Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Здравствуйте! Могу я присоединиться к вам?



Действительно замечательный праздник, если бы он был красным днем календаря и мы могли бы насладиться всеми его прелестями.

Митчелл, спасибо (какая искусная игра бровей)


Гликерия,благодарю!


Надеюсь реализовать ваши пожелания Да, прибудет со мной муза!


Дрэго и вам спасибо! Значит смело ступаю на незнакомую мне ранее тропу

Новый Орлеан.

Звон бокалов. Звук разливающегося шампанского по дорогому хрусталю. Приторный и лицемерный смех, собравшихся гостей. Платья от известных кутюрье. Дорогие смокинги и аккуратно повязанные бабочки. Сверкание драгоценностей в свете ярких люстр.
- Прием закончится около полуночи. Ты уйдешь оттуда в одиннадцать.
Танцуя в центре зала с виновником торжества, не свожу глаз с голубых глаз претендента в сенат. Умный взгляд - вызывает уважение. Морщины прорезали высокий лоб. Морщинки вокруг глаз указывают на добродушность, но не в его случае - это хитрость, ловкость и манипуляция.
- Вы прекрасно танцуете, графиня, - голос пронизан восхищением.
Ах, каков болван!
- С таким партнером - разве может быть иначе, - неприкрытая лесть и вот ладонь сильнее сжимает талию, придвигая ближе глаза победно блеснули.
- Не хотите взглянуть на коллекцию картин? Недавно приобрел Рембрандта - это шедевр, - закатывает глаза в восхищении, на губах улыбка обладателя ценного.
- Ты должна проникнуть на второй этаж, "Регент"* хранится там. Осмотрись внимательно.
- Почему бриллиант у него, а не в Лувре?
- Такие дарят подарки, - пренебрежительный тон со проводился брезгливым выражением лица.
Уверенный обхват руки за талию, и уводит наверх по мраморной лестнице устланной персидским ковром. Звук высоких каблуков заглушает мягкий ворс. Проход вдоль длинного коридора. Рука на талии крепчает, привлекая ближе. Не обращаю внимание, глаза цепко изучают расположение датчиков на инфракрасных лучах, раскинутых в хаотичном порядке по периметру помещения.
Декстер Карлсон, кандидат в сенат расхваливал бесценную коллекцию картин, задержавшись возле полотна Рембрандта покоящегося на бордовых стенах коридора.
- А здесь хранится самое ценное. Я бы сказал, то что не имеет цены, - голос стал тише, будто боясь потревожить тишину. Уверенное движение рук, приоткрывает двери. Обстановка восхищает, но не она цель. Посреди комнаты, под стеклянной колбой- импровизированный сейф, находился ОН, то что помогло в свое время Бонапарту надеть императорскую корону.
- Как прекрасно! - без лжи шепчу, с трудом отводя глаза, чтобы не почувствовал неладное. Притворно вздыхаю. - Боюсь нам надо возвращаться. Гости без вас заскучали.
- Графиня Рейвен, вы так изумительны, вы такая... - лицо приближается ближе, слышу запах его дыхание, отнюдь несвежего смешанного, стараясь не морщиться.
- Сенатор, - прерываю его, называя должность о которой грезит,лицемерю, - не стоит спешить.
Ладонью провожу по щеке, чувствуя как щетина колет нежную кожу. - Нам пора.
Поворачиваюсь, демонстрируя обнаженную спину. Шаг вперед. Останавливаюсь, чтобы обернуться и зовущая улыбка касается губ. - Вы идете?
Часы пробили ровно десять. Пофлиртовав еще какое-то время, покинула прием, оставив после себя лишь легкий аромат духов.
- Дом охраняется собаками. В рюкзаке будет для них подарочек, с начинкой из снотворного. Максимальное время действия - один час.
- Уверена, я разделаюсь с этим быстрее.
- Поменьше самоуверенности, Шерри, - строгий взгляд, - зайдешь со стороны заднего двора. Не забудь абордажную кошку.
Быстро передвигаться на каблуках по каменистой мостовой было затруднительно, но время оставалось в обрез. За поворотам в кустах черный Alfa Romeo. Переодевшись на заднем сиденье в черные брюки, такого же цвета водолазку, и спрятав волосы под темную шапку, а руки в перчатки, уселась ждать. Рядом лежала "кошка", приготовленный рюкзак, содержимое которого было изучено вдоль и поперек.
Мимо проезжали лимузины с сытыми и довольными гостями, не замечая черной машины притаившейся в кустах.
- У Карлсона синий Mercedes. Его самолет в три ночи. Значит около полуночи и он отчалит со своего приема. Смотри не пропусти.
- Я не подведу Говард.
