Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.

Доброго вечера.



Дэн, с днем рождения. Самые искренние пожелания от меня, в этот день.


Крис, все слова благодарности Лике. Полностью ее заслуга. Она меня одевает.

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.

Доброго дня Между.




С днем рождения, мисс Аддисон.

Доброго дня Между.

Поместье Камден.

Некоторое время назад

- Дрэго, Дрэго приехал.
Из дома по каменистой аллее мне навстречу, расставив руки в стороны, выбежал Джейми, старший сын сестры. Озорник, проказник и самый лучший племянник на свете.
Поставив сумки на дорожку, я с улыбкой ждал его приближения, чуть присев и вытянув руки вперед. Я очень любил этого озорника, от проделок которого порой содрогалась вся семья, но при этом любила со всей присущей нам нежностью. Чувство родства и единения у нас было очень сильно развито. Я с нежностью относился к своей сестре, родителям. Мужа Клариссы я уважал. И было за что. Он сделал счастливой мою сестру, а это многого стоило.
А Джейми, был плодом их любви. И сейчас…
С громким визгом подлетел вверх, подхваченный мной на бегу и подброшенный вверх.
- Дрэго, еще, еще.
Малыш заливался смехом и просил еще и еще. Подкинув еще пару раз, я устроил его на сгибе локтя, с улыбкой смотря на сияющую мордаху и взъерошивая непослушные кудри.
- Привет, чемпион. Как поживаешь?
- Ой, хорошо. Мы с папой сегодня…
Пока он мне рассказывал обо всех своих приключениях, с серьезным видом кивая ему в ответ, поднял сумки и не спеша пошел в сторону дома. Где на крыльце уже стояла вся семья, взбудораженная криками Джейми.
Передав наследника на руки любящим родителям, освободив при этом свои, я перешел к официальной части приветствия родных, которая продолжилась в доме, потом за обеденным столом.
В нашей семье не лезли в душу, но и никогда не оставались в стороне. Традиции, впитанные с молоком матери и переданные предками, свято чтились и соблюдались.
Кем бы мы ни были. Где бы мы ни находились. Мы всегда знали, что здесь нас ждут. Встретят, выслушают и поймут. Здесь был наш дом.
Разговор за столом переходил от шутливого до серьезного, и снова появлялись улыбки, сопровождаемые тихим перестуком столовых приборов.
Говорили в основном они, я же больше отмалчивался. Такова была моя природная, молчаливая сущность, укоренившаяся выбранной профессией. Охранять чьи то жизни. Да и соскучился я за ними всеми очень, поэтому предпочитал слушать все новости, и просто родные голоса.
- Сынок, ты надолго? - голос матери очень тихий, с едва заметным оттенком надежды, что ее сын задержится не на час, день, а на.. на какое время, она и сама не знает, но очень надеется.
Как и все собравшиеся за столом. Они не говорят ничего, только смотрят на меня с вопросом, и такой же надеждой, как и мать. Даже племянник, перестав размазывать пюре по тарелке, замер с приподнятой вилкой, ожидая моего ответа. Именно в такие минуты понимаешь, насколько ты им всем дорог.
- Надолго, мам, надолго, - сжимая руку сидящей рядом матери, но с легкой улыбкой обводя всех взглядом, - я приехал на совсем. Последний контракт закончен. Продлевать я не стал. Поэтому..
- Поэтому завтра утром я катаюсь с тобой, - разрывает образовавшуюся тишину своим вердиктом племянник, тем самым ставя окончательную точку и заглушая почти неслышные выдохи облегчения. Сын вернулся домой.
Еще раз сжав руку матери и получив ответный отклик, я подмигнул в знак согласия Джейми, а семья вернулась к прерванному разговору.

