Карта ролевой игры "Забытый мир"

Ледяная дева)
Недомаг рад, что вы подхватили так легко и осторожно мой пост) Надеюсь, собачка не сильно вас пугает. Кормите ее мясом, она любит)
Теперь у меня с вашего посыла идет снег. Легкий, незаметный. Только для вас и меня.
Песня для вас. Связываю ее с собой. Но понял, что и вам может быть по душе.

Инкогнито.

Не стальная игла, а грусть
Мне пробила сегодня грудь,
Оттолкнусь от земли и в путь,
Не забудь меня, не забудь.


А на траву падает снег.  
Падает, тает, будто жить не хочет. Оставит от себя лишь мокрый след. 
Подставлю лицо под легкие хлопья,  нарисуют они мне искусственные слезы. 
Оплакиваю.
Оплакиваю своего палача. 
Судьбу свою оплакиваю. 
Смерть свою будущую оплакиваю.
Слезами из снега. Своих-то давно нет.
Какой должна быть смерть чтобы легко ее было принять?  
Издохнуть в старости, от боли в костях? Или как солдат, в бою, ослепленный отвагой? В окружении жены, детей и близких? Или мучительной  агонией? Или легкой любовницей, касающей быстрым поцелуем уст и забирающих тебя в объятия сна и покоя?
Какой она должна быть?!
Я умер от боли в сердце.
Смерть моя была легкой и быстрой. Игла в грудине. Легкий вскрик. И все.
Прощай старуха мать. Прощай старик отец. И выводок братьев и сестриц – прощайте. Не поминайте лихом вашего, Бездна знает какого по счету, младенца. Возможно, мое тело бы припорошило таким же легким снегом, но на щеках были бы настоящие слезы. 
Я знаю как должен был бы умереть, если бы меня не забрал к себе Магистр. Но я не знаю, как меня убьют сейчас. 
– Ты сделал бы тоже самое... – Король крыс позади меня, и голос его уверенный, четкий. Не тот, что был когда-то. Самый слабый среди учеников. Как и я когда-то.
– Сделал бы, – слова как прощение, – мне встать на колени? 
– Нет.
Поздно. 
Он обходит меня, смотрит сверху вниз.
А мы похожи. Может это я – сам себе палач?
Такое же сухое тело.
Те же глаза, пустые и холодные.
Те же высушенные руки и тонкие пальцы. 
Чтобы было бы, если я был на его месте?
Что делают крысы, когда их закрывают друг с другом без еды?
Пожирают друг друга. Я бы его сожрал. Ножиком по гортани. Ртом ко рту. Пил бы силы, каплю за каплей. Каплею за каплю...  Пока сухим телом не упал бы.
Тело в прах с землей сольется. Сила.
Душа чужая, протухшая,  на стенках моего сосуда следы оставит. Будет скулить жалобно, проситься на волю. Не пережил бы.
Не пережил. 
А ты переживешь?  
Смотрю на Плача моего названного. Тот садится на против меня. Глаза в глаза. 
– Кем бы ты был если бы выжил? Тогда...
– Не знаю... Пастухом.
– У меня были знатные родители. Они отдали меня с радостью. Я видел их недавно, в Безмирье, – зачем-то говорит он. – Они зовут меня к себе. 
Я смеюсь. Чуть истерично,  расслабленно. Над его словами, над своим положением. Над всем. Жизнью, и даже будущей смертью. Каждый смешок больно ударяется о грудь, застревает в горле. Потому больше напоминает хрип.  Он смеется тоже. Улыбается почти как тогда, давно.
Когда – давно?
Я уже не помню сколько лет прошло… 
– Я бы пошел... – говорит он вдруг, шепотом. – Там мать. Она говорит, что любила меня.  Тебя когда нибудь любили? Нет. Меня тоже нет. Я хочу чтобы меня любили, – он тоже плачет снегом. Большими хлопьями, которые тают у него на щеках. – Я убивал их всех, чтобы увидеть ее. Вновь и вновь, все дальше, в Безмирье. Все больше воспоминаний. Все сложней назад. Ты знаешь, да? Ты все знаешь…
Я киваю головой.
Наши лица так близко к друг другу, что мне кажется, вот-вот его рот дотронется до моего, вытягивая наконец все то, что готово разорвать это тело.
Он шепчет быстро. Говорит потоком слов. Не останавливаясь. Как будто слова – это его сила, а не покаяние. Он же кается мне. Кается и ищет прощения… Не понимая, что я давно его простил. Мне хочется ему это сказать, но я молчу и киваю. 
Да, я понимаю тебя.
Я искал в Безмирье. Я искал... себя. Того ребенка, который должен был умереть на пятом году жизни от боли в сердце.
Я хотел лишь одного – знать свое имя. Лишь имя.
Я находил его в темном лесу бродящего одного, но не мог дойти. Я находил его  в тумане  тех душ, что уже поглотил. Я искал самого себя, и каждый раз дикой болью был возвращен назад. Боль всегда возвращает назад. Она якорь. 
– Ее нет, – он говорит это почти в губы. – Ее нет. Нет ни капли. Нет ни там.  Ни здесь. Ты понимаешь? Теперь. Боли нет. 
Боли нет.
Ни когда он вкладывает меж ребер нож, ни когда тонкая струйка души проявится меж нашими ртами.
Мы падаем вместе, на холодную траву под звездным небом.
Его примет земля, быстро открыв свою пасть и забрав то тело, которое давно должно было истлеть. 
В моей руке останется его сердце.
Теплое. Пульсирующее.
Одно угасает – другое бьется в дикой агонии. 
Стук. Стук. Стук.
Вместо моего.
Удар за ударом.
Удар за ударом. 
Сколько во мне теперь? Сколько вас? Отзовитесь...
Тело выдержит?
Все равно.
Найду точку на небе. Замру на ней глазами. Звезда яркая, свети долго.
Зачем?
Хочу жить без боли. 
Смогу ли?

