Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

От дома Сирены по улицам

Чувства и поступки так же многообразны,
как разновидности носов между орлиным и вздёрнутым.
Иоганн-Вольфганг Гёте

Доктор вел себя довольно странно, почему-то явно нервничал, хотя в целом это было мило и забавно. Какой он странный, хотя почему странный, просто - большой ребенок, - подумалось мне вдруг.
Господи, что он такое говорит. Я вдруг засмущалась и покраснела. Вроде мы не в кабинете, и мою эмоциональную реакцию больше не стоит проверять. И вот что мне ему ответить? ну не влюбился же он в меня в самом деле, это было бы так нелепо... И почему меня это так нервирует - ведь Кая нет рядом, никто не ревнует... А может он и не ревновал вовсе, это я себе все напридумывала. Кай просто привык, что я - его собственность что ли, ну не собственность, нехорошее слово, но просто я - его, я с ним. И так оно и было, кроме - самого личного. Похоже, он решил это изменить, чтобы и это было. Хотя... может и нет. Он так смотрел - ему не нравилось то, что говорил док, ему это было неприятно, это все-таки ревность, но и я ревновала его к пассиям, ревновала без любви... Или я себя обманывала? Как-то все совсем, похоже, запуталось...
Я молчала, подбирая слова, чтобы не сказать ничего такого, о чем потом пришлось бы пожалеть, а доктор продолжал нести околесицу.
"Солома? Старые носки?" - точно бред сумасшедшего или влюбленного? - Я посмотрела на доктора, - да нет, не может быть. Только этого не хватало... Мне бы с собой разобраться...
Хотя я тоже хороша - стою, краснею и молчу, словно и я что-то к нему испытываю... А этого уж точно нет... Я посмотрела да Ганзеля и в голову пришла дурацкая мысль - проверить. Нет, целоваться я не собиралась, а вот, допустим, взять за руку или... предложить ему... мммм... посмотреть мою щеку. Что будет? Что я почувствую?
Док тем временем, похоже, решил, что общаться с Сиреной безопаснее, и обратился к ней.

- Это Сирена, моя подруга, она поет в клубе, - сказала я, улыбнувшись, - и у меня предложение - пойдемте перекусим в кафе? В "Пирожки". А потом - в "Семь Гномов" - Сирене надо на работу. Хотя можно и сразу в Клуб...

Доктор гуляет с нами, причем у нас какие-то странные несовпадения пространственно-временные. Кир вышел из дома Сирены - поймал Будур, когда она падала, мы вышли из того же дома через ну часа 2 не больше - поймали доктора...

Серый, пост офигительный

От дома Сирены Марин в сторону клуба "У семи Гномов"

Говорить путано умеет всякий, говорить ясно немногие.
Галилео Галилей

Доктор шутил, а мне почему-то было не до шуток. Я продолжала краснеть и смущаться. Вот глупость - честное слово. Герда, перестань, ты не маленькая девочка, и уж в этого мужчину совершенно точно не влюблена, так почему ты так себя ведешь. Не знаю... Я в самом деле ничего не могла понять.
А Ганзель веселился.

Мне всегда так легко шутилось в компании, смущаться и краснеть была прерогатива Сирены, а я обычно за словом в карман не лезла и язвила и флиртовала абсолютно непринужденно. Так, надо взять себя в руки, перестать реагировать на Ганса как на мужчину, вообще перестать на него реагировать. Стоп, а с чего я взяла, что реагирую. Вполне вероятно, это просто последствия его неудачной шутки и того, что рядом был Кай. Ну, конечно, я смутилась из-за Кая. Хорошо. Это было тогда. А сейчас. Сейчас что происходит?Почему я краснею и смущаюсь? Потому что мне кажется - он флиртует? Но вероятно это только кажется... Скорее всего... Надо выбросить это из головы и просто общаться. Спокойно. Как с Диком, с Киром. В их присутствии я не краснею и не смущаюсь. Ну да, это верное, но они, это они, а доктор... А что, собственно, доктор, - я посмотрела на Ганса из-под ресниц - да ничего. Симпатичный. И что с того? Ни че го...
Я почти не слушала, что говорил доктор, поэтому его протянутая рука ввергла меня в некоторый ступор, но прозвучавшие слова поставили все на свое место.
- Прямо так и в моей? - я взяла Ганса под руку (неловкость не прошла, но я постаралась с ней справиться), - мне по душе английские джентльмены, поэтому мы сейчас пойдем и будем развлекаться. Отсюда до Клуба гораздо ближе, поэтому предлагаю туда и двинуться. Правда, у "Гномов" не особо кормят, но бутерброды, орешки и что-то подобное уж точно найдется. В крайнем случае попросим Соню, она придумает, сейчас еще народу мало, ей все равно особо делать нечего. И Кир сегодня работает. Пойдем?

