Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Летишь себе в Сидней, никого не трогаешь и тут ...бдыщ!

Время, резиновой лентой вытягиваясь в поперечную восьмерку, рисует бесконечность. Усталость вкупе с раздражением накатывает и хочется сделать какую-нибудь гадость. Поругаться или испортить настроение.
Чаще всего жертвам настроения становятся близкие люди. Именно они принимают на себя все раздражение и безропотно (три раза ха) помогают преодолеть его. Покосилась на сидящую рядом Эм и улыбнулась, а вот и моя жертва. Только вступать в открытую конфронтацию опасно, поэтому …будем играть в города. Если бы брат увидел нас сейчас, он бы рассмеялся. Две дамы с хмурыми лицами сквозь зубы цедят слова, стараясь выбирать те, у которых самые заковыристые окончания. Пока кузина подбирает слово, которое, как она надеется, заставит меня замолчать, выбирая достойный ответ, бесцельно кручу в руку телефон.
Знаю, что пока летим, никто не позвонит, просто, хочу услышать голос. Не думала, что все будет так сложно. Хочется пойти в кабину к пилотам и сказать «разверните обратно». «Ага» вперед выходит рациональная часть «и обратно лететь столько же, свихнуться можно». Точно, можно, но только в том случае от ожидания и предвкушения. Но это все мои проблемы, которые мигом вылетают из головы после вопроса Эм. Переехать в Сидней?! Она серьезно? Вот сейчас, когда у меня только все наладилось, взять и все бросить? Удивление настолько сильное, что не сразу понимаю, что самолет трясет.
Шум вкупе с перепадом давления закладывает уши, переносицу сдавливает и голова начинает пульсировать болью. Воздушная яма? Почему самолет не выравнивается? Неужели все?!
Гул нарастает вместе с криками, зафиксированный ремень передавив живот, не дает вылететь из кресла. Нет, этого просто не может быть. Паника, ледяным винтом поднявшись по позвоночнику, ударяет в голову. Не верю. Нет. Все будет хорошо. Лихорадочный ритм сердца, отдается шумными ударами крови в барабанные перепонки, а попытки выровнять дыхание проваливаются. Крики в салоне усиливаются и со щелчком выпадают кислородные маски.
Теперь точно все. Как глупо. Ни света в конце тоннеля, ни зовущих голосов и нечего вспомнить, кроме последних нескольких месяцев. Апатия выбивает остатки воздуха из легких и перед глазами появляется черная пелена. Остатки сознания вырываются, заставляя, схватив кислородную маску, прижать к лицу делая вдох. Зачем? Проще задохнуться, чем быть размазанной по полу ровным слоем.
Никогда не боялась высоты и летать, как оказалось напрасно. Паника, перерастая в ужас, липким потом выступает на коже. А я так и не… Удар и яркий свет. Теперь точно все, мелькает мысль, но боль, сковав тело, выжигает нервные окончания, значит нет. Мысли путаются, когда ещё один мощный удар, отключает сознание. Наконец-то.
Темнота постепенно отступает под натиском вспыхивающих цветных пятен. Значит не конец. Вода, медленно заполняя салон, ласкает щиколотки. Чееерт! Надо выбираться. Все тело ломит, перед глазами пятна, но долбанный инстинкт самосохранения диктует свои правила.
-Эм, - это мой голос? - надо уходить.
Отекшие от резкого перепада высот пальцы не слушаются, когда пытаюсь отстегнуть ремень.
- Куда собралась? Скорее всего, мы в океане.
- Вот, - наконец, получается отстегнуть защелку страховочного ремня, - жилеты.
Тяжело, почти невозможно поднять руку, чтобы открыть ящик, из которого выпадает оранжевый комок.
- Точно, - смотрю как Эм морщась, повторяет процедуру, а воды становится все больше, - пошли.
В салоне шевеление, значит выживших много. Это хорошо, у акул будет выбор и возможно не мои ноги, в первую очередь, вызовут гастрономический интерес.
Кое-как нацепив оранжевое безумие и дернув за веревку, активизирующую надув, на четвереньках ползу в сторону света, по дороге зацепив ногой сумку с ноутом, и документами машинально пытаюсь пристроить её на плече. Выбраться, надо выбраться, чем быстрее тем… Пол кончается и головой вперед ухаюсь в соленую воду, а жилет выбрасывает на поверхность.
- Туда, - голос Эм, перекрывая шум волн, звучит совсем рядом. Прищурившись, смотрю, куда указывает кузина. Земля. Если бы было не так больно обрадовалась бы, а сейчас…хорошо что есть спасательный жилет. Медленно метр за метром берег приближается. Последний рывок и вот уже стою в зоне прибоя пытаясь оказать сопротивление волнам, что набегая, пытаются утянуть обратно. Сжав зубы, двигаюсь вперед и выпадаю на берег, морской звездой распластавшись на песке. Лучше б я сдохла.
- А сумка тебе зачем? - в голосе дражайшей родственницы, что то не читаемое.
- Какая сумка?- повернув голову вижу, что притащила с собой ноут, - твою мать! Машинально схватила, но…там телефон.
Пальцы по-прежнему плохо слушаются, когда пытаюсь открыть молнию. Раз, другой, третий, наконец, она сдается. Чудес не бывает. От удара телефон покрылся триплексом.
- Ты смотри сколько спаслось,- Эм приложив ладонь козырьком вглядывается в даль, где на воде рассыпаны оранжевые пятна.
- Ага, здорово, мы не… - попытки реанимировать телефон, не увенчались успехом. Жалобно тренькнув, он на мгновенье включился, мелькнуло изображение Джо и экран стал черным.
С трудом удержавшись от желания завыть, снова лезу в сумку. Электроника в крошево, относительно нормально выглядит кошелек с карточками и удостоверением личности. Зашибись. Самая нужная вещь. Ну, хоть опознают, когда откинусь. Сунув его в карман брюк, застегиваю молнию и опустившись на спину, закрываю глаза. Где мы? Как далеко ближайшее жилье? Когда за нами придут? А вдруг не придут?! Мысль заставляет вздрогнуть и до салютов зажмуриться. Не может быть. Нас обязательно спасут. Млядь, как больно то. Надеюсь кости целы. Рядом звучат голоса выбирающихся на берег, но не хочу открывать глаза.

Прождав пять дней и увидев всего один пост с вынырнувшими, загрустила.(( Чувствую, что остальных ждать придется долго (если вообще дождемся), а посему...

Кэр, у меня три варианта дальнейшего развития событий.

1) Вынырнувшие, в количестве четырех штук, начинают спасаться ( в нормальном темпе мини игры, а не один пост в два месяца). Остальные отписываются по мере возможностей/желания/запала и т.д. и т.п. и спасаемся через пару/тройку недель реального времени.
2) Мы с Эм уходим искать воду/еду/место для лагеря, заблудившись оказываемся на противоположной половине острова. В своем темпе (никого не ожидая) отписываем выживание и спасение. Когда нас спасут, мы покажем (махнув рукой) туда где ( предположительно) тусуете вы. Как и когда вас найдут...а как захотите, так и найдут. ))
3) Мы с Эм, летели другим рейсом и все что случилось нам привиделось. Алкоголь+ воздушная яма (над горами Афганистана/Пакистана) + перепад давления= веселые и ненавязчивые глюки.

Так как это твой сюжет, напиши какой вариант тебя устраивает больше всего (или предложи свой). Мне, если честно, больше нравится второй. Сидеть и ждать (неделями) нет никакого желания.

И разумеется... Мир. Труд. Май. А так же июнь, июль и т.д.)))

Дрэго, реал штука суровая. Потому и написала, какие мне видятся, выходы из сложившейся ситуации. Чтобы никто никого не ждал, а все писали в своем темпе, по мере возможностей.))
Осталось дождаться вердикта Кэр.)))

Остров.

