Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Набережная. Бар "Нептун"

Между ними секунду назад было жарко,
А теперь между ними лежат снега Килиманджаро
Патроны в магазине, глазами на «Визине»,
И отравленный воздух глотают так жадно… (с)

- Еще? – Бармен кивает в сторону практически пустого бокала, продолжая методично натирать пузатый бокал.
- Нет, спасибо, - касаюсь прохладной поверхности компаса, так и не решаясь достать его из сумки у всех на виду, - сколько с меня?
Ответить он не успевает, так как увесистая ладонь резко опускается на барную стойку и знакомый голос отчетливо произносит:

Вот и все. Два слова как выстрел. Думала, прошло, отпустило, начало затягиваться белесой дымкой воспоминаний. Я ведь имела право так думать. А теперь мне начинает вновь казаться, что право имеет только он…на меня. Черта с два. Когда кажется, креститься будем.
Медленно поднимаю глаза, проскользив взглядом по его фигуре, пока не натыкаюсь на мучительно красивый профиль. Злость закипает внутри не столько на него, сколько на себя, на предательские порывы сорваться со стула и обнять, стиснуть до хруста костей. Хотя, судя по его внешнему виду, над этим и без меня постарались достаточно. Сглатываю, машинально копируя его движение, когда внушительная порция виски залпом опрокинута внутрь, за ней еще одна. А я все еще смотрю на него. Хочу, чтобы он повернулся, хочу встретиться с ним взглядом. Вру. Не хочу. Но, к сожалению, частенько мы не видим разницы между тем, чего хотим и тем, что нам действительно нужно. Мне нужно было скорее уйти отсюда. Уйти и не видеть его, не смотреть на него. Не хочу, чтобы он снова провалился сквозь землю, а я вновь ходила тенью еще пару недель. К черту все.

Меньшее, что мне сейчас хочется – это ругать. Такое забавное слово. Он ведь не нашкодивший мальчишка, сломавший игрушку или оттаскавший за волосы любимую куклу сестренки. Он…а кто он в сущности?
- Ты так считаешь? – Стараюсь собрать все безразличие в этой первой фразе, обращенной к нему за сегодняшний вечер, но кажется, будто он чувствует, слышит, как предательски несется кровь по венам, гонимая рвущимся из груди сердцем.

- Да плевать мне, как ты намерен виниться, - Господи, только бы не свалиться в обморок прямо здесь. Сползаю со стула, стараясь сохранить равновесие. Слишком медленно, слишком неуверенно. Его пальцы оплетают запястье, крепко сжав. Не больно нет, но так ощутимо, так знакомо, так…нужно.

- Ты кажется собиралась уходить, малышка?
- Заткнись, не видишь, как крепко он держит меня.
- Так выдерни руку.
- Если бы он только за руку держал…

Я слушаю его, но слышу как будто под водой. Просто стою, закрыв глаза, и стараюсь дышать. Странно, я ведь почти забыла как это, когда дышишь урывками, будто боишься спугнуть что-то внутри себя, внутри него…нас.
Его слова о прощении, подкрепленные сплетенными пальцами рук. Как же я люблю это ощущение, когда он сильно сжимает, врезаясь своими пальцами между моих. Кусочки мозаики, которые он вырывает из своей биографии, словно выделяя мне по одной детальке. А я сама не замечаю, как впитываю все, что он говорит, и уже начинаю раскладывать кусочки, все еще надеясь сложить картину целиком.

Его вопрос вызывает странное ликование внутри и так обидно, что не могу на него злиться. Всего каких-то пять минут назад хотелось приложить его по голове той самой бутылкой виски, которую бармен оставил на барной стойке. Сейчас же хочется слушать его голос, и наслаждаться его близостью. Да слабость, слабость непозволительная в данной ситуации, но никто не мешает потом заказать бутылку виски и применить ее в соответствии с первоначальным планом. Улыбаюсь своим мыслям, машинально поглаживая его пальцы в ответ на касание.

Накрываю его губы своими, втянув в рот нижнюю. Да, именно так, как я люблю. Так как я хочу, хотела. Мне кажется, что я слышу довольное рычание или это мое воображение играет со мной.
- Я купилась на рыбу, запеченную с сыром, - отстраняюсь, вдохнув, - думаю, мистер Бьорнисон, я могу рассмотреть ваше предложение, но только после ужина, - натягиваю бейсболку обратно, ухмыльнувшись.
- У меня к тебе много вопросов и хочу на них правдивые ответы, - забираю сумку со стула, не забыв прихватить фотоаппарат, - и, кстати, я почти угнала твою машину пару недель назад.
Какой-то парень пролетает мимо, задев плечом. Сумка и фотоаппарат выскальзывают из рук. На удивление быстро сообразив, что сделает со мной Ириша, если я разобью ее зеркалку, хватаю фотоаппарат, в то время как сумка звучно шлепается на пол. Как это обычно бывает в подобной ситуации, все, что только может прятаться во всевозможных кармашках и отделениях, норовит рассыпаться по полу: ежедневник, плеер, ручки, карандаш, телефон, кошелек и, конечно же, компас.

