Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Франция. Ницца - Средиземное море

Кашель клокочет в груди, вырываясь гавкающими хрипами. Кажется, что в горле что-то мешает, и стоит только эту гадость выплюнуть к чертям, станет легче. Но с каждым последующим вдохом мне все сильнее хочется вообще разучиться дышать, потому как надоедливое щекотание в легких лишь усиливается.
"Надо завязывать курить, - мелькает невеселая мысль. - И возможно, пить. Иначе вскоре пойду на корм рыбам."
Поворачиваю вентиль и, набрав в соединенные ладони холодной воды, пью, не обращая внимания, что часть ее льется мне грудь. Насущная проблема - заглушить желание вывернуться наизнанку, остальное - неважно. К сожалению, с первого раза не удается сделать и глотка, но моей упертости может позавидовать и баран. Делаю еще подход, совершенно некультурно отплевываясь, потом еще один. И только, когда дыхание выравнивается, отнимаю руки ото рта, перестав вливать в себя живительную влагу.
- Капитан Гонсалес, все готово к отплытию. Ждем только вас, - молоденький морячок, у которого молоко на губах не обсохло, заглядывает в подсобку, являя мне свой улыбчивый лик.
Вот люблю этих желторотиков за жажду знаний и безудержную тягу к морю. И других к себе не беру. Никакие деньги мира не заменят это горящее в глазах предвкушение хорошего приключения.
Мои губы растекаются в ответной улыбке, но лишь на пару мгновений. Дисциплину перед рейсом лучше не нарушать. Расслабятся и еще поубиваются на мою голову.
- Сейчас проверю, не забыли ли вы мою науку, - брови свожу к переносице и, отряхнувшись, как собака, иду к выходу. Грозный вид я делать умею. Но не надолго.

Морские волны ритмично ударяются о борт яхты, и этот звук успокаивает настолько, что я ощущаю себя дома. На берегу меня не ждут ни семья, ни дети, но мне грех жаловаться. Море это мой дом, а слаженная команда - дружная семья. Я стремился к этому с детства и получил то, что хотел. Иногда, конечно, мне грустно. Особенно когда в порту моих подчиненных или учеников ждут родные и близкие люди, а меня - пустой холодильник в подсобке при школе. Небольшое помещение в пристройке долгое время служит мне кровом, ведь нет смысла ехать в пустую служебную квартиру для восьмичасового сна. Для отдыха мне нужна лишь горизонтальная поверхность, а одеяло с подушкой - по возможности. Но свободу я ценю больше всего на свете, а жена, дети, как ни крути, связывают тебя по рукам и ногам. Я могу сорваться в кругосветку хоть завтра. А "семейные" люди? Нет. Приходится ждать удобного момента, когда суженную тоже отпустят с работы и дети отправятся в летний лагерь или в гости к бабушке и дедушке. А это может быть и через месяц, два. И не дай Бог, отпрыски заболеют за день до отплытия - всем планам конец.
"Хм… и почему я об этом подумал?" - возникает в сознании вопрос прежде, чем я вспоминаю белоснежный конверт с пригласительным письмом внутри.
- Ох ты ж блин. И туриста затянуло в пучину семейную, - качаю головой, сожалея, что наши рискованные и потому незабываемые совместные путешествия уже позади.
Фостер близок мне по духу. В его настойчивости и иногда запредельной педантичности я вижу себя. Он идет вперед, не смотря ни на что, и выигрывает при этом. Хотя может быть, на чистом везении и благодаря надежному плечу друга рядом.
"Моему плечу," - усмехаюсь, вспоминая наше восхождение на Джомолунгму, а точнее - обмороженный нос Фостера в госпитале Катманду. Тогда турист реально мог лишиться не только выступающей части своего лица, но и нескольких пальцев на руках. Чудом удалось избежать ампутации из-за нагноения.
- Капитан Гонсалес, капитан Гонсалес, впереди какое-то судно идет по нашему курсу. Что делать? - прерывает мои размышления матрос и тем самым вынуждает вернуться к моим обязанностям учителя.
- Какого размера судно? Под чьим флагом идет? Вы связывались с ними и просили сменить курс? - хмурюсь, глядя вдаль и пытаясь рассмотреть пока еще небольшую черную точку на горизонте. Наш семидневный Средиземноморский переход утвержден и зафиксирован во всех необходимых инстанциях. Я специально выбирал маршрут вдали от всех коммерческих рейсов, а потому встретить здесь что-то более грузоподъемное, чем семиместная рыбацкая лодка, не ожидаю.
- У меня нет такой информации. Спуститься вниз к Андре, в рубку, и выяснить?
- Конечно. Бегом выполнять.
Отдав распоряжение, продолжаю наблюдать за приближением неизвестного судна. В открытом море следует быть осторожным. Хоть у нас на борту никаких дорогостоящих грузов нет, да и не близ Сомали сейчас находимся, но опасаться пиратов все равно стоит. К тому же, где еще начинающим мореплавателям учиться вести себя при встрече с кем-либо, если не на учениях.

Франция. Ницца

Переступаю порог квартиры медленно и неуверенно. У меня нет ощущения, что я вернулся домой. И пусть здесь находятся все мои вещи и некоторое рабочее оборудование, не могу сказать, что мне комфортно в четырех стенах. Для меня эта "коробка" ограничивает доступ воздуха так, что невозможно дышать полной грудью. Впрочем, нахождение в любом замкнутом помещении навевает мне такие мысли. Только на покачивающейся палубе яхты я ощущаю себя счастливым и "на своем месте". Но к сожалению, в ближайшее время вернуться в море мне не удастся. Мой путь лежит в удушливый Лондон. И непривычным транспортом - самолетом. Вариант путешествия морем пришлось отвергнуть - слишком мало времени осталось до часа Х, а опоздать в данном случае это хуже, чем совсем не явиться.