Как больно-то. Первая связная мысль, когда сознание выныривает из темноты, она же вторая, третья и единственная. Мышцы превратились в кисель. Надо подняться. Хотя бы сесть. Тело не желает слушаться, подрагивая и растекаясь по песку, но с третьей попытки получается собраться.
Бескрайняя гладь воды простирается до горизонта и место падения уже не видно. Тихие голоса вокруг смешиваются с шумом волн. Одежда, побывшая в морской воде, высохнув, начинает царапаться. Соль на лице раздражает кожу и к общему, отвратительному состоянию примешивается зуд. К волосам будто привязали кирпич, он давит, усиливая боль. И, вроде, обгорел нос. Мысль, заставившая нервно хихикнуть и свести глаза к переносице. Самая большая проблема, в тот момент, когда все тело, кажется, избито камнями.
Хочется просто сидеть, вглядываясь в даль, ожидая, что вот сейчас на горизонте появится вертолет и нас заберут. Как узнают о катастрофах? Когда должна начаться паника, чтобы нас начали искать? Как только самолет исчезает с радаров, диспетчеры должны попытаться наладить связь и … Что дальше?
Минуты капают как песчинки в песочных часах, с каждым легким ударом волны в берег отдаляя время падения, а я, застыв, вглядываюсь вдаль. До рези в глазах. Ничего. Страшно сдвинуться с места и пропустить момент когда на горизонте, как символ спасения, появится маленькая точка.
Надежды тают, как капля воды на раскаленной плите, пшик и развеется легким облачком. Посмотрев на остатки разбитой техники валяющиеся на песке. Останки цивилизации, как просроченный пропуск в привычный мир. Рациональная часть, вопиет « уйди с солнца, тепловой удар никому не приносил пользы», но тут же вступает фаталист «зачем, если нас не спасут так даже лучше, обморок и никаких проблем».
Кузина, пошатываясь, поднимается, и понимаю, что привал закончен. Не стоит себя жалеть и заранее хоронить. Все можно исправить, кроме смерти, но мы то живы. Двадцать первый век на дворе, цивилизация захватила планету, и нет неохваченных ею уголков. Медленно, выверяя каждый шаг, двигаюсь за Эм высматривая в воде, что-то что поможет не свихнуться. Главное не споткнуться, если упаду, то уже не поднимусь. Тупая боль в пояснице становится все сильнее, каждый шаг пролетая по позвоночнику огненной волной ударяет в голову. О! В полосе прибоя лежит зажигалка. Как она сюда попала? Наклонившись, поднимаю её и сунув в карман, иду дальше. Обломки самолета всюду, а значит можно найти что угодно. Судорожно глотнув, останавливаю рванувший вверх желудок. Эм достала из воды какую-то железяку, мне наверное тоже надо? Подняв непонятно что, оглядываюсь назад. Казалось что прошли несколько километров, а оказывается не больше двадцати метров.
Точно. Надо уйди отсюда, если к берегу прибивает остатки самолета, то может прибить останки погибших. Ботинок выброшенный на берег, вызывает очередной острый приступ тошноты, заставляя резко развернуться в сторону растительности. Мы живы-это самое главное. Мы живы. Главное повторить это несколько раз, чтобы почувствовать что дыхание восстанавливается. Мы живы. Звучит как стимул, чтобы найти других людей.
Шаг за шагом следом за кузиной в спасительную тень деревьев и только шагнув в неё понимаю, что перегрелась. К общему хреновому состоянию примешивается озноб.
- Нас не найдут, - слова вырываются сами и становится понятно, что мантра не помогла.
Привалившись к стволу пальмы перевожу дыхание. Аристократы. Какой смысл в титулах и связях, если ты сидишь в глубокой жопе?
- Я в порядке. Наверное, - переведя дыхание, облизываю пересохшие губы, - перегрелась немного. В скаутских лагерях? Ну конечно была, вот только…
Усмехнувшись, не удерживаюсь и сползаю по стволу, усевшись под ним.
- Вода там, где магазин или люди, - выдыхаю, прикрывая глаза.
- Сэм! Не смей! Слышишь?! – голос Эмили прорывается, как сквозь вату, - поднимайся, надо найти жилье и воду. Быстро!
- Да, сейчас, - глаза не хотят открываться, - ты права. Безумно хочу пить.
Повернувшись, обхватываю ствол руками и, цепляясь поднимаюсь.
- В порядке я. Правда, - с трудом держу глаза открытыми, - раз выжила в Бруклине, на курорте -то не пропаду. Пошли. И не надо на меня так смотреть. Пойдем.
Шаг за шагом, вот уже не слышно прибоя и обернувшись, понятно что между деревьями не видно водной глади.
- Эм, а мы не заблудимся?- напряженно вслушиваюсь в звуки тропического леса.
- Не знаю. Но если найдем жилье это не так уж и важно. И в конце концов, кто из нас скаут?
- Наверное я. Но не путай природу Америки и это, - попытка обвести место широким жестом провалилась, - пойдем. Человек без пищи может прожить сорок дней, без воды три. И меня сушняк долбит, как после жесткого похмелья.
- Аналогично, - кузина криво усмехается, - кстати, о поселении. Как думаешь каннибализм здесь в моде?
- Не знаю, но я бы съела кого-нибудь, - улыбаюсь, сцепив за спиной задрожавшие руки.
- Они учтут твое желание.
Разговариваем, а на самом деле пытаемся не показать слабость, не дать понять друг другу, что сил почти нет, а перед глазами черные точки. Желудок сжался сведенный страхом, а понимание того, что если не найдем воду, не выберемся обратно, заставляет колени слабнуть. Часы на запястье показывают, что скоро вечер и если верно помню, ночь в южном полушарии опускается мгновенно. Два ростка цивилизации в тропическом лесу. Ещё чуть-чуть и начнется обезвоживание, а значит надо идти дальше.
- Пойдем, - с трудом оторвавшись от ствола, делаю первый шаг. Мы не сможем вернуться обратно, заблудились. Хочется выть, но в горле песок и нет уверенности, что на вой не прискачут хищники. У нас мало времени. Скоро стемнеет.

Вау! Эдвард, будем только рады, потому что изначально планировали командную, но быструю игру. Так что если готов, переползти с нами на другую половину острова, то welcome.))) Папуасок обещать не можем, но есть пара задумок про поиски еды и т.д. и т.п.)))

Джо, ну вот что ты? Прочитала пост и ... обняв, тихо шепчу... прости, я не думала, что ты будешь так волноваться. ... глядя в глаза... Все будет хорошо, наверное, надеюсь. Да)))
Ливкаааааа, ну вот аааааааа. Кому как не тебе знать, что меня трамваем с первого раза не переедешь... смеюсь... только со второго и если разогнаться.))

Мини спасибо ...послав воздушный поцелуй, прихватила чашку и устроившись на диване под пальмой, сделала первый глоток... М-м-м божественно.
А то ведь только разбейся и все. Ни тебе конфет, ни авку не замечают ...сокрушенно вздыхаю... про кофе даже не упоминаю. Как страшно жить.)) Вот загнусь на этом острове от, ну не знаю, дизентерии (хоть это и не светское заболевание. а банка аспирина, вкупе с доктором, будет бессильна мне помочь) никто и не вспомнит.))))

...глубоко вдохнула, выдохнула, мысленно досчитав до десяти, ещё раз вдохнула и выдохнула... Видимо у меня, действительно, очень злое чувство юмора. Джо, я заметила, что ты волнуешься и пребываешь в непривычном для себя состоянии. Успокоительное, так же, оценила. ))
...посмотрев в корзину... Не стоило. У нас же там курорт, да. Море, пальмы и ещё какая-то хрень. Все растет и плодоносит, а так же: ползает, падает, визжит, возможно кусается и т.д. Одним словом весело. Так что, если и скончаюсь, то от см. послание выше смеха. В культурную программу, включено все: обед и спектакль, цирк и зоопарк, парад алле и многое, многое другое. Ждем когда из-за кустов появятся папуасы (или кто там) с милыми косточками в носу и развлекут нас экзотическим стриптизом, снимая один за другим листы с набедренных юбочек. Так что прости, сейчас вернуться не могу, действо только началось.))
Хотя конечно, могу и вернуться. Что мне стоит-то? Сейчас с кузиной, поцелуем бицепсы и свалив пару пальм (да как не фиг делать) лианами (нарвем их руками) свяжем надежный плот и (легко!)переплывем океан.)))
Уф. Джо, прости. Просто скучаю и очень хочу к тебе ...обняв прижимаюсь... Ну хоть тут.)))

