Наследство дона Терессио

Выйдя из туалетной комнаты я оглядывала все вокруг, в надежде встретить подругу. Но чем дольше находилась тут, тем яснее мне становилось, что её я здесь не увижу. Смирившись с этой мыслью, решительно направилась к месту, где оставила брата, но вдруг услышала за спиной.

повернувшись на окрик, понимаю, что обращаются ко мне. Хотя к кому еще, когда тут кроме меня никого нет. Передо мной стоял довольно высокий мужчина, с вьющимися черными волосами, начинающими седеть. От его пристального взгляда я немного смутилась, но ответила
- Сегодня дают оперу, для всех желающих, а не только для гостей семьи Терессио. Хотя, признаюсь, я была на его похоронах. И довольно давно знакома с членами его семьи. - я пошла рядом с ним, давая возможность проводить меня до ложа, - а вы знали покойного? Вы слышали, что вчера произошло на гонках? Не могли бы вы мне рассказать о тех событиях. - потом чуть опомнившись, почувствовала как краснею, - я же вам не представилась, простите, - я остановилась и протянула руку, - меня зовут Роберта Бруни, а вас?

Поздоровавшись с пожилой синьорой, которая знала еще ее деда, Мерседес бросила рассеянный взгляд на входную дверь. В фойе вошел Гуэрра в сопровождении охраны. Насколько ей было известно, "кровавый дон" все еще пользовался гостеприимством вдовы и пока не собирался съезжать. Его люди все время что-то вынюхивали и даже умудрились установить слежку за самой Дамиани. К дону следовало присмотреться получше, но и сбрасывать со счетов Корелли и Ламберти она не собиралась.

К ним подошли Кристин и Рене и Мерседес временно переключила свое внимание на них:
- Рене, Кристин, приятного вечера.
Обе девушки были просто очаровательны.

В переполненном фойе появился синьор Моррисон и поздоровался с Рене. Мерседес удостоилась кивка и мимолетного взгляда. Она не успела прочитать, что в нем таилось, но почти на сто процентов была уверена - презрение. Сжав челюсти, Мерседес отвернулась и демонстративно уставилась на четкий профиль Молинаре, занятого беседой с незнакомым синьором. Какого черта! пусть ее осудит хоть весь мир. Ей нет никакого дела до чужого мнения. В конце концов это не самый страшный ее грех...

Вскоре их проводили в ложу и Мерседес заняла место рядом с Молинаре. Когда дон посмотрел на нее, в его взгляде читалось одобрение и Мерседес поняла, что он всем доволен. За происходящим на сцене она почти не следила. Ее задача была несколько иной. Но это не мешало слушать завораживающие голоса , которые, казалось проникали в самые потаенные уголки ее пропащей души, озаряя их светом.
_________________

По прибытии домой после катастрофы на гонках, Ламберти встретил доктор Бартоломео, он несколько лет был личным врачом семьи, а до него его отец, и дед. Осмотрев пострадавших, тот с облегчением диагностировал, что ничего серьёзнее ушибов и ссадин ни у кого нет.

- Вы родились в сорочке, дон Ламберти, - заявил эскулап, убирая в саквояж инструменты, - я видел репортаж с места катастрофы, выжить там можно было только чудом. Вам и вашим людям нереально повезло. Но я на всякий случай оставлю вам, вот, - доктор поставил на стол пузырёк, - если начнётся головная боль. Признаков сотрясения я не вижу, но лучше подстраховаться.

Проводив доктора, Данте вернулся в кабинет Франко.

- Наши люди опросили всех, кого было возможно, За рулём был ирландец. Так что можно предположить, что целью был Молинаре, а остальных захватило за компанию... если бы не одно но. Наш агент говорит, что незадолго до происшествия Молинаре пытался удалить с трибуны свою дочь. И был в бешенстве, когда это не удалось, кажется, её кто-то отвлёк разговором.

Заинтересованно посмотрев на Данте, Франко кивнул... значит, пытался спасти дочь? Да, похоже всё сходится... и вчерашнее утверждение Молинаре, что ирландцы ему объявили вендетту, отличнейшим образом укладывалось в картину.

