Карта ролевой игры "В объятиях пламени"

Каррингтон беспокойно мерил шагами небольшое пространство кабинета. Он сошел с ума, если осмелился предложить ей такое. Но и уехать, не попрощавшись, тоже не мог.
Стало нестерпимо душно, и Валериан нетерпеливо снял камзол и ослабил галстук. Ему опять не хватало воздуха, как в тот день…
За его спиной раздался тихий стук и последовавший за ним шорох ткани. Тонкий аромат весенних цветов наполнил комнату. Граф обернулся и увидел стоящую в дверях Александру. Она пришла. Пришла. Его переполнила дикая радость и кровь забурлила в венах. Не сводя взгляда с ее прекрасного лица, он в два шага преодолел расстояние между ними. Обнял , привлек к груди и уткнулся губами в бешено бьющуюся жилку на шее. Все-таки пришла. Он понимал, чего ей это стоило, видел в ее глазах.И, все же она решилась.
Валериан отстранился, прикрыл дверь и запер ее на ключ. Потом повернулся к своей богине, взял ее за руку и увлек за собой.

Он подвел Александру к трюмо, повернул так, чтобы она могла видеть свое отражение и, встав за ее спиной, прошептал:
- Такая прекрасная. Такая неземная. – его большая смуглая рука , едва касаясь, прошлась по ее плечу, невесомо, словно дразня, коснулась груди, замерла на плоском животе, другая собственническим жестом обхватила тонкую талию девушки и она оказалась прикованной к его телу: – Смотри…
Ему казалось, что Александра словно заворожённая сморит на его руки. Щёчки её заалели, но она не попыталась вырваться из его обятий, отойти. Нет, она прижалась к нему, уже с вызовом гладя в его глаза, и будто ожидала, что он предпримет дальше…

Он не планировал ничего, что могло бы ее скомпрометировать, но теперь, когда их взгляды скрестились в холодной зеркальном отражении, он увидел не только вызов, но и безграничное доверие в ее глазах. Все изменилось. Он послал благоразумие вкупе с совестью ко всем чертям и отпустил себя на волю.
- Я хочу видеть тебя. Всю, слышишь?
Он поймал момент, когда глаза ее загорелись, словно говоря "Ты не посмеешь", а тело льнуло к нему покоряясь его власти и первобытной жажде принадлежать своему мужчине…
Граф поймал себя на мысли, что из него получилась бы неплохая камеристка, когда через несколько мгновений тяжелое платье упало к ее ногам.
Он, медленно, словно укутывая Александру в себя, провел по точеным рукам от запястий к плечам, положил ладонь на небольшую, прекрасной формы грудь, приподнятую корсетом и притянул к себе, принуждая любимую откинуться назад. Когда ее голова коснулась его плеча, твердый рот Валериана отыскал ее трепетные губы и выпил сладкое дыхание, поглотив негромкий стон. Длинные ресницы почти прикрыли затуманенные желанием глаза.
- Смотри!- приказал он и стал целовать скульптурную спину, округлые плечи, сгорая от дикого желания оказаться на ней и внутри нее. А потом, осторожно, боясь вспугнуть , разгоравшуюся в ней страсть, раздел Лекси донага и залюбовался результатом своей работы, снова развернув любимую к зеркалу.
Высокая, часто вздымающаяся грудь, тонкая талия, чуть впалый, вздрагивающий под его ладонью живот, женственные бедра и длинные стройные ноги.Он не мог отвести глаз от светлого треугольничка волос между ее ног. Нереально.
- Теперь ты знаешь почему.
Он рывком развернул ее лицом к себе и заставил посмотреть в свои глаза:
- Я хочу, чтобы мы вот так же отразились и растворились друг в друге. – пальцы сами потянулись к волосам, все еще замысловато уложенным, и начали нетерпеливо вытаскивать проклятые шпильки, пока шелковая волна не накрыла ее драгоценным покрывалом. Живое золото. Он погрузил пальцы в блестящие локоны, захватил небольшую прядь и чуть потянул вниз, принуждая запрокинуть голову. Впитывая кожей рук жар ее тела, он с силой сжал ее ягодицы, и тут же, едва касаясь, скользнул губами по груди, оставляя влажные дорожки. Чуть прихватил зубами розовый сосок и втянул его в рот, проложил цепочку из нежных поцелуев по животу вниз, опускаясь на колени. Ему хотелось попробовать всю ее на вкус. Он нуждался в ней, как в воздухе. Не вняв слабому протесту, он прикоснулся к ней, погружая пальцы во влажное тепло, другой рукой поддерживая спину. Она была такая маленькая, по сравнению с ним, такая мягкая и манящая. Горящими от возбуждения глазами Александра наблюдала за каждым его движением, словно обещая вот так же околдовать, заманить с свои сети, отомстить… Он погладил бархатистую кожу бедра и заставил раскрыться для него. Медленными, дразнящими касаниями губ и языка Валериан подвел девушку к краю. Врата рая распахнулись для него еще шире, но он устоял. Одному Богу известно, каких усилий ему это стоило. Услышав надрывный стон, он подхватил обессиленное трепещущее тело на руки и отнес на удобный маленький диванчик. А потом заключил любимую в объятья, укачивая, как ребенка. Погладил по голове и прошептал : «Я люблю тебя!»

