Карта ролевой игры "Забытый мир"

Хранящий Тайну:
И каждый день нам как капкан,
Борьба противоречий и желаний…

Каждый являет собой ларец для хранения тайн. Для кого-то они не значительны мелки и незаметны. Кто-то живет во мраке их ежедневно, пытаясь вырваться из цепких оков разрушающих сущность, становясь пленниками. Лишь смерть являла собой освобождение.
Над головой тяготело проклятие. Закрывая глаза, думала об освобождении.
Загубленная душа, ищущая покой и успокоение. Живущая в ожидании послания, строки которого могут явиться роковыми. Ослушаешься – смерть, покоришься - смерть.

Воспоминания стали для меня проклятием. Очистится от грехов, вернутся ко временам невинности… было единственным желанием. Теперь я в море, изменившем мое существование. В своем лице я искала забытые черты матери, отца… Отыскивая их я сама терялась…
Можно ли вернуться в прошлое или судьба указывает лишь то, что впереди? Где те места, откуда пришла и куда стремилась вернуться?! Увижу ли их? Будет ли сердце компасом? Смогу ли найти дорогу домой, не забыв места, по которым уже проходила ранее…
Исчезнувшая жизнь, унося с собой чистоту и невинность безгрешной души, а на ее место пришла другая…
- Это «калабарский боб», Элиана, - голос ровный и спокойный, он говорит тихо и вкрадчиво. То был голос факира, и я глупая змейка следовала ему. Тонкие мужские пальцы касаются склянки – нежно аккуратно, будто лаская женское тело. В ней покоится красивый ярко-красный цветок. – Это плоды «эзера» для того, чтобы установить вину неверного в каком-нибудь преступлении.
- Разве перед лицом смерти возможно солгать?
- Элиана, - снисходительно улыбнувшись, прохладными пальцами берет за подбородок, поворачивая лицом к себе, - ты еще слишком мало знаешь?
- Но вы же меня научите?
Еле уловимая улыбка коснулась тонких губ, окружая мужчину еще большим ореолом загадочности. От него исходила опасность. Его взгляд повергал в трепет, подавляя волю. Прикосновения отталкивали и притягивали одновременно.
- Я хочу, чтобы вы обучили меня всему… Пожалуйста, - женские пальцы, также бережно и нежно касаются склянки, в том месте, где нежно и любя ее касались мужские руки.
Я училась играть по правилам в борьбе за жизнь. Чтобы выиграть приходилось проигрывать. Раз за разом, укрощая свой нрав, подавляя ненависть и страх. Слушая и запоминая. Я еще тогда не знала против кого обращу свои знания.

