Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Городские улицы - Аэропорт

День хорошим делают не дата и не погода, а люди.

Накинуть куртку и вывести из гаража машину было делом пары минут. Сначала мелькнула мысль взять мотоцикл – на нем быстрее, но потом я решил, что это будет не слишком удобно для девушки, попросившей забрать ее из аэропорта. Старенькая «тойота» отозвалась на поворот ключа ровным урчанием и послушно покатилась к воротам. Немного покрутившись по улицам, я выехал за город, и машина понеслась по шоссе к аэропорту на предельной скорости. Я очень торопился…
Малейн. Девчонка-сорванец, подруга детства. Я считал ее почти сестрой, или, скорее, младшим братом, с которым вечно что-то приключается. Ей непременно нужно было участвовать во всех играх мальчишек, причем – на равных. То есть выступать вгруппе поддержки она не желала, ей непременно нужно было участвовать в игре. И, надо, сказать, Маля неплохо со всем справлялась.
Когда я уехал из Энска, она была совсем еще мелкой. А потом до меня только доходили слухи о ее жизни, о работе в фитнес-центре, замужестве…

В зале ожидания было не слишком многолюдно. Оглядываясь по сторонам, я остановился у входа, вытащил телефон, собираясь набрать ее номер, а потом, заметив одинокую фигуру у большого панорамного окна, двинулся вперед.
- Привет! – остановился у девушки за спиной.
Она резко обернулась, улыбнулась и шагнула навстречу. Быстро поднялась на носочки и коснулась губами моей щеки.
- Привет, Кир! Спасибо, что приехал! Мне правда не к кому было больше обратиться…
- Рад видеть тебя! Но что случилось? Откуда ты здесь? Почему одна? Ты же, вроде, уехала и замуж вышла?
Малейн только пожала плечами:
- Я больше не замужем…
- Прости…
Она опять пожала плечами:
- Не важно…
Девушка отвернулась и опустила голову. Я понял, что допустил бестактность. Надо было как-то исправляться.
- Слушай, ты есть не хочешь? А то я сегодня даже без обеда, а дома абсолютно пустой холодильник! Давай завалимся в какое-нибудь кафе, хоть поужинаем, и ты мне расскажешь, что посчитаешь нужным.
Маля немного подумала, вздохнула, потом подняла голову и кивнула. Подхватив ее чемодан, я вместе с ней двинулся к выходу в город.

Кафе в аэропорту - Гостиница - Музыкальное кафе

Кафе на территории аэропорта порадовало разнообразием блюд, а главное – выбором пиццы. Мы с Малей наелись до отвала, запивая пиццу она светлым пивом, а я крепким черным кофе. Пока жевали, наперебой вспоминали времена юности, когда все казалось возможным, мир был прекрасен, а впереди – лишь широкая и светлая дорога в лучшее будущее. Вспомнились посиделки в моем гараже вот с такой же пиццей, планы совместно объехать Европу, попытки музицировать… С ней было легко и свободно, как в детстве, даже мои тревоги и заботы отошли куда-то на второй план. Только Элли вспоминалась раз за разом, словно заноза, усиливая и без того не утихающее беспокойство.

Насытившись, я откинулся на стуле, разглядывая ее.
- Маля, как все же получилось, что тебя некому встретить?
- Так вышло… Даже глупо немного. Приехала к родственникам, а они, по-моему, из города уехали. Надеялась на них... Ну, на самом деле, не сильно их видеть хотела, но так бабуля попросила. А ты знаешь мою бабушку - если она сказала, ее не перепрешь. После школы помогала бабуле в танцевальной школе, потом фитнес-тренером работала. А потом махнула на все и отправилась путешествовать. Мне всегда этого хотелось, - рассмеялась. - Вот и подумала - почему б не начать делать то, что действительно хочется сердцу. А ты как? Чем дышишь?

- Да уж точно не тем, как тут написано! – я кивнул на лежащую у ее руки газету, которую она несла с собой от самого зала ожидания аэропорта, и где под броским заголовком красовался мой собственный портрет – старое фото времен, когда еще был жив дедушка. Малейн покосилась на газетный лист и улыбнулась лукаво. – Какой там из меня бизнесмен? Я еще и отчеты компании не изучил, всего несколько дней назад наследством заниматься начал…
Маля понимающе закивала. Но мне не хотелось продолжать. Хотелось сегодня хоть ненадолго вернуть ощущение свободы и ожидания лучшего, присущее всем в юности.
- Куда ты теперь? Полетишь обратно? Или подождешь родственников? Деньги-то у тебя есть? – Малейн неопределенно пожала плечами и посмотрела куда-то в сторону. – Понятно… Ладно! Пошли!
Я поднялся, бросил на стол несколько купюр и взялся за тяжелый Малькин чемодан.
- Решим для начала твой вопрос с проживанием.

Поначалу мелькнула мысль пригласить девушку к себе, но я тут же вспомнил отрешенное лицо Элли, когда она услышала имя Сирены. Присутствие посторонней женщины в моем доме ей точно не понравится! А вернется ли туда она сама? Вздохнув, я в очередной раз отбросил мысли об Элли и подхватил Малю под локоть, провожая к машине.

Я привез ее в небольшую частную гостиницу, о существовании которой знал давно. Заплатил за неделю вперед, отмахнувшись от ее возмущенного возгласа.
- Здесь спокойно, тихо, чисто. И завтрак включен в стоимость проживания! - я улыбнулся и подмигнул Мальке. – Живи пока, там видно будет… А если ты не очень устала, то у меня есть идея, как провести вечер!

Маля не была бы Малей, если бы отказалась от моего предложения. Попросив служащих гостиницы отогнать машину к дому, я поймал такси, усадил в него девушку и повез через город.

Скоро мы оказались у небольшого обшарпанного кафе. Публика тут собиралась необычная. Рокеры. Рэперы. Непризнанные и признанные барды. Исполнители тяжелого рока. Просто любители музыки и начинающие музыканты. За небольшую плату можно было забраться на импровизированную сцену в углу зала, где лежали старенькие музыкальные инструменты, и сыграть все, что душе угодно.
Бросив бармену деньги, я потянул Малейн на сцену и уселся за пианино. Маля с горящими глазами схватила гитару и немедленно присоединилась ко мне, взяв несколько аккордов. Мы заиграли одну из наших старых песен. Путаясь в нотах и безбожно перевирая мотив, вспоминали, поправляли друг друга и начинали все сначала. Потом еще песню… И еще… Мы играли мелодию за мелодией, меняли инструменты, пели и смеялись. Спустившись, наконец, со сцены, рухнули за стол и заказали выпить. У Малейн горели глаза и разрумянились щеки, она пила вино быстрыми жадными глотками, а потом снова полезла на сцену, поддерживаемая свистом и улюлюканьем посетителей кафе…

Домой мы отправились далеко за полночь. Проводив Малю до гостиницы и взяв с нее обещание звонить, на том же такси я добрался до дома. Моя машина стояла у ворот, и я раскрыл их, чтобы загнать ее во двор. Хоть я и выпил, но возле дома меня вряд ли станут останавливать полицейские.

Скоро машина заняла свое место в гараже, а я шел к дому и, задрав голову, оглядывал темные окна.

«Вернулась ли Элька?»

