Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Золотой особняк.

Человек страдает не столько от того, что происходит, сколько от того,
как он оценивает то, что с ним происходит.
М. Монтень


Меня обнимают ласковые руки Кая, целуют его нежные губы, я тянусь к нему обнять и просыпаюсь… Это только сон, но такой приятный…
Утро, утро, утро. Солнышко. Я радостно вылезла из-под одеяла – вспомнилась вчерашняя ночь, Кай, его поцелуи, объятия… Он был таким нежным… Мне можно уже не бояться его и все рассказать… Или не стоит? Червь сомнения снова ворвался в мою душу, но я попыталась прогнать его – не хотелось портить воспоминания, сон и это утро.
Пусть все идет, как идет, главное, – не думать слишком много. Попробую поступить, как сказала бабушка, и слушать свое сердце.
Я влезла под душ и долго нежилась под его струями. Я вообще люблю воду – она смывает весь негатив, помогает расслабиться, бодрит. На ночь – ванна, утром – контрастный душ. И еще ванна, когда на душе скверно – помогает. Я улыбнулась, и вообще, хотелось петь и веселиться.
Одевшись и приведя себя в порядок – сегодня я собиралась особенно тщательно, хотелось быть красивой – для Кая – спустилась вниз, чуть не прыгая по ступенькам, – сейчас я его увижу, сей час, сей час. Спустилась и остановилась, как вкопанная в холле. Увижу и что? Поцелую? Поздороваюсь просто так? Обниму? При свете дня все выглядит иначе, чем под покровом ночи. К тому же я сама его вчера позвала. Сама потянулась, целовала, ясно дала ему понять, а потом оттолкнула. И он ушел. А если все же обиделся? Я медленно шла к двери в малую столовую, надеясь по глазам Кая понять его настроение. Тихо открыла дверь, думая застать его врасплох и поймать первую реакцию – а она – самая верная, но… Кая уже не было.
Не было и бабушки.
На столе стоял кофейник, чашки, вазочки с вареньем и медом, лежали на тарелке круассаны, Софи принесла масленку и молочник со сливками.
– Доброе утро, мисс Герда. Хозяин уже позавтракал и уехал в офис, – и хитро улыбается – ну вот, о нас уже сплетничают слуги.
– Спасибо, Софи, я в курсе, ему надо подготовиться к деловой встрече, – невозмутимо наливаю себе кофе и смотрю на девушку – интересно, а с чего я вдруг стала оправдываться? – Мне больше ничего не нужно, спасибо. Софии уходит, а я разрезаю круассан, намазываю его маслом и джемом, затем наливаю в чашку с кофе сливки и кладу сахар. Делаю это совершенно машинально, думая о другом. Отпиваю кофе. – Боже, какая гадость. Сколько ложек сахара я туда бухнула – пять, шесть? Это пить совершенно невозможно. Беру вторую чашку – снова кофе, сливки, две ложки сахара. Так, вот теперь можно пить. Герда, перестань думать, чем больше думаешь, тем сильнее нервничаешь – голос бабушки звучит в моей голове, словно она стоит рядом. Оборачиваюсь – никого. Ну вот, допрыгалась, уже галлюцинации. Так, все, хватит. Я спокойно пью кофе, встаю из-за стола, беру сумочку и еду в офис. Спо кой но.

Офис компании "Снежная Королева"

Достаточно какой-нибудь одной несчастной мысли,
чтобы сделать человека бессильным и безумным..
Виктор Гюго