- Я знаю, девочка, - взгляд лишь на секунду пропитывается нежностью и сразу же становясь цепким и колючим.
Приспускаюсь с заднего сиденья, сквозь окно наблюдая за приближением и удалением синего Mercedes по дороге прочь от дома.
Перелезаю за руль, и машина повернула в сторону особняка. Останавливаюсь возле кустов, чтобы автомобиль не был виден обычному обывателю со стороны улицы.
Подходя к воротам, осматриваюсь по сторонам. Звенящая тишина - хорошей аккомпаниатор.
Подпрыгиваю, зацепляясь ладонями за края широкого каменистого забора, подтягиваюсь на руках вверх. Почти перекидываю ногу, через "стену", как слышится злобный рык двух ротвейлеров, оскалившегося на меня. Закинув ноги на забор, достаю из рюкзака два куска мяса. Помахав им перед носом двух озлобленных собак, откидываю куски их в сторон. Провожая собак взглядом, спрыгиваю на землю, оказываясь по другую сторону ограды.
Огибая углы, на которые распространялся обзор внешних камер, добегаю до заднего двора.
Выдохнув, и снова взгляд скользит по сторонам, изучая темноту. Снимаю рюкзак, достаю "кошку". Отойдя на несколько шагов от стены, замахиваюсь прищурив глаза, прикидывая размах руки и расстояние.
Еще один выдох и уверенным движением запускаю "кошку" на крышу дома. Тяну за канат. Крепко. Подпрыгнув, ладонями крепко обхватываю канат, поднимая свое тело вверх. Оказываюсь на крыше с импровизированной оранжереей. Быстро осмотревшись, в полуприседе подбегаю к окну. Стеклорезом, разрезаю стекло, чтобы пролезла ладонь. Слышится щелчок задвижки. Открыв окно, оказываюсь в том самом коридоре отдаленно напоминающего картинную галерею. Достаю из рюкзака очки и вот весь коридор стал похожим на новогоднюю елку.
- Ну поехали, - шепчу я, приближаясь к диагональному лучу. Прикрываю глаза. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Открыв глаза, приподнимаю ногу, сгибая в колене, перешагивая луч. Шаг за шагом. Ползти лежа. Встать. Наклон. И все это чуть дыша, а где-то и совсем замирая.
Миновав лучи, оказываюсь перед дверью. Вытираю ладонью обтянутой в перчатку пот со лба. Обхватываю ручку двери, за которой желаемая цель. Тихий скрип двери и предстает он - "Регент" во всей красе.
Еле дыша подхожу к стеклянному кокону. Тусклый свет невыключенных ламп отражал сияние бриллианта. Обхватывая ладонями стеклянную колбу, приподнимаю крышку.
Визг сирены ударил по ушам. Дом озарился ярким светом.
- В случае чего у тебя три минуты до приезда полиции. - предупредительный голос звучит в ушах.
- Дьявол! Черт, Черт! - схватив камень, ринулась вдоль коридора, задержавшись на минуту, чтобы сорвать со стены Рембрандта. Удар рамы об кресло и полотно оказывается свободным от "оков". На бегу скручивая картину, отправляю ее за спину в рюкзак. Камень в кармане. Выскакиваю в окно. Быстрый спуск по канату в них. "Кошка" остается на своем месте". Бег через территорию особняка. Собаки по-видимому не до конца доели мясо, так как послышался их лай и скрежет когтей за спиной.
Уже запрыгиваю на забор, собака нагоняет цепляясь пастью за штанину и касаясь кожи ноги. Ударив второй ногой по морде, быстро перелезаю. Боль в ноге не останавливает, а лишь подстегивает бежать быстрее. Перебежка через мостовую и спасительный салон автомобиля. Натягиваю шапочку на глаза избегая света полицейских машин. Проводив их взглядом, завожу двигатель.
***
- Я могла бы догадаться, про лишнюю защиту.
Расхаживая по кабинету взад-вперед я нервно покуривала тонкую сигарету, которую позволяли лишь в моменты сильного стресса.
- Мы оба могли догадаться. - спокойный голос Говарда вселял уверенность. - Тебе нужно скрыться. Я снял дом в пригороде Лондона, отдохнешь там. Камень я переправил, а на деньги Рембрандта ты сможешь жить безбедно. Но здесь оставаться тебе нельзя. Брошены все силы полиции и прочих "воинов" со значками на поиски.
Я киваю, соглашаясь с мудрыми доводами своего учителя. Я никогда не задерживалась на одном месте. С моей "работой" это было невозможно. У меня не было дома, лишь съемные квартиры, дома, отели - все зависело от того какую роль я играла: графини или цветочницы из пьесы Бернарда Шоу.
- Вот билет, - протягивает мне Говард, - вылет через два часа, поспеши.
Спустя несколько часов, меня встретил людской муравейник аэропорта Хитроу.

