Да, ты права.

Спасибо, Ри, очень надеюсь, что и продолжение покажется интересным.

Марина, аууу! Мы ждем!!!

И как я могла пропустить две замечательные главы!
Мариночка, прошу извинить. Пусть немного с опозданием, но все же решила отписаться.
Маман и Папа вели себя конечно недостойно. Сцена в карете, по меньшей мере, вызывающая. Искренне жаль Катиш, родственники ей достались еще те.
Растрогала сцена с Александром, мне даже стало больно за него.
Михаил ведет себя как настоящий рыцарь, чему я несказанно рада. Он не бросает Катиш в трудной ситуации, а это дорого стоит.
Мариночка, спасибо продолжение! Оно превосходно! Поскорее хочется узнать, что же будет дальше. Предвкушаю встречу Катиш и барона.
___________________________________

Марина, привет!
Что-то совсем затишье в теме. И продки хочется
Надеюсь, у тебя всё хорошо!!!

А я только недавно заметила, что в начале темы выставлены образы героев. Было очень интересно посмотреть и мне понравились те образы, что ты подобрала! Хотя некоторых я и по другому представляла)))

sveta-voskhod, Августа, Rin, спасибо вам! Автор очень рад, что о нем не забыли.

Простите, что в очередной раз так надолго пропала. Так уж жизнь складывается))). Продолжение (а вернее, уже окончание первой книги) пишется. Если все будет в порядке, на следующей неделе выложу его. Собственно, немного продолжения я выкладываю уже сейчас (чтобы не получилось, что пришла совсем с пустыми руками))), но тем, кто любит читать сразу помногу, советую подождать все-таки.
Ниночка, спасибо, была очень рада прочесть твой отзыв. Честно сказать, уже думала, что тебе наскучила эта долгоиграющая пластинка.
Да, Михаил единственная у Кати отрада осталась. И спасибо за сочувствие к Александру, даже не думала, что может так быть.




Спасибо, Леночка , у меня все хорошо. Затишье в моей теме - обычное дело, но с продой, я надеюсь, все сложится удачно в самое ближайшее время.

Спасибо, было бы интересно узнать, кто совпал, а кто не совпал с твоими представлениями.)

 » Глава 23. Дед и его внучка (часть 2)

https://lady.webnice.ru/blogs/?v=4491#episode2
-------------------------------------------------

Гнев и изумление, отразившиеся на лице Глафиры при этом заявлении, трудно было не заметить. Но Катя заговорила первой, не дав и рта раскрыть пораженной хозяйке дома:

- Ну что ж, я очень рада, что это недоразумение благополучно разрешилось. – и кивнула лакею, бывшему, очевидно, камердинером старого барона: - Веди нас, голубчик.

- Постойте! – растерянность Глафиры длилась недолго. Вперив в лицо камердинера убийственный взгляд, она с нажимом произнесла: - Передай барону, что эти дамы находятся здесь по ошибке. Они уже уходят.

- Прошу всемилостивейше простить меня, госпожа, - камердинер склонился еще ниже, вжав голову в плечи: - Но господин барон уверены, что ошибки нет. Господину барону крайне необходимо переговорить с ее сиятельством княжной Шехонской, и они просят не препятствовать встрече.

«Неужели эта стерва до сих пор скрывала от деда, что мы пытаемся увидеться с ним? – подумала Катя. – Может быть, он и писем Акулины не получал? Похоже на то».

Она с интересом ждала, что ответит баронесса. Надо признать, та умела проигрывать и, после непродолжительной паузы, не меняясь в лице, изрекла:

- Пусть будет так, как угодно моему деду. Но прошу вас помнить, сударыни, - окликнула она уходящих гостей, - если после басен, которые вы собираетесь вывалить на голову барона, ему станет хуже, это будет всецело на вашей совести!

- Не беспокойтесь, баронесса, - сказала Катя. – Я думаю, что барон в отличие от вас сам желает услышать правду. И он ее услышит.

Идя к дверям, она чувствовала неотступный взгляд баронессы, направленный в спину, и с трудом подавила желание ускорить шаг. Тревожное предчувствие, что еще придется ей столкнуться на узенькой тропке с этой дамой, сжало сердце...



* * *

- Идти в спальню к мужчине? – в ужасе простонала Акулина, когда они вслед за камердинером свернули в боковой коридор. – Это немыслимо!

- Предлагаешь уйти? – спокойно обронила Катя. – В таком случае, стоило ли это всех усилий?

- Быть может, я поговорю с бароном сама, а ты вернешься в гостиную? – нерешительно предложила Акулина.

- Барон должен узнать все из первых рук. Ты не знаешь всех подробностей, которые могу сообщить ему я.

- Ты, конечно, права, Катенька, но Софья Петровна убьет меня, если узнает!

- В таком случае, покрепче держи язык за зубами, - Катя пожала плечами. – Если помнишь, maman вообще не должна узнать, что мы были в этом доме.

Когда они вошли в покои барона Строганова, большую комнату с плотно зашторенными окнами, в ноздри ударил тяжелый запах лекарств и немощной старости. Хотя бы в этом Глафира не солгала: барон и впрямь был очень нездоров, подумала Катя, бросив взгляд на огромную кровать под раздвинутым алым пологом, где под грудой одеял лежал, полуприкрыв дрожащие веки, благообразный, сухощавый старец.

- Господин барон, к вам ее сиятельство княжна Шехонская Екатерина Юрьевна и госпожа Сомова Акулина Никодимовна, - представил гостей камердинер.

- Прошу садиться, дорогие дамы, - приятным, хотя и слабо звучащим голосом откликнулся барон и, с помощью камердинера приподнявшись на подушках, сделал тому знак удалиться. – Я очень признателен, что вы откликнулись на мое приглашение. Прошу извинить меня за то, что вынужден принимать вас в столь интимной обстановке...

- Пусть вас это не беспокоит, Николай Григорьевич. Как ваше здоровье? – заботливо осведомилась Акулина, устраиваясь в кресле рядом с Катей.

