Карта ролевой игры "Забытый мир"

Но замер и ветер средь мертвых песков,
И тише, чем шорох увядших листов,
Протяжней, чем шум Океана,
Без слов, но, слагаясь в созвучия слов,
Из сфер неземного тумана,
Послышался голос, как будто бы зов,
Как будто дошедший сквозь бездну веков
Утихший полет урагана.
К. Бальмонт

Во сне я вновь кружилась по одному из старинных залов во дворце узурпатора под режущий слух аккомпанемент сведенного в жарком бою оружия. Мои удары цели не находили, я, держащая в руках кинжалы, по сути была беззащитна. Я не смела ранить господина – таков был приказ.
Время текло медленно, словно пытаясь продлить мою пытку, но что-то подсказывало мне, что конец близок. Узурпатор нападал первым, я по привычке уворачивалась, отскакивая в сторону и вновь принимала боевую позицию. Хоть тело мужчины было не столь стремительным и гибким, как женское, но все же его удар был сильнее и это давало мне преимущество не пасть раньше, чем мне то позволят.
Но слух мой уловил движение в галерее, а затем дверь в зал со скрипом отворилась. Мое дыхание замерло, мышцы расслабились. Маха.
Улыбка на моих губах померкла в ту же секунду. Я пропустила удар. Красная теплая кровь ручейком стекала по коже и с противным звуком капала на холодные плиты.
Правило 1: во время боя отвлекаться на посторонние звуки запрещено. Правило 2: ранить, убивать господина запрещено. Правило 3: во время боя расщепляться и применять силу джина запрещено. Правило 4: в конце боя пропустить серию ударов. Правило 6: умереть, испытывая невыносимые страдания на глазах Господина, после чего исчезнуть.
- Отец! – Мой маленький принц был озадачен, ведь до этого момента он считал своего родителя самым благородным и гуманным человеком во всем мире. – Что ты делаешь? Отец, послу…
Я неотрывно следила за движениями прекрасного мальчика, сбегающего по ступеням на «поле боя», когда меч его отца завис на мгновение над моей головой… Время будто бы прекратило свой ход, я видела, как по лезвию стекают вниз кровавые капли, очерчивая на моем лице линии смерти. Это конец. Но вот мальчик вновь спешит вниз по ступеням, а холодная сталь разверзает мою плоть на части.
- Убирайся. – Следует приказ разъяренного господина, он не любит когда кто-то врывается в его мир безумия. Я сливаюсь с полом, а затем вырываюсь на свободу через каменные стены проклятого дома.
Пустыня встречает меня горячими объятиями, дарящими долгожданный покой, и я тону в ее зыбучих недрах, забывая об ужасах прошедшей ночи.
Шепот песков, словно песнь матери, качающей колыбель. Пески помнят все: будь то сражения божеств, будь то сотворение цивилизаций, рождение и гибель великих правителей. Они хранят в себе бессметное множество реликвий, они скрывают ужасные тайны прошлого. Их шепот пьянит, как красное вино. Это пески забвения, пески смерти.

***
Мой сон был прерван, когда сосуд тряхнули с неимоверной силой и мельчайшие частицы сознания скользнули по стенкам на самое дно.
Я приоткрыла глаза и просочилась наружу. Как странно, но находились мы не в доме принявшего нас на ночлег сына Амира.
Мою прелесть держал в руках неприглядного вида мужчина, с отвисшим брюхом, хиленькой бородкой над толстыми губами и жадными глазами. Хоть одет он был, как торговец, но что касается его души…
Таких чертогов мне еще не приходилось видеть. Хозяин с такими запросами(если конечно не настолько туп, чтобы продать меня) будет строить планы мести, топить корабли и пытаться заработать за свой век как можно больше богатств. Но ему все время будет мало, и в итоге он отдаст мне приказ убить правителя, дабы стать властителем всего мира.
- Очень интересный экземпляр. Где-то я уже видел эти надписи, не могу только вспомнить где. – Толстяк вертел в руке сосуд, сжимая его великолепные стенки своими пальцами-сардельками.
- Это сосуд из Амира. – Расщедрился на объяснения мой Господин. Будь он неладен.
