Карта ролевой игры "Забытый мир"

Это все мужское коварство.
Сами нибось в волосатых подштанниках ходят.

Ах, вы про такую охоту рыбалку.
Слышали.



Знаем.
Умеем.
Практикуем.
Хотя не так немного.

Кстати, вы напомнили мне, хотела проиграть приманку кадавра.
Быть может, кто-то захочет? В виде квеста.

Ох уж эти послы...
Ну что ж поделать. Конечно я в ожидании, мой господин Практик. Как же иначе.
Голая жопа не Балабола точно.
Я видела оригинал.
Почти даже случайно.
А что поделать. Извращенец-с.

Спасибо тебе, Солнце, за твое тепло. Мне было так холодно, грустно и одиноко, и я думала, что это навсегда. Но разве можно хранить ледяную невозмутимость, когда ты так ярко светишь и подмигиваешь с голубого неба, и смеешься, и щекочешь золотыми лучами? Какой уж там лед! Не думала, что еще способна плакать, но вот ведь, разревелась как маленькая, с каждой сосульки так и капает. Говорят, слезы очищают. Если это правда, то спасибо тебе, Солнце, за очищение.
Петр Бормор.
Времена года.

Царь Островов. Столица. Дворец - покои Правителя.

Каждый раз, когда ты касаешься, это будто маленькие лавины.
Сердце срывается с обрыва.
Раз.
Другой.
Третий.
Жарко.
Каждое прикосновение приносит пульсирующее тепло. И я таю.
От поцелуев в губы, таких несмелых.
От пальцев и ладоней, которые оставляют на моем теле пылающие метки.
Задыхаюсь. Мало воздуха.
На моем теле кровавые отметки клятвы - твоими ладонями.
На твоей щеке тоже - моими.
Шея.
Плечи.
Грудь.
Живот.
Ниже...
Меня охватывает огонь и я пылаю.
Твердый. И горячий. И пульсирующий.
Таю.
Нежный. И бархатный. И ласкающий. Изнутри.
Хватаю ртом воздух, запрокидывая голову.
Простыни сбегаются к телу сборкой.
Твои пальцы на талии - ты можешь обхватить меня ладонями.
Жаркий, как солнце.
- Дарий... - хочется громко, а выходит шепотом.
Как заклинание. Эффективное.
Вызывающее поцелуй.
В губы.
Жадный, затяжной.
Пальцы тебе в волосы, ласкающими движениями к шее.
Горячий... какой же горячий.
Во мне грохочет лавина. Еще не она сама, только призрак. Но уже слышен рокот.
Обхватываю ногами за поясницу.
Слишком мягко.
Резче.
Сильнее.
Я не сломаюсь.
Я так хочу...
В ушах шорох. Дыхание вырывается стонами.
Не важно, чьими.
Не могу разобрать.
Сосок задевает прохладный и липкий металл. Кольцо?..
Лавина с оглушительным ревом обрушивается вниз, накрывая меня.
Оглушая.
Ослепляя.
Вминая в ощущения тела.
А в душе трепещут бабочки, щекоча тонкими ломкими крыльями.
Слезы, конечно же, от этого.

- Закрой глаза еще раз, - прошу.
Не смотри на меня так, это все еще я. Только я одна.
Все замечательно.
Нет, я не собираюсь уходить, просто ты тяжелый.
Мне нужно немного пространства для дыхания.
Просто повернись, чтобы я могла лечь на тебя сверху.
Вот так.
- Зачем тебе? - недоверчиво.
Вздыхаю.
- Просто. Закрой.
Не знаю, как уходить. Когда. Да и уходить не хочется.
Обещаю себе еще немного.
Не жалею, какая глупость.
Если о сделанном жалеть, так и жизни не хватит.
- И не открывай.
Фыркает в ответ.
Сам себе хозяин.
Конечно.
Как же иначе.
Целую в губы.
Отвечает.
Ниже, в подбородок.
Колко. Щетина.
В шею. Мягко.
Движение адамова яблока.
В ямку между ключиц.
Соленый привкус пота.
И ниже, ниже, ниже.
Ловлю его руку, ту, что поранена. Касаюсь губами запястья.
Мне так нужно.
Ласкаюсь щекой о его ладонь.
Я так хочу.
В живот.
Дрожь от прикосновения.
Еще ниже?
Да. Туда.
Ты угадал.

