Карта ролевой игры "Забытый мир"

Знаю) Я сам страшно хотел посмотреть на полет Коршуна из дома Понирос)


Пф. Эти КорРршуны такие не стойкие)


*поправляя гребешок и раздувая пЭрья от важности* Леди Лесандра) Я отжал у Дома Понирос пару сотен ящиков отборного вина) Предлагаю закрепить этот успех, и выпить его) Все. Сразу. Все ящики.
Вы будете сидеть на мне) я возле камина...(который мы растопили ящиками от вина) и пошепчу вам на ухо секреты моего босоногого прошлого...))))





Орвя) Спасибо за игру)

Я столько вина не выпью!)


Орвя, ты первый))) Хочу услышать твой клич)


Спасибо Доминочка!) Я сам прокайфовал от игры)
И помните шубка из норки всегда к вашим услугам)

И таки чего вы хотите...
У меня было богатое босоногое прошлое.
а великий род Понирос не обеднеет) я в него верю)

Боги.. мало того, что жлоб так еще и алкоголик)

Крендельки?

Балабол. Аман.
Идем.

У меня тут обнаружился случайный запас коллекционного вина с дюти-фри. Могу... продать по старой дружбе.

Лю тя! Сволочь еврейская)

Пы.Сы. Но вино не отдам!

Где-то в замке где лечат красивых Лордов Севера. 
Дуракам везет.
Пьяным дуракам везет тем более.
Кто же знал, что вино на Совете поданное такое хмельное? Что ударит в голову и сделает жизнь радостней, а боль не такой ощущаемой.
Где-то по коже.. или ее остаткам оной, бродили нежные пальчики. Мазали каким-то целебным маслом, вонючим да едким до слез в глазах.
Бинтовали чистой тряпицей. А нежный голосок причитал. Да так жалобно. Так натужно. Что себя самого жалко становилось. Прям обнял бы сам себя да плакал в голос. На кого ж ты нас такой красивый! Да, какого порченного, тебе на Грехе не сиделось. Баб не иба... Жизнь медом не казалась? Поперся себя показать. Людей удивить.
Думать о том, что стало с рукой,  где-то от шеи до пальцев рук, совершенно не хотелось. А запах паленого мяса и вовсе не располагал.
Не плохой рябчик из меня вышел. В панировке из штукатурки и еще какой-то строительной приправы. Для красоты картины только апельсин заморский в зад вставить и на стол в тарелочке с золотой каемочкой положить.
Интересно кто больше такому блюду будет рад. Леди Лесандра или Роф?
В рот вливают какой-то настой. Плююсь. Рычу.
Девица жалостливая, сердобольная начинает причитает громче. Так и хочется рявкнуть: "Заткнись, дура, и так жить не хочется".
Вместо этого кривлю оскал. И порыкиваю в сторону крикливой. Вроде бы, с благодарностью. Вроде бы, даже придушить не хочу.
Где-то стоит тот самый Охотник, что утром призывал на корабль. Вот он апофеоз власти. Когда к тебе приходят вроде бы с "будете здоровы" и вроде бы даже добить не хотят. Или хотят... но позже.
Хрен вам на постном масле. Я еще попрыгаю! И баб, дай Боги, полапаю. Говорят бабы таких любят -  покоцаных. Да со шрамами. А судя по тому, что забинтован я  от сих -  до сих. То стану героем любовником, как пить дать. 
Встать с кровати выходит даже как-то ловко. Даже как-то не йокает нигде, кроме как в колене. До выдоха спертого. Но потому как тухнут глаза Стервятника, что следит за каждым движением. Все хорошо. Даже очень хорошо. Так хорошо, что печаль на лице его не стирается.
- Сколько ваших уцелело? - Спрашиваю.
- Все не сосчитаны еще. Многие в городе на охране остались. Те что в старом крыле с животными, все под обломками. Пока ни одного с духом не вытянули. Остальные кто ходить может все на поиски отправлены.
- На чьи поиски? - Спрашиваю отворачиваясь от дуры, что тянет мне в рот маковый настой.
- Ну дык...люди же под завалами.
- Леди Лесандра... сын ее?- не сразу имя вспоминаю... брата.
- Живы, здоровы.
Это хорошо. Хорошо ведь?
Над душой стоит девица. Да так смотрит. Так смотрит. Так и хочется смыться. От глазок ее жалобных. От ручек еще нежных.
- Люди, говоришь, под завалами...- Спрашиваю. Все же взяв настой белого. Тот губы да язык ласкает нежностью своей ядовитой.
Обманом коснется боли. И даже шагать удается без ругани  на всю округу.
- К людям веди. - Говорю прежде чем подумать... - Лорд Севера будет поднимать их боевой дух.

