Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Австрия

- Джер, короче, расклад такой, - Джо стоял, наклонившись над холодильником в нашем с Лео арендованном доме, прицельно сканировав еду и вытаскивал с полки упаковку пива и бутылку шипучки девчонкам.
С самого начала я был против. Я хотел провести с Лео вечер, с ней, а еще лучше глубоко и в ней, а не париться в одной ванне с другом и Дженни. Да и что за херня - ванна на морозе. Я днем себе весь зад отморозил, и копчиком приложился хорошо, когда катался. А сейчас как сведенный хожу: ноги гудят, руки ломит, зато в голове легкость. Даже не курил почти. И не тянет. Но врать не буду, было круто, особенно когда получалось покрасоваться перед Лео. А маленькая…. Может я озабоченный мудак, но даже в закрытом наглухо костюме она охренеть как возбуждала. Она так смотрела всегда на меня. А я от этого ее взгляда счастлив был, не знал раньше, такое бывает, когда счастье свое можно в ее глазах увидеть. Только для нее поступки хотел совершать и не пожалел ни разу, что приехали сюда. Видел, что ей тут нравилось, когда сам следил в открытую за ней, как коршун. Никого не подпускал. Не знал раньше, что жадина такой, а оказывается вон оно как.

Облокотившись на дверной косяк плечом, я наблюдал за квестом друга, который переставлял продукты в холодильнике, что-то поднося к носу, проверяя на годность, отчего ноздри Джо раздувались и потом убирал обратно на полку. В итоге на деревянном столе кухни оказалась тарелка с сыром, колбасками и остатки пиццы. Удовлетворенно кивнув, будто сам все готовил, друг взлохматил шевелюру пятерней, и посмотрел на меня.
- Вам пятнадцать минут хватит попариться? - спрашивал он у меня.
- Не понял? - я подошел к столу, чтобы помочь все это донести к ванне.
- А что непонятного? - Джо закинул в рот колбаску, - Нет, я конечно, не против оргии, да, думаю и ты тоже, но боюсь это ранит психику Лео и Джен.
Я рассмеялся, но представив, как друг и так будет глазеть на Лео, поперхнулся смехом.
- Нет, бассейн мой.
- Да, брось, - Джо подхватил пиво и одну тарелку, а я - шампанское и второе блюдо. - Уединитесь у себя, шпили-вилли там.
- Давай ты свои шпили-вилли будешь устраивать у себя в номер, Джо, - я оставил еду, пока накидывал куртку, - а этот вечер я хочу провести с Лео в этом бассейне.
- *ля...
- Твой сольник.
- Серьезно?!
- Да, - застегнул бегунок молнии и снова взял в руки еду и шипучку. - Я слышал твою гитару на репетиции, думаю она отлично впишется в новую песню.
- *ля, Джер, это круто, - и уже у двери, - ванна твоя.
Я хмыкнул и пошел в сторону девчонок.

Странно это было. А может я дикий какой. Смотрелось интересно – ванны на открытом воздухе, из-за пара, поднимающегося от воды я даже Лео не видел, но знал, что ждет меня. Быстро разделся, и в горячую воду с головой окунулся. Круто, не, реально круто.
Дженни постоянно о чем-то рассказывала. Вначале я охренел, от того потока информации, что получил первые минуты в ванной. Так и застыл с бутылкой пива, глядя на ни на минуту не закрывающейся рот Джен. Кажется, я узнал все из ее жизни, университета, где учится Лео и Джен, как зовут наших соседей здесь, и даже под каким созвездием родилась сама Джен. Нахрена мне это знать?! Я мысленно поблагодарил, что Лео более сдержана в общении, а может она со мной такая? Знает, что я не любитель пустой болтовни и сдерживает себя? Я покосился на девушку, которая справа подпирала мое плечо своим. Ее черная футболка намокла и липла к телу. Я завис. Завис на ее груди и стоячих сосках. А может это и не такая плохая идея – ванна на морозе. Вон как ее соски встали, того глядишь футболку прорвут. Рот тут же наполнился слюной, от желания губами обхватить и по очереди в рот втягивать, но слюну пришлось проглотить с очередным глотком пива. Надо смотреть на Дженни, отвлечься, вот на кого у меня точно не встанет.
- Ну, вот я ей и говорю, чтобы она сходила в тот клуб, а она уперлась..., - я скосил глаза на Джо, который лениво развалился, поглаживая Дженни за голое плечо, и закрыл глаза.
Тоже нихрена не слушает.
- Как ты с ней жила? - шепнул на ухо Лео.
А у нее мурашки от прикосновения. Заметил в вырезе футболки и как шея ее дернулась. И знаю, что не от холода, хотя вначале думал отморожу яйца себе, а тут наоборот - сочетание прохлады сверху и жара снизу. Я чувствовал, как мышцы, которые болели от сегодняшних экспериментов расслаблялись. Я все привыкнуть не могу, что Лео реагирует так, что отзывчивая такая - ее тело, мой любимый инструмент, который я не устаю настраивать под себя и дуреть от того, какие звуки она издает от игры моих пальцев по ее коже.
- Я знаю, где у нее находится кнопка выключателя.
Лео улыбается, когда смотрит на подругу, а потом на меня и улыбка становится другая, только моей и для меня. И к губам ее наклоняюсь, чтобы слизать эту улыбку и дыхание.
- Кстати! - восклицает Дженни, и я недовольно отрываюсь от губ, но слышу лишь тихий смех Лео. - Завтра все идем в бар, отмечать Рождество. Я и столик забронировала.
- Она всегда такая деятельная? - спросил у Лео, когда моя рука гладила ее колено и бедро, подбираясь выше.
- Это она еще не старается, - засмеялась Лео мне на ухо.
- Уже страшно.
А девушкой на нас смотрела, видимо ответа ожидая, и продолжила:
- Там будет их фирменное меню, танцы, в общем круто, я узнавала, от тех, кто часто на Рождество сюда приезжает.
- Я - за, - лениво отозвался Джо, медленно подняв руку вверх и снова прикрыл глаза откинулся на бортик бассейна.
- Отлично, - хлопает Дженни, - Лео, Джер?
- Я не против, - а сам пытаюсь до Джо дотянуться.
- Ай! Джер. Это моя нога…
- Извини...
Джо наконец открыл глаза и посмотрел на меня поверх головы Дженни. Он неохотно кивнул, и потянулся к Дженни:
- Дженни, мышонок, ты еще не напарилась, - нагнулся он к девушке, я отвернулся, чтобы не наблюдать за ними, и посмотрел на Лео. Она вопросительно смотрела на меня.
- Нет, - услышал я, сильнее сжав челюсти и снова посмотрел на Джо, кивая ему на выход, - кстати вы, когда вернетесь из турне?
- Мы еще не уехали, - протянул Джо, - или ты торопишься от меня отделаться?
- Наоборот, - ответила Джен, - вот Лео с вами едет, может и я тоже?
- Мы обязательно это обсудим.
- Да, обсудите, - встрял я, - а то сейчас я меньше всего хочу это обсуждать.
- Лео, а ты прочитала контракт? – обратился Джо.
- Еще не до конца, - ответила Лео и ко мне ближе подвинулась. – Есть пункты которые вызывают вопросы.
И я впервые испытал это – гордость за кого-то. Она маленькая, моя маленькая, а уже взвалила на себя серьезную работу и четверых здоровых мужиков. Поверх головы Дженни шла молчаливая война взглядов, а девушка, о чем-то продолжала болтать, вовлекая в разговор Лео и нас. Я надеялся мне удавалось кивать в нужных моментах.
Дженни сопротивлялась, не желая покидать ванну. пока Джо сам не встал и не взвалил девушку к себе на плечо. Ударили по рукам, когда он вылезал со своей ношей и с улыбкой снова к Лео.
- Ты их выгнал? - Лео подозрительно смотрела на меня, а я улыбку прятал, делая вид, что сигареты ищу. – Здесь нельзя курить. Ты их выгнал.
- Да я ни слова им не сказал, - вполне натурально округлил глаза и прошептал, а сам к Лео потянулся, - Леонии, - наклонился к ее лицу, а рука снова к ней на бедре, меж бедер, выше пока не пальцами не коснулся промежности. – Я тебя целый день не щупал. Иди ко мне.
- Здесь люди, - поерзала Лео, и я кнопку гидромассажа включил.
По тому как ахнула Лео, от появившихся пузырьков, я улыбнулся и усилил напор.
- Значит тебе придется быть очень тихой.
Подвинулся еще ближе к ней, шалея от того как глаза ее темнели, и распахнутым ртом по ее виску повел, слизывая вкус ее кожи, потянулся и за руку ее взял. Ее ладонью накрыл свой через плавки, пока сам запускал свою руку ей в трусы.

- Может не пойдем никуда?
Я сощурил один глаз и застонал, когда Лео раздвинула шторы. Я в Лондоне никогда столько солнца не видел. Даже не привычно стало. Еще один день и снова лыжи. Какого хрена мы не выбрались на песочке поваляться? Одежды минимум, что главное, а тут… пока Лео раздену тысячу потов сойдет. Нет, я не жалуюсь, знаю, что скоро до самого вкусного доберусь, но нее. Я прислушивался к себе: пошевелил пальцами на ногах, размял руки, чувствовал натяжение отдельных мышц. Поваляться бы, и с Лео под боком, но ведь не согласится. Вздохнул и открыл второй глаз, морщась от яркого света, бьющего в окно. Кажется, сегодня меня и похоронят на том склоне, который выбрали покорять Джен и Джо. Со стоном на спину перевернулся, и даже загордился собой, когда вспоминал как в Лео ночью долбился, думал после ванны совсем разморит, а нет, друг не подвел. Он и сейчас в бой рвался. Кремень!
- Вставай, лентяй, - шлепнула Лео меня по задницу, и я ее руку перехватил и на себя потянул, чтобы Лео упала на меня. – Нас ждут уже, Джер.
- Подождут, - ответил и стал быстро расстёгивать ее ремень на брюках. – С Рождеством, маленькая.
- С Рождеством, - выдыхает она мне в губы, и оседлав мои бедра.

- Ты все помнишь? - спрашивала Лео. - Немного согни колени, отталкивайся палками и вперед, - увещевала Лео и брови сдвинула, чтобы казать строже.
А мне стало смешно от ее учительского тона, и закашлявшись, чтобы смех спрятать, я кивал головой и слушал все напутствия девушки.
- Окей, - надел очки и показал Лео, чтобы тоже со шлема свои опустила на глаза. Солнце слепит, отражается от снега, и когда смотришь долго красные точки перед глазами начинают прыгать.
Я послушно согнул ноги в коленях, оттолкнулся и… Это было охренеть, как круто. Меня несло вперед, ветер в лицо бил. Я скорость набирал было охренеть как страшно, особенно когда обгонял кто, так и думал, что кто-то подсечет, но в то же время кайфово. По венам неразбавленный концентрированный адреналин растекался, аж дрожало внутри.
- Ну как? – Лео съехала следом, а мгновение рядом мимо пролетел Джо и чуть ниже остановился.
Оба смотрела на меня вопросительно.
- Понравилось?
А я задыхаюсь, и грудь почему—то ломит.
- Нет, - выдохнул я.
- Как нет? – хором переспросили.
- Нет, - я выдержал паузу, а потом чувствую, что улыбка на пол лица расплывается. – Я в восторге! Давайте повыше, а, - киваю на гору выше, - это охренеть, как круто!
- Еще один – хмыкнул Джо и повернулся к Дженни, которая рядом притормозила.
- Что?
А Дженни стоявшая на двух лыжах торжественно сложила руки на груди.
- Это извечный спор лыжников и сноубордистов, - пояснила Лео и подбородком показала на Джо, которой балансировал на сноуборде, - Видимо Джо рассчитывал, что ты, как и он, станешь адептом этих дурацких досок.
- Ни хрена вы не понимаете, - вступился Джо. – Просто у вас чувства равновесия нет. Лузеры!
- Да боком ехать никого удовольствия, - возмутилась Дженни, - я еду и думаю, как бы не завалиться.
- Вот-вот, - закивал Джо, - если вестибулярный аппарат, как у пенсионера…
- Знаешь, что, - Лео сильнее воткнула палки в снег, - умей проигрывать.
- Лузеры! - обиженно махнул Джо и поехал вниз.