- Да-да, я вижу. Очень интересный экземпляр. – Глаза торговца загорелись, в мыслях он уже перебирал места, где может сбагрить эту «штуку» подороже.
- Глупец. И ты так просто отдашь меня ему? – Шепнула я на ухо Алану в надежде услышать, что он просто меня разыгрывает. Какой же дурак отказывается от самой мысли владения сверхъестественным существом?
- Да. – Все так же обоснованно ответил господин.
- Но я нужна тебе. Ты сам это знаешь. – Чернильные письмена расплылись по коже Алана, я должна была удержать его всеми средствами, но он пытался отгородится от меня, выгнать мое естество из своего тела и мыслей, отослать к черту на кулички.
Я приняла свое излюбленное обличие, представ перед ним прекрасной девой, дочерью Амира. На устах моих играла улыбка обольстительницы, а в глазах плескалась нежность. Я не могу потерять тебя, и только смерть может разлучить нас, подарить мне свободу, а тебе успокоение, но не сейчас, не так…
Мои ладони коснулись его лица осторожно, словно спрашивая разрешения.
- Оставь меня. Я сделаю тебя самым богатым и счастливым человеком на всех землях. Я сделаю все, что пожелаешь, мой господин. – Шептала я, упиваясь этим взглядом, этой сияющей энергией света и боли в одном флаконе.
Нет, он не был в моей власти. Он не желал меня такую. Чего же он хотел? О Санва, мужчина с разбитым сердцем? И это все что ты можешь мне дать после стольких лет страданий? Так скажи же мне, где искать ключи от его души? Но великая богиня глуха к существам, коих ненавидела столь же сильно, как и они ее.
Откинув мои ладони, Господин шагнул к торговцу. Он жаждал продать меня, и эта жажда была высечена на его угрюмом лице тысячей, несвойственных молодому телу, морщин.
- Так что, берешь или нет? - Его голос был резким.
- Я… я… - Торговец вздрогнул от неожиданности. Он же конечно уже оценил кувшин, хоть и не по достоинству, но все же. Ему, как и многим на острове Греха была известна рука мастеров Амира. Без сомнения такой кувшин стоил не одну сотню динаров.
- Я могу помочь снять твое проклятье, - я смиренно стояла за спиной Алана. Пуская в ход свое последнее оружие. Он не должен избавиться от меня, иначе свободы мне не видать как своих ушей.
Он передумал. Да, это то, на что я так надеялась. Моя обитель вновь оказалась в теплых сильных руках, и я почувствовала, как с моей души падает камень.
- Ты не пожалеешь, мой господин, - моя радость была безгранична, разливаясь чернильным драконом на спине Господина, я праздновала победу.

***
Некоторое время спустя Господин обосновался в одной из таверен, поглощая мясо молодого ягненка под винным соусом с таким аппетитом, что во мне заурчал зверь.
Я переместилась на могучее плечо и с интересом наблюдала за тем, как исчезают со стола яства. Кажется, я даже замурчала ему на ухо, восхищаясь такой энергией.
- Чем ты питаешься? – Его голос был тих, но я бы узнала его среди нескольких тысяч голосов.
- Тобой. – Но судя по удивленному взгляду поняла что опять оплошалась, и дабы моего спутника не хватил Кондратий, поспешно добавила, - твоей энергией, если быть точнее.
- Как много тебе нужно, чтобы насытится? – Он натянул капюшон так, что тот закрывал практически все лицо.
- Давненько такого не случалось, но не волнуйся, я не осушу тебя до дна. По крайней мере пока. Если только ты сам того не захочешь. Для меня твоя жизнь ценна, Господин. – Лаская его кожу, у меня, как у маленького ребенка с губ не сходила задорная улыбка.
- Кто бы знал, что я открою ящик Пандоры. – Хозяин кинул монеты служанке и вышел из таверны.
- Куда мы так спешим? – теперь письмена сползли на его грудь, а я впиталась в ткань плаща и замерла, наблюдая за снующими туда-сюда людьми.
- На корабль. – Мой «многословный» господин широко шагал в сторону пристани.
