Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Dio vede tutti i nostri peccati, però vede anche il nostro pentimento.
(Господь видит все наши грехи, но он видит и наше раскаяние.)

Четыре года назад. Италия, Монца.
Напряженный взгляд. Напряженное тело. Губы, искусанные в кровь. Крепкий обхват ладони на руле. Скорость снижена на повороте. Ошибка. Нога с силой вдавливает педаль газа в пол. Мимо со свистом проехал еще один соперник. Финишная черта преодолена и лишь четвертое место.
- Sia maledetta questa macchina, questa gara e di tutta la vita in generale!*
Резко срываю шлем с головы, удерживая за прорезь, замахиваюсь. Глухой удар, еще один и появляются трещины на черно-желтом покрытии.
- Perché sei morto!**
Я не знаю к кому обращаюсь, но проклятия продолжали изрыгаться изо рта. Совершенно новый, яркий шлем превратился лишь в подобие.
Пятый заезд, а в тройку лидеров попасть не получалось. Ладонь механически накрывает слегка округлившейся живот под плотной тканью комбинезона. Эта была точка в моей карьере. Эта была жирная точка на моей мечте.
- Una fallita***
Печаль в голосе, взгляд скользнул по механикам суетившихся вокруг моей машины. Вдалеке слышались поздравления победителям, яркие салюты орошали небосвод на фоне заката.
Точно такой же закат был тогда, когда мотор автомобиля мягко заурчал, щебень под колесами смешно зашелестел. Черная машина промчалась мимо, не остановившись перед маленькой фигуркой одинокой девушки, смотревшей со слезами на глазах на уже ставшей точкой вдалеке черную машину, уносившей прочь первую любовь и оставляя после себя разбитые мечты.
Первая любовь, первые слезы, первое разочарование. Стандартный сюжет дешевой мелодрамы. Он красив, она молода. За его плечами опыт всех его лет. За ее - лишь поцелуи украдкой. Его слова будто музыка для нее. Он самый лучший, она самая доверчивая. Влюбленный взгляд встречается с циничным. Ее вера в него непоколебима.
- Come ti chiami, bambina??****
Его голос подобен игре на фортепиано – заставляет замереть, не дышать, чувствовать, трепетать.
Его серо-зеленые глаз околдовывают, заставляют идти за ним.
Он здесь временно. Она здесь навсегда.
Он гостит у друга. Она живет здесь всю жизнь.
Он завтра уедет. Она останется навсегда.
- Il mio nome è Craig*****
Запах винограда смешивается с солнцем, с запахом его парфюма. Он был подобен Богу. Он был захватчиком ее чистой души. Она была добровольным пленником в объятиях дьявола.
Ночи, наполненные ароматом любви. Первые признания, и лишь улыбка в ответ. Глупая не понимала, что лишь пешка в руках мастера.
Машина скрылась за поворотом. Рука ложится на живот, ноги подкашиваются и ослабленное тело оседает на дорожку, где были видны следы недавнего автомобиля, в котором сидел тот кто, разрушил девичьи мечты. Ладонь ложится на рисунок шин, ощущая тепло. Точно также еще вчера эта ладонь касалась мускулистой груди, под которой неистово билось сердце. Тихий шепот в темноте, он порабощает. Он факир, а я лишь маленькая змейка, извивающая под тихие звуки его голоса.
- Sei molto bella, piccola******
Пальцы загребают щебень в ладонь. Острые камушки впиваются в нежную кожу руки. Сквозь слезы взгляд нацелен на тот поворот, где скрылась черная машина, чей мотор так нежно урчал.
- Sei ancora scherzetto*******

Наши дни. Италия, Монца.
Я видела его впервые, не считая того дня, когда он появился на свет. Ему три года. Серо-зеленые глаза, такие редкие для итальянца, смотрят на мир с любопытством. Он лев, вернее маленький львенок с темной «гривой» на голове. Его зовут Леон. И он мой «брат». «Младший брат», рожденный в ночь, когда дождь громко стучал по крыше. Когда молния разрезала небеса. Деревья гнулись под тяжестью ветра. Крик заглушался чей-то грубой ладонью, чтобы не разбудить соседей.
Он был моим братом, но рожденный мною. Так отец скрывал мой грех, мою тайну, не давая опорочить честное имя семьи.

Четыре года назад. Италия, Монца.
- Puttana, - звук пощечины и на щеке расцветает яркое пятно.
Оскорбление сыпались из уст отца, удары принимало нежно тело. Единственная дочь. Дочь, воспитанная в семье консерваторов. В семье, которая каждое воскресенье посещала церковь.
Sei la vergogna della nostra famiglia(1) – еще удар и из носа брызнула кровь.
Лишь брат оттащил отца, но я уже не чувствовала этого. Два удара за один день. Удар сердечный и удар физический. А после все месяцы беременности в заточении. Невольная пленница в башне, только рыцаря нет. Месяцы на обдумывания плана мести.
Первые дни попытки его разыскать. Хождение кругами вокруг дома, где он останавливался. Осталось только имя на соленых от слез губах. Крейг. Оно как ветер срывается и уносится прочь. Только ветер не разбивает сердец, а время не лечит искореженную душу. Отмщение – лекарство всему.
Итальянцы не прощают. Итальянцы не забывают. Пожалеет еще тот, кто когда-то обидел невинную душу.

___________________________
*Будь проклята эта машина, эта гонка и вся жизнь в целом!
** Чтоб ты сдох!
*** Неудачница.
****Как тебя зовут, малышка?
***** Меня зовут Крейг.
****** Ты очень красивая, малышка
******* Ты еще пожалеешь
(1) Ты позор нашей семьи!

Buongiorno! )

Бастиан вы всегда так вкусно говорите про Рим ) Вот и на выхах опять ) Мне как итальянке очень нравится вас слушать и даже захотелось угостить итальянским завтраком ))
Буду считать, что сегодня моя очередь готовить утренний кофе )) Кажется так ) Джеймс мне понравилось как вы тогда хозяйничали на кухне, уже тогда хотелось выбраться из своей теплой норки и тоже попробовать удивить Мирок )

Синьоры, ведите своих дам в наше кафе "Greco" ! Одно из самых старинных в мире ) В разные времена постоянными посетителями нашей кофейни были Гете, Казанова, Байрон, Гоголь, Лист, Вагнер, Бизе, Тютчев, Стендаль. Здесь сочинял Россини, а Гоголь, по легенде, дописывал «Мертвые души» за одним из этих столиков.
У нас же появился всемирно известный кофе эспрессо. И сегодня для всех посетителей только он ))


Любители чая сделайте исключение и попробуйте наш фирменный напиток ) В замен когда попаду в Лондон, обещаю пить только чай )



Приятного аппетита!

Для тех кто опоздает на завтрак – обед

Мне было почти восемнадцать, когда моя жизнь рухнула. Вчера я была любимицей всей семьи, а сегодня – беременная блудница, которую все стыдятся. В тот день, когда я поняла, что беременна, моя жизнь перевернулась и покатилась к чертовой матери. Я не могла ничего изменить, ни на что повлиять. Меня лишили права голоса, свободы, друзей. Отец и мачеха пустили слух, что я уехала на учебу, поэтому меня не пускали даже в мастерскую, а ведь раньше я работала там наравне с братьями. Моя комната стала моей тюрьмой, а у мачехи рос накладной живот.
Так прошли восемь месяцев заточения. Пришли роды. Сына у меня забрали, даже не дав на него посмотреть. Мне и не хотелось. Я во всем винила его и его отца.

Через несколько дней я уехала в Милан получать образование. Голодная до свободы, общения, удовольствий – я не пропускала ни одной вечеринки, а с учебой у меня не клеилось. Я переходила с одного факультета на другой, кардинально меняя направления, и нигде не могла найти себя. Чтобы оставаться на плаву, я подрабатывала в пиццерии, в супермаркете, в ночном клубе, мыла полы в стоматологическом кабинете. Последний впечатлил меня белыми халатами, стерильными приборами, белоснежные улыбками. Все там вежливы, милы и ухожены – это тебе не шваброй махать. Тогда я решила стать ассистентом стоматолога. К этой цели я шла дольше всего – пять месяцев, а потом решила что с меня хватит и стоматологического гигиениста. Я училась, как получалось, между подработкой и вечеринками, но каким-то чудом сдала экзамены на тройку и поняла, что мое время в Милане истекло. Три года промелькнули – пора было возвращаться в Монцу.

Монца, Италия. 7 лет назад

Здесь время остановилось. Все та же трещина на стене здания вокзала, переполненные мусорки, голуби и кумушки, сплетничающие обо всех подряд. Все так удушающе знакомо, тошно, как раскаленный воздух, плывущий маревом над плавящимся асфальтом. Я взяла свой чемодан и пошла к старому альфа-ромео, возле которого меня ждал Паоло.

