Обрученные судьбой (ИЛР)

Марина, мне очень понравилось продолжение! Интересно узнать, что же дальше будет и почему Ксения не захотела, чтобы ее узнали...
Марина, спасибо за главу и буду ждать следующей.

Туся, привет!
Как я могла не позвать тебя...? я ж обещала...
Надеюсь, мой новый роман понравится тебе, как и предыдущий.

Одинокая волчица / Кэтти ,
Постараюсь долго не томить вас в неизвестности и поскорее открыть некоторые неизвестные, а потому пока загадочные моменты
_________________

Марина, привет!
Ура!!! Новый роман!
Поздравляю вас с начинанием!
Я точно в читателях!

Понравился Пролог и первая глава!
Но я даже не сомневалась, что мне понравится

Жестокие события в Прологе описаны... кошмар просто. Времечко тогда было, ух...
Всё-таки бойни - это ужасно.

Интересно, за кого Владислав мстить собрался?
Я так поняла, что он человек жестокий, да? Но в такие времена белым и пушистым сложно оставаться.

Мда, муженёк у Ксении - чёрти что и сбоку бантик. Скотина какая-то...
К такому возвращаться страшно, действительно прибить может.
От такого я бы ни за что не хотела ребёнка иметь. Так что даже хорошо, что героиня не может забеременеть от него.
Хотя он, наверное, и за это её поколачивает...


Брат Ксении понравился. Жаль будет, если с ним что-то случится.
И очень жаль мне Федора... Такой милый молодой человек... Момент с ягодками понравился, когда он смутился.


А Владислав, значит, знает Ксению. Интересно.


В общем, жду продолжение!
Спасибо!!!

Marian, здравствуйте! прочла начало вашего романа — очень интересное и захватывающее! время повествования выбрано такое страшное боюсь подумать, сколько всего нехорошего ждёт героев на пути к счастью...

не совсем поняла, кого искал в прологе Владислав. По аннотации вроде как можно предположить, что сестру, но, судя по тексту, скорее возлюбленную в общем, жду разрешения этой загадки. Интересно, Владислав, получается, уже знаком с Ксенией?..


как жалко


муж у неё изверг надеюсь, она до него никогда не доедет
_________________

Marian, здравствуйте!
Поздравляю Вас с началом нового романа!
С удовольствием буду его читать. Надеюсь, что Владислав все-таки не будет излишне жесток по отношению к героине.
А кто он по вероисповеданию? Католик?
Понравился брат Ксении. Надеюсь, он доживет до конца романа.
Кстати, поняла, что не так уж много знаю об этом периоде в истории России как казалось. Может быть, Вы посоветуете, что можно почитать на эту тему? Можно в личку. Заранее благодарна.
_________________

Лена, привет!

Засмущала прямо... Но на добром слове - большое спасибо!


К сожалению, во времена Смуты - это было вполне обыденной вещью. И русские били, и русских били... И было это очень жестоко. Причем, более зверствовали по отношению к населению именно русские почему-то. Брат брата сильнее бьет?


Жестокий - скорее нет. Жесткий - это да. В нем просыпается жестокость только, когда это необходимо (по его мнению, конечно). Особенно он не приемлет предательства и лжи



Не только за это.
Поколачивание женщин в доме той эпохи - вещь вполне обыденная. Ксения у нас переживает не из-за того, что ее поколачивают, немного по другой причине. Это-то она должна терпеть, стиснув зубы. Увы - но таковы реалии того времени.


Смею вас заверить, что Михаил у нас персонаж, который дойдет до самого финала. К сожалению, наши встречи с ним будут редки, он ведь такой у нас занятой молодой человек...


Все узнаем в следующей главе ( * загадочно улыбается *). Ну, не все, конечно, всех тайн вот так сразу не открою, но эту точно расскажу.
Не целиком, правда...

Здравствуйте, Lady in White /Ри,


Много нехорошего... и много страданий. От этого не убежать им никак. Между ними пока столько препятствий...




Мария, рада приветствовать вас в моей новой теме.
Очень надеюсь, что новый мой роман принесет вам немало удовольствия при прочтении, как и предыдущий (смею надеяться, что тот все же понравился )


Излишне - нет. Он вообще если наказывает, то наказывает за дело.


Да, католик. Он же у нас польский шляхтич, третий сын магната. Ему положено быть католиком, даже если мать православной веры.


Доживет. Ему я решила подарить долгую и счастливую жизнь в благоденствии...