Не откладывая сборы "в долгий ящик", достаю дорожный саквояж и наполняю его вещами, которые мне могут пригодиться в поездке. Я не особо заморачиваюсь с выбором одежды. Рубашки, брюки, пара футболок, трусы, носки - вот и весь необходимый минимум. Не думаю, что мне пригодится что-то еще. Я не собираюсь задерживаться на празднике дольше необходимого. Главное, поздравить друга лично и вручить небольшой презент-напоминание. К тому же, Адаму явно будет не до меня. Судя по размаху приготовлений, торжество будет грандиозным и многолюдным. И в той звездной и именитой тусовке мне вряд ли будет чем заняться.
Долгое время я и не помышлял о поездке, отложив в сторону приглашение, как красивый, но совершенно бесполезный атрибут интерьера. Однако один телефонный звонок заставил меня передумать.

- Роб, здорово! До тебя добралось письмо? Я хотел поговорить с тобой лично, но так вышло, что Арлин разослала приглашения раньше.
- Решил завести семью, турист? - усмехаюсь в трубку. Слышать голос Фостера мне всегда радостно, но сейчас я с особым удовольствием посмеиваюсь над женишком. - Как тебя угораздило?
- Черт возьми, не знаю, - смех раздается на том конце провода, свидетельствуя о прекрасном расположении духа собеседника. - Но я глубоко и бесповоротно влюблен.
- Это та красотка, которую ты на Форментеру возил?
- Ага.
- Хорошо она тебя за яйца схватила, - нарушая данное себе пару дней назад обещание, наливаю виски в стакан и, как страждущий, сразу делаю несколько больших глотков.
- Если бы только за яйца, - смеется Фостер, но после этих его слов начинается какая-то перепалка фоном, и на некоторое время Адам замолкает, переключившись на спутника или спутницу, находящуюся рядом с ним. Спустя пару минут веселый голос туриста снова раздается из динамика: - Так когда тебя ждать, Роб? Алло! Ты слышишь меня? Мне нужна твоя помощь. Планируется немногим менее двух сотен гостей, и ни одного человека, кому я мог бы доверить быть шафером.
- Во что ты ввязался, Адам? Еще и меня на амбразуру бросить хочешь, - качаю головой, снова делая глоток и наслаждаясь, когда горячительная жидкость согревает изнутри и создает то самое душевное тепло, которого мне не хватает. Хоть я и никогда не признаю этого. - Меня? Шафером? Турист, здесь я - пас, прости.
- Неужели Роберто Гонсалес струсил? Ай-я-яй, еще и бросил меня в беде. Не ожидал от тебя такого, чесслово, не ожидал, - слышу добрую долю юмора в словах Фостера, но и сожаление тоже проявляется в интонациях. Незаметное для прочих, но ощутимое для меня. Слишком мы хорошо друг друга узнали за годы знакомства.
- Без ножа режешь, турист. Ей-богу. Может, без меня как-нибудь? А потом я вам незабываемое путешествие на двенадцатиметровой красавице организую, - делаю еще одну попытку, чтоб отговорить Адама от затеи сделать из меня мальчика на побегушках. Впрочем, не особо надеясь, что этот финт мне удастся.
- Организуешь обязательно, а на свадьбе я тебя жду. - Фостер замолкает, и мне даже начинает казаться, что он отключился, но спустя пару минут слышу уже совершенно другую интонацию. Без подшучиваний и скрытых просьб, а честно и без экивоков. - Из всех приглашенных не наберется и пяти человек, которых бы я хотел видеть на торжестве. Ты должен понимать, что эти толпы не для меня. Ты едва ли не единственный из гостей, кому я был бы действительно рад.
- Со стариком Охманом опять повздорили?
- Да нет, даже в некоторых моментах прошлого разобрались. Но это не меняет ничего по сути.
Вздыхаю глубоко, понимая, что непросто дались вечно замкнутому в себе Фостеру эти откровенные слова.
- Для меня другой роли, кроме шафера, не заготовлено? Может, есть выбор? - сдаюсь на уговоры, больше не пытаясь отпираться. Знаю, что могу пожалеть об этом, но корить себя, что бросил друга в такой важный для него день, точно буду сильнее.
- Никакого, Роб.
- Тогда готовь швартовные тросы, турист. Я буду.

Что можно сделать за два часа? Быть может, насладиться вкусной пищей, приятным разговором или же крепким сном? Нет, нет и, еще раз, нет. Меня ждали только упакованные в пластик снеки, крикливые дети с родителями-пофигистами и напряженное бодрствование, когда ежеминутно смотришь на часы и раздражаешься сильнее, так как стрелка едва движется.
Никогда не понимал любви некоторых моих знакомых к перелетам, в том числе долгим. И даже переместившись за два часа на более, чем тысячу километров, симпатия в моей душе не возникла. Я сильно устал, морально вымотался, и как апогей выпавших на мою долю страданий, следующие два дня не сулят отдыха. Есть только миг, точнее вечер, между прошлым и будущим, и именно его я посвящу себе и своим нуждам.
