Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

У меня очень холодные пальцы - в детстве я обожала пугать так подруг, ухватываясь за шею и крича "Бу!". Руки зомби или мертвеца. А вовсе не леди из книг английских писателей.
Он вздрогнул, когда случайно коснулся моей руки, и попытался было удержать мою ладонь, но прочел в моей взгляде: "Нет". Не надо мне ни подарков, ни ухаживаний, ни красивых слов. Плавали, знаем, вся ж**а в ракушках. Надеюсь, что он не решил...

Все же решил. Я покачала головой.
«Извините, не хотел вас обидеть».
"Я никому не даю свой телефон, это мое правило. Не хотела обидеть".
Он кивнул, слабо улыбнувшись на прощание, накинул куртку, а я повернулась к двери, возясь с проклятым замком. Какой-то странный неловкий момент, и тянущее предчувствие прочно обосновалось в груди. Но как только я открыла дверь, ко мне с громогласным лаем бросился Ронни.
- Привет, дружище! Эй-эй, потише, верзила! Ты меня снесешь!
Запуская руку в густую шерсть Рона, я постаралась выкинуть все предчувствия, которые только что теснили грудь. Ерунда все это, а вот поспать - надо, завтра снова на работу с самого утра...

- Ронни! Стоять!
Но пес, ошалевший от одиночества, выскочил на улицу с радостным лаем. Я даже глазом моргнуть не успела, как он добежал - в три прыжка - до Патрика и, уперевшись тому лапами в грудь, повалил на мостовую. А потом еще и встал сверху с таким гордым видом, будто в одиночку загрыз пять волков.
- Ко мне, Рон! - я уже почти бежала к Патрику, оставив открытыми двери дома. А Патрик уже встал, обалдело оглянулся, потом посмотрел на продранные брюки, нахмурив брови и поджав губы - явный признак раздражения. А Ронни сидел, улыбаясь - так только собаки могут - улыбаться всей своей клыкастой пастью, и вдруг Патрик протянул руку и погладил малыша. Затем встал, отряхнулся и побрел вниз по улицу.
- Патрик!
Он остановился, как будто запнулся.
- Простите его, он незлой вообще-то.
Коленка была в крови, а брючина порвана, и Патрик чуть прихрамывал. Чувствуя вину за треклятого пса, я сказала:
- Ну что, не пойдете же вы так? Уж разбитую коленку точно промыть надо.
Я показала в сторону дома. А все моя неспособность отказать в помощи тем, кто в ней нуждается. Вот шел бы лесом, ну погуляли и погуляли, пончики, кофе - это все замечательно, но не для меня. Так ведь нет, теперь, из-за Ронни, буду беспокоиться за Патрика.
От мысли, что его придется приглашать в дом, стало чуть не по себе - я никого еще в этом городе не подпускала так близко. Ни с кем еще не сходилась настолько, чтобы звать на чай, впуская в личное пространство. Ну что ж, все бывает в первый раз, говорил монах, задирая монашке юбку...
- Идемте, - сказала я тоном, не терпящим возражений. Патрик кивнул и побрел за мной следом.

Дом Альмы Дженкинс

Конечно, дом не мой собственный, я всего лишь снимаю его по безобразно дешевой цене. Впрочем, с этим домом на тихой сонной улочке столько проблем, что в итоге цена все равно явно завышена. Но мне он нравится - этот дом не старается казаться лучше, чем он есть, он как мрачноватый угрюмый старик, рядом с которым, тем не менее, чувствуешь себя в безопасности. Этот старик будто говорит:"Мы еще повоюем!" И прячет лукавую улыбку. Да и разве сейчас строят так? Посмотрите на кладку - ровная, на века, ни единой трещинки, а помните, как рабочие кирпич укладывают в современных многоэтажках? То-то и оно. Конечно, отапливается дом очень плохо - предыдущие хозяева явно считали, что лишняя батарея в спальне на втором этаже ни к чему.
Дом очень маленький. На первом этаже - кухня и гостиная, на втором - две спальни размером со спичечный коробок и ванная комната. И все. Но зато есть камин в гостиной, а на кухне в окнах цветные витражи. Еще есть огромный подвал, наверное, в прошлом веке там был ледник, так что даже холодильник не нужен - все продукты я храню там.
Мебель в доме - тоже от предыдущих хозяев, которые не меняли ее... лет пятьдесят-шестьдесят, не меньше. Громоздкие стулья, разномастные кресла в гостиной, порядком потрепанный диван и полки с книгами. Много книг. Все вперемежку - современные романы, какие-то руководства по ремонту радиоприемников и газовых плит, я даже откопала латинский словарь! У этого дома есть своя ни с чем не сравнимая атмосфера - он кажется кораблем, попавшим в шторм и сотни лет скитавшимся по морям. Не уже ни капитана, ни верной команды, а корабль, как призрак, все еще на плаву. И он просто очень... неприхотливый, это самый обычный дом, не похожий на картинки из журналов.

[/img]

