Лодочник (проза)

Karenn, обязательно буду его продолжать. Но не обещаю регулярную выкладку.
_________________

Стася, спасибо за рассказы. Трогают до слез. Это очень реалистично. И было бы здорово, если бы и на самом деле могли еще раз встретить всех дорогих нам ушедших из жизни раньше нас.
_________________

Юлия, спасибо, что читаете! К сожалению оттуда не возвращаются, но главное помнить о них и тогда родные будут рядом.
_________________

 » Дед

Очередной день, очередной пассажир. На этот раз мужчина за пятьдесят с седой головой и мозолистыми руками. Он ловко сел в мою лодку, огляделся и спросил:
- А где весла?
- Они здесь не нужны. – ответил я.
Дед задумчиво хмыкнул. Вообще-то его зовут Петр, но там, где он был, его все звали Дед, еще с давней молодости. Интересно, он сам-то знал, почему дед?
Мой пассажир охлопал себя, ища в карманах что-то, и не найдя обреченно вздохнул. Я внимательно смотрел на него пытаясь понять, что ему нужно. Можно спросить, но мне стало интереснее догадаться самому. Зубы желтоваты, кожа немного серая, а голос слишком охрипший для его возраста. Я понял, что нужно, потянулся к сундуку у ног. Там всегда лежала вещь необходимая пассажиру. Я протянул ему пачку сигарет и спички. Дед улыбнулся, предложил сигарету мне, сначала хотел отказаться, но подумал – а почему бы и нет. Ядовитый дым для меня не вреден, ведь я не существую, и дым этот не существует. Я подсел к Деду поближе, лодка плыла сама в бескрайнем пространстве.
- Меня Дед зовут. – сказал пассажир, – А ты кто?
- А кем ты хочешь, чтобы я был?
Дед задумался. Действительно, кого бы он хотел видеть сейчас. Кто у него вообще был? Я знаю не многих и помню, что он был одинок, но за годы пустоты вокруг – привык. У него даже голова болеть начинала, когда людей вокруг становилось слишком много.
- Моим проводником. – ответил Дед.
Я молчал, а что мне было ответить? Ведь я и есть проводник из мира живых в мир мертвых. Два мира, две крайности. В первом мире жизнь конечна, есть чувства, боль, старость. В мире мертвых жизни нет и потому она нескончаема, кожа не стареет, страданий и радости нет. Где лучше? Не могу сказать, я был только здесь, между мирами. Вообще-то я могу спуститься в мир живых и подняться в мир мертвых, но я не хотел. Решил, что для этого нужен какой-то особенный повод, а его еще не встречал. Я мог остаться в любом из миров, но здесь было хорошо, спокойно и интересно.
- Как тут тихо… - задумчиво сказал Дед, - У нас там шумно. Все что-то гудит, кричит, играет, а здесь тишина. От такой тишины голова болеть начинает. Знаешь, это как если выехать в лес или в горы из города, все перед глазами кружится, и задыхаешься, словно кислорода мало. А его наоборот много. Наши города вонючие, грязные, туманные. И мы ходим по улицам, цель видим, а препятствий нет. Вообще ничего не видим. Каждый занят своими проблемами, амбициями, планами, собственной персоной. А что вокруг? А ничего. Ничего не видят, не знают. Только и говорят – мне надо, меня обидели, посмотри на меня, сделай для меня. Мне, меня, я. Только якать и умеем.
Дед с наслаждением затянулся сигаретой, а я подумал о том, как часто люди говорят истину, но только отчего-то уже здесь, где она им не поможет. Ведь то, что Дед сказал, знает каждый человек из мира живых, но до сознания эти слова доходят только в моей лодке.
- А ты сам, тоже только про себя думал? – спросил я.
- Конечно. А чем я лучше остальных? Нет, я такой же. И ведь знал, что я такой, а ничего не сделал. Я только ругал молодых и снисходительно смотрел на старых. А сам-то… У меня ведь сын есть, только он обо мне ничего не знает, и я о нем. Я сначала не хотел его, молодым был, гулял, пропадал сутками из дома. А потом стыдно было, что все самое важное пропустил – первое слов, неуверенные шаги, первый класс. А он меня ведь ждал тогда, мне Любка, это мать его, постоянно талдычила – позвони, приди, он скучает. А как я мог ему в глаза посмотреть? Я бросил его, променял на гулянки и доступных девок. Только друзья все рассосались, развела нас дорога и никого не осталось. Я тогда не понимал, что у меня только сын и останется, но я ему стал не нужен, как он мне тогда, когда ползал по дощатому полу. Любка второй раз замуж вышла, мужика нашла, он Женьку хорошо воспитал, человеком сделал. Образование дал, научил ответственности. А с меня, что взять? Глаза если… у Женьки только они и мои, а все остальное от матери, а характер он от того мужика взял – стойкий, уверенный. Настоящий мужик.
- Ты сына успел увидеть?
- Нет.
Глаза Деда чуть заблестели. Он искренне жалел, что не отдал сыну себя, не подарил ему всю жизнь, не посвятил время, не научил столярничать, гвозди вбивать и ответственности за свои поступки. Сам Дед про ответственность слишком поздно понял и страх, стыд не смог перебороть. Стыд сильное чувство, оно может сильно человека изменить. А страх, он парализует.
- Ты извинился перед сыном? – почему-то мне захотелось задать именно этот вопрос.
- Извинился. – так же печально ответил Дед, - Только что это меняет? Мои слова не вернут жизнь, и меня по-прежнему не будет в нужные моменты. Когда он упал с качелей или подрался, когда собирался на первое свидание или покупал первою машину. Слова ничего не меняют, только поступки что-то значат, а мои поступки Женьке уже не нужны. Я даже не знаю, простил ли он меня. – подумав Дед добавил, - Я бы не простил.
И правда, можно ли простить то, что отец не любил, не заботился, не защищал. Я не знаю. У меня не было отца и сам никогда отцом не стану. Что делает человека отцом? ДНК? Нет. Это молекула, несущая информацию о том, кто есть существо и какое оно. Отцом делают дела. Бессонные ночи, беспокойные мысли и каждодневные старания делать жизнь маленького человека лучше.
- Дед, - обратился я к пассажиру, он снова закурил, протянул сигарету и мне, я принял, - а ты бы изменился, будь у тебя возможность?
Я увидел в глазах надежду на чудо. У Деда промелькнула мысль, я могу исправить, могу вернуть время, и он станет другим.
- Да! – воскликнул он, - А ты можешь?
Мне было жаль его огорчать, но я не мог. Время, это то, что неизменно, течет вперед и только, невозможно повернуть его вспять и потому вам, людям, важно совершать поступки, о которых не будете жалеть сидя в моей лодке.
Густой туман обволок нас, и не стало видно ядовитого дыма, выпускаемого изо рта. Мы подходили к пирсу и к другому миру, там, где нет жизни, времени и боли. Остаются только мысли, с которыми человек уходил из первого мира. Живые говорят, нужно прощать умершего, чтобы ему Там было хорошо и спокойно. Я вам так скажу, если кого-то не простите, то неспокойно будет вам. Умершие живут со своими мыслями, мечтами, идеями в собственном Там.
_________________

