Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Шотландец улыбнулся и даже подмигнул, Стич переключил все внимание на барменшу, а мне что-то расхотелось куда-то двигаться.
Поудобнее устроилась у стойки, на которую уселся плюшевый зверь - что ж, очень мило - и заказала еще один бокальчик.

- Барышня, мартини с соком, орешки и фруктовый салат. - сижу, барабаню пальцами по стойке, жду развития событий, краем уха слушаю, как дева объясняет Стичу
это ее сообщение меня заинтриговала, надо подождать.

Неожиданно откуда ни возьмись появился мушкетер, да еще при шпаге, но он быстренько получил свое бренди и уселся за стойкой, пожирая глазами барменшу.
А потом рядом вдруг возник некто в леопардовой шкуре
- А Вы этого, который на Вас, сами убили? - не преминула я задать вопрос, продолжая одновременно поглаживать лапку Стича (разрешили же, ну и что,что не ушки, до них не дотянешься). К нам и дама подошла - татуированная, та, в кринолинах, что с конем обнималась - то ли она с ним, то ли он с ней, впрочем, какая разница.
Попиваю свой мартини (очередной), грызу орешки, вылавливаю из креманки с салатом клубнички. Может все-таки потанцевать, - мелькает шальная мысль.

Зеленый на танцполе такое выделывал, аж засмотрелась.

Попиваю мартинь, подвинула Стичу блюдечко с орешками, попросила барменшу повторить - и коктейль и орешки, да и фрукты тоже, что уж там.

Рядом две дамы обжимаются, стеснительный плюшик предложил им воспользоваться приватом.

но дама - сиречь хозяйка заведения, ту же отбрила его по полной

Посмотрела на синенького - так он-то в костюме, вот шотландцу да, да и парню в леопардах, а эти все-таки хоть как, но одеты.

К стойке подошел ковбой с сигарой

- Вас в прерии не учили хорошим манерам, - чуть не задохнулась и отмахнула дым рукой. Нет, я не против курильщиков, но кубинские сигары....

Народ танцевал, летал самолетами, в общем, творилось невообразимое. Зато как интересно.


Раздалось рядом. Опа. Падре. В сутане. Он-то как тут оказался? да, ничто человеческое не чуждо.
Барменша заказ исполнила. А я решила со святым отцом разговор завести.
- Падре, а правда, что дьявол существует? - пустилась я в теологические рассуждения, - и слышала тут недавно, что говорят, - он женского пола. Мне кажется, врут, женщиные - по природе своей ангелы. А Вы что думаете?

Падре пустился в пространные рассуждения об Ангелах, бесах, девушках. Хорошо хоть дьявола не считает существом женского пола - это обнадеживает.
Слушала внимательно, давно мне проповедь не читали, почитай со школы.
- А скажите, святой отец, что вы думаете о филиокве? И почему у католиков это есть, а у православных нету, - смотрю умильно и понимаю, что падре смотрит совсем не на меня - свою собеседницу, - а на парня в форме. Неужели?????

Чувствую некоторое замешательство святого отца, ну да, я страшно любила задавать каверзные вопросы на уроках Закона Божьего, что жутко злило нашего падре

- У вас занудные? - Я что-то не понимаю или где? - так красиво играет орган, поют дети, занудно, это у протестантов, - начинаю возражать, и тут падре, подобрав сутану, кидается к какому-то парню в форме (уж не наш ли это полицейский?), падает перед ним на колени иначинает нести откровенную ересь.
В общем, с падре все ясно - сутану он видимо взял в костюмерной нашего театра.

Поворачиваюсь к барменше.
- Можно мне повторить? Все?
Неожиданно слышу

- А вот это уже совсем интересно.

Едва успела допить мартини, как сидевший рядом мушкетер буквально утащил в отдельный кабинет.
Время провели приятно - пили коньяк, ели сладости, а потом он еще и песню спел.
Да и обратно очень вовремя вернулись.

- Шампанского за счет кардинала еще не пила. Вот только мартини-коньяк-шампанское, пожалуй, будет взрывной смесью. А собственно, какая разница.
Мне хорошо, и это главное.

Дорогие мужчины.
Защитники наши и хранители.
Добрые и ласковые, сильные и мужественные,
порой капризные и упрямые, но все равно самые потрясающие,
волшебные, великолепные, сказочные, С ПРАЗДНИКОМ!

Повеселили, накормили, напоили, даже кабинет отдельный показали, а потом еще до дома довезли.
В общем, развлеклась по полной))

Стоит, пожалуй, салют в честь праздника устроить.
Впрочем, зачем дело стало. Хочется салют - будет салют.

ВИДЕОСАЛОН

23 февраля

Наши мальчики отрываются в КАЗИНО




Утро после праздника

А наутро я встал,
Мне давай сообщать,
Что хозяйку ругал,
Всех хотел застращать,
Что я голым скакал,
Что я песни орал,
А отец, говорил,
У меня генерал – это не про нас.

Скорее – вот это

Считай по-нашему, мы выпили немного.
Не вру, ей-бога.
Скажи, Серёга!
И если б водку гнать не из опилок,
То чё б нам было с трех, с четырех, ...с пяти бутылок!