- Как у вас дела?
- Нормально, - Паоло покосился на меня, не теряя дорогу из вида. – Мы с отцом пашем в мастерской, Артуро все еще надеется побить личный рекорд отца, - Паоло хмыкнул, перекатывая во рту жвачку, – но выиграл пока только одну гонку. Флав постоянно где-то пропадает, иногда выступает. Песни пишет. А Фаб сейчас на монтажке в Вероне.
Слушая, я водила подушечкой пальца по ремешку своей сумочки и представляла себе лица братьев. Флавио и Фабио были самыми разными близнецами, которых я знала. Флав, сколько я помню, учился игре на музыкальных инструментах, брал уроки вокала и витал в облаках. Фабио наоборот понимал только физический труд. К окончанию школы решил, что будет строить дома, а потом быстро вырос до прораба. Зато внешне, если на них были солнцезащитные очки, их было не отличить. А без очков было видно, что у Фаба глаза светлее, чем у Флава.
- Почему ты не приехала на мою свадьбу? – спросил Паоло, вторгаясь в мои размышления.
- Я же говорила, что готовлюсь к экзаменам. - Наверно он понимал, что это ложь, но не говорить же ему, что я не хотела их видеть, после того, как они все приняли сторону отца, заперевшего меня как заложницу. – Как прошла свадьба? Праздновали с размахом, как Артуро?
Артуро женился, когда мне было 16 лет, на какой-то малоизвестной модели. Тогда я думала, что она будет такой же как Биянка, вторая жена отца, но Клара оказалась милой и доброй. Они с Артуро были очень красивой парой новобрачных и я мечтала, что когда-нибудь моя свадьба будет такой же сказочной, а я еще более красивой и счастливой невестой чем она.
- Нет, зачем нам это? - Паоло помотал головой. – Были только родственники, никакой прессы.
Я кивнула и стала смотреть в окно на знакомые с детства улицы. Здесь совсем ничего не изменилось. Те же вывески над старыми магазинами, те же лица у прохожих... Боже, как же я не хочу быть здесь!
- Оливия скоро родит нашего первенца.
Паоло неловко замолчал. Я тоже молчала. Понятно, что он тоже подумал о моем ребенке, о том времени, когда меня держали взаперти.
- Поздравляю, - улыбнулась, стараясь не выдать своих чувств.

- Нагулялась.
Это было первое, что я услышала от отца, скользнувшего по мне полным неодобрения взглядом.
Это было не то, что я рассчитывала услышать спустя три года отсутствия.
Мне хотелось улыбнуться и сказать «Нет, не нагулялась! Хочу еще!», но я знала, что получу за это затрещину. Здесь ничего не изменилось. Три года прошли только для меня.
- Чао, па! – Я побежала к лестнице, чтобы спрятаться от всех за дверью своей комнаты.
- Вернись, Мирелла! – Крикнул мне вслед отец, но я не остановилась.
Жизни мне тут не будет. Можно подумать, что живем в 16 веке! Я заскочила в комнату, бывшую моей тюрьмой долгие восемь месяцев, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Закрыв глаза, я восстанавливала дыхание и думала где взять деньги, чтобы навсегда уехать из Монцы.
Клак! Пластмасса стукнулась о пластмассу.
Я вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. С пола на меня смотрел темноволосый мальчик. Одной рукой он держался за кабину пластмассового грузовика, а другой придерживал в его кузове мою старую куклу. Она была немного больше машины и не помещалась в кузов... Я не отрываясь смотрела в голубые глаза ребенка, понимая что это Леон.
Мой сын.
- Привет. Я Мирелла... – Преодолев удивление и оторопь, я оттолкнулась от двери и опустилась на колени рядом с мальчиком.
- Ми-е-ла, - повторил он, обезоруживающе улыбаясь. Протянул ручку, сжал в пальчиках несколько прядей моих волос и так, словно делал это всегда, прислонил голову к моему плечу.
Я осторожно коснулась рукой его плечика. Чуть осмелев, приобняла и склонила лицо к темной макушке. И в этот момент моя жизнь снова перевернулась. Горе и тихий ужас накрыли меня лавиной. Почему все так? Чем я заслужила? Я крепко сжала губы, не давая вырваться рыданиям. Три года, первые три года жизни моего сына прошли без меня. Я никогда не узнаю каким он был в то время. Как резались первые зубки, как он начал ходить, говорить... Кого он называет мамой? Биянку, мою мачеху?
Мои слезы капали на волнистые волосы сына. Он поднял голову, посмотрел на меня как-то очень серьезно и провел ладошкой по моей щеке.
- Это моя кукла, знаешь? – спросила, кое-как проглотив ком.
Леон кивнул и посмотрел на меня своими невероятно голубыми глазами.
- Ми-ла, будешь играть?
- С тобой, - я улыбнулась сквозь слезы, - если ты хочешь.

Мы играли, пока Биянка не прокричала с лестницы имя Леона, зовя его на ужин. Только тогда я заметила, что наступил вечер.
Мой чемодан так и стоял у двери. Я прошла мимо, далекая от мыслей, которые душили меня, когда я прибежала в комнату. Свернувшись калачиком на кровати, я уставилась на пол, туда, где сидел Леон, и думала.
Думала о том, что хотела отомстить его отцу, о том, что не хотела, чтобы он рос в моем теле и о том, что потеряла много времени. На самом деле потеряла. Безвозвратно. Я думала о том, чтобы уехать из Монцы, о будущем... о том, что Леон возможно и есть мое будущее.

Когда в доме стихло, я тихо вышла из своей комнаты и спустилась вниз, собираясь сделать такое, на что думала я не способна. Мне нужны были деньги и свидетельство о рождении Леона.
Я собиралась обокрасть своего отца.

Монца, Италия. 7 лет назад

В век безнала Марио Риччи хранил деньги в старой жестяной коробке из-под печенья, потому что в закостеневшей в своих привычках Монце большинство людей продолжали расплачиваться наличными.
Коробка из под печенья, сколько я помню, стояла в нижнем ящике прикроватной тумбочки отца, в их с Биянкой спальне. Иногда там скапливалась выручка за целую неделю. Я решила пробраться в их комнату на следующий день, надеясь, что документы будут там же. В комнатах на первом этаже я той ночью ничего не нашла.

Но наутро я уже сомневалась во всем, что казалось мне правильным накануне. Я не умела быть матерью. Не научилась, как остальные, родив ребенка. Говоря правду, живя в Милане, я почти не вспоминала о сыне и не скучала по нему. Я думала, что вернусь в Монцу, соберу вещички и уеду строить свою жизнь. Одна. И только увидев Леона в своей комнате и почувствовав как он прижался ко мне, осознала, что я давно не одна.
Я осталась. Не из-за денег – их я нашла на следующий день, там, где и ожидалось. А в другом выдвижном ящике я обнаружила обычный почтовый конверт, в котором оказалось свидетельство о рождении Леона и другие его бумаги. Я могла уехать в тот же день, но осталась, чтобы побыть с сыном и решить как быть дальше.
Леон каким-то шестым чувством понял, что я ему родная. Не передать словами сколько доверия, тепла и ласки он излучал, когда мы играли вместе. Для меня это было новым. Такой чистой, безусловной любви в моей жизни не было. Никто никогда не любил меня любой, прощая в ту же минуту, когда я совершала промах; не смотрел на меня, касаясь сердца. Это вызывало зависимость. Мне нравилось держать его на руках, целовать волосы и прижимать крепко-крепко.
Меня пугала жизнь матери-одиночки. Я не знала как совмещать работу и заботу о ребенке. Понимала, что о вечеринках придется забыть. Я металась в четырех стенах своей комнаты, то решая уехать одной, то думая, что не смогу оставить сына. Почти так же три года назад я металась в этой же комнате, проклиная всех на свете за несправедливость. Но сейчас было страшнее, потому что я понимала, что если бы отец оставил выбор за мной – моего мальчика скорее всего бы не было. Я ревела так, что заходилось сердце, а потом лежала опустошенная и пыталась представить себе нашу жизнь вдвоем. Ревела снова, понимая, что я никудышная мать и у меня ничего не получится, и только когда снова заключала в объятия сынулю, на меня снисходило умиротворение. Мой мальчик все понимал и молча прижимался, крепко сжимая пальчики на моей одежде. Или же смотрел на меня своими глазищами, в которых я видела отражения себя, и тихо повторял «не плачь».

