Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Да, дорогие наши мужчины Энска.
Вот от Гретель третья часть поздравительно программы.
Праздничный эфир! Слушаем все!!!

Тебе мы рады, с возвращеньем,
Хоть ты пропал, но вновь приехал,
Прими скорее угощенье,
Улыбок добрых, шуток, смеха
Приправим рома мы бокал.
Я понимаю, ты скучал,
Летел, бежал, а может плыл,
Не важно, главное - вернулся,
И хорошо что прям на бал,
и в поздравленья окунулся))))

тапками не бить, экспромт

Зато ром настоящий, из подвалов Карлеоне.

Все привет! И как же я рада, что мы даже мэра выманили в Обсуждалку


Спасибо, Федор Михайлович


Спасибо, Серый, особенно приятно было получить спасибо от тебя, зная, как сильно ты загуже. И ты там не поддавайся работе, твой большой пушистый хвост и сам ты еще очень-очень нужен Сказке. Без тебя мы как без рук, или, скорее, без головы.

Мальчики, мы все очень рады, что вам понравилось. мы старались, и спасибо за цветы и вкусности, очень приятно делать подарки, но вдвойне приятно получить такой отклик.

А еще этот праздник убедил меня еще раз в том, что мы - команда, семья, и вы все - лучшие. Это я говорю о том количестве поздравлений в эфир, которые собрала Гретель за рекордно короткий срок - все откликнулись, и этоздорово. И праздничными банами пестрела карта. и до сих пор пестрит. Даже те, кто бывает сейчас в силу обстоятельств крайне редно, поддержали праздничный антураж и настрой. Спасибо всем девочкам за то, что мы это сделали. Арина, Саманта, Будур, Гретель, Фимочка, в первую очередь спасибо вам, но и все остальным тоже огромная благодарность нашего Бабсовета.




Мой стих сложился мимолетом,
Вдруг рифма налетела разом,
А я так могу сказать, поэтом
Себя не чувствую ни разу))
Поймал и закружил – кружусь,
Я танцевать люблю безмерно,
Да вот со слухом не дружу,
И ноги оттопчу наверно…
Вернемся скоро в Энск и мы,
Уж Рим наскучил право слово,
Тогда и в гости ждем, и вы
Наш ром попробуете снова.

И всем кофе,



и к кофе

Привет, привет, заходи и будь как дома) Пусть наш Энск тоже станет для тебя родным

Сплетница у нас живет вот тут и пишет вот такие новости и вот такие статьи. Посмотри по журналу там в каждом выпуске есть Сплетница. А еще она пишет новости в игре "Забытый мир" с кошкой Янкой, ну а вчера, видимо Дик ее позвал или она сама решила ему помочь по старой дружбе - Вася болеет, а я вот немного была при другом деле, да и не выздоровела еще толком до конца.


да какое там руководство) так легкий пинок мягкой розовой тапочкой)))


Я там прямо крупным планом на номинации видела доктора Адика

так то утром было, тогдаи кофе в тему шел, а сейчас чайку хорошо, да.

Италия. Рим

Когда обида захлестнет,
Сжимая сердце цепкой лапой,
Потом кто вспомнит и поймет,
что и сама ты виновата…
Вину чужую отыскать,
В обиде злобной пребывая,
И собственный свой ад создать,
Навек закрыв ворота рая, –
Так просто… сложно лишь теперь
Простить и попросить прощенья…
Не запирайте сердца дверь…
Не обижайтесь и мгновенья…
 