Дом Альмы Дженкинс

- Любите Шекспира? - я вошла в гостиную с аптечкой. Патрик стоял у книжного шкафа и сосредоточенно изучал потрепанный томик. Услышав мой голос, он виновато улыбнулся.
"Простите, не хотел трогать, но что же еще может быть мило для сердца англичанина"...
"Байрон? - я усмехнулась. - Или Роберт Барнс?"
Лицо его выражало смесь удивления и неверия. Как будто никто, кроме этих чопорных аристократов, не должен читать классику!
"Если вы заметили,в моем доме нет телевизора".
Патрик огляделся и еще раз удивленно кивнул.
"Книга от вас никуда не убежит. А вот ноге может стать хуже. Ну-ка сядьте", - я почти силком усадила его на диван и заставила забрать брючину. Так и есть - содрана кожа, кровь сочится капельками, а на колене набухает здоровый кровоподтек.
- Ничего страшного, - я говорила вслух, стараясь его успокоить. Уж сколько раз я повидала, как мужчины разводят панику из-за самой малой царапины или тени простуды! - Это всего лишь небольшая царапина. Сейчас обработаю, и все будет хорошо.
Патрик, глядя на меня как-то очень странно, кивнул.
Я достала из аптечки перекись водорода и аккуратно обработала рану. Он дернулся, когда влажная вата коснулась кожи, но я все делала быстро и аккуратно. Не прошло и минуты, как на коленке красовался пластырь. Ну ей-богу, как ребенок, даже губу закусил. Неужели так больно?
- Давайте-ка чаю выпьем, - не слушая его ответ, я пошла на кухню ставить чайник. А когда вернулась, он опять уцепился за Шекспира.
- "Король Лир"? Несчастный, брошенный всеми старик... Покинутый родными и друзьями, лишенный короны и власти. Очень грустная история, правда? И очень актуальная. И в конце концов, Шекспир сказал все, что можно было сказать о людях. Что миром правят мерзавцы, а честный человек всегда в проигрыше.
Помню, какое впечатление произвела на меня эта пьеса. Как я ненавидела неблагодарных дочерей Лира, как хотела, чтобы в конце концов у старика все сложилось хорошо... Но Шекспир не оставил надежды - впрочем, он был мудр и знал жизнь, и знал, что надежда - слишком зыбкая, что горести и потери подстерегают нас до конца, и что итог у всего один.
Патрик как-то неуверенно улыбнулся, словно не соглашаясь с моими словами.

Когда Патрик ушел, вежливо и как-то сдавленно попрощавшись, я еще долго сидела и не могла никак уснуть, несмотря на усталость и трудный день. И даже горячий душ, от которого я почти сразу же засыпаю, не помог мне. Я бесцельно шаталась по дому, бралась то за одно дело, то за другое, и ничего не могла довести до конца. Причину этого странного состояния я не понимала - но иногда оно накатывало на меня - совершенная апатия, когда даже ворочать мозгами - и то не хочется.
На стене гостиной висела старая черно-белая фотография Эдинбурга. Раньше я мало обращала на нее внимание, она просто была, как, например, занавески или потертый диван, но сейчас почему-то меня привлек этот вид на город, над которым возвышается древний замок. Отчего-то очень захотелось поехать в эти тихие, глухие места, где горы и ущелья, маленькие деревушки, дороги, серое небо и свежая зелень, туманы и дожди. И заунывная, протяжная музыка волынок послышалась мне, и будто бы под эту музыку идут горцы крутой тропой, а ветер треплет их волосы и бороды. Здесь, в Энске, где ничего не происходит день ото дня, жизнь стала тягучей и ровной, как струя золотистого меда, и я увязала в ней все больше и больше...
Я уснула в наушниках, а Ронни положил свою тяжелую голову мне на колени. И мне снился Эдинбург, весна, и солнце освещает с одной стороны замок и крыши города... И я взбираюсь наверх, по скалам, туда, где цветет вереск.
Рон ткнулся головой мне под локоть. Один раз, второй, я нехотя разлепила глаза. Молодец, ничего не скажешь - уснула прямо на диване в неудобной позе, да так и проспала всю ночь. Наушники упали и из них неслась какая-то бодрая музыка. Я подобрала плеер, потянулась, разминая спину, и побрела в ванную.
Глядя на свое отражение, порадовалась тому, что коротко стригусь - волосы как торчали во все стороны, так и торчат. И не надо заботиться о том, чтобы их уложить в прическу. Быстро привела себя в порядок, оделась, заперла дом, села в свой старый фыркающий "жук". День выдался ветреный и пасмурный, но теплый. Похоже, собирался дождь, но я беззаботно решила не брать зонтик.
В участке было тихо и сонно, от скуки мухи дохли. Я сразу же засела за бумаги - конец месяца, нужно сдавать отчеты и доклады, а еще меня попросили в школе прочесть лекцию на тему наркомании... Вот ужас-то, делать мне больше нечего, как пугать ребятишек нариками и рассказывать о том, что я видела во время работы. Ну да - видела, много чего видела, но такое... О таком лучше не знать и не думать, спокойнее будет.
- Дженкинс, вызов на Пятой. Кто-то решил устроить выяснение отношений, - в мой кабинетик два на два заглянул напарник с сияющим лицом. - Поедешь?
- А что делать? - я вздохнула, отрываясь от весьма увлекательного отчета. - Пошли.
Скандал на Пятой уже завял и даже успел скукожиться, как старый башмак, когда мы приехали. Возле парадного стоял несчастного вида мужик с чемоданом, у которого была отломана ручка и одно колесо - явно чемодан скидывали откуда-то сверху. Он переминался с ноги на ногу, одетый в одну майку и джинсы, даже обуви на нем никакой не было. Естественно, поссорился с женой. Жена в припадке ярости выгнала на улицу, заодно поведав всем соседям о похождениях неверного супружника. Мужик взял такси и поехал в мотель, а я зашла к его жене и сделала внушение по поводу "возмущения общественного спокойствия", выписала штраф. Но когда выходила из квартиры, пропахшей жареным луком, на лестничной площадке столкнулась с молодой женщиной, которая несколько секунд смотрела на меня как-то очень странно, потом произнесла:
- Простите, это Патрик вас вызвал?
- Какой Патрик? - спросила я, зная, что мне ответит эта женщина. И догадка моя оправдалась.
- На него вчера напали с ножом. Я медсестра, подлатала немного, - женщина неуверенно улыбнулась. - Думала, Патрик напишет заявление.
- А где его квартира? - поинтересовалась я.
- Вот та, с зеленой дверью.
Недолго думая, я уверенно постучалась в дверь, хотя и сама не понимала, зачем это делаю. Послушались шаркающие шаги, будто он шел в тапках с отвалившимися задниками, потом загремела цепочка, щелкнул замок и наконец я увидела вчерашнего моего гостя... Но бог мой, в каком виде! Синяки под глазами налились черным, бледное лицо местами покрыто какими-то красными пятнами, опухшие веки, растрепанные волосы - краше в гроб кладут, не иначе.
- Добрый день. Ну, так что тут случилось? - начала я с ходу.