Сад. Ныне лазарет. 
Хлопчиков собралось с десяток. Почти все красивые под стать Лорду. У кого нога ели ходит. У кого рука не шевелится. У кого глаз навыкат. Пару тройку прыгали живехонько. Лазарет одно слово. Таких бы не трогать, да к мамке под бок сиську сосать. Чтобы силы восполнить. Хотя, эти больше вино глушить привыкли. А дуракам как известно везет. Пьяным так особенно.
И под вопли гвардейца, что раздавал указания куда пойти, куда податься. Куда нести раненых. Над кем молитву прошептать в пол шепота, ибо не принято по законам забытым, но как бы уже и надо. Я уж было хотел вернуться в комнату свою к нежной, прекрасной деве. Дал бы себя лечить. Жалеть и причитать. Может еще чего дал бы... на благо здоровья.
Больно не приятно смотреть на кишки наружу, да на косточки поломанные.
Особенно у девиц.
Особенно молодых.
Душа романтика требует им роз дарить. А не саваном накрывать.
И, видать, не один я такой впечатлительный здесь оказался.  Фляжка с чем редким да ядреным бродит из рук в руки. Из горла в горло. А где и на рану какую выльется. Чтоб пока врачующие добрались, жизнь у больных медом не казалась.
- Она беременна! Слышишь! Беременна! - орет кто-то позади. Делаю три глотка. И дико хочу стать глухим.
- Если в живых нет... ищите в мертвых. - Осипшее. Даже отстранено.
Осматриваю тела, что лежат пластами на земле в некогда Прекрасном Царском Саду. И думаю.. Да какой там. Ни чего я не думаю.
Где-то позади падает тело. Прямо между теми кто уже.. и теми кто почти. Негоже это лекаря по морде бить. Но, ой как хочется. Страшно хочется. Хотя бы от того, что так может быть и полегчает. От того поворачиваюсь туда где уже сдерживают рычащее, бьющееся тело.
У тела есть имя. И имя ему Сэр Орвик.
Фляжка застывает у губ.
Она беременна. Слышишь. Беременна.
Шаг к телу. И давай, друг мой милый, у тебя будет сестра? Ты ее любишь любовью крепкой, братской. И волнуешься ты за ее участь так, что руки трясутся и лицо потеряло весь цвет.
Еще шаг...
А давай, друг мой милый, у тебя любовница будет. Да такая чтоб...да кому я вру?
- Домина? - спрашиваю у него.
Тот смотрит на меня. Не сразу сфокусировав взгляд на моей красивой морде.
- Я ее найти не могу...- это не страх в голосе. Это вой.
Если нет в живых... ищите в мертвых.
Киваю. Киваю почему-то как болванчик. И кулак сдерживается. Забинтованный. На мысль четкую в голове. Колоколом пожарным бьющим по вискам.
Где-ж ты был, ирод? Где-ж ты был..
- Смотри на меня.- говорю соображая с трудом - Куда она могла пойти? Она могла пойти в город. Замок она не знает. Куда?
- Я все искал. Все.
И ведь верю. Этот землю жрать будет. 
- Давай еще раз. Куда... Ристалище? Сад? Конюшня? Она ведь..любит лошадок?
Тот качает головой.
Те что в старом крыле с животными, все под обломками. Пока ни одного с духом не вытянули. - Клокочет в голове.
- Старое крыло. Старое крыло замка. Там тихо. Там сад. И птички. Домина же ...любит птичек?
- Любит. - Отвечает...
- Пей...- Протягиваю фляжку.- А когда мы ее найдем. Я тебя убью.

Первый так первый.  Лорду Севера скрывать не чего)
Начну с кем сыгралось)


АМАН


Я так понимаю, кабака нам не избежать, да?)

