Карта ролевой игры "Вкус темноты. Эксперимент "Любовь""

Подарок в виде билетов в Венецию я не ожидала. Выйдя из кабинета смотрела некоторое время на подарок и не знала, что делать. Этот подарок встревожил меня. Он подарил надежду на то, что наше общение здесь не закончится, но подарил и то, что его окончание будет еще более сложным и тяжелым. Общение все равно закончится, потом. А потом будет еще больнее. Лучше сразу прекратить все это, пока не зашло слишком далеко. Пока я окончательно не утонула в его внимании, в его прикосновениях. Пока я окончательно не отдала ему себя и свое сердце.
Джер берет оба билета и убирает их в задний карман. Что бы это значило? Он действует как мужчина, который считает что подобные вещи должны храниться у него? Что он управляет ситуацией? Заботится о том, чтобы женщина их не потеряла? Я испытываю двоякие чувства. С одной стороны, мне приятно, что Джер берет управление в свои руки, так и должен поступать мужчина. В Индии мужчина занимает главенствующую роль, он ведет женщину за собой, а женщина безропотно следует за ним. Конечно в современном мире слегка изменились отношения, но основы никогда не изменятся. С другой стороны, я боялась, что теперь я смотрю на Джера через розовые очки, и он забрал билеты совсем не по этому.
Вздохнула.

Слушаю его сладкие речи, а сама разрываюсь изнутри от противоречивых эмоций. Он был прав, он говорил правильные вещи. Что если мы и есть одно целое? Что если я совершу ошибку, не приняв дар посланный Богами? Что если я потеряю свою настоящую половинку? Я буду винить только себя, и мне останется жить с этим, и надеяться, что в следующей жизни я не совершу той же ошибки. Что если...
Он заметил! Мысли тут же концентрируются на губах. Я снова волнуюсь когда он берет лицо в ладони, когда убирает волосы за ухо. Когда нежно касается губ, я закрываю глаза, покрываюсь мурашками. Неровно вздыхаю. Почти забываю все о чем только что думала, погружаюсь в его нежность, заботу и внимание. Зачем он делает это, зачем?
Прерываю поцелуй, слегка скольжу губами по его щеке. Легкая щетинка мягко покалывает мои губы влажные и горячие от поцелуя. Обнимаю Джера за шею, крепко, хочу почувствовать его всего, хочу почувствовать его тепло, его дыхание, услышать стук сердца. Глубоко вдыхаю аромат мужчины, такой терпкий и дурманящий. Закрываю глаза. Зажмуриваюсь, чтобы перебороть желание пустить слезу. Набираю в легкие воздуха.
- Через полтора часа отходит катер, - спокойно произношу я. Шепчу в плечо. - Нужно собрать вещи...

Пол года спустя. Мумбаи. Дом родителей.

Я сидела на кресле, положив руки на колени и сложив пальцы в замок, с опущенным взглядом. Мы уже спорили не первый час о моем будущем, о семье, о гордости, об умственных способностях, о привычках, о менталитетах, о вере и прочем. Мне уже хотелось кушать, но я не могла уйти от темы или попросить перенести разговор. Я хотела закончить его здесь и сейчас.
- Отец, прошу Вас, - не выдержав речи папы, прервала я. - Ну не всем же быть программистами! - нахмурилась.
- А Ранчодас отличный программист! И работает в отделении «Адоба»!
- Но я не люблю его, отец! Я его даже не видела, - возмутилась я. - Это не справедливо!
- Рома... - послышался голос матери, которая все это время молчала.
- Маменька! - я поднялась с кресла и подбежала к ней. Обнимаю, прижимаюсь к плечу, ищу в ней свою опору в этом нелегком разговоре. Не сдержавшись всхлипываю.
- Ты и правда хорошая актриса, - недовольно протягивает отец. - Хочешь пробить меня на слезы?
- Рамешь... - голос матери звучит с легкой укоризной в голосе, она обнимает меня и гладит по голове, это так успокаивает.
