Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Моя вечная потребность - ты.

У каждого успешного парня всегда есть одна маленькая, миленькая девочка, с которой он проводит время, когда он снимает свою маску.
И эта девочка значит для него больше, чем миллионы других...

Квартира Васи.
Провел костяшками пальцев по ее щеке. Мягкая, бархатистая.
На улице глубокая ночь, и мне пора. Туда, где снова пожалею о своем одиночестве. Но оставаться рядом с ней опасно. Для внутреннего мира, который прилично пошатнулся, как только она вошла в мою жизнь.
Во сне Вася кому-то улыбается. Может быть мне? Наверное, и мне. А может быть другому? Неприятная мысль, как острый нож, резанула по сердцу. Только я и никто другой.
Не хотелось уходить. Лечь рядом и уснуть, прижав к себе ее теплое тело, уткнувшись в тонкую шейку. А утром проснуться от ее взгляда и пальчиков, рисующих невидимые узоры на груди. Так было в моем доме.
У нее же я чувствовал себя зверем, загнанным в клетку.
Осторожно встав с постели, я оставил записку у прикроватной тумбочки и постарался выйти бесшумно.
Тихо хлопнул входной дверью и бегом спустился по лестнице. Бежал, чтобы не вернуться обратно.
Немногочисленные из-за густых облаков звезды сияли на небе. Ветер холодил кожу, вызывая мурашки, противно бегущие по телу.
Достал сигарету, закурил и пошел ловить такси…

Дом Джека.

Не спалось. И бутылка с виски стала моей спутницей на эту ночь.
А могло быть по-другому. Хотя все же эта новизна пугала. Она меняла меня изнутри, делая мягче. Кто знал Джека Дрейка в истинном лице, боялись его. Он был жесток, но справедлив. Никогда не наказывал, не убивал и не грабил без причины. А Вася разрушала все принципы, характер, что годами оттачивалось в боях и трудах. Она делала меня мягче. И я пока не решил, хорошо это или плохо.
Бутылка виски не облегчила мою участь, не спасла, подарив такой долгожданный сон, наоборот, обрывки нашего с Васей секса кружили в голове, отчего я мгновенно возбудился. Псих.
Капли воды стекали по ее телу, путешествуя от ключицы вниз, спускаясь по теплой коже, по гладким и нежным бедрам к изящным ступням… Я пальцем проделывал их путь,останавливаясь на повлажневшем треугольничке темных волос, дразнил ее, лаская нежные складочки. Ее протестующие всхлипы смешивались с водой, ноги сжимались, удерживая руку. Прижал ее к стене, наваливаясь, губами целуя шею, продолжая двигаться пальцами в ней.
Ее руки пытались цепляться за меня, но соскальзывали, и она протестующее царапала плечи.
Обхватил ее грудь руками и, наклонившись, обхватил сосок, обвел языком.
Ее руки не знали покоя и были постоянно в движении.
Чувствовать кожей, как она покрывается мелкими мурашками.
Чувствовать, как трутся наши тела друг о друга.
Наслаждаться ощущениями, когда она проводит по спине ногтями.
Перекатывать сосок между зубами, прикусывать и сразу же успокаивающее лизнуть.
Я обхватил рукам голову. Виски не принес мне ничего, кроме как воспоминаний о ней. Нужно было освободиться, чтобы обдумать, как поступить дальше. Принять ее и измениться, а может остаться собой, но только без нее?
Схватив кожаную куртку, я практически выбежал из дома и сел на байк, рванул с места с такой скоростью, что посыпался гравий из под колес.
В ночное время на дороге было пусто и это давало дополнительную скорость на спидометре. Дорога вела к городу, но я свернул, на другую, называемую «дорогой смерти». Там и правда, разбивалось много неопытных байкеров. Их становилось в последнее все больше и больше. У меня была мысль закрыть ее, но как – то руки еще не дошли.
Я продолжал гонять, и не сразу заметил, что не один. Взглянув, не определил, кто это – юнец или взрослый парень. Но судя по его езде, он был опытным и знал, как обращаться с байком. Я увеличил скорость, пытаясь оторваться от него. Но не тут-то было, он продолжал преследовать, пытаясь обогнать меня. Но я не я, тем более мой байк - один из лучших экземпляров.
Немного сбросил скорость и начал наклоняться в его строну, тесня в краю дороги. Затем резко добавил газа и приподнял байк на заднее колесо, проехался так немного и, встав на переднее, поехал в перед, пока окончательно не оторвался.
Резко остановился, и стал ждать моего преследователя. Он не заставил долго ожидать. Появился почти следом.
Остановился недалеко. Вытащив сигарету, зажег и предложил ему. Теперь с близкого расстояния я понял, судя по хрупкому телосложению, совсем мальчик.
- Неплохо для такого юнца как ты.
Этот мальчик повел плечами и снял шлем. В свете луны показалась грива светлых волос. Я офигел.
- Ниче себе, и быбы такое могут?!
- Они могут и не такое. Не советую пробовать на собственном опыте .
Девушка оказалась острой на язычок, как и катана за ее спиной. И она показалась мне смутно знакомой. Я старался вспомнить, но ничего не получилось...