Я не о том,а о том, что доктор пока с нами тусит, и неясно когда он попадет в больницу)))

Около клуба «У Семи Гномов»

Слова — лишь символы и знаки
Того ручья с бездонным дном,
Который в нас течет во мраке
И о совсем журчит ином.
И. Губерман

Мы пошли в сторону Клуба, продолжая разговор.
Ганс искоса посматривал на меня – проверяет, прикидывает, что-то решает? Взгляд был мужской, но не неприятный, скорее просто спокойный и добрый. Я успокоилась и перестала волноваться на его счет. Видимо, просто тогда в кабинете все смешалось, вот и почудилось невесть что. Док меня смутил, и я смутилась. Вернее, я позволила ему меня смутить. Но все, больше этого нет, я посмотрела на Ганса, а он заговорил.
Я не смогла скрыть удивления – доктор и неадекватная личность. Это что-то новенькое. Нет, ну бывает у психиатров, но он же хирург, да еще детский. Тут что-то не то. Может, это такая манера извиниться? Или Ганзель пытается мне что-то рассказать, довериться. Но почему? Мы – чужие люди… Или он так не считает и его глупая шутка – не глупая и... не шутка? Про доброе слово согласна, оно, как говорится и кошке приятно…

Когда что? – хотела спросить я, но доктор постарался перевести разговор, и я не стала ему в этом мешать.
Тяжело работают? Я???? Док меня явно с кем-то спутал. И уж мир вокруг я точно не украшаю. Я уже собралась выдать гневную тираду относительно работы и украшения, но Ганзель включил свой плеер на громкость, и зазвучала песня. Надо же, одна из моих любимых. А вот Тейлор Свифт я не люблю.

Мы медленно шли дальше, а Элтон пел словно для нас… Нет, не для нас с доктором, для меня и для Кая. Мне захотелось поставить эту песню Каю в радиопривет.
«Как жизнь эта дивна, когда ты в мире есть…» – как это здорово сказано. Я улыбнулась. «Это людям, как ты, кто тот свет сохранял…» – да именно так, внутренний свет. Я посмотрела на Сирену – она вся светилась, ее глаза лучились тем самым внутренним светом. Светом любви. А говорит – не понимает, что произошло. Просто она влюбилась Кира, а он, похоже отвечает ей тем же, вот и светятся оба… «Нету глаз прекрасней, чем твои глаза...» – отзвучала последняя строчка. Хорошая песня, но, надеюсь, доктор Краус не мои глаза имел в виду… Надо это прояснить.