Клуб, в котором праздновали девичник, был в самом деле небольшим, как и предрекала Бьянка, и поначалу даже довольно уютным. Хорошая музыка, ненавязчивый диджей, вкусные коктейли, которые не уставал смешивать для нас улыбчивый бармен Тони, все это создавало приятную атмосферу, но по мере поднятия градуса, она начала накаляться. К тому же, прибавилось народу – на небольшой сцене впереди танцевали стриптизеры, и женщины, распаляясь видом полуголых извивающихся под музыку мужских тел, выражали свои эмоции достаточно бурно. В какой-то момент этот шквал чужого возбуждения усилился настолько, что я уже не могла находиться в толпе, и даже любимые мелодии не вызывали желания ринуться на танцпол, поэтому я сидела за столиком, покорно ожидая конца мероприятия с бокалом легкой сангрии, из которого периодически делала небольшой глоток, чтобы напитка хватило на максимально долгий срок.
Неожиданно какое-то движение и шум у входа привлекли мое внимание, рядом раздался радостный смех Пепы, которая повисла на каком-то курчавом парне, а потом около нашего столика появились ты и Марио. Ага, мальчики решили догулять праздник вместе с нами…
С одной стороны это было здорово, потому что ты был рядом и можно было протянуть руку, прикоснуться… Я так соскучилась… но с другой – тут, прилюдно… я же не смогу попросить прощения, а иначе… не смогу ничего вообще… Растерявшись от раздирающих меня противоречий, выбрала наверное самый неудачный вариант – закрылась. Надела маску холодного спокойствия и кивнув вам обоим, отпила из своего бокала.
А дальше в меня словно бесенок вселился. Оказавшись со всей компанией на танцполе, поймала ритм и отдалась музыке. Время от времени ловя твой взгляд или улыбку, улыбалась в ответ и тут же уходила в сторону, стоило тебе двинуться ко мне. Я ужасно соскучилась и неимоверно хотела оказаться рядом с тобой. Прикоснуться, прижаться, поцеловать, но мы были не одни, и любое наше движение друг к другу привело бы к разговорами сплетням, тем более Марию и так сильно заботило – что же между нами происходит… поэтому в танце намерено находилась в некотором отдалении… Я не дразнила и не заигрывала, хотя со стороны могло так показаться, просто хотела сохранить нашу тайну…
Увидев, что ты сел около бара, стала пробираться в ту сторону, откликнувшись на зов так вовремя позвавшего меня Марио.
– Что будешь пить, – задал он вопрос, едва я оказалась рядом с вами.
– Сангрию со льдом, ответила, усаживаюсь на высокий барный стул рядом с тобой.
– Вот держи, – Марио передал мне напиток, а потом высоко поднял свой бокал.
– Итак, выпьем за любовь, потому что тут у нас просто одна сплошная любовь: братская, дружеская…и плотская!
На этот его тост Мария что-то радостно взвизгнула и тогда, прижав невесту крепче, Марио стал ее целовать. Я не ханжа, и никогда не обращала внимания на такие вещи, как целующиеся парочки – на улице, в парке на скамейке, в машине, в метро на эскалаторе. Равнодушно окинув их взглядом, шла дальше по своим делам, и никогда меня это не задевало, но тут мне почему-то стало неловко. Опустив глаза в бокал, резко почувствовала, что краснею, тогда решила совсем отвернуться и неожиданно поймала твой взгляд. Лучше б я этого не делала, потому что было ощущение, что из легких мгновенно выбили весь воздух, не думая ни о чем, не соображая, где нахожусь, я потянулась к тебе, готовая вот так же начать при всех целоваться…
Неожиданно музыка заиграла туш, и громкий голос ведущего вечера разрушил интимность момента.
Ведущий что-то говорил про особый подарок для дам и «Тарзана», видимо какого-то супер известного стриптизера, такого, которого подают «на сладкое».
Бар взорвался аплодисментами, приветствуя это имя, и на сцене, высвеченной прожекторами, появился мужчина. Мельком взглянув на его выкрутасы у шеста, хотела отойти куда-то в более тихое местечко, как неожиданно услышала:
– Слушайте, сегодня просто день танцев! Наш Кай так лихо отплясывал на шесте! – сказал Марио, восторженно блестя глазами. Он начал расписывать, как ты обжимался со стриптизершей, как все было здорово и понравилось всей публике и тебе самому. Сначала я подумала, что Марио шутит, но он продолжал выдавать подробность за подробностью, и меня вдруг захлестнула жгучая обида и ревность. А когда он заявил, что ты был настолько неподражаем, что снискал любовь всего зала, в том числе и некоторых представителей сильной половины, я готова была развернуться и бежать. Куда угодно, главное – подальше отсюда. Казалось, что меня предали, унизили, а к глазам подступили злые слезы.
Я не замечала ничего и никого вокруг и не сразу поняла, что все смотрят на меня и ждут …моего решения, а ко мне протянута мускулистая мужская рука. Чужая… Подняв глаза, увидела того самого «Тарзана». Он стоял на одно колене на барной стойке и протягивал мне руку, приглашая на танец… С ним…
В любой другой момент я бы отказалась, отшутившись или съязвив или кинувшись под твою защиту, но только не сегодня…
Секунду поколебавшись, ловлю твой самодовольный взгляд, понимаю, что ты более чем уверен в моем отказе, и… соглашаюсь.
Через мгновение я уже на барной стойке, почти вплотную прижатая спиной к мужскому телу. «Тарзан» двигается в такт музыке, потираясь об меня бедрами, заставляя делать ответные движения. Я сначала немного теряюсь и даже готова пожалеть о своей импульсивной выходке, но мужчина крепко держит меня за талию и уводит по стойке к сцене, где просто припечатывает спиной к шесту.
Свет слепит, музыка оглушает, эмоции, идущие от парня, вызывают отторжение и агрессию, хочется сбежать как можно дальше, чтобы не видеть всего этого, но свет софита неожиданно выхватывает в толпе твое лицо, и тут же слышу смех и голос Марио – «Кай так обжимался со стриптизершей на сцене», «Холодного мальчика захотели все», «День танцев» – и у меня буквально срывает крышу. В ответ на движения «Тарзана» тоже начинаю двигаться в такт музыке и в его ритме. Выгибаюсь навстречу ему, прижимаюсь, когда он притягивает, буквально обвиваюсь вокруг шеста, а потом и вокруг мужчины. От прикосновения чужого полуобнаженного тела на миг становится неловко, но я перебарываю это чувство – назло тебе заигрываю с другим… Конечно, тут еще сказывается выпитое в большем количестве спиртное, кальян, который мы курили, балуясь, но больше всего – именно вызов, вызванной обидой и …злостью. Я не просто обижена, я зла на тебя, словно этим танцем ты… предал меня… только теперь я делаю то же самое. Это не просто танец на стойке или у шеста в «Гномах», когда я бравировала перед тобой, стремясь устроить скандал и вывести из себя. Сейчас это было именно предательство, потому что другой мужчина хотел меня (или делал вид, что хочет) и пытался заставить меня хотеть его, отдаться ему, пусть не в полной мере, зато публично… И я не сопротивлялась ему назло тебе. В голове стучали, как молотком твои гневные утренние слова, когда ты устроил мне выволочку, что не пришла ночевать домой, а сам? Почему ты постоянно делаешь мне замечания, учишь жизни, что-то запрещаешь и диктуешь, а саам? Выходит, тебе можно, а мне нельзя? По какому праву? Потому только, что ты мужчина? Я ловила твой взгляд и, делая очередное движение к «Тарзану», словно говорила – «вот тебе, на, получи», – обида хлестала через край, а разум, видимо, снова меня покинул…
Публика вокруг сцены бесновалась и визжала от восторга, а мы продолжали танец грациозного барса и трепетной лани. «Тарзан» двигался с кошачьей (только кошка очень большая) грацией, и он словно охотился на меня, а я завлекала его, стараясь при этом не быть пойманной… Его крепкое мускулистое тело все чаще прижималось ко мне, от теплого дыхания по спине пробегали мурашки, шепот завораживал… Он, видимо очень хорошо владел искусством обольщения женщин, потому что у него это получалось… Мое тело готово было предать меня… Еще немного, и «Тарзан» одержит верх, но когда казалось, что сопротивляться нет сил, и сейчас я отдамся ему прямо тут… музыка смолкла, прожектор высветил мужчину, а я оказалась в спасительно темноте и …словно пришла в себя, очнулась от дурмана, ко мне вернулась способность соображать и мыслить здраво и ужас того… что я натворила только что… Надо было срочно смыть с себя это чужое вожделение или хотя бы умыться… И бежать, бежать, как можно скорее…
Спрыгнув со сцены, пробираюсь к туалетам и вдруг натыкаюсь на мужскую фигуру, которая не дает пройти. Поднимаю глаза – Паоло.
– Куда торопишься, красотка? – спрашивает, неприятно ухмыляясь.
– Разреши пройти, – пытаюсь отстранить его рукой.
– А если не разрешу? – мужчина явно пьян, и нормальных слов не понимает.
– Хватит шутить, дай пройти, – стараюсь обойти его хоть с какой-то стороны, но он как гранитная скала в узком проходе – и ни с места.
– Ты такая красивая сегодня, так великолепно танцевала, – начинает он расточать комплименты, а я внутри потихоньку закипаю.
Молча киваю ему, не желая отвечать, а он, продолжая восторгаться, хватает мою руку и тянет к губам. Вот только этого мне сейчас не хватало – холодно улыбаясь, пытаюсь выдернуть руку, но не тут-то было – он держит достаточно крепко, и вот уже его губы на моем запястье, продвигаются дальше… Вся содрогнувшись от омерзения, вырываюсь из хватки мужчины и разворачиваюсь, чтобы уйти. Умоюсь дома, сейчас главное – сбежать.
Но Паоло не желает отступать – он резко хватает меня за руку выше локтя, тянет к себе, и я с силой впечатываюсь ему в грудь. Тут же выставляю кулаки – отстраниться, а он толкает меня, прижимая спиной к стене коридора. Стараюсь оттолкнуть парня, но он и так силен, а алкоголь придал еще силы. Отчаянно сопротивляюсь, когда он наклоняется ближе ко мне и пытается поцеловать – отпихиваю руками, верчу головой, пытаюсь поднять колено, чтобы ударить, но большой и сильный мужчина, да еще обиженный тем, что я смею ему отказывать, держит крепко, сковывая сопротивление.
– Один поцелуй, красавица, не убудет с тебя, – говорит он, обдавая тяжелым дыханием с запахом спиртного, – всего один.
С ужасом смотрю на него, пытаясь закрыть лицо ладонью. Как же он мне омерзителен и гадок. Ощущение такое, что стоит ему коснуться моих губ, меня тут же вывернет от отвращения.
Неожиданно кто-то хватает Паоло за рубашку и оттаскивает от меня с такой силой, что ткань трещит по швам. Вздох облегчения сменяется паникой, когда я понимаю, что это ты, и сейчас вы подеретесь. Первый момент я стою в каком-то ступоре там, где вы меня оставили, но едва лишь немного отпускает и возвращается способность соображать, бегу в ту сторону, куда ты уволок Паоло. Сердце стучит как бешеное. Умом я понимаю, что ты сильнее, к тому же очень зол, а он сильно пьян, но все равно боюсь за тебя. Паоло кажется мне нечестным игроком, и там может быть кастет или даже нож, да что угодно. Понятно, что помочь не смогу, да и остановить драку тоже, и все равно несусь туда и замираю на пороге туалетной комнате, прижав руки ко рту, чтобы не закричать.
Развороченная раковина, помятая дверь, разбитое лицо Паоло и твоя рука в крови красноречиво говорят о только что произошедшей баталии.
Сейчас вы стоите друг против друга как два льва, защищающие свой прайд.
– А это, друг мой, не твоего ума дело… – отвечаешь на какой-то вопрос Паоло, которого я не расслышала – в клубе по-прежнему гремит музыка.
– Угу…, – бурчит он, глядя на тебя как-то странно.
– Надеюсь, ты все уяснил с первого раза… – говоришь тоном, не терпящим возражений, и замечаешь меня в дверях.
Что ты ему сказал? Явно что-то такое, от чего он потерял всю свою спесь…
Мне становится очень страшно, и дело даже не в том, что защищая меня, ты мог выдать всем наши отношения. Об этом я как-то не думаю, ты просто защищал девушку от пьяного подонка, и это нормально… Но он стоит и молча смотрит, не делая попыток продолжить драку, словно признавая твое право ударить его, право… на меня… Что ты ему сказал такого, что он так себя ведет? Хочу кинуться к тебе, мне надо убедиться, что все в порядке, но это точно выдаст нас с головой, да и сам ты какой-то отрешенный, собранный, холодный и далекий… Поэтому так и стою, не двигаясь, ожидая, что будет дальше…
Берешь меня за руку и ведешь за собой через весь клуб к выходу. Пытаясь проникнуть за надетую маску, понимаю, что бесполезно и просто иду следом.
На улице светает, свежий ветер обдувает разгоряченное тело и сразу становится зябко. В попытке согреться обнимаю себя руками за плечи. Молча смотришь на это и даже не пытаешься как-то согреть, и я тоже не решаюсь подойти и прижаться или попросить обнять меня…
– Стой здесь, только ничего не вытворяй, – слышу твой голос и киваю. Да куда уж больше, я и так столько вытворила…
Очень быстро ты возвращаешься с такси, и мы едем домой. Молча. Внутри какая-то звенящая пустота. Нет ни слов, ни мыслей… Я не знаю, что сказать, как объяснить, извиниться, да и не готова сейчас к разговору, видимо, ты тоже, поэтому не прерываешь молчания даже на вилле. Все так же молча и отрешенно выходим из машины и, войдя в дом, расходимся по своим комнатам. Как чужие…
Чувствую себя совершенно выжатой и опустошенной. Какой длинный сумасшедший ужасный день… разговор с Арчи, его сальные взгляды, этот Клуб, танец, обиды… И как все ужасно закончилось… В комнате падаю на кровать, и тут меня начинает колотить. Сворачиваюсь клубочком, чтобы согреться, но озноб не проходит. Вспоминаю, что в чемодане есть коньяк, маленькая бутылочка из гостиничного бара еще из Гонконга. Зачем-то взяла, потом хотела выложить, но так и протаскала с собой. Терпкая жидкость согревает внутри, и становится чуть легче, но озноб все равно не проходит. По лицу текут злые слезы, но злюсь я теперь уже на себя, на свою глупость, нелепые обиды, неумение держать себя в руках и вовремя остановиться… да, я все еще немного обижена на тебя и даже, наверное не за то, что ты там делал на мальчишнике – каким бы ни был этот танец, а за то, что сам не рассказал мне об этом… А ты сама всегда и все рассказываешь? – тут же вмешивается внутренний умник, и я не нахожу, что ответить…
Больше всего мне хочется увидеть тебя и попросить прощения – за твои переживания, когда я не пришла ночевать, за этот сумасшедший день и танец, за Паоло и вашу драку – за все… А может даже просто молча прижаться… И тут же понимаю, что просто не получится, что вообще непонятно, что и как будет дальше…
Переодевшись, забираюсь в постель, но уснуть не могу, так и лежу с открытыми глазами, перебирая в уме события сегодняшнего дня… Через пару часов внутренних терзаний встаю и прямо босиком и в пижаме иду к тебе. О чем я думала, выходя в таком виде из комнаты и идя через весь дом? Не знаю, видимо, разум в очередной раз со мной попрощался…
 