Всегда, когда я возвращался домой, мне снились сны. Только здесь. С детства знакомой комнате. Снилось и сегодня. Только сегодня была какая то тарабарщина, которую я старательно смывал с головы, стоя под утренним душем и оперевшись руками в кафельную стенку. Никогда я не обращал на сны внимания. Очень старался следовать совету и сегодня. Только бы он еще не был слишком ярким и запоминающимся.
Выключив душ, обмотав бедра полотенцем, вторым вытирая голову, я с улыбкой смотрел на племянника, который уже с утра пораньше восседал на моей кровати, мотыляя ногами.
- Дрэго, ты очень долго спишь. Мы пропустим все самое интересное.
- И что же мы такого интересного пропустим? - не прекращая разговора с малышом, я зашел в гардеробную, чтобы подобрать вещи для прогулки.
- Как что? - голос раздался подозрительно близко от дверей. - Мы пропустим то, как просыпаются жеребята.
Да, очень убедительный довод. Учитывая, что в его возрасте я точно так же бегал смотреть на жеребят.
- Не переживай, мы не опоздаем, - прикрыв за собой дверь гардеробной и подхватив парня на руки, мы покинули еще почти спящий дом.
Конюшни располагались на приличном расстоянии от дома. Джейми преодолел расстояние, восседая у меня на плечах и рассказывая последние события с детской непосредственностью и открытостью. Я лишь улыбался в ответ, изредка поддакивая, пока не услышал раздавшееся, едва слышимое над головой:
- Дедушка его продаст?
Мы были уже возле конюшен, поэтому, сняв Джейми с плеч, поставил его на гравий и, приседая на корточки перед ним, внимательно всмотрелся в неожиданно погрустневшее лицо:
- Кого продаст?
- Моего Чемпиона.
Насколько я был осведомлен, Чемпионом был не так давно рожденный жеребенок. Новых пород, выводимых нашей семьей. Первое потомство отец обещал подарить внуку. И очевидно, что так и было. Но что-то изменилось.
- Ты уверен, что он передумал? Дедушка никогда не меняет своих решений.
Джейми очень долго ковырял в гравии носком ямку, пока собирался с духом. Такое поведение было свойственно ему только тогда, если он был виноват хоть в мелочи, но поступил неправильно и это осознавал.
- Он мне еще не говорил, - его голос упал до едва слышного шепота, такого, что мне пришлось приблизиться к нему максимально близко, чтобы слышать слова, а не читать по губам. - Это сказал один очень страшный дядя. Он был здесь недавно.
Отстранившись, я с удивлением и недоверием смотрел на малыша. Мог ли отец в угоду сделки расстроить внука? Ответ был однозначный. Нет. Что-то напутал Джейми? Возможно. Но тут же закралось огромное сомнение. Да, парень был еще тот озорник. Но при всех своих проделках он всегда говорил правду.
- Как ты узнал? - мне приходилось говорить так же тихо, чтобы поддержать заданный им тон, по возможности узнать и помочь.
- Я подслушал. Я прибегал посмотреть на..,- переводя тяжелый, обреченный вдох, бросая взгляды на приоткрытые двери конюшен, после чего смотря мне в глаза, - на своего Чемпиона, а там дедушка и тот дядя очень громко спорили. Дедушка говорил, что он мой, а тот говорил, что дедушке все равно придется ему, - запнувшись, словно вспоминая точное слово, - уступить.
Картина вырисовалась очень интересная. Однозначно было ясно, как нынешнее утро, что племянник стал свидетелем очень неприятного для отца разговора. Но что имел против отца незнакомец. И главное, кто?
- Ты мне веришь?
Склонив головку набок, Джейми смотрел на меня очень внимательно. Конечно, кандидатура моя не вызывала сильного доверия, и это ясно читалось на его личике.
- Чемпион останется твоим. Я поговорю с дедушкой.
Продолжая смотреть на меня с недоверием, Джейми молча протянул мне ладошку, предлагая пройти и наконец-то взглянуть на то, что было предметом спора. Малыш был честен до конца. Ни слова лжи.
На конюшнях уже вовсю шли утренние работы. Работники все были знакомыми, не один год работающие в нашей семье. Проверенные годами выдержки и преданности.
- Доброе утро, мистер Джейми.
Навстречу вышел главный конюх, знавший еще меня в возрасте племянника
- С приездом, мистер Камден.
- Приветствую, Патрик, - пожимая руку конюху и обводя взглядом все помещение.
- Надолго в наши пенаты?
- Предположительно, навсегда.
- Вот это правильно. Отцу давно нужна помощь, пока Джейми растет вам на смену.
- Да, смена у нас растет отличная, - сжимая ладошку малыша в своей руке, хоть как то придавая уверенности и прося поверить,- покажи нам Чемпиона.
Даже с первого взгляда на жеребенка можно было сказать, что гены новой породы он взял на все сто. Он, и только он станет основателем и прародителем всех поколений.