Вышел из душа обмотав бедра полотенцем. Прислушался к себе: мышцы ломит меньше, чем вчера, завтра и вообще болеть перестанут. Лео суетилась по комнате, собираясь в бар на празднования Рождества. А я замер в проходе и с улыбкой наблюдал за ней, как мечется по комнате, одежды на покрывале постели раскладывала, выбирала, что надеть, к зеркалу подошла – волосы расчесать. Думал ли я, что буду удовольствие получать просто от того, что за ней наблюдать буду. Да послал бы нахер того, что такое предположить мог, а вот как все обернулось. Она взгляд почувствовала и на меня посмотрела, задержавшись глазами на белом полотенце вокруг бедер. Рот приоткрыла и кажется слышал ее поверхностное короткое дыхание. И маать твою, от этого ведет, когда она вот так реагирует, а ведь даже не касаюсь ее. И времени нет.
- Только не красное платье, - заявил ей и подошел к Лео ближе.
- Я думала, оно тебе нравится, - Лео лоб морщила, когда озадачивалась чем-то.
Кажется, все о ней знаю. А все равно мало.
- Оно для меня, маленькая, - пояснил и сам из шкафа джинсы и черный свитер вытащил и к девушке сзади прижался, за затылок прикусил. – Для меня.

- Мы здесь! – махала Дженни из-за столика, пока я, придерживая Лео за руку, пробирался к друзьям.

Австрия

Только сейчас я понял, что вот она точка невозврата - ее признание. Не тогда, когда Лео ко мне переехала и даже не тогда, когда согласилась поехать с нами в тур, а вот здесь и сейчас. Того, чего я раньше избегал в жизни, оказалось охренительно прекрасным событием для меня. Ее простое "люблю" и в груди что-то странное произошло, наверное, гребанные бабочки тонкими крыльями вспарывали мое нутро.
Лео убежала за подарком, а я за ее полез в карман своих джинсов. Обычная тонкая цепочка с подвеской в виде гитары. сделанная на заказ. Не хотел ей обычный дарить, потому что, по моему мнению, она была достойна лучшего. И возможно не только подарка... Но сокрушаться по поводу себя неподходящего я не стал. Моя и все.

- Открывай… Там ничего такого, чтобы… ну… - вдруг смутившись, заправляю за уши волосы.
А я залип на ее жесте - простом, не игривом, но мааать твою, таким возбуждающим. Ее простота во всех действиях, касаниях, взглядах - заводила меня до такой степени, что членом мог бы гвозди забивать.
- Уверен, мне понравится, - я улыбнулся ей, подбадривая, и не удержал руки, погладил ее ладонью по щеки, снова задев пальцем прядь волос, которую она убрала за ухо.
– Просто мы собирались в такой спешке, я больше ничего не успела придумать. Это шарф. Помнишь, после выставки, ты мне отдал свой перед рестораном… А я его там забыла. Решила подарить тебе новый… Нравится?
Нервничает маленькая, а я смотрел на нее и понимал и что никто из женщин большего для меня не делал. Не смотрел так. не волновался так. Под ее взглядом я положил пакет из коричневой бумаги на колени и развернул. Правда обычный шарф, но дороже, потому что от нее.
- Спасибо, - набросил шарф ей на шею и к себе потянул за поцелуем, она откликнулась. - Моя очередь.
Да, скрывать эмоции Лео явно не умела, и сейчас в ее глазах отразилось удивление. Думала, не подарю ничего. Нет, маленькая, я тебе много чего еще подарю. А пока только так. Я усмехнулся и кулак разжал, на котором лежала цепочка. Не давая ей коснуться, сам распрямил концы и перебросил через шею Лео, стянув до этого шарф и повесив себе на шею.
- Хочу, чтобы всегда думала обо мне, - прошептал ей в ухо, пока зацеплял замочек цепочки.
Эгоистично моя, и хотел, чтобы знала.
Лео пальцами накрыла кулон, когда он оказался у нее между ключицами. А я как маньяк с жадностью все эмоции ее впитывал, запоминал. Как пальцами накрыла, как глаза опустила, чтобы рассмотреть, как улыбка губ коснулась. И дышал. Дышал тяжело, рвано. Волновался как школьник, что может ей не понравится.

Тогда впервые не трахал ее. Тогда я впервые ее любил. Нежно, с оттяжкой или страстно переходя на грубость, но все это я уже не хотел называть "трахать" как с обезличенной какой-то девчонкой, которые были раньше и чьих имен я даже не запоминал. Теперь у моей любви появилось лицо и имя.
- Погоди, - как был голым, выпрыгнул из постели, под удивленный взгляд Лео.
Схватил блокнот, который всегда с собой возил и стал энергично вписывать туда аккорды, которые на ум пришли, когда она пальцами вырисывовывала бесконечность на моей груди. Когда я играл на ней, и из ее груды вырывались хриплые стоны. Я бы записывал их и слушал.
- Что ты делаешь? - спросила она.
Я отвлекся от писанины и обернулся на нее через плечо. Лео лежала на боку, подперев голову рукой и второй - удерживая одеяло у груди. Маленькая, я же все видел, а ты все стесняешься. А она словно мысли прочитала, расслабила руку, давая одеялу сдвинуться, обнажая розовый сосок. Я губы облизал, чувствуя, как рот слюной наполнился. Скоро, совсем скоро, я вылижу его и не только его. Член от мыслей дернулся. Улыбнулся, когда взгляд на ее груди задержался и потом к ее лицу.
- Аккорды записывал, - блокнот отложил и убрал в карман сумки, чтобы снова к Лео в постель нырнуть. - Так на чем мы там остановились. - подмял под себя девушку, укусив за нижнюю губу.


- Не хочу уезжать.
Утром мы никуда не пошли. Во-первых, я ни хрена не мог подняться, а во-вторых, я эгоистично хотел провести весь день со своей женщиной. После завтрака, мы вышли гулять. Я в новом шарфе и заметил, как Лео улыбнулась, заправив концы под мою куртку.
- Почему?
Я держал ее за руку. Она была в ярких рукавичках, я в перчатках. Гребанная ткань, я тепло ее кожи хотел ощущать. Но не мог снять с нее варежку, замерзнет. Я и шарф ей хотел свой отдать, отказалась смеясь, что ее подарок, должен я сам носить и никому не отдавать. Такая же жадина оказалась, и усмехнувшись сильнее сжал ее ладонь.
- Не хочу всех проблем.
Я остановился, вынуждая и ее. К себе ее за плечи повернул и наклонился к ее лицу, изучающе вглядывался в ее глаза. Она храбрилась, меня не хотела ранить, себя не хотела волновать. А мне паршиво, что никак не могу грусть ее из глубины глаз ее прогнать. Ведь из-за меня вся хрень у нее в душе творится.
- Хочешь я с ним поговорю?
- С кем?!
- С твоим отцом?
- Нет, Джер, - она губу пожевала, раздумывая, - пока нет. Вначале сама хочу уладить.
Я кивнул. Задело немного что не пускает настолько глубоко. Что не хочет, чтобы сам проблему решил. Не доверяешь или ограждаешь?
Снова медленно двинулись вперед. Солнце бликует от белого снега. Глаза слезятся от этой яркости, невозможно смотреть не щурясь.
- Приедем и пойдем к моим родителям, - теперь уже остановилась Лео.
Я не выпустил ее руки лишь сильнее сжал пальцы, запястье ее обхватывая в яркой варежке. Приподнял брови насколько позволяя щурившаяся физиономия. - Что?
- Ты серьезно? - снова стала кусать губы, а я сам хотел сделать этого.
- Ты против?
На нее смотрел, считывая ее эмоции и волнение в закушенных губах.
- Я как-то не знаю…
- Лео, ты им понравишься, - с усмешкой произнес и девушку за руку к себе притянул. Обнял, к себе прижал. Как пазл в меня вжалась.
Перчатки снял, чтобы лицо ее ладоням обнять. И мысленно застонал, когда кожей ее прохладных щек с нарисованным морозом румянцем коснулся.
- С чего ты взял?
- Потому что тебя полюбил я, - просто ей ответил и своим носом по ее провел, завис над губами.
Она приоткрыла рот, а я как одержимый дыхание ее пожирал, продолжая не касаться ее губ своими. Мороз, обветрятся, а по хрену. Руками Лео в рукава моей парки впилась, а я улыбнулся и приоткрытым ртом в миллиметре от ее губ. Не знаю для кого большее наказание - для меня или для нее - вот так не касаться.
- Я проголодался, - улыбнулся, когда она резко выдохнула, после того как я отстранился.
Знал, что поцелуй ее, домой бы уволок, чтобы в ней горячей оказаться, но сегодня хотел разрушить шаблон себя, другим побыть ради ее.
- Ты... - задыхаясь, пытается придумать ругательство. - вот... - она сердито кулаком меня в предплечье ударила, я рассмеялся и снова за руку схватил, повел в сторону бара.
- Позже все будет, обещаю, - на пороге, наклонился к ее уху, сдвигая ее шапку в бок. - я породил демона, - уже про себя, тише.
Но она услышала, и ее щеки стали ярче. Бросив на меня косой взгляд, пошла вдоль столиков к столу на четверых, возле окна.

Лео, ты лучшая девушка для ковбоя. Зарисовка охренительная и про окно не забудь
Девушки, спасибо за праздник
Номер 15

Лондон. Моя квартира

- Что за паршивая погода?
Я открыл дверь нашей квартиры, пропуская Лео перед, а следом затаскивая чемодан.
– До трусов промок.
- Мы под дождем провели буквально пару минут, когда шли до подъезда, - усмехнулась Лео. – Я в душ.
Кивнул и проводил ее взглядом. К черту чемоданы. А весь полет, пока контракт изучал, а Лео спала на моем плече, мечтал ее трахнуть. Елозил на неудобном сиденье, как подросток, пытался найти удобное положение себе и своему стояку. Но тащить Лео в туалет не мог, она не девка, которых обычно имеют в туалетах, и… терпел. Изучал пункты за пунктами, и касался губами ее виска.
Из-за закрытой двери ванны доносится журчание воды, которое мгновенно посылает в мозг картинку обнаженного тела Лео и я, не раздумывая переступаю порог. Воздух внутри влажный, зеркало запотело. Одежда аккуратной стопкой сложена на машинке, а за стеклянной перегородкой душевой я вижу ее: мокрые волосы, острые лопатки, выразительный прогиб в пояснице. Член твердеет мгновенно и, хотя уже знаю, что зайду к ней и трахну, даю себе время просто на нее посмотреть. В жанре эротики определенно, что то есть.
Лео оборачивается ко мне лицом и застывает с душевой лейкой в руках. Даже через покрытое каплями стекло я вижу, как расширяются ее зрачки, ну или просто это знаю. Я продолжаю разглядывать ее: небольшую грудь с розовыми сосками, и соблазнительным гладким лобком. Я шага не делаю к ней, играя на своей выдержке и ее самообладании. Ее рот приоткрылся, и дыхание стало поверхностным. Мааать твою, как я хочу ее дыхание на своей коже, на своем члене. Взгляд Лео задерживается на моем стояке под джинсами. Да, маленькая, ты тоже знаешь, как действуешь на меня, знаешь и пользуешься этим. Усмехнулся, когда она быстро слизала капли воды со своих губ и опустила руку с душевой лейкой вниз, направляя струи воды на живот. Член болезненно дергается и я тихо стону, когда Лео расставляет ноги в стороны, и я вижу, как вода струится между розовых складок. И совершенного не важно что до этого была ночь нескончаемого траха, мучительный голод возвращается снова и перед глазами проносится куча поз в которых я буду ее иметь. Машинально поправив стояк, медленно стягиваю с себя джинсы вместе с боксерами, футболку, давая Лео увидеть себя полностью, и открываю стеклянную дверь.
- Продолжай, - я перехватываю ее руку, когда она пытается отвести ее в сторону. – Я хочу посмотреть поближе.
Ее шея дергается, но взгляд не отводит. Маленькая храбрая девочка, которая еще вчера краснела от одного вида члена. Она и сейчас краснеет и меня п***ец как ведет от этого смеси невинности и порочности. Она послушно направляет струи воды между ног. Близко лейку не подносит, позволяя видеть, как набухают половые губы, когда вода ударяет по ним, и как подрагивает ее живот. Я слышу ее тихие возбужденные стоны. Такая горячая и такая невинная одновременно.
- Мне нравится, что ты смотришь, - шепчет она.
Бляя, она даже не представляет, даже близко не осознает, как действую на меня ее бесхитростные слова и действия. Я забираю у нее лейку и возвращаю в держатель. Лео не ждет, сама льнет ко мне, как кошка, выгибает спину, трется твердыми сосками о мою грудь, опускает ладонь ниже, обхватывает мой член, вышибая из головы последние мысли и крупицы самообладания. Я сжимаю ее задницу, развожу в сторону ягодицы. Всего кажется мало, хочется больше. Глажу между ними, по маленькой дырочке. Лео напрягается, не готова. Хорошо, маленькая, в следующий раз, а сейчас веду руку ниже, где мокрая она вся. Пальцем собираю ее влагу, надавливаю на клитор. Лео сильнее стонет и прогибает спину. Член ломит от напряжения, и затягивать прелюдию нет сил. Действую быстро, потому как контроля нихрена больше нет = хочу быть внутри нее. Лео обнимает меня руками, когда я, обхватив ее ягодицы, приподнимаю и сажаю сверху на себя. Припечатав спиной к стене. Ее горячие складки давят на член, пока она помогает направить его в себя. Мы делаем это без резинки, но это последнее о чем я вообще думаю, проталкиваясь в ее тесное лоно. Приходится замереть и с шумом выдохнуть, потому что сейчас в ней настолько глубоко, что приходится сражаться с собой, чтобы отсрочить финиш.
- Джер, - и хотя я по-прежнему не двигаюсь, ее тело начинает дрожать в моих руках, и я чувствую членом, стремительно пребывающую влажность и растущую пульсацию. Ее отзывчивость вымывает остатки сдержанности и, закрыв ее стонущей рот своим, начинаю долбиться в нее. Ее пятки ударятся мне в поясницу, ногти скребут плечи, крики вибрирует в горле. Вода затекает в глаза, мешает видеть, а из-за спины истерично надрывается телефон. Каждая это деталь стремительно приближает к разрядке. И приходится вовремя напомнить себе прерваться, как бы не был велик соблазн кончить в нее. Лео дрожит, сильно сжимает меня мышцами, выбивая искры из глаз, и широкая молний пронесшая по позвоночнику и саданувшая в пах, сигнализирует что пора. Я выдергиваю себя из Лео и, спустив ее на пол, сжимаю член у основания. Закрываю глаза, чтобы справиться с горячими приливами крови, пока не чувствую, как девушка отводит мою руку, заменяя ее своей ладонью. Быстрые, сильные движение ее ладони, ее губы на моих губах, ее язык у меня во рту и я в ту же секунду начинаю кончать ей на живот, уперев ладони в стену по обе стороны от Лео.
Я прижимаю ее к стене, обнимая за талию, и лбом упираюсь ей в переносицу. На большее не способен. Ноги до сих пор дрожат.
- Лео, ты охрененная, знаешь?
Пальцы по инерции гладят ее позвоночник. Лео молчит, только ладони подрагивают на моих плечах. В таком положении мы стоим еще с минуту, пока я не решаю, что надо выходить. Наверняка, она хочет привести себя в порядок в одиночестве.
- Я тебя оставлю одну, чтобы не мешать, - она кивает и отшагивает в сторону.
Я выбираюсь их душевой, забирая свою сброшенную на пол одежду.