Через две недели я положила записку в жестяную коробку, забрав из нее все деньги, и взяла конверт с бумагами Леона. Я заранее сказала Биянке, что мы с Леоном поедем в зоопарк, поэтому он ждал меня в патио полностью собранный для поездки.
Я не смогла его оставить. Тем более, убедившись, что Биянка не питает к нему сильной привязанности. Конечно, она делала все необходимое, но так, как это делала бы наемная нянечка. Думаю, она выдохнула, когда поняла, что мы не вернемся.
По дороге мы забрали из разбитого олдмобиля, за мастерской, мою загодя подготовленную сумку с вещами. Там было и кое-что для Леона, но совсем мало – я боялась взять больше и выдать свои планы.
Смеясь и раскачивая сцепленными замком руками, мы дошли до автобусной остановки и поехали на автобусный же вокзал. Там мы пересели на другой автобус и поехали на железнодорожный вокзал. Нам предстояло проехать несколько стран и я боялась как бы не возникли проблемы.
У меня был план. Не лучший, но он определял место назначения и обещал немного денег. Я решила поехать в Лондон, найти Крейга, сказать ему, что у нас есть сын и потребовать алименты. Имея ежемесячное подспорье, я надеялась устроиться на новом месте, найти работу и начать новую жизнь. В этом плане меня беспокоило, что Крейг может захотеть общаться с Леоном, а я не хотела делить с этим лжецом любовь сына. Но может мне повезет и окажется, что Крейг женат?! Тогда его участие в судьбе сына будет легче свести только к финансовой поддержке.
Позже, прижимая к себе спящего сына, я смотрела в окно поезда на мелькающий за ним пейзаж и пыталась угадать как отреагирует отец на мою записку, в которой я просила его не искать нас.
«...Я уже отправила образцы наших ДНК в лабораторию и как только получу результаты, изменю свидетельство о рождении Леона. Пап, я благодарна тебе, что он есть и что в эти годы у него было все, кроме матери, но теперь я буду заботиться о нем сама.Пожалуйста, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Я скоро пришлю бумаги, подпиши их...»
Зная взрывной характер отца, я сомневалась, что буду услышана и боялась преследования. Вся надежда была только на то, что он не захочет устраивать скандал, который тогда пытался избежать. Я была слишком молода. Мне казалось, что моя жизнь рухнула, а из советчиков рядом были только злость и разочарование. Отец не советовал, ничего не объяснял. Он решал за всех и требовал, чтобы мы подчинялись. А если бы все было по-другому..
Если бы мы были другими...

Ньюхэм. Сейчас

Стук в дверь повторился. Я встретилась глазами с Леоном. Он отвел взгляд, встал и стал запихивать свои книги и тетради в школьный рюкзак.
- Подожди, Леон...
Я посмотрела в сторону кухни, там на плите кипели спагетти, и пошла открывать дверь.
- Мисс Риччи, - лицо квартирного хозяина пылало злостью, - вы так и не заплатили за аренду!
- Простите мистер Теренс, никак не могу найти работу. Думала, что меня возьмут на...
- Вы должны мне за пять месяцев! – Размахивая указательным пальцем перед моим носом, наступал мужчина. – Вы обещали, что погасите в этом месяце все задолжности!
Мне некуда было отступать и пришлось признаться:
- Я не могу, простите. Как только найду работу, обещаю...
- Нет! – Мужчина ударил кулаком о дверной косяк и мы с Леоном уставились на него. – Выметайтесь! Если сегодня не уйдете сами – завтра утром вас вышвырнут. Я уже позвонил... – Он потянул за ворот свитера, пытаясь глотнуть воздуха и успокоиться.
- Мистер Теренс, пожалуйста...
Я не знала, что сказать. Снова пообещать заплатить в следующем месяце? Он не согласится.
- Нет. – Отрезал квартирный хозяин, все такой же багровый, но кажется взявший себя в руки. – Уходите сегодня же. Ключ оставьте на подоконнике.
Перед тем, как он захлопнул за собой дверь, я успела заметить, как он трет рукой грудную клетку. Давай, еще умри на моем пороге, а то у меня проблем мало!
Не глядя на сына, я ушла на кухню и только там позволила себе спрятать лицо в ладонях. Господи, что же делать-то? Уже начало темнеть. Куда нам идти?
- Мам? – послышалось из комнаты.
- Сейчас будем есть, Леон.
Я подошла к плите, на автомате отключила ее, слила воду. Услышав движение за спиной, сказала:
- Достань тарелки. Все готово.
Леон молча поставил мне под руку тарелки и сел за стол. Я чувствовала как он напряжен и меньше всего мне хотелось говорить об этом, но проблему нужно было решать прямо сейчас.
Залив спагетти томатным соусом, присыпала их тертым сыром и, развернувшись к столу, поставила тарелку перед сыном. Затем набрала тарелку для себя и села напротив.
- Куда мы пойдем?
- Сейчас подумаем, - мне очень хотелось оставаться спокойной, хотя меня всю морозило от мысли куда идти и как тащить все наши вещи. – Ты ешь пока горячее...
- Не хочу! – Леон оттолкнул тарелку и выскочил из-за стола. – Мы что теперь на улице жить будем?
Его голос дрогнул и я догадалась, что он с трудом сдерживает слезы. Как же ему должно быть страшно. Наверно, даже страшнее чем мне.
Я тоже встала, подошла к Леону. Пальцы легко прошлись по волнистым волосам, я обняла напряженного сына, прижалась щекой к его виску.
- Все будет хорошо, слышишь? Трудные времена бывают у всех. Мы справимся, - я выдавила улыбку, надеясь ободрить сына.
Он дрожал и плакал, хоть и пытался это скрыть. Я гладила его по волосам, как всегда черпая силу в том, что он есть. Кто о нем позаботится, если не я?
- Одри не захочет, чтобы мы жили у нее.
Так прямо о женской дружбе мог сказать только десятилетний мальчишка.
- Мне тоже так кажется, - я улыбнулась теперь уже по-настоящему и потянула сына к столу. – Давай все-таки поедим, а то кто знает как оно получится.
В этот раз Леон послушно сел и начал есть. Я накручивала на вилку спагетти, одновременно жалея, что к ним нет мяса и размышляя о том, что хоть Одри моя самая близкая подруга, она все-таки не захочет приютить нас на неопределенное время. Она ведь самая близкая не потому что ближе некуда, а в сравнении с другими. Я перебирала знакомых по памяти, пытаясь вспомнить кого-нибудь, кто мог бы нам помочь. Знакомых у меня было много, но никого из них я не могла назвать близким другом. Эту ночь мы можем еще переночевать здесь... но завтра будет не легче.
Заметив, что сын почти доел, я решила занять его делом:
- Леон, собери все самое нужное. Смотри, чтобы поместилось в рюкзак и в твою спортивную сумку.
Быстро, почти не жуя и не чувствуя вкуса, я проглотила часть своей пасты. Оставшееся выкинула в мусорное ведро и ополоснула тарелки.
Документы, деньги. Достав с верхней полки шкафа наши документы, засунула их в свою сумочку, и снова полезла на стул. В дальнем углу, под стопкой того, что давно не ношу, лежала последняя заначка. Две сотни, которые дал мне Эрик со своего выигрыша. Эрик... а он же кажется живет один и у него свой паб... «Ржавый гвоздь» я помню, он говорил название. И как-то упомянул вскользь что живет рядом с пабом.
- Леон, - сжимая в руке сложенные купюры, я спустилась со стула и бросилась к своей сумочке. –Леон, найди через поисковик паб «Ржавый гвоздь».
- Зачем?
- Ищи, - я вытащила из сумочки свой телефон и загуглила телефонный справочник Лондона. – Я знаю его владельца. Может он сможет нам помочь.
Через минуту Леон повернул ко мне свой смартфон, с которого улыбался Эрик за барной стойкой.
- Это он?
- Да, это он, - я кивнула, наконец, найдя «Н» и быстро скроля до «Но».
Мужчин с таким именем оказалось несколько.
- Леон, найди паб на карте города и увеличь ее, чтобы увидеть названия улиц вокруг.
В этот раз сын не стал спрашивать зачем. Я читала названия улиц, на которых жили носители фамилии Нортон, а сын искал их в окрестностях паба. Наконец, он сказал «да, такая тут есть» и я заглянула через его плечо, сравнивая названия. Сделала скриншот, чтобы не заплутать.
Мы собрались быстро. Оказалось, когда у тебя нет жилья, нужных вещей совсем немного.

Я не рискнула потратить наши последние деньги на такси и мы проделали почти двухчасовой путь пешком. Когда мы подошли к дому, в котором жил Эрик, было уже заполночь. Я включила свой телефон и посветила на кнопки звонков у двери. Нашла фамилию Нортон и нажала на кнопку. Через несколько секунд раздалось жужжание и я толкнула дверь.
- Подожди меня тут, - я машинально поцеловала сына в висок, оставляя его у двери, и пошла вверх по лестнице, на звук открывшейся двери.
В дверном проеме стоял босоногий мужчина в черной футболке и потертых джинсах. Эрик. Я вздохнула с облегчением. Он смотрел на меня удивленно.
- Мила? Что ты тут делаешь?
- Привет, чемпион, - я улыбнулась. Надеюсь, соблазнительно. - Мне нужна твоя помощь, - я опустила на пол свою сумку. Эрик посмотрел на нее, потом на меня.
- Какая помощь? Что случилось?
- Нам негде ночевать, - я вдруг поняла, что у меня совершенно нет сил объяснять подробно. – Можно мы останемся у тебя?
На его лице читалось недоумение. Я подошла ближе и положила руку на грудь Эрика, туда где билось его сердце.
- Пожалуйста. Ты же знаешь, я умею быть благодарной.
Я прильнула к Эрику и потянулась к его губам, собираясь поцеловать, но он остановил меня.
- Мы? Ты не одна?
Я покачала головой:
- Внизу ждет мой сын.

