Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Я даже надумать еще не успел! )))
А это было "да" что ли?


Боюсь, мы не сойдемся в выборе трека ))))

Клуб "Сим-Сим"

Наэкономили на коктейль с Маринкою
Сосем соломинки. Качаем стрингами.

Присосавшись на прощание к шампанскому, блондинка испаряется, оставив меня на попечение своей подруги – темноволосой девицы с колючим взглядом и тубой за плечом. Во студенты пошли нынче – только с занятий – сразу в клуб, не теряя ни минуты.
Как она ее назвала – Джордан? С этим именем подсознание тут же выдало стереотипное сочетание «Майкл», но пошутить на тему спорта я не решился – уж слишком холодно зыркнула «очаровательная подруга», затем кивнула на танцпол и, не выпуская из рук бутылки вискаря, двинула в самый центр, ни секунды не сомневаясь, что я иду за ней. Даме отказывать невежливо, тем более такой решительной, верно?
- Тубу не оставишь?
- Мне не мешает.
Ценная, видать, вещица.
А я внезапно развеселился. Ну, правда, когда еще попадется такая странная и забавная партнерша с тубой за плечами и бутылкой виски в руке, расставаться с которой не пожелала ни при каких условиях.

А танцевать она умела, и это было почему-то неожиданно.
И мы повеселились на танцполе от души, дурачась и отнимая друг у друга бутылку, и в конце трека Джордан, кажется, даже прониклась ко мне если не симпатией, то неким подобием дружелюбия.
Вернувшись за барную стойку, она просит у бармена текилу, затем шустро доливает в этот же стакан виски из заветной бутылки и трагически пшикнувшее шампанское. Смотрит на меня оценивающим взглядом и отливает мне половину получившегося пойла.
- Что это? Смерть с бодуна?
- Смерть с бодуна не наступает. По крайней мере, сразу. И лучше убраться в комнате. А то просыпаешься, а по полу паук топает, сволочь. Это будет мозговыдираловка бай Смарт. Эксклюзив.
Мозговыдираловка. Какое точное название.
Пить это я не собирался.
Я смотрю, как лихо Джордан опрокидывает в себя получившийся «коктейль». Господи, девочка… ты же умрешь утром. Однако сейчас она выглядит на удивление бодрой и даже довольной жизнью.

- Все дороги ведут в бар, - жизнерадостно возвещает знакомый голос сзади, и меня продирает ощутимый мороз по спине.
Ричард здесь? Тот самый, у которого дворецкий и дом, смахивающий на замок. И похожий на мой мотоцикл. Тот самый парень, на которого у меня прошлой ночью… встал.
Я протягиваю руку за стаканом, залпом глотаю то, что намешала Джордан, и лишь потом оборачиваюсь.
– Коньяку две по сто пятьдесят, - машет он бармену, - и что предпочитает барышня? – сэр Дик двигает ближе свободный стул.
- У меня всё есть, - неприязненно цедит девушка, разом растеряв дружелюбие.
Настроение у нее меняется со скоростью света.
– Дай догадаюсь – вискарь твой, а Макс на газировку перешел? – герой моих снов пытается шутить.
- На счет Макса не уверена. А вискарь мой. И только мой.
- Во мне чего только сегодня нет, Ричард. Дикая и убийственная мешанина.
Это правда. Выпитый коктейль ударил в голову мгновенно, и я с уважением покосился на Джордан – ей, кажется, эта адова смесь что слону дробина.
- Сдал байк в ремонт?
- Да. Спасибо, что приютил его у себя.
- Не за что. Мог бы и тебя приютить, все равно комнат много. Как, кстати, гостиница?
- Дыра, конечно, хотя могло быть и хуже. Кровать паршивая, спалось… хм… плохо. Надо завтра перебраться в более приличное место.

Мы перебрасываемся малозначащими фразами, Дик не смотрит на меня, а я, пользуясь этим, исподтишка разглядываю его. То ли мозговыдираловка действует отупляюще, то ли дело еще в чем-то – но не чувствую того, что приводило меня в ужас прошлой ночью. Какой отличный рецепт у «студентки» оказался-то. И плевать, что голова кружится.
Дику приносят два снифтера, а девушка демонстративно смотрит на тяжелые мужские часы у себя на запястье.
- Чао, товарищи. Чип и Дейл спешат на помощь! – с этими словами она срывается с места и бодро топает к лестнице на второй этаж.
Черт, совсем забыл про блондинку. Она секси, канеш, но я даже имени ее не знаю.
- Выпьешь со мной? – Дик двигает ко мне коньяк.
Хоть не на брудершафт, спасибо, - мелькает в голове мысль.
- Через пару минут, встречу одну знакомую и вернусь.
Ух, как качнулся пол под ногами! Хорошо, что на лестнице предусмотрены перила.