- Что Рамешь?
Я обернулась к отцу. Он с негодованием смотрел на нас, упираясь руками в бока и не желая сдаваться.
- Папа, - чуть нахмурившись обращаюсь я к отцу. - Но Вы же сказали, что он отличный парень. Сказали, что Вы любите праздники и как удачно, что он умеет их организовывать, - сопровождаю слова активной жестикуляцией, не в силах сдержать эмоции.
- Это было до того, как ты сказала, что любите друг друга!
- А что с этими словами изменилось в нем? - продолжаю возмущаться, но не отхожу от матери, которая предпочитает не вмешиваться в разговор, оставляя право вести разговор за мужем.
- Ответственность!
- А что у программиста ответственности больше? С каких пор ответственность стала присутствовать только в определенных профессиях?
- Он американец! - продолжал гнуть свою линию отец.
- О! Так ответственность теперь еще и по национальному признаку делится?
- Рома, - мама вновь решила тихонько одернуть меня, как ранее отца.
- Что Рома? - с возмущением переспрашиваю я.
- Американцы не знают что такое семейные ценности и традиции! - парировал мне отец, желая принести весомый довод.
- Почему Вы всех в одну корзину складываете, отец? Он хороший! Он ничего не имеет против наших традиций, отец! После ужина Вы сказали, что он Вам понравился!
- Потому что я смотрел на него, как на твоего заграничного друга! А не любовника! - выпалил отец, чем вызвал во мне бурю негодования. Даже слезы навернулись на глаза.
- Рамешь, - снова слышу мамин спокойный голос.
- Что Рамешь?
- Он действительно хороший парень, добрый открытый. Он работает, у него свой бизнес, - продолжила мама.
- Развлекательный... - не мог не вставить отец.
- Но ты же любишь праздники! Она любит его, - мамина улыбка согревает, а слова дают надежду. - И он тоже ее любит.
- С чего ты взяла? - не успокаивается отец.
- Ты же видел, как они смотрят друг на друга! - родители некоторое время смотрят друг на друга. Очень внимательно, но не произносят ни слова больше. Словно общаются мысленно.
Мама — спокойствие этого дома. Она никогда не перечила папе и вмешивалась в разговоры очень редко, и делала это крайне деликатно, чтобы не поставить супруга в неловкое положение, чтобы не подорвать его авторитет в семье.
Отец, смотря на мать, хочет что-то ответить ей, это видно по его лицу, но видно и то, как ответить ему нечем. Он демонстративно вздыхает и садится в кресло. Хороший знак. Отец подпер голову ладонью и о чем-то задумался. Мы с мамой переглянулись, но перебивать его мысли не стали. Папа сидит на кресле, я с мамой стою рядом. Мы молчим. Минуту. Две. Я жду решение отца. Волнуюсь, вдруг он не даст свое благословение. Бежать от семьи и жить без благословения отца, я хотела меньше всего.
- А Панти-джи в городе? - вдруг спрашивает отец.
Мои глаза расширяются, сердце в мгновение ока начинается колотится и я уже не могу сдерживать слез.
- Папа! - бросаюсь к его ногам, всхлипывая, касаюсь его ног, все еще не веря в услышанное. Обнимаю его колени и чувствую его руку, он с заботой поглаживает меня по голове, а я слезами радости окропляю ткань на его коленях.
Что может быть лучше?! Поднимаю взгляд, смотрю на маму, которая еще ничего не ответила, она вытирает слезы и улыбается.
- Ну что вы драму устроили? - с улыбкой спрашивает отец, стараясь сделать серьезное выражение лица. - Это она в тебя такая пошла, Ниша, - говорит отец, переводя взгляд с меня на мать. - Все перечит и перечит! - мама усмехнулась, но как обычно, ничего не ответила, лишь подошла и положила мужу руку на плечо. Отец коснулся ее кисти и тепло похлопал, улыбнувшись. - Но если Панти-джи скажет, что вы не подходите друг другу, если ваши гороскопы будут не совместимы, то ничего не будет!