P.S. А по утру, к Васе, позвонили ровно в 10 часов утра, протянув корзину с подарком.

Утро.
Мало встать рано утром, надо еще перестать спать. Янина Ипохорская
Проснулся не высыпавшим и не удовлетворенным. Ночью снились кошмары, в основном с участием жены. А снилось мне, что я убегаю от Васи, которая не Вася, а гигантская помидорина. И гонялась она за мной, гонялась… Споткнулся, гигантская помидорина как свалиться на меня сверху. Проснулся весь в поту и одЫн. Погрустнел. В животе неприятно бурчало. Встал и почесывая живот пошел искать жОну.
Лучше бы я ее не искал. Вася плескалась в ванне из помидоров. Убегал огородами и заныкался в одном кустике. Слава богу не томатном.
Ближе к полудню.
От голода в животе начался бунт. Решил выползти. Прикинулся змеей и полз соответственно. Маскировался, чтобы на меня не напали помидоры. Пришел домой, и долго уговаривал жОну уехать отсюда. Вася в ответ чмокнула в носик и сказала еще денек и поедем. Насильно накормила кашей из помидоров, влила сок из помидоров. Свалился со стула в обморок.
Обед.
Лето. Жара. Врачи рекомендуют много пить. Вот даже возразить им нечего.
Проснулся среди кустов помидоров. Прошиб холодный пот. И тут понял, что у меня помидорофобия. Уползал в знакомой же позе. Походу ползки узнал ножки жены, поцеловал и снова пополз. Ощутив себя на нормальной травке, встал на ноги и пошел обследовать окружающий мир, то бишь соседей.
На пути повстречались местные, жующие помидоры и не добро косящие на меня.
В одном из соседней домов лицезрел семейство тетю Шуру с дочерьми, без дяди Рая почему-то. Нежданчик. Убегал на четвереньках. У местных глаза вылезали из орбит. У нашего дома упал навзничь и начал лакать водичку из лужи, небоясь, стать козленочком. Вернулась Вася, загоревшая и счастливая. Подняла меня с земли, и потащила в дом. Свежий воздух и помидоры действовали на нее положительно.

Несколько часов спустя. Ближе к ужину.
Женщина - это слабое, беззащитное создание, от которого, нет спасения.
Плакал, что хочется домой и мяса. Жона успокаивала, обещая, что скоро уедем. Забылись под столом. Почти забыл, что я в помидорчиках…

Ужин.
Женщина может сделать 4 чуда: стать влажной не намокая, кровоточить не поранившись, давать молоко не поев травы, и затрахать не раздеваясь ;)
Не помню, что ел на ужин. Помню, что это отдаленно оказалась со шнурками. Жона уплетала за обе щеки томатный суп, рядом стояли фаршированные томаты, ах да, еще сок.
Доживал ботинок, и довольный полез к жоне целоваться и щупать. Жизнь удалась…

Много лет спустя..

Я влюбился в тебя с первого взгляда. Прости, что так долго осознавал.

Осень ворвалась в город неожиданно. Как ураган, сметая летние деньки, сменяя на дождливые. Деревья жалобно стонали, шелестя желтыми и красными листьями, и лишь изредка среди них попадались зеленые, скупое напоминание о душном лете, которое пролетело в одно мгновение.
Ему была безразлична непогода. Он любил осень со всеми ее проявлениями. Будь это ненастье с дождями или бабье лето. Ему было все равно. Он гулял часами под дождем, зная, что болезнь не тронет его. Хруст листьев под ногами успокаивал, иногда отвлекая от нее.
Он иногда не понимал ее. Что ей дать такого, чтобы она больше никогда не уходила? Деньги? У нее было все, и многое она могла себе позволить. Уважение? Он уважал ее как личность, и никогда не принижал, а наоборот, ценил и давал полную свободу, безгранично доверяя.
Любовь? Она не могла не чувствовать, что он ее любит, хотя редко об этом говорил. Два раза – шепнула совесть. Возможно, поэтому она уходила, заботы, которой он ее окружил, было мало.
Он слишком поздно понял свою ошибку. И небо, словно поняв его настроение, разразилось дождем.
Она снова ушла, ничего не сказав. А он привык к этому, она как времена года, всегда возвращалась. Это было неизбежно. Они были крепко связаны невидимой нитью, которую ничем не разорвать. Он знал это, как и она.
Дождь полил сильнее, тучи заволокли небо так, что стало совсем темно. Он продолжал идти по аллее любимого парка, погруженный в свои мысли. Желтые листья кружились перед ним, танцуя замысловатый танец, и падали к его ногам, чтобы быть растоптанными.
Так и она уходила от него такой же. Он понял, что натворил, так же как то, что их любовь будет жить в их сердцах всегда, но они по отдельности. За день до ухода она проронила фразу, на которую он не обратил внимания – «ты все поймешь, кода меня не будет».
Он понял. Поздно. Ноги сами неслись к берегу, откуда открывался прекрасный вид на океан. Он несся туда, ища спасение и успокоение. Но умом понимал, что этого не случится.
Лес закончился, открывая вид на скалистый и неровный берег. Он остановился. Закрыв глаза, вобрал в себя соленый воздух, наполнивший до предела легкие, и резко выдохнул, открывая глаза. Море было неспокойным. Как и его сердце.
Огромные волны разбивались о берег, омывая камни брызгами. Она была такой же неугомонной, неспокойной, любимой...
Она была его лучиком, освещающим путь. Он до сих пор не мог понять, как жил все эти годы без нее. Ему казалось, что он просто был холодным, как льды Антарктиды. С ее приходом пришло глобальное потепление.
Но она ушла, и кусочек сердца начал покрываться льдом, теряя надежды на ее возвращение.
Он перевел взгляд на море, не сразу заметив практически рядом собой знакомый силуэт. Она куталась в теплое пальто, накрытая поверх него палантином, но этого было ничтожно мало. На этом берегу даже в самые жаркие дни было прохладно. Ветер безжалостно играл с ее волосами, хлестая по лицу длинными прядями.
Руки, затянутые в перчатки, то и дело убирали их, но это не помогало.
Он был счастлив. Тем, что она здесь.
Пусть, может, и не ждет его.
Пусть, может, прогонит его.
Но здесь и в паре шагов.
Ноги сами понеслись к ней, и в считанные секунды он стоял рядом с ней, обнимая и защищая от холодного ветра. Целовал в дрожащие губы и шептал слова любви.
- Моя, на века…

