Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

про тебя в одной фразе? шутишь что ли? Я тут пятитомник дописываю и на нем не остановлюсь.


Я продолжу 5 позитивных фраз о...

Герда Сполетто - моя первая пациентка, которая всегда вспоминала, что ему нельзя сладкого. Ах, это так мило.

Румпельштильцхен - всегда восхищался его талантом и мастерством, он точно "магический по самые ухи", и я очень бы хотел подсмотреть его "застенный фантастический мир".

Синдбад - мушкетерская дружба - forever. Броманс Портоса и Арамиса - это было здорово.

Серафима Хэттер - ты рыжая, а это уже потрясающе, и у нас был свой ТАРДИС и свой "Доктор кто". А вообще посты в Будке - Фимы, Дениса и Алека были моими самыми любимыми в Сказке. Всегда забавно гадать, что взбредет им в голову. А когда к тандему присоединялись Дерек и Женька - это вообще шедевры. Кстати, Женька - Двенадцатый, Дуся, эльфы, спасение мира - я все помню и это было круто!

Элли - ты девочка-зажигалочка, у меня сразу перед глазами ты и Бэларусь, гордо въедешь на танке и покажешь всем кузькину мать. И еще прекрасный мастер. Ты просто супер, детка - ты же знаешь?

благодарю - очень улыбнуло.

5 позитивных фраз о...

Евангелина Морган - благодаря тебе я знаю что и как на Островах зеленого мыса, а еще много чего интересного узнал о растениях.

Емельяна - спасибо тебе за твои всегда живые и искренние комментарии.

Давид Моисеевич, мне очень понравилась ваша с Серым страшная сказка. Звиняйте, что не успел подлечить, как обещал. С меня кружка пива по возвращении - кошерного.

Саманта - одна из "сестричек", за чьими приключениями я с интересом слежу, что в викторианской Англии, что в мире криминала. Невероятно талантливая барышня.

Кеша (кстати, куда пропал Кеша?) - обожаемый манияггг? твой взгляд на мир - уникален. И еще ты также как и я смотрел "Салем" - новый сезон вышел - ау!

Night is now falling
So ends this day
The road is now calling
And I must away
Under cloud, beneath the stars
Over snow and winter's morn
I turn at last to paths that lead home
Many places I have been
Many sorrows I have seen
But I don't regret
Nor will I forget
All who took that road with me



Покидая дом, ты никогда не узнаешь, куда заведет дорога. Не представляешь, каким именно окажется путешествие. Но совершенно точно поймешь – когда оно подойдет к концу.
Сидя на полу в тюремной камере, я размышлял о том – а в скольких же подземельях довелось побывать? Но, ни одно прошлое заключение не сравнится с тем, когда в плену держит собственная сестра.
Тем временем, Сара рассказывала Арине, как Гретель проникла в убежище, воспользовавшись их доверчивостью.
- И все же, не представляю, как можно так разительно измениться за короткий срок – Арина пожимает плечами – Год – недостаточно для того, чтобы овладеть магией. Меня вот, с детства учили…может, это все-таки какие-то чары?
- После Ящика Пандоры – нет возврата – возражает Сара.
Арина убирает свою руку из моей, и буквально приникает к решетке.
- Что? Гингема использовала Ящик? Ты точно это знаешь?
Сара в камере напротив, кивает.
- Гретель сама сказала. В ее глазах Бездна.
- Ээээ…вопросик? – тяну руку, словно школьник на уроке – Что за Ящик Пандоры такой? Можно, для несведущих? Я так понимаю, это мало связано с древнегреческими мифами?
Арина поднимается, сначала меряет шагами тесную камеру, потом становится спиной к решетке и наконец, говорит:
- Бездна – безгранична. Ты можешь родиться с тьмой, а можешь…получить ее. Давным-давно, на заре времен один злой волшебник создал этот ящик, для того, чтобы наполнять своих последователей Бездной. Ящик – ее источник. Но даже волшебник не смог его использовать в полной мере.
- Почему?
- Время от времени злые маги по своей воле заходили туда, желая добиться могущества и неограниченной силы. Почти все сразу же умирали. Те кто выживал, спустя несколько дней возвращались совершенно другими…но и они вскоре сходили с ума.
- Не понимаю…что там происходит? Внутри этого ящика?
Арина вздыхает, видно, что слова даются ей с трудом.
- Немногие выжившие рассказывали про ужасные пытки. Пытки, которые тянутся веками. Время внутри ящика течет по-другому, Бездна завладевает разумом. Гретель пробыла за Стеной год, но для нее самой наверняка прошло гораздо больше времени…года, даже столетия…кто знает? Она никогда уже не будет прежней, Ганзель, ты должен это понять.
Но я не успеваю ответить Арине – ведь в темнице появляется сама Гретель. Самым банальным развитием событий стало бы то, что сестра осуществила свои угрозы и убила нас. Но не таким оказался конец этого путешествия. У судьбы странное чувство юмора. Не подвело оно на этот раз – когда Грета решила нас спасти.
Мы сбежали. Нам удалось. Неужели, все будет так легко? Неужели, боги смилостивились? Проклятие с сестры спало, мы уплывем на лодке, а потом вместе вернемся домой?
Но, не все так просто. Это я понял, когда попытался обнять Гретель. Понял, что Арина права и сестра уже никогда не будет прежней. Ну, а потом я мог лишь стоять и смотреть, на развернувшуюся перед нами драму во время битвы ведьм.
Мысленно я просчитывал все пути к отступлению, все еще надеясь сбежать. Вот только куда? За нами уже летят обезьяны, а от них не скрыться. Единственный вариант – тропинка вниз с утеса. Но ловушка постепенно захлопывается.
Бастинда недоуменно смотрит на черный камень в своей ладони – ее сердце. Когда-нибудь я привыкну к тому, что в сказочном мире все наоборот, и если вынуть сердце из груди, то не упадешь замертво. Когда-нибудь мой докторский разум с этим смирится.
Бастинда смотрит на мертвую сестру, потом опять на свое сердце…а потом на меня.
- Просто дай мне убить их Ганзель…я сделаю это быстро, а потом…мы будем счастливы, вот увидишь. Мы будем так счастливы… - она медленно приближается и улыбается – Вспомни, как было хорошо, так будет и впредь. Этот мир станет нашим, только нашим. Я покажу такие страны, такие королевства, о которых ты даже и мечтать не мог, я подарю волшебство из самых недр земли, мы узнаем великие тайны…мы…
На мгновение ее слова опять сбивают с толку, как на острове. Но я должен попытаться спасти остальных.
Любой ценой.

- Не обязательно убивать, Бастинда, достаточно отпустить. И я останусь с тобой сам, по доброй воле.
- Ты сделаешь это, Ганзель?
- Обещаю – протягиваю ей руку, еще мгновение и наши ладони соединяться.
Но этого не происходит. Арина. Арина толкает Бастинду вперед. Ведьма забыла о находящихся вокруг людях. Как и я забыл, что мы стоим на краю обрыва. Это и стало непростительной ошибкой.
- Нет! – ведьма защитной силой отбрасывает Арину, Гретель, Сару и Профессора в сторону, но уже слишком поздно. Бастинда не удерживается на ногах и падает. Черное сердце выпадет из ее рук и летит в пропасть. Тщетно Бастинда пытается ухватиться за край обрыва - из-за мокрой травы, ее ладони соскальзывают.
- Ганзель! Помоги мне, Ганзель! Прошу! Умоляю!
И что же сделаю я? Вспоминаю, что Бастинда убила Хоббса и доктора Тэтчер, лишила разума мою мать и засадила ее на долгие годы в психушку, держала в плену отца…список грехов рыжей безграничен. Поэтому я должен стоять смирно и позволить ей умереть…просто позволить…
Но я этого не делаю. Нет, я бросаюсь вперед и протягиваю Бастинде руку.
- Хватайся. Хватайся, и я тебя вытащу!
Из последних сил она приподнимается и крепко сжимает мою ладонь. Вниз лучше не смотреть. Никогда не видел таких высоких волн и шторма. Нужно попытаться перехватить ее второй рукой и поднять на поверхность, или мы оба упадем.
- Хватайся!
- Ты всегда приходишь на помощь… - ноги Бастинды болтаются в воздухе, платье развевается на ветру, но в ее глазах…что-то странное я вижу в ее глазах. Они полны боли – Ответь, Ганс…ты любил меня когда-нибудь? Ведь любил же? Несмотря на зелье, наши чувства…они были настоящими?
Не хочу отвечать, но внезапно произношу роковые слова. Безволшебный холм – вспоминается сказанное Гретель. Здесь все говорят правду. Все. А не только Гингема. Все, значит и я.
- Нет, Бастинда. Не любил.
Она издает звук, похожий на горький смешок.
- Это не имеет значения…хватайся за руку, а не то упадешь!
Бастинда качает головой, а потом глядит вниз.
- Какая ирония. Однажды, он сказал, что моя смерть придет от воды – а я не поверила. Но он прав…он всегда оказывается прав. И я должна умереть, а вы жить долго и счастливо…но я не подарю вам счастливый конец, Ганс. Вместо этого - я желаю, ЧТОБЫ ВСЕ РАЗРУШИЛОСЬ! – и она отпустила мою ладонь.
- Нет! – хочу схватить Бастинду, но пальцы хватают лишь воздух. С криком ведьма падает вниз, ее тело разбивается о скалы и его тут же скрывают темные волны. Она умерла. Она действительно мертва.
Но понимаю, что кричала не только Бастинда. Земля подо мной буквально ходит ходуном и дрожит. Землетрясение? Поднимаюсь и оборачиваюсь, чтобы увидеть – Изумрудного замка больше нет. «Я желаю, чтобы все разрушилось» - вот что сказала Бастинда перед смертью и ее желание сбывается. Чудовищный взрыв разрушает замок и волна, состоящая из огня, пепла и дыма несется прямо на нас. Смертельная волна – это я понимаю сразу: ведь даже летучие обезьяны, которые должны были схватить нас – не могут уйти и сгорают заживо.
Оглядываемся, ища пути к спасению, но их нет. Профессор Митчелл обнимает Сару. Гретель пытается использовать магию, но тщетно. Мы обречены. Но не все. Способ есть. Роюсь в рюкзаке, в суматохе брошенном на землю – и бинго! Отыскиваю кулон, данный матерью. Путеводная звезда. Которая может перенести в любое место…но не более трех человек.
Арина видит это и чуть заметно кивает. Мы давно условились, кто должен стать этими тремя и решения не изменим.
- Ганс…я не знаю, что еще сделать…
- Вот – вкладываю кулон в ладонь Гретель – Сожми его. Профессор, Сара, встаньте рядом.
- Что происходит? – они недоуменно переглядываются.
- Я обещал, что спасу вас всех – и обещание намерен сдержать. Я люблю тебя, сестренка. Помни это. Итак, я желаю, чтобы сию минуту вы оказались в Энске!
Фигуры их бледнеют, превращаются в силуэты, а потом и вовсе тают. Гретель, Сара Митчелл и ее отец исчезают.
- Как ты думаешь, они добрались?
- Боюсь, мы этого никогда не узнаем, Ганс – горько замечает Арина.
Огненная волна совсем близко. Пепел уже танцует вокруг, наполняя воздух запахом гари. Земля дрожит. Выхода нет. С одной стороны – огонь, с другой – пропасть.
- У тебя же нет еще одного такого кулона, припрятанного в кармане?
Качаю головой.
- У меня есть вот это – кладу ей на ладошку боб. Тот самый боб, который обманом всучил мне Апу в Агробе, а я прихватил как сувенир.
- Ох, Ганс…но это же совершенно обычный боб, а не волшебный – я же тебе говорила.
-А что делает вещи волшебными? Вера. Вера друг в друга. Вера в нас с тобой. До самого конца. Вместе, несмотря ни на что.
Мы на краю обрыва и остались считанные секунды, прежде чем огонь настигнет нас. Мы стоим рядом, и я нежно провожу по лицу Арины, откидывая прядь непослушных волос. Это конец нашего путешествия и дальше дороги нет.
Арина оборачивается, видит приближающийся огонь и начинает дрожать.
- Смотри на меня….только на меня, ничего другого нет…только мы, остальное – неважно.
- Это конец, Ганс – по щеке Арины скатывается слеза – Мне так жаль.
- А вот я ни о чем не жалею…
- Но ведь мы много еще могли…столько всего не успели…

- Неважно, сколько у нас было времени, один день или сто лет. Я ни о чем не жалею, не жалею ни об одном мгновении, проведенном рядом с тобой. Ведь благодаря тебе, Арина Морская, я узнал, что такое настоящая любовь. Я танцевал на балах, летал на драконах, слушал песни фей и сражался за потерянные королевства. И если суждено умереть – пусть так и будет. Ты рядом – а это все, что мне нужно. Все, что мне когда-либо было нужно.
Арина целует меня, и я целую ее в ответ.
- Если ты прыгнешь, то и я прыгну – тихо говорит она и бросает боб в бушующее море – Если ты веришь, то и я…
- Верю…
Мы падаем в пропасть за мгновение до того как огненная лава достигает края холма, уничтожая все на своем пути, мы стремительно летим вниз, но не разжимаем руки.
А потом наступает темнота…

Сказка! С Новым годом!!!С наступающим!