2 года назад. Италия. Рим.

...Воздух насыщен падающими вниз драже и летящими вверх цветами, а на тротуарах сплошная, беспечная толпа в самых нелепых костюмах; …и вдруг, во всей этой сумятице, под приподнятой маской, как в искушении св. Антония, пригрезившемся Калло, мелькает очаровательное лицо какой-нибудь Астарты, за которой бросаешься следом, но путь преграждают какие-то вертлявые бесы, вроде тех, что снятся по ночам, вообразите все это, и вы получите слабое представление о том, что такое карнавал в Риме…
Александр Дюма

– Как думаешь, Кай сможет обойтись несколько дней без помощницы?
– Надо спросить, а что случилось?
– В Риме возрождают карнавал, и …
– Ты начиталась Дюма и хочешь тоже к Луиджи Вампо? Учти, там не будет графа Монте-Кристо.
– Нет, какой Вампа, я просто хочу поехать, интересно же.
– Так-то да, но ты знаешь бабушку…
– А мы скажем, что едем в Палермо, нянюшка не выдаст.
– Предложение заманчиво.
– Ну, решайся, – подруга смотрим на меня поверх очередного бокала с коктейлем.
– Поехали, – в самом деле, почему бы и нет.

Так мы с Ренкой оказались в Вечном городе в первый день весеннего карнавала.
Конечно, в гостиницах мест уже не было, но нас приютила милая старушка, знакомая нянюшки, она же и подсказала, где можно взять напрокат костюмы.
Коломбина и Пьеро. И естественно, мужской костюм – мне – я повыше. А, впрочем, какая разница. Маски, маски, маски. Они скроют все.

Шествие по Виа дель Корсо – парад костюмов, к которому может присоединиться любой, – напоминает мне нашу карнавальную процессию в День города – те же платформы с героями сказок и легенд, старинные экипажи, но потом все неуловимо меняется – начинается настоящий парад именно итальянских масок, того, что придает особый колорит празднику. И я вспоминаю описание карнавала у Дюма – с тех пор ничего не изменилось.
Арлекин и Пьеретта, Смеральдина и странствующий пилигрим, такие же, как мы Коломбина и Пьеро, Бригелла – большинство в венецианских баутах, но кто-то – просто в полумаске или даже с открытым лицом, видимо в Риме правила не столь строги, как в Венеции, да и карнавала здесь не было более ста лет.

Танцы на Рьяцца дель Попполо – мы стараемся держаться вместе – Ренка совсем не говорит по-итальянски, но неожиданно какой-то бравый мушкетер хватает мою Коломбину, а через секунду я кружу в танце Розину в атласной полумаске.
Как это произошло – остается загадкой, но мне легко и весело, надеюсь, что и с Ренкой ничего не случится, во всяком случае, адрес нашей гостеприимной хозяйки я заставила ее выучить наизусть. Не пропадем.
Один танец сменяется другим, музыка становится более зажигательной, танец – откровенным, но я пока не раскрываю своего инкогнито, и ситуация начинает забавлять – смогу ли изобразить мужчину столь достоверно, чтобы моя партнерша не догадалась, кто ее таинственный Пьеро.
Неожиданно оркестр замолкает, а милая Розина, приложив палец к губам, тянет меня в сторону. Почему-то тут же снова вспоминается Дюма и благородный разбойник Луиджи Вампа. Где-то внутри проскальзывает страх, но любопытство сильнее – ну же, Герда, ты хотела приключений, так что теперь бояться, когда они вот – за поворотом…
Мы заворачиваем за угол какого-то дома, и моя провожатая стучит в почти незаметную дверь в стене. Нас впускают.
Внутри шумно и накурено. Осматриваюсь – куда я попала, и вздыхаю с облегчением – это всего лишь подпольное казино, а не логово бандитов.
В рулетку не пойду, а вот в покер… Почему мы не попробовать. Зря что ли Дик с Дрейком учили меня этой премудрости? Кэп даже восхищался тому, как здорово у меня получается.