Тихо скрипнула дверь, открываясь и пропуская меня в твою комнату. Придерживая, закрываю ее за спиной и иду вперед…
Ты спишь на животе, обняв руками подушку… останавливаюсь в полушаге от кровати, не зная, на что решиться – разбудить и попросить прощения или просто постоять вот так и уйти… Стою и просто смотрю, как ты спишь, не разглядываю, скорее запоминаю, потому что совсем не знаю, что будет дальше… Я такого сегодня наворотила за день, что одним прости не исправишь… Свежий ветер шире растворяет окно, и я невольно ежусь, начиная потихоньку замерзать… Переминаясь с ноги на ногу, никак не могу решиться ни на что… Понимаю, что это глупо – вот так стоять и смотреть, но ничего не могу с собой поделать… руками обнимаю себя за плечи, чтобы хоть немного согреться, потом, подчиняясь какому-то безотчетному порыву робко зову по имени.
– Кай... Кай... – мой тихий шепот раздается, кажется на всю комнату. И я тут же замолкаю испуганно …ты спишь, не слыша, и тогда я снова произношу твое имя… Ты все еще спить, но начинаешь ворочаться, и я вдруг паникую и хочу сбежать, пока ты окончательно не проснулся, но… не успеваю…
– Что случилось? – твой тихий голос вызывает вздох не то удивления, не то радости. Хочу увидеть твои глаза, но ты снова падаешь лицом на подушку. Какое-то время молчу, а потоми все-таки решаюсь…
– Кай, я... извини меня, ... Не злись..., – нервничая и едва не заикаясь, произношу просьбу о прощении, понимая, что слов ничтожно мало, да и те никак не идут с языка, теребя руки и стискивая их до боли, опустив голову и стоя так, что кажется, еще минута, сорвусь и убегу. Потом, немного помолчав, добавляю «пожалуйста», вкладывая в это слово весь свой страх, боль, неуверенность и искреннее желание извиниться.
Ты молчишь, и я опускаю глаза. А чего собственно ты хотела? Жарких объятий и поцелуев? Да ничего, дорогая, с кем не бывает. Чуть не отдалась какому-то незнакомому парню на глазах у всех, да это ерунда – ты этого ждала? Краска стыда заливает до корней волос, хорошо, что ты не смотришь на меня…
– Иди сюда..., – зовешь, откинув край одеяла. Я сначала все еще медлю, не сразу осознав происшедшее, а изнутри поднимается волна радости. Понимаю, что не все, что разговор еще предстоит, и возможно, трудный, но все равно уже легче, словно во льду на речке появилась полынья, а от того и радостнее. Отряхнув замерзшие ступни, забираюсь под одеяло, но не решаюсь придвинуться к тебе поближе.
– Замерзла? – спрашиваешь, бросив на меня беглый взгляд.
– Немного... – тихим шепотом в ответ.
Притягиваешь к себе, обнимая, и я льну к тебе в ответном порыве, потому что этот твой жест, это уже так много… пусть ты ничего не сказал в ответ, но это – уже ответ, причем такой, на какой я и надеяться не смела… Становится гораздо легче, такое ощущение, словно вот ты упал в яму и не знаешь, как выбраться, а тут тебе протянули руку, и пусть до верху еще далеко, но рука уже есть, значит, поднимешься… Хочу обнять тебя и прижаться как можно ближе, но что-то все-таки останавливает, поэтому снова тихо зову: «Кай...»
Что-то нечленораздельно произносишь, не поднимая головы.
– Ты не злишься на меня? – Мне так важно это услышать ответ…
– Отшлепаю тебя, как только высплюсь..., – ворчишь, не открывая глаз и улыбаясь. Радостно вздыхая, улыбаюсь в ответ и придвинувшись как можно ближе к тебе, устраиваюсь удобнее. Надеюсь, про отшлепать ты пошутил, но как же я рада тому, что ты снова шутишь…