- Что ж... думаю, надо использовать ситуацию по максимуму. Дополнительные зоны влияния нам не будут лишними. Я приму его предложение. - И в ответ на вопросительный взгляд, пояснил, - Сначала возьмём всё что можно мирным путём. А потом посмотрим, - жёсткая усмешка на миг искривила его губы, - посмотрим, кто хитрее. Что-то ещё?

- Корелли увёз дочь Терессио и её сына к себе. Открыто.

- Хм. Вот как? Отлично. Ну, что же, это подтверждает нашу информацию.

Франко поднялся. Сегодня в Метрополитен давали "Тоску".

***

К роскошному зданию Метрополитен-опера автомобиль Ламберти подъехал перед самым началом представления. Не спеша поднявшись в ложу, где находились все приглашённые, Франко ответил на приветствия знакомых и подошёл к Молинаре. После нескольких ничего не значащих фраз он посмотрел в сторону хрупкой фигурки в элегантном платье, стоящей неподалёку...

- Ваше предложение, дон Пауло, мне подходит. Думаю, мы придём к согласию.

Оркестр заканчивал настраивать инструменты, в зале постепенно воцарялась тишина. Франко занял место, а рядом с ним в кресло опустилась Лучия Терессио.



Зазвучала увертюра, и все взоры обратились на сцену. Опера была одной из немногих искренних привязанностей Франко. Тем более итальянская опера... хотя всё остальное, по его мнению, не могло претендовать на столь высокое звание. Несколько раз на протяжении спектакля Франко обращал внимание на сидящую рядом молодую женщину, сначала она явно нервничала, но потом, музыка увлекла её, поза расслабилась. Общие взаимные интересы - это плюс.

Когда музыка стихла, Франко повернулся к соседке.

- У синьоры Флейм волшебный голос, как вы считаете, синьора Терессио? И роль Тоски прекрасно ей подходит. Вы любите оперу?

Отлично, значит он не ошибся и действительно видел её вчера на похоронах.

- Вчера там была большая часть Нью-Йорка, - вежливо напомнил он о поистине гигантском размахе похорон, - С кем же из семьи Терессио вы дружны?

- Кто же не знал дона Терессио, синьорина? А гонки... Вы, наверное, имеете в виду сегодняшние? Хорошо, что вас там не было. Миджет сошёл с трассы и врезался в зрительскую трибуну. Как раз трибуну дона Терессио. - Рокко посмотрел на спутницу, - Было бы очень жаль, если бы вы пострадали в этой катастрофе.

Взяв протянутую руку, Рокко поднёс её к губам и легко коснулся ими костяшек её пальцев.

- Очень приятно, синьорина Бруни. Меня зовут Рокко Грано.

Остановившись перед входом в ложу, Рокко пропустил девушку вперёд и вошёл следом за ней. Теперь даже и вопросов нет, что он тут делает.
_________________

Моррисон внимательно слушал Марио, всё больше хмуря брови с каждым произнесённым словом. По всему выходило, что оба покушения - и вчера на кладбище, и сегодня на трассе - были связаны со смертью дона Терессио. Кто-то решил убрать если не всех донов, то нескольких из них уж точно. Молинаре это было нужно в последнюю очередь, его дочь была замужем за доном Терессио, а это значило, что семьи были если не объединены, то ближе друг к другу, нежели к остальным.
С другой стороны нужно было уничтожать не только дона, но и всю верхушку семьи, иначе место дон занимал младший босс, а в случае его смерти - кто-то из капо. Правда, в любом случае, убийство дона так или иначе наносило ощутимый удар по семье.
- Нужно будет скататься к Стенли и разузнать всё, что мы сможем разузнать, - проговорил Моррисон, глядя в сторону той ложи, где недавно скрылись дон Молинаре и Мерседес. - Правда, сделаем мы это после представления. Серени сказал, что водитель был ирландцем, но я могу прозакладывать свою голову, что ирландская мафия здесь не при чём. Игра идёт по-крупному.
Договорив, Моррисон и Марио присоединились к остальным, чтобы насладиться музыкой и великолепным голосом Оливии Флейм, которая сегодня пела как никогда раньше.