Тяну свою Розину к игорному столу и прошу служащего принести мне фишки.
Игра начинается.
Играли тут в Техасский холдем, Дрейк говорил, что я отлично блефую, а Кай всегда смеялся, что все мои эмоции – на лице написаны. У него выиграть не удавалось ни разу. Только вот мои эмоции – это лично мое, и эти люди не знают, чему я сейчас улыбаюсь – хорошей карте, своей соседке или приятному воспоминанию. Кай просто слишком хорошо меня знает…
Так что будем блефовать, авось и выгорит, тем более, карта пока неплохая.
– Поднимаю. – фишки летят в центр стола – мужчина, сидящий напротив (надо сказать, отнюдь не Аполлон) поднимает. Рейз? Хорошая рука или просто блеф? Сжимаю ладошку своей спутницы – улыбайся, красавица, у нас все супер. Девушка улыбается и вовсю строит глазки игрокам, смеется их шуткам, в общем, всячески прикрывает мой тыл.
Тот, кто поднял ставку, совершенно безэмоционален. Зато его сосед – то вытирает платком лысину, то протирает очки, стучит пальцами по столу – явно нервничает. Значит, карта плохая или что-то еще его тревожит. Знать бы, что.
– Я пас, – кладу карты на стол рубашкой вверх.
– Поднимаю. – Еще один голос. Неприятный, ломкий какой-то. Так и кажется, сейчас сорвется на фальцет. Мужчина много курит, словно хочет скрыть за дымом сигарет свои эмоции, а может, нервное.
Почему я сама удивительно спокойна? Не знаю. Кажется, удача на моей стороне, и все получится.
Самое плохое – дать партнерам понять, какие тебе достались карты.
Этого допустить нельзя ни в коем случае.
Я улыбаюсь Розине, словно ищу у нее поддержки, всем своим видом показывая, что не уверена, что все не в масть, хотя карта идет как никогда, удачно.
Потеющая личность выходит, еще круг, в итоге – за столом мы, курильщик и этот – не Аполлон.
– Поднимаю, – подмигиваю своей спутнице, стуча каблуком по полу, чтобы показать, что нервничаю.
Опять? Еще одна ставка и придется ставить олл-ин, – явно читаю на лице Розиты. Хочу ее успокоить, что все под контролем, но боюсь сорваться, молчу и стараюсь не выказывать эмоций.
– Я покурю вашу сигарету, а то очень волнуюсь, неоднозначный ход получается, – Розина берет сигарету из пальцев мужчины и затягивается, отвлекая его, переключая внимание. Вот молодец. Мужчина расслабился. Это нам и надо.
Сигарета была его ширмой, маской, он держался за нее, и вдруг – лишился.
Маска слетела мигом.
Блефует, – пронеслось в голове. Это же понимает и третий за столом. Видно, что он уже предвкушает победу, и тоже на миг расслабляется. А этого делать нельзя. Нельзя дать эмоциям власть над собой.

– Повышаю, – снова фишки летят на стол. Ставку повысил «не Аполлон». Уверенный в своей победе.
– Вышел, – выходит из игры «Курильщик». У него выбили основу из-под ног.
Смотрю на карты. Тишина вокруг, смертельная тишина. Или вскрываться или выходить.
Смотрю на Розину.
– Милая, напомни мне купить тебе браслет, которой мы видели в ювелирном.
Взгляд на соперника:
– Вскрываемся.
Он раскладывает карты – медленно одна за другой ложатся на зеленое сукно
Король червей...
Король треф...
Король пик...
Я снова смотрю на свою спутницу, улыбаюсь и убираю руки с карт,
... открывая Фулл Хаус.
Тишина звенящая.

Хватаю Розину за руку, фишки со стола, бежим к кассе и просто пулей – на улицу.
По счастью мимо едет такси, которое мы и ловим.
Заваливаемся на заднее сиденье и начинаем громко смеяться. Нет, не смеяться, ржать.
Нервы не выдержали.
Проехав квартала три, прошу остановить.
Выходим на улицу, на скамейке в парке делим выигрыш и расходимся в разные стороны.
– Завтра скачки, но я не знаю, смогу ли выбраться, – говорит Розина, – так что увидимся на празднике огней, не теряй. – Помахав мне рукой, девушка убегает и теряется в глубине парка.

Достаю из кармана мобильник – пять пропущенных. Три от Ренки, два от Кая. Ну вот что за меня волноваться? Маленькая? Пропаду? Набираю номер Сирены.
– Ты знаешь, который час, - отвечает мне сонный голос подруги.
– Светает, а что? Мы же приехали сюда развлекаться, – смеюсь, предвкушая, как расскажу ей о своем приключении. – Ладно, не сердись, скоро буду, – нажимаю отбой, ловлю такси и еду домой. Спать.
Интересно, узнаю ли я Розину, если мы обе сменим костюмы?

Арендованная вилла

В отношениях нужно давать столько свободы, чтобы человек сам хотел все чаще бывать рядом с вами.
Любовь – это когда не держишь человека, а даешь всегда право выбора. (с)

Ты смотришь как-то странно, словно борясь сам с собой.
Или со мной?
Мысль приходит и тут же исчезает, потому что ты обнимаешь меня, притягивая ближе.
Прижимая к себе, подхватывая.
Обнимаю тебя ногами и руками, всем телом, словно стараясь слиться воедино.
Отвечаю на поцелуй, резко врываясь языком в твой рот.
Дыхание перехватывает, но отстраниться невозможно.
В этом поцелуе все – желание, страсть, порыв…
Я хочу …тебя
Не просто хочу… жажду
Желание бурлит внутри меня, оно готово выплеснуться, вырваться наружу и закружить нас обоих в неистовом урагане.
Выгибаюсь навстречу твоим рукам и губам.
Ты нужен мне… Как воздух, потому что просто нечем дышать…
Ты нужен мне… Твои руки, губы, весь ты, целиком… Рядом, внутри, вокруг…
Это мысли или я произношу это вслух… Не знаю… Я вообще ничего не знаю, и ничего нет в мире, кроме этого желания – принимать и отдавать, обнимать и целовать, прижиматься, чувствовать…
Жадно и страстно. Резко и глубоко.
В каком-то неистовом порыве, словно изголодавшись… соскучившись до одури… или просто выпустив на волу все свои желания и становясь собой…
Не знаю…
Что ты творишь, Герда? Ты сошла с ума? А может, наоборот – поумнела?
С губ срывается хриплый стон…
Мой или твой – неважно, как неважно ничего, кроме того, что происходит сейчас.
Мир рассыпается осколками радуги и… исчезает во тьме…
Сердце бешено колотится, не сразу успокаивая свой ритм.
Обнимая, целуешь меня в висок.
И вроде все хорошо, только …почему ты прячешь глаза…
Боишься или чувствуешь себя виноватым? Но чего или в чем?