Одевать ее, перемежая медленные ласки томными, нежными поцелуями, было таким же сладостным мучением, как и раздевать. Единственное, чего он не умел –уложить ей волосы. Но так было даже лучше. С распущенными волосами она была еще прекрасней. Богиня , позволившая своему покорному рабу служить ей и поклоняться. Её загадочные, непостижимые глаза обещали ответную пытку.Заверяли в том,, что очень скоро она будет безраздельно владеть его телом так , как уже завладела и его оттаявшим сердцем,и жаждущей исцеления душой. Предвкушающе улыбнувшись, так и не произнёсшей ни слова Александре, граф удовлетворенно посмотрел на неё.

- Миледи, я вынужден был позвать вас сюда, чтобы попрощаться. – Она вдруг испытующе посмотрела на него, но он продолжил. - Я уезжаю из Уиндлсхема на рассвете и уже через неделю нанесу визит вежливости вашему отцу, чтобы просить вашей руки.
Он поцеловал ее в висок, отведя прядь непослушных волос со лба и добавил:
- Идите, любовь моя. Ваша тетя, наверняка, вся извелась от волнения. Только, молю, не затягивайте со свадьбой. Помните, я медленно умираю с каждой минутой ожидания.

Поймав ее прощальный взгляд, полный обещания, Каррингтон блаженно улыбнулся.
Она стала его раем, его приютом, его тайным убежищем. Господь все-таки смилостивился над покаянным грешником, даровав ему прощение и надежду на счастье.
А небеса явили ему ангела, спасшего от падения в пропасть.

Декабрь 1753 года. Дворец Джал-Махал. Джапур. Индия

До затуманенного мозга донеслось звериное рычание, и Валериан проснулся. Мгновение спустя он понял, что странные звуки вырывались из его груди. Дурные сновидения не посещали его почти три месяца. И вот, опять.
Резко сев в кровати, Валериан огляделся. Александры рядом не было. Лишь легкий отпечаток ее головы на шелковой подушке и волнующий запах, как напоминание, что его ангел-хранитель всегда рядом. Каррингтон резко потер лицо, будто смахивая с себя остатки сновидений. Солнце опустилось достаточно низко и огромную комнату, вычурно обставленную на восточный манер, золотили последние лучи. Мужчина вымученно улыбнулся и смял лиловый шелк сильными пальцами. Хорошо, что жена не видит его в таком плачевном состоянии. Его жена…
Одевшись, Каррингтон вышел на террасу. Аромат экзотических цветов окутывал со всех сторон, дразня и дурманя. Он с наслаждением вдохнул горько-сладкий воздух, подставляя разгоряченное лицо легкому, освежающему порыву ветра. Потом посмотрел на водную гладь вокруг, покрытую легкой рябью, и почувствовал странную слабость. Кошмар отступил, и ему вдруг до боли захотелось ощутить в своих объятиях Александру…
Когда Валериан в последний раз навещал Мадхо Сингха, правителя Джапура, его «Джапурская жемчужина», как махараджа любил называть свой новый архитектурный шедевр, еще не была окружена водой со всех сторон и поражала своим величием. Три года назад, во время чудовищной засухи, Сингху пришлось спасать свой народ от голодной смерти и отдать распоряжение о строительстве плотины. Живописная долина превратилась в небольшое озеро, а величественный дворец Джал-Махал навечно погрузился в воды Ман Сагара.