Марио, если не против, я нас уже там отправил слушать оперу)

Френка никто не трогал. Мать, зная что он вернулся, зайдет к нему, но позже. Она всегда заходила после его возвращения, даря пару часов уединения. И он был ей благодарен за понимание. Кто знает, что он мог сказать в порыве злости и раздражения. Расстроив ее и коря потом за несдержанность себя.
Негромкий стук в дверь отвлек от размышления. Вошел доктор.
В этот раз не было его обычных шуток и слов. Он действовал молча, осторожно, стараясь не встречаться с Френком взглядом.
- Швы не разошлись. У вас открылось кровотечение. Я сменил вам повязку и лекарство,- доктор отчитался коротко,отрывисто с соблюдением всех норм вежливости.А Френк смотрел на него и ожидал, что последует далее.
Собрав все свои инструменты и лекарства, он встал напротив дона.
- Я осмотрел синьору, что прибыла в ваш дом. Ушибы, царапины. Внутренних повреждений нет. Я дал ей успокоительное. Оно со снотворным эффектом. Сейчас она возможно спит. Дайте ей выспаться. Это я вас как врач прошу. И еще. Она просила меня напомнить вам о машине.
- Все?
Переложив ящик из одной руки в другую, эскулап коротко утвердительно кивнул.
- Я понял тебя, Патрик. И выполню твою просьбу. Как врача,- добавил чуть помедлив.
Уже выходя их комнаты, доктор остановился поворачиваясь к Корелли
- Что вам известно о генетике и наследственности?
Френк поднимался с кресла, что бы пойти в ванную и умыться по возможности не трогая рану, но был остановлен тихими словами
- Что за странный вопрос? Вы прекрасно знаете что я далек от всего этого.
- Оно и видно.
И не сказав больше ни слова, тихо прикрыл за собой дверь.
Френк долго стоял на месте, пытаясь понять, какого черта доктор стал говорить намека, да еще о своей медицине. Тряхнув головой, он направился в ванную приводить себя в божеский вид.

А спустя час, он стоял возле гостевой, где точно знал спала Альма.
Тихонько приоткрыв дверь, он вошел внутрь. Она спала, как и говорил врач, даже во сне прижимая спящего мальчика к себе, оберегая и защищая.
От взгляда Корелли не укрылись обработанные Патриком ссадины и начинающие проступать синяки. Но при этом, она была самая прекрасная на свете. Такая, какой он ее запомнил. Его, юной, смешной, дерзкой и озорной девочкой. Нет, поправил он себя, уже не его. Она была чужая жена.
Френк еще долго стоял на месте, смотря на спящую Альму. Он позволил себе остаться. Даря этот час воспоминаний себе.
И когда мальчик зашевелился, Френк тихо вышел из комнаты, отдавая по пути Лучио приказ, когда синьора ДиЧиара проснется, в ее распоряжение должна быть машина и сопровождение.
Спустившись в свой кабинет, Френк налил в бокал коньяк приготовившись к долгой и трудной ночи.
_________________

- С дочерью покойного дона, Альмой. Очень жаль, что её здесь нет.

- Не беспокойтесь со мной никогда ничего не происходит. - мило улыбнувшись продолжила, - Хорошо, что и вы не пострадали. Нынче столько много жертв.
Мы вошли в ложе и я тут же увидела брата, который недвусмысленно показывал мне, что я слишком долго ходила, я повернулась к Рокко и шепнула на ухо:
- Спасибо, что проводили меня. Ваш поступок поистине можно назвать джентльменским.
Склонила голову в благодарности и прошла к своему месту. Поправив подол платья и удобно усевшись в кресле, я едва заметно улыбнулась, вспоминая как губы мистера Грано коснулись моей руки.
- Чему это ты улыбаешься? - строго зашипел на меня брат, - и кто это тебя сюда привел?
- Марсело, давай поговорим об этом дома. Сейчас не место. - и демонстративно уставилась на сцену, где певица пела свою главную партию.

- Разузнаем, - Марио согласно кивнул. С мнением Моррисона про ирландскую мафию он тоже был согласен. Кто они? Мелкие шавки. Даже если они действуют сами, то наверняка в сговоре с кем-то сильным. С кем-то, кто хочет прибрать к рукам слишком много.