Мы бы курили.Что... закроем цензурой.)





Так. Вот мы сходим в кабак. Потом в бордель. И тааам я зафиксирую все картинки.Компромат

А поехали ко мне на Север А? А то я боюсь леди Сан. Она может меня убить. Будешь мну охранять. Защищать. Укладывать спать. Аман ?))) ммм?))

___________________________________________________________________________________________________________________

ОРВЯ


Зачем столица. Если есть свой домик в горах?
Леди Сан! К нам на Нг едет Чета Понирос. Готов пироги..!!!)

Разделили. Я бы спер у Орви еще винища и абрикосов)
А вообще... Орвя... У нас на Севере пьют Сивуху. Так что готовься)



Тут такое дело. Северная кровь...это почти что как Еврейская. Но!
От души!!!


ну тут все просто!



___________________________________________________________________________________________________________________

ДОМИНОЧКА
Моя сладкая. Солнечная женщина) *озираясь на Орвика* Бальзам души моей и всех чакр!!!

Место... Везде. Я готов с тобой везде)
Напиток...Шоколад. Как бы уже знаково)
Музыка...



*Смотрит на Орвю* Терпения..?) * уворачивается от летящего сапога* ... Вообще раз у тебя есть Орвя. То у тебя уже есть все самое лучшее!
___________________________________________________________________________________________________________________

ЛЕДИ СЕВЕРА
Я таки по ваши панталончики))))


На шкуре. Вот не важно где... главное на шкуре...

*думает, что пьют Северные Женщины и внимательно смотрит на Леди Сан.. понимает что если не споить.. на шкуру не упадет*
Начнем с легенького. Водка.




Очень долго думал. Очень...
Решил скромно...

Где-то еще тогда.
Стоны ночью кажутся громче.
Я шевелю плечом, сгибаю и разгибаю пальцы руки, закрываю глаза понимая, что маковый сок был бы кстати. Боль ползучая тихой поступью подобралась и завела свою унылую песнь. На ухо пела. Кружила. Зазывала упасть где-то меж рядами то ли, живых то ли мертвых. И заснуть сном крепким. Дрожью и потом пропитанным.
Лица тех кто сгинул, тех кого нашли освещает теперь ночь и редкие факелы. Пытаются опознать тела.
Живых из под завалов больше не выносили.
А когда загорелись костры, шум поисковых работ и вовсе утих. Больше не ищут. Ибо знают. Там теперь только трупы. И загораются костры. Все больше и больше яркими, размазанными точками, то здесь, то там как символ того, что больше никого не ищут.
Как символ потерянной надежды.
Я припадаю спиной к каменной колонне одной из арок в некогда прекрасном саду. И думаю сколько раз сегодня я терял надежду.
И будет ли это считаться предательством? И, наверное, я скажу ей потом, когда дева с янтарными глаза придет в себя уже будучи дома, что я похоронил ее десятки раз пока мы ее искали. И десятки раз ругал себя за это.
Надо бы выдохнуть. Хотя бы, выдохом облегчения. Получается легко. Но вот вдох дается сложнее. И только, когда вместо него выходит спертый кашель я понимаю, что сегодня опять не сдох. Всполохами костров в памяти возникают моменты моей клятой жизни. Когда должен был бы умереть, но вместо этого жив. Жив. Жив. Да я везунчик...
-Да я везунчик. Везунчик. - Говорю уже вслух, мешая кашель со смехом. Получается нечленораздельная каша. Сползаю медленно на землю усаживаясь прямо здесь под аркой. Закрываю глаза и слушаю стоны. Сил встать, определенно нет. Да, маковый сок был бы сейчас кстати.

Доброй всем ночи!) Я с телефона.
Всем новоприбывшим приветы, добро пожаловать)

Орвик, Доминочка. Рад что вы дома)
Леди Севера... Хочу вас. Ангажировать. Я там упал. Поймаете?

