Вкус темноты. Эксперимент "Любовь"

Он был прав. Почти. Мы не мало разговаривали, этого практически не происходило. Были уже ближе, чем порой люди сближаются только спустя годы, но при этом слишком мало знали друг о друге. А ведь у нас было много общего. Я знала об этом точно, иначе никогда бы не позволила себе такие вольности ещё и так скоро.
Данте начал рассказывать мне о своей семье, о матери, которой сразу пришлось выполнять для детей ещё и роль отца. В его рассказал она не выглядела строгой и даже была заинтересована в том, чтобы у ее сына появилась девушка. Но может быть, она уже принесла для своего любимого мальчика какую-то соседскую красавицу, известную с детства своим идеальным поведением. Как она воспримет меня, незнакомую девицу явно сомнительного поведения, раз решилась на отношения с мужчиной спустя всего несколько дней? А мне совсем не хотелось становиться предметом спора между Данте и его мамой.
Мне нравилась его уверенность, но похвастаться тем же самым со своей стороны я не могла.
- У меня нет опыта серьёзных отношений. Я всегда думала, что браться за что-то серьёзное стоит лишь в единственном случае: если ты не представляешь своей жизни иначе. Это касается всего: места жительства, работы, отношений с мужчиной. Раньше у меня никогда не возникало желания быть с кем-то рядом, каждый день, каждую ночь. Я мечтала о таких чувствах, которые были у моих родителей и есть до сих пор, несмотря на их возраст. Мама всегда говорила нам с сестрой, что мужчина должен сводить с ума, пьянить как вино, которое хочется пробовать снова и снова и при этом его вкус не надоедает. Я видела, что такое бывает и ещё в юности решила, что никогда не соглашусь на меньшее. Только у меня раньше никогда не возникало такого опьянения.

Он слушал очень внимательно, перебирая мои волосы, и я вдруг подумала о том, что впервые в жизни до конца понимаю свою маму. Теперь, зная, какой откровенной и глубокой бывает близость (не просто секс, но желание вот так раскрывать себя перед другим человеком, готовность делиться с ним сокровенным, не выпуская его руки из своей), я лучше вообще останусь одна, чем соглашусь на что-то меньшее с кем-то другим.

После этих слов на моих губах появилась почти глуповатая улыбка. Что случилось со строптивой Алисой, которая всегда терпеть не могла, чтобы кто-то навязывал ей своё мнение или (ещё хуже!) решал за неё? Та женщина осталась за дверью тёмной комнаты вместе со своей одинокой самостоятельностью. А новая Алиса больше всего на свете хотела уткнуться в плечо сильного мужчины и позволить ему увезти её. Неважно куда: в Рим, в Прагу. Да хоть в Антарктиду, если он будет рядом.

Ночной пляж.


- Сам от себя не ожидал. Не буду врать, снобы вроде меня не участвуют в подобных экспериментах. - Криво усмехнулся, не сводя зачарованного взгляда с Шэрон.
Что я знаю о тебе настоящей, кроме того, что ты - все, что мне нужно сейчас от жизни?
Захочешь ли продолжить наше нереальное знакомство в реальном мире?
Ты настолько отличаешься от тех кто был у меня раньше, что я даже не знаю, как правильно вести себя с тобой. Глоток обжигающего горького шоколада после приторно-сладкого монпансье.
Не отпуская ее руки, я преодолел последний разделяющий нас шаг с намерением заглянуть в широко распахнутые глаза и увидел в них свое отражение.
Облегченно выдохнув, скорее читаю по губам, чем слышу, до того тихо Шэрри говорит:

Я мог бы соврать, но зачем? Мое пребывание здесь началось с обмана, но это не означает, что должно им закончиться. Хотя бы из уважения к ней.
- Шэрон, я и есть тот самый дурак, который за все платит, - красноречивый жест рукой в сторону виллы за моей спиной. - Я - спонсор эксперимента.
Понимал , что момент не самый подходящий, но обнял Колючку за талию и притянул к одеревеневшему телу, чувствуя, как рубашка и ткань брюк мгновенно пропитывается влагой от ее платья. Быть так близко и не прикоснуться - я же не враг себе.
- Я привык тщательно знакомиться со всеми проектами, которые финансирую, исследования института социологии не стали исключением. Не смотря на протесты Кэтрин, я сунул нос в анкеты участников, чтобы понять, что в нем может заинтересовать молодых людей , окромя денежного вознаграждения. - слегка поморщившись , я прикрыл глаза, словно мне было стыдно признаваться в том, что перед проектом я знал о ней все, что Шэрон имела неосторожность доверить психологам. - Среди прочих больше всего привлекла внимание твоя. Организаторы наотрез отказались знакомить нас, даже фото твое не показали. Только дали прослушать короткую запись с твоим голосом и позволили один единственный раз ознакомиться с ароматом твоих духов перед стартом эксперимента. Кэтрин осталась непреклонна. Единственный способ познакомиться с тобой - участвовать в проекте. Она и представить не могла, что я приму вызов. А я не мог позволить себе упустить тебя в случае, если бы эксперимент закончился твоим сближением с другим мужчиной. Буду откровенным до конца - я не оставил тебе выбора Шэрон. У тебя не было возможности установить контакт в темноте с другим партнером. Единственное, что могу сказать в свое оправдание: все, что было между нами в темной комнате - не игра.
_________________

Я не поняла, как так получилось. Только что я слушала бессвязную речь Джера и улыбалась в ответ, и вот уже целуемся. Да так, что у меня сердце готово выскочить из груди. Снова страсть с жаром расходятся по телу. Дыхание прерывистое, тяжелое и обжигающее. Совсем как тогда в темноте. Но сейчас, при свете восходящего солнца, когда мы видим друг друга, это еще больше добавляет в поцелуй красок и остроты.
Все вокруг накаляется. Его жадные губы не могут насытится. Вдохи становятся громче, в ушах звенит. Резко хватаю воздух, когда Джер за бедра приподнимает меня и усаживает на себя. О, нет... Джер, пожалуйста... Но я не могу произнести ни слова. Платье задралось на бедрах, и я чувствую его пальцы на себе. Смотрю на мужчину и отвечаю дрожащим дыханием на его не двусмысленные движения. Он сильнее прижимает меня не оставляя ни шанса выбраться из его объятий. Сковал мое тело и уложил на себя. Нет, Джер... Я не могу... И я не могу. Не могу противится его напору. Лежу на нем. Наши лица скрывают мои волосы разметавшиеся по краям. И не видно как он впивается своими губами в мои, как жадно целует, как наши языки начинают танец страсти. Не видно, как мои щеки покраснели, как я закрыла глаза, получая удовольствие от поцелуя. Я забыла, как не хотела этого ранее, боялась этого. Он просто утянул меня к себе и я тону в его желании. И тут вздрагиваю услышав посторонние шумы. Замираю, тяжело дышу. Сейчас я сгорю от стыда, однозначно!

А я не могу отдышаться. Быстро поправляю задранное платье, как раз когда Джер отпускает меня, и помогает слезть с него и сесть рядом. Я готова провалится сквозь землю. Точнее сквозь яхту, и наличие воды под ней меня нисколько не смущало, главное поглубже уйти. Перевожу дыхание, стараюсь не смотреть в сторону работников. Нервно поправляю подол, пряди волос. Смотрю неопределенно в пол и сгораю от стыда. Щек горят алым цветом, я часто моргаю чувствуя, неловкость, и закусываю нижнюю губу. Губы тоже горят. Истерзанные поцелуем, они немного припухли, но все еще желали продолжения.
- Да... Да, конечно, - ответила я с улыбкой, теребя прядь волос.
Это такое опасное занятие, купаться. Минимум одежды. Зачем я согласилась?.. Не хотела с ним расставаться? Хотела побыть по-больше с ним в этот последний день? Хотела увидеть его в минимуме одежды? Хорошо, что я уже покраснела, как рак, и после таких мыслей сильнее покраснеть я просто физически не могла.
- А потом нужно привести себя в порядок и... - я замялась. Опустила взгляд в пол. Вздохнула. - Вечером встреча с руководителем проекта, а после... - нервно сжала губы и вновь тяжело вздохнула. Обернулась к Джеру и улыбнулась, стараясь сделать спокойный и непринужденный вид. - Ну что... идем купаться?