В этом мире я ценю только верность. Без этого ты никто и у тебя нет никого. В жизни это единственная валюта, которая никогда не обесценится.

Рвануть с места на довольно высокой скорости, не заботясь о безопасности. На дороге смерти не было такого слова, и быть не могло.
Как и страха.
Мы играли в салочки, не опасаясь упасть и быть искалеченным, или уже.
Странно, но я в этой на вид хрупкой девушке почувствовал родственную душу. Тем страннее, что она была представительницей противоположного пола.
Я доверял лишь мужчинам, будь это в бизнесе или в дружбе.
Наслаждаясь скоростью и ветром, что бьет по ушам, я не мог не думать о том, что она в курсе нашего клуба. Откуда просочилась информация, и неужели кто-то в команде крыса? Мы же бок обок прошли многое и были вместе на протяжении стольких лет, и кто-то проболтался. Я пока не верил этому, и не разобравшись, не стану судить никого.
Рванул вперед, обгоняя девушку. Впереди показались ворота города, и я притормозил у них, ожидая, пока появится моя спутница на эту ночь.
Еще колебался, пригласить ее в клуб или все же сказать, что она ошиблась, и это все слухи. Притормозила рядом и сняла шлем.
Удивительно, такая хорошенькая девушка, тоненькая как тросточка, гоняет на байке, да еще шиноби. Определенно, она стоит восхищения.
Или я сам не обращал внимания на таких бойких, выбирая более нежных и утонченных, ухоженных до предела и ведущих себя, как особи, принадлежащие к королевской семье, хотя там даже принадлежностью к высшему свету не пахло. Хотя мне не стоит обобщать, были и другие. А моя Вася не принадлежала ни какому типажу. Она просто была моя.
От воспоминаний о ней в сердце потеплело, и захотелось рвануть к ней, разбудить и продолжить то, что на чем остановился.
– Ты мне так и не сказала, откуда слышала про клуб.
– Я вроде как местная. И помню, что такой клуб у нас есть.
Усмехнулся, облокотился на байк и, вытащив сигарету, закурил, предложив и ей.
– Прости, но про этот клуб никто не знает лишь по одной маленькой причине – он секретный, и только для членов моей команды. И когда ты будешь о нем говорить, гарантирую, на тебя посмотрят, как на сумасшедшую.
– Я не буду говорить, – передернув плечами. – Я не собираюсь трепаться. А смотреть – пусть смотрят, последнее желание никто не отменял.
Она посмотрела на меня холодным и отрешенным взглядом. Что же скрывает она? Вернее, кого.
– Какую гарантию ты можешь мне дать, что не разболтаешься, если я проведу тебя в мой клуб?
– Я не даю гарантий никому. Мое слово – это все. И не вижу логики – болтать.
Чисто интуитивно я поверил ей, и, бросив окурок на землю, сел на байк и прокричал ей «поехал». Дорога оказалась недолгой, и к тайному убежищу доехали быстро. По периметру должна была стоять охрана, так, чтобы никому не было видно. Оставив байки на своеобразной парковке, скрытой от любопытных глаз, жестом указал ,что нам нужно идти вперед. Было темновато, что я также предупредил о многочисленных камнях, как о больших, так и маленьких, что попадались на песке.
– Эй, кто к нам пожаловал, – это первое, что я услышал, когда мы приблизились к двери, которая вела к большому дому, бывшему по совместительству клубом, а еще тут жила моя команда, – неужели сам кэп решил поднять задницу от своего рабочего кресла?
– Да решил, – улыбнулся Дану и дружески ударил кулаком по плечу, – надо же мне навещать свою команду.
– Тогда, милости просим, – охранник открыл дверь, пропустив меня и, даю сто процентов, откинул любопытным взглядом мою спутницу.
– Не пугайся, если что, это мужская обитель, хоть и встречаются тут девушки, жены или подруги моих моряков.
За спиной послышался смешок, и я обернулся посмотреть, в порядке ли она.
– Я не боюсь. Тем более мужской обители.
И она говорила на полном серьезе. Ни капли страха в ее глазах, ни нервного подрагивания рук или прикусывания губ. И я начал восхищаться этой девушкой.
– Ну что ж, милости прошу в на клуб.
Повел ее в подвал, где стены были оборудованы звукоизоляционным материалом и обустроены по современным стандартом – с комфортом. Места здесь было много. Была арена, где дрались как для развлечения, так и до страшных последствий, иногда с летальным исходом. Я этого не приветствовал, но они сами решали между собой, как быть. Также здесь были уютные диванчики со столиками, которые обслуживали официантки, по совместительству подруги или жены членов команды. Эти женщины ездили со своими мужчинами и не боялись умереть. Были довольны своей жизнью. И эту загадку пока я не решил. И мне любопытно, поехала бы со мной Вася, попроси я ее?
– Садись, – я указал на диванчик. На арене дрались двое, и, судя по искалеченным лицам, давно, – по-прежнему не страшно?
– Почему мне должно быть страшно? – Она равнодушно посмотрела на меня, но в глазах угадывался азарт. – Мне интересно, как можно быть таким клиническим идиотом – отвечать так на обманный удар.
Всем корпусом повернулся к ней и с любопытством всмотрелся в ее лицо, изучая все эмоции, что она показывала, хотя и старалась этого не делать.
– Так кто же ты, необычная девушка?
Послышался одобрительный гул голосов и звук падающего тела…

