Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Алиисочка, простииииии


Зарина, с прибытием, хорошей игры. Пусть Энск станет для тебя таким же родным городом, как для нас.

И еще один бан. Дерек







Какой взгляд))))

Привет, Сказка

Румп, классная музыка, ты сделал мой вечер.
Гретель - какая зарисовка, так проникновенно, лирично и грустно.

И Доктор Адик, я собственно по Вашу душу, нуи к Вашим поклонникам. Алиса сотворила красоту

Привет))


Зато знаешь как интересно всех читать и пытаться ухватить суть поста и его интригу. Рада, если получается. А музыка - это целиком Али, я только писатель, треки подбирать не умею

Гонщики и иже с ними - я просто в восторге)) Ганс - а правда, бывают массовые галлюцинации?

так ты так написала, что я увидела и почувствовала.

Вообще у нас у всех такие посты какие-то зримые - оттого и новости так получаются))

Арендованная вилла – Золотой особняк – офис «Снежной королевы»

Наши ночи нанижу на нитку, соберу,
В сердца потайной уголок уберу,
Мне б не помнить, но забыть не могу,
И куда я от себя убегу?
И неправда, я ни в чем не уверена,
С сердцем стало что моим? Я потеряна.

Завернувшись в плед, села на диван, тупо уставившись в книгу, не понимая ни строчки, когда неожиданно снова зазвонил телефон. Номер не определился, значит, кто-то чужой, поэтому нажав на ответ, произнесла дежурным голосом.
– Вас слушают.
– Герда? Это Кася. – раздалось в трубке.
– Ой, Кася, – надо же, как она меня нашла, этот номер никому не известен. – Привет.
С Касей мы знакомы давно. С того момента, как я стала работать в «Снежной Королеве». Все фуршеты, презентации, дни рождения я заказывала именно в кафе Колпаковых и договаривалась обычно с ней. Так получилось, что встретившись в «Пирожках», когда я впервые пришла договариваться о поставке нам закусок для фуршета после подписания договора, меня встретила Кася, и мы сразу потянулись друг к другу. Было ощущение совпадения взглядов, каких-то нюансов, мне не нужно было объяснять ей, что именно я хочу – всегда получалось так, как было задумано. Практически ровесницы, мы не встречались раньше, разве что мельком – Кася училась дома, не ходила в Клуб и была много занята в Кафе, но познакомившись и проникшись друг к другу симпатией, мы стали созваниваться и встречаться. Иногда ходили в библиотеку, на выставку, на интересный фильм, а то я просто забегала в «Пирожки» выпить кофе и поболтать. Правда, последнее время мы практически не общались – когда подписывали договор с Пересом, заказ на фуршет мне оформил кто-то другой, сказав, что Касантики сейчас нет, но все будет сделано по высшему разряду. Я собиралась позвонить Касе и узнать, как у нее дела, но все закрутилось так молниеносно, что я совершенно забыла об этом. Я и себя порой забывала. И сейчас я несколько растерялась, услышав ее голос, не то, чтобы была не рада, просто от неожиданности.
– Да, сюрприз, – попыталась пошутить Кася. – Привет.
А я – словно в рот воды набрала. Не знаю – что сказать и как. Для простого трепа нет ни времени, ни желания, для серьезного разговора – а о чем? Говорить с кем-то про Кая не готова, да и не хочу, не помогут ничьи советы, пока сама не разберусь, да и потом все равно вряд ли помогут.
– Прости. Я помешала? – Кася первой прервала затянувшееся молчание. – Мне номер дала Мирандолина, я в принципе просто так звоню, поболтать. Но это может подождать, если не вовремя.
Ну вот, человек разыскивал меня, волновался, а я тут выкаблучиваюсь. Да и потом, вдруг ей нужен твой совет или помощь, эгоистка несчастная, – добавил внутренний голос.
– Нет, нет, извини, я немного сама не своя сейчас, – смогла я наконец облечь в слова свое состояние.
– Что-то случилось? – взволнованно спросила Кася.
– Да нет, все в порядке, – улыбнулась я, отвечая.
– Не хочу навязываться. – попыталась она то ли оправдаться, то ли закруглить разговор.
– Ох, что ты, Кася. Хорошо, что позвонила. Я тебе рада. Давно не виделись. С Дня города ведь? Я все это время в каком-то сумасшедшем ритме. Ты как? Что нового? – заговорила я быстро, немного извиняясь за свою первоначальную холодность.
– Да ничего такого, чтобы... Хотя кое-что есть, но это не телефонный разговор.
– Давай тогда встретимся, я могу приехать в «Пирожки» дня через два или, если хочешь, можно прямо сейчас, только… я не дома, – немного запнувшись, предложила я.
– Сейчас уже поздно все-таки. На самом деле я просто слишком взбудоражена, иначе не стала бы беспокоить тебя среди ночи. Ох... я не знаю. Все так сложно. Мы давно не виделись, и я чувствую себя неудобно, пытаясь взвалить на тебя свои переживания. В общем... я кое-кого встретила, – Кася говорила взволнованно-радостно, и это ее настроение передалось и мне.
– Так это же здорово. Или нет? И совсем не поздно. Приезжай, я тут одна, или хочешь, я приеду к тебе, – захотелось как можно скорее увидеться, расспросить, поговорить.
– Нет-нет. Отдыхай. Я еще толком не разобралась в себе. Мы можем и позже встретиться. А почему ты не дома? – голос немного сник, может и в самом деле не готова к разговору? Хотя и я сама не готова ни с кем говорить о Кае. Вот даже такой простой вопрос, почему не дома ставит меня в тупик. В самом деле, как объяснить.
– Я? Мы, то есть Кай… решил… что мне надо …отдохнуть, и снял этот дом у самого моря, – решаю сказать часть правды.
– Так ты вроде как в отпуске? – вот именно, вроде как. Только я не могу взять отпуск от Кая.
– Не знаю, мы этот вопрос не обговаривали. Просто этот показ… И вообще столько всего произошло и так быстро… Вот и… Кай решил… – может в самом деле посидеть тут одной, никуда не ходить, отдыхать и расслабляться? Ага и думать и грызть себя изнутри, это не выход.
– С Каем все хорошо? У вас двоих... – неожиданно спрашивает Кася. Неужели это так очевидно, что мы вместе?
– Двоих? Что ты хочешь этим сказать? Все… как всегда, – трусиха ты Герда… да, ну и что, а что я должна была сказать, если я сама ничего не знаю.
– Хорошо. Встретимся в кафе? Днем я здесь, так что жду тебя, когда сможешь. – Кася видимо все-таки решила, что по телефону нормально поговорить не получится. Я и сама любила видеть собеседника. Его глаза. Почему-то тут же вспомнилась вчерашняя ночь и твое откровенное желание спрятать взгляд. Что ты скрываешь? Или пытаешься скрыть?
– Договорились, рада была тебя слышать, – стараюсь выровнять голос, чтобы не выдать волнения.
– И я. Не пропадай, – просит меня подруга, хотя собственно пропали-то мы обе.
– Куда я денусь с подводной лодки, – вырывается у меня по привычке.
– Вряд ли я смогла бы дозвониться до тебя туда, – смеется Кася.
– Это любимое выражение Дика, никак не могу от него отвязаться, впрочем и сюда было сложно дозвониться, потому что мой старый телефон как раз-таки утонул, – пытаюсь я объясниться.
– Тогда хорошо, что я смогла, – искренне радуется подруга.
– Да, я этому рада, и непременно доеду до тебя, ты ж знаешь, какая я любопытная, – пытаюсь тоже радоваться и даже шутить.
– Тогда до встречи? – говорит она после небольшой паузы.
– Ага, увидимся, – отвечаю и нажимаю на отбой.
В самом деле надо будет в ближайшее время выбраться в Кафе повидаться с Касантикой. Интересно, каков он – тот, кого она встретила? Я его знаю?

После разговора, не выдержав одиночества на совершенно пустой вилле, я вызвала такси и поехала в Особняк. В конце концов сообщить Каю, что возвращаюсь домой, я могу и завтра при встрече, он же точно сказал, что не приедет сюда ночевать, в крайнем случае позвоню утром, заодно узнаю, какие на меня планы.

В доме все спят, поэтому тихо захожу с черного хода и поднимаюсь к себе. Память услужливо подбрасывает картинки недавнего прошлого. Вот мы вместе заходим в дом, ты резко поворачиваешь меня к себе, жадный поцелуй, я будто снова ощущаю его на своих губах. Ноги становятся ватными, держась рукой за перила с трудом преодолеваю ступени одну за другой… Захожу в комнату и буквально падаю в кресло. Зачем я приехала? Тут все напоминает о тебе, о нас… Но там – тоже… И никуда от этого не деться. Это теперь наша жизнь, хотим мы того или не хотим, и надо что-то делать, решать. А надо ли? Может все-таки пусть все идет своим чередом. Успокойся, Герда, прими душ и ложись спать.
Сказав себе это как заклинание, я быстро сполоснулась и, не обнаружив ванной халата – и куда я его могла засунуть – вышла в комнату в одном полотенце. Лунный свет из незашторенного окна был неярким, поэтому в комнате стоял полумрак. На кресле лежало что-то белое, решив, что это и есть халат, брошенный мною в спешке утром перед показом, я подошла и наклонилась взять его… Это была твоя рубашка…
Улыбнувшись, надела ее на себя и запахнув полы (застегнуться было не на что из-за отсутствия пуговиц), улеглась в кровать.
Спала я совершенно без сновидений, словно провалившись в пустую темную яму, и когда зазвонил телефон, не сразу пришла в себя.
– Доброе утро, я представляю Международный выставочный комитет, могу я услышать мисс Сполетто, – прозвучал в трубке жизнерадостный женский голос.
– Да, я слушаю, – отвечаю, одновременно вылезая из постели.
– В Лондоне будет проходить выставка предприятий пищевой промышленности. Мы выслали приглашение, надеемся на участие «Снежной Королевы». Передайте мистеру Карлеоне, что мы будем рады его видеть.
– Да, конечно, мисс Блэк, я записала, все передам, – подхожу к окну, открываю створку и с наслаждением вдыхаю свежий утренний воздух.
– Хотелось бы заранее получить вашу презентацию, желаемые размеры стенда и время посещений, впрочем, Вы прекрасно знаете процедуру и наши условия. До встречи.
– Презентацию вышлю сегодня, остальное уточню у …мистера Карлеоне и сообщу, – ответила я, чуть не назвав тебя по имени, – до свидания, – я нажала на отбой, положила телефон на подоконник и, сев на него, подтянула колени к груди.
Ну вот, все и решилось. Не удастся мышонку отсидеться в норке, надо ехать в офис. И работать.
Так, Герда, встали и пошли. Сначала в душ.
Твоя рубашка отправляется под подушку, а я – в ванную.
Контрастный душ привел в чувство, смыл усталость и дал необходимый заряд бодрости.
Одежда обычна – темная юбка-карандаш, блузка. Волосы собраны в легкий узел, чуть подкрашены ресницы, губы. Я готова.