Я закивала в ответ. На мгновение закралось волнение, но сердце тут же его выбросило. Чувствовало, что все будет хорошо, чувствовало, что судьба не отвернется от нас.
- Жить будете здесь! В Мумбаи. Так я буду уверен, что ты не забросишь наши традиции и не станешь американкой в короткой юбке!
Я вновь закивала в ответ. Мне уже было все равно на какие-то условия, главное, что отец дал согласие.
- А если он сделает что-то не то, то напомни ему, что у тебя есть старшие братья! - грозно произнес отец, но в голосе чувствовалась нежность и радость.
Я счастлива!

Мумбаи. Спустя десять лет.

Мое сердце меня не обмануло тогда, десять лет назад. И астролог лишь подтвердил мои чувства. Сейчас у меня любящий муж и трое потрясающих детей. Хотя с детьми вышло очень интересная история. Рождение всех троих нам предсказал Панти-джи. И дал имена им именно он! Сколько же было потом нам упреков, что мы все имена детям дали с индийской изюминкой!
Джер ни раз мне говорил, что его родители так и не могут правильно произнести имя среднего ребенка, Динеша. Я слышала разные варианты. Диншен, Данеш, Дженшен, Диншеш, и даже Динер... Тоже мне, нашли обед...
И при каждом удобном случае, когда они либо приезжают в гости, либо звонят, начинают говорить о том, что мы могли бы назвать детей более удобными именами. Но у нас нет удобных имен. В Индии имена даются со смыслом, с предназначением. Но я ничего не говорю об этом родным Джера. А сам Джер прекрасно понимает меня. И теперь я понимаю, почему мама так часто предпочитает молчать при разговорах, спорах и прочих мероприятиях активного общения. Я делаю как и она. В основном молчу. Молчу и соглашаюсь, когда у нас гости или глобальные праздники. Зачем спорить при людях? Это только повысит градус напряжения вокруг. Все гораздо проще. Ночью я высказываю Джеру свое мнение и доказываю свою правоту. По большей части он всегда соглашается со мной. Не может устоять. Правда, при этом стоять ему не часто приходиться...
Конечно иногда решения не могут ждать ночи, тогда я просто зову его помочь мне со сладостями на кухне, нежно прижимаюсь, когда никто не видит, и шепчу на ушко все, что хочу сказать по возникшему вопросу. Правда, потом приходиться напоминать, о чем я шептала, ведь его мысли обычно улетают немного в другое русло во время этого. Но зато он не может отказать моим словам, ведь он, будучи под моим томным шепотом прослушал все самое важное, а так как мы никогда не врем друг другу, то он не сомневается в том, что так и было. И ведь это так и было! Просто его сопротивление рушится под моими ласками.
Но и он так же и то же самое делает со мной! Он как настоящий мужчина берет на себя все заботы о доме. Он следит, чтобы все было в достатке, может помочь, если возникнет необходимость в мужской силе, если захочет, чтобы свободного времени на себя у нас осталось много. И... Судя по тому что у нас трое детей... Свободного времени было предостаточно! И это правда. Спасибо ему, заботливому мужу...
Сегодня праздник у нашей старшей. Амала помогает мне с приготовлениями, с наблюдениями за детьми, за гостями. И вот уже все вроде бы готово. Но я знаю, что у нас не бывает готовности на сто процентов, никогда! Это дополняет проблем, но и радостей. Лишнее внимание со всех сторон только показывает, что мы потрясающие родители и семья.
Во всей этой суматохе, Джер вылавливает меня в проходе. Вышитый шервари и чуридар смотрится на нем потрясающе! Он уже не тот бледный американец, что приехал в Мумбаи и купил небольшой дом, но с большой земельной территорией. Только вот волосы его стали несколько светлее, выгорев на солнце. К сожалению он не всегда следует моим указанием в косметических средствах, так бы его волосы не выгорели настолько сильно. Однако он такой привлекательный... Загорелый блондин в Мумбаи... Уфф!