_________________

Marian, можно Ри и на "ты"


эх, так я и думала... надеюсь, что в конце их будет ждать много счастья


ясно, просто Ксении так долго не было, а он её что-то и не ищет... уверен, что она так или иначе вернётся?
_________________

Ну, так он тоже занят пока.
Пока до города доехал (вспомни, как удалось Ксении уехать из дома), пока вернулся в вотчину... Тут не быстро такие дела не происходят. Да еще и такой разброд в стране... Вдруг кто тоже повстречался? Задержали ненадолго.
Но муж еще появится, это я обещаю.
_________________

 » Глава 2

Глава 2

Ксения сжала судорожно руки, стремясь погасить в себе крик, что так и рвался из груди. Хотелось ударить со всей силы в стенку возка, так сильно, чтоб разбить костяшки пальцев в кровь. Ведь она едва сдерживала в себе ту злость, что захлестнула ее, когда поляк снова позвал своего командира по имени, призывая того подойти скорее к возку и взглянуть на захваченных в плен.

Злость на себя. За то волнение, что кровь гонит по жилам и заставляет дрожать ладони, за то желание, что захватило ее с головой. Желание снова увидеть его. Но не так, как видела его изредка, в снах своих и грезах, а наяву, да еще так близко к себе. Посмотреть, изменился ли он за прошедшие годы. Взглянуть в его глаза, когда он поймет, кто перед ним. Будет ли в них сожаление о том, что он сделал тогда? Или он вообще забыл, кто Ксения такая и ту роль, что она сыграла в его жизни?

- Тихо, - твердо шепнула Ксения всхлипывающей подле нее Марфуте, будоражащей ее напряженные донельзя нервы своим плачем. – Не причитай ранее срока.

Та посмотрела на нее, как на безумную. Как можно не бояться ляхов, в руках которых они, совершенно беспомощные ныне? Да, они не так бесчинствуют по отношению к пленникам, как русские, переметнувшиеся к Вору (1), или казаки, что пришли с южных земель. Но разве не слышала боярыня, что те творят с несчастными пленницами? Быть может, они и не тронут Ксению, но вот ей самой придется нелегко. За ней нет боярской калиты (2) и знатного рода. Разве сможет Ксения спасти свою девку от той участи, что ждет ее, когда их вытащат из возка сильные мужские руки?

Тем временем к повозке приблизился тот, кого так настойчиво звал усатый поляк. Ксения различила твердые шаги и даже дыхание затаила в ожидании встречи, которой она даже не чаяла. Уже не чаяла.

Он почти не изменился, невольно отметила Ксения, едва в ее поле зрения появился молодой шляхтич. Та же стать, тот же широкий разворот плеч. Те же знакомые черты лица и слегка прищуренные глаза. Легкий ветерок трепал черные, как смоль, волосы, которые теперь были длиннее, чем она помнила, спускались намного ниже, чем было принято у поляков, почти до самого подбородка.
Разве что не было ранее пары глубоких морщин, что пересекали ныне лоб, будто их обладатель постоянно тревожится о чем-то, и не было наметившейся темной щетиной линии усов над изгибом губ. И небольшого светлого на фоне загоревшей кожи шрамика на подбородке, аккурат посередине, под нижней губой, где у некоторых бывает «ямочка».
Он не мог не вспоминать о ней, когда всякий раз видел свое отражение, подумала с неким удовлетворением Ксения. Даже если забыл ее имя, он должен был вспоминать ее. Ведь этот шрам – дело ее рук, судя по всему.

Шляхтич закончил протирать саблю от крови, в которую та окрасилась в ходе этой короткой схватки, и спрятал ее в ножны. Он старательно делал вид, будто вовсе не заинтересован в той, кто сидела в этой повозке, будто не расставлял ловушку ее маленькому отряду в течение последних дней. Даже не взглянув в сторону Ксении, словно давая ей передышку, он повернулся к усатому поляку, что теперь наблюдал за происходящим внимательно, заложив большие пальцы рук за широкий пояс.

- Спешишь меня представить птичке в нашем силке, Ежи? – издевательски спросил шляхтич. Ксения не совсем поняла, что он сказал, уловив только несколько знакомых слов, но интонацию разгадала – насмешливую, злую, и едва сдержалась, чтобы не выпрыгнуть из возка и не ударить этого самодовольного мужчину. Совсем как тогда, когда оставила ему на память шрам.