- Очередная качка. У джиннов очень слабый организм. Может я лучше перенесу тебя сама? - Я взглянула на лицо Господина.
- А потом я лишусь руки или ноги. Нет уж, как-нибудь перенесешь. – Все тот же хмурый вид. – Но если ты так желаешь, я могу оставить тебя здесь, на рынке.
- Нет-нет, корабли я очень люблю. Все свое время бы на них проводила, особенно в шторм… Ух, там та-а-акие качели! – Я переползла на спину господина и на ткани плаща красными буквами нарисовала на языке Амира «бесчувственный козел».
- Не смей показываться на глаза команде и другим пассажирам. – Последовал приказ.
- Как скажешь, Хозяин. – Мысленно я уже порезала кожу Алана на миллион частей.
- Хотя, ты же можешь превращаться не только в женщину? – Алан остановился, обдумывая решение.
- Бинго, - я обернулась вокруг его шеи. – Я могу быть животным, насекомым, твоим плащом,…
- Ты можешь стать маленьким животным.
- На мой выбор? – Слащаво пропела я у него в ухе.
- Да. – Победная улыбка сияла на моем лице. Через секунду я уже расщепила свою сущность и юркнула в тело испуганной серой мышки, которая остановилась на мгновение, и тут же помчалась за мужчиной в плаще.
Мы уже подходили к кораблю, когда все мое естество забило тревогу. Рядом с кэпом сидел огромный жирный кот.
Черт тебя дери! – Я рванула к ноге Господина и со сноровкой акробата полезла вверх, цепляясь за его штанину.
Кот тем временем заметил мое движение и не преминул кинуться под ноги Алану, стараясь так же забраться по штанине вверх. Я же успела залезть достаточно высоко, чтобы остановить на мгновение время и цапнуть кота за нос. Перебравшись на плечо Господина, я зацепилась лапкой за его ухо и стала ждать продолжения комедии. Алан таки содрал кота со своей ноги, и тот громко мяукая побежал жаловаться своему Хозяину. На носу у него красовались небольшие царапины.
Я была настолько довольна собой, что упустила тот момент, когда хозяин схватил меня в кулак.
- Еще одна выходка, и я сверну тебе шею. – Прошипел он.
Это не убьет джинна, лишь мышь. – Хотела парировать я, но грозный взгляд заставил меня замолчать.
Наше путешествие в далекие земли обещало быть забавным.

На крышах города не счесть зеркальных лун,
Сиянье тысяч солнц за стенами его укрыто…
Халед Хоссейни "Тысяча сияющих солнц".

Сколько мы уже в пути? Сколько раз солнце утонуло в небесных чертогах? Два, три? Я сбилась со счета.
Каждый раз, когда я выбираюсь на палубу, рыжий кот пытается меня сцапать и съесть. Может напугать его как следует? Зарычать как лев? Но не в мышиной же шкуре… Писка мыши он не испугается. – Смотрю на хозяина, который завернувшись в плащ спит на койке. Но спит ли он? Его тело пожирает безумный огонь, я чувствую его опаляющий жар. Все чувствуют.
Девчонка-оборванка, одна из бедняков, приносит ему воду, омывает его лоб, что-то тихо шепчет. Она так нежна. Боится, что он умрет, что он смертельно болен. А я? Я не боюсь. Он сильный, я дышу его энергией, она пульсирует и рвется наружу. Он выживет, но пока он слаб – слаба я. Пока он слаб, я почти свободна. Странное чувство.
Мне скучно, но тут, на корабле занять себя нечем. Я уже прослушала все корабельные сплетни, и даже то, что кэп, оказывается, крутит шашни с одной миловидной леди, что сейчас щебечет с подругами в каюте с бархатными покрывалами, и команда этому конечно не рада. Если будет бунт – хозяина могут прикончить в пылу сражения, а это мне совсем не на руку. Ведь для начала он должен меня отпустить, а потом… А потом может умереть любым способом, которым пожелает.