- Я про это и говорю. - Она наклонилась к нему поближе и призналась, озорно сверкая глазами. - Я однажды там, в темноте показала тебе язык, а ты не увидел. - Грейс слегка покраснела, но глаз не отвела. - А сейчас я кивнула не задумываясь, потому что тоже ни о чём не жалею. И...и рада, что ты подошёл ко мне и даже приготовил фруктовый салат. И что темнота постепенно становилась другом вместе с тобой...
Получилось сумбурно, но Грейс надеялась, что Шон понял её.

- Шон, ты знаешь меня всего четыре дн..вечера.- Хотя что она говорит, ведь чувствует то же что и он. Почти с самого начала, особенно, когда он впервые рассмеялся, она почувствовала это самое родство. То, что сейчас он говорил о ней... Её и смущало и на душе становилось так тепло.
- Никогда так о себе не думала. Жила и жила, работа, вечеринки, всякие домашние дела...Танцы конечно...- Она посмотрела на Шона, потом отвела глаза, неужели он и в самом деле думает, что она вот такая. Покачала головой, осмотрелась. Народу было не так уж и много, на самом деле пары куда все разбредались постепенно. Она снова обратила всё внимание на Шона. Он вынул из вазы на столе гибискус.

Грейс заливисто рассмеялась, откинувшись на спинку стула...
-Ах, Шон! Спасибо! - Она поправила цветок в волосах и нежно посмотрела на своего мужчину, роза... - Ты подарил мне китайскую розу, белый гибискус. Спасибо... - Погладила его по руке, покраснев, как маков цвет, ведь гибискус помогает укрепить брак и обрести семейное счастье. - Знаешь как ещё его называют? «Цветок любви»... - И, смутившись, перевела разговор в другое русло. -А сестёр я очень люблю, не переживай.

-Ну...- Грейс съела оливку и поигрывая палочкой, скептически посмотрела на Шона. - Они устроят тебе перекрёстный допрос и ты признаешься во всех своих грехах, выдуманных и настоящих, под дулом старинного дедушкиного ружья.- Снова рассмеялась, глядя на Шона
По мере того, как он говорил, глаза её распахивались всё шире. Хиппи!? Вот это да...Теперь она растерянно хмыкнула.
- Боже, храни... Я... мне очень интересно было бы познакомиться с ними. - Тряхнула головой. - Шон, знаешь, я очень доверчивая и иногда попадаю впросак. - Цветок чуть не упал и она поправила его, закрепив за ухом.

Грейс покивала.
- Ещё как прыгала, думала что он ты и есть, ведь темно было, а ты был такой большой и сильный и... заботливый.

А потом был пляж


На пляже Грейс сняла босоножки и отдала их Шону. Тихий шелест морского прибоя, волны накатывали и отступали, а они уходили всё дальше и дальше от огней. И молчали, потом вдруг заговаривали. Она показывала на звёзды, пытаясь разобрать где какое созвездие. Небо было совсем другое чем у них в Саутгемптоне. А в Тасмании тоже другое небо. На разных концах земли их дома... Они остановились, любуясь как волны лениво накатывают друг на друга в вечерней темноте. Она обняла Шона за талию,прижавшись к нему, когда луна словно подслушав кое-чьи мысли, спряталась за набежавшую тучку.
Он прижал её к себе и поцеловал. Она не заметила, как луна снова показалась и с любопытством наблюдала за тем, что происходило на берегу, на яхте, во всём подлунном мире.
Грейс было так хорошо в его руках. Она отвечала и сама целовала, гладя его волосы, изучая пальцами дорогое лицо. Его губы дарили ей необычайно сильные ощущения, когда ничто кроме него не важно. Расстелив пиджак, он уложил её на песок и снова целовал, будто не мог оторваться от неё. Истома, желание, страсть, всё перемешалось в ней. Но всё же колокольчик зазвенел, когда её ног ласково коснулась проказница-волна.
- Меня кто-то щекочет. - Прямо в сводящие её с ума губы прошептала Грейс, убирая волосы, упавшие Шону на глаза. Волна накатила снова и Грейс оказалась на руках Шона, который стремительно поднялся и подхватил её на руки.
- Давай искупаемся? - Она обняла его за шею. - Ой, ой, только не в платье, Шоон, погоди! У меня кружится голова.
Раздеваться в волшебной темноте было так искушающе. Звёзды в вышине и неясные силуэты мужчины и женщины, которые взявшись за руки входили в воду. И была совершенно волшебная ночь, когда больше нет никаких тайн, только их собственная, когда узнаёшь, что гладкое мужское тело это необыкновенно эротично, когда целуешь шрам на бедре и к утру теряешь голову окончательно.
Где Шон нашёл пляжное полотенце, он так и не сказал. На небе уже гасли звёзды, когда они целовались перед дверью её комнаты.
- До сегодня, Шон...- Прижавшись к его груди прошептала Грейс, поцеловала легчайшим поцелуем и исчезла за дверью. Потом, приоткрыв, высунула нос,- встречаемся через час? Позвони, как будешь готов.- И захлопнула дверь, привалившись к ней спиной и мечтательно уставившись на постель.
_________________