Саманта, Аврора, Джо и Джинн и все-все-все, спасибо за такой чудесный эфир! Настоящее ощущение праздника!


И самое главное - помните, друзья

Набережная- Улицы-Квартира

Теперь я уверен, что рай имеет запах мокрого асфальта. Я осознал это в тот момент, когда выбрался из воды на набережную и бессильно растянулся на пирсе, чтобы наконец-то понять – мы живы, мы здоровы, и вернулись домой в Энск.
Энск был Энском. И хоть я теперь понимал, что это не совсем обычный город, а точнее совсем необычный, но здесь по крайней мере по небу не летали драконы и ковры, по улицам не разгуливали минотавры с феями, а еще нас никто не хотел убить.
Чуть больше суток. Со времени нашего с Ариной путешествия едва прошел один день. Один день! Конечно, здесь ничего не поменялось. Изменился только я, вернувшись в город после долгого четырехмесячного отсутствия. Ах, что за смятение, должно быть, чувствует Гретель, ведь для нее прошел год, а может и больше!
Пока мы шли по дороге до квартиры, тысячи разных мыслей роились в голове, с чудовищной скоростью сменяя одна другую. Вопросы, на которые не находилось ответа: что делать дальше? Сохранил ли я свою работу в «Айболите» после ареста? Ведьмы Гингема и Бастинда мертвы, а значит, нашей семье больше ничего не угрожает? Что будет с мамой в таком случае? Что будет с Гретель? Какова теперь ситуация за Стеной после того чудовищного разрушения?
- Они здесь! Они живы!
Эти радостные возгласы застали меня врасплох. Они доносились со стороны палисадника у дома, и мы с Ариной вдруг оказались там, в окружении Стеллы, Сары, Профессора и не возьмись откуда взявшейся Дороти Гейл. Мы смеялись и обнимались и, что скрывать, даже плакали. Я обнимал родных и друзей и не мог поверить своему счастью. Поверить, что беды остались позади.
- Ты вернул внучку, как и обещал! – Дороти поцеловала меня в щеку и смешно тут же принялась стирать след от своей розовой помады – После стольких лет!
- А где Гретель? – озираюсь, понимая, что одного члена семьи все-таки недостает.
Стелла тяжело вздохнула.
- Наверху, с твоим отцом.
- Мы появились всего полчаса назад – поясняет Сара – Только и успели рассказать твоей матери и бабушке, что произошло.
- Думали, вы с Ариной погибли – добавляет профессор Митчелл.
- Но Гретель заверила, что вы вернетесь в полном порядке.
- А что с отцом?
Мать опускает глаза.
- Давай поднимемся в квартиру…- мы быстро шагали вверх по лестнице, и Стелла спешно объясняла – Оскар держался только надеждой увидеть вас, убедиться, что вы с сестрой вернетесь, но теперь…увы, пришло его время.
Замираю на полдороги. Я забыл что Оскар Краус отдал магию, поддерживавшую его жизнь, чтобы мы смогли открыть портал…а значит, мой отец умирает. И здесь, в Энске, нельзя посыпать рану пыльцой феи, достать цветик семицветик или позвать джинна.
- Будь сильным, мальчик мой – Стелла осторожно приобнимает за плечи.
Заходим в квартиру. Отец лежит на диване в гостиной, а возле него на кресле сидит Гретель. Едва завидев нас, сестра спешно поднялась, и тут же прекратила разговор с Оскаром. В своем темном царственном средневековом платье среди современной мебели и общей обстановки квартиры Грета казалась чужеродным элементом. Впрочем, разве на всех нас не такая же одежда? Мы явно выглядим сбежавшей массовкой «Игры престолов» и «Царства» одновременно.

Однако, волновало сейчас совсем не это. Оскар. День назад, когда я покидал Энск – отец и я выглядели ровесниками, сейчас же передо мной был старик, старик, готовившийся испустить последний вздох.
- Ганс, Арина – вы вернулись…и Сара тоже, последний камень спал с моей души – с усилием произнес Оскар. Он захотел сжать мою ладонь, но я едва почувствовал давление. Понимаю, что мысленно пытаюсь поставить отцу диагноз и подобрать хоть какое-то медицинское решение, но ведь это бесполезно.
- Прости меня, девочка – хрипло говорил Оскар и кивает на Сару – За то, что позволил ведьмам забрать тебя вместо дочери.
Сара вздыхает.
- Прошлое надо оставлять позади, не так ли?
- У нас несколько минут – говорит Стелла.
- Неужели ничего нельзя предпринять? Совсем ничего?
Это Арина. Моя Арина, которая никогда не опускает руки и сопротивляется неизбежному до последнего.
- Кое-что можно – глухо произносит Гретель – Он может исчезнуть в потоке, мы отправим его дух в Академию.
- Что? Куда?
Стелла подходит к дивану и слабо улыбается.
- Существует бесчисленное множество миров и вселенных, королевств и невиданных земель, о которых нам не ведомо. Я могу отправить его в один из них. Мы больше никогда не увидимся с ним, но ваш отец будет существовать так или иначе…просто в другой форме.
Я подумал о том, что никогда уже не сбудется – рыбалка с отцом на набережной, мужские разговоры за бутылочкой холодного пива, совместные рождественские ужины, когда бы все мы собрались за большим столом, разворачивали подарки…Твоя семья необычная, Ганзель и она никогда не будет обычной, смирись.
Стелла присела рядом с кушеткой, сжала ладони отца. На ее глазах показались слезы.
- Моя волшебница…сколько лет, сколько бездарно потерянных лет…
- Мой великий и ужасный Гудвин…зато сколько было бесценных счастливых мгновений.
Стелла наклонилась и поцеловала Оскара. В тот же миг силуэт отца стал мерцать и таять. Он превратился в мириаду бесчисленных огоньков. Стелла взмахнула руками, и над нашими головами открылся портал, переливающийся всеми цветами радуги. Коридор освящался светом тысяч звезд - огоньки оказались в потоке и слились с пространством, растворившись где-то среди бесконечных вселенных.
- Тебе тоже пора, мама – серьезно замечает Гретель.
- Что? Но, разве ты не останешься?
Стелла виновато качает головой.
- Слишком долго меня не было в мире Оз. Теперь, когда ведьм не стало, кому-то нужно все восстанавливать. И страна Желанная, нуждается в правительнице. Не волнуйся, Ганс, мы увидимся очень-очень скоро, обещаю. Как только прибуду на место, полностью восстановлю силы и сделаю все для того, чтобы сделать проход между нашими мирами постоянным, и мы сможем путешествовать друг к другу – и без каких-либо временных аномалий. А пока я заколдовала зеркало в спальне, чтобы мы могли разговаривать. Ах, дети мои – Стелла дотрагивается ладонями до наших с Гретель щек – Это не прощание, а всего лишь вынужденная небольшая разлука. Теперь мы вместе, и этому ничто не в силах помешать.
Стелла обнимает нас, а потом подмигивает Арине.
- Присмотришь за моим сыном, дочь Посейдона?
И она исчезает в розовом потоке, захлопывая портал и оставляя нас в пустой квартире. Становится тихо, никто не решается заговорить. Наконец, Гретель подходит к ящикам стола на кухне, что-то ищет, потом извлекает пачку сигарет и зажигалку. Достает одну, закуривает и разваливается на кресле. С наслаждением делает затяжку, выдыхая дым прямо в лицо Саре, отчего та заходится в приступе кашля, и произносит:
- Есть пить?
- Не думаю.
- Жаль, я бы сейчас водочки очень даже тяпнула.
Присаживаюсь на стул и закрываю глаза, пытаясь осознать происшедшее.
- Ганс, ты как? – Арина дотрагивается до плеча.
- Нормально. Звучит дико, но кажется, я уже привык ко всему. В любом случае – оба они живы, так или иначе.
- Поразительно – профессор Митчелл в это время изучает библиотеку – Все книги на своих местах! В том самом порядке, что я рассортировал…и даже кресло мое тут же стоит…да и вся мебель практически сохранилась. Будто и не покидал свою квартиру…то есть…вашу квартиру, Ганс – поправился Митчелл.
И тут я понял, что переезжаю. И что эта квартира – больше не моя и мне не принадлежит. Впрочем, чего греха таить, я никогда не ощущал себя здесь по-настоящему дома. Это было просто местом. Это всегда была квартира Профессора.
- А в крошечной комнате еще висит постер Бритни Спирс!
- Иди ты! – Сара подхватывается и бежит в свою бывшую детскую, чтобы убедиться – Действительно!
- Сегодня Грэг и Сара переночуют у меня – говорит Дороти. Это хорошо, что они будут недалеко – всего лишь дальше по коридору. Мне не хотелось расставаться с Митчеллами - Я связалась с мамой Сары.
- И как объяснили появление дочери?
- Думаю, объяснения будут лишними – она бесконечно рада возвращению дочери – миссис Гейл улыбается – Вам тоже надо отдохнуть – утро вечера мудренее.
- Нету водки – я пошла спать – Гретель затушила сигарету и поднялась.
- Стой – хватаю сестру за руку – Не считаешь, что нам надо поговорить?
-О чем, Ганс? О том, что я пару сотен лет провела в адском измерении – вернулась и обнаружила, что в холодильнике даже йогурт не успел пропасть? Об этом ты хочешь поговорить? Что ты можешь сказать мне?
Я действительно не знаю, что ответить Гретель. Она протягивает мне клочок бумаги, на котором написан номер телефона, адрес, судя по улице где-то вблизи Набережной и подпись «Сидней».
- Вот, отец оставил. Встреча назначена завтра на девять часов.
- Что это?
- Не представляю – сестра пожимает плечами и сталкивается с Сарой, которая выходит из комнаты в сопровождении Митчелла.
- Сигаретку, сладенькая? – Гретель протягивает ей пачку.
Сара хочет что-то ответить, но профессор медленно отодвигает дочь от Греты и качает головой.
- Ну, как угодно. Тогда всем до завтра. Если будет бухлишко – зовите.
Она захлопывает за собой двери спальни. Митчеллы и Дороти уходят, и мы с Ариной остаемся вдвоем.

- Я, наверное, тоже пойду.
- Ну, уж нет. Трой как-то проведет ночь без тебя – даю ей трубку телефона - Вот, позвони и скажи, что с тобой все хорошо. Я не хочу и не могу тебя сейчас отпустить. Ты нужна мне. И только подумай – настоящий душ, и мягкая удобная постель – какая невиданная роскошь! Кстати – притягиваю ее к себе – Ради экономии воды на планете, душ можно принять вместе.
- Ну разве что только для экономии воды – Арина улыбается и я не удерживаюсь от того чтобы поцеловать ее.
- Пойдем завтра разыскивать таинственного Сиднея? Австралийского демона.
- Считаешь, там ждет что-то плохое?
- А разве бывает по-другому?
Я думаю о том, что мне ни за что не уснуть. Сколько всего произошло, о скольком надо подумать, осознать и смириться! На самом деле, как только мое тело вытягивается на знакомой кровати, и я чувствую тепло Арины рядом, как только голова касается подушки – моментально вырубаюсь и проваливаюсь в глубокий сон. Без сновидений, видений и всего такого прочего. И это счастье.

Квартира - Улицы - Набережная - HOME SWEET HOME

Проснувшись поутру, я долго не мог понять, где нахожусь. Все казалось каким-то сном - нелогичным, нереальным. Наверное, так чувствовала себя Дороти, вернувшись в Канзас, когда очнулась и увидела реальных людей, вместо Страшилы, Льва и Железного дровосека. Хотя, я ведь сам могу расспросить ее об этом.
Пора было привести себя в порядок и разгребать бардак, который я оставил, исчезнув в портале. Хорошей новостью оказалось то, что заклинание Путеводной звезды переместило в Энск не только Гретель и Митчеллов, но и наши с Ариной рюкзаки. Плохой - практически ничего не уцелело, включая и мой смартфон. После всех приключений - на последнем этапе телефон все же не выдержал - экран разбился. Вспоминаю, что благоразумно сохранил свой старый, а вставив симку и карту памяти, обнаруживаю, что хоть фото на месте. В том числе и Хоббса, которое я обещал показать его матери.
Решаю порадовать девочек и приготовить завтрак. Гретель появляется на кухне и не здороваясь, сразу закуривает сигарету.
- Чего натощак-то?! И вообще, ты же вроде бросила!
- Да, глупая была затея бросать то, что приносит удовольствие - отвечает сестра.
- Я приготовил бодрые бутерброды! С ветчиной и есть с джемом, потому что…ну больше в холодильнике ничего нет.
- Бодрые бутерброды? - переспрашивает Грета.
- Ну, да…помнишь…Лемони Сникет - ресторан "Озабоченный клоун", кафе "Сальмонелла"? Книги, которые мы читали еще в Англии. Они ведь тоже были про сирот и тебе нравилось, что там нет хэппи-энда.
Ставлю перед ней на стол блюдо с бутербродами и присаживаюсь напротив.
- Оказывается, уже вышел сериал по мотивам. Можем устроить семейный кинопросмотр - набрать попкорна и всякой вредной еды. Ты, Арина и я - что скажешь?
Гретель медленно отодвигает блюдо.
- Спасибо, я не голодна. Только ты ошибаешься, Ганзель.
- В чем?
- Арина нам не семья.
Не успеваю что-то возразить, потому как раздается стук в двери. Гретель тоже поднимается. Открываю, и мне на шею тут же кидается Сара.
- Ганс, ты не представляешь! Я разговаривала с мамой! По магическому скайпу!
Она так счастлива, что я поневоле тоже заулыбался.
- Сара, в этом мире не нужно называть его магическим, просто скайп.
- А ну да. Оказывается, у меня есть два младших брата - они таки классные!
Следом за Сарой в квартире появляется и профессор Митчелл.
- Просите за столь ранний визит, Ганс. Дело в том, что все мои наработки для диссертации остались за Стеной, поэтому хочу записать все, что помню, а для этого требуется несколько книг, которые остались в вашей квартире.
- Конечно, не стесняйтесь… проходите и угощайтесь бодрыми бутербродами.
Из комнаты появляется Арина. Сара ойкнула и тут же, хихикнув, отпрянула от меня. Девушка стушевалась и, схватив с тарелки бутерброд, предпочла подойти к отцу, изучающему книжные полки.
Мне происшедшее случившееся показалось забавным, но Арина вдруг заводит странный разговор в отношении Сары.


