Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Лондон

- Нет, Синклер, ты не понял, - Тони обрывает его до того, как он мог бы озвучить хоть одно из сотни возражений или просто молча кивнуть и уйти. - Существует ровно два варианта развития событий: ты либо уезжаешь в течение ближайшей недели и позволяешь себе отдохнуть. Не урвать день-два, а полноценно отдохнуть, как минимум, месяц. Либо ты свалишься с приступом, и тут я тебе, конечно, помощник, но выкарабкаешься ты не скоро. И я не шучу!
В общем-то, до такого вечно спокойного Гамильтона нужно было еще довести. Потому пару секунд Родерик рассматривает его с выражением "где мой врач и кто ты, человек, на которого его подменили".
- Я не могу сейчас уехать, - фразу он едва успевает закончить и, встретившись с Тони взглядом, только с тихим смехом поднимает руки вверх, раскрыв ладони.

Лондон, Кенсал Грин

1963-1996 - даты выбиты на серой плите, надпись под ними короткая "Памяти любимой дочери, жены и матери. Анна-Мария Синклер (урожденная Курвуазье)".
Мужчина, склонившись, оставляет у надгробия связку бледно-розовых пионов и стоит пару минут, глядя то, что осталось. То, где скрыли его мать, казалось бы, годы тому назад, а страх забыть ее голос все еще не ушел, не истончился и на минуту.

Подняв ворот пальто, уходит, как и всегда, не оборачиваясь.

Франция, Нуармуатье

Дни сменяли друг друга один за другим, по утрам можно было отправиться с удочкой к месту, гордо именуемому дедом "протокой", днем вместе с другими работниками, поначалу смотревшими на него с опасением и не сразу убедившимися в том, что холеный британец способен хоть что-то сделать нормально, покопаться в моторе заглохшего трактора.
Все шло своим неизменным чередом, разве что изредка прерываемым звуками стрельбы и перебранками с соседом по земле.

Однако же в то утро что-то явно пошло не так. Грохот шагов вниз по лестнице, если и был с чем-то связан, то вряд ли с тем, что еще вполне бодрый старик дю Вилль решил осадить их особняк в семь (Родерик, не поверив себе, еще раз взглянул на часы), да, так и было, в семь часов десять минут утра.
- Приехал специалист! - с детским воодушевлением возвестил дед, пробегая мимо него по лестнице во двор.
Родерик, вышедший следом за ним, переводил взгляд от крохотной красной машины, раздумывая о том, как в ней можно помещаться, не то что ездить, к ее обладательнице, разглядывавшей деда поверх розовых очков сердечком, и не знал, хватит ли у него сил все же смеяться над тем, что глава семьи Курвуазье принялся допрашивать девушку на предмет корнеплодов, специалист по которым и должен был к нему приехать.
Если на щебетании деда он еще раздумывает, стоит ли дело того, чтобы продолжать замерзать во дворе стылым октябрьским утром, то после того, как звучит имя ненавистного Жаку Анри дю Вилля, становится ясно, кого спасать все-таки придется.
Дед осекается на фразе:
- А это наш главный специалист по сельхоз-технике! - остается стоять с протянутой рукой, указывающей на внука.
Главный специалист по сельхоз-технике скептически выгибает бровь с мыслью, что раньше глава семьи Курвуазье сочинял изящнее.
- Родерик, - произносит мужчина, решив, наконец, навести порядок в утренней вакханалии. - Если вам нужно поместье семьи дю Вилль, вы ошиблись поворотом.
- Он отнял у меня специалиста по корнеплодам, этот коварный старый.., - просить деда успокоиться уже поздно.
- Давай проводим мисс к машине, она все равно ехала не к нам.

- Нужно обязательно показать мадемуазель дорогу, - резко меняя направление мысли, восклицает дед. Час от часу не легче.
Хотя тридцати лет вполне достаточно для воспитания фатализма в отдельно взятом мужчине, перспектива оказаться упакованным в красную коробку того, что рыжая мадам считает машиной, вызывает предчувствие панической атаки.

Колени почти касаются грудины, для надежности укладываю локти на колени, чтобы не выбить окно.
- Надолго вы к барону? - уже не надеясь на то, что имя мне назовут.

Франсуаза, спасибо за пост.

Всем спасибо за слова приветствия и теплый прием.

Молли Кендалл, с китайцами, как показывает опыт, бывает проще, - тепло улыбнулся новой знакомой.

Ну и собственно под вечер за знакомство
Софи де Реан, спасибо за музыку, мисс.

- То есть мы собираемся явиться в дом к совершенно не знакомым людям? - еще не усвоил, что в случае с Фрэнки эти вопросы риторические, но ответ получаю.
- Да, именно это мы и собираемся сделать, - без году неделю знакомая мне рыжая девица, заселившаяся в мою Лондонскую квартиру, дует на пальцы после того, как отщипнула кусок от одного из кексов на пробу.
Даже час спустя не перестаю удивляться тому, что в доме есть духовка и нашлась форма для запекания.
Бутылка вина из Арбуа и темно-синяя лента на коробке с кексами, остается только подставить локоть для ее ладони в малиновых митенках.
К вечеру срывается нежданный в Лондоне и зачастивший этой зимой снег. Девушка рядом в мохнатых наушниках вместо шапки чуть крепче сжимает ладонь на моем предплечье.
- Добрый вечер.
Передав хозяйке дома угощенье и вино пытаемся быстро придумать, кому и какими родственниками мы приходимся.

И украшение от нас.

10 для меня и 36 для мисс Ситон, - назвал номера подарков.