Пледик бы не помешал, чот похолодало перед осенью

А еще - диван под задницу, телек и коньяк в кофе - и тогда я из вашего участка вообще не уйду )))


как ему - так агентов, да? а как мне - так витаминные уколы ф попу! Вот что за несправедливость!

Аврора, Сэм, спасибо за эфир, девочки

Клуб "Сим-Сим"

смел умен и весел
сексуально резв
жаль что не бывает
так когда я трезв

Здесь хорошая звукоизоляция, и ритмично стучащая музыка ощущается лишь еле уловимой дрожью басов под ногами. Шагов на толстом ковре не слышно вовсе.
Лестница заканчивается, поднимаю глаза и мизансцена шарашит всплеском адреналина настолько, что я даже немного трезвею. Памятные «гардеробщики» лежат вдоль стен по разные стороны от выставленной двери. Трупы они или просто в отключке, с такого расстояния не разобрать. Кровавых брызг, впрочем, не видно.
Брюнетки, упорхнувшей сюда раньше меня, тоже.
И, собственно, гдее?.. И какого хрена здесь происходит?
Одна часть меня, бухая в стельку, велит мне кинуться вперед героем-спасителем; вторая, трезвая и осторожная, цепко держит за горло, заставляя вжаться лопатками в стену.
Пока я решаю, стоит вызывать полицию или нет, в проеме двери появляется Джордан, ведя за руку свою подругу. Блондинка цепко держит в другой руке початую бутылку шампанского, ею же мне салютует и ослепительно улыбается.
- Не скучал, милый? Если Джордан еще не отдала тебе заслуженный танец, то я в твоем распоряжении.
- Только если ты уже потанцевала с хозяином этой бутылки, - показываю глазами на шампанское.
Она смеется, беззаботно машет ладошкой и тянет меня вниз по ступеням. По-видимому, оставленный за спиной разгром с жертвами ее ничуть не заботит, равно как и ее подругу-«студентку» - теперь у нее, помимо тубы за плечами, появился здоровенный никелированный шест, которым она постукивала в пол на манер дедамороза.
Господи, они обе сумасшедшие.

Внизу музыка долбит по ушам так, что в мозгу наверное останутся шрамы, и сложно понять – пьян ты или трезв. Добавим-ка определенности в этот вопрос: проходя следом за блондинкой мимо Ричарда, цепляю снифтер, чтобы сделать на ходу глоток.
Танцпол забит под завязку, и я на несколько секунд теряю красотку из виду.
Сбежала?
Да нет, вот же она: то появляется, то исчезает из-за резких вспышек. Ее глаза под клубными стробоскопами отливают серебром, а зрачок пульсирует, и это гипнотизирует похлеще черно-белой крутящейся спирали. Двигается рядом, улыбается, касается ладонями и краем платья, а я взгляд отвести не могу, как приклеенный, и в башке такой туман, что можно снежки лепить. Странное ощущение, будто вмазан по самое не балуй, хотя точно помню, что не… или успел сделать пару тяг от чьей-то сигареты? Нет, точно нет.
На мгновение отвожу глаза, и блондинка снова исчезает. Теперь уже окончательно, как ни стараюсь, найти ее вновь не могу.
- Видал, какая красотка? – я плюхаюсь рядом с Диком, он перебрался из-за барной стойки на диван, вытягиваю ноги. – Даже имени ее не спросил.
- Аврора, - бросает Ричард, качнув бокалом.
- Что? – музыка все так же оглушает, хотя я успел привыкнуть и она даже начала нравиться.
- Ее зовут Аврора, - орет Дик мне в ухо. – Мы с ней знакомы.
Киваю в знак того, что услышал.
Аврора, значит. Такое раскатистое ррррррр. Ей идет это имя. Его, наверное, очень удобно рычать… в определенных обстоятельствах.
- Дашь мне ее телефон?
Дик хмурит брови, затем отрицательно мотает головой.
- Не могу, Макс, извини. Спроси у нее сам.
Ох уж эти мне аристократы…
Где б ее найти еще.
Я приканчиваю остатки коньяка и оглядываюсь. За барной стойкой все еще сидит Джордан. Не могла же Аврора оставить свою «очаровательную подругу» одну, а сама слинять домой?
Поднимаюсь с дивана.
- Пойду поищу ее.
- Помогу тебе, - Ричард встает следом.