- Мистер, не желаете такси? Отвезу куда скажете за приемлемую плату. И с ветерком! - выбросив в урну сигарету, оборачиваюсь на голос и вижу улыбчивую рыжеволосую девушку в форме местной службы такси. Не скрываю своего удивления, как самому факту обращения незнакомки ко мне, так и профессии, с помощью которой дамочка зарабатывает на хлеб. И прежде, чем ответить, оценивающе окидываю взглядом "водилу" с ног до головы, подмечая и удобные светлые кеды, и с любовью подобранные в тон аксессуары - тобишь светло-коричневый ремень на талии и цветастый платок на шее, - и выбивающиеся огненные кудри из-под козырька. Неожиданное сочетание напускного профессионализма и женской щепетильности к деталям умиляет.
- Не откажусь от вашего предложения, смелая мисс, - стараюсь подавить признаки усталости от сложного перелета и улыбнуться. Мне действительно нужно добраться в центр города, а беспокоить Адама поздно вечером как-то не с руки. И как бы то ни было, таксистке явно не по нраву сидеть без дела, раз заказы она самостоятельно ищет в толпе прибывающих туристов. - Вот только для выбора пункта назначения понадобится ваша помощь. Мне нужно остановиться на три ночи где-то, где кормят и готовы предоставить кров такому непритязательному путешественнику, как я. Без изысков, мрамора и шелков, но в тепле, добре и чистоте. И в пешеходной доступности от Ковент-гарден, - непреднамеренно снова тянусь к сигаретам и замечаю, что делаю, только когда подношу следующую папиросу к губам.
"М-мда-а… Так мне до утра не хватит пачки."
- Любите оперу? - любопытствующая усмешка расцветает на женских губах, но вскоре гаснет, когда мыслительный процесс набирает обороты. И мне забавно наблюдать за сменой эмоций на лице собеседницы. Ведь многолетний опыт руководства большой командой и последующего преподавания не пропьешь. Человек давно стал для меня книгой, написанной на языке, который понимаешь. - Если без лоска и попроще, то пятизвездочный Bancroft House вам не подойдет, - после нескольких секунд раздумий заявляет автоледи. - А не хотите ли посмотреть номер в отеле по типу "полупансион", что в Темпл? Мои родители там ночевали, когда приезжали меня навестить в прошлом месяце, и были довольны. Я не помню точное название отеля, но знаю, где он находится. Здесь недалеко. Полтора часа езды максимум.
В один глубокий затяг заполняю легкие целительным для меня дымом, почти до фильтра превращая сигарету в серый пепел - жаль выбрасывать недокуренную половину, особенно когда папироса едва ли не последняя, - и на выдохе:
- Едем. Мне подходит.

Как бывает в жизни: после черной полосы всегда наступает белая. Так и у меня: после не особо приятного перелета легкий и необременительный разговор с водительницей, пока машина мерно катится по дороге в отель, воспринимается, как бальзам на душу.
- И долго вы работаете в такси, мисс? - расслабленно прикрываю глаза, развалившись с комфортом на заднем сидении. У меня полностью отсутствуют предубеждения по поводу того, что дамы водят плохо. Напротив, я уверен, что если бы за рулем сейчас был мужчина того же "бунтарского" возраста, то нарушений правил дорожного движения было бы не избежать. Женщины более щепетильны и внимательны к быстрому изменению дорожной обстановки, а также менее склонны к риску. Из них, к тому же, выходят прекрасные шкиперы - если, конечно, была поставлена такая цель, - и Венди Так эффектно доказала это всему миру пару месяцев назад.
- Меньше года, мистер. Я в Университет Западной Англии хотела поступить на эстрадный, но не вышло. Потому пока это мой единственно возможный заработок. Но мне нравится, - добавляет последнюю фразу авто-леди, словно оправдываясь.
- Вы настойчивая и усердная, а потому все у вас будет хорошо, - заявляю безапелляционно. - Поверьте мне.
- Спасибо, мистер.
Девушка на какое-то время замолкает, то ли погружаясь в раздумья, то ли настолько сосредотачиваясь на дороге - не могу сказать точно. Да я и не пытаюсь лезть в душу с расспросами, наслаждаясь тихим шелестом шин и мерным гудением мотора. Если закрыть глаза и представить бескрайние морские просторы перед собой, то с некой долей правдоподобности можно мысленно переместиться за штурвал яхты. И идти навстречу ветру, восходящему солнцу и приключениям.
- Красиво поет… - со вздохом роняет фразу мисс за рулем, тем самым разрушая мою фантазию о море.
- Кто? - недоумеваю.
- Вам не слышно? Тогда я сделаю громче радио, - говорит таксистка и тут же исполняет задуманное, наполняя салон автомобиля мелодичным женским голосом. - Это Арлин Меррик, - трепетное благоговение слышится в голосе девушки, и кажется, она уже и забыла, что я - незнакомец, просто один из десятков клиентов такси, а не друг, которому можно доверить личные тайны. - Она необыкновенная, искренняя и настоящая в каждой эмоции и каждой взятой ноте. Я мечтаю петь, как она, и собирать тысячи фанатов на своих концертах. Мне, конечно, очень далеко до ее уровня вокального мастерства, но мой преподаватель в колледже говорил, что и я не безнадежна, - тихий смех венчает последнее заявление. Но мне не понять его причину.
"Радость? Горечь? Или надежда тому виной?"
Вариантов много, но чтоб не сказать лишнее, молчу, надеясь, что разговорчивая мисс продолжит свои откровения и без моих слов-поддержки или же ободрения, сомнительного качества и уместности.