- Хорошая шутка - целую Арину в макушку и подхожу к Митчеллу. Она ведь не может говорить серьезно. Я и Сара? Бред какой-то.
-Если матери удастся наладить портал, то вы сможете забрать все что нужно.
- Да - Грэг вздыхает - Хочется наконец-то доказать всем этим ученым скептическим лбам существование сказочного мира…да и в университете восстановиться…не желаю на старости лет жить у мамы, как понимаете.
- Я хотел поговорить с вами об этом. О квартире. Хочу вернуть ее вам. Подыщу какое-то другое жилье. За аренду уплачено еще на три месяца вперед, так что о деньгах не беспокойтесь…вам ведь еще предстоит много бумажной волокиты.
- Ну, если пребывание в сказке чему-то и научило, так это тому, что готовым надо быть всегда - профессор снимает куртку, берет со стола нож и осторожно разрезает подкладку, извлекая на свет тонкие небольшие пластины из чистого золота - Вот, скорлупа от яиц Курочки Рябы. Как она ко мне попала - долгая история. Но на первое время хватит.
- Нам пора - Гретель решительно направляется к двери.
- Располагайтесь, не стесняйтесь - бросаю на прощание Митчеллам и следую за сестрой и Ариной.
Мы взяли такси, чтобы быстрей добраться по нужному адресу. Грета села впереди, мы с Ариной расположились на заднем сидении, тщетно пытаясь найти хоть какие-то изменения в Энске при свете дня. Внезапно в кармане раздается марш Империи из "Звездных войн". Прохор Самсонович Айболит. Короткий разговор и отбой.
- Ну что там? - спрашивает Арина.
- Завтра вызывают "на ковер" к шефу.
- Может, все еще обойдется? - она придвигается ближе, и я не отказываю себе в удовольствии обнять Арину. Только вот надеется моя морская колдунья зря. Меня все-таки обвиняли в убийстве, и я совершил побег из полицейского участка. Смерть интерна, гибель доктора Тэтчер…за мной отчетливо тянется шлейф из неприятностей. Репутация для "Айболита" - это все и никому не нужен плохой пиар. Самое вероятное, что случится - предложат по-тихому написать заявление "по собственному". О том, что делать в таком случае - предпочитаю не думать. В Энске ведь только один медицинский центр.
- Приехали - докладывает таксист. Выбираемся из машины. Нужное место располагается сразу за набережной, в квартале живописных вилл. Я бывал в этом районе лишь однажды, когда в погоне за розами пролез на виллу Герды и Кая. Веселые были времена.
Такси уехало. Вокруг никаких офисов или чего-то подобного. Стоим, молчим. Гретель курит. Наверное, хочет побить какой-то рекорд по количеству выкуренных сигарет. Вдруг из-за угла показывается другое авто и тормозит рядом с нами.
- Будь готова - шепчу Арине.
- К чему?
- Ко всему.
Она кивает. Путешествие научило нас - опасность может возникнуть совершенно неожиданно. Тролли, огры, драконы и прочие чудовища - этим нас было не удивить, а вот тем, что произошло дальше - да.
Из машины показалась низенькая полненькая женщина в деловом лиловом костюме. В руках она сжимала папку с документами и, подойдя к нам, добродушно расплылась в улыбке.
- Ну, здравствуйте. Кажется, вы ждете меня!
- Сидней? - спрашивает Гретель.
- Сидни, если быть точной - женщина продолжает улыбаться - У меня здесь встреча с детьми мистера Оскара Крауса - Ганзелем и Гретель.
- Это мы - показываю на себя и сестру. Сидни охает.
- Но этого не может быть…вы же такой…взрослый.
- Это отец хорошо сохранился - всему виной корень женьшеня и зеленый кофе. По какому поводу все-таки встреча? И кто вы такая?
Сидни поправляет пиджак и произносит.
- Я - поверенный и риелтор. Прослежу, чтобы вы вступили в права наследования. Мистер Краус вам кое-то оставил.
- Что именно?
Ожидаю, что сейчас Сидни достанет из сумочки какой-то сказочный артефакт или сентиментальное фото из прошлого, как часто бывает в кино, но вместо этого риелтор указывает вперед.
- Вот это…
- Не совсем понимаю…что вы имеете в виду?
- Эту виллу! Ганзель Краус - позвольте мне показать ваш новый дом!

- О….
- О…
- Фигасе!
- Я сплю?
Арина щипает за плечо.
- Ой!
- Значит, не спишь.
- Ну, пойдемте - Сидни зовет за собой следом. Переходим дорожку, открываем белую калитку и оказываемся в саду, в центре которого стоит дом. Да где там дом - настоящий дворец с башнями и верандами.
- Дом построен в викторианском стиле, оборудован по последнему слову техники, но в то же время максимально сохранен первоначальный облик здания. Предлагаю начать осмотр с сада, раз мы уже здесь. Справа - розарий. Слева вы видите живописную беседку. Там дальше кипарисовая и лимонная аллеи.

Я взяла на себя смелость накрыть для небольшого чаепития, чтобы после поговорить спокойно, когда закончим.
Пока я, раскрыв рот, глядел на беседку и осматривал сад - да куда там сад - настоящий парк, Сидни увлекла Арину и Гретель куда-то в сторону, поближе к дому.
- К дому примыкает оранжерея и небольшая теплица…должна признать, что сейчас она в несколько запущенном виде, но это легко можно подправить.

Просто представь, что ты на экскурсии, Ганзель. На экскурсии в каком-нибудь обиталище аристократа. Заплатил за билет - тебе выдали тапки и водят по историческим местам и достопримечательностям, а если посчастливится, то сможешь сделать селфи на фоне портрета императора.
- Что ж, давайте начнем осмотр дома - бодро провозгласила Сидни - в нем два этажа и четыре спальни, которые располагаются наверху.
Нас встречает уютный холл, откуда мы попадаем в просторную и светлую гостиную. Все комнаты полностью обставлены и меблированы. Гостиных две - большая и малая!

Диваны, кресла, камин…кучи милых мелочей - только и успевай разглядывать.
- Пианино! Пианино! - всю свою жизнь мечтал о собственном инструменте, но подобная трата денег всегда казалась бессмысленной.
- Дальше мы проходим в кабинет и одновременно библиотеку, как видите, к ней примыкает терраса с качелями, диванами - отличное место для отдыха на свежем воздухе.

- Теперь пойдемте на кухню. Она также просторная и светлая, выдержанная в общем стиле дома. Все необходимое имеется. Кухня плавно перетекает в небольшую столовую. Дополнительный простор создается за счет больших окон и люстры…обожаю эту люстру. Потрясающая, не так ли? А теперь - в подвал!

- А что там в подвале? Маньяк в костюме клоуна, который нас всех прирежет?
Да, это бы все объясняло. Заманивают народ на осмотр виллы, ведут в подвал, а там…
- Частный кинозал!

Да идите вы! Кинозал! Огромный экран, диваны…никаких подростков с телефонами и вечнокашляющих соседей?
-Ну, а теперь осмотрим комнаты?
Поднимаемся по лестнице на второй этаж. Там длинный коридор с шестью комнатами.
- Две ванные, в разных концах коридора. Большая мраморная в начале - заглянем?
В этой комнате огромное зеркало, кучи белых шкафчиков, само-собой большущая ванная, удобства и внушительная душевая кабина.

- Срезала тюльпаны из оранжереи и поставила здесь специально для вас, не сочтите за грубость. Ну, давайте дальше. Жилые комнаты. Две стандартные, небольшие располагаются напротив.

Стандартные? Небольшие? У меня закончились слова.
- А здесь - главная спальня - Сидни толкает двери комнаты, и я слышу только - Вау и…ух ты!
Вот это кровать!

- Последняя комната в башне, а рядом с ней розовая ванная. Названа так преимущественно из-за сантехники выполненной в кремовом цвете.

- Чур, я живу в башне с собственной ванной - не терпящим возражения тоном заявляет Гретель.
- Чудненько! - Сидни хлопает в ладоши - Продолжим?
- Как, это еще не все?
- Конечно же, нет - риелтор машет рукой.
Что здесь еще может находиться? Винный погреб? Мраморная статуя Наполеона? Гараж с делорианом?
- Пойдемте на балкон - в сопровождении Сидни мы втроем идем на просторный балкон второго этажа, да это и не балкон, а просто идеальное место для досуга - диванчики, столик, вид на море и мангал.

- Ух, ты! Мангал! Шашлычки!
- Ганс, ты не туда смотришь - Арина показывает вниз. Моя челюсть опять движется по направлению к земле.

- Бассейн! - восторженно говорит Сидни - Бассейн и джакузи, а также гидромассажная ванная. А теперь - десерт, на десерт, остается самое сладкое, не так ли?
Это понятно, но разве может что-то переплюнуть собственный бассейн? Однако же Сидни ведет нас к небольшой лестнице. Мы спускаемся вниз, прямо к морю. Песчаный просторный пляж, странно, что здесь никого нет в такой солнечный день.
- Барабанная дробь - произносит вечноулыбчивая Сидни. Оглядываюсь. Что она имеет в виду?
- Это ваше - поясняет она - Личный участок пляжа.
- Частный пляж?
- Да! Поздравляю!

Поднимаемся по лестнице и возвращаемся в сад. Сидни останавливается у беседки, разливает чай по фарфоровым чашечкам.
- Чтобы пресечь вопрос - скажу сразу, вай-фай тоже есть. Владейте.
Мы с Ариной переглядываемся. Гретель пьет чай.

- Сидни - голос возвращается ко мне - Спасибо за экскурсию, конечно. Да только вот это все нам не по карману. Да, мне лет двести надо работать, чтобы только на мраморную ванную насобирать.
- Вы не понимаете - Сидни настойчиво вручает мне и Арине по чашке от которой вкусно пахнет травами- Это не арендованный дом, он полностью выкуплен и оформлен на вас и вашу сестру. Мистер Краус был максимально щепетилен в данном вопросе. Он ваш - полностью ваш.
- Считай это подарком за все дни рождения - замечает Гретель - И те двадцать лет, когда отец отсутствовал в нашей жизни.
- Ну, что скажете? Оформим сделку? Нужны ваши подписи.
Поворачиваюсь к Арине.
- Да, это дом мечты, но наверняка Оскар скопил на него, работая с ведьмами. А может тут вообще Бастинда с Гингемой обитали? Здесь наверняка злой дух и полтергейст.
У меня в голове конечно же, куча других мыслей. И о том, что это идеальный дом для всех нас. Он рядом с морем, так что Арина сможет все время быть рядом с водой. Есть даже отдельная комната для Троя. Здесь все, о чем можно было когда-то желать - сад, пианино, библиотека, кинозал и просторные комнаты. Мы можем играть, устраивать уютные посиделки с видом на море или безумные чаепития в саду, плавать в бассейне, гулять по пляжу и купаться. Если в той квартире я никогда не чувствовал себя в своей тарелке. То здесь, едва переступив порог, появилось стойкое ощущение - я дома.
- Знаешь что - Арина усмехнулась - Мы тут все вымоем, мистером "Пропером", и никаких злых духов не останется.