– Пойдем спать, – говоришь, не поднимая головы.
– Идем, – соглашаюсь, невольно вздыхая, – весь кураж куда-то пропал, и стало неловко от собственного поведения, наготы, но ты только улыбаешься, хватаешь за руку и тянешь наверх.
– Кому нужна одежда? – В самом деле – кому, ведь здесь нет никого, кроме нас, и ты веселишься совершенно искренне, но мне не до смеха и неловкость не пропадает. И дело не в том, что мы не одеты. Что-то еще не так, неосязаемое…
Фыркаю в ответ на твои подколки и, идя следом, пытаюсь схватить с кресла плед, но ты не даешь.
Мысленно прошу хотя бы не включать в комнате свет. Срабатывает…
Что-то необычное за незашторенным окном привлекает мое внимание.
Подхожу ближе.
Снег… Снег у нас? В Энске? Такого просто не может быть.
– Ты только посмотри! – удивленно оборачиваюсь к тебе и снова устремляю взгляд за окно.
Снег на кустах роз, которых тоже раньше не было здесь.
Твое теплое дыхание на моей шее, рука обнимает за талию.
Все хорошо… Спокойно и хорошо… Почему тогда мне страшно и щемит сердце?
Ты говоришь о близости конца света так, словно тебя это не волнует.
Впрочем, это не волнует и меня.
Волнует и пугает что-то иное, пока не пойму – что именно.
– Такого я еще не видела, – оборачиваюсь, надеясь, что ты развеешь мои страхи.
– Перестань, всякое бывает, – говоришь небрежно, словно это ерунда или обыденные вещи, на которых не стоит заморачиваться. – Идем-ка лучше спать – предложение вполне логично, и твой голос спокоен, но почему я не могу успокоиться?
– Завтра первым делом залезу в интернет и все разузнаю – это надо же…
– Да как всегда – пришел циклон или антициклон …или майя напророчили чего-нибудь там…. – говоришь сонным голосом, прижимая меня к себе.
– Надеюсь, розовые кусты не погибнут… еще бы узнать, откуда они взялись…


Утро начинается с резкого телефонного звонка. Хватаю трубку, и отбиваю вызов.
Ничего с Юджином не случится, перезвонит еще раз, если что-то серьезное.
Он и перезванивает. Снова отбиваю. Ставлю телефон на вибро, накрываю подушкой и иду в душ, пусть Кай еще немного поспит, слишком рано.
Возвращаясь, вижу, что Юджин звонил еще пару раз, и не только он, значит, что-то важное…

Сажусь на постель, провожу ладонью по твоему лицу.
– Кай, Кай, – тихонько зову, осторожно прикасаясь губами.
Ответом мне – неразбочивое мычание.
– Кай, просыпайся, – знаю, что не выспался и жалко будить, но надо.
– Что за? Какого черта надо будить меня в такую рань?! – приоткрываешь глаз, явно не желая вырываться из объятий Морфея и злясь на весь свет, что тебя разбудили.
– Ну и соня же ты! Никак не добудиться! – говорю, улыбаясь, в надежде, что моя улыбка вернет тебе хорошее настроение и… вчерашнюю ночь… – Тебе уже раз сто звонили с фабрики!
Берешь протянутую трубку, все еще не совсем проснувшись, смотришь на дисплей.
Телефон звонит снова, и ты сердито нажимаешь на вызов.
Только почему мне кажется, что сердишься ты не на Юджина?

Слушая разговор, понимаю, что дело серьезное, и тебе в самом деле надо бежать, поэтому, едва ты скрываешься в душе, иду вниз, варю кофе, делаю тосты, накрываю стол на веранде, одновременно включая радио.
Сразу узнаю голос Дика. Стоп, но ведь сегодня не пятница. Странно. Он читает какие-то необычные стихи, а потом вдруг сообщает прогноз погоды.
«Итак, дорогие мои сограждане. Вчера над Энском пронесся снежный циклон. Где-то даже была целая буря, в некоторых местах выпал град величиной с куриное яйцо. Кое-где был сильный ливень, а некоторые районы отделались мелким испугом – там дождик только покрапал. Есть и такие счастливые места Энска, где не произошло ровным счетом ничего – светило ясное весеннее солнышко, дул теплый ветерок и все было прекрасно».
Да, похоже, мы попали в зону циклона. Но откуда он взялся? Что произошло с нашим родным Энском и его весенней погодой?
Вскоре все разъясняется – в город пришла магия. Пока не очень понятно, что это такое, и с чем его едят, там видно будет.
Выключая магнитолу, слышу твои шаги.
Наливаю кофе и сажусь за стол.
Все хорошо, все будет хорошо…

