Карта ролевой игры "Забытый мир"

Золото.Партии. Какое такое золото? Не знаю я никакого золота. Да и партийная я, выгнали за блудливость и разврат. (Бурчит Тася и идет за противогазом для себя и топором для сomandante).

Пардонте-с леди не сдержалась. У леди пожгли портьеру.

Сomandante, скажите честно вы хотите разворошить берлогу медведицы, а потом убегать от нее задыхаясь от восторга?

Балабол-bambino, налейте даме портвейну и дайте папиросу.

Bambino, вы моя отрада. (Затягивается беломором. Закусывает яблочком три семерки)
Танцы? А как же! Bambino, вы спляшете мне у шеста?

Там где раздают крапленые.
Ой, горе мне - горе! За что же пала такая напасть на меня несчастную? Да по что мне, бабе молодой, красивой нести сей груз?
Ой... надо бы причитать и плакаться. Надо бы выть белугой, надо бы волосы рвать, да голову пеплом посыпать. Может слезу пустить по щеке?
Да только, привычка судьбу казнить у бабы продажной отпадает быстро. Отпадает с первым кулаком в лицо да болью между ног, когда клиент шибко буйный попадается. Тут кляни не кляни, а боль никуда не пропадет. Ты ропщи - не ропщи, а комок в горле как был так и останется. И несешь ты горе свое молча, как вазу хрустальную. Иногда только спросишь: "Боль, есть ты?" И та ответит:"Есть". А ты дальше идешь и не жалуешься.
Нет, вы посмотрите, какой мужик нынче пошел. Вот так глянешь - моряк в флоте царском ходит. Росту там, голову задирать приходится, чтоб до губ острый дотянуться. Ветер его лицо точил, оставляя борозды да морщины. Руки - посмотрите какие руки. Этими руками такое творить! Я бы эти руки целовала. Я бы их к сердцу прижимала, (да уж чего греха таить и не только к сердцу). Любила бы только за руки. Вы посмотрите, глаза какие! Да Н`габах с этими глазами,вы посмотрите, какой... хотя, не смотрите могу и взревновать.
И смотря на все это диву даешься, какой мужик все же хлипкий пошел. Чуть-чуть головой ударился уже помирает. Бегаешь тут возле него с клизмойпогремушкой,а он только стонет да причитает. Настойкой отпаиваешь от которых роженицы, тройню выносив, прыгают через сутки. А этот... а этот ели ножки передвигает, этот только и шепчет что не внятное, то имущество, заработанное непосильным трудом, поганит.
- Если потонешь в бадье, вытаскивать не буду.- Говорю подливая воду.
Воду меняли три раза. Пока отмыли этого как следует. Пока тело натерли. Пока запах...Н`габах, что там был за запах! Думаю я и привстав, тянусь очередной раз к душистому маслу, капаю его на макушку болезненного. Будет ванилью пахнуть да персиком - всяко лучше чем рвотой и мочой.
Щетка то и дело пройдет по плечам, по шее и по груди. Аки младенчика мою, кто бы оценил еще щедрость мою. Вон этот, щеткой до красноты втереть, чуть ли не кожу содрать, чуть что только о золоте и думает. А ремонт я на что делать буду, в погорелом месте? Спрашивается.
Тут же ремонту, на два мешка золотых. На три, если портьеры менять! А публичные дома, между прочим, не страхуют.
Ой, горе мне горе! Надо бы причитать. Надо бы причитать и думать что делать. Все что нажито не посильным трудом - панталоны розовые, корсет ручной работы (у модистки заказывала, между прочим той самой, которая госпожей одевает), все сгорело. Все. Я, конечно, умолчу что сама виновата - нечего было папиросу не затушенную бросать куда не следует. И, видимо, не на столько панталоны шелковые были, раз такое амбре по всему дому разошлось. Будто погорело все до пепла серого.
Но пугать бедную женщину, спящую невинным сном - нельзя. Вот помру от сердца и что ты делать без меня будешь, голубчик. Где прятаться будешь? Где человеком нормальным себя почувствуешь?
Был у меня, помню, моряк один. Пел красиво, волшебной называл. Говорил, что зверь внутри у него не рвется наружу, душу не царапает. Горло, говорит, клыками не сжимает, пока рядом я. Человек - говорит я, а не порченный. Не животное какое-дикое. Человек... И вроде мужик большой. А все еще не понимает, что люди они, порой, хуже любого зверя.
Волшебная я. Волшебная. Со мной любой зверь - человек. Со мной его ни маг ни ворон за зверье и не примет.
Проведу рукой по волосам мокрым еще раз, подправлю халатик, что с груди сбился:
- Как оно? Жив? Или все же утопить?
И взглянув в глаза с поволокой серой, думаю - если причитать начнет - тресну. И любой суд меня оправдает.
- Столицу закрыли. Слышишь? Взрывов было много. Взрывов было много... - Может, если в лицо крикнуть дойдет до него, что случилось. Может очухается быстрей? - Взрывов было много. На улице трупами воняет так, что окно не открыть. Взрывов было много... - говорю еще раз, уже почти у лица. Уже в глаза смотря. Ищу там ... зверя?
Со мной любой зверь человеком становится. Волшебная я. Волшебная, слышишь? Но мы то знаем. Знаем...Порой человек хуже зверя.

