Карта ролевой игры "Забытый мир"

вот так и помру... девственником)))

Майка, мой внутренний романтик сразу после этой песни вспомнил сие:



Вот слушаю и плачу над трагическими строками!

Захотел высмокаццо в подол цветастого сарафана Майки... вовремя вспомнил про чугунную сковородку *
Я знал, что ты оценишь)))



Главное не бери это вопрос в свои руки))) )

Правильно мама говорила: "не ходи Беззик за стену гулять - уй синим станет! "

Да реально ) зачем нужен Доми раб ?))
* Листает камасутру....- я нашел 64 причины!)*

Решаем задачку
Дано :
Очаровательная и гордая дочь Санвы
Странного вида рыцарь -
Прыдкий Раб, с подвижным языком и массой умений дабы удовлетворить все желания хозяйки .
Задача :
зачем очаровательной Дочери Санвы прыдкий раб .
Решение:
Убираем не нужный элемент - Странного вида рыцаря
И раб демонстрирует все то чем одарила его природа дабы ублажать свою госпожу *смайл с большим уем*

Ой нииикааак мня низя на порог пуускать.. ну нииикаааак))

Как только бедный раб шагнет через порог
Стонать... просить
Будет уже Доми )))


Я люблю когда дева ко мне садится. Доми хочешь прокатииииться?)) Ты же любишь скакать?)


ОЙ вотруусь вотруууусь)) кааак я умеею втираться в довееерие)))) Ой )) кааак умееею




* быро подтирает на обложке начерченные карандашом заметки Орвика на полях* У меня все свое!

И ему тоже ? * проверят трудовой контракт* Рыцаря нет в договоре. Удовлетворять его не согласный!))


С Йадом?)) Дааа я могу


* делает тряпочку из подштанников Орвика*


Ну тока если так услужить могу)) Мон ами... отбрось сомнения Орвя ))


Ой - Ой .. * Кажет охотнику картинку на позу "Козленок хочет ласки" * Какой затейник однако, рыцарь да?)

Ой )) Договорились это будет наша тайна))

С хорошим рабом и рай под пальмой!))


Всегда знал, что лучше практика чем теория))

Ой, кто с ними щас тока не цалуется

Утро всем
Фсооооо)) теперь бойтесь меня.
На острове Греха появился "Поцелуйный вор" каФФФаарный)
Домичка, спасибо за пост))
Таки чувствую трепет и волнения от мысли? что за меня боролись))




Доминочка )) пользуй мое тело нежно))


Майчонок, я думаю что если ты раздухоришьсО детскую наивность уже не спасти мне ))

Куда целовать?))))

Рай! Отличный пост!


Шикарно сказано!
А кто хозяин? Уже есть или * подтягивает Шаровары до пупа* место вакантно?

______________________

Oh my God! Сходил в анкету .... Oh my God!!! ( три раза ) де мои капли валидолу??
Рай, * целует ручки* А я вы любите пироженки?))))

Давеча зашел за таверну.. смотрю труселя на веревке сохнут.. красные - революцеонные, а на попе золотым вышит серп и молот.... Думаю чьи же...? Кто же тут у нас записался в сие гиблое дело.?
Майка! теперь я знаю какие ты носишь трусишки!

Отговаривать от сего гиблого дела - бесполезно) Я так понимаю?
Но я согласен быть шпиЕном... агентом под прикрытием. Поеду на Северные земли внедрюсь там * смотрит на Леди Элефтари* во вражеский стааан.
Все ! решил! пошел придумывать позывной!))



УРрР)) Везде значит?))) Взрослая уже?)))



Ой))) я вот вчера ваш лик, о прекрасная, увидааал) и всю ночь такие сныыыы снились... Можно сказать я с вами .. переспал))



* стоп не возможен у такой машиииины* поет и танцууует....