Медведь , твой намек меня слегка дезориентировал.
Может сначала ужин, а там как карта ляжет?

Ресторан на Набережной

- Я с удовольствием расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, - сказала неуверенно Алиса.
- А про вчера и рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая. (с)

Первое, что хватаю с пола – это компас. Осматриваю его со всех сторон и выдыхаю с облегчением. Ничего не сломалось и не разбилось, на сколько можно судить по внешнему виду. Рагнар, помедлив немного, опускается рядом на корточки, видимо следуя джентльменскому порыву. Где же он был пару недель назад, когда девушка проснулась голой в чужом доме да еще с незнакомым парнем, наблюдающим за тем, как она спит. Бррр. Я поежилась от собственных мыслей, передернув плечами. Всегда старалась мыслить здраво и не судить человека, следуя собственным домыслам. Надеюсь, в этот раз у нас получится поговорить и он все объяснит, а я пойму и поверю в его слова. Очень хочется поверить и наконец-то выдохнуть.
Улыбаюсь, кивком благодарю его за помощь. Видимо улыбка выходит не совсем искренней, отчего он хмурится на долю секунды, а затем улыбается в ответ. Рывком поднимаюсь на ноги, проигнорировав протянутую руку. Продолжаю прижимать компас к груди и думать о записке, которая была вложена в коробку вместе с этим чудом техники, когда его рука уверенно притягивает к боку, приобняв за талию. Смотрю на него, повернув голову и вновь улыбнувшись. Наверное, выгляжу как дурочка с постоянной улыбкой на лице, но это гораздо лучше, чем обдумывать недавние события, искать причины и быть мрачнее тучи.
Весенний ветер совсем не ласково обдувает прохладой и заставляет поежиться. Видимо недавние аномалии с погодой дают о себе знать. Натягиваю кофту на плечи, отдав Рагнару сумку. Пока пытаюсь попасть рукой во второй рукав, бросаю на него быстрый взгляд. Стоит, чуть наклонив голову и наблюдает за мной. Такой забавный, классический образ парня на первом свидании. Хотя, о каком первом свидании может идти речь, после всего, что между нами было. Ухмыльнувшись, застегиваю кофту и забираю сумку, буркнув «спасибо».
В машине практически не разговариваем. Я думаю о своем, он о своем. Возможно, иногда наши мысли пересекаются, когда несколько раз пальцы, словно на автомате, находят друг друга, сплетаясь как когда-то, встречаемся взглядами время от времени, но так и не успеваем зацепиться. Я стараюсь не смотреть на него, потому что не могу переключиться, не могу абстрагироваться от того, что творилось внутри все эти дни, что его не было рядом. Я не знала, что будет настолько одиноко, пусто и тупо без него. Не догадывалась, что вообще когда-нибудь может наступить «без него». Почему я не допускала этой мысли. На этот вопрос ответить я не могла даже себе. Если бы тогда мне сказал кто-нибудь, что он уйдет, я бы ни за что не поверила или попросту покрутила пальцем у виска. Я любила его. Так откровенно и больно. А сейчас. Сейчас мы словно знакомились заново.

- Нечестно? Что?

Такая откровенная самоуверенность заставляет хмыкнуть. Но, почему бы и нет, начинать ведь с чего-то надо, раз уж разговаривать мы только учимся.
- Хорошо, договорились. Надеюсь твои вопросы не заставят меня краснеть, - улыбнувшись, поправляю косичку, заправив ее за ухо и плотнее натянув на лоб бейсболку. Господи, ну надо же было так одеться. Как школьница на дискотеку.
Выйдя из машины, понимаю, что моя уверенность машет ручкой, растворяясь.
Неосознанно останавливаюсь у входа, нахмурившись, сильнее сжав сплетенные пальцы. Он оборачивается, вопросительно смотрит и тянет за руку на себя.
- Что не так? – Дергает за косичку, улыбнувшись.
- Вот это не так, - взглядом указываю на тоненькую светло-русую змейку у него в руке. – Я не совсем одета для ресторана. Прости. Я не подумала, когда соглашалась. Может мы в другой раз…
Закончить фразу я не успеваю, так как горячие губы мягко, но настойчиво касаются моих в быстром поцелуе.
- Ты отлично выглядишь. А это, - пропускает между пальцев косичку, улыбнувшись, - даже интересно.
Фыркаю, не поверив ни на минуту, но его слова каким-то образом помогают расслабиться.