Встречу, увижу, скажу… Что скажу? Не знаю. Главное – увидеть. Пойму по глазам. А если? Герда, прекрати истерику. Ничего еще не произошло. Все хорошо. Успокойся, дыши ровно. Всю дорогу до офиса мысли и страхи не давали мне успокоиться и сосредоточиться. День, начавшийся таким прекрасным утром, грозил превратиться в самый ужасный в жизни. Причем, по моей собственной вине. Ничего плохого еще не случилось, и возможно, все как раз очень хорошо, но я накрутила себя до предела и в Бизнес-Центр приехала совершенно взвинченной и натянутой, как струна.
Машинально кивнула швейцару у двери, поздоровалась с кем-то в лифте. Поднялась на седьмой этаж и подошла к двери офиса. И тут самообладание совсем покинула меня. На негнущихся ногах вошла в дверь, стараясь ступать как можно тише, кивком головы поздоровалась со служащими и прошла к себе.
Села за стол, включила компьютер. Пальцы забегали по клавишам, вводя пароль. Девять букв "КайСнежок". Странно, почему у меня такой пароль, я же сама его придумала. Герда, перестань, столько лет тебя это не волновало, успокойся, все хорошо.
Легко сказать… Но вот сейчас он выйдет из кабинета или позовет меня к себе, и что я скажу, что сделаю. Я ничего не соображаю… Как я буду работать? Ну почему, почему он не дождался меня дома? Там я могла бы посмотреть, понять, успокоиться.
Стоп, Герда, стоп, это работа, твоя обычная работа. Надо просто выпить кофе, открыть нужный документ и работать. Все остальное сейчас не имеет значения. Скоро приедет Юджин. Документы готовы. Но надо еще раз проверить.
Открываю папку, нахожу нужный файл. Читаю документ. Три раза одно и то же слово, но смысл ускользает. Нет, так не пойдет, надо сосредоточиться…
Пожалуй, документ лучше распечатать. Принтер. Почему он молчит, включен же. Встаю, чтобы посмотреть, что случилось. Так. Красная лампочка не горит. В чем дело? Ага, шнур. Ну, конечно, опять его выдернули. Лезу под стол, чтобы включить провод в розетку «пилота». Этот переходник вечно выскакивает, стоит лишь слегка задеть, надо сказать, чтобы сменили вилку на общеевропейский стандарт. Возня с проводами и мысли о вилках и розетках успокаивают, и из-под стола я вылезаю уже в более-менее нормальном состоянии.
Что, Герда? Думала, в сказку попала? Нет, в боевик – на столе сидит Кай и держит в руке чашку кофе.
В моем испуганном «Ох!» масса невысказанных вопросов – от – что ты делаешь на моем столе до Боже, как я выгляжу – машинально начинаю поправлять блузку и волосы.
Он улыбается. Это единственное, что успеваю заметить, сердце колотится, как у испуганного зайца, глаза смотрят куда-то в пол. Слова застряли в горле и не желают произноситься, но Кай продолжает улыбаться, и я улыбаюсь в ответ.
– Спасибо, – произношу еле слышно, беру чашку, старясь не коснуться руки Кая, и пытаюсь за ней спрятаться.

Машинально киваю и сажусь за стол, потому что иначе просто упаду. Смотрю на чашку и в монитор. Как он может спокойно говорить, улыбаться, сидеть у меня на столе, и почему я в таком взвинченном состоянии? Кай, пожалуйста, верни мне самообладание, иначе я не смогу работать. Прошу тебя, слезь со стола и отойди. Мне нужно успокоиться, а твое присутствие так близко мешает мне сосредоточиться. Господи, неужели он сам не понимает? Кай что-то спросил или мне показалось? Пытаюсь сосредоточиться, при этом держу мышку так, что побелели пальцы.

Мотаю головой, и не могу произнести не звука – голос выдаст мое волнение. Вжимаюсь в стул и смотрю на экран монитора, не в силах прочесть ни строчки…

Кай, доброе утро. Спасибо за завтрак, особенно тронул собственноручно, как я думаю, почищеный апельсин, ну и цветочки.

Вот тут ланч







Дэн, Джен, вы не поверите, но, похоже

Рай, спасибо за блинчики, теперь всё вся моська точно будет в шоколаде.

Кир, вот тебе блинчики,
не расстраивайся, а Сирена придет, еще напечет. Она умеет.

Офис компании «Снежная Королева»

У меня сводит скулы, немеют фаланги,
если ты подходишь ко мне слишком близко…(с)