Закрыть глаза.
Довольно вздохнуть в шею.
Если бы я была кошкой, то принялась бы довольно мурлыкать, но я женщина. Поэтому просто целую туда, где пульсирует вена.
От него пахнет немного мылом. Много кровью. Потом. Сексом. Мной.
Той мной, которая сейчас.
Как-то внезапно появляются внешние звуки.
Бабочка в окно бьется.
Где-то совсем далеко - сверчки.
Его дыхание.
Я не слышала. Потому что не слушала.
Потому что забыла, что можно слышать еще что-то, кроме тебя.
И видеть.
Перевожу взгляд на стену, куда улетел нож.
Подтек крови.
Как странно.
Поднимаю свою руку, рассматриваю ладонь.
Смотрю на его, раненную.
Клятва на крови.
На крови.
Эта клятва двоих.
В одну сторону не действует.
В чем поклялся ты, Дарий?
Не говори.
Я знаю, что себе обещала, пусть и не произнесу этого.
Нельзя говорить о таком вслух.

Правитель.
Вы безумно эротичны.
И романтичны.

Пожалуй, я все же убью вашу кухарку.
Исключительно за развращение малолетних.

А вот Балабола пожалуйста не казните. У него действительно от этого несварение.
Я вам даже за это карамелек дам. Мятных. Договоримся?))

Пойду покурить. После поста.

Это пока.
Пока не спалили.

Балабол даже во сне разговаривает.
Так что молчащий Балабол точно уж не живой.
Это я вам как та, что жила рядом с ним в теле юнги полгода говорю.
Хотя, если он будет молчать, то в нем появится что-то привлекательное я думаю.

Так.
Так-так.
Так-так-так.
Требую моральную компенсацию.
Где моя шоколадка, Правитель?

Карамелек бывает много?

О, Правитель... Дарий... вы познали тысячную часть меня.
Нажмите "Сохранить" и еще раз "Enter".
И не забудьте поцеловать меня в шею.
Там самая чувствительная точка.

Если вы так просите, то ладно.
Но меня нужно развлекать и баловать.
Чтобы отвлечь.

Предлагаю следовать этим инструкциям.
Можно в этом же порядке.
И повторить на "бис".
Несколько раз.

... Снег падает, пушистый, невесомый.
О ком, о чем я вспомнила — не знаю,
Чей голос мне почудился знакомый,
Чей взгляд мелькнул
Сквозь снежных хлопьев стаю.
Ни говорить, ни думать нет охоты,
Да и не нужно, снег кружит, летает,
И мысли, словно хлопья в час полета:
Едва захочешь их поймать — растают.
Сильва Капутикян

Царь Островов. Столица. Дворец - покои Правителя.

- Почему именно это тело, Даэва? Зачем ты оказалась здесь? Что привело тебя в Столицу, во Дворец? Что или… кто? Неужели я? Зачем ты здесь, Даэва?
Пальцы чертят круги на его коже.
Почти сами. Я просто придумываю узор.
Говорить сложно, потому что слишком много нужно помнить такого, о чем надо бы забыть.
Просто ради себя.
- Смотрю. Я просто смотрю. Я - Око моего народа, Дарий. Видела так много. Мы заперты в клетке из льда, и только я могу покидать ее ненадолго.
Круги превращаются в спирали.
Я сказала слишком много, но пояснить очень важно.
Очень.
Как важно и то, как он решит использовать то, что узнал и еще узнает.
Мне страшно, безусловно.
Но врать ему - выше моих сил.
Незачем.
- Информация из внешнего мира лишь питает наши умы. Мы не можем сделать ничего. Даже почти не ощущаем радости или боли. Будто все чувства отмерли за ненадобностью. Знаешь, как человек, который страдал так сильно, что перестал чувствовать совсем.
Мысли сами покидают меня, нисходя во вне.
Становясь словами.
И почему-то от этих слов больно.
Старое, почти забытое чувство.
То того, что высказано вслух?
Или от того, что рядом с ним я слишком живая?
- Аг, лорд севера, умер.
Его имя звучит будто плевок.
Даже сейчас.
- Я видела глазами мальчика из прислуги. И леди Лессандру. Она знает цену боли.
Выбираю слова.
Сама не знаю, почему.
Помню, что они ранят.
- Хотела всего лишь посмотреть, какие настроения при дворе. Наверное. А тело... просто самое слабое. Незаметное. Подальше от магов. Тот, кому суждено скоро умереть. Я не знала про тебя. Такого.
И как мне теперь жить... с этим знанием?
- Зато я помню тебя еще совсем юного.
Поцелуй в плечо.
- Серьезного. Почему-то под дождем. С грозой и молниями.
Почему я не помню, кем была тогда?
Наверное не важно.
- Помню как дождь падал у тебя с ресниц. И запах цветущей вишни.
Закрываю глаза.
Вдыхаю.
Больше не боюсь забыть тебя.