Джиоия Кендалл Себастьян Ленгстон Крейг Фаррел спасибо за приветствие и пожелания!

Крейг, спасибо. Ты прав это развлечение не для обогащения). Приятно, что произвел впечатление)

Аэропорт просто кишил людьми различных сословий, возрастов, и национальностей. Приходится уворачиваться, избегая прикосновений к чужим телам. Не люблю толчею, не люблю, когда вторгаются в личное пространство. Когда касаются незнакомые, даже слегка – просто не люблю. В солнечных очках и широкополой шляпе, выхожу из стеклянных дверей, вдыхая полной грудью весенний воздух. Ветер задорно подхватил листья, и с пылью кружил в водовороте. Серое небо затянуто тучами. Зябко поежилась.
Таксисты, далеко не англичане, а скорее арабы предлагали свои услуги за баснословные деньги. Пытались наживиться за счет наивных приезжих, впервые оказавшихся в «Городе вечных дождей».
- На стоянке тебя ожидает машина. Вот ключи, - холодный металл скользнул в теплую ладонь.
Оказавшись на парковке с несчетным количеством машин, выставлю руку вперед, нажимая на брелок. Вдалеке послышался звук снятия с сигнализации. Фары мигнули. Темно-зеленый MINI Cooper «распахнул» свои двери.
Хмыкаю при виде машинки. Зная мои предпочтения к большим внедорожникам – эта была просто насмешкой.
- О, черт, правый руль. Ненавижу Англию и все что с ней связано. - Словно наказывая за обиду нанесенной королевской стране, гром заглушает пение птиц, и дождь упругими каплями обрушивается на людей, на автомобили, делая серый асфальт черным, сминая полы шляпы.
Укрываюсь в салоне автомобиля, отбрасывая на заднее сиденье мокрую шляпу, недавно бывшей дорогой вещью и ставшей тряпкой, солнечные очки летят следом. С тревогой осматриваю рычаг переключения скоростей, находящегося под левую руку.
- В бардачке найдешь телефон, документы на дом и схему его расположения. Паспорт и прочее делать не стал, конкретно тебя не ищут, так что будем действовать по обстоятельствам.
Карта города Винчелси, нашлась сразу, как только открылась крышка бардачка. Совершенно чистый телефон лишь единственный номер записан в телефонной книге - Говарда.
Помыкавшись, минут десять за рулем автомобиля, выслушивая ярко-окрашенные эпитеты в свой адрес, некоторые беру на заметку. Съезжаю по привычке на встречную полосу, и раз пять, не попав в аварию - наконец приноровилась и без труда добралась до пункта назначения.
За время поездки, небо успело просветлеть. Солнце выглянула из-за туч, освещая дорогу и немного согревая землю.
Время в пригородах будто замерло. Их не коснулась цивилизация в том извращенном смысле что мы обычно вкладываем в него. Не было новых элитных домов. Дорогих коттеджей и пафосных людей. По дороге встречались пожилые пары, так трепетно державшие друг друга за руки. Дети бегали без присмотра, зная, что нечего опасаться в отличие от улиц большого города, где царил разбой и хаос. Зеленые луга. Свежий, кристально чистый воздух. Приходская церковь, возле которой собираются люди на воскресную службу. Открываю окно, вдыхая свежие потоки. Сворачиваю на нужную улицу с милыми уютными домами. Цветы в горшках на подоконниках. Ухоженные лужайки. Белые или синие занавески на окнах. Аккуратные заборчики. Именно такой дом предстал пред взором. Голубые занавески на окнах. Белый заборчик увитый зелеными растениями, делающие изгородь «живой» с аккуратным почтовым ящиком. Узкая мощенная тропинка, аккурат ведет к крыльцу. Под таким же увитым козырьком крыльца прятались белая дверь с небольшими окошками.
Идеальный домик в сельской местности, чтобы стать тихой гаванью. Я мечтаю о таком. Но не сейчас, а лет через двадцать. Когда адреналин в крови от опасностей перестанет будоражить сознание.
- Вора будут искать в роскошных апартаментах, но не в тихих деревнях с аккуратными лужайками. Это место идеально для тебя.
- Да, особенно если решишься покончить с собой от тоски. Вот уж точно идеально.
Недовольство выражается в каждом действии: резко поднять чемодан из багажника. Громко хлопнуть дверцей машины. Со шляпой в одной руке и ручкой везущей чемодан в другой, двинулась внутрь дома.
Скромная, но уютная и светлая гостиная. Справа кухня с белыми ящичками. Запах не затхлый, как думала по началу, а ванили. Кто-то следил за домом.
В глубине дома звонит телефон. Оставив вещи возле двери, иду на звук:
- Как добралась? – хриплый голос и нотки волнения в нем.
- Учитывая, как я ненавижу перелеты и Англию – в целом неплохо, - отвечаю, рассматривая кухню, бежевые обои с пропечатанным рисунком, деревянные шкафчики. Из бытовой техники только кофеварка. – Кстати спасибо, что не комната в доме престарелых, – насмешка в голосе, нахожу в одном из шкафов молотый кофе, завариваю.
Смех в ответ на другом конце провода: грудной и хрипловатый: - Туда бы точно не сунулись, - посерьезнев, добавил. - Опрашивают всех, кто был на том вечере.
Аромат кофе наполняет кухню. Придерживаю трубку плечом, прижимая к уху, разливаю в широкую чашку: - Недельку посиди, а потом наведаешься в «гости» к одному пижону. Его досье найдешь на столике в спальне. Наслаждайся деревенским воздухом, пока.
Слышу короткие гудки.
Пригубила кофе: терпкий, ароматный. Взгляд в окно, но не видит пейзажа.
- Опрашивают всех, кто был на том вечере…
- Хотите, я покажу вам коллекцию своих картин…
Кто видел, как я поднималась с Карлсоном?
«Более ста гостей» – ответ внутреннего голоса.
Ложна фамилия…
«Но внешность, то твоя» – тот, же голос.
Никто не подумает на графиню…
«Ты права…и все же» - голос замолкает.
- За пять лет - первая лажа, с дебютом, дорогая, - отсалютовала кофе, сделав очередной глоток.

