Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

- потому что у меня ДР и мне можно)
- история в двух частях с прологом и эпилогом

Голливудский гламур


Пролог

Ночью темный особняк выглядит несколько зловеще. Кларк Гейбл однажды сказал «Счастье мужчины: знать, что, когда вечером возвращаешься домой, какая-то женщина прислушивается к твоим шагам». Увы, внутри меня никто не ждал. Включаю свет на первом этаже, чтобы хоть как-то поправить ситуацию. Внезапно вижу спускающуюся по лестнице Арину. Она здесь? Вернулась?
- Трой забыл свою куртку – она быстро разрушает, хлипкие хрустальные мечты, успевшие возникнуть в голове. – Не думала, что застану тебя…поменялось расписание в больнице?
Арина спешит к двери – я не задерживаю. У самого порога она оборачивается:
- Ганс…
- Арина?
- Знаешь, я…
Что бы она не хотела сказать – все это утопает в моем крике. Прямо из неоткуда появляется небольшой ящик и со свистом приземляется на ногу.
- АААА! Что за…
Часы где-то бьют полночь.
- Что это? – с интересом спрашивает Арина – ты в порядке?
- Нормально – резко отвечаю и подхватываю ящик, к которому приколот небольшой лист бумаги – «Дорогой сынок! В этом мире наступил твой день рождения, и посоветовавшись с Гретель, я решила сделать вот такой подарок. С днем рождения! Стелла».
- А что там внутри?
- Лампа Аладдина? – многозначительно смотрю на Арину, и та спохватывается – Неважно, мне пора, всего хорошего.
Но она успевает сделать в сторону лишь шаг. Я все-таки открываю ящик, и оттуда вырывается едкий фиолетовый дым, дым заволакивает все и вся – мы кашляем, машем руками, но тщетно – моя мать пытается меня убить – успеваю подумать, прежде чем потерять сознание…

Серия первая

«В Городе Ангелов начинается новый день. Ласково светит солнце, море теплое как никогда, а прогноз погоды самый благоприятный. Но все мы ждем вечера, чтобы узнать главную интригу года, не так ли?»
Где-то рядом поет Луи Армстронг… моя ладонь в луже…в воздухе чувствуется аромат декаданса и джаза.
- Мы умерли?
Мне приходится убрать руку из лужи и подняться. Обнаруживаем себя в узком темном проулке.
- Ангелы в моем представлении выглядят именно так.
- Ты о чем? – Арина сперва удивляется, но потом понимает - на ней другая одежда – легкое струящееся красное платье, собранное на талии, меховая накидка, изящные туфли, а волосы уложены волнами – Что за маскарад?
- Ты выглядишь очень очень очень…привлекательно.
Арина усмехнулась.
- Ганзель, одного «очень» вполне достаточно – ты, кстати, тоже ничего.
Мой наряд также поменялся. Смотрю на отражение в той самой луже – классический серый костюм, накрахмаленная рубашка, до блеска начищенные черные ботинки, галстук, запонки и, конечно же, шляпа.
Арина обходит меня и осторожно выглядывает из проулка, я делаю то же самое. Перед нами предстает оживленная улица. Ранее утро. Напротив газетный киоск, над которым из репродуктора по-прежнему поет Армстронг. Мимо проехал роллс-ройс. Немногие прохожие спешат по своим делам, и все они выглядят как мы…ну возможно и не столь шикарно.

- Что это за сказочный мир? Куда нас забросила твоя мама? Никак не пойму.
- Не думаю, что это сказочный мир – покидаю спасительный проулок и подхожу к газетному киоску. Пожилой торговец оживляется.
- Утреннюю газету, сэр?
- АААА…конечно – роюсь в карманах, где с облегчением нахожу мелочь – Спасибо. Торговец отдает газету, а потом переводит взгляд на Арину. Странно смотрит, будто увидел привидение, но безумно счастлив такому событию.
- Нарния, нет? – Арина озирается по сторонам.
- Совсем нет, мы не в сказочном мире.
- Откуда ты знаешь?
- Взгляни на это! – указываю на первую полосу газеты – Свежий номер «Лос-анджелес Таймс» за 1938 год.
- Мы в Лос-Анджелесе? Мы в прошлом? Что за шутки, я на такое не подписывалась и как теперь вернуться обратно?
- На меня ты чего кричишь? Думаешь, я знаю!?
- По твоей вине я здесь оказалась!
Мы так и стояли посреди улицы и орали друг на друга, но потом вдруг перестали. Потому что кое-кто нас перекричал.
- Здесь! Они здесь! Да, это она! Улыбочку! Улыбочку! – десяток мужчин, с тяжелыми зеркальными фотокамерами наперевес и вспышками бежали по направлению к нам, то и дело раздавалось щелканье затворов.
- Гааанс! Чего они хотят?
Опыт научил меня одному – сначала беги, а думай потом. Поэтому хватаю Арину за руку, и мы скрываемся в спасительном проулке. Репортеры следуют по пятам, но мы не сдаемся, петляя среди улиц.
- Эй, помедленнее! Думаешь легко бегать на этих высоченных каблуках?
Выруливаем на небольшую площадь. За спиной слышится топот. Они не отстают.
- Почему они нас преследуют? Что мы им сделали? – запыхавшись, спрашивает Арина. Перевожу дух, поднимаю глаза и…
- Кажется, я знаю, почему.
На соседнем доме во всю стену рекламный плакат. И на нем Арина. Арина в томной позе с цветком в волосах и надпись «Спешите видеть! Мина Моралес в фильме «Своенравная красавица».
- Но…это же…это же…не могу быть я! – возражает Арина. Крики становятся все ближе.
- Мина! Улыбочку, Мина! Как давно вы вместе с мистером Роджерсом? Мина, посмотрите сюда!
Кажется, что бежать некуда и мы в ловушке. Внезапно рядом с нами тормозит Мерседес и его двери распахиваются.
- Скорее! Садитесь! – кричит щуплый паренек и машет нам. Как говорил Терминатор «Пойдем со мной, если хочешь жить». Мы переглядываемся, и не сговариваясь, одновременно запрыгиваем на заднее сидение. Шофер тут же ударяет по газам, и машина стремительно несется по улицам.
- Ну и задачку вы задали, мистер Роджерс! Я ведь не думал, что успею – сказали ждать у отеля «Савой», я там и стоял, а вон где - благо что услышал этих «стервятников» и пулей сюда. Вы, сэр, ничего такого не подумайте, но Джим свое дело знает. Мисс Моралес – он приподнимает кепку и глупо улыбается Арине – Не дай бог, ваши фотографии попадут в газеты и их увидит мистер Брейди.
- Брейди? – переспрашивает Арина.

- Ох, простите, вы ведь просили не упоминать имя своего жениха при мистере Роджерсе. Да и вообще лучше его лишний раз не тревожить, все-таки бывшая правая рука самого Аль Капоне – Джим хмыкает – А как того посадили, вакантным место долго не бывает, что и говорить.
- Поздравляю, ты выходишь замуж за гангстера! – шепчу Арине. Та показывает язык.
- А еще я – кинозвезда! – возражает она и тоже переходит на шепот – То есть эти Мина Моралес и Лоренс Роджерс – реальные люди? И мы действительно в прошлом? А значит, не может сделать ничего эдакого, чтобы не испортить им жизнь.
- Думаю, это как в «Квантовом скачке», у нас здесь должно быть, какая-то миссия.
- Какая?
- Джим – перегибаюсь через сидение к этому щуплому пареньку – Позволь полюбопытствовать, а куда ты нас везешь?
- Ну, вы даете, мистер Роджерс. – удивляется шофер – На киностудию, конечно. Вы дали четкие инструкции. Сегодня такая суета, но вы, должно быть, привыкли?
Арина тянет меня за плечо.
- Я что, тоже актер?
- Хуже.
Она качает головой. На сиденье, оказывается, находилась стопка журналов, один из которых, а именно «Life magazine» с собой на обложке с интересом рассматривала Арина. Там была фотосессия – на каждой странице большой портрет Арины – Арина на меховой шкуре с сигаретой, Арина на поле с клюшкой для гольфа, Арина в бриллиантах. На одной странице обнаружилось также фото поменьше, на котором с удивлением вижу и себя. Мы стоим рядом на фоне огромной камеры в павильоне киностудии. Подпись гласила «Кинодива Мина Моралес и режиссер картины «Своенравная красавица» Лоренс Роджерс».
- Ты все это снимаешь – тихо отвечает она.
- Волнуетесь? – доносится спереди голос Джима.
- Почему? Из-за папарацци?
- Кого? Нет. Из-за Оскара! – невозмутимо продолжает Джим – Вы должно быть все на нервах. Мисс Моралес номинирована и вы тоже. Я смотрел «Своенравную красавицу» шесть раз…как вы в том эпизоде дали пощечину! А сцена на реке! Нет, пусть некоторые и называют фавориткой Грету Гарбо, я думаю, Оскар должны получить вы…и вы конечно, мистер Роджерс, сэр.
- Ну…до Оскара еще сколько, месяца два? Нечего заранее волноваться – к тому времени, я надеюсь, мы уже отыщем способ вернуться домой.
Автомобиль тормозит, и Джим удивленно поворачивает голову на заднее сидение.
- Церемония сегодня вечером.
- Сегодня?! – одновременно говорим мы с Ариной.
- Так и есть – улыбается Джим – О, а мы кстати, на месте.
Высовываю голову в окошко. Мы рядом с проходной, над которой огромная вывеска «Киностудия United Artists».



Киностудия – это особый мир. Это словно пряный коктейль, из смеси не сочетаемых ингредиентов в котором, несмотря на будто бы царящий хаос, все подчинено строгому порядку. Мимо рабочие проносят декорацию – огромную слоновью голову индийского божества Ганеши, за рабочими следует с десяток древнеримских легионеров в полном облачении, за которыми семенит пятерка танцовщиц в перьях и блестках с густым макияжем. Девушки хихикают, и то и дело стреляют в мою сторону глазками.

Мы перед огромным павильоном, у которого Джим остановил машину. Самое время сбежать и подумать. Но массивные двери распахиваются, и мы буквально оказываемся в окружении множества людей.
- Мисс Моралес, вот последние правки в сценарий! – кто-то сует Арине в руки листы бумаги.
- Мисс Моралес, срочно на грим! – девушки уже тут как тут с кисточками, тушью и пудрой, принимаются за свое дело. Костюмеры тащат платье, не давая ей опомниться и вставить хоть слово.
Тоже самое, кстати, касается и меня.
- Они опять доставили не тот диван, мистер Роджерс!
- Верблюда тошнит!
- Мы будем переснимать 5 или 7 сцену? Как выставлять свет?
В съемочном павильоне декорация представляла собой обычный дом. Слава богу, ничего сверхординарного. Не «Кинг Конга» снимаем.
- Вы сегодня припозднились, мистер Роджерс – какой-то мужчина подает правки в сценарий и мне – Мистер Гейбл, уже на площадке, я отдал ему измененный текст. Ждем только вас.
- Спасибо…стойте, мистер Гейбл?
- Ларри, приветствую – Кларк Гейбл усмехнувшись, прошествовал мимо – Доброе утро.

Живой, настоящий Кларк Гейбл!
Он остановился рядом со стулом, на котором Арина пыталась, видимо учить текст роли, наклонился и поцеловал ей руку:
- Мина, ты сегодня просто очаровательна.
- Благодарю – ахает Арина, понимая, кто перед ней стоит.
Гейбл присаживается на стул рядом.
- Так ты решила насчет нового фильма, о котором я говорил? Могу замолвить словечко.
- Нового фильма?
- Ну да, «Унесенные ветром». Съемки начинаются совсем скоро.
Я снимаю фильм с «Королем Голливуда». Чудесно! Что делает режиссер? Орет на всех и говорит «Мотор!». Кажется, так? Почему они все так на меня смотрят, будто я царь и бог и вообще тут главный? О, наверное, оттого что так оно и есть. Усаживаюсь в именное кресло, и мне подают рупор – большой смешной жестяной рупор.
Кларк Гейбл и Арина занимают свои места. Он стоит у лестницы, она на пару ступенек выше. Надеюсь, это не мюзикл.
- «Ангелы на авеню», сцена седьмая, дубль первый – говорит ассистент, щелкает хлопушкой и оборачивается ко мне.
- Мотор! – уверенно кричу я в рупор.
Арина стоит вполоборота и бросает томный взгляд на Кларка Гейбла.