От прикосновений Леи меня всегда бросает в жар. Даже от такого невинного, когда она просто проводит по моей руке, повторяя узор тату.

- Сказать по правде, я уже не помню, что они означают. Первая тату была сделана на пьяную голову, когда меня повысили на службе. Мы тогда с парнями здорово напились и кто-то взял меня на "слабо". А потом мне это понравилось. Знаешь, как начинаешь что-то делать и не можешь остановиться. Тебя точно не пугает такое?

Я посмотрел честно в глаза Леи. Это был непростой вопрос, можно сказать, судьбоносный. Но я не врал, отвечая.
- Я уверен, в Вирджинии есть много пожарных частей. Меня точно возьмут. Надо будет лишь уладить все вопросы с квартирой в Майами. А потом ты уже от меня не избавишься.
Я помолчал немного и добавил.
- По-моему, так справедливо. Меня особо ничего не держит. Только познакомлю тебя с матерью. Ты ей понравишься, точно. А у тебя издательство. Это не так просто заново открыть.

Выйдя из комнаты Эмильены, Кэтрин первым делом направилась не в свой кабинет, в который вскоре должны были прийти все участники эксперимента, а спустилась вниз по каменным ступеням, ведущим на виллу, и некоторое время стояла, вглядываясь в голубеющую поодаль полоску моря. Каждый раз, когда она пыталась отнестись к подобному только как к работе, неизбежно понимала, что не может. Сейчас она искренне сочувствовала и Эми, выглядевшей так растерянно, словно она сделала шаг вперёд, а это оказался шаг в пропасть. И Дину, у которого, вероятно, были все основания когда-то бросить вызов всему миру, а сейчас ему приходилось сталкиваться с такой реакцией у тех людей, к которым он уже в той или иной степени успел привязаться. Не быть таким для него означало не быть самим собой. И наверное, этот эксперимент стал в первую очередь возможностью понять, так ли важна его душа, если к ней прилагается ещё и такая шокирующая внешность. Но кажется, миссис Оуэн становилась излишне сентиментальной.
Поднявшись по ступеням наверх, Кэтрин взялась за ручку двери, но та почти сразу же распахнулась перед нею, а на пороге оказался ни кто иной, как Эжен.
- О, мистер Брайт, - Кэтрин одарила его лучезарной улыбкой и подхватила мужчину под руку, буквально заставляя его войти обратно. - Решили уехать, не прощаясь? Как хорошо, что я вышла подышать свежим морским воздухом.
Так, болтая ни о чём, она дошла под руку с Эженом до двери в свой кабинет и с благодарностью кивнула, когда мужчина придержал перед нею дверь.

Я был растерян из-за противоречивых мыслей и чувств, охвативших меня во время ужина. Как быть дальше? Я почувствовал себя так, как, наверное, человек, оказавшийся на минном поле. Это не тот шаг, когда можно отыграть назад. Если сейчас я дам волю своим желаниям, я совершу ошибку.
Октавия предложила прогуляться. Я согласился. И даже был рад, что мы просто пройдемся. Я помог девушке встать, подав её руку.