Несколько лет назад. Франция, Париж.

«На благотворительном вечере было совершено ограбление».
В разгар благотворительного вечера, проводимого банкиром и меценатом Жаном Руффо, из сейфа были похищены фамильные ценности…».

Мужчина отбросил газету. На губах, под аккуратными усами, появилась загадочная улыбка. Он еще раз взлянул на статью, откусывая при этом кусок от аппетитного доната и запивая кофе. Усы испачкались в сахарной пудре.
Он выслеживал, изучал и это развлекало, а может восхищало. Пока в одной картинной галерее он не решился и не подошел:
- Как вам? – голос хрипловатый, будто простужен. Под усами улыбка.
Стоим перед полотном Винсента Ван Гога «Звездная ночь над Роной». Она завораживала, мысленно перенося на тот берег, издалека позволяя насладиться ночью, тем романтизмом, что царит под этим небом, и той влюбленной парой, гуляющей по берегу.
- Это прекрасно, - в голосе слышится восхищение. Оно не обманчиво, это действительно наслаждение.
- Впервые полотно выставлялось в 1889 году на ежегодной выставке Салона Независимых художников в Париже вместе с картиной «Ирисы». На выставлении последней настаивал Тео, брат Ван Гога.
- Вы эксперт? – обращаю взгляд на высокого солидного мужчину лет пятидесяти, стоявшего рядом в дорогом костюме.
- Скорее любитель, - ровный, спокойный голос, чуть хрипловатый. В голосе чувствуется улыбка. – Меня зовут Говард, - мужчина протягивает руку, смотри точно в глаза, - Говард Хант.
Это было первое знакомство. Позже он убедил меня посетить светский раут. Я не знала его. Он знает меня. Мы были не в равном положении.
В комнате горел камин. Языки пламени отбрасывали замысловатые тени. Полумрак комнаты не давал возможность разглядеть обстановку. Лицо Говарда находилось в тени. Только закончился ужин с его друзьями. Нефтяные магнаты, банкиры, политики – все они составляли круг общения моего нового друга.
- Как вам мои гости? - звук голоса в тихой комнате. Слышу, как тлеет кончик сигары, только что прикуренной Хантом.
- Высокомерные снобы, - хмыкнула я, заворожено глядя на игру огня в камине.
- Вы отлично вписались в этот круг.
- Это комплимент или оскорбление? - непонимающе взглянула на мужчину, силясь угадать, что ему нужно.
- Шерри у меня есть к вам предложение, - Говард затянулся сигарой, подходя к камину, останавливаясь возле.
Не удается скрыть удивление.
- Предложение? Говард, я…
Предупредительным жестом он останавливает меня: - Нет, Шерри, это не то предложение. Скорее деловое. – Он смеется, - как вы провернули с драгоценностями Руффо, я просто вам аплодировал.
- Я не понимаю вас, - голос начинает дрожать, в глазах плещется испуг.
- Они и не подозревали, что все это время драгоценности были у них перед носом, пока вы не пришли за забытой сумочкой на следующий день. Было умно с вашей стороны, но как глупо с его. Сам вам их отдал, еще и ручку поцеловал, насколько мне известно.
- Что вы хотите? - выпрямившись в полный рост, смотрю затуманенными глазами на Мефистофеля.
- Вы видели моих друзей. Благодаря вашим связям вы вхожи во все элитные круги. – Мужчина делает еще затяжку, не сводя с меня цепкого взгляда. – Они богаты, эгоистичны и думают, что безнаказанны.
- Вы хотите стать их палачом?
Он игнорирует усмешку: - Поймите, я не краду у бедных. Все их богатство - сплошной фарс – либо вымогательство, либо заглаживание вины перед обманутыми женами, либо воровство. Вы сами сказали, что они снобы. Шерри, - глаза блеснули в свете пламени камина, Хант подходит ближе, - с моими знаниями и вашей смекалкой мы покорим весь мир.
- Мне не нужно ничье признание, - хватаюсь за соломинку, но предложение возбуждало. Кровь кипела, разливаясь по венам.
- Вы станете богаты. Все будет у ваших ног. Подумайте, - тихий вкрадчивый голос гипнотизировал.
Он стал моим учителем. Учил, обходим сложную сигнализацию, подбирать коды к сейфам. Уметь слушать. Дальновидно смотреть. Быть внимательной к мелочам.
Первые задания были просты. Мелочью на дне копилки. Были ошибки, но незначительны. Провернув дело, я тут же исчезала. Два дня не больше на одном месте. На Говарда работал еще один человек, тот, кто помогал «сплавлять» награбленное. Часть, меняя на деньги, а что-то оставляя в первозданном виде, как память о минувшем.
У меня была недвижимость в Париже, Мадриде и Вашингтоне, которая позже продавалась за еще большую сумму, чем покупалась.