- Не желаете мне рассказать то, что не рассказали? - я прямо взглянула на Патрика, который застыл с чашкой в руке. - Мистер Вендхэм, я в полиции работаю не потому, что дура.
Он смутился и отвернулся, но я заметила - мельком - как проскользнул в его глазах страх. Нет, нападавших он не знает, это очевидно. Но о причине нападения - об истинной причине, - конечно же, догадывается.
- Хотите, чтобы я взялась за это дело? Чтобы полиция от вас не отставала? Вы сейчас укрываете правду. Рассказывайте.
Патрик вздохнул, его бледные пальцы сильнее сжали хрупкую чашку, как он еще не обжегся? Вид у него был крайне несчастный.
- Ну что вы, как ребенок, ей-богу. Впрочем, дело ваше. Хотя, признаюсь, ваш хладный труп видеть я бы не хотела.
Я встала и направилась к выходу, по дороге чуть не сбив какую-то тонконогую табуретку. Вслед за мной побрел и огромный черный кот, он явно считал, что у меня есть для него угощение или вроде того. Я машинально нагнулась, погладила наглеца по голове.
"Подождите", - рядом со мной стоял Патрик. Лицо его было решительным и каким-то злым, брови сдвинуты, четко обозначились скулы. "Я расскажу... Что знаю".
"Вот и отлично", - я чуть улыбнулась - одними губами, чтобы его приободрить. В конце концов, он испуган и подавлен, зачем было так жестко?.. И, видимо, не хотел навлекать неприятности на кого-то, кроме себя.
"Мистер Вендхэм, я ведь не ванильная блондинка на шпильках. Я умею постоять за себя, как вы убедились. Ценю ваш порыв быть джентльменом, но гораздо лучше будет, если вы перестанете из себя изображать героя".

Дом Альмы Дженкинс
Утро было самым обычным, спокойным и даже немного скучным и предвещало такой же скучный день, когда сидишь в участке и не знаешь, чем заняться.
Вообще в нашем городке редко что происходило такого существенного, и мою работу можно было назвать обыденной, а мне всегда хотелось чего-то захватывающего, интересного. Вон и дом мой с его громоздкой, оставшейся от прошлых хозяев мебелью, словно хранил какую-то тайну, которую мне еще предстояло разгадать.
Вскочив с постели быстро по военному, выпустила Ронни во внутренний двор, чтобы пес погулял, пока я буду собираться.
Приняла, душ, сварила себе кофе, сделала пару сэндвичей.
Пока завтракала, включила радио, Али передавал последние городские новости или скорее сплетни. Правда, застала я самый конец, зато услышала про дракона и новую аптекаршу. Надо будет к ней зайти, посмотреть, что за зелья она там варит. Вот же люди, надувают народ как хотят. Зелье. Надо же такое выдумать. А они верят. Эх!
Поев, вымыла посуду, свистнула собаку и. одевшись, отправилась в полицейское управление.
 
Полицейское управление. Пару часов спустя
Третья чашка кофе бултыхалась в моем желудке, а ничего так и не произошло.
Какая-то мамаша привела своего малолетнего сынка, чтобы дядя полицейский рассказал ему как надо себя вести и что прогуливать школу плохо.
Раньше надо было думать, а теперь как ему полицейский поможет.
С грустью смотрю на Тома, которому досталось общаться с этой нерадивой мамашей.
От созерцания маеты коллеги и мысле отвлек телефонный звонок.
Дежурный снял трубку.
– Полицейское управление слушает.
Далее последовал достаточно невнятный диалог с какой-то девушкой, которую ограбили.
– Дженкинс, ты сегодня дежуришь? Бери эксперта и на выезд. Арабсик переулок, 66, ограбление.
– Звонила потерпевшая? Она, надеюсь, там ничего не тронет?
– Приедешь, узнаешь, прихвати консьержа или кто там есть как понятых и проверь аптечку.
– Есть, сэр, – салютую дежурному, который вздумал мея учить, как вести расследование.
Как зовут потерпевшую?
– Будур Аль-Сайед-Вендхэм.
– Замысловатое имя, – киваю и выхожу вместе с экспертом-криминалистом. Машина уже ждет. Едем. По дороге вспоминаю, где слышала фамилию или хотя бы ее часть. Патрик. Тот немой парень-массажист. Интересно, девушка – его родственница?
 
Квартира Будур Аль-Сайед
Подъезжаем к дому, просим консъержа пройти с нами. Поднимаемся на нужный этаж, дверь открыта. На всякий случай стуку о притолоку и потом входу внутрь.
– Мадам? Офицер Дженкинс, полиция Энска. Что у Вас произошло?

Квартира Будур Аль-Сайед – полицейское управление
 
Меня встретила темноволосая девушка с мокрыми от слез глазами.
Вслипывая, она начала рассказывать, что случилось.
– Звоните, мэм, мы, кажется, с ним знакомы. А потом успокойтесь и расскажите мне по минутам, что произошло. Вот вы вошли, дальше.
Потерпевшая сообщение на телефон мужа, видимо, ей нужны была его поддержка, хотя я в таком случае скорее бы позвонила – кто знает, как скоро он получит сообщение. Хотя с другой стороны он же ей ничего сказать не может.
Она спросила меня, кто я такая, предполагая, что я ходила в салон. Насмешила.
– Нет, скорее он – мой клиент, вернее, потерпевший, – ответила я, усмехнувшись. – На него напали какое-то время назад. Он не рассказывал? А еще раньше он был свидетелем по делу. Но, наверное, это неважно, – постаралась я побыстрее закруглиться, видя по лицу девушки, что она не в курсе.
Будур вязала себя в руки и начла рассказ. Пока она говорила, криминалист осмотрел помещение и занялся вместе с фотографом сбором улик. Нас они потревожили только один раз – когда попросили потерпевшую откатать пальчики. Потом отпечатки взяли и у ее мужа.
Девушка очень переживала случившееся.