Поиграем в молчанку. Кто начнет?
Тишина заполнит комнаты все. В закоулках дворцовых будет гулять лишь шепот.
О чем шепот...
Магистр Мелос сомкнул губы.
Магистр Мелос готов передать свое место.
Магистр Мелос дарит тишину.
Кому дарит?
Кому тайны горло давят, тому и дарит.
Оцените подарок, он слишком ценен, чтобы им пренебрегать.
Все бы отдал за такой. Все.
Магистр Мелос зашил рот ниткой незримой.
Магистр Мелос никогда ранее не был так громогласен.
В тихом шаге. В шорохе плаща. В запахе разлагающегося тела.
В моей голове.
Он заполнит там все. Все закоулки обойдет. Проскрипит половицами гнилыми. Пошепчет на углы, чтобы изгнать бесов.
Не понимаю, когда говорит он. Когда я.
Теперь говорим мы.
Мое тело становится сильней. Его сгнивает.
Еще один подарок, Мелоса любопытной публики. Смотрите, Магистр высыхает. Скоро издохнет совсем.
Я из него жизнь забираю. Он из меня разум.
Кто из нас паразит присосавшийся к другому?
Что будет когда его не станет.
Кто будет во мне тогда? Может стоило умереть?

Боли теперь нет. Ни на грамм тела.
Спать все равно не могу.
Никогда ранее не уходил так далеко в Забвение.
Я вижу ребенка. Я вижу себя. Он готов сказать мне имя.
Мое имя.
Не могу. Знаю, что не вернусь.
Теперь он преследует меня. Находит в тумане сознания и шепчет на ухо то имя, которое теперь не хочу вспоминать.
Мальчик боится боли. Даю ее каждый раз, когда подходит близко.

Хромаю. Хромаю от боли в ноге.
Цепями мышцы скованы. Плоть рвут металлические шипы. Кровь тонкими лентами течет по ноге вниз.
Шаг. Боль.
Мальчик не найдет. Не догонит.
Я беглец. Я бегу сам от себя.
Далеко ли зайду? Увидим по шрамам...

Море волнуется раз...
Море волнуется два...
Море волнуется три...


Вот замрите там и не шевелитесь. Услышите прерывистое дыхание у левого уха... за спиной ...не дергайтесь.
Это всего лишь я.
Мне надо всего парочку дней. Выйти из астрала. Наполнить кундалини
...Но... если хотите... можете бежать.

Да...

Да.

Да!

Да?

Ммм... В темном-темной комнате. В темном - темном месте... В темном-темном углу.

После темной-темной комнаты? Уже.

А жаль.

Никогда не играл с куклами.
Думаю в этом что-то есть:
Менять им платьица.
Заставлять делать все, что взбредет на ум.
Хорошо что я быстро учусь...)

Эйм
Вот как только мага хотят.. положить на лопатки. Всегда появляется он. И забирает всех девочек себе.

Нет. Не умею. Не на ком было тренироваться.

Естественно умеешь. Ты забираешь всех моих девочек...

Эх... * Ушел греметь цепями возле спальни Дария и Око*

P/s
Девочка с куклами, вы мне в личку напишите.
В какой позе вы замерли в темной-темной комнате.
Мне надо понять как к вам лучше пристроиться.
А то мало ли.

А вы настаиваете?

Мои лопатки лишатся невинности. Наконец-то)

Мне на ощупь нельзя... я сублимирую. Я лучше глазами.

Сохраним...До встречи. И не меняйте угол наклона. Приду сравню с тем, что нафантазировал.

*пошел искать в библиотеке книгу "1001 способ... плести косы лежа на лопатках"*

Задний ход тоже нельзя. Я же говорю... Я сублимирую)

Вы все еще надеетесь отправиться после меня к Эймеру?
Девочка с куклами, еще ни один маг не лег на лопатки один.

Вот тут-то способности Эйма и пригодятся. Косички заплетать будет он. Но растрепать я всегда за.