Остров

С каждым шагом все труднее переставлять ноги и уже непонятно, куда и зачем двигаемся, главное вперед. В горле пересохло, язык наждачной бумагой скребет по небу и, нет сил, чтобы говорить. Эмили старается отвлечь разговором, но не могу. Мысли перемешавшись в голове, становятся кашей, перед глазами серая дымка и не ясно, то ли это наступает вечер, то ли упало давление, а может все вместе.
Из-за шума в ушах, кажется, что идем бесшумно, но на самом деле это не так. Чувствую, как ломаются, под подошвами, ветки, каждая кочка отдается волной боли в пояснице. Твою ж мать! Как же хочется упасть, уткнувшись лицом в землю и сдохнуть. Но упрямство хуже болезни, от него нельзя исцелиться, оно толкает вперед, заставляя идти за Эм, договариваться со спиной, успокаивая боль. Все пройдет, пройдет, пройдет…Я сдохну завтра, когда схлынет шок, и все повреждения полученные сегодня воспаляться, а пошевелиться будет невозможно. Перед глазами возникает лицо врача « деточка, запомни, травмы спины бесследно не проходят».
Стало темнее или зрение отказывает? Голос Эм прорывается сквозь шум крови в ушах. Змея. Нет страха, есть апатия. А смерть от укуса это очень больно? Мышцы затекают, испарина выступившая на лице, смешивается с оставшейся на нем морской солью. Зуд раздражает, на миг, возвращая в четкую реальность леса, где мы один на один с коброй не могущей решить, укусить или отпустить. Выдох неслышно срывается с губ, когда рептилия, наконец-то определившись, исчезает в траве. Тут ещё и эта гадость водится. Не боюсь змей, но засыпать с мыслью, что кто-то может подползти. Бррр. Стон остается внутри, потому что дыхание замирает. Родничок, шум которого казался порождением воображения, бьет из земли, устремляясь куда-то вдаль. Только наклонись и можно убрать ощущения песка с языка, но невозможно стронуться с места, хорошо, что Эмили помогает отмереть.
Жадно пьем по очереди, а сознание постепенно проясняясь, рисует весь ужас нашего положения. Хочется, зажмурится до рези в глазах, а открыв их понять, что это был сон, дурной сон. Проснуться в измятой постели на мокрой от испарины подушке, полежать пялясь в потолок и улыбнувшись тому, что все неправда, поднять случайно сброшенное с кровати одеяло. Открываю глаза и фантазия, цветными осколками, разлетается, врезавшись в бетон реальности. Переглянувшись с Эм, пожимаю плечами, живем, вот только долго ли? Отгоняя мысли умываюсь, смывая липкий пот и соль хочется под душ, но нет его. Мужской голос так чужеродно прозвучавший в какофонии леса, заставляет вздрогнуть. Нас уже нашли? Урааа!
Все не так радужно, как казалось, но все равно, здорово. Мы не одни, не потерялись, нашли воду, совсем неплохо для начала. Подождав пока джентльмен напьется, представляюсь, пожимаю руку и представляю кузину.
Можно планировать, как будем жить дальше. Надеждой сыт не будешь, а большой командой выживать легче. Отчаянье, на время, разжав тиски, дает спокойно вздохнуть. Проверив работает ли зажигалка, улыбаюсь, теперь точно не пропадем.

- Не боимся, - забив страх в самый дальний угол души, едва заметно улыбаюсь, - мы ждем вас.
Бравада -это то, что мне удается лучше всего. Спина Эдварда исчезает в сумраке тропического леса и вся храбрость, рассыпается как карточный домик, от неловкого прикосновения действительности.
- Давай собирать ветки, - выдыхаю, в очередной раз беря себя в руки, - как думаешь, пальмовые листья хорошо горят?
- Не знаю, - Эм пожимает плечами, - но проверить стоит. Держимся в поле зрения друг друга.
- И если что аукаем, - воспоминания детства, заставляют улыбнуться.
- Сэм, - голос кузины вкрадчив, - если мне хоть раз придется аукнуть, - многообещающий взгляд, - то, включи фантазию. Красотка.
- Думаю, с моей стороны не будет нездоровым оптимизмом сказать что, хуже, чем есть, мне уже не будет.
- Собирай ветки оптимистка, - кузина ухмыляется. И я сочла за благо промолчать. Ведь чего-чего, а фантазии в нашей семье с избытком.
Родник шумит. Ветки, сгорая, весело потрескивают. Горка сухих, как оказалось прекрасно горящих листьев возвышается, как обещание, что ночь пройдет спокойно. Мы наконец-то устроились возле костра. Скрестив ноги, привалилась спиной к стволу пальмы, буквально растекаясь по нему.
Тьма обступает со всех сторон и в ней звуки тропического леса становятся будто бы ярче. Духота дня отступив, оставляет тепло. Нет желания говорить. Сижу, провожая взглядом огоньки костра, уходящие куда-то ввысь и тоска, налетев ураганом, ударяет под дых. Хочется завыть громко и отчаянно. Ледяной ком, зародившись в районе солнечного сплетения, разрастается, сковывая внутренности холодом. Джон. Он же с ума сойдет. Надеюсь то, что близнецы другу друга чувствуют на расстоянии правда, и он знает, что я жива. Пока жива. Джо. Душу разрезает напополам, а мысль, что можем никогда не увидеться, на удар, останавливает сердце. Не верю, не хочу, не может быть. Рваный выдох вырывается из легких. Ливка. Вот кто точно сойдет с ума. Будет метаться по периметру ставя всех на уши и рассказывать, что ни за что не поверит пока не увидит мой труп. Мейзи. Я обещала встретить её в аэропорту и не сдержала обещание. Обстоятельства непреодолимой силы. Физическая боль, уступает свое место боли душевной. Она выматывает, вгрызаясь изнутри, отбирает последние силы.
- Если рухнешь в обморок, я тебя убью, чтоб не мучилась, - голос Эм врывается, помогая выдохнуть.
- Что ж ты раньше молчала, - пытаюсь улыбнуться, - я бы давно рухнула.
- Размечталась, - ухмыляется, - одной бродить по лесу не интересно. Да и потом, ты же у меня ценный работник.
- Сейчас самое время подумать о работе, - и снова разговоры удерживают на грани.
- А чем плохо время, - пожимает плечами, - ты здесь, я тоже, для полноценного совещания не хватает только Анны, но я думаю один раз обойдемся.
- Давай не сегодня, а то у меня голова болит.
- Детка так я не прошу заниматься со мной сексом, - прищурившись смотрит в глаза.
- А при чем тут…, -пару раз моргнув смеюсь, - ты невероятна.
Смех постепенно стихает и звуки леса снова выходят на первый план. Что-то стрекочет, жужжит, хрустит. Сижу, глядя на искры костра, прислушиваясь к этой насыщенной ночной жизни. Природа правит бал, а людей не слышно. Пока не слышно. Ведь есть надежда.

Эдвард, все здорово.))
Я тоже пост выложила. ))) Сидим у костра и ждем когда ты вернешься и приведешь остальных.)))
... с непередаваемой интонацией... Кузина, я тебя отъюзала (шикарное слово), как мне кажется, скромно. Но если вдруг (подчеркиваю это слово) возникнут претензии, ничего править не буду.
...успев увернуться от летящего в мою сторону банана, показала язык...)))