- Стой, Люси – говорит он и подходит к лестнице – Я не могу так просто тебя отпустить.
- К чему все это, Джордж? – та вздыхает. Эх, а у нее хорошо получается. Во всяком случае, подмены никто не замечает. – Ничего ведь не выйдет.
- Только если мы перестанем пытаться. И ты, и я заслуживаем второго шанса, не так ли?
Кларк Гейбл поднимается по ступенькам, заключает Арину в объятия, накрывает своими губами ее губы…
- Снято!!! – ору я в рупор.
Арина и Кларк Гейбл отстраняются друг от друга.
- В чем дело? Еще один дубль, Ларри? – спрашивает он.
Поднимаюсь со стула и подхожу к декорациям.
- Я считаю, что поцелуй тут лишний, определенно.
- Ты считаешь? – Арина усмехнулась и скрестила руки на груди.
- Но разве это не ключевая сцена? – тут же подбегают ассистенты и сценаристы – Герой и героиня столько пережили, чтобы быть вместе и вот они наконец-то признаются в своих чувствах…
- Согласен, но…оставим легкую недосказанность – глубокомысленно изрекаю я – Так сказать, заставим зрителя подумать. А если надо, потом на зеленом экране дорисуем.
- На чем? – недоуменно чешет маковку ассистент.
- Ну, все! – Арина теряет терпение, снимает туфли и спускается с декорации.
- Перерыв пять минут! – объявляет ассистент, и съемочная группа расходится по своим делам.
- А Кларк Гейбл хорошо целуется – Арина улыбается.
- Он влюблен в Кэрол Ломбард, так что не строй особых надежд.
- Ну, а если мы тут задержимся…надо же мне как-то жизнь устраивать.
- Судя по тому, что очнулись мы вместе, да еще и около отеля, ты уже как-то начала устраиваться со мной. Джим сказал, что мы там ночь провели, вряд ли это был просто «диванный кастинг», дорогуша.
- Дорогуша? Это время дурно на тебя влияет! – Арина поднимается со стула – А может, я как раз готова пересмотреть свои предпочтения – думаю в этом и состоит задача: спасти Мину Моралес от роковой ошибки – связи с никчемным режиссером-повесой!
- Перерыв окончен! – рявкаю я в рупор – Сейчас будем снимать сцену с верблюдом! Животное на площадку и не волнуйся, я скомандую «снято», если он на тебя плюнет.
- Птичка!
Дверь в павильон отворилась, и на площадке появились четверо. Одного из них я сразу же окрестил Большой Босс, так как уж слишком он походил на начальника. Трое других были совсем иного вида, я бы сказал бандитского. Классические гангстеры, какими я их себе представлял. Из-под костюмов у каждого торчал пистолет. Двое держались поодаль, видимо, охрана, а вот самый неприятный и щеголеватый на вид, деловито прошествовал вперед, еще раз обозвав Арину «птичкой»:
- Ну же, встречай своего жениха!
Брейди. Тот самый, который бывший подручный Аль Капоне. Охотно верю.
Не давая опомниться, Брейди буквально присосался к Арине губами, игнорируя все попытки протеста. Да уж, это не поцелуи с Кларком Гейблом. И чего он ведет себя здесь так по-хозяйски?
- Как дела, Ларри? – обращается ко мне Большой Босс и закуривает сигару. На съемочной площадке не курят, но начальству, судя по всему можно.
- Процесс проходит – нейтрально отвечаю я.
Босс хлопает по плечу.
- Тебе не стоит напоминать, что на кону Ларри. Наш уговор в силе – если получишь Оскар, я заключу с тобой многолетний контракт. Хоть дела на студии в последнее время идут так себе, ради тебя я готов сделать исключение…но ты должен быть осторожен и не делать глупостей, понятно? – Босс многозначительно кивнул в сторону Арины, которую буквально облапывал Брейди. В любой другой ситуации, она непременно дала бы обидчику отпор, но сейчас Арина была Миной Моралес, и любой поступок мог стать опрометчивым.
Однако же, я – другое дело.
- Нет, я совершенно не могу работать в подобных условиях! Это съемки или бордель?! – карикатурно сокрушаюсь я и хватаюсь за рупор – Мы тут кино снимаем, сэр, это серьезное дело, а вы отвлекаете мисс Моралес!
Брейди отлипает от Арины и многозначительно смеряет меня взглядом. Показалось, или его телохранители и впрямь потянулись к пистолетам?

- Пардоньте, не стану мешать – Брейди плюнул мне под ноги – Хотя я и спонсор этого балагана, но искусство… все такое, понимаю. Увидимся после церемонии, птичка. Если получишь свою статуэтку – не забудь упомянуть меня в благодарственной речи, уж прослежу за этим – он подмигнул Арине и повернулся ко мне – Роджерс, на пару слов?
Выходим из павильона. Я и они втроем. Такое впечатление, что будут бить.
- До меня дошли слухи, Роджерс, что ты положил глаз на мою птичку. Она девочка видная, не спорю. Беспокоит другое. Что она, видать, тоже к тебе неравнодушна и если это так – Брейди хватает меня за галстук – Я обоих закатаю в цемент. Уразумел?
- Да куда уж яснее – спокойно поправляю галстук – А теперь покиньте площадку, мистер Брейди.
- Ты меня понял, да?
Брейди с товарищами удаляется. Облегченно вздыхаю и возвращаюсь в павильон. Мимо ведут несчастного верблюда.
- Все, достало – хватаю Арину за руку – Нам с мисс Моралес надо поработать над ролью в ее гримерной.
- Но, сэр… - что-то возражает ассистент.
- И прошу не беспокоить, от этого зависит благополучие всей картины – захлопываю дверь комнаты. Мы наконец-то наедине и можем перевести дух.


Гримерная Мины Моралес хоть и маленькая, но очень уютная. Огромное зеркало во всю стену, рядом туалетный столик и куча всяких баночек-скляночек со всеми возможными косметическими средствами. Небольшой диван, пара стульев, шкаф и ваза с цветами. Георгины.
Прошло уже больше часа, а никто из нас не проронил ни слова. Я тереблю в руках шляпу. Арина читает что-то в толстом блокноте. Это сценарий?
- Итак – поднимаюсь с дивана – Мы попали в 1938 год и оказались актрисой и режиссером. Поблизости не наблюдается ТАРДИС или Делориана, либо каких-то порталов, так что вернуться домой мы не можем. Очевидно, мы должны что-то предпринять, как Мина Моралес и Лоренс Роджерс, только вот что?
- О, нет – сокрушает Арина и вздыхает – ты был прав, она, то есть я, то есть Мина – действительно влюбилась в Роджерса, как впрочем, и он в нее. Так написано в дневнике Мины. Нашла в гримерной, в тумбочке.
Так вот что это за блокнот – дневник актрисы!
- Как же ее угораздило связаться с этим гнусным Брейди?
Арина пролистывает пару страниц.

- Ну, жизнь ее не баловала. Обычная история. Родилась в Мексике, мечтала стать актрисой, еще девчонкой переехала в Лос-Анджелес и подрабатывала официанткой, надеясь, что ее заметят и дадут роль. И заметили…
- Продюсер?
- Если бы. Брейди – Арина поджимает губы – Именно он подсуетился, и она получила первую роль, но этим любезности не ограничились и очень скоро тот затребовал долг. Ах, Ганс ты не представляешь, до чего же он мерзавец – отъявленный бандит, терроризировал ее, угрожал, бил – это просто ужасно. А она не смела уйти, боялась, пока…
- Пока не встретила Ларри?
Арина кивает. На ее лице появляется чуть заметная улыбка.
- Они познакомились на съемках предыдущего фильма, который сейчас номинирован на Оскар. Режиссерский дебют Роджерса и такой успешный.
- Так почему Мина все еще с Брейди?
- Потому что Брейди, как ты уже знаешь, гангстер и может убить их обоих. У нашей парочки был план – если Ларри получит Оскар, то киностудия заключит с ним долгосрочный контракт. Он станет знаменитым, а значит, Брейди не станет его убивать, опасаясь огласки.
- А если не получит Оскар?
- Мина уговаривала Ларри сбежать к ее родственникам в Мексику, где Брейди не достанет. Но это значит навсегда оставить шоу-бизнес и скрываться до конца дней.
Присаживаюсь рядом с ней.
- Какие-то зыбкие варианты.
Мы сидим на диване и думаем над сложившейся ситуацией.
- А если в полицию? Пусть арестуют его – он же гангстер!
- Арина, Аль Капоне пятнадцать лет не могли арестовать и упрятали за налоги. Это коррумпированная структура и за день тут не справиться. Гангстеров ловят годами. К тому же, мы не должны переписывать прошлое. Эх, интернет бы мне – сразу бы почитали в википедии чем закончилась эта история, знали бы как дальше действовать.
- Википедия! – Арина поднимается, и принимается нервно ходить по гримерной – Ты не понимаешь: это реальные люди и они в беде! Когда я читала дневник Мины, все эти чувства, ее эмоции…меня она поразила до глубины души. Для нее эти отношения не просто интрижка – они настоящие, и она настоящая…и она запуталась. Она любит Ларри, но не видит будущего и боится за него и…
Арина глубоко вздыхает. Кажется, сейчас речь шла совсем не о Ларри и Мине, а про Арину и Ганса.
- Я просто хочу помочь им, вот и все – она горько вздыхает.
- Мисс Моралес? Мистер Роджерс?
Настойчивый стук в гримерку.
- Что? – раздраженно спрашиваю я.
- Прибыло платье мисс Моралес – в двери просовывается голова Джима – Говорят, пора одеваться. Я и ваш костюм привез, сэр.
- Оскар – одновременно произносим мы.
Все еще может закончиться хорошо. Я получу награду, Большой Босс заключит контракт, и мы будем целоваться на фоне заката. Титры. Аплодисменты. Конец фильма.


продолжение следует...

Голливудский Гламур


Серия вторая

Джим помогает мне одеваться. Здесь такое в порядке вещей. Хотя это еще что – Арину снаряжал в дорогу целый «гламурный десант» не менее чем из шести человек, которые настойчиво вытолкали всех посторонних из гримерной.
Я переоделся в одной из свободных комнат киностудии.

- Отлично выглядите, мистер Роджерс, сэр – довольно заключает Джим. Любой бы хорошо смотрелся во фраке, этих брюках с подтяжками и красивой белой рубашке. Да, в данном времени любят комфорт. С удовольствием оттягиваю галстук-бабочку. Стоит ли отрепетировать благодарственную речь? Спасибо богу и продюсеру? Или, как сейчас модно – превратить речь в политический манифест и выступить с резким осуждением Гитлера?
- Сигаретку, сэр? Угостите?
В кармане фрака обнаружился серебряный портсигар. Отдаю одну Джиму и беру себе.
- Ты куришь?!
- Это 1938, здесь все курят – прохожу мимо о чем-то щебечущих девочек из массовки и предстаю перед Ариной.
- Ну, ты прям франт.
- Я называю этот костюм «Выкуси, Кэри Грант». А вот, что касается тебя…

В золотом облегающем платье Арина и сама напоминает заветную статуэтку Оскар и словно светиться изнутри. Бриллианты, стразы, локоны – модные критики, наверняка останутся в восторге. Любой бы остался.
- Нам пора – поторапливает Джим и открывает двери, где на улице припаркован роскошный роллс-ройс. Я помогаю Арине надеть черную меховую накидку.
- Итак, поехали покорять Голливуд?



«Мы ведем свой репортаж прямо с площадки рядом с Millennium Biltmore Hotel, где именно сегодня проходит Юбилейная 10-я церемония награждения кинопремии «Оскар»! Красная ковровая дорожка буквально утопает в звездах. Я вижу Джейн Рассел! А вот Спенсер Трэйси раздает автографы, интрига вечера - получит ли он второй Оскар подряд? …а кто это у нас подъехал? Да, это именно она – наша «своенравная красавица» сама Мина Моралес! Ах, как она элегантно выходит из авто – этой грации остается только позавидовать! Мисс Моралес в сопровождении режиссера картины – многообещающего дебютанта Лоренса Роджерса, которого уже называют «золотым мальчиком Голливуда». Получат ли эти двое настоящих золотых мальчиков, то есть статуэтки Оскар? Именно Роджерса называют главным фаворитом в категории «Лучший режиссер». Что же, скоро узнаем…».

Вспышки камер меня ослепляют. Господи, как много здесь людей! Так вот, как чувствуют себя знаменитости. Толпа визжит, едва роллс-ройс останавливается у ковровой дорожки. На миг кажется, что они прорвут оцепление и ринутся к нам. Первым из автомобиля выходит Большой Босс, потом я и подаю руку Арине. Когда она показывается из машины – толпа приходит в неистовство.
- Мисс Моралес, улыбочку!
- Мистер Роджерс, помашите ручкой!
Памятуя про утреннее преследование, мне слегка не по себе, однако Босс сказал, что это «проверенная пресса» и с ними надо быть любезными. Еще в машине мы с ним договорились, что давать интервью не станем, ибо слишком волнуемся. На самом же деле, чтобы не ляпнуть лишнего, что оказалось бы записанным на пленку.
- Мисс Моралес! Мина! Мина! Мина!
Она пожимает руки, кивает и раздает автографы, шествуя по ковровой дорожке. Это все напоминает какой-то сумасшедший яркий сон, но сколько не щипай себя – проснуться не удастся. Мы действительно здесь, среди знаменитостей, во время «Золотого века» Голливуда.
Под возгласы толпы, проходим в здание отеля. Первый сюрприз – Оскары вручают не в кинотеатре. Да и вообще, сама церемония скорее походила на Золотой Глобус. Нас провели по мраморной лестнице в огромный зал, где находилось множество круглых накрытых белыми скатертями столиков, и уже стояло шампанское. Официанты сновали вокруг, звучала музыка…все это больше напоминало вечеринку, чем пафосную церемонию. Повезло, что до прямой телетрансляции еще лет пятнадцать, но вот радио – другое дело. Тысячи людей приникли к приемникам, чтобы узнать результаты. Микрофоны развешаны повсюду, а в центре зала установлена сцена, кулисы, и находится огромный круглый микрофон. Все серьезно.
- Прошу сюда – официант провел нас за столик и помог Арине снять накидку.
- Что будем делать? – шепчет она.
- Наслаждаться шоу – отвечаю я и поднимаю бокал.
Кларк Гейбл познакомил нас с Эрролом Флинном. Грета Гарбо стрельнула у меня сигаретку, Бэтт Дэвис рассказала последние сплетни, а также о том, что ненавидит Джоан Кроуфорд. Кроуфорд поминутно восхищалась платьем Арины и просила назвать имя дизайнера. Я успел сравнить костюм «выкуси Кэри Грант» с настоящим костюмом Кэри Гранта, с которым предварительно выпил на брудершафт, а Арина в туалете встретила Вивьен Ли.