Я тоже таааак предан трону! * входит в роль двойного агента* Вот Царь батюшка * кланяццо в пол* Это все они - они! Я им говори НЕ одену я ваши красные трусы с лампасами. А они заставляяли!!! [/quote]

Изо рта вырывается шипение, когда кулак врезается в живот на выдохе. При следующем вздохе внутренние органы сжимаются в комок, принимая кислород с болью. Меня скручивают, ломая руки за спиной. Вижу лицо Космы – довольное, как может быть довольное лицо слуги, желающего выслужится перед своим господином.
Несмотря на мою покупку, я все еще был должен. На острове Грехов не бывает должников. Здесь дела ведутся по-честному – ты или платишь, или умираешь. Третьего не дано.
Если дать оценку того, что больше давит на плечи: колено стражника или растерянный взгляд Птички, когда ей назвали цену за мою свободу, выиграет последнее. И, наверное, я бы выбрался. Стоит только крикнуть Солнце.
Но платить за мою трусость и свободу Джезу и его сестре пришлось бы в разы больше – такой груз мои плечи уже не вытянут. Да и бегать я порядком устал. Зная прекрасно, к кому меня отведут, – и чем придется расплачиваться, я думал только о двух вещах. О груди той рабыни, которую попортил (что ж, она стоила того), и о том, как бы не потерять то, что нашел на этом острове – уважение к самому себе.
Поэтому под коленом стражника, впивающимся мне в кости, я смотрел на Солнце, давая понять, чтобы тот шибко не рычал. Да не навлек беду на людей, которым и так обязаны. Надо научить Майю, как успокаивать Голема – перед тем, как отведут. Тот озвереет, если почувствует мою боль. И его уже не успокоят простые слова.

– Я куплю его... – Звучит над головой. Разбивая мой полет мысли, касательно завещания на долгую память. Вижу край запылившегося кожаного сапога и узнаю голос, что ведет торг за мое тело.

Меня сложно лишить дара речи. Но, похоже, у девы, что решилась на покупку, (то ли из-за жалости, то ли ей просто некуда девать восемь драхм), есть дивный талант закрывать мне рот. Давление на плечи уменьшается, и я могу встать. Ловлю на себе взгляд медовых глаз и улыбаюсь по-дурацки, как улыбался только малым, когда увидел впервые голую женщину. Та спорит с Космой за свою собственность... и где-то в паху часть моего тела невольно оживает от понимания, что эта собственность теперь я.


Госпожу зовут Домина. Чувство самосохранения отсеивает, что та является дочерью Санвы. Об этом я подумаю завтра. Когда дойдет дело до удовлетворения моей ...госпожи. Если так пойдет дальше, мне может даже понравиться быть рабом.


Губы растягиваются в улыбке. Язык невольно пробегает по рту – вспоминая, как тот касался губ хозяйки. Мне определенно повезло. Но вот насколько, буду решать позже. При более тесном знакомстве – если такое удастся. Я склоняю голову в знак повиновения.
В руку приземляется половина драхмы. А из уст хозяйки звучит указание о метке, кою должен носить ее раб. Что же – метка, так метка.
И мало, что могло бы меня сейчас напугать, когда Домина скрылась из трактира, если бы не хитрые глаза Птички, когда ей сказали, что та может использовать меня для любого труда на свое усмотрение. Что-то мне подсказывало – Сестра Джеза своего не упустит. Сразу почуял, как в тело вернулась боль – эхо проведенных на рынке дней – и глаз начал подергиваться в нервном тике.

Жизнь на острове Греха как бурная река, никогда не останавливает свое течение.
Она шумит утром в голосах торговок, призывающих купить кофейные зерна, и те, кто хочет побыстрей очнуться от дремоты, щедро платят за них. Тут же подбегает мальчик, предлагая чуть суховатую тонкую лепешку, которая растает, стоит на нее налить мягкий кленовый сироп.
Из окон, окаймленных цветными ставнями, на тебя смотрят проснувшиеся ночные бабочки. Смеясь, говорят о том, как много ты пропустил, если не бывал у них ночью. Их волосы еще не причесаны, губы горят краснотой от поцелуев, а в глазах на пару со смехом видна еще и горечь... Именно утром девы на острове Греха прекрасны, как никогда.
Днем остров чуть замирает, затаив дыхание под горячим солнцем. Но торговля никогда не прекращается. Покупатели бродят под цветастыми навесами из шелковых платков и тканей, щедро платят за простую воду, в которую добавляют каплю меда, а торговцы зовут гостей острова посмотреть бои или поучаствовать в аукционах, что проводят в уютных спрятанных от солнца арках.
К вечеру, когда светило только собирается провалиться за горизонт, улочки начинают украшать факелами. Жизнь набирает больший оборот. И слышен его пульс в бое барабанов уличных музыкантов. В запахе опиума, парящего между рядами. Голоса дев из окон звучат более бойко, а на губах уже лежит искусственная краска, которую съедят пылкие клиенты, и такая же улыбка.