Лесандра, какие панталоны мне вам отдать за подобную красоту мне? (типо скромная)
Какой у нас Правитель оказывается. (Любуется избранным) Правитель, вам надо чаще выходить из дворца и прохаживать в местах злачных. Может быть упадете. Я и вас ...полечу

У Таси игривое настроение. Тася хочет революцию. Кто в этом месте отвечает за революцию? Есть такие? Если нет, я буду первая!
(Рисует плакат:Свободу профсоюзам гулящих женщин!)

(подправив натитник на статегическое место и приняв воинственную позу)
Все, девочки, надо брать кота за яйца!брать революцию в свои руки!


Будем учить песню!
Тут есть партизаны?) Возьмите меня!



Когда порочные женщины отказывались от халявной одежки? Ни-ко-г-да!

(поправила на груди новый павловский платок)
Всех с праздником!

В доме, где света нет
Где-то на неделе...
И даже не через месяц :ь

Нет, вы посмотрите, как устроился. Вы посмотрите, как удобно карты легли...Лучше не придумаешь.
Ты, скажи хороший мой, какому Богу взятку дал? Или в карты кропленые выиграл? Небось, душонку свою на кон поставил. Хотя, кто за наши души грешные больше медяка даст...
Это подумать только, такие проводы себе устроить! Мог ли простой капитан сын шлюхи, в самых паскудных своих фантазиях представить, что вся Столица Мира плакать будет, когда ты тело свое бренное оставить решишь?
Мог ли помыслить, что под уход твой, трубы домов великих трубить будут? Что флаги черные на дома повесят? Что дамы знатные, ручки - беленькие губы -алые, в платьях темных, кружевом лица накроют дабы слез своих не показать, платочком их стирать горькие, да поскулить жалобно.
Мог ли ты представить, что тело твое хладное ручки женские омоют. Вытрут платком хлопковым. Окурят табаком из трубки вишневой. Тот дуран благовоний любой фору даст. Тот аромат поминальной рубахой на тело ляжет. Так и уходить проще, запах смерти не так слышен. И дарует табак вишневый такие сны, что сметь покажется не старой клячей, а страстной блудницей.
Хорошо устроился. О таких проводах знатный вельможа не мечтал. Это тебе не смерть в подворотне с ножичком промеж лопаток. Это тебе не в море уйти рыбам на корм, под молчаливую молитву матросов.
А я ж подыграю, мне ж не жалко. Я баба простая, душевная, мне для человека откинувшегося в самом расцвете половой функции, ничего не жалко. Уже и вуальку себе на дне сундука нашла. От нее цветы тонкие, веточки зябкие, паутинкой на кожу лягут. Глаза мои блудные закроет. Может и слезу выдавлю. Может и получится...раз нужно.
Одно не обещаю, хороший мой. Поминального костра не будет. Тяжко с этим сейчас, ох как тяжко. Придется в канале поваляться дней десять, а то и больше. Придется опухнуть да посинеть в тухлых водах. Но то не страшно. Зато вся Столица по тебе убивается.
А пока, хороший мой, мы смерть твою подождем. Заманим её песнью тихой, колыбельной. Её матушка моя пела. Тебе её на прощание подарю. Как дар великий. Под биение сердца тихое. Под шорох у губ холодных. Ты её, хороший мой, услышишь? Под неё и уходить не страшно. Под неё и... убивать не страшно.
Уж очень долго ты мучаешься. Сердце мое не железное. Отходишь ты громко, да медленно. Сколько мучаться, то можно? Кровю и дрожью умываться.
Подушечку под первый куплет возьму. Розовую с птичками на ней вышитыми. К сердцу своему как дитя малое прижму. На тебя полюбуюсь в дурмане табачного дыма. Ты прости меня, хороший мой...
Под второй куплет песни тягучей, подушку почти к лицу, что ветрами тесано прижму.