Пение мисс Флейм Скиллачи слышал уже не раз, когда сопровождал дона Терессио. К тому же пение можно было слушать и не глядя на сцену. В ложе же столько интересного! Марио отметил, что синьору Лучию посадили с доном Ламберти, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы не увидеть в этом расчёт. Глупая мысль, но Марио стало жалко бедную девушку, ставшую разменной монетой в чужой игре. В итальянской семье хорошая дочь - послушная дочь, но счастливая ли? С таким-то отцом, как Молинаре... Дон Ламберти своим присутствием напомнил Марио увиденную сценку на ипподроме. И Кьяра опять находилась слишком близко от дона Ламберти. Чем-то это гонщику подспудно не нравилось. Марио нахмурился, пытаясь понять причины, но человеческие отношения - далеко не то, в чём он разбирался. Дёрнув головой, Марио подмигнул Кьяре и с немного поднявшимся настроением перевёл взгляд на сцену.

В фойе им встретилась синьорина Альери, племянница Терессио. К сожалению Витторио был далеко и не мог напомнить точную степень родства. Возможно, девушку стоит предложить кому-то из людей самого Молинаре:
- Синьорина Альери, - Пауло легонько кивнул.

Моррисон отвернулся достаточно быстро, чтобы не смущать Мерседес своим вниманием, но недостаточно, чтобы это внимание не заметил его дон, а теперь Молинаре именно дон Моррисона. Взгляд капо удивил Пауло, он не слышал ни об увлечении Моррисона кем-то, кроме старого пса, ни о знакомстве Джейсона с синьориной Дамиани. Разве что... Тогда в кабинете, слишком кратковременно для таких взглядов.

Молинаре легонько кивнул, давая понять, что понял ответ на незаданный вопрос:
- Наслаждайтесь оперой, дон Франко, моя дочь с удовольствием составит вам компанию. Лучия поклонница Пуччини.


Мерседес тоже не особенно всматривалась в действие на сцене. Она аккуратно бросала взгляды, то на одного, то на другого. Пауло так же аккуратно отслеживал эти взгляды. Горделивая осанка и правильные черты лица синьорины Дамиами сейчас словно завораживали. На секунду Молинаре допустил возможность увлечься такой женщиной. Это было бы слишком серьезным увлечением. Как человек строгих правил Пауло не собирался делить свою женщину ни с кем. а Мерседес была слишком независима, чтобы принадлежать кому-то, кто не станет ей мужем. он уважал такое решение в женщинах. Пока оно не относилось к нему лично.
_________________

- Синьора, синьора ДиЧира, - женский голос пробился в сознание Альмы сквозь сон, - дон Корелли дал приказ сопроводить Вас домой.
С трудом открыв глаза, она не сразу поняла, где находится и что от нее хотят. Но постепенно воспоминания о событиях этого дня заполнили ее память, и Альма стала оглядываться в панике, ища своего сына. Увидев, что он спит на соседней подушке, она немного успокоилась. Дино рядом. Ничего не случилось. Опасаться нечего, если Корелли решил не препятствовать отъезду.
- Попроси кого-нибудь из тех, кого дон Корелли выделил в сопровождающие подняться и забрать мальчика. Я не собираюсь его будить.
- Хорошо, синьора.
Спустя пару минут, в комнату вошел мужчина бандитской наружности, но, несмотря на свой внешний вид, вполне аккуратно поднял ребенка и в сопровождении Альмы спустились к машине.
Ей помогли устроиться на заднем сидении автомобиля, осторожно уложили Дино рядом. Тот, кто нес ребенка, занял место около водителя и автомобиль тронулся. И когда автомобиль уже выезжал за ворота, Альма не смогла больше сопротивляться и обернулась, провожая взглядом, оставшийся позади дом. Дом, в котором она могла бы быть счастлива. Зачем он привез нас к себе? Ведь мог сразу отправить в особняк Терессио. Альма не понимала, да и думать об этом не хотела. Она все похоронила, забыла, ничего не было. Но посмотрев на сына, Альма поняла, что врет сама себе.

Ее привезли в дом отца. Слуги при виде автомобиля Корелли насторожились, но когда увидели пассажиров, кинулись на помощь. Подбежала Лиза, няня Дино, и, выслушав миллион наставлений от Альмы, напоследок получив приказание ни на шаг не отходить от мальчика, проводила одного из людей Терессио, несшего мальчика, в детскую, а Альму служанка проводила в ее комнату. Отказавшись от врача, сославшись на то, что доктор ее уже осматривал, Альма отпустила служанку, попросив ту перед уходом выкинуть тряпки, в которые превратились ее вещи. Выполнив просьбу хозяйки, девушка удалилась. А женщина с шипением, от боли причиняемой горячей водой ранам, приняла душ. Усталость и пережитое дали о себе знать и она, сразу же, как только ее голова коснулась подушки, погрузилась в беспокойный сон.
_________________

Ах, синьора Альма. Рокко улыбнулся. Конечно её нет здесь, она там, где пожелал её видеть дон Корелли.

