Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Закрывая глаза, планируешь их почти сразу же открыть, осознавая, что мир изменился. И это так. Время быстротечно, смеется, пробегая мимо, и ночное небо уже обретает голубые оттенки, отражаясь в лучах восходящего солнца.
Быть может, мне везет, что не меня будят лучи светила. Что разум продолжает биться в небытии бессонных грез. Со сна все кажется в легкой дымке, поэтому распознать и везение, и пробуждение становится неимоверно сложным.
Голос сиплый, такой надтреснутый. Словно я охрипла за ночь. И мне стоило бы смутиться, ведь охрипнуть я могла только от стонов – до криков – и все в наслаждении. Но моя скромность все еще пребывает в дреме.
Видимо, именно поэтому мне так просто принять твою ласку и теплое дыхание на коже. Чуть поежиться от контраста тепла и прохлады воздуха. Решиться на флирт и заигрывание, на поддразнивание возбужденного любовника.
И с легкостью согласиться на новое соитие, мягкое, влажное, долгое и мучительное. Чувственное… страстное…
Сейчас я давала больше, нежели вчера вечером.
Тогда это была непротоптанная тропка моего вожделения. Своего рода эксперимент с чувственностью и страстью к желанному мужчине.
Теперь я знала свои способности. Теперь я наслаждалась ими.
Это так просто – сосредоточиться на чем-то конкретном, одном, и быть разбитой в прах от единого касания пальцев. Хотеть кричать и плакать только от того, как ты касаешься губами моих ладоней…
Желанный мужчина.
Перенимая твою жажду, твою агонию, ощущать единение в большем.
Возможно ли такое? А это важно? Это просто есть.
Цепляйся.
Рви перстами оковы, или плети - связующие. До боли. До слепоты. До смерти.

Точно как пальцы, сжимающие простыни подо мой, когда ты, прижимаясь грудью к спине, охватывая всем телом, придавливая к кровати, скользишь внутри, рисуя языком на шее клеймо своего навечного укуса. И когда не хватает даже звуков, чтобы выразить восторги, потери настолько ощутимы – в воздухе… в свете… во мне…

***
Укутывая в полотенце, обтирает, словно маленького ребенка, попутно прикусывая мне губы. Они и так уже побаливают, как, в общем, и все мышцы.
Запахиваю халат, который не сильно-то и велик, и запрещаю думать о том, в чем и как я буду возвращаться домой.
Сережа тянет меня за руку вниз, на завтрак. Подчиняюсь. Что остается? Он словно голодный зверь… что в постели, что сейчас – так горят его глаза.
Проходим мимо кабинета – слышу, что играет музыка.
Он останавливается, замирает, что мне удивительно, и оставляет меня ненадолго одну.
Я любопытна? Быть может. Немного.
Имею я право? Нисколько.
Думаю ли я об этом? Еще меньше.
Просто следую за ним в кабинет, где мною сразу замечается медаль в стеклянном кубе.
На золотой табличке чеканным шрифтом надпись: «I место тяжелой весовой категории. Волков Сергей»
Настораживает.
А рядом журнал «Волчья Хватка» со специальной страницей редактора.
Черт меня дернул взглянуть или ангел? Кто знает.
Просто вижу его на фото, чуть менее обросшего и более делового, в очках, прямо как сейчас, за столом и с телефоном в руках. А под фотографией – «Эксклюзивно от редактора: Деловая хватка Волка. Автор: Волков Сергей»
Ты - Волков…

Единственная мысль бьется, когда смотрю на тебя с большим узнаванием.
Она же преследует, когда выхожу из комнаты, прикрывая за собой дверь.
Спешу, чтобы как-то справится с нахлынувшей обидой.
Соврал…
Или просто не сказал правды?
Скрыл…
Или просто утаил?
Не признался…
Или просто не доверился?
Волк…
Просто чтобы украсть…

Торопливо собираю одежду, которая все еще разбросана, но она на моем пути. На лестнице, у двери, рядом с кроватью. Туфли, корсет, красная юбка – теперь как яркий знак моего личного позора. Все бывает, все забывается…
Но я сейчас отчетливо слышу лай. Значит, пора бежать.

***
- Прости за звонок, это по поводу газеты… Кася, в чем дело?
Ловит меня в спальне, прижимающую к себе красную юбку. Я как раз пыталась припомнить, что стало с моим бельем, где его искать.
Смотрю на него и понимаю, что не смогу смолчать. И уйти не смогу. Разве бывает такое? Я словно в трясине. И чем больше сопротивление, сильнее попытки выбраться – тем глубже утягивает. Без помощи не освободиться. Стоит ли ждать помощи с его стороны?
- Ты обманул меня, - обреченно.
- Нет. Не обманывал, - категорично.
- Но это так, - отстраненно.
- В чем же конкретно? – удивление.
- Ты Сергей Волков, - приговор.
- И это плохо? – раздражение.
В ответ молчание.
- Но я и не говорил, что являюсь кем-то другим. Это не обман, - убежденно.
- Ты смолчал. Когда я спросила о твоей работе, ты не сказал правды, - объяснение.
- Мы были знакомы всего пару минут, - возмущенно.
- Это не оправдание. Ты мог сказать после, - решительно.
- Но ты не интересовалась. Ты предпочла остаться со своими выводами, - обвинение.
- Нет, я старалась доверять… - нерешительно.
Не выдерживает, вижу, что злится. Подходит и встряхивает меня за плечи, повторяя мое имя, выплескивая в нем свои чувства. А затем обнимает, мягко прижимает за спину, притягивает щекой к плечу, а я продолжаю цепляться за юбку и туфли.
Я разрушила наше сказочное утро.
- Пойдем завтракать, - тихо шепчет и целует меня в висок. Почти отнимает мои вещи, укладывает их на кровать.
Не хочу думать. Он прав? И что же мне делать с этим?..

Ты каждый раз меня так хвалишь... что я краснею Спасибо большое

а ты "вуайеристишь" когда мы не одни? извращенеееееец
И вообще, как сказал один ооочень умный человек



Не наговаривайте на моего мужчину! Он просто... занят, чтобы побриться.

Я сегодня чет... романтичная

Доброе утро...

Любимый... сложно как, и это слово,
Вокруг объятий сердца и надежды,
Бросает в дрожь и трепет, словно ново...
Свободу дарит... плена яркость, нежность.

И каждый раз, как будто споров повод,
Как путы чувств, бег от вопросов ложных.
Вновь и утратить, и найти оковы...
Ответы в нем, в таком простом и сложном.

***
Медленно режу перец, постоянно поправляя рукава – все же мне халат немного велик.
Почему мне это важно? Сергей лишь слегка выше, и чуть больше меня. Но я никогда и не отличалась миниатюрностью.
Он подавляет другим.
Теперь Волков заполнял пространство вокруг меня. Обволакивал.
Я стараюсь не думать, чтобы не возвращаться мыслями к объявленной причине моего несостоявшегося побега. Или к реальной причине.
Тому, что я испугалась. Редактора и владельца «Волчьей Хватки» прозвали Волком. И он полностью оправдывал это имя. Про него часто писали и говорили, хотя редко фотографировали. Раньше я об этом не задумывалась. Раньше меня это и не интересовало.

Возмутительные слова. Но я сдерживаюсь.
Что я могу? Возможно, он скрыл не специально, но все же… для меня его волкова натура нова, неожиданна.
И все равно, я хочу быть здесь. Пусть распекает, но он.
Совершенно нет желания прекращать нашу встречу, возвращаться к себе, на улицу кафе, в комнату над винной.

Вздрагиваю. Любопытный разум сразу рисует соответствующие картины.
- Я не дуюсь, - бурчу, пытаясь сосредоточиться на ноже в своих руках.

- констатирует. Сразу сдаюсь.

- Сам не обещай мне, - прошу почти шепотом. Я не хочу произносить эти ненавистные мне слова «Ты же обещал», которые столько раз слышала из уст матери, предназначенные ее очередному любовнику.

Голос ласкает, нежит, и взгляд, я чувствую его, жаркий, страстный. Но глаз не поднимаю. Ощущаю пустоту, которая до сих пор не покинула после обнаруженной награды Волка.
Он пытается понять, я чувствую, но его это раздражает. Порезанные овощи отправляются в сковороду с его легкой руки. А мне хочется занять свои чем-то еще.
Сковорода шкварчит, и я отвлекаюсь на мужские умелые пальцы, засыпающие ингредиенты, приправы, мясо, потом что-то туда заливающие и помешивающие.
Сразу вспоминается наше любовное действо. Он так же опытно обращался и с моим телом, изучая и пользуясь полученными от него знаниями.
Становится немного неловко. Даже не знаю почему. Смотрю на мужчину и застываю в ощущении какой-то тревоги.
Именно в этот момент Сережа тянется ко мне и мягко припадает к губам.
Понимаю, что реагирую не так, как хотела бы, холодно, но тело не слушается, а мозг не слышит.
Отстраняется, смотрит. Недоверчиво? Изучающее? Хмурится.
Голова кругом. Воздух наполнен сладким запахом жареного мяса и тушеного перца.
Разрядить обстановку не удается. Дымка напоминает пространство, и глаза слезятся. Уже жалко, что не попросила поцеловать еще, а теперь уже неудобно, странно.
По сути, ну Волк он, и что? Бабушкины сказки будут всю жизнь пугать? Стишок этот…
Все же выдумки для маленьких детишек: «Придет серенький волчок и укусит за бочек». Глупость какая-то.
Тишина во время трапезы, медленно накалываю еду на вилку, отправляю в рот, жую… А он тянется. Все время. Поправляет мне локон волос, режет в моей тарелке мясо на более мелкие кусочки, касается моей руки, кормит. Задумчиво так, ненавязчиво. Но и это смущает.
Стараюсь не вздрагивать от неожиданности, не дрожать от трепета. Это соблазн. При том, не только соблазн сексуального характера, но и эмоционального. Соблазн полностью довериться и вновь открыться.
А я как неуклюжий бутон цветка?

- Предлагаю культурно развлечься, - заявляет, протягивая мне руку после окончания завтрака.
- Как? – проявляю интерес.
- Играла когда-нибудь в Xbox?
- Ам… - задумываюсь, плохо себе это представляя, - нет, – аккуратно, не разделяя его энтузиазма.
Тянет за руку еще настойчивее.
- Пора попробовать.
В большом зале домашнего кинотеатра меня располагают на раскладном удобном диване. Я безуспешно пытаюсь прикрыть свои голые ноги, на что мне со вздохом дают плед.
А потом - самое активное, веселое, замечательное, незабываемое столкновение с компьютерными играми.



Гонки.
Джойстик готов. Пальцы на рычаге. Огромный экран афиширует отсчет.
На старт! Готовьсь! Пли!
Газу!!!
Гоню со всех рук, постоянно наталкиваясь на соперника, пиная его машиной – и локотками.
Эмоционально поддерживаю свою красную малышку похлеще футбольного болельщика.
- Дави его, милая!
Становлюсь причиной очередной аварии.
Смеюсь, получаю шлепок по попе.
- Вот тебе!
Врезаюсь в зад его черного коня. Так и надо!
С ревом:
- Ах так!
У меня начинают отнимать джойстик, попутно расцеловывая кожу у шеи и ушко. А дальше мы несемся на красной драконице вместе. Он обволакивает меня руками, реагируя пальцами на джойстике чуть быстрее меня.
Вот он, финиш! Еще чуть-чуть!
Ура!!!
Прыгаю от радости на диване, попутно обнимая улыбающегося соперника.
- Я тебя сделала! – ору ему на ухо.
Ловит меня, смеется и обнимает.
Обхватываю его за шею – хочу целовать – и целую. Обжигающе, вопрошающе, требующее. И пусть он трижды выиграл до этого, за что я должна исполнить его желания. И пусть на экране сейчас высвечивается результат.
Это наш рай. Хочу…

Диван.
Твои руки сжимают, пробираясь под ткань халата. О, тебе нравится, под ним я и больше ничего.
Оголяешь мне плечи, касаясь влажными губами, языком. Откидываюсь в твоих руках, желая получить больше.
Тянешь ткань в надежде найти лакомство. И находишь – сосочки давно ждут твоих жадных губ.
Несдержанный стон вырывается из гуди, когда ты вкушаешь вершинки. А проводишь пальцами, губами, языком по нежным полушариям – кажется, что умираю.
Пояс откинут в сторону, халат стянут с рук, твои губы на груди, а пальцы меж бедер. Удовлетворенно урчишь, когда чувствуешь влагу. Хотя, я уверена, ее запах ты слышал намного раньше.
Пытаешься положить мое подрагивающее тело, подмять, но я останавливаю.
Мое «нет» оглушительно?
- Не так, - шепчу, целуя в переносицу.
- Как же? – спрашиваешь не менее тихо.
Не знаю, почему я готова к такому. Не знаю как. С первым партнером была обычная поза, других не было. Может, поэтому я стремлюсь с тобой к новому? Чтобы ты все же был первым.
Чуть отстраняюсь, обращая внимание на твои спортивные брюки. Футболка, как подмечаю, уже успела найти покой за диваном, что хорошо.
Ты аккуратно снимаешь их, я вижу, почему столь медленно. Тебе больно?
Тянусь к плоти пальцами, чтобы почувствовать, обнимаю, смотрю в твои глаза.
- Так как же? – хрипишь.
Кусаю губы. Понравится ли тебе задумка?
Глубоко вздыхаю, подползаю к спинке дивана – благо места много – становлюсь спиной к тебе. Перекидываю волосы через плечо, оголяя изгиб спины. Кожа покалывает в желании коснуться, прижаться. Томно бросаю на тебя взгляд.
Хочу так…
Не в слух, но эмоционально.
Твои глаза горят. В них плещется страсть. Мне даже кажется, что я вижу черты звериной натуры.
Придвигаешься позади, медленно ведешь руками по спине, плечам и линии позвоночника, вниз к бедрам, а потом по направлению к животу, груди и шеи, вжимая мое податливое тело спиною в грудь.
И вновь пальцы ниже, к лону, потираясь длиной о мою поясницу. Дышу шумно, часто облизывая губы.
В момент проникновения пальцем внутрь – прикусываешь кожу шеи.
Стону, сжимая руками опору дивана. Шепчешь, чтобы я наклонилась и приподняла бедра, поглаживаешь клитор.
Выполняю, ощущая тебя почти везде.
Рывком притягиваешь, по инерции падаю назад, одним резким движением насаживаясь на член.
Кричу. Обнимаю тебя за шею, сильнее раздвигая ноги, поощряя ласки твоих пальцев.
Вдыхаю. В висках бьется пульс, отчаянно, самоотверженно. Шепчешь что-то еще, дыханием щекотя мои волосы, и начинаешь движение.
Редко, сильно, глубоко.

Мну нет, я утоп, лежу на дне, зарываюсь тушкой, всплывать не намеряна..
И вообще, моя не явицааа, еще неделю по крайней мере &

Влюбилась.
Разве можно такое понять? Только почувствовать.
Ощущаю его всем телом. Горячего, вкусного.
Забавный, чуткий, нежный и властный. Не идеальный – но такой замечательный. Для меня.
Шапка, попавшая в лапы волка…
О, я желаю оставаться в его лапах.
Это помешательство. Первый уик-энд вместе, и уже…

Я верю в детские страшилки, но не верю в сверхъестественное. Меня не опоили, не одурманили.
Очаровали – да, но чары земные. Просто он породил некую связь меж нашими телами, химическую потребность, в свою очередь оплетенную эмоциональной необходимость – уже связью сердечной.
И сейчас другой мир не важен. Только мы. Шапка и Волк – новая сказка. А каков у нее конец?..

Ответа не будет, если не спросишь.

Сердце щемит от новообретенных чувств, пока я лежу, уткнувшись носом в поросшую волосками грудь. Или от мысли о будущем расставании, или о прошлых его потерях.
О своих я рассказывать не буду. Это не утаивание, просто нежелание породить лишние переживания.
Он не спрашивает. Вот и я молчу.
Может это и не хорошо, ведь я интересуюсь, и он не скрывает. Однако, ему же не любопытно.
Очевидно, что у меня были мужчины. И, наверно очевидно, что по моему согласию.
Можно ли понять, почему в первый раз у девушки было не по любви?..
Но тогда я не отдавала себя. Я это делала сейчас.
И мы любили медленно и лениво, а потом просто наслаждались обществом друг друга. Смотрели фильм, обедали, обсуждали родных, снова смотрели. Так я и уснула, в его обществе, в его доме, в его объятиях.

Воскресенье было сказочным. Шел проливенный дождь, и сверкала молния.
Скучно? Нисколько.
Я никогда не боялась грозы, но было так удивительно приятно, словно маленькой девочке прижиматься к нему всем телом, чувствовать его горячие руки, сильные ноги.
Он продолжал нежно потираться о меня носом, тревожить дыханием волосы на затылке, царапать отросшей щетиной шею, мягко касаться губами плеча, водить пальцами вокруг пупка, задевая холмики грудей, ненавязчиво, слегка ласкаясь ногами о мои ступни, лодыжки, бедра.
И я только еще больше прижималась, впитывая запахи и ощущения. Потребность мужчины ко мне. Мою необходимость в нем.
Мое тело ныло и пылало каждый раз, но я не решалась проявить настойчивость теперь.
Всегда говорят: мужчина получает женщину – и тут же остывает к ней.
Я не чувствовала этого.
Сколько за наши совместные выходные Сергей получил меня? Стыдно признаться… и трепетно.
Но я боялась окончания. Просто стремилась продлить наслаждение малым.
И наслаждения были столь удивительными, что становилось неловко, словно сластене, требовать еще и еще.
А если он в итоге насытится и откажет?
Я отталкивала и страхи, и решительность, кутаясь в его руки, прижимаясь сильнее от молнии, от грохота возмущенной стихии.
Наверно? со стороны думалось, что я ее боюсь. Однако Сергей не спросил и в этом случае, а я не ответила. Словно того, что было, достаточно между нами. Нам этого достаточно для единства, будто будущее все расставит по местам… будто оно есть…

***
Наутро с хмурным видом меня в охапку схватили у зеркала – я на тот момент уже успела одеться в остатки своей одежды.
Он уткнулся носом мне в затылок, притянул очень близко, почти до боли, и шептал угрюмо, словно маленький ребенок, надувший губы:
- Останься… Не уходи… Ну ее, работу.
И я не находилась с ответом, глядя на него в зеркало.
- Сережа… ну как же…
- Просто останься… это так просто…
Но оба мы понимали, что не можем перевернуть наш мир так же легко, как неведомое чувство перевернуло нас.
Я боялась молвить слово, просто кое-как убирала следы своего пребывания.
Мыла посуду, вытирала. Прибирала кровать, возвращая разбросанные вещи на свои места. Будто меня и не было.
Из-за этого мне становилось тяжелее, а Сергей, бросая недобрые взгляды на мои манипуляции, мрачнел на глазах. Я не стремилась забыть все таким образом, просто в преддверии разлуки мне хотелось чем-то себя занять. А что я еще могла?
Он ненадолго отлучился в кабинет, а я спустилась в прихожую, неловко себя чувствуя. И дело было в банальном – я была без нижнего белья, мои трусики отправились в мусорную корзину еще днем ранее. Это казалось и интригующе, и пошло одновременно. Было ли заметно сквозь красную юбку? А было ли заметно по моему лицу?
Он внезапно одернул меня у двери, с силой поворачивая к себе:
- Ты не сможешь вычеркнуть все, что было. Не забудешь.
- Я и не собиралась, - прошептала, утопая в его глазах.
А дальше был поцелуй, жадный, манящий, лишающий воздуха, голодный. В этот самый момент я, быть может, и махнула бы рукой на понедельник. Но видно было, что Волков больше не предложит. Скорее он возьмет меня за руку, потянет за собой в будущее, будет идти рядом, встречая цвета нового утра.
И в тишине урчащего двигателя, нашего все еще тяжелого дыхания, будет прожигать взглядом, совершенно точно знающим, что под моей бесстыдно красной юбкой находится неприкрытое изнывающее по нему тело.

Смотрю на него, переводя дыхание. Он оброс, и дикий взгляд выделяется теперь на лице еще больше. По мне так он стал еще сексуальнее с такой бородкой. Однако она колется, и потому наверно мои губы и кожу вокруг них покалывает.
Благодарит за то, что дарю. Дарю что? Свое время? Свое тело?.. душу?.. Все вместе?
Не знаю, что ответить, как прощаться. Он столько раз дал понять, что встреча еще будет, и скоро, что я не знаю как поступить. Как правильно расстаться сейчас.
С силой прижимаю ромашки к груди, стараясь скрыть часто подымающуюся грудь, дробное дыхание. Я бы хотела продолжения. Хочу его сейчас… так странно… так сильно…
Но машина у всех на виду, и многие бы стали свидетелями, если бы не довольно ранний час. Пока с Сергеем все настолько интимно, каждое движение, что вовсе не желаю наши отношения выставлять на показ. Пока еще уровень этих отношений не установлен.
Смотрит на меня, просто сидит в урчащей машине и смотрит. Он тоже растерян, а может и зол. Открываю рот, желая молвить, но тут же представляю как это выглядит со стороны, и Сергей словно читает мои мысли, переводя взгляд на мои губы. Секс опять врывается в салон, словно мы вместе источаем его каждой порой. А может он и не исчезает, а просто ощущается острее.
- Сережа, я.. – начинаю, чтобы не стало еще хуже, потому что если поддамся, то забуду все. Но замолкаю, не в силах что-либо сказать.
Просто из последних сил стремлюсь от него. Меня пугает эта тяга. Выскакиваю из машины, попутно оборачиваюсь, проверяя себя, не в силах оставить позади, чувствуя его голодный взгляд, который перестает прожигать только за закрытой дверью дома.
Прячусь, слушая бешеный стук сердца. Прихожая успокаивает полутьмой. Прижимаюсь спиной к двери, улавливая звук трения шин о гальку, и протеста мотора, взвизгивающего от набора скорости. Закрываю глаза, переводя дыхание. Это наваждение.

В дверях столовой появляется Ната. Бывают времена, когда она дома готовит. Чаще всего она так переживает тревоги, борется с ними.
Мама замечает все. Мое обновление. Возможно и взгляд другой, хотя не могу этого утверждать, не вижу со стороны. Но ощущаю в себе, что все изменилось. Она переводит взгляд с мятой одежды на дрожащие руки, сжимающие букет цветов.
Я не подумала об этом. Теперь придется признаться…
Что появился он. Что покорил. Запал в душу. Что влюбилась…
Почему-то это хочется оставить только для себя, в секрете, греющем душу. Она посчитает мои чувства слабостью. Хотя, разве она не считала меня такой всегда?
- И кто это тут у нас? Дочь. Явилась, - с мало заинтересованным взглядом скрещивает руки на груди.
Весь Натин вид источает упрек, гонит. Иду к лестнице напротив столовой, стремясь к себе, в уют своей комнаты.
Хотя я чувствую себя теперь сильнее, готовой к отпору, если понадобиться, не хочу ссор, не люблю их.
- Хочется отчитать? Отчитывай. Мне не сложно выслушать. Это все равно ничего не изменит. Я уже давно перестала быть маленькой.
- Ах вот как. Бунт в моем доме. Заговор в моей семье. Аж до крыльца доставил. Кто он? – спрашивает, протирая салфеткой бокал для столового вина.
- Ты это о бабушке? – интересуюсь, намекая на обвинение в заговоре, полностью игнорируя последний вопрос. Желание делиться радостью нет никакого.
- Уже начинаешь врать… - растягивает слова так, будто ее не волнует, что я не отвечаю.
- Ну ты же это давно делаешь.
В миг все меняется. Словно до нее наконец доходит, что я не смиренно принимаю все обвинения, а игнорирую и упираюсь.
- Не дерзи матери! – восклицает.
- Не повышай голос, я и так слышу.
Откуда взялась эта смелая Кася? Не знаю, но я устала терпеть.
- Ты должна…
- Должна ли, мама? Должна? Я всегда знала, что я должна, а сейчас впервые знаю, чего хочу.
- Я не потерплю такого поведения в моем доме! – категорично.
Вижу, как кривится ее лицо, когда она сдерживает определение - какого именно поведения.
- То есть ты предлагаешь мне сейчас собрать вещи и переехать к нему?
Это вырывается совершенно необдуманно, на пике эмоций. На такой шаг на самом деле я бы не решилась пойти после недельного знакомства. Но слов уже не воротишь.
- Как недостойно, Касантика, - грозно смотрит на меня, хотя интонация изменилась.
- Ты бываешь так лицемерна, - шепчу, зная, насколько неприятна ей будет эта пощечина. Выражение лица мамы меняется, впервые являя мне ее страхи. Она даже не пытается замахнуться – никогда не поднимала руку, и сейчас словно не решается, хотя причина имеется. Так и остается стоять, наблюдая как я ухожу наверх, не говоря больше не слова.

Если бы она все же выгнала из дома, смогла бы я прийти к нему с чемоданом, развести руками, попросить приют? Я бы умерла от стыда.
Я и сейчас его ощущала, словно своими словами Ната заставила меня почувствовать позорность своих поступков. Скорости нашего романа с Волковым? Или же моей наивности в преждевременном выводе наших отношений? Может, излишней доверчивости к человеку, которого едва знаю? Или быть может, излишней послушности на протяжении всей своей жизни…
Как сказала мама? Бунт… Это можно назвать революцией. Власть меняется…

Смывая с себя негатив, расслабляясь под мягкими прохладными каплями душа, прихожу к выводу, что просто теперь мне есть что терять, за что бороться, даже если все это ни к чему не приведет.
Сборы в пекарню несколько отстраненны.
Быстро облачаюсь в белое платье, повязывая ярко алым ремешком, одеваю на ноги такие же яркие туфли.
Перекладываю все вещи в другую сумку, кошелек, телефон, на котором мигает сигнал о полученном сообщении.
«Неизвестный номер» - вещает экран. Но мне сразу становится ясно, от кого это сообщение, потому что буквы греют так сильно, что вновь вспоминается машина, колющие поцелуи, жаркие страстные выходные и обжигающий взгляд.
Юбка отправляется в стирку. Не стремлюсь сохранить запах мужчины на одежде или себе – я и так его навсегда запомню. И тем более, я уверена, Сергей скоро вновь обнимет.
После того, что было утром - он не отпустит, и я не позволю.

«До скорой встречи, сладкая. Твой Волков.»

ЗАГЛЯНЕМ В БУДУЩЕЕ... ВЕДЬ В СКАЗКАХ МОЖНО ВСЕ...

Хотя я в нем уже нисколько не сомневалась, но все же неуверенность присутствует всегда. Немного страха в дрожи рук, сомнения в глазах, признаки смущения на коже.
Сжимаю края пиджака сильнее, кутаясь не от холода, а от волнения. Все же я не такая храбрая, но…
Если сюрприз ему понравится, то это будет одна из самых страстных наших встреч, одна из самых заветных сексуальных фантазий. А если не понравится? Тогда я сгорю от стыда… всего лишь.
Мне пришла в голову эта идея не из-за каких-то нескромных запросов. На самом деле, Волков очень и очень часто уделяет мне подобное внимание, не говоря уже о прочем. Просто мне все чаще кажется, что с моей стороны всегда только молчаливый отклик, не явная инициатива. Я хочу показать ему, что для меня это тоже потребность, которая гложет.
Я продумала все. Оделась в немнущуюся одежду, легко снимающееся черное платье (чтобы он в очередной раз ничего не порвал на пике чувств, не то место). Нанесла стойкий макияж, более смелый, не свойственный мне, больше подходящий искусительнице, которой сегодня я собираюсь быть. Я одела то самое красное белье, что Сережа мне дарил, но которое еще на мне не видел. Чулки, темные, прочные, как меня уверяли в магазине. И туфли. Эти алые неудобные лаковые туфли, которые блестят так же, как и мои губы, походящие на спелые сочные ягоды.
Подъезжая к бизнес центру, я спутала повороты, поплутала по объездам, прежде чем припарковалась.
Уверенности это не придавало, но отступать было глупо. Все же я люблю его, почему бы не показать это каким-то другим неординарным способом?
На таких туфлях вождение было сродни преступлению, а подъем по лестнице – издевательство над собой. Потому несколько минут, в пустом лифте, с постоянно одинаковой музыкой, которая только еще больше нервирует, мне было обеспечено.
Но я храбрилась до последнего.
Когда, войдя в офис, я вдруг поняла, что Марта Георгиевна не одобрит моего вида и поведения – было поздно отступать.
- Касенька, - восклицает она, беря трубку, - я скажу ему, а то он весь в делах. Ты необычно выглядишь. Видимо обсудить что-то связанное со свадьбой? – сразу старается выяснить. Так и подмывает ответить: нет, с последующим супружеским долгом. – Вам подать кофе?
- Лучше закажите ужин, нам предстоит долгий разговор, - улыбаюсь я, - если он, конечно, меня примет.
- Ох, что ты, Касенька, - причитает, и видимо в этот момент Волков ей отвечает. – Невеста Ваша, Сергей Владимирович. Нет, здесь, просит встречи. Да, хорошо.
Трубка возвращается на свое исходное место.
- Я же говорю, он тебе всегда рад. Прямо весь светится после твоих звонков. Иди.
Три глубоких вздоха и я вхожу. Волков сидит за своим рабочим столом, открытый ноутбук перед его глазами, очки на носу. Однако смотрит он на меня, встает, подходит, обнимает, утыкаясь носом в шею, но не требует большего. Пока мне это на руку.
Стараюсь быть уверенней, не выдать себя. Любимый всматривается, видит перемены в макияже, но не упрекает. Я потом поясню, не сейчас.
Спустя минуты он отпускает.
- Случилось что?
Качаю головой.
- Садись, - он словно выдыхает все тяготы рабочего дня одним этим словом, смотрит так устало, немного отстраненно.
Теряю запал. Зря, наверно, отвлекаю.
- Я помешала, - констатирую, наблюдая со своего места.
- Брось, на тебя у меня всегда есть время.
Обходит стол и опускается в свое рабочее кресло, поправляет очки. Теперь много чего нас разделяет. Это придает храбрости.
- Ты уверен, что сможешь мне уделить столько времени? – перекидываю ногу на ногу. Юбка запахивающегося платья скользит с колен, демонстрируя бедра, обтянутые чулками, и заклепки пояса, удерживающего их.
Взгляд мужчины загорается, становится жарким, голодным.
Молчит, не гонит – еще больше уверенности. Начинаю свою игру. Я выучила роль.
- Потому что, - снимаю пиджак с плеч, оставляя его висеть на спинке стула, - я решила сделать тебе сюрприз. И если у тебя нет на него времени, - вновь перекидываю ноги, зная что платье распахивается еще больше, - то лучше мне удалиться прямо сейчас, - поднимаю глаза, наслаждаясь его диким взглядом, - мы оба знаем, что остановиться потом будет невозможно.
Молчит, сглатывает, но не ссылается на дела, на неподходящее время и место. Не разрешаю себе улыбаться. Нужно придерживаться роли. Сергей дает мне играть следующий акт.
Встаю, приближаясь к его столу, нажимаю на кнопку, как недавно это делала секретарь.
- Да, Сергей Владимирович?
- Марта Георгиевна, не соединяйте ни с кем, будьте добры. И пусть нашему разговору никто не мешает. Спасибо.
Отпускаю кнопку, и Сергей делает выпад, пытаясь схватить меня за руку. Я отстраняюсь в последний миг, нервно вздрагивая. Не от страха, а от напряжения, от предвкушения.
Отхожу к двери, чтобы щелкнуть замком, тихо, не хочу, чтобы Марта Георгиевна сразу поняла цель моего визита. Пусть краснеет по мере продолжения действа.
Тишина угнетает, потому сразу начинаю повествование идеи:
- Сегодня я решила, что тоже имею право требовать тебя в любой нестандартной ситуации, - начинаю развязывать пояс запахивающегося платья, постепенно приближаясь. Медленно демонстрирую белье алое, каким бывает пламя в печи, или губы после долгого поцелуя.
Волков видит, касается взглядом, от которого я схожу с ума: пристальным, горячим. Встает, когда платье мягко соскальзывает с плеч и рук, в полный рост, и словно становится ближе, хотя стол - все еще преграда между нами.
Мне не привыкать демонстрировать Волкову свое тело. Он всегда восхищается им, и в прекрасной обертке, и без нее.
Потому краснею не от смущения, а от своей храбрости. Адреналин, рожденный обстановкой почти общественного места, гонит кровь, от чего сердце бьется еще чаще и громче.
И я приближаюсь, стараясь не качаться на каблучищах, а потом вдруг решаю, что они уже мне не нужны.
Лишь на мгновение останавливаюсь, чтобы сбросить туфли, как странный звук проносится по всему кабинету. Звук, пробирающий до дрожи, утробный, рычащий, словно голый нетерпеливый двигатель.
Я почти кончаю от такого взгляда. Два шага к нему – и он быстро притягивает рывком к себе, упирая попкой в край стола.
Лицом зарывается в ложбинку между грудей, глубоко вздыхает, словно успокаиваясь. Его пальцы на моих ребрах, обнимают, задевают чашечки бюстгальтера, и ласкают вниз, мнут податливую кожу.
Гладит пояс, чуть спускающийся к бедрам, сдерживающий чулки без резинок. Его пальцы, словно читают скульптуру для незрячего, повторяя все изгибы, складки, но не настаивая на большем интиме – пальцы не скользят под белье, не гладят между ног.
Волков касается губами чуть ниже чашек лифа, и выше их, порхающими движениями. Это как сон. Все выходит из под контроля.
Я хотела голодного до соития зверя, а получаю жадного до касаний?
Раз уж решилась – то нужно прибегать к тяжелой артиллерии.
Призываю его взглянуть на меня. Поднимает и взгляд, и свои требовательные руки, которые теперь изучают мое лицо и волосы. Хочет поцелуй.
Не позволяю, пока его руки не опираются о стол по обе стороны от моих бедер.
Поощряю поцелуем, жадным, глубоким. Удерживаю позицию его рук, со звуком отрываюсь, переводя дыхание – мне тоже сложно.
Чуть толкаю в грудь, чтобы мне было больше места. Хмуро смотрит на меня, все еще опираясь на стол.
- Не убирай руки, - шепчу мужчине в губы, еле касаясь их вновь.
Медленно расстегиваю рубашку, зарываясь пальцам в мягкость поросли на груди, распахиваю, наслаждаясь видом, и повторяю его недавнее движение – утыкаюсь носом, втягиваю запах, ощущаю его на языке. Касаюсь мягкостью губ, влажно всасывая кожу, покусывая, медленно опускаясь на колени. Вытаскиваю рубашку из брюк, попутно раскрывая ширинку.
Волк чуть заметно дергается, дрожит, но не пренебрегает моей просьбой насчет рук.
Сколько раз я видела его такого: взбудораженного, горячего, изголодавшегося, от чего его вставшая гордая плоть заметно пульсирует и подрагивает, покрасневшая головка выпирает, зазывая своим красным цветом. И каждый раз я восхищаюсь мощью и красотой, и наслаждаюсь осознанием именно своего влияние на это.
Спускаю брюки с загорелых бедер ниже, к щиколоткам, касаюсь руками ног, веду вверх по сильным мышцам – Сергей стоит тихо, и только прерывистое дыхание выдает его нетерпение, и не шумное урчание, особенно когда я нацеливаю свое внимание на нежную твердость.
Словно вылепливая, мягко обнимаю пальцами, чуть сдавливая и ведя к основанию. С условие – если он переместит руки, то я прекращаю – провожу языком по кончику, переходя на длину, направляясь к увесистым мешочкам. Мои руки свободны в своих действиях, взвешивают и помогают дарить наслаждение непрекращающимися движениями.
Я и раньше делала такое для моего Волка. Но сейчас он не управляет, только ощущает.
Обволакиваю губами головку и поглощаю, мягко вбирая в рот всю длину, сжимаю внутри. Помогаю себе пальцами, массирую яички, и поступательно поглаживаю у основания. Выпускаю из рта, причмокивая, и вбираю вновь.
Сережа начинает неосознанно подавать бедрами, покачивать, проникая в мой рот глубже, за что я чуть пощипываю его за ягодицы, но беру его темп. Попутно выпускаю изо рта вовсе и просто припадаю губами к длине, делая на ней засосы, а потом обводя языком. Слышу его урчание и постанывание, тяжелое дыхание и еле различимые звуки моего имени.
Опять поглощаю, не полностью, это не выходит, ведь длина упирается в стенки рта, вызывая определенные ненужные рефлексы, но пальцы – очень хорошие помощники, специалисты так сказать, проделывающие необходимое, пока ртом посасываю головку члена, словно некое лакомство.
Никогда не считала себя экспертом орального наслаждения, но разрядка моего мужчины вдруг наступает, и он с гортанным стоном кончает, и я сглатываю, не выпуская головку члена из объятий губ.
После пережитого утыкаюсь лбом в мужское бедро, переводя дыхание. Слышу странный шум, но не придаю ему значения. Ошеломленно понимаю, что раньше до такого не доходило. Я еще не пробовала вкус еще соков настолько… обильно.
Он перестает придерживаться моего единственного правила – тянет пальцами мой подбородок, заставляя задрать голову. Ни стыда, ни обиды он не увидит. Такое единение я принимаю с огромной радостью.
Манит вверх, я снова стою во весь рост перед ним, упираясь ягодицами в край стола. Он с жаром вторгается языком в мой рот, приникая губами, посасывая, опять наминая мое тело, теперь уже попутно раздевая – бюстгальтер уже валяется где-то в стороне.
Потом резко, впиваясь пальцами в ребра, поднимает, подбрасывает, усаживая на стол, располагаясь между раздвинутых бедер.
Волк становится неудержимым, я периодами ощущаю давление его напряженной плоти меж ног, там где мое желание все еще скрыто тряпицей белья.
А как же недавняя разрядка?
Люблю его таким: жадным, страстным. Он целует и покусывает мои скулы, подбородок, шею, переходя на ключицы. Руками с силой прижимает к своему рту, попутно соблазняя ласками моей спинки, пощипывает кожу, вычерчивает впадину позвонка, заставляет меня нервно елозить, вздрагивать, таять, словно восковая свеча.
Облюбовывает мои груди, взвешивая их в руках, поглаживая и вбирая в рот как округлости, так и вершины. Стону, потираясь лицом о его шевелюру, утопая в ней пальцами.
Его алчущие губы медленно движутся по моему истосковавшемуся телу в направлении к поясу, все еще удерживающему чулки на бедрах.
Облизывает по кромке, проводя руками, с шумом втягивая запах секса, моего желания.
- Жаль, - шепчет, проводя рукой по лобку, и я слышу, - как мне жаль эти особенно.
Прикусывает кожу в зоне бикини, и я с удивлением понимаю, что в то время, как я ощущаю его руки на своей попке – они так жадно сжимают ее – слышу треск ткани своих трусиков, и сопровождающее это действо рычание.
Еще одно белье почило… теперь уже в его зубах. Как же я его обожаю!

Он словно ныряет меж моих бедер губами, языком, пальцами - настолько неистов его захват набухших складок. Мне остается только больше раздвинуть ноги и откинуться на локти. Только тут замечаю, что большинство вещей со стола сдвинуты влево на соседнюю стойку, предназначенную для наград и цветов. Там же и закрытый ноутбук, за которым он работал, когда я пришла.
Стол расчищен для меня – вот какой шум я слышала, стоя на коленях.
Волков царапает меня щетиной, энергично лакомясь у меня меж ног. И мысли исчезают из головы, наполняясь лишь звуками его вкушения и отзвуками моих ощущений.
Выгибаюсь, задевая пальцами сосочки, сжимая округлости, пока он всасывает клитор и проникает языком в лоно, обводя его по кругу, а потом активно врывается пальцами, припадая губами к раздвинутым бедрам, и смачно облизывает пальцы.
Я парю в неких вершинах, вздрагивая каждый раз, когда он особо чувствительно поглаживает или прикусывает. И все словно в дымке, голова пустая.
Сквозь наслаждение понимаю, что он начинает потираться членом о складки, между половых губок, медленно, наверняка наблюдая за этим действием. Стимулирует клитор головкой, и складки обнимают его и скользко облизывают, как совсем недавно это делали верхние губки.
Если бы сейчас кто-нибудь зашел – мне было бы все равно. Я бы так и осталась лежать, ощущая его жар на своих бедрах.
Потому я совсем не ожидаю его выпада, когда он рывком притягивает к себе, захватывая мой рот своим, одновременно врываясь членом внутрь, до упора притягивая бедра.
Взгляд такой, не передать даже, когда посасывает верхнюю губку, и не отводит глаз, а я тону в нем. И он выходит и вновь насаживает, опять и опять, не отводя жадного взгляда. Мои бедра начинают свой танец, желая, чтобы пустота заполнялась и растягивалась яркими выпадами, а трение с каждым разом усиливалось с увеличением скорости.
Готова поклясться, что Волк имеет меня, как никогда прежде, и никого другого. Отчаянно, на грани сумасшествия, но с глубочайшей любовью. И это слово рождает нестерпимое желание быть им трахнутой, нежно или агрессивно, но главное именно им.
Мой Волков восторженно имеет меня. Вот какой у него взгляд. Восторг, нескончаемый, незабываемый, всепоглощающий, пока бедра истошно сталкиваются с громкими шлепками, поют друг другу песнь жарких оргазмов.
Мое шумное дыхание, стоны в его губы, его непрекращающееся рычание.
И взрыв, когда он в очередной раз, наиболее интенсивно и грозно, словно поршень, врывается, прижимает меня с той же силой, с какой я сжимаю его внутри, и высвобождает свою страсть упругой струей, которую я чувствую продолжением моего экстаза.

Кафе "Пирожки у Бабушки" - БЦ "Сказка"

Сегодня в кафе людей было много. Помимо обслуживания клиентов сегодняшних, персонал активно готовился к намеченному празднеству – юбилею городского раввина. И это еще не считая заказов с доставкой и обслуживания точки в Бизнес Центре.
Как все не вовремя, - думала я, ощущая как ёкает сердечко от очередной вибрации телефона, оповещая о новом сообщении.
Сообщении от Волкова.
Он писал мне сам, с моей стороны инициативы на подобное общение не наблюдалось, однако так получилось что он писал, и я с удовольствием отвечала.
Мне хотелось поделиться с ним своим днем от и до, каждой мелочью, каждой эмоцией, своим настроением и желанием, и чем-то более интимным.
Такая переписка раскрепощала. Общение становилось более сильным, дерзким.
Я флиртовала, краснела от смелости, и улыбалась, постоянно витая где-то в мечтах.
«Сегодня ты улыбаешься мне, как никогда,» - сообщила мне миссис Николс.
Но улыбка была не для клиентов. А из-за Волка. Для него.
Такое странное чувство, словно я парю в облаках, будто все сон, сказка… Разве бывает такое?
Разворачивая банку пшеничного варенья, нашего фирменного, из газеты, я вдруг увидела его. Фотография была черно-белая и давняя, потому я надолго засмотрелась, не веря своим глазам. Думала, что окончательно влюбилась, раз он мне сейчас мерещится. Но нет. Это была статья с Волковым, опубликованная как раз, когда газета набирала обороты.
В интервью он рассказывал, почему решил заниматься печатным делом, как добился своего положения.
«Один из самых богатых предпринимателей Энска, владелец “Волчья Хватка” раскрывает секрет успеха» - гласила надпись под фотографией.
Он был так серьезен на ней, более стриженный и более бритый. Но пронзительный взгляд все так же рождал трепетные мысли – словно он знает мои потайные желания, и он может их осуществить.
И этому человеку нужна я?..
Подтверждение я наблюдала не только в совместный уикэнд, но и сейчас. Помимо постоянной переписки, я вновь получила букет ромашек. Теперь они стояли в вазе в проходной на стойке – чтобы никто не столкнул в пылу работы.
Почему-то Волков решил, что это мои цветы. Не скажу, что они были моими самыми любимыми, но с тех пор, как Сережа стал дарить мне ромашки, мне нравились эти милые цветы все больше и больше.

После обеда, когда мы с Волковым вошли во вкус общения маленькими фразами, я наконец придумала, какой сюрприз могу ему устроить.
Долго выпытывала, во сколько он планирует закончить работать и к которому часу приедет за мной. В итоге сама к половине четвертого выехала в Бизцес Цетр.
Я давно не навещала наше подразделение в «Сказке». Периодически либо мама, либо наш бухгалтер, проводили внеплановую проверку, я тоже иногда участвовала, но не по собственной инициативе. Раз Ната решила мне дать больше власти, стоило ее проявить теперь – проконтролировать активность продаж самолично, проверить наличие неблагоустройств и жалоб, проконсультироваться с управляющей по поводу недавно нанятых туда сотрудников. Отделение существовало достаточно долго, но все еще набирало обороты. Все же Энск не такой и центролизированный городок для бизнесменов и предпринимателей.
Всегда необходимо проконтролировать само качество обслуживания и продукта, ведь при таком отдалении от непосредственного руководства, при неверной расстановки власти, подразделение могло работать недобросовестно. И хотя показатели продаж постоянно мониторились и статистизировались, все же неожиданная проверка могла выявить слабые места управления.
Я знала, что у мамы сегодня много и других дел, потому я не планировала, что она может так же пожелать наведаться в БЦ. Потому, преисполненная волнением, я приехала в «Сказку» и провела около часа, штудируя бухгалтерские книги и отчеты о показателях, а так же общаясь с персоналом.
Кладовщик снова жаловался на неудобный подъезд к складу, и неприемлемое складирование долгопортящихся продуктов в погребах. Честно сказать, прежняя система хранения продуктов была непонятна всегда и мне, старый кладовщик работал у нас с самого открытия, и справлялся с ней очень расторопно – сам же ее и придумал – потому проблем ранее никогда не возникало, пока он не вышел на пенсию. Единственным выходом из сложившейся ситуации было разобрать погреба и придумать новую систему, но один кладовщик не мог справиться с такой обширной задачей.
Дама-пекарь, хозяйка маленькой пекарни, установленной и в этом отделении, снова просила разгрузить работу более обильными поставками из центральной кухни. Но если учитывать, что наша выпечка славилась именно свежестью, то такой подход мог умалить нас в глазах клиентов, потому через весь город готовую продукцию везти было не целесообразно. Я лишь покивала головой на ее жалобы, ставя себе галочку в блокноте по вопросу рассмотрения данной проблемы – быть может так же нанять помощника, или уменьшить ассортимент предлагаемых вкусностей.
Недавно переобустроенный зал работников устраивал полностью, что меня порадовало. Персонал однако внес предложение по расширению обеденных мест, что позволило бы вместить больше клиентов, что я так же взяла на заметку.
На часах было половина пятого, по моим подсчетам Волков где-то в это время должен был закончить работу, чтобы успеть забрать меня в пять из кафе. Потому я начала собираться и расставлять бухгалтерские книги и папки по полкам в кабинете управляющего. Я только молилась, чтобы мой сюрприз не обернулся неудачей и разочарованием всего вечера – мы не разминулись.
Достала последние чертежи помещения, чтобы забрать их с собой и подготовить завтра все доработки - попытаться вместить идею с расширением столов.
Как раз убирала выпавшие планы водопровода на полку рядом с дверью, когда последняя открылась и быстро захлопнулась. Я не успела обернуться – стояла совсем близко ко входу – со спины меня покрыло горячее тело, мужские руки оперлись на полки по обе стороны от меня, захватывая в ловушку, тишину нарушил жадный шумный вдох у моей шеи.
И я пропала…

Пирожочеееек



ПыСы... Всем спасибо за прошедшие поздравления, мне было безмерно приятно

Сегодня спала и мне приснилась песня...



и видела я мультяшный клип в главной роли с собой и Саней))) думаю из-за того что там слова "девочка Рая"
и два мальчика известной наружности, подваливали к нам и совершали неимоверные па под эту песню

и все это в стиле 70-х

и такой сон был зажигательный, что захотелось со всеми поделиться, а особенно с напарницей))

так что танцуй, пока молодая, девочка Рая!!

К такому подкату, или подвалу, есть только одно продолжение...

БЦ "Сказка" - Городские улицы - Дом Сергея Волкова

Когда звучат его слова «ко мне», по телу пробегает очередная волна дрожи, и пальцы на ногах инстинктивно поджимаются в удовольствии, а где-то внизу живота взрывается поток желания, когда Волков проводит ладонью по изгибу спины.
- К тебе, - голос прерывистый и хриплый на выдохе. Тело не слушается, лишь откликается на него, тянется к нему.
Сережа смеется так тепло и нежно на мои слова, породному, качая головой.
- Ты сведешь меня с ума, - не обвинение с его стороны, лишь констатация.
Теперь и мне не сдержать улыбки. Успеваю только схватить кардиган и сумочку, и вновь оказываюсь в его объятиях. Теплые губы касаются моего виска, и желание остаться здесь с ним гложет изнутри.
Какое-то детское смущение - выходить из кабинета с мужчиной, держась с ним за руки. Это так неловко. По его негласному желанию наши пальцы переплетаются, и он подносит скрепленные руки к устам и целует, прожигая взглядом.
Волков помогает мне накинуть кардиган на плечи, поглаживает поясницу. Его рука там и замирает, чуть подталкивая к выходу под пристальными взглядами присутствующих в зале. Прикосновение намекает на ласку чуть ниже, распаляет чувства, прожигая сквозь платье, увеличивая предвкушение.
Хочется попросить забыть об ужине, знакомстве с родственниками. Забыться. К нему и все. Там и оставаясь.
Неловкость не покидает меня при выходе из кафе, где все не сводя глаз перешептываются, улыбаются, и фойе БЦ тоже не становится исключением. Нас провожают с особым вниманием.
Лишь в его машине мне удается расслабиться. Сережа постоянно повторяет то движение, то переплетая наши пальцы, то целуя мне руку. И в тишине нам так комфортно, словно мы просто дышим друг другом, и ничего нет нужнее.
Дорога не далекая. Уже знакомый дом, пробуждающий столько воспоминаний и эмоций. Почему-то так же неловко топтаться на пороге, потом в прихожей.
- Я только кое-что возьму и мы отправимся на ужин, - сообщает мне Волков, проводя в гостиную.
Сажусь на диван, дожидаясь его прихода. Он немного копается, но в итоге торжественно преподносит мне изумительный подарок.
- Хочу, чтобы ты надела сразу, - смущенно просит, пока я не могу отвести взгляда от кулона в виде морды волка с яркими желтыми глазами. Камни так мерцают на свету, словно волк подмигивает мне, скаля острозубую пасть.
- Это… удивительно, - не могу оторвать взгляд, потому не вижу реакцию Сергея. Он застегивает подвеску на моей шее, и я продолжаю смотреть в желтые глаза зверю, удобно расположившемуся на моей груди. И смешно и страшно.
- Семейное? – тихо спрашиваю.
- Хочу, чтобы кулон был у тебя. Он твой по праву.
- Какому праву? – так же тихо.
- Ты моя женщина, - слышу раздражение в его голосе. Усмехаюсь себе под нос. Это уж точно не признание в любви, но так уютно от его слов.
«Люблю тебя,» - понимаю вдруг и сразу, задерживая на Сереже свой взгляд. Что он может увидеть сейчас – растерянность, неуверенность, возбуждение? О, последнее обязательно возникает, когда он смотрит так… пожирающее.
- Мне приятно ею быть, - отвечаю, потому что надо что-то ответить. Беру его под руку, - ну, веди знакомить с родственниками.

Квартира Женьки Волковой

Жар тела вызывает озноб, предвкушение словно тянет воздух из моих легких. Смотрю на него сверху вниз, и так трепетно от ощущения его горячих пальцев под подолом платья, дразнящих охлажденную кожу бедер, что дыхание с шумом раскрывает подрагивающие уста.
- И какой же цвет? – интересуюсь, покусывая губы.
- Мммм… - мурлычет и тянет звук, словно сладкий горячий сироп, - думаю, белый. В цвет платья.
Сережа вновь утыкается носом в меня на уровне живота, шумно вдыхая, будто запах позволит ему точно знать цвет моего белья.
- Ты хочешь сам увидеть победителя, или тебе сообщить?
Усмешка служит мне ответом, хитрая, ленивая. Тягучим движением он продвигается под юбкой к трусикам, поглаживает кружево, как будто ненамеренно чуть приспускает их.
И так же лениво тянет подол моего платья вверх, пробираясь к ответу на нависший меж нами вопрос.
Я ответ знаю еще до того, как он заурчал от желания и досады. Но именно в этот момент ухмыляюсь почти так же хитро, как и он чуть раньше.
На мне розовые кружевные шортики, более откровенные, нежели следовало носить под белое. Но мое платье, не стесняющее движения свободной юбкой, давало множество преимуществ. В том числе и выигрыш в задуманной Волковым игре.
- Фант мой! – смеюсь, выпроваживая нахала из-под своей юбки.
- И что же хочет моя девочка?
- Хм… - задумываюсь. То, что хотели мы оба – то есть по сути другого исхода этой игры и его последствий, - было бы неприлично просить в чужом доме. Потому что я была почти уверена, что Сережа без зазрения совести выполнит это желание прямо на этой кухне.
Нужно было придумать что-то более скромное.
Но в голову ничего не лезет, когда он смотрит так… жаждущее.
- Я потом скажу. Почему бы сейчас нам не заняться ужином?
Усмехается, поглаживая мои ноги.
- Это и в половину не так интересно, как фант.
- Сережа! – укор в голосе.
- Врединка, - заставляет себя встать. - Люблю, как ты произносишь мое имя. Так почти возмущенно.
- Потому что я с тобой все время возмущаюсь, - обвиняю с улыбкой. Он подходит к столу и начинает разбирать пакеты, я же собираю с пола оранжевые фрукты.
- И что же я делаю не так?
- Например, моришь меня голодом! – апельсины с шумом водружаются на стол.
- Как и ты меня, - пожимает плечами, кидая горячий взгляд. Ох уж этот мужчина! Знаю его совсем немного, а кажется что очень давно и очень интимно. Не просто как любовница, а что-то сложнее и эмоциональнее.
Атмосфера становится более забавная. В одном из ящиков разыскиваю фартуки и с важным видом водружаю его на повара, а потом и на себя.
Окидывает меня взглядом, пока я достаю миски под соус и подаю ему разделочную доску, и вдруг выдает:
- Когда ты будешь надевать фартук у меня в доме, вся остальная одежда будет отсутствовать.
- Прям приказной тон, - смеюсь, намывая грибы, будет грибной сливочный соус.
- Это лишь факт, - сообщает мне с невинным видом.
- А если я буду против?
- Не будешь.
- Ты так самоуверен, - и в данных обстоятельствах это очень приятно, - но я не в твоем подчинении, хотя, может быть, когда-нибудь, и соглашусь на подобную игру.
- Не дразни меня, женщина, - выдает грозным тоном, но я отчетливо слышу в его голосе, что ему нравится наш флирт. Начинаю смешивать ингредиенты соуса, пока на сковороде жарятся кусочки грибов.
- Обсудим что-нибудь другое, - примирительно предлагаю я.
Сережа закатывает рукава и достает мясо, начиная нарезать его тонкими ломтиками.
- Расскажи мне о сестре.
Задумывается.
- Хм... Женя такая... её невозможно описать, только оценить самостоятельно, - повествует с чувством, пока орудует ножом, - она стихийна. Тебе нужно познакомиться с ней, вот и все. И еще. Она - моя сестра, я люблю ее, но пойму, если она тебе не понравится. Примерно так, как многим не нравлюсь я.
- По причине? Излишний деспотизм?
- Не знаю. Наверное видят во мне что-то еще. Кого-то.
- Высокомерного шефа, - насмешливо имитирую деловой тон и покачиваю головой, добавляя все в сковороду в ожидании мяса. Сергей вдруг становится серьезным.
- Не верь, я не всегда такой.
От его слов что-то замирает внутри. Смотрю на него, и он кажется таким потерянным.
- Но мне так никто и не говорил, кому мне верить или не верить? – пытаюсь смягчить обстановку, подхожу к мужчине и нежно поглаживаю по поросшей щетиной щеке. – Тем более, что ты замечательный. Как у нас дела с ужином? Мой соус почти готов.
- И я почти готов, милая, - мурчит, подготавливая овощи для рагу.
- Ты, или все же ингредиенты нашего ужина?
Вновь его ухмылка, сводящая с ума.
- Ингредиенты тоже.
Наблюдаю, как он ловким движением переключает конфорки и добавляет нарезанное к соусу. Теперь остается только тушить все в течение некоторого времени.
- Ты придумала свой фант? – вдруг поворачивается ко мне, снимая фартук, - потому что у нас есть время, пока все тушится.
Волков начинает медленное наступление, выводит из равновесия своим приближением.
- Еще нет, - шепчу, сложно совладать с голосом, с руками тоже в попытке снять с себя передник.
- Может тебе подсказать? – тянет руки к моим. Нужно что-то срочно придумать, отчаянно пытаюсь понять, что же могу такого попросить? Хочется его подловить и сделать ему приятное. Переминаюсь с ноги на ногу, ощущая болезненное чувство в ступнях, и тут мне приходи в голову.
- Придумала, - выпаливаю так, что он аж останавливается. Быстро успокаиваюсь, касаюсь его груди ладонью, стремясь еще немного помучить. Тянусь губами к его уху, чтобы нашептать свой фант.
- Хочу… - говорю медленно, с придыханием, чтобы накалить обстановку, - массаж… - задерживаюсь в паузах, давая ему пофантазировать, - ступней!