Я жила в бедности. Вернее я считала это бедностью. Видела, как мать трудится на двух работах, в то время как отец обхаживал богатых сынков. Он не знал обо мне, но я все равно считала его виновным в своей неудавшейся жизни. Лишь с возрастом поняла, что он был такой же обманутой жертвой, как и я. Мать, сохраняя гордость, оборвала все связи. Глупая гордость. Я презирала ее.
Поклялась, что никогда не стану жить как она. Не стану пересчитывать копейки, чтобы купить любимое пирожное.
Зарплаты хватало, чтобы выжить. Но я не хотела выживать, я хотела жить. Я сама себя учила. Я наступила на хвост своей гордости. Пошла к отцу. Он принял, после проведения теста ДНК. Он «ввел» меня в круг своих друзей.
Любопытство губит народ. Все хотели увидеть ту, которую «скрывал» многие годы тот, кто долгое время работал на них. Они с любопытством смотрели на меня, а я на них, запоминая, кто и чем владеет.
Отца не стало, но меня не прекратили приглашать.
Руффо стал первым в списке важных дел. Раздражала его надменность. Сальный взгляд и вечно потные руки, норовившие залезть под юбку. Он был омерзителен. Он отнял мою девственность, я отняла у него четверть миллиона долларов. Равноправный обмен.
Я пошла ва-банк на приеме, услыхав о ненадежности его сейфа.
Мужчины, как много вы болтаете, когда пьяны. Это был урок. Если бы поймали, на долгие годы заточили тело в клетку. Я рискнула всем. Рискнула, чтобы выиграть. Мщение стало тем звеном, в цепочке нынешней жизни. Теперь у меня есть все!

Я могла бы остановиться, но боле не представляю свою жизнь без азарта. Чем труднее задание, чем больше препятствие, тем сильнее кипит кровь. Адреналин подстегивает. Сложно усидеть на месте. Невозможно уснуть. Это и есть жизнь! Теперь это не выживание – это рисковая забава.

Саманта, с Днем рождения! Незабываемых моментов в жизни, да побольше.

Лика, еще раз спасибо огромное! Понимаю, что такой валюты как "спасибо" нет, но пока это единственное, что могу предложить. И заодно похвастаюсь новой, стильной одежкой *покрутилась вокруг себя*

Ричард, поздравляю с днем рождения! Поменьше неприятных моментов, а больше позитива.