- Сказала, что из нее получится потрясающая Скарлетт, и она непременно получит за эту роль Оскар – мы аплодировали очередному лауреату, поднимающемуся на сцену за наградой – Ты можешь в это поверить? Весь этот блеск, эта атмосфера…словно в сказке, только это реальность.
- Фабрика грез – развожу руками.
Церемония, тем не менее, подходила к концу. Самые главные номинации называли под занавес, когда ожидание уже становилось просто невозможным. Спенсер Трейси все-таки получил свой второй Оскар подряд за фильм «Отважные капитаны», чему был несказанно рад.
Вот на сцену поднялся ведущий с конвертом, остановился у микрофона и начал.
- В категории «Лучший режиссер» представлены:
- Уильям Дитерле за фильм — «Жизнь Эмиля Золя»
-Лео МакКериза за фильм — «Ужасная правда»
- Сидни Франклин за фильм— «Добрая Земля»
И Лоренс Роджерс за фильм «Своенравная красавица». Обладателем Оскара становится….
Аплодисменты. Пауза. Вот он. Момент истины. Я сидел как на иголках, будто действительно был тем самым подающим надежды режиссером, пробившимся в высшую лигу Голливуда, снявшим великолепный фильм. Тем, кто влюбился в кинозвезду, и чья судьба буквально висела на волоске…ведь чудеса случаются, не так ли?
- Лео МакКериза!
Случаются, но не в этот раз. Я и Лоренс в моем лице только что проиграли. Тихонько аплодирую, пока победитель спешит к сцене. Вижу как Арина изменилась в лице – да, похоже, у этой истории все же не будет феерического хэппи-энда.
- Не переживай, Ларри – Кларк Гейбл похлопал меня по плечу – Будут еще возможности, вот увидишь, получишь свой Оскар и непременно за фильм со мной в главной роли, ага.- он подмигнул.
Тем временем ведущий вновь поднялся на сцену с конвертом в руке. Арина сжала мою ладонь.
- Эй, мы что-нибудь придумаем…всегда есть другой выход, не так ли?
- Пришла пора узнать, кто же стал в этом году лучшей актрисой. В этой номинации представлены:
- Луиза Райнер за фильм — «Добрая Земля»
- Грета Гарбо за фильм — «Дама с камелиями»
- Джанет Гейнор за фильм — «Звезда родилась»
- Мина Моралес за фильм «Своенравная красавица»
- Барбара Стэнвик за фильм — «Стелла Даллас»
…и Оскар получает…Мина Моралес!
Все смотрят на нас. Все аплодируют и чего-то ждут.
- Что…что мне делать? – Арина выглядит счастливой, испуганной и ошеломленной одновременно. Я поднимаюсь со стула, не переставая хлопать в ладоши.
- Это твой момент. Давай, выходи на сцену и говори речь.
- Я что, только что завоевала Оскар?
- Да, ты только что завоевала Оскар!
Взгляды устремлены на нее. Арина поднимается на сцену, ей подают золотую статуэтку, она подходит к стойке большого микрофона. В зале устанавливается тишина – все ждут речи победительницы.
- Прежде всего, я признательна всей съемочной группе этого фильма. – Арина вздыхает – просите, я волнуюсь…но сейчас мне хотелось бы поблагодарить одного особенного человека, который очень много значит в моей жизни.
Брейди? Она ведь обещала Брейди. Все логично – услышит ласковое слово и может, станет добрее к Мине.
- Это режиссер Лоренс Роджерс – говорит Арина.
Вот это поворот!
- Мистер Роджерс не только снял чудесную картину, благодаря ему я знаю, что настоящая любовь существует и вне киноэкрана.
Она это сделала. Она… под аплодисменты Арина уходит со сцены и возвращается к столику. Я целую ее ладонь, а потом не удерживаюсь, обнимаю за талию и целую в губы. Аплодисменты все громче, вспышки камер все ярче. Мы смеемся. И были так рады, что даже пропустили момент как фильмом года стала «Жизнь Эмиля Золя». Церемония закончилась, и мы вновь оказались в центре внимания. Все поздравляли и желали лично засвидетельствовать почтение.
Но вечер на этом отнюдь не заканчивался – следуя за потоком, мы спешим в другой, еще больший зал, где уже вовсю гремит вечеринка. Официанты распахивают двери – большая танцевальная площадка, пирамида из бокалов шампанского, закуски, смех …и музыка…музыка, которую я ни с чем не перепутаю.

- Дамы и господа, в этот вечер для вас играет оркестр Гленна Миллера!
- Это же…это же… - вовсю разглядываю музыкантов и среди них высокого мужчину в очках и белом костюме. – Не знаю, помнишь ли ты, но…
- Имеешь в виду наше первое свидание? – Арина улыбается – Ты был расстроен, что мы ушли раньше чем в клубе начали играть Гленна Миллера и мы танцевали прямо на улице.
Я киваю.
- А потом в Стране фей, перед тем как мой телефон окончательно сдох. Но это…это отличается, не так ли?
Вот он, самый «живой звук» из всех живых. Легендарный оркестр, не менее легендарный музыкант, чья жизнь совсем скоро трагически оборвется…
- Третий раз самый лучший – подаю Арине руку – Значит, мы просто обязаны станцевать еще раз.


Она осторожно ставит Оскар на столик, снимает накидку и возвращается. Звучит медленная мелодия, и мы кружимся в центре зала.
Кто мы: Мина и Ларри? Арина и Ганс? Неважно.
Песня заканчивается, оркестр принимает заслуженные похвалы.
- Мисс Моралес! Давайте поздравим еще раз нашу лауреатку – какой-то мужчина поднимается на сцену – А может, вы подарите нам песню? Ах, ваше соло в «Своенравной красавице» трогает до глубины души.
- Так, «Своенравная красавица» это мюзикл? – шепчет Арина – Впрочем, от тебя я другого и не ожидала.
- Вперед, на сцену – подбадриваю ее и хлопаю в ладоши.
- Не надейся так легко отделаться – Арина громко обращается к аудитории – Только мистер Роджерс должен мне помочь. Это будет дуэт.
Смеюсь и тоже поднимаюсь на сцену. Гленн Миллер и музыканты начинают играть. До «Серенады солнечной долины» еще три года, но руководитель оркестра подает нам ноты песни, которая и мне и ей хорошо известна. Новая песня. Но вот уж действительно станет песней на века.


Потом мы еще танцевали, потом фотографировались с разными знаменитостями, пили шампанское и снова танцевали. Вдруг Арину вызвали в отдельное помещение на официальную фотосессию с Оскаром и для того, чтобы сделать гравировку на заветной статуэтке.
- Ларри, пойдем покурим – настойчиво зазывает Большой Босс. Мы выходим из отеля и останавливаемся на небольшой парковке.
- Ты молодец, парень – Босс угощает сигарой.
Это шанс и упускать его нельзя.
- Так может все-таки заключим долгосрочный контракт? Я сниму вам кучу хороших фильмов.
Босс тяжело вздыхает.
- Я бы с радостью, Ларри, но…нам был нужен этот Оскар. Твой или хотя бы лучший фильм.
- Но ведь Мина его завоевала.
- И это еще раз доказало мастерство Мины. С ней контракта нет, она снимается, где хочет. – Босс затушил сигару – Я говорил, что дела у киностудии идут не очень хорошо. Если бы премия оказалась у United Artists мы могли бы найти новые инвестиции…ты ведь знаешь у каких людей приходилось брать деньги, но сейчас…все идет к тому, что мы закроемся.
Это он о Брейди. Чтобы спасти киностудию – привлек гангстера.
Босс пожимает плечами.
- У тебя большое будущее в этом бизнесе в любом случае…только если закончишь этот роман с Миной.
- Но…мы любим друг друга.
- Ларри, это Голливуд. Вы влюблены сегодня, но что будет через год-два? Все подобные истории здесь рано или поздно заканчиваются. Скорее рано.
- Значит, наша станет исключением.
- То же самое говорили Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс. Думай головой, к тому же, сейчас быть с Миной очень опасно. В Голливуде нет ничего вечного.
Босс хлопает меня по плечу и возвращается обратно на вечеринку. Я остаюсь на парковке и смотрю на подаренную сигару. С чего это я так уверен в Лоренсе Роджерсе? Может, Босс прав? Может, для него Мина – просто ничего не значащая связь? Однако, в глубине души я знаю, что нет. Это настоящее и их обоих надо спасти.
- Вот ты где – Арина неспешно приближается, сжимая в руках Оскар – Тяжелая же штука, гравировку сделали. Мина будет довольна.
- А мы что будем делать?
- Мексика?
Стоим. Думаем, облокотившись на двери чьего-то Кадиллака.
- Мина…Мина…Мина…!
Вот черт! Не успеваю сделать и движения, как словно из-под земли вырастают двое гангстеров в сопровождении Брейди. Они хватают меня за руки.
- Я тут случал твою речь, птичка.
- Слушай, все кончено. Она сказала «нет», так что отвали!
Опрометчиво. Брейди резко поворачивается и бьет меня кулаком в живот, так что я едва не падаю. Профессионал, ничего не скажешь.
Арина ахает.
- Извини, нас прервали. Так о чем это я? А, твоя речь – Брейди ухмыльнулся – Да, речь хорошая, жаль что последняя.
Потом нам надевают мешки на голову. Что-то тяжелое бьет меня по голове…и наступает темнота.

Плохая примета ехать ночью в лес…в багажнике…
Хотя всю эту дорогу я благополучно пробыл без сознания. Прихожу в себя лишь когда нас вытаскивают из машины и убирают мешок с головы. Руки связаны, а ноги…

- Ах ты грязный мерзкий ублюдок! – Арина тщетно пытается вырваться – Я тебе не какая-то нежная фифа из 30-х, сейчас как дам в лоб!
Мы на мосту через залив. Ночь. Вокруг ни души.
- Ганс, ты как? Почему наши ноги в тазике?
- Помнишь, он обещал, что закатает нас в цемент? Так вот, он это буквально имел в виду.
- Цемент?
- Да. Сейчас застынет, и я сброшу вас вниз, прямо в океан – Брейди доволен, а его подручные тащат нас к опорам моста.
- Мина – Брейди дотрагивается до щеки Арины – Нам было хорошо…но ты сделала неправильный выбор.
- Стой-стой-стой – Арина вздыхает – А как же последнее желание?
- Ну, учитывая обстоятельства…ладно, ради прошлых лет. Какое?
- Хорошо…мой Оскар, вы его захватили? Я хочу перед смертью подержать его в руках еще раз.
- Актриса, актриса до конца – Брейди кивает. Один из подручных возвращается к машине и достает с заднего сидения золотую статуэтку.
- Вот.
- Только руки развяжите.
Брейди перерезает веревку. Арина берет статуэтку в руки.
- Тяжелая штука все-таки…очень тяжелая – а потом ударяет Брейди Оскаром по голове. Резко подаюсь в сторону и сваливаю гангстеров с ног. Арина помогает освободиться от веревок.
- Бежим!
- Хватайте их!

- Напоследок – должок – посылаю Брейди в окончательный нокаут мощным хуком справа. У нас несколько секунд, прежде чем бандиты очухаются, помогут боссу и бросятся вдогонку.
Бежим к их Кадиллаку. Запрыгиваем в машину. Благо, ключи в замке зажигания. Я ударяю по газам.