Уходят те, кто дорог и любим
Внезапно, безвозвратно, безнадежно…
Как трудно сердцем пережить людским,
И осознать... почти что невозможно... (с)

Задумывались ли вы, глядя в звездное небо, какое оно? Как мы его воспринимаем?
Оно - отражение нашего внутреннего состояния. Вспомните яркое, праздничное, сияющее небо Рождества. Оно полно радости, праздника и обещания счастья. На Пасху ночное небо торжественно-грустное, звезды величественно взирают на нас с небосклона, точно зная, что людская жизнь – просто суета. Августовской ночью над гуляющими влюбленными небо светится фейерверком из падающих звезд, благословляя их. А в туманном ноябре, подернутое тучами, сквозь которые звезды едва пробиваются, небо плачет, скорбя о несбывшемся…
Я лежал в своей больничной палате, смотрел на открывающийся мне из окна кусочек ночного неба, и мне казалось, что звезды насмехаются надо мной, перемигиваясь между собой, лукаво поглядывают в окно и наблюдают, ожидая от меня каких-то действий… Но сделать я ничего не мог, только лежал и вспоминал…

- Здорово, командир!
Дверь палаты распахнулась, пропуская чуть не всех моих ребят. Я радостно улыбнулся:
- Как вы…
- … оказались тут? Обижаешь, капитан! Мы, да не проберемся! Сестрички тут такие симпатичные… – Алекс лукаво подмигнул, доставая из пакета апельсины. Остальные обступили кровать, пожимая мне руки, что-то наперебой спрашивая, рассказывая, смеясь…
- Долго тебе еще тут? – пробасил Иван, самый старший в моем подразделении.
- Врач после операции сказал: пару недель, потом реабилитация где-нибудь поближе к дому. Да меня угораздило инфекцию какую-то в том мертвом лесу подцепить… От кашля швы уже расходились…
- Нескоро, значит…
- Ничего, прорвемся! А что? Что-то случилось? – я внимательным взглядом окинул всю братию. Неспроста же они заявились всем отрядом!
Народ притих. Парни переглядывались, толкали друг друга, мялись… Наконец, все тот же Иван выступил вперед, закрыв всех своими широкими плечами.
- У нас новое задание.
- Тааак… И кто занимался разработкой операции?
- Кронг…
- Что? Да он же…
- Да-да, все это знают… Он плохой тактик. Но у нас нет выбора… Мы с ребятами все обсудили, вроде, нормально…
- Они могли и не посылать вас пока…
- Командир, ты отлично знаешь, что не могли… Мы единственные с подготовкой и опытом. Пошлют зеленых ребят – все полягут…
Я только откинулся на подушки и прикрыл глаза. Я все знал. И временное отсутствие командира – не причина отсиживаться в тылу всему отряду. Меня терзало чувство вины, за то, что я буду отлеживаться здесь, пока мои парни рискуют жизнями. Наконец, тяжело вздохнув, отчего едва не зашелся противным сухим кашлем, я повернулся к ребятам.
- Рассказывайте! Что за операция? Какие вводные? Задачи? Кто будет руководить?
Народ с облегчением выдохнул, а Иван шагнул поближе, разворачивая карту.
- Я буду руководить! У меня вот тут вопрос… - и он принялся излагать. Я внимательно слушал и подробно отвечал ему, подсказывая, какой лучше выбрать маршрут, как сгруппировать силы и какую тактику использовать. Операция была непростой, но других у нас и не бывало, ребята из отряда привычны к такому. Обговорив все общие детали, я поманил Ивана к себе поближе, и когда он наклонился, сказал ему несколько слов, не предназначенных для ушей ребятишек. Закончить не успел. Дверь снова широко открылась, и в палату вошел мой врач. Он даже замер на миг, узрев толпу у кровати, а потом возмутился:
- Это что такое, милостивый государь? Как это понимать? Что здесь делают все эти люди? Больному нужен покой, господа! Попрошу выйти! И я предупрежу охрану и персонал, чтобы впредь подобного не повторялось!
Ребята дисциплинированно развернулись к дверям, по очереди кивая мне и подмигивая. Иван, уходивший последним, быстро пожал мне руку:
- Не беспокойся, командир, я за всем прослежу!
Его слова в самом деле вселяли некую уверенность. Ивану не раз приходилось выполнять сложные задания и выпутываться из очень нехороших передряг. Некоторые в отряде были обязаны ему жизнью. Ободряюще улыбнувшись и помахав ребятам рукой, я повернулся к врачу:
- Простите, док! Ребята завтра вылетают на задание…
- Понимаю. Однако, если Вы желаете побыстрее к ним присоединиться, не следует нарушать режим.
- Хорошо, я постараюсь…
И потекли дни ожидания. Ожидания хоть каких-то вестей.
Я мучился от бессилия, от жуткого чувства неизвестности, не мог нормально спать… Да еще рана моя воспалилась, я заходился кашлем, и мне вставили прямо через рану куда-то в легкое трубку, соединенную со странной формы банкой – чтобы легкое не раздувалось… Уколы и капельницы по нескольку раз в день казались уже просто мелочью.
В таком состоянии и застало меня известие о том, что мои парни на третий день перехода попали в засаду. Их обстреляли на отрытом участке местности – беззащитных перед врагом, не имеющих возможности укрыться… Ранены оказались все – кто-то тяжело, и за жизнь его боролись сейчас врачи, кто-то легче. А Иван, веселый балагур, душа и совесть отряда и временный его командир, погиб, пытаясь вывести из-под огня товарищей…

Я лежал, глядя в ночное небо за окном, не обращая внимания на сотрясающий меня озноб, и не понимал, как получилось, что я жив, а Ивана больше нет… И ребята… Совсем недавно они стояли тут, в этой самой палате, здоровые, веселые, полные планов и надежд. Да, все знали, что наша служба опасна. Но к такому я не был готов. К подобному вообще невозможно подготовиться!
Стояла глубокая ночь, но сна не было, только чувство полного опустошения и вины, оглушающее, звенящее. Ведь это я должен был быть там! Я - не Иван - должен был за всем проследить и уберечь всех. Казалось, это вина, а не болезнь разъедает мою грудь, не позволяя дышать и исторгая из груди свистящие сухие звуки. И ничего уже не может потрясти меня еще больше, не перекроет эту боль, не заставит сердце замереть…

Врач вошел в палату неслышно.
- Господин Принцев… У меня плохие известия…
Я повернул к нему голову и бесцветно произнес:
- Я знаю про свой отряд. Мне звонили…
- Нет… Это не про отряд… Ваши родители… Вас разыскивали в связи с крушением судна, на котором они плыли… Тел не нашли…

Давнее...

Чем меньше женщину мы любим...

Пробуждение было приятным. Хоть и разбудил меня телефонный звонок, но сразу после короткого разговора с Иваном я снова откинулся на подушку и прижался к теплому упругому телу. Девушка, лежавшая в моей постели, сонно подняла голову:
- Что? Уже надо вставать?
- Ну, в общем, пора… - я провел ладонью по груди и легонько сжал пальцами сосок.
- Ммм? – сочные губы потянулись ко мне, и я охотно к ним прижался, продолжая ее ласкать. Девушка довольно вздохнула, выгибаясь, и я готов был продолжать, но снова зазвонил телефон. На этот раз – ее. Мы оба замерли, а потом она неохотно приподнялась, откидывая одеяло, и села на край матраса, опустив ноги на пол. Ответила на звонок, как я понял – начальства, пообещала немедленно прибыть и отложила телефон.
- Когда мы теперь увидимся? – обернулась ко мне. – Завтра у меня дежурство, но сегодня вечером…
- Извини, но сегодня я буду занят! Мы с ребятами встречаемся.
- Почему бы тебе не взять меня с собой? Мы ни разу никуда вместе не ходили. Ты не хочешь меня познакомить с друзьями? – девушка поднялась с постели и повернулась ко мне, одновременно стянув со стула и набрасывая на плечи мою рубашку.