Сначала мне кажется, что он шутит, потом, что он спятил, потом, что спятила я. Но когда фартук бантиком затягивается на талии, я понимаю, что шутить никто не собирается. Смотрю прищурившись на этого самодовольного и чертовски привлекательного парня, уперев руку в бок и держа во второй фартук для него. Видимо правильно расценив мой жест, он добавляет:

Быстрыми движениями повязываю на него галстук, стараясь не думать, как дрожат пальцы при таком вынужденном объятии.
Официант подходит спросить, какие нужны продукты и что мы планируем готовить. Смотрю не отрываясь на Рагнара, откупоривающего бутылку вина. Шальная мысль уже поселилась в голове, вызвав тем самым озорную улыбку. Дарю ее мужчине, который, судя по ответной реакции, опрометчиво считает себя ее причиной.
Наклоняюсь к официанту ближе, не отрывая взгляд от Рагнара, говорю какие продукты он должен принести и озвучиваю еще одну просьбу, понизив голос до шепота. Он кивает, а я, поблагодарив, возвращаюсь к моему…пусть будет просто возвращаюсь.
- Попробуй, - Рагнар протягивает бокал к моим губам, наблюдая внимательно. Перебарываю желание забрать бокал из рук, просто наклоняю голову отпивая глоток и облизываюсь, снимая терпкий привкус на губах.
- Только не говори, что готова начать допрос! – Он оборачивается ко мне, улыбнувшись.
- Почти готова, - улыбаюсь в ответ, заметив боковым зрением приближение официанта с подносом в руках и шеф-повара.
- Здравствуйте, - приветливо киваю подошедшему мужчине, пока официант раскладывает продукты.
Снимаю с себя фартук, положив на стул. Стряхиваю невидимые крошки с джинсов и поправляю бейсболку:
- Видите ли, - обращаюсь к шеф-повару, попутно наливая в бокал вина, - у меня сегодня День рождения и мой парень очень хотел меня порадовать чем-нибудь необычным, - опираюсь о стену, скрестив ноги и делаю небольшой глоток.
- И чем же, мисс?
- Он хочет научиться готовить рыбу с овощами, запеченную в сыре, - облизываюсь, - знает как я ее обожаю. Вот и решил сделать мне приятное. Не могли бы вы ему помочь с готовкой. Подстраховать, так сказать?
- Разумеется, мисс.
- Видишь, любимый, думаю, что твой сюрприз удастся на славу, - отпиваю еще глоток, пряча улыбку за стеклом бокала, - и, кстати, о допросах, почему ты уехал, бросив меня одну голой в своем доме с озабоченным… Рир кажется?

— Куда мне отсюда идти?
— А куда ты хочешь попасть?
— А мне все равно, только бы попасть куда-нибудь.
— Тогда все равно куда идти. Куда-нибудь ты обязательно попадешь. (c)
Льюис Кэрролл, "Алиса в Стране Чудес"

Это Рождество должно было стать особенным. Наверное, каждое рождество может претендовать на подобное определение, но это было из разряда «самых-самых».
С раннего утра рождественское настроение незримо витает в доме, словно наполняя его волшебным духом предстоящего праздника. Мама привычно хлопочет на кухне, сверяясь со списком запланированных на сегодня дел. Папа в кои-то веки отложил в сторону свои рукописи. Больше всего этому радуется Марк. Конечно, ведь отец обещал взять его в лес выбирать самую красивую рождественскую елку. В нетерпении мой младший брат уже несколько раз то одевается, то раздевается, продолжая маячить перед глазами отца.
- Марк, - усмехается отец, разжигая камин, - у тебя словно ежик в одном месте.
- Папа, я хочу поскорее пойти за елкой, - довольная улыбка и горящие в предвкушении глаза говорят лучше всяких слов, - это ведь первое рождество, когда мне тоже можно пойти. Пожалуйста, пойдем поскорее.
Отец улыбается снисходительно, взъерошив и без того непослушные белокурые волосы сына.
- Пошли, раз тебе так не терпится, - он поднимается с корточек, отряхнув джинсы, и выходит из дома под радостные возгласы своего младшего.
- Мам, - спускаюсь в кухню, на ходу запахивая полы халата и потирая сонные глаза, - куда это они в такую рань?
- Твой брат сущий дьяволенок, - отмахивается мама, переворачивая на сковородке очередную порцию блинчиков, - в какой-то момент я подумала, что он вытащит твоего отца на мороз прямо в трусах.
Улыбка касается ее губ, расплываясь шире. Мы встречаемся взглядами и понимаем, как живо предстает перед глазами подобная нелепая картина. Мои брови в удивлении ползут вверх, а затем мы обе одновременно заливаемся смехом.
- Завтракать будешь, родная? – Мама старается выровнять дыхание, вытирая уголком передника глаза, отсмеявшись.
Киваю, все еще продолжая улыбаться. Парочка поджаристых блинчиков приземляется на тарелку передо мной, а чашка ароматного какао довершает завтрак.
Вдыхаю с наслаждением аромат. Жмурюсь от удовольствия и прикрываю рот ладошкой, сдерживая непрошенный зевок.
Мама гладит по волосам и привычным жестом целует в макушку. Так светло и радостно от этого простого родного касания. Наверное, все дело в приближении рождественского вечера. Хотя, не только в нем.
- Снег так и не выпал, - вздыхаю, вглядываясь в серый пейзаж за окном, и отправляю в рот очередной кусочек блинчика, обмакнув его в сгущенку.
- Да, - мама будто копирует мой вздох, - но ты не грусти, не в снеге ведь счастье, - щелкает по носу, улыбнувшись.
- Да, я знаю, мам, - грею руки о горячую кружку, вдыхая сливочный аромат.
- А в том, - продолжает она, вытирая вафельным полотенцем очередную тарелку, - чтобы все родные и любимые были рядом с теми, кого они любят и кто любит их.
Киваю, стараясь улыбнуться. Но все равно немножко обидно. Рождество должно быть чистым, белоснежным и волшебным, словно чистый, белый, хрустящий лист бумаги, а не серым, асфальтовым и грустным.

