Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Да. Я знал.
Год обещает быть богатым на заказы.


Вот в этот момент потянуло раздеться.

Местами.
По взгляду вижу, вы не против.

А у вас там не как у всех?

Такие интимные вопросы.
Ответы тоже должны быть интимны?

Со святками всех.
Периодически выбираюсь почитать, хотел бы и сыграть.
Госпожа, вы уснули?
Емельяна Щукина, можем сыграть с вами. Если опустим часть с вашей профессией.

Мне помочь?
Дотопить.

Вопрос только в оплате.
Но вы ведь это знаете.
Правда?


Да.
Пара только маленьких просчетов.
Со мной нельзя договориться.
Я не промахиваюсь.


Нежелание притягивать к себе внимание.

Вы упустили важный этап в собственном образовании.
Хотите потренироваться на мне?

Не то чтобы я патологоанатом.

Учел.
Осознал.
Обязательно.

Наймите меня.
Хотя бы даже для охраны.
Как вам такая мысль?

Можно все сразу.
Или по очереди.

Мы уже набрали актеров? Или мне заняться этим самостоятельно?


Хорошо.
Пишите.
Я вольюсь.

Я не уверен. Но проверять не буду.

Одели губы в багрянец?
Вы знаете, как завлечь.
Оденьтесь еще в белое. Цвет смерти.

Вам весь прейскурант сразу?

Я подумаю. Хотите стать жертвой?
Как вижу, хотите.
Не уверен, буду ли вас убивать или нечто иное.
Но сама мысль нравится.
Приходите.
Сеновал не обещаю, но что-то комфортнее найдем.



Инокентий, жду ваш ход.

Ну как тут спорить.
Хороша.

Вот в чем было дело.
Хорошо.
Я люблю когда интересно.
Но лучше может поиграем в прятки?

Допускаю.
А давайте.
Хотите прийти на представление?
Поучаствовать?

Инокентий, спасибо, пишу.

Аврора, вы, видимо, вместо Клео решили меня раздеть?
А говорили я буду не популярен.

Емельяна, ждем ваш ход.

Клео, а как вам интереснее?
Я универсальный игрок.
Искать люблю больше.
Кто не спрятался, я не виноват.
Представил вас в белом.
Да.
Я не стану убивать вас так просто.
Даже за деньги.

Шепчет она в твое ухо.
А вот и Смерть.
Умри.

Городские улицы. Центр, отель Плаза, комната 13, после - окраина, почти за городом. Стена.
Телефон пищит погребально.
- У нас появился солист.
- Да.
- Имя и фото на вашей почте. Расценки те же.
- Да.
Гудки.
Нам не о чем говорить долго. Да и незачем.
Все ясно и так.
Предельно.
Несколько простых действий, на память введенные адрес и пароль.
Чуть позже программа уничтожит все следы моих посещений, а другая, вшитая в систему, спрячет следы в сети. Я дорого заплатил и они полностью окупались.
В почте - закодироанное послание.
Фото, адрес, код, для перевода задатка.
Мне не нужно убивать его сейчас. Только доставить на место.
Позже.
Пусть тело дрожит в сладком предвкушении.
Позже.


В лесу прохладно, освещения хватает.
Не слишком тихо, ровно чтобы скрыть мои действия.
Легкие щелчки собираемого оружия.
Нетерпеливые шаги.
Шорох маски, закрывающей лицо, которую я использую не планируя убивать сразу.
Я шел за ним от дома, и теперь вижу возможность. Нет, не какой-то там глупой мести за жизнь или прочего пафоса.
Свершить мою миссию.
Не нужно быть дураком, чтобы понять - такого приимущества у меня может больше и не быть. Остается действовать по ситуации.
Однако, ждать, когда он позабавится, времени нет. Он, кажется, притягивает к себе людей, и такого случая может и не предвидится.
Целится через отверстия в маске легко.
Нужно просто выбрать момент между ударами сердца и медленно нажать на курок.
Услышать знакомое "пламп". Потом, почти без паузы - второе.
Зверь в наших сетях, Госпожа.
Для тебя.
Привычно поймать отдачу плечом и почти без паузы - в прицел - отбежавшую недалеко девушку.
Что будешь делать, маленькая трепетная лань?
Я готов.
Жду твоего решения.
Охотник говорит тебе - беги дальше.
Не становись моей добычей.
Мне не нужно убивать тебя.
Я не хочу делать тебе больно.
Жду несколько ударов сердца, смотря на грудную клетку лани сквозь прицел.
Начнет набирать воздух для крика?
Опустится к жертве?
Сделает мудро, и... убежит?
Беги, маленькая добыча.
Беги.

Рад ли я?
Безумно.
Никаких договоренностей.
Полная свобода действий.
Только хардкор.

Ты знаешь, что остается в памяти дольше всего?