Дорогой Пин, фабрики наши находятся рядом, так что дружим мы, как водится, домами,
поэтому в подарок тебе от нас традиционный напиток дома Карлеоне


В общем, с Днем Рождения, сосед!

Италия. Рим

You're simply the best, better than all the rest,
Better than anyone, anyone I've ever met!
I'm stuck on your heart, I hang on every word you say
Tear us apart, baby I would rather be dead, ooh you're the best!(с)
 
Не просыпаясь, слегка меняю позу, чтобы лечь поудобнее, и моментально чувствую твое присутствие рядом. И не просто рядом, близко, вплотную, потому что мое тело как всегда чутко реагирует на твои прикосновения… хочу отдаться ласке, но внезапно всплывшая в мозгу картинка прошлого вечера сковывает и не дает расслабиться. Твои ласковые руки гладят, вызывая желание и томление, но я никак не могу отрешиться от вчерашнего, поэтому лежу, не поворачиваясь… Знаю, ты чувствуешь мое напряжение и пытаешься помочь раскрепоститься…
– Малыш, – на ухо тихим шепотом, от которого по спине пробегают мурашки, – хочу тебя… Просьба, в которой я не могу, да и не желаю тебе отказывать, потому что тоже… хочу… соскучилась… но все так запуталось… Но твои руки, кажется везде, ты играешь с моим телом, как искусный пианист, который безошибочно знает ноты и составляет мелодию по их звучанию, и постепенно меня отпускает, все страхи и мысли уходят на второй план, остается только желание и стремление друг к другу…
– Если не впустишь меня ... я просто сойду с ума..., – слышу твой тихий шепот, и это созвучно, потому что безумие у нас общее, да и разве могу я сопротивляться тебе… тем более в такой момент, когда голова плывет, а тело горит от желания. Чуть сжимаю твою руку, соглашаясь и позволяя, отдавая и получая взамен, не думая и не помня ни о чем, только ощущая и наслаждаясь…
Ощущения необычайно острые и какие-то новые, словно эти два дня разлуки и размолвок дали им новый виток… Выше, ярче, полнее… наша музыкальная пьеса достигает своего крещендо… Мои руки сжимают подушку, тело выгибается навстречу тебе, прижимаясь, стремясь быть как можно ближе… прикусываю кулак, чтобы не закричать в момент пика, испуганная собственным столь бурным проявлением эмоций… Отдать всю себя без остатка, выплеснуть чувства и эмоции, отбросить негатив, все наносное и ненужное – гордость, обиды, жажду приключений, нелепые мысли – ничего этого больше нет, а только ты и я – мужчина и женщина, растворяющиеся друг в друге и в древнем как мир танце любви, поднимаясь высоко к небесам и разлетаясь на мириады осколков, оседающих всплесками радуги под прикрытыми веками…
Медленно прихожу в себя, и от того, что все внутри поет, от какой-то всепоглощающей радости хочется получить твое полное прощение, потому что некая недоговоренность все еще витает в воздухе… Не зная, как начать, пытаюсь перевести все в шутку.
– Если это было наказание, то очень приятное, – произношу, улыбаясь, и снова прячу лицо в подушку, потому что фраза кажется неожиданно двусмысленной, и я краснею.
Твои пальцы легонько пробегают по моей спине до талии и чуть ниже…
– Это я еще не проснулся. Вот теперь готов отшлепать тебя... – ты это серьезно?
Хочу пошутить, но не успеваю, потому что с возгласом «ну держись» от слов ты переходишь к делу, и я неожиданно оказываюсь перекинутой через твои колени мягким местом кверху.
– Значит, так, если еще хоть раз увижу тебя рядом с хотя бы минимально голым мужчиной, – за фразой следует легкий, но ощутимый шлепок, сопровождаемый моим ойканьем – не от боли или обиды – скорее, от неожиданности.
А ты продолжаешь шлепать меня – не сильно, но вполне ощутимо – объясняя, что не потерпишь около меня никакого мужчину, если он не одет должным образом (хотя что-то мне кажется, ты и одетого не потерпишь), а если такое случится, сегодняшняя экзекуция повторится прилюдно.
И почему я уверена, что ты это сделаешь? Ощущения странные. Вроде только что сама просила прощения, но эти твои запреты и нравоучения почему-то вздернули. Даже немного обиделась, потому сначала молчу, а потом пытаюсь оправдаться чередой случайностей, из которых состоял вчерашний день. Ты не особо веришь мне (это еще не зная про Арчи!) и аккуратно переводишь тему.
На твой вопрос – кто первым в душ? – отвечаю, что дамам надо уступать и, несмотря на твою довольно скептическую улыбку, намереваюсь первой принять ванну. Откидываю простыню и тут понимаю, что некая часть моего гардероба отсутствует, поэтому снова резко накрываюсь, ловя усмешку в твоем взгляде… Не могу объяснить этого ни тебе, ни самой себе, но мне неловко разгуливать перед тобой без одежды.
– Не это ищешь? – с легкой улыбкой протягиваешь мне пижамные шортики.
– Оу… да… – беру свою вещицу, а ты продолжаешь улыбаться, явно намекая на то, что прятаться поздно, а потом произносишь это вслух.
– Нууу… – выдаю, слегка покраснев. Сама не знаю, что это, но не могу я вот так сразу…
В ответ на твое обещание заставить меня дома целый день ходить нагишом, краснею и прячу глаза. Потом аккуратно под простыней натягиваю шорты и встаю.
– Понимаю, что это выглядит странно, но мне…эм…как-то все равно неловко…
А ты продолжаешь посмеиваться – «о да, скажи еще, что мы недостаточно знакомы».
Понимаю, что, наверное, это в самом деле смешно и нелепо, поэтому уверяю тебя, что скоро привыкну, но на все твои усмешки показываю язык и собираюсь исчезнуть в ванной.
Обещаешь сделать все, чтобы я привыкла побыстрее. Кидаю на тебя взгляд – закинув руки за голову, лежишь на кровати, демонстративно сбросив простыню и, улыбаясь, смотришь на меня.
Ах так, ну погоди, дразнилка.
Во мне просыпается некий азарт, в конце концов, ведь я же танцевала для тебе стриптиз, и тебе кажется понравилось… так почему бы не…
Поворачиваю назад и, встав лицом к тебе, снимаю маечку от пижамы, слегка помедлив и закусив губу от волнения, стягиваю шортики. Чувствую, что все делаю правильно, ты дал мне эту уверенность – твои глаза, взгляд, которым ты окидываешь меня, очень красноречив. И мне хорошо и радостно, а потом вдруг снова становится неловко и немного страшно, поэтому перевожу все на шутку. Замираю еще на минуту, чтобы услышать – «ты очаровательна, молодец, малыш», и, показав язык, чуть не бегом скрываюсь в ванной.
 