Все, что творится у меня внутри – только мое, для остальных – мягкая улыбка и выражение лица, означающее – у меня все идеально, и я никому не позволю в этом усомниться.

Спускаюсь вниз. Бабушка пьет кофе. Это, конечно, не очень здорово, я предпочла бы завтракать в одиночестве, но… вот и способ пройти проверку на вшивость.
– Булик, доброе утро, – сажусь за стол, наливаю себе кофе, беру круассан, начинаю мазать его маслом.
– Здравствуй, Герда, что-то ты припозднилась.
– Я поздно приехала, вот и проспала, сейчас перекушу и в офис – накопилось много дел, – отпиваю кофе и откусываю булочку. С набитым ртом говорить неприлично, так что это даст мне небольшую передышку.
– А где Кай? На заводе? – вопрос вроде самый обычный, но почему у меня ощущение, что Ба что-то знает?
– Наверное, я его сегодня еще не видела, – отвечаю, спокойно посмотрев на бабушку. Знаю, что она распознает любой обман, но я-то сказала правду. – Улыбаюсь, но в следующую секунду понимаю, что этот раунд остался за бабушкой.
– Твоя машина в гараже, ее на днях привезли с пляжа, я велела разобрать вещи Кая из чемодана, который был в багажнике. Ключи на обычном месте. – Бабушка наклоняется к чашке так, что я не могу видеть ни ее глаз, ни выражения лица. Хотя, что собственно произошло? Ну, бросила я машину на пляже, ну остался в багажнике неразобранный чемодан. Меня ж ни о чем не спросили, значит, могу промолчать и ехать на работу.
– Спасибо, ба, я пойду. До вечера.
Беру со столика в прихожей ключи, сажусь в машину. Вдох-выдох. Все, Герда, все хорошо. Успокаиваемся и едем в офис.
Набираю твой номер – абонент не отвечает или находится вне зоны доступа. Ладно, позже.
Машинально нажимаю кнопку приемника. Джаз. Хорошо. Тихая приятная музыка не мешает думать, хотя именно думать, наверное, не стоит, равно как и вспоминать… С другой стороны, может, зря я себя накручиваю, и ничего не случилось?

– Всем доброго дня, – вхожу в офис, улыбаясь девочкам на ресепшене, и сажусь на свое место.
– Здравствуйте, мисс Сполетто, привет, Герда, добрый день, – слышится со всех сторон, – как прошел показ? Классно выступила, я видела по телику. Герда, ты молодец, было очень клево, – киваю, благодарю, улыбаюсь. Машинально включаю компьютер и смотрю на экран монитора. 135 писем на почте. Ничего себе.
– Трейси, будь добра, принеси мне корреспонденцию со стола мистера Карлеоне. Он просил разобраться.
– Мистер Карлеоне у себя в кабинете, я как раз готовлю ему кофе, – девушка смотрит на меня немного недоуменно, словно удивляясь, что я не знаю, где Кай.
– Странно, он собирался на завод, – спокойно встаю из-за стола и подхожу к ней, – давай, отнесу, заодно и бумаги.
Пока Трейси варит кофе, проглядываю самое важное, чтобы сразу ввести тебя в курс дела.
– Мисс Сполетто, вот, возьмите, – беру чашку с кофе, ежедневник и иду в твой кабинет. Спокойно и …радостно.
– Привет, – улыбаясь, ставлю кофе на стол, – я звонила тебе с утра, чтобы предупредить, но ты не ответил и… не перезвонил. – голос звучит ровно, никаких намеков и обид, так, легкое недоумение. – Звонили с выставки, которая будет проходить в Лондоне, нам выслали пригласительные, пришло письмо с австралийской фабрики, они просят утвердить перечень нового оборудования, которое необходимо закупить для хотя бы частичной модернизации производства… – говорю четко, уверенно и быстро, словно боюсь услышать то, что скажешь ты.
Сначала молча слушаешь, потом решаешь все-таки остановить мою бесконечную тираду, здороваешься и просишь меня сесть.
Я почему-то теряюсь и сажусь на самый краешек стула.
– Я видел твой звонок, – твои слова вызывают целую бурю эмоций – от «почему не ответил», до «ничего страшного, ерунда», что и пытаюсь высказать, но ты перебиваешь.
– Так вот. Видел твой звонок, но перезвонить просто еще не успел. Было много других, более важных звонков.
Вот как? Более важных? – Обида захлестывает так неожиданно, что я не успеваю совладать с собой, резко вскакиваю и, пробормотав скороговоркой: «У меня все. Если я не нужна, я пойду», – чуть не выбегаю из кабинета, слыша вслед твое: «Да, иди».

Собрав себя в кучу, дохожу до стола и буквально падаю на стул. Кажется, никто ничего не заметил. Так, спокойно, все хорошо, просто надо снова спрятаться. Так будет проще. Главное – не надо ничего выяснять, потому что… пока слова не сказаны, они могут и не прозвучать, а иначе… Иначе может быть совсем плохо. Сейчас – досидеть до конца рабочего дня, все остальное – потом. Воспоминания и чувства – отставить.
Начинаю разбираться с письмами, лежащими у меня на столе. Отправляю заявки поставщикам, вношу все в реестр. Как же я не люблю работать в экселе. Согласно твоим пометкам, составляю ответы. На что-то отвечаю сама, распечатываю готовые документы, раскладываю их в несколько стопочек. Одну из них – то, что полностью готово, – отношу Трейси с просьбой отправить адресатам. Это приглашения на семинары и выставки с подтверждением нашего участия или вежливым обоснованным отказом. Люди должны остаться в полной уверенности, что мы в них заинтересованы, но вот в данный конкретный момент что-то не срослось, а в целом мы их любим, ценим и готовы к сотрудничеству. Со второй разбираюсь сама. Составляю презентацию для Лондонской выставки, сообщаю им также все параметры наших стендов и время возможных показов продукции. Делаю на свой страх и риск – не хочу снова заходить к тебе. Когда все сделано, отдаю письма Трейси и прошу ее заказать мне кофе и что-нибудь перекусить в «Пирожках». Самой идти никуда не хочется.

Машинально пью кофе, жую пирожки, не особо разбирая вкус, одновременно просматривая электронку. Приглашения, реклама, спам, письма, не требующие ответа. Еще несколько писем от поставщиков. Сравниваю цены, выбираю наиболее выгодные предложения, готовлю сводную ведомость.
Так, на сегодня все сделано.
Откидываюсь на спинку стула. Устала. Это хорошо. Думая о работе, я перестаю думать о тебе, перестаю вспоминать и хотеть. Герда, кого ты обманываешь? – смеется мой внутренний голос. – Саму себя и вполне успешно.

Надо собираться домой, только там бабушка… Совершенно не хочется предстать перед ее проницательным взглядом. Значит, надо вернуться как можно позже.
Агент пиликает, что пришло еще одно письмо.

От Юджина. Открываю.
«Привет, красавица. Видел тебя по телевизору. Шикарно смотришься. Как только наш босс это пережил))) Или он уже надрал тебе ушки? Смеюсь.)))
А если серьезно, скажи, что я еще раз просмотрел все документы из Австралии. Теперь там комар носа не подточит. Все в ажуре. Я тут немного приболел. Как оклемаюсь, приеду и все привезу пред светлы очи.
Пожимаю твою маленькую лапку. Юджин»

Быстро набираю ответ:
«Привет, все хорошо, выздоравливай и приезжай, все передам. Спасибо за комплименты)) И мне совершенно не попало Приду домой, попрошу бабушку прислать тебе малинового варенья.»
Вместо подписи ставлю ^=^ и нажимаю отправить.

Никто не должен ни о чем догадываться и ничего заподозрить – лишние слухи и сплетни ни к чему, поэтому для всех Герда по-прежнему весела, дружелюбна и приветлива, тем более – для Юджина, он и так, похоже, слишком многое подозревает и лучше, чтобы его подозрения оказались беспочвенны.

– Васю, привет, как дела, хочу пригласить тебя на чашку кофе.
– Привет, солнце мое, у меня встречное предложение, составь мне компанию – хочу на салон посмотреть.
– А что с ним такое?
– Да надо ремонт начинать, вот хочу посоветоваться.
– Договорились, но начать я думаю с кофе.
– С кофе еще лучше, жду тебя.

– Герда, привет, вы вечером с Каем куда-нибудь идете?
– Нет, Кэр, сегодня я свободна.
– Тогда пошли в кино на «Малифисенту».
– С Джоли? Пойдем, конечно, я давно собиралась.
– Отлично, развеемся немного! Тогда через час я заеду за тобой. Будь готова.
– Хорошо, жду тебя у входа в БЦ

– Булик, давай сегодня прошвырнемся по магазинам.
– Что за блажь взбрела в твою голову, Герда и что это за сленг?
– А что, плохая идея?
– Да нет, если хочешь, пойдем, только говори, пожалуйста, так, чтобы я тебя понимала.
– Хорошо, Ба, как же я тебя люблю.