Блондинка нашлась быстро, но не на танцполе, а за игральным столом в соседнем зале – ее алое платье ярким мазком выделялось в полутемной комнате среди приглушенных сигаретным дымом оттенков сукна и дубовых стеновых панелей. Прикрыв улыбку веером карт, она едва заметно подмигивает мне, увидев напротив стола.
Внушительная горка фишек возле ее локтя говорила о том, что дела у Авроры шли неплохо.
Фарт – штука тонкая, его спугнуть легко. Не отвлекайся, девочка, смотри в карты…
- Не будешь играть? – тихо спрашивает подошедший Дик.
- Не в таком состоянии, приятель, - ухмыляюсь в ответ. – Быть может, в другой раз. Мне бы курнуть на воздухе, заодно подожду, пока красотка закончит партию…
- Эй, выход не там, - успевает окликнуть Дик, но я уже толкнул ближайшую дверь.
Только она и впрямь вела не на улицу.

Я замер на пороге.
Да это же… ринг.
Небольшой зрительный зал был пустым, ряды кресел тонули в полумраке. Зато ринг посередине был освещен ярко. Под потолком на тросах сверкала сталью клетка – бои, очевидно, проводились и в ней.
- Охренеть как круто… - пробормотал я, подходя ближе.
Пахло пылью. Застарелой кровью и потом. Легкими деньгами. Я закрываю глаза, смотрю в плотную темноту под веками и помню, каково это – когда сердце бьется со скоростью, соизмеримой с ударами перчаток о боксерскую грушу.
- Что, не в карты, так на ринг? – усмехается от двери Дик. – Сегодня боев нет.
Открываю глаза, оборачиваюсь.
- Неет… Я сегодня определенно не в форме. Но когда-то… - не удержавшись, провожу ладонью по барьеру, - было дело… О, черт, - спотыкаюсь о лежащий на полу мат, и едва не падаю. – Мне точно надо на воздух. Где, ты говоришь, тут выход?

На улице моросит мелкий холодный дождь, который даже слегка отрезвляет, рассеивая туман в голове. Вытаскиваю из нагрудного кармана тонкую книжицу блокнотного формата.
Дик поднимает брови, ржет.
- Будем читать сонеты? – перехватывает ее у меня. – Ого. Ты носишь с собой англо-русский разговорник? Ду ю спик инглиш?
- Дую, дую, - я отбираю книжицу обратно. – У нее листы тонкие.
Вырываю страницу, скручиваю.
- Будешь?
Дик отрицательно качает головой.
- У меня своё, - с этими словами он достает из кармана трубку. Настоящую, мать его, трубку! А, собственно, чего я удивляюсь, это же сэр! С замком и с дворецким!
Подавив нервный смех, наклоняюсь к нему, он щелкает зажигалкой и на миг его лицо освещается огоньком, и снова вокруг темнота, лишь условно разбавленная светом уличного фонаря.
Вдоль улицы плывет тонкий сладковатый дымок.
- Макс… - Дик выпускает изо рта идеальное колечко.
- Мм?
- Хотел спросить. Ты нормально себя чувствуешь после… того ужина у меня?
Я осторожно скосил в сторону глаза. Дик на меня не смотрит, разглядывая выдохнутое облачко.
Он не может, не может знать.
- Да. А что?
- Ничего, - Дик пожимает плечами. – Просто боялся, что ты успел попробовать суп. Там грибы были... хм... волшебные. С неприятным эффектом.
Я поперхнулся дымом.
- Какие грибы?
- Волшебные, - отчетливо повторяет Ричард.
Я смотрю на косяк в пальцах.
- Что-то сомневаюсь, кто из нас курит траву.

А вот и приду! Без записи и вне очереди! ))

Каролина, с прошедшим! Пусть все мечты сбудутся!