Твой покой греет меня ярче всех светил.
SunSay - Ни Одной

Царь Островов. Столица. Дворец - покои Правителя.

Так резко, что кажется, будто он съест меня сейчас.
- Когда? Когда это случиться? Сколько… у нас есть времени?
Не знаю, что ответить.
Минуты?
Часы?
Недели?
Годы?
Время крайне зыбко. Иногда я думаю, что оно течет, как песок в часах.
В моих столько песчинок, что и сосчитать не выйдет. Даже если бы и хотелось.
- Все мое время - для тебя. Если хочешь.
Это не обещание.
Скорее часть клятвы.
Просто вслух.
И притянуть к себе, скрепляя поцелуем.
Потому что сказать - это иначе, чем просто подумать.
Сказанное всегда обретает особую силу.
Именно потому слова опасны.

Вода для умывания холодна.
То ли потому, что стоит у окна, то ли мне жарко под его взглядом.
Намочив полотенце, оттираю себя от крови.
Это всего лишь кровь.
Я не сотру его метки, это невозможно.
Славен дом Аэрос своими завоевателями.
Испокон веков.
Дарий просто забрал меня себе.
И мне нравится мысль, что я тоже забрала его.
Хотя бы частично.
Поэтому мне тоже не важно, будут ли на нем метки.
Окунаю полотенце в воду, выжимаю.
Влага окрашивается в красный.
Дарий сидит в той же позе, что и в начале - прислонившись к столбику кровати, скрестив ноги.
Подхожу, присаживаюсь рядом, стираю с его щеки след своих пальцев.
Целую в губы.
Отвечает.
Стираю с него свои метки.
Ниже и ниже.
С поцелуем на каждую.
Отмечая по-иному.
Не трогаю только порезанную руку.
Не знаю, почему.
Платье рядом с кроватью. Рубашка с другой стороны.
Натягиваю все поочередно, повернувшись к нему спиной в конце.
- Затяни.
Вжиканье шелковой ленты.
Поворот.
Поцелуй.
- Вы, люди, придумали столько ненужных правил, - почти жалуюсь. - Глупые ритуалы.
Хочу остаться.
Не могу.
Правила приличия.
Пф...
Секунда молчания.
Взгляд на дверь.
И я сдаюсь.
На милость моего победителя.
Будто прыжок в пропасть.
- Мне прийти к тебе?

Старость?
Что это?
Это заразно и передается половым путем?

Я утешаю себя, по крайней мере, тем, что все это было лишь игрой моего воображения и кроме меня никому не причинило вреда.
Джейн Остин. Гордость и предубеждение
Джейн Беннет (Jane Bennet)

Царь Островов. Столица. Дворец - рыночная площадь.

Он даст мне знать.
Вот значит как.
Закономерно.
Никто не обещал, что будет по-другому. Да и я сама так не думала.
Не думала ведь?
Утро такое раннее, что кроме полуспящей охраны у дверей никого и нет.
По ногам тянет холодом. Сквозняк.
Плотно закрываю за собой дверь. Запираю воспоминания.
Пусто.
Предпочла бы быть с ним. Обвиться всем телом. Греться в лучах собственного солнца.
Не уверена, что он хочет того же.
Скажи Дарий хоть слово - я бы осталась.
Наплевала на все приличия и осталась.
Но он даст мне знать.
Вот так.
Зябну. Плотнее кутаюсь в шаль. Холодно.
Больно? Не физически, нет.
Лучше злиться. Проще.
Но и этого не могу.
Устала.
Под ногами каменная кладка.
Шаги отдаются шепотом.
У Бри легкие ноги, а со мной внутри походка почти превратилась в полет.
Вот только сейчас тяжесть внутри. Это от того, что я не желаю идти назад? Или потому, что... обижена? И на что?
Пока прихожу к себе, замечаю, что дыхание вырывается клубами пара, и это завораживающе.
Никогда не было так.
В Пределе дыхание мое холодное.
Или я просто уже не помню.
Много думаю, пока иду.
Он даст мне знать.
Конечно.
Даст мне знать.
Поиграл и хватит.
Я уже пришла однажды. Сама.
Если я нужна ему, пусть идет ко мне на этот раз.
Сам.