- Благодарю, дражайшая Акулина Никодимовна, для моего возраста вполне сносно! Надеюсь, что и вы, судя по вашему цветущему виду, в добром здравии! - доброжелательный взгляд чуть выцветших светло-карих глаз остановился на лице Кати, и барон мягко произнес: - Представьте же меня вашей племяннице, прошу вас.

Акулина показала улыбкой, что оценила галантность старика, но представление все-таки начала с Кати, отдавая дань уважения дому и почтенному возрасту его хозяина:

- Николай Григорьевич, позвольте представить вам мою племянницу, княжну Екатерину Юрьевну Шехонскую. Катенька, перед тобою барон Строганов Николай Григорьевич.

- Чрезвычайно рад знакомству, княжна, - улыбнулся Строганов, и Катя, произнося ответную любезность, невольно подумала о том, что в самообладании, свойственном истинному аристократу, этому новому дворянчику не откажешь. Судьба младшей внучки явно не была ему безразлична, но он непринужденно соблюдал политес, не проявляя нетерпения.

- Николай Григорьевич, - начала Катя. - У меня есть к вам дело, и я очень надеюсь, что сведения, которые я сообщу, окажутся вам полезны.

- Я тоже очень надеюсь на это, Екатерина Юрьевна, - откликнулся барон. – От всего сердца благодарю вас за желание помочь. Мой камердинер сказал мне, что вы имеете сведения о моей внучке Анне. Вы видели ее, где, когда?

- В Новоторжском уезде, в селе Ильинка, что неподалеку от Торжка. А было это около месяца назад, в последних числах сентября, - сообщила Катя.

Лицо старика разочарованно вытянулось.

- Так давно, - прошептал он и тут же возвысил голос: - Но говорите же, прошу вас! Любые, даже самые скудные сведения, могут оказаться бесценными!

- Я расскажу все, что знаю, - заверила Катя, - но прежде я хочу окончательно убедиться, что барышня, которую я встретила, и ваша внучка – одно и то же лицо. Полной уверенности у меня нет, потому что я знаю лишь ее имя – Анна, и то, что она очень похожа на Глафиру Антоновну. Быть может, вы расскажете мне, каким образом Анна Антоновна покинула этот дом?

Барон на мгновение прикрыл морщинистые веки.

- Анна исчезла, - глухо сказал он. - Двадцать пятого сентября утром мы обнаружили, что ее спальня пуста. Она не оставила даже записки; не было ровным счетом ничего, что помогло бы напасть на след. – барон сделал паузу, точно сомневаясь, стоит ли ему продолжать, но потом все же договорил: - Я предполагаю, что здесь замешан мужчина, но кто именно – даже не представляю.

Пожалуй, противоречия не было, подумала Катя. Имя, внешность, время исчезновения – все совпадало. Что касается мужчины, - если молодая девушка сбегает из дома, едва ли она это делает в одиночку. А Стрешнев, как оказалось, еще более скользкий негодяй, чем она думала: ухитрился и тут ускользнуть из поля зрения деда своей пленницы, не вызвав подозрений.

Катя нервно стиснула пальцы. Только теперь она наконец осознала, насколько нелегка возложенная на нее миссия. Выдержит ли сердце немощного старика страшные подробности всех бедствий, выпавших на долю его внучки? И что если ее уже нет в живых, а она своим рассказом только вселит в его душу бесплодную надежду?

- Что ж, - сказала она все еще нерешительно, - теперь я почти уверена, что мы говорим об одной и той же барышне. Но должна сразу предупредить вас, барон, что эта история, мягко говоря, совсем не из тех, что рассказывают на святки.

- Я давно готов к самому худшему, княжна, с того самого дня, когда Анна исчезла, - голос старика дрогнул. - Говорите, не скрывая ничего, прошу вас.

Не скрывая ничего?.. Едва ли у нее хватит духу сделать это. Ну как рассказать барону о том, что его внучку едва не отправили живой в могилу? Нет-нет, говорить следует, тщательно взвешивая каждое слово и ни в коем случае не торопиться открывать всю правду. Иначе несчастный старик просто отдаст Богу душу, не дослушав ее до конца.

Катя кивнула и осторожно начала:

- Вы были правы, барон, говоря, что к исчезновению вашей внучки причастен мужчина. Так и есть. И она целиком в его власти. Я не знаю, по доброй ли воле Анна убежала с ним, но сама была свидетельницей того, что он удерживает ее силой. Имя этого мужчины - Сильвестр Стрешнев.

Барон на секунду прикрыл глаза, мучительным жестом сведя на переносице седые брови и, тяжело переведя дыхание, негромко попросил:

- Продолжайте, княжна.

Знакомо ли было ему названное имя или же известие о постигшей Анну участи вызвало эту реакцию? Понять было нелегко, и Катя продолжала:

- Как я поняла, за несколько дней до нашей встречи Анна заснула летаргическим сном – должно быть, очень переживала свой побег, возможно, сожалела о нем. Сон был так крепок, что ее не могли разбудить и...

- Боже милостивый! – тонкий и резкий, словно натянутая струна возглас старика заставил ее вздрогнуть. Барон подался вперед, вперив в Катю расширившиеся глаза, казавшиеся совсем черными на побелевшем, как мел, лице: - Ее что, хотели похоронить заживо?!!

Акулина, молча слушавшая беседу, в ужасе перекрестилась. Проклиная про себя чрезмерную сообразительность барона, Катя поспешно замахала руками:

- Нет-нет-нет! Она жива, клянусь Господом, жива, все обошлось!

Барон спрятал лицо в трясущихся ладонях. Катя поймала укоризненный взгляд тетки и едва не взвыла от отчаяния. Ну в чем ее вина? Что, черт возьми, может она сделать, если эта история настолько чудовищна? Какими еще словами могла она подготовить барона к тому, что ему предстояло узнать?