Это да, с удовольствием. Дориан, ты тоже не художник? Двигайся тогда, рядом сяду ))

Полицейский участок

в её глазах любовь до гроба
и несомненно моего

- Это и есть допросная? – оглядываю неуютную пустую комнату. Из мебели – стол, пара стульев и стенной шкаф в углу. Даже окна нет. – А где тиски и клещи для получения правдивых показаний?
- Ты путаешь с пыточной. Она этажом ниже, - инспектор Альма Дженкинс, на свету и впрямь оказавшаяся симпатичной девушкой, что-то пишет в журнале. - Личные вещи на стол.
- Я и рад бы, милая, но… - протягиваю запястья в наручниках.
Однако снимать их она не спешит.
- Сержант, помогите задержанному, - кивает здоровенному парню у двери. – И не церемоньтесь, он не любит щекотки.
Мы так не договаривались!
Возмутиться вслух я не успел – меня снова развернули лицом к стене и бесцеремонно обыскали на второй раз – и это было далеко не так приятно, как в первый. В итоге на столе появились:
- карта-ключ от гостиничного номера;
- наручные часы и мобильник;
- пустая пачка из-под сигарет;
- бумажник (деньги, визитки, презервативы – стандартный набор);
- англо-русский разговорник (весьма потрепанный);
- проволочка от шампанского (не знаю, как она у меня оказалась);
- карамелька «Дюшес»;
- ремень и шнурки от ботинок.
- А если без ремня с меня свалятся штаны, и я приведу в смятение уважаемого инспектора? – почти падаю на жесткий стул.
Альма поднимает на меня глаза.
- Полагаешь, инспектор не видела в своей жизни мужиков в трусах?
- А если на мне их нет?
- Тебе же хуже, - фыркает она, приступая к описи изъятых вещей.
Карамелька в этот список не входит. Ее инспектор придвигает к себе, разворачивает и кладет в рот. Я едва удерживаюсь от пошлой шутки.
- А ты у нас, стало быть, сладкоежка? – уточняет она, упаковывая мои вещи в прозрачный пакет.
Ну, не рассказывать же, что дюшес отбивает запах травки куда лучше любой жвачки.
- Нет, - мотаю головой. – Это часть хитрого плана, чтобы клеить девушек. Вот ты уже, считай, попалась.
- Впечатлена. Конфетами меня еще не клеили, - она усмехается, зажав в зубах леденец. – Так, ближе к делу, Макс. Полное имя?
- Чеширский Максимилиан Анатольевич, - неохотно сообщаю паспортное имя. - Два дня как приехал в Энск.
- Где остановился, цель приезда?
- Гостиница «Корона». Цель приезда… ээ… туризм.
- Значит, турист? – Альма бросает на меня цепкий взгляд, продолжая писать. – И сразу отправился по злачным заведениям?
- Полицейский участок не входил в мой список, инспектор.
- Я про «Сим-Сим». Откуда знаешь Ричарда?
- Случайно познакомились, сошлись на почве интереса к мотоциклам.
- Дику следует быть осторожнее в выборе знакомых… Где твои документы, турист? Паспорт, водительское?
- В гостинице. Или в куртке, если я не выкладывал. Не помню, - пожимаю плечами. - Куртка в клубе осталась. Ты так спешила остаться со мной наедине, что даже не дала забрать вещи. – Наклоняюсь ниже над столом. – Так вот он я, здесь. Что будем делать?
- Пальчики снимать, конечно же, - ласково отвечает мисс Дженкинс. – Вдруг мне повезет и ты матерый преступник в розыске.
- Своеобразные представления об удаче…
- Отчего же. Меня могут в этом случае повысить или хотя бы дать премию.

Она достает из ящика стола дактилоскопическую карту, пластины и валик. Я вздыхаю. Пальцы потом фиг отмоешь от краски.
Но нет худа без добра, зато сняли наручники. Руки, оказывается, затекли.
- Вот что заставляет молодую красивую девушку работать в полиции?
- Ммм… призвание? Вот тут прижми.
- Нет. У меня есть теория…
- Теперь здесь - контрольный.
- …что это нереализованное в обычной жизни желание доминировать.
- В самом деле? – Альма закусывает губу, чтобы не засмеяться. – Давай другую руку.
- Да. Это же очевидно. Все эти желания надеть наручники, подавить, заставить подчиняться…
- Чеширский, ты несешь ерунду, - инспектор выдает мне влажные салфетки и заполняет бланк.
- Это потому, что в моем организме заканчивает действие допинг. Как насчет кофе?
- А разве я предлагала?
На стене циферблат показывает половину третьего ночи.
Расплываюсь в ленивой улыбке.
- Мне кажется, сейчас… самое время.