Остров

Ожидание выматывает раздражая, призывает сделать хоть что-то, но измученное тело отказывается двигаться. Сижу, прислушиваясь к звукам леса и жду, когда послышатся шаги. Если послышаться. Эдвард ушел за остальными, а вдруг он заблудился, когда шел к ним или они когда пошли сюда. Что тогда? Вопрос риторический. Будем выживать вдвоем, несмотря ни на что. Девочка выросшая в Бруклине на границе с афро-американским гетто. Не пропала там, не пропаду и здесь. Боль сковывает спину, но инстинкт самосохранения, уже включился и ищет выходы из сложившейся ситуации.
Ирония судьбы, две представительницы семейства Арчибалд на… неплохо бы узнать, какой точке на карте, так не повезло. Неужели и правда, на острове, да ещё и необитаемом? Попытка вспомнить, что показывал интерактивный экран, на который выводился путь самолета, провалилась. Последний раз смотрела на него, когда под нами был океан, но это было задолго до падения или нет? Черт! Крушение перепутало воспоминания. Жаль. Сейчас самое время понять размеры бедствия и направление путей решения. Вода и огонь есть - продержимся. Знать бы только сколько, мысль пробегает холодком по спине. Выдохнув отгоняю предательский страх и, посмотрев на кузину, понимаю, что она ушла в глубины подсознания. Похоже, мы это делаем по очереди, хмыкнув, начинаю разговор её фразой.
Краем сознания отметив, как инородно звучит человеческая речь в какофонии дикой природы. Я никогда не… так много всего, что становится страшно. Все откладывала на потом, думая обязательно сделаю, но позже. Мне же не перехочется, а значит как только будет подходящий момент… И вот, похоже дождалась, но оказывается у родственницы тоже есть неосуществленные желания. Странно, мне казалось у нее, были безграничные возможности, а главное время на их осуществление. Когда мы выберемся, снова обещание в купе с надеждой, но сейчас это все звучит крайне не убедительно.
Доктор. Джо. Лед в солнечном сплетении, растаявший во время разговора, снова разрастается, отдаваясь болью. Закрытая и слишком личная тема, надо увести от нее.
- И он не был клиентом нашей фирмы, - усмехаюсь, - это была благотворительность.
- У тебя странное понимание этого слова, - кажется, кузина развеселилась.
- Какое есть, - улыбка в ответ на ехидство и тема закрыта.
Разговор, о несбывшемся, продолжается, приближая нас друг к другу. Странно, чтобы услышать Эм, надо было оказаться за тысячи километров от дома и за миллионы от привычной жизни. Шаги навстречу, маленькие, едва заметные, но такие ощутимые в сгущающейся темноте тропического леса.
Как часто не хватает, да нет, не сил и времени, просто желания сблизиться, лучше узнать друг друга. Мы слишком закрытые, я так точно. Можно оправдаться сказав, что это фамильная черта и нисколько не погрешить против истины, но. Снова эта гадкая частица, от которой невозможно спрятаться и легко обмануть всех вокруг, но не себя. Страшно, до одури, до темных точек перед глазами, обнажать нервные окончания, пуская других в душу. Только сейчас, ситуация вошла в стадию, пропади все пропадом. Вот только если, нет, когда нас спасут, надеюсь, не придется пожалеть об откровенности.
Сидя в девственном лесу, без привычных средств связи, можно сколько угодно рассуждать о том, как далеко пустила свои корни цивилизация. Мы её покорные рабы. Слабые в своей изнеженности и привычке к бытовым благам, не могущие определить стороны света, не способные, кроме как случайно, найти воду, не умеющие ориентироваться по звездам, не приспособленные ни к чему, с одним, но яростным желанием, выбраться отсюда.
Хруст веток врывается в разговор, ставя в нем точку. Неужели это все кто выжил после крушения? Сколько было на борту? Примерно триста человек, и команда корабля. Мы везунчики по-другому и не скажешь. Все те, кто собрались сейчас возле костра, когда нас спасут, могут смело отмечать второй день рождения. Вот так, никаких если, только когда. «В конце все обязательно будет хорошо. А если сейчас что-то плохо, то это ещё не конец.» Фраза из доброго, немного грустного, но в целом очень оптимистичного фильма « отель Мериголд» возникает в голове, вызывая улыбку, а бананы упавшие на колени, делают её широкой.
- Спасибо.
Мне не холодно. Не привыкнув к теплу, вполне спокойной переношу перепады температур, поэтому забрав кофту, завязываю рукава на поясе. Могу храбриться сколько угодно, но, во-первых не буду одевать вещи с покойника, до тех пор, пока это не будет по-настоящему необходимо, а во- вторых, хождение раком, если простужу поясницу, по джунглям, не входит в мои планы. Да и выглядеть будет феерично. Нервное напряжение уходит, оставляя за собой легкую дрожь, которая скоро пройдет. Что-то развеселилась. Знакомство проходит в теплой, дружеской обстановке. Мое дежурство под утро. Хорошо, хоть и не люблю рано просыпаться, но что-то мне подсказывает, что очень повезет, если вообще засну.
Спина к спине с надеждой, что завтра нас найдут, хотя бы, для начала, местные жители. Бананы лежат на коленях и надо поесть, но совершенно нет желания. Желудок, нахлебавшись океанской воды, сжимается при мысли о еде. Надо сохранить её на утро. Неизвестно сколько идти, до поселения или открытого пространства или хоть до чего-то, что сделает из призрачной надежды, нечто осязаемое. Расстегнув молнию брючного кармана, кладу в него плоды и застегиваю. Хорошо, что переоделась и переобулась, как только самолет взлетел-сейчас мне комфортно. Было бы совсем замечательно, если бы удалось смыть соль с тела и прополоскать ставшую жесткой одежду, но это пока из области фантастики.
Лагерь постепенно затихает, искры костра уходят куда-то далеко вверх и тоска, подобравшись, снова сжимает душу. Закрыв глаза пытаюсь представить, что я с Джо, но… Память оказывается помогать и кажется падение стерло все воспоминания о прикосновениях, поцелуях, голосе. Может оно и к лучшему, слишком жестоко помнить и понимать, что это может не повториться. Да, есть уверенность, что выживу, но девочка, выросшая в Нью-Йорке реалистка и поэтому, не исключаю ничего. Когда я перестала верить в чудеса?
Шум листьев над головой и полусон, полуявь.
Кухня маленькой квартирки.
- Мам, ну пожалуйста. Мы все посчитали, наших карманных денег хватит на содержание собаки и потом, мы будем подрабатывать, разнося газеты, - мальчик, примерно десяти лет, широко улыбается глядя на усталую женщину, сидящую у кухонного стола.
- Ты тоже согласна?, - вопрос обращен к девочке стоящей в дверях, - твой брат не самая надежная гарантия.
- Я обещаю, - малышка улыбается, - и проконтролирую.
- Это не в какие ворота, - мальчик, насупившись, поочередно смотрит на них, - как будто я обманываю или совсем безответственный. Между прочим, это я договорился с Винсентом, что он отдаст нам щенка. Они ему все равно не нужны.
- Постой, - взгляд женщины становится встревоженным, а девочка едва слышно простонав, закатывает глаза, - вы снова ходили на стоянку трейлеров? И как с вами можно говорить об ответственности и честности?
- Сейчас все объясню, - прикрывает, одновременно пнув, брата спиной, но он даже не возмущается, - там живет наш одноклассник. Он наш друг и мам, у нас их и так мало. А щенков увидели случайно и они, они невероятные. Честно, ты его полюбишь.
Стойко выдержав прямой взгляд, мысленно выдохнула, когда мать, прикрыв глаза произнесла.
- Хорошо, вижу вы все решили, но если что, - открыв глаза женщина тихо смеется, глядя как такие непохожие близнецы одновременно широко улыбнулись и ринулись из кухни.
На самом деле уже пару недель, каждый день бегали к трейлерной стоянке. Ощенившаяся собака жила в коробке, а её хозяин не ругался, когда они отдавали ей свои завтраки. Брат и сестра уже выбрали из пяти слепых кутят того, которого стали считать своим, но до разговора с мамой решили не придумывать ему кличку, мало ли что.
Полночи проведя в рассуждениях, какая замечательная теперь начнется жизнь, как они будут с ним играть и гулять по набережной. Сидеть на песке глядя на входящие в бухту круизные лайнеры, строя планы, что когда-нибудь, возьмут маму и едут в путешествие, а пес будет сидеть между ними и будет можно, привалившись к теплому боку, зарыться пальцами в густую шерсть.
Кое как высидев учебный день, со звонком ринулись прочь из школы. До счастья оставалось совсем чуть чуть, ерунда, полчаса шагом или десять минут бегом. Возле трейлера машины полиции и собачьего питомника. Но это не страшно, наверное соседи пожаловались, что мужчина жестоко обращается с собакой. Так даже лучше, у Винсента ей было плохо. Сейчас все выяснится и им отдадут их щенка, ведь они его уже любят и будут заботиться о нем, надо только … Бочка с водой и рядом неподвижные тельца. Шоколадное с черными ушками, счастье, лежит, а на мокрой, мягонькой шубке отражается солнце.
- И что!- пьяный голос, раздающийся из открытой двери, режет уши, - да, утопил! Они пищали, мешали спать и ползать начали! Не ваше дело! Да мне по хер, выписывайте долбанный штраф.
- Пойдем, - брат, пытаясь незаметно смахнуть слезинку, тянет за руку, - не надо, не смотри. Сэм, пожалуйста, пошли.
Огромное всепоглощающее горе и мир потеряв краски становится черным. И только взявшись за руки можно преодолеть, ставшую длиннее на тысячу миль, дорогу к дому, молча, под хруст разлетевшейся мечты. Слез нет, их с тех пор вообще нет. Оказалось счастье можно не только разбить, его можно утопить, сломать, и, есть ещё тысяча способов лишиться его. Например, попасть в авиакатастрофу.
- Поднимайся, - оказывается, я задремала и в предрассветных сумерках, кто-то трясет за плечо, - твоя очередь поддерживать огонь.
- Да, хорошо, встаю,- мотнув головой, прогоняю остатки воспоминаний.
Устроившись возле костра, окидываю взглядом наш маленький лагерь. Вроде никто, за ночь, не откинулся. Подбросив в огонь веток, наблюдаю как искры вспыхивая, взлетают ввысь. Проследив за ними взглядом, поднимаю голову глядя туда, где сквозь верхушки пальм сереет предутреннее небо.

