Карта ролевой игры "Наследство дона Терессио"

Корелли был доном, и был человеком. Смертным, как не пытались некоторые считать обратное. Смертным, с присущими ему слабостями и недостатками Он уже трижды раскаялся, что ввязался во все это. Что позволил себе переступить за грань, и не то что посмотреть, приблизиться к ней. Он все годы держал дистанцию, не позволяя даже мысленно приблизиться к черте, потому что знал, отступать будет очень тяжело и почти невозможно. Но сегодня, когда он думал, что с ней что то могло случиться, когда не видел среди живых, мозг отказывался подчиняться разуму и здравому смыслу.
Зачем он послал ее сына к матери? Зачем везет в свой дом? Он не знал. Не знал, что будет делать когда приедет. Что скажет и как пояснит матери ее присутствие, которой хватит одного взгляда на нитку жемчуга, что бы сделать соответствующие выводы. Корелли, чем ты думал? Каким местом? Подсказка, голову в этот список не включать.

Альма верно поняла предупреждение и затихла. У него не было сил спорить с ней сейчас. Ему нужно было хотя бы пару часов, что бы прийти в себя.

Френк повернул голову и приоткрыв глаза посмотрел на Альму. Не то что бы ему не хотелось ей что то пояснять. Он хотел что бы она поняла сама. Что? Угрозу? Намек? Ему было плевать. Она сделает выводы, а он посмотрит, что с ними делать.
Машина въехала в ворота, шурша гравием и останавливаясь возле крыльца.

Коротко кивнув, Френк принял помощь выходя из машины опираясь на Грано.
- В гостевую ее и врача,- отдавая приказ подбегающему к машине Лучио.
- Я уже вызвал его, он ждет тебя.
- Сначала к ней. Я к себе.
Лучио посмотрел на выходящую из машины Альму, переводя взгляд на Френка. Проигнорировав этот момент, дон кивком головы поблагодарил и отпустил Грано.
- На сегодня свободен.
Поднявшись к себе, Френк сбросил пиджак опуская взгляд на плечо и тихо присвистнул. Патрик будет "рад" увиденному.
Сбросив его и рубашку, Корелли опустился в кресло, откидывая голову и прикрывая глаза. Не позволительное ощущение, но он чувствовал себя слабым и уставшим.
День только начинался, а его окончание было не предсказуемым.

Френка никто не трогал. Мать, зная что он вернулся, зайдет к нему, но позже. Она всегда заходила после его возвращения, даря пару часов уединения. И он был ей благодарен за понимание. Кто знает, что он мог сказать в порыве злости и раздражения. Расстроив ее и коря потом за несдержанность себя.
Негромкий стук в дверь отвлек от размышления. Вошел доктор.
В этот раз не было его обычных шуток и слов. Он действовал молча, осторожно, стараясь не встречаться с Френком взглядом.
- Швы не разошлись. У вас открылось кровотечение. Я сменил вам повязку и лекарство,- доктор отчитался коротко,отрывисто с соблюдением всех норм вежливости.А Френк смотрел на него и ожидал, что последует далее.
Собрав все свои инструменты и лекарства, он встал напротив дона.
- Я осмотрел синьору, что прибыла в ваш дом. Ушибы, царапины. Внутренних повреждений нет. Я дал ей успокоительное. Оно со снотворным эффектом. Сейчас она возможно спит. Дайте ей выспаться. Это я вас как врач прошу. И еще. Она просила меня напомнить вам о машине.
- Все?
Переложив ящик из одной руки в другую, эскулап коротко утвердительно кивнул.
- Я понял тебя, Патрик. И выполню твою просьбу. Как врача,- добавил чуть помедлив.
Уже выходя их комнаты, доктор остановился поворачиваясь к Корелли
- Что вам известно о генетике и наследственности?
Френк поднимался с кресла, что бы пойти в ванную и умыться по возможности не трогая рану, но был остановлен тихими словами
- Что за странный вопрос? Вы прекрасно знаете что я далек от всего этого.
- Оно и видно.
И не сказав больше ни слова, тихо прикрыл за собой дверь.
Френк долго стоял на месте, пытаясь понять, какого черта доктор стал говорить намека, да еще о своей медицине. Тряхнув головой, он направился в ванную приводить себя в божеский вид.