Блин, как культурно выражается дровосек! Я завидую )))

и филонить
Но- намек ясен. Если вдруг приснится, что Чешир кого-то убил с расчленением - обещаю описать с подробностями!

Я тоже не помню.

Полицейский участок

и где тут молодым дорога
которая у нас везде

Ох, малыш Вилли, сукин сын, сумел-таки почистить базу! А я до этого момента не верил, что у него получится. Но не могу сказать, что деньги свои он отработал сполна, надо было чистить лучше, чтобы вообще никаких следов не осталось. Впрочем, и так неплохо. Отпечатки нынче снимают у всех подряд, включая свидетелей, так что их наличие ни о чем не говорит.
Я неодобрительно поцокал.
- Инспектор, ты к себе неоправданно самокритична. Лично на меня ты произвела впечатление сообразительной девушки. Уверен, сейчас глотнешь кофе, сосредоточишься и сможешь сама мне объяснить, что за сбой случился в вашей, - подчеркнул голосом это слово, - системе.
Я отпил кофе и едва удержался, чтобы не выплюнуть его обратно.
- О, господи… - с трудом проглотил. - Что это за отрава? – на языке остался горький привкус.
Альма пожала плечами, спокойно отхлебывая из своего стакана.
- Ну, извини, сахар закончился, так что кофе нынче несладкий.
- Не в сахаре дело. Это… Это вообще не кофе.
- Другого нет. Здесь тебе не итальянская кофейня.
Я обвел взглядом унылые серые стены, чахлый фикус на шкафу и тихо жужжащую лампу дневного света под потолком. Да уж, интерьер максимально далек от гостеприимного.
- Неудивительно, что работа в полиции считается опасной. Еще бы, того и гляди, отравишься подобным пойлом. – Осторожно пристроил стаканчик на краю стола. – Обещаю, когда выйду отсюда, угостить тебя нормальным кофе, – я подмигнул. – С пенкой.
- Ты хотел сказать – если выйдешь, - дернула бровью Альма, не отводя взгляд. Глаза у нее прозрачные, как коньяк на просвет. Вот уж кто наверняка ни разу в жизни не нарушал закон.
- На меня ничего нет, инспектор, - повернул руки ладонями вверх. - Я чист, как слеза. Поэтому с нетерпением жду, когда меня вернут в ряды добропорядочных граждан.
- А что насчет косяка с травой?
- Вам показалось, мэм, - безмятежно отмахиваюсь от обвинения. – Это был просто табак. При мне ведь не нашли никакой травки, верно?
- Верно, - нехотя признала Альма.
- Ну, вот. А если бы тебе реально захотелось взять чувака по этому делу, то следовало бы заглянуть в туалет «Сим-Сима». Уж там торговцев дурью сколько угодно и на любой вкус.
- Это ты за одно посещение успел разузнать? – уточнила она.
- Все подобные заведения похожи одно на другое.
Хотя именно это имеет приятное исключение в виде ринга, но говорить об этом не стал: наверняка мисс коп знает об этом сама. Надо будет как-нибудь при случае узнать у Ричарда про бои – как, когда, кто проводит… Не то что бы я собирался, но вдруг, при случае.
Вспомнил, как натянулись нервы при виде клетки, будто кто-то дернул за струны: а помнишь… Да. На память никогда не жаловался.
Неосознанно потер костяшки пальцев.
- Не берет трубку, - Альма нахмурилась, глядя в экран телефона.
- Кто?
- Дик. Пытаюсь дозвониться. – Взгляд на часы. – Наверное, спит уже дома. Так что придется тебе, Чеширский, переночевать здесь. Утром решим, что там с твоими документами.
- А где будешь ночевать ты?
Она поднялась на ноги, посмотрела удивленно:
- Здесь, конечно, где же еще. У меня дежурство до утра. Пойдем-ка, провожу тебя.
- В камеру?
- Нет, блин, в люкс-апартаменты! С массажем и спа!
- Массаж было бы неплохо.
- Могу предложить только посредством резиновой дубинки, хочешь?
- Пожалуй, нет. Передумал.
- Какой ты непостоянный парень.