- Когда приедет бабушка? – Застегиваю сапоги и куртку, пока мама перечисляет все, что необходимо купить.
- Ближе к вечеру, родная, - машинально поправляет шарфик, замотав его потеплее вокруг шеи.
Улыбаюсь этому ее жесту, но ничего не говорю. Даже в восемнадцать я для нее ребенок, ее маленькая доченька. Но почему-то сейчас это не вызывает желания одернуть или высказать что-то на подобие «я не маленькая». Сегодня это особенно приятно и греет душу. Словно шарфик заботливо обнимает и греет как мамины руки. Вытягиваю волосы из-под шарфика, позволяя им рассыпаться по плечам и спине.
- Ты все запомнила?
- Конечно мам, - сбегаю вниз по ступенькам, прихватив телефон и деньги, - если что-то забуду, схожу еще раз.
- Лира, - оборачиваюсь на голос, - ты ничего не забыла? – Мама машет шапкой и хмурится, недовольно качая головой.
- Мааам, - умоляющий взгляд и улыбка. Они всегда меня выручали, особенно, когда я таскала вместе с Марком печенье и конфеты из буфета.
- Вот отморозишь голову, тогда будешь знать. Вся в отца. Упрямая как сто чертей, прости, Господи, - махает вслед рукой, - не забудь ничего!
В городе почти ни души за исключением нескольких человек, что попадаются по пути в магазин. Миссис Марчи выгуливает своего пуделя по кличке Сойер. Это же надо было додуматься дать такую кличку этому кучерявому чуду. Она ласково зовет его Соечка и то и дело таскает из кармана печенье за печеньем.
Сувенирный магазин уже открыт и даже первые покупатели суетятся внутри, мелькая в стеклах витрины. Покупают подарки, наверное. Улыбаюсь своим мыслям, засунув руки в карманы. Долго щелкаю кнопкой плеера, пока не нахожу желаемый трек.

Подпевая, бреду в сторону магазина иногда оглядываясь по сторонам. Город украшен огнями и различными фигурками на рождественскую тематику. Олени, эльфы, Санты всех мастей и размеров, колокольчики и веточки остролиста, рождественские веночки и, конечно же, елки. Здания сияют, украшенные неоновыми огнями и гирляндами. Не хватает только снега для полного счастья.

Выхожу из магазина с полным пакетом продуктов и чуть не падаю, резко затормозив у выхода. Смотрю внимательнее под ноги, разглядывая черное пушистое создание, о которое чуть не споткнулась.
- Ты откуда тут, малыш? – Приседаю на корточки, погладив кота по голове.
Мурлыканье в ответ и голова прижимается к ладошке, приласкавшись. Этот жест вызывает улыбку и желание потрепать его за ушами.
- Иди домой, красавец, - поднимаюсь на ноги, чуть не получив в спину открывающейся дверью.
Буркнув «извините», спускаюсь по ступеням осторожно, чтобы не поскользнуться. Пару раз оборачиваюсь, проводив кота взглядом. Красивый, холеный, упитанный. Сразу видно, что домашний. Погуляет и вернется к хозяевам.

Вернувшись из магазина отношу покупки на кухню. На ходу развязываю шарфик и скидываю пуховик на кресло. В гостиной странное оживление и голоса.
- Бабушка, - улыбаюсь, - мама сказала, что ты будешь к вечеру.
- Ой, милая, - оказываюсь в крепких объятиях, - да разве ж вы без меня справитесь, - расцеловывает в щеки, и отстраняет от себя, чтобы рассмотреть получше, - красивая ты у меня, внучка. Вся в меня в молодости.
- Да, бабуль, - улыбаюсь, - гены пальцем не задавишь.
- Конечно, - пальцы гладят по щеке, легонько потрепав, - умница ты моя.