Довольно быстро сполоснувшись, возвращаюсь обратно, завернувшись в полотенце и связав влажные волосы в узел на затылке.
– Иди сюда, кажется, я кое-что придумал… – зовешь лечь рядом и при этом так хитро смотришь, что становится и интересно и почему-то немного страшно…
А ты с лукавым взглядом заявляешь, что решил устроить себе экскурсию, чтобы я перестала стесняться. Куда экскурсию? Какие уголки? – смысл фразы доходит до меня не сразу, но едва поняв, что ты собираешься делать, стесняюсь, краснею и пытаюсь отшутиться, заявив, что это глупости.
– И вовсе не глупости. Устраивайся удобнее. Итак, с чего начнем? – настаиваешь, с улыбкой глядя на меня.
Ну зачем ты так? Мне в самом деле неловко. Одно дело, когда мы… когда мысли все другим заняты, и совсем другое вот так, когда смотришь, разглядываешь, оцениваешь… это так… непривычно и немного страшно, потому что я хочу нравиться тебе, потому что не уверена, потому что так …впервые, и еще много других потому что…
Фыркаю от легкой щекотки, когда проводишь ладонью по моим волосам, рассказывая, каковы они наощупь.
– Ну, ладно, ладно на них долго останавливаться не станем – волосы ты демонстрируешь без всяких переживаний… – улыбаешься и продолжаешь свою «экскурсию» – легко касаюсь ладонью овала лица, пальцем очерчиваешь контур губы, и я еле сдерживаю безотчетное желание взять этот палец в рот…
Улыбнувшись, прикасаешься губами. Сначала легко, потом сильнее… Тянусь навстречу… Как мне нравится целоваться с тобой… произношу мысленно, а ты тут же говоришь это вслух, тогда и я перестаю скрываться.
– Мне тебя тоже…Мы как-то редко это делаем… – смущение выдает легкая улыбка.
– Читаешь мои мысли, малыш, – снова целуешь меня, а потом выдаешь, – у тебя такие губы… что … уверен, многих мужчин посещают очень непристойные мысли…
– Что?! – не могу сдержать возглас удивления. А ты продолжаешь дальше, заявляя, что еле сдерживаешься.
– Я вовсе… Никогда об этом не думала… – говорю, заикаясь и слегка краснея.
А ты продолжаешь целовать меня, уверяя, что прав. Никак не пойму, что доставляет тебе больше удовольствия – целоваться или подшучивать надо мной, а если ты говоришь серьезно? Становится совсем неловко. Упершись кулачком тебе в грудь, заставляю отстраниться и смотрю на тебя в упор.
– Ты правда думал …о таком? – едва могу выдавить из себя незаконченную фразу.
– И не раз… – отвечаешь с усмешкой.
– Оу… – становлюсь совершенно алой, не знаю, куда провалиться от стыда, особенно если представить, что я правильно тебя поняла, и речь не о поцелуе, вернее, не о таком поцелуе… Мне неловко не от самого понимания, о чем идет речь, наоборот, я бы даже… хотела …попробовать… с тобой… а вот что кто-то другой думает об этом, глядя на меня, совершенно не нравится.
Дав мне слегка прийти в себя, продолжаешь исследование – легко поглаживая шею. На твои слова, что она создана для поцелуев, ответить не успеваю, потому что это тут же подтверждают твои губы, и дальше я уже соображаю плохо, желая продлить эту ласку, поэтому на твое «ты вкусно пахнешь», – тихим шепотом, щекочущим кожу – отвечаю очевидную глупость «хорошо, что я вымылась» и смеюсь, стараясь за шуткой скрыть волнение.
– Нет, это такой лично твой запах, – объясняешь с улыбкой.
– Мне кажется, ты тоже вкусно пахнешь, – улыбаюсь в ответ, делая ударение на слове кажется, и ты тут же подхватываешь это.
– Кажется? – вопросительный взгляд и бровь поползла вверх.
– Нет, точно, – прикасаюсь щекой к твоему лицу и замираю на мгновение. Сердце щемит от нежности, не хочется ни говорить, ни двигаться. Так и сижу, прижавшись к тебе, а ты рассказываешь, что кто-то объяснил тебе, насколько важен запах, и если запах другого человека тебе не приятен, то это не твой человек. Если это правда, то ты – мой, потому что мне нравится, но я лишь произношу равнодушным тоном «любопытно», чтобы не заострять на этом внимание, хотя ты кажется и так все понял, у меня же всегда все на лице написано.
А ты, похоже, увлекся «экскурсией» – водишь пальцем по моим плечам, ключицам, рукам, объявляя, что дальше все интереснее. Пожалуй, и в самом деле интереснее, потому что тело откликается на ласку, тянется к тебе, а разум видимо совсем покидает мою голову, иначе как бы меня угораздило заявить про маленькую грудь?! Хорошо хоть сразу сообразила, что такие темы – не для обсуждений с тобой, и попыталась перевести разговор на одноклассницу, правда, договорить ты мне не дал…
– Раз уж мы коснулись груди… – говоришь, лаская мою, – раз уж мы ее коснулись, скажу честно, что видел и побольше, но твоя меня вполне устраивает.
– Всегда думала, что ты любишь таких, – ладошками показываю две выпуклости солидного размера.
– Ну, это уже просто не грудь, а черт знает что ты показываешь… – смеешься в ответ.
– Нет, ну, правда… – пытаюсь спорить, притворно обиженно оттопырив нижнюю губу. За время нашего разговора и твоей «экскурсии» я в самом деле немного раскрепостилась, мне сейчас легко и спокойно и радостно и как-то очень уютно с тобой рядом и под твоими нежными руками, которыми ты продолжаешь гладить мою грудь, обещая доказать, что тебя она вполне устраивает.
Я очень скоро чувствую это настолько хорошо, что призываю тебя бросить нелепое занятие изучения моего тела и заняться чем-то другим… Хочу тебя… Сейчас… но… ты убираешь ладонь, только спрашивая, убедилась ли я в том что тебя все устраивает. «Дааа» – хриплым стоном в ответ в надежде на продолжение…
И оно следует, …но снова в виде экскурсии по моему телу.
– Может быть, достаточно? – молю прекратить эту пытку, но куда там… Если ты что-то делаешь, то всегда идешь до конца…
– Живот. Идеальный. Такой, знаешь ли – женский, – заявляешь с улыбкой.
– Это как? – интересуюсь осторожно, когда твои ладони ложатся чуть выше полотенца, стягивая его дальше вниз. Отвлекающий маневр удался – мой голос звучит достаточно ровно, и дыхание слегка успокоилось, но одно твое неосторожное движение или слово, и пожар вспыхнет с новой силой, и тогда его не остановить. Почему, почему ты на меня так действуешь – твои губы, руки, ласки, прикосновения. Мне все время мало, и я постоянно хочу ощущать их на своем теле… От твоих поцелуев мою голову покидают все мысли, а не только разумные, от ласк тело горит и томится в ожидании разрядки… Я привыкла, и мне тебя не хватает…
Ты меж тем продолжаешь освобождать меня от полотенца, что-то говоря про мой живот. Твои пальцы поглаживают его, спускаются ниже, следом за ними этот же путь проделывают твои губы, что заставляет меня покрыться мурашками и слегка вздрогнуть. От стеснения, легкой щекотки, новых ощущений… не знаю…
– Кстати, красиво, – заявляешь, совсем развязав полотенце и глядя на меня.
– О, спасибо… – отвечаю машинально, а потом густо краснею, когда понимаю, что именно тебе так понравилось… Машинально опускаю руку, прикрыться…
– Знаешь, я пожалуй, задержусь тут… если ты не против… – твоя фраза заставляет еще сильнее покраснеть (хотя куда уж больше) дрожью отдаваясь во всем теле – от неловкости, предвкушения, желания, тугим кольцом свернувшегося внизу живота… описать весь клубок чувств и ощущений, переполнивших меня, просто невозможно…
– Хочу попробовать все… – твое горячее дыхание обжигает внутреннюю сторону бедер, а дальше я просто теряюсь в водовороте ощущений, падая и вновь летя куда-то, паря в невесомости острого блаженства, вихрем уносящего в сладкое небытие…
 