Спасибо вам за такой прием!! Эрик и Аноним спасибо за картинки!

Квартира Эрика Нортона

Когда Леон был маленьким он не выговаривал букву «р» и вместо Мирелла говорил Миела, а потом еще проще – Мила. Мне понравилось как звучит это имя и я решила, что вступив в новую жизнь, буду называться по-новому. Тогда я представляла себе нашу жизнь не богатой, но полной радости, и сначала так оно и было, а потом пошли неудачи. Я надеялась, что скоро все наладится, и после черной полосы наступит белая, но почему-то становилось только хуже....

Огромная тяжесть свалилась с моих плеч, когда Эрик пригласил нас войти в квартиру. Я осмотрелась. Две небольшие комнаты, кухонька и ванная. Предметы мебели все разрозненные и потертые. Пыль, разбросанные вещи создавали ощущение запущенности. Похоже Эрику без разницы как тут выглядит или у него нет времени убираться. Новым выглядел только диван. Я показала на него рукой и сказала Леону сесть. Сын был скован, я тоже чувствовала себя не в своей тарелке и не представляла, что скажу Эрику, когда он станет задавать вопросы.
Когда он говорил с Леоном о школе, я наблюдала за ними и думала о том, что уже забыла как бывает приятно, когда мужчина решает твои проблемы. Ведь когда-то я бежала от этого – от опеки, от того, что нужно подчиняться решению мужчин. Тогда я решила, что прекрасно проживу без указки, сама буду вершить свою судьбу.
Это было давно. Оказывается, за это время я устала быть сильной. Может быть, это случилось гораздо раньше, просто я не замечала, пытаясь выкарабкаться из проблем. И сейчас глядя как мужчины решают между собой вопрос со школой, мне стало так хорошо на душе, что хотелось завернуться в это теплое чувство, почувствовать себя защищенной.
- Сваришь нам кофе, пока я приму душ?! – спросил Эрик. Я поняла, что пропустила конец его разговора с Леоном.
- Хорошо, - кивнула, и Эрик вышел из комнаты.
- Давай, Леон, ложись. Я тебя укрою, - я улыбнулась сыну и развернула одеяло.
- Мам, мы тут останемся? – спросил сын, вытянувшись на диване.
Я укрыла его и подоткнула одеяло:
- Не знаю пока. Мне нужно поговорить с Эриком, а ты спи, - поцеловала его в висок и улыбнулась. – Спи.

Ревизия на кухне показала, что продуктов в доме почти нет, только кофе, сахар, хлопья, чуть-чуть масла и несвежий хлеб. Я засыпала кофе в кофеварку и включила ее. Кружки в шкафчике были все разные. Я выбрала две, поставила на стол сахарницу и стала ждать возвращение Эрика. Через несколько минут я услышала как он вышел из ванной. Встала, налила нам кофе и вернулась за стол. Эрик сел напротив меня и сделал глоток кофе:
- Ну, рассказывай, что всё-таки случилось.
Я посмотрела на него, вздохнула, собираясь с мыслями, и призналась:
- Не знаю с чего начать.
- Как вы оказались без крыши над головой?
- Я полгода назад потеряла работу и никак не могу найти новую. Задолжала аренду за пять месяцев и квартирный хозяин выставил нас сегодня на улицу.
Эрик смотрел на меня с серьезным выражением лица.
- Сколько ты ему должна?
- Квартирному хозяину? – Эрик кивнул. – Две тысячи и шестьсот фунтов.
- Я так понимаю, что свой ниссан ты продала, - предположил мужчина.
Я помотала головой:
- Я его разбила. Два месяца назад. Хотела срубить денег и отдать долг квартирному хозяину. Заняла на взнос, - поняла, что не могу смотреть на Эрика, так стыдно мне было за свою глупость. Опустила взгляд на кофе в своей кружке и прижала руку ко лбу, – это было ошибкой. Пит вытеснил меня с дороги, я потеряла управление и... в общем, то, что осталось от ниссана, стоит теперь за гаражом Бига.
- Сколько был взнос? Два косаря?
Я кивнула.
- Сколько всего у тебя долгов? В цифрах, - голос Эрика оставался спокойным, но между бровей появилась складка.
- Шесть тысяч.
Эрик усмехнулся:
- Мой долг был гораздо больше, - он сделал глоток кофе. – Нужно найти работу. Ты чем зарабатывала до того как?
Теперь я пожала плечами и улыбнулась:
- Кем я только не работала.
- А корочка есть?
- Есть, но это не вариант, - пришлось признаться в еще одной неудаче.
- Понял, - кивнул Эрик, отодвигая полупустую кружку, - а отец мальчишки где?
Я фыркнула, забирая со стола кружки:
- Я даже не помню как он выглядел. – Поставила кружки в раковину и выдавила немного моющего средства на губку. – Отец Леона – моя первая взрослая любовь, - по насмешке в голосе, можно было догадаться о моем сегодняшнем отношении к той истории, - а я была для него курортным романом, длиной в три дня. Он живет здесь, в Лондоне, - мой тон снова стал ровным, - но не знает о Леоне.
- Понятно. – Эрик встал и заглянул в холодильник. – Черт. Ладно, завтра разберемся. Мила, ты ложись в спальне. Мой топчан трудно назвать кроватью, поэтому я обычно сплю на диване, но надеюсь тебе будет нормально.
- Спасибо, - только и смогла пробормотать, потому что к горлу вдруг подкатил ком.
Я сморгнула непрошенные слезы, насухо вытерла кружки и поставила их в шкафчик. Замешкалась, вспомнив, что не спросила про продукты. Но это так неудобно, что наверно не спросила бы, даже если бы вспомнила. Погасив свет, я тихо прошла через гостиную. Убедилась, что Леон спит, а Эрик лег на полу.
И снова я притормозила, не зная что думать... Я думала, что он пойдет со мной в спальню… Постояв в дверях, я пошла спать. Устала. Наверно и Эрик понимает как я сегодня устала.
Бесшумно переодевшись, легла на узкую лежанку с комковатым матрасом, закрыла глаза и прочла ежедневную молитву. Меня ей научила мама. Когда я была маленькой, мы каждый вечер вставали перед кроватью на колени, читали молитву, потом я ложилась, а мама целовала меня и желала спокойной ночи.
Я пыталась уснуть, но не получалось. Я думала о долгах, о том где найти работу, как не загреметь в тюрьму, где раздобыть машину, чтобы возить Леона в школу, об оставленном в квартире ковре, который мне так нравился, как долго Эрик будет нас терпеть в своем доме и об отце Леона.

Семь лет назад, приехав в Лондон и кое-как устроившись, я начала искать Крейга Фаррела. Найти его оказалось не трудно – богатый, успешный владелец крупной компании – его имя мелькало в газетах. Я пошла по адресу, который нашла в интернете, и ждала недалеко от входа, чтобы убедиться воочию, что это он. Крейг вышел из шикарной машины, недовольным тоном бросил что-то водителю, и вошел в двери своей компании, не заметив меня. Потом я много раз прокручивала в памяти момент его приезда. Его выражение лица, нетерпимость по отношению к водителю, равнодушие, с которым он меня соблазнил и бросил. Я решила, что не скажу ему про сына. Такому, как он, ничего не стоит отнять у матери ребенка, ведь других детей у него нет. На этом главу о Крейге я закрыла, но в трудные времена иногда вспоминала о нем, как о возможности поправить наше финансовое положение. А пару недель назад мне пришла в голову совершенно безумная идея заставить его обеспечить нам содержание, взамен на мое молчание. Ведь я могу обратиться в прессу с рассказом о том, что он изнасиловал меня, тогда еще несовершеннолетнюю. Открутиться у него не получится. Тест ДНК докажет его отцовство, а дата рождения Леона укажет на то, что зачатие произошло до моего восемнадцатилетия. Что касается изнасилования – мое слово против его. При том свою позицию, подкрепленную движением пострадавших от харассмента женщин, я считаю сильнее. Мир наслышан о бизнесменах и политиках, любящих проводить время в компании несовершеннолетних. Меня останавливает низость поступка, но влечет обеспеченность, которую я заслужила за столько лет попыток свести концы с концами...

Всего три часа спустя прозвенел будильник. Кое-как сообразив где я, пошла на кухню, чтобы придумать что-то на завтрак Леону. Выбора не было, поэтому я слегка поджарила на остатках масла подсохший хлеб и насыпала в чашку хлопья. Леон не любит молоко, поэтому все равно жевал бы их сухими. Я вскипятила воду и наполнила кружку. Для кофе сын был еще маленький, а ничего другого я ему предложить не могла. Ничего, попьет воду – все лучше, чем ничего.
Когда я подошла к дивану, то увидела, что Леон уже не спит.
- Ты почему не встаешь, раз проснулся? – улыбнулась сыну, потрепав его по волосам.
Он неловко пожал плечами и тихо спустил ноги с дивана. Его взгляд на Эрика был настороженным, но и любопытным.
- Иди перекуси, пока хлеб теплый, а потом марш чистить зубы.
Я проводила сына глазами до кухни, складывая одеяло. Любопытство Леона оправдано – он не жил в одном доме со взрослым мужчиной с тех пор, как я увезла его из Монцы. Я не святая, у меня были связи с мужчинами, но не длительные отношения. Я их не искала, даже не хотела, как уже говорила, не желая снова быть под контролем мужчины.
- Морген, - послышался голос с пола.
Я обернулась и улыбнулась Эрику:
- Привет. Сделать тебе кофе?