Несколько раз кок пытается прижучить меня своим большим сапогом, но я ловка, как никогда, и, тиснув со стола прекраснейший виноград, бегу прочь. Виноград здесь в дефиците, и мне он в принципе не особо нужен, но этот вкус и аромат будят во мне что-то давно забытое. Его частицы в моих руках распадаются на фиолетовые кристаллы. Они сверкают ярче тысячи солнц.
Вечерами я наблюдаю с палубы, как за облака скрывается великое солнце и свет его затухает в глубинах неспокойного неба, конечно, только когда кота нет поблизости. Небо так великолепно – его сливочно-голубые, созданные из воды, света и воздуха, пушистые массы так и манят за собой. Кэп считает, что мы доберемся без приключений. А жаль.
Несколько дней хозяин не встает, кажется, даже не открывает глаз. Иногда с его губ срывается стон, но он такой тихий, что слышу его только я. Я чувствую, как его легкие сжимаются в тугой комок, а затем инфекция ползет вверх, душит его. Скидывая шкуру мыши, я образую на коже своего господина древнюю печать. Проникая в его тело, вертясь в водовороте кровавых клеток, я наконец замечаю заражение. Механически, воссоздавая здоровые клетки, я восстанавливаю структуру. Все должно быть идеально, каждая мелочь. Когда легкое свободно пропускает частицы воздуха, я осторожно покидаю его. Мышь, снова мышь.
Девчонка вливает Господину в рот какой-то скверно-пахнущий отвар. Травы, травы… Белые мелкие шаровидные цветочки с тремя желтыми тычинками, и кто бы знал что такое миловидное создание природы может источать такой зловонный аромат. Это Медовица Серебрянная – говорят, что она спасает от всего. Панацея, не иначе. Еще, что там еще? Я вглядываюсь в разлетающиеся капли. Чистая родниковая вода и еще немного глубинной морской соли. А девчонка по-своему богата, раз в руках ее такой напиток. Дыхание Хозяина становится ровным, а потому я спокойна.
На полу довольно прохладно, хоть некоторые бедствующие и сидят на нем, некоторые даже спят на голых досках, но я промерзать до мозга костей не готова, а посему, юркнув в полы плаща своего господина, удовлетворенно потягиваюсь и, положив лапку под голову, закрываю глаза.
Джиннам нужен отдых, чтобы окунуться в мир несуществующих иллюзий… Сейчас я чувствую себя почти свободной. Почти.
Мысли мои устремляются к жарким пескам, к ароматам пряных специй и диковинным узорам на тончайших тканях. Мечты. Они всегда глупы, и глуп тот, кто доверяет им. Я глупа. Они заводят мою жаждущую свободы душу в непроходимую чащу будущего великолепия. Яркими красками Амира сверкает мое подсознание, но за ним всегда стоит реальность, цвет которой темнеет с каждым прожитым столетием.
Из блаженной дремы меня вырывают громкие вопли и тряска. Пол ходит ходуном. Гроза вперемешку с дождем. Буря, ураган! Битва стихий! Я открываю глаза, наслаждаясь всеобщей паникой. Добравшись до палубы, я чувствую себя в сто крат счастливее.
- Бр-р-р, пристегните ремни, качка обещает скрутить ваши внутренности в три морских узла. – Я с упоением качаюсь из стороны в сторону, цепляясь за деревянную корму корабля.
Людишки прячутся в каюты, и только капитан и дружная команда отчаянно сражаются со стихией.
Суровый ветер рвет паруса, кидает в стороны наш огромный корабль словно щепку, а на палубу льется чистейшая вода.
Я ликую, небесная стихия всегда прельщала меня. Там, на вышине нет их, алчных созданий, желающих груды золота и полмира в придачу. Нет, конечно, там живут другие существа, и, быть может, еще более ужасные, чем эти, но мне еще не доводилось встречаться с ними. И по законам природы, я считаю их намного более разумными, чем тех с кем нахожусь сейчас.
Но угрюмые черные облака вскоре отстают от нашего корабля, и вот уже рвутся обогреть страдальцев лучи полуденного солнца. Смотрю вниз – а там разливается и шелестит еще одна стихия.
Я врываюсь в хаос мыслей своего Господина.