Когда удается открыть глаза и успокоить сильно бьющее сердце, ты уже скрываешься в душе, а мое тело пребывает в какой-то блаженной неге, не желая двигаться, не имея сил даже шевельнуться…
Неожиданно ворвавшийся в мою нирвану телефонный звонок рушит очарование момента. Машинально тянусь за гаджетом, когда понимаю, что мы у тебя в комнате, и телефон – твой. Аккуратно беру айфон и смотрю на дисплей – «Юджин», раньше я, не задумываясь, ответила бы на звонок и даже сказала бы, что ты в душе, потому что Юджин – это работа, а работа прежде всего, но это раньше, а сейчас… Показалось, сними я трубку, юрист сразу все поймет, он и так достаточно видел и понял, а что-то, наверное домыслил… поэтому я была рада, когда телефон замолчал. Положив его на тумбочку, нашла свою пижаму и оделась, словно Юджин мог видеть меня тут… Мысль была до того нелепой, что я даже засмеялась, а телефон зазвонил снова. Уже хотела взять аппарат и отнести тебе, когда услышала, что дверь ванной открылась. Через минуту ты появился в комнате, и я первым делом сказала про звонок юриста.
– Наверстываю… – твои губы касаются моих в нежном поцелуе.
– Я не против… – отвечаю, едва получив такую возможность.
Хочу улыбнуться, но ты задумчиво смотришь на телефон, пребывая явно уже где-то не здесь, потому некоторое время молчу, потом все-таки не выдерживаю:
– О чем думаешь?
– Да так, ни о чем ерунда… – тут же отнекиваешься ты. – Может быть, пообедаем не дома? То есть не на вилле…?
– Хорошо… – радостно улыбаюсь возможности побыть еще немного с тобой и только с тобой.
– Отлично! – наклонившись, целуешь меня, и от этого легкого прикосновения губ почему-то сносит крышу. Мне тоже хочется тебя поцеловать и не просто, а жадно и страстно, покусывая губы и вступив в сражение с твоим языком, прижимаясь и отстраняясь. Не знаю почему, но мне вдруг становится безумно важно доставить тебе удовольствие, сделать так, чтобы и тебе было хорошо со мной, попробовать тот самый поцелуй, на мысль о котором тебя наводят мои губы…
– Если ты продолжишь в том же духе, то считай – зря одевалась… – усмехаешься, а я уже пытаюсь развязать полотенце на твоих бедрах. Только бы хватило решимости…
– Я хочу тоже попробовать… – шепчу, глядя тебе в глаза, а пальцы не слушаются, и я никак не могу справиться с полотенцем, да и весь мой напор и решимость куда-то улетучились, поэтому говорю еле слышно, замирая после каждого слова:
– Только я не совсем точно знаю, как и что делать … в общем… – теряюсь окончательно, замолкаю и опускаю руки.
– Герда, слушай, – притягиваешь меня ближе, и мои руки наконец находят свое место, обнимая тебя. – Это слова, которые мечтает услышать любой мужчина, и я, черт побери, не исключение…
Ты меня успокаиваешь или правда так считаешь? Я все еще смущена, но все-таки пытаюсь улыбнуться. Твои слова приятны, и если в них есть хоть доля правды… – то я просто на седьмом небе от счастья.
– Но… – говоришь, опуская меня с небес на землю… – вот как всегда обязательно есть какое-то «но», – невольно хмурю лоб на твой возглас, а ты продолжаешь:
– Но я считаю, нам все же стоит для начала разобраться с пижамой… – ну вот опять, снова ты о моей стеснительности. Да, это есть, и я не знаю, что с этим делать. И да, я многого не умею, но мне… но иногда… в общем что говорить… тем более, когда ты все переводишь на шутку…
– А, ну да, – вздыхаю и пытаюсь вывернуться из твоих объятий, глядя в пол.
– Малыш, брось дуться… – ага, а еще что? – не могу объяснить почему, но я реально обиделась, на эту шутку, на то, что ты явно считаешь меня маленькой, не знаю даже, на что еще, это не объяснить словами, обида просто захлестнула и все, и я не могу ей сопротивляться. Ты смотришь, улыбаясь, ожидая ответа, и я говорю:
– Я не дуюсь… – тихим шепотом, не глядя на тебя, но скрыть обиду не получается.
Чувствуя это – ну почему ты так хорошо меня чувствуешь? всегда читаешь, как открытую книгу – пытаешься шутить, что я теперь вообще никогда пижаму не сниму, и я не знаю, что мне хочется в ответ – то ли подтвердить это, то ли раздеться, то ли вообще сбежать в ванную. Немного помолчав, пытаюсь объяснить, что со мной происходит:
– Мне просто важно это… я тоже хочу, чтобы тебе было приятно и хорошо… со мной… – слова даются с трудом, и снова я замолкаю, не договорив. Мне в самом деле это очень важно, причем важно именно услышать, потому что выражение женщина любит ушами – это не просто выражение, это так и есть. Надо услышать, убедиться, пусть даже где-то там на уровне подсознания я чувствую, что да, хорошо, все равно мне очень важно это от тебя услышать. И потом все-таки я в самом деле совершенно неопытна, а ты привык не к такому… К тому же, не знаю, наши отношение, это только наше, и ни с кем не поговорить, ну не могу я об этом откровенничать, а очень хочется знать, что я все делаю… правильно … что ли…
– Так, а ну-ка присядем – произносишь, словно говоря – «ну вот снова-здорово», и усаживаешь меня на кровать рядом собой. Твои пальцы приподнимают мое лицо, и уже невозможно отвести взгляд и спрятаться. Какое-то время ты молчишь, а я пытаюсь сосредоточиться, чтобы услышать, что ты скажешь, хотя это очень сложно, глядя в твои глаза, в которых хочется раствориться…
Сосредоточиться получается с трудом, и твои слова о моей сексуальной привлекательности слышу, как сквозь вату, потом ты снова говоришь про губы, и я невольно улыбаюсь, потому что улыбаешься ты, и становится как-то легче, постепенно отпускают страхи и комплексы, а потом ты просто переводишь все в шутку – ну разве можно всерьез задавать такие вопросы??? Конечно, я не отвечаю, потому что ответ очевиден более чем, а ты продолжаешь шутить, заявляя о собственной внешней привлекательности… И тут вдруг я понимаю, что на это мне сказать совершенно нечего – я практически никогда не думала и не сравнивала тебя ни с кем. Ты это просто ты, и этим все сказано. Сначала не замечала, потом боготворила как старшего брата, потом слегка влюбилась, а дальше было уже совсем непонятно, как ничего непонятно и сейчас, но красивый – не красивый – под таким критерием я тебя никогда не оценивала… И сейчас несколько задумалась об этом, но ты скорчил гримасу, и я не удержалась от смеха, а значит, вся серьезность разговора сошла на нет, но ты все-таки решил высказаться, видимо и тебя это волновало. Правда, я так и не поняла – что конкретно – настоящее, будущее, впрочем, не важно… потому что главные слова прозвучали – тебе хорошо со мной – и это заставило сердце чаще биться, и я только хотела сказать что-то в ответ, как ты снова перевел все в шутку: «В общем, учись снимать пижаму за минуту, как в армии», – и вот что мне на это ответить? – Но ты отвечаешь сам, показывая, что тема закрыта, – и пойдем уже, поедим…
Да, наверное, ты прав, только есть почему-то совсем не хочется.
 