В одних джинсах и босиком я расхаживал по квартире, плечом удерживая мобильник у уха. В ванне стало тихо.
- Мам, привет, - после третьего гудка. – Нет, все нормально…. Да, вернулись…. А нет, сегодня не получится…
Иду в сторону кухни, открываю холодильник, изучая содержимое. Не густо, надо сказать. Допил сок из коробки, и пустую поставил обратно.
- Я тоже хочу вас познакомить… - подношу сыр к носу, нюхаю, выбрасываю в ведро. - … Завтра?... А отец будет дома?.. Хорошо, тогда завтра… Нет, не надо приезжать, ма. Да, у нас все есть. Давай, пока… Отцу привет… А, мам! Челс не звонила, она приедет на праздники?... Меня она слушать перестала, когда стала носить лифчик… Да, не смеюсь я… Ладно, давай, до завтра.
- Ты звонил маме? - я обернулся в тот момент, когда Лео руками оплела мою поясницу.
Повернулся и залез руками в полы разведённого халата. Моего халата. Я не говорил, что тащусь, когда она носит мои вещи. Долбанный собственник, да. Ладонями сжал ее задницу и застонал в ухо. Потому что сейчас не время и выпустил из своих рук.
- Да, завтра нас ждут.
- Уже завтра?
Кивнул, и включил чайник.
- Дома есть нечего, сгоняю в супермаркет.
- С тобой сходить?
- Не надо, отдыхай.

Улицы Лондона

Следующий день я мотался, как белка в колесе. Меня не было пару дней в городе, и за эти дни нам по полной пришлось отрабатывать свое отсутствие. Утром репетиция с парнями, днем прогон песен в студии. А вечером я заехал за Лео, чтобы поехать с Роджерсам старшим.
- Может, заедем, купим торт? – спросила Лео, пока я остановился на светофоре. – Или вино? Что любят твои родители?
Волнуется, маленькая. Сам чуть не усрался, когда с отцом ее лицом к лицу столкнулся. Только в отличие от ее отца, мой будет рад, что я девушку, наконец, в дом приведу.
- Мать прекрасно печет, - бросаю короткий взгляд на девушку и нашел ее сжатый кулак, накрывая своей рукой, - На все наши с Челси праздники, она всегда пекла торты и пирожные. Даже не помню, чтобы в доме было что-то приготовленное не ей.
Я улыбнулся, и Лео развернулась всем корпусом в мою сторону.
- А отец… - я повернул руль вправо, выезжая на тихую улицу, - а отец, любит все, что готовит мать, но… не откажется от хорошего коньяка.
- А твоя сестра?
- Сейчас я уже даже не знаю, что любит моя сестра, - я криво усмехнулся и затормозил у небольшого дома. – Приехали.

Родители жили за городом, в тихом квартале, где дома были похожи друг на друга, окруженные живой изгородью и где соседи знали каждую мимо пробегающую собаку.
Я смотрел в окно со стороны Лео на дом, в котором вырос и прожил почти всю жизни, за исключением последних пяти лет. Небольшой, на четыре комнаты, гостиную, столовую и кухню.
- Готова?
- Нет, - и улыбнулась. – Давай еще немного посидим. Здесь так хорошо.
Я окно открыл со своей стороны и достал сигареты. Не торопил ее, знал, что, наверное, нужно время. Закурил, выдыхая дым в приоткрытую щель. Так и молчали, глядя в окна. Пока не увидел, что в одном доме зажегся свет.
- Вон в том доме, - указал на двухэтажный дом с белой черепичной крышей, - живут родители Джо. А вон в том гараже видишь, вон в том сером, мы и начали свои репетиции. Родители нас найти не могли, а мы сидели на коробках и смотрели ролики в ютюбе с концертов, и мечтали, что однажды такие ролики, но уже с нами, тоже будут смотреть такие же пацаны, и мечтать походить на нас.
- Вы что тут сидите?
Я вздрогнул, когда с моей стороны голос отца услышал.
- Нас засекли, - улыбнулся и на Лео посмотрел. – Пошли.
Из машины вышли одновременно и открывая заднюю дверь, забрал с сиденья кустовые розы для матери и коньяк для отца.
- Мать будет довольна, - одобрительно кивнул отец, заметив цветы.
Я кивнул.
- Привет, пап, - пожал руку и хлопнул отца по плечу.
Я обогнул машину, отдавая Лео бутылку коньяка и обнимая девушку за талию.
- Пап, это Леони. Лео, это Свен Роджерс, мой отец.
- Очень приятно, идемте в дом, а то мать будет ругать, что я вас на холоде держу.
Отец, перехватил у меня Лео, и повел ее в дом. Я шел сзади, отставал.
Отец постарел. Почему я раньше нихрена этого не замечал. Мы с Челс были поздними детьми, и, живя вместе с родителями, никогда не замечаешь, как возраст меняет их. Или я был слишком эгоистичным ублюдком. Мать говорила, что он мучается от артрита, и я невольно скосил глаза на его руки.
- … сидели в машине, представляешь, - долетают обрывки фраз, - не вышел, еще бы и уехали.
- ...ни в коем случае, мистер Роджерс, - звучит голос Лео, - просто Джер рассказывал о своем детстве.
- Ой, Джереми в детстве был настоящим хулиганом, - смеется мать.
Твою мать, пора, пока до моих фотографий голышом не дошло.
- Маам, - я зашел следом в дом и наклонился к женщине, - привет. Это тебе.
- Ой, сынок, - она растрогано улыбнулась, принимая букет и подставляя щеку. А мне вдруг стало стыдно, что раньше цветы не дарил.
- С моей Лео ты уже познакомилась?
- Очень милая девочка, - шепнула мне мать, и я поверх ее головы поймал улыбающейся взгляд Лео. – Не упусти ее.
- Не упущу.
- Вы проходите в гостиную, Свен, проводи детей, я сейчас.
- Может вам помочь? - спросила Лео.
- Нет, что ты, у меня все уже готово, - улыбнулась ей мать.
Клэр Роджерс, вытерла руки о фартук, повязанной на ее талии и ушла на кухню.
В гостиной уже был разожжен камин, на полке которого стояли в ряд фотографии нашего с Челс взросления. В углу стояла живая ель, украшенная новогодними шарами. У родителей всегда была живая ель, мать не любила искусственные цветы.
- Садись, - потянул Лео за собой на диван и наклонился к ее уху, - после ужина покажу тебе свою комнату.

что за праздник без огней /гирлянду распутывает/
Мэри Энн, с Рождеством, слушай хорошую музыку и желаю найти свое неповторимое звучание твоей жизни

Маленькая, пойдем целоваться / играет бровями и косится на омелу/

Каролина, спасибо за видео, это просто охрененно круто, с праздником
Маленькая, спасибо, ты лучшая, и вся такая моя

Дом семьи Роджерс.
Касл Комб.

Я как маньяк впитывал в себя все эмоции Лео, как только мы вошли в дом. Следил за ней как коршун, не потому что думал, что она испортит, а потому что наслаждался тем, как легко ей удалось покорить сердце стариков. Впитывал подкожно, как она общалась с родителями, ее мягкую улыбку для них и как глаза блестят, когда на меня переводит их. И разум, как бы находился в отключке. Все проблемы я отодвинул к черту, сидя за столом с родителями и с Лео, наблюдая, как общаются они. А может, решил и свой кусок счастья урвать, пока возможность есть. Пока не отняли, получая удовольствие от всего происходящего. Расслаблен был, давно себя таким не помнил, если не считать дней в Австрии.
Как в комнате своей очутился, так чуть с ноги не сбила ностальгия. Все как раньше, даже игровая приставка так же небрежно брошена. Чисто, вокруг, мать всегда любила чистоту, за что и гоняла нас с сестрой. Убиралась, но вещи местами не меняла, знала, как я это не любил.

- Как я могла забыть… Джер, ты мне обязательно должен рассказать про свою первую… - я вижу, как медленно округляются его глаза, и со смехом заканчиваю: - Гитару!
Ждал, что скажет и засмеялся, наклонив голову и носом по ямке за ее ухом провел, где запах ее сконцентрировался, от которого у меня все тело напрягается, и сразу ее подмять под себя хочется. И все равно мало этого ощущения было, не насытился ею, да маать твою, не насытить меня ей, не напитался еще тем чувством, когда рядом ее чувствую.
- Фух, я уж подумал,- притворно пот со лба стер и удобнее устроил Лео на своих коленях и поставил свой подбородок ей на плечо. - Свою первую....- выразительно повел бровями и лукаво улыбнулся, прикусив Лео за нижнюю губу, - гитару, я купил, когда мне было пятнадцать. Просил на день рождения родителей, но отец решил, что лучшие для меня подарок - годичный абонемент в бассейн.
Криво усмехнулся и поцеловал Лео в шею. Без страсти, а просто должен был коснуться, чтобы не упасть в яму воспоминаний.
- Собрал деньги, кое-что продал из своего. Джо помог, кстати и на eBay заказал. Подержанная, я к ней ещё струны докупал. Но мы выиграли школьный музыкальный конкурс с парнями. Она у нас кстати в квартире лежит. Как тотем.
- Покажешь?
- Покажу.
Лео мягко улыбнулся и ладонями лицо мое погладила. Глаза закрыл, и сам этой бесхитростной ласке поддался.
- Знаешь, что я понял? – не открывая глаз.
- М? – не отводя рук от моего лица.
- Что не знаю, когда ты впервые увлеклась рисованием,- ее пальцы замерли на бровях, а сама Лео слегка отклонилась назад, чтобы посмотреть на меня, а я снова к себе притянул, сковав ее по рукам. - И почему я тебе ещё не позировал?
- Голым? - засмеялась она.
- А ты и такое рисуешь? - я удивлённо скосил на Лео глаза.
- Пишешь.
- Что?
- Говорят не рисуешь, а пишешь.
- Кажется, кто-то ушёл с темы? - вернул разговор, пальцами щекоча ее рёбра.
- Ай, щекотно! - воскликнула, заерзав на моих коленях и я с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы, когда она задела задницей пах. - Нарисую тебя голого с гитарой,- ее глаза лукаво блеснули. - Готов?
- Всегда готов,- улыбнулся ей.
Рукой обхватил ее шею и потянулся к ее губам. Не собираясь углублять поцелуй. Не здесь. Просто терся своими сухими губами о ее влажные и приоткрытые. Лениво водил по ним языком. И дурел от удовольствия и ее сбившегося дыхания.
- Дети!
Застонал ей в рот, напоследок прикусив ее нижнюю губу и потянул, и тут же зализал языком прежде чем отстраниться. Лбом уткнулся в косточку на ее плече.
- Когда уже домой. Хочу тебя,- Лео улыбнулся и нарочито медленно поднялась с моих колен.
Чуть позже, за руки спустились вниз.
- Леони, идём я тебе кое-что покажу,- отец перехватил девушку и кивнул мне, - а ты - помоги матери.
- Может лучше я? - спросила Лео, озадаченно взглянув на меня и наморщила лоб.
- Иди, маленькая,- как можно беспечнее улыбнулся Лео, задетый приказным тоном отца.