Несколько лет в затворничестве не пропали даром. Я внимала каждому шороху, каждому небрежно брошенному слову. Училась отличать друзей от врагов. Знала, кто в замке предаст при первой возможности, а кто погибнет, но не выдаст тайн.
Я стала тенью большего окружения своей Госпожи. Я слушала, подкрадываясь неслышно и незаметно.
Лишь окружения Правителя оставалась для меня тайным. Приходилась внимать сплетням и домыслам. Мне редко удавалось видеть его. Но с того момента как я попала в замок, лишь одна мысль не дает покоя… и одновременно дарует успокоение.
За окном тихо шелестела листва. Тонкие ветви деревьев отбрасывали устрашающие тени на стены комнаты, погружая ее во мрак, делая видимое невидимым. Сидя на краю широкой постели, устланной шелковым покрывалом, перебирала украшения Госпожи, раскладывая по шкатулкам.
От проникшего в комнату сквозняка мерцает свеча, отражаясь в камнях, делая рубины, лежавшие в ладони похожими на капельки крови, медленно стекающей по бледной кожи руки и опускаясь с тихим шелестом на бархатное дно шкатулки.
Внезапно отворившаяся дверь гасит множества свечей...
Он был словно соткан из ночи: темный и загадочный. Его страшились. Уважали. Преклонялись.
Скрываясь в тени, имела возможность его рассмотреть. Близко. Впервые я видела его так близко.
В замке охранялась история его восхождения на трон. Досужие сплетники обвиняли его в убийстве, а сердобольные старцы делали его жертвой. Но никто не знал истину. Также как и никто не знал, какие тайны носит он в себе и что скрывается за невозмутимым взглядом.
Выйдя из своего укрытия, встала там, где свечи отбрасывали полоску света и, не забывая своей роли, покорно опустила глаза, слегка поклонившись:
- Правитель…
Наблюдая из под полуопущенных ресниц за мужчиной, увидела, как глубокая морщина пролегла меж его бровей. Будто силясь что-то вспомнить, ища ответ на вопрос у своей памяти.
- - Эээ…
- Элиана, Правитель, - тихо напоминаю свое имя, еще ниже склонив голову пряча еле заметную улыбку.
- Где ваша госпожа, Элиана? Я желаю видеть сестру мою Констанцу,– голос резанул воздух, словно острое копье, заставляя поднять глаза и выпрямить спину.
-Госпожа, прогуливается в саду, Правитель, - глядя прямым взглядом на мрачное и серьезное лицо.
- Почему вы не с ней? Разве это не ваша прямая обязанность повсюду сопровождать свою Госпожу?
Закусив губу, старалась сохранить невозмутимость на резкие слова Правителя, снова подавляя характер.
- Элиана, я бы хотела подышать воздухом… , - и подмечая мое движение покачала головой. – Не нужно меня сопровождать в этот раз.
Две служанки, помогали Госпоже облачиться. Застегнув лилового цвета накидку, накинула поверх головы капюшон.
- Но Госпожа, - пыталась возразить, но госпожа была непреклонна.
Любопытство тесными силками сдавили нутро, но остаться незамеченной в открытом саду практически невозможно и, оставив тщетные попытки выследить женщину, продолжила раскладывать ее украшения, отпустив служанок.
- Я передам Госпоже, что вы хотели ее видеть, Правитель, - ровным голосом произнесла глядя в глаза. Не забывай правил игры. Тебя не должны обнаружить. Оставайся незаметной, как тень. - А теперь если позволите, я все-таки вернусь к тем обязанностям, про которые вы говорили. С вашего позволения.
Снова поклон и шелестя тяжелой длинной юбкой, покинула покои Госпожи, кляня себя за несдержанность.
Ведь только он мог стать моим освобождением…

Поздравляю вас всех с годовщиной)

Глупая, глупая маленькая пташка.
Показывает зубки, вместо того, чтобы робко преклонить колени.
Темные тени на стенах были спутниками, когда быстрым шагом я преодолевала мрачные серые коридоры. Будто безмолвная стража они возвышаются, следя за каждым и храня их тайны.
Признаться этот замок меня пугал. Мрачный, темный, холодный. Слегка поежившись, я старалась быстрее преодолеть этот каменный лабиринт, чтобы в конце отворить двери и вдохнуть запах свежего воздуха, услышать пение птиц и слегка зажмуриться от яркого солнечного света вкупе с зеленью травы и разномастными цветами.
Госпожа шла навстречу, чуть впереди в сопровождении двух юных служанок. В ее руках был маленький букет из цветов нежно фиалкового цвета. Полы длинной юбки шурша, струились по сочной траве, приминая. Увидев, меня леди Констанца улыбнулась.
-Элиана, - мое имя из ее уст всегда звучало нежно и мелодично.
Слегка поклонившись, я обратила свой взор на красивое лицо молодой женщины.
- За вами послал Правитель, Госпожа, он ожидает вас в ваших покоях.
Лоб молодой женщины прорезали морщины, а глаза удивленно возразились на меня.
- Ну что ж тогда не станем заставлять его ждать.
В выражение ее лица появилась некая надменность и, приподняв тонкими пальцами юбки, Констанца двинулась в сторону покоев.
Собиралась было последовать за ней, но на локоть легла ладонь одной из прислужниц, удерживая на месте.
- В чем дело, Ясмин? - в голосе послышались нотки раздражения от такого бесцеремонного обращения.
- Простите, но вам просили передать, - в руке у прислужницы оказался сложенный углом лист бумаги, она протягивала его мне. Лишь едва заметив несколько букв, и краска отлила от моего лица. – С вами все в порядке?
- Да, - выдернув письмо из рук девушки и наткнувшись на подозрительный взгляд, резче обычного произнесла, - иди, не заставляй Госпожу ждать.
- У вас появился поклонник, госпожа Морца? – юная дева даже не подозревала, как навлекала на себя беду лишними вопросами.
Игнорируя вопросы, я спешила в замок, на ходу отправляя письмо в корсаж платья, слыша, как за спиной шелестят юбки Ясмин, которую буквально распирало от любопытства.
Чем можно заняться юным девам в мрачном замке из серого камня, кроме как сплетать паутину из плетен и подглядывать за хозяевами. Но то, что письмо оказалось в ненадежных руках болтливой прислужницы значительно усложняло задачу.
Решив разобраться с девушкой позднее, нагнала Госпожу уже возле дверей, ведущих в покои.