– Спасибо, доктор, я люблю эту песню, а по поводу работы и украшения Вы явно что-то перепутали. Тяжело работают вон те две женщины, которые кидают лопатами асфальт – мы как раз проходили мимо небольшого ремонтируемого участка улицы – или те, кто в поле картошку копают, на фабрике от зари до зари… я не знала, какой еще привести пример, а я… я просто работаю. Сижу за компьютером, пишу разные документы, думаю, сверяю. Да, это, конечно, не лежать на диване с книжкой, но я бы не назвала мою работу тяжелой, и она мне нравится. И статьи писать нравится, и даже на подиуме демонстрировать одежду – я иногда помогаю Фиме, и скоро как раз показ, – мне это нравится. И я никогда не работала, чтобы прокормить себя, так что это не тяжелая работа. И украшать мир я точно не могу. Симпатичная мордашка, – я оглядела себя, – фигура, это не то, что нужно для украшения мира. Мир украшают не этим. Бабушка всегда говорила, что красота должна быть внутри человека, его добрые дела, и только такая красота нужна, а просто быть красивым, это не наша заслуга. Это, что называется, само получилось… Так что комплименты не принимаются. И еще доктор, эта песня, там последняя строчка про глаза… Вы же, наверное, представляли свою любимую? Вот дурочка, зачем я это спросила, я же ничего о нем не знаю, а вдруг у него была несчастная любовь, от которой он и уехал в Энск. Похоже, я допустила бестактность, но слово было уже сказано, к тому же мы почти подошли к клубу, и можно было просто прервать разговор.
– Простите, теперь я сказала глупость, – я отвернулась от Ганса и Сирены и чуть ускорила шаг, надеясь, что у дверей клуба кто-нибудь стоит…

Один – ищет акушера для своих мыслей, другой – человека,
которому он может помочь разрешиться ими: так возникает добрая беседа.
Фридрих Ницше

Совсем не обязательно говорить с человеком о литературе,
иногда достаточно просто танцевать с ним.
Франсуаза Саган

Пока мы шли, доктор продолжал шутить, и мне становилось все спокойнее в его обществе.
Я даже рассмеялась, когда он, подмигнув, сообщил, что асфальт укладывают дамы , которым идет оранжевый цвет.
Он даже простил мне мою бестактность, вернее, повернул разговор так, словно ее и не было.
А потом он спросил разрешения называть меня по имени и предложил развлечься и потанцевать.
– Давайте забудем про все проблемы и тоску. Будем кушать орешки, пить вкусные коктейли и танцевать.
– Давайте попробуем, только я сейчас, пожалуй, не самый лучший собеседник и уж точно не развлекатель. Но мы можем поговорить о литературе, живописи, путешествиях. Вы ведь много путешествовали, Ганс, не так ли?
Мы беспрепятственно прошли в клуб, кивнув охраннику, и сели за столик. Соня приняла заказ и обещала принести нам поесть что-то более существенное, чем орешки. Я заказала просто сок, решив не брать коктейли. Я и обычно-то не пила фирменные, ну только один раз...
Поймав удивленный взгляд доктора, сказала.
– Я редко пью коктейли, предпочитаю бокал мартини или сухого вина. А тем более коктейли в клубе. На День города мы с девочками выпили что-то фирменное от Алека, и кончилось это… – Я улыбнулась, – в общем, мы тут на стойке танцевали. Не смотрите так доктор, Вы меня смущаете. Я сама с ужасом вспоминаю об этом. – На самом деле я немного лукавила – во мне вновь проснулась некая бесшабашность, и этот чертенок внутри не прочь был бы что-нибудь выкинуть. Ну, если не танец на стойке, то что-то эдакое. Хотя в тот раз танец был вызовом Каю. Сейчас бросать вызов некому. Почему-то вспомнился салют, та ночь, когда я впервые почувствовала, что Кай перестал быть мне братом. А у него карие глаза, даже не карие, а какого-то медового цвета…
Из воспоминаний вывел голос Ганзеля.

– А с чего Вы взяли, что нескладный? – Я оглядела доктора, – мне кажется, Вы хорошо будете смотреться на танц-поле. У вас как у хирурга должна быть хорошая координация, n'est pas?

Some dance to remember*
Some dance to forget
The Eagles - Hotel California

К нам подсела Сирена. Она о чем-то говорила с охранником и задержалась.