Его дыхание так приятно вибрирует сквозь волосы, что я уже таю, и только праздник дочери держит меня на ногах.
- Подари мне ещё одного ребёнка...
Приоткрываю рот и шумно вздыхаю. Поворачиваюсь к нему.
- Серьезно? Ты хочешь еще?.. - смотрю на него через плечо. Слышу визжание в стороне, видимо Малата получила очередной подарок от гостей.
- А что? Ты против?
- Ты знаешь, что я не могу быть против! - прижимаюсь спиной к мужу, но делаю вид благочестивой пары. - Ты же понимаешь, что в этот раз твои не спустят имя ребенка... - ухмыляюсь. Я знаю, как сильно они хотят, чтобы у ребенка была не индийское имя. - Три раза им не везло, находились отговорки. Теперь будет очень не удобно... Думаю и Панти-джи согласится с этим. Трое детей... Мы заслужили, - улыбаюсь я, смотря на мужа. Мне так хочется коснуться его губ, так хочется поцеловать Джера так, как утром, но вокруг слишком много людей. Я все же предпочитаю личное оставлять в личном, а не афишировать. На то оно и личное, иначе это было бы публичным...
Касаюсь шарфа мужа, что украшает шервари, и осматриваюсь по сторонам. Если бы Джер видел мои глаза, то обомлел бы.
- Джеер! - ласково произношу, мягко поглаживаю шарфик.
- Эй! Я ж говорил, не надо так протягивать мое имя! Оно получает смысл! Джеер переводиться с вашего, как тмин! Я чувствую себя специей...
- Я люблю специи... - невинно добавляю я, улыбаюсь смотрю через плечо на мужа, при этом состряпав воодушевленное лицо. - А ты знаешь, что тмин расщепляет вредные и полезные калории! Ты очень полезная специя! - осматриваю твое лицо, что попадает в мое поле зрения, и вдыхаю твой аромат. - И ты моя любимая специя... Единственная и неповторимая... - хочу поцеловать тебя, но гостей в доме, как на базаре.
- Оу! - восклицаю я, видя перед собой Синтию. - Здравствуй! Я так рада что ты приехала! - с улыбкой произношу и с объятиями бросаюсь к ней. Обнимаю. - Тебе тут понравится! Я покажу тебе Мумбаи! Все будет не так как ты думаешь... - улыбаюсь девушке.
Вижу взволнованный взгляд Джера и непринужденно взмахиваю ладонью, показывая, что все под контролем.
Праздник набирал обороты, вот только я видела, что тебя что-то беспокоит. И на вопрос твой я ответила, но обтекаемое. Ни да, ни нет.
В итоге меня опять зажали на кухне, воспользовавшись страстью к сладостям.
- Так... И?.. - вопрос повторяется. А я делаю идиотское лицо. Почему? А кто бы знал!
- Любимый... - тихо произношу я оглядываясь по сторонам. - Ты правда хочешь еще? Я же буду сидеть дома, постоянно, поправлюсь, буду вредной и злой... И я...
Рот мне закрыли ладонью. Кстати, эта ладонь тоже уже успела своровать сладости, потому что я чувствую запах муската и сладость сахара на губах. Вот проказник! Вот в кого дети сладкоежки!!!
Я наигранно хмурюсь, показывая как я недовольна и зла его этим действием, но это не так.
- У нас трое детей! Мы просто не успеем поправиться! А у тебя только правильное питание! - он смотрит на меня пристально, с хитрой улыбкой. - Так.. И?
Я уже не знаю какие аргументы привести, не знаю что еще может смутить или сбить с пути. Но что я могу сделать, если муж так просит!!!
Признаться и с предыдущими детьми вышла история более экстремальная, и мне повезло что получились такие благоприятные периоды, видимо это и правда судьба!
Дети были плоды нашей безумной любви. Настолько безумной, что мы забывали о предохранении... Конечно же он. Женщина не пьет таблеток, они плохо влияют на организм, если только не прописаны врачом. Мне не нужны были.