Правитель ожидал нас. Неспешно, словно притаившейся тигр перед прыжком, он поднялся с мягкого кресла, чтобы обратить свой взор на вошедших.
- Дарий, признаться удивлена твоему приходу, - подходя ближе к Правителю, госпожа протянула руку, и, обхватив тонкие пальцы женщины, мужчина поднес их губам. Второй рукой она продолжала зажимать цветы.
Отдав дань вежливости, поклонившись, отошла вглубь комнаты, где пламя свечей не отбрасывали яркий свет и можно беззастенчива, следить за происходящим и продолжить занятие, которые было прервано приходом Правителя.
Письмо в корсаже будто прожигало кожу, оставляя клеймо тайны, хранимой мной. Натерпелось увидеть эти строки, написанные человеком, возможно ставшим другом. Единственным другом, знавшим правду. Но еще не время.
Голоса в комнате отвлекли. Один мужской: грудной, бархатный, обволакивающий со стальными нотками. Второй женский: мелодичный, спокойный, в котором слышится твердый характер.
Он снова опустился в кресло, закинув ногу на ногу. Констанца присела, напротив, на софу и юбка темного синего цвета, словно озеро окружила ее.
Вполоборота я разглядывала его. Своим присутствием он заполнил всю комнату: могуществом, величием. Казалось, даже воздух был наэлектризован.
Он был мрачен, как и его замок. Темен и не понятен. Говорят, он никогда не улыбался. Я склона верить этому. Тонкие губы плотно сжаты, и лишь слегка уголки их приподнимались, но то была не улыбка, а скорее усмешка. Да, циничная усмешка. И лишь обрывки фраз отвлекали от полного созерцания…
-… предстоит, бал, я бы хотел, чтобы ты помогла его организовать….
Его руки с длинными тонкими пальцами спокойной лежали на подлокотниках бежевого кресла.
-… я думала, ты всеми силами будешь стараться избежать этого…
Раньше я никогда не задумывалась, что мужские руки могут вызывать какие-то эмоции. Его ладонь погладила ткань подлокотника кресла, и дыхание перехватило. За разглядыванием его, я не заметила как темные глаза, блеснувшие в пламени свечи, смотрели на меня.
Я ровно встретила его взгляд. Хотя возможно это было ошибкой, и я должна робко опустить глаза и забыть о том плане, что так греет душу. Но вместо этого я слегка вздернула подбородок и не отвела глаз до тех пор, пока он не перевел взгляда на мою Госпожу.
-… и когда планируется провести Совет Десяти?...
Рука дрогнула и драгоценности, тщательно уложенные в шкатулку из янтаря, опрокидываются на пол, создавая лишний шум.
Совет Десяти, Совет Десяти
- Скоро предстоит Совет, куда слетится вся знать…
- Такое мероприятие нельзя пропустить…
-Элиана, будь внимательней, эти порошки ни в коем случае нельзя смешивать…
- Элиана, будь внимательней!- но, видимо не дождавшись ответа, госпожа повысила голос, - Элиана!
Очнувшись от дурных воспоминаний, я посмотрела на пол, где в хаотичном порядке поблескивали сапфиры и рубины, а Госпожа Констанца и Правитель, поднявшись от внезапного шума, с любопытством смотрели в мою сторону.
- Простите! – спохватившись, резко опустилась на колени, пытаясь собрать разбросанные украшения, но остановившись на мгновение, поднялась на ноги и посмотрела на молодую женщину. – Простите, Госпожа, если я вам не нужна, я могу покинуть вас, а позже все соберу?
- Тебя что-то беспокоит?
- Я давно не видела родителей, - придумывая на ходу причины, полностью игнорировала цепкий взгляд Правителя. Казалось, что стоит посмотреть ему в мои глаза, и он увидит все то, что так тщательно охранялось. Увидит мою ложь. - С вашего позволения я бы хотела навестить их, а то как-то неспокойно.
Госпожа, все-еще взволнованная от прихода Правителя, без лишних вопросов отпустила меня.

