Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Европа, несколько лет назад.


Шпильки по парапету размерено чеканят шаг. Алое в цвет помады целует край крыши. Балансирую между пятидесятым этажом и пустотой.
Смотрю вниз - и должно быть страшно. Должно. Но эмоций нет.
Есть только пустота после взрыва сверхновой звезды. Вакуум внутри, который ничем не заполнить.
Левиафан никогда этого не понимал. Он покупал покой красными слезами в золотой оправе, считая, что женщина должна быть дорогой.
Поправляю украшение на шее. Скорее рефлекс, чем надобность.
Носить рубиновое колье с деловым костюмом – безвкусица. И тоже рефлекс.
Следом веду по незагоревшей полоске кожи на безымянном пальце. Без обручального кольца пока непривычно.
Смотрю равнодушно вниз. Я знаю, что будет, если сорвавшись, разобьюсь. Понимаю это прекрасно.
С высоты люди даже не лилипуты для Гулливера. Они как букашки с шелковыми сердечками, маленькие и беспомощные, спешащие в свои картонные домики.
Иногда я прихожу на крышу многоэтажки, чтобы смотреть с рукотворного Олимпа на их ничтожность… И завидовать, сколь смешным ни казалось бы такое откровение.
Сегодня у меня встреча. Не связанная с бизнесом. Не дружеская. И не романтическая. Просто иногда чудовищу нужно другое чудовище, как глоток из Грааля понимания.
Он никогда не опаздывает. Пунктуален. Не задает вопросов сверх необходимого ему минимума. И делает то, о чем прошу.
- Прекрасный вечер, не так ли? – не оборачиваясь, произношу.
Город в объятиях сумерек зажигает огни. В контраст тьме, просыпающейся в паутине улиц, небо сияет красками. Последние мазки кисти солнечных лучей медленно тают на горизонте.
Ответа от собеседника не требую. Вопрос скорее риторический. Он заполняет тишину.
Еще несколько минут - и темнота застилает небосвод.
Оставив пейзаж, встречаюсь взглядом с мужчиной. Протягиваю руку. Вовсе не для любезных формальностей, а чтобы спуститься на один уровень с ним.
- Дай мне то, чего я хочу.
У каждого свои наркотики и зависимости. Мне необходимо пустить по венам личный яд. Растворить в крови. Хочу знать, что все еще жива.
Верни меня к жизни.

День добрый, сказочный мир. Пришла знакомиться - Малефисента или само зло. Цветов не надо.
Вижу, что у вас традиция чаепития. Мой скромный вклад - макароны - угощайтесь.

Мерси, Идж Хи Ифр Сагир. Что ж вы так о даме? Дама вполне себе дама, совсем не Кончита Вурст)
Мариус Бистли, благодарю вас за скорый ответ.

Так вот ты какая, Белоснежка. Рай Белоснежиков, приятно познакомиться. Нравится мое имя?


Теперь я знаю, с кем обсудить сериал за бутылочкой из винограда Каберне Совиньон.


Смелость или безрассудство, Идж Хи Ифр Сагир? Впрочем, mon garçon, вы забавный, съем вас на десерт под сериал "Секретные материалы."


Емельяна Щукина - глаза и уши Энска? Рада знакомству. Рассказывать нечего, у обыкновенной женщины обычная жизнь.


Сергей Волков, взаимно. Впечатляющая у вас аватарка. Любите стейки с кровью?

Я тоже рада видеть себя в добром здравии) Благодарю.


Обещаю подключить все возможные ресурсы.


Красная жрица может воскресить Джона Сноу, но! "Предоплата. Сто процентов. Ничего личного, просто бизнес.".


Пытаться и делать - разные понятия.

Саманта Бромлей, благодарю, надеюсь, мне у вас понравится.
Сергей Волков, спасибо за информацию. И за стильный значок в подписи.
Милейший Крыс, вы мне нравитесь.
Инокентий Бессмертный, вы меня ждали? Тогда вдвойне приятно.

Европа, несколько лет назад.



Киллер говорит о деньгах. Как и в тот раз, когда мне необходимо было проредить совет директоров.
Левиафан, никогда не любив неба, предпочел отдать мне авиакомпанию. Откупился, оставив себе воду. Никогда не любила воду. И его, собственно говоря, тоже.
Предоплата. Сто процентов. Ничего личного, просто бизнес.
Деньги. Пошло и скучно. Впрочем, у каждого свои ценности. Мне не в чем обвинять, просто его мир другой.
Звон монет – мера стоимости: теплого ужина и бокала красного вина, эксклюзивного наряда и украшения с драгоценными камнями, автомобиля с личным водителем и прочего флера.
А действительно важное стоит кусочка души. Оторванного с болью до кровоточащей раны. Еще живого и трепещущего.
Ты согласен на это, чудовище?
Конечно, ты без колебаний даже сердце из моей груди вырвешь. Но что ты скажешь, когда я попрошу часть твоей души?
Смотрю в карие глаза мужчины. Вглядываюсь в мелкие прожилки радужки. Хотелось бы прочитать больше, да только эта книга закрыта. На обложке лишь палитра покоя, разбавленная несколькими мазками усталости.
- Я согласна, - шепчут ярко-алые губы.
Слова звучат легко. Также нетрудно расставаться с деньгами, если взамен получаешь больше. Много больше.
Сумерки сгущаются быстро, заливают город мглой. Они придают всему причудливое подобие монохрома. Ему тоже.
Темные глаза, белая кожа, темные непослушные волосы колышет ветер. Ни намека на монстра.
Улыбка на миг расцветает на красном. Приглушенно красном.
Я знаю, где обитают истинные чудовища. Глубоко внутри, прорастая в самую суть, через хребет, завладевая разумом. Как паразит, медленно разрушая сосуд, в котором живет.
- Расскажи мне сперва, - прошу его, - расскажи, что ты чувствуешь, когда убиваешь. Ты ведь что-то чувствуешь, верно?
Не ощущать ничего – удел фарфоровых фигурок. Полых внутри, абсолютно пустых. Отчаянно желающих эмоций.
Остановись, Эммануэль, остановись. Но этот поезд уже несется на полной скорости. Готовый сойти с рельсов.