Мы вышли из допросной, свернули в ярко освещенный коридор. Альма шла впереди, за мной тяжело топал сержант. Поворот, еще один. Я, не стесняясь, пялился на маленькую аккуратную задницу инспектора Дженкинс под форменными брюками. Эх, такую попку да в короткую юбочку бы… Красивая молодая девчонка, ей бы в клубах отжигать по ночам, а не улицы патрулировать. Интересно, она в принципе ходит в такие места?..
- Заходи, располагайся.
Камера окрашена в тот же унылый цвет, что и допросная, от которого хотелось немедленно впасть в депрессию. Другой краски у них нет, что ли?
Я осторожно присел на одну из двух узких коек, потер лицо, уперся локтями в колени и обвел взглядом помещение. Кроме второй койки, здесь имелся лишь откидной столик в углу и намертво прикрученный к полу табурет перед ним. Окна было длинным, узким и располагалось под самым потолком. В темном стекле отражалась лампа.
- Зря я ругал свою гостиницу. По сравнению с вашим сервисом там просто королевские покои.
- Уж извините, ваше величество, - фыркнула Альма, - ничего лучше нет. Скажи спасибо, что без соседей. Ну, увидимся утром.
Давненько мне не приходилось ночевать в камере. Дверь с лязгом захлопнулась, и я со стоном завалился на лежанку, не снимая ботинок. Прикрыл локтем глаза от яркого света. Думал, что не усну, но внезапно вырубился меньше чем через минуту.
Мне показалось, спал я не больше часа, но когда меня окриком разбудил незнакомый офицер, в камере было уже светло. Чувствовал я себя после такой ночки на удивление неплохо.
- На выход.
- Начальник, мне бы отлить…
Офицер покосился, но в сортир отпустил, оставшись дежурить под дверью. Он что, боится, что я в бачке утоплюсь? Или сбегу через зарешеченное окно?
В зеркале отразилось небритое помятое лицо с красными глазами. Да, Чеширский, тобой можно сейчас детей пугать.
Я глубоко вздохнул и сунул голову под кран с холодной водой, подставил под ледяную струю затылок и долго плескался, умываясь. Полотенец тут, конечно, не водилось, поэтому просто потряс головой, разбрызгивая воду, и как мог пригладил мокрые волосы. Ну… сойдет, в общем.
- Ваши вещи,- офицер в допросной шлепнул на стол пакет, - и документы. Привезли утром.
- А… где Альма?
- Кто? – царапнул взглядом, как наждачкой.
- Инспектор Дженкинс.
- Она сдала смену.
- Кхм. Понятно.
- Распишитесь здесь и здесь… Вы свободны.
- Словно птица в небесах, - пробормотал я себе под нос.
- Что?
- Ничего. Спасибо, говорю.
- Всего хорошего.
Рассовав вещи по карманам, я перекинул куртку через локоть и толкнул дверь на улицу. На мгновение ослеп от яркого солнца, брызгами отраженного в лужах, окнах и стеклах припаркованных вдоль дороги машин. Поморгал, привыкая.
Сигарету бы сейчас…

Мне понравилась! Я уже который год хожу вокруг Ходячего замка и все что-то мешает сесть и посмотреть, хотя отзывы шикарные на него.

Альма, спасибо за пост. Столько вариантов у меня для искупления вины, выбрать не могу ))))) Твердо усвоил, что полиция ведётся на кофе ))

Всем мяу! ))


Протестую! )))
В первоначальном варианте книги Льюиса Кэрролла Чеширский Кот отсутствовал. Появился он только в 1865 году. В те времена часто использовалось выражение — «улыбается, как чеширский кот». Существуют различные версии происхождения этой поговорки. Вот две из них.

1 В графстве Чешир, где родился Кэрролл, некий до сих пор неизвестный маляр рисовал улыбающихся котов над дверьми таверн[1]. Исторически это были скалящиеся львы (или леопарды), но в Чешире мало кто видел львов.
2 Во втором объяснении («Notes and Queries», № 55, Nov. 16, 1850), говорится о том, что некогда вид улыбающихся котов придавали знаменитым чеширским сырам[2], история которых насчитывает уже более девяти веков. (с) Вики