Каждый вечер я упорно находила себе какое-нибудь занятие, чтобы уйти из офиса, как только кончится рабочий день, и не столкнуться с Каем, для него я была всегда занята, не отвечала на телефон, на работе перебрасывалась скупыми короткими фразами. И исключительно по делу.
Было очень тяжело, потому что, как раньше, не получалось. Раньше мы всегда были вместе, мы дружили, понимали друг друга с полуслова, с ним всегда было легко и, главное, я привыкла к этому, он был мне нужен. Не хватало наших милых подколок, общения, хотя, что я себя обманываю, мне не хватало его всего – целиком. С трудом сдерживала себя, чтобы не сказать ласковое слово, не прикоснуться, не разгладить упрямую складку у него на лбу. Господи, как бы мне хотелось… Сама не знаю – чего больше – вернуть друга и брата или любимого мужчину… Наверное, все и сразу, но это было невозможно…
И главное, память все время услужливо подсовывала картинки из прошлого, нашего прошлого, и от этого было еще больнее.
Готовясь к очередному совещанию, вывожу документы на печать.
Поднимаюсь забрать бумаги из принтера, а память услужливо подсовывает картинку – утро подписания договора с Пересом. Как недавно это было и как давно. Кажется, в другой жизни. Зажмуриваюсь и несколько минут не могу открыть глаза, потому что кажется – открою, а ты сидишь на моем столе с чашкой кофе. Я даже чувствую его запах и легкий аромат твоего парфюма. Ногти впиваются в ладони – спокойно, Герда, все хорошо, вдох-выдох. В офисе полно народу, и никто не должен знать, что происходит у тебя внутри. Никто. Ты сильная. Справишься. Еще пара секунд. Открываю глаза, забираю документы и сажусь на свое место. Аккуратно складываю все в папку. Готово.
И все-таки это немного выбило меня из колеи. Да еще это совещание. Пишу что-то в блокноте, грызя по привычке кончик карандаша и тут же воспоминание – Перес, Юджин, ты – обнимающий меня со спины: «Перестань, это сводит меня с ума, малыш.» – Я даже помотала головой, настолько явственно прозвучала эта фраза, словно ты в самом деле ее произнес.
Кладу карандаш на стол, сжимаю и разжимаю кулаки. Так дальше продолжаться не может, надо поговорить. Решить. Расставить все точки над i. Надо, но как же страшно начинать этот разговор.
В итоге его начинаешь ты, попросив меня задержаться после совещания.
Тут же нахожу кучу неотложных дел, которые надо сделать прямо сейчас, но ты неумолим.
– Все это подождет до завтра. Есть более важные вопросы, требующие твоего участия.
Очень хочется улизнуть, испариться, провалиться сквозь землю, и похоже, ты прекрасно читаешь это на моем лице. Как всегда.
Опускаюсь на стул, открываю ежедневник и смотрю в него, ничего не видя, но это спасает от необходимости смотреть на тебя. Тишина становится гнетущей.
Молча останавливаешься за моей спиной, кладешь руки на спинку стула. Хочется откинуться и прислониться к тебе, прижаться, почувствовать, но вместо этого я сильнее нагибаюсь над ежедневником, и ты отступаешь.
– Идем в мой кабинет, – бросаешь несколько раздраженно и выходишь, не дожидаясь меня.
Собираю по столу документы, складываю их в папки – в одну готовые договора, в другую – то, что требует доработки. Делаю это нарочито медленно, чтобы хоть немного успокоиться. Вроде получается.
Во всяком случае, в твой кабинет вхожу достаточно спокойно. И …застываю на пороге.
Память снова подводит. Машинально смотрю на тот край стола, где раньше стояла статуя Свободы… От мыслей отрывает твой голос
– Ну, проходи же.
Сажусь в кресло, складываю документы на коленях и сцепляю руки в замок. Молчание затягивается.
– Герда, я хочу поговорить с тобой, – начинаешь ты, и тут мне становится страшно. Я не хочу слышать того, что ты скажешь, понимая, что стоит тебе позвать, я откликнусь, потому что скучаю, потому что хочу, потому что ты нужен мне, но что дальше? И как долго это будет продолжаться? Маятник не может раскачиваться до бесконечности, он когда-нибудь просто оборвется, поэтому перебиваю тебя:
– Кай, не надо ничего говорить. Все и так понятно и … очевидно. Я ведь не дурочка, чтобы не понимать, что все это, – не нахожу слов и пытаясь, как обычно, говорить руками, – все это, это все случайность, небольшое помешательство. Так не должно быть, – на секунду замолкаю, в волнении облизываю губы. – Кай, я думаю, надо постараться… пусть все будет как прежде…
Поднимаю на тебя глаза и замираю, ухватившись за спинку кресла, которым словно загородилась от тебя.
– Все будет, так как ты хочешь, – шепчут твои губы, касаясь моей щеки, ласковые руки разворачиваю меня к тебе лицом, пытаясь расстегнуть блузку, дыхание сбивается, пытаюсь отстраниться и упираюсь в кресло. Сама загнала себя в ловушку.
Твой поцелуй сводит меня с ума, и я уже не могу сопротивляться, да и не хочу… Все, что копилось во мне эти дни, прорывается бурным потоком желания и страсти. Выгибаюсь навстречу твоим губам, зарываясь пальцами в волосы, притягивая к себе. «Скучала, хочу» – бьется в голове, пока ты пытаешься дальше раздеть меня и подсаживаешь на спинку кресла.
Почему-то это отрезвляет, нарушая очарование момента, возвращая к действительности, и я отталкиваю тебя…
– Кай, – говорю очень тихо, потому что голос не слушается, – Кай, не нужно начинать, дальше будет только хуже… Все только осложнится…
– Послушай… – ну как он не понимает, что дальше будет только еще больнее, уже по живому, а дальше, дальше будет просто невозможно, и что – тупик?
– Нет, это ты меня послушай, – что дальше, Кай? Что нас ждет?
Ты молчишь и смотришь на меня, сначала недоуменно, потом сердито, потом – со злостью. Я задала неудобный вопрос, ответить на который ты не готов.
– Вот и все, Кай. Давай сделаем вид, будто ничего не было.
– Вот как ты решила? – зло произносишь мне в губы. – Уверена?
Как я могу быть уверена, если от одного твоего голоса меня бросает в дрожь, и это не страх? В чем я могу быть уверена, если стоит тебе прикоснуться ко мне губами, и я тянусь к тебе, как к источнику тепла и света? Зачем мне эта дурацкая уверенность, если по ночам я умираю, потому что стоит мне закрыть глаза – и ты рядом, и сейчас проводя пальцем по моей губе и придвинувшись почти вплотную, ты рушишь все мои баррикады, но… все-таки в ответ на твой вопрос я отвечаю – Нет.
– Нет, Кай, – шепчу еле слышно, отказываясь признать очевидное, – я уверена…
Договорить не успеваю, потому что неожиданно хлопает дверь, и кто-то входит.
Юджин… Пытаюсь резко отстраниться от тебя и заливаюсь предательским румянцем.
– Ну, только если ты уверена… – цедишь сквозь зубы и отходишь от меня. Не поднимая глаз, пытаюсь поправить одежду.
Юджин продолжает переминаться с ноги на ногу, не зная, как себя вести, похоже, он в шоке, зато ты удивительно спокоен и груб. Такого тона, каким ты сейчас говоришь с юристом, я никогда у тебя не слышала.
– Значит так, сделаешь вид, что ничего не было, – ты слово в слово повторяешь мою фразу. Звучит, как пощечина, я невольно вздрагиваю и практически не улавливаю, что ты говоришь Юджину, зато слова, обращенные ко мне, слышу отчетливо.
– Герда, а вы будьте любезны выключить мой ноутбук… – бросаешь, выходя из кабинета.
«Выыы?» я сползаю по спинке кресла на пол, глотая предательские слезы. «Вы», как чужой. Но вы и есть чужие, – заявляет мне внутренний голос, – нельзя вернуться к тому, что было раньше, не получится. Или принять то, что он дает и не думать о будущем, или вот так – как чужие… Но я не смогу… Сможешь… Можно купить у Леди Яги эликсир забвения и забыть… Все забыть… Но я не хочу… забывать… А чего ты хочешь?... Не знаю… Или все-таки знаю?

Привет, Сказка

Хитрая какая)))


А мы спрячемся)))

Лирочка, прелесть моя, я опять с вкусняшками

Тогда как в моеем???? *круглые глаза*


Где наша не пропадала? Вспомни наши школьные проделки, у нас вес получится)))


И я тут собственно по делу пришла, с новыми банами

Кай






Кася

во-первых, баны есть, просто я что-то реально ничего не успеваю - вот только-только пришла.

Итак, новые красивые баны

Женька







Вася

Золотой особняк – мэрия – офис "Снежной Королевы"

Ты говоришь такие странности,
А я способна лишь на колкости,
Сложенья нет – сплошные разности,
И я стою у края пропасти...

– Мистер Карлеоне, как будет называться наш напиток?
– Сплинтер. Белый или черный, в зависимости от выдержки.
– Блэксплинтер и Уайтсплинтер – я правильно поняла?
– Да, Вы проявили чудеса сообразительности.
– Тогда я договорюсь с дизайнером об этикетках и рекламных буклетах.
– Безусловно, покажете мне эскизы.
– Могу идти?
– Я Вас не задерживаю…

– Что Вы хотели, мисс Сполетто?
– Принесла эскизы от дизайнера.
– Давайте, только быстро, вечно Вы копаетесь.
– Вот. Пожалуйста. Это моя идея, а так предложила Лира.
– Ваша? С каких пор Вы стали рисовать? …Ну, конечно, никуда не годится. А дизайнер молодец, красиво.
– Делаем по этому эскизу?
– Естественно, мисс, я кажется, ясно выразился, и не занимайтесь впредь не своим делом.

 
 
Голова болела так, словно по ней били молоточками сотни маленьких гномов, глаза щипало, и каждая попытка открыть их доставляла крайне неприятные ощущения, очень хотелось пить, и я совершенно не могла сфокусироваться ни на одной мысли…
Постепенно сознание прояснилось, и стало понятно, что ко всему прочему я опаздываю, совершенно катастрофически, и не куда-нибудь, а в мэрию.
Быстро приняв душ и положив на лицо ледяную маску, постаралась хоть как-то привести в чувство внешний вид и мысли.
Одевшись, спустилась вниз выпить хоть глоток кофе, а лучше сначала соку, и конечно, налетела на бабушку.
– Доброе утро, Герда, присаживайся, – голос Ба совершенно невозмутим, – и, расскажи, сделай милость, что с тобой происходит.
– Со мной? Ничего, на работу опаздываю, – я налила себе соку и с наслаждением выпила стакан залпом.
– Тогда почему Вася привозит тебя ночью домой абсолютно пьяную, и где Кай, хотела бы я знать? – вопросительный взгляд поверх кофейной чашки.
– Абсолютно это как? – теперь уже удивляюсь я, пытаясь восстановить в памяти прошедший вечер, но ничего не получается.
– Это значит в хлам, юная леди, даже Кай никогда не позволял себя такого, – вот только нотаций мне не хватало, да еще от бабушки.
– Что вы все заладили, Кай то, Кай это, почему всегда и вечно Кай, я сама по себе девочка и уже достаточно совершеннолетняя, – увидев как лицо бабушки залилось краской, а потом резко побледнело, я почувствовала укор совести и замолчала, с трудом сдержавшись.
– Это очень заметно, – отчеканила Ба и встала из-за стола, – и скажи Каю, что я бы хотела его видеть, иногда, – она повернулась и вышла из столовой.
– Если увижу, – крикнула я, вскакивая и устремляясь к выходу, – бегать и искать не буду, не дождется.