А спустя час, он стоял возле гостевой, где точно знал спала Альма.
Тихонько приоткрыв дверь, он вошел внутрь. Она спала, как и говорил врач, даже во сне прижимая спящего мальчика к себе, оберегая и защищая.
От взгляда Корелли не укрылись обработанные Патриком ссадины и начинающие проступать синяки. Но при этом, она была самая прекрасная на свете. Такая, какой он ее запомнил. Его, юной, смешной, дерзкой и озорной девочкой. Нет, поправил он себя, уже не его. Она была чужая жена.
Френк еще долго стоял на месте, смотря на спящую Альму. Он позволил себе остаться. Даря этот час воспоминаний себе.
И когда мальчик зашевелился, Френк тихо вышел из комнаты, отдавая по пути Лучио приказ, когда синьора ДиЧиара проснется, в ее распоряжение должна быть машина и сопровождение.
Спустившись в свой кабинет, Френк налил в бокал коньяк приготовившись к долгой и трудной ночи.

Френк стоял возле окна, смотрел на отъезжающую машину увозящую Альму и ее сына, засунув руку глубоко в карманы брюк, сжав челюсть и опустив плечи.
Она не зашла. Не сказала ни слова. Сбежала, ушла как воровка, не сказав ни слова благодарности. Она была ему и не нужна, ее благодарность, но... он надеялся. Сам не знал на что, но надеялся. Ждал, когда она проснется и скажет хоть слово. Пусть не благодарности, Френка бы устроил и взрыв и все, что она о нем думает, вплоть до криков. Но..нет.
Она в очередной раз сделала выбор за них, двоих. Откинув голову назад, Френк выпустил кольцо дыма вверх, смотря как постепенно он рассеивается и растворяясь смешивается с воздухом. Точно так же сейчас растаяла его последняя надежда на что то.
- Кого ты привозил в наш дом, Френческо?
Тихий голос матери раздался за спиной.
- Это уже не важно, мама. Это было прошлое.
- Прошлое для кого?
- Для всех, мам, для всех.
- А мальчик?
- Это был ее сын. Сегодня на гонках была авария, Альма чуть не погибла. Дома у нее никого не осталось, кто бы мог за ней присмотреть, и я привез их сюда.
Тишина за его спиной была очень продолжительной, Френк думал, что мать давно ушла, но шорох, а потом не громкий стук, подтвердили, что она все время была в кабинете.
- Я очень скучаю за Сицилией, сынок, и часто ее вспоминаю.
Френк не понял такого резкого перехода с одной темы на другую, тем более что они с матерью говорили об этом утром.
- Присядь со мной, пожалуйста.
Френк отвернулся от окна, находя взглядом мать, которая сидела на диване, на коленях держа старый альбом. Он знал, что там она хранили не многие имеющиеся у нее фотографии.
Положив сигару в пепельницу, сын сел рядом с матерью. Старые фотографии, местами надорванные, хранили историю их семьи и память. То, что забывало сознание, здесь оно оживало. Сицилия, их дом. Друзья детства и он сам.
Мать подняла одну фотографию, поднося ближе к лазам и передавая ее после Френку
- Ты помнишь эту фотографию?,- чуть улыбнувшись, мать посмотрела на сына, - ты тогда не хотел фотографироваться, и утверждал, что мы пропустим самое интересное в цирке.
Улыбнувшись в ответ, и тому что матери помнят все их детские поступки, подвиги и пригрешения, Френк взял из ее рук фото, собираясь посмотреть на насупленного себя., встречаясь взглядом с до боли знакомым личиком. Нет, не своим. С лицом, которому обещал знакомство с феей.
Фотография задрожала в его руках, а взгляд встретился с изучающим, и очень серьезным материнским. Она знала, знала, знала все, как только пацан появился в их доме. А теперь хотела, что бы узнал и он.
Френк не отрывал взгляда от лица матери, смотрел ей в глаза, пытаясь найти там ответы на все свои вопросы. А их было не мало.
То, что Альма знала, от кого у нее ребенок, сомнений не было. Она была молода, но не на столько глупа.
- Почему она не дождалась тебя? Почему ничего не сказала? Не написала, не позвонила.
- Не знаю мама, я ничего не знаю. Перед отъездом, я подарил ей твою нитку жемчуга. Я был уверен, что она знает, ЧТО это означает. Что она дождется. Но как видишь, твой внук носит другое имя.
- А если не знала?,- мать задала ему вопрос, ответ на который он боялся сказать даже себе. Она должна, просто обязана была знать, что значит жемчуг для сицилийца. Иначе. Что иначе, он не хотел даже думать о противоположном варианте.
Резко поднявшись с дивана, Корелли стал отмерять его расстояние шагами, раз за разом проходя одну и туже дистанцию. Он чувствовал себя зверем, загнанным в ловушку и не видящего пути к побегу. Мысли, сменяя одна другую, выдавали идею за идеею, отметая одну и выдвигая другую, возвращаясь и снова отказываясь.
Идею мести он откинул сразу. Как и идею забрать ребенка себе. В идеальном варианте, он хотел их обоих. Но, как показал опыт, ему поморгали задними фарами и уехали. И руки у него сейчас были связаны, во всех смыслах. Он не мог приехать сейчас в ее дом. Не мог позвонить. И он очень сомневался, что удастся поговорить завтра. Но еще больше он сомневался, что после сегодняшнего, она подпустит его к себе и ребенку.
- Я ничего ей не скажу, мам, ничего,- остановившись на месте, Френк посмотрел на мать.. Решение, которое он нашел, было самым идеальным для всех,- я буду рядом с ней, всегда, где бы она не была. Но об этом, она никогда не узнает и даже не догадается.
- Смотри сам.
Когда мать покинула его кабинет, Френк срочно вызвал Лучио к себе. Рассказав тому все, что только что узнал от матери, невозмутимый консильери молча выслушал и ответил только одно
- Завтра, с самого утра, я звоню на Сицилию.