– Доброе утро, – смотрю, улыбаясь, и ловлю твой слегка растерянный или виноватый взгляд.
Секунда и вот ты уже улыбаешься…
– Ну, ты же знаешь – с утра я всегда в плохом настроении, так что – прости и спасибо! – легкое пожатие руки, и ты садишься за стол.
Все хорошо… Хорошо ли?
– Я – пять минут и убегаю, ты – смотри сама. В офисе ты мне понадобишься, но позже. Могу позвонить, как будет необходимость, – говоришь быстро, одновременно наливая кофе и беря с тарелки тост.
– Хорошо, – отвечаю, борясь с ощущением, что ты абсолютно не жаждешь моего присутствия в офисе. Или мне кажется? – Что хотел Юджин?
– Так, ерунда, но надо быть в офисе, – уходишь от ответа, словно и в самом деле боясь, что я увяжусь с тобой.
– Угу, – все больше погружаясь в свои мысли, а они абсолютно безрадостны, и что самое ужасное, мне не удается этого скрыть.
– Как интернет? – видя мою печаль, пытаешься перевести разговор на другую тему.
Не сразу понимаю, о чем ты меня спрашиваешь.
Смотрю удивленно-вопросительно.
– Ну что там пишут про снег?
– Ах, это… – по радио передали, что в город пришла магия…
– Чушь какая-то, ерунда, – бурчишь, продолжая спокойно завтракать.
– И вовсе не ерунда! – взрываюсь я, злясь неизвестно на что. Хотя, пожалуй, известно, и это не реакция на твой ответ…
– Ладно, ладно, потом расскажешь. Все – я уехал. Позвоню, – встаешь, допивая кофе, и быстрым шагом спускаешься с веранды…

Машинально убираю со стола, мою посуду, что-то делаю, стараясь ни о чем не думать.
Но мысли лезут, перескакивая одна на другую, не давая покоя.
Что между нами происходит и что будет дальше, и почему сегодня так неуютно на душе, когда так хорошо было вчера? Сплошные вопросы и никаких ответов.
Еще эта магия, которая совсем не чушь…
Ладно, с магией разберемся. Разобраться бы с собой.
Это оказалось сложнее всего.
Смотрю на море, на легкие набегающие друг на друга волны.
Они – как мои мысли, сменяющие одна другую.
Успокойся, Герда, не паникуй. Ничего, собственно, не произошло, из-за чего стоит так волноваться.
У вас был потрясающий секс, который ты сама же и спровоцировала, а сейчас Кай уехал по делам. Все просто как дважды два. Холодно попрощался? Но он торопился, там что-то важное. Не поделился? Значит, ты не можешь ему помочь, а помешать и без тебя есть кому. И вообще – что ты хочешь от человека – убежала, вернулась, снова убежала. Раз, другой, третий. Сколько можно? Маленький капризный ребенок. Что, разве не так? – насмехался мой внутренний голос. И возразить было нечего…
Вернулась – хочу. А он? Чего хочет он? Того же. Уверена? Откуда тогда эта холодность утром и неопределенное прощание? Но он тоже хотел… Он – мужчина, да еще подвыпивший, а ты так откровенно себя предлагала…
Снова становится неловко и страшно.
Герда, Герда, что с тобой такое, ты ведь никогда так не себя не вела и не боялась. Да и чего именно страшиться – какого-то прошлого, которого уже нет, будущего, которое может и не наступить, почему не жить настоящим? Оно утекает как песок сквозь пальцы, и если я его потеряю, будущего может просто не случиться… Так зачем терзаться, мучая себя и Кая? Мысли прыгали в моей голове, но решение не приходило. Наоборот, все запутывалось сильнее.
Казалось, есть какая-то одна главная мысль, и она появляется, вот, сейчас, но тут приходит другая, и снова не та. Будто кто-то нарочно путает мои мысли, не давая понять чего-то важного.

Выйдя в сад, вижу настоящее чудо – прямо около меня начал расти розовый куст. Так вот откуда они взялись!!! Выросли... Интересно, по мановению какой волшебной палочки? В самом деле, магия да и только! Смотрю на него, и душа начинает приходить в некоторое равновесие, а мысли перестают путаться. И все кажется нелепым и неважным. Все, кроме Кая и того, что происходит между нами. Это все случилось слишком быстро, невероятно и как-то, пожалуй, слишком, что ли. Я потерялась в новых ощущениях. Просто элементарно снесло крышу. А так нельзя, без крыши жить не получится, – усмехнулась самой себе. Надо вернуть голову на место и постараться успокоиться. Да, именно. Успокоиться и отпустить – ситуацию, себя, Кая. Если твое – вернется, – всегда говорила бабушка. А держать и наседать, и дергать – от этого только хуже.
Но я привыкла, мы всегда вместе, – ну так собственно, этого никто не отбирает …наверное. Кай никуда не уезжает, не заболел, не потерял память, как Кир.