Мы разговаривали ни о чем. Да и какая разница? Мне впервые было хорошо от просто прогулки. Я шел рядом с Октавией, что-то говорил, смеялся, сыпал приличными анекдотами, но рукам волю не давал. Хотя те так и просились, чтобы я их положил на плечи девушки, развернули её ко мне. Что уж тут говорить о моем желании поцеловать Октавию? Оно горело на моих губах. А я сдерживался.
Быть первым - это огромная ответственность. Раньше я никогда о подобном не задумывался. А теперь вот...

Но я оказался слаб. Если бы вчера я не целовал Октавию, то смог бы сдержаться. Что ж, самое время посыпать голову пеплом и признавать поражение от самого себя.

Остановившись, я развернул Октавию к себе и, крепко прижав к своему телу, начал жадно целовать. Закрыл глаза и отдался своим чувствам...

Не успел Эжен покинуть виллу по английски (опять этот туманный Альбион!), как его перехватила руководитель проекта.
- Я не хотел так уезжать. Обстоятельства заставили.
Мужчина сел напротив психолога и, не спросив разрешения, закурил. Нервы в последние сутки были натянуты как струна и только сигареты давали иллюзию успокоения.
- Вы, наверно, хотели меня спросить почему я уезжаю? Не борюсь? Не пытаюсь переубедить Джоан? Я вам отвечу. - Глубокая затяжка. Выдох. - Она считает, что мы с ней не пара. Слишком разные. Она в Англии. Я в США. Она тихая и спокойная. Я - сгусток энергии. Джо считает, что мы не найдем точек соприкосновения в обычной жизни. Это ее мнение. Нет. Я так не считаю. Мне кажется, что у нас все получилось бы. Не сразу, но получилось... - Пальцы обжигает окурок. Не найдя пепельницы, Эжен гасит его о подошву ботинок. - Вот вы, Кэтрин, как психолог, как считаете, кто из нас прав?

Я снова закусила губу, чувствуя на языке солоноватый привкус. Я ничего о нём не знала. Хотя, могла считать, что успела понять хоть что-то за эти короткие встречи. Он был не из другого мира. Он был из параллельных вселенных. Хоть в чём-то я не ошиблась. И ответить на это Гордону мне было нечего. Хотелось сказать, что он, ставший от меня теперь настолько далёким, теперь причиняет мне ещё большую боль. Что рядом с ним мне ещё страшнее теперь, но я молчала. Потому что все это было глупостью. Для него.

Если я считала до этого, что самая опасная и вязкая, как болото, темнота была в той самой комнате, где Гордон для меня был единственным маяком за эти дни, то я жестоко ошибалась. Темнота окружала меня сейчас. Она была везде. Вкус темноты карибской ночи, очутившись в которой я оказалась лицом к лицу с непроглядным мраком. Замотав головой, словно это могло избавить меня от возможности услышать всё то, что говорил мне Гордон, я судорожно искала способ сделать полноценный вдох. И не находила.
- Которому я собиралась отдать деньги. В руки. - Эхом. Бесцветным голосом, от которого у меня самой по телу прошла дрожь, настолько бездушно он прозвучал.
Гордон прижимал меня к себе и рассказывал то, что оставалось для меня тайной в обманчиво-бархатной темноте встреч с ним, а я стояла, как кукла, послушная его рукам, беспомощно переводя взгляд с его глаз на губы, которые говорили все эти слова, и возвращаясь обратно к глазам.