Осмотр дома затянулся практически до вечера. В конце концов, Арина извинилась и напомнила, что должна проведать Троя, и я вынужден был ее отпустить. Ну не исчезнет же она! Хотя, такой неожиданный глупый страх все-таки был. Мы впервые расставались после возвращения из-за Стены, и пусть всего-то на несколько часов и вряд ли Арину за это время схватил бы Джафар, однако и эта разлука далась нелегко.
После ее ухода битый час сидел я за круглым кухонным столом над толстенной папкой с документами, не решаясь поставить подпись. Гретель быстро поставила свою, бросив в мою сторону «делай как знаешь, мне все равно». Наконец, даже добродушная Сидни начала терять терпение и напомнила, что ее рабочий день подходит к завершению. Я утешал себя тем, что в права наследования вступить все равно надо. Даже если решу отдать имущество на благотворительность – все равно придется возиться с документами. Так что мы подписывали и оформляли до наступления сумерек.
Возвращаемся. Сестра исчезает в спальне, я раскладываю нехитрые покупки, которые сделал по пути в квартиру. Потом достаю тарелку, торжественно водружаю на нее капкейк и аккуратно вставляю в серединку тортика свечку, стараясь не повредить при этом кремовую верхушку. Потом стучусь в двери комнаты Гретель и захожу.
Сестра сидит на кресле у большого зеркала, и недоуменно смотрит на меня и тарелку с капкейком в руках.
- Это что такое?
- Я тут подумал… - осторожно присаживаюсь рядом – Помнишь, как мы мечтали сколько всего попробуем, когда сможем есть сладкое? А теперь, когда побывали за Стеной – можем это делать. Моим первым десертом стали пироженки, приготовленные Золушкой – тут их, увы, не найти. Но вот это вполне себе здорово выглядит.
- А свеча на кой?
Ставлю тарелку на столик перед Гретель.
- Я не знаю, что там с тобой произошло в Изумрудном городе до нашего появления. Думаю, это твое дело говорить – или нет. Просто, хоть в Энске и прошло всего ничего, ты-то отсутствовала целый год…и это значит, что мы пропустили твой день рождения. Так что…загадывай желание и задувай свечу!
Гретель вздыхает, потом говорит:
- Пусть лучше горит.
- Слушай, сестренка – хочу коснуться ее ладони, но Гретель резко поднимается – Что тебя тревожит? Ты же знаешь, что все можешь мне рассказать.
Она резко оборачивается.
- Хорошо. Меня беспокоит Арина. Твои отношения с Ариной.
- Не понимаю. Не ты ли сама уговаривала меня позвать ее на свидание, не сдаваться несмотря ни на что…тебе же нравилась Арина!
- Это было до того, как я побывала за Стеной. Теперь ясно вижу - она опасна, Ганзель! Забыл, как Арина швыряла тебя по улице, применяя свою силу? Что ей мешает сделать так снова, а? Ты ведь магией не обладаешь – ответить не сможешь.
- Глупости. То было недоразумение…и вообще…
- Вот когда она обидится и ненароком утопит себя – тогда вспомнишь мои слова! – Гретель скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая уверенность.
Я тоже поднимаюсь и вздыхаю.
- Сестра, ведь знаешь, что я тебя люблю. Но Арину я тоже люблю, и если отчего-то рассчитываешь, что подобные слова или бесконечные придирки что-то изменят – вынужден разочаровать.
- В том то и дело, что любишь – Гретель неожиданно подходит ко мне и дотрагивается до щеки – Мой милый Ганс, любишь так сильно, что отказываешься замечать очевидное и как бы я не старалась смягчить удар…
Убираю ее руку и хочу уйти.
- Мы с Ариной любим друг друга, и это ничто и никогда этого не изменит.
- Да не любит она тебя! – чуть ли не кричит Гретель и я останавливаюсь, а потом поворачиваюсь к ней.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты ведь так ничего не вспомнил из тех давних событий нашей жизни за Стеной? Я вспомнила – а ты нет.
Гретель права. Хоть я и читал жизнеописание Ганзеля Великого, все происшедшее так и осталось занимательной историей, случившейся с кем-то…но не со мной.
- Что доказывает – вы с ним разные люди. – продолжает Гретель – Да ладно, ты ведь тоже думал. Арина любит того наглого короля, который завоевал полмира, очаровал ее на дне морском. Он был первым. Первым всегда – не ты. Она будет помнить о нем и любить его так, как никогда не любила тебя. Вы, допустим, братья-близнецы, ну или близняшки, как Мэри-Кейт и Эшли Олсен. И представь, что всю жизнь влюблен в Мэри-Кейт, но она недоступна. А есть Эшли – выглядит точно также, снималась в тех же фильмах, практически идентична. Так что ты – ЗАМЕНА. Всего лишь удобная замена, а я не хочу чтобы так было. Ты заслуживаешь света и настоящей любви, искренности и радости. Ты заслуживаешь лучшего.
- Ешь кекс, пока не остыл, Гретель.
- Ганс…
- Ешь свой кекс – выхожу из комнаты и закрываю за собой двери. Конечно, Гретель заблуждается. Однако, в чем-то она права…я тоже думал о Ганзеле Великом и еще будучи там, за Стеной задавал себе этот вопрос – а что было бы, если у Арины был выбор? Кого она предпочла? Я хотел отмахнуться и заявить что – разумеется, меня…но глубоко в душе признавал…ответа я не знаю и предательский червь сомнения все же поедает изнутри. Так что хорошо, что кости «злого близнеца» покрываются илом на дне морском.
А потом вернулась Арина, и я постарался выкинуть все дурные мысли из головы.
- Ура, вкусняшки! – мы находились на кухне, где я разложил оставшиеся капейки. Арина попробовала крем и довольно улыбнулась. Вслед за этим улыбнулся и я, почувствовав, как вся комната немедленно преобразилась с ее появлением – словно наполнилось светом и уютом.
- Вижу, ты и цветы из особняка прихватил? – Арина кивнула на стоящие в вазе тюльпаны, которые Сидни принесла для демонстрации всех красот наследуемого имущества.
Пожимаю плечами.
- Жалко их было там оставлять – завянут ведь, да и…они напоминают о тебе.
- Обо мне? – заинтересованно спрашивает Арина – Почему?
Пожимаю плечами.
- Помнишь наше второе свидание?

- Незабываемая поездка в Бельдяжки? – Арина смеется.
- Да. Мы ехали на автобусе до обсерватории, дорога была дальняя и ты задремала на моем плече, и я…я тогда сидел и боялся пошевелиться, чтобы ненароком не разбудить. Думал о том, что похоже счастлив и внезапно захотел, чтобы автобус ехал вечно, мгновение растянулось до бесконечности, мы бы ехали и ехали и я сидел вот так, ненароком касаясь твоих волос и вдыхая аромат духов – свежий, с цветочными нотами.
- Ганс – она хочет что-то сказать, но я качаю головой, сжимаю руки в кулаки и вытягиваю вперед.
- Угадай, в какой руке?
Арина задумывается, переводит взгляд с правого кулака на левый, взвешивает все зря и против, а потом уверенно тычет на правый.
Раскрываю ладонь, на которой – небольшой ключ.
- Впрочем, если бы ты выбрала и левый – результат остался таким же самым, так как у меня их два – раскрываю и вторую ладонь, где лежит точно такой же ключ.
- Это для тебя. Я хочу, чтобы мы жили вместе. Потому что, каким бы ни был удобным, красивым, большим новый дом – пока для меня это просто здание - пустое, безжизненное и так будет, если ты в нем не поселишься. Да, я осознаю, что это серьезный шаг, но хочу, чтобы и ты и Трой переехали в особняк. Можешь оставить за собой комнаты в пансионе, если хочешь. Но расставаться сейчас нам нельзя. Ну, что скажешь? Никаких ссор и недоразумений. Мы сильнее любых препятствий. Переезжаем? Предупреждаю, что уже разучил песню City of stars из «Ла-ла-ленда» и жажду исполнить ее дуэтом за нашим пианино.

Медицинский центр "Айболит" (игра в словеса)

Работа – не волк, в лес не убежит. По крайней мере, именно так говорит известная пословица. Моя же готовилась от меня убежать. И, несмотря на приободряющие слова Арины, отправляясь на следующий день в медицинский центр, я был полом самых нехороших предчувствий. Даже нацепил счастливые подтяжки, надеясь на помощь любых сверхъестественных сил.
В «Айболите» царила привычная суета, от которой защемило под ложечкой. Как же я скучал по всему этому – даже по запаху дезинфекции, который не истребить никакими освежителями. Это моя работа, и я не хочу ее терять. Поднимаюсь на третий этаж, прямо в кабинет главврача. Секретарша просит обождать и приходиться сидеть на неудобном диванчике, изучая плакаты из серии «Минздрав предупреждает» и «Месяц борьбы с вирусом краснухи».
Прохор Самсонович Айболит – наш тугомудрый вождь, диктатор и самодур, это общепризнанный факт, разве можно ожидать от него хорошего, да еще и в моей ситуации?
- Чаю или кофе? – спрашивает секретарша.
- Спасибо, но хотелось бы пива, а лучше самогона…для храбрости.
Она засмеялась, а потом подскочила, услышав рев шефа по интеркому.
- Доктор Краус, заходите.
Поднимаюсь, тяжело вздыхаю, пытаюсь разогнать туман перед глазами и смело следую навстречу судьбе. В кабинете главврача все роскошное и огромное – диваны, кресла, стол из красного дерева, плазма на стене и даже мини-гольф, в который Прохор Самсонович играл в рабочее время, размахивая клюшкой.

- Зема ты что – брови выщипал? – вот так поприветствовал меня шеф, потом подошел поближе и указал пальцем на волосы – Мохер?
- Чего?
- Как настоящие, ты смотри. Нарастил? Мы ж третьего дня виделись и у тебя короткая стрижка была. Имидж - ничто!
И тут я понял. Но не объяснять же главврачу, что последние несколько месяцев было не до парикмахерских. И хоть бороде я попытался придать какую-то форму, на волосы времени не было, так что они уже прикрывали шею и норовили торчать в разные стороны. Хотя, чего греха таить, с бородой я казался себе солиднее.
- Новый стиль.
Прохор Самсонович замахнулся клюшкой.
- Я давеча тоже ходил оболваниться. Иду значит, встречает меня некое белобрысое чудо и заявляет:
- Я мастер ПЕДИКюра.
А я ему и отвечаю:
- Ладно, ЮРИЙ, посмотрим какой ты мастер. Я вообще человек толерантный. Ну, присаживайся, коль приперся.
Сажусь на стул, пока и доктор Айболит занимает свое рабочее место. Замечаю любопытную статуэтку тигра и какой-то диковинный сувенирный шар с надписью «Саки 2008», гипсовый слепок подошвы чьей-то ноги и больничную печать на лакированной поверхности стола.
- Итак, Краус – Айболит потер руки – Проблема. Доктора мрут, как мухи, рядом с вами. Кто-то скажет – бред, но от меня не скрыться сей тревожной тенденции. Чувствую что главная и первая причина это ты. Сперва, я хотел вас уволить…
- Прохор Самсонович – начинаю решительно, намереваясь отстаивать рабочее место несмотря ни на что и начать цитировать КЗОТ, но он продолжает:
- А потом умные люди сказали, что вы можете в суд подать и я решил…вас повысить. Да, поздравляю, теперь вы - начальник отделения общей терапии, а еще глава ночной смены. Зарплата больше, ну, не намного, мы же бюджетники все-таки. Да! Самое главное! – он подмигнул – Будет отдельный кабинет для административной работы, с диванчиками, секретаршей для тыры-пыры, понятно? Сразу девушка появиться.
Он похлопал по плечу.
- Спасибо – я даже оробел от неожиданности – У меня уже есть.
- А…эта темненькая такая, ох красотка! – Прохор Самсонович неожиданно придвинулся ближе с каким-то странным блеском в глазах – Ответь-ка мне, Краус…а вы с ней не обсуждали вопрос про менаж а труа?
- Чего- чего?
- Ну, нет, так нет. Если что – имей меня в виду. Приеду быстро. Принесу свой хлыст.
- Благодарю за назначение. Может, я пойду в таком случае?
- Сидеть! – рявкает Айболит, так что прирастаю обратно к стулу. Прохор Самсонович меняет тон и улыбается – Ладно, не сердись. Козинаки? А может пряничек?
Качаю головой. Подвох. Во всем и всегда есть подвох. Нельзя так просто взять и получить повышение – за все приходиться платить. Прохор Самсонович, коварный вы демон.
- Возьмете интернов.
- Да, я как-то не планировал – после Хоббса я вообще хотел держаться от них подальше.
- Это был не вопрос, доктор Краус.
Ладно, все не так уж страшно.
- Хорошо, у Кэмпбэлла был толковый паренек. А может доктор Вудмен посоветует кого из кардиологии, кто хочет дополнительную специализацию.
- Нет, вы не поняли – Айболит вновь берет в руки клюшку – Возьмете всех первогодок, всех, кто остался. И если они не пройдут конкурс, если результаты экзаменов будут неудовлетворительными – я вас со спокойной душой уволю по статье. Ясно?
Куда уж яснее.
- Ладно, прочь поди. И да с брюнеточкой горячей своей поговори насчет тройничка…там ведь главное правильно начать, говоришь ей розы красные, фиалки голубые, а ты… или твои глаза как большие озера...учти, моя одноглазая змея всегда наготове. Звоните даже в полночь.
- До свидания, Прохор Самсонович.
Спускаюсь вниз в холл. Приемный покой напоминает оживленный перекресток. Мимо пробегает медсестра Милла:
- Доктор Краус, вы уже работаете или как?
- Или как.
- Тогда вот – она торжественно вручает стопку карточек – Выбирайте, у нас просто завал. На трассе бетономешалка, говорят, перевернулась.
Знакомая работа быстро прочистит мозги и как говориться, заставит солдата встать в строй. Поэтому беру первую карточку и направляюсь к смотровой под номером три. Ее вообще-то используют нечасто, так как располагается комнатка в учебке, но если сегодня в больнице аншлаг, то неудивительно. Толкаю двери и привычная фраза «Здравствуйте, я – доктор Краус» буквально тонет в множестве других голосов. Женских голосов. Крики, шум и гам доносятся со всех сторон. Они все что-то говорят, причем одновременно…видать, команда школьных болельщиц на тренировке неудачно пирамиду выстроила.
- Тааак! Молчать! – чудо, в комнате устанавливается тишина – В палате остается только девушка с травмой, а подружки ждут в коридоре.
- Так мы не пациенты вовсе – подает голос одна из девушек – Мы ваши новые интерны!
Прохор Самсонович, вот попадись вы мне сейчас – так и душил бы с наслаждением. Они опять начали говорить, причем все одновременно. Четыре девушки – кудрявая мулатка, еще более кудрявая, крутая девица какой-то экзотической наружности и голубоглазая длинноногая блондинка, то и дело поправляющая чулки.
- Доктор Краус, Я Джорджиана, мисс Оливия, мисс Мэйбэлл, а я – Яэль! А я – отличница, у меня пятерки по всем предметам…а у меня восемнадцать братьев и сестер. А мы будем изучать транзиторную ишемическую атаку? А где здесь туалет? А кормить будут, а вегетарианское есть? А правда, что будут каждую проверять на венерические заболевания?
Ну и где черная дыра, в которую можно провалиться, когда она так нужна? Наконец, мною была выужена папка из стопочки, заботливо подкинутая Миллой, озаглавленная – «Интерны». Так и есть. Четверо. Первогодки.
- Тэк, начнем. Ээээ…тут какая-то ошибка. Написано Хоббс.
- Никакой ошибки – шаг вперед делает мулатка – Мелисса Хоббс, да, я кузина Джеймса Хоббса. Покойного.
Она так сурово смотрит…понятно, с этой будут проблемы. Идем дальше.
- Кармелита Гуттиэрес Фернизааа…язык сломаешь…ты вообще откуда? – это к брюнетке экзотической наружности.
- Я - из Ытык-кюёль округа Шаривари, а вы что расист?
Понятно, дерзкая. И за карманами надо смотреть.
- Меня зовут Яэль – представляется томным голосом голубоглазая блондинка, потом достает из сумочки помаду и подкрашивает губы. Она что обрезала белый халат…не может же стандартный быть таким коротким? – Предупреждаю, я в теории не сильная, потому что…
- потому что – тупая, - прерывает еще более кудрявая – А я вот – Отличница!
- Я тебе сейчас патлы как повыдираю!
- А я тебе…
Пожалуйста, дайте мне пулемет.
- МААААЛЧАТЬ! Барышни запомните простые правила. Главный тут я. Когда говорю я – вы молчите. Вы вообще молчите, пока не зададут вопрос. Педагог я суровый, но справедливый. И так как от этого зависит моя работа – сделаю из вас отличных докторов. И да, вполне возможно, что вы меня возненавидите, но мне наплевать. Понятно?
Дружный кивок.
- Ваши фамилии запоминать не собираюсь. Пока не заслужили. Поэтому будете Хоббс-девочка, Покахонтас, Отличница и…Яэль, потому что люблю редкие имена.