– Скажите, как давно Вы не были тут, и что пропало ценное? Что вообще пропало? Может, что-то не так, как раньше? И Вы кого-нибудь подозреваете? – уточнила я, и девушка бросилась в пространные объяснения – сколько коробок с обувью и платьев пропало. Потом она неожиданно подняла с пола клочок бумаги и показала его мне, объяснив, что нашла это у двери. На листочке было написано «Мафия домовых».
Потом мы вместе долго составляли заявление – когда пришла, что увидела, что пропало. К этому будут приложены фотографии, бумажка от домовых, и не знаю, что еще.
В домовых верилось не очень, хотя за время работы в Энске я привыкла к этим существам, а однажды даже разбирала жалобу мужчины на Абсентовую фею. Пришлось отвести его к доктору Айболиту.
– Ничего себе. Мистика какая-то. И что Вы об этом думаете? – спросила я у Будур и она с жаром ответила.

– Простите, Вы о ком сейчас говорите? Немного не понимаю Вас, мадам, – не сразу я уловила смысл сказанной потерпевшей фразы. Что за Амиша такая?
Будур предложила угостить меня кофе и там все рассказать в спокойно обстановке. Я ухватилась за эту идею, тем более, что так мы бы меньше мешали криминалистам, которые, естественно просили никого не топтаться на месье преступления.

– Домовые? А он такой специалист? – попыталась я немного пошутить, чтобы переключить внимание девушки, уж очень она была взволнована. – Я материалист, верю тому, что вижу. Погром в Вашей квартире – вижу, записку тоже. НО... может это просто чья-то глупая и злая шутка?
Будур со мной согласилась, правда, голос ее звучал довольно грустно.
В этот момент на пороге кухни появился Патрик – он явно очень волновался за жену, потому что никого не замечая вокруг, быстро протянул ей блокнот, в котором наверняка спрашивал, что случилось, и как она.
Будур кинулась на грудь мужу и только там, похоже, немного успокоилась, во всяком случае, теперь голос ее звучал более ровно, когда она представляла нас друг другу.
Я поздоровалась с Патриком на языке жестов, сказав, что все в порядке, и он может не волноваться за жену.
Будур тем временем занялась кошкой, а я отошла в комнату проверить, как там мои подчиненные. Все было практически готово. Мы могли ехать в управление. Только я собралась сообщить об этом Патрику, как в комнату вошла хозяйка.

– Да, спасибо, мои коллеги закончили, по возможности, не уезжайте пока из города.
 
Мы распрощались и вышли.
– Ну что, ребята, что вы об этом думаете, – спросила я криминалиста и медэксперта, едва мы сели в машину.
– Звучит странно, офицер, но это же не первое наше столкновение с домовыми. Обычно-то они хорошие, но мало ли что.
– Да, пожалуй, стоит выяснить, почему эта Алиша или как там ее ушла от Будур. Наверное, там была какая-то обида или что еще.
– Не сошлись характерами, – засмеялся криминалист Майкл, – или мужа приревновала.
– Не говори ерунды, давай лучше заедем перекусим. Кофе, конечно, вкусный, но что-то я проголодалась.
– А Вас кофе поили, офицер? – подал голос интерн Хобс, проходивший у нас практику с легкой руки доктора Крауса.
– Да, и вкусным, – мы как раз остановились у небольшого кафе и вышли из машины.
За обедом говорили о магии в городе и о том, что делать, если это в самом деле домовые. Не сажать же их за решетку, да и как до них добраться?
 
Перекусив, поехали в управление, где до конца дежурства резались в шахматы с Майклом.
Три раза он проиграл мне, и трижды – я ему. Боевая ничья.

Небрежная беззаботность, полная естественность — вот как это делают профессиональные преступники(с).

Квартира Альмы – полицейское управление Энска
Скучный город этот Энск. Никаких преступлений, задержаний, воровства и то нет, а что уже говорить про всякие там убийства или что подобное.
Волшебства, правда, хватает – платья миссис Вэндхем так ведь и не нашли, как и ее домовишку – словно сквозь землю провалились.
Но в остальном – делать совершенно нечего. В карты не люблю и не умею, в стрелялки за компом – тоже не мое, вот и приходится все дежурство с книгой проводить.
Выпив утром кофе с сэндвичем, помыла чашку – я человек педантичный, в детстве приучили сразу мыть за собой посуду, – и поехала в полицейское управление.
Дежурство выдалось таким же спокойным, как и предыдущие две недели, потому тихо сидела на диване и засыпала под «50 оттенков серого», которые как раз накануне скачала себе на книгу, прельстившись шумихой, которая вокруг этого произведения не стихает. Сначала хотела фильм глянуть, но на кинотеатр денег пожалела, а смотреть пиратскую копию блюстителю порядка как-то некомильфо, потому вот теперь читаю. И не то что ничего внутри не дрогнет, а то смех пробирает, то в сон клонит. Правда, спокойно почитать удалось не более часа…
 
Опергруппа на выезд – неожиданно взорвался динамик прямо над моей головой.
– В Бизнес-центре пропал директор. Господин Крестный.
 
Интересное кино – сам Крестный пропал. Мистика, не иначе, – подумала, машинально надевая курточку и идя к машине.
Том и Майкл уже сидят внутри, ожидая меня. Последним прибежал запыхавшийся интерн Хобс в длинном плаще, и мы тронулись.
– Звонила секретарша господина Крестного Марфа Лукьяновна, – вводит меня Том в курс дела, – она и сообщила, что пришла как обычно на работу, а начальства нет. Правда, дама уже в возрасте, потому плохо спала – и немного задержалась с приходом на работу.
– Пьет снотворное? Не могла уснуть, выпила таблетку, проспала, так?
– Не знаю, не спросил.
– Ладно, сейчас узнаем, приехали уже.
Машина зарулила на стоянку у Бизнес-центра.
 