Машина плавно едет по улице в сторону Административного центра, а я пытаюсь вспомнить прошедший вечер.
Сначала мы с Васей пили кофе в Бизнес-центре на первом этаже. С ней еще со школы спокойно и комфортно, потому что не надо притворяться и можно ничего не рассказывать, а именно это и было нужно – потрепаться о ерунде, чтобы отвлечься. Мы вспоминали школу, какие-то нелепые истории из прошлого, говорили обо всем и ни о чем, но отвлечься не получалось, потому что во всех этих историях – грустных или смешных, давних и не очень – все равно был Кай. Он был всегда и везде, и, казалось, от этого невозможно никуда деться.
Потом мы, кажется, поехали в Клуб, хотя нет, сначала в кафе на Набережной. И Вася снова рассказывала про Дрейка. Как интересно складывается жизнь – два дорогих мне человека нашли друг друга… Она аж светилась, когда говорила о нем… Дрейк предложил Васе переехать к нему, и она согласилась. Я, конечно, не удержалась от подкола насчет того, что если они все-таки спалят дом кэпа в пылу ссоры – у обоих достаточно взрывной характер – то в Золотом особняке есть гостевые комнаты, и меня даже не побили.
Мы пили вино или какой-то коктейль, достаточно легкий, потому что я за рулем вообще не пью. Дальше… А вот дальше был Клуб, а потом – я проснулась с головной болью…

Да, Герда, весело, и бабушке нахамила, – упрекнул кто-то умный внутри. – А что они все, как нарочно, – попыталось я возразить сама себе, хоть и понимала, что, в общем-то, не права.
Впрочем, спорить с умным человеком было совершенно некогда, потому что я приехала.
Беглый взгляд в зеркальце – ничего, все вроде нормально, прическа, одежда, макияж, – бросаю в рот две горошинки тик-така и почти бегом поднимаюсь по ступенькам. Быстро иду, проговаривая про себя то, что надо сказать мэру, достаю из сумочки мобильник – посмотреть время и на повороте коридора врезаюсь в какого-то мужчину.
Поднимаю глаза – мамочки, это мэр.
– Что ж Вы на людей бросаетесь, милая барышня, – журит он меня, поддерживая под локоток.
– Федор… Мммихайлович, я, мне… я к Вам, – никак не могу справиться с волнением и нормально построить фразу.
– Ко мне? По какому вопросу? – смотрит ласково-вопросительно, продолжая вместе со мной двигаться по коридору, – позвать на выпускной вечер как почетного гостя?
– Выпускной? Какккой? – о, Боже, он думает, что я старшеклассница, – так, Герда, соберись и объясни нормально.
Останавливаюсь, отбираю руку и говорю, стараясь изложить все быстро, внятно и спокойно.
– Я Герда Сполетто, личный помощник главы компании «Снежная Королева», мы хотели бы расширить ассортимент и получить разрешение на производство и реализацию в Энске алкогольной продукции. Необходима государственная лицензия и разрешение на получение акцизных марок. Сейчас мы занимаемся разработкой дизайна этикетки и названия, поскольку наша продукция будет изготавливаться по оригинальному рецепту. Если у Вас есть какие-то пожелания на эту тему, я хотела бы их услышать.
– Пожелания? Как минимум, я бы хотел, чтобы в названии и рекламе присутствовал наш дорогой и любимый город. Думаю, вы, а точнее, ваш шеф, господин Карлеоне, как истинный патриот нашего города, будет согласен. – Мэр делает небольшую паузу, видно ожидая, что я буду записывать, а я просто слушаю и киваю, потом продолжает дальше. – Ну а что касается лицензии, то жду от вас всю документацию, оформленную, я просто уверен, надлежащим образом. Документы передайте моему секретарю Пиппе Линдгрен. Со своей стороны обещаю рассмотреть все в кратчайшие сроки – из уважения к семье Карлеоне.
Да что же это такое, и тут мистер Карлеоне, пуп земли, блин, все вокруг него вертится. А я не стану. Вот не стану, и все. – Ну, ты еще ножкой топни, – смеется внутренний голос, возвращая к действительности.
– Все документы у меня готовы, эскизы находятся в разработке, и мы, конечно, не обойдем в рекламе наш Энск, даже на этикетке предполагается изобразить городской силуэт. Я могу отнести документы сейчас и приложить эскизы позже или принести пакет с уже готовыми этикетками и рекламными буклетами? – спрашиваю, демонстрируя папку с документами.
– Документы можно оставить сейчас, а эскизы донести позже, – благосклонно кивает градоначальник. – Кажется, еще минута и он закипит от моей настырности.
– Большое спасибо, господин мэр, мы обязательно пригласим Вас на презентацию продукции, которая, я надеюсь, состоится в ближайшее время, – наконец, освобождаю господина Синего от своего общества, и он быстрым шагом идет к выходу. Успеваю поймать укоризненный взгляд охранника, улыбаюсь ему и спешу к кабинету мэра.
Зайдя, быстро кладу свою папку, скороговоркой объясняя, что это для Федора Михайловича, он обещал рассмотреть в кратчайшие сроки по личной договоренности, и столь же быстро удаляюсь.
Выйдя на улицу, понимаю, что ужасно проголодалась. Захожу в ближайшее кафе и беру любимый кофе по-венски и круассан. Я это заслужила. Глоток кофе, булочка, облизываю пальцы, которые как всегда в креме. И снова – сценка из недавнего прошлого всплывает перед глазами.
Мы пьем кофе в «Пирожках», и твое «Очень эротично…», когда я так же слизываю крем с пальцев… замираю на несколько секунд, потом встаю из-за стола и ухожу, оставив купюру за так и не съеденный завтрак…
Голова высоко поднята, каблуки стучат по асфальту.
Только почему так хочется лечь носом к стенке и разревереться…

Вдох-выдох. Постепенно прихожу в себя. Время к полудню, так что пора бы уже появиться на работе.
Как же не хочется туда ехать. Ну почему Кай не может все время быть на фабрике? Так было бы проще… Хотя, документы все равно надо подписывать и чеки, и все эти дизайн-проекты. План, конечно, гениальный – легализовать часть алкогольной продукции. Это дает прибыль компании, возможность не бояться за то, что нас оштрафуют, и … свободу мне. Мэрия, дизайнер, дилеры, договора с магазинами и кафе-ресторанами, – все это легло на мои плечи и давало возможность строить график прихода на работу, когда мне удобно, а именно – когда в офисе нет Кая.

На самом деле я не понимала саму себя, ощущение – будто я раздвоилась на Герду – невозможную трусиху, которая боится остаться с тобой наедине, сделать шаг навстречу, боится того, что потом будет очень больно, когда …все закончится. И вторую – я бы назвала ее милой стервочкой, которая хочет, даже не знаю, покорить, соблазнить, отомстить, бросить вызов, сделать больно уже тебе, при этом показать, что у меня все в шоколаде.
Каждый раз, выходя из дома, я одевалась с особой тщательностью – кружевное белье, короткая юбка с провокационный разрезом, полупрозрачная блузка или платье, облегающее, как вторая кожа, иногда брюки, рискованно подчеркивающие формы, обязательный каблук, прическа, макияж. В то же время, оставаясь с тобой наедине, краснела, бледнела, заикалась и спешила как можно скорее уйти, кого-то позвать или сделать так, чтобы ушел ты…
Было очень тяжело, больно, невыносимо, но сделать какой-то шаг навстречу у меня не получалось, а ты был таким чужим, далеким и холодным…
И еще я жутко ревновала. Никогда раньше меня не трогали твои «чисто мужские» деловые встречи, я спокойно относилась к твоим пассиям, многого просто не замечала, а теперь стоило в твоем окружении появиться какой-нибудь девушке, я еле сдерживалась, чтобы не вцепиться в нее, как разъяренная кошка. Я вся кипела внутри, но внешне старалась оставаться спокойной, деловой и холодной…
 
– Всем привет, у меня хорошие новости – документы на подписи у мэра, обещал посмотреть поскорее, так что в недалеком будущем надо будет устроить презентацию продукции и пригласить городские власти, Волкова, радишников, но немного. Сделаем в узком кругу, по-семейному, а когда официально выпускать начнем, тогда уже провернем все с помпой. И рекламу надо будет в СМИ запустить. Обговариваю с сотрудниками кто что конкретно будет делать для предстоящего мероприятия, потом сажусь за свой стол, включаю комп, на котором так и не сменила пароль, хоть много раз собиралась, и начинаю просматривать почту. Отправляю заявки поставщикам, просчитываю, с кем лучше иметь дело, а кому – вежливо отказать.
Приглашения, реклама, снова приглашения, брифинг для журналистов. В самом деле что ли сходить? Или просто наведаться в «Волчью хватку»? Договорюсь о размещении рекламы, а может, Волков даст какое-нибудь задание – зарядка для ума и подработка, что тоже неплохо – не хочу зависеть ни от Кая, ни от бабушки.
Хотя, пожалуй, лучше завтра, прямо с утра, так больше шансов застать его на месте, а сейчас – к дизайнерам. Только сначала – самое трудное – документы на подпись.
И попросить некого. Ладно, сама справлюсь.
 