Как не жаль, а лето закончилось. Ночи стали холодными, выпадала роса, она так красиво серебрилась в лунном свете на газонах и клумбах. Ночью, когда мы шли к дому Эрика, налюбовались ей вдоволь. Днем солнце не успевало прогревать воздух, наступившая прохлада заставляла зябко запахивать куртку и мечтать о чашечке горячего капучино, пледе и уюте. Н-да... а у нас даже своего угла нет.
Я поежилась, застегнула куртку и посмотрела по сторонам. Ночью улица выглядела иначе, поэтому сейчас я ее видела словно в первый раз. Если пойти направо, в конце улицы, за углом, есть супермаркет, а если налево – то всего через пару сотен метров, на другой стороне улицы, должна быть булочная. Конечно, я выбрала супермаркет. Нам же не только хлеб нужен, но и другие продукты. О, как я хочу авокадо! Его вкус преследует меня уже несколько недель. Я с детства привыкла есть много овощей и фруктов. В Италии их много! Созревшие под жарким солнцем они такие вкусные и сочные! Здесь, в Англии, такие не найти.
Я набрала так много всего, что получились две полные сумки, а потом стояла на кассе и боялась, что денег не хватит.
Хватило! Теперь нужно донести сумки до дома Эрика, убраться и разобраться с графиком автобусов и пересадок до школы Леона. А еще посчитать сколько мне понадобится времени на дорогу. Строя планы на день, я шла через парковку. Неожиданно с одного из парковочных мест, задом лихо выскочил какой-то му*... мужик и чуть не сбил меня. Правда, еще 3-5 сантиметров и я легла бы всем телом не на багажник его машины, а упала бы под нее.
Одна сумка лопнула и продукты выпали на асфальт.
- Идиот! – стукнула кулаком опустевшей руки по багажнику и наклонилась, чтобы собрать покупки.
Ох, как мне хотелось садануть ногой по бамперу или покрышке, но я сдержалась! Выставят агрессором и навесят штраф, а у меня долгов хватает.
- Ты в порядке?
Голос с американским акцентом показался мне знакомым, но не настолько, чтобы сразу понять где я его слышала. Я посмотрела снизу вверх на говорившего мужика, вернулась к своему занятию и закатила глаза. Он еще и ездить не умеет! Не знаю каким боком Кев к тусовке стритрейсеров, но он бывает на вечеринках после. Пару раз пытался подкатить ко мне, но я отказала. Мутный он какой-то.
- Мила?
И он меня узнал.
- Не стой столбом, помоги собрать, горе-водила, - огрызнулась, оглядывая мешочек с примявшимся виноградом, - и радуйся, что яйца в другой сумке.
Кевин собрал раскатившиеся яблоки, подобрал скукоженную пачку кефира:
- Давай я тебя подброшу, - он достал из багажника целлофановый пакет и предложил мне вместо лопнувшей сумки. – У меня к тебе дело есть.
Я подумала, что он меня опять клеить будет, но все равно согласилась, чтоб довез. Пусть хоть как-то возместит ущерб! Но все оказалось не так. Пока мы ехали, Кевин рассказал, что ищет девушку, которая взялась бы за необычную работу на один вечер. Я сначала подумала, что он мне, гад, проституцию собирается предложить, с него бы сталось, но работа оказалась приличной, нетрудной и даже интересной. Оплата мне подошла, мы обговорили детали и в квартиру я впорхнула такая радостная, какой не чувствовала себя уже давно.
Разобрав покупки, я взялась за уборку. Разложила вещи, выкинула мусор, вымыла пол, протёрла пыль, поставила в зале чашу с фруктами и плюхнулась на диван, собираясь, наконец, посмотреть расписание автобусов. Но сначала загуглила имя лорда, на день рождения которого должна была пойти, и.... просто утонула в заметках, статьях и фотографиях аристократического общества. Красивая жизнь. Конечно, с теми же скандалами, пороками и проблемами как у всех, но есть в этой жизни и красивая сторона, какой нету в моей. Я посмотрела на часы, думая о платье, которое мне должны будут прислать с посыльным, а увидев сколько время, подскочила, как ужаленная, и бросилась в прихожку, решив, что расписание буду изучать прямо в дороге.

- Мам, а что сказал Эрик, мы можем остаться у него?
Я посмотрела на сына и снова подумала, что за последние месяцы он стал намного серьезней. Это заставляло меня испытывать чувство вины. Из меня не получилось образцовой матери, но я старалась быть хотя бы просто хорошей. Но хорошие матери не оставляют своих детей то у соседей, то у знакомых, а то и одних дома, чтобы идти на работу или провести ночь на улице, в компании нарушителей. Хорошие матери не рискуют своей свободой, а создают среду, в которой ребенок чувствует себя уверенным и защищенным. Я не сумела. Из-за меня Леон задавался вопросами и жил с тревогами, которые не должны беспокоить детей его возраста.
- Мам? – повторил Леон.
- Пока да, - я улыбнулась сыну, - но я надеюсь, что это ненадолго, и мы снова сможем снять и оплачивать квартиру сами. Как раз сегодня мне предложили работу, правда всего на один вечер, но я найду еще что-нибудь.
Я обняла Леона за плечи и поцеловала в макушку.
- Жалко, - прозвучало совершенно неожиданно и я удивленно посмотрела на сына, - Эрик сказал, что у него есть плейстейшен и в понедельник мы устроим настоящее соревнование!
- Даже так? – мне плохо удавалось скрыть удивление, - И в чем вы будете соревноваться?
- В гонках, конечно! Я же Риччи, мам!
Я засмеялась и разлохматила рукой его шевелюру, вспомнив об отце – он тоже всегда с гордостью говорил о том, что он Риччи.

За время пути мы оба очень проголодались и решили сначала зайти в паб, пообедать, а уже потом идти домой. Эрик нас встретил и усадил за столик, предложил заказать, что хотим, а потом быстро ушел, сказав, что у них приключилось чп. Леон был немного разочарован, ему очень хотелось рассказать Эрику что-то про его машину и про гонки, а у того не оказалось времени слушать. Я переключила сына на выбор обеда и спокойно объяснила, что хозяин любого заведения всегда много работает, потому что он должен за всем следить и быть в курсе всего, что происходит, чтобы не было жалоб и недовольных. Когда Эрик будет дома, он обязательно его выслушает.
Девушка, которая нас обслуживала, Анита кажется, смотрела на меня словно с подозрением. Я вспыхнула, подумала, что она посчитала нас нищебродами, а потом решила игнорировать. Может я себя накрутила и мне показалось? Когда она принесла наш заказ, ощущение было уже не таким сильным. А готовили тут, правда, вкусно, я даже не ожидала такого уровня от паба. Леон попросил на десерт мороженое, а для меня бармен по имени Фред сделал коктейль «Миссис Круз», такой же вкусный как десерт, но с алкогольной нотой.
Эрика мы не дождались.
Дома Леон пошел в спальню и вдруг начал копаться в коробках Эрика. Я так и застыла в дверях, увидев это. Сын напомнил мне про плейстейшен, соревнование и важно сообщил, что собирается тренироваться, как велел Эрик. Ой, молодцы! Когда речь заходит о машинах – все становится не важным! Мальчики есть мальчики. Пришлось напомнить сыну, что сначала он должен сделать уроки, и только потом может тренироваться. Леон, недовольно сопя, отнес плейстейшн в гостиную, положил рядом с телеком, а потом уселся на кухне делать уроки. Я подключила приставку, посмотрела какие у Эрика игры и не слишком ли рано в них играть Леону. Изъяла одну, а потом забралась с ногами на диван и стала смотреть на ютубе мастер-класс по укладке вечерних причесок. Прямо не верилось, что я побываю на приеме в аристократическом обществе и мне за это еще заплатят!
Мы провели прекрасный вечер, играя в плейстейшен и распивая чай с капкейками. В кои-веки меня не мучили мысли о долгах и квартирном хозяине и Леон казался счастливым и спокойным.