Елку наряжали всей семьей. Как и должно быть. Как правильно, чтобы было. Вечером за праздничным столом говорили о пустяках. Шутили, подтрунивая друг над другом, и благодарили Бога за то, что все мы вместе. За уходящий год, за любовь и счастье, что были в нем.
- Мама, - Марк показывает на тень за окном.
Мы оборачиваемся к окну, всматриваясь внимательно. Очертания чего-то на подоконнике. Чего-то странным образом похожего на знакомого из магазина.
- Я посмотрю, - вскакиваю из-за стола.
Набросив куртку и всунув ноги в ботинки, выхожу на крыльцо. Кот уже сидит перед дверью. Улыбаюсь, присев на корточки.
- Малыш, ты почему не дома? – Глажу от ушей до хвоста, прислушиваясь к довольному мурлыканью, - бродишь, словно тень. Улыбаюсь своей догадке. Кажется, я знаю, как тебя назову.
Беру кота на руки и захожу обратно в дом.
- Мам, у нас кажется гость, - прижимаю черное создание к груди. Его немного колотит от резкой смены температуры, от чего он сильнее вжимается, пряча мордочку, - его зовут Тень.
Мама улыбается, Марк подскакивает со своего места, желая поскорее погладить нового члена семьи. Бабушка что-то бормочет про антисанитарию и бродячих котов. Папа. А папа не улыбается. Хмурится, словно знает что-то, чего я не могу понять. Всего минута или около того, и его губ тоже касается улыбка.
- Мама! - Марк быстро отвлекается от кота, подлетая к окну на такой скорости, что чуть не опрокидывает стул.
- Господи, ну чего ты так кричишь? – Она возвращается с миской для кота, ища глазами младшего непоседу семейства.
Мы снова оборачиваемся к окну, застывая в немом восхищении.
- Снег, мама, - произношу едва слышно, одними губами, прижимая Тень посильнее к самому сердцу.
- С Рождеством, мои родные, - мама обнимает папу одной рукой, а второй гладит Марка по растрепанным волосам.
Снег падает, неспешно кружась, и плавно приземляется на асфальт. Застилает ковром серость уходящего года. Вселяя веру в лучшее. Позволяя проникнуться духом Рождества. Позволяя начать все заново.

Ресторан на Набережной - Дом Лиры

Любви моей ты боялся зря, -
Не так я страшно люблю!
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою!

И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь?..
Того тебе - не понять. (с)

Нет ничего отвратительнее вкуса победы на губах. Победы, которая спустя какое-то мгновение застывает ядом на кончике языка. Победы, которую и выплюнуть уже была бы рада, но нельзя. Нельзя, потому что он смотрит. Поэтому остается тщательно прожевать кусочек рыбы. Удивительно вкусной. Приготовленной им для меня. Об одном только думаю, лишь бы не подавиться от ощущения холода за спиной и предчувствия. Липкого, противного холодка позади. Он стоит там. Гладит плечо прохладными пальцами, едва касаясь. Скорее, не с целью подарить ласку, а чтобы заострить внимание на словах:

Я не понимаю перемену в его настроении. Мозг услужливо подкидывает воспоминания о недавних событиях в баре. Его слова. Поцелуй, который был таким же вкусным и нежным, как раньше. Его касания, улыбки, что отдавал так щедро. Отдавал мне. Я моргаю часто-часто, стараясь найти логику в столь странном поведении. Пальцы нечаянно выпускают вилку. Она со звоном ударяется о полированную поверхность стола и, проскользив, падает на пол, снова заглушая тишину перезвоном. Вздрагиваю.

И вот его нет. Снова.
Улыбаюсь. Нет, не потому, что весело. Смеюсь, не потому, что смешно. Истерически заливаюсь хохотом, почти до слез. Не потому, что ушел, а потому что все снова. Вытираю слезы, промокнув салфеткой в уголках глаз, и снова накатывает истерика. Особенно после того, как ловлю на себе ошалевшие взгляды несчастного официанта с моей вилкой в руке и повара, который не может определиться, куда ему смотреть: на уходящего мужчину или на девушку в истерике. Он так и мотает головой, глядя то вправо, то влево. Болванчик заведенный. Фальшивый. Все фальшивое.
Я не плачу.
- Мисс, - рука на плече.
Вздрагиваю, дернувшись в сторону, чтобы не трогал. Официант отдергивает руку, вопросительно глядя на меня.
- Мисс, вам нужна помощь? – Уже другой голос, постарше. Хрипловатый немного. Тихий.
Закрываю глаза. Улыбки давно нет на лице. Тихо внутри. Глухо. Тихо. Спокойно. Это ведь хорошо. Хорошо?
- Да, - не узнаю свой голос, - нужна помощь, - добавляю прокашлявшись.
- Вызвать врача? – Услужливый, противный тихий голос. Так наверное разговаривают врачи с умалишенными.
- Вилку, - поднимаю глаза на парня, - чистую вилку, - отделяя интонацией каждое слово.