- Конечно. Я вообще удивилась, не обнаружив тебя за нашим столиком. Что сказал Ворчун?
Подошла Соня с заказом. Доктору - стейк и мартини, нам салат и сок. Я подумала и тоже заказала мартини и попросила принести пустой бокал и соломинку - сделаю коктейль, и продолжила болтать с доктором.
- Да нынешний День города был просто улетным. Молниеносное воспоминание - я на стойке и удивленные глаза Кая. Удивленные? Скорее да. Он не был рассержен и кажется боялся - меня или за меня. Интересно будет спросить его про тот вечер. После наших танцев был еще салют. В неположенное время и в неположенном месте. Это все тот же наш бармен Алек прикольнулся. Снова вспомнился грохот салюта над головой, мой страх, и объятья Кая, в которых было не страшно. Кай, Кай, все время он, а что ты будешь делать, если вы расстанетесь, вернее, когда вы расстанетесь. Он сказал... Ну и что? Моя девушка, это моя девушка, это степень близости ваших отношения что ли, а не их продолжительность.
Ганс рассказывал что-то интересное, судя по выражению лица Сирены, но я сама его почти не слушала. Пустыни, джунгли... Ох, ничего себе - это отпечаталось где-то в мозгу, и я с уважением взглянула на дока. Ничего себе, а по виду не скажешь ,что он побывал в таких переделках...
И тут я услышала

- Слон? Настоящий? А зачем ему чипсы? - Я смотрела на Ганса открыв рот, как маленькая девочка, настолько это было неожиданно. Слон и чипсы. И похоже, Ганс совсем не испугался, он рассказывал спокойно и весело, и на браваду перед симпатичными барышнями это похоже не было.
Заиграла музыка, и док пригласил меня на танец.

Мне нравилась эта мелодия, да и танцевать хотелось, поэтому я взяла его руку, и мы вышли на танц-пол.
Мелодия была зажигательной и достаточно быстрой. Я отдалась танцу. Док оказался хорошим партнером, он то отпускал меня на вытянутых руках, то прижимал ближе, то крутил, а я позволял себя вести. Мне это даже нравилось. С Каем мы чаще танцевали медленные танцы или классику - вальс, один раз, правда был пасадобль, и тогда я вот так же слушалась рук Кая...
Музыка закончилась, и мы вернулись за столик. Я налила в пустой бокал немного мартини, разбавила его соком и подняла бокал.
- Ганс, Вы в самом деле прекрасный танцор. За Вас. Пусть у Вас в жизни все получается так же хорошо.

____________________________
*Одни танцуют, чтобы помнить,
Другие – чтобы забыть.

Любая гениальная идея, цель — лишь пустой звук,
в отсутствии людей не способных её воплотить в жизнь. (с)

Мы танцевали, продолжая разговаривать. Ганс рассказал про слона.

- Откуда, я догадалась, а вот как... - я засмеялась, история в самом деле была забавной. Подумалось, что доктор, пожалуй, сильный и храбрый человек - он так спокойно обо всем рассказывал, а все-таки слон это не котенок. Его касторкой не напоишь. Точно, касторка. - Док, неужели Вам удалось напоить слона касторкой? - Я повернула голову и лукаво посмотрела на Ганса, воспользовавшись тем, что в очередном па он резко крутанул меня и прижал к себе спиной. - Можете не отвечать, но другого способа я не вижу.
После танцаГанс неожиданно поцеловал мне руку. Я удивленно на него посмотрела.

- Да нет, отчего же. Дик тоже дамам руки целует, я привыкла, просто от Вас не ожидала. Вы кажетесь гораздо более современным.
Мы выпили пару бокалов, продолжая разговор обо всем и ни о чем. И чем дольше мы сидели пили и разговаривали, тем спокойнее я себя чувствовала в обществе доктора. Вся неловкость и скованность прошли, и появилось ощущение, что я этого человека знаю давно, и мне с ним легко и просто. Только вот он все время шутил, и иногда его подколы ставили меня в тупик, но Ганс тут же протягивал соломинку, помогая из этого тупика выбраться.

- Ох, Ганс, вогнали меня в краску. Я даже сначала растерялась, умеете вы поставить человека в безвыходное положение, а потом показать ему выход, – я улыбнулась и допив свой коктейль, попросила официанта принести еще, только что-нибудь другое – Пина-коладу или Александр.