- Доброе утро,- Лучио вошел в кабинет дона, располагаясь напротив его стола, за которым Френк сидел уже не один час, просматривая бумаги.
- Утро добрым не бывает, - Френк поднял взгляд на консильери, один вид которого подтверждал его слова,- что?
- Грано.
Нарочито медленно Корелли отложил бумаги в сторону, откидываясь на спинку кресла и пристально смотря на советника
- Мне из тебя слова клещами тащить?
- Ты сам дал приказ следить за ним,- начал консильери свой рассказ, смотря прямо на дона. Корелли утвердительно коротко кивнул, подтверждая и ожидая продолжения,- У меня был один из солдат, молоденький парень, всего ничего у нас. Я приказал прилипнуть к нему. Так вот. Вчера, когда ты отпустил его, Грано пошел домой. Пробыл там некоторое время, а потом,- Лучио глубоко вздохнул, продолжая слишком спокойным тоном,- вышел одет в смокинг и направился в оперу.
- Куда?
- В оперу. Там вчера Пучини давали. Сам понимаешь, какая там форма одежды. У парня не было билета, не было смокинга, и что было внутри, он не знает. Но..
- Я понял, что это - еще не все.
- Да, вчера, там были все доны.
- О как
Френк сложил пальцы домиком, с усмешкой смотря на консильери и слегка покачиваясь в кресле.
- Сейчас?
- Да нет,зачем же.
Френк поднялся из за стола, накидывая пиджак на плечи.
- Сегодня комиссия. Бери его с нами. Зачем же лишать парня такой возможности.
Не обращая внимания на непонимающий взгляд советника, Френк покинул кабинет. А через час, машина дона Корелли остановилась возле особняка Терессио.