Так, теперь оценим ваши знания.
Подхожу к столу, где лежит манекен - наш условный пациент. И диктую данные анамнеза.
- Итак, приступайте. Отличница, начнем с тебя. Что нужно сказать пациенту?
- Какой у вас занимательный перелом! – девушка рванула манекен на себя, чтобы не дать возможность Покахонтас подойти ближе, да так, что нога осталась у нее в руках. Вдобавок от удара выпал кукольный стеклянный глаз и покатился по полу.
- Поздравляю, ты только что убила своего первого пациента! – торжественно произнесла Хоббс-девочка. Отличница незамедлительно разрыдалась.

- Так, успокойтесь. Вы – команды и должны поддерживать друг дружку?
Отличница всхлипывала, Покахонтас принялась ее утешать. Ну, как дети, ей-богу!
- А можно я вам ропалический стих прочитаю?
- Можно, только про себя. Пациент, что с ним?
- Анемия?
- Проблемы с грудобрюшной мышцей?
- Тысячадевятьсотсемидисетяшестисантиметровый глист?
- Поздравляю! Три неправильных ответа за раз – рекорд побит. Ладно, Яэль иди сюда.
На эту хоть смотреть приятно. Подвожу ее к несчастному манекену.
- Как это называется?
- Пупырка. – она хлопает глазами.
- Говорю же, доктор Краус, Яэль у нас – тупая.
- Я хотя бы пациенту ногу не оторвала!
Это может продолжаться вечно.
- Закончили с теорией. Пошли на практику. Ладно, вот вам карточка, идите, проводите прием – я сейчас подойду. Только не убейте пока никого, очень прошу! Кто первая добежит до палаты – первая и начнет осмотр.
Визжа и толкаясь, обгоняя друг дружку, мои новые барышни-интерны рванули вперед, расталкивая всех и вся на своем пути.
Как про это все Арине рассказать? Мне нужно кофе. Много кофе. На самом деле стаканчик кончился через четыре глотка. Как и перерыв. Что у нас там? Повторный осмотр – редкий случай аллергической реакции. Интересно, может всему виной какой-то сатанинский гриб? Посмотрим. Начинать барышням надо с чего-то легкого.
Толкаю двери в кабинет и, не глядя, начинаю.
- Давид Моисеевич Черномор, добрый день. Я – доктор Ганзель Краус, ваш лечащий врач. Спасибо, что согласились прийти на повторный осмотр и… - поднимаю глаза - Ахалай-махалай, ляськи-масяськи! Меня же три минуты не было, вы что с ума сошли? Это же простой осмотр на аллергическую реакцию – почему пациент голый?

Медицинский центр "Айболит"

Доктор Кэмпбэлл злиться. А я ведь всего лишь попросил, могут ли интерны помочь в подготовке операционной: кто ж знал, что они натворят? И операционная, и душевая…что за тридцать три несчастья на мою голову?
- Доктор Краус? – поднимаю глаза. Нигде от них не скрыться, даже при заполнении кучи бумажек – вот тебе и начальник отделения.

«Покахонтас». Стоит. Улыбается загадочно, а потом заботливо протягивает мне бумажную тарелочку. Пахнет оттуда…хммм…интересно.
- Вы на нас не злитесь. А чтобы наладить отношения – я вам свое национальное блюдо приготовила. Угощайтесь.
Я теряюсь в догадках, и даже боюсь предположить, к какой национальности принадлежит «Покахонтас». В тарелке не то густой суп с бобовыми, не то жидкая каша…лагман, хотя вряд ди…там еще вроде и пельмешки…хинкали?
- Спасибо. – с другой стороны, я пил вино из драконьих яиц, кушал изысканные яства морского королевства и варил на огне похлебку где-то в Нарнии. Что мне станет от странного супчика? Спустя примерно полчаса, после того как я шестнадцать раз посетил мужской туалет - понял, что ох как ошибался. Заметка на будущее – не есть ничего, что готовит «Покахонтас».
Всех четверых я от греха подальше отправил в лабораторию, пусть там надоедают лаборантам и требуют результаты анализов. На сегодня нам предстояла несложная операция по удалению камней из мочевого пузыря. А еще надо выбрать – кто из них будет ассистировать.
Спускаюсь в палату к пациенту и застаю всех четверых там.
- Мистер Джонс, - киваю молодому мужчине на больничной койке, а тот отчего-то выглядит донельзя смущенным – Вы не волнуйтесь, это простейшая операция…а результаты анализов у вас хорошие…тааак…это еще что такое?
Просматривая стандартные в таком случае анализы, я натыкаюсь на…
- Анализ семенной жидкости?!!! Какого черта?
- Я настояла – подбегает «Отличница» и начинает тараторить – В редких случаях, примерно раз на миллион, бывает, что обычная ванделлия, или усатая ванделлия, или как ее еще называют кандирý – мелкая рыбка проникает в мочеспускаельный канал и может вызывать болезненные ощущения – надо было исключить подобную возможность…
- У меня там что - рыба? – глаза мистера Джонса округляются.
- Вы недавно бывали в Амазонии?
- Нет.
- Тогда расслабьтесь.
- Все равно, лучше было перебдеть, чем недобдеть! – гордо заявляет «Отличница» с блестящими глазами – Я буду ассистировать?
- А она четверо суток не спала вообще – сдает подружку «Хоббс-девочка» - И не жрет ничего – у нее уже два раза голодный обморок был.
- Это правда?
«Отлчница» прижимает к себе стопку учебников.
- Я просто…переучилась немножко.
- Можно, тогда я буду ассистировать? – поднимает руку «Покахонтас». Ну уж нет, я еще супчик не простил.
- Кто вообще анализ взял?
- Ну я взяла, ачетакова? – Яэль невинно хлопает глазами – Ему даже понравилось.
Теперь понятно смущение мистера Джонса.
- Ладно, пойдем другим путем. Литотрипсия – что это?
- Специальная процедура разрушения камней в мочеточнике, почках и в самом мочевом пузыре. – отвечает первой «Хоббс-девочка» - Она может быть двух видов: контактная и дистанционная. Каждый из этих методов имеет свои преимущества и недостатки, которые следует учитывать в связи с состоянием больного и количеством камней.
- Правильный ответ. Значит, ты и будешь ассистировать. Пойдем.
Вообще-то, несложные операции – это еще и уйма неловких пауз и пространство для ненужных разговоров. Кто-то слушает музыку, я обычно болтаю с коллегами и медсестрами…но о чем говорить с пытливой «Хоббс-девочкой»? Шов я ее похвалил, а теперь опять настала череда неловкого молчания.
- А как там мать Джеймса?
- Ну, а как ей по-вашему?
Да, потерять сына – это страшно. Но ведь я должен уверить как раз в обратном, что Джеймс жив и счастлив, там за Стеной.
- Вы ведь тоже ходили на эти собрания? – внезапно спрашивает девушка. – Искателей Истины Энска?
- Ты знаешь о собраниях?
«Хоббс-девочка» кивает.
- Более того, я – новый глава общества, продолжаю дело Джеймса. Я узнаю, кто его убил…и пойму что с эти городом не так.
- Уверен, его убийца получил по заслугам – перед глазами вновь пронеслась сцена на холме и Бастинда, падающая в пропасть и исчезающая внутри бурных морских вод.
- Вы уж простите, доктор Краус, только предположений мне мало.
- Ладно, зашивай и заканчивай здесь.

Возвращаюсь обратно в кабинет, чтобы передохнуть и хоть немного разобрать стопку бумаг на столе. Но не тут-то было. Звонит медсестра Милла. Оказывается, за время моего отсутствия у «Отличницы» случилась истерика, оттого что я не взял ее на операцию. Яэль и «Покахонтас» решили ее приободрить и залезли в шкафчик с лекарствами.
- Что, ради святой марганцовки, вы натворили?! Три литра зеленки вам на волосы и по десять ложек касторки в рот!
- Горчичников на зад тоже налепить?
Не сразу понимаю, что голосов стало больше и оборачиваюсь, и вижу в кабинете Арину. Вот кто мне был сейчас действительно нужен.
- Привет. Извини, что не звонил. Просто здесь такой дурдом.
- Так тебя не уволили, а повысили?
- Как видишь. – развожу руками – Но все не так-то просто. Прошу любить и жаловать – мои новые интерны – «Отличница», «Хоббс-девочка», «Покахонтас» и Яэль.
- Покахонтас? – с интересом переспрашивает Арина и смотрит на девушку – Что, настоящая?
- Как раз совсем наоборот…она из Ишиль-даг или Харимаритарма…или еще откуда-то.
- Доктор Краус нам дал прозвища – поясняет «Отличница» - Всем, кроме Яэль, потому что она ему нравиться. Он сам говорил.
Яэль сияет. Арина вопросительно смотрит на меня.
- Имя ее нравиться, я сказал ИМЯ!
- Да ладно – Яэль хлопает голубыми глазами и кокетливо накручивает на пальчик блондинистую прядь – Я вообще всем нравлюсь, мне в медицинском так все зачеты проставляли и не спрашивали практически.
- И поэтому ты такая тупая – добавляет «Покахонтас».
- Сама ты тупая, у меня просто дислексия! Я тебе сейчас патлы как повыдергиваю!
- Да я тебе сейчас сама…
- Видишь? Я уже серьезно подумываю о самоубийстве!
Арина качает головой и ободряюще хлопает по плечу.
- Доктор Краус – а это вообще кто? – с интересом спрашивает «Хоббс-девочка» - Жена ваша?
Улыбаюсь Арине и подмигиваю ей.
- Ну, пока еще не жена, но любимая – это точно. Арина Морская. Самая красивая женщина на земле.
- Видали и покрасивше – хмыкает Яэль, садиться попой прямо на стол, скрещивает ноги, так что ее и без того короткий халат и юбка задираются, предоставляя великолепный обзор. Спиной чувствую недовольство Арины.
- Так. «Отличница» - ты отправляешься на ужин, а после спать и никаких учебников. Поняла? Жду завтра бодрую и отдохнувшую. «Покахонтас» - больше никаких супчиков. «Хоббс-девочка» остаешься дежурить, наблюдай за мистером Джонсом. Яэль…разберешь папки на столе, и подготовьте карточки назавтра. Понятно?
- Слушаемся, доктор Краус! – в один голос заявляют все четверо. Ну, прямо партизанский женский батальон. Или девичья поп-группа.– Хорошего вечера.
Поворачиваюсь к Арине.
- Хотя, кто будет отдыхать? Предстоит переезд. Профессор Митчелл и так уже ногами тупотит, не терпится вернуться в родную квартиру. Оказывается, коробок у меня совсем немного – тем более на вилле все есть. Что скажешь - устроим новоселье? Посиделки у мангала за рюмкой чаю? Тем более я уже пообещал Гретель и Митчеллам. После можем устроить киносеанс. Как насчет «Ла-ла-ленда»? А потом можно «обновить» дом – обнимаю ее за талию и поигрываю бровями – Понимаешь, о чем я? В том доме тааак много комнат, и каждая из них заслуживает особого и тщательного внимания.