Чтобы добраться в Тихуану нам не хватило считанных минут. Они настигли нас у самой мексиканской границы, когда уже расцвело, и долину вокруг залил солнечный свет.
Первая пуля просвистела совсем рядом. Вторая ударилась в левое переднее колесо и разорвала шину.
- Ганс! – Арина оборачивается и видит, как Брейди стреляет, высунувшись в окно автомобиля.
Резко выкручиваю руль, пытаясь петлять, но с пробитой шиной маневрировать получается плохо. Они догоняют. Счастливый конец, где Мина и Ларри вместе нежатся у океана, становится все призрачнее.
Впереди приграничный пункт и оттуда уже машут, приказывая остановиться. Позади Брейди. Отступать некуда.
- Что будем делать?
Поворачиваюсь к Арине.
- Ни шагу назад?
Она кивает. Давлю педаль газа вниз. Кадиллак стремительно несется вперед, через овраг, прямо в ограждение мексиканской границы. Резкий удар…и темнота…

Эпилог

Открываю глаза. Я опять у себя дома, в особняке – удобно лежу на ковре в гостиной, а Арина на диване.
- Мы…
Арина поднимается.
- …вернулись – заканчиваю я. В кармане сигнал сообщает о том, что на телефон приходит сообщение. Телефон. Википедия!
Хватаю смартфон и быстро забиваю в поиск «Лоренс Роджерс – Мина Моралес» и кликаю на первую ссылку.
- Только бы выжили…не говори, что они разбились насмерть в той аварии! – тихо повторяет Арина мантру, пока загружается страница. «Легенды Золотого века Голливуда».
- Проматываем «Ранние годы», «Первый успех»…а вот нашел «В 1938 году Мина Моралес получила Оскар за лучшую женскую роль. Вскоре после этого актриса попала в аварию, получив травмы средней тяжести во время поездки в Мексику, где и провела последующие годы…».
Арина вздыхает и присаживается на диван.
- Значит, они остались в Мексике…ушли из шоу-бизнеса и скрывались из-за этого негодяя.
Улыбаюсь.
- Но тут есть еще один пункт - «Триумфальное возвращение».
- Что? – Арина наклоняется к экрану. - Читай скорее!
- Брейди арестовали спустя три года. В 1941 Лоренс Роджерс и Мина Моралес с триумфом возвращаются в Голливуд. Роджерс снимает картину «Летчик-испытатель» с Кларком Гейблом, за которую получает свой первый Оскар.
- А всего их у него сколько?
- Всего два и это можно назвать триумфом, поверь. Так… режиссер прославился как постановщик пацифистских и патриотических остросюжетных драм. Даже повоевать успел. Летал в дивизии вместе с Гейблом. Снимал успешные фильмы вплоть до конца 80-х!
- А что Мина? Получила еще Оскар?
- Нет, хотя номинировалась. Снималась, довольно активно, причем в основном в фильмах Роджерса.
- Кто бы сомневался.
- Но ты хотела узнать другое – подхожу ближе и зачитываю – Еще в Мексике, в 1939 году Мина Моралес вышла замуж за режиссера Лоренса Роджерса. Они прожили долгую жизнь – дожили до 90 лет! Старая закалка. Так что эта история…
- …закончилась счастливо.
- Благодаря нам – откладываю телефон – Ну…вот это я называю головокружительное путешествие, причем не вставая с дивана. Ах, Голливуд, блеск, гламур…я буду скучать по тому времени.
- Я буду скучать по своему Оскару – замечает Арина.
- Чему ты улыбаешься?
- Просто интересно, что Стелла подарит тебе на новый год.
Пожимаю плечами.
- Ну, я всегда имел тягу к Древнему Египту. Что…тебе пойдут подведенные сурьмой глаза или тога, как насчет Древней Греции, или в сельву по следам Перси Фоссета – ты, я и племя каннибалов, а если модерн или двор Короля-Солнце?
Арина смеется. Я тоже. Где-то вдалеке слышатся звуки оркестра Гленна Миллера, а в воздухе чувствуется пьянящий аромат сладости и джаза.

Титры

Признаюсь честно, я собачник и котов как живности у меня не наблюдается. А Арина своими пока не поделилась

засмотрелся на очаровашек Дориана - какие милахи!!!

Ну а на фестивале решил упомянуть своего любимого мульяшного кота - это Том. Обожаю этого наглого котяру. Однажды, в далеком детстве я смотрел мультики "Том и Джерри" не отрываясь шесть часов. И каждый раз когда вижу заставку киностудии Metro Goldwin с рычащим львом -жду что мне покажут любимых "Тома и Джерри".



любимая мелодия, которая вызывает ностальгию


А самый мой любимый мульт, наверное, про День Благодарения - этот впечатляющий стол будоражит меня с самого детства

Destiny of Kings

Страницы из книги «Жизнеописание Ганзеля Великого» Записано К.А. в соавторстве с ГПВ

Давным-давно…где-то в ОЗ
Харчевня «Три пескаря»



- …Внезапно, в лунном свете увидел я жуткую морду Зверя. Кровь стекала с окровавленных клыков, он готовился к прыжку, чтобы расправиться со мной. Из последних сил сжал я копье и направил прямо в пасть Чудовищу…
Гастон довольным взглядом обвел группу слушателей, которые зачарованно внимали очередному рассказу своего кумира. Мужчина довольно усмехнулся, вскочил на стул, а потом уперся ногой в поверхность деревянного стола, чтобы эффектно завершить историю, несмотря на неодобрительный взгляд хозяина харчевни, протирающего тарелки.
- И вот, Чудище на снегу лежит мертвое, а я, лишь по воле случая выжил, чтобы прибить его шкуру на стене собственного дома.
- Сдается мне, привираешь ты, мил человек…

В харчевне тут же установилась гробовая тишина. Все обратили взор на двух путников, что зашли немногим ранее. До поры до времени они скрывались в тени, одетые в скромные дорожные плащи, но вот один из них выступил вперед, под свет очага и свечей.
- Потому как я слышал другую историю – продолжил путник, медленно приблизился к слушающим, и усмехнулся Гастону – Чудище в Арденнских лесах и поныне живо.
Гастон скрестил руки на груди.
- Кто ты таков, что осмелился заговорить со мной и упрекать в бесчестии? Я – самый храбрый воин из ныне живущих, а тебя тут никто не знает и веры словам твоим нет.
- Я бы поспорил с каждым из этих утверждений – возразил незнакомец.

Гастон был раздосадован. Пора бы проучить этого наглеца, который осмелился бросить тень на его репутацию. Незаметно он вытащил из кармана кинжал, намереваясь напугать обидчика, но едва занес руку, как тут же в его ладонь ударился камень. Гастон выронил кинжал и вскрикнул от боли. Праща, из которой был запущен камень, находилась в руках второго путника.
- Ни один мужчина не посмел разоружить меня таким бесчестным образом!
- Ну, возможно тебя обрадует, что я вовсе не мужчина – дорожный плащ был отброшен, и рядом встала девушка.
- Кто вы такие? – задал Гастон вопрос, интересовавший всех в харчевне.
Мужчина и девушка переглянулись. Он глубоко вздохнул, вышел на середину комнаты и громко произнес:
- Внемлите, жители Оз! Ваше освобождение близко. Ныне же сказано – Ганзель и Гретель, истинные наследники волшебницы Стеллы - собирают войско, чтобы одолеть злых ведьм Изумрудного города! Везде, где могли, разнесли мы эту весть, по дальним странам и землям заморским. Время для битвы пришло!
Гастон хмыкнул.
- Никто не в силах одолеть злых ведьм. Замок – неприступная крепость, на их стороне многотысячная армия и монстры, такие как летающие обезьяны…
- А я думала ты самый храбрый воин из ныне живущих – девушка усмехнулась и Гастон покраснел.
- Мы ждем вас – продолжил Ганзель – неважно будь ты стар или млад, если готов сражаться за нас и за правое дело. На рассвете, в священной роще Торна. Станьте рядом с нами, бейтесь плечом к плечу и никакая тьма не будет нам страшна!


- Никто не придет, Ганзель…

Солнце уже давно встало, засияв лучами над священной зеленой рощей и осветив окрестные холмы да поля. Гретель сидела, прислонившись спиной к стволу широкого дуба.
Ее брат стоял отвернувшись чуть поодаль, сжав руки в кулаки так сильно, что показалась кровь. Миновало то время, что было отведено ими для сборов, но в роще Ганзель и Гретель по-прежнему находились в одиночестве. Никто к ним не присоединился.
- Не понимаю….не понимаю – пробормотал Ганзель.
- А чего тут понимать – они бояться – Гретель вздохнула – Наши родители тоже собирали армию…и проиграли.
- Но сейчас все по-другому! – огрызнулся Ганзель – Доброй волшебнице зло было не одолеть, но мы с тобой – другое дело. Все эти годы мы готовились к этому, к этому моменту, все дороги вели нас сюда! Прямо от Камелота, к мастеру Чи и потом, сколько лет провели мы совершенствуя мастерство, собирая сторонников, убивая ведьм и помогая тем, кто в том нуждался, сколько монстров и злых сил мы одолели…и после этого никто не захотел нас поддержать… - он не закончил.
Гретель поднялась и осторожно дотронулась до плеча брата.
- Мы должны подумать о том, что делать дальше.
- Дальше? – Ганзель недоуменно на нее посмотрел – Какое дальше? Разве оно есть?
Гретель пожала плечами.
- Мы могли бы…поселиться где-нибудь, в тихом месте…жить спокойно. А трон…я уверена, что рано или поздно справедливость восторжествует, и зло будет наказано.
Ганзель вытащил свой тонкий острый меч.
- Я стану кузнецом, а ты ставить силки в лесу, будем жить в скромной хижине на краю деревни, напиваться в местной харчевне и рассказывать о былых ратных подвигах…такое не по мне, сестренка…
Он уверенно зашагал вперед, взбираясь на холм.
- Стой! Ты куда!?
- Штурмовать замок.
- В одиночку? Это верная смерть!
- Ты до сих пор не поняла, да? – он обернулся – Нет для меня жизни, коли решающей битвы не будет. Трон нашей матери, королевство…вот что грезилось мне сызмальства. Я знаю, мне суждено его занять! Пусть я погибну пытаясь, но не могу более отсиживаться…не в силах.
Ганзель глубоко вздохнул.
- Но ты…ты не должна следовать за мной, коли не хочешь. Выбирай свою дорогу.
Он поднялся на вершину холма и замер. Гретель колебалась лишь мгновение, а после также стала взбираться на холм. Она остановилась, когда до брата оставался шаг.

- Эй, кто-то же должен прикрывать тебя, когда в одиночку полезешь на стены Изумрудного замка.
Он обернулся, и Гретель поняла, что ее брат улыбается.
- Не в одиночку. Смотри.
Она сделала шаг и тоже оказалась на вершине, а оттуда…оттуда увидела длинную вереницу, что тянулась по направлению к роще. Здесь были гномы со Скалистых гор, сжимавшие в руках кирки. Стройные ряды эльфов-лучников и волшебников. Гордо вышагивали огромные нарнийские минотавры, кентавры и фавны. Многочисленные отряды жевунов, мигунов и марранов, в полном боевом облачении волокли за собой колесницы и лестницы. А среди них порхали крошечные феи.
- Они пришли – Гретель сжала ладонь брата и на ее глазах показались слезы – Они все пришли драться за нас.
Когда армия добралась до рощи, первым вперед вышел старец в белых одеждах.
- Приветствуем вас, Ганзель и Гретель. Мое имя – волшебник Гуррикап и мы сделаем все возможное, чтобы помочь одолеть злых ведьм.
Ганзель подошел ближе к собравшимся и поклонился.
- Благодарю вас, мои товарищи.
Внезапно, описав круг в небе над рощей, на холм приземлился большой белый крылатый конь.
- Пегас! – восхищенно произнес Ганзель – Я думал, ведьмы всех летающих коней истребили.
- Так и есть – печально произнес Гуррикап – Этот – последний.
Ганзель изумленно рассматривал дивное животное, провел ладонью по крупу коня, а тот позволил надеть на себя седло.
Среди солдат Гретель с удивлением обнаружила и Гастона.
- И ты здесь! Неужели изменил свое мнение?
- Репутацию надобно оправдывать – важно заявил Гастон и подмигнул ей – К тому же, разве могу я пропустить такую великую битву?

Лагерь разбили здесь же, в священной роще. Вскоре запылали костры и были растянуты шатры. Войско отдыхало перед завтрашней атакой, а в главной палатке военачальники во главе с Ганзелем и Гретель до поздней ночи обсуждали план наступления.

С тяжелым сердцем вышла Гретель из палатки. Луны не было, так что вокруг было темно, и пространство освещали лишь костры. Те кто не спал, тепло ее приветствовали, но девушка лишь вежливо кивала и шла прочь – подальше в рощу, в спасительный плен вековых деревьев.
Наконец, она вышла на небольшую поляну, где как она думала, побудет в одиночестве. Однако же, спустя мгновение поняла – рядом находиться еще кто-то. На стволе поваленного дерева примостился Гастон с кувшином вина.
- Не спится? – насмешливо спросил он, но видя что Гретель чем-то огорчена, переменил тон. – Что тебя тревожит?
Девушка присела рядом с ним.
- Битва будет жестокой…я всегда справедливо оцениваю шансы и…мы можем проиграть. Многие умрут завтра…может даже и я. Может, это моя последняя ночь на земле и я подумала, о том, что столько всего еще не успела и…

Гастон протянул ей кувшин, и Гретель сделала большой глоток. Он участливо накрыл ее ладонь своей.
- Не стоит бояться…
- Я, разумеется, не боюсь, я… – девушка вдруг развернулась и буквально впилась губами в губы Гастона.
- Ой – от неожиданности тот отпрянул.
- Что? Я делаю что-то неправильно? Со стороны это казалось легко – она смутилась и пожала плечами.
Гастон улыбнулся.
- Первый поцелуй?
Гретель кивнула.
- А вдруг умру не целованной?
Гастон отбросил кувшин и придвинулся ближе.
- Тогда нужно все сделать, как полагается. К тому же, у нас вся ночь впереди.

На рассвете следующего дня армия выстроилась на подступах к Изумрудному замку. По первому приказу отряды готовы были ринуться в бой. Восседая верхом на Пегасе, Ганзель выехал вперед, завидев на балконе замковой башни две женских фигуры. То были злые ведьмы страны ОЗ – Гингема и Бастинда.