Первыми, кого Корелли увидел войдя в дом Терессио были Альма с сыном, и еще одна девушка. Что то в ней было такое, знакомое что ли. Френк не мог вспомнить, воспоминания ускользали, отдавая чем то смутно далеким и одновременно знакомым.
Поравнявшись с ними, он остановился.
- Синьора ДиЧиара,- коротко, официально кивнул головой в знак приветствия,- вижу, что добрались вы в целости и сохранности,- и переводя взгляд на сына, который задрав голову смотрел на него с улыбкой,- Дино,- Френк не хотел пугать ребенка, не хотел показать Альме, что знает. Вокруг было слишком много народа. Много глаз, и еще больше ушей. Теперь,когда в его жизни была цель, и смысл, он обязан быть предельно острожен. Он не мог смягчить тон, но и проигнорировать сына то же не мог, поэтому обратился тем же тоном что и к Альме,- надеюсь тебе понравилось вчерашнее знакомство.
И не дожидаясь ответа прошел в комнату, где предстояло собраться всем главам семей. Но по пути, его преследовало только одно, у его сына глаза его матери. Его, настоящей бабушки.

У самой двери, за которой он знал собираются доны, дон повернулся к Грано останавливаясь на против и смотря прямо в глаза, и понижая голос до полу шепота
- Я не знаю как ты это сделаешь, но синьора ДиЧиара и ее сын на тебе. Сумел попасть в оперу, крутись и сейчас. Но отвечаешь головой.
И отвернувшись вошел в комнату.

На месте были уже все доны. Коротко кивнув в знак приветствия и высказав "искреннее" соболезнование, Френк занял место за столом. Лучио свое, за его спиной. От выпивки и сигар Френк отказался. Не здесь и не сейчас.

Когда охрана покидала собрание, оставляя донов и их консильери, Френк посмотрел на Лучио
- Прилипало на месте?
И получил в ответ усмешку"Ты еще сомневаешься?"

Прошла официальная часть вхождения оставшихся воинов без главы, в состав семьи Молинаре. Официальное зачитали распоряжение Терессио. И наконец Молинаре двинул свою речь.

Кому и что осталось или досталось, Корелли не волновало.


Выслушав все "заверения" Френк не поверил ни одному слову.

Эстафету перенял Франко. С которым Френк по сути был согласен во многом.
- Не стану повторяться. Но соглашусь со большинством. Война нам сейчас ни к чему. Не это то ли от нас сейчас ждут, господа ? Внутренней войны, и чем больше наших солдат поляжет убивая друг друга. Предлагаю каждому высказаться о той части, которую он, примерно, подчеркиваю, примерно желал бы присоединить к своей семье. А потом спокойно обсудить всю экономическую о политическую целесообразность данного выбора.

Ну вот и началась дележка. мирная и тихая с виду. Доны старался по максиму держаться на грани спокойствия и уважения,но как же горели глаза у каждого. Как ходили желваки, стоили кому то с чем то не согласиться. Будь воля, каждый бы всадил пулю другому не задумываясь, здесь и сейчас и прекратил все препирательства прихватив все оставшееся себе. Это понимал каждый из сидящих за столом. Консильери переглядывались между собой, готовые сорваться в любой момент с места.
Но конечно же никто из присутствующих не сделает ничего. Им придется договориться, по крайней мере здесь и сейчас. Прийти к какому то решению, что бы "перекроить" его дома по своему и начать новый раздел.
Корелли выслушивал всех, сохраняя не читаемое выражение лица, молча, до поры до времени.

- Согласен с Молинаре,- коротко кивнув головой, Альме нужно было за что то жить. Как она будет с этим справляться его не интересовало, но она и его сын ни в чем не должны нуждаться,- по поводу дочери Терессио. О ней мы обязаны позаботится и определить какую то часть. По поводу вдовы. Если Ламберти согласится,я не против предложенного. И коротко скажу о своем предложении.
- Господа,- начал Корелли очень спокойно,-. Все вы знаете о моей территории, думаю никому из присутствующих не стоит о ней напоминать и повторяться. Из того что принадлежало Терессио я бы предпочел Верхний Ист Сайд, и клубы Куинса. Все остальное господа, мне не интересно.