И почему женщина после двух-трех совместно проведенных ночей считает, что уже имеет на мужчину какие-то права, и что он сразу что-то должен? Почему ей сразу чудятся свадебные колокола, видится домик в пригороде, парочка детишек и собака?
Вот опять очередная подружка начинает предъявлять права.
Именно поэтому я не был ни с одной больше пары месяцев, а фактически, с учетом моих постоянных отлучек на задания, это было всего несколько встреч, проведенных преимущественно в постели.
Но в этот раз перерыв между заданиями выдался необычно длинным. Отпуска мне не дали - начальство решило провести переподготовку персонала, и из-за этого получилось прожить на базе значительно дольше обычных двух недель. Размеренная жизнь по военному распорядку казалась мне малость скучноватой, а эта девушка из инженерной роты оказалась весьма приятным разнообразием. Но, кажется, пришло время разбежаться.
Хотя жаль!
Я с удовольствием окинул взглядом ее фигуру, едва прикрытую тканью рубашки: хорошо сложенная, с широкими бедрами и пышной грудью, крепкая – физподготовка на базе была обязательно для всех. Вспомнил кое-какие моменты сегодняшней ночи, а также парочки прошлых. Шумно втянул в себя воздух, а потом потянулся и резко встал, оказавшись по другую сторону кровати. Не обращая внимания на недвусмысленные сигналы собственного тела, быстро натянул штаны и повернулся к даме.
Если уж дошло до разговоров о совместных походах к моим приятелям, отношения надо заканчивать. Ибо сначала выход в свет как пара, а потом начнутся намеки о женитьбе. А я к этому совершенно не готов! Не то, чтобы всю жизнь мечтал оставаться холостым, напротив, когда-нибудь я собираюсь жениться и даже обзавестись детишками, но только не сейчас! Еще рано!
Хотя мама с этим не согласна, и каждый раз, когда я приезжаю домой, пытается познакомить меня с дочками своих подружек, соседок и просто знакомых. Ей хочется, чтобы я, наконец, остепенился, возможно, вернулся в Энск, в отеческий дом и осчастливил их с отцом внуками.
Думаю, эта девушка – симпатичная и, в общем, неглупая, пришлась бы моим родителям по душе. Но вот беда, сам я пока абсолютно не жаждал быть окольцованным. Я даже не представлял, с какой женщиной мог бы связать свою судьбу. Красивой? Умной? Образованной? Хорошей хозяйкой? Возможно… Но я сильно подозревал, что все эти положительные качества будут мало волновать меня, если когда-нибудь встречу ту самую, единственную.
Так уж сложилось в нашей семье: и дед, и отец женились поздно. Но, встретив каждый «свою» женщину, уже и не смотрели ни на кого другого, и добивались своих избранниц всеми силами. Вероятно, так будет и со мной. Но вот сейчас, рядом с этой девушкой я ничего такого не чувствовал, кроме желания завершить нашу связь как можно быстрее.
- Знаешь… дорогая, - я выделил последнее слово, - в нашей компании не принято приводить с собой случайных подружек!
- Ах, ты… - она задохнулась от возмущения. – Значит, я просто случайная подружка?
- А что ты хотела? Великой любви после месяца знакомства? Разве я что-то обещал?
Девица возмущенно фыркнула, схватила свои вещи и хлопнула дверью ванной. Вышла оттуда через пару минут совершенно одетая, бросила мне:
- Ну, ты и сволочь! – и выскочила на улицу.
Н-да… А день начинался так приятно!
Впрочем, все рано или поздно именно так бы и закончилось, а неделей раньше или неделей позже – какая разница?
Но нехороший осадок от расставания все-таки остался. Я и в самом деле вел себя по-хамски.
Требовалось немедленно отвлечься, в чем мне помогли короткий ледяной душ, кофе и сорок минут на спортплощадке: турник, лестницы и беговая дорожка. Возвращаясь к себе, я уже думал о том, что вечером в баре можно будет выпить с ребятами, а потом закатиться куда-нибудь к связисткам. Благо, личный состав и инженерной роты, и отделения связи менялся очень часто… А значит, всегда найдется, кому скрасить одинокие ночи офицера.

Дом Кира Принцева

Он: - На чипсы.
Она: - Не хочу.
Он: - Почему?
Она: - Они вредные!
Он: - Ты у меня тоже вредная, но я же тебя хочу!

Над Энском раскинула крылья ночь. Она окутала улицы и дома, погружая их в темноту, угомонила птиц в ветвях деревьев, разогнала по домам беззаботную детвору и заглянула в каждое окошко, навевая на честных горожан сны. В бархатно-черном ночном небе горели и перемигивались звезды, словно разговаривали между собой на недоступном людскому пониманию языке. Самая яркая звездочка светилась над крышей моего родного дома, обещая только хорошее…
Но окна дома были темны, даже фонарь над входом не горел.
«Я же ей ключи так и не дал!» - внезапно пришла трезвая мысль. Быть дома Элли никак не могла. Никто меня не ждал… Разве что Ральф.
Песик вылетел мне навстречу, радостно повизгивая и бешено крутя хвостиком, немедленно уперся в меня передними лапами, и, едва я наклонился потрепать его по голове, попытался лизнуть в лицо.
- Соскучился, да? Соскучился… Сейчас, сейчас…
Я принялся стаскивать с себя куртку и вдруг почувствовал запах чего-то вкусного.
«Жареное мясо? Но откуда? Или…»
Я двинулся в сторону кухни. Ральф охотно побежал вперед, но неожиданно свернул в гостиную. Я удивленно шагнул следом и сразу нашарил около двери выключатель…
Ярко вспыхнула люстра, на меня уставились зеленые глаза, и время на миг замерло.

Элли, видимо, уснула на диване. Волосы ее были растрепаны, лицо сонное. Одета совсем не по-домашнему: в блузке и длинной юбке с высоким разрезом. Сейчас юбка задралась немного вверх, и в разрезе было хорошо видно стройное бедро с ажурной резинкой чулка.
Я рассматривал ее во все глаза, впитывал, запоминал. Мысли об Элли весь день не давали мне покоя, и вот она здесь, снова в моем доме, рядом. Я уже и не думал, что увижу ее, и сейчас испытывал огромное облегчение, и не мог насмотреться на девушку… А еще – я по-прежнему ее хотел. Хотел взять за руку, обнять, прижать к себе. А потом унести в свою спальню и показать, как сильно скучал…
Даже встреча с подругой детства и приятно проведенный вечер не смогли заглушить во мне желание быть с этой девушкой.
Меж тем сама Элли была как-то не слишком рада встрече. Окинула меня сердитым взглядом, села, поправляя одежду и волосы и бурча что-то вроде «Привет», а потом поднялась и пошла к двери.
Голос был недовольным и отстраненным, когда она выдала:
- Если захочешь поужинать, то ужин в духовке!
Теперь я понял, чем так вкусно пахло. Значит, она меня ждала, даже ужин приготовила… На душе стало так радостно, что я уже больше ни о чем не думал: ни о ее словах о прежней жизни, ни о реальной возможности в скором будущем стать родителями, ни о том, как расстроился утром, не обнаружив ее в доме, ни о том, как Элли попала в запертый дом, и что она, наверно, обиделась, не дождавшись меня к ужину…
Едва Элли поравнялась со мной, намереваясь выйти из гостиной, я поймал ее за руку чуть повыше локтя, разворачивая и притягивая к себе. Я очень хотел ее поцеловать, я мечтал об этом с того самого момента, как оторвался от нее в прошлый раз. И сейчас мой разум, подогретый парой бокалов коньяка и отчаянным желанием, отключился, выпуская это желание на волю.
Она не успела опомниться, как оказалась в моих руках, прижата к моей груди, и мои губы обрушились на ее рот…
В этом поцелуе было все: жгучий голод неутоленного желания, тревога за нее, тоска, ласка и нежность, что я хотел ей подарить. Мои губы прикасались, целовали, посасывали ее губы. Язык снова и снова ласкал глубину нежного рта. Зубами я прикусил ее полную нижнюю губку, немного оттягивая ее…
Сначала я даже не обращал внимания на реакцию Элли, просто брал то, чего так отчаянно хотел. И лишь когда она вздрогнула в моих объятиях от укуса, немного пришел в себя, и стал целовать ее нежно, словно вымаливая прощение за причиненную боль. Лизнул крошечную ранку, погладил губами, втянул ее губки в рот, лаская языком. Рука обняла ее шею – осторожно, ласково. Большой палец поглаживал бархатную кожу щеки. А я все целовал ее и целовал…
Я не понял, сопротивлялась ли она вообще? Когда немного очнулся, Элли прижималась ко мне, обвивая руками за шею, и, приоткрыв губы, принимала поцелуи, встречая мой язык своим, и даже тихонько постанывала. Я охотно продолжил, теряясь в потоке сладких ощущений и не в силах прервать это чудо…

Счастье мое длинноухое, я с подарком добрался, наконец!