Джо, спасибо. Хоть сейчас совсем не утро... утянула чашку с кофе...))
...сделав глоток, улыбась... У тебя шикарная новая авка (да, заметила и не забыла озвучить, я -молодец), а за подпись могу и покусать. Нет, ну в самом деле. Сто раз говорила, но в некоторых вопросах ты невероятно упрям.))) ... удержав на лице серьезное выражение ... Что вот прямо совсем не отпустишь? Тогда точно не прощу и это не вольность с твоей стороны, а полноценная кабала. ...прижимаясь сильнее, обнимаю за талию... Я против, категорически.))))
Товарищи отдыхающие на острове , отдыхайте товарищи, надо двигаться дальше. У нас впереди: спотыкание о корни, нахождение берега без трупов, попытки построить хоть что-то напоминающие шалаш и поимки кого-то съедобного если не получится съедим того, кто не отпишется .))) Сегодня вечером, ближе к ночи, если никто не напишет, Эм протрубит подъем.))
З.Ы. Совсем забыла. Когда мне сделали эту аву, просила на цветуи налепить ленту, написав на ней " от родных и близких". Но моя идея была отвергнута. О, жестокий мир! О, злые люди под корень срезающие эдельвейсы моих фантазий.)))))))))

Остров. День второй.

Чем светлее становится небо, тем тише звуки, доносящиеся из леса. Все вокруг становится почти не страшным, но по-прежнему непривычным. Сколько времени надо провести здесь, чтобы яркое безумие зелени не резало глаза, чтобы различать шорохи и скрежет, не вздрагивая каждый раз, когда ветер шевелит листья пальм над головой? Сколько времен потребуется на то чтобы нас найти? А будут ли искать? Страх, холодком, снова бежит по спине. Нет, мотнув головой отгоняю плохие мысли. Что сейчас делает Джон? Представила брата, который носится по особняку, сшибая все на своем пути. С него станется позвонить Ксавьеру и потребовать… Ага, а тот его пошлет в пеший тур с эротическим уклоном. Впрочем, я же с Эм, и она явно более ценный кадр семьи Арчибалд, её-то будут искать по любому, хоть для того, чтобы узнать, переписывать завещание или нет. Кстати о завещании, интересно, нам с братом что-то причитается за ношение знатной фамилии? И как увеличится его доля, если меня не найдут? Нет, я совсем не против поделиться, тем более, что если останусь на острове, до конца дней своих, она мне без надобности, но…хочу обратно в цивилизацию! Черт! Неужели тут нет какой-нибудь, хоть самой маленькой деревни? Чтобы была возможность подать знак, что мы живы.
Затекшие мышцы уже даже не болят, а тупо ноют и, сколько не ерзай, меняя положение, лучше не становится. Хочется вытянуться, распрямив ноги, прижаться спиной к земле, дав ей отдохнуть, но страшно. Кто знает, что там ползает, укусит какая-нибудь дрянь и все. И так все тело чешется от соли, на коже красными разводами расцвело раздражение и бесит, что пока не вижу выхода кроме как двигаться дальше.
Слишком громкий, выбивающийся из общего фона, шорох заставляет вздрогнуть.
- Я бы тебя разбудила, - улыбаюсь подошедшей Эмили. Все-таки мы семья, хоть и странная. Как это важно иметь за спиной человека, который не воткнет тебе нож между лопаток. Губы дрогнули в ухмылке. По крайней мере, до тех пор, пока её папочка, впав в маразм, не признает нас с Джоном своими детьми, но это из области фантастики. Так что могу не беспокоиться.
- Да, надо выдвигаться. Должен же хоть кто-то жить на этом чертовом острове.
Вода обжигает лицо холодом, а зубы почищенные пальцем противно ноют. Общее состояние, будто на мне танцевала чечетку стадо слонов. Желудок сжался и есть по-прежнему не хочется, но стойко прожевав банан, мужественно проглатываю, когда он пытается вырваться наружу. Быстрый углевод-это то, что сейчас очень нужно, неизвестно, сколько ещё идти до растения с известными плодами. Загнутся от симпатичной, но незнакомой мне, ягодки не входит в планы. Вафли с кленовым сиропом были бы кстати. Тоска захлестывает, но усилием воли гоню её прочь.
Поднявшись потягиваюсь. Тело, нехотя, начинает двигаться и первые минуты чувствую себя родной сестрой Буратино. Небольшая разминка и можно выдвигаться. Все будет хорошо, обязательно, по-другому просто и, быть не может.
Железка в руке, все остальное "имущество" надежно спрятано в застегнутые на молнии карманы штанов. Амазонки на марше. Придерживаясь течения ручейка, иду следом за Эмили. Судя по всему, мы удаляясь от берега, движемся куда-то вглубь острова, но это не пугает, ведь чтобы попасть на противоположную сторону, надо пройти …сколько? Десять, двадцать километров, а у меня в кармане банан и зажигалка, в руке острая железка и все.
- Эм, ты всерьез говорила про переезд в Сидней? – просто чтобы не слушать хруст веток и шуршание листвы.
- Ого, как вовремя тебя заинтересовал карьерный рост, - ухмыляется, - но сейчас я не готова говорить. Жарко.
- Знаешь, а я вспомнила к чему снятся покойники, - успеваю остановиться, чтобы не врезаться в спину идущей впереди кузины, - ты что?
- Ничего, - в голосе невозмутимость и только напряженная спина выдает волнение, - и?
- К перемене погоды, - воспользовавшись передышкой, незаметно перевожу дыхание, - думаю жарче уже некуда, а вот если похолодает, будет плохо.
- Дойдем до жилья и будет хорошо, - отмерев, двигаемся дальше.
- Жилье это хорошо, - улыбаюсь, - душ, расческа, маникюр…
- Котелок, вокруг плавает зелень,- невозмутимо подхватывает Эмили, - вокруг стоят суровые мужики в набедренных повязках и у одного в руках что-то похожее на черпак.
- Ну ты, - не выдержав хохочу, спугнув с ветки какую-то птицу, - тогда я, скажу ласково, спинку не потрете и кокетливо улыбнувшись, привстану…
- Тут же получишь черпаком по голове и упадешь в мои объятия.
Смеемся, а в душе прочно поселился страх, вдруг именно так и будет. Никогда не задумываясь о смерти тем не менее, не предполагала встретить её в качестве жаркого. Остановившись, вытираю катящийся градом пот. Не думаю, что в котле будет жарче. Солнце вошло в зенит и парит так, что создается впечатление, что находимся в сауне.
- Эм подожди, кажется, мы потеряли остальных, - оглянувшись назад вижу, никто за нами не идет. Интересно, когда они отстали?
- Им же хуже, - кузина промокает краем футболки лоб, - но если сегодня у меня не будет душа или хотя бы ведра с водой я, совершенно точно, кого-нибудь убью.
- Теряюсь в догадках кого, - пользуясь передышкой, заплетаю волосы в косу. Хочется снять и выбросить кофту, повязанную на поясе, но вечером будет холодно, значит либо терплю жару сейчас, либо мерзну вечером, - давай отдохнем, пять минут.
- Хорошо, - осмотревшись выбираем дерево. Опустившись, рядом с ним, на землю, прислоняемся к стволу спинами, - десять минут. Засекай время.
Часы сделанные швейцарцами, как ни в чем не бывало, продолжают отсчитывать секунды, служа ниточкой, что связывает с прошлой жизнью, разделившейся на до крушения и после. Прикрыв глаза, перевожу дыхание, горячий ветер овевает лицо, не принося облегчения, но хоть что-то.
- Твою мать!- крик над ухом, вырывает из легкого забытья.
- Что?! - вздрогнув от удара по голове, открываю глаза и ошарашенно моргаю, - твою мать!
- Я так и сказала, - вскочившая на ноги Эм смотрит куда-то вверх. Проследив за её взглядом, вижу морду мартышки. Шерстяная скотина (как ей не жарко?!) удобно устроившись на ветке, прицелившись, кидает в нас какой-то ягодой.
- Надо валить, вдруг эта тварь не одна, - увернувшись от плода, поднимаюсь, - у них болячек немерено. Бешенство, гепатит, спид...
Продолжить мне не дали.
- И что стоишь?- кузина развернувшись бежит, а я семеню следом, стараясь не отставать. Несколько мартышек, продолжая кидаться, с криками включаются в погоню.
- Ненавижу, - в очередной раз споткнувшись, больно ударяюсь пальцем ноги о корягу.
- Понимаю, - Эмили остановившись, переводит дыхание, - кажется отстали.
- Ага, видимо это их делянка, а мы уселись, - облизав пересохшие губы, прислушиваюсь к звукам леса, - новость первая мы окончательно потерялись. Новость вторая, если это не галлюцинация, то вон там, - показав направление рукой, - что-то очень весело журчит.
- Надеюсь это фонтан на деревенской площади, - усмехается.
Двигаемся на звук, который все громче и четче, пара шагов и замираем в восхищении. Ручеек, вдоль которого мы шли, окрепнув, становится маленькой речкой, срывающейся с высоты примерно трех метром и образующей маленькое озеро.
- Живем! – выдыхаю, широко улыбнувшись,- не деревня конечно, но…
- Можно поплавать, - Эмили первая спускается к естественной запруде.
- Я бы не стала. Кто знает, что там помимо тебя плескаться будет, а вот помыться надо.
Одежда остается на земле, а холодная вода, попадая на кожу, выбивает из горла крик, но через пару минут, тело привыкает к температуре. Как мало надо для счастья: смыть морскую соль и повесив прополосканные вещи сушиться, раз за разом вставать под упругие, холодные струи, открыв рот ловить живительную влагу и понимать, что жизнь продолжается.