- Что за шум с самого утра? – насмешливо спросила старшая из ведьм, Гингема, и поглядела вниз.
- Я – Ганзель, сын убитой тобой Стеллы, пришел, чтобы получить обратно свой трон, и свою землю.
- Так мальчик вырос – тем же тоном произнесла Гингема – Однако ума так и не набрался. Но не переживай, скоро ты присоединишься к своей мамочке.
- Нет. – категорично заявил Ганзель и вытащил меч – Клянусь, еще до исхода дня это ты разделишь участь своей сестры Виллины.
Услышав про убитую старшую сестру, Гингема ударила кулаком по каменной стене и сделала шаг назад.
- На этот раз их много – подала голос рыжеволосая Бастинда.
- Какая разница. Нас им все равно не одолеть, так и полягут, карабкаясь на неприступные стены. Вели генералу Маркусу начинать и солдатам выступать. Пусть сотрут этого мерзавца в порошок!

продолжение следует...

Destiny of Kings

Страницы из книги «Жизнеописание Ганзеля Великого» Записано К.А. в соавторстве с ГПВ

И битва началась…
Верхом на Пегасе, Ганзель возглавил атаку. Храбро бросался он в самую гущу боя, ведя за собой многочисленное войско. Преодолевая препятствия, добрались они до крепостных стен, однако же, тщетно гномы пытались поставить лестницы, чтобы вскарабкаться наверх. Со стен на них лилась смола и кипящее масло, словно лавина огня. Но смельчаки не отступали, и взбирались с каждым разом все выше и выше…

- Они могут проникнуть внутрь замка – Бастинда глянула вниз с высокой башни, но ее сестра покачала головой.
- Не смогут. Пора заканчивать этот балаган. – Гингема дотронулась до своей золотой короны, сиявшей великолепием драгоценных камней. И спустя мгновение по округе разнесся жуткий свист. Воины озадаченно оглядывались по сторонам…но смотреть нужно было на небо.
На небо, на котором внезапно появилась черная туча. Туча эта стремительно приближалась к ним, и стало понятно – то не гроза и не ураган. Туча была живой и состояла из жутких чудовищ – летучих обезьян.
Гингема довольно усмехнулась. Не зря она истребила всех других летающих животных, оставив лишь своих верных приспешников. Благодаря сему, злые ведьмы чувствовали себя непобедимыми. Гингема уже предвкушала собственное торжество, когда Ганзель на Пегасе взмыл вверх, уводя обезьян к пролеску, спасая войско от их смертоносных клыков. Решил умереть первым?
Но что это? Что было в том лесу?
- Лучники, приготовиться! Огонь!
Стрелы обрушились прямо на обезьян. Стрел, посылаемые отрядами эльфийских лучников, которыми командовала Гретель. До поры до времени, они были скрыты среди кустов и деревьев, заманивая чудовищ в ловушку.
- Вторая линия. Огонь! – громко произнесла Гретель, вскинув арбалет, прицелилась и послала стрелу прямо в одну из обезьян. Те падали на землю, пораженные лучниками, которые позже присоединились к основному войску.
Говорят, первым крепостной стены достиг Гастон, а вслед за ним, то же самое сделали и остальные отряды.
- Надобно обезглавить эту армию – Бастинда подошла к крепостной стене. У нее был лишь один шанс. Ганзель находился в самой гуще битвы, уже на подступах к стене. Ведьма прицелилась, формируя на ладони смертоносный огненный шар, а потом бросила его в обидчика.
Ганзель вылетел из седла. Он почувствовал толчок, и перелетев через лошадь, ударился о землю. Не давая опомниться, на него тут же налетел солдат, но Ганзель сумел прийти в себя и с трудом поднялся на ноги. Бой был в самом разгаре, в голове шумело от удара и криков. Вокруг была выжженная земля, в нос ударил запах гари…и крови.
Пегас…конь хрипел и силился подняться. На его прекрасном белом теле зияла огромная смертельная рана и оттуда хлестала кровь. Ганзель опустился на колено и погладил коня.
- Все хорошо…ты славно дрался.

Конь спас его, приняв удар на себя. Ганзель глубоко вздохнул и двумя руками крепко сжал меч. Быстрое движение – и он прекратил агонию животного. Последний из летающих коней погиб в той битве. Эта утрата сделала Ганзеля безжалостным к врагам. Он мигом вскарабкался на крепостную стену и оказался внутри замка.


Однако, Пегас был не последней утратой в тот день. Тем временем, Гретель и ее лучники воевали во дворе, намереваясь проникнуть во внутренние покои. Здесь они встретили сопротивление от хорошо вооруженного отряда.
Гретель выглянула лишь на мгновение из-за спасительного балкона и в ее направлении тут же пронеслась стрела.

- Осторожнее – стоящий рядом Гастон, усмехнулся – мы, похоже, начинаем побеждать в этой заварушке, а я не хочу, чтобы ты погибла в шаге от триумфа.
Гретель улыбнулась.
- Почему?
Гастон тоже.
- Знаешь ли, и помимо поцелуев, мне есть о чем тебе рассказать.
- Я бы послушала – Гретель пожала плечами, а потом посерьезнела и указала вправо – Их главный лучник там, но я не могу его достать отсюда. Надо пересечь балкон, но так стану уязвимой. Прикроешь?
- Готов делать это всю жизнь.
- Ты смотри каков! – Гретель усмехнулась, а потом не оглядываясь, бросилась вперед. Ей удалось перейти балкон – быстрый выстрел и лучник повержен, тем самым открывая путь остальным солдатам, вбежавшим во внутренний двор. Но отчего же Гастона нет среди них?
Гретель побежала обратно и… поняла, что опоздала. Ловкий лучник все же успел выпустить последнюю стрелу, стрелу, что ударила прямо в сердце Гастона. Мужчина лежал мертвым на каменной площадке балкона.
Гретель сложила его руки на груди и вложила в них меч, а потом ладонью прикрыла Гастону глаза. Она смахнула слезу. Сейчас плакать не время. Она сможет это сделать потом.

Ведьмы переместились в тронный зал, наглухо затворив двери и выставив у покоев самых верных воинов.
- Что делать? – Бастинда нервно расхаживала по комнате. – Сбежим. Соберем войско. У нас много союзников.
Она вскинула ладони, ожидая тут же исчезнуть из замка и перенестись в безопасное место, но этого не случилось.
- Что происходит?

Всему виной были волшебники во главе с Гуррикапом. Они выстроили вокруг замка магический барьер, не оставляя колдуньям возможности сбежать.
- Они перехитрили нас – глухим голосом произнесла Гингема. Грохот становился все ближе. Ведьмы поняли, что бой идет уже в коридоре и совсем скоро захватчики будут здесь. Бастинда задрожала.
- Это конец?
Ее старшая сестра покачала головой. Она быстро подошла к небольшому шкафчику, скрытому от любопытных глаз в нише, и вытащила оттуда зеленый стеклянный флакон.
- Что это?
- Спасение. – ответила Гингема – Еще давным-давно, я собрала сюда магию самого Торна – это чистейшая магия, преодолеть которую никому не под силу. Она перенесет любого в выбранное им место. Лети на север, сестра.

- Что? Разве ты не отправишься со мной?
- Флакона хватит лишь на одну из нас – горько заметила Гингема.
- Но…
- Слушай меня – Гингема схватила сестру за плечи – Помни, кто ты и помни, чего все это стоило. Я отправляю тебя, ибо знаю – только ты сможешь все исправить, ты сможешь воскресить меня. Уверена, в тебе достаточно злобы и ума, чтобы преодолеть любые препятствия. Отомсти им и пусть месть будет жестокой!
Гингема разбила флакон. Бастинду окутало облако зеленого света, а спустя мгновение, младшая из злых ведьм растворилась.
Гингема гордо прошествовала к трону, спокойно села, поправила корону и приготовилась встречать гостей.


Воины расчистили проход в коридоре, но не решились двинуться дальше, предоставляя это право другим. Ганзель и Гретель переглянулись и одновременно толкнули дверь.
На некоторое время установилась тишина, а когда облако пыли рассеялось, перед вбежавшими внутрь солдатами во всем великолепии предстал тронный зал Изумрудного замка, где на мраморном троне из малахита в своих самых роскошных одеждах сидела Гингема.
Ведьма сохраняла молчание, лишь презрительно глядя на оробевших захватчиков. Но Ганзель и Гретель не растерялись, а прошествовали вперед.
- Все кончено, ты проиграла – произнес Ганзель.
- Битва, возможно и проиграна, не спорю – ответила Гингема – Но война…до конца этой войны еще очень далеко. Зло всегда побеждает, детки.
Она вздохнула и расправила складки на платье.
- Ну и что же будет дальше? Темница? Или отдадите на поругание толпе?
Гретель отложила арбалет.

- Ты, безусловно, ответишь за все свои преступления. Эти люди заслужили права обвинить во всех грехах. Годами ты душила здешние народы непомерными налогами, забирала лучших мужей себе в гвардию, опутывала чарами. Ты повинна в стольких смертях, что и не счесть. Тебя ждет справедливый суд, Гингема, во время которого…
Ганзель вскинул меч и одним движением отрубил ведьме голову.
Гретель замерла на полуслове.
- Извини, ты что-то говорила? – брат пожал плечами.
Гретель изумленно смотрела на него.
- Но суд…
- Уже состоялся. И на этом суде – я обвинитель и палач. – заявил Ганзель и достал из кармана кинжал – Она убила нашу мать. Ведьмам нет пощады – их ждет смерть, везде и всегда. Однако же, эти твари всегда найдут лазейку, и окончательно их можно уничтожить лишив сердца…думаю, раз в детстве это сделала ты, то и теперь честь должна достаться тебе.
- Тогда я защищала брата, когда Виллина хотела нас зажарить и съесть в печи Пряничного домика – возразила Гретель.
Брат посмотрел на нее, и Гретель поняла, что он не потерпит возражений. Она достала из обезглавленного тела Гингемы твердое сердце – черный пульсирующий кристалл. Ганзель вышел на балкон и показал отрубленную голову ведьмы войску. Победные крики разнеслись по округе. Все было кончено.
Ганзель повернулся к стоящей рядом сестре и молча, кивнул. Гретель глубоко вздохнула, но все-таки сдавила в руке кристалл, обращая черное сердце в прах. Тут же по замку и окрестностям пронесся жуткий порыв ветра, на мгновение солнце скрылось за тучами, чтобы после засиять так ярко, как никогда до этого, отражая свет от зеленых стен. Это означало, что ведьмы навсегда покинули Изумрудный город.
- Следующий.
Ганзель вернулся в тронный зал и к его ногам бросили окровавленного мужчину.
- Пощады…я прошу пощады. Поверьте, это все ведьмы. Они наложили заклятие на меня и большинство солдат, заставив им подчиняться!
Ганзель нервно расхаживал из стороны в сторону.

- Я – генерал Маркус, и я всегда был за истинных потомков волшебницы Стеллы, если бы ни чары! Прошу…я буду верно служить вам, обещаю, что храбрее и опытнее военачальника не сыскать…
- И, тем не менее, ты возглавил армию ведьм – возразил Ганзель и вскинул меч. Генерал Маркус покорно опустил голову.
- Нет! – Гретель встала между ними – Брат, стой. А что, если он говорит правду, если все это были чары, тогда ты убьешь невиновного!
Ганзель покачал головой.
- Слишком большая цена, за это «если».
Гретель дотронулась до его руки с занесенным мечом. Она видела как там, в коридоре, солдаты пронесли мимо тело Гастона, чтобы убрать к другим погибшим.
- Достаточно смертей на сегодня, достаточно крови…пришло время проявить милосердие.
Ганзель посмотрел на сестру…и медленно опустил меч.


Коронацию назначали спустя три дня. За это время похоронили всех погибших, коих оказалось немало, и постарались восстановить разрушенное. В тронном зале Ганзель с удовольствием наблюдал, как слуги срывают со стены портреты ведьм и топчут их ногами, а на освободившееся место водружают большой портрет волшебницы Стеллы, до тех пор томившийся в подвале.
Замок преобразился. Здесь собиралась свита и многие гости из окрестных королевств. Да и сам Ганзель изменился. Он был одет в самую роскошную одежду, которую когда-то доводилось носить. Слуги торжественно внесли королевскую мантию и расправили на его плечах.
Ганзель посмотрел на Гретель в такой же мантии и чудесном синем платье, усыпанном самоцветами.
- Вот он, этот миг, сестра – Ганзель сжал ее ладонь – Отныне и навсегда, наша жизнь изменится. Мы займем место, принадлежавшее нам по праву.
Затем они прошли в тронный зал, где уже было тесно от собравшихся людей. Свита расступилась, образуя коридор, позволяя им прошествовать мимо. Ганзель и Гретель сели на троны и на их головы торжественно водрузили короны.
Под балконом, вокруг замка уже собралась толпа – все они ждали появления венчанных на царство.
- Пойдем – Ганзель подал сестре руку, и они спустились с тронов, подойдя к балкону. У входа они остановились. Свита держалась поодаль, оставив брата и сестру наедине.