Олимп, левая сторона тусовки
Поставив трезубец на положенное место, взял праздничный, с бантиком и пошел в комнатку, где переоделся в одежку выходную и л асты новые , блЯстЯщие,золотые, и пошлепал к колеснице, что запряжена конями дородными.
По пути поцеловал жену в губы, которая готовилась к девичнику.
Сегодня мальчишник, в честь смертного, который жениться на нимфе.
Прихватил собой нериду, что подарил Сатир на днюху. Будующая жена узнает, ласты пооткидываю канешна, но как украшение мужчине она хороша.
Усадил в колесницу, сам сел и понеслись родимые кони до краю океана, до лифта тобишь, до небес.
Доехали быстро, с ветерком, и брызгами в лицо. Нерида заголосила, что от прически ничего не осталось. Я в ответ говорю «нужно покупать wella, тогда прическа не помнется вообще лет сто».
Кивнула, и сказала, что в следующий раз так и сделает. Поставил коней в vip денник, со всем уходом и пошли к скоростному лифту.
Олимп.
Мальчишник начался давно, судя по хмельным лицам товарищей. Похлопав свою спутницу ниже поясницы отпустил гулять. Сам же пошел к товарищами сел на свободный стул:
- Карл, товарищ наш смертный, вот и путь дорожка твоя заканчивается, не буду тебе уговаривать не жениться, ты сам выбрал такую судьбинушку, - смахнул скупую слезу, - вот тебе бутылка самогону океанского (настоян на соленой воде) сувенирчик от меня, подарок после распития .
Дали бутылку, как опоздавшему, типа штрафной. Встал и произнес тост:
- Идет лекция по философии. Лектор обращается к аудитории:
- Как называется человек, который всегда уступает, когда он не прав?
- Мудрец! — отвечает хором аудитория.
- А человек, который уступает, когда он… прав?
- Женатый! — подсказывает один из женатых слушателей.
Эта истина очень правильная и очень серьезная! Ее должен знать каждый мужчина, собирающийся жениться. Уверен, что ее знает и наш жених. Пожелаем ему чаще вспоминать о ней, тогда его семейная жизнь будет безоблачной!
Вылакал всю бутыль за раз, охмелел, пошатываясь встал, и поплелся к жОниху:
- Вот тебе футболка , одевай, мы гордимся тобой, вот эта для выхода ! – обнял Карла и продолжил дарить подарки, - вот этот костюм , чтобы вам было чем заняться с женой в тихие вечера.
Выпил стаканчик и поплелся к креслу, слушая трель свирели Сатира....

А я, как осень. Не умею притворяться.
Раз опадать - то до последнего листа.
Я обезумел за мгновенья нашей страсти.
Ведь раз пить яд - то до последнего глотка.

А все слова похожи на бокалы -
от них не опьянеть, когда пустые.
Мне льют и льют - а мне всё мало. Мало!
Мне вами трезвым быть, увы, невыносимо.