Окраина, почти за городом. Театр Оз.

Скотч со своим липким "тррррр". Шуршание полиэтиленовой пленки в багажнике.
Шорох одеял.
Звуки заполняют мой мир, делают его цельным.
Не иду искать ту, которая убежала. Она все рано не видела моего лица, иначе я не дал бы ей уйти.
Делаю что должен скрупулезно, механически. Помнят руки, даже если мысли заняты чем-то иным.
Почему-то вспоминаются розы во Флоренции. Тяжелые, белые, с чарующе-сладким ароматом.
С привкусом крови, что расплескалась по ним каплями.
Нож.
В правом кармане, потому что я - правша.
Так доставать легче.
Закрываю багажник с легким стуком.
Аккуратно складываю инструмент в футляр. Прикрываю скрипкой.
Во мне тишина.
Ни звука.

Смотри, Госпожа, он тут в твою честь и славу. Он прибыл, чтобы умереть, пусть и не знает об этом теперь. Как древние Гладиаторы, выходящие на арену.
Ave Cesar, mortis te salutant!
Осматривает его внимательно, даже с трепетом. Она всегда внимательна к тем, кто должен умереть.
Мужик в этот раз оказался дюжий. Некоторым и одной пули было мало, а этому и две нипочем.
Только перевязка и укол коктейля из витаминов и антибиотиков, чтобы раньше времени не потерять актера.
- Он замечателен, - говорит Госпожа.
Наклоняется так близко, что наверняка слышит его запах.
Великолепный экземпляр.
Стоит того, правда?
Сегодня на моем счету добавилось наличности, а ты получила игрушку. На короткое время, но сколько удовольствия он принесет...
- Ты довольна, Госпожа?
Я знаю, что да.
Просто хочу услышать.

Я пишу под стук сердца.
Тактами.
Главное не сбоит.
Не все маньяки поддаются сертификации.
Предпочитаю винтовку или струну. Можно нож.
Топор - очень грубое оружие.

Опасайтесь людей верующих, ибо у них есть Боги, которые им все прощают.

Театр Оз.

Я никогда не молюсь, просто исполняю ритуалы, ибо человек не может уходить в никуда без воспоминаний и почтения его памяти. Каждый из них жив во мне и поныне, ибо принес к алтарю моих богов свою жертву, став частью жизни.
Моей жизни.
Став частью меня самого.
Родители мои были очень богаты и, лет до тринадцати, я совершенно не заботился о завтрашнем дне.
А зачем? У меня ведь было все.
Я мог получить даже то, что дети иметь не могли - собственная мать потакала мне, делая из меня чуть ли не маленького Бога.
Отец работал. Ему было не до меня.
Работа его... об этом после.
Все тогда изменилось так глупо и в одночасье.
Потерять все - было больно.
Я старался заполнить пустоту после этого. Другими.
И теми, кто умер, конечно.
Просто их было больше всех.
Этих мертвецов.
С ними я обрел себя.
Возродился, словно феникс.
Стал тем, кем стал.
И мальчик, рожденный в семье аристократов, потерявший наследие предков, был отмечен розой. Так она сказала и было так.
Я не сержусь на нее теперь.
Я люблю ее, как вторую мать.
Она - мой единственный физический трофей.
Заслуженный.
Как не посмотри.

Бинтовать раны будущей жертвы я предпочитаю сам, но в театре Оз знают свое дело.
Он совершенно точно доживет до вечернего представления и порадует зрителей.
Порадует Госпожу.
Почему-то именно ее удовольствие для меня - основополагающее. Хотя, так и должно быть, заказчик платит, ты делаешь. Все довольны.
Кроме жертвы, конечно.
Жертва не довольна.
Она пуста и живет лишь в сердце убийцы.
Ну вот.
Снова это слово.
Не люблю его жутко.
Оно перевирает то, что я делаю, превращает искусство в обыденность.
Смерть не обыденна.
Смерть есть священнодействие.
А я - волшебник.
Надеваю цветастое трико.
Рисую гримом маску.
Она посмотрела бы и без этого.
Она не обезличивает меня.
Она увидит меня настоящего под всем этим. Толпе же нужно зрелище.
Рукоплескания зовут на сцену.
Шаг.
Другой.
Третий.
Голые грудь и спину холодит воздухом, а мои глаза прикованы к тем, кто сегодня станет вечными гостями моей памяти.
Две девушки, брюнетки, близняшки, прикованные к столбам по углам, и тот самый блондин в центре.
Полотна для шедевров, с завязанными глазами и заклеенным ртом.
Предпочел бы не мучать их и сделать все быстро, но лишь ей решать, каким будет шедевр.
Выхожу в центр и кланяюсь.
Ваш Зверь здесь, Госпожа.
Пусть жертвоприношение случится.