Герда, приди в себя, дыши ровно и давай работать. Произношу это, как мантру и начинаю приходить в себя, но мои испытания на этом не кончаются – Кай вдруг оказывается за спинкой моего стула – выпрямляюсь и сажусь на самый краешек – спина прямая, голова поднята – смотрю в монитор – только ничего там не вижу.
Кай что-то шепчет мне на ухо, его дыхание щекочет кожу и обдает жаром. Теряю способность связно мыслить, и из всего сказанного улавливаю только слова – молодую помощницу. Ах, вот как, резко разворачиваюсь – глаза гневно сверкают, еще секунда, и с моих губ сорвется резкая тирада, но Кай прижимает к ним палец, и слова замирают…
Легко сказать, расслабься, если я каждую минуту вижу его и чувствую его присутствие, и мне неловко, я все время боюсь что-то сделать или сказать не так. Когда-то я вот так же замирала и терялась, глядя на мальчика из параллельного класса. Но это было сто лет назад, я теперь взрослая… Да, да, оно и видно. По улыбке Кая вижу, что он все понимает, от этого – и легче и тяжелее одновременно. Конечно, он не будет смеяться над маленькой влюбленной дурочкой, но нужна ли ему маленькая влюбленная дурочка, когда вокруг столько красивых женщин, которые ни теряться, ни смущаться не будут.
Герда, возьми себя в руки и успокойся. Я честно пытаюсь последовать этому совету, и у меня почти получается.
Да, лучший в мире успокаиватель влюбленных великовозрастных стеснительных дурех, я постараюсь…
Кай уходит, прося привести к нему Юджина, как только он появится, а я с улыбкой смотрю ему вслед. И эту мечтательную улыбку, конечно же, видит Юджин, появившийся на пороге.
– Привет, Герда, все хорошеешь? – Юрист неожиданно подмигивает мне и проходит к Каю. А я, красная, как рак, пытаюсь собрать по кусочкам свое самолюбие и остатки гордости и придать лицу серьезное выражение.
К тому моменту, когда в коридоре раздается бас мистера Переса, мне вполне удается обрести подходящее случаю лицо.
– Мисс Сполетто, добрый день, он стал еще добрее от того, что я вижу Вас, – австралиец расплывается в улыбке и пытается поцеловать мою руку, но прикосновение его толстых волосатых пальцев и мокрых губ противно до дрожи, поэтому я резко встаю и обеими руками прижимаю к себе папку с бумагами.
– Здравствуйте, мистер Перес, я сейчас доложу, – быстрым шагом иду в кабинет Кая.
– Мистер Карлеоне, господин Перес прибыл, пройдемте в комнату для переговоров? – Высоко держу голову, но смотрю мимо Кая, голос звучит четко и громко.
Кай здоровается с Пересом и его "мальчиками", и мы идет в переговорную. Никогда больше не пойду впереди этого австралийца – его взгляд просто раздевает меня – мерзко и противно, – нервно повожу плечами, сильнее выпрямляю спину и выше поднимаю голову. Еще несколько шагов, и мы на месте. Вхожу в комнату и, развернувшись, окидываю Переса презрительным взглядом, он в ответ нагло ухмыляется. Господи, до чего же несносный тип. Прохожу к столу, намереваясь сесть как можно дальше от австралийца, но наш пострел везде поспел – он отодвигает для меня стул, приглашая сесть рядом с ним. «Не замечая» этого, продолжаю «обсуждать» с Юджином какие-то документы. Спасибо, он подыграл.
Дождавшись, пока Перес сядет, прохожу на другой конец стола и усаживаюсь там.
Переговоры начались. Перес и его юристы спорят с Юджином, все время пытаются развести нас на деньги, но наш Юджин крепкий орешек – не на того напали. Он отражает все их атаки, как скала. Я делаю пометки в блокноте, когда Юджин кивает, что то или это надо записать. Немного нервничаю, поэтому время от времени грызу карандаш. Я всегда так делаю – у меня погрызены все ручки и карандаши, но почему-то сегодня Кая это нервирует. Он встает и подходит ко мне.
Становится за спину. Кай, что ты делаешь, опомнись, люди кругом, они же не слепые. Кай, прекрати, иди сядь на место. Но он не умеет читать мысли и делает по-своему.
Наклоняется ко мне так, словно читает бумаги, лежащие передо мной, но думаю, он не больше моего понимает то, что там написано. Его руки словно обнимают меня, теплое дыхание щекочет шею. Я напрягаюсь и расслабляюсь одновременно. Кай словно отгораживает меня от Переса, его масляного взгляда, и от этого становится тепло и спокойно, но в то же время – кругом люди и они могут увидеть и понять то, что между нами происходит, и даже то, чего еще нет, и от этого мне становится неловко.
Снова начинаю нервно грызть карандаш.