Он и только он виноват, что судьба Ксении сложилась так несчастливо, виноват в ее недоле и в ее горьких слезах. И видеть эту горделивую улыбку, его самодовольство ныне для нее было пыткой. Сколько раз она желала ему медленной и мучительной смерти? Сколько раз представляла, как он истекает кровью и навсегда закрывает глаза, уходя в мир иной?

Ровно столько же, сколько молила Господа после, стоя перед образами в светлице, чтобы он уберег раба своего Владислава от пули или стрелы шальной, от железа меча или сабли.

- Взгляни сам на свой улов, Владек, - коротко ответил Ежи, хитро щуря глаза. Он немного подвинулся, открывая взгляду шляхтича женщин, что сидели в возке и смотрели на подошедшего: одна – со страхом и любопытством, вторая – с прикрытой ненавистью в глазах. Владиславу пришлось перевести глаза со своего дядьки на пленниц.
Ксения плохо видела его лицо ныне - шляхтич шагнул при этом поближе к возку и ступил в тень, отбрасываемую тем. Но зато она заметила, как напряглись его плечи, как взметнулась ладонь к лицу и коснулась шрама. Быстро, мимолетно, но она успела увидеть этот жест. Увидела и обрадовалась – значит, помнит. Помнит, ляшский пес!

Но последующее за этим заставило ее усомниться в собственной уверенности.
Шляхтич вдруг быстро подошел к возку и протянул руку ладонью вверх, предлагая ей свою помощь, чтобы выбраться из повозки на свет Божий.
- Прошу панну принять мою руку и извинения за столь… ммм… за подобное неудобство в ее пути, за те некоторые изменения в нем, что панне придется потерпеть, - его русский звучал мягко и певуче, и Ксения будто вернулась назад на несколько лет, когда впервые услышала его голос. – Ничего не могу поделать, но вынужден настоятельно просить панну разделить со мной и моей хоругвью последующие дни, - он взглянул на плачущую в уголке возка Марфуту и поспешил добавить. - Панне и ее служанке не стоит бояться моих ратников.
- А самого пана? – спросила Ксения резко. Она сама кляла себя последними словами, но внезапно в ней снова проснулась та дерзкая девушка, которой она когда-то была. И причину, по которой это произошло – его присутствие подле нее да еще так близко. Казалось, склонись польский рыцарь еще ближе к ней, и она сможет уловить запах, исходящий от него – запах крови, пота, недавней схватки и опасности.
И эти глаза… Эти колдовские темные глаза!

Владислав перевел на нее взгляд с Марфуты, что даже забыла о причитаниях, услышав голос своей хозяйки, и уставилась на нее, едва ли не открыв рот от удивления. Он не опустил руку, которую предлагал этой гордой русской, что смотрела на него со злобой в глазах, даже бровью не повел, расслышав ее недовольство и только! Другая бы сидела тихо в уголке возка, как ее служанка, и молилась бы своему поповскому Богу, чтобы тот помог ей избежать насилия и позора, будучи в плену, а эта стоит перед ним, будто королева, и смотрит свысока.
- Если панна будет вести себя благоразумно, то ее не ждет ничего худого, - медленно проговорил Владислав и протянул руку ей еще ближе, настойчиво предлагая свою помощь, вынуждая ее выйти из возка.

Ксения поняла его желание, но выполнила его не целиком. Она подобрала подол сарафана и, проигнорировав руку поляка, спрыгнула из возка. При этом она забыла о том, сколь долго сидела и не давала своим ногам возможности размяться – с самого утра почти. Потому-то она вдруг пошатнулась, не в силах удержаться прямо на ослабевших ногах. Владислав тут же подхватил ее за талию, не давая упасть на землю, прижал к своему телу, обжигая ее стан даже через несколько одежд прикосновением своих пальцев.
Ксения сначала растерялась от того, что произошло, подняла на него глаза, ошеломленная тем, что тело по-прежнему предает ее, как только его касается этот лях. Столько времени прошло, а ее сердце вновь пустилось вскачь от невинного касания пальцев, от вида этих глаз! Такие темные очи, будто омут, в который она кинулась тогда с головой, забывая о последствиях своего поступка, очарованная им, опьяненная его словами…

Она отшатнулась от него резко, сбрасывая руку польского рыцаря со своей талии, больно ударилась спиной о возок, но даже в лице постаралась не перемениться, чтобы не показать этому ляху своего стыда и боли от удара.