Квартира Эрика Нортона

Утром мы так же весело смеялись за завтраком. Сегодня у нас была любимая Леоном яичница с помидорами и луком, творог с зеленью, апельсиновый сок и свежий хлеб с авокадо. Леон весь светился от предвкушения новой поездки с Эриком на камаро, он надеялся и сегодня произвести впечатление на других школьников. И конечно гонка на виртуальных болидах стала неиссякающей темой для разговоров. Леон предрекал, что обязательно выиграет, а потом вдруг начинал переживать, что проиграет, но он никогда не собирался в школу так быстро и с настроением, как сегодня.
В обговоренное время Эрик не появился. Леон сначала нетерпеливо высматривал его в окно, потом сел на диван и затих. Спустя еще несколько минут, ключ в замке повернулся и с порога послышался голос Эрика:
- Мы опаздываем!
Ну наконец-то, а то уже и я занервничала.
- Ты потом заедешь позавтракать? – улыбнулась ему. Мне не терпелось рассказать о нашедшем меня заработке. – У меня есть новость.
- У меня тоже, - ответил Эрик, - но заехать не успею, так что коротко. У меня забеременела одна из официанток, поэтому срочно нужна новая. Ты как, хочешь попробовать?
Он еще спрашивает?!
- Ты серьезно?? Конечно!
Я кинулась Эрику на шею, радостно взвизгнув, и сердечно поцеловала, на мгновение забыв о сыне. Но сразу вспомнив, отступила от Эрика и увидела, что Леона нет в комнате. Наверно ждет у двери.
- Когда я могу начать? – во мне бурлила радость, я не могла перестать улыбаться.
- Сегодня, - Эрик двинулся к входной двери, я пошла за ним, - собирайся и иди в «Гвоздь». Мел уже должна быть там, она тебе все объяснит. А я отвезу Леона и подъеду, тогда уже все и обговорим.
Дверь за ними закрылась, а я продолжала смотреть на нее, не веря своей удаче.

Прием у маркиза Харрингтона

Я выбирала платье рано утром, дефилируя перед Леоном и Эриком, оценивавших, сидя за завтраком. Леону больше понравилось зеленое платье, но Эрик сказал, что в этом я выгляжу как греческая богиня – это определило выбор, потому что я сама склонялась к этому варианту. Без воланов, кружева, пайеток и стекляруса – простое, но элегантное. Я чувствовала себя в нем настолько комфортно, насколько это возможно в вечернем платье.
Туфли шли к платью, а серьги и браслет мне пришлось одолжить. К моему сожалению, я не смогла найти что-то подходящее на шею, но это не должно было испортить мне вечер Золушки. Глупо, но да, я никогда не мечтавшая о принце, сегодня чувствовала себя Золушкой, отправившейся на бал.

Я стояла у высокого окна и смотрела, как у ворот затормозил еще один лимузин. По дорожке к высокому крыльцу, чинно шли пары в вечерних нарядах. Я пришла одной из первых, но до сих пор нервничала, у меня подрагивали руки и я еле сдерживалась, чтобы не вытереть их о подол. Пусть мы и проговаривали с Эстель как мне держаться, от волнения у меня в голове все путалось. Я держала в руке бокал с шампанским, но не сделала ни одного глотка. Просто, чтобы руки были заняты.
Постепенно зал заполнился гостями. Я улыбалась и кивала всем, с кем встречалась взглядом, опасаясь, что для кого-то один только кивок – это слишком мало. Что поделать, вот так я не воспитана! Со мной почти не заговаривали. Оно понятно – никто меня не знал, а желание познакомиться я вызывала у немногих. Сначала меня это смущало, но после двух попыток поддержать беседу, я поняла, что лучше мне молчать и ждать знака от Эстель.
- Леди и джентльмены, ваш ужин подан.
Это объявление застало меня почти врасплох, но я сориентировалась и встала в стороне, вспомнив, что сначала идут к столу те, у кого самый высокий титул. У меня не нет никакого, значит буду ждать, когда все пройдут.
- Позвольте проводить вас к столу.
Я посмотрела на заговорившего со мной мужчину. Высокий, интересный, но даже если бы он был толстым и плешивым я приняла бы его предложение, чтобы не стоять перед столом одна, как потерянная.
- Спасибо, - тепло улыбнулась и подсунула руку под его локоть.
И еще раз мысленно спасибо, когда он помог мне найти место и усадил, придержав стул. Я подарила ему еще одну улыбку и стала искать глазами Эстель.

Харрингтон-хаус

Я сидела в окружении зануд. Они почти не разговаривали, а если кто-то вдруг издавал звук, то это была просьба что-то передать. Я очень старалась не клацать приборами по тарелке, не уронить еду и не уснуть. Что-то случилось с часами – стрелки почти перестали двигаться. Я смотрела на них с тоской заключенного, считающего часы до своего освобождения. Так продолжалось пока в наш скучный угол на последний свободный стул не сел мужчина средних лет. Совсем не привлекательный, зато с прекрасным чувством юмора и нежеланием молчать. Он так поднял всем настроение, что к концу ужина я забыла, что боялась уснуть, а соседи казались скучными. А потом была короткая речь старого маркиза. Она развеяла веселье и вернула меня на землю. Я нашла глазами Эстель, она улыбалась, но все равно казалась обеспокоенной. Я начала понимать зачем я тут, а то сначала предложенная «работа» показалась мне бессмыслицей.
Ужин закончился и нас попросили вернуться в зал. Я тихо вздохнула, представив как буду делать вид, что мне весело. Пропустила вперед всех, кто хотел пройти, и выскользнула в зал. В центре стоял рояль, а до ужина его там не было. Похоже, что сейчас кто-то будет петь. Я встала у одной из колонн, чтобы при надобности можно было исчезнуть с глаз.
Эстель представила пианиста и на следующие несколько минут воцарилась тишина. Кажется, некоторые даже дышать перестали, чтобы не пропустить ни одного вздоха инструмента, ожившего в искусных руках. Играл пианист, и правда, красиво, но я не очень люблю классическую музыку, то есть, вообще не люблю, мне ближе гитара, ударные и песни со словами, проникающие в самое сердце. Когда музыка смолкла, раздались аплодисменты. Кто-то громко захлопал прямо за моей спиной и я, вздрогнув, повернулась. Мне улыбался мужчина, который проводил меня к столу. Я улыбнулась ему в ответ.
- Вам понравилось исполнение?
- Очень. – Кажется не соврала, но и правду не сказала.
- Лукавите?
Его улыбка была заразительной.
- Может совсем чуть-чуть, я не самая большая фанатка классической музыки.
Мужчина кивнул, обошел меня и встал прямо напротив. Это как-то слишком явно. Нет?.. А может, так нужно по правилам этикета – я же в нем не разбираюсь.
- К сожалению, наши места за столом были далеко друг от друга, и я не успел вам представиться.
Ммм, и ради того, чтобы я знала, кто меня проводил, он решил найти меня снова?
- Граф Медина, к вашим услугам. Вы можете называть меня Генри.
- Мирелла, - я по привычке протянула руку, и только тогда сообразила, что тут так наверно не делают. – Джонсон.
Запнувшись, вспыхнула от досады на свою ошибку, и хотела спрятать руку за спину, но граф Генри поймал мою руку и поднес ее к своим губам. Я покраснела еще больше, но уже от удовольствия. Как меня только не клеили, но так галантно – никогда. Губы графа легко коснулись моей руки, а его взгляд заставил меня полыхать с ног до головы. Кажется, я даже чувствовала как колышутся языки пламени в моем животе и груди, облизывая жаром нутро.
- Вы состоите в родстве с Борисом Джонсоном?
- Нет.. Да! – Господи, зачем я соврала?! Хотя понятно зачем, чтобы казаться хоть чуточку значимее, чем я есть на самом деле. – Он мой дядя.
Провалиться мне на этом месте. Прямо сейчас! А вдруг у премьер-министра нет племянников? В глазах графа плясали чертики. Наверно, и правда нет. Я уже собралась покаяться во лжи, но мужчина заговорил первым:
- Позволите пригласить вас на танец?
Оказывается играл вальс и буквально в двух шагах от нас танцевали пары, но я осознала это только когда вырвалась из плена глаз Генри и посмотрела по сторонам. Вальс. Вальс я должна осилить, хотя танцевала его последний раз уже давно.
- Спасибо, - я попыталась изобразить что-то вроде книксена, отчаянно проклиная свою неуклюжесть.
Улыбка не сходила с лица Генри, а я чувствовала себя ... грубой, неуклюжей и глупой вруньей. Почему он выбрал меня? Вокруг столько женщин его круга и им не нужно лгать, чтобы привлечь внимание... Но именно меня граф взял под локоток и вывел в центр зала.
Генри Медина прекрасно танцевал. Он кружил меня по залу и, кажется, я летела, не касаясь пола. Я вообще не видела ничего вокруг, кроме его смеющихся глаз. Я чувствовала себя красивой, легкой, счастливой. Импозантный мужчина, граф, кружил меня в вихре музыки и огней на балу – это мое мгновение Золушки, которое я подспудно ждала, как маленькое чудо, и оно случилось!
Но музыка закончилась и моя сказка тоже, потому что сейчас Золушка должна была убежать, оставив принца в растрепанных чувствах, а мне бежать было некуда и нельзя. Меня как током ударило, когда я вспомнила про Эстель. Я стала крутить головой и искать ее, надеясь, что не пропустила знак действовать.
- Ищите своего спутника?
- Нет, я пришла одна.
Что за черт, теперь я чуть не забыла о графе, а он оказывается еще не ушел. Я нашла Эстель, затем старого маркиза и его верного слугу – мне показалось, что все тихо. Но я никак не могла найти леди Александру, а Эстель сказала присматривать и за ней тоже.
- Генри, вы любите скорость? – Я посмотрела на графа и широко улыбнулась.
- Интересно, что вы об этом спрашиваете, - он кажется удивился, - да, люблю.
- Визг покрышек, запах жженой резины, покачивающейся у последней метки стрелка и чувство, что ты летишь... – Я увидела, что граф сбит с толку, и решила не продолжать. – Мой отец гонщик и я унаследовала от него любовь к скорости.
Он кивнул:
- Я не экстремал, но люблю прокатиться с ветерком по холмам Тосканы.
- О, Италия! – Я счастливо вздохнула – Я так давно там не была.
- Я приглашаю, - граф Медина перехватил мой взгляд и взял за руку. – Если хочешь, прямо сейчас.
Он так смотрел на меня, что ошибиться было невозможно. Меня снова бросило в жар. Дыхание перехватило и даже голова немного закружилась. Я облизнула пересохшие губы, видя в его глазах отражение наших тел, сплетшихся на кровати. Сердце ухало в груди, а низ живота затопило жаром. Я отвела глаза, чтобы сбавить притяжение.
- Прямо сейчас я бы не отказалась от бокала итальянского вина, - пытаясь восстановить дыхание и успокоиться.
- Конечно.
Лаконичный ответ графа немного остудил меня. Я хотела бы поехать с ним в Италию, закрутить страстный роман, потерять голову... но ничего не выйдет. Я не могу оставить Леона на Эрика, не могу бросить работу, когда вот только ее получила. Не могу так подвести. От этого обидно. Обидно, что все так...