Кир… Сирена… Как они там? За своими мыслями совершенно забыла, что связь у нас сейчас односторонняя. Ренка же не знает ни где я, ни нового номера мобильника.
Вытащив из кармана телефон, набрала номер. Долго не отвечали. Я уже готова была проклясть шоколадного зайца, который сладкий на все сто, когда, наконец, в трубке раздался голос подруги.
– Ало, – слышно было плохо, фонило и шумело.
– Сирена, привет, это я, Герда, – решила назваться, боясь, что из-за окружающего гур-гура она не узнает голос, да и он был еще слегка хрипловат. – Где ты, как там Кир, нужна моя помощь?
– Кир? Ему лучше, – она говорила очень тихо и словно сквозь слезы, – и ему возможно понадобится твоя помощь. Твоя и Кая. – Сирена замолчала.
– Конечно, мы поможем, это даже не обсуждается, – начала я говорить, но Ренка меня перебила.
– Прости, не могу говорить, мой поезд. Я уезжаю. Так надо. Мне надо побыть одной и все осмыслить. Я позвоню или напишу, в общем… – звонок прервался, и сколько бы я ни пыталась дозвониться, металлический голос сообщал, что абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.
Я положила телефон на столик и села в кресло. Уехала… Но почему? Не вспомнил? Или там что-то другое случилось? Наверное, я этого никогда не узнаю, разве только Ренка позвонит или напишет. Так неожиданно и так… просто. Взять, бросить все и уехать. Совсем недавно мне это тоже казалось самым лучшим выходом…
А, может, и в самом деле? – на секунду задумалась, и тут же поняла, что нет, я не уеду. В моем случае это будет очередным бегством, которого Кай уж точно не примет и не простит.
О Боги, опять Кай и снова Кай. Кай сказал, Кай решил. Даже эту виллу он выбрал для меня сам. А я тут хожу, как птица в клетке. И дом хороший, но не мой, и без дела совершенно невозможно. Кай решил, что мне надо отдохнуть, выздороветь, но я не чувствую себя ни больной, ни особо усталой.
Так, стоп, хватит. Своя голова на плечах есть. Надо обязательно как можно скорее вернуться на работу. И не просто вернуться, а погрузиться в нее с головой. Когда я последний раз писала в «Волчью хватку» – на День города? Как давно это было, словно еще в другой жизни. Пойти к Волкову и спросить, может надо сделать какой-нибудь материал, или, не знаю, вести колонку по кулинарии, например, или другой женской ерунде. У нас вроде этого не было, а тема интересная, читателю должно понравиться. А можно рассказывать о других городах и странах. Тоже интересно. В общем, об этом стоит подумать. Да и в офисе наверняка накопилось много работы. Я с этим показом, пожалуй, подзапустила дела, и как бы не вышло чего-нибудь подобного истории с Пересом. Кай мне за это спасибо не скажет. Гооосподи, опять Кай… Но что сделать, если мы в самом деле вместе работаем и живем?
Кстати, живем. Жить мы вполне можем отдельно. Я вернусь домой, к бабушке, а он может остаться здесь. Захочет – приедет в особняк, могу и я сюда приезжать, если… Стоп, Герда, никаких если, не надо ничего загадывать. Есть только сегодня и сейчас – в этом и существуем…

За окном начало темнеть. Снова гроза? Нет, вроде все тихо. Я посмотрела на часы. Надо же, уже совсем вечер. Получается, я весь день промаялась дурью, занятая своими мыслями…
Нет, точно, надо возвращать голову на место. И где Кай? Он вроде обещал вернуться. Или нет? Набрала номер и сбросила звонок. Вернется, значит, вернется, а нет – значит, у него другие планы.
Пошла на кухню, приготовила нехитрый ужин, вскипятила чайник. Заварив чай, налила себе чашку. Снова посмотрела на часы.
Нет, надо все-таки позвонить, чтобы узнать, что с ним все в порядке.
– Привет, как ты?
– Все хорошо, освободился. А у тебя как день прошел?
– В мыслях.
– Что-то придумала интересное?
– Да, приедешь, расскажу.
– Хорошо, малыш, только не сегодня. Я не буду ночевать на вилле.
Порываюсь еще что-то спросить, но только тихо вздыхаю. Потом произношу, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально спокойно и радостно.
– Тогда доброй ночи, и осторожнее за рулем, – а потом быстро нажимаю на отбой, чтобы не слышать ответа.

Ну вот… А что, собственно, вот? Что произошло? Ничего не случилось, ровным счетом ничего. У мужчин могут быть свои дела, на то они и мужчины. Только почему-то очень хотелось курить и сердце сжалось от предчувствия чего-то дурного, словно там, на этой дороге, с ним что-то может случиться или уже случилось…
А еще я вдруг остро почувствовала одиночество. Ренка уехала, и мне не с кем даже поговорить, поделиться тем, что волнует. Да просто выговориться.
Хотя нет, есть еще один человек, с которым легко было общаться, вот только где его искать. Неожиданно в памяти всплыл показ мод и одно лицо в толпе зрителей, показавшееся мне тогда смутно знакомым. Неужели? Быть того не может…
Ладно, в любом случае, чтобы это выяснить точно, надо попасть домой, а для этого – сказать Каю, что я возвращаюсь в Особняк. Уйти, оставив записку, будет совершенно нелепо. Поговорим завтра.
А если он и завтра не приедет? Тогда я позвоню и приеду на завод или туда, где он будет, не станет же он в самом деле бегать от меня. Пока это была моя прерогатива. Или мы поменялись местами?