- Как жаль, что радный пан не сказал этих слов несколько лет назад! – едко процедила Ксения, стараясь хоть как-то заставить ее узнать, коли он до сих пор не понял, кто перед ним. Но Владислав по-прежнему смотрел на нее лишь с вежливой отстраненностью на лице, ни тени узнавания не промелькнуло в его глазах при этих словах. Хотя и не полюбопытствовал, что она имеет в виду, не ошиблась ли, не спутала его с кем-либо.
- Назовите свое имя, панна. Не хочу ошибиться, что последние дни шел по следу совсем не той дичи, - приказал поляк, отворачиваясь от нее и оглядывая местечко недавней сечи вкруг них, наблюдая, как бродят и обыскивают убитых его воины, забирая себе оружие и те редкие ценности, что могли быть у противника. – Имя, панна!
- Пан испытывает Божью милость, ведь ныне он находится у границ вотчины моего мужа. Такой отряд, как этот, не мог быть не замечен в волости, а коли так…
- По коням! – крикнул вдруг рыцарь на польском, перебивая ее речь, заставляя своих ратников тут же бросить свои занятия и броситься к лошадям. – Ежи, помоги нашей панне занять место в повозке. Думаю, от твоей помощи она не откажется. Я ей не по нраву вовсе. Но это временно.

Ксения заметила, как засуетились польские воины, как стали занимать места в седлах. Прежде чем она успела определить, что именно сказал Владислав поляку, по-прежнему стоявшему подле нее, шляхтич развернулся резко и пошел прочь от возка, навстречу бегущему к нему одному из людей его почета (3), что вел на поводу каурого коня под богато украшенным седлом.
- Садитесь в возок, панна. Едем, - тронул ее за локоть Ежи. Ксения повернулась к нему, смерила его презрительным взглядом с ног до головы, но его словам подчинилась, приняла его руку и заняла свое место в повозке беспрекословно. Марфута к тому времени уже успокоилась, затихла.
- Куда нас? – встрепенулась она, когда спустя некоторое время возок дрогнул и тронулся с места.
- На разворот повели возок. Знать, на Москву пойдем. Видать, на кормление ляхи выехали из своего стана, и мы тут им в руки свалились, - Ксения повела плечами раздраженно. – Зря я про мужа сказала. Хотела припугнуть, а вон оно как вышло. Что ж, все едино – коли будут выкуп просить, то буду к отцу посылать, не к мужу, Марфута. А с тобой после решим, как тебя вернуть в семью твою. И все-таки зря про мужа сказала, - покачала она головой, досадуя на саму себя. - А вдруг лях решит, что тот больше ему посулит?
Она даже сама не осознавала, насколько близки были к правде ее слова, и что судьба ее могла пойти совсем по иному пути, промолчи она тогда о своем супруге, боярине местной волости.

Отряд ехал почти до самых сумерек и остановился на ночлег лишь, когда стало плохо видно дорогу под копытами коней. Стали разбивать лагерь, устраиваться на ночлег. Несмотря на то, что люди, которых Владислав оставил замести следы, вернулись вполне довольные проделанной работой, все же был постоянно начеку, расставив двойные посты на ночь – стояли почти на середине недавно скошенного луга, и не заметить пусть даже приглушенный свет костра в темноте ночи было бы трудно. Но в свою очередь и сами поляки могли сразу же заметить передвижение на этом открытом месте еще за версту. Да и в лесу ныне, когда развелось столько диких зверей в последние годы, что привыкли питаться мясом человеческим в это смутное время, оставаться на ночь было опасно.

Ксения наблюдала за приготовлениями к ночевке скрытно, через узкую щель в занавеси. Ни она, ни Марфута так и не решились выйти из возка, не понимая, как им следует поступить ныне. К ним никто не подходил за время, что встали на ночлег, не обращал внимания на их повозку, но Ксения видела, что чуть поодаль от нее был поставлен сторожевой, а значит, они все же были под контролем. Быть может, ей следует самой сказать этому хмурому ляху, что сторожил их, о том, что женщины хотят выйти, чтобы оправиться?