Официант провожает до такси, игнорируя мои слабые протесты и желание поскорее отделаться и от этого ресторана и от его персонала. Держит под локоть, несильно сжимая. Ощущение, что парень боится не выполнить Его приказ. Подобная мысль веселит. Своей абсурдностью или наоборот, реальностью, правильностью. Почему этот паренек на подсознательном уровне чувствует то, чего я никогда не замечала в себе. Я никогда не боялась Его. Почему? Это ведь так ясно, так понятно, так явно и ощутимо сейчас. Страх. Страх, сжимающий глотку, словно когтистой лапой.
Я не плачу.
Отмахиваюсь от странной картинки, подкинутой воображением. Понимаю, что уже в такси. Таксист старается заговорить, используя стандартные приемы. «Куда едет такая красивая девушка», «если б он был на месте того идиота…» и прочие фразы звучат словно сквозь толщу воды. Глухо, отражаясь эхом, затихая до того, как сознание их воспримет и распознает. Поэтому просто улыбаюсь. Дежурно, мило. На грани между доброжелательной улыбкой и оскалом.
- Мисс, мы так и будем тут стоять? – Блондин поправляет бейсболку, убрав улыбочку с лица. Нервно барабанит пальцами по рулю, потеряв всякую надежду пофлиртовать с очередной милой и красивой.
Называю адрес, вынырнув из полузабытья. Откидываю голову назад, прикрыв глаза.
Я не плачу.
__________________________
- Родная, все хорошо? – Мама выглядывает из кухни, а брат проносится мимо в ботинках и куртке нараспашку. Практически сбивает с ног, но успеваю увернуться.
- Вы же у бабушки были, - закрываю дверь и стягиваю туфли, наступая на задники.
- Решили приехать сегодня, - протягивает яблоко и старается заглянуть в глаза, - симпатичная прическа, - проводит по косичке пальцами, дернув за хвостик.
- Ясно, - машинально откусываю от яблока, - понятно. Я к себе пойду. Устала.

- Алло.
- Мария Викторовна, добрый вечер. Извините, что так поздно.
- Лирочка. Здравствуй, милая. Все хорошо?
- Да, - киваю, будто она может заметить этот жест, - я вот по какому вопросу. Понимаю, что еще неделя отпуска осталась. Но я бы хотела выйти пораньше. Если можно, то завтра. Понимаю, что возиться с выплатой отпускных не очень удобно…
- Конечно, - перебивает Мария Викторовна каким-то уж слишком радостным голосом, - выходи хоть завтра. Работы накопилась куча. А у тебя все хорошо? – Добавляет после небольшой паузы.
- Да.
- Ириша в отпуск хотела, - продолжает, понимая, что кроме «да» пояснений не предвидится, - а заменить ее некем, пока ты не выйдешь. Так что подруга твоя обрадуется.
- Понятно, - хмыкаю, - значит, до завтра.
- До завтра, Лирочка.
Телефон со стуком опускается на прикроватную тумбочку. В комнате темно. Мама не заходила и не отвесила шторы на окнах. Темно и тихо. Часы на стенке отсчитывают минуту за минутой. Темно. Кровать прогибается где-то в районе ног, и мой любимый кот укладывается сбоку от меня, уткнувшись мордочкой в живот. Подтягиваю ноги под себя и утыкаюсь лицом в подушку, чтобы заглушить всхлипы.
Я плачу.

__________________________
"Ну почему же я вру тому, кто верно со мной..."
"Прощаю только себя и обвиняю во всем..."

Дом Лиры - БЦ "Сказка" офис "Арт-Декор"

Мне так тесно под этим небом,
Что, надеясь поймать волну,
Я когда-нибудь выйду за хлебом
И случайно покину страну. (с)

Офис «Арт-декор»

- Вот твой фотоаппарат, - зеркалка с характерным звуком ударяется о столешницу сильнее, чем следовало бы.
- Кто-то сегодня не в духе, - Ириша встает из-за стола и подходит ближе.
Не в духе. Хорошее выражение. Видимо, просто кто-то немножко испугался своего кота сегодня утром. Ну что тут такого, казалось бы на первый взгляд. Да ничего, если не учитывать одну маленькую деталь: Тень начал разговаривать. Нет, не обычное мурлыкание, фырканье и прочая «урчашно-котяшная» белиберда. Я сильнее сжимаю виски пальцами в попытке успокоить головную боль и представляю, что сегодняшнее утро мне приснилось. Приснилось ведь. Животные не разговаривают.

Часом ранее. Дом Лиры.

I’m friends with the monster
that’s under my bed
Get along with the voices
inside of my head
You’re trying to save me,
stop holding your breath
And you think I’m crazy,
yeah, you think I’m crazy. (с)*