-Не думаю,- закинув ногу на ногу, Френк посмотрел на Дрэго, так же спокойно продолжив,- тем более что твое предложение
- о разделе территориально, меня совсем не устраивает.

Итог переговоров был.. Френка он не устраивал. Но он сохранял полную невозмутимость и спокойствие. Он был игрок, и умел сохранять лицо.
Чей то консильери опрокинул бокал с выпивкой. Френк бросил короткий взгляд на присутствующих.
- Господа,- отставляя свой бакал назад на стол, и кивая головой на консильери,- можете считать меня суеверным, но я предлагаю отметить окончание наших переговоров в клубе, и поднять первый тост именно там.

- Предлагаю поехать в один из тех, что отошли ко мне, - Корелли встал из за стола, Лучио следом за ним, - в " Копакабана" например, будет возможность познакомиться с имуществом. А вас, принять в качестве своих гостей.
Корелли обвел донов взглядом ожидая их реакции.

Корелли согласился. Выбор клуба не стоил того, что бы вступать в бесполезные и никому ненужные споры.
- Едем смотреть "Девятку", у кого бы она не шла, господа.
Френк покинул комнату. С Лучио он поговорит потом. Еще будет для этого время.


Выслушав Грано, Колрелли коротко кивнул. О нем, он тоже подумает позже. Еще будет время все взвесить и принять решения.


Френк вышел из машины не обращая внимания на окружающую обстановку. Клуб был не его, но это не означало что он плох. Просто на него пал выбор.
Корелли прошел внутрь.


Сори что коротко, буду через пару часов

Френк занял один из диванов в клубе. Лучио устроился рядом. Остальные доны сели на свободные диваны оставляя свободным пространство в центре вокруг столика. Принесли выпивку и сигары. Подняв наполненный бокал, Френк произнес
- И так господа, наш первый тост. За окончание переговоров и за их итог.
Он приподнял бокал вверх, "воздушный тост". Они были на нейтральной территории и чокаться не было необходимости.

Отпивая из бокала, Френк взглядом осмотрелся вокруг. На сцене началось выступление, но оно его пока мало интересовало. Он искал взглядом одну фигуру, и когда нашел, откинулся на спинку дивана, смотря на нее и слушая музыку. Ему хотелось именно так. Она, в окружении музыки. Смотреть и ласкать. Взглядом. Это все, что ему было доступно.
Альма сидел в пол оборота и могла не видеть его взгляда, и Френк ловил момент. Он наблюдал за ней. Когда она вела себя естественно и не злилась. Была такой, какой он ее помнил, и запоминал новое. Конечно она изменилась за эти годы. Его девочка повзрослела и стала матерью. Спрятав улыбку в бокале, отпивая и глотая обжигающую жидкость, Френк ликовал. У него есть сын. У них есть сын. Их прошлое растет и воплотится в будущем. В их внуках. А то что так и будет, он был уверен. Он знал. Он вывернется на изнанку, но сделает все для них. Он убережет их и обеспечит. И начало уже было этому положено. Механизм запущен.

Френк не отрывал от нее взгляда, и с точностью до секунды уловил тот момент когда она почувствовала его взгляд. Его. Только его. Никто не посмеет смотреть на то, что было его. Френк противоречил сам себе, и плевать ему было на это.

Его девочка захотела проверить? Да пожалуйста. Френк поймал ее взгляд, удерживая не отпуская. Как много он ей хотел сказать. Сказать. Упрекнуть, высказать все, сжать в объятиях и не отпускать от себя никогда. Он готов был ей простить все. Он давно простил. Он с ней говорил.
Ты помнишь? Конечно ты все помнишь. Я тоже не забыл. За что? Почему? Я назвал тебя своей и ты была моей. Моя девочка. Моя любимая девочка. Моя бесценная и самая прекрасная на свете. Я любил тебя и ненавидел за предательство. Но я простил, потому что любил. Ведь только тот кто любит по настоящему может забыть и простить. Я знаю о нашем сыне и готов положить мир к твоим ногам за него. Я никогда не заберу у тебя его. Он твой. Он НАШ. Люблю тебя моя девочка.
Последние слова Френк произнес одними губами. Глуша их и пряча в бокале.