Она едва успела отшатнуться от оконца, когда дверца возка распахнулась, и внутрь просунулась голова Ежи, который так и силился разглядеть пленниц в темноте повозки.
- Выходите, панна, в раже потребно (4), - проговорил он и отступил немного в сторону, помогая Ксении и ее служанке ступить на землю. – За воз идите, нигде боле. Посторожу.
Сгорая от стыда и то и дело оглядываясь по сторонам, Ксении и Марфе пришлось оправиться тут же, у возка, так как Ежи прав был – спрятаться от посторонних глаз более нигде другого места не было.
- Где ночуете обычно? – спросил он по-польски у женщин, когда те, краснея, появились из-за повозки. Ксения с трудом, но поняла его вопрос и показала в темноту возка. Тот кивнул и спросил, голодны ли они, есть ли у них свои припасы. Ксения есть не хотела – из-за тревоги за свою судьбу и волнения от встречи с тем, с кем уже и не чаяла увидеться, ей кусок в горло точно не полезет, но вопрос перевела Марфуте.
- Есть у нас немного, - ответила коротко та и добавила, когда Ежи, указав им на возок, мол, обратно лезьте, отошел прочь, к костру, у которого собирались остальные ратники. – Не надо нам твоей еды отнятой! Хлеба слезами русскими политого!

Она посмотрела в темное небо, на котором стали одна за другой появляться маленькие тусклые звезды, стала читать вполголоса молитву, готовясь ко сну, обращаясь к этим точкам небесным за неимением лика Святого. Ксения последовала ее примеру, но в этот вечер сосредоточиться на словах, повторяемых за Марфутой, ей не удалось. Кланяясь в молитве, она то и дело косилась в сторону костра, где среди своих воинов появился шляхтич. Он уже был без кирасы и стальных наручников, только в жупане (5), подпоясанном широким искусно расшитым золотой нитью, так и блестевшей в свете костра. Волосы были уложены назад, хорошо открывая виду высокий лоб шляхтича и его темные глаза.
- Зачем ты снова свел меня с этим ляхом, Господи? Неужто, мало мне недоли на моем веку? – не смогла сдержаться Ксения и прошептала в конце молитвы, а потом вдруг осадила себя – ей ли волю Господа судить?

Женщины забрались после молитвы в возок и принялись за скромный ужин – хлеб да вяленое мясо, радуясь тому, что ныне они были предоставлены сами себе, и никто не беспокоит их, никто не посягает на их расположение. Будто и не в полоне они вовсе, а просто в попутчиках едут с этими ляхами. Хотя, это была только их первая ночь среди этих людей, и неизвестно было, какие планы на их счет существуют в ляшских головах.
Вернее, в одной голове, подумала Ксения, жуя уже черствый хлеб и наблюдая через распахнутую дверцу возка, как смеются ляхи, что развалились ныне на траве подле костра, слушая одного из своих товарищей, который что-то увлеченно им рассказывал. Владислав же стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди и склонившись одним ухом к Ежи, что явно был недоволен чем-то, хмуря свои густые седые брови и крутя длинный ус.

- Ты его узнала? – повернулась Ксения к Марфуте, складывающей остатки их провизии в небольшой короб. Та подняла голову, недоумевая, и она поспешила пояснить. – Главу ляшского отряда. Узнала его?
- Не ведаю, о чем ты речь ведешь, - Марфа убрала последний кусок хлеба, аккуратно завернув его в тряпицу, закрыла в короб. – Разве есть у нас знакомцы в ляшском роде?
Ксения ничего не ответила ей, просто указала рукой на шляхтича, хорошо освещенного ныне ярким светом костра, и Марфута принялась рассматривать ляха.
- Красив, ничего не скажешь, - пробормотала она по нос, дивясь богатству вышивки и пуговиц жупана. Этот, видать много пограбил в земле русской, коли такой кафтан носит! А коли не награбил, а нажил сам, то чего тогда разбойничает на Руси? А потом шляхтич взглянул в сторону возка, повернув лицо в их сторону, и Марфа вдруг окаменела. Смутное ощущение, что она где-то видела этого ляха, переросло уверенность, а за ней пришел страх. Страх за Ксению, за ее будущность.

Нет, не жестокой расправы или насилия боялась Марфута. Тело поболит и перестанет, затянутся раны, будто не было их вовсе. А вот душу так просто не исцелить. Вон как глаза у Ксении уже горят, когда она смотрит на этого ляха! Как тогда, ранее в Москве. Будто забыла, сколько плакала, сколько сохла с тоски и горя…

- Узнала? – тихо спросила Ксения, наблюдая, как Марфута вдруг отшатнулась вглубь возка, принялась креститься, приговаривая что-то себе под нос. – И я его узнала. Сразу же, как дядьку его увидела, как имя услышала. И дядька меня узнал, потому-то и позвал его тогда. А лях не распознал нас, не вспомнил…
Марфута расслышала в ее голосе горечь обиды и насторожилась. Эх, видно, ничему ее боярыньку-то жизнь не вразумила! Столько била, а разума так и не прибавила!