- Девочка моя! - бледная растрепанная няня встречает в дверях.
Она волновалась за Бри.
Добрая душа.
Я сохраню ее для тебя сколько смогу.
Сохраню нас обеих.
- Все хорошо, - говорю вслух. - Ничего не случилось.
- Леди Авилла посылала за вами. Два раза! - шепчет она сбивчиво и с испугом. - А потом сама пришла. Без свиты.
Авилла? Кто это?
Память участливо подбрасывает образ старой дамы, с всегда презрительно нахмуренным лицом.
Да. Тетя правителя, кажется.
Почему же такой поздний визит и без свиты?
- И что? - любопытствую.
- Я сказала что вы вышли по нужде, но она осталась ждать, - большие глаза, страх. Бедная няня, - ушла только через час. И велела вам явится рано утром. Как можно раньше.
Молчу с досадой.
И почему именно сегодня?
- Понятно, - досада вырывается в голос. - Приготовь мне ванну. Еще слишком рано чтобы идти.
- Но она сказала...
- Не спорь.
И она, конечно, не спорит.
Делает что велели.
Помогает моим неспешным приготовлениям.
Охает при виде крови.
Бинтует порезы на ладони, помазав их мазью.
Кто делает это для тебя, Дарий?
Заплетает волосы в косы, укладывая их короной на голове.
Помогает одеть платье - синее, с узором белым, словно изморозь.
Готовит к аудиенции.
Когда все окончено, рассвет уже владеет миром. Словно осторожная любовница - так я пришла к тебе вчера, он прокрался солнечными лучами и остался.
Гордо поднимаю голову. Я не сделала ничего, о чем могла бы жалеть или испытывать стыд.
Навстречу только слуги.
А ты пойдешь сегодня гулять, Правитель?
Пальцам морозно.
Невысокие каблучки цокают по той же каменной кладке. Вот только шаги мои направлены в иную сторону.
- Леди Арвилла желала видеть меня.
Ее служанка ветхая, словно трухлявый пенек. Под стать хозяйке. Жует губами, кивает, отходит в сторону, пропуская вперед и затворяет за мной дверь.
В комнате неожиданно тихо и светло - открыты ставни и солнце лежит золотом полос и теплыми лужицами.
- Вы звали меня, - приседаю в реверансе, глядя в пол.
Не смотря на ранний час волосы ее убраны, а одежда в порядке. Значит на разбудила. Сидит в кресле, смотрит на меня с жалостью.
Знает?
- Ты очень выросла, дитя. Как поживают твои отец и жених?
- Отец уехал домой по делам, - отвечаю я, и замолкаю.
Совершенно не интерсовалась вторым и просто не знаю, что ответить.
- Вот как, - заключает она.
Молчу.
- Я думаю, что знаю, где была ты вчера вечером, - голос ее усталый, не смотря на солнечное утро. - И думаю, что это ужасно глупый поступок. Нужно остановиться. Такое поведение не только порочит двор Вдовствующей Королевы и так же Правителя, но и тебя саму. Что будет с тобой, Бригита?
Поднимаю голову.
Смотрю ей прямо в глаза.
Что надеюсь увидеть там, не знаю.
Но отражается сочувствие.
Хочу ли я его?
- Дарий очень закрытый человек, - продолжает она, не добившись ответа, - еще с детства вел себя как волчонок. Но он и сын своего отца. Великий Правитель. Он будет обязан женится на той, кто поспособствует укреплению власти, принесет что-то его дому. Нашему дому.
Это я знаю.
Всегда знала.
Но... почему же так болит в груди?
- Он - хороший мальчик. Правильный. Печется о всеобщем благе. А тебя я призываю подумать о собственном.
- Он не мальчик, - перебиваю не думая, - он мужчина. Человек. И вы все от него что-то хотите. Но он не певчая птица в клетке.
- Он Правитель. Он должен соответствовать!
- Мы все должны? - горько вопрошаю я.
- Все, - отрезает леди Авилла. - И я, и ты. Он особенно. Потому что на нем больше всего ответственности.
- А как же хоть немного счастья? - тихо.
- Ты уверена, что можешь дать ему счастье?
- Я уверена, что он может решить сам. А я... просто я... - слова превращаются в шепот, умирая на губах. Не решаюсь сказать то, о чем подумала. Не решусь наверное никогда. Просто заменяю слова, по глазам старой дамы понимая, что она разгадала уловку. - Я в него верю.
Молчит и смотрит на меня.
Просто смотрит.
Отворачиваюсь.
Не знаю, что сказать.
- Он сделает тебя несчастной.
Пожимаю плечами.
Наверное.
- Любишь его.
Не вопросом.
Утверждением.
Тяжело.
Почему так тяжело?!
Закрываю лицо ладонями.
Почти незаметно киваю.