5 минут, 10, 15, полчаса. Все, хватит. Герда, какая же ты отчаянная трусиха. Соберись. Ну…
Встаю из-за стола, беру папки.
Прямая спина, на лице – улыбка.
Вперед…
 
– Мистер Карлеоне, я принесла документы, требующие Вашего одобрения, – вхожу в кабинет с двумя папками в руках. Ту, что на подпись, кладу на противоположный от тебя край стола, а с другой прохожу к стеллажу с документами. Поворачиваюсь к тебе спиной и ставлю папку… на самую верхнюю полку. Конечно, я могу поставить ее ниже, но мне надо – на самую верхнюю. Взгляд обжигает, но я продолжаю тянуться, привстав на цыпочки, вытянув руку, а другой – придерживая край юбочки, что, конечно, мало помогает… Наконец, папка установлена, я поворачиваюсь к тебе и смело смотрю в глаза, подняв голову. Храбрый оловянный солдатик, блин.
Беру папку с документами, кладу ее перед тобой, а сама встаю рядом и немного за спиной. Открываю папку, показывая бумаги.
– Вот тут мне не нравится формулировка, я бы написала этот абзац вот так, – показываю пальчиком, отчеркивая ногтем нужное место. При этом слегка касаюсь грудью твоей спины, задеваю руку, чуть наклоняюсь вперед, чтобы в вырезе блузки ты смог увидеть кружево белья…
Один документ, второй, третий.
Сердце колотится, как бешеное. В горле пересохло. Я облизываю губы, отхожу в сторону, наливаю из кулера стакан холодной воды и жадно пью. Капля стекает по подбородку, шее в вырез блузки, чувствую, как ты провожаешь ее взглядом.
Ставлю стакан на столик у кулера, возвращаюсь к тебе.
Открываю следующий документ…
Теперь стараюсь стать как можно дальше от тебя, потому что понимаю – играю с огнем и могу обжечься, очень сильно…
«У окна стою я, как у холста. Ах, какая за окном красота! Будто кто-то перепутал цвета, И Неглинку, и Манеж», – слышу мелодию телефона, оставленного на моем столе. Лира. Секундное замешательство – уйти или остаться, а мелодия звучит все громче: «Над Москвой встает зеленый восход, По мосту идет оранжевый кот, И лоточник у метро продает Апельсины цвета беж».
– Это дизайнер, мне надо подойти, – быстро говорю, идя к выходу из кабинета и, заметив краем глаза вернувшуюся Трейси (вот куда ее носило в рабочее время), прошу ее забрать подписанные тобой документы и, схватив трубку, нажимаю на ответ.
– Да, привет, была отдельно от телефона. Как раз собиралась тебе звонить. Была в мэрии, есть идеи этикетки, чтобы, как просили – в названии и рекламе присутствовал наш любимый город.
– Это кого такая идея посетила?
– Мэра, конечно, ну я сказала, что на этикетке будет силуэт Энска, как думаешь, может еще что добавить, типа струи фонтана?
– Мммммм
– Давай, поднимусь к тебе или пойдем кофе выпьем? – мне бы сейчас не помешал глоток кофе, хотя лучше лимонад и холодный душ.
– Кофе – отличная идея. Ты внизу? Я сейчас спущусь в кафе.
– Я у себя, спускаюсь, – ответив, нажала на отбой, подхватила сумочку и выскочила из офиса, бросив на ходу – я к дизайнеру насчет эскизов.
Лира была уже в кафе, мы заказали кофе и уютно устроились за одним из столиков в углу
– Рассказывай подробнее, что не понравилось нашему мэру? – Лира открыла блокнот для зарисовок, собираясь сразу вносить изменения в эскизы.
– Он эскизы не видел, просто высказал пожелания, чтобы в рекламе присутствовал город. Ну, я сказала про силуэт и получила милостивое разрешение оставить документы у секретаря, а эскизы приложить позже. – Я отпила кофе и механхолически крутила в руке ложечку.
– Ммм, очертания города мы набросали. Ты, кажется, что-то говорила про фонтан? Можно попробовать. Ты только представь, если бы ром вместо воды из фонтана посреди главной площади, – Лира улыбнулась, прикидывая на бумаге, как бы это могло выглядеть, – от туристов отбоя бы не было.
– И сколько бы народу там по утрам лежало – засмеялась я, – нет, наверное, постоянно не надо, а вот по желанию – кому ром, а кому лимонад или пиво. – С интересом смотрю, как Лира рисует – на белом листе появляются очертания города, осколки зеркала, а вот и фонтан. – Как думаешь, не много всего?
– И сок вишневый. – Поддержала она мою идею о разнообразии напитков. – Знаешь, в нашем городе чего только не бывает. Не удивлюсь, если однажды то, о чем мы шутим воплотится в реальность, – Лира придирчиво смотрела на рисунки, – давай сделаем так, – она взяла карандаш, чистый лист бумаги и начала быстро рисовать, – пусть один из вариантов будет, как мы с тобой изначально решили: зеркало, осколки, силуэт города на заднем фоне, а на втором набросаем: фонтан, силуэт города, пожалуй, оставим и добавим, – она прикусила карандаш, а потом улыбнулась, дорисовав фигуру с бокалом, тянущуюся к струям фонтана, – куда ж мы без ценителей благородного напитка.
– Ой, здорово, – не могу сдержать восхищенного возгласа, так быстро и ловко у нее все получается. – Давай разные этикетки и оставим – для белого и для черного, чтобы они не только цветом различались
– Отлично. Белый – с зеркалом, а черный с фонтаном, – согласно кивает подруга.
Закончив с делами, немного поговорили о жизни, вспомнили школу, и опять я периодически уносилась мыслями в прошлое, где все было хорошо…
 
Ночевать поехала к Кэр, было стыдно перед бабушкой за утренний разговор, но просить прощения, а тем более о чем-то говорить совершенно не хотелось – слишком проницательной была наша Ба…
 
Утром первым делом позвонила Волкову – договориться о встрече. Его лучше всего ловить до планерки или сразу после.
– Сергей? Доброе утро, Герда, хотела к тебе подскочить сегодня, можно?
– Привет, что-то срочное? Если честно, очень занят, – Волков говорил отрывисто и быстро.
– Мы запускает в производство новый продукт, хотели дать рекламу в СМИ, ну и … на презентацию позвать, в узком кругу, – сразу перешла я к сути вопроса.
– Пришли мне по электронке макет, сделаем. Большой модуль и маленький – будем ставить в зависимости от места, а о рекламе на телевидение обращайся к Сажеву.
– К Дену? Вот это новость, – предложение было для меня неожиданным.
– Да, к нему, и если у тебя все, я прощаюсь, через десять минут планерка.
– Спасибо, все поняла, все сделаю, – ответила я и нажала на отбой.
Ден Сажев, надо же, как интересно. Судьба иногда делает причудливые витки и повороты. Впрочем, это даже хорошо, со знакомыми общаться проще. Я откинулась на спинку стула, прикидываю концепцию рекламного ролика. Как в фильме «Кейт и Лео», только вместо маргарина – ром. Он и она, накрытый стол, ром в бокалах… Герда, Герда, какая же ты фантазерка…
Грустно улыбнувшись собственным мыслям, вернулась к работе.
 
Перечитав еще раз контракт с китайцами, решила проговорить с тобой пару моментов – в таких договорах все должно быть выверено до мельчайших подробностей, вплоть до запятых.
Дверь отворилась совершенно бесшумно, и я застыла на пороге – ты сидел с закрытыми глазами, такой родной и, как мне показалось, очень уставший, вымотанный. Сердце защемило от острого желания подойти, прижаться, обнять, поцеловать, но я …лишь громко сказала:
– Хочу уточнить детали по контракту с китайцами, – не поздоровалась, потому что назвать по имени не смогла, но и произнести «мистер Карлеоне» тоже язык не повернулся.
– Это не может подождать? – твой сердитый почти окрик заставляет невольно съежиться.
– Нет, извините, – прошла к столу, оставив дверь в кабинет открытой.
– Хорошо, давайте доклад, я посмотрю, а билетами и размещением пусть займется Трейси, с Вас достаточно работы с документами. Они должны быть идеальны. – Холодный высокомерный взгляд, улыбка слегка трогает губы.
– Она помогает с презентацией для мэра и прессы, – пытаюсь то ли возразить, то ли оправдаться.
– Ну, тогда эта новенькая, которая на стажировке. Как там ее…
– Энн.
– Вот пусть Энн и займется, доклад посмотрю, идите, будут вопросы, позову.
 
Вот так… а до отъезда неплохо бы еще с бабушкой помириться…

Нам вместе весело и грустно,
Ты с полуслова понимаешь,
И у меня такое чувство,
Что ты меня порою знаешь,
Гораздо лучше и вернее, чем я сама.
Так дружба этим и ценна…
 
15 лет назад. Энск.
   
– Привет, какие красивые ракушки, – я подхожу к девочке, которая, сидя на песке, натирает ракушку до перламутрового блеска.
– Привет, – она поднимает голову, – ты кто? Я тебя раньше тут не видела.
– Я Герда, мы недавно переехали в этот город.
– А я Сирена, – отвечает любительница ракушек, - ты мне нравишься. Давай дружить.
– Давай, – соглашаюсь я, – хочешь, покажу тебе своих кукол? Они старинные, в красивых платьях. Им можно заплетать косы. Только обращаться нужно очень осторожно. Они фарфоровые.
– А я подарю тебе браслет из ракушек. Я их сама обточила в песке до перламутра, а папа надел на леску. Получилось очень красиво.
– Пойдем? – Я подаю Сирене руку.
– Ага, – она отряхивает ладошку от песка и хватается за мою.
 
– Бабушка, это Сирена, – мой голос звенит на весь дом. – Я покажу ей кукол, а она подарит мне браслет из ракушек.
– Хорошо, – улыбается бабушка, – только после обеда. Моем руки и за стол.
 
 
Жизнь, она состоит из встреч и расставаний. Каждый день люди приходят в твою жизнь, ты говоришь им «доброе утро», потом говоришь «добрый вечер», некоторые остаются на несколько минут, некоторые — на несколько месяцев, некоторые — на год, другие — навсегда.
Сесилия Ахерн
 
10 лет назад. Энск.
   