На солнце снег блестит, искрится,
На лыжи! В путь!
Быть может, это повторится
Когда-нибудь…

– Девочки, собирайтесь, едем кататься на лыжах.
– Ты уверен, что это хорошая идея? Я снег видела только в детстве и на лыжах никогда не стояла.
– Думаю, тебе понравится.
– Дааа? Ну ладно, но если не понравится…
– Что будет тогда?
– Увидишь.

Приглашал ты всех, вернее, то, как это было преподнесено, приглашением назвать нельзя, скорее, это был приказ, ультиматум, естественно, в мягкой форме, но все-таки. Только у Кэр и бабушки нашлись свои дела, Сиренка тоже не пожелала составить нам компанию, так что в горы кататься на лыжах поехали лишь ты и я.
Впрочем, это было уже как-то привычно – мы часто куда-то ходили и ездили вдвоем. Может быть, даже слишком, но мне это нравилось. Я привыкла, и мне было хорошо.
Дорога петляла, забираясь все выше и выше. Увозя нас из привычной и любимой Энской весны в снежную холодную зиму.
Печка работала исправно, в машине было тепло, я откинулась на сиденье и задремала, а когда открыла глаза, даже зажмурилась от слепящего белого снега, который лежал вокруг, сколько хватало глаз. Чистый и какой-то искристый, он был, казалось, везде и совсем не напоминал грязно-серые сугробы и кашу под ногами, которые считались снегом в городе моего детства. Да и такой снег был большой редкостью. Он почти сразу таял.
Только однажды я видела настоящий – такой же белый и чистый, когда ездила в горы с отцом на Рождество, но об этом я вспоминать не любила. Та поездка спрятана где-то очень глубоко в тайнике моего сердца, как все немногие счастливые мгновения, которые я провела вдвоем с отцом.
– Приехали, вылезай, – ворвался в мои воспоминания твой веселый голос.
– Может, сразу обратно? – попыталась я оттянуть неизбежные мгновения выхода наружу их теплой машины.
– Не выдумывай, – улыбаешься, качая головой, – а ну-ка, марш на улицу.
– Как скажешь, – я осторожно открыла дверцу и ступила ногой на снег, – совершенно не разделяя твоего энтузиазма. – Оооой – резкий поры ветра, сдувший снег с крыши машины прямо мне на волосы и за шиворот (или это ты постарался???) придал неожиданное ускорение, и я вскочила на ноги, смешно отряхиваясь, как Чарли – большой сенбернар Дика, когда вылезает из моря. Ты рассмеялся так радостно, что мне совершенно расхотелось сердиться, и я неожиданно для самой себя улыбнулась, а потом тоже рассмеялась.
– Пойдем устроимся в мотеле и погуляем. – радость в твоем голосе передалась и мне, захотелось побегать по снегу и пошалить, и идея приехать сюда больше не казалась такой бредовой, да и холодно не было, а лыжи, с этим тоже что-нибудь придумаем.
– Хорошо, только сначала просто погуляем, без лыж, разве что санки можно взять, – смотрю лукаво-вопросительно, надеясь, что прокатит.
– Согласен, но только сегодня. – Ура, получилось, – я чуть не прыгаю от радости.

Через полчаса, устроившись в уютных комнатах и переодевшись, выбираемся на прогулку. Снег искрится на солнце столь ярко, что приходится надеть темные очки, чтобы не щуриться. Лицо я тоже намазала солнцезащитным кремом, памятуя, как в поездку с отцом у меня обгорел нос и противно шелушился и облезал примерно недели две после возвращения.

Желание пошалить не проходит, поэтому я хватаю пригоршню снега, скатываю довольно увесистый снежок и кидаю его в тебя. Но не тут-то было – снежок пролетает мимо, а твой, пущенный в ответ, попадает точно мне в плечо.
Ах так, ну погоди, – наклоняюсь, беру варежками снег, сколько могу удержать, и просто швыряю его в тебя, только ты опять уворачиваешься, а я подскальзываюсь и падаю навзничь прямо в мягкий сугроб, смешно взмахнув руками. Тут же вскакиваю, отфыркиваясь с намерением продолжить сражение. Снежки летят в обе стороны с переменным успехом, я бегаю по поляне, петляя, как заяц, смеясь и показывая тебе язык, и естественно, совершенно не смотрю под ноги, поэтому, в конце концов все-таки снова падаю, но теперь уже не тороплюсь вставать. Вся одежда на мне все равно в снегу, так почему бы не использовать падение, чтобы, например, изобразить снежного Ангела, или…
Раскидываю в стороны руки и ноги, наблюдая за тобой из-под ресниц, впрочем, ты все равно не видишь лукавства в моих глазах, скрытых солнечными очками, хотя, наверное, чувствуешь подвох (ты же очень хорошо меня знаешь), поэтому подходишь медленно и осторожно.
Я улыбаюсь, словно говоря, что все хорошо, и никаких коварных планов в моей голове нет, и ты подаешь мне руку. Резко вскакиваю, и лишь только обретаю вертикальное положение, толкаю тебя в грудь, одновременно делая легкую подсечку, и уже ты летишь в сугроб… но победа моя оборачивается фактически поражением, потому что, падая, ты все так же крепко держишь меня за руку, и вот мы уже оба барахтаемся в снегу, весело смеясь…