Стихия разгулялась - интернета толком не было почти три дня(((

Дом Кира Принцева

Каждый день может и не быть хорошим. Зато что-то хорошее есть в каждом дне (с)

Мне нравилась такая Элька! Она была просто потрясающей, когда вот так отвечала на мои поцелуи – страстно, нетерпеливо, прижимаясь ко мне всем телом… Наши губы снова и снова ловили друг друга, языки сплетались, руки обнимали и гладили… Она обхватила меня за шею, поднялась на носочки, прикусила губу, немного подвинулась… и вдруг резко дернулась, вскрикнув. Я едва удержал ее, обхватив рукой талию.
У самых наших ног сидел мой пес и с любопытством за нами наблюдал. Элли не сразу поняла, обо что споткнулась, и некоторое время испуганно озиралась по сторонам и махала руками, стараясь удержать равновесие. Я обнял ее, помогая, пока она твердо не встала на ноги и прижалась ко мне, успокаиваясь. Такой – доверчиво прильнувшей ко мне в поисках поддержки – я Эльку еще не знал, и такая она мне нравилась еще больше. Желание никуда не делось, просто оно вдруг отошло на второй план. Сейчас хотелось просто быть с ней, держать в объятиях, вдыхать нежный аромат ее волос. А когда Элли обвила меня своими тонкими руками, прижимаясь еще теснее, и расслабленно выдыхая, волна нежности к этой совсем еще девочке, так старательно пытающейся казаться сильной и независимой, затопила меня.
Усмехнувшись собственной сентиментальности, я погладил ее по узкой спинке, мимоходом вспомнив, как когда-то увидел эту спинку обнаженной в собственной ванной, легко коснулся губами виска и спросил куда-то в волосы:
- Так что у нас на ужин?
Элька замерла и подняла на меня глаза. Взгляд был растерянным, словно я попросил логарифм числа ПИ рассчитать.
- Курица… и овощи… запеченные… И салат…
Ответ прозвучал тихо, словно она с трудом находила слова. Я ткнулся в ее волосы носом еще раз, мазнул по виску губами:
- Отлично просто! Тогда идем ужинать?
Нужно было кому-то проявить благоразумие и оторваться от другого. И кажется, этим кем-то буду я.

На кухне меня поджидал сюрприз.
Еще вчера, когда нес Элли в дом, подумал, что надо бы дать ей ключи, но так этого и не сделал. А Элька ведь не станет пасовать перед трудностями… И вот теперь я взирал на раскрытое окно с выдранным шпингалетом и треснутой рамой, соображая, как его починить. Кажется, придется ставить новое.
Приладив шпингалет на место и временно укрепив раму шурупом, я подошел к Элли, расставляющей на столе ароматно пахнущие кушанья.
- Теперь понятно, как ты в дом попала. Я еще вчера подумал дать тебе ключ, но не успел. Ты так рано убежала утром…
- Ничего… - она расставляла тарелки. - Я вино ставила охлаждаться…
- Я достану!
Вино обнаружилось в холодильнике, а бокалы – в шкафу. Так вкусно пахнущая курица была уже разделана и разложена по тарелкам, а Элли, непривычно тихая, все перекладывала по столу ножи и вилки. Приблизившись, я мягко повернул ее к себе и коснулся губами губ, а потом отодвинул стул и усадил ее.
Ральф, уже давно занявший стратегически важное место под столом, немедленно подошел к ее стулу, поднимая вверх умильную морду, и девушка тут же склонилась к нему, ласково разговаривая.

Внезапно мне представилось, что вот с таким же вниманием и ласковым выражением лица она могла бы склоняться над детской кроваткой. Неужели, это скоро случится?
Следом за этой мыслью, мне пришло в голову, что ей не следует пить вино. И почему я об этом не подумал? Но Элька уже подняла к губам бокал и сделала большой глоток. Больше, правда, пить не стала, переключившись на еду. Я тоже занялся своей порцией, решив серьезно поговорить с ней завтра, а пока осторожно отставил от нее бокал, когда девушка снова наклонилась к щенку.

Курица была очень вкусной. Я оценил ее по достоинству, взяв еще добавку: успел проголодаться со времени, когда мы с Малей ели в кафе пиццу.
Элли же едва доела свой кусочек, отказалась от чая и выглядела уставшей.
«Кому-то пора спать!»
Оставив на столе неубранную посуду, я протянул Элли руку и помог подняться.
- Ты устала. Уже очень поздно.

За окном и правда стояла глубокая ночь. Элли покорно поднималась со мной по лестнице, позволив обнять себя за талию. Она едва перебирала ногами и все время зевала. Наверху лестницы подняла на меня глаза и, пробормотав: «Спокойной ночи!», повернулась к своей двери.
Я молча проводил ее взглядом и, вздохнув, пошел к себе. Как бы мне ни хотелось взять ее с собой и лечь спать в одну постель, я не стал ей ничего говорить. Надеялся, что когда-нибудь Элли придет ко мне сама, по своему, а не по моему желанию.

Меня вдохновила Сказка...

Радар? Ну, не знаю... Я ведь колдовство не чувствую. Нет его для меня, да и все)


Ариша, вот не подозревал в тебе таких наклонностей! Нинада из меня варить зелье! Я вам и живым пригожуся))))

Дом Кира Принцева

У нас начался ремонт, если через 3 суток не выйду в онлайн, считайте меня геройски погибшим

Если ночью мне и снилось что-то, утром я ничего не помнил: разбудили меня рано и очень настойчиво. Холодный мокрый нос ткнулся в мое плечо, а потом шершавый язык несколько раз лизнул в лицо – Ральф отлично выспался и был решительно настроен на прогулку.
С мученическим стоном подняв голову с подушки, я недовольно посмотрел на пса, потом на часы, снова на пса…
- Ты даже для собаки просыпаешься слишком рано!
Пес умильно склонил голову на бок, прислушиваясь, и, не услышав от меня заветного «гулять», тоненько проскулил, нетерпеливо перебирая лапами.
- Понял, понял… Встаю!
Натянув штаны, кроссовки и толстовку – с утра было еще прохладно – я распахнул дверь в коридор, выпуская щенка, и уперся взглядом в дверь напротив. За ней было тихо – Элька еще спала. Шикнув на пса, я тихонько пробрался по коридору к лестнице и дальше – на первый этаж и на улицу.
Совершая пробежку по улочкам Энска, я окончательно взбодрился и даже немного поиграл с Ральфом, отбирая у него палку. Домой мы возвращались вполне довольные друг другом и страшно голодные. Уже во дворе щенок умудрился влезть лапами в непросохшую с последнего дождя грязь, и пришлось придержать его слегка у входной двери, чтобы он не пробежал сразу на кухню.
- Стой, говорю, у тебя лапы грязные! – ворчал я, вытирая Ральфу лапы, а он все норовил вырваться и удрать.

С кухни доносился запах кофе, и я пошел на него, словно притягиваемый магнитом. Элька уже завтракала, сидя за столом с чашкой.
- Доброе утро! – поприветствовал я ее, невольно улыбаясь от уха до уха. Почему-то было хорошо просто от того, что она была тут, сидела за столом и пила кофе.
- Привет! – ответная улыбка была вполне доброжелательной.
- Кофе еще есть?
- Да…
- Отлично! – я направился к кофейнику, захватив по пути чашку.
Первый глоток сделал сразу же и даже зажмурился от удовольствия: кофе был отличным! Отпив еще, я наконец уселся за стол напротив Элли. Хотел похвалить ее кофе, но тут разглядел, что на ней надето.
Блузка была совсем прозрачная и ничего не скрывала. Фигурка у девушки, конечно, отличная, но она же поедет на работу, в свой магазин, где вечно полно народу! Мне немедленно вспомнился толстый настырный мужчина, которого я видел в прошлое свое посещение магазина. Он так настойчиво старался привлечь внимание Элли, а взглядом прямо раздевал!
- Ты что же, в этом собираешься идти?
Она осмотрела себя и, не заметив никаких дефектов, спросила:
- Да, а ты имеешь что-то против?
Вообще-то сам я с удовольствием любовался бы на нее в этой блузке, но ведь ей в город выезжать!
- Ну… как бы нет… Но она прозрачная! – больше я не нашел, что сказать.
- Ну как бы у меня под ней белье!
А то мне не видно!
- И все будут смотреть на твое белье?!
У Эльки был такой взгляд, словно она готова меня стукнуть, но молчать я уже не мог.
- Интересно, у тебя вся одежда такая?! То короткая, то с разрезами, то прозрачная!
Элли поднялась со своего места, нагнулась ко мне поближе через стол и, глядя в глаза, выдала:
- Кажется, раньше ты не был против разрезов!
Ну, еще бы я был против! Вспомнив ее ножку, соблазнительно выглядывающую из разреза вчерашней юбки, и то серебристое платье с открытой спиной, что она надевала в клуб, я замер на стуле, стараясь ничем не выдать ей, до какой степени я «не против».
Она тем временем решительно развернулась и двинулась к выходу, плавно покачивая бедрами. Я замешкался, любуясь на это волнующее зрелище, и вскинулся лишь тогда, когда она уже была в дверях:
- Мы не закончили! У меня есть к тебе еще разговор!
Должен же я предупредить ее, чтоб следила за своим здоровьем, не нагружала себя, кушала и не пила сейчас вина!
- Прости, я спешу на работу!
- Элли!!! – не девушка, а динамит, ей-Богу!
- Двадцать один год Элли!
Я не успел ее догнать. Легкие шаги по коридору, хлопок входной двери – и стало тихо.
От своей миски в углу кухни ко мне подошел Ральф, осторожно виляя хвостиком.
- Вот так, дружище! И что прикажешь делать с этими девушками? – я потрепал пса за ухом.