Дом Ганзеля и Гретель

Переезд, как и ремонт – это всегда пусть маленькое, но стихийное бедствие. Изо всех сил хочется избежать суеты и неудобств, но все равно оказываешься среди кучи коробок, топающих незнакомых людей в грязных ботинках, которые выносят твои вещи и так и норовят уронить ценное и бьющееся.

Но вот все наконец-то было упаковано и перенесено в машину. И неожиданно я остался в старой квартире с последней небольшой коробкой в руках. Меня вдруг охватило странное чувство. Все-таки здесь остается немало воспоминаний. Именно тут, в этой квартире, я оказался сразу после переезда в Энск, именно здесь жил, открывал тайны своего прошлого…новый дом это перемены и даже если перемены к лучшему, они все равно пугали. Потому что особняк не мог принадлежать обычному доктору Краусу, нет он ясно говорил что его владельцы Ганзель и Гретель – наследники великих волшебников. И с этим надо просто смириться.
Гретель наотрез отказалась помогать с переездом, попросту перенеся свои вещи благодаря магии. Нам с Ариной с помощью Митчеллов предстояло еще и разместить их в особняке. Дело близилось к вечеру, когда я решил, что уже хватит. Достаточно того, что основные коробки с надписью «Одежда», «Книги», «Документы», «Техника» разнесены по комнатам, а остальные остались лежать на полу в большой гостиной. Разберу после.
На каминной полочке в гостиной еще до переезда стояли две фотографии. На одной из них отец – старое пожелтевшее фото, еще должно быть с тех пор, как он работал фокусником под псевдонимом Гудвин. Такое же я видел в альбоме Дороти Гейл. И еще один снимок – родители вместе. Молодые. Счастливые. Жаль, что за Стеной не используют фотоаппаратов. Но при первой возможности надо сфотографировать и Стеллу.
Достаю из коробки серебряную рамку, которую забрал из квартиры – на снимке мы с Гретель отмечаем день рождения. У меня во рту дуделка, на голове треугольный картонный колпак – у нее в руках – бенгальский огонь. Сестра делает мне «рожки» и заливисто смеется. Больше она так не смеется. Она вообще не улыбнулась ни разу с тех пор как вернулась из-за Стены.
В двери звонят. Со вздохом возвращаю фотографию и иду открывать. Кто бы это мог быть? На пороге стоит Трой.
- Ну, здравствуй!
- Арина сказала, что я могу зайти – смущенно отвечает мальчик и отпускает глаза.
- Конечно, проходи.
Пропускаю его вперед и вижу, как Арина улыбается.
- Эй, а что скажите, если мы закончим с разбором вещей и экскурсией на сегодня? Закажем пиццу и суши? Это все любят!
Сара отложила тряпку и полироль для мебели – она любезно согласилась протереть книжные полочки.
- Учитывая того, что я не ела ни того ни другого вот уже пятнадцать лет – буду только рада.
- Я помниться любил пиццу с моцареллой. Еще есть такие? – интересуется Профессор, поправляя съехавшие на нос очки.
- Сделаем – улыбаюсь, и ищу в телефоне номер службы доставки.
- Тогда пойду ставить чайник на кухню и побольше – говорит Арина.
- О, я же принес кое-что с чаю – Профессор Митчелл улыбается и выуживает откуда-то небольшой пакет.
- Тортик? – предполагает Арина.
- Винишко – отвечает Грэг Митчелл и ставит на стол бутылку – Конечно, не настойка на драконьих яйцах, но тоже весьма приличный напиток.
Делаю заказ и замечаю за спиной Троя.
- Вот – он протягивает небольшую прямоугольную коробку, перевязанную ленточкой – У меня тоже есть подарок на новоселье.
- Спасибо – осторожно раскрываю обертку и нахожу там рамку для фотографий. Она весьма и весьма необычна, словно поднята с морского дна, ее облепили невиданные ракушки самых разных форм и размеров, кораллы и будто бы настоящие водоросли – Красота какая! А у меня как раз есть снимок – вставляю в рамку фото, которое нам с Ариной дали в кафе Serendipity.
Настала неловкая пауза.
- Трой, я понимаю что…
- Просто не подведи на этот раз – прерывает мальчик – Вот и все.
Я со скандалом запретил Гретель курить в доме, поэтому сестра гордо дымила на балконе, а потом отказалась присоединиться к остальным, оставшись сидеть на лестнице.
- А вот и еду подвезли!
Мы разместились в просторной столовой за большим круглым столом, на котором я раскладываю несколько пицц с разной начинкой и лотки с суши.
- Ммммм…вкуснотищааа – произносит довольно Сара, после того как пробует кусочек пиццы. – Как же я скучала по этому. Нектар, мед и похлебка из пикси тоже хороши, но это…а еще гамбургеры и хот-доги! В мой прошлый поход в «Макдональдс» я еще требовала детскую коробочку «Хэппи мил».
- Вот, Трой ,угощайся – пододвигаю ему лоток – Мои любимые суши с лососем…эээ – и тут меня осеняет – ой! Это нормально? То есть…ты не оскорбишься? Не то чтобы мы ели твоих собратьев или что-то в этом духе? Тут роллы и с огурцом есть если что.
Трой многозначительно переглядывается с Ариной, потом качает головой.
- Я ем суши, спасибо. И даже люблю.

Потом Профессор разлил вино по бокалам, мы выпили и все недомолвки остались позади. Разговор продолжился непринужденно и весело. Мы с Ариной пересказывали Митчеллам и Трою свои приключения, те пробелы, о которых не успели или умолчали. Сара и Профессор тоже делились забавными историями о своей жизни за Стеной. Ведь они – единственные в городе с кем мы вообще могли поделиться этими воспоминаниями.
- Представляете, на лабутенах! – сквозь смех проговариваю я – Это Арина наколдовала волшебной палочкой.
- Первое что пришло в голову – Арина пожимает плечами.
- И Золушка согласилась?
- Ну, особого выбора у нее не было – продолжает Арина – А после того как она шлепнулась на каблуках и оторвала кусок с платья…
- А расскажи еще…
- А помнишь как…
- Настоящий Аслан?
- Пение фей самое прекрасное, что слышал в жизни…
- Когда карабкаешься на огромный бобовый стебель, то…
Вдруг с шумом хлопает дверь, и мы замолкаем и даже невольно подскакиваем. Гретель.
- Хочешь пиццы?
Сестра молча подходит к столу, берет бутылку вина и делает большой глоток прямо из горлышка. То как она смотрит на всех нас…этот взгляд. Даже мне от него не по себе.
Сара кашляет, чтобы скрыть неловкость.
- А я еду проведать маму. Познакомиться с братьями.
- Покидаешь Энск?
Она пожимает плечами и дотрагивается до ладони отца.
- Как только папа устроится. То есть очень скоро. Поживу пока там. Бабушка не возражает.
- Я волнуюсь – Грэг слабо улыбается.
- А я отвечаю, что сумела выжить, когда за мной охотились черные ведьмы, стало быть, совладаю с поездкой на автобусе.
Мне жаль, что Сара уедет, но разумеется, я понимаю ее желание провести время с матерью.
Гретель подает голос.
- До твоего отъезда мы обязательно должны погулять. Оторваться на полную катушку, как все нормальные девчонки.
- Ээээ…не думаю, что – начинает Грэг, но Сара кивает – Хорошо. Я….не против.
- Чудненько, конфетка. – Грета подмигивает.
Потом я решил попробовать распалить мангал, не затем чтобы что-то пожарить, а просто вид пламени успокаивал. Сара и Профессор решили посмотреть фильм в кинозале. Трой вызвался быть их проводником в мире современного кинематографа и выбрать те картины, которые следует увидеть в первую очередь.
Арина вышла ко мне на балкон. В руках у нее было большое блюдо с поп-корном, которое она хотела отнести вниз.
Я стоял, облокотившись на парапет, и вслушивался в едва доносившийся шум волн. Арина просто обняла меня, и этого оказалось достаточно. Лучше любых слов.
- У нас ведь все будет хорошо, не так ли?
Арина приподнялась на цыпочках и поцеловала меня.
- По-другому и быть не может.
Улыбаюсь.
- Ну что, проверим, как там киноманы?
Она пожимает плечами.
- Или можно искупаться на твоем частном пляже.
- Но я не знаю, в какой коробке мои плавки.
- А я без купальника – Арина лукаво подмигивает – Но разве это мешает?

интересно, братья так и останутся "за решеткой в темнице сырой"? Будет хэппи-энд где все четверо уплывают на яхте в закат или нет?

Емельяна...батюшки и шо творицца в общественных мужских туалетах в Энске!


ну вот видишь, я сытый, довольный и пост сдал, как и обещал

Давид, я таки принес один мульт для флэшмоба. Он такой трогательный до невозможности. Это мультики про медвежонка Умку


Цитаты:
— Люди — это такие медведи, которые ходят на задних лапах и могут снять с себя шкуру.

— Мама говорила, что ты пахнешь дымом, а ты пахнешь молоком.

— А почему у тебя две головы?
— Это не голова, это шапка.


- Ложкой снег мешая,
Ночь идет большая,
Что же ты, глупышка,
Не спишь?..

- Вы не встречали моего товарища? Который ходит на двух ногах и может снять с себя шкуру?

- Я ищу его, ищу, а мне попадаются одни тюлени. И ни одного мальчика.

- Мама! Горит что-то!
- Где горит?
- Вон там.
- Ёлка...
- А с чем ее едят?
- Ее не едят. Ею любуются.

Дом Ганзеля и Гретель - Медицинский центр

- Это что, какая-то шутка?
Задумчиво кручу в руках скомканный лист фотобумаги.
- Что? – Арина изумленно на меня смотрит.

- Сама посуди – тут же ничего нет. – протягиваю лист ей и Арина, не желая верить глазам, настойчиво пытается распрямить его, очевидно ожидая что там что-то проявится, но лист остается таким же белым.
- Но…я же видела, и…моя сила.
Я прижимаю Арину к себе, и она прячет лицо на моей груди. Провожу рукой по ее волосам и целую в макушку, чтобы успокоить.
- Это просто стресс. После всех наших приключений там, за Стеной, довольно трудно примириться с размеренной жизнью здесь, в мире без магии.
- Сила не может исчезнуть сама по себе – возражает она и отстраняется.
- Эй, я не знаток магии, но разве сила не связана с эмоциями? По крайней мере, у Анакина Скайуокера было так.
- Вспомни, как он закончил.
- Но ведь факт остается фактом.
- Возможно, ты и прав – Арина вздыхает и вновь обнимает меня – Может, это все стресс, да еще и то зеркало, и разговор с Гретель.
- Гретель – бормочу я – Все понятно.
Слишком долго откладывал то, с чем следует разобраться.
- У меня сегодня выходит свободный день. Может, в ресторан сходим, как нормальные люди, а? Подумай.
Поднимаюсь на второй этаж.
А сейчас выскажу сестре все, что думаю! Хватит отрицать очевидное. С ней что-то не так и надо это выяснить.
- Гретель! – стучусь, но ответа не слышу. Дверь не заперта. Вхожу и понимаю, что сестры дома нет. Впрочем, это большой особняк и она вполне может быть в другой комнате, или в саду. В любом случае, разговор придется отложить.
Собираюсь выйти, но тут краем уха слышу…это похоже на вздох. Зеркало. На большое зеркало, которое и прежде стояло в комнате Гретель, была накинута темная плотная тканевая шаль. Сейчас же, ткань упала на пол, очевидно, от сквозняка, когда я открыл дверь.
Зачем закрывать зеркало? Хотя, это самая малая странность в поведении сестры. Поднимаю шаль, чтобы вернуть на место, как вдруг…слышу шепот…доносящийся прямо из гладкой поверхности зеркала.
- Ты хочешь узнать будущее, Ганзель? Я покажу тебе…
….