- А он такое говорил очень редко, и мы, его ученики, привыкли считать это наивысшей оценкой, - договаривает девушка, расставляя тем самым все точки над и.
"Значит, радость, - подвожу итог своим мыслям и вдруг осознаю, что названное имя певицы я уже ранее слышал. - Но где?"
- Говорят, Арлин Меррик на днях выходит замуж, - тем временем продолжает сплетничать водительница. Видимо, мое молчание воспринято, как заинтересованность в данной информации. И доля правды в этом есть. - Все приготовления проходят в строжайшем секрете, но в прессе уже есть снимки с ее женихом. Они такие счастливые на них!- создается впечатление, что если б автоледи не держалась за руль двумя руками, то захлопала бы в ладоши от радости чужому счастью.
- Мисс, а вы не знаете случайно, как зовут этого счастливчика? - даже подаюсь вперед, чтобы не упустить ответа, хотя уже и предполагаю имя, но мне нужно окончательно удостовериться.
- Адам Костер, кажется. Или Фостер… я не уверена в фамилии. Но в статье писали, что он из Германии…
Дальше я уже не слушаю, узнав все, что хотел. И пусть девушка продолжает сыпать различными сведениями и слухами, мне уже все-равно. Я просто откидываюсь на спинку сидения и не могу сдержать улыбки.
"Надо же, как тесен мир. Или же напротив, как велика слава талантливой крошки, которую турист сделал своей."

Как и обещала, авто-леди с ветерком доставляет меня в отель под названием Apex Temple Court Hotel и даже пытается, как залихватский таксист помочь с багажом, но таскать молодой женщине тяжести не позволяю.
- Полегче, мисс! У вас еще вся жизнь впереди, нечего так беспечно относиться к своему здоровью, - не удерживаюсь от поучений, хотя и понимаю, что от незнакомого человека воспринять их будет сложно. Забираю свой чемодан и сам захлопываю крышку багажника.
- Вы прямо, как мой отец говорите. Он всегда повторяет эту фразу, - веселится таксистка вместо того, чтоб ожидаемо обидеться на укор, а потому и я раздвигаю губы в улыбке более смело.
- Пусть я и не ваш отец, но плохого советовать тоже не стану, - смеюсь в ответ, отступая ко входу в отель, но вспоминаю, что так и не рассчитался за поездку. - Совсем забыл, голова моя дырявая, - ругаю сам себя, вытаскивая из кармана бумажник. - Спасибо вам, мисс, за комфорт и приятную компанию, - протягиваю две сотенные купюры, сложенные вдвое, что значительно превышает плату по счетчику. Но мне отчего-то хочется поддержать эту девчушку, а потому и накидываю щедрые чаевые.
- Вы ошиблись, мистер. Здесь значительно больше необходимого… - честная водительница делает попытку вернуть часть денег, но я отрицательно качаю головой и прощаюсь, искренне желая:
- Удачи с поступлением. Идите за своей мечтой, и все у вас получится.

Увидеть больше, чем хочет сказать или показать собеседник, мне удается не всегда. С учениками все просто: их попытки уйти от дополнительных заданий повторяются с завидной регулярностью, и неуверенность в своих знаниях или же полное отсутствие этих знаний легко распознаются по бегающим туда-сюда глазам. Но это сфера моей профессиональной деятельности, а в межличностных отношениях я зачастую полный профан. Одинокое существование накладывает свой отпечаток, и отрицать сие было бы верхом недальновидности. Но исправить этот свой недостаток я не могу никак.
Закуриваю очередную сигарету, стоя у входа, и не решаюсь нарушить тишину дверным звонком. Мне уже не кажется оригинальной идея подарить метровую яхту Joysway Dragon Force 65 RTR молодой семье. Все же это больше напоминание о море для самого Адама, чем свадебный презент для молодоженов. Да и вообще, чем больше я делаю затяжек ароматным табачным дымом, тем сильнее начинаю сомневаться, что и туристу радиоуправляемая копия "большого брата" придется по душе. Другие заботы, другие увлечения давно у Фостера, а тут я со своими глупостями из прошлого.
Бычок отправляется в урну, и моя рука снова тянется к пачке "Marlboro", но волевым усилием прекращаю свои мысленные терзания и оставляю попытки оттянуть момент Х. Я и так уже порядком опоздал, хотя обещал быть раньше. Дальше тянуть время - верх неприличия. Да и нецелесообразно это, все равно правду я смогу узнать только оказавшись внутри.
"Подарю то, что собирался. А там уж как хотят. Окажется белобокая красавица-игрушка на свалке, то так тому и быть," - с этими мыслями беру в руки огромную коробку, так что едва ли не целиком оказываюсь скрытым за ней, и локтем жму кнопку звонка.
Дверь мне открывает приятного вида женщина в летах. Она широко улыбается, словно очень рада меня видеть, и начинает суетиться, вещая о том, как замечательно, что доставка продуктов сегодня вовремя, а потому у нее будет возможность "приготовить деткам вкусненького и на завтрашнее утро". Не понимаю, как этой даме удается так быстро взять меня в оборот, но вскоре оказываюсь на кухне, следуя четким указаниям, словно я и есть тот самый ожидаемый курьер.
- Ставьте коробку на стол. Чего вы до сих пор ее держите? Я-то знаю, сколько килограмм овощей и фруктов заказала...
- Миссис, мне несколько неудобно расстраивать вас, но внутри не продукты, - подаю голос, ставя коробку, куда сказано, но все же придерживать махину приходится. Она так и норовит свалиться на пол.