Разлука наша в унисон с погодой:
ещё не ноль, но льют холодные дожди.

А я, как осень. Но не время года,
а состояние израненной души...

[Эль Твит]

Она не ты…
Снова осень. Ты в очередной раз ушла. И это, походу, становится привычкой. Привык. Больше не держу. Знаю, что вернешься. Ты – как кошка, знаешь где теплое место.
Просто кошачьим присуща такая черта, как свободолюбие.
Придешь, и снова все вернется в свое русло и пойдет своим чередом. До следующей осени.
Я не пойду тебя искать, дав понять, что ты хочешь от меня.
Люблю и жду. Но эта осень стала другой.
Может быть, устал от твоих хождений. Осень начала жить во мне, или я в ней.
Стал таким холодным и бездушным. До поры, до времени.
Спиртные напитки стали для меня верными увми До поры, до времени.
Очередной раз надираюсь до потери сознания. В бреду ищу тебя. Нахожу.
Она похожа на тебя. Правда, глаза не твои. Не пляшут зеленые чертята.
Впиваюсь в ее губы, терзая, раня, чувствуя во рту вкус ее крови.
Из груди вырывается рык. Отстраняюсь. Пьяные глаза не могут сфокусироваться на ее лице. Она так похожа на тебя. Но в глазах не играют зеленые чертята.
Снова и снова прижимаю к себе, раздевая, касаясь голой кожи.
Ее стоны, не твои. Они злят меня. Начинаю рвать ее одежду, толкая стройное тело на кровать. Грубо раздвигаю ноги.
Ей нравится. Ее смех звучит как поощрение.
Еще больше злюсь, дергаю непослушными руками ширинку, затем и белье с брюками вниз, отбрасывая их в сторону.
Вхожу , грубо вбиваюсь в ее тело. Ее стоны не твои.
Она не ты…
Сколько прошло времени, не знаю. Кутаюсь в теплое пальто. Не согревает. Стало холодно. Поздняя осень.
Я брел по темному парку туда, где буду понят и принят.
Навстречу попадались едкие прохожие, спешащие теплому очагу. Я чувствовал, как они провожают меня удивленными взглядами.
Я продолжал путь к своей цели. Туда, где могу быть собой…

Кай! Дорогой друг! Поздравляю тебя с Днем Рождения! И хочу пожелать:
1. Смейся в лицо всем препятствиям и нежданным обстоятельствам и тогда они никогда не будут тебя навещать, потому что будут бояться!
2. Я желаю тебе прожить жизнь только так, как хочешь ты сам!
3. Я желаю тебе во всем успеха и удачи! Пусть сбудутся твои мечты и желания!
А вместе с Васей, хотим пожелать преданных, любящих людей. Пусть вдохновение растет с каждым днем, отправляя тебя на новые высоты! Желаем тебе также всегда быть обласканным и затисканным и счастливо царить, наслаждаясь великолепием жизни!

*****
Будур, видео ммм, такое знойное!

Жаль Васька спать пошла))
***
Герда, твое видео такое милое и нежное!

Мужчину воспринимают через женщину, которую он сумел завоевать. Если она восхитительна, значит он - силен.

В который раз я встречал рассвет. Он никогда не надоедал. Он никогда не был одинаковым.
После клуба я приехал сюда, где в первый раз произошло наше свидание. В эту ночь я был свободным человеком, не обремененным проблемами, работой и прочими делами.
И это чувство ушло с наступившим рассветом. Да, мне с ней было хорошо, и в последующие дни после этого, но чувство свободы не возвращалось.
Я прекрасно знал, как снова обрести свободу, но не мог себе позволить этого. Она меня держала крепко. Так же, как чувство вины и совесть, неумно твердившая, что она молода и может привязаться ко мне, и я непременно могу испортить ее еще не начавшуюся взрослую, свободную от родителей жизнь. Я понимал, что она еще не видела мира, и ей это только предстояло, и я не в праве был отнимать это все у нее.
Там в клубе, как только Женька уехала, мужики сразу же обступили меня со всех сторон. Взахлеб рассказывая новости, восхищались необычной хрупкой на вид девушкой, но с сильным характером и кулаками.
Я и сам был восхищен Женькой. В ней чувствовалась такая сильная внутренняя мощь, что слабому человеку находиться с ней было опасно.
Я бы снова встретился с ней и пообщался.
Солнце поднималось все выше, и пора было делать ноги отсюда, что я незамедлительно прдепринял.
Пора уже появится на работу…