Я вошёл на кухню. Мать открыла духовку из которой повалил пар. Принюхался. Так пахло в детстве - корицей и гвоздикой. Пирог, понял я, который мы с Челс так любили. Стоял в дверях и наблюдал за суетой матери. Даже готовя, она умудрялась кухню держать в чистоте. Только пара грязных тарелок в раковине. Моя чашка с изображением Биттлз, которую Челс привезла из очередной командировки, стояла на стеллаже. Мать всегда бережно хранила сокровища своих детей.
Я всегда был ближе к матери, чем к отцу. Челс - наоборот. Для меня отец редко находил добрые слова, предпочитая наставлять, учить, тыкать меня в мои же ошибки, а иногда и в свои. Из меня он всегда хотел вылепить улучшенную копию себя. Наверное, как многие родители. А я не прогибался. С детства был слишком упрям. И всегда старался идти к тому, что хочу именно я, а не выбрали за меня другие. Пусть это и были собственные родители. По секциям водил. Я и плаваньем занялся только потому, что хотел, чтобы отец и мной гордился. А в итоге: Челс всегда была умницей. Паршивая отца, и я давно смирился с этим. А мать..., наверное, генетически в них заложено любить своё дитя. Как, впрочем, и в детях. Вот она и любила, безусловной любовью, невзирая на мои провалы.
- Где Лео? - спросила она, и потянулась через кухонную тумбу, чтобы открыть окно.
- Отвёл ее к отцу в гостиную.
Прошёлся по кухне, открыл холодильник и просканировал содержимое. У матери всегда был полон холодильник еды. Не приходилось думать, что поесть или что приготовить. Взял пакет с соком и с отрезанного угла отпил. Поставил обратно.
- Челс утром звонила? - спросил у матери, пока она высыпала сахар в кастрюлю.
Она всегда переживала за неё, особенно если дочь долго не приезжала домой.
- Говорили с ней по скайпу,- ответила мама,- она в Берлине,- и тут ударила меня деревянной лопаткой по пальцам, когда я потянулся к нарезанной клубники на разделочной доске. - Это в пирог.
Ягоду я все-таки украл, пока мать не заметила и отошёл, чтобы не мешать ей.
Привалился задницей к столешнице, и улыбнулся миссис Роджерс, когда взгляд ее поймал. Она внимательно смотрела на меня, что я отвёл глаза на свои ноги и пошевелил пальцами в носках.
- Худющий совсем, - грустно заметила мать, продолжая сканировать взглядом. - Ты со своими песнями совсем скоро пропадёшь.
- Не пропаду, ма,- отмахнулся.
Наклонился к ней и обнял за плечи. Поцеловал в висок, замечая седые корни у окрашенных волос. Тоже перестала заботиться о себе. А раньше всегда была при макияже и параде. Не знаю почему так стало. Может возраст, может не для кого, отец и так любит. А может стало некогда и не в желание.
- И опять не стриженный , - махнула рукой по взлохмаченным рукой Лео волосам. - И не бритый.
- Один сплошной недостаток, - усмехнулся и получил несильный толчок в плечо.
- Ты же знаешь я не за этим. Хочу, чтобы ты был лучше.
- Лучше кого, ма,- хмуро взглянул из под бровей и засунув руки в карманы серых брюк.
- Лучше всех.
Закатил глаза к потолку и заулыбался. Мама, мама. Снова потянулся и поцеловал мать в макушку. Это ты лучше всех, только признаю не всегда. Да и не говорю совсем. Вон как цветам обрадовалась. А я и Лео цветы ни разу не дарил. Придурок.
Мать продолжала готовить сахарный сироп, помешивая его в кастрюле.
- Твоя девочка тебе готовит?
- Готовит, - улыбнулся, снова утащил нарезанную клубнику и широко улыбнулся, когда поймал сердитый взгляд матери. - Мне кажется вы на неё наседали. Нет?
- - Это она тебе сказала?- мать резко обернулась забыв про сироп.
- Конечно, нет. Вы ей понравились,- и указала подбородком на плиту,- кипит.
Мать снова вернулась к помешиванию сиропа.
- Ты впервые привёл девочку в дом. Конечно, я все хочу знать. Хотя нет, помню была Поппи, но ты с ней не знакомил.
- Может потому, что мне было тринадцать и она не была моей девушкой?
Слава богу про остальных не знает, подумал, наблюдая за матерью.
- В общем мы с отцом очень рады. Да, - мать наставила на меня лопатку и обратной стороной ткнула в грудь,- Да не спорь. И он гордится тобой.
Мать всегда знала, нашу молчаливую войну с отцом. И волновалась каждый раз из-за этого. Я хмыкнул. Отец всегда показывал свою неприязнь к моему занятию. Он даже гитару отказался мне подарить - пришлось экономить на школьных обедах и продать скейт. Закинул клубнику в рот, отчего снова получил по руке.
- А со своими родителями она тебя познакомила?
- Да,- уныло протянул, - я сам с ними познакомился.
- И?
- Я им не понравился,- скривился от воспоминаний о ее отце, - если быть точнее ее отцу. Мать вроде отнеслась с пониманием.
Мама вздохнула, обернулась и глазами поискала по столам что-то. Взяла полотенце, чтобы ручки кастрюли им обмотать и перелила сироп в стеклянную миску.
- Его можно понять,- она нахмурилась, когда я выдохнул,- да Джереми, можно. Ты увозишь их дочь от них.
- Не насильно же,- разозлился. – И тогда я еще никуда ее не увозил.
- Зачем ты ее увозишь? Ей учится надо, молоденькая ведь совсем, университет закончить.
- Я не понял - ты на чьей стороне?!
- Всегда на твоей,- она вытерла руки о кухонное полотенце, которым из кастрюли переливала и подошла ко мне. - Я не живу сегодняшним днём, сын, она свою жизнь меняет на твою. Она любит тебя, это видно. Она во власти эмоций и этого чувства. Но... - мать замолчала и с жалостью посмотрела на меня. Я нахмурился. - Когда все это поутихнет и она поймёт, что совершила ошибку. Начнутся упрёки, ты начнешь дергаться, потому что ты резкий, не приемлешь контроль и ограничений, и вы оба будете несчастными. Кому от этого станет легче?
Я закрыл глаза и с силой сжал переносицу. Понял, что устал. Устал сам же от своих мыслей. От того что правильно, а что нет. Что учат все. Раньше меня это никогда не заботило. Я жил сейчас и мне было похрену, что случится через минуту. Теперь же я все продумывал наперед. Я нёс ответственность и не только за себя. А как понять, что правильно, если она сама согласилась. Отвернулся к окну, хмуро наблюдал за стекающими по стеклу каплям подтаявшего снега. Хотя нихрена не видел, что там на улице. Гадкая, серая погода, наверное, как обычно. Ещё одна из причин ненавидеть зиму.
- Я не насильно ее тащу,- упрямо повторил матери и самому себе.
Она снова тяжело выдохнула и поправила мне волосы, как делала всегда. Я дёрнул головой избегая прикосновения. Как тоже делал всегда. Обидно стало. Что поддерживает не меня. Я знал, что она права. Но я хотел, чтобы хоть одна душа, сказала, что я поступаю правильно. А мать очередное сомнение посеяла в душе. Во мне и так это гребенная война идёт разума и сердца. Знаю, что нельзя Лео тащить. Но и оставить ее не могу. Полгода быстро пролетят. Все говорят. Да ни хрена, мать твою! Без неё как две жизни туда и обратно.
- Я помогу ,- взял готовый пирог, который мать переложила на блюдо и уже полила сладким соусом и понёс в гостиную.
Не хочу больше обсуждать это. И взгляд матери между лопаток чувствовал. Повёл плечами и не обернулся.

За окном уже стемнело. Отец подбросил в камин новых дров, от чего уже в коридоре слышны потрескивание полений, включил огни на ели, и не включая основной счёт, зажег лампы в гостиной.
- … А это медаль ему дали за плавание,- услышал на подходе голос отца, и закатил глаза. - Второе место правда. Но парень старался.
А я так и остался стоять в коридоре в пирогом в руках. Стоял и наблюдал, как отец рассказывал Лео про меня. Лео понравилась старикам, другого и не ждал, и в душе так незнакомо стало. Как будто сжалось что-то под рёбрами и чуть не выпустил пирог из рук, как потереть захотелось в районе сердца. Сентиментальным стал, пора с парнями сходить в бар. Как раньше.
- Сынок, ты чего?
Не заметил, как рядом появилась мать. Она сняла фартук и успела заколоть волосы, но лицо все еще было розовым от духовки. И пахла она сладко. В руке она держала креманки с вишнёвым джемом, потому что сказал, что Лео любит все с вишнёвым вкусом, а в другой - мёд.
- Я боюсь напортачить, ма,- захлёбывающимся шёпотом ответил, не сводя глаз с Лео.
Никогда никому не признавался, что как вместе жить стали, стал бояться все испортить. Слишком хорошо себя знал.
А отец продолжал развлекать Лео разговорами. Словно помолодел. И осанка другая стала. Мне показалось, я гордость услышал в его голосе. За себя гордость. Хотя.... показалось.
- Не напортачь,- с улыбкой шепнула мать,- нельзя ее терять. Ты у меня умный, только ведёшь себя порой, как шалопай,- подправляя рукой мои волосы, она толкнула ей мою голову, отчего она дёрнулась.
Усмехнулся и вздохнул, прежде чем войти.
- У меня свело ногу,- объяснил свой провал на соревнованиях и тут же поймал взгляд маленькой. Она улыбнулась и пальцами погладила медаль, накрыв ее с обеих сторон своими ладонями.
Я поставил блюдо с пирогом на середину уже убранного после ужина стола.
- Все-таки нам надо будет устроить соревнования,- засмеялась Лео.
- А приезжайте к нам летом,- предложил отец,- у нас немаленький бассейн.
- Посмотрим, па, - быстро ответил.
Я не давал обещания, которых не смог сдержать. Лето - далеко. Гастроли, а потом не известно, как сложится с Лео. Нет. Очень далеко.
Потянул девушку за руку и обнял. Она аккуратно вернула медаль на каминную полку и несмело положила ладони мне на грудь, поглядывая на родителей. Стесняете, маленькая, а я и так давно не обнимал. Дай прижаться. Просто рукой за талию обнял, и к себе прижал. Понимал, что неловко ей чувства при родителях проявлять. Сквозь свитер чувствовал ее сердце и улыбку на губах увидел, когда поднял глаза. Она носом по моей переносице провела.
- Пошли есть пирог,- шепнула.
- Пойдём.
Помог сесть рядом и замер, так до конца и не присев. Старики смотрела странно на нас, а у матери слёзы в глазах. Расчувствовалась. Подмигнул ей и улыбнулся. Она качнула головой:
- Так подавайте тарелки. Лео...