- Это она, - глухо сказал барон, наконец отняв от лица бессильно упавшие руки. – Теперь я уверен в этом. Такое уже однажды случилось с ней прежде. Анечке было десять лет, когда умерла ее мать. Накануне похорон она заснула и спала в течение двух дней совершенно беспробудным сном. Врачи потом говорили, что девочка, видимо, очень впечатлительна и ранима, и ее следует тщательно оберегать от всевозможных потрясений. Я старался, как мог, но...

Он несколько раз глубоко и размеренно вздохнул, стараясь успокоить сердце, и устремил взгляд на напряженно ожидавшую Катю:

- А теперь, Екатерина Юрьевна, когда вы основательно подготовили меня к тому, что мне предстоит услышать, - по его губам скользнула горькая улыбка, - прошу вас, расскажите с самого начала, как вы встретились с Анной.



* * *



- В тот день я по случайности оказалась на Ильинском погосте. Зашла в часовню, чтобы укрыться от дождя и увидела гроб, в котором лежала молоденькая девушка в крестьянском подвенечном наряде...

В подробности собственных несчастий, ставших причиной нечаянной встречи с Анной Строгановой, Катя решила не вдаваться, справедливо полагая, что к делу это отношения не имеет. К тому же, каким бы благородным человеком ни казался барон, раскрывать перед ним свою подноготную ей совсем не хотелось.

- При ней никого не оказалось, - продолжала Катя, стараясь не смотреть в искаженное мукой лицо барона. – И хотя это было очень странно, я все-таки осталась. Кажется, я ненадолго задремала, а когда проснулась, почувствовала запах гари... Свеча в руках этой девушки прогнулась и обжигала ей руку.

Катя продолжала говорить, и голос ее, поначалу спокойный, звучал все более монотонно и безжизненно. Картина того страшного дня вновь встала перед глазами, заставив ее похолодеть до кончиков пальцев. Должно быть, до самой смерти ей будет являться в ночных кошмарах оживающая на глазах мертвая девушка, ее дьявол-возлюбленный и несчастный батюшка, в мученической смерти которого она всегда будет винить прежде всего себя.

Акулина, зажав себе рот ладонью, с ужасом слушала историю ожившей покойницы и «торговца редкостями», когда же Катя рассказала об убийстве священника, потрясенная тетка всхлипнула и расплакалась. Барон слушал молча, и лишь по бисеринкам пота, выступившим на его лбу, можно было понять, насколько ему нелегко. Наконец было поведано все, что сохранила Катина память, и насильственный увоз Анны под охраной Зимина в усадьбу Стрешнева поставил точку в этом рассказе. Ничего больше о судьбе несчастной пленницы Катя не знала.

Выслушав гостью, старик долго молчал, и Катя в конце концов не выдержала этого тревожного молчания:

- Барон, я клянусь вам, что я не могла ничем помочь Анне, потому что сама в этот момент была в сложном положении...

Сложив на груди дрогнувшие руки, барон протестующе покачал головой:

- Княжна, прошу вас, ни слова больше! Вы ничего не сказали о том, как попали в эту часовню и отчего оказались без сопровождения, но я был бы глупцом, если бы не понял, что вы в тот момент находились в не менее бедственном положении, чем моя внучка. Одна, против многих мужчин, один из которых – потерявший разум убийца, ну что вы могли сделать?!

Катя благодарно кивнула. Краем глаза она отметила, что тетка сидит в полуобморочном состоянии, комкая батистовый платок в трясущейся руке. Похоже, ее откровения, - еще, кстати, далеко не полные, оказались Акулине не по силам...

- А теперь, - продолжал барон, - прошу простить, если моя просьба покажется вам нескромной, но расскажите мне, пожалуйста, о том, что произошло с вами, когда тот, кого вы назвали Зиминым, увез мою внучку? Поверьте, Екатерина Юрьевна, - поспешно вставил он при виде изменившейся в лице Кати, - я спрашиваю не из пустого любопытства. Просто я должен знать, на что способен этот мерзавец Стрешнев. Клянусь, ваша тайна умрет вместе со мной.

Катя только вздохнула, впервые пожалев о том, что Акулина присутствует при этом разговоре. В том, что тетка отыщет в ее дорожных злоключениях повод не только для сочувствия, но и для бесчисленного количества упреков и нравоучений, можно было не сомневаться. Но барон прав: он должен знать правду. Хотя бы ту ее часть, что касается Стрешнева.

- Хорошо, барон, - она в упор взглянула на напряженно ожидающего старика. – Я расскажу вам о том, что случилось со мной.

Рассказ занял немного времени, ведь часть ее истории барон уже знал. Имя Драгомира в этом рассказе не прозвучало: никакая сила не заставила бы Катю пускаться в откровения о своем друге-цыгане. Она рассказала барону то же, что было известно ее отцу: о том, что после падения кареты с моста и гибели слуг, ее спасли люди некоей проезжей дамы, которая согласилась подвезти ее до Москвы. Но в дороге, рассказывала дальше Катя, она поссорилась с этой дамой и решила продолжить путешествие одна. И другого выхода кроме как одеться в крестьянское платье и путешествовать на крестьянской телеге, у нее не было. О путешествии со Стрешневым и Зиминым и своем чудесном спасении ей пришлось рассказывать очень осторожно, чтобы ни один из слушателей не догадался о том, что спасшие ее дамы отнюдь не благопристойного поведения. Но к счастью, ей удалось обойти острые углы, представив все дело так, словно спасение ее было исключительно делом случая.

- Таким образом, я снова оказалась с моими прежними попутчицами, которые довезли меня до Москвы, - сказала в заключение Катя. - А все остальное вы знаете, сударь.

Барон медленно кивнул:

- От всего сердца благодарю вас за откровенность, Екатерина Юрьевна. Обещаю, что вы никогда не пожалеете о том, что доверили мне вашу тайну.

- Я вам верю, Николай Григорьевич, - отозвалась Катя, стараясь не смотреть на тетушку, которая уже понемногу пришла в себя и теперь выразительно поджимала губки, демонстрируя недовольство безумными авантюрами любимой племянницы.

- Если б только моя Анечка обладала хотя бы частью вашего мужества, - негромко прошептал барон.