- Могу я? –Тихий шепот в его голове. Я рисую ему синие волны, морское дно и тысячи разноцветных рыб.
- Иди. – Я не ослышалась? Будем считать, что нет.
Я падаю в морскую бездну со скоростью света, мои конечности расслабляются и я, окутанная прохладной негой, закрываю глаза.
Формы мои меняются, малютка мышь уже несколько минут с удивлением смотрит с борта корабля, силясь понять, каким образом попала сюда. Но ее слабенький разум воспроизводит только пустоту. Она всего лишь мышь. Всего лишь тело. Мириады частиц. Я могу их разобрать, словно игрушку. Могу заставить сердце замолкнуть навеки. Но… Она всего лишь мышь.
Мы плывем все дальше на север, я чувствую, как температура воздуха меняется с каждой пройденной милей. Совсем скоро мой рай закроет свои врата.
Через несколько дней Господин, наконец, приходит в себя. Девчонка все еще ухаживает за ним, ее руки с особой нежностью ложатся на его горящий лоб. Он слишком слаб, чтобы отказать ей, я наблюдаю за ним со стороны, врастая в промозглые стены нашего судна. Мы скоро прибудем в порт, но в какой? Что ждет нас там, в этих суровых краях? Зачем Господин променял жаркий зной на обжигающий холод? Одни вопросы. Пока он слаб, ответов мне не видать.
Мыслями я вновь тянусь к покинутому Амиру. Иллюзии, я стала слишком часто видеть призрачное прошлое. Кое-что стерлось из памяти, словно вырвали части сознания, все обрывчатое. Но быть может это и не воспоминания вовсе? А мечты?
- Маха. – Мой голос тих, словно шелест листвы.
Уже не малыш. Мужчина. – Я, как будто со стороны вижу себя, как соленая жидкость срывается с ресниц и, упав на горячие камни, шипит и растворяется в воздухе.
- Рай. – Звук его голоса заставляет меня дрожать от внутреннего восторга. Мой принц.
Я боюсь, что увижу в его глазах ярость, что была много лет назад, но ее нет. Нет? Или мне хочется в это верить? Или я создала его таким в своей голове?
Он вдруг раскрывает объятия, и я чувствую сильные руки на теле. Стальная хватка. Я перестаю дышать, закрываю глаза и проваливаюсь в бездну сотканную из собственных фантазий.
Но…
Сталь у моего сердца, вернее у того, что осталось. Он этого хотел, да, но боли я не чувствую. Физической, по крайней мере. Он забыл, что джина не убить кинжалом. Он забыл… Он стал так похож на своего отца в моих снах.
Я открываю глаза и встречаюсь с его взглядом. Слезы? О Санва, научи его убивать врагов без сожалений.
- Это слабость, мой мальчик. – Я ловлю его слезу в ладонь. Она теплая. Я дышу ей, им. Он мое море, мой соленый океан непролитых слез.
Второй рукой я вырываю кинжал из своего тела. – Джинн бессмертен, пока на нем оковы рабства. – Это приговор. Для нас обоих.
- Я найду тебя, когда ты освободишься от них. Я и только я должен сделать это. – Но сможет ли смертный? А впрочем, для веры нет края.
- Да, одному лишь тебе позволю. – Вкладываю в его дрожащие руки сверкающий клинок. – Я дождусь тебя, Маха.
- Обещай мне.
- Я обещаю.

Ненавидеть руки, сжимающие стенку глины

И плести осторожно серебро паутины
для наивной человеческой души...

Перезвоном храмовых стекол осколки из ткани волос
Сожалея, помня, вспоминая, что будет и то, что не сбылось,
по песчинкам время сосчитать не спеши...
(Ханни).

Амир? Бешеный восторг растекался горящей лавой внутри. Амир. Мой. Как давно я не была здесь? Лишь минуты, секунды, обрывки полноценной жизни. Берега его так манили. Где-то внутри этого великолепного города билось могучее сердце моих воспоминаний, моих желаний и мечт.
Скучала ли я? Скорее да, чем нет. Как дитя скучает по объятиям матери, так и мое естество манили назад ароматы пряных специй, смесь пота, песка и обожжённой плоти.