Спустя еще час, двух детских альбома, один из которых был Челси, и детских рассказов, наконец то хлопнули двери машины с обеих сторон.
- Ой,- воскликнула Лео, - я забыла рецепт.
- Я схожу.
- Нет, я сама,- и потянулась у ручке,- Джер, прогрей, пожалуйста, машину, холодно.
Включил зажигание и вышел из машины. Вытащил пачку из кармана куртки, выбил ладонью сигарету и закурил.
- Все не бросишь?
От неожиданности я выронил зажигалку в лужу под ногами. Пытался вспомнить есть ли ещё в машине.
- Нет, и не собирался,- ответил отцу
- Мать учит Лео готовить твою любимую запеканку.
Я улыбнулся, запрокинул голову и выпустил дым кольцами. Стояли молча. А я все ждал, когда начнётся нотация. Когда наконец он выскажет какой я эгоистичный мудак, ломающий жизнь. Но отец молчал, и я немного расслабился.
- Не будет нотаций? - не удержался и повернулся к отцу.
- Зачем? Ты взрослый мужик, сам должен понимать, что правильно и что нет,- и снова замолчал. Слегка скрюченными пальцами отец пытался ухватиться за собачку молнии на своей куртке, чтобы застегнуть. Я зажал зубами фильтр и потянулся к нему помочь, но он взглядом остановил меня. Немощь - не для мужчины, так всегда считал отец.
Привалился спиной к машине и смотрела на горящие огни в доме, напротив. Не хотел смущать старика, и от волнения свободную руку сжал в кармане. Надо дома почитать, что за болезнь. И спросить у матери - нужны ли деньги. Отец управившись с курткой, так же прислонился к боку машины.
- Поделишься? - спросил Свен Роджерс, кивнув на сигарету.
- Ты же бросил.
- Матери не говори.
Я усмехнулся. И потянул ему пачку, но передумав, сам вытащил сигарету и протянул отцу. Он заметил, но промолчал, я нырнула в салон машины, в бардачок за очередной зажигалкой. Дал прикурить, складывая ладони лодочкой, чтобы ветер не затушил огонь чиркнувшей зажигалки. Курили молча, только слышно было, как шипит сигаретная бумага, от очередной затяжки.
- Когда уезжаешь? - нарушил очередное молчание отец, глубоко затянувшись.
- В феврале или марте,- пожал плечами, - пока ведутся переговоры. Тур по Европе. Надеюсь, позже охватим Америку. В январе будем на радио. А феврале планируем альбом,- я впервые делился планами с отцом. - В нем будет немного песен, около десяти. Но зато наш альбом.- Тараторил от волнения.
Отец кивнул, но не успел ответить.
- Я готова,- выбежала из дома Лео, с пакетом в руках, куда видимо мать сложила контейнеры с едой, но заметив отца притормозила,- мистер Роджерс, спасибо вам ещё раз.
Следом за Лео вышла и мать, набросив пальто на плечи. Отец быстро избавился от сигареты, метнув бычок к себе под ноги и выразительно посмотрел на меня. Я кивнул, и прикусил щеку, сдерживая улыбку.
- Приезжайте, будем ждать,- улыбнулся ей отец и похлопал меня по плечу. - Не гони.
Кивнул, так же похлопав отца по плечу.
- Пока, - и повернулся к матери, глядя на нее поверх крыши машины, - пока, ма.

Забрался в машину и махнув в окно, за которым ни черта не было видно, но я знал, что мать смотрит и отец провожает, отъехал от дома родителей.

Года 4-5 назад

Я всегда был паршивой овцой в нашей идеальной картине семьи – я уже говорил? Не хотел поступать, куда велел отец. Огрызался на мать, когда она излишне проявляла опеку. Но что больше всего меня бесило, так это сравнение со старшей сестрой. Я любил Челс, морду за нее бил зарвавшемуся отморозку, который к слову был старше меня. Но надрал. За сестру и за семью в целом я всегда был готов порвать, хоть они и считали меня инфантильным никчемным пацаном.

Мне тогда было… Дайте вспомнить, кажется около двадцати двух. Я приехал на день Благодарения к родителям. Сам учился в Нью-Йорке, воплощал свою мечту в реальность. Точнее надеялся, что знания и умения мне в этом помогут. Но сейчас не обо мне, точнее не совсем обо мне. Это воспоминание о Женщине.

Шел мелкий дождь, как сейчас помню. Кажется, погода не бывает другой в Лондоне. Всегда какое-то дерьме сыпется с неба. Кто-то сверху очень не любит Зе кэпитал оф грейт Британ. Ну и похрен. Привыкаешь ко всему.

Мы с парнями собрались в баре. Джо какого-то хрена прихватил свою гитару. Он всегда таскал ее с собой, и знаете что, девочки реально ведутся, когда видят его с инструментом. И очень быстро в таких случаях, в ход идет и второй инструмент, надежно скрытый за молнией джинсов. Дааа, я как и Джо, так же любил им хвастануть. Вторым инструментом, разумеется, и для этого мне даже не надо было доставать гитару. Природа в этом плане была на моей стороне: нормальная внешность, хриплый прокуренный голос, темные глаза, наглая ухмылка. Я всегда умел пользоваться тем, что мне дано. Редко был один, девчонки вокруг были постоянно. Чаще – каждую неделю. Не любил я, я видеть одно и то же лицо слишком часто. Приедалось.

Бар, кажется, я остановился на нем. Точно. Паб был недалеко, в нашем районе. Мы частенько с парнями играли в нем на сцене. Но сегодня решили просто выпить, отметить праздник, который был накануне, да и мой приезд. Ну, вы представляете, что такое паб. Кругом пытаются все друг друга перекричать. Шары на бильярдном столе ударяются друг о друга. Шлифанём это все не слишком качественной музыкой, от которой сводит зубы, хозяин местной забегаловки нанял новых пацанов играть на сцене. Идиот, а все потому, что мы завысили цену. Точнее парни, я то пока так, приезжий.
- Пойду, возьму пиво, - крикнул парням и пошел в сторону барной стойки.
А теперь самое интересное. Вас буквально валило с ног охренительно красивая женщина? Да, мужики, не повезло, а вот меня срубило. Она вылетел из ниоткуда и прямо мне в руки. Девушка покрывала матом какого-то чувака, и что-то говорила про шары в заднице… то ли бильярдные, то ли того бедолаги пыталась натянуть, у которого уже краска с лица сошла и, который пятился от нее, а тут я…. Встал и замер на ее пути, да ещё ощупываю. Точнее руки на ее талии сжал и к себе прижал. Блть, кажется, я влюбился. Черные джинсы обтягивали бесконечно длинные женские ноги. Такого же цвет мягкий свитер. Дотрагиваться до него было приятно, но ещё приятнее было чувствовать тепло ее тело сквозь него. Я глаза опустил ниже ее ключиц, которые выглядывали из V-образного выреза... даа, вот это по мне. Я никогда не любил большие сиськи, а у девушки - маленькая аккуратная грудь, вот действительно от чего меня ведёт. Но этот чертов свитер так мешал, прикрывал и натягивался на ее груди, когда девушка глубоко дышала, явно возмущаясь, какого хрена я тут стою, лапаю ее и пялюсь.
- Тебя угостить? – сразу в атаку. А хрен ли тянуть.
Она приподняла левую бровь и посмотрела за мое плечо. Я тоже оглянулся. Совсем забыл про того бедолагу. И повернулся так, чтобы плечами закрыть ей обзор. На меня смотри детка, а не на прыщелыгу. Она сделал шаг в мою сторону, точнее в сторону болезного, и я шагнул влево, пресекая ей дорогу. Она шагнула вправо – и я вправо. Снова влево и снова вправо. И каждый раз, я не давал ей пройти. В глаза ее смотрел, которые недовольно поблескивали, еще и нахмурилась. Но на ее хмурый взгляд, я отвечал улыбкой. Знал, какой впечатление она производит, и тебя равнодушной не оставит. Просчитался. Ох, чееерт, кажется у нее сейчас пар из ушей повалит. Ну пздц как хороша. Это же живой огонь в постели – агрессия и страсть. Блть, кажется у меня встал. Как некстати.
- Тебе, что жить надоело? – спрашивает уже меня.
Да, детка, забудь про того болезного, ведь тут я. И как она спросила? Она не крикнула, чтобы перекричать музыку, она подошла близко ко мне, и ее грудь, коснулась моей, даже сквозь ее тонкий свитер и свою футболку я чувствовал ее соски. О, да ты не носишь белья? Нехорошая девочка. Дышать перестал, а потом носом сильно воздух втянул, так что легкие гореть стали. Она спросила у меня на ухо, обдавая мою щеку своим дыханием. Я чувствовал запах мятной жвачки, и повернул голову, к ее лицу. И пахла она…. только собой. Ничего лишнего: немного дезодоранта, и запах ее шампуня. Короче стояк стал сильнее, давил в молнию джинсов, и я с той же ухмылкой качнулся с носка на пятки, чтобы вдавить свой стояк ей между бедер. Она замерла. Совсем на секунду. Я реакции ждал, чтобы глаза потемнели, губы облизала, грудь выпятила, как все девицы ее возраста делали, а она… Лишь хмыкнула, скосив глаза на мою вздыбленную ширинку. Девушка была не намного старше меня, может года на два или три.
- По-моему я только начал, - растянул губы в улыбке плохиша, которая работала безотказно на девиц, но явно с ней было что-то не то. Программа сбилось? Нихрена она не повелась, короче.
Она сделала шаг назад, и взгляд ее шоколадных глаз изменился. Не стал томным, и заискивающим, а наоборот – твердым. Словно, я нарушил что-то, вторгся в ее замкнутое пространство, так тщательно оберегаемое ею.
- Отойди с дороги, - спокойно сказала она.
- Иначе что, засунешь мне шары в задницу, как тому бедолаге? – я кивнул в сторону выхода, за которым уже скрылся болезный.
- Ты хоть знаешь, кто это был? - шипит она сквозь зубы.
Вредная гремучая змейка. Я улыбнулся и снова шаг в ее сторону сделал.
- Твой любовник?
- Дилер, - выплюнула она мне в лицо.
Я нахмурился и через плечо еще раз глянул. Какой нахрен дилер, она что наркоманка? Я снова на нее посмотрел. Взгляд чистый не замутненный различной херней. Ну, вены я уже не проверю, рукава ее свитера мешают, но когда будет выгибаться подо мной сегодня ночью, гляну, если не забуду.
- А что без дозы не сможешь?
- Ты дурак?
-Исключено, - махнул парням, которые привстали, чтобы рассмотреть, где я застрял.— И ты сейчас обидела моих родителей, которые вложили в мое воспитание все с свои силы.
Усмехнулся ещё шире и подняв руку показал парням два поднятых пальца. Типа пара минут и пиво будет. Блть, я же за пивом пошел. Забыл совсем, как ее увидел.
- Я бы поспорила.
- Да ты азартна.
Она недовольно поджала губы, и я на них глаза скосил. Интересно, когда она целуется, она закрывает глаза, или так же все контролировать мечтает. Но со мной, ты будешь жмуриться от удовольствия.
Она глубоко вздохнула, и я опять завис на ее груди.
- Кейт, мы его взяли, - пробасили за моей спиной.
Я быстро оглянулся, делая шаг в сторону девушки. По инерции, в инстинкте защитить. Но, кажется, ей не требовалось. Кейт подобралась вся.
Значит, вот перед кем ты робеешь, детка?
- Отлично, - выдохнула девушка.
Проклятие, кажется я правда чему-то помешал. Поверить не мог, что она коп. Вот кого ещё точно не было в моей постели. И судя по ее недовольному взгляду в мою сторону - не скоро будет. Точнее ее не будет.
- Жду тебя в машине, - бросил мужик, скосив быстрый взгляд в мою сторону, - давай быстрее.
- Уже иду, - она обойти хотела, не дал, за руку ее повыше локтя схватил.
- Дай свой телефон?
Она посмотрела на меня своим шоколадными глазами. Раньше никогда не любил его, а тут прям, захотелось, и рот слюной наполнился, как представил сладость эту на языке, а может ее представил. Ей, наверное, жарко. На виске блестела кожа и она, наклонив голову, плечом вытерла пот. Это было настолько по-настоящему, без заигрывания, что я офигел. Я только сейчас понял, того, что не замечал. Она не играла, не заигрывала, не пыталась понравиться. Такого же не бывает. Все девицы, пытаются произвести долбанное впечатление, кокетничают, флиртуют, глазами стреляют. Меня всегда бесила эта напускная наигранность. А тут она. Кейт. Которая не играет, и которую я нихрена не зацепил. Блть, обидно.
Она просто стояла и смотрела. Я смотрел на нее и ждал ответ. Хотя уже знал, что нихрена мне не перепадет. Ну, давай же детка не ломайся, я умею делать хорошо, даже очень. Но не озвучил, понял, что не так с ней разговаривать надо.
- Девять девять девять, - наконец ответила она и я усмехнулся.
- Я позвоню, - ответил ей, а что еще я мог ответить.
Она улыбнулась впервые без усмешки за этот вечер, и я шагнул вправо, чтобы она могла, наконец, меня обойти. Я ей потом в след смотрел. Она была высокая, худощавая, на мой взгляд, даже слишком, но это ей шло. Она была похожа на грациозную самку гепарда.