А вот страсть и любовь... Страсть и любовь заставляют жить.
- Так .. И? - ухмыляюсь я. - Нам же не простят... нужно выбрать имена те, которые предложат твои родители, - я осматриваюсь по сторонам. Видя пока никого нет в кухне я подзываю тебя к себе. Вижу твой взгляд, взволнованный и страстный. Но сейчас у меня другой вопрос.
- А как зовут твоих бабушку и дедушку? Может назовем ребенка в честь них? Или мамы или папы?.. - ухмыляюсь я. Беру твою ладонь и завожу за свой шелковый шарф, прикладываю к животу.
- Думаю в этот раз мы уговорим Панти-джи назвать нашего ребенка в честь твоей семьи, - чувствую как ты гладишь живот, чувствую, что ты не совсем понимаешь что происходит. - А ты думал почему я оставила тебя на празднике у Фатхи?! Меня просто начало подташнивать от вашей всей этой еды!!! - выпалила я смотря на Джера.
- Прости...- Взволновано смотрю на Джера. Чувствую что меня от этих мыслей дополнительно подперло. Смотрю на мужа. Тяжело дышу. Сжимаю губы. Хмурюсь. - А! Дайте дорогу! - ору я и несусь на кухню.
Тошнотики меня в очередной раз спалили. Ни одна беременность мне не давалась легко. Я просто пережидала эти периоды и все. И мне повезло в этом плане. Будь я, в таком состоянии посреди мегаполиса — это катастрофа!
Джер уже около меня, придерживает. И меня придерживает и одежду. Такое паливо!!!
- Все хорошо, я просто ничего не ела с утра...
- Да, да! - вторит мне Джер. - Так же как и при Малати, и при Дев, Динеш...
Джер придерживает меня за талию, следит за одеждой и волосами, чтобы не замарались случайно.
- Прости.... - вздыхаю смотря на закручивающуюся по спирали воду в раковине. - Думала будет иначе...
- Как иначе?
- Ну я надеялась...
- Почему не сказала?
- Потому что сегодня день рождения Малати!
- О, ну да! А ты сегодня что ли узнала?
Тут я начинаю хныкать. Папа сказал бы, что я хорошая актриса. Но Джер более внимателен ко мне.
- Я волновалась...Трое детей и так много, а тут четвертый! Я не знала как ты отреагируешь, поэтому я... - дыхание частое, сложное...- Поэтому я ушла с праздника Фатхи... - и тут меня опять приперло. Я обнялась с раковиной и снова захныкала.
- Ты! - голос Джера волнует меня — Ты должна была мне сказать!
- Прости! - от волнения меня подперло и я снова стала разговаривать с раковиной.
- Рома... Рома... - Слышу со стороны и чувствую легкие прикосновения. - Все хорошо?
- Да какой хорошо! - возмущаюсь я смотря в дырочку раковины. - Не говори мне о Ладду!... - хныкаю я, чувствуя как подпирает комок в горле.
Все, меня накрыло на пятнадцать минут.
Приведя себя в порядок я посмотрела на Джера.
- Придется тебе достраивать западное крыло! Вдруг мальчик? Мне с Девом было точно так же... Завтра надо идти к Панти-джи, чтобы он посмотрел кто войдет в дом...
Смотрю на Джера. Я безумно люблю его и никогда, ни на что не променяла бы. Даже бы больше. - Поговорю с ним! - смотрю на Джера, и он понимает о чем. Я хочу поговорить об именах более... Именах более... Вздыхаю. - Посмотрим что удастся выбить...
**
Я отдала бы свою жизнь за любимого.
Не важно кто он по профессии.
Не важно кто он по национальности.
Главное, что он обладает терпением и пониманием.
А также достоинством и честью.
Эти качества помогут взглянут на мир по другому.
Откроют мир в других гранях...
Не нужно противиться новому.
Не нужно противиться настоящему,
Не нужно противиться прошлому,
И только тогда,
Откроется будущее...