Остров.

Как мало в сущности надо для счастья. Найди оазис, даже не в пустыне, в джунглях. Постоять под упругими струями воды чувствуя как они, вместе с солью, смывают усталость с измученного тела. Получить небольшую передышку после изнуряющего марш броска сквозь заросли тропического леса. И как же хорошо, избавившись от раздражающих факторов, вытянувшись на нагретом солнцем камне прикрыть глаза. Счастье есть.
Или нет холодные брызги попав на согревшуюся кожу заставляют раздраженно зашипев повернуться. Ах так?! Ну ладно. Надо переключиться, чтобы не сойти с ума, а что может помочь лучше веселья. Подхватив затею Эм швыряю пригоршню воды в её сторону, снова и снова. Хохочем резвясь, плескаемся и на какое -то время все тревоги и волнения отступают. И вот уже вдвоем лежим на камнях. Ну и что, что не видно жилья, зато можно загорать с голой попой, не рискуя встретить какого-нибудь извращенца с биноклем. Вроде тех, что занимают наблюдательные посты возле нудистских пляжей. Если честно не понимаю в чем смысл подглядывания, так как зрелище там, в основном удручающее но, каждому свое. Мы с Ливкой собирались… Нет! Не думать, все хорошо.
Искренне удивляюсь тому, что, оказывается, кузина тоже не отдыхала черте сколько лет. Жизнь богатых и знамениты не так легка, как казалась со стороны? Или мне бы твои проблемы? Даже не знаю, как правильно определить свои ощущения.
Хорошего понемножку и посмотрев на часы понимаю -сестра права и надо двигаться дальше. Ночевать в лесу вдвоем слишком экстремальное развлечение, даже для Арчибалд. Со вздохом поднявшись с камня потягиваюсь.
- По-моему я все таки обгорела. Представляешь, вытащат нас, придем на переговоры, - прыскаю в ответ на ошарашенный взгляд кузины, - что? Зря летели что ли. И будущие партнеры не поверят в форс мажор. Скажут, что мы на курорте были.
- Придется показать испорченный маникюр, - смотрит смеющимся взглядом, - это убедит любого скептика.
Одежда и белье, высушенные и избавленные от соли, приятно прилегают к коже. Завязав теплую кофту на поясе, ставшим привычным движением укладываю по карманам нехитрое имущество. Оказывается ко всему можно привыкнуть очень быстро.
- Что там у тебя?, - сестра удивленно смотрит на портмоне в моих руках, - где ты его взяла?
- Как где? Из сумки достала вместе с разбитой техникой, - пожимаю плечами, - ну и сунула в карман, не знаю зачем. Там, между прочим, права и кредитки. Жаль только паспорт утонул. Но ничего, для того чтобы нас опознать прав достаточно.
- А ещё говоришь, что не оптимистка. И на переговоры собралась, и на опознание, причем, я так понимаю, хочешь побывать в двух местах.
- Одно бы точно хотела пропустить, - улыбаюсь, хоть по спине снова бежит предательский холодок.
- Неужели переговоры?!
Переглянувшись смеемся. Как все-таки важно иметь рядом родственную душу, человека который сидя с тобой в глубокой заднице, способен веселиться.
- Пойдем,- машу рукой вправо, - мне кажется, что берег там.
- Откуда такая уверенность, - Эм подозрительно смотрит на стену тропического леса.
- Нет её, просто интуиция и да, - полной грудью вдыхаю горячий воздух, - не уверенна, но похоже чувствую, что пахнет соленой океанской водой.
- Да? – прищуривается, - ну хорошо. Но учти, если мы выйдем туда, откуда пришли, то…
- Очень продуманная и пугающая речь, но, - широко улыбаюсь, - снова должна оптимистично заявить, хуже чем есть, мне уже вряд ли будет.
- Макнуть бы тебя в лужу и не дать помыться, - тихий голос идущей следом Эм заставляет вздрогнуть.
- Коварно, - железкой, уже давно натершей ладони, расчищаю путь.
- Именно, - выдыхает, - так что в следующий раз постерегись делать опрометчивые заявления.
Улыбнувшись киваю и новый марш бросок начинается с вступления под сень пальм. Снова запахи и звуки, жара и пот текущий по лицу, шаг за шагом удаляемся от озера, туда, откуда все ощутимей тянет морем.
Как человек всю сознательную жизнь проведший на берегу океана, ни с чем не спутаю этот упоительный запах воды насквозь пропитанной солью и водорослями. По ощущениям мы отматываем километр за километром, а сколько в реальности не знаю. Усталые мышцы в какой то момент начинают сопротивляться и скорость падает, все чаще то я, то она спотыкаемся едва слышно чертыхаясь, но упрямо продолжаем шагать, отмеряя путь по опостылевшему лесу. Отгоняя мысли, чтобы не упасть прямо здесь и свернувшись в позу эмбриона ждать пока старуха с косой не придет собирать свою жатву. Черта- с два! Дойду, дойду, дойду.
Вот уже виден просвет между деревьями, ещё чуть-чуть, последний рывок. Не хватает сил, сказать идущей сзади Эмили что мы уже совсем близко к цели, экономлю дыхание упрямо переставляя ноги. Не глядя под ноги, смотрю вперед, боясь упустить свет, что забрезжил между деревьями. Шум прибоя все слышнее. Быстрее… Споткнувшись о корень, лечу, падая на колени. Чудом не распоров лицо железкой , что держу в руке.
- Сэм ты как, - кузина, тяжело дыша, протягивает руку.
- Еще не знаю, - ухватившись, поднимаюсь и чувствую, что колени мокрые, - похоже тут родник.
-Ты умудрилась испортить нам питьевую воду, - выдыхает кузина, присаживаясь на корточки рядом.
- Ладно, главное, что она есть, - не вставая с ноющих коленей, разгребаю буйно растущую траву и становится виден чистый, бьющий из земли ключ, - живем.
- Да, и близко к берегу,- переглянувшись, улыбаемся.
Десяток метров и вот уже песок скрипит под подошвами, а перед взглядом до горизонта простирается водная гладь.
- Давай переведем дыхание и будем готовиться к ночлегу, - усаживаюсь, обхватив руками колени. И почему-то именно сейчас, хочется поговорить. Не иначе усталость и общее состояние,- знаешь, а ведь я последний раз отдыхала…никогда, - в ответ на удивленный взгляд пожимаю плечами, - нам с Джоном все время надо было подрабатывать. Начиная со школы.
- А когда училась в университете?- смотрит с интересом.
- И тогда, - выдыхаю, - когда закончила, думала вот сейчас, устроюсь на работу, и все будет хорошо. Но…
- Но?
- Заболела мама и пришлось вертеться. Не получалось строить карьеру в офисе, трудясь по четкому графику, и ухаживать, а на сиделку денег не было. Так что вместо офисного костюма- три работы, с рваным графиком, чтобы можно было как можно чаще забегать домой или в больницу, и дни похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы, - со стоном вытягиваюсь на песке положив руки под голову, - не жалуюсь, просто очень удивилась тому, сколько не была в отпуске ты.
- И когда эта гонка закончилась? - смотрит сверху вниз.
- За полмесяца до нашего приезда в Англию, - широко улыбаюсь, - так что считай это мой первый отпуск.
- Должна заметить он шикарно начался, - по-моему сестра немного ошарашена.
- Это точно, - хмыкаю, - зато совершенно точно, его я не забуду никогда. Если выживу. Ладно, давай вст…
Что-то с громким звуком ударилось о песок и покатилось. Несколько секунд смотрю на огромный коричневый шар, что останавливается почти рядом с нами. Кокос!
- Еда есть, - киваю на плод, - главное не ставить в той стороне шалаш, а то прилетит ночью по голове и все, отробинзонились.
- Можно подумать, что если прилетит днем, - ухмыляется, - результат будет другой.
- Нет конечно, но ночью ещё и страшно,- пожимаю плечами.
Подойдя к дереву, с которого упал плод, находим ещё несколько орехов и выпихнув их на пляж, оглядываемся.
- Надо собрать сушняка для костра, и больших листьев для шалаша, - показываю на изогнутую пальму на границе леса и пляжа, - на нее положим длинную ветку, а поверх нее связанные лианами листья. Хоть какая-то защита от ветра.
- А как мы будем входить в шалаш? Он же получится низкий, - Эмили придирчиво оглядывает место действия
- Мы будем в него вползать. Ни высокий, ни широкий нам не нужен, - выдыхаю, - если за нами не прилетят, то завтра построим что-то более монументальное. И обзаведемся хозяйством.
- Будем пасти мартышек?- сестра улыбается, но по взгляду видно, что ей совсем не весело.
- Нет, будем собирать с них дань бананами, - выдыхаю, - начинаем, иначе не успеем.
- Тогда начинай делать жилье, а я за растопкой, - решает кузина и развернувшись идет к лесу.
Длинная палка находится довольно скоро. Пристроив её на нависший над пляжем ствол, фиксирую лианами, вспоминая скаутские походы и молясь, чтобы ночью она не рухнула нам на головы. Постройка места для ночлега вступает в завершающую стадию.