Добравшись до своих покоев, крепко заперла дверь на ключ, и, усевшись на край постели, вытащила из корсажа слегка помятое письмо:
«Доброй ночи пташка Элиана, сказать что скучаю ни сказать ничего… ..
Целую тебя трепетно в душу. Кловесс»
Несколько раз, пробежавшись по строчкам глазами, улыбнулась. Из конверта на покрывало выпал сухой цветок - напоминая о наших общих занятиях.
Поднявшись с постели, уселась возле столика, беря в руки перо. Скрип по бумаге и аккуратные буквы выводят слова.
«Милый мой друг, то, как скучаешь ты не сравниться с моей тоской по тебе…. Сбивчиво и сумбурно я излагала свою жизнь здесь, в замке, но решив смолчать о важном. Я не хотела говорить ни про Совет, ни про бал…пока не хотела. Вместо этого написала:
…Хочу, чтобы ты приехал. Помни, ты обещал мне это… Целую тебя нежно. Твоя Элиана."
Постучав пером по губам, думая, что еще написать – передумала. Сложив аккуратно письмо, снова убрала его в корсаж платья. Накинув поверх платья длинный плащ-накидку с капюшоном, покинула замок, не забыв при этом сжечь пришедшее письмо в камине.
Оказавшись на пристани, нашла корабль, идущий по необходимому маршруту, и, передав письмо одному из матросов за отдельную плату лишь произнесла:
- На о. Греха.
Неосмотрительно было не посмотреть по сторонам...

Я рада, что во дворце станет значительно веселее.
Дзютте, приветствую вас от имени Госпожи.

- Вы должны доставить письмо на о. Греха.
- Ты слышал, Румп, должен, - громко рассмеявшись, моряк ткнул локтем рядом стоящего матроса. - Ну, красотка, так такие дела не решаются, - и его глаза алчно блестели, - что мы за это будем иметь?
Вопрос сопровождался сальным взглядом двух мужчин, осматривавших меня с ног до головы. От них вряд ли укрылась дорогая одежда и небольшие изумруды, поблескивающие в мочках ушей.
Хотя, судя по похотливым взглядом, деньги их мало волновали, но попробовать стоило. Из-за пояса под накидкой выудила бархатный мешочек, перевязанный тонкой веревкой.
Моряк взвешивал тяжесть мешочка на ладони, будто сомневаясь. Решая, что лучше: легкая нажива в виде денег или позднее бахвальство перед «друзьями» тем, что смог пощупать прелести юной девы знатного рода.
Едкая фраза крутилась на языке и уже собиралась ее озвучить, как скорее почувствовала, чем увидела, что что-то не так. Словно кто-то смотрел на нас неотрывно, издалека. Даже волосы на затылке казалось, встали дыбом. Тяжелый взгляд словно прожигал спину. Резко обернувшись через плечо, но ничего не заметила. Были видны лишь отчаливающие суда и снующие по пристани люди.
Но ощущение какой-то незримой опасности не покидало.
- Если вы отказываетесь, - вдруг услышала я свой голос, - я найду более сговорчивых.
Уже собиралась вырвать мешочек из рук грузного моряка, как ладонь его сжалась в кулак.
- Ну, не торопись, красотка, - я смотрела, как исчез бархатный мешочек в широкой ладони мужчины, продолжая ощущать на себе тяжелый взгляд.
Снова обернулась и снова неудача. Еще немного поторговавшись, я наблюдала как через некоторое время, корабль, подняв якорь, отчалил от пристани.
Теперь уже выйдя на главную улицу, накинув на голову капюшон, я внимательно вглядывалась в толпу.
Махнув головой, пересекла площадь вдоль пристани, двинулась по направлению к дому родителей.