- Ой, Ксеня, молиться нам надо неустанно об избавлении от этого полона. Ибо на беду горькую ниспослал нам его Господь, не иначе. Ты забыла, боярыня, но я-то помню, какой счет есть у ляха к твоему супружнику. Я тогда все слышала, каждое слово из той хвалебной речи. Каждое! Есть, что требовать ляху. И не приведи Господь, он решит избрать тебя для своей мести твоему боярину. А вестимо, так и задумал лях. У нас ничего не отняли, не обыскали возок. А ведь на тебе сколько жемчуга да наряд богатый! Будь настороже, боярынька, вот тебе мой совет! Забудь, что когда-то была расположена к нему, помни только о том, что он сотворил. Ирод окаянный, к какой недоле тебя привел! Не будь его, кто знает, как жизнь-то сложилась бы!

Марфута еще долго что-то говорила своей боярыне, убеждая ту не смотреть даже в сторону костра, подле которого расположились ляхи на ночлег, но Ксения уже не слушала ее. Она то и дело возвращалась глазами к этому высокому мужчине в жупане цвета спелой вишни, что уже присел на траву и слушал беседы ратников, прикладываясь изредка к кувшину с узким горлышком. Будто сама себе хотела убедить, что это не сон очередной, что это действительно явь, и именно Владислав сидит в отдалении на траве.

Марфа смирилась с тем, что боярыня и в этот раз не следовала ее словам, замолчала, вернувшись мысленно домой, в свою родную избу. Это небольшое (сени, клеть да небольшая светлица), но зато отдельное жилье в усадьбе только подчеркивало положение ее мужа при боярине. Василек мой, Василек… Мои маленькие ладошки, мои вострые глазенки! Когда же доведется мне увидеть тебя, мой мальчик сызнова? Ты ныне сладко спишь в своей колыбели и даже не ведаешь, какой долгой будет разлука с твоей матушкой…

Скоро подошел к возку Ежи, молча и не глядя на женщин, затворил дверцу, задернул плотно занавеси оконца, чтобы оградить их сон от посторонних глаз. Марфута тяжело вздохнула и принялась развязывать кику Ксении, развязала после широкое и тяжелое ожерелье той, достала опашень (6), что Ксения надевала в летнюю прохладу. В тесном возке проделывать все это было довольно неудобно, но за эти дни, проведенные в дороге, Марфута уже наловчилась помогать боярыне своей с туалетом, потому все действо заняло немного времени. Спрятав богатые уборы боярыни под сиденье, Марфута принялась сама готовиться ко сну: накинула подбитую мехом епанчу (7) на плечи, поправила убрус, чтобы не дай Бог, не сполз с головы ночью во время сна.
- Ну, с Богом да почивать ложись, боярыня! Доброго сна тебе, – прошептала она, перекрестившись, а после поправила на Ксении шерстяную шаль, чтобы прохлада летней ночи не пробирала ту до самых костей, и откинулась на сидении, стараясь занять как можно меньше места в возке.
- Доброго сна и тебе, Марфута, - прошептала Ксения в ответ. Вскоре ее служанка уже тихо посапывала, чуть приоткрыв рот. Самой же Ксении не спалось. Мешали шумные голоса поляков у костра, собственное волнение, переживания за нынешний день. Она пыталась прикрыть глаза, но тут же перед ее глазами вдруг возник Федорок, стекленеющий глазами, заваливающийся на лошадь со стрелой самострела в спине.
- Упокой Господь душу раба твоего Федора, - перекрестилась Ксения. А потом вдруг тихо заплакала, закрывая рот ладонью, чтобы ни звука не вырвалось из ее губ. За что же, за что же ей все это? Не поедь с ней Федорок, кто знает, какая доля ждала бы его. Да и сама не сидела бы здесь, в духоте возка и не роняла бы слезы. Только ее вина в том, что они с Марфутой в ляшском полоне, а их защитники полегли. Только ее…

Кто ведает, что за мысли бродят в голове Владислава ныне? Ведь она только ныне поняла, зачем он так настойчиво выпытывал ее имя, по какой причине выслеживал ее отряд несколько дней, по его словам.
Что за участь ей уготована? Будет ли она такой же, что когда-то приняла неизвестная ей польская девица? Сможет ли Владислав во имя мести причинить ей такой же вред, ту же боль, которую когда-то испытала его сестра несколько лет назад? Сможет ли рука, что некогда ласкала ее, нанести роковой удар, отнимая ее жизнь? Права Марфута, на свое горе повстречала ныне Ксения этого ляха, на бесчестье свое, а быть может, даже на смерть. И это для того-то она когда-то спасла жизнь этого шляхтича? Для того чтобы он стал ее, Ксениной, погибелью?