БЦ. Кабинет Крестного.
Пожилая дама сидела в кресле, и на ней буквально лица не было.
– Девушка, милая, кинулась она ко мне, едва мы вошли и я представилась, – да что ж это такое делается-то? Такой хороший начальник. Милый, обаятельный, всем помогал, никого не трогал, внуков моих любил, и вот… убили…
– Как убили? – высунулся из-за моего плеча Том (что довольно легко в сил моего маленького роста). – Вы сказали – пропал.
– Ну да, пропал, только вот булавки окровавленные. И …иии… ой, Боженьки, – заплакала секретарша.
– Мадам, успокойтесь, сядьте и давайте все по порядку, – я усадила даму, налила ей воды и попыталсь уловить в ее бессвязной речи разумное зерно.
Майкл с Томом осматривали помещение и делали снимки.
– Марфа Лукьяновна, давайте начнем сначала, вы выпили снотворное…
– Да, а откуда? – она недоуменно уставилась на меня.
– Работа у меня такая, – улыбнулась я, – итак…
– Да, вчера спала плохо, выпила снотворное. Всего полтаблеточки… И проспала. Примчалась, а его нет. И опоздала-то всего на четверть часика.
– А ваш начальник педант? Он точно был утром на работе?
– Ннне знаю, но обычно он всегда приходит с утра. Очень пунктуален. Да и вот – она кивнула на стол, на котором лежали фотографии.
– Что там, Майкл?
– Фотографии, пленка. Реклама, как я понимаю. А кто фотограф?
– Сажев, Денис Сажев из «Вольчьей хватки». Он всегда нам рекламу делает.
Открыв планшет, быстро пробила по базе адрес этого Сажева, и забрав все улики, мы поехали к нему.
– Альма, но как соотнести фото и булавки? Да и убить булавками? – спросил Том, едва мы сели в машину, и она тронулась.
– А кто сказал про убийство? Забрали с целью выкупа. Помню этого Сажева. Частенько выпивши, да и вообще – богема. Может и курить и колоться, а наркота денег стоит. Вот и…
– У нас наркотики просто так не купишь, – подал голос до сих пор молчавший интерн.
– Хобс, я вас умоляю, – рассмеялся Майкл, – наивный вы мой человек.
– Мальчики, на выход, хватит препираться, - пресекла я эту перепалку, увидев, что интерн готов обидеться. – Мы приехали. Том со мной, остальные в машине.
 
Будка

– Постой тут, если будут бежать, задержишь, – приказываю напарнику и звоню в дверь.
– Мадааам, чем могу помочь? – на пороге появляется высокий татуированный парень в майке-алкоголичке.
– Денис Сажев? – переспрашиваю на всякий случай.
– Собственной персоной, – он радостно лыбится.
– Вы задержаны по подозрению в похищении и убийстве. Прошу не оказывать сопротивление.
Парень недоуменно смотрит на меня, а появившийся Том добавляет.
– Вы имеете право хранить молчание, сделать звонок адвокату и сопротивляться не советую, иначе наденем наручники. Пройдемте.
За спиной парня слышится детский смех, и две любопытные мордашки показываются в дверном проеме. Вот только детей нам и не хватало.
– Давайте проследуем в участок, там разберемся, – говорю я миролюбиво, – можете что-то на себя накинуть.
Девочка смотрит на меня, засунув палец в рот, я улыбаюсь, и становится жутко неловко, что мы вот так ворвались в дом и прервали семейную идиллию, но работа есть работа…

Будка – Полицейский участок – Квартира Соловьева 

Не люблю арестовывать людей вот так утром за завтраком. Особенно если сама не то что не позавтракала, а даже кофе перехватить не успела, хотя этот Сажев, похоже, ничему не удивился. Вроде, судимости не имеет, просто пофигист по жизни? По всей видимости, да.
Жду, пока прощается, стараясь смотреть в сторону, по дороге молчим, правда, Сажев спрашивает, за что его упекли, реально не знает или прикидывается? Вообще он человек с юмором, реально, – сказать, чтобы детей поменьше одевали? И давать советы домовому? А в участке ощущение, что не я тут работаю, а он – всех знает, со всеми на короткой ноге, интересный тип. Ладно, посмотрим, что он скрывает. Не может быть все так хорошо, как кажется.

Провожу фотографа в комнату для допросов, стараясь игнорировать его слегка оценивающий взгляд.
Обычная анкета – ФИО, возраст, где родился/учился/женился, но он и на это умудряется ответить даже не с юмором, а именно с пофигизмом. Сказала бы, что ерничает, но это слово к нему не клеится. Не обращая внимания на его подколы, спокойно спрашиваю дальше.
– Где вы были вчера вечером?
В его глазах смех, явно ответ был бы в той же манере, что и раньше, но потом папарацци садится, как приличный школьник на уроке, который ест глазами учительницу, упаси от таких учеников, и отвечает:
– Дома. 
Подтвердить это, естественно, никто не может, что и требовалось доказать, но ему все нипочем – продолжает шутить.
– Не самое лучшее время, чтобы шутить, – пытаюсь приструнить Сажева. – Где вы были между пятью и шестью часами вечера? 
– Может быть, вы скажете, кого пришили, и мы в газете найдем его вам быстрее? – да что ж это такое, прекратит он шутки шутить или как? Хорошо, зайдем с другой стороны.
– Вы можете предоставить мне какую-нибудь информацию о местонахождении вашей сестры? – за Хэттер уже выехали, так что вопрос задан, чтобы прощупать, а там не он, так она скажет. 
– Причем здесь моя сестра? – а вот это уже интересно. Сразу посерьезнел.
– Так вам известно, где она или нет? – продолжаю дожимать. 
– В больнице, где и должна быть, – отвечает осторожно и смотрит на меня, видимо пытаясь понять, что произошло на самом деле. 
– Но ее нет в больнице, – ловлю пристальный взгляд фотографа и не отвожу глаз. 
Да, приятель, ты влип. 
– Фиму похитили? – Чтооо? Эй, ау, ты в своем уме? 
– Вам это знакомо? – кладу на стол улики и фигею от ответа-вопроса Сажева. 
– И чья это кровь? – нет, он все-таки ненормальный. 
– Так вам точно ничего не известно о том, где может быть ваша сестра? – снова пытаюсь добиться нормального ответа на четко поставленный вопрос, при этом уверена, он не все говорит, что знает, и уж точно не все, что думает. 