- Действительно жаль, - сказал он вслух. - Синьора ДиЧиара была сегодня утром на гонках и кажется я видел её когда уезжал оттуда. - Перехватив обеспокоенный взгляд, Рокко добавил, - Ваша подруга не пострадала, не беспокойтесь, синьорина Бруни.

- Очень ценное качество, синьорина. Немногие могут похвастаться таким везением и спасибо за беспокойство.

Девушка привстала на носки и сказала на ухо то, что вполне можно было высказать вслух. Грано оценил смелость и темперамент мисс Бруни и ответив:
- Был рад вам полезен.

... проводил взглядом до её места и тут же переключил всё своё внимание на ту, что искал.

Лучия Терессио сидела в мягком кресле рядом с доном Ламберти и крутила в руке бинокль. Сейчас она была ещё красивее, чем утром. Вечерний туалет делал её стройную фигуру кукольной. Талия была такой тоненькой, что казалось может не выдержать тяжёлую, пышную юбку. Девушка обладала врождённой элегантностью и вкусом. Дочка богатых родителей, дорогая штучка, созданная совсем не для таких мужланов как он. Вот ещё две причины, чтобы развернуться, уйти и забыть о том, что он её когда-то увидел. Но он продолжал стоять и пялиться на её профиль, думая о том, что никогда не видел женщины прекраснее, чем она.
_________________

- Рене, ты великолепно выглядишь, скоро уже начнётся представление. Ты слушала "Тоску" прежде? - Лучия вежливо улыбнулась и начала разговор.

Лучия совсем забыла о своем соседе, как и том, что должна его очаровать. она всецело отдалась музыке и спектаклю, который разворачивался на её глазах. Замечание дона Ламберти девушку очень удивило. Все прекрасно знали, что синьорина Флейм была любовницей её мужа:

-У синорины Флейм много достоинств, вы должно быть знаете, что дон Джино был поклонником. Я признаю, что синьорина Флейм - лучшая из исполнительниц Тоски, что доводилось мне слышать. И я признаться обожаю оперу. А вы, дон Ламберти?
_________________

Оливия не двигалась, позволяя костюмеру и гримёру закончить свою работу. Её отсутствующий взгляд был направлен в сторону сцены.

Началось второе действие: Скарпия ждал Тоску в своём кабинете, чтобы предложить стать его любовницей в обмен на жизнь её любимого Каварадосси.

Губы Оливии невольно дёрнулись, складываясь в ироничную улыбку. Века идут, а в жизни и людских отношениях ничего не меняется. Гримёр ещё раз прошёлся пуховкой по её скуле и отступил.
Двигаясь безотчётно, по инерции, Оливия вышла на сцену и начала свою партию.

Сегодня она не чувствовала привычного волнения, а словно видела и слышала себя со стороны. Странное чувство нереальности окутало её, смягчило боль, заглушило посторонние звуки, позволяя заново и беспристрастно посмотреть на себя и свою жизнь. Сегодня смерть Джино стала по-настоящему ощутимой. Если до этого были лишь слова, закрытый гроб и непонимание, то теперь то, что его больше нет рядом стало реальностью. Реальностью, в которой она осталась одна. Ответственная за себя, за Алессандро, даже за Мэри, за их общее будущее. Теперь ей было по-настоящему страшно, потому что оказавшись в опасности, без Джино и его людей, она оказалась неспособной помочь ни сыну, ни даже самой себе.