- И что будет дальше? – спросила Гретель.
- Будем править – уверенно ответил Ганзель.
Гретель кивнула.
- Тогда сперва следует отменить налоги, которые ввели ведьмы.
Ганзель вздохнул.
- А вот с этим пока придется повременить.
- Что? – Гретель повернулась к нему – Но народы ОЗ подержали нас именно поэтому и мы не можем обмануть их ожидания!
- Смотри – Ганзель указал вперед – Что ты видишь? В нашем распоряжении оказалась армия, которую надобно сохранить. Солдатам нужно платить жалование, а казна пуста. Королевства необходимо защищать. Ты хоть представляешь, сколько желающих отнять у нас трон? Они боялись ведьм, но сейчас, когда тех нет - если мы не докажем свою силу и готовность дать отпор, то вмиг лишимся власти!
- Разве не первейшая задача найти Бастинду? – возразила Гретель.
- О, она получит свое…как и все маги.
- Злые маги, ты хотел сказать – поправила его сестра.
- Разумеется – Ганзель пожал плечами – Но в последнее время я все чаще задумываюсь о том, что все зло исходит от магии. Не важно, белой или черной. Она приносит лишь беды. Мы займемся этими вопросами в странах ОЗ.

- Странах? – переспросила Гретель – Но мать управляла лишь одной страной – Розовой, а Фиолетовая, Голубая и остальные всегда оставались независимыми.
- И посмотри, что с ними стало – безропотно терпели гнет ведьм, не смея и слова сказать! Нет, это не выход. Негоже королевствам быть разрозненными. К тому же, мир ОЗ создал дед – волшебник Торн, так что все законные права на царства у нас есть. Королевства надобно объединить, ибо будучи в союзе они сильны, и мы вместе с ними.
- Ты, я вижу, все продумал, брат мой.
Ганзель переменился.
- Прости, должно быть, забылся. Просто, я слишком долго этого ждал. Пойдем же, пора обратиться к ним. А благодарственные речи всегда лучше удавались тебе, и ты со своим милосердием лучше расположишь людей.
Ганзель и Гретель вышли на балкон. Подданные приветствовали их, своих новых короля и королеву. Но как только Гретель начала говорить – установилась тишина:
- Битва закончена…война закончена. Годы правления злых ведьм подошли к концу!
Толпа возликовала.

- Но мы помним, какой ценой далась победа – продолжила Гретель, и голос ее дрогнул – Помним, скольких потеряли, и всегда будем чтить память тех, кого уже не вернешь, но кои навсегда останутся в сердцах наших.
- Сегодня начинается новая эра – прервал ее брат – Новый порядок и новое царство. Обещаю, что никто более не посягнет на эту землю, до самого последнего вздоха останусь я верен вам и своему долгу! Да здравствует Изумрудный город! Да здравствует ОЗ!
- Слава Ганзелю и Гретель! Слава Ганзелю и Гретель! – проносились единогласные крики над толпой.
И это было только начало.
Начало конца…

Это была сложная восьмичасовая операция. Я очень устал, но сейчас, тщательно моя руки под краном на лице появляется слабая улыбка. Все прошло как нельзя успешно и обошлось лишь потерей селезенки. Да, два раза останавливалось сердце, да были разрывы, но я справился. Мы все справились.

- Доктор Краус! – хор женских голосов звучит в послеоперационной. Надо будет сказать девочкам, что они молодцы. Похвалить Отличницу за первоклассный шов, а Яэль за то что вовремя заметила разрыв.
- Что? – закрываю кран и оборачиваюсь.
- У нас для вас новости!
- Неужели вы решили бросить медицину и основать поп-группу?
- Нет, другие, радостные! – отвечает Хоббс-девочка.
- Вы что, все беременны?
«Покахонтас» издала смешок и протянула лист бумаги.
- Мы сдали. Экзамен. И у каждой высокий результат. Даже у Яэль!
Смотрю в документы. Не врут ведь.
- Разумеется, это только первый экзамен – говорит Отличница. – Но все равно, такое стало возможным благодаря вашим стараниям.
- Это стало возможным благодаря ВАШИМ стараниям – отвечаю я – Обещал же, что сделаю из вас докторов.
Девочки бросаются обниматься и плакать. Опять чувствую себя Тайрой Бэнкс на шоу «Топ-модель по-американски».
- Ладно-ладно – пообщаюсь с родственниками, а вы переодевайтесь и топайте домой…ну или в ближайший бар, отмечать победу.
Выхожу в коридор. Завидев меня, сидящая на узком диванчике женщина, как по команде поднимается. Она бледна и все эти восемь часов наверняка провела в слезах.
- Миссис Уоттс? Я – доктор Краус…
- Что…что с моим мужем?
- Все хорошо – хотел пересказать весь ход операции, но вижу, что она держится из последних сил – С ним все будет хорошо, не волнуйтесь. Жизни и здоровью ничего не угрожает. Через пару часов он придет в себя, и вы сможете…
Миссис Уоттс срывается. Она пошатнулась, так что я едва успел подхватить.
- Слава богу… Все утро я долбала его по поводу этого треклятого крана на кухне. Мы поссорились, и когда Джон уходил на работу – я орала «Почини наконец-то чертов кран!». А потом он разбился на машине. Я сидела здесь и думала – неужели последними словами, которые я сказала мужу – будет фраза про чертов кран? И он умрет и не узнает, как я его люблю? Что отдала бы все за еще один день вместе.

- У вас для этого вся жизнь впереди, поверьте.
- Спасибо – миссис Уоттс обнимает меня – Спасибо вам.
Миссис Уоттс права. Я словно прозреваю. Наскоро принимаю душ, переодеваюсь и хватаюсь за телефон. Непременно стоит сейчас же позвонить Арине, сказать как я люблю ее, уверить что ссоры и недомолвки – это такие пустяки. Я куплю букет цветов по дороге домой и коробку ее любимых пирожных. Мы посмеемся над случившимся. Потом пойдем в ресторан, а на выходные поедем в Бельдяжки. Все будет просто прекрасно.
- Ганс …- ее голос печальный и бесцветный.
- Послушай, знаешь, мне нужно сказать…
- Ганс…нам нужно расстаться.
И гудки. Так и застываю с телефоном в одной руке. Машинально ловлю такси. Нет, сейчас поеду и спрошу лично. Бред какой-то. Пусть повторит все это, глядя мне в глаза!
И тогда приходит сообщение от Гретель: «Встретимся на крыше торгового центра. Приезжай как можно скорее». Я прошу водителя поменять маршрут и вместо набережной направиться в центр. В такси пиликает индикатор часов 00:00. И эта дата. Та самая дата из видения! Она наступила! Я должен спасти сестру – любой ценой.

- Видел бы ты себя сейчас, у тебя такое забавное лицо – вот он герой, рыцарь без страха и упрека появляется в темном переулке, чтобы бороться со злом. Но стой…образу чего-то не хватает, какой же рыцарь без меча? Ничего, мы это поправим.

Гретель взмахивает рукой и в моей ладони оказывается меч. Самый настоящий меч!
- Что это еще за игра? – недоуменно смотрю то на сказочное оружие в своей руке, то на нее.
- Это не игра, Ганс – это истина – одним лишь взглядом Гретель отшвыривает к стене, потом еще и еще. – Дерись со мной, борись за свою жизнь! Будь добрым и убей ведьму!
Я полирую собой мокрый асфальт снова и снова. С трудом поднимаюсь на ноги, пошатываясь, и понимаю, что к счастью ничего не сломал. Пока.
- Дерись со мной! – кричит Гретель.
- Нет – решительно бросаю меч в лужу.
Глаза Гретель опять заволакивает черная пелена.
- Неужели ты еще не понял, Ганзель? Я больше не твоя милая сестренка! Я – ведьма, Злая ведьма. Такая же, как Бастинда, как Гингема. Я убивала людей, вырывала им сердца и обращала в пыль. Развлекалась, пытая невинных. Я – зло и оно должно быть уничтожено!
- Ты была под заклятием…в любом случае, все это в прошлом, осталось за Стеной.
- Нелепые оправдания – Гретель прищуривается – ты думаешь, что проблема разрешилась сама собой? Я притворялась все это время – на самом деле я ненавижу вас всех и только придумывание способов кровавого убийства всей вашей компании помогли протянуть так долго. Я поклялась отравить всем жизнь – и я это сделала! Ты ведь знаешь, как давать отпор – так дерись, потому что я не остановлюсь. Эта ночь закончится лишь одним образом – кто-то навсегда покинет этот мир – Ганзель или Гретель?
С удивлением обнаруживаю, что поднимаюсь в воздух на добрый метр, а Гретель приближается, попутно стискивая мое горло мертвецкой хваткой.
- Это далеко еще не все мои грехи, Ганзель. Я вырвала сердце Сары Митчелл. Ты думал она по доброй воле воспылала чувствами? Нет же, это все я. Сперва отобрала у девчонки силу, а потом заставила плясать под свою дудку.
Силюсь оторвать невидимые руки от своего горла, но не получается. Гретель подходит вплотную.
- Ну и самое главное, вишенка на торте так сказать. Так что начинай ненавидеть меня прямо сейчас. – это я разрушила твои отношения с Ариной!
И вот тогда я изо всех сил пинаю сестру ногой. Гретель отлетает на несколько шагов в сторону, невидимая сила, наконец, меня отпускает, и я могу вдохнуть воздух.
- Что ты сказала?!
- Это уже кое-что – она спокойно поднимается – Да, я разрушила ваши отношения и не сильно напрягалась, семена зла, заколдованное зеркало, все, чтобы вас поссорить. Кульминацией стал тот момент Сарой.
- Ничего же не было…
- Арина видела другое, все благодаря заклятию. Понял? Так что давай, бери меч и закончим с этим, а то набегут ненужные свидетели. Все давно предрешено, братец. И ты и я знаем пророчество – мне суждено умереть здесь и сейчас, а тебе жить дальше. Ты видел будущее в зеркале и знаешь, что меня в нем нет. К чему эти отговорки? Ты сделаешь это, ты убьешь меня, ибо в противном случае – погубишь весь мир!
Моя голова с трудом переваривает информацию.
- Зеркало? Я видел там…девочку…мою дочь Фрейю, она была уже подростком…а потом еще маленького мальчика…Мио, он показывал фокусы в школе, но это…
- Мило, аж до коликов в животе – Гретель вздохнула – Зеркало показывало будущее, все возможные варианты.
- Так это правда? У меня будут…эти дети?
До сих пор то были лишь призрачные сны. Но выходит что нет! Красивая темноволосая девочка, которой я готовил завтраки, чудесный мальчик. Они внезапно стали такими реальными и…настоящими.

- Это были варианты – Гретель пожимает плечами – У тебя может быть эта дочь или тот сын, или оба они одновременно или еще кто-то. Но ни в одном из вариантов нет меня, неужели не понятно? Твой хэппи-энд, Ганзель, возможен лишь если выживает кто-то один.
Гретель начинает приближаться ко мне, формируя в ладонях огненный шар кроваво-красного света, по мере приближения он становится все больше. Если я не ударю мечом – она бросит его и испепелит меня.
- Помни обо мне хорошее – тихо говорит Гретель – А не это все.
Я крепко сжимаю меч в руке. И вдруг говорю:
- О, я помню…я помню выпускной в школе, а ты? Ну же, Люси Майлз самая красивая девочка в школе согласилась идти со мной. Потому что я был самым высоким в классе. А миссис С сшила тебе изумительное розовое платье, как из фильма «Крошка в розовом». Но выяснилось, что тебя никто не пригласил.
- И что? – на мгновение она замедляет шаг.
- Тогда ты порвала платье, обрядилась в рваные джинсы, косуху и сделала самый ядовитый макияж, какой только можно представить. И я извинился перед Люси, не полез в лимузин, полный ее друзей, а сказал, что пойду на бал только с тобой. Но ты поставила условие, помнишь?
Гретель не ответила, но замялась.
- Я тоже обрядился панком, и ты подвела мне глаза жидкой подводкой, к счастью, подводку я тогда использовал единственный раз в жизни. И шариковой ручкой нарисовала татуировки. Все вокруг шептались и показывали пальцами, но нам было все равно. «Дикие дети»!
- Какой в этом смысл сейчас, Ганс?
- А знаешь, что еще вспоминается? То как я переживал перед первой операцией, боялся резать живого человека – и тогда ты на полном серьезе предложила вырезать у себя аппендикс, чтобы я потренировался. Так и сказала – «я выпила полбутыки бурбона для дезинфекции, так что преступай! Я в тебя верю».
- Зачем мне эти старые истории? Прекрати!
- Не собираюсь. У меня их тысячи! И я только начал. Ты – моя сестра, та которая полностью взяла на себя вину за случившееся в Пряничном домике, позволила мне забыть и просто взрослеть…
- Просто заткнись, заткнись уже, наконец! – на ее глазах появляются слезы – ты все только усложняешь!
- Почему? Потому что ты ух-какая страшная ведьма? Я не боюсь тебя и не стану этого делать. Ты моя сестра! Сестра, которая хотела вырасти и выращивать кроликов, потому что они пушистые!
- Не будет ничего! И никогда! Это моя судьба – мои ошибки! – между нами всего несколько шагов – Проявишь слабость сейчас - и твои дети никогда не родятся. Не будет счастливого будущего!
- Я видел то будущее, будущее без тебя…и для меня оно не было счастливым. И мне оно не нужно.
- Ты осознаешь цену? В полной мере? Ты собираешься пожертвовать собой ради злой ведьмы?
- Нет…ради моей сестры…и она не злая…потому что я ее люблю и ничто и никогда этого не изменит.
- Замолчи!
- Ты не злая, Гретель!
Она подбегает ко мне и начинает осыпать ударами, крича – Я - зло!!! Я зло и я не могу с этим жить! Я зло! – вперемешку с рыданиями. Перехватываю ее ладони, сжатые в кулаки и прижимаю к себе.
- Ты – моя маленькая сестренка и тебе страшно одной в этой темноте, но ты не одна и никогда не будешь одна!
Гретель плачет, спрятав лицо на моей груди. Мы стоим здесь посреди темного проулка, я обнимаю ее дрожащее от рыданий тело, а потом внезапно вижу свет. Пространство вокруг оживляется искрами, которые образуют круг, формируя портал и вот оттуда, прямо из пелены света появляется….
- О, мои дорогие! Мне так жаль…
Гретель отстраняется.
- Мама?
Стелла во всем ее великолепии, волшебница, словно сама сотканная из радуги и блеска.
Стелла раскрывает объятия и Гретель буквально падает в них.
- О, мама, что же я натворила!
- Все будет хорошо, моя милая – Стелла гладит ее по голове – Мы попытаемся все уладить, а пока я заберу тебя к себе. Моей магии достаточно, чтобы сдерживать твою силу и ты больше никому не причинишь вреда. Мы во всем разберемся, вот увидишь.
- Заберешь? – наконец, я подаю голос.
Стелла погрустнела.
- К сожалению, это необходимо, мой мальчик. Другого выхода нет.
Гретель кивает и подходит ко мне.
- Но…когда ты вернешься?
- Я не знаю, Ганзель – Грета смахивает слезы.
- Но…там ведь время по-другому течет и…
- Уже не так быстро – говорит Стелла – Но, да разница все равно есть.
- Значит, у меня будет больше времени – Гретель опускает глаза.
- Почему у меня опять такое чувство, что я теряю тебя? Как было тогда на набережной, с Бастиндой? Я вновь теряю все и это… - я не могу закончить предложение, потому что мой голос срывается и теперь уже черед Гретель обнимать.
- Мы связаны, помнишь? И даже если не увидимся какое-то время, будем знать, что в порядке.
- Я не в порядке.
- Я тоже – она дотрагивается до моей щеки – Но ты еще можешь все исправить, Ганс. Пообещай мне. Пообещай, что станешь бороться за свою любовь.
- Что это за отношения, которым хватило одно лишь простенького заклинания, чтобы начать разрушаться? Если ты уйдешь, я не знаю смогу ли…у меня больше не осталось сил, Грета.