Окинув взглядом кухню с остатками завтрака на столе и кучей грязной посуды в раковине, я со вздохом засучил рукава и открыл кран. Потекла вода, но струйка вдруг стала тоньше… тоньше… пока совсем не иссякла. Растерянно разглядывая кран, я не сразу заметил, что вода стекает по стене откуда-то сверху, пока под ногами не захлюпало.
Чертыхнувшись и бросив тарелку в раковину, я понесся наверх – в комнату Элли, находящуюся как раз над кухней.
В ванной на полу было полно воды – она текла откуда-то из-под раковины. Старые трубы прогнили совсем и, не дождавшись замены, решили меня поторопить.
Снова чертыхнувшись и оттолкнув рукой любопытную морду Ральфа, всюду следующего за мной, я рванул вниз, в подсобку, где стояла стиральная машина и находился вентиль, перекрывающий подачу воды в дом. Закрутив его, я остановил нарастающее половодье и принялся убирать воду с пола – сначала в ванной у Элли, потом внизу.

Спустя час последствия наводнения были ликвидированы. Воды, однако, в доме не было… Вспомнив, что договаривался как раз на сегодня с мастерами о начале работ по замене труб, я схватился за телефон. Позвонив мастеру и обрисовав ситуацию, получил заверения, что они уже подбирают нужный инструмент и трубы, и только тогда вернулся на кухню. Я ведь так и не поел толком, только выпил кофе.
Ополоснув из чайника руки, я открыл холодильник. Там еще оставалась вчерашняя курица. И вообще в моем холодильнике оказалось много всего. И это не я это все туда положил. Элли не переставала меня удивлять. Сначала тем, что у нее есть работа. Потом умением готовить. А теперь еще и хозяйственностью.
Курица была вкусной. Мы скоротали с ней и Ральфом время до прихода сантехников. А потом в доме начался полный разгром…

Мне не пришло в голову как-то подготовиться к приходу мастеров, потому сейчас приходилось срочно что-то убирать, выносить, перекладывать… Сейчас я очень завидовал Дику – у него был управляющий и слуги, и он сам вряд ли заморачивался проблемами ремонта своего замка…

После целого дня шума, суеты и хождений туда-сюда мастера ушли, пообещав вернуться завтра. Во всех комнатах было грязно, а воду успели провести только в подсобку и мою комнату – заботливые ребята специально уточнили, которая моя. Сообщить им о том, что тут живет еще кто-то, я не успел – зазвонил телефон. Вообще-то он не смолкал весь день. Управляющий отцовской - точнее, теперь уже моей – фирмы звонил несколько раз, уточняя что-то, адвокат сообщил о продвижении моих дел и подготовке документов, был еще звонок от какого-то компьютерного гения, жаждущего получить у меня работу…
Но этот вызов был долгожданным – частный детектив, нанятый мною, звонил с новостями о ходе расследования. Новости были многообещающими и тревожными. Поговорив, мы решили, что следует найти еще кого-то, кто бы мог вести расследование в самом Энске – именно сюда тянулись ниточки всей истории…
Задумавшись, я не сразу понял, что в доме стоит тишина, а за окном уже скоро стемнеет.

“Военное искусство имеет задачею с возможно меньшею затратою сил, средств и времени достигнуть на войне победы над врагом”
Военная энциклопедия

- Вот и твой черед пришел, сынок! - отец с гордостью хлопнул меня по плечу. – В нашей семье все имели дар, и все попадали на Военный факультет Академии Мироздания! Это большая честь!
Отец – в который раз за последний год! – начал рассказывать, как ему самому прислали приглашение в Академию, как гордился дед, далее следовали воспоминания об Академии и ее чудесах, о днях учебы, о его приятелях-сокурсниках, об их житье-бытье и проделках… Особую гордость у отца вызывал тот факт, что у меня обнаружились особенные способности. Дар, который можно получить только при рождении, и нельзя никак развить или приобрести. В нашей семье этот дар передавался по наследству, но проявлялся не в каждом поколении…

На Военный факультет магических войск попадали разными способами. Жители сказочных миров, владеющие магией, оказывались там самым обычным путем: зная о своих способностях, подавали документы представителю Академии. Когда человека зачисляли, приходило письмо, в котором об этом сообщалось, а также присылался особый Договор о соблюдении Магический законов, верности Академии и все такое… В этот Договор было встроено особое заклинание, отправлявшее курсанта к месту учебы, стоило только поставить под документом свою подпись. Иной дороги в Академию Вселенных и их Мироустройства никто не знал…
Некоторые именитые семьи посылали на Военный факультет своих отпрысков поколение за поколением, поставляя магической армии боевых офицеров. Так было со всеми мужчинами моей семьи.

Но существовали, кроме волшебных, и другие миры, где не было магии, либо она преследовалась властью… В таких мирах магов приходилось разыскивать. Методы имелись различные. Самый простой – поисковое заклинание-объявление. Вот такое:

Далее следовал маловразумительный текст заклинания, которое переносило кандидата в военные маги прямиком ко двору Академии…
Появлялось такое объявление в местных печатных или рукописных изданиях: газетах, журналах, информационных листках, на афишах или вывесках, даже на свитках и среди наскальных рисунков – смотря насколько развитым был мир… Человек, не имеющей магических сил, объявления увидеть и прочесть никак не мог – такое было колдовство. А видел вместо него что-то другое, самое обычное и неинтересное. Например, о продаже коровы или обмене квартиры.
А еще по не волшебным мирам ходили разведчики-искатели, надевая личину то волхвов, то бродячих музыкантов, то рекламных агентов или представителей разных фирм, то и вовсе - геологов… И, если слышали они о чем-то необычном в мире, немедленно отправлялись это проверять. А когда находили человека с особыми, пригодными для Военного – или какого другого – факультета Академии, магическими способностями – тут же и переправляли к магическому двору Академии. Ведь абсолютно вся магия должна быть учтена, измерена, записана в книги и направлена на какое-то дело!

Набранные таким образом студенты представляли собой довольно разношерстную толпу. Ведь кто-то всю жизнь прожил в сказочном мире, мечтал об учебе в Академии, готовился, а кто-то прочел случайное объявление. Просто так прочел, не думая. И оказался при магическом дворе буквально в чем был, даже сумку дорожную не собрав…
Но новички быстро осваивались, и буквально через полгода всем казалось, что они родились на плацу Военного факультета. И уже не было разницы, из какого мира прибыл курсант. Здесь ценилось другое: сила и выносливость, то, насколько прилежно студент овладевал основами воинских знаний, а еще – особые магические способности.