В этот день нам во всем сопутствовала удача – мне удалось незамеченной никем вернуться к себе, чтобы переодеться в легкий сарафан (день обещал быть жарким), а потом так же тихо – уже вместе с тобой – пробраться к выходу и сбежать. Объяснить это можно было только тем, что прислуга была занята подготовкой к свадьбе, а гости и хозяева спали после бурной ночи мальчишника-девичника. Не зная, как долго мы будем гулять, накинула джинсовку и взяла с собой небольшой рюкзачок, куда кинула телефон, щетку для волос и разную необходимую мелочевку.
Правда, к тому моменту, когда мы вышли на улицу, началась сиеста, поэтому в маленькую тратторию мы зашли, скорее просто скрываясь от жары, но выбор оказался удачным – еда была вкусной, официанты приветливыми, сама обстановка очень милой. А предложенный к десерту графин марсалы неожиданно напомнил Палермо. Как же я давно там не была…. Последняя поездка с Ренкой – это было совсем не то. Тогда я приезжала в город детства зализывать раны, и да, выбор места, вероятно, был не случайным, там они быстрее затянулись, но все равно от той осени у меня до сих пор воспоминания довольно тягостные и не хотелось бы их бередить. А вот Палермо моего детства – яркий солнечный город, где были мама и отец, где меня любили – это было так давно, и, увы – безвозвратно ушло… Мне вдруг захотелось поделиться этим с тобой, и я, сама того не ожидая, произнесла вслух, глядя на солнце через бокал с вином:
– Изумительный цвет и вкус…Как и моя малая родина…
– Да, Сицилия утопает в виноградниках. А марсала обязана своим появлением этому острову….
– Да, но я уже успела позабыть этот вкус, – грусть все-таки прорвалась наружу.
– Ты давно была в Палермо? – спрашиваешь, глядя на меня с мягкой улыбкой.
– Три года назад… – я немного замялось – не хотелось ни самой вспоминать о том времени, ни напоминать тебе об этом, поэтому тут же заявила, – но это не считается. Мой Палермо – это было совсем в детстве. Я и себя мало помню в том возрасте. Вся моя жизнь связана с Энском.
– Понимаю, иногда я тоже такое чувствую. И все же, когда попадаю в Рим, понимаю – я отсюда… Такое странное чувство… – твой взгляд становится задумчивым и обращенным куда-то внутрь…
– Я как-то не думала об этом в связи с Палермо, тогда просто хотелось уехать, все равно куда… – вновь вспоминаю поездку трехлетней давности. Становится как-то грустно, так и сижу, подперев кулаком щеку, когда у тебя звонит телефон, и, сказав, что сейчас вернешься, ты отходишь поговорить.
Удивлено смотрю тебе вслед – обычно ты все проблемы решал в моем присутствии. Что это – нежелание посвящать меня в то, что меня не касается или мое присутствие мешает тебе сосредоточиться на работе, как мне – твое? Становится неуютно и грустно, а еще эти твои слова про Рим, что чувствуешь себя здесь дома. Странное чувство – у меня такое только в Энске. По нему я скучаю, и там чувствую себя дома. В Риме – тут мне, пожалуй, уютнее, чем где-то в другом месте, но просто потому что юность, милые воспоминания, время такое было, когда я тут жила, а вот именно мое место – Энск. Интересно, как бы я себя чувствовала в Палермо? Ощутила бы родство с этим местом? Вот сейчас, когда мне хорошо, а не как в прошлый раз, когда жить не хотелось… Жаль, что я так этого и не узнаю… Еще два-три дня, и мы вернемся в Энск, а тут тоже, наверное некогда будет ни скучать, ни думать. Свадьба закружит и мои обязанности подружки невесты, и бабушка приедет, и, может быть, Кэр, будет совсем некогда… Я целиком ушла в воспоминания, медленно отпивая вино маленькими глоточками, и даже не заметила, как ты закончил свой разговор и вернулся за столик.
– О чем задумалась? – твой вопрос вернул меня к действительности и даже немного смутил, хотя вроде ни о чем таком, что нельзя было бы сказать тебе, я не думала.
– Я? – отвечаю, улыбаясь, – о твоих словах, что чувствуешь себя здесь, в Риме, своим…
– Идем. Я кое-что придумал, – кладешь несколько купюр на стол и протягиваешь мне руку. Пока ловим такси, спрашиваешь, если ли у меня с собой паспорт. Удивленно киваю, не очень понимая, что ты задумал. Просишь таксиста притормозить у супермаркета и вскоре возвращаешься с парой пакетов и просишь меня убрать их в рюкзачок. Я естественно сую внутрь любопытный нос и удивляюсь их содержимому еще больше, чем вопросу про паспорт. Ты купил зубные щетки, белье мне и… себе, зарядку для телефона. Такой «джентльменский» набор меня удивляет, но спросить не успеваю – все разъясняется само собой – просишь водителя поторопиться, потому что через полчаса у нас самолет в Палермо.
Неужели? Чуть не вскрикиваю от удивления, тут же зажимая рот рукой. Хочется броситься тебе на шею и поцеловать. Это такой подарок, какого я не ожидала, да что там, и помыслить не могла… Как это здорово! Будь мы одни, я бы запрыгала от радости…
– Я решил, можем себе позволить. Когда мы, с нашим рабочим графиком, в ближайшее время выберемся в Рим? – заявляешь совершенно спокойно, словно мы не в Палермо лететь собрались, а просто идем в клуб в соседнем квартале. А у меня эмоции бьют через край, и сдержаться просто невозможно:
– Кай…, ох…, – тихо шепчу, обнимая тебя и утыкаясь в шею, – спасибо!
Потом неожиданно вспоминаю про свадьбу и не могу не высказать опасений вслух – мы же не может опоздать на венчание.
Успокаиваешь меня, что Марио в курсе, а утром мы вернемся. У нас в запасе вечер и ночь. В Палермо. Одновременно очень много и безумно мало. Ты и я вдвоем. В городе моего детства. Странное ощущение, как знакомство с родителями… С мамой… Я так глубоко ушла в воспоминания о том времени, что не сразу услышала твои слова, что нам придется лететь. От неприятного предчувствия полета сразу засосало под ложечкой, и я вздохнула – ну не люблю я самолеты, не люблю и боюсь. Двух вещей – полетов и грозы…
– Надо будет немного потерпеть, но я буду рядом, – улыбаясь, целуешь меня, и страх отступает. К тому же, по твоим словам лететь нам немного – всего час.
– Да все в порядке. Мне всегда легче, когда ты рядом, – отвечаю, улыбаясь. Мне приятна твоя забота, и одновременно неловко от своих страхов – они кажутся такими детскими… Взрослый человек не будет бояться полетов…
– Всего час, – повторяешь, слегка сжимая мою руку.
– Переживу, – говорю, улыбаюсь тебе. – Мне не терпится снова побывать в Палермо. А еще побыть рядом с тобой, вместе, только с тобой. Там, где никому до нас нет дела, там, где мы будем совершенно одни и сможем делать, что хотим. От этих мыслей я почему-то краснею, хорошо, что ты не смотришь на меня в этот момент…