Рынок только открылся, но уже полон людей.
Их поток завораживает и страшит - сразу вспоминается изгнание, которое я думала, что совсем забыла.
Сзади почтительно трусит нянечка, присматривая за мной в этом маленьком путешествии.
Леди Арвилла отослала меня, сказав, что ей нужно подумать. Я страшусь мыслей ее, и действий которые они за собой повлекут. Но есть то, над чем мы не властны.
Затеяла поход в лавку за тканями - те платья, что есть совсем истрепались.
Денег на портного нет, шить буду сама, но это совершенно не страшит.
Наследство матери - несколько сотен золотых монет, изрядно опустеет от моего нынешнего похода, ну и пусть.
Тем меньше останется на приданое. И быть может я смогу избежать нежеланной свадьбы.
- Сюда, госпожа, - нянечка тянет меня в сторону богатых лавок, но какое-то старое, почти забытое воспоминание ведет меня совсем иначе.
Я знаю, так правильнее.
Маленькая, почти незаметная дверь под зеленой шапкой плюща.
Скрип петель.
Теплый, чуть сладкий запах специй и вина.
Множество тканей развешанных повсюду - на стенах, столах, колоннах. Скатанных в тюки и расставленных вокруг. Уже намотанных в отрезы и готовых к покупке.
Захожу и замираю на пороге.
Здесь живет Амир в кажой черточке.
Не хватает только жара и песка.
Даже женщина, рассматривающая ткани - она амирянка, я точно это угадываю.
- Проходите, добрая госпожа, - приглашает торговец, делая взмах рукой.
И я ступаю внутрь, глубже в комнату, чтобы за мной вошла нянюшка, неловко сталкиваясь с той самой покупательницей, которую видела ранее.
- Простите...

Нет переменчивее пути, чем у ветра и женской прихоти.
Патрик Ротфусс. Имя Ветра
Квоут

Царь Островов. Столица. Рыночная площадь.

Нередко встречая разных людей, я видела много женщин, но очень редко столь красивых.
Она была похожа на закат, теплый и багровый с золотом.
С голосом, как медовая настойка.
Сильная - не снаружи, скорее изнутри.
И она улыбалась мне.
- Ничего страшного. В таких местах женщинам очень трудно твердо держаться на ногах. Обязательно начинается головокружение от всего этого великолепия. Здесь ткани из Амира. А вон там подальше я видела бархат.
- Нет, - вырвалось у меня. - Не бархат. Мне бы хотелось...
Я пробежала глазами по предложенным тканям.
Бархат, шелк, полотно, саржа, сатин, жаккард...
Много.
Слишком много.
Как же выбрать?
- Госпожа, вы же амирянка? Я не ошиблась? - она все так же улыбалась мне, не опровергая, - какая амирская ткань самая приятная на ощупь? Я хотела бы... белую. Как снег. Вы уже видели снег, госпожа?
Из глубин памяти вынырнуло ощущение узнавания.
Любая из женщин Амира светилась так же.
Кто-то меньше, кто-то больше.
Про таких как она на юге говорили "отмеченная Санвой".
Я понимала, почему.
Она сияла, и это сияние слепило.
Оно слепило бы любого, кто мог видеть.
Почему я могла?

Глаза людские душу отражают,
Они красноречивей всяких слов,
Когда лучи волшебные рождают,
Прикрыв ресницами от глаз чужих любовь.
Людмила Каменская

Царь Островов. Столица. Рыночная площадь.