- Только это? - мой голос сорвался, когда я выдохом спросила то, что сейчас было таким важным. Для меня. - Только это не игра?
Я уперлась ладонями в грудь Гордона, отталкивая его и делая шаг назад, вновь оказываясь в воде. Какая разница, был у меня выбор или нет? Оставил ли он мне этот самый выбор, который оказался не нужен. Эти "слепые" слова, звучащие из его уст: контакт, партнёр. Боже, мы же не о бизнесе сейчас говорим, не так ли? Зажав ладонями уши, как маленькие дети, которые боятся грома и считают, что способны спрятаться от него, я помотала головой и сделала ещё один шаг назад. Господи, неужели это равнодушное море не может хоть на мгновение стать ледяным, чтобы только я перестала гореть в этом адовом пламени цвета холодной луны?
- Значит, я твоя прибыль, да? - опустив руки, я смотрела на Гордона, испытывая внутри такое иссушающее горькое чувство, что справиться с ним одна не могла. - Ты говорил, что в подобные проекты выгодно инвестировать средства, чтобы получить прибыль. Значит, я твоя прибыль? - мой голос сорвался на крик, который тут же унёс тёплый ветер. - Очень приятно чувствовать себя прибылью в игре, которую ты сам и оплатил... Ведь это всего лишь развлечение, да? Твоё. Таких снобов, как ты. Надоело искать себе приевшихся шлюх, так ты решил найти такую необычным способом? Поздравляю, мистер Старк. У вас получилось. Я действительно стала вашей прибылью и такой выгодной, что сама хотела отдать вам в руки уплаченную за себя стоимость. - Я откровенно срывалась на истерику и даже не собиралась этого скрывать. Всё то, что случилось со мной за последние пять дней... Такого я не переживала и за всю свою жизнь. Неужели он этого не понимает? Это он привык играть в такие игры. Платить за что-то, не давать шанса, говорить об отношениях как о выгодном контракте. Он привык, но не я. - Или может, я ошиблась и мне, как вашей шлюхе, полагается гораздо большее вознаграждение?

Я рассматривала завитушки тату и слушала Майкла

- Нет, не пугает - покачала я головой и легонька прикоснулась губами к плечу с тату - Мне даже нравится.

Я была рада это слышать. Избавляться, от этого жаркого парня, я уж точно не собираюсь.

- Ты уже собрался познакомить меня с мамой? - как-то мне стало не по себе - А вдруг ты не прав, и я ей все же не понравлюсь? Тем более ты ведь знаешь меня не так давно.
Я опустила свой взгляд
- Кстати, по поводу квартиры. Я надеюсь, ты переедешь ко мне?
И куда я так спешу? Почему? А вдруг он не готов все так быстро поменять в своей жизни? Я не хочу на него давить. Черт, что я делаю? Опять одни вопросы и ожидание ответов.

Макс проявил галантность и я нахально воспользовалась ситуацией – встав со стула, не отпустила его руку. Так было удобнее и уютнее.
Стоило выйти на улицу, как нас окутала настоящая карибская ночь – именно такая, как мне и хотелось: с тёмным небом и огромными звёздами. Увенчанные светящимися гребнями волны с едва слышным шорохом набегали на песок и откатывались обратно. Казалось, если как следует прислушаться, то можно будет понять о чём шепчет море.
Макс что-то говорил, вроде бы даже рассказывал анекдоты, но я не вникала в смысл: просто слушала его голос, ощущала, впитывала каждой клеточкой его присутствие рядом, тянулась к нему, как к цветок к солнцу.
Если ты сейчас же меня не поцелуешь, честное слово, схожу в номер, возьму пистолет и пристрелю! – но произнести вслух я ничего не успела: Макс повернул меня к себе и поцеловал так, словно через минуту его должны были казнить и поцелуй со мной – это последнее желание смертника.
Боясь, что не устою на ногах, я прижалась к нему и, отвечая, обняла за шею.
_________________

Кэтрин сидела напротив красивого, уверенного в себе мужчины, который уничтожал сигарету огромными тягами, и внимательно слушала всё то, что он ей говорил. Ей даже не нужно было ничего спрашивать - Эжен рассказывал, что его тревожило, и Кэтрин понимала, что он абсолютно искренен.

Все люди слишком разные. Нет одинаковых. Если бы не было возможности у слишком разных людей находить точек соприкосновения в обычной жизни, человечество бы уже давно вымерло. То, что здесь окажутся люди, подверженные страстям и сомнениям, было ясно тогда, когда этот проект только задумывался. То, что не у всех всё пройдёт гладко - тем более. Кэтрин лишь надеялась, что эксперимент даст возможность людям, в нём поучаствовавшим, начать старт в жизни с чистого листа, если у них имелась такая цель. Или же даст возможность более полно познать себя, свои стремления, желания и возможности.