…Яркий луч солнца, пробившийся сквозь плохо пригнанные жалюзи, попадает мне прямо в глаз, но просыпаться я совершенно не желаю, потому что сегодня точно не удастся отвертеться от лыжной прогулки. А мне так не хочется делать того, что я абсолютно не умею, и хотя именно ты учил меня плавать, кататься на велосипеде и роликах, в этот раз мне почему-то неловко от собственной неуклюжести. Может быть, ты просто выросла, – усмехается внутренний голос, – вот и не хочется ударить в грязь лицом на глазах симпатичного мужчины. – Ничего подобного, – пытаюсь я возразить, – это тут совсем не причем, какого мужчины? – но слова замирают на губах, мысли путаются, а сердце пропускает удар, потому что в глубине души я понимаю, что это, пожалуй, так и есть, но об этом не стоит знать никому, тем более тебе…

Медленно одевшись, выхожу из номера и спускаюсь в столовую.
– Ну, наконец-то, долго спать изволите, юная леди, – говоришь ты совсем как бабушка и смеешься. – Доброе утро, или скорее день, потому что я уже позавтракал и даже успел немного покататься. Лыжня великолепная. Ешь скорее и поехали.
– Доброе утро, – я усаживаюсь за стол и начинаю нарочито медленно намазывать тост маслом, потом вареньем, затем так же медленно пить кофе, меланхолически жуя этот самый тост.
– Ну, ты готова? – отрицательно качаю головой и начинаю намазывать маслом второй тост. Ты нетерпеливо барабанишь пальцами по столу, потом встаешь и выходишь из столовой, а я продолжаю озорничать, и мне это безумно нравится.
Встаю я из-за стола, только убедившись, что ты начинаешь окончательно терять терпение, и шутка может плохо закончиться, но на улицу выхожу все так же медленно…

…Наконец лыжи пристегнуты к моим ногам, руки держат палки, и я стою на вершине горы… Тут очень красиво, и если б не необходимость скатиться вниз, я была бы просто счастлива, любуясь окружающим пейзажем. Искристый снег, яркое солнце, горы в белой дымке, облака, похожие на каких-то экзотических животных – все это остается в моей памяти кусочками пазлов, которые потом я буду складывать в целостную картину, рассказывая бабушке о нашей поездке… но это будет потом, а пока – надо ехать.
…Оттолкнувшись палками и слегка присев, начинаю спуск. Ветер свистит в ушах, сердце колотится, как бешеное, потому что скорость нарастает, как я ни стараюсь ехать помедленней, и вот мне уже плевать, как я выгляжу, совершенно не важно, что не умею, потому что это захватывает, давая удивительно ощущение полета и неизвестно откуда взявшейся радости. Отдавшись чувствам и ощущениям, на минуту теряю бдительность, и … барахтаюсь в неожиданно оказавшемся на моем пути сугробе, смешно дрыгая ногами, с которых никак не желают сваливаться лыжи…
– Все в порядке? – вытаскиваешь меня из сугроба, ставишь на ноги и помогаешь отряхнуться.
– Ага, в полном, – пытаюсь вытереть мокрое лицо тыльной стороной ладони и немного поеживаюсь – холодно и щекотно от попавшего за шиворот снега. – Поехали.
Дальнейший спуск, как и еще пара следующих, проходят без эксцессов.

Как же это оказывается здорово – кататься на лыжах. Снег, ветер, скорость, слепящее солнце и уходящая за горизонт лыжня, твоя улыбка и мой радостный смех – сколько раз в Энске я буду вспоминать эту поездку, как и другие мгновения нашей жизни. Счастливые и неповторимые, как и все остальные…

Девичник.

Какое интересно событие свадьба. И как здорово, что Будур выходит замуж.
- Булик, я в клуб на вечеринку, у Будур девичник.
- Это хозяйка магазина "Восточные сладости"? Поздравь ее от меня тоже, желаю счастья. Вот. - Бабушка открыла шкатулку и достала оттуда коралловый браслет . - Подари подружке, на счастье.
- Спасибо, булик, я побежала.

Припарковавшийсь у особняка Аль-Сайед, вхожу внутрь.
И так и останавливаюсь с цветами в руках. Все слушают сказку. Осторожно сажусь, чтобы не мешать и тоже слушаю.

Вася кивает, показывая на место рядом с собой. Присаживаюсь, держа букет на коленях.

- Привет, давно вы тут? - спрашиваю тихонько, - я что-то пропустила?
Незамеченной остаться не удалось

- Поздравляю, желаю счастья, ты его заслуживаешь, - дарю Будур букет и подарок от бабушки.