Мои губы растянулись в сладчайшей из улыбок, когда корабль наш завершил свой путь и недвижимый остановился в порту.
Господин все еще был слаб, он ступал по ступеням вниз с завидной осторожностью. Девчонка, та, что лечила его, провожала его нежным взглядом. Перед уходом он подарил ей нечто ценное. Что она будет хранить у своего сердца, что будет прятать от чужого взора в ворохе потрепанных юбок, что будет оберегать, словно нет вещи дороже. Он оставил ей воспоминания. Оставил ей частичку себя. Какую-то долю своей доброты и ласки. Она заслужила.
Вдруг я ощутила озноб. Он прошелся волной по моему телу и застыл на губах.
- Рай? – Его голос прозвучал так отчетливо, что потухшее сердце разорвалось на частицы. Оно вздрогнуло, оно не могло поверить. – Рай.
Вот он, снова. Близко. Где ты?
Я сбежала с корабля на землю, может даже слетела. Я не видела ничего перед собой, только тень прошлого, чей голос был слаще самого страстного поцелуя. Ноги мои утопали в горячем песке.
- Ты здесь. – Я бежала на его голос, лихорадочно вертя головой. Но мои глаза не улавливали ни частицы, что была бы его. Ничего. Он был здесь и не был одновременно.
Порт исчез за переулком. Я скользила среди торговцев и ремесленников, сила во мне пульсировала в стократ сильнее, чем когда-либо.
- Я знал, что ты придешь. Ты обещала. – На ухо, так близко, что я могла бы ухватить эти звуки в кулак. Я могла бы…
- Где ты? – Мой хриплый голос заставил одну торговку подпрыгнуть от страха.
- Священная Санва, что за демоны вселились в эту женщину?
Мне было плевать на нее, на всех кругом. Я осязала его, я дышала им, но не видела, словно глаза мои вырвали, оставив в них лишь тьму.
- Где ты? – Мой крик ворвался в мирный шум толпы и та замерла.
Маха. Мои глаза искали его среди обожжённой глины, среди невесомых прозрачных тканей, что при скудных порывах ветра, качались из стороны в сторону. Мой мальчик.
Вдруг тяжесть, опустившаяся мне на плечо, вернула, нет, она скорее выдернула меня на землю. Я развернулась так резко, что он, опешив, слегка отступил. В глазах моих разливалась бездна. Я хотела перерезать ему глотку. Сейчас. Впиться ногтями в эту кожу и разорвать ее на клочки. Залить легкие, что не так давно лечила, бурлящей кровью. Услышать хрипы, последние, возвещающие о кончине. За что? За то, что он все еще был жив. За то, что я раба. За то, что он хозяин.
Спокойно Рай, верни равновесие, еще не время. Он несколько мгновений спокойно смотрел мне в глаза, а потом развернулся и пошел вдоль улицы. Увидел ли он в моих глазах пожирающий душу огонь? Распознал мои мысли и желания? Рай, будь осторожнее.
- Нам в ту сторону. – Он указал на неприглядную хибару. – Следуй за мной, и больше без глупостей.
Я лишь кивнула в ответ. В последний раз окинув беглым взглядом рынок, а вместе с ним испуганных и перешептывающихся жителей Амира, я, закутавшись в черное кружево, последовала за господином.
- Что это за место? – Спросила я, когда мы подошли к дому.
- Ты здесь жила, разве не должна ты знать больше меня?
- Амир изменился с тех пор.
- Не хочешь рассказать мне, какая муха тебя укусила на рынке?
- Если это вопрос, то мой ответ «нет».
- Если это приказ?
- Тогда это «желтоглавка». – Я лукаво подмигнула господину. - Премерзкое создание, хочу сказать, по размеру будет меньше вашего ногтя на мизинце. Обитает исключительно в персиках, но замахнись вы на ее территорию, где она откладывает своих многочисленных личинок, тут же не переменет залезть вам в глаз. И вуаля! Вот вы уже страдаете неизлечимой болезнью…
- Да-да, я понял. – Он ухмыльнулся. - Но будь осторожнее.
Забота? Я смерила его оценивающим взглядом. Мне она не к чему.