Запах кофе из кухни наконец-то долетает до второго этажа, и я сладко втягиваю носом этот аромат. Мама варит замечательный кофе. Папа даже пошутил однажды, что если бы мама совершенно не умела готовить, он бы все равно на ней женился, «только бы иметь возможность пить этот божественный напиток». Улыбка на какое-то мгновение касается губ, но быстро тает под тяжестью плохих предчувствий. Папа должен был приехать 3 недели назад, но так и не объявился. Не впервой он задерживался, но никогда не пропадал так надолго. И еще этот компас. Странная вещица, только и спросить-то про нее не у кого. Разве что, разыскать кого-нибудь из папиных друзей. И что значат слова в записке? В чем я должна разобраться? Столько вопросов и ни одного ответа.
Усиленно тру лицо ладонями и рывком сажусь в кровати. Вставать. На работу. Сегодня у меня первый рабочий день после отпуска. И наконец-то смогу занять голову чем-нибудь кроме мыслей об отце и о Рагнаре.
- Ты не должна так убиваться.
Практически подлетаю с кровати. Падаю на пол, зацепившись ногами за простынь. Потираю ушибленную коленку и медленно выглядываю из-за спинки кровати.
- Ну, вполне предполагаемая реакция, - Тень потягивается на кровати, а затем фокусирует на мне взгляд, - только не падай в обморок. Очень тебя прошу. Набрать номер скорой помощи я не смогу, а больше меня никто не услышит.
Пячусь назад от кровати. До тех пор, пока не чувствую лопатками как ручки комода больно впиваются в спину.
- Что за …, - открыв рот резко закрываю, клацнув зубами. Ничего вразумительного не приходит на ум. Мозг начинает подкидывать различные варианты. Начиная от банального «Лирочка, ты еще спишь, просыпайся» до «шизофрении и пока еще не отягощенной формы слуховой галлюцинации». Вариант про сон куда приятнее, но логическое объяснение с каждой минутой приобретает все более яркие и четкие очертания.
- Кажется, я схожу с ума, - бубню под нос, стараясь выпутать ноги из простыни и встать с пола.
- С этим я бы поспорил, - опять эта черная зараза говорит. Ну, коты же не разговаривают!
- Заткнись, - качаю головой из стороны в сторону.
- Лира…
- Заткнись! – подвернувшаяся под руку косметичка летит в сторону кота. Он проворно спрыгивает с кровати и все содержимое рассыпается по кровати, так и не достигнув намеченной цели.
- Ли…
- Мама! – машинальное и наверное на уровне инстинкта действие. Просто звать на помощь того, кого первым выуживает подсознание.
Тень вылетает из комнаты, прошмыгнув мимо, как только мама открывает дверь в комнату.
- Что такое, родная?
- Ничего, - стараюсь дышать спокойнее, - сон плохой приснился.
Мама скептически окидывает взглядом комнату и вопросительно смотрит на меня.
- Очень плохой, мам, - растягиваю губы в неком подобии улыбки.
Мама выходит, прикрыв дверь, а я спешно собираюсь на работу. Непростительно опаздываю. Господи, где ж я так нагрешила в прошлой жизни?

Офис «Арт-декор»

- Ты так из-за бара расстроилась? – Ириша вкрадчиво выпытывает, протягивая шоколадку. Видно, что от сердца отрывает. Ее любимая с изюмом и орешками. Неужели я и впрямь так плачевно выгляжу.
Поднимаю глаза на Иру, затем перевожу его на плитку шоколада и снова на подругу.
- Все так плохо, да? – нотки надежды в моем голосе едва различимы.
- Подружка, - Ира садится на край стола, ломает шоколадку на кусочки, а затем разворачивает, - все именно так. Уж поверь.
- У тебя джемпер наизнанку, дорогая, - она проводит по плечевому шву пальцем и скептически поджимает губы. Это я называю «собираться в темноте и в спешке». Наводит на мысль, что кто-то дома не ночевал и сбежал впопыхах от кавалера. Как его там зовут. Рагнар, кажется.
- Тень со мной разговаривает, - выпаливаю на одном дыхании и замолкаю.
Молчание длится недолго, а потом Ириша обиженно надумает губки. Мол, не хочешь говорить не надо, зачем же всякий бред придумывать.
- Я не придумываю! - протестующее хлопаю ладошкой по столу.
- Ну, так сходи к психиатру! – так же повысив голос, парирует подруга.

Надо ли говорить, что до обеда в нашем кабинете стоит непривычная тишина и ударными темпами кипит работа. Мы не разговариваем. Ириша дуется на меня, а я думаю, что спятила. Что хуже, не знаю. Но, ни то, ни другое не добавляет радости в жизни.
- Лирочка, - Мария Викторовна заглядывает к нам после обеда, - что с проектом мистера Бьорнисона?
От вопроса что-то екает внутри. Предательское, щемящее, колючее ощущение ворочается внутри, норовя погладить всеми иголками.
- Я первый день из отпуска, Мария Викторовна, - пожимаю плечами как можно естественнее.
- Лирочка, займись им. Нужно закончить на этой неделе, - начальница снимает очки, протирает стекла уголком кофты и надевает обратно.
- Его должны были давно закончить.
- Там возникли какие-то трудности. Проект отложили.
- Можно отдать его кому-нибудь другому, - малодушно с моей стороны, но слова сами слетают с языка.
- Возьми папку с эскизами и ко мне в кабинет, - как ни в чем ни бывало продолжает Мария Викторовна, - давай посмотрим, что там осталось и надо закрывать его. Все ведь хотят получить премию, да Лира.
Вздыхаю и по привычке тянусь к верхнему ящику стола. Блокнота с зарисовками нет и папки с эскизами тоже.
- Ммммм, - стон выходит слишком уж жалостливым.
- Ты чего? - Ириша решает первой нарушить нашу игру в «молчанку»
- Я папку с эскизами забыла.
- Ну, так съезди домой. Что тут страшного?
- Ничего страшного, - вздыхаю, закидывая сумку на плечо, - только не уверена, что хочу к нему ехать.
Последние слова говорю, уже прикрыв за собой дверь. Ириша вряд ли их расслышала, но это и не важно. Надо закончить работу. Доделать и забыть. Забыть.
Выхожу из лифта, чуть притормозив у выхода. В глазах темнеет и непривычное ощущение подкатывает к горлу. Схватив машинально за руку проходящего мимо мужчину, стараюсь сглотнуть.
- С Вами все хорошо?
- Да, спасибо, - киваю, стараясь улыбнуться, и делаю несколько вдохов, - просто голова закружилась, - ненавязчиво высвобождаю руку, еще раз поблагодарив.