Теплая летняя ночь. День моего рождения. 13 лет. Странная цифра. Не, чтобы я верила в приметы или не любила это число. Просто, как странно себя чувствовала. Вроде и день рождения прошел, как обычно. Гости, подарки. Папа подарил мне роскошную фарфоровую куклу. Конечно, я в них давно не играю, скорее, коллекционирую, да и эта такая красивая. В белом платье и шляпке. На ногах – ботиночки, в руке – зонтик. Из-под шляпки на плечи спадают золотые кудри. Я поставила ее на пианино отдельно от остальных и играла ей «Полонез» Огинского и «Лунную сонату» Бетховена, которую только недавно выучила. То есть, играла я, конечно, папе, но кукла так смотрела на меня, словно тоже слушала. Смешно, Герда, неужели ты веришь в чудеса, ведь ты уже совсем взрослая. Джульетту в твоем возрасте замуж выдали. – Ага, но в куклы она играла…
Вечером отец устроил фейерверк, а потом я пошла провожать Сирену. Почему мне втемяшилось в голову вернуться домой, сама не знаю, но так уж вышло, что я оказалась одна на темной улице. В принципе, было еще не так поздно, и дорога была привычной, но летом деревья образовывали на этой аллейке что-то вроде зеленой арки. Красиво, уютно, но – достаточно темно.
Погруженная в свои мысли и музыку – я всегда ходила с бананами в ушах, я не обратила внимания на мужчину, который вышел мне навстречу. Он поравнялся со мной и прошел мимо, непонятно почему задев плечом. Я дернулась в сторону, а потом пошла чуть быстрее. Как-то стало вдруг немного не по себе. Один наушник выпал и остался болтаться на шнуре, а мне почему-то лениво было его поправлять, а может кто-то удержал мою руку. – Я услышала за спиной шаги и ускорила шаг, потом побежала. Вдруг кто-то схватил меня за плечо и развернул. Тот самый парень. Он смотрел так, что меня охватил леденящий ужас. А он протянул руку и попытался порвать на мне футболку. Я начала отчаянно сопротивляться, отпихиваясь руками и ногами. Было странное чувство, что это происходит не со мной, я словно со стороны видела эту отчаянную борьбу, свои движения, его руки. Изловчившись, подняла ногу и ударила куда-то сильно. Парень охнул и отпустил меня. Я побежала вперед, отчаянно крича, и неожиданно уткнулась в кого-то.
– Тише, девочка, тише, ты меня совсем оглушила. Ну-ка, постой тут и на вот, надень. – Мне протянули джинсовку, в которую я и укуталась.
Дальше события развивались с молниеносной быстротой. Бежавший за мной хулиган получил кулаком по носу и рухнул на землю. Мой спаситель вызвал полицию, а потом отвез меня домой. С тех пор капитан Дрейк, а это был он – мой друг. С его стороны эта дружба носит несколько покровительственный характер, но меня это вполне устраивает…

Привет, Сказка


вспомни, вспомни, я меня после выпивки как отрезает - ничего не помню утром или что-то смутно, Кай вечно по этому поводу надо мной подшучивает


Что, правда, весь дом? Фигасе *накрывается тазиком*

Спасибо, приду) Можем вместе еще куда-нибудь сходить


Спасиибо. Нам тоже очень нравится. *Берет чашку кофе с кексиком* очень вкусно.
вот-вот - раз не помним, что и не было

Спасибо, мы старались, это Али-кудесник - так точно подобрать музыкальное оформление

Привет родному городу


О, нашлась пропажа. Иди, кофейком угощу или какавой лучше


Садится, ждет, как это Рай будет Лиу шлепать - фига с два у него это получится

Васюш, передала все, спасибо огромное)) И спасибо всем, кто голосовал за пост

Да, радио оно такое радио, от наших новостей никто не уйдет неохваченным)))


Выздоравливай скорее. Вот тебе Леденцы кроме шуток хорошо помогают, те что на палочке особенно.

Султя, эфир зашибенный. Спасибо.

Патрик, Будур, мы с Каем поздравляем вас со свершившимся событием

Синка, ты прелесть, посмеялась. У меня Кай и Герда были без ее ответа про тур на оленях)))

Энск – Гонконг

Что мне делать, дальше жить как?
Сердце словно кто ножом полоснул,
Ласковым не будь и не смотри так,
Снова я в глазах твоих утону…

Дни неслись в стремительном калейдоскопе, в который кто-то поставил одинаковые картинки – дом-работа-бар-дом. Словно я как белка в колесе бегу, бегу и не могу свернуть с дистанции. На душе было – хуже некуда, но желание и необходимость держать лицо перед всеми и в первую очередь перед тобой приводили к тому, что каждый вечер заканчивался в «Семи Гномах». Нет, я больше не напивалась, просто хотела расслабиться, слегка. Один-два коктейльчика, сигарета – и домой. Тихо, с черного хода, чтобы не наткнуться на бабушку, утром – столь же тихий уход – ну не могла я вот так взять и все ей рассказать, да и что рассказывать? Все было настолько неопределенно и настолько лично, что делиться ни с кем не хотелось.
Лишь перед самым моим отъездом мы случайно столкнулись в гостиной.
– Здравствуй, Герда, что-то ты совсем заработалась, – голос Ба был сухим и отстраненным.
– Привет, да, очень некогда. Новый проект, – я не знала, что сказать и как. Больше всего хотелось уткнуться в нее носом и разреветься. Как в детстве. Но детство кончилось.
– Да, я слышала, и в газете прошла реклама. Переезжаешь, – Ба кивнула на мой чемодан.
– Нет, что ты, – я даже опешила от такого ее предположения и слишком спокойного голоса, – в командировку, в Гонконг.
– Береги себя… И Кая, мне этот город не понравился, – неожиданно сказала бабушка, – поговорим, когда вернешься, если захочешь. До свидания, Мария.
Почему я должна, сам не маленький, – захотелось ответить колкостью, но последние слова Ба, а главное это имя, из детства, имя, которым меня называла мама, и никто после ее смерти, словно прорвали какую-то плотину. Я в самом деле чуть не расплакалась и еще какое-то время посидела в гостиной после ухода бабушки, собирая себя по кусочкам.

Самолет мягко вырулил на полосу и начал взлет. Уши моментально заложило, а откуда-то изнутри поднялась паника, и, сжав руками подлокотники кресла, я закрыла глаза. Ненавижу и боюсь летать, почему-то все время кажется, что самолет разобьется или двигатель откажет или еще что-то случится, не знаю. Конечно, стараюсь этого никому не показывать – не ребенок все-таки, и обычно получалось, потому что всегда летала не одна, и рядом был кто-то, с кем не страшно, на чье плечо можно положить голову, расслабится и заснуть… А сейчас я была одна… Хотелось сесть на пустое кресло рядом с тобой, прижаться и уснуть, и плевать на то, что будет потом… но я только крепче сжала ладонями подлокотники и зажмурила глаза так, что перед ними поплыли красные и оранжевые круги. Все, Герда, успокойся, это не страшно, ничего не случится, самолет приземлится и все будет хорошо… – уговаривал меня внутренний голос, и думала я совсем не о самолете…

Гонконг встретил удушливой жарой, блузка моментально прилипла к телу, захотелось как можно скорее оказаться в номере с кондиционером и принять прохладный душ. Посмотрев на остальных, уловила в глазах попутчиков аналогичное желание…

Быстро разместившись в присланных за нами машинах, доехали до гостиницы и нырнули в прохладу вестибюля, девочки на ресепшене были приветливы и расторопны, оформление шло довольно быстро, пока не подошла… моя очередь.
– Миссис Карлеоне, ваш ключ, – девушка протянула мне электронную карточку.
– Простите? – не сразу улавливаю суть сказанного.
– Миссис Герда Карлеоне? – уточняет девушка.
– Моя фамилия Сполетто, – улыбчивая китаянка начинает меня раздражать.
– Но в списке нет такой фамилии. Я решила …подумала, что Вы просто не успели сменить документы после брака.
– Какого брака? Ерунда какая-то, или номер у нас тоже один? – Бросаю гневный взгляд в твою сторону.
– Нет, нет, соседний, – девушка удивленно смотрит то на меня, то в список, а я быстро набираю номер Трейси.

– Привет, это Герда, скажи на милость, с каких пор моя фамилия Карлеоне?
Трейси на том конце ошарашено молчит.
– Все документы, пропуска, билеты, номер в отеле заказаны на имя Герды Карлеоне, чья это нелепая шутка? – сказать, что я зла и раздосадована, это ничего не сказать, я просто в бешенстве.
– Энн заказывала, ты же сама сказала, чтобы она этим занялась, а я не посмотрела.
– Скажи ей, что она уволена, – я практически шипела в трубку – ну не кричать же на весь гостиничный холл, хотя очень хотелось кричать, ругаться, а еще лучше – ударить кого-нибудь, потому что я была буквально выбита из колеи нелепостью этой ситуации, – нет, лучше пусть дождется меня, я сама хочу уволить эту идиотку!!!
Боже, что за нелепость, надо же так, теперь все переделывать, будет путаница, ну почему, почему еще и это? И почему именно твоя фамилия? Чья-то злая шутка, розыгрыш? Это злит еще больше.
– Кого увольняем? – неожиданно раздался рядом твой голос.
– А, черт, перезвоню, только тебя мне не хватало, – резко нажимаю на отбой и пытаюсь объяснить, что натворила эта курица. При этом машинально обращаюсь на «ты», настолько поглощенная собственной досадой, что даже не сразу замечаю это. Вернее, замечаю, когда слышу от тебя.
– Добро пожаловать в семью, крошка…, – и искренний смех – тебя ситуация похоже только развеселила. – Чего ты так завелась?
А и в самом деле, с чего? Случись такое раньше, мы бы оба весело посмеялись над ситуацией или потребовали бы номер для молодоженов. Но то раньше. Пытаюсь и сейчас свести все к шутке, но… не получается. Зато теперь я знаю, кого именно мне хочется ударить – тебя, если не кулаком, то словом, но пока сдерживаюсь – престиж компании.
– У меня вообще-то есть своя фамилия, – сердито поднимаю голову и смотрю на тебя, но ты все еще улыбаешься, мало того, говоришь со мной, как раньше, словно снова… все по прежнему, и я …ведусь на это, тоже слегка смягчаюсь, начинаю объяснять, что это создаст массу проблем.
И ты естественно, предлагаешь самый простой и логичный выход из ситуации – пусть исправляет Трейси или сама Энн, главное – переговоры. Да, ты абсолютно прав, но … Получается, стоило тебе чуть-чуть «потеплеть», и я уже размякла, поплыла, нет, так нельзя, это неправильно, а даже если и так, тебе я ни за что в этом не признаюсь.
– Я сама разберусь, ладно? – мой ответ звучит так громко и резко, что на нас оборачиваются.
– Ого, как, тогда ладно… – ты поворачиваешь и идешь к лифтам. Что, так просто? И тут я разбираю мелодию, которую ты насвистываешь – марш Мендельсона – и озираюсь в поисках чего-нибудь тяжелого, чем бы запустить в тебя. В поле зрения попадают удивленные лица стоящих вокруг людей, и я крепко стискиваю руки. Так, все. Успокоились. У нас важный контракт, и нельзя, чтобы он сорвался по чьей-то глупости, тем более – по моей.