– Дик Трашберд Ваш друг? Это здорово. Конечно, я знаю Дика, практически с детства. Моя бабушка была дружна с его матерью. И мы тоже дружим. Я знаю про его выставку. Кай договорился с Султаном – это владелец Выставочного Центра – об этом вернисаже. "Снежная Королева" спонсирует мероприятие. Будет банкет – фуршет и бал. Приглашен почти весь город. Там мы сможем объявить о Ваших нуждах, а потом провести благотворительную ярмарку и концерт. Думаю, люди не откажутся помочь. А на самом балу можно сделать аукцион. Танцевальный. Помните, как в "Унесенных ветром"? Мужчина платит за танец с дамой, с которой он хотел бы танцевать. Ну, если дама согласится с его выбором. Насильно никого заставлять не станем, а деньги пойдут на больницу. Как Вы на это смотрите?
Думаю, и картины Дика можно будет продать желающим. Он наверняка не откажет отдать выручку больным детям. Наверняка и просто спонсоры найдутся. – Я выпила коктейль и попросила принести еще один и орешки. В "Семи Гномах" жарили кешью каким-то своим способом, и они получались очень вкусными. – Надо с наше Кэр поговорить – с сестрой Кая, у нее свое кафе-мороженое "Ледяная роза". И Соловьев – владелец радиостанции наверняка поучаствует. Они будут освещать мероприятие. Могут и взнос сделать. К газетчикам надо обратиться насчет рекламы. Я поговорю с Волковым. Да и по радио рекламу тоже стоит пустить. – Я говорила и говорила, выдвигая все новые проекты и вспоминая тех, кто может спонсировать мероприятие, помочь больнице или просто поучаствовать. – Еду заказать у Колпаковых, сладости у Будур, – предложения сыпались из меня, как из рога изобилия. Казалось, что это именно мое дело – устраивать выставки, банкеты, фуршеты, во всяком случае это мне было очень интересно.

Любую проблему на свете можно решить, танцуя.
Джеймс Браун

Поток слов не не только не огорошил доктора, аон еще и нашел в нем разумное зерно. Ему понравилась идея танцевального аукциона.
- Замечательно, Ганс, думаю, наши мужчины проявят себя джентльменами и захотят заплатить за танец с приглянувшейся дамой, а дамы не станут вредничать. Интересно, кто заплатит за твой танец, Герда? А если это будет не Кай? Пойдешь? Глупости, кто еще? Ну мало ли... Додумать не успела, потому что доктор заговорил снова.
- У Будур магазинчик сладостей, очень вкусных. Думаю, она не откажет, угостить гостей в благотворительных целях. Да и потом, когда устроим аукцион, она, наверное, тоже не останется в стороне. А еще она хорошо танцует. Восточные танцы. Предлагала и мне научиться, - представьте, Ганс - я и в восточном наряде с моей скорее скандинавской внешностью. Нет, это не для меня. А Дик добрый. Я тоже была в студии, правда, кнопочки не нажимала, он не велел.
Заиграла танцевальная мелодия, и доктор пригласил Сирену, она даже встала, но тут рядом с ними материализовался Кир. Он был похож на дракона, который вот сейчас опалит огнем доктора. И естественно тут же заявил, что приглашал Сирену еще давно, она ему обещала. Боже, какие же мужчины собственники.
Сирена выбрала Кира. А ты бы что сделала на ее месте? Я????? А я бы пошла танцевать с Гансом. И сейчас пойду. Я уже готова была сама предложить доку потанцевать со мной, но он сделал это первым.

- Конечно, Ганс, с удовольствием, - я взмахнула головой, так что все волосы рассыпались по плечам, и протянула доктору руку, - я готова.

— По-твоему, жизнь это только танцы?
— Нет, конечно. Но если ты не станцуешь свой собственный танец, то кто его станцует за тебя?(с)

Ганс продолжал шутить, уговаривая меня начать учиться восточным танцам и доказывая, что мне пойдет наряд танцовщицы из гарема, как любой другой. Вспомнилось читанное бабушкой из какого-то русского поэта «Во всех ты, душечка, нарядах хороша». Я улыбнулась. Последний аргумент меня просто сразил.