Наревевшись так, что вскоре на смену слезам пришла головная боль да усталость навалилась и безразличие ко всему, Ксения вскоре затихла, провалилась незаметно для себя в глубокий сон без сновидений. Она не знала, сколько по времени он длился, но когда она разомкнула тяжелые веки, за окном было так же темно, как и когда она готовилась к ночевке. Сквозь щель меж бархатными занавесями ей было видно, что от костра остались только тлеющие угли, изредка вспыхивающие ярко-красными всполохами. Ляхи, что не стояли в карауле, спали вкруг него вповалку, положив себе под голову седла или свернутые верхние одежды. Только и слышно было тихое ржание лошадей, редкий храп спящих да перекрикнулись пару раз сторожевые на посту.

Ксения хотела отдернуть занавесь, чтобы оглядеться получше, пока все ляхи спят беспробудным сном (никогда она не признается себе, что хочет посмотреть, где спит Владислав!), как что-то, какое-то внутреннее чутье остановило ее порыв. Она так и замерла с протянутой к бархату рукой, затаив дыхание. Ибо вдруг ей загородила картину, что она могла наблюдать в узкую щель, чья-то черная фигура, незаметно в темноте ночи подкравшаяся к самому возку.

Ксения сердцем узнала, кто это, еще прежде, чем в очередном всполохе угасающего огня блеснула золотая вышивка на широком поясе. Вмиг задрожали руки, перехватило дыхание.
Фигура медленно, стараясь ступать как можно бесшумно по траве, подошла еще ближе. Теперь Ксения при желании могла протянуть руку между занавесей и коснуться человека, стоявшего у возка, сжимающего с силой рукоять сабли, висевшей в ножнах на поясе. Но она затаилась, как мышь, задерживая дыхание, что так и рвало грудь.

Кончики пальцев стало слегка колоть, настолько сильным было ее желание коснуться в этот миг того, кто у самого оконца. Ощутить снова мягкость его черных, как смоль, волос, железо мускулов под бархатом жупана. От воспоминаний, что вмиг захлестнули Ксению безумным вихрем, голова пошла кругом.

- Ксеня, - тихо прошелестело за бархатом, и Ксения прикусила губу, удерживая крик, что едва не сорвался с них. – Моя дрога (8)...

Тихий, едва слышный шепот, но Ксения услышала его, закрыла глаза, стараясь удержать слезы, что навернулись в тот же миг. Но не сумела – с длинных ресниц сорвалась вниз и побежала маленьким ручейком слеза, будто падающая звездочка сорвалась с небес.
Всего несколько слов. Тихий ласкающий шепот. Как тогда, несколько лет назад. И снова ее сердце бьется, будто бешеное, и вновь голова идет кругом от сладости, что разливается внутри.

Ничто не забыто ею. Все сохранила она в памяти своей, будто в ларце, бережно лелея те редкие воспоминания, что только и остались ей. Это были ее сокровища, которыми она изредка любовалась, когда на сердце было совсем тоскливо. Ее драгоценности, власть которых над собой она так часто проклинала. Кляла, но не забыла. Ни одно слово, ни одно касание, легкое и ласковое. Ни тот поцелуй, сладкий и горький одновременно. Сладость от любви, что вскружила той далекой ныне весной голову Ксении; горечь от предательства, что последовало после него.

Она стиснула руки изо всех сил, борясь с собой, чтобы не раздвинуть занавеси, не протянуть к нему ладони, не шепнуть радостно: «Я здесь, я твоя, лада моя!» Ногти впились до крови в нежную кожу ладоней, слезы катились и катились по лицу.
За бархатом занавесок зашелестела трава, приминаемая сапогом, лязгнули перстни о рукоять сабли, придерживаемой властной рукой, чтобы не мешала тихо отойти, не потревожив сна женщин в возке. Сразу же стало светлее в возке, ведь более никто не загораживал оконца, неясного света от тлеющего костра.