- Фрейя, поторопись, мы опаздываем!
- Слышу!
Она вприпрыжку несется по лестнице, врывается на кухню, словно вихрь или точнее свежий морской бриз – ворох темных длинных непослушных кудрей, которые дочь каждый день отчего-то выпрямляет утюжком для волос.
- Твой ланч – протягиваю пластиковый контейнер, а она качает головой.
- Вовсе необязательно каждое утро готовить мне сбалансированные завтраки!
- Когда ты у меня – обязательно.
- А уже не маленькая! Мне пятнадцать лет. Это называется young adult.
- Это называется – ты опоздаешь в школу.
Фрейя корчит смешную рожицу, потом хватает с большого блюда яблоко.
- А знаешь пословицу – An apple a day keeps the doctor away?

Она всегда может заставить меня улыбнуться. Она одна.
- Пойдем.
В машине по дороге Фрейя все время в телефоне. Выбирает музыку и включает, чтобы мы слушали вместе «Пап, ты обязательно должен узнать эту группу!», «Как можно не знать вот эту певицу»!. Попутно сидит в чатах, делает селфи, в общем все, что и обычные подростки. Ей пятнадцать и все чаще стали произноситься страшные фразы вроде «Осенние танцы», «Мы собираемся компанией» или даже вообще вопиющие, вроде «У Эндрю из выпускного класса такие красивые глаза».
Авто тормозит у большого здания школы. Фрейя привычно открывает дверцу.
- Пока па.
- Удачного дня.
Она собирается уходить, но потом вдруг оборачивается.
- Ты ведь к ней сейчас поедешь, да?
Молча, киваю. Незачем врать дочери. Фрейя вздыхает, а потом наклоняется и сжимает мою ладонь.
- Тогда передавай от меня привет.
Ее окликает кто-то из подружек и Фрейя бегом направляется на школьный двор. Я же еду прочь. Останавливаюсь у цветочных лотков, и продавщица кивает, лишь уточняя:
- Вам как обычно, доктор Краус?
С букетом маргариток моя дорога идет дальше…к городскому кладбищу. В этом есть своя ирония, что здесь, как во всем городе – всегда солнечно, аккуратные асфальтированные дорожки, стриженый газон из зеленой травы и ровные ряды надгробий.
- А вот и ты – присаживаюсь рядом на траву и кладу букет на могилу – Прости, я не приходил несколько месяцев – был в отъезде. Летний отпуск провел в Африке. Работал там в больнице. Фрейя впервые поехала со мной. Ты бы ей гордилась – она очень помогала. Занималась с детьми из приюта, придумывала для них разные уроки и развлечения, они ее просто обожали и дружно плакали, когда мы уезжали. А потом мы устроили себе отдых и пару недель провели в Лондоне. Посетили парк развлечений по «Гарри Поттеру». Фрейя скупила практически все вещи с символикой факультета Когтевран. Она сказала – на нем единственном действительно учили магии…этим дочь так напоминает тебя. Ты ведь однажды тоже сказала нечто подобное – я помню.
Мы были и в Ливерпуле, и в столице, гуляли по улицам, заехали в порт…я хотел показать все наши любимые места, хотел, чтобы она увидела все своими глазами…Знаешь, дочь рассматривала твои фото и заявила – что, хоть тебя и не знала - ты бы ей наверняка понравилась. Если передать дословно, то фраза звучала: «Она была крутая». Думаю, так бы и было.

- Кто-то однажды сказал мне, что горе после утраты родного человека – оно как чемодан, чемодан, который каждое утро до конца жизни придется таскать с собой. И поначалу – он будет казаться неподъемным, и каждый шаг будет даваться с огромными усилиями, и ладони станут стираться до крови. Но ты все равно – берешь его и идешь вперед. Однако, со временем, со временем наступит тот день, когда ты по привычке возьмешь свой чемодан, а он покажется не таким уж тяжелым, вес его будет сносным, таким, который можно выдержать. А потом…потом придет то время, когда чемодан станет настолько легким, что ты и не заметишь его…Так говорят, но для меня…чемодан по-прежнему весит целую тонну. И я знаю, что меньше он не станет. Потому что каждый день без тебя это…
Я не заканчиваю фразу. Голос срывается. Ветер треплет нежные цветы в букете. Дотрагиваюсь до надгробия, на котором выбито: «Гретель Краус. Дорогой сестре и дочери».
- Прости меня, сестренка. Прости, что я тебя убил…

А потом все исчезает.
Я вновь стою перед зеркалом. Зеркалом, в котором не отражается ничего, кроме моей собственной физиономии. Чертовщина! Магия осталась за Стеной, а это…видение, наваждение, чем бы оно ни было…все стоит забыть, как злую шутку. Но почему щемящее чувство утраты и горя никуда не делось?
Я понял, почему видение столь быстро исчезло – в кармане настойчиво вибрирует мобильный. В свободный день? Сообщение «Проблема. Мистер Джонс. Срочно».
Ну что могло приключиться? «Хоббс-девочка», ответственная за этого пациента, уже давно должна была его выписать. В идеале еще вчера. Ох, если интерны вызвали меня из-за какого-то пустяка…все четверо отправятся до конца смены помогать проктологу. Извиняюсь перед Ариной, что планы нарушены и еду в медцентр. Уже в холле встречаю доктора Кэмпбэлла, неодобрительно качающего головой.
- Краус, ну твои и отличились.
- Да что они сделали с пациентом-то? – если до мистера Джонса дошло, что Яэль совершенно напрасно брала у него ненужный анализ семенной жидкости и он решил подать в суд на больницу – стану тем, кто вылетел с новой должности в рекордно короткий срок.
- Так ты не в курсе? – доктор Кэмпбэлл вздыхает - Помер он!

Медицинский центр "Айболит"

Если бы я не был так зол, то даже посочувствовал, потому что на всю четверку моих интернов было жалко смотреть. Они стояли в коридоре и жались друг к дружке, словно слепые котята.
- Доктор Краус я… – «Хоббс-девочка» сразу же отделилась от группы. Как самая выносливая, она старалась держаться, но дрожащий подбородок выдавал переживания – Я не знаю, где могла ошибиться, проверила все вот уже четыре раза, просто не понимаю, как так вышло и…
Молча толкаю двери палаты.
- Сейчас выясним.
«Хоббс-девочка» хочет идти следом, но жестом останавливаю.
- Не ты, ты уже и так натворила дел. «Отличница», выспалась?
Та сразу же вытягивается по струнке смирно.
- Здоровый восьмичасовой сон. Затем завтрак – сбалансированная смесь быстрых и медленных углеводов, на обед…
- Не стоит диктовать мне все свое меню. Будем проводить аутопсию.

Спустя несколько часов мы выходим из операционной. Интерны, как по команде, поднимаются со стульев.
- Ты – молодец, хорошо справилась – хвалю «Отличницу». Мне нужно поговорить наедине с «Хоббс-девочкой», так что Яэль и «Покахонстас» – кому-то достанется наряд в педиатрию.
Они вдвоем подходят. Яэль, как всегда с идеальной укладкой, «Покахонтас» с панковскими фиолетовыми прядями а-ля Роуг.
- Итак, вопрос: какой орган увеличивается при возбуждении в 7 раз?
Яэль хлопает глазами, потом краснеет. «Покахонтас» задумчиво чешет затылок.
- Варианты?
«Отличница» тянет руку вверх.
Яэль пожимает плечами.
- Доктор Краус, что прям так и говорить, ну …хи-хи, про тот самый..хи-хи?
- «Отличница» - правильный ответ…это
- Зрачок.
- Верно. Яэль, а тебя в сексуальной жизни ждет большое разочарование. Так, к детям я вас обеих не пущу. Пойдет «Отличница», а вы отправляйтесь с глаз долой – учите матчасть.
Троица удалилась, и я подсел к «Хоббс-девочке», которая вконец сникла и примостилась на небольшом диванчике.

- Вот – протягивает лист бумаги – Заявление об уходе из программы. Из-за моей ошибки ни в коем случае не должны пострадать ни вы, ни девочки. Мне так жаль, что всех подвела.
- Расскажу тебе историю. Когда сам был интерном, то работал в госпитале под началом одного знаменитого профессора. Ох, он был европейское светило, по характеру…ну человек так себе. Так вот, я работал уже много месяцев и не потерял ни одного пациента. Даже получил прозвище «Счастливый Краус», уверился в собственной неуязвимости. Тогда я проходил стажировку в педиатрии и однажды профессор поручил мне ребенка…новорожденного, он появился на свет со множеством патологий, которые на первый взгляд казались несовместимыми с жизнью, но профессор уверил меня, что благоприятный исход возможен. В конце концов, в это поверил и я, а благодаря мне и моему воодушевлению и его бедные родители. Пять дней я дневал и ночевал в больнице, рядом с ним, перелопатил гору литературы, искал новейшие методы, применял все возможные процедуры, даже пел, надеясь что это поможет…На шестой день ребенок умер и кто-то шепнул, что исход изначально мог быть лишь таким. Когда я спросил у профессора – тот подтвердил. Ох, как я был зол – словами не описать. Не понимал, зачем профессор заставил поверить, в чем смысл жестокого урока? А он ответил – чтобы ты научился отпускать, потому что спасти всех невозможно. А еще он сказал, что каждый, даже самый безнадежный пациент, заслуживает одинакового к себе отношения – мы, доктора, должны верить в невозможное, и надеяться. Даже если кого-то не удастся спасти – потом мы можем сказать, что сделали все, что было в наших силах. Понятно?
- Но мистер Джонс…
- Расслаивающаяся аневризма аорты. Вскрытие показало, что стенка аорты изначально была не в порядке, это генетическая аномалия. Как тебе известно, процесс длиться несколько лет, и его очень сложно выявить без специального исследования. Должно быть, наша простая операция всего лишь ускорила естественный ход вещей. Ты не виновата.
- Все равно, мы же взяли у него кучу анализов, Яэль даже семенную жидкость проверяла, если бы среди них оказался нужный, то…я все равно чувствую вину.
- Ну, теперь этот твой жестокий урок – аккуратно складываю ее заявление, потом разрываю его на кусочки и выбрасываю в стоящее рядом мусорное ведро. – Каждая из вас рано или поздно получит его, а теперь предстоит самое сложное – поднимаюсь и подаю ей руку – Пойдем разговаривать с родственниками.
«Хоббс-девочка» смахивает слезы.
- Я должна сама.
- Сделаем это вместе, не так ли, доктор Хоббс?
Она благодарно сжимает ладонь.
- Спасибо, доктор Краус.

Городские улицы - Дом

Случившееся в больнице все-таки оставило свой отпечаток, и я вдруг понял, что не имею права думать о себе больше, чем о других. А значит, настало время сделать то, что я так долго откладывал, и перестать думать о последствиях.
Миссис Хоббс жила в симпатичном белом коттедже, окруженном небольшим цветущим садом. Я бывал у матери Джеймса несколько раз, когда интерн буквально затаскивал меня туда на воскресные обеды со словами «Моя мама так чудесно готовит, а вы должно быть, соскучились по домашней еде». Что она подумает обо мне сейчас? Когда сын ее считается мертвым, а меня обвиняли в его убийстве? Поэтому, надавив на звонок, я ожидал и того, что миссис Хоббс тут же захлопнет дверь перед самым моим носом.
Однако, этого не произошло.
- Доктор Краус, - она слабо улыбнулась, приглашая меня войти – А я все ждала, когда вы решите навестить.
И тут я почувствовал себя последним подлецом. Работа, переезд, мелкие неурядицы – все это отговорки, я давно должен был выполнить обещание и повидаться с ней, но нет же.
Мы оказались в уютной гостиной, сплошь заставленной милыми вещицами, мягкими диванчиками и креслами, книжными полками и прочей нужной и ненужной мебелью.
- Скажу сразу, что ни на миг не верила в вашу виновность, что бы там полиция не говорила. Вы были другом моему Джеймсу и я рада, что скоро все разрешилось…но нам вас не хватало на похоронах.
- Просите, я был… - в сказочном королевстве, боролся за собственную жизнь, и летал на драконе – сойдет за оправдание? – …занят.
- Чаю?
- Звучит неплохо – такой сложный разговор определенно не стоит начинать без чая. Как вообще поведать о том, что Джеймс теперь за стеной, что он фея? Эта добрая женщина наверняка сочтет, что я издеваюсь над ней и ее горем…или вызовет санитаров из дурдома.
Нервно осматриваюсь, поднимаюсь с диванчика и цепляюсь взглядом за картину, что висит над камином. Репродукция, очевидно иллюстрация. Девушка в окружении цветов и растений стоит у озера, водопад волос, струящееся длинное белое платье.