Приоткрыла глаза и снова смежила веки. Солнечный луч пробивается сквозь плотную портьеру в спальне. Легкое движение головы на подушке, и чувствую, как в висках забили маленькие молоточки. Тихонько застонав, зажмурила глаза. Удалось снова расслабиться, когда на талию ложится грузом чья-то рука. Широко открытые глаза и медленно поворачиваю голову, стараясь чтобы молотки в ней, стучали как можно медленнее.
На второй стороне постели обнаружилось мужское тело, прикрытые простыней. Грудь равномерно вздымалась. Мужественное даже во сне лицо. Темные волосы на голове были слегка разлохмачены.
Обернув свое тело в простыню, как в саронг, осторожно поднялась с кровати. Голова раскалывалась, от выпитой текилы, накануне в баре.
- Доброе утро, - хрипловатый шепотом и поворачиваюсь в сторону звука.
- Доброе, прости эээээ… - силилась вспомнить имя, но в голове черная дыра.
- Дерек, - приходит на помощь незнакомец.
- Конечно, Дерек, уверена ты очень милый и все такое, но…, - направилась в сторону ванны, приоткрывая дверь, улыбаюсь, - но надеюсь когда я выйду из душа, тебя здесь не будет.
Прикрыв за собой дверь, включаю воду.
Одноразовые связи – единственное, что могла себе позволить. Чувства притупляют бдительность, а это главное оружие вора. Поэтому ступая на скользкую дорожку – вырви или заморозь свое сердце от ненужных чувств, иначе ждет клетка, в которое будет заключено тело на долгие годы.
- Мы из-за тебя чуть не попались, - яростный голос, сузившие глаза, напряженное тело.
- Прости, Говард, прости, - виноватые нотки в интонации голоса, голова опущена.
- Что с тобой, черт возьми, происходит, Шерри? – хватает за плечи, смотри в глаза силясь увидеть в них правду. – Твои мысли постоянно где-то, вечно витаешь в облаках. Запомни, девочка, еще один такой косяк, и надолго засядешь, и я вытаскивать тебя не буду. Потому что за поступки необходимо нести ответственность самой.
- Я поняла! – сталь в голосе и выбор сделан.
Это были самые длительные мои отношения. Длинною в месяц, которые чуть и не погубили меня. Почему я выбрала профессию? Потому что в отношениях только первый месяц получаешь драйв и эмоции, а потом быт съедает все изнутри, и начинаешь думать, куда зарыть труп.
Спальня оказалась пуста. Незнакомец ретировался, не оставив после себя ничего. Лишь подушка хранила отпечаток головы. Смятые простыни свидетельствовали о бурной ночи.
- Смотрю неплохо развлеклась, - насмешливый голос из поднятой трубки, звонящего ранее телефона , - выпей аспирин.
- Вот, дерьмо, Говард, и где ты понатыкал этих чертовых камер?
- Это для твоей пользы…
- Интересно, а какая мне польза, когда ты наблюдаешь с кем и как я трахаюсь?! – уже кричу в трубку, перебивая Говарда, разбирая по ходу светильники, всматриваюсь в висящие на стене картины в поисках жучков и камер.
- В спальне камер нет, не переживай, - спокойный голос в трубке, в котором чувствуется сталь и раздражением, - лишь в гостиной и внизу. И я не хочу, чтобы ты снова попала в неприятность. А теперь остынь! И ознакомься, наконец, с содержимым ящика.
- Сукин сын, - но лишь короткие гудки слушают меня.
Осмотр комнаты не занял много времени, найденные « жучка», были «убиты тапкам».
Всегда быть в курсе моей жизни слегка раздражало, но я понимаю, что только учитель мог вытянуть меня из переделки. В ящике оказывается ключ от банковской ячейки лондонского банка, схема расположение «объекта» и конечная цель.
Я стараюсь подавлять излишние эмоции. Учусь контролировать их. Занятия йогой помогали в учении.
Эмоции – это разрушительный враг. Я учусь хладнокровию, ничто не должно отвлекать. Лишь спокойствие и сосредоточенность – вот союзники вора.