- Мне Анна Антоновна показалась очень сильной и независимой девушкой, - мягко возразила Катя.

- Да, это так. Но сумеет ли она перенести все испытания, что посылает ей Господь? – барон скорбно покачал головой. – Если б только знать, что еще не поздно спасти ее!

И Катя, и Акулина постарались уверить совершенно упавшего духом старика в том, что не стоит терять надежды. В заключение беседы барон еще раз горячо поблагодарил обеих дам, сказал, что немедленно отправит верных людей на поиски, и прибавил:

- Я верно понял, - вы не впервые приезжаете сюда? Как жаль, что из-за моей болезни мне не сообщили раньше о вашем визите! Столько времени упущено зря!

- Прошу прощения, барон, - не сдержалась Катя. – Но разве вы не получали писем Акулины Никодимовны? Она неоднократно писала вам в течение последних недель.

Строганов удивленно приподнял брови. На секунду на его лице промелькнуло выражение сдержанного гнева, тут же уступившее место прежнему спокойствию:

- Нет, признаться, не получал. Прошу простить меня, Акулина Никодимовна, должно быть это какое-то недоразумение.

Катя обменялась понимающим взглядом с Акулиной. Вот и подтвердились ее недавние подозрения. Барон ни сном, ни духом не подозревал о том, что люди, желающие помочь в поисках Анны, давно и безуспешно пытаются встретиться с ним. Похоже, Глафира запугала всех слуг в доме, лишь бы только скрыть от деда правду. Чем же Анна так насолила собственной сестре, что та настолько упорно препятствует ее возвращению? Невольное сочувствие к «мертвой невесте» на миг шевельнулось в душе. Дай Бог, чтобы время и фортуна наконец оказались на стороне барона и его внучки. Катя искренне надеялась, что если немедленно отправиться на поиски, то жизнь Анны, в отличие от чести, еще удастся спасти...

...Баронессу они больше не увидели. Но прежде чем сесть в карету, Катя взглянула на фасад, и успела заметить, как поспешно сдвинулись шторы в окне второго этажа. Молодая хозяйка несомненно наблюдала за отъездом незваных гостей, и одному Богу известно, что теперь начнется в доме... Катя на мгновение пожалела о том, что не предложила барону помощи. Но, положа руку на сердце, никакого желания ввязываться в это дело глубже, чем пожелал отец Серафим, у нее не было. И никто не вправе винить ее за это. От сестер Строгановых, - что от старшей, что от младшей, лучше держаться подальше.

Когда карета покатила со двора, Катя улыбнулась насупленной тетушке и преувеличенно беспечно защебетала о чем-то, стараясь скорее рассеять черный осадок, оставшийся после встречи с Глафирой.

«Ничего у тебя не выйдет, змея, - со злостью подумала она. – И мне ты навредить не сможешь. Finita la comedia, я сделала все, что от меня требовалось и, надеюсь, мне больше никогда не придется услышать о Строгановых, - по крайней мере, о барышнях из этого семейства - точно».

Но заглушить внутренний голос, твердивший ей о том, что она нажила себе еще одного и весьма опасного врага, было невозможно...

 » Глава 24. Голубой топаз (эпизод 1)

https://lady.webnice.ru/blogs/?v=4990
---------------------------------------

Даже самое неприступное мужское сердце дрогнуло бы при виде настолько обворожительной юной амазонки, какой была сегодня княжна Шехонская. Стоя у зеркала, Катя заранее предвкушала восхищение в глазах Михаила, когда он увидит ее. Сегодня ей так хотелось выглядеть особенно яркой и красивой для любимого. И, говоря без ложной скромности, ей это более чем удалось.

К озорному смуглому Катиному личику с сияющими глазами и ямочками на щеках бесподобно шла эта прическа: длинные, тщательно завитые локоны, лавиной иссиня-черного шелка спадающие на плечи и спину. И новый костюм для верховой езды, наконец дождавшийся своего часа, был великолепен: простой, почти мужского покроя, но очень элегантный казакин из алого сукна, подбитый мехом соболя, и того же цвета юбка, повторяющая естественную линию бедер. Казакин изящно облегал тонкий стан; борта, отделанные золотым позументом, расходились в стороны, образуя пышную баску, что глубокими, мягкими фалдами окутывала бедра. Под юбкой можно было увидеть узкие сапожки из красного сафьяна, а выше от постороннего взгляда были скрыты бриджи в цвет костюма, смотревшиеся весьма соблазнительно на стройных ножках Кати.

Поправив складки белого шелкового шарфа, прикрывавшего шею, Катя водрузила на свои буйные кудри небольшую алую треуголку, машинально тронула маленькую рубиновую сережку в ухе и улыбнулась своему отражению. Поистине, только счастливая женщина может быть так изумительно хороша.

А она была счастлива. По-настоящему счастлива сейчас. И никто этого счастья, - двух недель безоблачного счастья, разделенного с любимым, у нее не отнимет.



Еще накануне она и мечтать не могла о такой удаче. Явившись к Гагариным, Катя узнала весьма для нее неприятную новость: Дарья Аполлинарьевна с дочерьми и золовкой готовились к отъезду в новую подмосковную усадьбу в селе Никольском на берегу Рузы.

Наверное, только Комета с ее взбалмошностью могла уехать из города в самом начале сезона, подумала тогда растерявшаяся Катя. Но Женни объяснила, что Дарья Аполлинарьевна с таким нетерпением следила за ходом строительства в усадьбе и ждала, когда наконец будет закончена внутренняя отделка дома, что ждать дольше она просто не в силах. И как долго продлятся эти загородные каникулы, никто пока не знал.

Катю, которая уже предвкушала счастье ежедневно видеться с Михаилом без надзора своих домашних церберов, этот нежданный поворот просто подкосил: едва ли ее любимый сможет часто навещать ее, все-таки, путь был неблизкий. Она уже колебалась, не вернуться ли ей домой, но неожиданно все устроилось самым желанным для нее образом.