Я маг. У меня коварный план.
Хочу чтоб меня, наконец, положили на лопатки.


Не могу.
Нашел другую подобную.
Начинается тоже с "1001..."
Сублимировать становится все сложней. Но не привык бросать начатое на середине. Еще 666 поз глав и я готов буду идти к Девочке с косами.
Девочка с Косами. Ты все еще не хочешь убежать?

И тут то мне подумалось. Что я люблю необычный угол наклона.

Конечно. В этом вся суть сублимации.

Да.

Да.

Весь внезапный. Весь противоречивый.
Я еще до конца не решил, что с вами делать.
Разрываюсь между "дышать... горячо" или "играть в догонялки"
Вам какой сценарий больше по душе?

Замок Магистра. В лабиринте Минотавра.
Кажется, тени становятся длинней.
Кажется, что сам становлюсь частью каждой.
Тьма поглотила линии дворцовых закоулков.
Кто не спрятался...
Кто не спрятался?
Стала свидетельницей тайн. Те разбежались по самым темным уголкам.
Не узнает о них никто.
Не узнает.
Тише.
Нельзя пугать ветер, что здесь бродит.
Тише.
Нельзя пугать тени.
Тише.
Скольжу черным пятном по стенам.
Вокруг меня сотня трупов.
Десяток сожженных. Гроздь повешенных. Пяток младенцев.
Последние шумят громче всех.
Смеются. Не понимают, что стали частью черноты.
Трогать нельзя. Заиграют. Заведут по лабиринтам. Заплутаешь.
Поиграй с нами.
Поиграй.
Рычит громко пасть льва внутренней лепнины.
Подпевает ей плач нерожденных.
Предупредит скулением Банга, что идет рядом.
Шепотом царапают когти каменный пол.
- Тише... Не пугай ее, - из угла шипит девочка, с лицом изъеденной оспинами.
Сестра Дария. Дочь Алария. Умерла в пять лет. - Она обещала мне куклу...
Шмыгнет вглубь коридора.
Облаком.
Серым облаком.
Попрыгает на носочках не касаясь пола.
Оставит круги, словно по воде, из звуков.
Задует свечи.
- Поиграй с нами. Поиграй.
Исчезнет, в давно запыленном портрете.
На нем больная девочка, засунутая в тесное платье.
Надо было оставить память о царской крови.
Оспин нет.
Картины лгут.
На полу сиротой лежит красная лента.
Длинная, веревкой тонкой покажет дорогу.
- Иди к нам. Иди.
Кровью шелковой на руке растечется, когда возьму ее.
Вторую найду чуть дальше.
Алая.
Синяя
Голубая.
Зеленая.
Цветной букет из лент в руке.
Банга недовольно рычит.
- Мы здесь... - когда уже готов выкинуть найденное в первый попавшийся темный угол.
Костлявая рука девочки гладит темные, растрепанные волосы.
- Куклу. Ты обещала меня куклу.
Вторая обнимает ворох цветастых юбок с грязью на краю подола.
- Не отдадим, - шепчет, прижимая рваное тело к фигуре.
Не понимаю сразу, два мертвых передо мной, или три?
В темени.
Стоять в темени.
Быть частью темноты.
Разгадать загадку.
Живая.
Мертвая.
Посмотри на меня.
Посмотри...

Люблю когда женщина громко кричит.

В особенности улыбка глазами? с каплями крови на лице. Да. Красиво.

Этого добра навалом. Можем пройти в башню на экскурсию. Там и сердце и почки, и руки. В спирте, правда, плавают. Но все для вас.
Могу показать самый большой орган семьи Аэрас. Он тоже есть в банке.
Мозг. С трудов с банку поместился.
Я думаю, нынешний правитель пошел в предка. У него тоже большая черепная коробка. Мечтаю добыть и его самый большой орган. Терпеливо жду.

Сублимирую.

Девочке не надо ничего понимать и никак реагировать. Надо расслабиться и получать удовольствие.

Да. Определился.

P/s: Рад что пост понравился)

Живого? Можно.

Не переживайте. Скоро он будет опять собран. Я уже приготовил Золотую Фиксу взамен потерянного Дарием зуба. Скоро он опять озарит вас своим сиянием и золотой улыбкой.

Хм... ну-у-у-у... тут как посмотреть...


Никогда раньше не видел таких целеустремленных. Знающих чего хотят, девочек. Я почти на лопатках.

Это угроза?)

Заигрывать с магом может или сумасшедшая или мазохистка. Вы кто?)

А вы в курсе, что все обещания магам надо исполнять бесприкословно?

Итак, резюмируем... Вы хотите:
Башню. Мозг Аэрас. Мой свитер.
Вас нельзя поить спиртом. А то начнете грязно приставать ко мне и подопытным хомячкам, что находятся в башне. Или не грязно?
Я все правильно понял?

Присоединяйся в башне). Мозга Аэрас хватит на всех...