Все было исправлено довольно оперативно, только на моем бейджике продолжала красоваться фамилия Карлеоне, но я решила, что это несущественно.

Переговоры с «Юкки-инжиниринг» проходят более чем успешно, поэтому в последние два дня принимающая сторона устраивает культурную программу – концерт, фуршет и выезд на природу или какую-то экскурсию. Секретарь господина Юкки так загадочно говорит о расписании последних дней, словно боится выдать военную тайну…

Когда я уже почти готова к выходу, раздается тихий стук в дверь.
Решив, что это ты, даже не спрашиваю – кто там, а просто говорю.
– Открыто, – и удивленно замираю, увидев гостя.
– Прекрасно выглядите, мисс, – господин Юкки галантно тянется к моей руке.
– Спасибо, господин Юкки, чем обязана?
– Хотелось бы поговорить в приватной обстановке, надолго не задержу, – мне очень не нравится его слащавая улыбка, но я тоже улыбаюсь и предлагаю ему присесть в кресло.
– Слушаю Вас, – сажусь напротив, аккуратно расправив на коленях узкую юбку.
– Какая элегантная женщина, просто картинка, – китаец откровенно рассматривает меня, даже слишком откровенно. Это неприятно, но он наш партнер, и я пока не решаюсь ни на какие слова или действия, вспомнив твою отповедь относительно Переса. Правда, тебя рядом нет… – Не буду томить, сразу перейду к делу, – вы нравитесь мне, как мужчине, так почему бы… Он определенно сошел с ума или уже успел набраться.
– Вы говорите странные вещи, – пытаюсь держать лицо, но при этом максимально отодвигаюсь вглубь кресла
– Почему же, – мистер Юкки неожиданно придвигается ближе и, положив руку на мое колено, начинает поглаживать, пробираясь выше. – Я много бы отдал за тебя в моей постели.
– Уберите руки, – бью его по кисти и пытаюсь одернуть юбку.
– А если не уберу? Закричите? Никто не услышит. Жаловаться тоже не советую, – он убирает руку, – мне нравится, когда ты злишься. Ничего себе заявочки, наглец старый.
– Что Вы себе позволяете, – мой голос звенит металлом, – я не продаюсь, и если вы все сказали, уходите. – Хочется ударить его и вышвырнуть из комнаты, сдерживает только боязнь навредить тебе и вашему сотрудничеству.
– А чем я хуже твоего босса? Ну разве что чуть постарше. Так я такое умею, что ему и не снилось.
– Да за кого Вы меня принимаете в самом деле? Вы что, с ума сошли? При чем тут мой босс? – пытаюсь говорить спокойно, но не получается.
– Ни при чем? Тем лучше, значит, ты спокойно воспримешь мое предложение. Сядь, – он хватает меня за руку и буквально швыряет в кресло.
– Вы хам и наглец, – я снова вырываю руку и вскакиваю, – убирайтесь немедленно и никогда, слышите, никогда не подходите ко мне со своими грязными предложениями. Прочь отсюда, вон из моей комнаты. – Я, уже не сдерживаясь, кричу, но мистер Юкки не двигается с места. Только смотрит на меня так, что становится страшно – его глаза не просто холодны, они пусты, словно неживые.
– Успокойся и сядь. Сядь, я сказал, – я не двигаюсь. – Хорошо, – неожиданно миролюбиво соглашается китаец. – Стой. И не злись, впрочем, я не люблю покорных. Итак, у меня есть дочь. Милое создание, годное на то, чтобы стать женой для презентаций. Она воспитана, красива, умеет поддержать беседу, знает – кого с кем пригласить и как рассадить гостей. И я хочу, чтобы мистер Карлеоне женился на моей дочери. Она ему подойдет. И ты не станешь этому мешать, тем более, что между вами ничего нет. – Мужчина снова придвигается ко мне и сильно сжимает ладонь. – Ты поможешь мне – окажешь расположение моему сыну. Много я не прошу, только дружеское расположение, мальчик молод и нуждается в огранке. Твое воспитание ему поможет. – Черные маленькие глаза моего визави смотрят так, словно пытаются пронзить меня насквозь. Сердце уходит куда-то в пятки.
– А если я откажусь? Или Кай не захочет? – невольно называю тебя по имени, выдавая себя с головой.
– Думаю, он не будет возражать, – улыбается мистер Юкки, – этот союз выгоден для него во всех смыслах, – а вот если ты попытаешься помешать, – он придвигается вплотную и шепчет мне на ухо несколько слов. Вот гад, он все хорошо продумал. – Вырываю руку, киваю и буквально падаю в кресло.
– Уходите, – произношу почти шепотом, – вон отсюда.
– Молодец, хорошая девочка, а коготки убери, бесполезно, я всегда своего добиваюсь, и если решил, будет по моему. А твой босс тебе еще спасибо скажет, если не будешь под ногами путаться. И подумай над моим предложением, быть моей любовницей выгодно и …почетно.
– Пошел прочь, старый козел, – говорю я тихо, но достаточно внятно и, откинувшись в кресле, закрываю глаза. Еще минута – или рассмеюсь или разревусь, меня просто трясет от всей этой ситуации.
Я не вижу, как уходит мистер Юкки. Слышу только звук шагов и легкий щелчок двери.
Первая мысль – побежать к тебе и все рассказать тут же была мной отброшена. Юкки сказал, что ты не возражаешь, может, это в самом деле выгодная партия, и мне стоит отойти? Ведь ты всегда думал о работе и о «Снежной Королеве». Это было самым важным… И женитьба по расчету, да еще на такой куколке, которую не стыдно вывести в свет и которая знает, как рассадить гостей по ранжиру… Я невесело усмехаюсь… Достаю из сумочки сигарету, затягиваюсь и выхожу на балкон. Сказочно-красивый Гонконг переливается огнями.
Вот все и решилось. Тебе – жениться на мисс Юкки, мне – развлечь мальчика…
Герда, Герда, ты сошла с ума, – кричит мой внутренний голос, – не отступайся, разве можно отдать самое дорогое? Ты не можешь его предать, не должна. – Но если он не возражает? Я не предаю, просто даю свободу, не отдаю, отпускаю, если суждено, вернется…
Гашу сигарету и хулиганским жестом бросаю окурок через перила балкона.
В ванну, ополоснуть лицо, поправить макияж и прическу.
Взять сумочку, прикрепить этот дурацкий бейджик, на котором значится твоя фамилия.
Все, Герда, маскарад окончен, пора возвращаться к действительности, никакая ты не Карлеоне и никогда ею не будешь.

В ресторане шумно и много народу. Услужливый мальчик провожает к столику. За ним – мистер Юкки-младший, который тут же вскакивает, отодвигая для меня стул, и еще трое мужчин. Представляются. Целуют руку, я киваю, абсолютно не вникая в их имена – какая разница, с кем посидеть за столом один вечер.

На сцене начинается шоу, официанты разносят напитки и легкую закуску, разговор за столом какой-то сумбурный и совершенно ни о чем. Молодой Юкки пытается неуклюже ухаживать, говоря комплименты, но остроумием юноша не блещет, умом, похоже, тоже, поэтому мне откровенно скучно. Оглядев зал, вижу тебя за столом с семейством Юкки. А этот зря времени не теряет, думаю, поймав заинтересованный взгляд одной из дам, обращенный на тебя. Старик в самом деле собирается устроить этот брак. И я не могу помешать. Или все-таки могу?
Шампанское в моем бокале не уменьшалось вовсе не потому, что я его не пила, а потому что мне его все время подливали. И я была рада этому. Алкоголь согревал и успокаивал. И даже то, что сказал мистер Юкки, не казалось таким уж страшным. Потом кто-то уговорил попробовать вкуснейшее виски, и я не отказалась. Всего рюмочку. Напиток в самом деле был очень вкусным, не обжигающим и пряным. Снова смотрю на ваш столик и ловлю твой недовольный взгляд.
Что? Мальчику не угодили дамы? Или это в мой адрес? Сейчас добавим…
– Мистер Юкки, Вы, наверное, много времени занимаетесь спортом, – спрашиваю томным голосом, кладя руку парню на предплечье.
– Да, мисс, я хожу в спортзал и бегаю по утрам.
– Утро, рассвет, легкий ветерок, это так романтично, – отпиваю из бокала шампанское и облизываю верхнюю губу, не сводя глаз с молодого Юкки.
– О да, – он чуть придвигается ко мне, и я тоже наклоняюсь в его сторону, – не составите мне компанию завтра утром или я слишком назойлив?
– Отнюдь, – улыбаюсь призывно-ласково и слегка поглаживаю парня по руке, – с удовольствием побегаю. Встретимся в холле утром.
В этот момент заканчивается шоу, со сцены мгновенно исчезают декорации, столы отодвигаются к стенам, образуя площадку для танцев.
Молодой Юкки расплывается в улыбке, целует мне руку, приглашая потанцевать, но подошедший бой что-то говорит ему шепотом, и молодой человек, извинившись, куда-то уходит. Да хоть бы ты вообще не возвращался.