Элли Эмеральд, Мауро Кейн, Кир Принцев, Джо Вудмен, спасибо за гостеприимство.
Мариус Бистли, вы хотите шокировать старую больную женщину? Благодарю за пост.

Европа, несколько лет назад.

- Неужели у тебя нет сердца?
- Наверное, нет…

Снова к провалу на пятьдесят этажей до тротуарной плитки. К краю крыши на узкий для нас двоих парапет. Но вниз не летают вместе, потому что с ума сходят поодиночке. И ему это известно не хуже, чем мне.
Оступиться легко. И потоки воздуха манят. Шелестящим шепотом зовут шагнуть и обещают головокружительные ощущениям. Они кажутся знакомыми, будто в прошлой жизни я была птицей.
Чудовище обнимает талию.
Кисть с красным маникюром прижимается к черному шелку рубашки. Тесно, чтобы улавливать ритм его сердца.
Четкие и ровные удары – признак равнодушия. Оно не дрожит. Не дрогнет и сжимающая пистолет рука.
Для откровения ему не нужно рвать своим голосом на клочки тишину. Жест красноречивее слов утоляет любопытство. Ответ на вопрос под моей ладонью, под слоями ткани.
Возбуждение. И это не механика тела, не физиология мужчины. Это эмоция.
Молчу. Сдвигаю руку влево, по прохладному материалу к пуговицам. Расстегиваю рубашку, чтобы избавиться от преграды.
Я заплатила за это. Купила тебя, чудовище, на один настоящий, полный эмоциями вдох.
Под шелком на уровне сердца татуировка в виде розы. Не люблю их, в особенности красные. Цветок этот тревожит. Всколыхнул что-то глубоко внутри. Снова. Будто опять вспарывая шрам.
Рисует указательный палец по лепесткам аккуратно. Обвожу ее. Дико хочется избавиться от изображения, содрать эту розу… Не вместе с кожей, нет. С оплаченной частичкой души.
Алые ногти царапают. Оставляют на белом мигом вспыхнувшую борозду и кровавый след мелкими вишневыми бусинами. Красное, белое и черное под фильтром вечерней тьмы – практически художество.
- Извини, - нисколечко не раскаиваюсь в содеянном.
Отрывать кусочек души всегда больно. Терпи. Ведь я же мирюсь с теснотой и жаром твоей близости. С тем, что дышу твоим выдохом.
Закрываю глаза. На пронизываемом холодными ветрами пяточке я ощущаю тепло. Робкое пламя теплится в моей груди, жжет шрам.
Я знаю, этот огонь должен гореть.

Европа, несколько лет назад.



Пятьдесят этажей вниз до хаотического движения простейших организмов. Люди примитивны, они рождены ползать. Единственное невечное, чего у них не отнять – горящие эмоциями сердца. Настоящие, живые.
Левиафан никогда не был человеком. Монстр внутри него скалился и бесновался, когда сильные руки сжимали мое горло. До хрипа, до полуобморочной нехватки воздуха в легких. И все с той же пустотой внутри.
А я смеялась через кашляющий, словно прокуренный скрежет. Хохотала. Не ощущая ничего. Ни любви, ни сострадания, ни жалости. Ни элементарного страха за свою жизнь.
Только осознание своего места в эволюционной пирамиде. Я – ветер и огонь. Дитя вершины.
В красно-бело-черном Чудовище сдерживает себя. На сколько тебя хватит? На одну растертую по коже алую каплю крови. На несколько ровных выдохов и на четкий танец без нарушения сердечного ритма.
Еще немного. Немного ветра и тепла внутри – и я вспомню. Обязательно вспомню то, чего никогда не знала, но хранила в цепочке ДНК.
Еще эмоций, чтобы выдохнуть пламя…
Еще…
Однако Чудовище больше не может ждать. Рубикон перейден. Под несорванной маской, за спокойными ударами сердца, возбужденный монстр жаждет получить свое. Требует без промедлений.
Шаг – и я падаю. Проклиная чудовище, лечу вниз, так и не вспомнив желаемое. Лишь ухватившись за тающий лоскут видения вытянутых в кристалл оранжевых радужек.
Пятьдесят этажей вниз – пятьдесят ступеней моей личной Голгофы.
Я всегда стремилась вверх, завороженная бесконечностью голубого неба и жаром раскаленного солнечного диска. Чувствуя подсознанием, что мое именно там, в призрачных сферах.
Не подле Левиафана. Не офисе под крышей здания. Не на борту самолета, совершающего рейс на высоте в десять тысяч метров. Выше. Много выше. Потому что я не человек.
Я воздух и огонь.
В красно-бело-черном мире по серой тротуарной плитке растекаются ручейки крови.