Госпожа... великолепно.
Герда, вы сможете увидеть там мою работу. Или могу показать вам лично за отдельную плату.

Данные материалы не предназначены к прочтению детям, лицам с нестабильной психикой и тем, кому еще не исполнилось 18 лет.

I want to hold you close
Soft breath, beating heart
As I whisper in your ear
I want to fucking tear you apart.

Окраина, почти за городом. Театр Оз.

Сцена залита светом, зрительский зал погружен во тьму.
Она там, я знаю.
Она там.
Смотри на то, чему ты виной.
Видишь?
Это все ты.
Кровь тонкими багровыми потеками.
Широкие раны улыбкой из под лезвия ножа.
Крики. Ох, эти крики.
Это все ты.
Ты.
Я лишь твое оружие, направляй дуло и дергай курок сама.
Нравится, что видишь, Госпожа?
Те ли самые на тебе туфли, которые купил я?
Рукоятка ножа в ладони становится влажной.
Одеваюсь в красное.
Я одеваюсь в красное и что-то просыпается во мне.
Кто-то.
Я не люблю его и боюсь.
Он - тот, кем мне не стать.
Он больше меня, страшнее.
Он кровожаден.
Мужчина молчит, оставляю его на десерт. Напоследок. Завершить шедевр.
Надо немного. Заклеить им глаза, нарисовать улыбки. Подрезать сухожилия и связки - кукла не должна двигаться сама. Вживить металлические кольца под кожу, чтобы продеть веревки.
Играть буду не я.
Я - лишь кукольник.
Замена тому, кто был первым.
Как говорит она - лучшая, нежели оригинал.
Тебе виднее, Госпожа. Ты - мой кукловод, пока даешь мне одеваться в красное.
Пока я в красном - я твой. И не забудь держаться подальше, пока я в красном. Пока я - он.

Данные материалы не предназначены к прочтению детям, лицам с нестабильной психикой и тем, кому еще не исполнилось 18 лет.



Окраина, почти за городом. Театр Оз.

Видишь?
Видишь?
Видишь?
Это все тебе. Для тебя. В твою честь и славу.
Поудобнее перехватываю рукоять ножа.
Когда я в красном вся брезгливость уходит, а запах с привкусом железа дразнит небо несбывшимся вкусом. Так и тянет попробовать.
Трогаю каплю кончиком языка.
Тяжелая и вязкая, она оседает в гортани, прокатываясь по всему телу и взрываясь феерией в паху.
Кожаные штаны.
Кожаные.
Нащупываю нужную точку, делаю надрез, жадно ловлю стон с женских губ.
Бог знает, почему.
Не люблю причинять боль.
Не люблю?
Я.
В красном я - не я. Я - он.
Он... любит. Тот, кто в красном.
Полоски кожи шлепками обнимают пол.
Зал застыл в ожидании, а лезвие блестит в свете софитов.
Блестит багряным.
Во мне дрожит удовольствие, обнимая гортань.
Оно хотело бы вырваться стоном, таким жалобным, щемящим, но я нем.
Я внимаю крикам кукол. Пока еще не безмолвных кукол. Пока еще не украшенных кукол.
Они так прекрасны. Так невинны.
Любая готова быть тем алтарем, пред которым хочется преклонить колени.
Но не он. Не мужчина в центре. Я вижу это ясно, пока красное обнимает мое тело, а в голову будто затолкали ваты, заставив мысли застыть.
Он тоже в красном.
Легкими кляксами.
Металлическим запахом.
Ему я подарю совершенно другие узоры на теле. Те, что говорят о красном, живущем в сердце и ведущем за собой всю жизнь.
Срезаю кожу полосками. Клиньями. Узорами.
И ему, и двум другим.
Но мой дар, мой подарок - смерть, ведь что может быть милосерднее - я преподнесу только одному.
Ему.
Быстрым разрезом по горлу и хлынувшим багровым потоком.
Говори красным.
Принеси красное в мир так, как никогда еще не делал.
Внутри мурашками скребется удовольствие, ибо нет радости для зверя больше, чем пожрать другого зверя.
С девами проще.
Зашиваю рты. Подвожу заплаканные глаза черным.
Делаю их прекрасными.
Странно. Это ведь не я? Не я... Мне нужно быть чистым. Быстрым. Неуловимым.
Это он. В красном. Он - мясник. Тот, кто теперь - я.
Он пожирает меня в такие минуты.
Это ему нужно слушать крики. Ему нужны липкие пальцы и и запах железа.
Ему нужно одеваться в красное, чтобы проснуться.
Ему нужно напиться всего этого, чтобы уснуть.
Ему нужно... или мне?
Смотрю вдаль, за свет софитов.
На нее. На Госпожу.
Ты знаешь, как я хотел бы не этих девушек здесь?
Как я хотел бы здесь... тебя?