женщина как книга
времени в обрез
где б найти такую
шоб как эсэмэс

- Меру, степень, глубину, - на автомате бормочу в ответ.
- Что?
- А вы чувствуете себя виноватой, инспектор?
- Немного, - она пожимает плечами. – Но будем считать твое задержание профилактикой неслучившегося преступления.
В ярком утреннем солнце Альма выглядит бледной и уставшей, несмотря на беспечную улыбку. Под глазами залегли тени.
Я бы на ее месте задумался о смене работы.
Ее псы терпеливо ждут хозяйку, усевшись на асфальт и вывалив розовые языки.
- А у вас суровые методы. И очень жёсткие койки в отделении.
- Полезно, говорят, для спины, - усмехается она в ответ.
- Я больше люблю спать на мягком, - не удержавшись, подмигиваю.
- Не поверишь, но я тоже.
- Это Ричард привез утром мои документы?
- Дик, кто же еще, – она устало потерла руками лицо, вздохнула. – Не забудь сказать ему спасибо.
- Всенепременно. Я никогда ничего не забываю. И свое обещание угостить кофе – тоже. Но, судя по твоему виду, тебе надо сейчас не кофе, а поспать. Тут я тоже рад был бы составить компанию, и…
- Чеширский, - фыркнула Альма и засмеялась. – Ты всегда такой шустрый?
Я пропустил вопрос мимо ушей.
- Ну, так что? Я могу тебе позвонить?
Она не спеша оглядела меня с ног до головы, будто что-то решая для себя.
- Хорошо, - решилась. – Но только если будешь вести себя как законопослушный гражданин. Запиши где-нибудь номер.
Я вытряхнул из кармана куртки телефон.
- Давай наберу сразу, а то записать не на чем.
Из кармана Альмы глухо зазвучала бодрая мелодия. Есть контакт.
- Мне пора. Мальчики, за мной, - свистом подзывает собаки, повернувшись, уходит вниз по улице, старательно обходя лужи. Псы ее не заморачиваются и бодро трусят прямо по воде, брызгая во все стороны. Мальчики… ох, не люблю собак.

После ночевки в отделении страшно хочется пожрать, помыться и выспаться в нормальной постели. И я даже не знаю, что в первую очередь.
По дороге на глаза попадается кафе «Пирожки у бабушки». У бабушки – это прекрасно, помню, у моей были такие пирожки, что один только запах лишал воли к сопротивлению. Посмотрим, что за бабушки готовят здесь.
Пристроившись у окна с полудюжиной пирогов, звоню Дику.
- Алло. Привет, это Макс. Ага, выпустили. Слушай, спасибо, что завез документы, без тебя я еще б дня три там куковал. Пойми меня правильно, компания инспектора Дженкинс исключительно приятная, но я бы предпочел с ней поболтать в более непринужденной обстановке. Слушай, а ты ее давно знаешь? Ну, в смысле… муж там, дети… ? Да я просто так спросил!
Дик смеется в трубку, потом извиняется, говорит, что немного занят и перезвонит попозже.
Следующим на очереди был звонок в автосервис. Байк они починили, и звонили, оказывается, еще вчера, но не дозвонились. Ну, еще бы им дозвониться!..
Договариваюсь забрать лошадку к вечеру. А пирожки и правда вкусные. Почти как в детстве.

Гостиница при ярком свете дня показалась еще ободраннее, чем я запомнил. Облупившийся фасад, выгоревшие буквы, унылые бетонные балконы и протертый ковер в холле. Номер тоже уютом не блистал, даже с задернутыми шторами. Еще сутки, и всё, пообещал я себе, укладываясь в кровать.

*кряхтя, заносит ящик шампанского* старый стал, пора с тележкой ходить

Дорогие сказочники. Я ж по старой памяти, бывает, захожу - почитать, посмотреть.
Ни за что не голосовал, но постов Брианны и Артемоса ждал, и читал с удовольствием. И Голди тож люблю (привет, красотка, я твой поклонник. Тайный)))

И тут, узрев открытку (мне!!!), я ж не мог не зайти. Пожелать вам всем благополучия, любви, добра и игрового азарта, который собирает всех вместе здесь.
Ганс, тебе отдельное поздравление и спасибо. Пусть у тебя всё сложится хорошо, как в реале, так и в вирте. Будь счастлив )

С Новым годом всех! С новым счастьем!!!

Случайности - не случайны. Вот так зайдешь внезапно - а тут интервью Авроры. И думаешь: вот это я удачно.
Прости, малышка, я без феррари. Зато с пирожком, держи.
Сериалы-фильмы себе в маст-си записал, книги тоже. А Шальную императрицу могу хоть сейчас подпеть бэк-вокалом (хотя в марте выйдет звонче)
Спасибо, девушки, беседа у вас вышла занимательной )

С удовольствием *подставляет небритую морду* Давай начнем скорее, а то ж меня еще интересуют нечеловеческие объятия и прочие разновсякие поцелуи )) Привет, док, хорошо выглядишь ;)
Как вы тут, живы еще?
Остались самые стойкие, надо полагать.

