Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

пасиба, Емельяна)
мой самый последний - единственный и неповторимый Дэвид Коренсвет (собсно, я и внешне преобразилась под впечатлением от фильма).

Однако, Супермен это не просто внешка, это еще и образ мыслей, это не только супергерой в трусах, но и Кларк Кент. И мне все трактовки зашли, окромя


ну вот, некому сырников приготовить женщине. Никто даже в мыслях не хочет пройти марафон "Как довести сырниками до оргазма" (((

Элли, сама его люблю много лет

Девочки, еще раз очень благодарю всех, кто нашел время и ответил на вопросы анкеты! Вы красоточки!

Каррррамбааа)))) Крррррасотки (с) Фотон
Всех поздравляю))) Как меня этот квест курит это вообще)))) Все пишут офигенно, я как пост не открою - так шедевр)))
С МорталКомбата вчера в голосину прост ахаххаха))))
Грета, лови лайк, эфир крут))) Тов. Лидер не отвечал по понятным причинам) Ибо тов. Лидер и такая анкета как Мурзик и балет - несовместимы)))) таки пора упсидить тентаклю, чо зверушка страдает)))

"Место, где даже можно жить".

«...прежде всего надо отмести все методы «срисовывания» и «копирования» как методы, приучающие к пассивному отношению к натуре, к подражанию, к бессмысленному ее повторению. Надо твердо усвоить, что рисование есть активный процесс — большая работа мысли, глаза и руки...» (с.)



Что простите? Эээ… а пристройка-то тут причем?!

Заторможено киваю, объясняю, что там есть санузел, и полотенце у меня найдется.
Все так странно получается. До сих пор не могу понять, как оказалось, что еще вчера ненавистный сосед - сегодня спокойно «приглашен» ко мне. Я понимаю, что сама хотела и просила перемирия. Однако … Выглядит и чувствуется это так, будто мы знакомы сто лет и вот, пожалуйста, мой дорогой друг решил заскочить на чай. А может и на что-то покрепче.
Он спокойно, будто так и должно, подхватывает стремянку и идет к моему дому. И, да, пусть этот дом (если, конечно, это место можно так назвать) мой только несколько дней. И все же. Стремительный поворот. Да и вообще: ему что помыться негде? Судя по всему, он живет рядом. Но. Но мы идем отмывать краску ко мне. Да, испачкан он (формально) из-за меня. Я понимаю, что резкость движения была вызвана тем самым пионом. Ну я не удержалась. И да, обычно в таких картинках вы увидите розу. Но… пусть это будет мой фирменный стиль. То, что запомнится. Останется. Ведь, если уж так посудить: любое произведение – это душа. А я не могу делать что-то не вложив душу. Поэтому так сложно «продавать» свои работы. Особенно тем людям, кто тебе неприятен. «Ну же, Элли, это всего лишь работа». Так я научена за годы труда на отца. Всего лишь работа. И … отданная частичка души. Со временем я, конечно, научилась смотреть на творчество как на работу. Но тут … мне почему-то …, наверное, все дело в том, что здесь я поддалась порыву и, если уж он захватил меня, не могу противостоять. Эмоции всегда были моей проблемой и слабостью. Слишком обнаженные. Слишком много. Слишком открыто. Но мало кому они по-настоящему интересны. К сожалению.

Так я размышляла, косясь на спину своего соседа. Который, по-хозяйски зашел в двери «места, где даже можно жить» и, окинув взглядом, удивленно посмотрел на меня.
В глазах читалось:

Так. Главное, чтобы сейчас не начались «разборки» за «место, где даже можно жить». Очередных убийственных взглядов я не переживу. Впрочем, он и так выглядит как этакий Джокер, только в черной тональности. Но она же его любимая? Усмехаюсь про себя. Или нет-нет, не Джокер, а этот индеец Тонто в исполнении Деппа. Сто из ста. Улыбаюсь.

И все же. Лучше ему не задумываться над тем, почему он сам тут не живет. Потому стараюсь переключить внимание на насущные вещи и указываю на ванну. Уходит. Угу. Так. Не живет потому, что живу я. Мало ему гаража что ли? Пионы, гараж, новый рисунок… моя ванна в конце концов! Не многовато ли для одного малознакомого человека? Смеюсь про себя, вспомнив наш диалог о нем с Каем. Ну да, человек, о котором я-то и знаю, что Макс Чеширский. Больше ничего уточнить я не успела. Но он у меня дома. В моей ванне почему-то… И я «подарила», ему свое творчество - душу - картину. И не одну получается. Идиотизм? Пожалуйста, в самом что ни на есть лучшем виде, даже можно не заворачивать и бантика не надо. Берите, мне не жалко.