- Что Во... ..ороны?- Кашляет с трудом будущий труп.

Веки закрою.Выдохну.
Ты, скажи хороший мой, какому Богу взятку дал? Что ж ты у самого края ходишь? До греха меня доводишь.
Так и замру с подушкой в руках. Видимо, боги решают кому тот больше проигрался. Кому душу свою копеечную больше должен...
Кто я такая баба простая, чтобы с богами в спор идти? Но если очень попросят. Могу и подсобить...

После прочтения поста одного Капитана.
Чувствую себя не иначе как:

Вот оно как! А То все Гулящая, да гулящая.

Падшее место. Падшая баба. 

Слишком туго я затянула корсет.
Может от того дышалось с трудом. Может от того рука, досего мягкая, срез делающая легко по косой, тряслась. Подергивалась, норовила поцарапать кожу. Пустить тонкую струйку крови. Клиенту бы слизала языком, потом нахваливала прижимаясь грудью к телу, да шептала на ухо какой он вкусный.
Что делать с трупом не знала.
Оттого брила молча.
Шаветка в руке лежала легко. Лезвие по мылу скользила обманчиво нежно, ласкало холодное от горла к кадыку, там замирало. Ловила вдох трупа. Выдыхала сама.
Труп дышал.
Моргал да сжимал узкий рот.
Культурную беседу поддерживать не хотелось. А что сказать? Что похоронила уже давно? Что верным людям заплатила, чтобы тело вывезли под видом пьяного, да сбросили в канал? Что цветы с запахом душным у старухи купила за медяк, думала поставить в комнате, убить аромат краппа вместе с въедливым трупным?
Те цветы теперь горят кровавым, опадают каплями на пол. Украшают тишину...
Труп следит в зеркале за движениями бритвы. Оправданий ждет ли?
Рассмеялась бы, если бы воздух был. Если смех в груди не застрял бы камнем сжатым, плотным корсажем. Да и не умею.
Все грехи что есть - все мои. Я их как бусы на сердце ношу, как украшение яркое. Ни у кого таких нет, каждой бусиной горжусь, за каждую отвечу.