Первое, что учит игра, читать мимику лица. Если противник новичок, он "расскажет " вам чуть ли не весь свой расклад. Не один год Френк потратил на то, что бы выучить и усовершенствоваться. И сейчас, смотря на Альму, он видел как смягчился ее взгляд, а потом

В нем появилась неуверенность. Нежность сменилась растерянностью и неуверенностью. Возвращая прежнее отношение к нему. Он не знал, что послужило причиной перемен, но значит так тому и быть.
Ну что же. Он дал им еще один шанс. Он раскрыл душу, как мог.

Дон проводил ее взглядом, отворачиваясь и переводя взгляд на сцену. Он полностью стер с лица все эмоции, возвращая равнодушную и бесчувственную "маску" на свое место.
Музыка грохотала, дым от сигал наполнял воздух. Смех становился все громче, словно достигая своего, одному ему известного апогея. Корелли не был пророком, и не мог пред угадать или предвидеть, но он мог видеть как расширились глаза у людей сидящих напротив него и прекрасно видящих что творится со стороны входа.
Медленно, очень медленно Френк повернул голову. Два поднятых автомата.
Все остальное происходило как в замедленной съемке. Автоматы - Альма. Сорвавшись с места, Френк рванул в ее сторону, слыша грохот выстрелов, битого стекла и крики. Но ему было на все плевать. На себя и других.
Одна пуля вошла в ногу, вторая задела руку, третья, когда Корелли схватив Альму бросил на пол прижимая к полу и накрывая своим телом, вошла в бок.

Можно, но я собрал все на себя, что бы другие все были целые и "неприкасаемые".

Стрельба понемногу стихала, несколько выстрелов раздавалось совсем близко. Его люди были рядом и прикрывали их. Френк прижимал к себе ту, ради которой бегал под пулями и сделал бы это еще не раз. Разве в такие минуты думаешь о чем то? Нет. Все инстинкты сосредотачиваются на том, кто есть для тебя весь смысл твоей никчемной жизни. А в благодарность, ты получаешь поцелуй. От нее. Прикосновение ее рук, которые гладят, и были бы лучшим исцелением. Но путешествуя по телу они задевают рану, и из горла вырывается непроизвольный стон. Черт. Он не хотел. Не собирался пугать. Не собирался подыхать. Не здесь и не сейчас. Да вообще никогда.
Сейчас, когда он держал в своих руках ее, он не хотел разжимать рук и отпускать.

- Я знаю, причем очень давно,- Френк прислушался. Вокруг все стихло. Скоро его люди подойдут к ним, а значит времени у него почти нет. Его увезут в больницу. А придет ли она к нему, он не был уверен. Все что у него есть, это здесь и сейчас. Эти последние минуты, и терять их он не собирался,- я ранен уже девять лет, сюда,- Френк приподнял ее ладошку, прикасаясь губами к кончикам пальцев и прижимая к груди, в котором билось сердце,- ты там, со мной, всегда. Все эти годы. И останешься там на всегда.

- Дон Корелли,- голос раздался над самым ухом,- Френ, черт бы тебя побрал. Какого, зачем?
Лучио, выживший в этой мясорубке почти кричал не обращая внимания ни на кого.
- Не ори,- был короткий ответ,- дома поговорим.
- Если бы в этом был еще смысл.
- Что там у меня?
- Я не Патрик, но с первого взгляда вроде не так страшно как кажется, все прошло по касательной или на вылет.
- Тогда перестань кудахтать, и займись своими прямыми обязанностями.
- Да вот уже, все,- Лучио махнул рукой отдавая приказ приблизиться,- санитары с носилками подошли помогая Френку на них лечь, и только тогда он отпустил руку Альмы, которую сжимал все это время.
- Охрану с ней, и не дай Боже с ней что то случится.
Лучио бросил короткий взгляд на Альму переводя обратно на Френка.
- Да, ты все правильно понял.
Двери машины скорой закрылись, увозя под вой сирены дона Корелли в больницу.