- Ты должен пытаться, я верю, что твоя любовь к Арине, та самая, настоящая, и вы будете счастливы. Иначе…иначе в чем вообще смысл? Один из нас обязан стать счастливым, не так ли? Хотя бы один, и раз уж я не смогла…то ты просто обязан это сделать. Получить свой хэппи-энд всем назло, долго и счастливо. Пообещай. – она сжимает мою ладонь – Долго и счастливо?
Я киваю и в последний раз обнимаю ее.
- Нам пора – поторапливает Стелла – Не могу удерживать портал дольше.
Вместо того чтобы отпустить сжимаю ее в объятиях еще сильнее. Гретель все же отстраняется и отходит в сторону. Она берет мать за руку.
- Позволь теперь мне позаботиться о дочери – напоследок говорит Стелла – ты достаточно долго это делал, Ганзель. Теперь мой черед. Не грусти, мальчик мой. Это не прощание, а всего лишь вынужденная разлука. Будь осторожен и помни…
Мать не договаривает – портал закрывается, возникает мощный порыв ветра, заставляющий прикрыть глаза. Так что на мгновение мне показывается огромная черная дыра вместо облака света. Должно быть, игра воображения.
Когда открываю глаза – то обнаруживаю, что стою в проулке один. Где-то далеко слышатся разговоры, музыка – шум ночного города. Все кончено. Только я по-прежнему стою с мечом в руке, понимая, что в один миг лишился всего - и счастливого будущего и сестры. Я сделал правильный выбор, не жалел ни о чем, но все же…мое сердце сжималось от тоски и пустоты.

Слушайте, а давайте флешмоб? Самый простейший, литературный. Расскажите, какую книгу сейчас читаете (ну или последнюю, которую прочитали)? Два предложения – о чем книга и почему выбрали именно ее?

Начну, раз заварил кашу.
Читаю сейчас Стругацких «Трудно быть богом». Причем, если бы еще две недели назад вы мне сказали, что я стану читать данное произведение – не поверил бы. Но неожиданно наткнулся на экранизацию (1989 год, стиль Конана-варвара, совместно советско-германская) и меня накрыло. Не знаю, что послужило тому виной – то что фильм снимался в родных местах или то, что заставил задуматься над интересными вопросами – а как бы я поступил в данной ситуации?
Итак, Арканар, королевство на чужой планете, где царит мрачное Средневековье и ученый с планеты Земля 22 века Антон, который среди других резидентов наблюдает за жизнью здешних людей, скрываясь под личиной благородного дона Руматы, вынужденный ежедневно спокойно смотреть, как на его глазах убивают людей, подвергают пыткам итд. Он не должен вмешиваться, но что если не выдержит и вмешается?

Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел -
Катиться дальше, вниз.

Мы с Ариной сидим на крыльце дома, прямо на ступеньках, и пьем кофе. Его буквально всучил владелец одной из автокоффеен, который как раз проезжал мимо. Продавец узнал меня, хотя из сбивчивых объяснений осталось загадкой – маму, сестру, племянника или его самого я успешно когда-то прооперировал.
Выбираю кофе с кедровыми орешками, но то ли от избытка радости, то ли по еще по какой-то причине, продавец забыл их перемолоть, поэтому затрудняюсь ответить чего в моем стаканчике больше – кофе или орешков.

Арина потягивает через соломинку свой большой молочный коктейль с издевательским названием «Любовная любовь», который, с загадочной ухмылкой подал продавец.
Молчу. Пью странный кофе.
- Ганс, ну скажи хоть что-нибудь! Почему ты сидишь и молчишь? Это до чертиков выводит из себя!
Я уже отвечал. Все то время, когда мы увлеченно орали друг на друга. Мы орали с завидных энтузиазмом, я даже разбрасывал вещи и бил о стены вазы и фарфоровые тарелки. Благо, их антикварных в доме было много. Теперь уже нет. Всегда спокойный и уравновешенный Ганс – орет и крушит мебель чугунным ломом, которым обычно шевелит угли в камине.
Мне просто показалось, что осколки вазы будут живописно смотреться рядом с изрезанным Ариной постельным бельем. Той самой «жутко дорогой, дизайнерской», как сказала про нее Сидни во время первого осмотра дома. Однажды я случайно задел ногой столик, на котором она стояла, когда ночью захотел попить воды – и тогда это казалось жутким кошмаром. Ваза, господи, всего лишь ваза…
Думаю, соседи с других респектабельных вилл куда-то пожаловались из-за вечных скандалов – потому как патрульная полицейская машина проехала мимо вот уже во второй раз. Мне стоит побеспокоиться. Но вместо этого я хочу вернуться домой, взять чугунный лом и с размаху зафигачить по лобовому стеклу патрульной машины.
- Вот всегда ты так! – продолжает Арина – уходишь от ответа! Нам нужно все обсудить!
Допиваю кофе, сминаю стаканчик и броском отправляю его в урну.
- Зачем? Ты сама предложила: сказала – нам нужно расстаться.
Арина опускает глаза и начинает искать оправдания.
- Этот перерыв в отношениях необходим. Нам нужно разобраться в себе и осмыслить все, что произошло…
Мы спасли мир, победили зло, вернулись домой и отныне должны были жить долго и счастливо…но этого не случилось. Отчего же там, за Стеной, каждый день опасаясь за свою жизнь, мы были ближе, чем сейчас? Бастинда и Гингема мертвы, но кажется, что проклятие осталось в силе. А может, и нет никакого проклятия?
Она ждет, что я буду отговаривать. Брошусь к ногам и стану молить о еще одном шансе, произнесу пылкую речь о настоящей любви и подлинных чувствах, напомню обо всем том, что было между нами…возможно спою песню и танцевальный номер в духе сериала «Хор».

Вместо этого поднимаюсь и говорю:
- Полностью поддерживаю твое решение.
Я пытаюсь вспомнить, какой была моя жизнь до приезда в этот город. Когда я был просто доктором и не знал ничего о сказочном мире. Блаженное неведение. Жизнь была проще, будущее вырисовывалось четким.
- Мне пора – быстро иду вверх по дороге. Арина, очевидно, подумала что на очередной срочный вызов из больницы. И что через пару часов я буду дома. Я и сам так считал, пока за ближайшим поворотом не словил такси и не попросил отвезти в аэропорт.
Уже оттуда звоню Люси и говорю, что не стоит искать врача. Я сам проведу вакцинацию и дождусь сотрудника. Буду в Африке уже утром.
Только когда самолет взмыл ввысь и город остался далеко внизу, я наконец смог разжать кулаки и глубоко вздохнуть. Все будет хорошо. Просто нужна передышка. Сменю обстановку на недельку, отдохну, а потом все возвратиться на круги своя. Однако сам в собственные слова я не верил.


Ночью городской пляж пустует.
А ведь еще пару часов назад здесь, на этом самом месте, сидела Арина, к которой вернулась магия…
Капли ее крови растворились в морской воде…навсегда смешиваясь и сливаясь с ней. После этого море стало неспокойным. Большие волны то и дело накатывали одна на другую, и люди поспешили прочь с пляжа, опасаясь надвигающегося шторма.
Но не все. Двоим уже нечего было терять и они отнюдь не боялись больших черных волн, а наоборот, ушли подальше от всех. Почему? Ну, они были идиотами.
- Кажись, кокс этот паленый. Не вставляет совсем, Пельмень. Третью дорожку уже снюхал, а кайфа никакого!
- А мне сразу рожа этого дилера не понравилась, Барри. Такой подкатил – парни, хотите оторваться, у меня лучший кокаин в этом клубе, еще и цену заломил, сцуко!
Пельмень и Барри распластались прямо на песке, прислонившись к забытому кем-то шезлонгу, и заливали горе пивом вперемешку с энергетиками.
- Ну что, четвертую дорожку – как контрольную закупку? – предложил Барри.
Пельмень высыпал порошок прямо на шезлонг, свернул купюру в трубочку, а потом нюхнул. Он принялся тереть нос, приговаривая:
- Не вставляет! Не вставляет! Пошли искать дилера и бить ему морду!
- А меня, вроде, вставило – отозвался Барри и дернул друга за рукав – Смотри!
Внутри черной воды появилось свечение, сначала небольшое пятно, которое все разрасталось и ширилось, поднимаясь к поверхности.
- Это глюки, да? Или рыбы?
Барри покачал головой, незадачливые приятели поднялись и подошли ближе. А потом от удивления раскрыли рты, когда прямо из бушующих волн появилась высокая мужская фигура, которая прошествовала вперед, ничуть не опасаясь шторма.
Мужчина ступил на песок. С его длинных волос, и одежды за долгое время превратившейся в лохмотья, стекала вода, но его это, казалось, ничуть не заботило.

- Чувак…вот это был экстремальный заплыв! – Барри хлопнул себя ладонью по колену так сильно, что расплескал пиво – Морж, че ли?
- Подожди – подожди, так я ж его знаю – Пельмень засмеялся – Вы ж тот доктор, ну помнишь прошлой весной нас с Сивым из клуба привезли, когда я отравился спайсом. Так он нас откачал и в полицию даже не заявил. Как же его…а Ганс! Ганзель Краус. Ганс, хочешь бухнуть?
Пельмень протянул мужчине бутылку. Тот внимательно посмотрел на них и глухо произнес:
- Что это за королевство?
- Королевство? – Барри хихикнул – Док, ты кажись тоже набрался. Какое нафиг королевство?
Мужчина перехватил руку Пельменя с бутылкой и резко вывернул. Послышался хруст и парень завопил.
- Эййй..ты что творишь, док Ганс?! – Барри замахал руками.
- Повторю вопрос – что это за королевство?
- Это просто город, город… - со стоном ответил Пельмень.
- Док Ганс сдурел! – Барри вытащил из кармана телефон, но вмиг был остановлен, когда обоим друзьям свернули шею.
Мужчина отряхнул руки, обошел распластанные тела, до которых уже добиралась вода.
- Я не док Ганс… – резко произнес он, направляясь вперед, утопая босыми ногами в песке – Я – Ганзель, единственный и настоящий, я тот, кто командовал армиями и обращал целые царства в пепел, чье имя опасались произносить всуе, Верховный правитель Страны Оз, убийца ведьм…
Пляж закончился, он остановился и замолчал. Там впереди лежала набережная, а за ней тихий сонный беззаботный городок. Мужчина сжал кулаки и закончил фразу:
– Я Ганзель, удостоенный титула Великий…и я вернулся!

ну а что ж смотреть на них) как семечки жеж) и сразу под елку захотелось

собственно, ответы

1. Фильм года.
«Франц», «Ла-ла –ленд», «Трудно быть богом» и, конечно же, «Красавица и Чудовище».
2. Книга года.
«Последний магнат» Фицджеральда и его рассказы. «Троянки» Еврипида.
3. Сериал года.
«Рассказ служанки» из новых, лучшее, что я видел за многие года. «Большая маленькая ложь», «Белая принцесса», «Вражда», «Страйк». Стабильно радуют хорошими сезонами «Чужестранка», «Виктория», «Хорошее поведение», «Корона» и «Острые козырьки». «Замри и гори» закончился и «Царство». Пичалька.
4. Песня года.
Скорее всего, именно эта.