- Успокойся, Катиш, - сказал Бахмет во время своего краткого визита к Гагариным. – Мы будем часто видеться, обещаю тебе. У родителей Аргамакова имение недалеко от Тростненского озера, всего в паре верст от села Никольского. Наш капитан-поручик не откажет нам с Сергеем в небольшом отпуске, так что, я поселюсь у Аргамаковых и смогу навещать тебя каждый день.

Катя едва сдержала неистовое желание сжать любимого в объятиях. Какой же он замечательный, с нежностью подумала она, и как заботится о ней! Для него и вправду важно, чтобы она отдохнула от семейных треволнений, переменив обстановку, и обрела душевный покой. Важно на деле, не на словах. Но она не была бы женщиной, если бы удовлетворилась этим обещанием, не выспросив подробностей:

- А как долго ты намерен пробыть там, Миша?

И замерла в ожидании ответа. Губы Михаила дрогнули в сдерживаемой улыбке:

- Я думаю, двух недель нам хватит, любимая. Но не требуй больше, прошу. Мне не хотелось бы слишком надолго откладывать разговор с твоим отцом. Боюсь, что какой-нибудь Головкин окажется шустрее и сорвет банк, пока мы с тобой любуемся сельскими пейзажами.

Ничто не могло доставить ей большей радости, чем нетерпеливое желание Михаила как можно скорее переговорить с отцом, заручившись его согласием. О Головкине же Катя не беспокоилась: уж не настолько он безрассуден, чтобы претендовать на ее руку после нескольких дней знакомства. К тому же, зная своего отца, она подозревала, что свидание с бутылкой затянется надолго. Так что, воздыхатели могли сколько угодно ломиться в дом князя Шехонского, требуя руки его дочери, - ему сейчас явно не до них...

Теперь, когда все так замечательно устроилось, ближайшее будущее виделось Кате исключительно в розовом свете, и жалела она только об одном: что Михаил не был приглашен погостить в Никольском-Гагарине так же, как она. Но Катя понимала, что никто в здравом уме не стал бы рисковать, позволив пылко влюбленной, а ко всему еще и не обрученной паре, жить под одной крышей. А о том, что Катя и Михаил любят друг друга, Дарья Аполлинарьевна была прекрасно осведомлена: еще накануне у них состоялась весьма откровенная беседа.

В тот вечер, когда наконец были закончены приготовления к завтрашнему отъезду и все члены семейства отправились на покой, Дарья Аполлинарьевна, отпустив дочерей и Женни, вдруг задержала Катю, которая уже собиралась идти в приготовленную для нее спальню:

- Катрин, если вы не очень устали, составьте мне ненадолго компанию.

- С радостью, Дарья Аполлинарьевна, - отозвалась Катя, скрывая подступившую нервозность.

В течение всего этого вечера она неоднократно замечала, что взгляд княгини Кометы скользит по ее лицу непривычно пристально и настойчиво, словно пытаясь проникнуть за телесную оболочку и разгадать все тайны ее души. Похоже, попросив о гостеприимстве, она сразу дала Гагариной понять, что в доме у них неблагополучно. Значит, серьезного разговора с Дарьей Аполлинарьевной ей не избежать. Но Катя и не догадывалась, о чем в действительности собирается говорить с ней княгиня.

- Катрин, дорогая, - начала Комета, когда лакей, подав им горячий шоколад, прикрыл за собою двери гостиной, - я могу быть с вами совершенно откровенна?

Катя осторожно отпила глоток ароматного напитка и нерешительно улыбнулась:

- Вы сделаете мне честь, Дарья Аполлинарьевна.

- Тем лучше. Что ж, не стану долее испытывать ваше терпение, Катрин, и выскажусь без обиняков. Если в ближайшее время Михаил Бахметьев не сделает вам предложения, это будет выглядеть дурно, очень дурно.

Удивление Кати было настолько велико, что чашка едва не выскользнула из ее дрогнувших пальцев. К тому, что разговор пойдет о ней и Михаиле, девушка была совершенно не готова, но впрочем... почему бы и нет, коль скоро их судьба небезразлична Комете?

- Я сказала что-то не то, Катрин? – произнесла та, при виде явного смятения собеседницы. – Быть может, я ошиблась? Если так, прошу простить мою бестактность. Но после бала у меня создалось впечатление, что вас и Михаила связывают чувства, куда более глубокие, чем просто дружеская симпатия...

- Должно быть, у всех, кто был на бале, создалось подобное же впечатление, вздохнула Катя. – По крайней мере, в отношении меня – точно.

- Не думаю, - мягко возразила княгиня. – Как бы ни был скрытен Михаил, трудно не заметить, что ваше влечение более чем взаимно. И сложившаяся situation требует скорейшего разрешения, вы понимаете это, дорогая моя?

Катя знала, что это так. На бале она была непростительно откровенна в проявлении своих чувств и привязанностей; счастье еще, что Михаил сделал ответный жест, пригласив ее на котильон, иначе она рисковала стать посмешищем всей Москвы. Она мысленно вздохнула, вспомнив, как после бала Акулине и ей самой досталось от матери; отцу стоило немалого труда угомонить разгневанную супругу... Собеседница все еще ждала ответа, и Катя наконец отозвалась, не в силах скрыть отчетливо звучавшие в ее голосе нотки горделивого удовлетворения:

- Он уже сделал мне предложение, Дарья Аполлинарьевна.

- Правда?! – оживилась княгиня. – О, как я рада, что у Михаила серьезные намерения! Пусть в свете и не сочтут его удачной для вас партией, но я останусь при своем мнении: вы и юный Бахмет – одна из самых красивых и благословенных пар, которых мне приходилось встречать. Вы поистине созданы друг для друга! – она с нежностью улыбнулась, глядя на розовеющую Катю. – Михаил – благородный и умный юноша, вы – светлая и лучезарная девушка...

Теплые слова Кометы были как бальзам для истерзанного Катиного сердца. Так неожиданно и приятно было узнать о том, что столь знатная дама, как княгиня Гагарина, одобряет ее скромный выбор. А как грели душу похвалы Михаилу из уст княгини...