Тихий шепот Кая приводит меня в полное замешательство. Я напрягаюсь и успеваю поймать заинтересованный взгляд Переса.
Австралиец что-то спрашивает Кая, но мы оба не слышим. Если так пойдет дальше, уже сегодня поползут слухи о нашем романе. Нет, только не это.
Я краснею и опускаю глаза в бумаги, а Кай невозмутимо смотрит на Переса, спокойно улыбается и произносит абсолютно ровным голосом.
Да, выдержка у мистера Карлеоне знатная.
Слава Богу, переговоры благополучно завершаются, документы подписаны. Мужчины выходят курить, а я прошу быстро сервировать небольшой фуршет – отметить сделку.
Все уже заранее заказано в кафе «Пирожки у бабушки». Две официантки накрывают стол – канапе, сэндвичи, валованчики с икрой, сладкое, сок, вода, я приношу из бара пару бутылок рома для мужчин и бутылку вина. Девушки ставят на стол фужеры. Одна из них остается обслуживать гостей, вторая выходит приготовить кофе.
Возвращаются мужчины. Похоже, в курилке Юджин рассказывал какие-то анекдоты, потому что все смеются, а он продолжает размахивать руками и что-то говорить.

Кай произнес тост за завершение удачной сделки.
Все выпили, потом тост сказал мистер Перес. При этом он так смотрел на меня, что стало совсем неуютно, и я поспешила ретироваться. Наиболее удобным прикрытием показался Юджин, тем более что он вполне готов был мне подыграть.
Я завела с ним милую беседу ни о чем, при этом всем своим видом показывая австралийцу, что мне не просто интересно общество Юджина, а оочень интересно.
Я улыбалась юристу обворожительной улыбкой, смотрела на него поверх бокала с вином, смеялась в ответ на его милые шутки. Устав стоять на шпильках, села на стул и потащила Юджина за рукав, чтобы он сел рядом. Мы вспоминали, как прошлым летом ездили большой компанией отдыхать, и Юджин, первый раз встав на водные лыжи, все время с них падал. Никак не давалось ему это искусство. А поскольку плавал он плохо, то на нем был огромный спасательный жилет – в общем, тот еще видок. Он начал рассказывать эту историю, и мы, перебивая друг друга и жестикулируя, стали вспоминать смешные подробности той поездки. Юджин придвинул свой стул почти вплотную к моему, одна его рука лежала на спинке моего стула, в общем, выглядели мы явно заинтересованными друг другом, и я надеялась, что господин Перес, наконец, перестанет на меня заглядываться, поняв, что территория занята.
Подали кофе. Я взяла пирожное на блюдечке и, забавляясь, предложила Юджину попробовать, он с готовностью согласился, и в ответ протянул мне свое. Я облизала ложку и верхнюю губу, на которой осталось немного крема, и продолжила беседу с адвокатом.
Наконец, все стали прощаться. На глазах у австралийца Юджин поцеловал мне руку, а я – его склоненную голову.
– Спасибо, Юджин, ты меня очень выручил, – прошептала я, прощаясь с адвокатом.
– Не стоит благодарности, милая, всегда рад услужить, – улыбнулся он. – Кай, счастливо, я побежал, оформлю все надлежащим образом и вышлю по электронке.

Все гости ушли, официантки убирали со стола.
Я прошла к себе и посмотрелась в зеркало. Ну вот только этого не хватало – белая блузка была чем-то испачкана.
Впрочем, Кай говорил, что мы пойдем гулять, так что все равно стоит сменить шпильки на балетки, а юбку на джинсы.
Взяв в шкафу вещи, я пошла в ванную переодеться и привести себя в порядок.

Напевая какую-то веселую песенку, я зашла в кабинет Кая.
– Ты обещал прогулку по городу. Я готова. Мы пойдем?

Родного нашего Лисенка –
Смешную рыжую девчонку –
Я с Днем рожденья поздравляю,
И ей сегодня пожелаю,
Что все мечты ее сбылись,
И начинанья удались,
Чтоб счастье было в полной мере,
В любви, и в жизни, и в карьере.
Любви желаю лишь взаимной,
Чтобы счастлива была с любимым.
С тобой дружить я очень рада,
Целую, обнимаю, Герда.

Кай, спасибо за завтрак. Он замечательный, хоть и на скорую руку.

Офис компании «Снежная Королева» – холл 1-го этажа.