В моем скором будущем

Прошло несколько недель, но я иногда еще вспоминала юбилей маркиза. Там было скучно, а люди такие лживые и напыщенные, но там пахло деньгами и благами, которые они дают. Конечно, деньги – это не самое главное в жизни, но как же они облегчают эту самую жизнь! А мне даже не нужно много, я просто хочу жить, не нуждаясь.
Я быстро освоилась и влилась в работу «Ржавого гвоздя». Все-таки опыт у меня уже был. Мне нравилась атмосфера в баре, коллектив, шутки, а иногда и флирт с клиентами, но зарплата была невысокой, а долги нужно было выплатить в срок. К тому же мы задержались в гостях... Эрик ни разу не сказал, что мы его стесняем, но я понимала, что это так. У него своя жизнь, любовь... Мы были лишними. И с каждым днем мне все сильнее хотелось найти решение своим проблемам, желательно всем сразу... Но наверно я устала быть сильной, поэтому все чаще думала о легком пути, по имени Крейг Фаррел. Легкий ли? Я знала, что правда и закон на моей стороне, но все равно жутко боялась обращаться к нему за финансовой помощью. А вдруг он попытается отнять у меня Леона? Украдет, увезет... Глупость, наверное, зачем ему красть мальчишку, случайно зачатого с девчонкой, которая сгодилась лишь на то, чтобы скоротать с ней одну летнюю ночь. Но что я на самом деле знаю о Крейге? Кроме фактов, изложенных в скупой статье Вики, только то, каким настойчивым и горячим он может быть, добиваясь своего. Каким может быть злым и нетерпимым, когда что-то не по его. А еще каким холодным и равнодушным он бывает к тем, кого считает слабее себя. Если бы я видела другой выход, то ни за что не стала бы говорить ему про сына, но я не знала, что мне делать. А мы с Леоном имели право на алименты, на лучшую жизнь.
Я решилась. Позвонила в его офис и попросила секретаря устроить мне личную встречу с Крейгом. Услышав, что мое дело к шефу несет личный характер, она попыталась отказать. Мне пришлось пригрозить, что если Крейг со мной не встретится, у него возникнут серьезные проблемы. Не знаю поверила она мне или нет, но встречу назначила на последний понедельник ноября.
Понедельник мне подходил, это же наш выходной день, а значит не придется отпрашиваться и объяснять куда собралась. Я вообще решила никому не говорить, что собираюсь встретиться с отцом Леона. Наверно, побоялась, что меня запугают или попытаются отговорить, а у меня и так поджилки тряслись.
Наряд я продумала заранее, чтобы выглядеть достойно, но не соблазнительно. Мне не хотелось, чтобы Фаррел подумал, что я пытаюсь ему понравиться. Поэтому я выбрала джинсы скинни, широкий укороченный свитер, полупальто в черно-серую клетку и полусапожки. Ох, дорого я за них отдала! Каждый раз об этом думала, когда их надевала, но зато я не выглядела как отчаявшаяся попрошайка.

И вот этот день настал. Всю дорогу к офису Крейга я гадала не совершаю ли ошибку. Сейчас мы живем спокойно, но стоит мне сказать правду и наша с Леоном жизнь уже никогда не будет прежней. А может я ошибаюсь. Может, у Крейга в каждой стране по кучке детей, не единственная же я, кто попался на его крючок.

- Ты совсем не изменилась, - сказал Крейг вместо обычного приветствия.
- А ты заметно постарел, - ответила ему в тон и обвела глазами офис.
Хорошо он устроился. Не безупречно стильно, но дорого, претенциозно. Он даже не почувствует, что денег стало чуточку меньше, когда начнет выплачивать нам алименты.
- Присаживайся, - Крейг указал на свободное кресло. – Что тебе предложить?
- Спасибо, - я села и выпалила, боясь, что если не скажу сейчас, потом у меня просто не хватит духа. Да и на пустую болтовню я была не настроена. – Предложи мне финансовую поддержку. Ежемесячно. Плюс одноразовую сумму, компенсирующую десять лет выплат.
Крейг явно не понимал что происходит и смотрел на меня, мягко говоря, удивленно.
- Я не понимаю...
Я откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу, стараясь казаться увереннее, чем себя чувствовала.
- Помнишь, как одиннадцать лет назад оставил меня одну на дороге, глотать слезы и пыль? Следующие девять месяцев я провела взаперти, потому что никто не должен был узнать, что я, несовершеннолетняя и незамужняя, беременна.
- Беременна? – Фаррел был удивлен, во взгляде читалось недоверие.
Сначала я просто молча смотрела на него, а потом пожала плечами. То же мне святая простота. Он что, дожил до полтинника и не знает, что от секса бывают дети?!
- Почему ты тогда не нашла меня раньше? – Кажется, он решил, что я вру, и снова почувствовал себя увереннее.
- Потому что ты мне не нужен. И Леону ты тоже не нужен. Все, что нам нужно – это финансовая поддержка, а ты задолжал нам алименты.
Крейг сверлил меня взглядом:
- Если все так, как ты говоришь, я хочу его увидеть.
- - Перебьешься. Это ни к чему. Мы прекрасно жили без тебя, так и будем жить дальше.
- А как же деньги?
- Это другое, - я передернула плечами. Пусть даже не прикидывается, что не понимает. – Все эти годы я кормила нас сама, но Леон становится старше, запросы больше, а ему еще нужно дать приличное образование. По-моему, тебе пора взять на себя часть ответственности, хотя бы потому, что вся его жизнь – результат того, как по-свински ты со мной поступил. Пришло время платить по счетам, Крейг.
Воцарилось молчание. Крейг смотрел на что-то за моим левым плечом, при этом его взгляд был невидящим. Похоже я переборщила, ошарашив его отцовством прямо с порога. Может нужно было как-то помягче... Он выглядел оглушенным и сбитым с толку.
- Выходит, у меня есть сын. А он точно мой?
Я ждала этот вопрос с надеждой и с негодованием. Зачем спрашивать, когда знаешь, что был первым? С другой стороны, письменное доказательство отцовства Фаррела мне не помешает, поэтому я затолкала все свои чувства поглубже внутрь и кивнула:
- Предлагаю сделать тест на отцовство.
- Это разумно, - согласился Фаррел.
Он встал, достал из бара бутылку виски, налил в бокал на два пальца и сделал большой глоток. Еще один и бокал опустел. Я наблюдала за ним, пытаясь понять, что он чувствует. Не похоже что рад, но кажется и не зол. Он налил еще раз, повернулся ко мне и предложил жестом налить для меня. Я покачала головой. Крейг сделал еще один глоток и, прихватив бокал, вернулся за стол.
- Как-то неожиданно я стал отцом.
Он не улыбнулся, но по тону мне показалось, что хотел. Ирония? Пусть так, мне все равно. Главное, получить деньги. Тогда я верну долги, найду для нас новое жилье и не буду каждый вечер ложиться спать с головной болью.
- Сын... – Похоже Крейг говорил сам с собой, не обращая на меня внимание. – У меня есть сын. Наследник. Черт возьми!
Он махом допил свой виски, снова встал и прошагал к окну.
Наследник?! Не ожидала. То есть, я, конечно, знала от гугла, что Фаррел не женат и законных детей у него нет, но ведь есть Леон, а значит таких, как он и я, может быть еще пара десятков.
- Крейг, давай обсудим сумму и я пойду. У меня есть и другие дела.
- Сначала я хочу познакомиться с сыном.
Он обернулся и возражения застряли у меня в горле.