- Благодарю, Дарья Аполлинарьевна, - растроганно отозвалась Катя. – Для меня так ценно ваше одобрение и поддержка...

- Да разве может быть иначе, дитя мое? – княгиня ободряюще похлопала ее по руке, и продолжила, возвращаясь к своей незаконченной речи: - Кроме того, ваш брак заставит умолкнуть сплетников, а это самое главное. Ибо сейчас в свете о вас говорят куда больше, чем следует... А что думает об этом браке Юрий Александрович?

Катя вздохнула:

- Михаил еще не говорил с ним. Я знаю, что мой отец относится к нему с симпатией, но... Когда я говорю отцу о том, что хочу стать женой Михаила, он всякий раз уходит от ответа. Я понимаю, что прапорщик, не обладающий ни титулом, ни состоянием, ни связями, совсем не тот человек, которого отец хотел бы видеть своим зятем. Впрочем, он не отказал мне прямо, и поэтому я продолжаю надеяться на лучшее.

- И вы совершенно правы, дитя мое! – поддержала Дарья Аполлинарьевна. – Ваш отец – мудрый и дальновидный человек, и он не может не понимать, что такой достойный юноша, как Бахметьев способен подняться очень высоко, надо лишь дать ему время!

Катя невольно улыбнулась наивности этой милой женщины. Даже она в свои шестнадцать лет уже понимала, что отнюдь не достоинства нужны для того, чтобы сделать карьеру в гвардии, если только не понимать под достоинствами хитрость, изворотливость, беспринципность и прочие таланты истинного царедворца. Но благодаря браку с ней Михаил сумеет подняться на ступень выше, и тогда сильные мира сего, быть может, все-таки, заметят и оценят достоинства ее любимого. Катя от всего сердца надеялась на это. Вот только, мысленно вздохнула она, пройдет еще не один год, прежде чем Михаил получит чин, приличествующий его летам, и пристойное жалованье.

- Но если мой отец все-таки откажет Михаилу, - дрогнувшим голосом вставила Катя, - могу ли я надеяться, Дарья Аполлинарьевна, что вы не откажетесь повлиять на него?..

- Ну разумеется! Я сделаю все, что от меня зависит, - заверила Дарья Аполлинарьевна.

Вот так и появился у Кати еще один нежданный союзник. И даже если отец не пожелает прислушаться к мнению своей тайной возлюбленной, Катя знала, что навсегда сохранит в душе чувство горячей благодарности к княгине и никогда не забудет ее доброты и отзывчивости...

...Стук в дверь прервал ее воспоминания и, отвернувшись от зеркала, Катя улыбнулась остановившейся на пороге Женни.

- Ты готова, Катрин? – княжна Гагарина, одетая в костюм цвета морской воды, который очень шел к ее зелено-голубым глазам, одобрительно покачала головой, разглядев Катю. – Да, вижу, готова, и ослепительна, как всегда! Но идем же скорее. С бельведера заметили наших гостей, они едут по сосновой аллее и с минуты на минуту будут здесь!

- Я уже иду!

Катя поспешно натянула белые перчатки с широким раструбом, взяла хлыст и, бросив последний взгляд в зеркало, последовала за подругой. Сердце пело от радости. Ее ждет замечательный день. Она уже знала, что Михаил и Аргамаков, получив желанный отпуск, обосновались по соседству. Их ждали сегодня в гости, и уже было оговорено, что перед обедом оба гвардейца и Катя с Женни отправятся на верховую прогулку по приусадебному парку.

Выйдя на крыльцо, девушки зажмурились от нестерпимой белизны пушистого снега, усыпавшего двор. Прикрыв глаза ладонью, Катя с замирающим сердцем вгляделась в силуэты двух всадников, что ехали по длинной сосновой аллее, направляясь к дому. Заметив девушек, один из всадников пришпорил своего гнедого скакуна, послав его в галоп.

Это был Михаил. Вся замерев, Катя с восторгом смотрела, как летит ей навстречу просвеченный солнечными лучами всадник в развевающейся епанче, с запорошенными снегом белокурыми волосами, неприкрытыми шляпой. Всего несколько мгновений, и вот он уже натянул поводья в нескольких шагах от барышень, выпрыгнул из седла с непринужденной грацией истинного шевалье, и склонил голову в поклоне:

- Bonjour, mes dames! Очень рад видеть вас.

«Мой снежный рыцарь с солнцем в волосах», - с тайной гордостью подумала Катя, пока Женни и Михаил обменивались приветственными фразами. Она видела, что лучистые глаза Михаила следят за ней почти неотступно. И хотя выражение его лица не изменилось, оставшись, как всегда непроницаемым, - ни тени того пылкого обожания, что демонстрировали ей другие мужчины, что-то подсказывало Кате, что любимый более чем впечатлен ее эффектным образом.

Женни прятала понимающую улыбку, стараясь не смущать влюбленных; к счастью, подоспел отставший от друга Аргамаков, затем на крыльцо вышла Дарья Аполлинарьевна, и Михаил наконец перестал бросать на Катю волнующие взгляды.

- Господа, я поручаю вашим заботам самое драгоценное, что у меня есть, - обменявшись приветствиями с молодыми людьми, сказала Дарья Аполлинарьевна. – Так что, хорошенько берегите этих нежных барышень и не устраивайте скачек с препятствиями! И не забудьте, что я жду вас к обеду, не затягивайте вашу прогулку слишком надолго!

Оба гвардейца клятвенно пообещали беречь своих спутниц, как зеницу ока. Конюхи привели двух приготовленных для девушек кобыл: резвую вороную для Кати и более смирную чалую для Женни. Седло, предназначавшееся для вороной Дриады, было подогнано очень тщательно, но Михаил все-таки прежде убедился, достаточно ли удобно для Кати закреплена верхняя лука и надежно ли затянута подпруга.