Я тонула в объятиях матери и отца, едва переступив порог отчего дома. В их ласковых словах и нежных улыбках. До сего момента я не понимала как, скучала. Что вечное притворство, в стенах дворца, высасывало уйму сил, и только в доме родителей я могла снять маску и не притворяться.
- Дочка моя, у тебя все хорошо? - спрашивала заботливо мать, расставляя посуду с яствами на широкий стол.
- Да, мама, все прекрасно, - немного опустив глаза, я отвечала на так волнующий мать вопрос. – Я служу верой и правдой и Госпоже, и Правителю.
Я не кривила душой. Только теперь «служба верой и правдой» принимала несколько иной оборот, итог которого мог бы многое изменить.
Но воспоминания о пристани, о чьем-то неотрывном взгляде преследовали меня всю обратную дорогу от родительского дома до самого дворца.

Дворец Правителя. Внутренний сад.
Я знала всю «свиту» своей госпожи. Все те фрейлины, что прислуживали ей, так или иначе, мелькали передо мной.
Одна, помогает одеваться.
Вторая, приносит еду.
Третья, будит по утрам.
Я знала всех, кроме нее. Она была чужой. В ней таилось нечто странное. Ей не хотелось доверять. Ангел снаружи, дьявол внутри. Она была опасна. Но в первую очередь опасна для меня.
Я замечала ее взгляды в сторону Правителя, и в эти моменты руки сильнее сжимались в кулаки.
- Вы хорошо ее знаете, Госпожа? – спрашивала я.
- Нет, – отвечала Госпожа, а потом интересовалась. - Тебя что-то беспокоит, дитя мое?
Я лишь отрицательно качала головой. Да, и что я могла ответить.
Но то утро изменило все.
На освещенном, утренним солнцем саде, на скамье сидел Он. Его голова склонилась над рыжей девчонкой. Его губы касались ее губ.
Вначале я опешила, но позже кровь прилила к голове и ненависть застила мои глаза. Словно посягнули на мое, на то, что должно принадлежать мне. Эта рыжая босячка тянет свои руки к нему, а я в этот момент хотела лишить ее этих самых рук.
- Правитель! – окликнула я мужчину на скамье.
Но видимо разум не сразу возобладал над похотью, и прошло несколько длительных минут, прежде чем его глаза посмотрели в мою сторону.
Я не собиралась кланяться в этот момент. Не собиралась лебезить. Цель была одна, убрать эту девчонку и чтобы ее пальцы перестали касаться его.
- Правитель, к Вам прибыл гонец, кажется с острова…, говорит дело срочное, - врала я, глядя в темные глаза мужчины.
Его брови были нахмурены. Он был недоволен. Но мне было плевать.
Если не уберешься от нее, то я уничтожу ее - вертелось в голове, но с языка сорвалось:
- Поторопитесь, - вновь дерзила я, - он сказал вопрос жизни и смерти.
Вопрос жизни и смерти. Ее смерти. В голове начали всплывать все то, чему меня учили.
Зачем я здесь. В конце концов, тренировка никому не мешала. Я снова бросила взгляд на босячку, мысленно смешивая ингредиенты, сминая их, и посыпая будто «маком» прекрасный пудинг.
Не став дожидаться ответа, также как и кланяться Правителю, отдавая дать уважения, я повернулась спиной к мужчине, вдернув подбородок, и направилась в сторону дворца, слыша за спиной движения и понимая, что могу пострадать за дерзость, но не раньше, чем пострадает она.
Пышные юбки мягко шелестели по влажной траве, съедая подолом следы.

Теперь становится понятно, откуда берет свое начало термин "суррогатное материнство".
Суламифь Буревестник, добро пожаловать. Ваше звучное и красивое имя очень подходит вашей внешности)

А могу поинтересоваться, какое вознаграждение ждет того, кто осуществит сей неблаговидный поступок?
И если не осуществит, то также будет ли какое-то поощрение от другой стороны?)

Брендан О’Конел, предлагаю вам, за чашечкой чая, насладиться видом работающего народа.) Ведь, как известно, на это можно смотреть неустанно)