Она облизывает губы на ветру. Пробегает мысль в голове. Они распухли и стали почти алыми. И я облизываю свой рот в ответ на это знание.
Темнота съела линии ее лица. Заточила со всех сторон. Я считаю следы крови на ней, от размазанной линии на скуле до пятен на пальцах, что сжимают белую тряпку в руке. Тело подается вперед, ближе к ее лицу. Вдыхаю запах крови, что несет от ее кожи. Хотя, мы оба в этом аромате застряли. Оба им пропитались.
Думаю хочу ли я ее прогнать. А главное смогу ли... Не уйдет ведь. Не уйдешь?
Лихорадка и усталость словно стирают границу, и я почти сжимаю пальцы в кулак. Почти с желанием коснуться пятна крови на ее скуле. Будем считать, что я приложился где-то головой. Ибо в этом желании нет ни капли привычного яда, что вырабатывается где-то внутри каждый раз когда я ее вижу. Пустота.
Закрываю глаза и откидываюсь назад спиной к колонне. Камень вжимается в кожу между лопаток. Добавляя каплю боли к той, что живет в теле. Живу в полной тишине и полной темноте пару минут, или время кажется таким тягучим, и все это время чувствую ее глаза на своем лице. Во рту пересыхает, губы слипаются плотно вместе. И, кажется, скажи слово - порвутся.
Мы будем играть в молчанку. Мне почти не чего ей сказать. Разве что. Я жив. Леди Севера. Я жив. Расстроились? И в этом нет и капли вызова. Просто, хочу знать что хоть кто-то оценит. Пускай хотя бы ненавистью. Ты же уже успела меня возненавидеть?
- Не надо смотреть на меня как на призрака. - Сухие губы трескаются. - Пока рано.
Говорю. Глаза открывать не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу...
Открываю. Смотрю в ее лицо, на ту реакцию, что проскользнет  в ее взгляде. Хотя, могу предугадать ее наперед. Она не отразит ничего.
А знаете, Леди Севера, ваши глаза могут казаться почти темными.  
- Но если хотите я могу притвориться мертвым. Если вас это порадует.

Когда? На корабле? Или по прибытию на Север? В спину ножиком или яд?
Я убираю ее холодную руку с моего лба. Отрывая от себя касание, что принесло секундное облегчение. Не отпуская ее, сжимая своими пальцами и хочу спросить. Когда? Ты меня убьешь?
У меня нет верных людей на севере. Если есть те кто помнит сына Ага, то помнят его слабым. Слабым.
Слабым с рождения. По проклятию материному, слабым. Это доводило отца до ярости. Мать до отчаянья, а дальше и до костра. Отец так и не простил. Я его слабая пядь. Разбитые надежды.
На ее пальцах следы крови. Вписались в трещинки, украсили узором. Кровь - да очистить она все грехи.
Ты весь вечер на ногах. Я слышал твое имя называют люди из гильдии. Порой даже с трепетом. Я усмехаюсь. Ты хлопочешь над теми кто убивает, над смертью которых никто бы не плакал. Кто из тех кого ты выходила готов будет убить меня завтра по твоему приказу?
А сейчас ты готова помочь мне?! Рассмеялся бы. Я тронут. До глубины души своей тронут.
Упустить такой шанс. Какая досада. Просто пройти мимо. Мимо... Возможно я засну и не проснусь больше никогда.
На ее пальцах следы крови. Отец.
Мысль вонзается, куда-то в затылок. Пробивает до дрожи в плечах и каждом позвонке тела оседает. И вот я уже облизываю свои губы. Провожу языком по губам, думая о ее пальцах со следами крови. Я бы облизал. Каждый. Будь-то кровь моего отца. Надо бы испугаться мысли. Но нет. Возбуждение. Столь тонкое, что почти до дрожи. Столь темное, что почти - хочу.
Я отпускаю руку. Это горячка. Все она. Мне надо уйти. И в Бездну...
В место этого смотрю в лицо Леди Севера.
- Как умер мой отец? - голос хрипит. Слова раздирают горло. Выходит слишком тихо.
Расскажи мне. Расскажи мне как он подох. Расскажи мне в красках. И будь ты проклята если ты соврешь. И скажешь, что горевала.
Не поверю. Ты не пролила и слезы.