Бизнес – центр.
Для меня стало своеобразным ритуалом заходить в кафе этажом ниже, покупать свежие круассаны и ароматный кофе. Как правило, дома я не завтракал, предпочитая торопиться на работу.
И позже мы с Динь с удовольствием закатывали пир.
Сегодняшнее утро не было исключением.
В кафе было не так много посетителей, учитывая утренние часы. А посетители в основном приходили к полудню.
Я не обращал внимания ни на кого, как и на нее, просто двигался к заветной цели.
Официантки заулыбались, когда проходил мимо них, и приветствовали. Привыкли ко мне.
Потекли привычные минуты ожидания. Я шестым чувством ощутил, что она находится здесь, и дело не в том, что, говорят, можно почувствовать, как на вас смотрят со спины. Здесь было совсем другое. Покалывание на затылке, ее легкий запах, бьющий в нос, тепло, окутавшее с ног до головы.
Обернулся не сразу. Посторонние звуки ушли на второй план, и все происходило как в замедленной съемке. Остались только мы вдвоем.
Вася застыла. Она была похожа на затравленную лань, которая собралась бежать от охотника. Страх быстро сменился яростью.
Я даже догадывался, в чем причина. Да какой девушке понравится, когда уходят по-английски.
Она все же встала и чуть ли не бегом устремилась из кафе.
Я опешил и не сразу понял, в чем дело. Крикнув «я скоро», побежал следом.
Догнал у лифта, вернее внутри него, успев подставить ногу в закрывающиеся двери, впрыгнул внутрь.
– Нам надо поговорить,– спокойно выдохнул я, восстанавливая сбившееся дыхание.
– Нам не о чем говорить.
Все еще обижается и немного побаивается. Но глаза блестели от ярости, а губы были сжаты в тонкую линию.
– Есть, – твердо сказал я, – во-первых, я ужасно соскучился, – и притянув к себе, поцеловал ее, предварительно нажав кнопку стоп…

Если ты не можешь объяснить, почему прощаешь все выходки определенного человека, значит ты по-настоящему его любишь

Ты была очаровательным ребенком. Уже тогда, в десятилетнем возрасте угадывалось, что ты станешь красоткой и разобьешь не одно мужское сердце.
Кто же знал, что спустя много лет я стану твоим добровольным рабом.
А если бы знал, смог бы все изменить? Нет, я не стал бы ничего менять.
Это наша судьба, одна на двоих. У нас все на двоих.
Ты знаешь, а я больной, мазохист. Мне нравилось все. Твои уходы и наши бурные скандалы, и не менее бурные примирения после этого.
Это называется любовью. Безумной, иногда на грани.
Я смутно помню нашу первую встречу. Ты была еще ребенком, а я молод. Твой отец стал для меня другом, учителем и партнером. И пошло-поехало. Договора, сделки, поездки, постоянные встречи в вашем доме.
Я крал у тебя отца. И в первую встречу ты взглядом дала понять, как ненавидишь меня. Я до их пор не могу забыть этот взгляд. Не по-детски взрослый. А я чувствовал, и может быть, испытывал вину перед маленькой очаровательной девочкой.
Был молод. И как у всех, у меня были большие амбиции и совсем мало средств к существованию. Твой отец стал моим шансом.
В камине весело затрещали дрова. Горло обожгло виски. У меня сегодня вечер воспоминаний. Ты спала наверху. Устала. А я решил побыть один. Вспомнить, как все начиналось. Я посмотрел на янтарную жидкость, что плескалась в стакане.
Ты была личным моим сортом виски.
И через много-много лет мы встретились случайно. Я совсем не узнал тебя. Как я предвидел, что ты станешь божественна красивой, так и случилось.
Помню, как ты смущалась, пряча глаза, твои щеки покрывались румянцем.
Я тогда не знал, что ты дочь врага. И если бы и узнал, все было бы так, как получилось. Ничего не стал менять.
В ту же ночь ты стала моей. Наши души соединились. Мы стали единым целым.
И тогда же моя жизнь изменилась. Я как наркоман стал зависимым от тебя.
Повзрослела и поняла, как можно делать мне больно. Ты уходила, когда вздумается. Кошка. Моя кошка. Вот тогда начиналась ломка – до следующего твоего прихода.
Знаешь, а мне нравилось это. Мне нравится, как мы прожили эти годы.
Я люблю тебя…

Пока все думали, что у меня нет сердца, она смогла в него попасть.