Появляется Серафима. Выхожу из комнаты, ненадолго оставляя их вдвоем – в конце концов, даже если договорятся о чем-то, я это пойму в процессе разговора с каждым по отдельности. 
Разыгрываем немую сцену из Ревизора. 
Возвращаюсь и объявляю подследственным, в чем их обвиняют 
– Вчера вечером пропал Лео Крестный, ваша сестра и вы последние, кого секретарь видела в его кабинете. Вашего ухода, Сажев, Марфа Лукьяновна не дождалась. На данный момент вы главные подозреваемые. И у меня достаточно косвенных улик, чтобы вы предстали перед судом. Думаю, вам пора начать рассказывать мне правду. 
Мне что с ними весь день возится? Я все-таки есть хочу! 
Вызываю конвой и прошу увести обоих в камеры. 
Напротив друг друга. Пусть посидят. 
Только успокоилась я рано, Сажев потребовал право на звонок, и очень скоро приехал вызванный им адвокат, оказавшийся вовсе даже родственником, в чем, правда, у меня сильные сомнения. 
Опросив бородача, я даже вспомнила дом, в котором он живет, частенько там бываю, когда все-таки выхожу на пробежки. Как только он сказала, что работает на радио, тут же вспомнила его эфиры и поняла, почему голос показался мне таким знакомым. Он так уверенно назвал степень родства, что я даже усомнилась в обмане Сажева. Может, и правда дядя, кто его знает? В любом случае – четверть часа не так и много. Пусть пообщаются. 

Когда время истекло, диджей ушел, а я зашла в комнату свиданий и обомлела – Сажев рассматривала снимки на фотоаппарате. Значит, чуйка не подвела, неспроста приезжал этот «дядя». И что там на фотике? 
– Сажев, что это у вас? – протягиваю руку к «Никону». – Отдайте немедленно. 
Неожиданный маневр фотографа чуть не застает меня врасплох, но подножку поставить успеваю, и даже почти дожать, но он оказался сильнее, к тому же и я слегка подыграла, потому что идея родилась молниеносно. 
И все мои «Стой, стрелять буду» и даже выстрел были только для того, чтобы сделать вид (заставлю Сажева ремонт делать, а то еще решат из моей зарплаты вычесть), что мы его ловим, я даже к машине бросилась, но увидев, что Сажев сел на велосипед, а потом свернул в узкий проулок, сделала вид, что понимаю безуспешность погони. Естественно куда уж мне, да за ним на велике в самом-то деле… Но все было схвачено. 

– Садовый переулок, д. 17. 
– Чей дом, знаешь или пробить по базе? 
– Руслан Соловьев, Владелец радиостанции SoloFei FM. 
– Интересное кино. Хорошо, будь там, пусть часок-другой пообщаются. Если кто будет уходить, проследишь. 

Успевает с Томом пообедать (наконец-то еда! Мясо!) и выпить по чашке кофе (надо заметить, что весьма дряного), когда считаю, что времени прошло достаточно. 
Едем к Соловьеву и застаем премилую картину. Наш папарацци спит на крылечке (может подушечку с одеяльцем предложить?). Причем именно спит. Крепко. Еле удается его разбудить. 
Пока я занимаюсь этим, Том барабанит в дверь, которую, наконец, открывают, и он сразу произносит: 
– Все арестованы! Никому не двигаться! Кто хозяин квартиры? 
Вот так и работаем! С порога в лоб аргументом об аресте.

А мне достался Идж))) Так что Сахарочег, спешл фо ю)))

Полицейский участок

Когда-то я жаловалась, что в Энске скучно и ничего не происходит.
Сейчас я скучала по тому времени, а с другой стороны, ещё немного и я бы засахарилась от безделья.
Эта история с пропажей Лео Крестного была только затравкой для моей дальнейшей головной боли. А он, оказывается, всего лишь решил отдохнуть и, как всегда, так сложились обстоятельства, что некоторые оказались не в том месте и не в то время!
Но, благо, там все довольно быстро разрешилось.
Я даже успела спокойно пожить, и подать все отчеты.
Но недолго длилось мое счастье, срочный вызов вырвал меня с собачьей прогулки. Мы как раз были в городском парке, распугивали влюбленные парочки, когда зазвонил телефон.
– Альма, у нас убийство!
– Лечу! – убираю телефон в карман, – ребятки, домой, кажется, мы нагулялись.

...Он стоял над телом с окровавленными руками и ножом в них. На мгновение пистолет в моей руке дрогнул. Смогу ли я нажать на курок? Да, если это понадобится, но надеюсь, что все-таки обойдется...
– Бросьте нож, доктор Краус!
В его глазах замешательство. Да что же он медлит, не заставляйте меня стрелять, не надо...
– Я не шучу, доктор Краус, бросайте.
Ну же... бросайте!!!
– Вы не понимаете…я…хотел помочь.
Один из моих ребят аккуратно подходит к телу, что бы осмотреть его.
– Черт возьми, доктор, да вы выпотрошили паренька! Альма, это же наш Хоббс из судмедэкспертизы!
Твою мать!
Только этого нам не хватало. Маньяков-убийц в моем послужном списке еще не было.
– Руки за голову!
Доктор медленно выполняет все, что я от него требую.
– Не думала, что скажу это, – в голосе проскальзывают нотки презрения, как бы я не старалась их скрыть, – Ганзель Краус, вы арестованы за убийство Джеймса Хоббса.