Одна беда - не знала я, что шельма моя, девка чистая на вид да глупая внутри, что Лапочкой зовется, давненько пускает в комнату через окно красавца-блондина с лицом чистым, с глазами голубыми как небо ясное. Что тот болтает так о любви, что пускает под юбки его за любовь, за обещания.
Простить девку можно. Кто из шлюх молодых в любовь не верит? Каждого эта напасть рано или поздно коснется. Каждого погубит, слезы лить заставит.
За другое простить нельзя.
Не знала я, что болтает девка всякое. То, что болтать нельзя. То, что за зубами держать надо. Но поздно... разболтала.
И то, что в комнате моей на подушках из шелка помирает человек, уже пять ночей мучается. Пять ночей его омывать надо.
Что в комнате запах мертвый витает.
Что смерть пасется там дожидаясь своего воздаяния.
Разболтала и то, что Таис абы кого не пускает. Значит важный человек. Значит нужный. Значит дорого стоит...
Ой... не знала я.
Оттого брила медленно. Чисто.
От горла к кадыку, там замирала. Ловила вдох трупа. Выдыхала сама.
Если б знала...
Если бы знала сказала бежать.
Как бежать неведомо.
Труп слаб, да худ.
Труп выкашливает остатки горелого яда.
Труп смотрит в зеркало сквозь слабость.
Если б знала - сказала бы бежать.
Потому как за обещанную награду - слух пошел. И где-то все ближе и ближе, возможно, за поворотом, возможно, уже на пороге этого дома идут два человека. Один чист лицом, с глазами голубыми как небо. Другой высок, огромен в плечах, с зорким взглядом того, кто за головы собранные получает живое золото. Особенно если человек ценен.
Убежать от того здоровому сложно. Больному и немощному все равно что приговор.
Ой... не знала я.
Пусть тот грех еще одной бусиной на шею ляжет.
Лезвие замрет на горле.
Где-то из коридора донесется крик.
Кровь капнет на воротник белой рубахи.
Кто дергает ручку двери?
Ой... туго затянула я нынче корсет.
Ой... если бы знала...
Сказала бы - беги.

(положила грудь на стол)
Наливайте. Мне ср-р-р-р-рочно нужно выпить.
(выудила из декольте сухарики мешок)
Плачу едой!
(поковырялась еще в декольте нашла портрет Балабола)
И самым дорогим!

Продавать живой товар? Я? ...Ни за что!
Только срамные картинки!
Хотела сказать: Наливайте в декольте, но поняла что ковшик удобней.


И терпеливая. Да

Капитан так и вы томный мужчина то поджог, то болезнь срамная не виданная.


Флюгегехаймен???
Если очень попросите могу устроить



Будете? А я думала вы уже


Господе, шо за привычка у моряков рассплачиваться натурой. Хоть кто нибудь пироженко принес! Хрен с ним, пускай хотя бы в трусах!

Окстись!
Три раза. Собственноручно!
Не утопила.
Не удушила.
Не порезала.
Святая я женщина кому такое счастьеза золото, а если на всю ночь то со скидкойдостанется.



(пьет с ковшика хреновуху дабы не съязвить и не залить ядом несчастного капитана в отставке)

Три заповеди старой проститутки:
1) Лечится только у хороших врачей;
2) С удовольствием дороже;
3) Не суетись под клиентом, а то клиент будет потеть и сползать!

Не люблю я праздники в Столице. Ой, не люблю. Работа в такие дни встает. Все господа приличные по домам да по семьям. Маски надевают, рисуют улыбку и играют роль семейных людей.
Целуют детей в щечки да лобики. Жен ласкают сказками, да дарят украшения в полцены, что отдают здесь за час с милой девой.

Не люблю я праздники в Столице. Ой, не люблю.
Особенно те что с богами связаны. Особенно те что старые. Особенно те что отмечать не положено, по законам новым написанным.
Но от чего-то девки в такие дни кротки да задумчивы.
От чего-то убегают с рассветом то за цветом желтым - дар матери богини, что про них забыла.
То монетку золотую жертвуют шарлатанам, что зовутся волхвами старыми - дар матери Солнца.
Да шептаться за пару дней до праздников начинают. Молитву передают уста в уста. Ту самую что им бабки -няньки- тетки когда-то говорили. Дарили единственное что могли. Отдавали даром великим. Хранить нарекали.
Молитву ту девы мои про себя повторяли, когда муж пропойца продал, когда отец предал, когда любимый ...забыл о клятвах да обещаниях. Выучили ее на зубок со слезами горючими.
Старые храмы разрушены. Нет их - только пепел. Но если хотите место намоленное найти. Идите в бордель.
Здесь молитвы на языках разных. Богам новым. Богам старым.
Здесь молятся за здоровье детей отлученных. Молятся за нерождённых.
Здесь молятся о смерти и жизни.
Здесь....Только здесь  -молитва от сердца идет. Здесь на нее уповают.
Ибо кротким только это и остается...только верить.