А также весь последний альбом Эда Ширана, но больше всего вот эта песня.


5. Ваша любимая новогодняя\рождественская сказка\ фильм\мультфильм\книга.
Фильм – «Реальная любовь», не буду оригинальным. Книги «Щелкунчик» Гофмана и «Рождественская песнь» Диккенса. Мультфильм – все старые советские мультики про приключения Снеговика и Деда Мороза и «Холодное сердце».
6. Ваш любимый советский фильм.
«Мимино». Причем полностью я его посмотрел в уже достаточно сознательном возрасте и остался просто покоренным этим особым колоритом и чудесной светлой атмосферой фильма. Еще «В поисках капитана Гранта», там где несколько серий, с самого детства будоражат меня Паганель, капитан Манглс и приключения. Как по мне, эта экранизация даже лучше книги Жюля Верна.
7. Ваш уникальный рецепт для создания праздничного настроения.
Итак, составляем новогодний плейлист и принудительно его прослушиваем. После несколько часов альбома Christmas Майкла Бубле вы станете сами по себе подпевать ему, ну или Верке Сердючке с ее «Новогодней». Чаще бывайте в торговых центрах и других празднично наряженных местах, гуляйте и рассматривайте красиво задекорированные витрины. И дома можно повесить гирлянду – помогает.
8. Предновогодний шопинг – любите ли вы его или нет?
Активно участвую в таком шопинге, хоть не люблю толчею и суету, но урвать на распродаже «две банки горошка по цене одной» само по себе экстрим. Выбирать подарки – тоже удовольствие, ходишь, прикидываешь – что бы понравилось конкретному человеку, думаешь…а в итоге все равно покупаешь какую-то фигню)
9. Наступающий год – год Собаки. Вы кошатник или собачник? Есть любимые породы собак? Или собака дома? Если есть – то какой породы и как зовут?
Собачник и горжусь этим. Имеется мопс-печенька по кличке Смит. В честь Мэтта Смита. Полное имя Бенедикт Смит, в честь…ну вы знаете.
10. Соблюдаете ли вы традиции фен-шуя: встречать новый год в наряде определенного цвета, готовить определенную еду итд?
Нет, выбираю наряд по степени красивости и удобства. Но так получается, что символ года все равно присутствует – то в виде игрушки, статуэтки итд.
11. Какой последний фильм вы посмотрели не в кинотеатре?
«Последний богатырь» - очень жалею, что не сходил на него в кино. Фильм потрясающий, я бы всем сказочникам посоветовал для вдохновения – на праздники самое то, получите гарантированное удовольствие. Хотел бы я поиграть здесь в что-то подобное.
«Валерьян и город тысячи планет» - если убрать парочку главных героев-восьмиклассников, то неплохое кино. Харви заслуживает того что с ним приключилось хотя бы за то, что решил сделать актрису из Кары Делевинь.
«мама!» - люблю фильмы над которыми надо думать, но советовать его не стану, это сугубо на любителя и да нервным и впечатлительным лучше не смотреть.
12. Какой подарок на новый год стал для вас самым запоминающимся?
В детстве подарили настольную игру «Изумрудный город». В последние года меня всегда радуют подарки от Арины. Еще я очень люблю получать открытки на новый год.
13. Принимали ли вы в школе-детсаду-универе-на работе участие в новогодних представлениях? Если да, то в каких? По желанию назовите персонажа, которым были в постановке.
В детском саду, в спектакле «Снежная королева», причем с песнями-танцами. На этом моя карьера в шоу-бизнесе закончилась)
14. Придумайте одно событие, массовое мероприятие которое объединило бы всех сказочников.
Заплыв моржей на набережной и массовое купание в проруби. В самом начале игры был День города (я на него не попал), интересно было бы повторить. А еще, давайте мэра выберем, а то как покинул нас Федор Михайлович, так и безвластие. Все на выборы – там голосуй или проиграешь, партия любителей любителей итд итп.
Ну и последнее. Свадьба. Женюсь. Всех приглашаю. (невесту тоже)
15. Пожелайте что-то хорошее в новом году самому себе.
Чтобы вдохновение не покидало, а лень наоборот уходила. И вообще, Ганс, выше нос – все будет хорошо.

я навсегда твой волшебник!



думаю, мы уже дошли до стадии массовых танцев)

Товарищи, это ж просто вау! Какие все молодцы, могем если хотим!!!
Хочу выразить благодарность своему Санте - не стыдно теперь в таком костюме в люди выйти и зимой показаться. Теперь в шкафчике не пусто, а густо

Ну а еще очень благодарен Санте Арины, который и для меня красоту сделал, и елочка и праздники - можно спокойно новый год встречать. А видео какое - впервые нам кто-то видео сделал - бесконечно приятно

И я ж человек любопытный - ткнул в каждый спойлер, такие все красивые) Но видео для Лео - это просто шик!

С наступающим!!!

-… и вот взяла так просто и ушла, ни ответа, ни привета. Вещи собрала и даже розетки, блин, выкрутила, представляешь? А я ее любиииил! Так любииииил! Где же справедливость, вот скажи, а? Почему сижу сейчас и топлю свое горе в этом баре…и даже бармен куда-то подевался, только ты меня и слушаешь…дружище.
- Мы встретились пять минут назад, и ты обещал налить стакан – поэтому я здесь.

- Ладно – один похлопал другого по плечу – А ты обещал мне историю. Разве есть история несчастливее моей?
- Представь себе, есть. Знаешь поговорку: если двое друг друга любят, то вся Вселенная пытается им помочь? А теперь представь, что наоборот. Все силы в мире делают все возможное, чтобы двое никогда не встретились и никогда и ни в коем случае не были вместе. Один шаг вперед и тут же два шага назад. И они никогда не будут вместе…вот как бывает. Хорошая история?
- Ладно, мужик – ты победил.
Пошатываясь, он поднялся и исчез в туалете.
- Повторить?
Другой покачал головой.
- Мне пора, а у вас клиент.
Размашистой походкой в бар зашел высокий мужчина и с важным видом направился к стойке.
- Эля, корчмарь. Или эльфийского сидра – тоном, не терпящим возражений, произнес он.
Бармен отставил стакан, который до этого протирал и покачал головой.
- Приятель, тебе похоже на сегодня уже хватит.
- Как ты смеешь, корчмарь!
- Ты как меня обозвал?
- Знаешь, как готовиться коктейль «Мертвый трактирщик»? Нет? – высокий мужчина схватил бармена за рубашку, рывком вытащил из-за стойки, несмотря на протестующие крики последнего – Я сейчас покажу!
- Эй! Доктор Краус! Что это вы делаете, а? – блондинка, похожая на куколку Барби, изумленно уставилась на драку. Мужчина отпустил бармена, и тот мигом выбежал в боковую дверь на улицу.
- Ну и ну – блондинка всплеснула руками, а потом уселась на стул около стойки. – Посмотрите, что это на вас надето? Такое впечатление, что вы побывали на скотобойне и во вьетнамском борделе одновременно, а в одно из этих заведений я регулярно захаживала – поэтому могу говорить с уверенностью. В больнице сказали, что у вас отпуск, и вы уехали, а вы значит, тут зажигаете? Мило. Признавайтесь: наркотики, стритрейсинг, или вас укусил радиоактивный паук?
Ганзель Великий усмехнулся.
- Забавно ты сказываешь, девица.
- Девица? Только не говорите, что вы решили дать и мне прозвище. Я так гордилась, что вы называете меня Яэль, по имени - остальные интерны ужасно завидуют. Им сказала, это оттого, что я вам нравлюсь.
Яэль закинула ногу на ногу, так что и без того короткая юбка поползла вверх.
- А еще Хоббс говорит, что с Ариной у вас все и вы снова в свободном полете так сказать…мне жаль, но в море еще много рыбы – понимаете, к чему веду?
Ганзель Великий ничего не ответил – взял со стойку бутылку и разлил темной жидкости в два стакана.
- Ой, я же не пью – хихикнула Яэль, а потом залпом осушила стакан. То же самое сделал и Ганзель.
- Стало быть, ты его знаешь? Меня. И довольно хорошо.
Яэль поднялась со стула.
- Доктор Краус, нельзя здесь больше оставаться – бармен наверняка в полицию позвонил. Пойдемте, моя машина рядом – отвезу вас домой.

- Значит, тут я живу – задумчиво проговорил Ганзель, после того как машина Яэль затормозила у особняка недалеко от набережной. Девушка осторожно открыла калитку и провела его через парк.
- Ага, круто да? Мы с девчонками даже на специальную экскурсию ездили и спорили – как простой доктор смог позволить себе такой дом. Отличница уверяла, что это вы наследство получили, а «Покахонтас» выдвинула идею, что вы врачом у мафии подрабатываете.

- Хоромы не царские – Ганзель пожал плечами – Скромно, да это не Кэр-Па́равель.
Дверь оказалась незапертой. Они прошли в холл, и Яэль щелкнула выключателем, зажигая свет. Ганзель с интересом огляделся – он рассматривал обстановку и убранство дома, изучал ее, дотрагиваясь до фотографий в рамочках, забавных безделушек, наспех оброненных вещей…
- Вы будто здесь впервые – Яэль вновь хихикнула. Она присела на подлокотник дивана: - Угадайте, о чем я думаю?
- Яэль - Ганзель обернулся – никого не интересуют твои мысли.
- Что? - она возмутилась – Знаете, я вообще-то возмущена и это после того как буквально спасла вашу жизнь и репутацию и…
- Закрой рот.
Девушка послушалась, села диван и опустила руки на колени.
- Постойте...почему я это сделала?
Ганзель неспешно подошел к ней почти вплотную.
- Как знать, уверен – подчиняться – заложено в твоей природе. Но не волнуйся, девица, ты не одинока, ты всего лишь первая. Я достаточно долго готовился к этому дню… у меня было много времени, чтобы все обдумать и обставить самым наилучшим образом – из кармана потрепанных брюк он вытащил брошь в виде осьминога.
- Что это? – изумленно спросила Яэль.
- Забавная вещица. Осьминоги – одни из самых ядовитых животных мира. Оставаясь практически на месте, они тянут свои щупальца все дальше и дальше, распространяя яд вокруг. Эта брошь, извлеченная из морских глубин, моя милая, имеет забавный эффект здесь, в этом мире – она заставляет меня слушаться и восхищаться. Слыхала о Крошке Цахесе?
- Я только Космо читаю…иногда.
- Неважно – Ганзель усмехнулся и спрятал брошь – ты мне поможешь, Яэль. Я должен адаптироваться здесь, должен научиться вести себя, должен стать в точности таким как Он – Великий протянул фотографию Ганса – Никто не должен пока заметить подмены. А потом…
- Потом? – испуганно спросила она.
- Будет праздник.
- Вечеринка? Где, здесь?
Ганзель Великий утвердительно кивнул.
- Устроишь самую грандиозную, самую масштабную, самую роскошную…вечеринку. Пир на весь мир. Пир, которому не будет начала и конца, который будет длиться дни, недели напролет…с танцами, шампанским и фейерверками – чтобы все в этом городе за версту видели царящее здесь веселье и грезили попасть.
- Но зачем?
Ганзель усмехнулся.
- Чтобы сюда пришла прошлая владелица этой броши.
- И она придет?
- О, она придет. Рано или поздно. Что заставляет мотылька лететь прямо на пламя? Это лишь вопрос времени. А его у меня предостаточно. И я просто подожду – я ведь умею ждать и не упущу второго шанса.

По случаю праздника я вырезал из красной шторы маску на глаза, чтобы все соответствовало требованиям. И даже мундир удалось достать по особому блату. Будни - буднями, а праздники пропускать нельзя. Прибываю при полном параде - я уже привык оказываться в самых удивительных местах по мгновению волшебной палочки, но этот зал выглядит невероятно красивым. В нем словно все создано для хорошего времяпрепровождения и встречи нового года.

Дама моя еще не появилась, наверняка она выбирает самый грандиозный наряд, чтобы стать "полуночным безумием" и поразить воображение.
- Здравствуйте все! Хорошего вечера! Отрекомендуюсь - Ганзель Краус, можно просто Ганс, можно доктор...а вообще меня по-всякому можно. О, печеньки!
Спешу к столу и зажевываю макарунчик под номером 9 и запиваю глинтвейном. Давид, Идж, и незнакомый мне мужчина - вот кто-то из них точно знает, где тут наливают, чтобы достойно проводить уходящий год.
Но я ведь не зря чистил танцевальные туфли.
- Ева, просто преступление скучать в таком красивейшем платье. Давайте потанцуем, а?

*рационализаторское решение*

Подаю руку Еве, чтобы провести на танцпол, где уже вовсю звучит музыка. Легкий поклон, все согласно хорошим манерам.
- Видел я однажды как танцует Золушка и поверь, ты ничуть не хуже, а может даже и лучше той девушки.


- По-другому и быть не может - подмигиваю Еве и танец начинается. Отличный танец, красивая и грациозная партнерша - начало праздника выглядит многообещающим.