- Да, я амирянка и никогда не видела снег, если только на картинках в книгах.
Она снова улыбается, и смотрит мне в глаза.
Касаясь души, как Дарий.
Кончики пальцев холодеют.
Ошибка моя или простая неудача, что на Царе Островов столько тех, кто может видеть суть?
Это безусловно знак судьбы.
Все меняется.
Прямо сейчас.
Страшно.
Амирянка опирается на стену.
Трет виски тонкими пальцами.
Неужели, это я виновата?
Но... я же не могу ничего. В этом теле...
- Прошу прощения. Здесь все-таки не хватает воздуха.
Еще не могу решить, представляет ли она для меня угрозу.
Ответ не однозначен.
И да, и нет.
- Не могу сказать вам, какая ткань самая приятная на ощупь. Мне кажется, это как цветок. У каждой из нас свой любимый, правда? Что касается меня, то я очень люблю шелк, только не тяжелый, а тонкий, легкий, примерно вот такой, - она указывает на что-то пестрое. Красиво. - В нем даже в самый жаркий амирский день легко дышится. Но здесь нет белого шелка. Зато я видела где-то рядом… подождите… здесь… нет… где же? …ах, вот. Мне кажется, что вам очень подойдет.
Белое и серебро снежинок.
Конечно.
Подхожу.
Касаюсь кончиками пальцев.
Проглаживаю узор, чуть колкий на ощупь.
- Холодная, - улыбаюсь. - И правда, на снег похоже.
Как я.
И вправду, подойдет идеально.
- А вы, госпожа? Хотели купить шелка? - показываю в сторону, где она рассматривала ткани. - Темный, словно багровый закат? Мне кажется, это ткань, из которой делают вещи, чтобы подчеркнуть любовь. Того, кто будет смотреть.

... Это потому, что надежда исходит от тебя самого, а желания — всего лишь магия. Желания — обман. Надежда же истина. Надежда обладает волшебной силой.
Лэйни Тейлор. Дочь дыма и костей

Царь Островов. Столица. Рыночная площадь.

Она смотрит на шелк, а в глазах отражается печаль.
Та, которую наверняка еще познает мое сердце.
Печать одиночества в ее глазах.
Не такого, когда ты совсем один.
Такого, когда сердце твое больше не бьется.
Лишь в груди трепыхается, разгоняя кровь.
Больно это.
И боль привычна ей.
Подходит к указанному мной отрезу.
Смотрит.
Примеряет на себя глазами.
- Вы правы, эта ткань … изумительная. Я бы хотела… такую иметь…
В некоторые моменты я особенно ощущаю себя женщиной.
Понимаю, о чем она.
С удивлением.
Не думала, что могу так.
Что пробудил во мне Дарий из дома Аэрас?
Это все еще я?
Или абсолютно я новая, другая?
Что ты сделал со мной?
- Но, по правде говоря, мне нужны всего лишь мягкая шерсть и хлопок. Вот так обыденно. Я зашла случайно, просто увидела всю эту красоту в приоткрытую дверь и решила заглянуть. Знаете… Когда живешь далеко от своей страны, даже простые вещи – словно короткая встреча с родной землей. Прикоснуться к чему-то амирскому, в данном случае - к шелку, это как подержать в руке горсть песка из пустыни.
Глажу ткань со снежинками, пальцами обрисовывая жесткий контур рисунка.
Снова знаю, о чем она говорит.
И это меня пугает.
Я не скучаю по Пределу.
Со страхом жду возвращения туда.
Там не будет его.
Не будет.
Совсем.
Пальцы дрожат.
Глаза щиплет.
Глупость какая.
Что со мной? Как маленькая.
- Есть вещи, которые напоминают нам о прекрасном. Том, кого ждешь, даже зная, что это не случится. И нам остается только верить. Потому что любовь всегда верит. Иначе это не любовь, - говорю я. И откуда во мне эти слова? Не помню. Да и так ли важно? - Лавочник, отмерь госпоже на платье, - командую, указывая на тканый закат. - И мне вот этой, этой и этой отрез.
Пусть это изрядно опустошит мой кошелек, но я не собираюсь жить вечно. Скорее даже наоборот.
Хочу успеть так много, а времени все меньше.
Ощущаю себя смертницей.
Кто знает, когда встанут часы.
И почему меня это волнует в этот раз?
Не нужно обманываться.
Я знаю.
Точно знаю.

Госпожа Домиинара
Спасибо за удовольствие.
И спасибо, что дали мне кое-что понять.
Надеюсь, судьба еще сведет нас.
Господин Орвик, вы должны боятся, что такое сокровище уведут у вас.
Прямо из-под носа.
Помните, когда у женщины есть красивое платье, она найдет кому в нем станцевать.

Правитель.
Ох, Правитель...
Приворожили бедную Ведьму...
Что же мне делать с вами, страшный вы человек?