Грабить тех, кто живет в многоквартирных домах – неблагодарное дело. В любой момент любопытный сосед, посмотрев в глазок заприметит незадачливого вора. Даже в ночное время суток работа камер, установленных на этажах, не прекращалась ни на минуту. Плюсы были лишь в том, что упитанные пончиками охранники не особо волновались за жильцов многоквартирных домов.
Стивен Ллойд – в прошлом ювелир, ныне филантроп, держатель контрольного пакета акций крупнейшей ювелирной компании. Они поставляют изделия во все крупные точки мира. В замен контрабандой он получает драгоценные камни. Именно они были целью. И именно он жил в одном из таких многоквартирном доме.
- Запомни, наша цель драгоценности, камни, предметы искусства, но не деньги, - говорил Говард, пять лет назад.
- Но зачем такие сложности, выбирать, отбирать, не проще взять все содержимое сейфа?
- У каждого должна быть своя фишка – это твоя. К тому же я эстет, мне приятнее смотреть на полотно Рембрандта, чем разбирать купюры.
Ллойд живет на пятнадцатом этаже, высотного элитного дома. На этаже по углам камеры, и еще две квартиры помимо его. В ящике, обнаружилась схема расположения камер коридора и самой квартиры. Место нахождения сейфа было указано жирным крестом. А также фотография упитанного и лощенного блондина, надменно взирающего с карточки водянистыми глазами.
За день до этого был изучен район, дом, и составлен список периодичности прихода жильцов дома.
Приготовления заняли несколько часов. Светлый парик под которым спрятались темные локоны. Голубые линзы. От эффекта пудры лицо стало светлее. Красная помада на губах.
- И помни три правила, - раздался голос из прошлого моего учителя,
…1. Случайная встреча.
- О простите пожалуйста, я ужасно неловкая, - огорчение в голосе, от вылитого кофе на рубашку светловолосого мужчины, - даже не знаю, как загладить свою вину, - искусственные «голубые» глаза встречаются с маслянисто-серыми. Трогательная улыбка на губах, и бумажная салфетка в руке, бережно промокавшая белую рубашку от коричневых пятен кофе.
- Все в порядке, - мужчина отмахнулся словно от назойливой мухи, но вдруг с шумом вздохнул, когда ладонь как бы случайно легла на грудь мужчины покрытой редкими волосками. Его взгляд снова обращается в мою сторону. На лице сохраняется трогательная улыбка, только в глазах появился упрямый огонек. – В следующий раз будьте внимательней.
- Я не могу простить себе такую нерасторопность, позвольте загладить вину, - ресницы несколько раз игриво взмахнули, зубки прикусывают пухлую нижнюю губку, - может кофе, сегодня вечером, - во взгляде застыло ожидание
- Думаю на сегодня кофе с меня достаточно, - его почти прозрачные глаза останавливаются на губах, по которым дерзко пробегает язычок, - а вот от бокала вина…… - «голубые» глаза победно блеснули.
…2. Приглашение в гости.
Непринужденный смех. В тонком бокале плещется кроваво-красное вино. Приглушенный свет бликом отражается в глазах собеседника. Очередная шутка и снова губы изгибаются в притворной улыбке. Лишний бокал вина для него, и рука взмывает вверх в приглашении к тосту. Приподнимаю свой бокал заранее наполненным вишневым соком (для этого пришлось подкупить официанта) чтобы с сияющим взглядом встретиться с его глазами и услышать звон дорого стекла друг об друга.
Окончание вечера. Ладонь ложится на плечо, в немом вопросе.
- Мне очень понравился сегодняшний вечер, Стивен, - бархатные нотки в голосе, ладонь скользнула с плеча, на щеку, - так не хочу, чтобы он заканчивался, а вы?
- Милая, почему бы не поехать ко мне? – ради одного предложения приходилось врать и изворачиваться целый день, чтобы услышать лишь одно предложение.
Мужская рука скользит по талии, притягивает ближе, чтобы выдохнуть в лицо запах алкоголя: - и ты права, разве можно закончить этот чудный вечер…
Уже сидя в гостиной, я слышу, как стрельнула пробка шампанского, и легкое шипение пенящейся жидкости…
… 3. Старое, доброе сильнодействующее снотворное.
Одна таблетка, добавленная в бокал с шампанским и через пятнадцать минут мистер Ллойд спал сном младенца. Аккуратно извлеченный стетоскоп из сумочки уверенной походной подойти к бару, на ходу натягивая перчатки на руки.
За множеством дорогих алкогольных напитков нашлась потайная дверь. Легкий щелчок раздается в квартире и резко поворачиваю голову на обездвиженное тело, чтобы взглядом осмотреться по всей квартире. За дверцей оказывается старомодный сейф, с крутящейся ручкой.
Приложив часть стетоскопа к стенке сейфа, вторую воткнула в уши. Осторожно поворачиваю ручку, ожидая услышать легкий щелчок. Повторив движение несколько раз, задерживаю дыхание, дергаю ручкой на себя. С легким скрипом дверца сейфа приоткрылась. В комнате по-прежнему была тишина. Бархатный мешочек, наполненный драгоценными камушками отправляется в сумку. Деньги и акции по-прежнему остаются на полках сейфа. Все аккуратно было поставлено на полки бара в том же порядке, что и снималось для легкости открытия дверцы.
Достав мягкую тряпочку из сумки, протираю бокал с наполненным шампанским, который предназначался мне и к которому не притронулась. Остальные атрибуты квартиры не были наполнены моими пальчиками.
- Прости дружок, ибо я согрешила, - потрепав хозяина квартиры по щеке, покидаю дом.
Камеры засекли высокую блондинку в темных очках, покидающую квартиру богатого и всеми уважаемого мистера Ллойда.
Добравшись до дома, первым делом скидываю парик, перчатки и вытащив линзы, отправляю в мусорный мешок.
Воспользовавшись одноразовым телефоном, набираю Говарда:
- Все сделано, они у меня.
- На твое имя забронирован билет на чартерный рейс, вылет завтра в десять утра. Я встречу тебя в аэропорту Сиднея. До связи.
Короткие гудки и телефон отправляется в мусорный мешок.