А ведь я позвонил девять девять девять, но диспетчер только поржал надо мной.

Несколько часов идет это долбанная фотосессия. Костюмер несколько раз менял нам с парнями одежду. От обычных футболок и джинсов до костюмов с удавками на шее. На кой хрен нам нужны эти костюмы? Мы что пижоны какие-то.
- Вы должны выглядеть так, чтобы у всех слюни капали, - наставляла Шелдон, - в любом виде, вы должны чувствовать себя уверенно.
А я чувствовал себя болванам, расставив руки в сторону и разрешая снимать с меня мерки для будущих сценических костюмов.
- Предлагаю вечером завалиться в бар, - огласил Фред.
- Я – за, - одобрил.
- Никого пьянство, - вставила Шелдон, одарив нас взглядом.
Она пришла под конец примерки, громко цокая убийственным каблуками. Оценивала нас как кукол в магазине. Отчего это бесило, но я знал, что без нее мы не выберемся на сцену. Терпел.
На следующий день запланированы съемки клипа.
- Что у нас сейчас продается? – спрашивала Шелдон, наклонившись вперед, когда мы были в ее кабинете.
Она смотрела на нас взглядом хищницы, оглаживая страницы подписанного контракта тонкими пальцами с красными ногтями. Она знала, что нам надо. Она умело нас продавала. На радио песня «Она» в десятке лучших. Сейчас – клип.
- Секс, - с придыханием ответила себе же и расслабленно откинулась на спинке широкого кресла.
Элеонора Шелдон очень красивая женщина. Она знала это. А еще она знала, что каждый в этой комнате мечтает ее трахнуть. Уайтт все время вытирал потное лицо платком, и поправлял нервным движением галстук, оттягивая удавку на шее, как только миссис Шелдон вставала из-за стола, и подходила ближе, обдавая запахов сладковатых духов. Я только сейчас это отметил. Зрелая женщина с грацией настоящей пантеры и мозгами. Блдь как банально, но факт. Наши парни запали. Они смотрели, как шевелятся ее губы в алой помаде, когда она что-то говорила. Неважно что, просто как они округлялись: пухлые, упругие и кроваво-красные. Каждый из парней уже ментально поимел ее в различных позах, а я держался. Меня пока полностью устраивала моя женщина. Которую я, кстати, стал видеть слишком редко.
Но парни понимали, что переход за черту чреват выбросам нас, за эту самую черту. И держали свои члены при себе.
Итак, клип. Это будет почти сплошной секс, с рейтингом 18+. Уже нашли модель. Молоденькая девочка с рыжими волосами и надувными сиськами. Я смотрел на нее и кривился, а мне надо будет ее трогать. Да, в клипе центровым буду я. Как солист группы, мне отведена роль - изобразить желание трахнуть рыжую с надувными сиськами. Что это «Она» та самая. Что я ее кидал, возвращал и снова кидал. Она уходила, хлопала дверью, била пощечиной и снова возвращалась. Больные отношения и очешуенный секс. Оказывается, это сейчас продается: секс, свобода, вседозволенность – все это есть в песне, и будет в клипе.

- Ты готов?
Я усмехнулся. Было два часа ночи и охрененный секс с Лео. А сейчас я расслабленно лежал, прижав девушку к себе, поглаживая кончиками пальцев ее плечо и меня бомбило от ее запаха, от того как ее упругая задница прижимается к моему паху.
- А ты не чувствуешь? - лениво произнес и качнулся бедрами, отчего конец почти вошел в нее.
Она выгнулась и потерлась задницей, как кошка.
- Я про клип, - промурчала она, продолжая тереться.
- А ты?
Я как чертов сапер, сейчас медленно прощупывал почву. Лео была молода, но она была мудрой. Она была пздц какой мудрой. Я даже сам не знал, откуда у нее что берется.
- Готова ли я к тому, что ты будешь лапать другую?
Она проговорила это легко, но тело напряглось. Словно уже не со мной и что не она терлась об меня несколько секунд назад в поисках ласки.
- Ты же понимаешь, что все это неправда, - прошептал ей на ухо, убирая волосы с шее, чтобы целовать.
- Понарошку, как в детстве, помнишь?
- Лео…
- Все в порядке, Джер, правда, - она вывернулась из моих рук и встала с кровати.
- Ты куда?
Я поднялся на локтях, и смотрел, как она подошла к шкафу, взяла мою футболку, надела, скрывая от меня тонкую спину и округлую задницу, к которой я давно не ровно дышал. Комнату освещали только уличные фонари, отбрасывая желтое свечение.
- Маленькая…
- Хочу пить, - она обернулась и посмотрела на меня поверх плеча. – Тебе принести?
- Я сам.
Поднялся, пренебрегая одеждой, и пошел следом на кухню.
- Джер, я не стану ревновать, - улыбнулась, и я бы мог поверить этой улыбке.
Она налила воды из-под крана в оба стакана. Один протянула мне.
- Я знаю, на что шла.
Только знаешь ли ты маленькая, на что ты идешь, отказываясь от самой себя?
Я обошел стойку и замер за ее спиной. Она поддалась назад, и кончики ее пушистых волос коснулись моего живота, отчего член снова дернулся, встав в стойку. У меня на нее рефлекс как у собаки Павлова, как вижу, сразу стояк.
Я резко крутанул ее на стуле, поднял за бедра и усадил на стойку. Я взял ее, но на этот раз я действительно был нежен. Сдерживал себя, стиснув зубы, только лишь когда Лео кончила, я сорвался.

- Роджерс, ослабь ремень и приспусти джинсы. Алиса, ты стоишь возле окна, обняв себя руками, Роджерс подходишь сзади, шепчешь ей на ухо что-нибудь, Алиса, ты улыбаешься, так немного смущенно…
Я слушал все наставления, осматривая комнату, переделанную под спальню, в центре которой стояла кровать. В комнате режиссер, Шелдон, костюмер и гримёр. Слишком много народа. Я не был ханжой, но чувствовал себя откровенно хреново. Сцены интимной сцены, ссор и примирения будут перемежаться с показом нашей группы, в затемнённых тонах, все ребята будут принимать свое участие в клипе. Никто не останется обделенным. Я предложил на главную роль Джо, но Шелдон отказалась, сказав, что меня должны воспринимать как солиста.
- Выглядишь, как порноактер, - ржал Джо.
- Да пошел ты…
- Не дрейф, все будет круто, - схватив меня ладонью за шею, лбом прижался к моему лбу, и шептал возбужденно, - мы в клипе, брат. Мечта, помнишь? Помнишь, как мечтали в том гараже, сидя на грязных отцовских колонках. Что как аэросмит будем. Ты же любишь их. Все годы слушал их. Сколько раз ты пересмотрел долбанный Армагедон? Ну, признавайся сколько? – смеется. - Не дрейф, мы круче всех помни. Круче все, брат!
Я реально боялся. Боялся, не справиться, подставить, прежде всего, парней, не себя. На себя впервые посрать было. Не хотел их разочаровать. Лео, которая верила в меня. Почему? Зачем? Хрен знает, а верила. Даже смирилась, что скрываю ее. Только смирилась ли? Или умалчивает, как умеет это делать. Блдь как маленький грязный секрет, скрываю ее. Самого тошнит от этого. Потому что Шелдон не хочет несвободных от обязательств артистов. «Вас должны хотеть», - так говорила она. – «Девочки, должны мокнуть в свои маленький трусики, как только вас услышат, как только вас увидят, они должны срывать эти свои мокрые трусики и кидать их вам. Вы должны возбуждать».

- Роджерс? Роджерс?!
- Готов.
Ответил и повернулся к девушке. Алиса, так, кажется, ее звали. Раньше я бы с удовольствием ее трахнул, а сейчас… Невысокая. Темно-синее кружевное белье на белой алебастровой коже. Рыжие волосы, волнами по спине. Голубые глаза, подведенные так, что становились глубже и ярче. Розовые губы блестели, словно ее кто-то целовал – на самом деле мастерски наложенный грим. Нет, я не святой и живой. Она была красива, и я исподлобья смотрел, как она босиком проходит по холодному серому полу, поджимая свои маленькие пальчики с алыми ногтями. Я заметил, как сквозь тонкое кружево лифчика просвечивались ее напряженные соски...
- Все на свои места!
Алиса подошла к импровизированно окну, и обняла себя руками. Она застыла слегка повернув и наклонив голову, ожидая. Я встал за ее спиной, в тот момент, когда услышал «Начали»!

- Джер, ты с нами?
- С вами? – переспросил, пока писал Лео смс, что скоро буду. Отбросил телефон и взялся снова за салфетки.
У меня все лицо стянуло от этого гребаного грима, я тер его влажным полотенцем, стирая с себя чуть ли не вместе с кожей. А все почему – чтобы мать его лицо в кадре не блестело.
- Да, мы в бар, - отвечает Джо.
Следом в гримерку вваливаются Дэй и Фред о чем-то громко споря.
- Нее, я пас.
- Я же говорил, он сольется, - отмахивается Дэй, - девочка Лео круто взяла его за яйца, - ржет, и ладонью обхватывает свои яйца.
С яростью смотрю на него, делая быстрый шаг, и локтем пережимая ему шею, припечатывая Дэймона к стене.
- Повтори, что ты сказал?
- Джер, Джер! – оттаскивают и кричат Фред и Джо, - остыньте, парни.
Я отхожу от Дэя, а тот поправляет куртку, словно помял ему. А самое поганое, что прав он. Но разве мы самоуверенные во всем ублюдки любим слышать правду. С тех пор как Лео стало слишком много в моей жизни, я забил на парней. Нет, не на репетиции, не на группу, а именно на друзей. Если в бар, то с Лео, если посиделки, то с Лео. Я устало лицо потер сухими ладонями и глянул из-под бровей на Дея.
- Прости, - он пожал плечами, мол сам пошел ты.
- Я с вами.
- Отлично, - хлопает Джо, ставя точку, - Тогда погнали, Алиса ждет в машине.
- Алиса?
- Ну, да, ты же не против, - Джо опускает руку на мое плечо, - она сама предложила отметить начало съемок.

И снова смс, уже в машине – «задержусь с парнями».
Уоп – отправлено.
Нет, Лео умненькая девочка, никогда не препятствовала встречам с друзьями, это я сам отгородился от них, желая время больше с ней проводить. А в последнее время и того не было. Видел, что меняюсь. Что раньше более беззаботный был, а сейчас вечно озадачен чем-то. Понял, что отпустить себя даже в съемках не смог, лицо Лео заметил, когда она обставленную комнату и кровать увидела. Хорошо, она не видела стояк, который я потом прикрывал, когда упругой своей задницей Алиса вертелась на мне. Блдь, вот тут мне реально стыдно стало. А эта рыжая, так улыбалась, продолжая имитировать секс и тереться об меня промежностью в синем воздушном белье и сиськами. Да тут у мертвого встанет.
- Приехали, - отвлекает от мыслей голос Алисы. – Джер, ты не поможешь мне припарковаться.
Я уже почти вылез из машины, когда услышал ее. Обернулся. Она продолжала сидеть за рулем, сама невинность просто, облизывая свои мягкие губы. А что мягкие, это я уже знал.
- А сама что? – снисходительно улыбнулся, выгибая брови.
- Я задом не очень умею, поможешь?
Усмехнулся. А смотрит так, что и не скажешь, что задом не умеет.
- Вылезай, - я хлопаю задней дверью.
- Я перелезу, - сообщает и отклячив задницу в черном платье, перелезает на соседнее сиденье. – Спасибо, никак не могу научиться так парковаться.
Алиса не была глупой девочкой, я в этом уже убедился, но она могла сыграть прелесть какую дурочку, беззащитно, хлопая своими огромными голубыми глазами и знала, что любой мужик хочет вы*нуться и принести ей долбанного мамонта. Она уселась, рядом сложив руки на коленях перед собой, подобно хорошей девочке, а тонкие пальцы перебирали край короткого платья, которое оголило ее бедра. Я старался не смотреть, ну, серьезно старался, но правый глаз постоянно косил, съезжая с края долбанного платья на округлые коленки. От злости на самого себя, я слишком резко сдал назад, отчего машина, заехала на бордюр и Алиса подпрыгнула и пальцами уцепилась в мои бедра. Я зашипел, когда острые ногти впились мне в ногу, и вытащил ключ из замка зажигания, бросил ей на колени.
- Приехали.
Какого хрена вообще происходит? Я слишком громко хлопнул дверцей и, не дожидаясь, Алисы, пошел в сторону бара. На ходу достал телефон, проверяя сообщение.
«ты поздно?»
« не знаю, ложись спать»,- набиваю и отправляю.