Тесная кабина лифта. Полумрак. Ее сбившееся дыхание, которое она безнадежно пыталась выровнять. Прижатая к стене, в этой тесноте огромными глазищами смотрела испуганно, но пыталась показать, что ей глубоко наплевать на страх и нашу близость.
Чувство страха Вася пыталась компенсировать другим чувством – злостью. И она пошла в атаку, обвиняя меня во всех грехах, при этом упоминая вчерашний мой уход по-английски. Никогда женщинам не понять мужских поступков и логики. Вот тогда и начинаются все упреки, обвинения в холодности, короче говоря, бла-бла-бла.
Я любовался ею как никогда. В тусклом свете она становилась красивее и желаннее. Особенно притягивали глаза, яркие озера, блестевшие потусторонним огнем, смешанным с недобрым блеском. А эти пухлые губки, сейчас поджатые в тонкую линию. И ее взвинченное состояние играло мне на руку.
Вася всячески пыталась выбить меня из колеи, любимыми способами. И в ход пошла тяжелая артиллерия. Видимо, она осознала, что криками ничего не добьешься, особенно передо мной.
В секунду тактика поменялась. Ее голос стал не гневным, а чувственным, взгляд – обещанием неземных радостей, провокационные жесты.
Вот только в этой битве я хладнокровнее во много раз, и не сопливый юноша, который бы от такого внимания кончил сразу. Но мне нравилось, как она вела себя.
Что скрывать, я хотел ее с первой нашей встречи, и это усилилось во много раз. Сейчас я хотел ее по-другому. По первобытному.
Вася все пыталась добиться от меня каких-либо эмоций. Ну мне нравилась ее игра, и дальше бы понаблюдал за ней, но, как говорится, не время и не место, тут нужно действовать быстро.
В буквальном смысле я перехватил инициативу.
Наклонился, губами прошелся по мягкой щеке, слушая, как она втянула в себя воздух через губы. Ее руки оказались в плену моих и были подняты вверх над головой.
– Шах и мат, – мой шепот в ее губы.
Взглядом она возможно и согласилась, но все же попыталась возразить. И эти попытки были тщетны. Навалившись на нее, обхватил своими губами ее, прекращая тем самым все попытки освободиться.
Свободной рукой приподнял ее кофточку и холодными пальцами пробежался по ребрам, как по стрункам гитары. От холодного прикосновения к горячему телу она вздрогнула, не прекращая попытки освободиться.
Я знал, что в Васе играет обида. Ну вот как объяснить, что я не остаюсь на чужой территории на ночь. Не поймет, я знаю.
Снова дернулась, попыталась ударить меня в пах, тем самым немного разозлив.
Резко повернув ее к себе спиной, фиксирую те же руки над головой. Прижимаю к себе, пытаясь освободить ее от джинсов, или хотя бы справится с ними.
Вася кричит, что я придурок и самовлюбленный идиот. Забавная.
Притянув еле лицом к себе и прижав сильнее, нежно обхватил подбородок и впился поцелуем, который получился с привкусом моей крови. Это становится неотъемлемой чертой наших с ней поцелуев. Еще сильнее углубил поцелуй.
Протестующий возглас срывается с освобожденных губ и острые ногти впиваются в руку, зло, мстя и оставляя кровавые бороздки.
Эти движения злят еще больше, что меня выбивают из колеи, и сдерживать себя не осталось больше сил.
Под ее вопли и протест борюсь с ремнем и застежкой. Она хочет меня, я это чувствую, только в очередной раз не хочет быть проигравшей.
Когда-нибудь я уступлю ей, и она сможет почувствовать вкус победы, но не здесь.
Снова поворачиваю ее голову к себе. Снова целую жестко, без тени нежности. Вася стонет, цепляется за меня, но это ей плохо удается.
Справляюсь с ее и своими джинсами, следом идет нижнее белье. Толкаю ее, заставляя
облокотиться на стенку. Обхватываю руками тонкую талию, и вхожу в лоно. Вздох облегчения смешанный с удовлетворением, слетает с губ. Чувство обладания этой девушкой гонит сильнее и сильнее двигаться в ней. Наши стоны сливаются, отгораживая нас от другого, внешнего мира, оставляя только место для ощущений.
Выпады, слившившиеся тела, ее крики о пощаде, мой тихий шепот…
Наваливаюсь на нее, обессилев, и благодарно поцеловал в плечо.
Но осознание того, где мы находимся, быстро отрезвляет. К тому же стуки с той стороны не успокаивают, а наоборот, подталкивают к действиям.
– Нам пора выбираться.
Отодвинулся. Быстро привел в порядок себя, затем ее, мимолетно поцеловав в губы.
Было принято решение спуститься вниз, и там раствориться среди машин. Тем более мой автомобиль находился на подземной парковке.
Бежать с места преступления.
Пока лифт стремительно спускался вниз, каждый стоял в углу кабины, размышляя о своем. Я ловил ее взгляды, брошенные украдкой. Никак что-то задумала? Она ж ангел и дьявол в одном лице. И никогда не знаешь, какую сущность выпустит в следующий раз.
Лифт остановился, издавая характерный щелчок, и двери раскрылись. Дневной свет, сразу бросившись в глаза, слепил. Сделал пару шагов к ней, и обнял за талию, вывел из лифта. Вася слово очнулась, пришла в действие. Резко дернулась, высвободилась из моих рук, что я не успел сообразить, дала хуком справа. Не то чтобы очень больно, но ощутимо. Вот кому больше досталось, так это ей.
– Вась, что ты делаешь?
Топнула ножкой, одновременно махая рукой. Кажется, мой вопрос был не к месту, раззадорив ее больше.
– Видеть тебя не хочу Дрейк! Не приближайся ко мне никогда.
– Подожди, давай поговорим и я тебе все объясню, – я сделал шаг по направлению к ней.
– Ты не слышал, что я сказала? – развернулась и пошла, снова повернулась, – Дрейк, ты самовлюбленный козел.
На это я не стал ничего отвечать. Пусть идет, остынет, а после и поговорим.
Работать все желание пропало. Ехать домой совсем не хотелось, а занять себя чем-нибудь нужно. И одна мысль хотела было улизнуть, но я ее поймал. Вытащив мобилу, набрал номер.
– Дик, брат здарова, ты ща где? Ого, жди меня, уже еду.