Остров. Затерявшиеся меж двух стихий.

Оказалось, что придумать шалаш и построить его это две разные вещи. Кто бы мне месяц назад сказал, что буду медленно бродить по тропическому лесу собирая огромные листья пальм и внимательно глядеть под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь гадость вроде змеи, рассмеялась бы в лицо. Кажется, до сих пор не могу поверить в реальность происходящего. Хочется ущипнуть себя и проснуться в удобном кресле самолета, услышать от стюардессы, что была воздушная яма, и мне все привиделось из-за перепада давления. Хочу обратно в нормальную жизнь, но вместо этого подбираю очередной огромный лист.
Ладони стерты в кровь неудобной железкой, которой нарезаю лианы, чтобы связать листья для временного жилища. Получившееся строение кажется ненадежным, и надо снова и снова добавлять слои. Болит все и это стало настолько привычным что почти не ощущается. Выполняя механические движения главное не думать, не вспоминать, не чувствовать. Чтобы не сойти с ума от понимания, что мы одни, неизвестно где и непонятно найдут ли нас. Сколько длятся поиски? Ведь в океане полно акул, могут посчитать что нас съели а значит останков нет. Рвано выдохнув, останавливаюсь, чтобы успокоить панику. Останков нет, мы есть. Ведь мы же есть? Уже не уверена. Пропали же остальные спасшиеся, может их и не было? Может это бред воображения? Может и Эмили нет, а я осталась одна? Монотонный шум прибоя сводит с ума, а руки продолжают укреплять шалаш, делая его все более прочным, способным выдержать порыв ветра.
Хруст веток, как обещание встречи. Не знаю кого я хочу увидеть кузину или хищника который разом прекратит все это. Апатия отступает, когда Эмили растягивается на песке, а страх того, что с ней что-то случилось, подстегивает бежать навстречу. Снова не одна. И надо подбодрить, заставить двигаться. Так и будем, я её, она меня, изо дня в день...
Спрятав нехитрый скарб в песке, под листьями шалаша, иду за кузиной в воду. Отплыв от берега укладываюсь на спину и смотрю в высокое небо. Возможно сейчас, мама смотрит на меня, поражаясь невезучести своего чада. Улыбаюсь, чтобы показать ей, что все в порядке. Странное состояние. Усталые мышцы расслабляются, и тело окутывает состояние невесомости. Оказывается, отвыкла от этого ощущения, и только горящие от соленой воды царапины, дают понять, что пока жива.
Хождение голышом по джунглям, полоскание в ледяной воде ручейка. И к этому оказывается можно привыкнуть. Уже нет чувства новизны, чувств вообще нет. Мозг дает команды, мышцы сокращаются, сознание в этом не участвует. Сколько нам тут жить? День? Два? Неделю? Если больше, то лучше сразу найти лиану покрепче или удастся привыкнуть? Наверное можно, просто я не хочу.
Развесив вещи на просушку едва заметно усмехаюсь. Если вернемся, станем заправскими нудистами. Хождение голышом уже не напрягает и загар ровнее ложиться будет. Приобщу Ливку и будем с ней дефилируя, шокировать отдыхающих на Темзе.
Боль подкравшись, наносит сокрушительный удар по пояснице. Хочется, растянувшись спиной на разогретом песке, выть, но вместо этого разгибаюсь и иду за кокосами. Эмили права, надо есть. Силы нужны чтобы выжить и гонять мартышек, а то они будут гонять нас. Борьба с орехом на время отвлекает и развлекает, а мучительно тянущийся день наконец-то подходит к своему финалу. Одевшись и убрав вещи в карман, снова застегиваю его на молнию. Кажется чем-то невозможным потерять ниточку тянущуюся в нормальную жизнь. Костер горит, а мы устраиваемся на песке рядом с ним.
Огромное, ставшее бордовым, солнце стремительно катится к горизонту и окружающий мир вспыхивает карнавалом красок. Яркими мазками ставит финальную точку утомительного дня. Это похоже на обещание, что завтрашний день принесет новую надежду. Завороженно глядя, как природа вокруг становится полотном, на котором безумный художник раскидал все оттенки и полутона красного цвета, на мгновенье забываю обо всем. Дыхание перехватывает от такого шикарного подарка.
- Я выросла на берегу океана, - тихо шепчу, боясь спугнуть это великолепие,- и часто, сидя на набережной, смотрела на закат. Не бывает двух похожих, чудо не может повторяться, он каждый раз новый.
А спектакль идет к своему завершению. Круг солнца, опускаясь за горизонт становится все меньше, вода у берега стремительно чернеет, проглатывая его цвета и только маленькая дорожка света, сопротивляясь из последних сил, продолжает бороться с наступающей мглой, но вскоре и она сдается. Прощальный лучик, мазнув поверхность воды ярким всполохом исчезает и, кажется, что весь мир погрузился во тьму.
- Обещаю не геройствовать, - улыбаюсь Эм, - погоди.
Взяв горящую ветку, сую её в шалаш.
-Тебе не понравился интерьер и ты решила его спалить?- хмыкает глядя на меня,- может подождешь до завтра?
-Нет, я решила посмотреть не заползла ли туда змея, - пожимаю плечами, - но в принципе, могу и подождать. Ложись. Спокойной ночи.
- Сэм, когда выберемся отсюда, я тебе убью, - кузина проделав ту же процедуру и убедившись что все в порядке, наконец забирается внутрь.
- Давай сначала выберемся, - надев кофту и подобрав ноги, утыкаюсь подбородком в колени.
Природа показывает вторую часть самого невероятного зрелища. Постепенно на неба одна за другой загораются звезды. Отражаясь на поверхности воды они блестят переливаясь, подрагивают от легкого ветерка. И каждым мгновением их все больше и вот уже светлячками усыпано все вокруг. Линия горизонта пропадает, стирая границу делящую землю и воздух. Фантасмагория. Мы потерялись между двух стихий.
И именно в этот момент память, решив поиздеваться, подкидывая первую прогулку с Джо. В голове начинает звучать его голос, рассказывающий о небе Австралии, о звездах, о природе. Сильнее обхватив колени, борюсь с желанием завыть от отчаянья. Из-за невозможности прижавшись уткнуться лбом в плечо, хоть на миг почувствовать себя маленькой и защищенной от всех напастей, в надежном кольце сильных рук, поцеловать пропадая в вихре ощущений. Почему именно сейчас кожа вспыхивает, вспоминая прикосновения? Зачем?!
Кажется я все-таки не сдержалась и тихонько завыв, заставила Эмили тревожно заворочавшись, перевернуться на другой бок. Твою мать! Не хватало ещё кузину разбудить и всех койотов вокруг себя собрать, чтобы они усевшись рядом подхватили мою тоскливую песню. Растянувшись на песке смотрю вверх на громадный переливающийся купол. Может в миллионе световых лет, на другой планете, лежит оранжевое нечто и точно так же смотрит на звезды.
Балансируя на грани яви и сна почувствовала, как вокруг что-то ощутимо меняется. Огоньки все сильнее подпрыгивают на поверхности воды. Прибой до этого ласкавший песок, начинает агрессивно захватывать все большую поверхность, накатывая все стремительней. Небо затягивает облаками, а воздух становится плотным. Неужели?!
Неудачно поднявшись чувствую, как хрустнула спина и застыв жду, когда приступ боли даст возможность сделать вдох, а ветер уже рвет макушки пальм.
Накрыв листьями, собранный в кучу сухой хворост, слегка присыпаю песком чтобы не разметало по пляжу. Падают первые, пока редкие, огромные капли дождя. Быстрее, быстрее, быстрее. Едва успеваю насыпать по горке песка на края шалаша, чтобы не сдуло и укрываюсь в нем, как сверху обрушивается поток воды отрезая нас от окружающего мира.
- Что случилось?! - Эм, проснувшись, смотрит диким взглядом.
- Пи**ец,- из-за шума голос почти не слышно. Спина болит так, что кажется, что перед глазами кружится хоровод звезд, - тропический ливень. Минимум на пару часов. Насколько хватит нашего укрытия-не знаю. Одно хорошо.
- И что же?
- Животные в такую погоду к нам точно не сунутся, - хмыкнув, маскирую стон, - и людоеды тоже.
- Оптимистка, -фыркнув, кутается в кофту.
- Она, - согласившись, прикрываю глаза, - раз следить ни зачем не надо, пока нас не смыло, предлагаю поспать.
- Отличная идея, главное не проснуться в луже, - сестра успела оценить потоки воды дьющиеся с небес.
- Ничего, заодно вспомним детство золотое, - неосознанно придвигаюсь к Эм.
- Сэм, я тебя точно убью.
- Обязательно, - улыбнувшись, выдыхаю, - спокойной ночи.
Сон, налетев мгновенно, притупляет боль погружая в спасительную черноту.