- Его тебе обещал дедушка?- посмотрев вниз на племянника и кивая в сторону жеребенка.
Едва заметный утвердительный кивок в ответ, не отрывая глаз от своего подарка.
- Мистер Камден,- осторожное прикосновение к плечу прервало процесс рассматривания, - можно с вами поговорить?
Оставив Джейми возле стойла, я отошел чуть в сторону, не выпуская парня из виду.
- Слушаю.
- Мистер Камден, я знаю, что вступаю на недозволенную территорию и не имею право давать советы или тем более указывать вам на что-то, но, пожалуйста, присмотритесь к сегодняшнему гостю вашего отца.
- Какого гостя? Мне никто ничего не говорил. Патрик, что у нас происходит?
Старик очень долго молчал, переводя взгляд то на лошадей, то на меня.
- Сегодня приезжает покупатель Чемпиона.
- Что?
Чтобы не напугать Джейми, не рявкнуть, пришлось перейти на свистящий шепот:
- Через мой труп он получит его. Патрик, ты разве не видишь в нем гены? Ты! Ты куда смотрел? Или ослепли все?
- Нет, не ослепли. Вы, наверно, его знаете, этого человека. Константинос. Ставрос Константинос. С каких-то пор партнер вашего отца.
- Партнер? У нас никогда не было партнеров.
Прищурив взгляд, сверля им старшего конюха, который знал намного больше, чем мне сказал, коротко кивнув и попросив присмотреть за племянником, пообещав прогулку в другой раз, размашистым шагом направился обратно в дом.
Что за чертовщина тут творится? Какой партнер? У нас их в жизни не было и не будет. Я хоть и работал контрактником- наемником, но прекрасно знал, что у нас в семье происходит.
Отца, учитывая ранний час, застал в своем кабинете, стоящего у окна. Он прекрасно видел, как я возвращался и откуда. Обошлись без ненужных обоим предисловий.
- Я не позволю его продать.
Отец очень долго молчал, стоя с заведенными за спину руками, сжимая и разжимая пальцы.
- Ты никогда не задумывался, что в жизни все может решить одна крошечная ошибка, совершенная десятки лет назад?
- Крошечных ошибок не бывает.
- Да, - бросив взгляд на меня и отворачиваясь обратно к окну, - да, ты как никто это знаешь, даже больше, чем все мы. А я считал, что бывают. Большие и маленькие. Особенно, если она была давно, когда все молоды и совершают их почти ежедневно.
- Но не ты.
- Но не я.
- Каким образом Константинос в этом замешан? Как он узнал о Чемпионе?
- Как узнал, я не знаю. Возможно утечка информации, - отвернувшись от окна, отец подошел ко мне почти вплотную. - Я рад, что ты вернулся. Возможно, тебе удастся узнать, кто продал информацию.
- Я то узнаю. Но что ты скажешь Джейми?
Наблюдая за лицом отца, как гримаса боли пробегает по его лицу, и понимая, с каким трудом ему далось такое решение.
- Расскажи мне,- сжимая руками его плечи,- мы не можем этого допустить.
- Не можем,- словно эхо повторяя мои слова и отходя в сторону,- я никогда не думал, что то, что случилось очень много лет назад, вернется ко мне в таком лице. Я был молод и горяч, поступал безрассудно и не осмотрительно. Давал шутливые расписки и обещания. И однажды, когда не верил, что смогу добиться всего того, что есть у нас сейчас, а очень хотел иметь свой конезавод, я в порыве отчаяния написал, что если у меня все получится, предъявителю сего документа продам за пару фунтов первое потомство.
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Внутри же я готов был взорваться и разорвать первого попавшего. Не надо было быть ясновидящим, чтобы понять о дальнейшей судьбе того клочка бумаги.
- Почему ты его не порвал?
- Я был пьян. У нас была какая то вечеринка. И я очень плохо помню тот вечер.
- Боюсь даже спросить, как ты узнал, что это ты писал. Подделка?
- Исключено. Там печать, гербовая, нашего рода.
Высказав сквозь зубы весь нецензурный словарный запас, я покинул кабинет отца, проведя остаток дня в переговорах по телефону, собирая всю нужную информацию.
А информации было более чем предостаточно. Поэтому, когда в дверь постучали и предупредили, что меня ожидают внизу, я был хоть приблизительно, но информирован о том, с кем буду иметь дело.
Первое впечатление подтвердило все, что крутилось в голове об этом человеке. Добавив ко всему прочему самое основное, этот человек не остановится ни перед чем. Для него нет ничего ценного, и человеческая жизнь в том числе.
И сидя напротив него, я прекрасно осознавал, что наша «шахматная партия» с ним - это только начало. Что в данную минуту мы только выбираем цвета, кто какими играет, только расставляем фигуры на доске, под названием «человеческая жизнь».