Усадьба «Веселые Дубы».

А все-таки зря я отказался от предложения Пьера раздобыть осла сразу после выписки из госпиталя. Как минимум, на него можно было бы сложить вещмешок и пару колючих армейских одеял. Но нет же, взыграло тщеславие: некогда бравый офицер возвращается с войны – потрепанный, хромой, обросший как бродяга, в компании тщедушного мальчишки-денщика – и без того печальная картина, а если еще и с ослом на привязи… Всей округе на смех. Особенно, если вспомнить, как меня провожали: Коллин устроила прощальный вечер, пригласила всех соседей, играл струнный квартет, были танцы, и музыка лилась сквозь распахнутые окна в сад. Поднимали тосты за победу. Тогда мы еще верили, что победа будет за Югом.
Ранним утром я уезжал, затянутый в новую форму с жестким воротом, сияющую медными пуговицами, в начищенных сапогах можно было разглядеть собственное отражение, а подо мной гарцевал наш лучший жеребец. Его застрелили в первом же бою, когда, испугавшись выстрелов, он понес меня прямо на янки. Так в одночасье я стал пехотинцем. Со временем у меня появилась казенная лошадь – старая армейская кобыла по имени Белла, медленная как вол, но зато не боящаяся ни криков, ни взрывов, ни выстрелов – подозреваю, из-за возрастной глухоты. Пока я валялся в госпитале, Беллу временно передали кому-то еще, да так и не вернули. Надо было попросить в письме Коллин прислать за мной экипаж, но я почему-то этого не сделал.
Гордость, черт ее дери.
Или глупость.

До усадьбы пришлось добираться когда на попутных повозках, а чаще пешком.
Идти было тяжело. Ныла и дергала тупой болью нога, солнце немилосердно пекло, а на лице оседала дорожная пыль, смешиваясь с потом. Проведешь языком по шершавым губам – и во рту горько и солоно. Полжизни бы отдал за ванну с горячей водой.
Голова чесалась, и я от души надеялся, что от грязи, а не от чего похуже.
— Пьер, тебе плохо? Ты так странно стонешь.
— Нормально мне, просто перегрелся.
Мальчишка шагал вперед на чистом упрямстве, хотя я каждую минуту ожидал, что он осядет на дорогу, и что тогда делать, я не представлял. Нести его точно сейчас не смогу.
Он вообще был странный – то дерзил без остановки, да так, что хотелось выпороть; то угрюмо затыкался на весь день и слова из него не вытащишь. И никогда не рассказывал ни о своей семье, ни о том, как его занесло на войну. А ведь молодой еще совсем – мне только сейчас пришло в голову, что я ни разу не видел, чтобы он брился. Хотя не сказать, что пристально его рассматривал, отчасти из-за его привычки прятать глаза под надвинутой армейской фуражкой с широким кожаным козырьком.
Ладно, вот прибудем в поместье, отмою его, там и посмотрю.

На развилке дороги нас нагнала двуколка, запряженная гнедой, и в вознице я узнал мистера Сондерса, соседа. Я его узнал, а вот он меня поначалу – нет. Стало тревожно: неужто я так сильно изменился? А как же Коллин, вдруг она тоже не узнает?.. Сондерс долго вглядывался, подслеповато моргая, а признав наконец, предложил подвезти. Места было мало, но худющий Пьер сумел устроиться на запятках для багажа, рассудив, что лучше так, чем пешком.

Чем дальше мы ехали, тем больше я мрачнел. Поместье было в явном упадке, и, по словам Сондерса, в подобном положении находились едва ли не все имения в округе. Негры почти все разбежались, подавшись в города в поисках лучшей жизни. Они еще не знали, что попали в то же рабство – Северу нужны были дешевые рабочие руки, и уже приняли закон о запрете бродяжничества… Бедная Коллин, как она справлялась со всем этим. И ведь ни разу не пожаловалась в письмах, ни единым словом.
И все же я не смог сдержать радости, когда впереди показалась длинная аллея из вековых дубов, ведущая к усадьбе.
Еще пять минут – и я дома.