Стою, не знаю куда себя деть. Что он там, реально помыться решил? Впрочем, краску не так просто смыть. «А я так и не дала человеку полотенце!»: вспоминаю, всплеснув руками. Да, уж, гостеприимно. Начинаю вспоминать в какой из коробок лежат купленные вчера новые комплекты полотенец. Задумавшись, роюсь то в одной, то в другой. Потом вспоминаю, что сложила их в пакет, предназначенный для «похода» в прачечную (стиралки у меня, увы, нет, да и ставить ее тут некуда… да к ней бы и сушильную машину… а ее-то точно совсем некуда… да и вообще, «мастер на все руки» сказал, что тут проводка «ляжет» … так что… ну ничего… здесь ведь «даже можно жить» …). Достаю одно полотенце. Маленькое. Ищу побольше. Вынимаю другое, черное: ну раз любимая тональность, будем ее и придерживаться. Разворачиваюсь, чтобы отнести полотенце «гостю». И останавливаюсь. В буквальном смысле остолбенев. И, кажется, пропустив один вдох. И удар сердца.

Чувствую, как мои губы невольно складываются в долгое с придыханием «оооооо».
Нет уж, простите. Тут можно и «ах»!
Божеееее!

Чуть отступаю назад, все так же прижимая к себе полотенце, прикидывая перспективу.

Так. Эл, соберись.

Но системы жизнеобеспечения разумности похоже дали сбой. Включилось что-то другое.

И мои глаза мечутся от капелек воды на волосах до плеч, и … ниже до роскошного пресса.
Просто облизываюсь.

Нет, уж простите. Но мы художники тонко чувствующие натуры. Нам нельзя показывать красивое. Нам вообще нельзя ничего показывать из того, что может «зацепить». Мы же запоминаем. И не можем успокоиться. И желаем заполучить.

В голове только одна мысль: хочу его … нарисовать!

Вау! Да это ж прям … Как красиво! Тут так замечательно ложится свет. Эти блики солнечных лучей позади. Они очерчивают, оттеняют восхитительное мужское тело и заставляют мои ладони чесаться в желании схватить кисти. Да, пожалуй, в черно-белой тональности. Нет. Не краски. Как карандашный набросок. Монохром. Или уголь? Пастель? Чтобы выбрать? Да, пастель. Могу думать только о ней. Импасто или все же грубо штрихами? Уже прикидываю композицию: контрпост? Ну чем не Давид?! Хорошо сложен. Просто не могу оторвать глаз. Какие четкие прямые и косые мышцы, какие восхитительные кубики пресса. Дельтовидные и двуглавые в плечах. Трицепсы. Мощно. Какая сила и уверенность. Какой разворот плеч. Надо бы сразу сделать основные штрихи. Потом добавим динамики. Прикидываю композицию, выстраивая на воображаемом листе центр тяжести фигуры: район пупка и опора на ноги. Да, лучше будет изобразить чуть боком для очевидности рельефа. Тогда поворот шеи запустит мышцы плеч, незадействованные сейчас. И белую майку, перепачканную черной краской, тоже можно оставить. Очень хочу!

Когда-то я участвовала в одной выставке. У меня был роскошный натурщик. Но ему до этого образца далеко. Ооооочень далеко. Пытаюсь охватить глазами все нужные линии.

Поднимаю глаза к его лицу.
И вспоминаю, что это мой малознакомый сосед, которого я максимально откровенно и оценивающе рассматриваю. Но кто решит, что это лишь взгляд художника? Впрочем, женское восхищение я тоже не могу не выразить. Но это, как бы, ну … не сейчас. Не настолько сильно.

Что я несу?! Алисия!
Щеки заливает невольный румянец. Вот просто уверена, что я стала цветом как… как мои пионы! Изрозово-розовые щеки!

На лице Макса расплывается та самая улыбка, которую я окрестила улыбкой «Чеширского кота» еще при первой нашей встрече (ну как «встрече»). Довольная, самоуверенная и слегка опасная. И мне она тоже нравится. Сложновато будет заставить его стоять вот так, улыбаясь, но в один заход мы точно не управимся, так что, пока отрисовывается натура, можно было бы зафиксировать в памяти улыбку. А уж, что он будет так улыбаться при таких обстоятельствах, я не сомневалась.

Эл! Ты идиотка без тормозов! Какие рисунки?! Приди в себя: ты в замкнутом крошечном помещении считай гаража на отшибе города с малознакомым полураздетым мужчиной! Который еще вчера хотел тебя придушить (ну точно подумывал …).

Отступаю еще на шаг. Но теперь не ради перспективы и угла обзора. Срочно надо придумать что-то вразумительное.
А что может быть вразумительнее правды? И, конечно, включим в нужной мере эффект «стервы».

- Божественная натура, Макс! Мой художественный взгляд в восхищении! – чуть приподнимаю бровь. - Я в восторге! Если «гаражные» дела не пойдут: смело можно идти в натурщики.
Подхожу, протягиваю полотенце:
- Извини, не успела отдать.
Берет, все также улыбаясь. Ой ну!
- Предлагаю кофе как компенсацию за эту, - обвожу рукой его обнаженный торс, - радость художника. Красиво, я не могла не оценить. Могу нарисовать на другой стене гаража.
Ухмыляюсь. Анна Алисия Додсон в действии. И к мужикам не привыкать, и ко вниманию, и вообще. Все, что сейчас отражалось в моих глазах - это же не намеки на банальное «а не переспать ли нам». Это интерес, который к нему вряд ли кто-то проявит (художники на каждом углу не валяются в конце концов!). Улыбаюсь этой мысли. Ему должно льстить. Однако не думаю, что он поверит. Да, я бы сама сомневалась, если бы кто-то смотрел на меня так.