- Фрейя.
Голос миссис Хоббс заставляет меня подпрыгнуть.
- Что, простите? – перед глазами вновь проносится видение из зеркала.
- На картине – поясняет миссис Хоббс и ставит на столик чайник, печенья и две чашки. – Скандинавская богиня природы, любви и красоты. Джеймс с детства обожал разные истории и мифы.
Возвращаюсь на диван.
- Миссис Хоббс, насколько вы осведомлены о другой деятельности вашего сына, не врачебной?
- Вы про эту группы Искатели истины чего-то там, которой сейчас Мелисса занимается? – она отпивает из чашки – Доктор Краус, он был моим сыном – я поддерживала его во всем.
- Да, но вы верили? Вверили в …сверхъестественное?
- На что вы намекаете?
- Ладно – достаю из кармана карту памяти, извлеченную из телефона – Есть куда подключить?
Мать Хоббса подает планшет, у нее находится и переходник, так что я смогу открыть карту.
- Вот – здесь объяснение, в том числе почему я не был на похоронах Джеймса…дело в том что…в это время я был в другом месте…и там, я вновь повстречал вашего сына. Я прошу вас поверить в то, что вы сейчас увидите, каким бы странным и немыслимым это и не казалось – вывожу на экран фотографию. Миссис Хоббс щурится, пытаясь разглядеть…
- Что-то я не пойму, сейчас надену очки…
Хочу увеличить фото и внезапно нахожу на карте неизвестный видеофайл. Хоббс! Должно быть, снял это видео, пока мы с Ариной слушали песни фей или разговаривали с Иридессой. Нажимаю на воспроизведение, и тут же в комнате раздается голос моего бывшего интерна, а на экране планшета появляется его улыбающаяся физиономия.

- Привет, мам. Да, это я! Круто, правда? Если ты это смотришь, значит, доктор Краус выполнил мою просьбу, а еще ему самому с Ариной удалось найти Гретель и выбраться из-за Стены – поздравляю! Я всегда верил в ваш успех!
Ох, Джеймс, как ты ошибаешься.
- Мам…знаю, как это выглядит со стороны, но хочу сказать – я жив. Ну, не совсем. Просто теперь живу здесь. В Стране фей. Дело в том, что помимо известного тебе, существует и другой мир, мир к которому мы на самом деле принадлежим, - я попал сюда и счастлив.
Джеймс развернул камеру и на экране появились сотни порхающих мимо крошечных фей.
- Теперь я – Гелиос, важный подданный королевы фей. Я живу в тюльпане, можешь себе представить? Ночами до сих пор слышу те песни, что ты пела мне в детстве. Эти мелодии приносит сюда ветер, и он колышет мой цветочек и, таким образом убаюкивает меня – и я всегда вижу хорошие сны. Еще играю на свирели, и еще…есть фея Мэри и думаю, побеседовав с Ариной и Ганзелем…теперь я точно уверен – у нас с ней все получится.
Хоббс вздыхает.
- И вот еще что, мам. Время тут течет по-другому, и живут феи очень долго, практически вечно, но, увы, многое забывают из прошлой жизни. Поэтому прошу – не грусти обо мне. Я здесь, я здоров и счастлив. И знаю, когда-нибудь, пусть через много-много лет, мы обязательно увидимся вновь. Ведь тебя-то я никогда не забуду. Ты всегда в моем сердце. Пой чаще песни и тогда у меня всегда будут хорошие сны. Прощай.
Изображение застыло. Мы молчали. Слышно было, как тикают часы на каминной полке.
- Миссис Хоббс, я…
- Мне нужно побыть одной, доктор Краус – она вздыхает и откладывает планшет – Нужно, чтобы все это уместилось в голове.
Я оставил миссис Хоббс, когда та стояла в саду и задумчиво глядела куда-то вдаль, нежно проводя ладошкой по розовым лепесткам только что распустившихся тюльпанов.

Домой добираюсь уже поздним вечером. В особняке тихо. Хорошо, что среди мебели тут нашелся и элегантный большой деревянный глобус, как я обнаружил недавно, оказавшийся ничем иным, как изысканно замаскированным мини-баром, где хранилось несколько бутылок. Наливаю в стакан и с наслаждением делаю глоток.
Стук в двери. Кто бы это мог быть так поздно?
- Сара?
- Добрый вечер. – она слабо улыбается – Гретель говорила, что сегодня мы отправимся гулять и я…
- Конечно, проходи. Сестры, по-видимому, еще нет, подожди ее здесь.
Сара присаживается на диван в гостиной, я рядом.
- Мы с тобой толком не говорили после возвращения из-за Стены. Как осваиваешься?

- Хорошо. Во всяком случае, лучше чем отец – его пугает технологический прогресс последних лет. Бабушка очень помогает, мы много времени проводим вместе.
- А что твоя мама? Как отнеслась ко всему этому?
- Поверила ли, что я была в сказочном королевстве? – Сара вздыхает – Думаю, ей легче считать, что я и папа жили в глухой хижине где-то в Гималаях.
- И ты действительно решила уехать из Энска? Жизнь без магии?
- Я должна попытаться – отвечает Сара – В десять лет меня украла злая ведьма, я пятнадцать лет провела в Стране ОЗ, а сейчас вернулась. Возможно, хочу начать с чистого листа, понять – как бы все сложилось, если бы тогда Гингема не забрала. А может, обнаружу, что как раз это все и определило и вернусь – не знаю.
- В любом случае, я буду скучать по тебе, Девочка с фотографии.
- Я по тебе тоже, Смелый Ганс – Сара улыбается и касается мой руки.
- Вы поглядите, какая идиллия, ну прям голубки на веточке!
Это был голос Гретель. Поднимаю глаза – и вижу саму сестру, а рядом с ней Арину.
- Что ты тут делаешь? – странный вопрос, со стороны выглядит, будто меня застукали на горячем.
- Живу – Грета пожимает плечами и указывает на Арину – А с ней мы столкнулись в дверях. Ну, зайка, ты готова? Я спецом не глушила мотор. Пора оторваться как следует. – Гретель берет Сару за руку и чуть ли не силой выволакивает на улицу. Через секунду слышится звук отъезжающей машины.
Арина с укором смотрит на меня, потом кивает на стакан с виски.
- Тяжелый день?
- Да, больница, потом я передал фото Хоббса его матери, там нашлось и видео…было странно, а еще, то зеркало Гретель…
- Зеркало? – Арина оборачивается, ее голос внезапно дрожит – И что ты там увидел в том зеркале?
- Да так, пустяки – хочу обнять ее, но Арина не дает этого сделать и подходит к окну. Стоит там, о чем-то задумавшись.
- Помню, что обещал ресторан, но если честно, не хочу сегодня никуда выходить.
- Звезд не видно – тихо говорит Арина.
Действительно, хоть дождя и не было, но ночное небо заволокло черными тучами, так что не видно ни звезд ни луны.
- Это не проблема…дай мне пять минут, хорошо?
Она настораживается, но все-таки кивает. Скорее, желая понять, как я выкручусь из ситуации – неужели разведу руками тучи? Поднимаюсь на второй этаж и быстро делаю все приготовления, пока Арина нетерпеливо ждет в коридоре – наглухо закрываю окна и задергиваю жалюзи, бросаю на ковер мягкие подушки.

- Прошу – распахиваю перед ней дверь в комнату, погруженную в свет мириады звезд и созвездий. Свет этот исходит от небольшого ночника «Звездное небо», который установлен в центре комнаты.
- Красиво – соглашается Арина, мы укладываемся на подушки, наблюдая, как над головой проплывают звезды и созвездия от кружащегося ночника.
- Чего только не найдешь во время переезда. Это Гретель подарила, еще в детстве, когда были в приюте. Мы тогда постоянно переезжали из одного детского дома в другой, и она сказала – «Где бы мы не оказались, ты всегда можешь рассчитывать на звезды, они останутся на своем месте, несмотря ни на что».
- Ты всегда можешь рассчитывать на звезды – милая фраза, - говорит Арина. Перехватываю ее ладонь и подношу к своим губам.
- Теперь она не совсем верна. Я знаю, что всегда могу рассчитывать и на тебя тоже. И это гораздо лучше звезд.

Надо сбежать. В Канаду. Почему именно в Канаду? Потому что там можно заделаться лесорубом, носить клетчатые рубашки, отрастить бороду… Искать радость в простых вещах. Или даже не в Канаду – за Стену, к минотаврам и драконам, куда угодно, лишь бы избежать предстоящей участи.
На всякий случай проверяю шкаф в кабинете – но там кроме куртки и белого халата ничего нет. Никакой Нарнии – я даже пощупал стенки. Стук в двери - на пороге вижу Арину.
- Ты бывала в Канаде?
- Эммм…нет – вопрос ее явно озадачивает.
- А хотела бы?
- Нет, вообще-то – Арина улыбается и присаживается на кресло – Я пришла узнать - не сможем ли мы вместе пообедать?
- Не сегодня – достаю свой портфель – У меня выезд, с интернами…
- Ты со своим женским батальоном поедешь на скорой?
- Не совсем.
- Гаанс – Арина перегораживает дорогу. – В чем дело?
Сдаюсь.
- Ладно. Чего греха таить, интерны работают весьма противоречиво, плюс несколько досадных недавних происшествий…короче, сегодня Прохор Самсонович в наказание добровольно-принудительно нас всех кое-куда отправил. Вернее меня – девочки будут помогать.
- Куда отправил-то?
Вздыхаю.
- Обещай не смеяться – подаю ей брошюру. Арина читает и спустя мгновение раздается ее веселый смех.
- Ты же обещала!
- Подожди-подожди – Арина машет руками и зачитывает с брошюры название - «Лекция о половом воспитании, способах предохранения и сексуальной культуре для выпускников». То есть ты будешь рассказывать старшеклассникам про пестики и тычинки?
- Точнее, что бывает если неумело совать пестик в тычинку…нам обязательно продолжать эту метафору? – прячу брошюру в карман пиджака – И прекрати смеяться, я и так готов провалиться сквозь землю. Все, мне пора.
- Ну, уж нет - Арина качает головой – Такое я ни за что не пропущу. Едем вместе.

Большой актовый зал набит битком. Старшеклассники выселяться и шумят, в помещении стоит гул. Они явно настроены хорошо провести время и позабавиться. На первых рядах рассаживаются те, кто пришли чисто поржать – местные хулиганы. Девчонки смущаются и хихикают. Кто-то достал блокноты, чтобы конспектировать.
«Покахонтас» развешивает на стенах плакаты, изображающие женские и мужские половые органы в разрезе. «Отличница» раскладывает на столе «модели умных плачущих кукол», которые раздаст девочкам, чтобы те твердо уяснили – главное последствие незащищенного секса – появление на свет вопящих и писающихся младенцев. «Хоббс-девочка» стоит у сцены с большой белой сумкой, доверху набитой презервативами – тоже будет их раздавать школьникам. Яэль…Яэль флиртует со старшеклассниками вместо того чтобы выполнять свое задание – собирать вопросы из зала.
- Готово, доктор Краус – можно начинать – рапортует «Покахонтас». Вам водички налить? Для голоса?
- Мне бы лучше коньячку – мы стоим за кулисами и у них там тоже есть какой-то шкаф. Открываю – швабры и ведра. Ни разу ни Нарния. Зараза.
Наконец, появляется директриса, которая чуть раньше любезно встретила нас на входе и даже напоила чаем с бутербродами. Пару раз гаркнув на кого-то в зале, она сумела создать атмосферу гробовой тишины, лишь изредка прерываемой чьими-то смешками. А значит, пора.

Выхожу на сцену и становлюсь за конторкой у большой белой доски. Откашливаюсь и пытаюсь сфокусировать взгляд на лежащих проспектах, пресс-релизах и брошюрах, которые мне вручили в больнице. Прочитаю текст с брошюры быстренько и всего делов. «Что делать, если у твоего парня герпес?». «Зудит в интересном месте? – 10 причин». «Выделения – обычные и необычные». Кто, черт возьми, писал все это?
Первые ряды уже начали ржать. Настал час Ч.
- Итак…детки. Сегодня наша лекция посвящена половому воспитанию и вот, что я хочу вам сказать по этому поводу…вот что – решительно сминаю брошюры, достаю маркер и подхожу к доске – Всего одно слово нужно знать.
Большими буквами пишу «ВОЗДЕРЖАНИЕ».
- Воздержание. И нет никаких проблем. То есть до свадьбы – ни-ни. После свадьбы, неделю на третью, а то и четвертую…можете приобнять супружницу, хотя и необязательно. Понятно? Делайте домашку. Лекция закончена. Всем пока.
И только думаю, что легко отделался, как голос подает Яэль.
-У кого-то есть вопросы?
Яэль, я точно отправлю тебя на пожизненную стажировку к проктологу. Может, пронесет – ведь школьники обычно стесняются. Школьники и правда, стесняются, но вверх уверенно поднимается одна рука. Знакомая рука. «Отличница» подает ей микрофон.
- У меня есть парочка вопросов – Арина улыбается, а я понимаю, что конкретно попал.