Парни забили стол почти в центре, единственный, который оказался свободным. Вся поверхность уже была заставлена бутылками и кружками с пивом. Алиса танцевала рядом, извиваясь своим гибким телом, возле меня, седлая мои бедра, пока парни улюлюкали ей. Я старался не поддаваться, злился на нее, на себя, на то, что руки сами собой на бедра ее ложились, когда она, это змейка, в очередной раз извивалась грудью мне в лицо. Пора заканчивать это шоу и борьбу со своей выдержкой, которая мать ее стала давать откровенную трещину.
- - Сейчас вернусь,- крикнул парням и ссадил с себя недовольную Алису.
Я оглядывался по сторонам, в поисках сортира, пока не почувствовал, как кто-то дернула за край рубашки, а позже и теплая ладонь, скользнула в мою. Остановился, и кто-то резко ударил мне в спину.
- Какого хрена тебе надо?
Я перекрикивал музыку, и наклонился близко к девушке. Пахло от нее сладко вишней и гвоздикой.
- Тебя, - чуть отклонившись мне в губы прошелестела Алиса, - я же чувствую, как ты реагируешь на меня.
- У любого кабеля встанет, когда об него сучка в течке тереться будет, детка, - слишком грубо, и задницу ее ладонями обхватил, в себя вдавливая, - ты хочешь этого, быть сучкой, тогда пошли.
- Джер, я…
Не даю, договорить. Достали за вечер ее томные взгляды, как губы облизывает, когда встречалась со мной глазами в зеркале заднего вида. Постоянные ее касания, между прочим, и оголённые телеса. Я считывал ее намеки, и я мать его не железный. Вначале не реагировал, потом давал понять, чтобы не лезла, сбрасывая ее руки с себя, но сейчас… хочет, чтобы ее тупо трахнули. Указать на место? Окей.
Похрену мне было на то, что она думает, и как при этом глаза ее округлились. Что, детка, не привыкла к грубости, привыкла, что от маленьких пальчиков до мочек нежных ушек тебя облизывают и сладости шепчут. Но нахрена играть, когда дали понять, что игрок не по зубам?
Я расталкивал толпу, когда тянул за собой Алису.
- Джер…, - снова Алиса, отвлекла от мыслей о Лео..
Бля, а ведь она дома ждет, маленькая. А я тут веду другую трахаться в туалет, чтобы доказать себя что я все тот же мудак, которого кроме музыки нихрена не волнует. Когда режиссёр клипа сотню раз замечания делал, что расслабиться не могу, что скован на площадке, а я думал только о том, что Лео увидит, как я лапаю другую. И мозг мой отключался. И тут вопрос – а что важнее? Чувства Лео или парни и вся наша общая мечта.
Я понял одно – что когда все хорошо, то пздц как хочется все испортить. Может потому что от этого хорошо, начинает сводить скулы. Когда ох*ительный секс продолжает быть ох*итлеьным, но уже все равно не тем, что был раньше, когда болеешь человеком. Я до боли в яйцах хочу Лео, но тогда какого черта, я начинаю смотреть на других? Что не так с башкой? Ведь Лео больно будет, если я сейчас трахну Алису, но я продолжаю сжимать тонкое запястье, чувствовать под большим пальцем бешено бьющийся девичий пульс и готов побиться об заклад, что она уже течет от предвкушения.
Я затащил ее в туалет, в первую освободившуюся кабинку и оттолкнул к стене. Алиса быстро повернулась ко мне лицом. Смотрит потемневшими глазами, призывно облизывая губы. Когда ближе подхожу, улыбается и опускает руку мне на ремень, проворно его расстёгивая. А когда удается расстегнуть пуговицу и молнию на джинсах, лезет рукой в боксеры, обхватывая член. Выдыхаю сквозь сжатые зубы. Она целоваться лезет, поднимая ко мне свое лицо, отворачиваюсь и поворачиваю Алису к себе спиной, положив обе руки ей на бедра, и задирая, короткое платья ей на талию. Ей что белье то подарили? Она была все в тех же прозрачных синих трусиках, которые ничего не скрывали.
- Джер, - выстанывает и в спине прогибается.
Молчу, ладонью очерчивая ее изогнутую спину, и упираясь в поясницу. Она трется голой задницей о мой пах, стараясь насадиться.
– Упрись руками, прогнись, – приказал тихо и все-таки начал снимать трусики.
Пальцами за резинку потянул вниз, спуская их по ногам не задевая край чулок.
- Не холодно, - шлепая ее по голой заднице, и когда присел позади ее, снимая трусы, - перешагни.
Она сделала, что велел. Снял с нее трусики и засунул себе в передний карман джинсов.
- Нравится?, - она делает голой задницу восьмёрку и шире разводит ноги, - люблю чулки.
- Приготовилась…
Она выгибает бровь, когда смотрит сверху вниз на меня через плечо.
- Кто носит колготки, те не рассматривают вариант случайного секса.
- Тогда, как знала, - хрипло смеется она и еще сильнее выпячивает задницу, поглядывая на меня через плечо.
Я поднимался вверх, ведя руками по ее ногам, на миг, замирая на резинке чулок, прежде чем моя рука накрыла ее промежность.

- За наш новый супер охренительный клип, - поднял бокал с пивом, воскликнул Джо. – и звездное будущее!
Все поддержали за столом. Парни и Алиса обсуждали завтрашние съемки, где, слава богу, не было порно и акцент будет исключительно на парней.
- Ты что ее трахнул?
Я медленно пил пиво, глядя перед собой, когда спросил Джо.
- Нет.
- Жаль, - вздыхает, - а я бы трахнул.
- Вперед, - качаю кружкой в сторону девушки. – Ладно, я пошел.

До дома я ехал на такси. Наверное, должен сокрушаться, как хреново поступил, что почти изменил, и так далее. Но нет, в голове было пусто. А вот выпитое пиво, давало о себе знать и первым делом, оказавшись дома, не сбрасывая куртки, я пошел в туалет.
- Привет, - я резко остановился, когда в коридоре показалась Лео.
Не спала, маленькая, ждала. Я прикрыл глаза, надавливая основанием ладоней на них. Когда снова открыл, Лео продолжала смотреть на меня. Маленькая, в моей футболке, едва прикрывающей ее бедра. Сейчас бы обнять, но вначале смыть с себя все надо.
- Прости, мы задержались, - я мазнул поцелуем по ее щеке, обходя мимо, на ходу сбрасывая куртку и кидая ее на диван. – Иди спать, я сейчас приду.

Нахожу Лео в конце коридора, студии звукозаписи. Несколько минут просто смотрю на нее, не делая попытки приблизиться. Отдышаться надо, эмоции под контроль взять. Широкими шагами я пересекаю коридор, оставляя грязные следы на только что вымытом полу. Я не свожу своих глаз с ее спину, а она слышит мои шаги, и я чувствую, как сильнее напрягается ее спина и выше поднимается подбородок. За окном еще светло, но я могу позволить себе, увидеть ее в отражении стекла. Почувствовать ее дрожь, словно пальцами касаясь. Я уже так изучил ее, что кажется с закрытыми глазами, лишь тактильно, могу понять, что она думает, что она чувствует.
Лео стоит и смотрит в окно, всячески делая вид, что не замечает меня. Меня это дико злит и одновременно возбуждает. Но больше злит. Я так и не могу простить, что дома не ночевала. Что проснулся без нее, как идиот, на всю квартиру звал ее. И слышал пустоту в стенах. Я уже отвык от этой пустоты. После всех поисков, которые я организовал, позвонил Джо и сказал, что Лео в студии. Вот тут я сорвался. Разбил к чертям собачьим ее вазу, которую она поставила на столик в гостиной – « потому что красиво и вдруг ты подаришь мне цветы». Я обзванивал всех ее знакомых, чьи номера успел скопировать себе в телефон. Звонил ее матери, но та не взяла трубку, потом брату, который тоже игнорил, сопляк, и наконец – ее отцу. Вот тут-то я выслушал столько дерьма, сколько не слышал давно. Не принимает меня. Разрушил я жизнь его дочери, и плевать ему, на ее чувства. «Она переболеет», - так он говорит мне. Рвал и метал как тигр в клетке, обрывая ее телефон. Перекинуть бы ее через плечо и утащить в постель, где трахнуть так, что она напрочь выкинет всю дурь из своей головы. Да, маленькая, это я. Что ты хочешь: убежать, послать меня. Но, что не рада, чувствую. Я вижу это по сжимающимся пальцам в кулаки. По напряжённо выпрямленной спине. Ментально на ее настроился. Я застываю в полушаге от неё, громко втягиваю носом ее запах – как зверь, когда пытается найти свою самку. Чтобы слышала она. Я пздц как соскучился по ее запаху. Но больше по тому, как она пахнет мной.
- Лео?
Она молчит. Но не отходит. Что ждешь, маленькая? Что я сам отвалю, глядя на твое показное безразличие. Не на того нарвалась. Я не сдаюсь, и не теряю свое.
Я чувствую, как учащается ее дыхание. Я закрываю глаза, стоя за ее спиной, и представляю, как при этом приоткрываются ее губы. В штанах стояк начинает давить на молнию джинсов, и я скрепляю зубы. Как не вовремя. Но твою мать, иначе она не может влиять на меня. Свои руки прячу в задних карманах, чтобы раньше времени не облажаться. Не коснуться ее. Не сорвать, прям тут гребанную одежду и не трахнуть ее на высоте 17 этажа у панорамного окна. И похрен что мы не одни. Хочу, чтобы голос сорвала она, когда будет кричать, кончая. Ещё шаг длиною в пару сантиметров. Ткань моего свитера не груди касается ткани кофты на ее спине. Мало, охренеть как мне этого мало, маленькая. Кожа к коже хочу. Чтобы мной пахла. Чтобы своими охренительными ногами меня обняла и позволила на всю длину в тебя войти. Я же так соскучился. Боковым зрением вижу, как глаза закрыла она и судорожно дернулась ее шея. Я чувствовал все исходящие от нее нервные импульсы. Как тело ее дрожит, и как обнять ее хочу, к себе прижать, сжать, чтобы растворилась во мне. Не мог. Еще рано, надо снова вернуть ее. Вернуть ее дрожь, когда от удовольствия, а не от злости и безысходности. Вернуть ее смех и лукавый взгляд, каким она обычно смотрит на меня, облизывая свои губы.
Голову наклоняю, чтобы, не задевая кожи носом провести около ее виска, ниже по щеке, и к уху. Она вздрагивает. Дает мне время насладиться собой. Или себе дает? Что чувствуешь ты, Лео? Ведь чувствуешь меня? А у самого глаза закатываются от того, что она близко так. Как же я соскучился. Хочу верить, что ей еще приятно это, а не от отвращения. Бл*дь, я же сдохну, если противен ей стану. От этой мысли похолодел. И липким потом кожа покрылась - холодным, гадким. Ночь без нее, утро без нее – а уже башню рвет. Шалею снова от ее запаха, пальцы сжимаются в кулак в карманах джинсов. Бл*дь. Сорвусь.
- Лео, - снова зову ее, а самому необходимо имя ее произносить. Вкус ее имени на языке перекатывать.
Руку вытащив, отвожу ее волосы от шеи, кончиками пальцев задевая кожу, когда волосы перекидываю. Она резко дергает головой и отшатывается. Не дается. Рука зависает в воздухе, потеряв единственно важное прикосновение. А самого трясет. Вот так значит. Уже отшатываешься. Больно, оказывается это больно, когда вот так. Без суда и следствия. Сглатываю, опускаю голову, пытаюсь совладеть с собой. Да я уже тысячу раз проклял себя. Что еще сделать надо? А самого клинит от такого простого прикосновения, что уже успели почувствовать пальцы. Жарко, пздц. Член пульсирует, я сам был готов благим матом крыть, но как сапёр - шаг за шагом. Нельзя проиграть.
-Мне жаль, Лео…
Она разворачивается ко мне, хлестая волосами мое лицо. В ее глазах целый шторм, готовый выплеснуться наружу. Я глаза отвожу, чтобы не смел меня, чтобы самому не захлебнуться в нем. За окном начинает накрапывать дождь. Я смотрю поверх головы Лео, как первые капли разбиваются о стекло, с каждой минутой их все больше и вот уже первые дорожки из воды стекают к основанию рамы. Мне гитару в руки взять хочется, и наиграть это – вот это все. Это же охренеть сколько эмоций может быть в одном лишь ее взгляде…
Застыл. Что сказать надо, какие слова? Подскажи, маленькая. Я же бл* ни разу отношения не выяснял. Ни разу не боялся так потерять кого-то, маленькая моя. Не лажал так. Что бл*дь мне говорить надо, как докричаться, что не вру? Растерянный стою, взгляд блуждает: в окно, поверх ее плеча, то скользнет по макушке, где вьются ее волосы, то по ее глазам, в которых столько эмоций, что утопиться можно, то по сжатым губам. Что сказать тебе, маленькая? Ну, подскажи.
- Это все?
- Я…
- Все что ты хотел сказать?
Что все? Что бл*дь все?
- Тогда, дай пройти, - она обойти пытается, не даю, преграждая.
- Нет.
Молчим оба. Я даже слышу, как тикают часы на моей руке, что отец подарил на совершеннолетие. Снова сглатываю, в глотке пересохло, и горло дерет, словно пел не останавливаясь несколько часов.
-Ты же знаешь, что ничего не было, - хрипло, откашливаюсь.
- Нет, я не знаю, а ты знаешь? Ты можешь мне глядя в глаза сказать, что ничего не было?
Я застыл, снова убирая руки в карманы. Усмехнулся про себя. Как же задрала эта женская, мать ее, чуйка. Мать вечно что-то там чувствовала. У сестры вечно какая-то интуиция, а сейчас Лео.
- Можешь, Джер?
- Может тебе еще на библии поклясться?
Уже начинаю горячиться, делаю шаг назад. Да я облажался, серьезно облажался, сам знаю, но и повод ей не давал в себе сомневаться раньше. Я бл* на друзей почти забил, потому что с ней быть хотел, и один косяк, и она из дома уходит. Не выслушав. Просто валит, как будто, так и надо. Как будто я каждый день прихожу вонючий чужими духами, и с трусами в карманах. Что за хрень? Даже смертнику слово последнее дают. Ты же, адвокат, девочка, как защищать будешь? А ты свалила, черти где была, что я по всему городу, как идиот бегал. А она все время тут была. Приговорила, значит меня, да. Меня даже затрясло. От ярости, которая бесила, от того, что чувствую, что Лео отдаляется, а меня это пздц, как пугало. Потому что я не знаю, что делать. Пятерни в карманах воздух хватают, ее удержать хотят, а вместо этого воздух, пригоршнями. Я ладонь запустил в волосы, сжимая их, взъерошивая на затылке. Не зная, как совладать с бессилием, и… как посмотреть ей в глаза. Дыхание спазмом сжимает грудь, и еще чуть и инфаркт, а она стоит и смотрит на меня холодным взглядом, руки на груди скрестив. Я вижу боль на дне глаз. Мне тоже больно маленькая, да моральный урод, захотел доказать себе что-то. Да я бл* сам не знал, что доказывал себе! Что не подкаблучник, что на поводке не держишь. Так ведь и не держала, это я ее привязывал к себе, шаг за шагом, и дурел от наслаждения, что моя вся от макушки до крохотных пальчиков на ногах с алым лаком. Но мне надо было это допустить, чтобы идиоту, понять!
- Я не трахал ее если ты об этом, - как можно спокойнее.
- Но хотел?
- Если бы я хотел ее трахнуть, я бы ее трахнул, Лео, а не стоял бы тут перед тобой, выясняя отношения! – снова завела, своими выводами.
Я уже кричал во всю глотку. И посрать было, что в кабинетах работают, и даже стали выглядывать, приоткрывая двери. Меня бесило извечная уверенность Лео в своей правоте. То, что даже шанса не оставляет высказаться. Что не слышит меня нихрена. Что все решила, а похрен ей на то, где правда, а где ложь. Ведь она бл*дь все решила. Меня трясло от бессильной ярости. Я кулаки сжимал и разжимал, успокоиться пытаюсь, иначе в нее вцеплюсь, чтобы доказать, что не было нихрена. Что она одна и срать на всех.
Она продолжает взглядом своим сверлить, он хуже рентгена, мне кажется, что она внутренности все мои видит, вместе с душой, которая мечется заключенная в клетку из ребер, от ее осуждения. А ты не так и сильна, как хочешь показать, да, маленькая. И как ни странно, мне силы дают, ее слегка подрагивающие губы, на которые я пялюсь, и которые она закусила, чтобы не сдать себя с потрохами. Уже сдала, маленькая. Мне сдалась. Никуда ты от меня не денешься. Моя ты.
- Что же тебе помешало? Трусы не того оттенка? Или звонок не вовремя?
Бл*. Я усмехаюсь, качая головой. Заело ее на трусах. Ведь даже не подумала, что подбросить могли. Подумал и самому смешно стало, от абсурдности.
- Дверь закрой! - крикнул, когда заметил, что дверном проеме, выглядывала голова одного из сотрудников Шелдон. Любопытный, мать его.
Хлопнула дверь.
- Отношения? - шагнула ближе, вглядываясь в лицо. - А у нас отношения, Джер? Это так называется? Я, знаешь ли, это как-то по-другому себе представляла. И в мои представления никак не входило женское белье у тебя по карманам.
- Лео, да я облажался, - на выдохе произношу, схватив ее за предплечья и к себе притянул. Знаю, что синяки будут от пальцев моих, но мне нужно это, гребанное чувство собственности. Отметины на ней оставить. - Лишнего выпил, она жопой крутила перед носом, - Лео резко выдохнула носом, пытаясь вырваться. Не дал. - Но ничего не было!