Когда граф со своей молодой женой прибыл в Джапур, махараджа любезно пригласил его остановиться в Джал Махале, он и представить себе не мог картину, которая вскоре предстала перед ним.
С берега казалось, будто белоснежный дворец парит в воздухе, едва касаясь водной кромки. А когда ветер всколыхнул спокойные воды Ман Сагара, создалось впечатление, что строение плывет по воде подобно кораблю. Нигде в мире, даже в Венеции, Валериану не доводилось наблюдать такую красоту. Нижние этажи здания погрузились под воду, но это не помешало Мадхо Сингху обустроить в Джал-Махале свою летнюю резиденцию.
Сейчас, в канун Христианского Рождества махараджа с семьей пребывал в столице и отдал дворец в полное распоряжение молодоженов. Каррингтон с удовольствием и гордостью наблюдал за Александрой в момент их знакомства с индийским вельможей. Сингх, как истинный ценитель прекрасного, был очарован утонченной, возвышенной красотой английской мем-саиб. Молодая графиня в свою очередь старалась не показать своего недоумения тем, с какой легкостью ее муж общается с напыщенным, одетым в странные, богато украшенные одежды, махараджей. Что на самом деле связывало индийского правителя и британского офицера, навсегда останется между ними, но оба точно знали, что эта связь будет неразрывной до последнего вздоха.
Вечерняя прохлада освежила Каррингтона. Он немного чувствовал себя виноватым за то, что у его любимой не было свадьбы на Рождество. И, вместе с тем, он бы счастлив. Особенно когда маркиз Уотерфорд согласился с его доводами и через месяц повёл свою дочь к алтарю в соборе Святого Георгия, что на площади Ганновер-сквер. Граф никогда не думал, что настанет час, когда он будет стоять в церкви, замерев от восторга , все еще не веря, что ангел, плывущий ему навстречу, через несколько минут станет его женой. Александра была так прекрасна в роскошном белом платье и воздушной фате. Его Александра. Его душа. Его жизнь.
Он без сожаления изменил свои планы и вместо Египта увез любимую в Индию.

Каррингтон улыбнулся, вспоминая с каким восторгом Александра восприняла идею отправится в свадебное путешествие в эту экзотическую страну. Его маленькая красавица радовалась каждой мелочи, была увлечена новыми знакомствами и смотрела на неизведанный мир широко распахнутыми глазами.
Индия очаровала ее буйством красок и первозданной природой. Но плавучий дворец просто ошеломил. На второй же день Александра чуть ли не силком вытащила из постели, разомлевшего после бурной бессонной ночи супруга, и отправилась вместе с ним любоваться местными красотами. Что и говорить, архитектура и убранство дворца вызывали восхищение. Но граф за два прошедших со дня свадьбы месяца, все никак не мог наглядеться на свою жену и даже теперь не мог отвести от нее своего восхищенного взгляда, отмечая как загораются ее глаза от очередного шедевра индийской культуры и как она, смущаясь, отворачивается, увидев не совсем приличные сценки на резных колоннах или вазах, украшавших все комнаты и залы дворца. После двухчасовой прогулки, доведенный до предела граф, решительно подхватил любопытную жену на руки и уединился с ней в спальне аж до следующего утра, рассказывая и показывая ей, что означали те или иные позы, так смутившие её. А на рассвете, запечатлев нежный поцелуй на губах спящей Александры, довольный собой, он отправился в Джапур. Одному Богу известно, что творилось за дверью в их апартаменты ночью, потому что утром молодая графиня пожелала понежиться в кровати подольше и отложила свои дальнейшие исследования дворца до возвращения мужа.
Вскоре, мудрый Сингх прислал во дворец миловидную девушку, дочь своего секретаря по имени Рекха. Девушка довольно сносно говорила на английском языке. И теперь, когда мужчин отвлекали дела, молодая графиня, с интересом ей присущим, постигала премудрости индуизма в обществе своей помощницы.
Почувствовав, что целебный вечерний воздух вернул ему силы, Валериан решил отправиться на поиски жены. Но, едва войдя в комнату, застыл от неожиданности. Каррингтон видел свою графиню в сногсшибательных вечерних туалетах, легких утренних платьицах, элегантных костюмах для верховой езды, в тонких кружевах ночных одеяний, в мужских бриджах, черт побери, но такой…
Как-то Лекси сказала во время свадебного завтрака в Уиндлсхэме (как же давно это было!), что не представляет себя в индийском сари. И он не представлял. До этого самого момента не мог и мечтать, что она будет выглядеть именно так. Каррингтон встречал множество индийских женщин в национальной одежде, но ни одна из них не была столь обворожительной, божественной и земной одновременно, и главное, ни одна из них не была такой притягательной и вызывающей в нем желание немедленно спрятать ее ото всего света, забыться в ней.
]Лукаво улыбаясь, Александра, украшенная как индийская принцесса и босая, стояла перед ним, почтительно сложив ладошки у своих губ. Потом нерешительно сделала один шажок, второй и вот она уже шла к нему через всю комнату.
Весь её наряд состоял из нижней юбки и коротенькой кофточки цвета молодой листвы, а длинный отрез тончайшей ткани того же цвета был обернут вокруг её тонкой талии и перекинут через плечо. Тонкая прозрачная ткань, мерцающая драгоценными каменьями, образующими причудливый орнамент по краю полотна, практически ничего не скрывала, а лишь подчеркивала мнящие линии женского тела, будто подернутого легкой дымкой.
Один конец сари, обвивал плечи и покрывал волосы, заплетенные в свободную косу, переброшенную через правое плечо.
Помоги ему, Боже!
Даже полностью обнаженная она его так не заводила.
Александра остановилась в нескольких шагах от мужа, соединила разукрашенные хной ладони на груди, звякнув драгоценными браслетами на запястьях, и почтительно поклонилась.
- Āpa mērē bhagavāna kyā cāhatē hō? (Чего желает мой повелитель?) – слетело с ее нежных уст на языке древнего народа.
- Подойди, - приказал Валериан, горящими глазами наблюдая, как она преодолевает разделявшее их расстояние, томно покачивая бедрами. Прирожденная соблазнительница. И этот сгусток страсти поначалу показался ему неприступной и сдержанной высокомерной леди!
Поддев пальцем упрямый подбородок, он заставил поднять голову и заглянул в искрящиеся весельем зеленые глаза.
- Маленькая негодница, ты заслуживаешь наказания, за то, что оставила меня одного.
Каррингтон повернулся, достал из резной шкатулки тяжелое украшение, инкрустированное огромными изумрудами, ограненными в форме диковинного цветка, переливающимися в лучах заходящего солнца всеми оттенками зеленого, и одел на шею жены. Александра вздрогнула от прикосновения холодного металла к разгоряченной коже, и Каррингтон не без удовольствия отметил, как засияли ее удивительные глаза.
- Это тоже фамильная драгоценность?- спросила Лекси, взглянув на мужа из-под ресниц.
- Нет, его изготовили специально для моей супруги. Нравится? – поинтересовался Валериан, дерзко приподняв бровь.
- Неплохо, - не менее дерзко ответила Лекси, касаясь пальцами драгоценности. –За него, наверное, можно купить целый замок, верно?
- Скорее небольшую провинцию, - уточнил граф, приближаясь к ней и привлекая к груди.
- Занятно носить на шее целую провинцию, - отшутилась Лекси, ощущая жар его тела под пальцами сквозь тонкую ткань рубашки. Она попыталась отстраниться и невинно опустила голову. – Слуги накрыли для нас ужин в большом зале.
- Миледи, неужели вы думали о еде, когда решили явиться ко мне в таком виде? – спросил граф, пробираясь проворными пальцами под ткань и лаская ее обнаженную талию, - Думаю, с ужином придется повременить, радость моя. Во мне пробудился аппетит несколько иного характера.
Супруга, было, попыталась возразить, но Каррингтон подхватил ее на руки и, закрыв рот поцелуем, понес к кровати. Ему доставило небывалое еще удовольствие и муку постепенно освобождать от сари всё ещё смущающуюся жену.