- А вы уверены, мистер Брайт, что вам нужен мой ответ именно как психолога? - Кэтрин откинулась на спинку стула и снова внимательно посмотрела на Эжена. Возможно, он обманывал сам себя, считая, что Джоан для него идеальна. Или неидеальна, но именно с ней он может обрести то, что все люди так ищут в этом мире - счастье. Спокойное или бушующее как море в шторм. Горькое или сладкое. Приносящее боль или наслаждение, но простое человеческое счастье. Возможно, именно он был прав, Кэтрин не могла судить. Она не выслушала Джоан, не могла составить себе представление об их отношениях ещё и со слов девушки, но она могла сделать другое. Чуть подавшись вперёд к Эжену, она очень серьёзно проговорила: - Если позволите, я скажу вам то, как считаю будучи только женщиной, а не психологом. Счастлив не тот, кто прав. Прав тот, кто счастлив.

Еще ночью

Шок – это по-нашему. Я часто видел его в глазах людей. Удивление, брезгливость, непонимание. А еще чистый интерес, уважение и восхищение. Эми была из первой категории. Это стало ясно, когда на меня посыпался поток слов:

Среди людей? Каких? Общество стремительно гниет. И я куда честнее с ним, чем оно со мной. Урод… не обязательно урод должен быть глупым. Дитя Франкенштейна было далеко не глупым, но в сердцах людей рождало только ненависть, одним своим видом. Разве это справедливо? Общество как стая, в которых люди живут по волчьим законам. Выживают только сильные, съедая куски мяса, а слабые грызут кости. Бросить стае вызов несет угрозу остаться голодным и умереть. Бросит вызов и научиться выживать – достижение не для глупых и слабых. Выгрызть у стаи свой кусок мяса, свою индивидуальность – это борьба, победа в которой дает упоительную свободу.

Внимание… все хотят внимание. Рождаясь на свет, ребенок с первой секунды требует к себе внимание – быть нужным, важным, интересным, всем сразу или одному лишь человеку. Это в людской природе и глупо отрицать данный факт.
На этом поток слов иссяк, и Эми выбежала из зала. Жаль. Но реакция не удивила, хотя ожидал от нее большего. Проводил взглядом и допил свое вино. Истерики переносил плохо, поэтому догонять не стал. Иногда нужно дать женщине спокойно поистрить, вволю, чтоб от души. И это тоже способ привлечь внимание.
После ухода Эми в зале делать стало нечего. Взял бутылку вина и пошел на пляж. Устроился под любимой пальмой. Слушал шум прибоя, следил из кустов за влюбленными парочками. Было слегка не по себе. Разочарование не всегда однобоко, иногда оно взаимно. Иногда достаточно внешнего вида, чтобы тебя отвергли. Однажды я бросил обществу вызов, потом вошел в раж, сейчас живу с этим, вполне прекрасно, точно зная, чего хочу и жду от жизни. Мне не стереть со своей кожи самого себя, даже если бы захотел. Эми же сделала свой выбор, но я ее не винил, тем более не затаил обиду. Мне было ее жаль. Она врет самой себе. Живет в мире иллюзий, которые имеют свойство развеиваться в дым. Такие не принимают того, чего не могут понять. И я не собирался насиловать ни ее ни тем более себя.

Новый день

Проснулся далеко после обеда. С новыми мыслями решил зайти к Эми, которая возможно уже успокоилась. Все-таки не очень хорошо мы вчера расстались. Теперь было можно шастать по всему периметру виллы. Спросил у девушки из персонала, в каком номере обитает Эмильена.
- Она уже уехала, - ответила мне. – Простите.
Опять все проспал. Только хотел спуститься к себе, как через окно увидел Эми на пляже, сидящую на чемодане. Немного подумал и все-таки решил подойти. В свою комнату за очками, мимо бара, в котором попросил два безалкогольных «Махито», и вышел на пляж. Уж Эми точно не помешает охладиться перед отъездом. Подошел к ней. Сел рядом на песок, устроившись поудобнее, по-турецки, прикрыл от солнца свою расписную лысину капюшоном. И предложил девушке один из коктейлей со словами:
- Сегодня жарче обычного, не находишь?