– Хорошо, уговорили. Ловлю на слове. Я учусь танцевать, а Вы – играть на барабанах, и будем выступать вместе. Ганс и Герда, впервые на арене, – засмеялась я.
Кир все-таки увел танцевать Сирену, да она и не возражала, а я снова оказалась в паре с доктором. Играла красивая медленная мелодия. Саундтрек к фильму «Зачарованные». Сколько я плакала над ним.

We're so close*
To reaching that famous happy end
And almost believing this was not pretend
Let's go on dreaming for we know we are
So close
So close
And still so far

Слова песни были мне сейчас как-то очень пО сердцу. «Так близки, так близки и так далеки» тихонько подпевала я, думая о Кае. Стало почему-то очень грустно. И вдруг Ганс заговорил как-то очень проникновенно.

– Спасибо, Ганс, Вы очень добры, Вы такой славный и милый, – на глаза навернулись слезы. – Спасибо Вам за теплые слова в мой адрес, мне даже как-то неловко, – я вдруг начала тихонько всхлипывать, – ну вот, расчувствовалась, простите, но Вы как-то так сказали. Не могу объяснить словами… и эта песня… и… – Я тихо плакала на плече дока, продолжая двигаться в такт музыке и пытаясь что-то еще сказать, объяснить, хотя это было очень сложно. С полуслова меня понимал только Кай…
Музыка кончилась, я подняла заплаканное лицо и тихонько сказала, – я бы хотела, чтобы мы стали друзьями, если Вы не против, а теперь я, наверное, пойду. Домой. Мне пора. И спасибо еще раз. Это был чудесный вечер.




___________________________________________________

* Мы так близки
К достижению счастливого конца,
И почти поверили в то, что это не ложь.
Давай продолжать мечтать, ведь мы знаем, что мы
Так близки,
Так близки,
И в то же время так далеки...

Всем привет. Доброго субботнего утра

Рори - образование - класс, - одаренных родительскими деньгами детей - надо взять на вооружение.
Мальви, Румп - как интерееесно))

Кир, какой ты однако, строгий.

Кай, доброе утро
На завтрак предлагаю пикник на пляже а потом серфинг. Предложение принимается?

У каждого случаются минуты слабости, хорошо еще, что мы способны лить слезы,
порой это просто спасение, иногда, если не поплачешь, умереть можно.
Жозе Сарамаго.

Перед глазами все еще плыло, и слова доктора доходили до меня, как сквозь вату. Он пытался утешить, сказать что-то доброе, и постепенно сознание прояснилось, но тут пришло окончательное понимание, где я и с кем.
Да, Герда, ну ты даешь. Устроила практически истерику на груди чужого мужчины в Клубе на глазах у всех. Конечно – меня можно извинить – общее настроение, несколько коктейлей, песня, но меня нельзя извинить, потому что видеть этот танец и мои слезы мог кто угодно. И дело не в репутации моей или нашей фирмы. Таблоиды врут, к этому все привыкли. Но Кай, если ему кто-то скажет раньше, чем это сделаю я? Что он подумает? Боже, Герда, ты идиотка. – Смотрю на Ганса, а он все успокаивает меня с виноватым видом. Ну да, мужчины не любят женских слез, а док к ним, похоже, еще и не привык.
– Герда, ну что вы, ну не плачьте, пожалуйста. Мне очень не хочется, чтобы такой чудесный вечер закончился вашими слезами. Давайте я вам мороженку куплю или что-нибудь сладкое? – кажется, он сам сейчас начнет плакать.
– Спасибо, Ганс, ничего не нужно, лучше мне уйти и побыстрее, – говорю я и слышу подтверждение моей прошлой мысли – док готов заплакать из солидарности со мной.
– Два плачущих человека в клубе - довольно жалкое зрелище и нас просто отсюда выведут.
– Нет, это чересчур, не стоит плакать, доктор, – я уже улыбаюсь, потому что представила эту картину, – не плачьте, я успокоилась, просто как-то … не знаю, что на меня нашло. Извините.
Такси, да такси это хорошо. Тут он прав, – оглядываюсь по сторонам. Сирена, Кир. Нет, такси не покатит. Вернее, такси, но вместе с ним, иначе, кто знает…
– Спасибо, такси, было бы неплохо, только, не могли бы вы меня проводить? Мне так будет спокойнее. –Да, вот так, а то еще устроят тут дуэль, а Сирене еще петь сегодня.