- Бет, кто-то еще пришел? - слышится женский голос с коридора.
- Нет, деточка, это курьер. Не переживайте, я все быстренько здесь улажу и буду накрывать на стол. Общайтесь и отдыхайте без забот, - с удивлением слышу ответ, как становится ясно из разговора, этой хозяйственной дамы по имени Бет.
- Но… - пытаюсь возразить и обратить тем самым на себя внимание девушки, которая ждет гостей. Как мне подсказывает чутье, это Арлин, невеста Фостера. Однако результата не удается достичь, меня оттесняют подальше от двери, так что начинаю ощущать себя пленником.
- Кто вы такой и с какой целью пришли в этот дом? - дама в белом переднике ставит руки в боки и, прищурившись, смотрит испытующе. - Детям праздник испортить хотели? Не позволю!
- Милая хозяйка… - начинаю свои пояснения, но это было бы сделать проще, если бы меня хотели слушать.
- Никакая я вам не милая. Шныряете тут всегда, выведать все пытаетесь. Что за звери вы такие, что людям проходу не даете совсем! - продолжает причитать женщина. И кажется, ей все равно, что я скажу или не скажу. Словно она давно уже все решила, и ее не переубедить.
- Да не журналист я, честное слово, а простой гость. - "Неужели стоило-таки напялить на себя хоть какой-то хеллоуинский атрибут, чтоб было сразу ясно, куда я иду и зачем?" - скользит в сознании запоздалая мысль.
- А в коробке что? Фотокамеры ваши прячете? - не так-то просто доказать свою непричастность к бравой профессии человека пера.
- Подарок. Но я позволю его открыть только своему другу и его невесте, - в защитном жесте отодвигаю коробку себе за спину и в это мгновение слышу знакомый голос от двери.
- Роб? Что ты тут делаешь? Я уже думал тебе звонить, - Адам подходит ближе и протягивает руку для пожатия, а затем приобнимает, похлопывая по спине. - Здорово, кэп. Рад тебя видеть.
- Привет, турист. Или ты сегодня король ночи? - подшучиваю, краем глаза подмечая, как выражение лица женщины-защитницы по имени Бет меняется от удивленного до смущенного. Но не акцентирую особое внимание на этом, так как понимаю, что не со зла меня так встретили. - С вашей хозяйкой я уже пообщался, а где твоя королева ночи, Адам? Хочется познакомиться с той, которая покорила твое сердце и затмила разум любовью. К тому же, у меня есть для вас подарок.
- Какой подарок? - улыбающаяся брюнетка в черном платье показывается из-за спины Фостера, а после протягивает руку в приветственном жесте. - Арлин. Счастлива видеть вас, Роберто. Мне Адам рассказывал о некоторых ваших приключениях, а потому я с нетерпением ждала встречи с вами.
Бережно пожимаю ладонь невесты друга и отступаю, выдвигая на первый план коробку с яхтой. Поскольку это нестандартный свадебный подарок, то вручать его собираюсь именно сегодня, за день до церемонии бракосочетания.
- Внутри символ свободы и бескрайнего моря возможностей. Но теперь он у вас один на двоих. Как едины цели и намерения. Пусть они приведут вас к счастью, - улыбаюсь, вручая подарок, хоть и ощущаю грусть.
У меня совсем не осталось друзей, не связанных брачными узами. Годы отбирают у меня тех, кто становится мне дорог. Складывается впечатление, что они меняются, развиваются, раскрываются во всю ширь потенциала, а я остаюсь все тем же и все там же, на обочине дороги жизни. И самое страшное в этом то, что мне не хочется прикладывать усилия, чтоб что-то изменить. Мне не ради кого это делать, а если чисто для себя - то не имеет смысла. Даже слова врача о неизлечимых поражениях легких не сподвигли меня на решительные действия. Как бы грубо не звучало, но меня еще не достаточно сильно прижало, чтоб начать что-то менять в своей жизни, но достаточно сильно, чтоб в минуты слабости жалеть себя на полную.
- Что же мы на кухне стоим, пойдемте в гостиную. Там нас ждет нечто интересное, - после серии благодарностей мисс Меррик предлагает пройти к остальным гостям, и я с улыбкой соглашаюсь. Сейчас нет времени на сплин, меня пригласили в качестве шафера, а значит отсидеться в уголке не выйдет. Да и кого я пытаюсь обмануть. Стоит мне пригубить немного спиртного, и все мои проблемы и сомнения отступят в тень, и я просто буду наслаждаться настоящим: веселиться и шутить, словно завтра просто не существует.
Так и случается. Забавная игра "Кто я?" весьма хорошо способствует моим планам, а ароматный выдержанный виски исключает попытки к отступлению.
- Смотрю я на все это и могу с готовностью предложить себя в качестве следующего солиста. Найдется желающий мне написать задание? - встаю с кресла, становлюсь в центр зала и в клоунском жесте клею себе на лоб стикер. Адам нашел для меня бумажную пиратскую треуголку и черную повязку на левый глаз, а потому я в привычном мне образе капитана Барбоссы чувствую себя вольготно. И даже надменное выражение лица молодой "бабушки" Фостера не портит мне настроение. Каспар Охман, видимо, попросил ее быть более контактной на празднике внука, и она решила не отгадыванием, то хоть придумыванием задания поучаствовать в игре.
"Что же эта фифа могла мне написать?" - азарт поднимается из глубины души, а потому иду сразу ва-банк:
- Я могу плавать?