Женская логика и женская душа – непонятные вещи.
Женщины сами порой не понимают, почему поступают так, а не иначе.
Виктория Сэвидж

Я прислонилась к косяку и улыбалась Каю, но при взгляде на него, улыбка слетела с моего лица. Я посмотрела на мужчину, стараясь придать взгляду такое же холодно-злое выражение.
Чем, он, собственно, недоволен? Сделка прошла успешно, Перес ушел очень всем довольный, ну мои услуги ему обломились, но этого следовало ожидать, на и Кай, скорее не позволил бы Пересу даже близко ко мне подойти.
Так в чем же дело? Он был такой счастливый перед фуршетом. Я? Я что-то сделала не так?
Что именно? Я снова посмотрела на Кая, пытаясь прочесть по его лицу – что же все-таки произошло. От волнения прикусила губу, потом облизала ее, и … поймала взгляд Кая… Юджин, Господи, ну конечно. Я же выбрала его прикрытием от Переса, совсем не подумав о Кае. Но я не могла иначе… Выбери я Кая, слухи и сплетни тут же поползли бы по офису и дальше, и конец репутации компании. Босс спит с помощницей – Каю самому было бы неприятно, просочись такая информация в прессу, так что не надо на меня сердиться. Я действовала в интересах компании. Я выпрямилась и посмотрела на Кая. Где-то на задворках сознания, конечно, появилась мысль, что я не права, ну, скажем так, не во всем права, но я постаралась задвинуть ее обратно, потому что голос Кая прозвучал очень холодно и даже сурово.

Я стояла, сцепив пальцы в замок, всем своим видом показывая, что собственно на прогулку не напрашиваюсь. И вообще ситуация нравилась мне все меньше. Уже не было той радости, которая появилась во время переговоров, когда Кай огородил меня от Переса. В тот момент казалось, что у нас полное единство и взаимопонимание. А с Юджином я и совсем было успокоилась и расслабилась. И вот опять. Я расстроилась и сникла.
Кай так неспешно и лениво собирался, словно не хотел никуда идти и выполнял тяжелую повинность, решаясь на эту прогулку. Наконец, он подошел ко мне и взял за руку.
Ну да, прогулка, на которую ты явно не хочешь идти, – чуть не сказала я, потому что ситуация напрягала все больше, да и эти его слова про изнасилование, словно я его боюсь. Или все-таки мои страхи так очевидны? Я совсем сникла.

Ну, идем, так идем. Моей ладошке было уютно в его большой и теплой руке, но он тут же отпустил меня, словно пожалев о минутной слабости. Ну, и пожалуйста, я тоже слегка отодвинулась. Перепады его настроения действовали мне на нервы. Я никак не могла понять, как себя вести и чего ожидать в следующий момент – поцелуя или порки, поэтому в лифте осторожно встала поодаль от Кая.
А он вдруг обнял меня, крепко сжав пальцами мои плечи. Я охнула и попыталась вывернуться. Он что не соображает, что делает мне больно? Видимо все-таки Кай понял, что держит меня слишком крепко, потому что его руки ослабли, но голос звенел металлом, когда он произносил.
Ах вот как, сдержаннее. Ну-ну. Я тоже разозлилась не на шутку.
– Хорошо, я буду сдержанна, при условии, что ты оградишь меня от общения с Пересом и ему подобными, – я гневно посмотрела на Кая. Мне не доставляет удовольствия быть объектом похотливых взглядов твоего партнера, пусть даже бывшего. Я просто защищалась, как умею. – В этот момент двери лифта раскрылись, и я буквально вылетела в холл. Не глядя на Кая, почти бегом дошла до входной двери и выскочила на улицу, мимо ошеломленного швейцара, который даже не успел открыть для меня дверь. Такси, такси. Только бы успеть вскочить в такси…

Я пришла не просто на блины, а с твердым намерением помочь, но меня твердой рукой выпихнули в гостиную. Пришлось слушать анекдоты, краснея и хихикая.
И тут зларстье-пожалуйста, явились не запылились. Кай и Дрейк. Навеселе. Нет, не в зюзю, конечно, и даже не до положения риз, но хороши были, ничего не скажешь. А как запели, вообще отпад. Ну Вася не выдержала и в ванну их, правильно, а че. Я, конечно, подошла помочь. Сложно ж с двумя-то

- Зато мы так вполне играем. - Я помогла Василисе держать эти две кудлатые головы по душем, которым она их нещадно поливала, - вот так-то лучше.

Не успели мы их и выкупать как следует, как они вывернулись. И вот уже как нив чем не бывало.
В гостиной. Снова пьют и песни горланят.


Да что же это такое - за мэра,
за маму, за папу, за тещу - будущую.

Нет, ну повод-то он завсегда найдется.

Я вздохнула и приговаривая что-то типа
"Горбатого могила исправит" пошла помогать
Фиме накрывать на стол. Блинов было - на любой вкус.

Городской парк

Это ж не салочки – это теперь наша жизнь.
Кай Карлеоне

Я все-таки успела юркнуть в такси, но и Кай успел. Сел в машину и схватил меня в охапку – попробуй вырваться – и велел водителю ехать к парку. Хорошо, мне в принципе, было все равно, я не думала – куда мы едем и едем ли вообще, а изо всех сил молотила кулачками по плечам и груди Кая, пытаясь вырваться. А он только улыбался, отстраняясь от ударов, а потом просто поймал меня за руки. Теперь точно не вырваться – Кай крепко прижимает меня к себе и держит – не вывернуться.

Но я все-таки пытаюсь. Укусить его что ли, чтобы отпустил?

Ты больно большой, - фыркнула я, но вслух ничего не сказала, зато и злость куда-то улетучилась. А ведь точно – как дети малые – так я мутузила его последний раз лет в 8 или 10. А он смеясь, уворачивался и хватал меня за руки.
– Пусти, – произнесла как можно спокойнее
- А ты не будешь драться? – С абсолютно невинным выражением на лице поинтересовался Кай.
– Нет. – Отвечаю сердитым голосом, поднимая голову и стараясь не смотреть на Кая.
Он улыбается и целует меня. Пытаюсь вывернуться – мы так не договаривались, но самой уже становится весело.
– Это был поцелуй мира! – Вопит Кай, делая вид, что дуется на меня, но я чувствую, что он совсем не обижается, и все же немного хмурюсь в ответ. Смех смехом, но нельзя же все переводить на эти рельсы. Я серьезно была на него сердита за Переса, а ему все хиханьки.
Видя, что я не успокаиваюсь, Кай пускается в пространные объяснения, и я понимаю, что он прав, тысячу раз прав, кто б сомневался, но мне так сложно признать свою неправоту. Понимаю, что доставила ему своим флиртом с Юджином несколько неприятных минут, но я же не нарочно. Смотрю на Кая. Надо извиниться, но как? – Пока я думаю, мы подъезжаем ко входу в парк, и Кай выходит из машины, протягивая мне руку.
Я молча подаю свою и выбираюсь из авто. Потом беру Кая за руку и разворачиваю лицом к себе. Смотрю на него пару секунд молча.
– Прости, я не хотела. Я… не думала тебя обижать, прости меня, – поднимаюсь на цыпочки и целую его.

Кай сегодня в ударе - и песни, и танцы. Подпеваю, смеюсь
и целую его легонько. Мне так радостно...

А тут Ден и еще развлечение придумал - фанты.
Сто лет в них не играла. Сыграю с удовольствием.

Снимаю заколку с хвостика - кладу в шляпу.

Да не вопрос - запускаю руку в шляпу, шарю наугад.

- Моя цифра....мммм - 7. Счастливое число. -
Вопросительно гляжу на Дена и достаю
серебярный браслет - дамский явно -
с переплетенными змеями.

- Что делать этому фанту?
Интересно, чья вещица

Городской парк.


– Что ты говоришь?
– А что ты слышишь?
Чарльз де Линт «Покинутые небеса»

Ну вот, я сделала это – извинилась и поцеловала. Сама поцеловала Кая. Странно и ново. Меня целовали и не раз, но сама я никогда не целовала никого. Тем более вот так, в качестве просьбы о прощении. Я вообще с трудом признавала свою вину, а просила прощения и того реже – гордость, гордость… А сейчас. Сейчас мне показалось единственно правильным сделать именно так, и, кажется, я не ошиблась.
Кай так искренне обрадовался, что у меня аж сердце зашлось от нежности к нему. Я вдруг почувствовала на секунду, что он тоже беззащитный и ранимый, прочла это в его глазах.
А потом он поцеловал меня и прошептал.

Если ты всегда будешь так смотреть на меня, я попробую, – смотрю Каю в глаза, стараясь понять, могу ли я довериться ему полностью, и насколько он сам готов довериться мне. Сказать это одно – почувствовать и понять – важнее.
Так мы и стоит какое-то время – Кай обнимает меня за талию, мои руки спокойно лежат на его плечах, и мы смотрим друг на друга, глаза в глаза, словно изучая, открывая вновь. Мы уже не те, что раньше, и даже не те, что несколько минут назад, когда я в такси дубасила его кулаками, но понять эти изменения страшно, еще страшнее – принять их. Мы – не чужие друг для друга, но одно дела – доверять Каю-другу, Каю-брату, поверять ему свои тайны, и совсем другое – доверять Каю-мужчине. Этому я должна научиться, если… Не если, потому что… – Я легонько вздыхаю, и тут Кай снова целует меня, а потом произносит.
– Ну что прогуляемся,… правда, сразу должен предупредить тебя – я совершенно не знаю как это – вот так гулять …эм… с девушкой, – вдруг сообщает Кай.
Хорошо сказано – он не знает. А кто тогда? Я тоже не знаю. Не то что не знаю, как это – гулять с парнем. Гуляла и не раз, даже по этому парку. И за ручку и в обнимку. Но вот как гулять с тобой в качестве моего… парня. Этому предстоит научиться, если… Не если, потому что…
– Похоже, я тоже не совсем представляю, как это делать с …эээ… парнем, – улыбаюсь ему в ответ, словно принимая его правила игры – не говорить пока никаких слишком определенных слов – только общие фразы, мысли… так легче повернуться назад, если…, не если, когда…
– А мы с тобой весьма оригинальная парочка – Рассмеялся Кай. – Ну ничего – значит, будем учиться.
Да уж, именно оригинальная, – улыбаюсь Каю, весеннему солнышку, жизни. Мне легко и как-то спокойно. Моя ладошка уютно устроилась в его, и так хорошо идти рядом с Каем и молчать. Удивительное ощущение, когда можно просто молчать рядом, и это молчание не тягостно и как-то не молчаливо что ли. Вот он взглянул на меня и отвел глаза, я улыбнулась, а потом посмотрела куда-то в сторону. Его пальцы перебирают мои и нежно поглаживают их, я в ответ легонько сжимаю ладошку, и снова она спокойно лежит в руке Кая.
Вот так бы и идти дальше, ни о чем не думать и не говорить ничего…
Но Кай все-таки прерывает молчание.

– Я не знаю, что сказать, потому что сама так и не поняла до конца, отчего я убежала, и чего испугалась, – возможно, я слегка лукавила, но я в самом деле не знала, как рассказать Каю все то, что меня терзало. – Давай присядем на скамейку. – Я села, не отпуская его руки, и посмотрела на Кая. – В тот момент мне показалось, что все вокруг рушится. Все, к чему я привыкла, и это было очень страшно. Наверное, это глупо, ведь тогда ты даже не поцеловал меня, но я даже не тебя испугалась, и не того, что ты мог бы меня поцеловать, а, – я запнулась и опустила голову, – того, что мне …этого… захотелось. Мне захотелось, чтобы ты меня поцеловал, и я… испугалась. – Я продолжала сжимать руки Кая и смотрела куда-то в вырез его рубашки, – ты … тогда хотел поцеловать именно меня или … просто женщину? И если да, то …почему? – Вот что у меня за привычка вечно докапываться до истины. Не надо было так спрашивать, я понимала это и, тем не менее, спросила, и теперь с замиранием сердца ждала ответа, готовая… в самом деле, а что я готова услышать… и что – принять?

С интересом наблюдаю за развитием действия.
Женя спела смешную песенку.
Так и быть, поверим, что там есть мяу.
Фант вытаскивает Кай.

Оооо, это мое. Ладно, слушаем внимательно

Опаньки. Ладно. Думаем. Придумали. Выдаем.

Я неуклюж, как вертолет,
И не умею печь блины,
Но это с возрастом пройдет,
И извиненья не нужны.
Когда танцуешь пасодобль,
Тореро можно все простить,
Мой фант проигран, так изволь
Меня на танец пригласить.

Делаю реверанс, и тут соображаю, что приглашать должна я
- Ой, блиин, какой пасодобль случился, - еще один реверанс
и улыбка. По идее, это должны зачесть.