Те, кто владел каким-то особым даром, с первых дней учебы находились под пристальным наблюдением Кардинала – весьма засекреченной личности, командира некоего Особого отряда, подчиняющегося напрямую Великому Инквизитору. Ибо, хоть официально Военный факультет и относился к юрисдикции военных, подчиняясь Маршалу магических войск, всем было известно, кто на самом деле следит за равновесием сил в сказочных мирах, и по чьему указанию любой из студентов может быть направлен в этот самый Особый отряд.
Об Особом отряде ходили легенды. Никто толком не знал, что это за организация. Но разговоров, слухов и сплетен ходило немало. Если происходило в волшебном, а порой и в не волшебном, мире нечто особенное, с чем не могли справиться местные силовые структуры, власть и армия, появлялся Особый отряд. Численность его оставалась тайной. Для выполнения задания всегда присылали ровно столько людей, сколько было нужно – как правило, совсем немного. Действовали они быстро, эффективно, следов не оставляли и исчезали так же незаметно, как и появлялись.
Многие мечтали служить в таком отряде, еще больше – боялись его. Отбирали туда немногих и только тех, кто владел каким-то особым даром.

Хоть магией в волшебном мире могли пользоваться так или иначе практически все, особых волшебных способностей среди людей было не так уж и много.
Были видящие – те, кто видел магию и ее разнообразные проявления. Например, ауры, остаточные следы заклинаний, наведенные чары. Такие умельцы встречались довольно часто, работали в разных сферах. Те из них, кто поступал на Военный факультет, попадали впоследствии в магическую разведку, и лишь наиболее талантливые – в Особый кардинальский отряд.
Еще были действующие – те, кто мог активно воздействовать на магию, изменяя ее. Среди них встречались такие, которые могли придумывать активные заклинания, и такие, кто мог эти заклинания изменять или отменять. Действующих было гораздо меньше, чем видящих. Служили они обычно при штабе или в архиве - кто разрабатывал заклинания, а те, кто магию мог изменять – в основных ударных войсках – офицерами-разрушителями или еще какими.
Меньше всего было тех, кто мог воздействовать на самих магов, усиливая или отбирая у них часть, а то и всю магическую силу, упрощая их. Дар этот был исключительно редким, и весьма ценился Инквизицией. При наличии такого офицера в войске магическая война могла и вовсе не состояться…
Кроме военных дел, упростителям часто поручали особые, секретные поручения. Например, в какой-нибудь королевской семье рождался талантливый маг, активно воздействующий на магию, меняющий ее и не желающий подчиняться Закону. Кто же им, принцам, на Закон указывать будет? А бед такой бесконтрольный маг мог натворить немалых… Вот и бралась за него Инквизиция. Обычно по просьбе любящих родителей и бралась, кому же скандалы в королевском семействе и беспорядки в стране нужны? А так – изъяли у отпрыска излишнюю магическую силу, и все довольны! Кроме самого принца, конечно.

Практически все, кто владел даром воздействия на магов, попадали в Особый отряд, едва закончив обучение. А некоторые – еще до его окончания, если на то была необходимость.
Именно такой дар был у меня…

Убраться из дома гораздо легче, чем в нем!

Грязи в доме было столько, что жить в нем было нельзя. Я устал, но не оставлять же все так… Вооружившись ведром и тряпкой, принялся за уборку. Сначала второй этаж, где был спальни.
В Элькиной комнате я некоторое время постоял, разглядывая небрежно брошенный на кресло халатик, стоявшие на полу туфли и флакончики на столике у зеркала. Здесь пахло ею… Даже в ванной, где в полу были дыры от убранных труб, а на полу натоптано рабочими…
Надраив полы в комнатах, я спустился на первый этаж. Здесь было еще больше грязи и мусора. В гостиной залаял соскучившийся Ральф – я закрыл его там, пока в доме ходили строители. Новых людей он воспринял как потенциальных приятелей по играм, все время лез под ноги, носился по дому и лаял. Я выпустил песика из заточения, и он немедленно понесся к дверям. Пришлось выйти с ним во двор, и только потом я продолжил уборку.
Я почти закончил с кухней, когда услышал шаги в коридоре и знакомый голос:
- Мужчины… Привыкли делать только то, что они сами хотят! И при этом делают такой вид, словно и не причастны ни к чему!
Я вышел из кухни:
- А некоторые женщины только и умеют ворчать!
Элька, стоя посреди коридора с коробками – кажется, пицца! – растерянно оглядывалась вокруг. Тем же удивленным взглядом она окинула меня:
- А некоторых мужчин и одних-то оставить нельзя, хуже детей малых…
- Конечно, нельзя, а ты все сбегаешь и сбегаешь!
- Просто у меня хорошо развит инстинкт самосохранения, который всегда вовремя мне говорит, когда пора рвать когти…
- А сейчас он ничего тебе не говорит?
- Нет, а что?
- Помочь не хочешь? – я неопределенно махнул рукой вокруг.
Элька снова окинула взглядом окружающий нас разгром и даже немного попятилась…
- Есть хочу, спать хочу, в душ хочу… помогать не хочу!
- Ну тогда вперед: есть, спать, в душ!
Она уже развернулась к лестнице на второй этаж, а я бросил ей вслед:
- Только в твоей комнате душ не работает!
- И-и-и? – она повернулась ко мне всем корпусом, готовая возмутиться.
- Воспользуешься моим! На втором этаже я уже все вымыл, - я подмигнул ей и вернулся к уборке.
Ни к чему ей сейчас лишние нагрузки, уберу все сам!

Коридор домывал, решив не слишком стараться – все равно завтра рабочие придут снова и нанесут опять грязи. Ральф, проводив Элли, вернулся и бегал сейчас вокруг меня. Его бы тоже помыть!
Элька спустилась, когда я уже заканчивал, сразу ушла в кухню и начала чем-то там греметь. А запах пиццы уже давно разносился по всему дому! Пообедать я не успел, перекусывал что-то на ходу, потому постарался управиться с уборкой как можно скорее и потащил Ральфа в подсобку – мыть!
Там стояла старенькая ванная, был бойлер, а главное – там была вода! Пес с непривычки сначала ни в какую не хотел сидеть в ванной, но потом купание ему понравилось. Он шумно отфыркивался, вываливал язык и пытался поймать пастью струю из шланга. А после мытья так старательно принялся отряхиваться, что все вокруг, включая меня, стало абсолютно мокрым. Впрочем, мне было уже все равно. Вытирая пса полотенцем, я на руках вынес его из подсобки. Мне нужно было еще отмыться самому, а Ральф пока побудет с Элькой.
Девушка сидела у сервированного к ужину стола какая-то грустная и даже не заметила, как мы с Ральфом вошли.
Мне захотелось подойти и обнять ее за плечи ладонями, опрокинуть спиной на себя и просто так постоять.
- Устала, Эль?
Девушка резко вскинула голову и посмотрела на меня:
- Ужинать будешь?
- Да, с удовольствием! Только мне надо душ принять. Подождешь немного? Я быстро.
Она кивнула. Пес завозился в полотенце, пытаясь выбраться, и я опустил его на пол.
- Ральф уже чистый, он пока составит тебе компанию!

В ванной витал ее аромат, а живая Элли ждала меня в кухне к ужину. Я вновь подумал о том, что это все кажется абсолютно правильным и логичным. И даже возможное появление ребенка меня уже не пугало. Все будет, как будет!
Управился я быстро и спустился на первый этаж уже в чистой футболке и брюках. Элька тут же принялась хозяйничать, наполняя тарелки. Ужинали мы молча: я был слишком голоден, а Элли, видимо, устала. За чаем я все же спросил ее:
- Как прошел твой день? Что в «Красной туфельке»?
- Все хорошо. Покупатели… продавцы… обувь… А что у тебя тут случилось? – наконец-то поинтересовалась она.
Я коротко рассказал ей об аварии и о начавшемся ремонте.
- И надолго эта канитель? – известие ее не слишком обрадовало.
- Надеюсь, на пару дней.
- Угу…
- Прости… Я не думал, что так получится, когда привез тебя к себе… Тебе сейчас покой нужен…
- Да ничего… Меня все равно весь день дома нет. А твоя фирма как же?
- Там пока управляющий. Я на телефоне, но господин Михельсон все знает гораздо лучше меня, - я усмехнулся. – У меня сейчас есть другая проблема. Мне нужен частный детектив. Здесь, в Энске.
Элли пожала плечами:
- Проблема, тоже мне! У меня есть знакомый частный детектив!