Остров.

Беспокойный сон под рев ветра, шум прибоя и звук падающей с неба воды. Невозможно расслабиться песок под телом жесткий, как доска и получается хоть на минут отпустить напряжение в сведенных судорогой мышцах. Боль, ставшая привычной, окутывает как одеяло, накрывая с головой. Лелею её, договариваясь, умоляя хоть на мгновение ослабить мощную хватку и каждый раз, когда это удается, приходит понимание, что все тело затекло и надо пошевелиться. И все начинается сначала.
Безнадежность, даже сквозь завесу сна. Она, пробравшись в душу, обнимает, застыв в ней ледяным комом. Почему выжила? Зачем? Что сделала не так, за что теперь терплю все это? Капли, просачиваясь сквозь листья падают на кожу, выбивают остатки сна. Стараюсь перевернуться и сесть, но тихо не получается и лицо перекашивает так, что кузина замечает.
Да, у меня было детство, вот только каким оно было. Хотя сейчас это уже не важно. Устроившись поудобнее, пытаюсь расслабить спину, но ничего не выходит. Боль, красными всполохами пульсируя перед внутренним взором, не дает сосредоточиться на разговоре. Уже забыла, что она может быть такой сильной, отвыкла, расслабилась. Слишком долго не чувствовала, как её щупальца проникают, надавливая на нервные окончания не давая сделать вдох. Давно не просыпалась захлебываясь стоном. Зато сейчас…
Все смешивается боль, холод, сырость и безнадежность. С первыми тремя можно бороться, пытаться абстрагироваться и не обращать внимание, но только в одном случае- когда есть уверенность в завтрашнем дне. Но сейчас у нас нет даже призрачной надежды. Эмили права, впереди два пути: бегать голышом по прибрежной полосе или пугать мартышек. И то и другое одинаково бесполезно, но сможет отвлечь от желания повеситься на ближайшей пальме. Хотя уверенна, что с моим везением и лиана оборвется и по голове чем-нибудь прилетит.
Сестра обнимает, потом я её. Жалкие попытки согреть друг друга, не дать пропасть в океане холода и боли, почувствовать рядом живое тепло, стук сердца, дыхание.
Что если нас перестали искать, занеся в списки пропавших без вести? Посчитали, что съели акулы и все, нет останков. Жизнь продолжится будто меня никогда и не было. Небо не упадет на землю, океан не выйдет из берегов, все так же каждое утро солнце будет вставать на востоке. Ничего не изменится, просто растворюсь, как песчинка на пляже, не оставив следа.
У Джона все будет хорошо, он не пропадет, погорюет, но ничего не поправимого не случится. Джо найдет себе другую, возможно даже лучше меня, Мейзи примет её и все будет замечательно. Ливка, вот кто будет грустить, но и она найдя свое счастье - успокоится. А я останусь лишь воспоминанием. Фантомом. Старым фото на телефоне. На которое, изредка поглядывая, понимаешь - жалко стирать память все-таки, а потом, раз! И удалил. Не стоит жить воспоминаниями, её же больше нет. И совсем не важно, что в этот момент я, возможно, ещё буду жива где-то в другом измерении, на этом проклятом острове, всего в нескольких часах лету. Черт как же больно-то. Теперь болит не только тело, но и душа.
А дождь потихоньку затихает и вот последние капли падают на песок. Солнечные лучи, разорвав облака, освещают все вокруг и в тот же миг становится безумно жарко.
- Надо поднять шалаш и просушить под ним,- на четвереньках выползаю наружу, пытаясь встать на подрагивающие ноги.
- Сначала поесть, - Эм непреклонна, - а то мартышки унесут.
- Хорошо, иди за кокосами, а я разберусь тут.
Солнце жарит так, что невозможно дышать. Повесив вещи, свои и Эм сушиться, слой за слоем разбираю наше временное жилище, раскладывая связанные попарно листья на пляже. От влажного песка поднимает душный пар, но это все равно. Хочется, чтобы все высохло, потому что больше невозможно сидеть в компрессе из мокрой ткани.
- Думаю, - забрав, из рук Эм, кокос, пытаюсь срубить с него макушку, - надо сходить на место падения и набрать железа.
- Там трупы, - взяв плод в котором мне удалось проковырять дыру, пожимает плечами, - хотя, явно вынесло ещё что-то полезное и нужное.
- Угу, придется заходить с подветренной стороны, - делаю глоток из второго, - да и вообще, стараться не смотреть на то, что там происходит.
- Не получится, - хмыкает.
- Знаю, но надо. Иначе долго не протянем, - выпив молоко, долблю железкой по плоду, пока не появляется трещина. Каждый удар отдается болью во всем теле но свет дарит надежду, а наполовину высохшая одежда относительный комфорт.
- Мы сюда шли полтора дня, - кузина рационалист до мозга костей, - как мы принесем железо по лесу?
- А вариант припахать мартышек не пройдет? – второй кокос разбит. Сидим, поедая мякоть.
- Боюсь, что нет. Их профсоюз такого не позволит, - Эмили улыбается, - ладно. Придумаем что-нибудь. Может нас сегодня спасут, и тогда не придется тут больше ночевать.
- Может, если дождя больше не будет, то сможем развести костер.
Закончив есть укладываемся на песке, согреваясь. Кажется, я даже задремала. Спина, согретая солнечными лучами, хоть болит, но уже терпимо, а тело требует отдыха.
- Сэм, - голос кузины врывается в дрему, - вставай. Там на горизонте тучи.
Матюгнувшись подрываюсь и звезды, вспыхнув перед глазами, на миг отключают способность думать.
- Сейчас все пройдет и …, - ответив на вопрос о самочувствии, медленно встаю сначала на четвереньки, а потом поднимаясь в полный рост. На горизонте снова растет огромная туча.
Мы успели собрать шалаш обратно и даже, укрепили его песком, чтобы дольше не промокал. Спрятались под его спасительную сень, когда первые капли дождя закапали на пляж.
- Хоть одежда успела высохнуть, - порывы ветра за стенами снова заставляют кутаться в кофты.
- А костер развести не сможем, - вытягиваюсь под ненадежной защитой из листьев, по которым уже во всю лупят потоки воды. Апатия, накатив, лишает способности сопротивляться. Обнимаю, улегшуюся рядом Эм и прижавшись закрываю глаза. Мы останемся здесь навсегда. Не могу больше.