- Черный. Один кубик сахару.
- Хорошо. Сделаю в лучшем виде: обожаю готовить кофе тем, кто любит сам напиток. Один «сахар» немного портит картину, но … молоко - это совсем …

Понимаю, что несу чушь и подхожу к плите. Зажигаю. Долго будет закипать. Эх. За это время можно было бы и пару … штрихов наложить. Может незаметно достать альбомные листы?
Да и почему бы и нет? Разве я не решила делать так, как мне хочется? Никому ничего не должна. Ведь это эмоции. А они бесценны. А бесценное нельзя упускать.
Ставлю турку на огонь, метнувшись в спальню. Там быстро хватаю альбом с набросками, которые делаю, увидев то, что «зацепило» или красиво. Хотя, это может быть и некрасиво… но особенно. А тут! Просится само. Да-да, Кай, кстати, жаловался, что я изрисовала его бумаги, но это невозможно контролировать.

Возвращаюсь. Макс стоит, вытирая волосы полотенцем. Хм. А может и так можно изобразить? Раздеть что ли его? Оценить бедра и икры. Уверена, есть на что посмотреть. Но это ладно. Перебор. Остановимся на имеющемся. Листы кидаю на диван. Снимаю турку вовремя. Наливаю кофе в чашки. Себе: с золотыми и черными котятами. Моя любимая. Ему - в простую, но элегантную, из кофейной пары, которую купила вчера. Может буду пить и из нее: под настроение. Беру кружки. Протягиваю ему. Вблизи, конечно, еще красивее. Хочется потрогать. Это тоже дало бы нужную эмоцию… но и лепка никогда не была моей сильной стороной… в общем, работаем с тем что есть, держим себя в руках.

Берет себе «котят». Эй, это моя! Еще и кружку присвоил? Нормальные дела. Ладно, это же гость, а им - самое лучшее.
Продолжим.

- Вот так и постой. Не сложно?
Удивленно смотрит на меня. Ну да, ну да.
- Пей кофе. И просто стой. Ни о чем не думай, наслаждайся вкусом.
- Ты что рисовать собралась?
- Возражаешь?
- Да не особо, - нагло улыбается в ответ. Ну вот, улыбку точно запомню.

Сажусь. Кружку ставлю на край ручки старенького продавленного дивана: удобно, что они деревянные. Открываю альбом. Начинаю делать наброски карандашом (мелков под рукой, увы, нет, так что: без пастели). Кое-кто точно думает, что я сумасшедшая. А это же так и есть? Даже спорить не буду. Улыбаюсь. Но! Внимание к фактуре. Пока стоит. Никаких шуточек, Эл. Ага. Так. Пока грубо. Резко. Штрихи крупные. Наметки. Остальное дорисует в дальнейшем память. Грызу карандаш, постукивая по губам, всегда делаю так, когда прикидываю размеры. Позиция не очень, но в целом - пойдет.

Кофе выпил. Нмного удивленно, выжидательно смотрит. Вертит в рука кружку, намекая, что ему пора. А, да. Но еще немного, я не кончила.

За окном раздается гудок машины. Оборачивается.
- Стой. А, ладно, - откладываю листы и кидаю на диван карандаш. Поднимаюсь. - Это тебя?
Кивает.
- Похоже, "скользящий график" зовёт, да и у меня дел куча, - делаю неопределенный жест рукой, обрисовывая эту самую «кучу дел».
- Покажешь, что получилось?
- Кончено, нет! Рисунок не окончен. Лучше одевайся. Хотя майка мокрая. Наверное, возьми, накинь мое полотенце, - подхожу ближе и забираю кружку.
- Ты меня рисовала?
- Размечтался! Кружку на фоне окна, - потрясаю ею, ставя в мойку, киваю на окно, за которым сигналит авто. - Клиенту скажи, помогал художнику. Я могу подтвердить. Он сразу поймет, почему ты в таком виде.
Усмехается. Натягивает майку. Влажная ткань еще лучше обрисовывает рельеф. Да уж. Отворачиваюсь. Все же смотреть уже нет сил. Хватит мне этого стриптиза.

Сажусь обратно на диван, беру листы.
- До свидания, Макс. Не заставляй клиента ждать.
- Ну до свидания. Элли.
Киваю, произношу что-то типа «угу», уже погрузившись в нанесенные штрихи.
Уходит. И можно выдохнуть.
Благодарение Богу, звонит риелтор. Она нашла отличное (с ее слов) место под аренду студии. Хорошо, едем смотреть. Всяко лучше, чем рассматривать грубые линии, обозначающие изгибы роскошного мужского тела малознакомого соседа.
Но еще один штрих. Слишком уж красиво. Дорисовываю лес и дьявольские улыбочки Чеширского кота. Так-то лучше.