Всем привет

Очень классно вышло, зачиталась вчера в ночи


пропадешь, возвращайся, кто там тебя будет гладит, холить и лелеять?

не, другой Шах обнимает, а вот она с шампанским, и ему предлагает выпить))

да, у Арины потрясающий комплект, и утебя кстати тоже, такой авик - просто глаз не оторвать, и здорово так сделано по сочетанию


это от Женсовета, я только вешала)


привет, сестренка.






Спасибо цветы, они любимы мною,
И в гости ждем, как только возвратимся,
Пишу стихи я, иногда, не скрою,
Как только рифма в двери постучится.
Вас ждем почаше в нашем Энске милом,
Пусть в кприключениях сулит удача,
И чтобы вам скорее подфартило,
Вот кофе, ну и пирожки впридачу.

Стихам уже почти два года, но как-то в тему весны и феста...

Какая странная погода
То ливень, то гроза, то солнце,
Такое чувство, что природа,
Никак от спячки не проснется.
Вот гром гремит и полыхает,
Искристых молний дивный свет,
Чу, солнца луч блеснул, сверкает,
Грозы былой простыл и след.
Лишь только лужи на асфальте,
В них отражаются дома,
И ты вся мокрая смеешься
Счастливая – пришла весна.


а за меня Кай только математику делал
ну а вдруг прокатит


никогда не расматривала его с этой позиции

Деня, Питер и все мужчингы, спасибо за поздравление.
Очень приятно.
Соловушка, спасибо за подарок. *Целую в щеку*
Ганс, дорогой мой доктор, очень приятно. *Надела цепочку.* Как мне нравится. *Целует в щеку*

И я выбираю цифру 3, кажется никто еще не взял.


С праздником, девчонки!
И да пребудет с нами весна, любовь, радость и счастье!!

Деня, спасибо за подарок.
Арина, ты гений. Я 9 не угдала, и да, я знаю 17.
Султя!!!! Ау, ты где? желание-то было срочное. новости надо сегодня к ночи выложить.

Мне тоже кофе. По-ирландски, пожалуйста.

Арине я всегда чай наливала, когда всем подавала чай-кофе. И где мой айриш?

Вообще у нас было очень класное 8 марта, и эта угадайка.
Вот вроде знаешь - кто мог такое о ком написать, но все равно сомневаешься.
И я думаю, девы, мы тоже отыграемся)) Надо будет арням какую-нибудь закавыристую угадайку придумать)))

Саманта, Синка - классный джин) и вообще замечательные зарисовки

Денечка, расслабься, все хорошо,
но мы существа коварные, так что назвался груздем...))))))

Арина, это идея, надо подумать как ее осуществить