- Мне оставить вас одного? – Я бы сама хотела исчезнуть и зарыться в песчаные недра кладбища богов.
- Иди рядом, не можешь же ты испариться на глазах у всех. – Буркнул он.
Кто сказал, что не могу? – Я юркнула за ним в дом и плотно притворила дверь. В нос мне ударил жуткий аромат какого-то варева, которое посетители радостно запихивали себе в рот.
Лекс плюхнулся за стол, отодвинув в сторону какого-то пьянчугу, съехавшего на пол и звучно похрюкивавшего при каждом вдохе.
Мерзость какая. – Я села напротив своего хозяина и стала осматриваться.
Вид этого заведения не внушал мне доверия. Слишком много здесь было тех, чья жизнь прогорела. Жалкие существа.
- Что у вас есть? – Лекс пилил глазами дородную женщину, что только что появилась рядом с нашим столиком. Судя по всему эта «буханочка» заведовала данной распрекрасной таверной.
- Я хочу фруктов, милый. – Нахмурив бровки, я умиленно наблюдала за своим новоиспеченным «мужем». Он сам не захотел "спрятать" меня.
- Персики, мой господин? – Женщина улыбнулась так, что я, кажется, узрила весь ее вчерашний и сегодняшний рацион.
Лекс закашлялся, а я, изобразив тактичную жену, старательно стала хлопать его по спине.
- Знаете ли, дорогуша, у моего мужа аллергия на персики. – Слащаво улыбнувшись, я заказала виноград.
- Может быть похлебку? Потроха знаете ли свежачок…
- Несите эль. – Хозяин наконец таки обрел дар речи, чему я была безумно рада.
Когда мы вышли из таверны, на улице уже вечерело.
- Что на счет проклятия? – Хозяин посмотрел на меня так, будто я была неведомой зверушкой. Которая в одно мгновение сделает «алле-оп», махнет лапкой, съест шипы льдистой розы, и проклятие спадет, его Летти, даже если померла она и давно уже в ином мире, оживет, приплывет на всех парусах в Амир, тут же сыграют они свадьбу, нарожают кучу сопливых детей и заживут счастливо.
- О, нет-нет-нет. – Я скривилась и помотала головой. - Не хотелось бы вас разочаровывать, но ваш дар – это ваш дар. С ним справиться, понять его и овладеть им можете только вы и никто иной. Я могу подсказать, но не более. Вы должны задавать конкретные вопросы, вы должны отдавать конкретные приказы, и, возможно, я смогу найти приемлемые ответы в бесчисленных мирских умах.
- Джинны бесполезны, как ни крути. – Лекс хмыкнул и вошел в дом, где сын Амира радушно принял его на ночлег. – Я жду тебя на рассвете. Уходи.
Это был самый желанный приказ с того момента, как я ступила на родную землю. Проводив хозяина взглядом, я растворилась в терпком воздухе Амира.
Но не пустыня манила меня сейчас. Дом узурпатора.
Когда я проникла сквозь стены, то ощутила покой. Дом остался прежним. Лишь толстый слой пыли, покрывающий разбитые витражные стекла. Ни единой души. Я проникла в зал, где истязала себя, где каждую ночь узурпатор жаждал крови.
Он был здесь, я вновь ощутила его присутствие.
- Рай. – По моей коже пробежал мороз. Я слышала шелест шагов за стенами этого дома. Но в самом доме не было никого. – Ты здесь.
- Маха. – Мой голос дрогнул и сорвался. Я почувствовала соль на губах - привкус вечной слабости.
- Ты боишься?
- Я жажду. – Это была правда отчасти.
- Свобода…Ты обещала принять смерть из моих рук. – Он был вокруг, в этом зале, в этом доме, он был в моем сознании.
- Еще не время. – Мой шепот замер в каменных стенах. Я услышала его тихий вздох.
- Не заставляй меня ждать, Рай. – Его руки на моих плечах. О, Санва, нежность и боль – слишком крепкий напиток для мертвой души.
- Я вернусь. – Я проникла в его кожу, в каждую клеточку его тела. Это был он. Маха.