Мужчины, поздравляю с вашим международным днем! Да прибудут с вами сила, страсть и находчивость!

Детектив Джейсон, вас поздравляю персонально) Решительности вам не занимать, поэтому будьте решительно счастливы, успешны и здоровы!

Харрингтон-хаус

- Нет.
- Нет?
Я помотала головой и снова пригубила из бокала:
- Я не могу поехать с вами, граф Медина. У меня слишком плотный график дел, поэтому простите, но не получится ни сейчас, ни после.
Граф нахмурился, но быстро взял себя в руки и вернул надменную улыбку.
- Как знаете, мисс Джонсон.
Я кивнула и обвела глазами зал, пытаясь найти леди Александру, а главное, чтобы не смотреть на Генри. Он и я такие разные, как вода и масло. Он интересный, умный и богатый, а я простушка, каких много. В него легко влюбиться, но потом мне будет очень больно. Не хочу ко всем своим проблемам добавить разбитое сердце.
Леди Александру я так и не нашла, зато увидела, что Эстель вальсирует с каким-то высоким, темноволосым мужчиной. Понаблюдав за ними несколько секунд, я уже не смогла отвести глаз. В том, как двигался мужчина, крепко прижимая Эстель к себе, было что-то первобытное, стихийное. Мне показалось, что он не замечает других танцующих, а тем, чтобы не быть сметенными черно-персиковым вихрем, приходилось уходить с дороги. Некоторые не возвращались в круг, а оставались наблюдать за парой.
- Генри, вам не кажется... – я не договорила, увидев, что графа Медины уже нет рядом.
Похоже я разочаровала его отказом и он пошел искать кого-нибудь сговорчивее. Стало грустно. Скорее бы уже выполнить свою задачу и уехать.
Вернув полупустой бокал вина на поднос, я двинулась за Эстель и ее партнером, который без пиетета тащил ее через зал. Снова заиграл рояль, а музыка, звучавшая для танцующих, наоборот оборвалась. Я протиснулась поближе к роялю, чтобы видеть Эстель. Я должна быть начеку, если она вдруг подаст знак.
Темноволосый мужчина играл какую-то красивую мелодию. Он почти не смотрел на Эстель, но было ясно, что он играет для нее. Его пальцы легко бегали по клавишам, извлекая звуки так же умело, как до него пианист с мировым именем. Но было в нем что-то странное. Словно он здесь чужой, другой. Наверно Эстель это тоже заметила, потому что сделала вид, что музыка была для деда, а потом сама села рядом с джентльменом, чтобы сыграть в четыре руки. Целый концерт! Эстель подыгрывала, только иногда касаясь клавиш, но маркиз остался очень доволен. А после снова появился Кемпф. Признаться, хоть я родилась на родине оперы и величайших в мире Голосов, столько классической музыки за один вечер я слушала впервые. Еще одна мелодия, совсем другая по звучанию, не вальс, и двое мужчин за одним инструментом. Они как две половины целого – слажены и виртуозны. Никаких поддавков и уступок, как с Эстель, они друг друга стоят . Их игра завораживает по-настоящему. Как будто все до этого было разминкой, а вот это вот сейчас – апогей. Я хлопала от всей души и, наконец, увидела, что ко мне идет Эстель.
— Я попрошу вас после танца. Вино возьмите белое, пожалуйста, мне жалко платье, но если всё же красное, то пусть прольётся ниже колен — подрежет мне швея. И вы прекрасно выглядите, не уходите сразу. Вечер ещё в разгаре.
Я кивнула, что все поняла. Белое так белое, и то верно, зачем гробить платье. Только оставаться после мне не хотелось, да и лучше будет исчезнуть с глаз.
Пока я крутила головой, ища официанта, ко мне подошел мужчина лет 40 и пригласил на танец. Как некстати.... Хотела отказать, но не смогла быстро придумать вежливый предлог и согласилась.
Мужчина оказался обходительным и танцевал неплохо. Он что-то говорил – я отвечала не вникая, стараясь не упустить из вида Эстель. Когда же музыка стихла, я пробормотала слова извинения и бросилась наперерез официанту. Эстель сказала после танца! Схватив бокал шампанского, кинулась вслед покидающим круг танцующих Эстель с мужчиной. Чуть-чуть сбавила скорость почти догнав и собралась окликнуть, но оба неожиданно остановились, обернулись и я, чуть не оступившись, взмахнула руками, целясь на платье Эстель. Как же я удивилась, когда она выбросила руку и отвела фужер от себя, направив на мужчину. Но почему? Я потеряла эту мысль, глядя на то, как по рубашке на груди мужчины расползается пятно. Мне не пришлось изображать ужас и смущение – они буквально захлестнули меня. Я виновато подняла глаза на лицо мужчины и встретила взгляд красивых карих глаз.
- Простите, - пролепетала, мечтая провалиться сквозь землю, - позвольте, я вам помогу.

Харрингтон-хаус

– Кажется я его испугала. – Я проводила мужчину взглядом, повернулась к Эстель и сделала страшные глаза. – Он наверно подумал, что я предлагаю помощь, чтобы накинуться на него, как только за нами закроются двери.
Эстель улыбнулась:
- Быть может, опасения и не беспочвенны. Кто знает, что уже случалось? Богатые и знаменитые мужчины окружены навязчивым вниманием.
- Знаменитый? Значит мне не показалось, что я его где-то видела.
- В кино, наверняка. Мистер Филдинг – голливудская звезда и маркиз к тому же.
Заметив, что в бокале осталось еще немного шампанского, я его допила.
- Не Марклой единой живо аристократическое общество. – Я поставила бокал на поднос, остановившегося возле нас официанта, и взяла два других с белым вином. – Почему ты отвела мою руку?
- Я не хотела дать упасть бокалу, а получилось будто оттолкнула.
- Так что мне делать? - Я отдала один бокал Эстель, а своим слегка качнула в ее сторону, - Облить теперь тебя?!
- Это будет слишком, - Эстель снова улыбнулась.
Я пожала плечом.
- Ты мне за это заплатила, мне нужно отработать гонорар.
- Не надо, - быстро сказала Эстель, - мистер Филдинг снова тут. Мне кажется, он ищет нас.
Как это не надо? Работа обговорена, деньги я уже потратила и она же под этим предлогом хотела уйти, так что...
- Мистер Филдинг, Бенджамин, простите, что так неловко получилось.
Мужчина, и правда, подошел к нам.
- Все в порядке, - заверил он Эстель, - такая мелочь не может выбить меня из колеи.
- Я рада это слышать, - она улыбнулась. – Позвольте представить Вам мою знакомую, Миреллу Риччи. Мирелла, знакомься, это мистер Бенджамин Филдинг, маркиз Уэйкфилд.
- Очень приятно, ваша милость... светлость.. радость, - я сладко улыбнулась, забыв как надо называть маркиза, одним движением руки выплеснула вино на платье Эстель, вложила бокал в руку остолбеневшего маркиза и попрощалась: - Хорошего Вам вечера.

***

Стоя в прихожей квартиры, я почувствовала запах пиццы и в животе предательски заурчало. Я же толком не поела на приеме. Боялась взять не те приборы, не хотела выглядеть голодной и не все, что подавали, было мне знакомо, а экспериментировать в гостях я не люблю.
Эрик вышел на мою возню с замком и подпер плечом дверной косяк.
- Ну и как, понравился тебе прием у аристократов?
- Не особо, - я скинула туфли на каблуках и застонала от облегчения. Почему-то красивые туфли самые неудобные. – Леон спит?
- Конечно.
Эрик отклонился в сторону, открывая мне вид на диван. Мой сын спал, подложив руку под щеку.
- Чем вы занимались?
- Играли в гонки, ели пиццу, а потом смотрели комедию. Леон не досмотрел, уснул на середине.
- А пицца осталась? – Я жалобно посмотрела на Эрика. – Хотя бы мааааленький кусочек?
- По-моему, даже два или три. Леон свою недоел. Хочешь?
- Очень, но сначала мне нужно переодеться и принять душ.
- Понял, - Эрик криво улыбнулся, - сделаю кофе и разогрею пиццу, а ты мне расскажешь как оно было.
Я зашла в спальню, сбросила платье и достала с полки удобное белье, а потом плюнув на церемонии, взяла пижаму и пошла в ванную комнату. Эрик не дурак, правильно поймет мое желание одеться удобно, под конец длиннющего дня. В этом и есть прелесть быть с людьми, которые такие же как ты.

Джеймс, спасибо за праздник! Всех с католическим Рождеством! )



Ребекка, поздравляю тебя с Рождеством и наступающим новым годом! и желаю тебе настоящей любви и женского счастья )
Изумительный ролик! Я уже три раза посмотрела, так нравится!


Спасибо Эду и Элтону, наконец-то есть достойная альтернатива Last Christmas! ))) Когда мой Леон увидел летящий хлеб, сказал, что Эд король рэндома ))) Я теперь каждый раз смеюсь, когда вижу этот момент. И когда вижу Эда в красном мини у стеночки )))))