Франсуаза Ситон
Только годы тренировок (годы!) помогают вовремя перехватить ее пальто, с такой скоростью она его снимает.
Чуб ему не приглаживали с пяти лет, от этого еще не оправился, а уже нужно следить за тем, что происходит.
Принял кругляш, бдит девицу.
- Пряник будешь, душа моя? - тоном епископа, которому досталась не слишком рачительная прихожанка.

Ведущий
- Спасибо за подарки.

Кэролайн Торнтон
- добрый вечер, - отвлекается от поисков, чтобы поприветствовать девушку.
Привлек Франсуазу к себе, притянув ладонью за талию и оставив ее у поясницы. В надежде хотя бы так проконтролировать то, что она не станет оборачиваться в поисках пряников. - Да, красивая елка. И рад знакомству, мисс.

Кэролайн Торнтон
- Это ничего, на той неделе чуть не подожгла дювиллевский сарай во Франции. Вот тогда проблем бы было больше, - задумчиво смотрит на елку. Прижав девушку под боком к себе чуть крепче.

Франсуаза Ситон
Закутал в пальто, проверил, правильно ли надеты мохнатые наушники. Поцеловал над бровью и забрал с собой хрустеть снегом, пить после горячий чай на кухне и укладываться спать.

Улыбнулся, читая про упрямую ветреность. Поймал прядь ее волос, выгладил пальцами.
- Франсуаза, а напиши мне пост? Отвечать я, конечно, буду медленно и томительно, но почитал бы с удовольствием.

Таунсенд, тебя нет в мессенджере, лови письмо в лс.

пытается осознать, куда убегают праздники.
Нэнси Флер Ратерфорд, чудесное платье, мисс. Вам очень идет.

Макнейл, я не забыл про махорку.

Скучный вы человек, Макнейл, не увлекающийся, - прилежно скрыл смех глотком виски.

Нэнси Флер Ратерфорд, если в честь виски и белого вина удариться в философию, то только с чужими так иногда и бывает. Совершенно пустой вечер, - растер висок костяшкой пальца, поднялся, попрощавшись.

2023 год. Париж, Reully, лежбище семьи дю Вилль
В роли Генри Вудса

Wolfsheim - And I

В перекрестье парижских улиц борт такси едва не сбивает высокого, на грани нескладности, мужчину в клетчатом шарфе, обернувшегося на пронзительно громкий гудок и обезоружившего водителя улыбкой и поднятой вверх рукой в знак благодарности за снисхождение к его поспешности.
Пару минут спустя он пересекает улицу, чтобы постучать в красную дверь трехэтажного дома посреди улочки в сердце парковой зоны Рейи, в который раз не без удивления задумываясь о том, почему выбор семьи пал именно на этот округ Парижа.
Хотя, стоит ему пересечь порог, где его встречает горничная, все становится очевидным. Строгий, с правильными линиями и планировками дом:от двери, холла, в стрелке коридора - переполнен звуками: раздавшимся откуда-то сверху детским смехом, мягким гудением микшера, тихой джазовой музыкой. Запах свежих блинов неумолимо смешивается с другим, почти враждебным ему: запахом свежей бумаги - книг. И все это живет и движется среди белых стен, в доме, явно выбранном человеком, предпочитавшем строгость во всем.
В гостиной бросается в глаза женская шафрановая шаль поверх спинки темно-зеленого кресла. И это происходит раньше, чем он замечает уютно разместившегося в оном кресле мужчину.
Анри с благодарностью передает горничной пальто и шарф, склоняет голову в приветствии, оправив край пиджака ладонью.
- Генри Вудс, Анри, - добавляет он привычное для себя во Франции имя. - Мне была назначена встреча для собеседования. Полагаю, Вы - мсье дю Вилль? - хотя что-то неумолимо сбоит в его представлении о главе семейства и известном в Париже юристе при взгляде на мужчину, во взгляде которого в ответ едва ли не бесы промелькнули вместе с искрами скрываемого смеха.
Началось же все меньше трех дней назад с короткого объявления в газете: "Мсье и Мадам дю Вилль имеют честь пригласить на роль наставника и учителя для своих дочери и сына Мари-Виктуар и Антуана дю Вилль".
Далее короткий список требований, который был существенно уточнен в телефонном разговоре с представителем агентства, и адрес.
Так Анри, он же Генри Говард Вудс, некогда выпускник Оксфорда со степенью в области литературы, оказался в гостиной в Рейи. Потому как опыт казался ему интересным, а задача неординарной, куда более вызывающей, чем постоянная многословная переписка с коллегами по науке, семинары, бесконечное редактирование статей и тьюториалы в Оксфорде весной со студентами, столь же нерадивыми и склонными к разгильдяйству, сколь и талантливыми.
Возможно, к этому толкнули и слова того, кто был его последней привязанностью "ты вообще способен выйти из той коробки, в которую так удачно запрятался жить? Увидеть хоть что-то новое?!"
- Мне казалось, мадам дю Вилль также выражала желание поучаствовать в этой встрече, разве нет? - голосом человека, которого мало, что могло еще в этой жизни смутить, но все же бросив еще один неуверенный взгляд на зеленые джинсы мужчины, сидящего перед ним. - Благодарю, - он кивает в ответ на переданную ему чашку чая, безошибочно отметив мятные ноты и едва не выронив чашку, когда слышит первый вопрос.

Бенджамин Филдинг, добрый вечер)

Франсуаза Ситон
- Ты имеешь в виду фильм? Вчера я смотрел убийство в восточном экспрессе. Хороший.
Пост пиши, знаю я твое "идеален"))

Джеймс Таунсенд, не спугни)) *прячет розги за пирожными*