Утро получилось коротким, не успев выпить кофе, как потребовалось собрать чемодан на дно которого аккуратно ложится мешочек с камнями, рядом опускается пистолет CZ 100, сверху прикрываются ненужной одеждой.
Замок чемодана Louis Vuitton аккуратно помечается алым лаком, чтобы не перепутать с одним из чемоданов элиты путешествующей чартером.
Спустя несколько часов ловила свое отражение в окнах аэропорта Хитроу. Волосы убраны в высокую прическу. Тонкая водолазка, узкие брюки и под ними туфли на высоком каблуке Кристиана Лубутена. Ансамбль завершали кашемировое пальто пудрового цвета, шарф небрежно перекинутый через шею. Темные широкие очки, скрывают лицо.
Улыбающиеся стюардессы встречают на борту самолета. Небрежный взгляд сквозь тёмные стекла очков, скользнул по людям, находящихся в салоне. Занимаю место в конце самолета, усаживаюсь возле окна, чтобы не беспокоили и можно было спокойно прочитать статью в интернете с названием «Скандальное ограбление…»

С чашкой кофе в руке, выхожу на порог за утренней газетой. Весенний воздух еще не прогретый солнцем – бодрит. Проходящие мимо люди, спешившие кто на работу, а кто на рынок, останавливались, чтобы пожелать доброго утра. Добродушие было здесь в чести. Маленький пригород, со своими законами и порядками.
В руке оказывается газета с разворотом на странице с предстоящим балом у какой-то писательницы. Пригубив кофе, и не отрывая взгляда от статьи, возвращаюсь в дом, прикрывая дверь.
Решение приходит молниеносно, и совместить приятное с полезным оказывается не такой уж плохой идеей.
- Постарайся не предпринимать ничего не посоветовавшись со мной, - наставлял голос Говарда, пять лет назад, - сама знаешь самодеятельность до добра не доведет.
- Прости, но надоело быть послушной куклой, - как бы извинившись за опрометчивость, делаю один звонок.
С определенными связями в высших кругах, достать пригласительный оказывается плевым делом. Взятая машина на прокат, БМВ, а не мини-купер, стоящий перед домом, и через несколько часов после сборов оказываюсь в месте под названием Oheka Castle.
Присвистнув от восхищения, направляю машину к крыльцу, где симпатичные парковщики, ждали, чтобы предложить помощь.
Подошедший дворецкий, известил о том, что чемодан будет доставлен в комнату.
Отказываюсь от предложения испить чай в обществе прибывших гостей и пройдя в след за дворецким поднялась в номера.
- Что –нибудь желаете мисс? – вежливый голос отвлекает от созерцания номера.
Медленно повернувшись, отрицательно качаю головой, передавая чаевые в ладонь.

Сквозь тяжелые занавески пробивается еле заметный луч солнечного света. Комната наполнена бликами и каким-то еле уловимым теплом домашнего уюта. Все поместье излучало красоту и достаток.
Тишина и спокойствие властвовали кругом. Не было городской суеты и смога. Воздух был свеж и чист. Не слышен гул машин, а лишь еле уловимый звук гравия под колесами автомобиля мягко шуршал извещая о прибытии гостей.
В окно были видны эти машины – модели и цены которых могли удивить даже самую взыскательную публику.
На этаже послышались мужские голоса и шаги, приходится быстро опустить крышку чемодана, ранее доставленного и аккуратно лежавшего на краю широкой постели. Как только голоса стихли за соседней дверью, снова открываю чемодан, находя на дне все атрибуты моей жизни.
Пока я осматривала комнату и прикидывала насколько похожи номера друг на друга, куда спрятать вещи и куда спрячут вещи, дверь неслышно приоткрылась и позже раздается мужской голос, слегка заставший врасплох:
-Добрый день. Как Вам комната?
Быстро сориентировавшись, поворачиваюсь навстречу к незнакомцу с легкой улыбкой на губах:
- И вам здравствуйте. – обвожу глазами комнату. - Все великолепно, благодарю.
Передо мной стоял молодой мужчина. Судя по виду англичанин до мозга костей. Идеального вида одежда, без единой мятой складочки, до блеска начищенная обувь – выдавала в нем педанта.
- Чтож, очень приятное соседство, - протягиваю руку вперед для знакомства. – Я, Шерри.
Обычный ничего не значащий ритуал знакомство. Тепло ладони. Обмен взглядами и улыбками.
- Простите! – вежливое покашливание в проеме двери, и руки размыкаются, - госпожа Макнот просила передать, что работает специальная костюмерная, где знающие помощники помогут вам в выборе костюма на предстоящий вечер.
- Костюма? – удивленный взгляд на дворецкого, - маскарад?
- Да, мисс. Бал – маскарад, - уточняет дворецкий, с легким кивком головы, - прошу прощения, вынужден вас оставить. Должен встречать прибывших гостей.
- Эту деталь я упустила, - кивнув дворецкому, смотрю на закрытую дверь, переводя взгляд на нового знакомого, добавляю с улыбкой. – Чтож, сосед, могу предложить вам выпить, при условии, что найдете бар.