А ведь это очень важно — прочувствовать и принять погоду друг друга. У всех она разная. Один живёт в вечной осени с равномерными и безучастными дождями, другой — в одухотворяющей весне, где после дождливого дня наступает солнечный. Важно не заставлять ближнего быть тем, кем ты хочешь его видеть. Не упрекать. Всё равно он останется собой, вернётся в свою погоду, пусть и самую холодную на планете. Лучше с самого начала принять погоду любимого человека, её светлые качества, показать ему лучшие качества своей и создать один на двоих общий климат.
[Эльчин Сафарли. Если бы ты знал...]

Зима пришла совсем неожиданно, меняя привычный яркий цвет на белый, унося с собой воспоминания об осени. Деревья стояли в сугробах, своим голым видом не радуя глаз. Я скучал по брызгам рыжего цвета, так радовавший меня, и, конечно, тебя.
Помню, как однажды листья запутались в твоих волосах и горели ярко-ярко, что я не мог отвести от них взгляда, и целовал долго, пока выуживал их. Но этот процесс затянулся, и я так и не вспомнил, как мы оказались на земле, по-прежнему не отрываясь друг от друга.
А потом друг с друга снимали эти самые листья.
И после осени обязательно приходила она, Снежная королева, так я называл зиму. Она у меня ассоциировалась с этой сказкой, только я не Кай, а ты не Герда.
– Джек! Джек! Просыпайся! На улице снег, самый настоящий! – ты тормошила меня, и я спросонья не совсем понимал, о чем ты говорила, – на абордаж!
Я вскочил, почти запутавшись в одеяле, но устоял, и с осуждением посмотрел на тебя. А ты, как ни в чем не бывало, улыбнулась и пожала плечами.
– Любимая, напомни мне потолковать с тобой и разъяснить, что нельзя меня так будить.
– Хорошо, – как показалась мне, Вася поняла, но тут же озорно улыбнулась, вскочила с постели, и, схватив меня за руку, потащила к выходу.
– Стоп, куда ты меня тянешь?
– Посмотреть снег, – она оглянулась и снова пространство комнаты озарилась ее улыбкой.
– Свари мне кофе, я умоюсь, позавтракаю, и пойдем смотреть на снег.
– Но, котя, он может растаять.
– Кись, успеем.
Час спустя я был готов, и с аппетитом жевал бутер, запивая вкусным кофе. А Вася ходила туда-сюда и бросала взгляды, в которых читалось нетерпение. Я не стал искушать ее, и поставив чашку, встал с места. Она тут же вскочила ко мне, и схватила за руку.
– Пошли, пошли!
Я не мог передать словами, как я люблю ее. С ее причудами и меняющимся характером.
Люблю за то, что она моя.
Она тянула и тянула, я шел следом, успев схватить с вешалки куртку.
Вася распахнула дверь, и порыв ветра принес с собой холод и немножко снега, который быстро растаял, как только попал на пол.
– Джек, это так чудесно!
Вася выбежала первой, и быстро преодолев ступеньки схватила снег и кинула на вверх. Я стоял и наблюдал за ней, и на душе становилось теплее от этого зрелища.
Она схватила снег и бросила в меня, попадая выше груди. Вася звонко рассмеялась, снова схватив снег, кинула. Вот только я успел увернуться.
– Кися, держись!
Я побежал и успел схватить ее, прежде чем она снова кинула в меня снег. Схватил и поднял, закружив. Но все же она сделала, что хотела. Горстка снега была пущена мне за шиворот, и холодные дорожки побежали по спине.
– Василиса! – взревел я и бросил ее в снег.
Вот и вся она была в моей власти. Возмездие настигло ее быстро. Я плюхнулся рядом и кинул снег в ее лицо.
– Джек! Так не честно!
– Вась, а когда я играл по-честному? – навалился на нее и поцеловал.
Мы гуляли еще долго, успев замерзнуть, ходили с прилипшим снегом на одежде и мокрыми варежками.
Потом согревались горячим глинтвейном, сидя у камина, прижавшись друг друга, и полушепотом рассказывали всякие глупости, и изредка целовались, наслаждаясь моментом счастья…

Кир,дорогой друг! Мы хотим поздравит тебя с Васей,и пожелать твой праздник хотим сказочной жизни, только пусть все приключения будут добрыми, на дорожках встречаются только друзья и волшебная птица Счастья по своей воле поселится в твоем доме!
С Днем Рождения!

Сережа, я и Вася, хотим поздравить тебя с таким большим событием! Желаем счастья, радости и здоровья, больших побед во всех делах, везения и вдохновения, доброты и радости!
Пусть тебя окружают верные, надежные люди, на которых всегда и во всем можно было бы положиться.
И хотим подарить вот это: