Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Доброе утро, Кай

Спасибо, я согласна, это очень здорово.
У меня только два дополнения



И я не умею ездить на лошади
поэтому предлагаю поехать на одной. Возьмешь меня на ручки?

Замечательно, идем гулять.
А потом будет есть шашлыки и пить вино.
В каком-нибудь уютном кафе на берегу, хорошо?

мне тоже


присоединюсь

И тут присоединяюсь.
Вообще у многих комплекты новые и мне ну очень нравятся.


А ты найдись, чего теряться-то)) пусть себе думает, плохо что ли

Это ты о чем?????

А если окажусь? Что будешь делать?

спасиибо

Аааа, ну если огород. Только что-то мне кажется, ему помощь не требуется в его ...огороде

ООООО, хочу на это посмотреть (шепотом) и поучаствовать

так гораздо лучше)))

Каааай, какие глаза)) Я в восторге


и мы тоже скучали и рааааады)))))

Офис компании «Снежная королева»

Сделай шаг вперед – и ты поймешь, что многое не так страшно как раз потому, что больше всего пугает.
Луций Анней Сенека

Я не боюсь чувствовать, я боюсь утонуть в чувствах... Я не боюсь физической боли, я боюсь душевной... Я не боюсь любить...я боюсь быть ненужной... (с)


18.01…
Пришел…
Только почему мне снова страшно?
Еще этот фильм... Зачем я его смотрела?
Томление, желание, страх – все перемешалось…
Господи, какая же я дура…
Срочно закрываю все окна на компьютере, чтобы Кай не увидел, что я смотрела. Нет, ну точно дура непроходимая…
Кай подходит к моему столу и улыбается. Смотрю на него, и вспоминаю смс – хочу, чтобы ты сама меня поцеловала. Я – сама? А почему нет? Ведь я тоже этого хочу? А что потом? Не важно… Нет, важно… Нет… Я так хочу…
– Привет, малыш.
– Привет, Кай, – а что там с моим голосом? Стараюсь выровнять дыхание и успокоиться.
– Сейчас, заберу зарядку из кабинета, и едем, хорошо? – Он прошел мимо меня к себе.
– Да, – отвечаю тихо – голос все еще плохо слушается.
Надо решиться. Пойти и поцеловать. Это не страшно, совсем не страшно. Он так же упрям, как и я. Сказал – сделает. И если тебе хочется, чтобы он поцеловал, иди. В конце концов, что я теряю? Как там у Шекспира – «Один лишь поцелуй, холодный мирный». Но я не хочу холодный. Тогда иди. А потом? Какая разница…
Встаю и иду в кабинет Кая.
Как на голгофу, честное слово, ерунда какая-то.
Ноги ватные, сердце колотится, как овечий хвостик…
Иду, он улыбается, цепляюсь за его взгляд и подхожу ближе.
Облизываю губы. Он смотрит, он так смотрит, что я решаюсь.
Подхожу совсем близко, кладу руки на плечи Кая и целую его.
Да, я это сделала. Герда, опомнись, это не первый поцелуй в твоей жизни, почему так мучительно было на него решиться. Потому что…
Кай целует меня в ответ, я теряюсь в ощущениях, когда мои губы попадают в сладкий плен его губ и языка. Они живут своей жизнью, словно сами знают, что и как делать. Целуют, ласкают, покусывают. И уже нет никакого страха, только желание и понимание того, что происходит именно то, что должно происходить…
Руки Кая гладят мои плечи, шею, забираются под тонкий топ, я провожу ладонью по его шее в вырезе рубашки, придвигаюсь к нему почти вплотную.
В голове давно нет никаких мыслей, только ощущения.
Ощущения ласковых рук, губ, собственного томления, ожидания.
Дыхание сбивается, когда рука Кая касается моей груди.
Прижимаюсь к нему еще крепче, с губ срывается слабый стон, тут же заглушенный поцелуем. Где-то в самой глубине сознания возникает мысль о том, что все-таки что-то происходит не так или произойдет, но думать не хочется, хочется только ощущать и чувствовать. Его руки, губы…
Мои руки тянутся к его рубашке. Слишком много ткани, мешает, хочу чувствовать ладонями его тело. Герда, ты сходишь с ума, опомнись, остановись, ты пожалеешь… Нет… Даже если? …Все равно не пожалею… Ни о чем…
Похоже, мое тело зажило своей отдельной от меня жизнью, потому что я вдруг оказалось сидящей на столе и обнимающей Кая руками и … ногами. А он стоит ко мне очень близко… Практически вплотную… Сердце колотится так, словно готово выпрыгнуть из груди, дыхания не хватает…
Я ерзаю на столе, старясь как можно теснее прижаться к Каю. Он нужен мне. Весь целиком и без остатка…
Что-то со звоном падает со стола.
Звук врывается так оглушительно, словно колокол.
Остановись…
Я все еще продолжаю прижиматься к Каю, но уже слабее.
Сознание постепенно возвращается, а сумасшествие проходит.
Кай стремится продолжить ласки, но что-то внутри меня отчаянно протестует.
Стук в дверь отрезвляет окончательно.
Герда, что ты делаешь? ... Ты точно сошла с ума...
Я отстраняюсь от Кая, пытаясь как-то поправить юбку, но мы еще так близко друг к другу, что это не получается. Кай прижимает меня к себе, делая знак не шуметь. Я замираю.
– Я занят, – произносит он глухим голосом.
– Ох, простите, просто хотела узнать на месте ли вы… Мисс Сполетто куда-то вышла… – Господи, это Мэнди. Я совсем забыла, что она еще тут, что же будет? Завтра все узнают. О чем я только думала?
– Не надо, я сам закрою. До свидания, мисс Коул. – Кай так спокоен, словно… Ну конечно, ему не впервой такое. Мне становится стыдно, я готова провалиться сквозь землю… Боже, какая же я дура…
Мэнди уходит, я пытаюсь привести себя в порядок, спрыгиваю со стола и вырываюсь из объятий Кая. Нет, нет, нет, только не это. Не так, не здесь… И вообще... Неет...
Убегаю в комнату отдыха. Мне надо прийти в себя. Успокоиться. Хочется плакать. От обиды, от злости. На себя, на него, на Мэнди…
А ведь я поверила. И он был так нежен… Так не врут… Но он так спокойно отвечал Мэнди… Словно… Да, словно это привычная ситуация… Прижимаю руки к лицу… Дура, дура, дура… Поверила, влюбилась… Герда, но ты сама этого хотела… Да, но не так… На столе, в кабинете… Спрятаться, убежать… Герда, опомнись, не пори горячку… Легко сказать…
Встаю, иду в ванную, умываюсь холодной водой. Раз, другой, третий. Руки занемели, лицо сводит, но становится легче. Я начинаю немного соображать.
Возвращаюсь в комнату, сажусь на диван.
И что дальше? Если б знать…
Почему Кай не приходит?
Хорошо, что не приходит…
Какой же он все-таки…
Начинаю злиться. Не обижаться, а именно злиться. И в этой злости выхожу их комнаты.
Кай пьет кофе. Спокойно, мирно… Нет, слава Богу, что Мэнди, что ничего не случилось. Он так спокоен, словно ничего и не было… А что собственно было? Ничего и не было. И не будет… Никогда не будет…
– Все в порядке?
– Да. – Голос слегка срывается, но это пройдет. Все в полном и абсолютном порядке. Для тебя. Больше я ничего не скажу.
Он прикоснулся к моей руке. Его ладонь была теплой, но мне стало холодно, как тогда, когда поссорились, и я сбежала.
– Малыш, точно все в порядке?
– Да. – Почему его голос такой ласковый? ...Не надо… Пожалуйста, не надо. Я ведь опять поверю. А я не хочу. Не хочу боли… Герда, а если ты не права? …Не знаю…
– Ты еще хочешь поехать кататься или тебя отвезти домой?
Нет, только не домой, не хочу оставаться с тобой вдвоем. На люди, куда угодно, только туда, где много людей.
– Кататься? На коньках? Поехали… – Стараюсь улыбнуться. – Я сейчас переоденусь.
Возвращаюсь в комнату отдыха, достаю из шкафа лосины, быстро надеваю их вместо юбки. На ноги – балетки.
Возвращаюсь к Каю.
– Я готова, поехали.
Кай тоже решает переодеться, и едва он возвращается, я вылетаю в дверь, не дожидаясь, пока он выйдет из офиса.
Кай запирает дверь, а я сразу рванула к лифту. Чувствую спиной его удивленный взгляд, высоко поднимаю голову и молчу. Останавливаюсь у двери лифта, нажимаю кнопку вызова. 10, 9, 8, наш, двери открываются. Вхожу в лифт, Кай следом, пытается взять меня за руку, я убираю ладонь и отхожу от него на некоторое расстояние. Ловлю удивленный взгляд. Не понял – ну и не надо. Герда, перестань, а вдруг все совсем не так, как ты напридумывала, – возникает в голове мысль, но я не хочу ее думать, упрямо сжимаю губы, поднимаю голову…
Приехали. Иду к машине, не глядя на Кая. Молча останавливаюсь и жду, когда он откроет мне дверцу. Сажусь на свое место и вжимаюсь в сиденье. Подальше от Кая…

Бизнес-центр "Сказка" – улицы – цветочный магазин

Не всегда прощения просит тот, кто виноват,
Прощения просит тот, кто дорожит отношениями.... (с)

Возможно, единственное, что имеет значение в жизни,
— это получить прощение от тех, кого любишь.
Только это может излечить твою душу и сердце.
Терри Гудкайнд

Мы ехали, лавируя в потоке машин, я смотрела прямо перед собой, лишь изредка украдкой поглядывая на Кая, когда он этого не видел. Он был в настолько явном недоумении, что я даже растерялась. Герда, а если ты не права, и твоя обида яйца выеденного не стоит, как и в прошлый раз. Самое простое – спроси его. Хорошо сказать – спроси, а если все-таки права я? Во мне боролись два человека, один оправдывал Кая, другой – обвинял, и я не знала, кому верить.
Вдруг Кай довольно резко взял вправо и начал тормозить. Куда он? Что еще придумал? – удивленно посмотрела на Кая, он в ответ улыбнулся мне глазами, словно успокаивал, и этот добрый взгляд озадачил сильнее – так не смотрят виноватые, Герда, не права ты… Я отвела глаза… Но даже если так, что делать? Просто взять и извиниться? Или сказать? Сказать, что я ревную, что не хочу его ни с кем делить, хочу или все или ничего? Как я ЭТО скажу. И что он ответит… Пока я перебирала в уме возможные варианты, машина остановилась.

А куда я денусь. Тем более теперь, когда понимаю, что скорее всего не права. Я кивнула и уставилась в окно.
Кай вскоре вернулся, я так была занята собственными мыслями, что даже не обратила внимания, долго ли он отсутствовал.
Он сел в машину, и вдруг мне на колени упали …белые тюльпаны… Это было столь неожиданно, что я …растерялась. Кай просит прощения, хочет помириться или что это?
Посмотрела на него удивленно-вопросительно. А он взял меня за руку и вдруг сказал.
Господи, о чем он? Да, я хотела того, что чуть не случилось в кабинете и хочу по-прежнему, и… ну не в этом же дело, хотя немножко в этом тоже. Боже, какая я глупая… Я придвинулась ближе к Каю, обняла его за шею и, спрятав лицо на его груди, разревелась, сквозь всхлипы пытаясь объяснить, что именно со мной происходит, хотя это было довольно сложно.
– Это ты прости меня, Кай, я, наверное, очень глупая, но … мне показалось, когда ты говорил с Мэнди, что ты уже был в такой ситуации. Понимаешь? С кем-то… И… и я… мне… мне стало обидно, потому что… не знаю, обидно и все, – я подняла заплаканное лицо и посмотрела на Кая. Ну и видок у меня, наверное.
Кай молчал, и я прижалась к нему сильнее, уронив тюльпаны на пол, и ткнувшись носом куда-то в основание его шеи, прошептала, – ты прав… про… про желание.

По дороге к ТЦ "Королевство"

Мы настоящие, только с теми, кому доверяем (с)

То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, и есть наше нормальное состояние. Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть.
А.П. Чехов


Я плачу, а Кай успокаивает меня как маленькую. Снова или опять… Он всегда меня успокаивал, только раньше я быстрее приходила в себя и ощущения были совсем иными. Я никогда раньше не воспринимала его как мужчину, но и плакать на груди мужчины тоже не приходилось. Все мои переживания и слезы доставались бабушке или Каю, а от мужчин я уходила с гордо поднятой головой. И где теперь твоя гордость, Герда, почему ты ревешь в три ручья, уткнувшись носом в Кая, и почему тебе хорошо, и ты не боишься показаться глупой и маленькой, не боишься, что ему это надоест, и он бросит тебя. Что вообще происходит, что это – доверие, любовь или просто глупость? Я не знаю, но ласковые руки Кая и его голос постепенно успокаивают меня. Я перестаю всхлипывать и начинаю приходить в себя и понимать смысл …его слов.

Я мотаю головой – не надо комплекса, а реву я всегда, ты разве уже успел забыть? Просто это не касалось тебя, как …мужчину. Я плакала из-за других…
Кай вдруг улыбается и целует меня. Ласково и нежно.
А вот говорить мне что-то не хочется, к разговору я совсем не готова, да и разговоры у нас пока не получаются. Они кончаются страстными поцелуями или моим плачем. Не хочется ни того, ни другого.
Надо успокоиться, успокоиться и прийти в себя, тогда и поговорить, или говорить не стоит? Я не знаю…
Отстраняюсь от Кая, сажусь ровнее на сиденье, достаю из бардачка салфетки, открываю зеркало на козырьке над лобовым стеклом, пытаюсь привести себя в порядок. Даааа, видок у меня еще тот – нос распух, глаза красные, тушь потекла… Ну вот так более-менее.
Пока я вытирала лицо, мы снова поехали, Кай взял меня за руку и снова начал говорить. Надо же – с ним такое впервые… Сердце в моей груди запрыгало от радости, но его следующие слова

Перевернули все с ног на голову. Нет, конечно, я знала, что у него были женщины, со многими даже была знакома, и раньше меня это не волновало… Или волновало? Но это он, а я? Он так спокойно это сказал – другие мужчины… Значит, ему все равно? Наплевать? И …он… так уверен. И как теперь быть? – Комкаю в руках салфетку, не зная, как начать разговор и стоит ли его начинать. Может, потом? Может быть, вообще оттянуть этот момент как можно дальше? Да, наверное… Но если ему все равно, тогда… Или это просто слова, чтобы меня успокоить… Но… нет… Кай всегда понимал меня или мне это только казалось? Честно говоря, я в полной растерянности… А Кай продолжает говорить.

Становится легче, спокойнее, радостное, но его слова …смущают меня, потому что… он никогда не говорил так и не смотрел… к этому надо привыкнуть… а надо ли? Я совсем запуталась, но Кай так ласково смотрит, что я поневоле улыбаюсь.

Мне не о ком забывать, – собираюсь расставить все точки над i, но слова не идут с языка, а Кай продолжает

С этим я согласна, войди Мэнди в комнату, это была бы катастрофа. Полная… Но в тот момент мне это в голову не пришло. И я обиделась, а Кай думал обо мне…Эх ты, Герда…

Смотрю на Кая, улыбаясь, глажу его руку.
– Я не подумала об этом, прости, я в тот момент вообще ни о чем не думала. Все так как-то вдруг… И – сплошные эмоции, – слегка сжала его пальцы и отвернулась, – найти нужные слова оказалось так сложно…

Молча поехали дальше. Вот и Торговый центр. Паркуемся. Выхожу из машины и жду, пока Кай закроет дверцу и подойдет ко мне. Протягиваю ему руку. Улыбаюсь – радостно и открыто. Смотрю в его глаза и, приблизившись, касаюсь губами его губ… Мне показалось или он ждал этого? ...

Каток.

Слово принадлежит наполовину тому, кто говорит,
и наполовину тому, кто слушает.
Мишель де Монтень

Слова, действия, поступки человека
имеют ровно то значение, которое мы им придаем. (с)

Легкое касание губ и рук – и уходят все обиды, недоразумения, страхи, недомолвки, так не бывает в жизни… оказывается – бывает.
– Идем? – спрашивает Кай, но мы не двигаемся с места, так и стоим обнявшись. Смотрю на Кая и улыбаюсь.
– Мне нравится видеть тебя такой, – он расцепляет объятия
Мне тоже – улыбаюсь и руки не убираю, так и входим в ТЦ за ручку. И тут словно какой-то рефлекс срабатывает – забираю руку и иду просто рядом, даже чуть поодаль, словно не вместе. Понимаю, что все равно если увидят, узнают и поймут, но так не хочется сплетен. Хотя какие сплетни, почему? Мы же все равно всегда вместе. Что изменилось? Все… Это для меня, может быть и для Кая, но для остальных – ничего. Как мы раньше ходили вместе везде, так и сейчас, к нам привыкли. Герда, не паникуй, чем больше ты будешь показывать, что между вами ничего нет, тем заметнее будет для других, что что-то есть. Успокойся, Герда. Слышу вздох Кая, понимаю, что ему не нравится мое бегство, но ничего не могу с собой поделать. У меня такое ощущение, что Мэнди все поняла, и что за моей спиной о нас шепчутся. Наверное, это чушь и ерунда, то есть однозначно – чушь и ерунда, но я вот такая, какая есть, и это – мои тараканы…
Вот и каток. Надо же – очередь. Будний день. Хотя может, потому что вечер…
Получаем коньки, быстро переобуваюсь и встаю. Ну что там Кай так долго? Ой, что это с ним?
– Чертово изобретение!!! – Кай едва удерживает равновесие …с помощью шкафчика. Ну надо же… Еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.
– Даже не думай смеяться, – ох, зря он это сказал, потому что я, естественно, рассмеялась. Смотрю на него, пытаясь прикрыть рот ладошкой, и буквально давлюсь смехом.
– Идешь? – спрашиваю, отсмеявшись, и пытаюсь взять Кая под руку, но он решает, что одному сподручнее, и забавно переставляя негнущиеся ноги, ковыляет до бортика.
Мне все еще смешно – уж очень он забавно смотрится, но я стараюсь даже не улыбаться, потому что понимаю, что Кай чувствует себя не совсем ловко – такой большой и такой неуверенный. Но ведь он катался когда-то, значит, все получится. Стоит только встать на лед, и тело само вспомнит.
Беру Кая за руку и тяну за собой. Я уже сняла чехлы с лезвий и ступила на лед, а он все еще мешкает. Пока Кай снимает защиту, делаю круг у бортика и возвращаюсь.
Кай так и не спустился на лед.
– Ты ведь катался когда-то? – Смотрю на него, лукаво улыбаясь.
– Вот именно, что когда-то! – Он осторожно спускается на лед и пытается прокатиться. Получается не очень уверенно, но вполне терпимо. Еду рядом с ним, потом чуть вперед, вокруг него, и снова рядом.
– Классно я придумал, да? – Словно извиняется Кай, и мне хочется его подбодрить, но как-то так, чтоб не обидно. Вспоминаю – у Куприна читала, как юнкер катался с девушкой парой – руки крест-накрест и гигантскими шагами. Думаю, может и нам стоит так попробовать. И покатаемся вместе, и Кай быстрее вспомнит, и неловко ему не будет.
Но он предлагает мне пока покататься одной, и я не решаюсь предложить свой вариант. А зря. Понимаю это, но слишком поздно…
Кая кто-то окликает. Оборачиваюсь. Глори. Его бывшая пассия. Или не пассия, но уж сплетница первостатейная – это точно.
Отъезжаю, чтобы не слышать их разговор, но Глория говорит нарочито громко, да еще таким капризным тоном. Неужели, Каю это нравится? Похоже, не очень. Он кивает мне и улыбается, словно извиняясь за девицу.
Глори переводит взгляд с Кая на меня и говорит еще громче:
– Так ты тут не один? Твоя очередная подружка?
Я прекрасно слышу, и сердце сжимается от боли. Отъезжаю, чтобы не услышать ответ Кая. Мне страшно – что он ей скажет. Герда, успокойся, посмотри на него, ну… Смотрю, но не вижу его лица, взгляда. А мне так нужно это. Не важно, что он скажет, важно – как и еще более важно, что стоит за его словами на самом деле. Понять бы.
Кай поворачивается ко мне и говорит – не Глории, мне, я это чувствую.

Я резко отворачиваюсь и отъезжаю. Сердце стучит так, словно сейчас выпрыгнет. Щеки красные. «Девушкой» – это комплимент или… Как расценивать слова Кая? Я, наверное, очень глупая, но я растерялась. Нет, я не ожидала признания в любви или чего-то такого, тем более на катке и такой стерве, как Глори. Но девушка – это одновременно и очень много, и безумно мало. Мне и радостно, и страшно, и… не знаю… Герда, ты сошла с ума, шепчет мой внутренний голос. Это же Кай, снежный мальчик, у него никогда не было девушки, только пассии на короткое время… … И он сказал… вслух, при всех… Ты должна прыгать от радости, а ты боишься… Боюсь… Я качусь, не глядя под ноги, цепляюсь зубчиками конька за что-то и падаю, щекой больно ударившись об лед…

Доброе утро, милые сказочники и сказочницы
Всех вчера читала, Кай прав - день был очень богат на посты, и не просто на посты, а на потрясающие, великолепные, обалденные поста. Дееен, что за шкатулку вы там нашли? Шурка - туфли заценила, думаю, может тоже прикупить... Фима - жучок - моя любимая машинка, всегда мечтала о такой. Алек, наконец-то ты появился. Очень рада.
И рассылку узрела - обалденно. А какие у всех комплекты новые - про Дена с Дженей молчу - слов просто нет, но и Син переоделся, и Софья. Очень красиво.

Кай, доброе утро. Спасибо за романтику.

Мне понравился сон











Куда пойдем? Может

Каток.

Все горести от гордости, от почтительного отношения к собственному «я».
А ведь если есть любовь, то «я» превращается в «мы», и обижаться можно
только за это «мы», а нисколько не за «я».
Юрий Герман

Соприкосновение с катком вызывает острую боль и жалость к себе и одновременно желание быстро вскочить на ноги и убежать, чтобы не видеть жалости в глазах Глори и стыда в глазах Кая. Стыда за меня, за мою неуклюжесть – перед этой. Болит рука и сильно саднит щеку. И как меня угораздило? Потому что крылья выросли от слов Кая, в эйфории пребывала, вот и приложилась в прямом смысле слова фейсом об тейбл. Хотя об лед, пожалуй, больнее. Но больнее всего моей гордости… Пытаюсь встать и снова падаю на руки. Какой-то мужчина протягивает руку. Встаю, хочу как можно скорее уйти. Неумеха неуклюжая…
Оборачиваюсь, вижу Кая и снова теряю равновесие. Сажусь на лед, ощутимо прикладываясь пятой точкой. Да что за день такой в самом деле?! Закрываю лицо руками, Кай пытается все-таки посмотреть на мою щеку. Уворачиваюсь. За его спиной – эта. Не надо мне ничего. Все в порядке. Отворачиваюсь от них и снова начинаю вставать. Опереться не за что – корова на льду, право слово. И тут как ножом в сердце – слова Глори – ой, какая неуклюжая. На себя посмотри – посылаю ей ответную мысль, но молчу – не унижусь до ругани.
Кай хватает меня за руки, я благодарно тянусь к нему, но – там же Глори – выдергиваю руку и пытаюсь пойти сама. Кай не пускает. Хватает меня в охапку и уводит, бросив Глори.

И снова клубок противоречий – радость от того, что он так сказал, от его присутствия, сочувствия и ласковых рук, обнимающих меня, стыд за собственную неуклюжесть, злость на Глори и громадное чувство вины – завтра об этом узнают все: Кай Карлеоне обзавелся девушкой, а она – неуклюжая корова, значит тут что-то нечисто. Ох Герда, Герда, ну как же ты так…
Заходим за бортик, Кай усаживает меня на лавочку и пытается отнять ладонь, которой я все прикрываю щеку.

Внутри все сжимается от его ласковых слов и неподдельного участия. Но плакать при ней – ни за что, да и Кай уже наверное устал от моих слез. Я и так последние дня похожа на Бахчисарайский фонтан – все время глаза на мокром месте.
Отнимаю руку от щеки и смотрю на Кая глазами побитого кутенка. Обидно ужасно, да и больно…
Он гладит пальцем ссадины. Ласково, но все равно больно – я морщусь и виновато улыбаюсь.

Да с какой стати? Ерунда. Не хватало еще врача в самом деле – мотаю головой. Что я на катке никогда не падала? Гордость пострадала сильнее, чем лицо, честное слово, хотя синяк будет приличный.
Но Кай не уступает.

Ну да, были бы мозги, было бы сотрясение, а так – ушиб лица. А перелом-то откуда? Осторожно щупаю челюсть – вроде все цело. Но Кай не слушает моих возражений, правда, вслух я их так и не высказываю, уже звонит в «Айболит» и быстро обо всем договаривается, потом сообщает мне.

– Не решит, – улыбаюсь ему в ответ, – идем. – Поднимаюсь, держась за руку Кая и притягиваю его к себе ближе. – Спасибо, – тихо шепчу в самые губы и неожиданно для себя – целую. Причем, не просто прикасаюсь губами к его губам, а целую так, как недавно в кабинете. В это поцелуе – и злость, и обида, и благодарность, и только что пережитый стресс, и боль от падения… Голова кружится – может и правда сотрясение? – Крепко держусь за Кая и не могу от него оторваться. Герда, ты определенно сошла с ума…
Эта мысль появляется и исчезает, но на смену ей приходит другая – Герда ты на катке, тут полно народу, и Глори. Боже, что я делаю… Резко отстраняюсь от Кая и чуть не падаю – голова продолжает кружиться.
– Прости, сама не знаю, что творю, – говорю еле слышно и буквально падаю на скамейку.
Пока Кай ходит за нашими вещами, окончательно прихожу в себя и с ужасом понимаю, что натворила. Я целовала Кая при всех на катке, Бог знает, сколько народу было свидетелями моего падения и потом этого замечательного «спектакля». Но это не спектакль. Надеюсь, Кай понимает, что со мной происходит… и что это было… не напоказ…
Кай возвращается с вещами, помогает мне переодеться и снова уходит – отнести коньки. По идее надо как-то объясниться, но я не знаю, что сказать, надеясь, что все образуется само собой. Герда, ты ужасная трусиха…

Всем привет, прочла посты, послушала эфиры. Хорошо с вами))

Кай, спасибо, люблю мохито.
Предлагаю продолжить
А у Сирены с Киром очень горячо и совсем неясно - что же дальше.
Кир только попросил - останови меня. Вот что скажет и сделает Сирена?
И что будет дальше. Ждем, затаив дыхание. Подружка, где ты там?

Кай, ты ничего не перепутал? Может, это все-таки не ты?

И мне что- то захотелось погулять по набережной, посидеть в кафе на берегу , или просто на берегу, искупаться - ночью так здорово купаться. Или просто смотреть на город.

Каток-парковка ТЦ

Только по поступкам мы судим о внутренних движениях,
о мыслях, о действиях, о других чувствованиях.
Клод Адриан Гельвеций

Пока Кай обувал меня и относил коньки, сидела, как в тумане. Снял конек, погладил ступню, ласково, – не сердится, – но мне все равно неловко – дергаюсь. Что я за человек такой – то целую его на глазах у всех, то брыкаюсь. Не могу понять себя, но и его …тоже.
Этот поцелуй… Я схватилась за Кая, как за мачту на тонущем корабле, мне нужна была поддержка, и хотелось понять, что я в самом деле нужна ему, это не было самоутверждение, а скорее вопрос и ответ. Его ответ. Тот, которого ждала, и который обрадовал, но… если я не так поняла? Тела порой живут отдельно от разума и можно принять желаемое за действительное, желание за… любовь. Любовь? Герда, а кто говорил о любви? В самом деле – никто…
Иду рядом с Каем, держась за его руку. Напряжение не оставляет. Поглядываю на него икоса, пытаясь понять, что он чувствовал, понял и что – дальше…

О чем именно он спрашивает? Какая боль интересует его больше? На всякий случай мотаю головой, показывая, что все в порядке.
Молча идем дальше. Вот и парковка. У машины Кай обнимает меня и осторожно касается рукой лица.

Киваю, отвечая скорее не на вопрос, а на его ласковый тон и голос. Потом понимаю смысл. Неожиданно? Что именно? Что я так себя вела и так его целовала? Неожиданно. И для меня, и для него – похоже. Причем, восторга не вызывает. Вижу это по его лицу. Или я ошибаюсь? Понять бы…

– Да, – радоваться явно нечему.

Раааад? Ничего не понимаю… Чему тут радоваться? Тому, что я нас обоих опозорила на глазах у всех? Набросилась на него, как…
Кай обводит пальцем мои губы, ласково смотрит, и я начинаю думать, что не права. Что не так его поняла, и он не сердится, но его слова

Заставляют мое сердце замереть от отчаяния, а потом снова вернуться к жизни. И все-таки я не понимаю. Вроде бы Кай понял меня, потому что это был именно крик отчаяния – схватилась за него, как за соломинку, и это поцелуй… удержал меня.
Надеюсь, что Кай понял или все-таки – нет?

Но я хотела… – в самом деле хотела. Это был искренний порыв, но если он не понял, что и как мне теперь говорить? Как объяснить и …надо ли?
Сажусь в машину, пристегиваюсь. Кай заводит мотор, и мы выезжаем с парковки, направляясь в больницу…