Побудешь крылатой, черной птицей? Той самой, что запоминает смерть. Той самой, что расправим свои крылья, несется над землей, над полем мертвых и еще живых. Той самой, что крылья над миром раскрывает, обнять его хочет ночью. Той самой, что садится на крышу дома, когда в нем отходит покойник.
Мне рассказывали темные сказки, с долей правды, перед сном. Ты знаешь эти сказки. Их рассказывают всем на Севере, кормилицы. О птицах, что встречают покойника, когда тот умирает. О птицах, что караулят его пока тот отходит в мир мертвых. Говорят они помнят каждую смерть.
Говорят, они кричат криком агонии тех кто сгорел, а дыхание их - бусины выдохов, что сделаны были перед самым концом.
У моей птицы будет твое лицо. И темные крылья. Она выклюет мне сердце и печень. И будет смотреть на то как я умираю, кричать со мной запоминая мой вопль. Будет нести крик этот в небо, когда меня уже не будет. Эхом, мертвым эхом.
Я вижу как лицо твое заострится. Как глаза ледяные в черные обернутся. В глаза птицы, что запоминает смерть.
Я встану с рывком, на горло боли наступив. Я сделаю шаг к тебе. Сожму твое лицо в ладонях. Мне бы из глаз твоих холодных лед выпить. Мне бы из рта твоего...
Я смотрю на ее губы. И кажется если пальцем коснуться в рану попадешь. Она сказала, что мне было все равно на отца. Она спросила зачем мне это. Начинают болеть виски.
А я поверить не могу. Вдруг не сдох? Вдруг обман это. А если упокоен как сказали губы, что рваные алым. Тогда зачем его голос в голове. Вновь и вновь шумит. Вновь и вновь говорит.
Навалюсь. Холодные руки ее на груди чувствую. Уперлась. Не желает.
В ее глазах не я, а отец мой. Вижу через дурман озноба и лихорадки.
Мне нужна помощь... или разговоры?
- Покой. - шепчут губы в ее рот. - Покой. Можешь, дать мне покой?
Пальцы запутаются в кудрях. Я паду. Паду лоб к ее лбу. Холодному почти ледяному. Я вдохну запах ее почему-то горячий.
Глаза не закрою в ледяные глядеть буду. В них сметь секретом осталась. Смерть того кого ненавидел. Смерть того, что должна нести покой.

На границе. Между и до

А меня трясет мелкой поступью по нервам. А меня несет лихорадкой вперед. Я сошлю все на нее. Слышишь? Веки закрою напротив твоих глаз. Лоб к луб. Нос к носу. Губы... До чего же холодные у тебя губы.
Я бы поцеловал. Я бы коснулся их твердых, холодных. Удивился бы до чего ты терпкая да острая как вино красное. Я бы пил бы тебя до суха, до дна бы выглотал, был бы пьян тобой до утра.
Я бы вжал тебя в себя. Собой укутал. Как льдинку согрел. Растаяла бы? Заморозила?
Если есть на свете лекарство какое от демонов моих то это ты. Это тайна наша будет. Сделай вид что не слышала. И никому ее не говори.
Я дотронусь к губам твоим. Я ошпарюсь об лед, выдохну в рот. Еще чуть- чуть и уже нельзя. Еще чуть- чуть и уже грех. Губы мазнут слегка, оторвутся с досадой закрыв глаза, покажется, что пережил смерть. Оторваться от тебя все равно, что из ее рук уйти. Отойду на два шага назад, от холода твоего в жар свой. Мазну еще раз взглядом рот. Это горячка. Это пройдет.
- Снег, - скажу в ответ. - На волосах твоих снег.
Снежинку не поймать в темных волосах. Растает, убежит от касания теплого. От выдоха жгучего.
Я уйду не склонив головы по белому шурша. Уж прости меня Леди Севера. Я и так слишком много тебе отдал.
.................................................................................................................................................................
Знаешь ли ты, когда идет снег. Где-то льдистая ведьма воруют душу? Моей Ведьмой была сегодня ты.

Леди Лесандра... Оно само. Я не понял как оно так вышло.
Но все. Больше сбегать уходить не буду. Лучше не провоцируйте.

Пы.Сы... А скажите теперь, Леди. Что вы будете делать с моей бренной душой? И если собрались делать, что порочное. Детальнее, плизззз)

*левым глазом смотрит на дольную рожу Меха. Вот, что сиси животворящие с мужиком делают а...*