- Думаю, что нет, - миссис Охман демонстративно складывает руки на груди и занимает место по правую руку от мистера Охмана.
- Как же так? Капитана оставили без судоходного средства передвижения, - наигранно вздыхаю и продолжаю отгадывания. - Я могу летать?
- Нет.
- Ходить?
- Нет.
- Я вообще - живое существо?
- Нет.
- Хм... - поправляю треуголку, надвигая ее себе лоб, но вспоминаю о наклеенном стикере и оставляю ее в покое. Все же не привык я ходить с покрытой головой. - Я - нечто съедобное?
- Да, - слышу сразу с нескольких сторон одобряющие возгласы.
- И это нечто вкусное?
- Да!
- И может даже сладкое?
- Да!
- Я - десерт? - показываю себя во всей своей атлетической красе и подмигиваю дамам. Я ни на что не претендую, но вызывать улыбки мне нравится.
- Можно сказать, что да, - смешки сопровождают каждый мой последующий ответ.
- Я - свадебный торт со сливками?
- Не-е-ет.
- Значит, я - фрукт?
- Именно.
- С косточками?
- Одной, - подсказывает хозяюшка Бет от двери.
- Значит, я - сладкий десертный финик? - снимаю шляпу, делая шутовской поклон.
- Да-да-да! - нестройный ряд аплодисментов мне раздается в награду, а потому я добавляю гомерический радостный смех к своей недоактерской постановке и занимаю место в кресле, сразу потянувшись к бокалу с виски. И горячительная жидкость поглощается мной, как вода сухой землей.

Предсвадебный вечер заканчивается к полуночи и уже без виновников предстоящего торжества. Я не знаю, как так вышло, но после "добывания конфет" по соседям в дом возвращаются не все.
"Ох уж эта молодежь," - качаю головой, отказываясь от приглашения выпить еще немного виски под свежие закуски, приготовленные заботливой хозяйкой по имени Бет. Сегодня был прекрасный вечер, и не хочется омрачать его серьезными темами для разговора, которые в любом случае поднимутся в отсутствие жениха и невесты. Да и выспаться не помешает. Завтра гуляния будут точно до рассвета.
Решаю пройтись пешком пару кварталов до своего отеля, но прогуляться в тишине не удается. Раздается телефонный звонок с неизвестного номера, второй раз, третий. Невидимый собеседник так жаждет общения со мной, что его не останавливают ни позднее время, ни отсутствие у меня желания с кем-либо вести беседу.
- Прошу вас прекратить мне названивать. Если вам так уж необходимо со мной связаться, то сделайте это через два дня, а лучше - три. До свидания… - и только я собираюсь отключиться, в жесткой форме изложив свои условия, как слышу знакомый голос помощницы Фостера.
- Мистер Гонсалес, мистер Гонсалес, не кладите, пожалуйста, трубку. Вас беспокоит в столь неурочный час Урсула Шульц. Дело касается завтрашнего мероприятия. Это важно! - женщина начинает быстро что-то объяснять, но из всего сказанного мое сознание выхватывает отдельные слова.
- Наряд? Какой наряд? Конечно, я осознаю, что в спортивном костюме в храм не заявишься. Все в порядке. Спасибо за напоминание, но не стоило, - хмурюсь, не понимая, почему меня постигла эта честь быть в списке тех недалеких людей, кому необходимо обязательно ткнуть носом в традиционный дресс-код.
- Мистер Гонсалес, вы меня не поняли. Поскольку вы вместе мистером Домиником Мерриком являетесь шаферами, ваши наряды, в единой стилистике, подготовлены заранее. И я как раз звоню сообщить, что ваш комплект уже доставили в отель. Мне пришлось связаться с вашим помощником в школе, чтоб не прогадать с размером. Но пожалуйста, сообщите, если у вас будут какие-либо проблемы с костюмом. Ждем вас завтра в доме Мерриков к девяти утра. Перед основными событиями будут некоторые подготовительные мероприятия, в которых вы должны будете принять участие.
Вначале я впадаю в ступор, а потом меня начинает разбирать смех: "Черт! Два брата-акробата в одинаковых костюмах. На что я подписался?!"
- Благодарю, Урсула, - как не сложно говорить эти слова, винить гонца в плохой вести не стану. - Если что не так, сообщу. До завтра.
В начале девятого на следующий день я долго придирчиво разглядываю себя в зеркале. Не верится, что можно по меркам старой формы сшить так хорошо подогнанный костюм.
"Неужели Андре рылся в вещах в мое отсутствие? Вот я ему всыплю по первое число!" - планирую расправу, в красках продумывая свои действия и реакцию помощника, хоть и знаю, что скорее всего все эти намерения останутся намерениями. Как ни как, хорошо сработал малец. Наряд годный вышел.
Улыбаюсь своему отражению, запоминая себя довольным и с хорошим настроением. Важно пронести этот задор и моральный подъем через все подготовительные этапы торжества - а их, уверен, будет немало, - и последующих свадебных процедур.
- Нет, ну хорош же! - и так, и эдак поворачиваюсь, то поднимая руку к груди, то словно бы задумчимчиво поднося к губам. - Еще бы волосы приструнить, - попытка исправить торчащую шевелюру обречена на провал, но все равно смачиваю пальцы водой и расчесываю непослушные кудри. - Но если нет, то и так очень даже неплохо. Не мне же идти к венцу, - усмехаюсь, бросая последний взгляд в зеркало, а после направляюсь к выходу. Такси ждет, да и опаздывать не хочется.