Ксения перевела дыхание и с трудом разжала ладони, чувствуя, как в груди разливается боль, такая острая, что и дыхание с трудом перевести. Как вынести эту муку – быть снова подле него, видеть его так близко и не сметь даже глаз поднять лишний раз? Как усмирить собственное сердце, когда оно так и рвется к нему? Ведь она должна ненавидеть его всей душой, как ляха, разоряющего ее родную землю, как собственного захватчика, как человека, так жестоко предавшего ее, наконец. Она должна, но сможет ли? Господи, где взять сил подавить в себе то чувство, что до сих пор, спустя годы и ее недолю, все еще живо в груди, где взять сил остаться равнодушной, когда его голос снова произнесет те слова, что когда-то задурманили ее разум и сломали ее жизнь?

«Ксеня… Моя дрога… Мое сердце… Моя кохана (9) …»

1. Имеется в виду к «Тушинскому вору», Лжедмитрию II
2.Кошель
3. Тут: свита, сопровождение
4. если надо (польск.)
5. старинный шляхетский костюм
6. старинная мужская и женская верхняя летняя одежда
7. короткая, безрукавная шубейка или одежда из сукна, набитая ватой
8. Милая моя
9. Моя любимая
_________________

Ура новая глава не ждала так скоро, но очень рада! Всё понравилось. Значит наши герои уже знакомы... И не просто знакомы, а уже испытали любовь... Вот уж как такое могло случится, в те времена когда девушки в теремах жили вопрос интересный... И подсказывает мне моё сердце, что не предавал Владислав Ксению, так сложились обстоятельства. И ещё думаю вовсе не её ожидал герой в возке увидеть, для него, то что именно Ксения жена его обидчика стало полной неожиданностью. Теперь будет мучится двойственностью своего положения....
P.S долго думала писать или нет, но потом решилась, в в этом предложении: , может быть правильнее будет "плеч"?
_________________

Марина, спасибо за продолжение!!! Вот мне очень интересно узнать о том, что произошло несколько лет назад. Почему Ксения считает Владислава предателем? Может быть, потому что он не приехал за ней А у Владислава, по ходу, какие-то свои счёты с мужем Ксении




кстати, хочу сказать, что мне Ежи нравится. Вот не знаю почему, но симпатизирую ему мудрый дедушка, мне кажется))


догадываюсь, что за участь... но я думаю, Владислав не так жесток. Да и любит же её...


тогда и я решусь

повторчик

жду продолжение
_________________

Алёна,

Конечно, правильнее . Что это я? Спасибочки ...


и Ри спасибо большое за указание на ошибку .

Девочки, писать об описках или ошибках надо. Я же читаю в основном то, что в голове сидит, а не то, что написано. Оттого-то и не вижу часто ошибок. Так что вашей помощи в шлифовке буду рада и очень благодарна.
Так что пишите обязательно .

Кстати, потом перечитала и нашла еще одну синтаксическую ошибку. Эх, вот я невнимательная... Все потому, что руки не успевают за ходом мысли...


Сама удивляюсь работоспособности моего Муза . Мне б еще времени побольше, почаще бы главы выходили .


Ну, вспомни, они же не все время в тереме-то сидели....
И потом за любовь свою и пострадала Ксения в итоге. Не было бы любви, то


Поглядим, поглядим...


А с этим полностью соглашусь. Не ожидал. Оттого-то и имя требовал, чтобы убедиться в правдивости того, что сходилось.


Пожалуйста!


Скоро, совсем скоро мы узнаем это. Буквально в следующей главе Немножко, правда, подождать придется...


На это могу ответить, он действовать будет в дальнейшем исключительно из благих побуждений. Что бы под этим ни подразумевалось...

Решила добавить даты. Чтоб путаницы не возникло. А нас вскоре ожидает флэш-бэк небольшой...
_________________

если надо, значит будем


хм... заинтриговала
_________________

Марина, спасибо большое за продолжение!))
Вот значит оно как!)) Герои не только знакомы, но и влюблены!...
Столько много вопросом у меня есть... но пока помолчу... так как ты обещаешь приоткрыть немного занавес на прошлое в следующей главе...
С нетерпением жду продолжения!)))
___________________________________

Ух, какая глава, так все интересно! Меня тоже заинтересовало прошлое героев, что же такое с ними произошло.
Марина, спасибо большое за главу!
Буду ждать продолжения.