В участке все стояли на ушах. Убийство Хоббса потрясло всех.
Телефоны работали на разрыв, никто не уходил домой даже после конца смены. Был убит один из наших людей.
Пора поговорить с доктором, я и так слишком долго откладывала визит к нему.
Налив кофе и тяжело вздохнув, зашла в допросную.
– Кофе. Спасибо. То, что нужно.
Нет, доктор, не в этот раз... Я сняла пластиковую крышку с большого стакана и сделала глоток.
– Кофе – это для меня.
– Понятно, послушайте, офицер Дженкинс, не хочу жаловаться, но у задержанных есть права. Один телефонный звонок. Встреча с адвокатом. Стакан воды, в конце концов! Сколько я уже здесь?
– Со вчерашнего дня.
– Вчерашнего? Почему вы пришли только сейчас?
Я нахмурилась, мне совершенно не понравилось то, в каком ключе началась наша беседа.
– Доктор Краус, в городе произошло кое-то, а именно в тюрьме, и даже в участке. Мы пытались выяснить, является ли ваше дело звеном этой большой запутанной цепи и пока пришли к выводу, что нет. Так что – были дела поважнее.
– Поважнее, чем расследовать убийство?
Я внимательно посмотрела на Ганзеля. Что он мне может рассказать?
– Все уже известно.
– Вы ошибаетесь, офицер, если считаете, что его убил я. Пытался объяснить вам еще в машине – я хотел спасти Хоббса. С какой стати убивать друга? Просто так? Я вряд ли подхожу под профиль маньяка.
– Знаете, а ведь он был и моим другом тоже. Джеймс, веселый малый. Приносил пончики. Хороший парень. Был. Его тут многие уважали.
– Пока мы тут сидим, настоящий убийца заметает следы или хуже – бежит из города, или…
Доктор пытается поднять руку, но наручники не дают этого сделать, поэтому он опять просто опускает руку обратно.
– Так вы с Джеймсом были друзьями?
– Конечно. Это любой в больнице подтвердит. Вы спросите.
– Мы спросили. Ряд свидетелей сообщил, что вы неоднократно заявляли Хоббсу, что убьете его. А недавно швырнули о стену.
– Ну, говорил-то я несерьезно, это же шутка! Просто, он был интерном, я – куратором. Да, вышло небольшое недоразумение. Слушайте, Альма, он действительно был моим другом!
– Другом, к которому вы пришли домой, и нанесли пять ножевых ранений, все с хирургической точностью?
– Нет!
– Тогда зачем пришли к нему?
– Хоббс сам позвал. Мы должны были встретиться раньше, но я передумал. Пришел просить прощения. Черт возьми, я даже торт принес. Собираясь совершить убийство, покупают торты?
– Всякое бывает – я пожала плечами – Кстати, торт в квартире мы не нашли. А как вы оказались на парковке?
– Была записка. Оставленная кем-то, наверное, ее написал убийца. В ней-то и говорилось о парковке внизу, в подвале дома. И как я понимаю, ее вы тоже не нашли.
– Правильно понимаете. Сложно найти что-то, существующее лишь в вашем воображении.
– Альма, не мог же я просто так: без мотива, без особой причины, хладнокровно убить коллегу?
Как знать... В жизни случается всякое, и не всегда так, как бы мы этого хотели.
Я вновь посмотрела на человека, сидящего напротив меня, сделала глоток уже порядком остывшего кофе. А потом я заговорила.
– Я хочу рассказать вам историю. Историю о мальчике, в прошлом которого кроется страшная и темная тайна. Сироте, выросшем в одном из английских приютов. Знакомая история? Да, угадали, она про вас, Ганс. Потом он встретил некую Шарлотту Изабель Грей, Лотту, имя, разумеется, не настоящее. Вместе они надумали ограбить музей и похитить ценный кулон с изумрудом. Но парочку поймали. Вы отделались, так сказать легким испугом. Заверениями о сотрудничестве со следствием и подпиской о невыезде. Но не остались в Ливерпуле, а перебрались в небольшой городок на другом конце земного шара, надеясь, сбежать от прошлого и думая, что о ваших грехах никто не узнает. Стоит упомянуть, что подельница, мисс Грей, тоже недолго задержалась в тюрьме.
По ошарашенному лицу доктора становится ясно, что он в шоке от того, что я в курсе этой части его жизни.
– Сведения прибыли по моему запросу сегодня из Скотланд-Ярда. Но, конечно же, это еще не вся история. Есть и продолжение. Мы ведь помним, что у мальчика была тайна – страшная тайна из прошлого? Признаюсь честно, поначалу я посчитала – вы просто наследили на месте преступления. Но потом все части мозаики сложились. Вы странно вели себя там, в лесу, потому что, безусловно, узнали место. Ваше ДНК там повсюду и это не совпадение. И кто же нашел доказательства? Хоббс. Да, отличный дотошный специалист, ваш ученик.
Тайна когда-нибудь становится явью, как не прячь ее и не скрывай, рано или поздно истина выплывет на поверхность.
– Вы хороший детектив. Но даже если я имею отношение к смерти Виллины Блэк, срок давности по нему давно вышел.
– Вы правы, официально к уголовной ответственности за ее смерть вас привлечь не могут. Но дело в том, что эти данные, связывающие вас с убийством Виллины Блэк, Хоббс нам не показывал. Нет, они находились под замком в его ящике – нашли только при обыске вчера. Джеймс пришел к вам, не так ли? Потому что считал другом и наставником. Вы бы не сели в тюрьму, но доброе имя милого доктора Крауса, его репутация оказались погубленными. К тому же, это дело вызвало бы интерес к вашей персоне, и кто-то из британской полиции вполне мог узнать сбежавшего от правосудия. Это точно могло разрушить тихую и размеренную жизнь Ганзеля Крауса. Его отношения с Ариной Морской, к примеру. Хотя, учитывая, что до недавнего времени она также пребывала в местах не столь отдаленных, у вас много общих интересов.