А в доме Мерриков царит хаос. Входные двери открыты нараспашку, и люди в форме службы доставки активно заносят в дом какие-то вещи, одежду, оборудование. Складывается ощущение, что церемония бракосочетания будет прямо здесь, хотя я точно знаю, что это не так.
- Мистер Гонсалес, как хорошо, что вы пришли пораньше, - миссис Шульц с улыбкой подходит ко мне и протягивает руку, которую я, как истинно косящий под джентльмена, целую.
- Вы все хорошеете и хорошеете, Урсула, - сыплю комплиментами, радуясь тому, что румянец появляется на щеках помощницы Фостера, что бывает отнюдь не всегда. Но она быстро берет себя в руки, и от смущения не остается и следа. Женщина снова собрана и сдержана.
- Ваше хорошее настроение подтверждает тот неоспоримый факт, что с нарядом мы угадали. Не правда ли?
- Мы?
- Да, - кивает Урсула, а после оборачивается и показывает на женщину в темно-синем платье, которая общается с неизвестным мне мужчиной, с фотокамерой в руках: - Джулия Харлей занималась костюмами для шаферов и платьями для подружек невесты. Кстати, если возникнут какие-то проблемы или вопросы, то сразу к ней. Она координирует весь праздник. А знаете, давайте я вам ее представлю, - и не ожидая моего ответа, миссис Шульц направляется к той самой Джулии, достаточно бесцеремонно врываясь в чужой разговор. - Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но, Джулия, шаферы уже здесь, и локация готова, можно начинать съемку. Мистер Гонсалес, познакомьтесь, это Джулия, центр управления всего происходящего сегодня. Я вам рассказывала. - Телефонный звонок в дамской сумочке вынуждает Урсулу говорить быстрее, чуть ли не скороговоркой. - Сейчас Джулия сориентирует о вашем участии в подготовке. Прошу простить, некоторые неотложные дела требуют моего внимания.
Невольно складывается ощущение, что меня бросили в воду, и есть выбор: научиться плавать или утонуть. Тонуть, ясное дело, я не собираюсь.
- Джулия, приятно с вами познакомиться. Какому сценарию следуем? - улыбаюсь широко и искренне. Я уж знаю, как это руководить большим коллективом, а потому женщина, занимающаяся организацией подобного уровня мероприятий, вызывает глубокое уважение.
- Сейчас будет фотосессия шаферов у украшенной машины молодоженов. Вам останется добавить на камеру пару ленточек или шаров. Брайан Бенкрофт - наш фотограф, он поможет вам вжиться в роль и показать себя с самой лучшей стороны.
- Роб, - представляюсь, пожимая руку молодого мужчины. И что-то мне подсказывает, что съемка будет не слишком обременительной, а возможно и приятной. Бенкрофт, на первый взгляд, не выглядит повернутым на классических безжизненных фото, как на документы. Его ответная улыбка и доброжелательный настрой дают надежду, что все эти фотосессии пройдут в легкости и с юмором.
"Уж я-то точно собираюсь чудить."
- Брайан, - кивает фотограф в ответ. И отсутствие преград для более неформального общения дает мне понять, что в своих предположениях я не ошибался. - Приступим? Мистер Доминик Меррик уже ожидает нас, - согласно киваю, и Брайан продолжает: - Вы ранее принимали участие в подобного рода фотосессиях?
Знай я наперед, что меня ожидает, никогда бы не согласился на эту авантюру, но отступать посреди пути не в моем характере. А потому я и с розовыми лентами фотографируюсь, и за руль Ролса сажусь, и вместе с Домом - не плохой парень, кстати, - жестяные банки с шариками к выхлопной трубе цепляем. Наш гогот и хохот, вероятно, разносится на пару кварталов вокруг, но это никого не останавливает.
Через полчаса Брайан дает отмашку на отдых, но во мне просыпается азарт, и потому предлагаю:
- Мне кажется, что теперь нам очень необходимо запечатлеть жениха и невесту в их нарядах. Думаю, они уже готовы. Во всяком случае Фостер точно. Не может же он штаны с рубашкой одевать час? - шучу, подбивая фотографа на это дело.
- Хм… Мне такой задачи не ставили, но вы правы. Какая же это свадьба без виновников торжества?
- Второй этаж, третья дверь налево, - тихо посмеиваясь, проговаривает Мерик.
- Что? - недоумеваю, оборачиваясь.
- Говорю, второй этаж, третья дверь налево.
- О! Спасибо за информацию, друг. Она как нельзя кстати, - потираю руки от нетерпения. Моя месть грандиозна и неотвратима. - Мистер! Да, вы, с камерой. Пройдемте со мной, хватит уже антураж снимать.

Пять минут спустя в "комнате жениха".
- Ребята, заходите! Десяток фото делаем здесь, а потом идем на улицу!

Мне жаль, что фотосессия жениха заканчивается быстро и совсем не вдохновляет нашего героя, и еще более жаль, что туриста до самого появления невесты у алтаря не отпускает напряжение. Старик Охман, как и я, делает попытки приободрить. И не будет ложью сказать, что слова деда оказываются более действенными, чем мои. Зато когда Арлин в белоснежном платье пересекает порог храма, Адам преображается полностью, забывая обо всем и обо всех.