Где-то на гастролях

В моей жизни было много женщин, которые пытались сделать меня своим. Были и те, с кем я просто тусил, пил, трахал. Но все это не оставило на мне следа – они словно прошли по касательной, промелькнули в общей суете лиц. Была лишь одна женщина, которую я любил…
Я отпустил ее. Я не малодушный и не инфантильный мальчик. Отец с детства вдалбливал мне в голову, что женщин нужно уважать. Я не всегда следовал его советам, но… Я уважил решение Лео. И она выбрала уйти. Я принял ее выбор и отпустил. Я не бегал за ней словно бездомный пес, когда она ездила с нами на гастроли. Я не звонил и не писал ей. Не настаивал на встрече. Я не убивался тоской. Но я любил ее. Херня все это, что она выражается в страданиях и драме.
Чувство собственного достоинства и отсутствие вины не позволяло мне тащиться за ней ссаной тряпкой. Я не посыпал голову пеплом, я пустил эту энергию в другое русло, в сочинительство. Шелдон билась в экстазе, читая мои тексты и слушая минусовку. Кажется, меня тянет на философию. А что еще делать в два часа ночи в номере отеля? Я уже и забыл, какой по счету это отель. Каждый день выступление. Они держат меня на подъеме, как доза кокаина, но эффект проходит и наступает ночь, а вместе с ней и бессонница. Блдь, это до уссачки смешно. Что я вот так, меряю шагами комнату - двадцать в одну сторону и двадцать четыре в другую. А за стеной спит причина моей бессонницы. И даже не подозревает, как я опускаю ладони на стену, разделяющую нас в попытках почувствовать тепло той, кто лежит, свернувшись под толстым одеялом.
Двойник в оконном стекле неторопливо достает сигареты из кармана и прикуривает одну. Очень редкое удовольствие в последние дни. Репетиции, концерты, снова репетиции. Бег по кругу. Я уже и забыл, что можно вот так, незамысловато получать удовольствие. Горький дым скапливается в горле, сизым облаком скользит между губ, медленно поднимаясь вверх.
Я не знаю откуда берутся все эти хэппи энды, которыми заканчиваются слезливые мелодрамы. Кто вообще снимает эту порнографическую муть? Любовь – это та еще ненасытная сука. Ей всегда все мало, и когда вы ей недодаете, она начинает вас сжирать изнутри. И никакого хэппи энда слюней и ванили. Всюду ложь.
Я тушу бычок о дно стеклянной пепельницы, и снова беру следующую. Как же ох*ительно, вот так выпускать дым, и смотреть на смазанную рожу в оконном стекле. Что это дождь? Да-а, когда я пытался с ней объясниться тоже шел дождь. Помню, смотрел, как капли бежали по оконному стеклу, скапливаясь внизу у рамы и думал, что это музыка. Я и сейчас пальцами выбиваю этот ритм. Ударные: капля – бам, капля – бам-бам. Запах ее волос – клавишные, и снова ударные - шторм в ее глазах. Крещендо – в электрогитаре и тшшшш, тише – струны гитары.
Очередной бычок тушу о дно пепельницы. Обжигаю пальцы, но даже не чувствую, так загрубели от игры на гитаре или… просто уже не чувствую.
Ее хочу. Ее одну.
Бляяя... ночами представляю ее. Голую, горячую в постели. На вот этом столе, на котором стоит стеклянная пепельница. В этом кресле, спиной к себе, а ее пальцы сжимают серую обивку. Стоны ее вспоминаю и вкус. Губы облизываю, представляя, что сладость ее слизываю. Только на губах горечь выкуренных сигарет. Как подросток кончаю в кулак ночами. Плюнуть хотел и позвать одну из девок, что крутились вокруг. Но нихрена не вкусно. Когда распробовал, как это трахать ту, что любит. Нет не трахать, любить. Что нежность свою дарит и смотрит на меня так, словно я один единственной на этой гребенной земле.
Не вкусно.

Проникла она так глубоко в меня, держит в своих тонких пальцах мое сердце. А я тут без сердца хожу, дышу, смеюсь над чем-то. Снова двадцать шагов от стены к стене и двадцать четыре от двери к двери. Нет, она не разбила мое сердце, не предала и не бросила ради другого. Я просто перестал существовать для нее. Это хуже, чем измена, страшнее, чем смерть, больнее, чем равнодушие и жестокость. Это пустота, и в ней нет ничего живого, настоящего.
Хватит. Просто хватит. Моя она. И хватит ей уже дурковать, обижаться и строить из себя недотрогу. В конце концов, у нее даже причин на обиду нет. Пошло оно все. Преодолел быстро двадцать четыре шага от двери ванны до входной распахнул резко, что чуть с петель не слетела. Еще три шага до ее двери. Замер. Прислушиваюсь. Спит, маленькая, конечно, два тридцать на часах. Ну, ничего, еще выспишься, а сейчас меня послушай. И хрен я тебе дам, закрыть перед собой дверь. Стучу. Еще раз и еще, сильнее кулаком. Открывает. Глаза сонные, щеки розовые и волосы взъерошены. Родная и мааать твою, моя девочка. Моя маленькая.
- Джереми, ты смотрел на часы?
- Смотрел, ничего в них интересного, - наступаю на нее, и ей ничего не остается, как отступать. – Я сейчас буду говорить, а ты – будешь слушать.
- Джер, я уже все сказала…
- Я сказал – ты будешь слышать.
Она молчит. Слышу, как пыхтит недовольно, руки на груди скрестила и пыхтит. А мне улыбаться хочется от этого. Обошел ее по касательной, носом как зверь запах ее втянул и встал у окна.
- С детства отец вдалбливал мне, что если встретил свою женщину, береги. Он мать всю жизнь, что с ней живет, любит. Ей бережет так, что все ей все завидуют. Челс, с детства говорила, что хочет себе мужчину, похожего на отца. Я раньше не понимал, как это вот так всю жизнь с одной женщиной жить. А он мне: «дурак ты еще». Дурак... – Прошелся по ее номеру, зеркальный моему. И за окном все еще дождь, размывает отражение. Руки в карманы засунул, чтобы Лео не коснуться, она теплая такая еще спросонья. – Я больше не буду оправдываться, и просить прощение, Лео. Это твой выбор: простить или нет. Верить или нет. Позволить мне сделать тебя счастливой или упиваться своей обидой. Это только твой выбор, Лео. Блдь, нихрена я не умею говорить, - пятерню в волосы на макушке запустил и из под бровей на Лео смотрю. Пытаюсь считать ее реакцию, пролезть ей в голову. А ни черта. Отхожу от окна и к ней. Не касаюсь, но слышу ее дыхание, как сердце в грудной клетке бахает.
- Закругляться буду, - она в упор не смотрит на меня, а я пальцами ее за подбородок поднимаю, чтобы посмотрела. – Посмотри на меня, - когда глаза отвела, - Лео, посмотри. Знаешь, почему я так часто ссорюсь с отцом, потому что я слишком сильно на него похож. Лео, часто будет хреново, но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты была счастлива. Пздц пафосно, но… Леони, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
…