В такси от Клуба "У семи гномов" до "Золотого Особняка"

Случайностей нет только в хорошей литературе,
в жизни же они бывают на каждом шагу, и притом – преглупые.
Эрих Мария Ремарк

Мы с доктором Краусом выходим из клуба и садимся в такси. Я называю адрес и на минуту ловлю в зеркале заднего вида удивленные глаза водителя. Что он так смотрит? Странно…

Еще не очень поздно – часа четыре или пять, машин много, и мы кое-где медленно ползем в потоке автомобилей, в где-то стоим в пробке.
Не желая, чтобы водитель видел меня, отворачиваюсь к окну и достаю зеркальце – видок еще тот – заплаканные совершенно шалые глаза, взъерошенные волосы (пытаюсь пригладить их рукой), искусанные губы – тоже выглядит не лучшим образом. Герда, на кого ты похожа, что скажет бабушка? Хорошо, что Кай тебя такой не видит… Он видел меня всякой… Да, но не теперь…

Откидываюсь на спинку сиденья, прикрываю глаза. Молчим, но молчание почему-то тягостно, оно висит между нами. Что-то недоговорено, или мне кажется… Надо поговорить, так будет лучше, доктор прав, расставаться на печальной ноте не стоит. Я скучаю, тоскую, у меня перепады настроения, но он-то в этом не виноват…

– Ганс, а почему Вы приехали именно в наш город? Это случайно, или у Вас была какая-то цель? – Спросила я, что называется, очень во время, – машина как раз остановилась перед воротами «Золотого особняка». Тут уже я удивленно смотрю на водителя – почему он не едет дальше, к дому, и слышу.
– Прошлый раз Вы просили остановить тут... – в голосе шофера сарказм.

Господи, это он, он вез нас с Каем, когда, когда мы целовались, – я не выхожу, а вываливаюсь из машины, невидящим взглядом посмотрев на Ганса. – Простите, – открываю калитку и медленно иду по дорожке к дому, опустив голову. Водитель… что он решил? За кого он меня принял… И Ганс, что он теперь обо мне подумает? Это ж надо было такому случиться… Хотя говорят, ничего случайного не бывает, тогда почему????

У "Золотого Особняка"

Помните, вся жизнь – это испытание, это тест. …Сложная ситуация может возникнуть в любое время,
причем обычно совершенно негаданно и там, где на нее совсем не рассчитываешь.
Брайан Трейси

Я слышала, как доктор выговаривал что-то водителю, но меня привезли туда, просто… в общем, Гансу об этом говорить не стоит. Как нелепо получилось, и водитель совсем не виноват, вообще странно, что он нас запомнил, но Боже как же неудобно. От стыда горели уши. С одной стороны, вроде, ничего не произошло такого, но… мне было неловко и неуютно от всей этой ситуации… Значит? … Да нет, ничего… и тем не менее… Было почему-то очень неудобно и перед водителем, и перед Гансом.
Док догнал меня на дорожке. Я остановилась.

– Да, я живу здесь. Все правильно. Просто, …впрочем, не важно… Все уже хорошо. Правда. Никто меня не обидел... Я сама... Не надо ни бить, ни выписывать слабительного... Спасибо за прекрасный вечер, и еще раз извините меня. – Я взбежала на крыльцо и скрылась за дверью.

Всем привет, Рори, спасибо. Женька, я бы тоже советское кино глянула, но именно советское, а не то, что сейчас делают.

Кай, спасибо. Я согласна на все твои предложения. И готова к прогулке.