Беру с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского и стою, оглядывая зал. Один бокал, второй. А не хватит ли тебе уже, Герда? – пытается остановить кто-то умный внутри, но через призму выпитого алкоголя все кажется не таким и страшным, мир снова играет яркими красками, и мне уже по большому счету наплевать и на Юкки, и на его сына, и на дочь. И на тебя… И тут я вижу вас. Вместе. Мило беседующих…
И понимаю, что не наплевать.
Больно, горько, обидно, а еще очень хочется выяснить – в самом ли деле ты не возражаешь, а еще – уколоть тебя побольнее, при ней. Конечно, это было глупо, непрофессионально и вообще… но ноги сами несут меня к вам.
– Добрый вечер, – легкий кивок головы в сторону девушки. – Соблазняешь юных дев?
– Мисс Сполетто, – твой голос сердит, но мне все равно. Ты что-то начинаешь объяснять мне про девушку и китайское искусство, которым она увлекается.
Мое заинтересованное «Дааа?» лишь дань правилам приличия, на самом деле меня не волнует ни она, ни искусство. Только ты и твое решение относительно нее.
– Вы замужем? – решаю неожиданно уточнить.
– Неет, – лепечет та.
Значит, это она, невеста, я не ошиблась.
– А, так это возможно начало реализации матримониальных планов вашего батюшки, а не слишком ли мистер Карлеоне стар для вас? – решаю спросить в лоб, и по реакции мисс понимаю, что она в курсе ситуации, а вот ты явно озадачен. Так выходит, господин Юкки соврал, или просто ты не хочешь обижать меня на людях?
Ты просишь меня прекратить, но что собственно такого я сказала? Ведь ничьи чувства не задеты. Ба всегда учила – надо говорить правду.
Алкоголь, обида и все переживания ударили в голову, и я плохо соображаю, что говорю и делаю, главное – уколоть побольнее – ее, тебя, не важно…
Ты пытаешься сделать хорошую мину при плохой игре и извинившись, уводишь меня из банкетного зала. Маневр неожиданный, и тебе он удается.
– Ты что творишь? С ума сошла? Какие еще матримониальные планы? – ты искренне удивлен. Во всяком случае, это так выглядит.
– Как какие? О которых мне вещал ее папочка! – стою, уперши руки в боки и покачиваясь на высоченных шпильках
– Что за чушь! – твое удивление все-таки неподдельно, значит, кто-то врал – или он мне или ты ему.
– Не чушь, – пытаюсь сфокусировать взгляд на тебе и говорить внятно. – И она прекрасно об этом осведомлена, так что ни чьих чувств я не задела… Ах, забыла сказать крошке, чтобы не торопилась с тобой спать, так ты точно на не женишься, – делаю вид, что намереваюсь вернуться обратно и посоветовать малышке держать свои прелести в недоступности.
– А ну стой! – хватаешь меня, сжимая за плечи, – да что такое с тобой!
– Эй. Осторожнее, – повожу плечом, пытаясь вырваться, – что хочу, то и говорю. Ты мне не указ!
– Что ты пила? – вопрос застает меня врасплох.
– Ойгосподитыбожемой! Только не надо нотаций! – Да какая разница – что, с кем и сколько
– Что ты пила?! – повторяешь вопрос, слегка тряханув за плечо. Вот только этого не надо, потому что голова тут же начинает кружиться, и я никак не могу сфоксировать взгляд на тебе.
– УУУУ! Шампанское… и совсем немного виски, – заявляю, получая в ответ «Ну, ясно».
– Что тебе ясно?! А?! А ну – пусти, – зло спрашиваю я, пытаясь вырваться.
Но не тут-то было. Ты продолжаешь держать крепко, и пытаешься увести меня в номер. Этого еще не хватало. В конце концов, почему я должна слушаться. Вот пойду и буду танцевать с этим маленьким китайчиком, и вообще, ты мне не указ. Все эти мысли вертятся в моей голове, пока я с трудом формулирую их в слова.
– Да с чего бы это?! Там только начались танцы! – выходит достаточно капризно.
– Идеем, – тянешь меня за собой, – никаких танцев!
– Да отстань ты! Кто ты такой, чтобы запрещать мне танцевать, когда я хочу?! – я закусила удила и теперь на каждую твою реплику буду отвечать противоположной. Не хочу слушаться и не буду. В конце концов, имею право.
Ты пытаешься вразумить меня, заявляя что-то о моем непрофессионализме.
Ах, так, получи, и вообще – кто бы говорил.
– Чтобы ты знал – рабочий день давно окончен! – говорю злым голосом и пытаюсь вырваться. Но ты не даешь. – Отпустииии!!! Узурпатор, вот ты кто! Я танцевать хочу!!! Отпустии!!! Там моя сумочка осталась!
Ты пытаешься тянуть меня к лифту, и тут в мою голову приходит шальная мысль – я знаю, как от тебя избавиться.
– Сэр, сэээр!!! Помогите мне, этот человек насильно удерживает меня! – кричу швейцару у двери. Парень не спешит вмешиваться, но я продолжаю концерт, и он вынужден подойти.
– Добрый вечер, прощу прощения, но могу я узнать, что происходит?
– Добрый вечер, конечно… – ты совершенно невозмутим.
– Он удерживает меня насильно! – заявляю, показывая на свою руку, которую ты держишь крепко, – вот, видите?
Того, что происходит дальше, я никак не могла ожидать и даже на секунду потеряла дар речи, когда ты вдруг сказал этому парню, что я – твоя жена и просто немного выпила лишнего.
– Какая женаааа?! – голос вернулся ко мне мгновенно, – я ему, тебе, не жена! Моя фамилия Сполетто. А его – Карлеоне! Он мой начальник и не более того! – выпаливаю озадаченному швейцару.
То, что я слышу дальше, снова выбивает почву из-под ног – ну зачем этому парню значить, что я сплю с тобой, тем более, что об этом можно говорить только в прошедшем времени. Парень просит нас предъявить документы, которых у меня нет – они в сумочке, на столе. Зато на мне висит злополучный бейджик …с твоей фамилией.
– Ну, все в порядке, извините, – швейцар отступает и больше не слушает моих воплей.
Тогда я начинаю просто вырываться, и в какой-то момент мне это удается. Вырваться, но не убежать… Дальнейший путь до твоего номера проделываю на твоем плече. Но даже в таком положении продолжаю сопротивляться, усиленно колошматя кулаками по твоей спине. Этими ударами я пытаюсь выместить на тебе все свои страхи, обиды и желания, потому что несмотря ни на что хочу тебя…
Неожиданно наступает какое-то оцепенение. Мне вдруг становится все равно, и град ударов по твоей спине прекращается.
– Эй, все? Выпустила пар? – твоя невозмутимость и спокойствие снова выводят меня из себя. Хочется ударить, укусить, съязвить, только бы пробить эту невозмутимость.
– Отстань! – фыркаю, как разъяренная кошка, – если ты рассчитываешь на то, что я буду с тобой спать, ты глубоко ошибаешься! – вот тебе.
– Я подумаю, – твой хриплый смех злит еще сильнее и ...заводит.
– И нечего тут думать! И спусти меня на пол – мне сейчас станет плохо от этого корсета! – в самом деле путешествие почти вниз головой и узкий корсет, учитывая количество выпитого…
Открываешь дверь и ставишь меня на ноги. И тут я снова обрушиваюсь на тебя с кулаками, потому что… ты… не должен… понять… что я… хочу, потому что… я зла… – на тебя… и на … себя, потому что кто-то …виноват… во всем… и это… не я… потому что…
– Что ты себе позволяешь? Я не твоя собственная собственность! Я сама по себе! Выпусти меня немедленно! – я кричу и бью тебя, куда попало, вымещая страх, обиду, унижение, испытанное во время общения с мистером Юкки, ревность к этой маленькой китаянке.
Ты уворачиваешься, а потом снова хватаешь меня и тащищь …в душ.
Пытаюсь сопротивляться, но выходит не особенно.
Холодная вода обрушивается неожиданно и даже больно. В запале я кричу, ругаюсь и отбиваюсь, но ты продолжаешь поливать меня душем, полузакрыв кабину. Мокро, холодно, больно, обидно.
Все напряжение сегодняшнего вечера прорывается слезами, они текут по лицу, смешиваясь с водой. Меня колотит озноб. За что ты так со мной? Обнимаю себя руками за плечи и вжимаюсь в самый угол кабинки. Мне жаль себя, жаль красивое платье, новое, мне так хотелось, чтобы ты увидел меня в нем и оценил, мне плохо, больно, внутри, словно кто-то всадил в сердце гвоздь и проворачивает его там…

Неожиданно экзекуция прекращается.
Ты открываешь дверцу и в упор смотришь на меня.
– Эй, ну ты чего, ну перестань!
– Это… это… – не могу выговорить ни слова, я всегда немного заикаюсь, когда нервничаю.
– Что? Что? – смотришь с сочувствием, и от этого я реву уже в голос.
– Это было мое любимое платье от Шанель, а ты… ты его испортил!!! – вырывается вслух, только плачу я не о платье.
– Фу ты! Ну, иди сюда… – тащишь меня из душа, заворачивая в полотенце, обещая купить новое платье, такое же или любое другое. Мы препираемся на эту тему, потом ты извлекаешь меня из платья, которое намокнув, не желает поддаваться, и отправляешь в душ греться. Почему-то вспоминается детство, когда мы гуляли однажды в лесу за стеной, было очень холодно, а я вздумала кататься на перекладине над рекой, и конечно сорвалась в воду. Ты вытащил меня, довез домой и там вот так же заставлял идти в горячий душ (бабушку звать не стали, испугавшись наказания), а я сопротивлялась, отчаянно стеснялась и выпроваживала тебя вон, потому что мокрая одежда слишком все обрисовывала, и мне было неловко…
Вот и сейчас ты вышел, когда я сказала «отвернись». Только от этого стало …еще обиднее.
Ну зачем ты снова такой – добрый и ласковый, родной? Такому тебе я не хочу и не могу сопротивляться. Хочется обнять, прижаться, раствориться, забыть весь ужас последних недель… Но что потом, Герда, дальше? – Сопротивляется внутренний голос практичный и разумный. И снова я прячу голову в песок… В который раз…
Стук в дверь отвлекает от мыслей.
– Чего тебе?
– Халат. – Господи, пожалуйста, не надо обо мне заботиться, я не справлюсь. Прислоняюсь к стенке, стараясь успокоиться. Приоткрываю дверь, протягиваю руку, – Спасибо, – запахиваю халат, туго затягиваю пояс, выхожу и забираюсь с ногами в кресло. По привычке. Ты что-то сказал про чай, потом начал говорить о работе. Долго, нудно, неинтересно. Я не слышала слов, просто сидела и смотрела, на тебя… сжимая кулаки, так что ногти врезались в ладони. Чтобы не протянуть руку. Не коснуться. Не обнять. Это становилось невыносимо, и я… закрыла глаза… Спряталась… в очередной раз…

Да, Ганс, я почему-то тоже Вас представила в попутчиках. Надеюсь, шубами нас в дороги снабдили? Так как пишется слово ВечТность, что мне Каю в смс отбить? Он сказал, Вы знаете)))


А какое буде кино? *Заинтересовано*


Ойли? Мне кажется, вы со всем справитесь) Даже Змея Горыныча чайком али грибочками накормите/напоите, и все дела)))

Ага, белые, пушистые зайки, ранимыееее))) Ну как в вас не верить, вы вон детей кормите-поите (правда неизвестно чем шепотом) А Мэр сам кого хочешь съесть и не подавится



Фима, дай брату чаю или травки

Ой мамочки че деется, че деется. *Побежала смотреть на пожар* Или потоп? Или еще рано?


Это не будка, это этот как его. Фима, Ганс, как оно называется???