Всем вечера!
Так, значит, у нас новый флешмоб! Ну, что же... Моего любимого Моне уже показывали, но есть еще один, не менее мною любимый художник

- Солнышко, солнышко жгучее.
Проходящая мимо девушка удивленно смотрит на меня. Как будто я не песню себе под нос мурлычу, а иду с топором в спине.
Усмехаюсь и поднимаю глаза на небо. Вздыхаю полной грудью, смотрю на белые облака.
Сразу вспоминается строчки: " Клонит к лени полдень жгучий…» Вот и мне сейчас настолько лень, что сажусь на первую попавшуюся лавку, откидываюсь на деревянную спинку, наблюдаю сквозь очки за проходящими мимо людьми.
- Солнышко, солнышко жгучее, колючки, колючки колючие, - не могу сдержаться, снова затеваю песенку.
Все-таки лето прекрасное время года. Жара, солнце, девчонки в шортах. Это ж сколько классных задниц можно увидеть!
Вообще не понимаю тех людей, которые при каждом случае говорят: "Фуу, ненавижу лето!" Мол комары, жара, плечи обгорели, из дому не выйдешь и т.д. А на самом деле у самих возможностей нет выехать куда-то. Так бы и сказали, что лень поднять мягкую точку с дивана и...
Подавился собственными слюнями, когда мимо на высоких шпильках пропорхнула дама... Ёлы-палы... Платье жёлтое, обтягивающее, с какой-то ерундой на талии, но... Ох, эта грудь... Ох, эта задница!
Стянул с лица очки, чтобы посмотреть в натуральном свете. Вот это ж надо так уродиться!
Улыбаюсь, когда девица через несколько шагов обернулась. Приподнимаю игриво бровь, мол, сколько стоят персики, и втягиваю живот.
- Ля-ля-ля-ля-ля... - мурлычу себе под нос.
Она улыбается, садясь на соседнюю лавочку. Встряхивает своей шевелюрой так, что пышные локоны падают на лицо. Так чего же ждёшь и в чём дело? Чего остановились?
Отворачиваюсь, снова надевая очки.
- Ля-ля-ля-ля-ля...
Чувствую взгляд, но ни один мускул на теле не дрогнул.
Вздыхаю полной грудью, так, что футболка натягивается.
- Ля-ля-ля-ля-ля...
Вот это ничего себе вышел погулять.
Расправляю плечи, когда краем глаза вижу, как, утомившись ждать, она встаёт с лавки и приближается ко мне.
- Ля-ля...
- Привеет, - ласково произносит она, растягивая гласные...
Ну, привет, родная. Что ж тут ещё скажешь?
Нет, люблю я всё-таки лето. Тем более, когда лето в Энске.

Базиль Котькин

Солнце. Жара. Дорога, полная транспорта и людей, пышущая горячим асфальтом и несущая машину все вперед и вперед, мимо городов и поселков, среди лесов и полей, через мосты и виадуки…
Вперед.
Я уверенно держу руль, наблюдая за трассой и изредка – за ней. Она всю дорогу сидит рядом, иногда что-то рассказывает, подпевает под музыку в наушниках, иногда дремлет, утомленная монотонностью пути. В очередной раз открыв заспанные глаза, смотрит на меня, и я, заметив это краем глаза, опускаю одну руку между нашими креслами раскрытой ладонью вверх. Она немедленно вкладывает в нее свою, и я осторожно сжимаю и поглаживаю большим пальцем узкую горячую ладошку…
Вот уже на горизонте вздымаются синей полоской горы… все ближе… Вершины взмывают вверх, упираясь в облака, расступаются, пропуская автомобиль через перевалы, и впереди открывается море!
Здравствуй, море! Я скучал по тебе! И сегодня я не один…
Бросив машину, мы бежим на пляж. Скидываем, не глядя, одежду, и наконец-то наших ног касаются ласковые волны.
Я быстро захожу в воду по пояс и, вытянув руки, ныряю в море. Проплыв немного под водой, выныриваю, встаю на дно и, смахнув ладонью капли с лица, смотрю на нее.
Она заходит в море медленно, отводя руки в стороны, взвизгивая каждый раз, когда волна плещет на нее. Наконец, окунается и медленно плывет вдоль берега. Осторожно подкравшись, хватаю ее под водой и тащу глубже. Она визжит, машет руками и ногами, плещется, пока не оказывается прижата к моей груди. Мы оба затихаем, глядя друг другу в глаза, и целуемся. Медленно. Сладко. Не торопясь.
Ее губы соленые, а волосы пахнут морем. Она вся пахнет морем.
Отрываемся друг от друга не сразу. Потом еще долго купаемся, нежимся и дурачимся в теплой воде, снова целуемся. И снова плаваем.
На закате ужинаем в кафешке на берегу, любуясь морским видом и солнцем, опускающимся в золотящиеся волны. Уже в сумерках вваливаемся в номер и падаем на кровать, забросив вещи в угол. Потом, все потом! Сейчас просто хочется спать. И мы мгновенно засыпаем рядом, закинув друг на друга руки.
Впереди еще несколько дней солнца, моря и блаженного ничегонеделанья.

Кир Принцев

Море…
Теплое и ласковое, оно плещется у ног, омывая ступни. Как маленький котенок ластится, вылизывая мои ноги шершавым языком прибоя. Ветер треплет волосы, пахнет солью, нагретой кожей, водорослями и рыбой. Ни с чем не сравнимый, непередаваемый запах моря… Моря, которое я впервые увидела в пять лет и полюбила навсегда.
Рядом с ним я оживаю, в его водах могу находиться часами. Плавая или просто лежа на спине, раскинув руки. Вода держит, убаюкивая как в колыбели. Море словно родная стихия обнимает меня, нежно ворча что-то приятное.
Вдали от моря я не живу, существую, тихо умирая… Мне физически плохо без этого воздуха, без криков чаек, запаха рыбы, соленых брызг в лицо, свежего ветра. Без закатов и рассветов, когда солнце медленно опускается в воду, и небо сливается с морем в бездонной черноте, а потом, где-то на горизонте, начинает голубеть и розоветь, и вот уже край дневного светила показывается из морской глубины, чтобы снова воссиять на небосклоне.
А звезды? Над морем они не такие, как над сушей, и во время ночного купания все тело фосфорисцирует в лунно-звездной дорожке… А как трещат цикады? Кричат чайки? Этот неповторимый колорит, присущий только морю и тому, что рядом с ним.
Садишься на нагретый солнцем за день камень, смотришь на вечернее море, и кажется, что вот сейчас появится на горизонте корабль Грея или капитана Блада – на море любые мечты кажутся реальностью, потому что само оно – мечта. Самая яркая мечта детства, воплощенная в реальность…

uljascha

Эпилог
- Я жду объяснений!
Этот разговор происходит ночью на маленьком частном аэропорту Ибицы. Шеф Боден смотрит на нас троих, и, если честно, я впервые вижу его настолько озадаченным.
- Уговор был доставить Купера – он доставлен.
- Почему вы приехали на полицейской машине? Почему он голый? Почему у него носок во рту?
- Вы действительно хотите получить ответы на эти вопросы?
Боден качает головой. Четверо агентов заносят в самолет ящик, в котором пребывает в счастливом неведении Доминик Купер.
- Вот, – я протягиваю Бодену свернутые в несколько раз листы бумаги, текст на которых Саманта писала синим карандашом для теней или жидкой подводкой, я точно не помню.
- Что это?
- Список наших требований! – уверенно заявляю я. – Это все нам нужно, как оплата.
- Аппарат для молочных коктейлей? Телефонный номер Хью Джекмана? Шесть килограмм черной икры и хлебушек? Первое место в «Танцах со звездами»? – зачитывает Боден первые пункты.
- И сумочка со стразиками! – подсказывает за моей спиной Элли. – Забыли дописать!
- И сумочка…со стразиками, понятно? – сурово добавляю я.