Сегодня Тоска с таким чувством умоляла барона освободить Каварадосси, что публика внимала пению Оливии онемев от её горя, и не дыша от переполнявших их эмоций и восхищения. У женщин в зале по щекам текли слёзы. Скарпиа, наслаждаясь горем Тоски, обещает помиловать художника, если она станет его любовницей. Сегодня толкающий на грех Тоску Скарпия напомнил Оливии подтолкнувшего её в могилу дона Гуэрру. Быть может она просто запуталась и слепо пыталась обвинить кого-то в своих бедах, но сейчас ей совсем не казалось, что это была случайность. Она была почти уверена, что именно этот хладнокровный, безжалостный тип убил Джино. Спасение любимого сейчас единственно дорого Тоске — она идёт на обман и даёт согласие.
Скарпиа приказывает во время казни стрелять в Каварадосси холостыми патронами, чтобы когда солдаты уйдут, Тоска и художник могли бежать. Отдав распоряжение и раскрыв объятия, Скарпия идёт к Тоске... она вонзает кинжал в его грудь.
До этого момента Оливия считала себя не способной на убийство, но сейчас ей было жаль, что нож в её руке бутафорный, а актёр играющий Скарпию не дон Гуэрра.

Шквал оваций вернул её из мира мести в реальность. Бросив короткий взгляд на ложу Джино, Оливия не поверила своим глазам.

– Ты была великолепна! Какой успех! – встретил её за кулисами директор "Метрополитена".
Подставив ему щёку для поцелуя, Оливия поспешила скрыться в своей гримёрной, пока не обрушила свой гнев на первого попавшегося.
_________________

Внимание Мерседес привлек разговор дона Ламберти и Лючии, но она не нашла в нем ничего интересного. По дороге в оперу Лючия все время пребывала в подавленном состоянии, хоть и скрывала отсутствие настроения за удобной маской опечаленной вдовы. И сейчас ее ответы Ламберти были односложными и нарочито вежливыми. Мерседес показалось, что разговор этот ей не очень приятен. Дамиани перевела взгляд на дона Ламберти потом украдкой посмотрела на Молинаре, который талантливо создавал вид, что увлечен сценичным действом. Уголок ее рта дернулся. В достижении своих целей, ее работодатель использует любые доступные средства. Сейчас она отдала бы все что угодно за возможность прочитать его мысли. Неизвестно, что он решит в ее отношении.

Последняя фраза Лючии вызвала улыбку у Мерседес и она поспешно поднесла ко рту затянутую в черную атласную перчатку ладонь. У Лючии отменное чувство юмора. Будет жаль, если такое сокровище опять попадет в дурные руки.

Мерседес случайно встретилась взглядом с Молинаре. Он наблюдал за ней. Отчего-то засмущавшись, Мерседес поспешно повернула голову в сторону сцены и с преувеличенным интересом принялась слушать партию Тоски в гениальном исполнении синьоры Флейм.
_________________

Отправляться к Стенли вдвоём с Марио, наверное, было довольно безрассудно. Если во всём происходящем был замешан кто-то, играющий по-крупному, их вполне могли и убрать, если вдруг выяснилось бы, что Скиллачи и Моррисон сунули нос не в своё дело. Но и не воспользоваться тем, что Джейсон ещё не присягал Молинаре, а потому не должен был отчитываться перед ним, было бы глупо.
Джей, вполуха слушающий оперу, был увлечён двумя вещами: то и дело бросал быстрые и короткие взгляды на Мерседес и Молинаре, пытаясь понять, что их связывает. Вчерашний разговор в кабинете на поверку оказался дешёвым спектаклем, а возмущение мисс Дамиани - не особо успешной игрой. Сейчас же Моррисон засомневался в том, что Мерседес благосклонно расположена к дону Молинаре. В её позе чувствовалась напряжённость, а взгляды, которые девушка бросала кругом себя, были цепкими, словно она что-то или кого-то пыталась вычислить. Впрочем, всё это могло показаться Моррисону, в висках которого начала пульсировать боль. Вынув из кармана пиджака пузырёк с таблетками, которые выдал ему док, чтобы рана не воспалилась, Моррисон быстро закинул в рот пару штук и перевёл невидящий взгляд на сцену. С Мерседес он решит всё позже, найдя для этого время и способ, который не привлечёт внимания дона Молинаре к их персонам.
Вторая вещь, которая занимала Джея - мысли о том, стоит ли ехать, чтобы что-то разузнать о том ирландце. Возможно, кто-то уже занимался этим вопросом, а может, и нет.
Едва представление закончилось, Джейсон поднялся следом за остальными, аплодируя в большей степени мисс Флейм, чем кому бы то ни было, а как только предоставилась такая возможность, вышел в фойе, надеясь, что Марио последует за ним.