Как так получилось что у меня сейчас половина Энска в кутузке?
Совсем недавно самыми частыми гостями там были Смартов с Сажевым, а сейчас же...
– Вы спланировали убийство. Наивный Хоббс полагал, что пришел на встречу с вами, наверное, ждал объяснений. Вы убили его на парковке, а не в квартире, чтобы преступник казался случайным злодеем, а не знакомым, которого Хоббс пустил бы в свой дом. Но обсчитались, кто-то из соседей услышал шум и решился вызвать полицию.
Не могу сдержать раздражения и сжимаю кулаки
– Итак, вас арестовали на месте преступления, с орудием убийства в руках. Ваша кровь, отпечатки – все сходится. У вас был мотив и возможность. И судя по всему, вы уже убивали раньше. Так что у меня есть все необходимое, Ганзель. Я пришла сюда не затем, чтобы слушать ваши оправдания. Я здесь, потому что мы знакомы, и я надеялась – вы признаетесь сами. Думала, в душе осталось что-то светлое. Я ошибалась, по-видимому. Но признание мне и не нужно. Готовьтесь к тому, что на ближайшие лет пятьдесят вашим домом станет тюремная камера.
Я уже поднялась со стула и собралась уходить, позвать полицейского чтобы проводил уже наверное бывшего доктора в камеру, пока его не заберут.
Как двери распахнулись, и вошло еще одно действующее лицо.
– Прекратите это немедленно!
– Вы кто? – нахмурившись, рассматриваю девушку напротив меня.
– Стефания Джерманотта. Адвокат доктора Крауса. И я требую разговора наедине со своим клиентом.
Этого мне еще не хватало. Адвоката!
– У вас пять минут.
Мне срочно надо поесть, иначе грохнусь прям тут.
– Дженкинс, к тебе тут для разнообразия с чистосердечным пришли!
Да что за день посещений такой?
– И кто решил покаяться? – недоуменно оглядываю помещение.
– Я, мисс, Дженкинс, – С кресла встает мистер Дик, в руках у него дымящийся стаканчик кофе и пакет с чем-то вкусным.
Неужели его послали ко мне небеса?
– Спасибо, мистер Трашберд, – я взяла стаканчик кофе, – и в чем вы хотите признаться?
– В том, что Вы слишком загружаете себя работой, потому мне пришлось принести кофе сюда, хотя надеялся выпить его с Вами в «Пирожках» или у Будур, – он не улыбается, но видно, что очень хочет это сделать.
– Это только в последнее время так, – я делаю глоток кофе, блаженно прикрыв глаза, – но обещаю исправиться...
– Так, может, пойдем посидим где-нибудь? Вы мне задолжали поход в кафе, – вопросительно приподнимается бровь. – Ну, или хотя бы тут где-нибудь присядем, не стоять же посреди коридора. Маффины, кстати, очень вкусные у Патрика.
– О, это весьма заманчивое предложение и я склонна его при... – начинаю говорить я, но мои слова заглушает грохот у меня за спиной, как раз там откуда я пришла. Стены ходят ходуном, и что бы устоять на ногах хватаюсь за стол дежурного – кажется, наш поход отменяется, вот даже кофе попить не дают... – пытаюсь сохранить спокойствие и не начать орать.
– Да, уж. Дьявольщина, – кажется, он не привык выражаться при девушках, поэтому сразу извиняется. – Простите, – выкинув стаканчик, он похоже намеревается отправиться в сторону взрыва.
Вот только этого мне и не хватало!
– Может, там люди под завалом, надо помочь.
– Сомневаюсь, и вам опасно сейчас здесь находиться, – и словно в подтверждение моих слов дежурный начинает выводить всех посторонних из здания.
– Извините, что опять все сорвалось, но обещаю, что кофе мы все таки попьем и даже в кафе. – это пока единственное, что я могу сказать.
– Надеюсь, и вы там, без фанатизма, хорошо? Не лезьте под завалы, – напутствуют меня и отправляются на выход.
Мне так же не дали задержаться в участке, вытурив домой отдыхать, видите ли и так вторые сутки без сна, а еще один труп, который появится по глупости, им не нужен.
Отправляюсь со всеми проверить, нет ли пострадавших и насколько разрушено здание.
С одной стороны, все не так плохо, а с другой, доктор Краус сбежал...
Через пару дней в участок пришла посылка, в которой было доказательство того, что доктор Краус не убивал Хоббса.
Слава богу...
Собрав его вещи, передала их с курьером и извинительной запиской, надеюсь он не будет мне мстить, но лучше не болеть.

7:30 Какая сволочь придумала будильники и телефоны?! Что б ему икалось!!!
8:25 Все еще пытаюсь проснуться. Собаки крутятся рядом требую пожрать и погулять.
8:30 Звонит Дик, напоминает что пора выдвигаться на шашлык. то за утренники, мать их?
9:00 Сгрузились в машину, взяла двух своих людоедов, пусть сами развлекутся и других повеселят...
9:05-11:00 Веселуха в самом разгаре.
- Мальчики, гулять! Начинать кусать только когда все наедятся, нечего жирком зарастать!
12:00-15:00 Залезла в палатку, не кантовать до полной готовности шашлычков.
15:00 Проснулась, отняла флягу у Дика, коньяк. Хорошо!
16:00 Все еще не возвращаю...
17:00 пока чОрт отвлечен ванной с надувной дЭвушкой утаскиваю шампур с шашлыком. Мммм... Вкушно!

Всем привет!)))
Именинников с прошедшими днями рождениями!
Ева, добро пожаловать! У меня тоже есть ротвейлер и в паре с ним стафф))) Два обалдую которых я забрала из приюта))))
И я не могу пропустить флешмоб)))

Давид Маркович Моисеевич, приветствую Вас в Энске от всея полиции
Интересной игры!)))