Мариус Бистли, запоздало, но спасибо за сюжет. Нам было приятно с вами)
Рай Белоснежиков, могу ли я ангажировать вас? Хотелось бы в будущем познакомиться в постах.

Идж Хи Ифр Сагир, почему вас так интересует моя физиология? Это замысловатые, непонятные старой женщине заигрывания?

Давид Моисеевич Черномор, неприлично вот так начинать знакомство с женщиной с вопроса о ее возрасте.
Фото ведьмы не скажет истинный возраст. Но приятно)


Ах, Идж Хи Ифр Сагир, вы бы лучше соврали, чем жестокой правдой лишали меня фантазий о ненавязчивом флирте.

о да, все именно так. Мне часто это говорят. Приятно, что вы вспомнили.


А вы галантный мужчина, Давид Моисеевич Черномор. Благодарю за цветы.
Обращайтесь, если вам понадобится помощь темного колдовства.


Как кудрявого нет. Я за индивидуальный подход к телу делу.


Спасибо. Жду нашей встречи.


Mon ami, какие слабые у вас парни.


Так значит вы интересуетесь хвостами сердцами? Что же в них такого?

Тронхейм, несколько лет назад

Есть только один ад: тот, в котором мы живём сейчас.

Умереть легко, жить трудно. Это усилие через боль.
Чтобы сделать вдох. Чтобы открыть глаза. Чтобы, несмотря на слабость во всем теле, попробовать сесть. И чтобы попытаться встать с кровавого бархата, устилающего ложе.
Кружит голову, пляшет перед глазами и сдавливает виски.
Дышать тяжело в затхлом воздухе, переполненном частицами пыли. Словно ими забиты все альвеолы легких. Словно я медленно в беспамятстве умирала здесь годами.
Но ведь все было не так. Я помню грязную тротуарную плитку, раздробленные ударом кости и разорванные вены. Оглушающую тишину там, где должна биться мелодия фламенко. Это же было, верно?
Рефлекторно вздрагиваю. Не страх – холод. Потолок, стены, пол – все расписано узором инея. Он коркой покрывает тяжелую алую ткань и золотые кисти балдахина.
Выдох вырывается паром. Зябко.
Осторожно ступаю по стонущим на каждый шаг ледяным половицам. Прочь от кровати, чтобы распахнуть шторы, вытканные из сочного багрянца с вкраплениями позолоты.
За окном унылый пейзаж. Под чистым голубым небом искрит белым очарованием снег. Им укрыто все вокруг, застлано, будто непроницаемым одеялом. Словно там нет жизни, лишь грезы о ней.
Свет, проникнув в комнату, отталкивается от зеркальной поверхности. Громоздкое стекло в раме манит ближе. Оно ловит отражение. Показывает.
Каштановые волосы посыпаны морозным конфетти. Кончики обрамляющих глаза ресниц покрыты белой глазурью. И на черном деловом платье тонким слоем лежит белизна.
- Что же ты с собой сделала, Малефисента? Что позволила сделать?
Я знаю ее - Эммануэль ЛеФисьент. Но она не я. Всего лишь тень воздуха и огня.
Нужно вернуть себя. Пропуская между пальцев локоны, высвобождая их истинный медный окрас и длину в талию. И избавиться от узкого строгого футляра, превратив его в привычный алый корсет и юбку до пола.
В зеркале серые глаза вспыхивают пламенем. Вытягиваются радужки в хрусталик. Внутри просыпается дракон.

Очень понравились осенние фотографии. Такие разные виды одной и той же поры. Спасибо за эстетическое удовольствие.

Идж Хи Ифр Сагир, с почином сказки вас.

Жители сказочного мира, я пришла к вам со щедрым и практически уникальным предложением.
Моя магия к вашим услугам.
Взамен же прошу сущую мелочь. Сердце Авроры Морфей.

Рай, благодарю за создание появившегося на карте игры раздела "Новости". Это очень удобное обновление.


Мариус Бисти, вынуждена признать, что вы становитесь незаменимым. В некоторых вопросах)


Лучше вы к нам. Я весьма гостеприимная хозяйка.


Вы, mon garçon, вскрывали грудную клетку? Неужели ничего не стучит?

Гретель, добро пожаловать в семью могущественных темных ведьм.
Напомню только, что согласно правилу "Академии"

на Энск и Застенье это не распространяется.
Или вы задумали нечто иное?
В любом случае с интересом слежу за игрой)