Спустя некоторое время ужин доставили в спальню.
Валериан сидел напротив Александры, и с удовольствием наблюдал, как его земная богиня, завернувшись в простыню, на манер римской тоги и умостившись на кровати по-турецки, маленькими кусочками ест чикен махалу. Наконец, Лекси изящным движением вытерла рот тонкой салфеткой и, сполоснув руки, блаженно вздохнула, прикрывая глаза.
- Алекс?
- Ммм?
- Ты, правда, ни о чем не жалеешь?
- О чем вы, мой лорд? – встрепенулась девушка.
- Я о нашей скромной, торопливой свадьбе в кругу самых близких людей. О том, что похитил тебя у всех, как пират, и увез в чужую страну. О том, что Рождество нам придется праздновать здесь, а не в Англии, с твоими родными. Я ведь знаю, как ты любишь свою семью и скучаешь по ней.
Александра спрыгнула с кровати, подошла к Валериану, расслабленно сидящему в большом кресле, больше похожем на трон. Забралась к мужу на колени, порывисто обвила руками широкие плечи и, прижавшись к нему всем телом,прошептала:
- Теперь ты моя семья. Ты и наш ребенок. Отныне и навсегда. Куда бы ты не поехал, куда бы не забросила тебя судьба, я всегда буду рядом. Мы принадлежим друг другу. Ты сам так решил. "Я последую за тобой даже в ад".
Каррингтон немного отстранился и вопрошающе посмотрел супруге в глаза:
- Что ты сейчас сказала?
- Я пойду за тобой даже в ад, - прошептала Александра, нежно погладив, мужа по тонкому шраму, оставшемуся от «шальной» шпаги и поцеловала его.
- Нет, перед этим. Ты сказала «наш ребенок». Это правда, Алекс? – нетерпеливо спросил Валериан, стараясь подавить волнение, но сердце бешено забилось в груди просто под ладонью Александры.
- Правда, - просто ответила она, - если все будет хорошо, в конце июля, милорд, у вас родится наследник… или наследница.
- Что значит, «если», Алекс? Я и волосу не позволю упасть с вашей головы. Мы завтра же начнем готовиться к отъезду, - безапелляционным тоном произнес граф и нежно поцеловал жену в лоб, разглаживая упрямую морщинку между бровей, - Господи, Алекс, как же я тебя люблю!
- Если любишь, мы отпразднуем Рождество здесь. А еще ты обещал показать мне замок в Карпатах. Мы могли бы пожить там до наступления весны, а потом вернуться в Англию.
- Миледи, о чем вы говорите?!
- Милорд, вы обещали!!!
Полковник, ваши шансы на победу равны нулю. А кто говорил, что будет легко?