Удивительная девушка. Всё же я везунчик.

- Дело в том, что мама давно ждёт, когда я приведу к ней девушку, знакомиться. Она говорила, не важно, будешь ты с ней, или нет - познакомь меня хоть с кем-нибудь, чтобы я была спокойна. Наверное, мама боится, что я приведу ей парня, - улыбнулся я, и добавил уже серьёзно, - но до сих пор не было желания никого с ней знакомить.

Девушки. Такие противоречивые. С матерью знакомиться рано, а жить вместе - нет. Я чувствовал себя счастливым.
- Об этом я не думал. И вообще, должен тебя предупредить - думание не является сильной стороной у меня. Умной будешь у нас ты. Я буду защищать, заботиться и...
Чёрт, не могу сказать. Прошло всего несколько дней, как мы знакомы. Она просто надо мной посмеётся. Врать я не мог. Поэтому пришлось сменить тему.
- У меня ещё один вопрос. Я собираюсь поехать до конца отпуска в Европу. И хочу, чтобы ты была рядом. Что скажешь?
Не сильно ли я спешу? Вопрос останется открытым. Такой уж я есть.

- А потом, Рома, что будет потом? Ты оставишь мне неверный телефон и исчезнешь в неизвестном направлении?
Вопрос срывается с губ неожиданно для меня самого. Зачем я все порчу этой грубостью? Кто меня тянул за язык? Просто я чертовски зол на себя за упущенные моменты. Время несется вперед с нереальной скоростью. Солнце спешит залить яхту и море ярким светом, опалить нас зноем, официанты убирают следы нашего ночного уютного мирка. Спустя десять минут ничего не остается ни на диванчике, ни на столике. Стерильная чистота яхты. Она чужая, а не наша. Мы здесь гости, оказавшиеся по счастливой случайности в маленьком Раю. Сжимаю губы и смотрю на Рому. Мои поцелуи тоже сотрутся из ее памяти так быстро, как стерлись следы нашего мирка с этой яхты?
- Прости. Я не то хотел сказать. И не хотел портить тебе настроение. Мы обсудим потом будущее после проекта. Или не обсудим.
Не спрашивать, как она видит меня, что чувствует. Не спрашивать и не портить то, что есть. Я опять считаю часы. Несколько часов украденного внимания женщины-мечты с экзотическим именем Рамаяна. И никаких возвращений на яхту, чтобы переодеться в купальник. Я не уверен, что мы потом вернемся на море, что Рома не сбежит.
- А давай купаться прямо так, в одежде? Она быстро высохнет на солнце, а мы сэкономим время на хождение до виллы и обратно. Посмотри. Здесь есть спуск в море.
Показывая своим примером, как с яхты спускаться в прозрачную воду, делаю пробный заплыв, который немного остужает мой пыл. В голове немного проясняется. Вода приятной температуры, хотя еще не прогрелась достаточно. Ныряя и выныривая, чувствую, как на губах остается соль, вода капает с мокрых волос. Плавать в одежде то еще удовольствие, но кто их знает, этих индийских девушек. При всей внешней соблазнительности Ромы, при том, как она роскошна, я вижу в ней некую хрупкую скромность, которая окружает девушку словно непроницаемая стена. Эти невидимые барьеры я не могу преодолеть, да и в глубине души не хочу. Эта скромность заводит и притягивает. Мой охотничий мужской инстинкт снова возрождается. Смотрю наверх, на яхту, где у бортика застыла в нерешительности шикарная девушка, которую мне посчастливилось найти в темноте. Слизываю соленую воду с губ и подплываю к яхте, поднимаясь на борт. Стремительный, как торпеда, оказываюсь вплотную к ней так, чтобы мокрая одежда напитала ее сухую. Для верности обхватываю тонкую талию девушки и прижимаю ее к себе, двигая бровями вверх-вниз и лучась улыбкой.
- Это чтобы ты не передумала купаться. Водичка бодрит, но я тебя согрею.