Только после этого он наконец подставил ей скрещенные ладони и Катя, скрывая невольное смущение, ступила ногой на эту опору, положила руку ему на плечо и с его помощью легко, как пушинка, взлетела в седло. Михаил подал ей хлыст, тщательно расправил юбки девушки, мимоходом деликатно коснувшись ее правого колена, словно для того, чтобы проверить надежность посадки, и Катя залилась румянцем, судорожно вцепившись в поводья.

- Ты сегодня еще прекраснее, чем всегда, - тихо шепнул Михаил, одарив ее таким околдовывающим взглядом, что сердце замерло, словно от поцелуя.

- Люблю тебя, - шепнула она в ответ, и на секунду порывисто сжала его ладонь, лежавшую на передней луке седла.

Михаил не ответил, но взгляд его и прятавшаяся в уголках губ улыбка были красноречивее слов. Он отошел, чтобы сесть в седло своей лошади, Аргамаков и Женни уже ждали их, сидя верхом и делая вид, что не заметили этой маленькой идиллической сцены. Помахав на прощание Дарье Аполлинарьевне, четверо всадников наконец покинули двор, углубившись в широкую аллею заснеженного парка, и вскоре дом скрылся из вида.

Катя понимала: только благодаря тому, что в усадьбе нет других гостей, им с Женни позволена такая вольность: прогулка наедине с молодыми мужчинами, без сопровождения других дам или грума. Здесь, в этом сельском уединении, где нет чужих, неодобрительных глаз, их некому осудить. И она была очень благодарна Дарье Аполлинарьевне за возможность проводить с Михаилом столько времени, сколько ей захочется. Пусть рядом Женни и Аргамаков, они верные и понимающие друзья, и конечно посмотрят сквозь пальцы на нарушение приличий, если Кате и Михаилу представится возможность побыть наедине друг с другом. А на то, что такая возможность непременно представится, Катя очень надеялась.

Кони тихой рысью двигались по аллее, разметывая копытами неглубокий ноябрьский снег, среди скованных инеем ветвей деревьев вспыхивало неяркое солнце, плывущее в голубовато-сером небесном мареве. Морозный воздух свеж и чист, и летящий в лицо легкий ветер, развевающий гривы лошадей и распущенные локоны Кати, не кусает, а только веселит, словно требуя более быстрого, безудержного аллюра. И Дриада, умница, так послушна ее руке и готова к любой, самой безумной скачке. Но еще не сейчас, еще хочется этой неспешной рыси, когда она успевает на ходу взглянуть в его глаза, увидев в их зеленой глубине огонек тайной надежды, понятной лишь им двоим, заметить безотчетную, такую теплую улыбку; и разговор, беспечный, шутливый разговор ни о чем, - как тот, что ведут сейчас едущие позади неторопливым шагом Женни и Аргамаков, тоже важен. Она не станет торопиться. Ей так хочется продлить каждое мгновение этого дня, собрав и сохранив до последней капли все, что может он принести, все радости, все нежданности и забавности, - все, что так щедро дарует ей сегодня Господь.

Заметив наконец, что друзья остались далеко позади, Катя бросила взгляд на Бахмета:

- Миша, тебе не кажется, что они нарочно отстали?

- Хочешь сказать, дают нам возможность сбежать? – Михаил оглянулся на вторую пару и со вздохом покачал головой: - О mon Dieu, ты мой персональный змей-искуситель! Не вводи меня в грех, Катиш.

- Ах, я змей? - Катя старательно надула губки и, тряхнув гривой разлетевшихся локонов, натянула поводья. – В таком случае, мы останавливаемся и ждем Женни и Сережу!

В глазах Михаила блеснули насмешливые искорки:

- Как прикажешь, любовь моя.

Катя обожгла его убийственным взглядом. Как он может так безжалостно дразнить ее, в то время как она безума от любви к нему?

- Не смотри так, Катиш, - тихо шепнул Михаил, сдерживая улыбку. – Когда ты так очаровательно сердишься и надуваешь губки, мне хочется схватить тебя в охапку и целовать, пока мы оба не сойдем с ума. К тому же ты сегодня так божественно красива...

Кате пришлось приложить все усилия, чтобы не подать вида, насколько взволновал ее этот чувственный комплимент, хотя щеки полыхнули, похоже, очень ярко. Но тут Женни и Аргамаков наконец сократили образовавшуюся дистанцию, и Катя поспешно упрекнула их:

- Что за беседа вас так поглотила?

Ее немного удивляло, что Аргамаков держится с Женни куда менее стеснительно, чем с ней, и далеко не так молчалив. Но задумываться о том, чем же ее общество так замораживает подпоручика, Кате сейчас не хотелось. Как не хотелось и обижаться на Михаила, проявившего большую рассудительность, чем она. Катя знала, что это ее день, и рано или поздно все сложится так, как ей хочется.

- Мы говорили об Англии, - весело объяснила Женни, и все четверо отпустили поводья, позволив лошадям перейти на шаг. - Я слышала, что английским барышням предоставлена куда большая свобода, чем нам. Говорят, что никто не препятствует им находиться в обществе холостых джентльменов столько, сколько они пожелают, потому что честь этих джентльменов является порукой для безопасности девиц.

Аргамаков пожав плечами, отозвался:

- Неужели и вправду никто не находит это предосудительным? Что ж, английским джентльменам очень повезло. Хотя, при такой свободе нравов, они едва ли ценят все эти преимущества так же высоко, как оценили бы их мы.

Катя и Михаил обменялись понимающим взглядом.

- Он прав, как никогда, - негромко произнес Михаил и, возвысив голос, продолжил: - Возможно, все дело в том, что у англичан в жилах не кровь, а вода. Или их девицы не настолько убийственно привлекательны, как наши с тобой спутницы, Сергей.

Катя звонко рассмеялась, бросив в его сторону лукавый взгляд:

- Миша, не хочешь ли ты сказать, что я и Женни подвергаемся опасности в вашем обществе?

- Ну а как ты думала, Катиш? – не моргнув глазом, отозвался Бахмет. – Только взгляни на Аргамакова, неужели не ясно, какие пылкие черти скрываются за этим тихим с виду омутом? Так что, дорогие дамы, благодарите небеса, что я рядом и в случае чего сумею обуздать его пыл.