Не люблю я праздники в столице.
Клиентов нет.
Девки серы.
Глаза их красные от слез.
Я же свое выплакала. Да отмолила.
Вместо благовоний у меня - сигарета табаком набитая крепким.
Курю, вдыхая глубоко. Табак мне привозят пахучий. От такого голова кругом. От такого все мысли вон.
Уносит их, горьких, дымом с каждым вдохом да каждым выходом.
Только так и дышится. Только так и живется. Только так и молится - мне девке продажной. Девки паскудной, с такой же ни одна приличная женщина рядом не встанет.
С такой же ни один приличный мужчина под алтарь не пойдет.
Такая как я забыла все молитвы. Да и не нужны они.
Не слышат. Я проверяла.

В доме моем сегодня тихо. От того пасьянс кладется неспешно. Узор, что старые, потертые карты рисуют, навевает тоску.
И я снова и снова тянусь к портсигару. Зажигаю сигарету - та замрет огнем на длинном мундштуке, добавит белый узор комнате. Закутаюсь в клубах дыма словно в шаль.
Забудусь в думах, пока в дверь не постучат и пьяных лакей (карлик купленный для антуража у капитана старой шхуны) объявит о прибытии гостьи, не называя имен дабы не скомпрометировать леди.
Писем я сегодня не разбирала. Возможно, о визите предупреждали. Но... пасьянс - дела увели меня от дел и корреспонденции.
Приходится встать и гадая о том кто бы это мог быть направляюсь в изумрудную гостиную. По привычке бегло смотрю в зеркало, поправляя прическу.
Женщины - оценивают других - намного критичнее мужчин. Не могу позволить себе выглядеть плохо.

Элиана. Смотрю на девушку, что польстила моему дому. И очень рисковала, быть здесь лично - учитывая её статус.
В голове слышится звон монет. Дружить с тем кто может заплатить за дружбу золотом одно из моих правил.
Элиана платила всегда - и была предельна честна. В рамках своих интересов - конечно.
За щедрость  я отвечала - провалами в памяти и неловким обращениями с письмами - они то и дело попадали в камин.
-Покер, херес и сигареты! - Поцелуи в щеки и улыбка - Что же вы делаете в Столице? Я была уверена, что не увижу вас как минимум до нового сезона.
Подумав секунду я допустила мысль о ...обременительных ситуациях и бросаю быстрый взгляд на живот. Но тут же выкидываю их из головы. Эллина опытная девушка и точно знает как решить подобные вопросы.
-Вы чем-то... или кем-то расстроены? - вспоминаю с кем из последних господ я знакомила Элиану дабы развеять ее скуку...и решить финансовые проблемы.

*укутала в шаль все порочные места, раз мужчин тут нет - нечего и морозить*
Здесь наливают только приличным женщинам? Или мне тоже можно на что-то рассчитывать?
*смотрит на спиртное*


Маргарита, я слышала у безликих есть все...и даже хороший виски. Я дама хоть и распутная но культуру знаю. Градус ниже 40% не понижаю)))

Элиана, пост готов * машет бокалом с красным* жду ответа.
Знаю верную примету. Если в комнате собирается больше двух ...бля.... Культурных леди. Жди или мужика или беду. Хотя с мужиками здесь и так беда * вздохнула*

Меллори *салютует бокальчиком* будете у нас не далеко. Приходите. У мадам Таис весело)))

*принюхалась*
Пахнет муссиной... Блондином...
*ещё раз принюхалась* пьян...
Размер обуви 43
размер.... Кошелька удовлетворительный.
*засовывает вату в пуш ап*
Мусина, вы далеко не уходите. Я готова скрасить ваше одиночество. Дайте только пощупать ваш капитал, перед началом беседы, а то столица полна проходимцев, каждый желает честную женщину обмануть.