Улицы - Дом Рагнара

— Давай с тобой трахаться.
— Зачем трахаться? Я же тебя люблю.
— А, ну тогда не надо. Если уж… не надо. (с) "Стальная бабочка"

- Да, сейчас направо поверните, - таксист машинально следует указаниям, а я мысленно готовлюсь к разговору, - не надо к самому дому. Остановите у ворот. Спасибо. Я быстро, минут пять-десять.
Расплатившись, выхожу из такси и на ходу застегиваюсь. Пока иду по подъездной дорожке, раза три обтягиваю кофту и то и дело заправляла волосы за уши. Из-за утреннего инцедента соорудить на голове хотя бы некое подобие прически не получилось. Пришлось выбежать из дома с распущенными волосами. Знакомой машины у входа не оказывается. Признаюсь, где-то в глубине души мне хочется ее увидеть. Хочется иметь хотя бы маленькую надежду, что он сам откроет дверь. А если так и будет? Что я ему скажу? Привет, спасибо за ужин? Бред.
Просто надо забрать подписанные эскизы и свой блокнот с зарисовками. И все. Дело пяти минут. На пять минут меня точно хватит. Палец вдавливает кнопочку звонка и спустя минуту дверь распахивается.
- Привет? – скорее вопрос, нежели утверждение. Рир стоит на пороге и вопросительно смотрит на меня.
- Привет, - машинально еще раз заправляю волосы за ухо, - я хотела забрать эскизы и свой блокнот.
Еще один вопросительный и явно не понимающий взгляд.
- Эскизы, - поясняю, - в прошлый раз я оставила их. Кажется в спальне. Знаю, что краснею, но ничего с этим поделать не получается.
Рир отходит в сторону, давая войти. Предлагает пройти в гостиную. Отказываюсь и прошу принести то, за чем пришла. Он пожимает плечами, и на несколько минут я остаюсь один на один со своими мыслями. Поворачиваюсь на звук шагов за спиной. Рир идет навстречу, держа в руке папку с эскизами и блокнот.
- Спасибо, - говорю раньше, чем он подходит ко мне.
Улыбаюсь в знак благодарности. Пролистываю глянцевые страницы и убедившись, что все в порядке, прижимаю папку с блокнотом к груди. Глупая, студенческая привычка, но я от нее так и не избавилась.
Рир молчит и молчание затягивается, грозя перерасти в неловкость. Надо уходить.
- Спасибо еще раз, ты очень помог, - разворачиваюсь к двери.
Рир провожает, бросая дежурное «не за что». Почти дойдя до двери, оборачиваюсь чуть не врезавшись в парня:
- Отдай ему это, - положив вещи на столик рядом с дверью, касаюсь пальцами цепочки на шее, - мы оба понимаем, кого я подразумеваю.
Но в последний момент понимаю, что не сниму ее. Не хочу. Она моя.
- Что отдать?
- Ничего.
Он кивает, не говоря ни слова. Забираю вещи, и уже в который раз говорю «спасибо» за неимением других подходящих слов.

Добрый вечер!

Син, так вот ты какой, господин Портос *скептически расматривает* Что-то худоват слишком. Надо не морковку жевать, а мяско
Сергей, ждем данные о маршруте и остановках. *думает, запасать ли провиант или Королева накормит свою фрейлину*

*жует пироженку*
Син, у меня есть пирожки с мясом. Могу угостить, если ты такое ешь

Мой любимый персонаж в Трех мушкетерах. *какой мужчина*

Син, только не привыкай , это я так, в целях поддержания нужной комплекции господина Портоса
Кушай на здоровье

Эллик, моего мужа звали Бонасье. Хотя, не моего, а Констанции

"В джазе только девушки"
Мерлин - Богиня

Господа мушкетеры!
Примите искреннее восхищение постами!
Арамис, сутана аббата так оттеняет ваши скрытые таланты, что невозможно не покуситься
Граф де Ла Фер, мне нечего добавить к словам Миледи, разве что повторюсь: Бегите, Атос. Бегите.
Всех читаю с огромным удовольствием. И с нетерпением жду бала.

Грета, спасибо
Я снова переоделась. Непостоянная натура
Я тут в догонку к Дэну (надеюсь, папараццо не против). Накопала кое-что интересное:

Привет, сказка!
Извиняюсь, что не смогла полноценно поучаствовать в "Мушкетерах". Реал такой реал
Эллик!!! Спасибо за песню. Лучшей королевы Версаль еще не видел. А бомбардировка фруктами запомнится надолго
Рошфор. Вы упали в моих глазах, милый граф. Кажется мне, что кардинал и служба вам важнее данных обещаний.
Шурочка, поздравляю с Днем рождения!