Стася,спасибо за рассказ.

Очень правильные слова.. спасибо
_________________

Как говорится, дорога ложка к обеду. И очень жаль, что осознание приходит слишком поздно, когда изменить или вернуть уже ничего невозможно.
"Жаль, что нельзя остановить время и вернуть все назад, чтобы исправить предыдущие ошибки.
Жизнь не дает второго шанса.
Поэтому живи сердцем.
Доверяй своему сердцу.
Делай все, чтобы добиться своей цели.
Никогда не опускай руки. "
Хит Леджер

Спасибо, Стася за главу

Девочки, спасибо вам за то, что читаете!
_________________

 » Мария

_________________

Стася,спасибо за рассказ.

Стася спасибо за главу и оформление
Суицид и эвтаназия две темы столь неоднозначны и противоречивы...
_________________

примите в читатели

Стась, я плачу. Это было сильно!
___________________________________

Стась, ну умеешь ты тоски и переживаний нагнать...
Этот рассказ пока что поразил больше всего!
А с какими эмоциями ты его писала? Если не секрет. И как чувствуешь себя после, нет ли угнетенного состояния?

Ани, спасибо, что читаете!

Ирина, на счет эвтаназии не знаю, не думала, а вот на счет суицида у меня довольно определенное мнение: чего бы в жизни не происходило, в петлю лесть не стоит. Я не верю в загробную жизнь, а значит после смерти лучше не будет. Это во-первых. А во-вторых, "наши жизни нам не принадлежат"... Когда человек умирает, слишком много людей страдает. Так что суицид, это не только глупость и слабость, но еще и крайнее проявление эгоизма.

Alenkaya, добро пожаловать!

Света, я на то и нацеливалась.

Инна, я довольно хорошо умею абстрагироваться. Научилась этому для жизни и для профессии. Но я совру, если скажу, что ничего не чувствовала, когда про Марию писала. Угнетенного состояния конечно не было, но снижение настроение и определенная степень грусти и печали - были. Особенно тяжело осознавать, что, к величайшему сожалению, хоть это и является моей фантазией, для кого-то нечто подобное правда.
_________________