Женни и Катя засмеялись. Аргамаков бросил через плечо выразительный взгляд в сторону друга, но не произнес ни слова, лишь драматически покачал головой.

- Сережа, и как только вы терпите этого болтуна? – фыркнула Катя.

- Многолетняя привычка, Катрин, - судя по голосу, Аргамаков едва сдерживал улыбку.

- Я бы даже сказал – годы тяжких испытаний, - присовокупил Бахмет.

- Я думаю, ваша дружба стоит и не таких испытаний, Михаил Алексеевич, - сказала Женни.

Ее тон был неожиданно серьезен, и Михаил, выслушав этот застенчивый комплимент, склонил голову в поклоне:

- Благодарю за доброе мнение обо мне, Евгения Николаевна.

- Зовите меня Женни, - попросила девушка. – И вы тоже, Сергей Петрович. Друзья Катрин – мои друзья. Тем более, такие замечательные, как вы оба.

- Буду очень рад иметь вас своим другом. Обращайтесь же и вы ко мне, как принято между друзьями.

Аргамаков присоединился к пожеланию друга. Катя молча слушала их, наслаждаясь этой минутой и чувством бесконечной нежности ко всем троим окружавшим ее спутникам. Такое умиротворение и ощущение полной гармонии со всем миром охватило ее в этот миг, что глаза стали влажными.

- Что с тобой? – шепнул Михаил.

- Ничего, - тихо отозвалась она, поспешно отводя взгляд: - Мне просто очень хорошо сейчас... И я так люблю вас всех. Очень-очень!

Бахмет молча погладил ее руку, только улыбнувшись слегка в ответ на этот приступ внезапной сентиментальности, а едущие сзади Женни и Аргамаков ничего не услышали.

Украдкой вытерев скатившуюся слезу, Катя указала на мелькнувший вдалеке, в просвете между деревьями, сияющий золотом купол:

- Женни, это ведь колокольня? Давайте поедем туда!

Взмахнув хлыстом, она подстегнула кобылу, заставив ее перейти на рысь, потом на галоп, от которого в ушах засвистел ветер, и помчалась по аллее.

- Ну что же вы? – крикнула она, видя, что растерявшиеся спутники не сразу последовали за ней. – Неужели вам не хочется увидеть землю такой, как видят ее птицы?!

- Катиш, стой! – дав шпоры лошади, Бахмет поспешил отправиться вдогонку за своей взбалмошной возлюбленной, но догнать ее было не так-то просто.

В эту минуту, когда Дриада мчалась неудержимым галопом, почти не касаясь копытами заснеженной земли, словно летя над дорогой, Катя сама ощутила себя парящей в небе птицей. Комья снега летели из-под копыт, ветер бил в лицо, треуголка давно слетела с ее распущенных волос, затерявшись в сугробе, но она не сдерживала этой бешеной скачки, наслаждаясь ощущением полета.

- Катрин, сумасшедшая! – охнула далеко позади Женни. – Ты же шею свернешь! – она обернулась к Аргамакову: - Что нам делать, Серж? Эти несносные влюбленные нас все-таки бросили. Только бы она не упала, Господи!

- Не беспокойтесь, Бахмет не даст ей упасть. Поедем за ними, - спокойно решил Аргамаков. – Только шагом.

- Да, верно, - согласилась Женни. - Пусть себе любуются видами с высоты птичьего полета, мы им мешать не станем. К тому же, мы обсудили еще не все обычаи английского высшего света, так что, скучать нам не придется.

Между тем Катя и преследующий ее Михаил уже почти скрылись из вида. Даже не оборачиваясь, Катя знала, что он следует за ней. Стук копыт двух несущихся карьером лошадей отчетливо перекликался со стуком ее собственного сердца, взявшего внезапно странный, несвойственный ему ритм. Три удара в сердце, три удара копыт Дриады об землю, и снова три удара, но на сей раз в унисон сердечному ритму стучат копыта летящего следом за ней гнедого.

Когда деревья расступились перед стоявшей на пригорке церковью, подле которой возвышалась колокольня с устремленным высоко в небо крестом, Бахмет наконец догнал Катю и решительно перехватил поводья ее лошади:

- Довольно, Катиш!

Она повиновалась. Лошади замедлили бег и, перейдя на шаг, приблизились к колокольне. Михаил спешился в хрустнувший снег, снял с лошади Катю и прижал ее, отчаянно дрожащую, к груди.

- Безумная, - с упреком шепнул он, прижавшись поцелуем к ее разметавшимся волосам. – Что же ты со мной делаешь?

Подняв голову, Катя виновато улыбнулась обветренным ртом, обвила руками шею Михаила и поцеловала его в холодные, но мгновенно ожившие губы.

- Не здесь, - хрипло выдохнул Михаил в ее полуоткрытый рот, судорожно сжимая тоненькую Катину талию.

Она молча кивнула, соглашаясь и, мягко высвободившись из его рук, решительно двинулась к входу, украшенному двумя белоснежными колоннами. Помедлив несколько секунд, Михаил последовал за ней.

Про лошадей, оставленных без привязи, они даже не вспомнили.

Мариночка, привет! С огромным удовольствием прочла все, что появилось новенькое. Как я скучала по тебе и твоим героям.

Нет, не правда. Твой роман - как хорошее вино, нужно выдержать и лишь потом наслаждаться.

Дедушку Анны искренне жаль, он так много хочет сделать, но при этом совершенно не имеет сил даже подняться с постели. А вот сестренки-то явно не дружат. И старшенькая, похоже, совсем не заинтересована в том, чтобы младшая вернулась.
Очень понравилась 24 глава. Она полностью соответствует своему названию: "Безмятежные дни". Описание, как всегда, великолепное. Зима, хрустящий снег, всадники...
Морозный ветер и холодные губы Бахмета
Спасибо, дорогая, за продолжение!
___________________________________

Добавте, пожалуйста в друзья. Произведение понравилось. Очень хочется прочитать закрытые в блоге главы.

Спасибо за новую главу