Я смотрю на музыканта, что перебирает сухими пальцами по струнам лютни и поет на известном только ему языке. И глаза его слепые, в огранке из глубоких морщин, не видят ни струн, ни меня, сидящего рядом. Мне нечего ему дать за пение. Поэтому бросаю пол драхмы, что дано Доминой за метку, в ноги старика и иду по назначению...

Завен – Старый кузнец, что держит свою кузню на второй ступени, считается красивым мужчиной в этих краях – в профиль один большой нос. И под стать носу у него и жена, и сыновья красавцы. Младший – бойкий малец, что спер как-то из моего кармана пару драхм на выкуп щенков, тех хотели утопить в воде, дабы не кормить скотину. Перспектива отрубленных пальцев не так пугала его, как участь животных.
Так я и познакомился с семьей кузнеца – приведя младшего за ухо к его кузне. Жена Завена – красавица, несмотря на рождении шестерых детей, была все еще бойка и цвела восточной красотой. Меня не любила и смотрела с раздражением в черных глазах, стоило мне переступить порог их дома. То и неудивительно – муж ее славится мужской силой и часто дарит любовь девицам за небольшую плату. Из дома со словами: «С другом в кости поиграть» – он уходил в моем сопровождении, а возвращался один с подарками для красавицы жены. Но слишком довольным для того, кто потратился на украшения только ради улыбки супруги.
Как-то раз спросил я его, чем не ласкова с ним жена, раз он ищет ласки на стороне. Тот оскорбленно посмотрел на меня и даже подавился вином:

– Э! Она этими губами детей моих целует! – По выражению лица было понятно, что осквернять губы жены так, как оскверняет он рот девиц за драхмы, Завен не намерен.

Как и всегда, острые черные глаза супруги кузнеца смотрели на меня не по-доброму, когда давала она мне домашнего вина. Восточная женщина как никто умеет молчать при своем муже. И как никакая другая умеет говорить глазами – посылая проклятия. Завен удивился моей просьбе сделать обод раба на руку с гравировкой, но не отказал. Но о том, чем буду ему платить, все же поинтересовался. Дружба – дружбой, а по счетам платить надо.
Ответил ему, что расплачусь информацией. Завен махнул рукой, да спросил, какую гравировку делать.
В голове всплывают указание госпожи:
На браслете должна быть гравировка:
Улыбнулся про себя и наказал написать:
«Этот раб удовлетворяет желания госпожи Домины – дочери Санвы»
– Молодой ты еще, э, – говорит Завен, поцокивая языком. – Когда женщина удовлетворена, об этом говорят ее глаза, а не какая-то гравировка.
Тот протягивает мне жгут кожи. Крепкой ладонью обхватывает руку повыше локтя и прикладывает полоску метала, сжимая его в обод. Кивает сыну, что держит на щипцах кусок раскаленного до красна метала.
Беру жгут в рот и сжимаю его зубами.

– Я тебе хороший обод дал, крепкий, – снимать ко мне придешь. Бесплатно сделаю.
Отвожу глаза в сторону, чтобы не видеть, как сын Завена подносит клещи к моей руке, дабы сварить вместе края обода...

Прощаюсь с Звеном, как с родным. После того как расплачиваюсь информацией о том, кому продал партию Эллениума поставщик Завена, обманув того в последний заказ. Завен долго ругается, его большие руки поднимаются к небу каждый раз, когда он шлет проклятия, и только жена успокаивает его, похлопав по плечам.