Гретель Краус

Йо-хо! Адреналин зашкаливает, когда Элька лихо выруливает со двора, и полицейская машина, распугивая всех светомузыкой, летит по трассе. Мы сделали это! Ни жертв, ни разрушений, все чинно и пристойно, а это большая редкость.
Носки, из одной, хочу заметить, пары, украшают тело Купера. Но, похоже, этот лишённый чувства прекрасного человек чем-то недоволен и мычит, вероятно, пытаясь качать права. Поймав его, лишенный человеколюбия взгляд, пожимаю плечами. Вот что не хватает-то? Упаковали аккуратно, носочки в тон, три прекрасные - что скромничать-то? - девушки рядом, а он… В который раз убеждаюсь - мужчины неблагодарные создания. Махнув рукой, на одного из представителей сильной половины человечества, отворачиваюсь к окну, за которым проносятся огни города.
Товарищи, принимавшие у нас Купера, выразили искренний восторг (он читался во взглядах) нашим вкусом и чувством стиля. Один даже попытался добавить шарма, накинув на задержанного пиджак, но сослуживцы, остановив этого новоявленного дизайнера, сначала запечатлели наше творение для потомков… Короче, пока я любовалась представителями властей, девушки озвучили наши требования.
Находясь на борту летящего в Барселону частного самолета и закусывая щедро намазанной на хот-дог икрой, улыбаюсь.
- Душевно погуляли, - отсалютовав бокалом, делаю глоток, - больше никого поймать не нужно? А то у меня следующие выходные свободны.
- Если вдруг что-то подвернется, буду иметь в виду, - Грета важно кивает, только ей не удается удержать на лице серьезное выражение, и через минуту хохочем уже втроем.
Барселона красивый город, но, когда выбирали между достопримечательностями и торговыми центрами, победили последние. Весомый аргумент выдала Элька:
- Не могу же я в таких туфлях топтать полы мирового наследия. Тут нужны новые, чтобы передвигаться исключительно на цыпочках и с должным пиететом.
- Возразить нечего, - переглянувшись с Гретой, оценили невинность взгляда и чистоту намерений и, вздохнув, начали поход.
Шопинг добавил душевного спокойствия, но забрал остатки сил. Обратный путь прошел на удивление спокойно, и взгляд стюарда, едва увидевшего нас из-за пакетов, уже не впечатлил. Самолет, развернувшись на взлетной полосе, понесся, набирая скорость и взлетел.
- Так и не посмотрели Готический квартал, - Грета смотрит в иллюминатор на удаляющие огни Барселоны.
- Ничего, - Эль, разглядывая новые туфли, улыбнулась, - будет повод вернуться.
- А город засыпает и не знает, - улыбаюсь, - как ему повезло…
Шикарно проведенные выходные остались за бортом и от этого немного грустно. А крылатая машина, пронзая облака, несет нас к дому.

Саманта Бромлей

Мягкое кресло, бокал шампанского и, наконец, приятная расслабленность. События прошедших суток кажутся чем-то безумным.
Упаковав Купера и запихнув его в авто, мы благополучно покинули шумную виллу…
- Когда бы мы так покатались! С ветерком! Да со светомузыкой!!! – смеюсь, глядя на своих спутниц.
Громкий хлопок, бутылка шампанского гуляет по рукам – нам есть что отмечать. Купер что-то мычит сквозь носок, но получает тычок под ребра от Греты:
- Молчи, балласт!
Напеваю, похлопывая по рулю, настроение – огонь. Адреналин гуляет в крови, и в то же время в теле чувствуется приятная расслабленность, мне просто хорошо. Лениво откинувшись на спинку сидения, прошу Гретту дать точные координаты доставки нашего плохиша.
Сказать, что нас встречают с удивлением, это не сказать ничего. Они в ауте. Прибавляем шоку, выгрузив из авто Купера, который с опаской косится на нас. Правильно и делает. Кураж нас все не покидает…
Рядом с тщательно выписанными требованиями на белом листочке стоят мои туфли, которые красиво выглядели только на витрине, на деле «испанский сапог» рядом с этим произведением искусства просто детская погремушка.
От наглости и бредовости наших требований в шоке не только шеф Греты, но и сами мы. Но после скорого исполнения пункта номер 3 (черная икра и хлебушек), мы становимся сговорчивее. Шеф изумленно смотрит, а мы старательно уничтожаем ложками икру в прикуску с хлебом, запивая томатным соком. Да, мы леди!
Подкрепившись, мы милостиво соглашаемся быть благоразумными и немного сбавить обороты, нам достаточно будет шопинга в Барселоне.
В самолет мы тащим остатки икры и выторгованные на дорожку хот-доги. В Барселоне мы честно только покупаем одежду и стараемся никуда не вляпаться… Пара местных ХуанАнтониоПаблоСальвадор строят глазки, когда мы сидим в местном кафе. Как только теряем бдительность, мачо приближается к столику, что-то заливая.
- Слышь, пшол отсюда! Я не спала, я и стукнуть могу! – устало моргая, смотрю на него в упор. Сэм и Гретта сдавленно похихикивают. Его друзья откровенно ржут, когда он возвращается за столик.
Расплатившись по счету, собираем свои пакетики и, взяв такси, отправляемся в аэропорт. Выходные на Ибице удались…

Элли Эмеральд

Постскриптум...

Над летным полем сияло ласковое солнце. Сновали пассажиры: кто-то спешил на посадку, кто-то уже вернулся и выискивал свой чемодан среди кучи других в грузовой тележке в надежде побыстрее покинуть аэропорт.
Я стоял у стеклянной стены, наблюдая за прибывающими самолетами, и изо всех сил старался заглушить странную тревогу. Рядом молчаливой скалой возвышался Джо и точно так же пристально смотрел на летное поле. Повернув голову, я заметил, что он сжимает и разжимает кулаки – будто разминает пальцы перед очередной операцией. Или перед дракой. Опустив глаза, я уставился на свои руки, тоже крепко сжатые. А я и не заметил…
Ганс опаздывал. Энские пробки намертво держали его такси. Хорошо, что мы с Джо предусмотрительно взяли мотоциклы. Девушкам, возможно, будет не очень удобно, но наши дамы не из пугливых. Элька так вообще будет в полном восторге. Хотя, подозреваю, Саманта тоже. И даже короткие юбки и высокие каблуки не помешают.
Вот только справимся ли мы?
Я снова с сомнением посмотрел на свои кулаки и перевел взгляд на дока. «Все же надо было взять еще и Кроули, тьфу, то есть Румпельштильхена!»
Вытаскивать Элли и Ко из разных передряг уже стало традицией. Проблема заключалась в том, что никогда не знаешь, во что они вляпаются, и с кем – или с чем – придется иметь дело.
Наконец диктор объявил о посадке ожидаемого нами самолета, и мы ринулись к турникету. В дверях главного входа показался взмыленный Ганс, и у меня немного отлегло. По крайней мере, каждая из девушек будет под индивидуальным присмотром.
Толпа прилетевших пассажиров проходила через двери и устремлялась к бегущей дорожке травелатора, куда уже сгрузили чемоданы и сумки. Наши девушки показались чуть ли не самыми последними. Они шли все трое рядышком, переговариваясь и весело смеясь, и вовсе не выглядели теми, кого надо спасать. Мы с Джо устремились к ним навстречу, Ганзель нас быстро догнал и первым ухватил за руку сестру.
Элли, радостно улыбнувшись, рванулась ко мне, обхватила рукой за шею и быстро поцеловала. Я обнял ее и неверяще ощупал. Неужели все в порядке? Подозрительно осмотрелся в поисках рассерженных полицейских или взбудораженных гангстеров, никого не увидел и снова уставился на Эльку. Джо столь же тщательно проинспектировал Саманту. Ганс о чем-то тихо говорил с Гретель, держа ее за руку повыше локтя. Кажется, в этот раз девушки в полном порядке. Как-то не особо верилось, меня грызли сомнения, но придраться было не к чему.
Я ответно поцеловал Элли, подхватил ее сумку, и, обнявшись и прощально помахав друзьям, мы направились к стоянке. Кажется, шопинг у девушек удался…

Кир Принцев