Февраль 1754 года. Черный замок. Карпаты.
Едкий запах…Нестерпимый жар. Его тело опять корчилось в огне. Он задыхался…
Предсмертная агония, падение в бездну безумия. Это конец. Долгожданное избавление.
Вспышка света и блаженное забвение. Пустота, где нет страха и боли.
Тихий шорох за его спиной и теплые руки, согревающие дрожащие плечи.
«Смотри». Он открывает глаза и смотрит в холодную зеркальную гладь.
Зеркало мутнеет, в глубине появляются неясные тени, обретающие все более четкие очертания. Картины прошлого мелькают в зеркале, сменяя друг друга с бешеной скоростью, пока изображение не застывает.
…Три обнаженные фигуры, причудливо переплетаются на смятых простынях. Две мужские и одна женская. Как на полотнах Босха. Тихий смех и хриплые стоны…Тяжелый воздух, отравленный запахом похоти, застрял в легких.. Он вновь задыхается. Низкое, сдавленное рычание вырывается из перехваченного спазмом горла. Все трое повернулись на звук. У них не было лиц, но он узнал…Женщина протягивает руки…Мужской силуэт напротив…
Негнущиеся пальцы нащупали холодную сталь, пробежали по витиеватой резьбе и, сжались вокруг гладкой рукояти…
Громкий хлопок…едкий запах пороха…тело лучшего друга, медленно оседающее на пол…кровь…Боже, сколько крови!
Он медленно повернулся и увидел застывшего в дверях отца, сжимающего в руке револьвер.
«Прости, я не смог пристрелить собственного сына. Не смог. Прости…»
Он рухнул на колени и мир погрузился во мрак.
Зеркало помутнело и взорвалось на мелкие куски.
Он все вспомнил.

Валериан проснулся, как от толчка и резко сел в кровати. За окном было еще темно. Рядом, свернувшись клубочком и обхватив руками небольшой животик, спала Александра. Он бережно укрыл ее и тихо опустил ноги на пол. Ступни утонули в мягком ворсе восточного ковра. Граф поежился и накинул на плечи теплый халат.
Подошел к камину, поворошил тлеющие угли, еще раз посмотрел на спящую жену, и вышел из спальни.
В кабинете было довольно тепло, но Каррингтона била мелкая дрожь. Он все вспомнил. Все. Более 20 лет он убеждал себя в том, что убил лучшего друга и позорно сбежал из страны, прячась от возмездия. А теперь вспомнил. Гэла пристрелил не он. Это сделал отец. А потом еще и корил себя за то, что вот так же не убил своего старшего сына. Не смог.
Валериан подошел к окну и прислонился лбом к ледяному стеклу.
- Что-то случилось?- он обернулся на голос. Александра стояла в дверях, кутаясь в одеяло.
- Радость моя, зачем ты встала?- Граф подошел к жене и нежно обнял.
- Вы ушли, я замерзла и проснулась.
- Пойдем, простудишься. Через неделю мы отправимся домой, в Каррингтон. Мне до чертиков надоели эти горы.
- Ты же не хотел жить в поместье.
- Теперь все изменилось. Призраки прошлого больше не властны надо мной.- Валериан поднял жену на руки и вышел из кабинета. Александра прижалась к нему и прошептала:
- А в мае следующего года мы непременно отправимся в Шотландию. Помнишь, ты обещал? Там ведь тоже есть горы?
- Конечно, куда захочешь, - согласился Валериан и с удовольствием отметил, что его сокровище сладко спит.

Демон обещал положить к ногам ангела весь мир и сдержал свое слово.
А ангел просто сделал своего демона счастливым.