"Неужели все влюбленные такие?" - хмурюсь в раздумьях, невольно представляя, как бы я смотрел на кого-то с полнейшим обожанием, и в ответ получал такой же полный страсти взгляд. Но в моих фантазиях появляется отнюдь не женщина. На месте суженной мне представляется восьмипалубное парусное судно стоимостью около 450 миллионов евро, и для меня совершенно недостижимое. Невольно вздыхаю так тяжело и громко, что вызываю шиканье со стороны организатора сего торжества, а потому мне приходится снова натянуть на губы улыбку и стоять по стойке смирно. Но про себя резюмирую, что женатая жизнь не для такого свободолюбивого моряка, как я.
Официальная церемония вскоре подходит к концу, молодожены удаляются в сопровождении лепестков роз и криков "поздравляем", и кажется, что все тяготы и лишения моей шаферской доли заканчиваются, но не тут-то было.
- Сеньор Гонсалес, сеньор Гонсалес, - голос очаровательной миссис Шульц звучит встревожено, но по обыкновению вежливо, - не уходите никуда. Вам предстоит важная миссия. Я почему-то не могу найти мистера Доминика Меррика, но думаю, вы справитесь и сами.
- Дорогая Урсула, не говорите загадками. Вы пугаете старого моряка. Чур, переодевание в женское платье мне не предлагать, - "Я еще слишком трезв для этого," - добавляю мысленно, не желая смущать помощницу Фостера такими подробностями.
- О нет! Как вы могли такое подумать? Я бы и не решилась такое предложить. Ваше задание будет совсем другого толка…

- Дорогие телезрители, мы ведем репортаж с места грандиознейшего и прекраснейшего события года - свадьбы моего лучшего друга Адама Фостера и его несравненной второй половинки Арлин Меррик. Встреча, которая изменила мир. И пусть это не планетарного масштаба изменения, но самое главное, они коснулись двух одиноких сердец, превратив их в пылающие страстью омуты…
Я гоню. Из моих уст несется завуалированный метафорами бред, который даже для самого меня неожиданность и дикость. Но Джек Дэниелз в крови и хорошо подвешенный язык, данный мне от природы, творят чудеса. Оператор напротив меня знаком показывает: "Все отлично. Жги еще!" И я жгу, работая взрослым аниматором для десятков, а то и сотен людей.
- Я думаю, вы видели взгляды, которыми обменивались молодожены в церкви, и не сомневаетесь в истинности их чувств. Казалось бы, что еще им нужно для счастья? - делаю драматичную паузу. - Не знаете? А я вам скажу. Им нужны ваши теплые слова и пожелания, сказанные от души, а также подарки. Куда же без них? - для виду смеюсь, надеясь, что в кадре я выгляжу не как клоун и, тем более, не как пьяный в стельку клоун. - Если вы не успели поздравить Адама и Арлин и преподнести им свои презенты, не теряйте возможности сказать на камеру пару слов. Тогда ваши слова будут не только услышаны, но и увековечены в истории. Итак, начнем?
С улыбкой покорителя женских сердец направляюсь к дамам, скучающим с бокалами шампанского. Я не знаю их, впрочем вряд ли я вообще кого-либо здесь знаю, а потому вживаюсь в роль репортера и без лишних фраз и пояснений приглашаю принять участие в праздничном репортаже.
- Представьтесь, пожалуйста.
- Я - Омелия Бренер, мы с Арлин вместе учились в колледже.
- А я - Ванесса Стенсен, знаю красотку Меррик еще со времен песочницы.
- Как же мне повезло! Две очаровательные дамы, и они же подружки невесты. Уверен, у вас есть чего, что вы хотите сказать молодоженам, не так ли?
- Арлин, милая, мы тебя, - и в два нестройных голоса, - поз-дра-вля-ем! Желаем море страсти и нескончаемый поток обоюдного обожания! - девушки хихикают, позируют на камеру, выставляя все свои достоинства напоказ, и сыпят энтузиазмом, а мне только то и нужно: смех, улыбки и умеренный эпатаж.
- Благодарю вас, дамы. Приятного вечера! Не прощаюсь, - отвешиваю шутовской поклон, тем временем выбирая следующую "жертву".
- Мистер, не желаете ли сказать нашим героям ласковых или же напутственных слов?
- Гхм… я не совсем готов к такому повороту, но почему бы и нет. Меня зовут Кристофер Грэм, и я знаю Адама уже давно, как ответственного и старательного ученика своего великолепного учителя Каспара Охмана. Арлин, позволю себе так вас называть, вам неимоверно повезло с мужем. Желаю взаимопонимания и долгих лет совместной жизни.
- Мистер Грэм, спасибо за интервью. Пусть вам вечер принесет удовольствие, - сыплю радушием и пожеланиями, переходя к следующей группе гостей. И если поначалу мне приходится выискивать тех, кто согласится на такой формат высказывания поздравлений, то спустя время у меня нет отбоя от желающих. И только приход молодых прерывает мой марафон.

Я устал. Хоть порученное мне занятие и было интересным и веселым, но силы мои иссякли. Сейчас я весьма позорно прячусь от командиров в юбках: Джулии и Урсулы. В левой руке стакан с виски, в правой - сигарета. И вдыхаемый мной дым вперемешку со свежим вечерним воздухом Лондона воспринимается лекарством. Оператор Стивен сказал, что мы сняли очень хороший материал для праздничного видео. Полчаса-час понадобится на срочный монтаж, и после на главном экране в зале состоится премьера. Я уверен, что не все мною опрошенные были стопроцентно искренними, ведь зависть - штука премерзкая. Но злого или же откровенно обидного никто из гостей не посмел сказать, даже в намеках. А потому молодоженам, думаю, этот фильм доставит удовольствие. Возможно, в момент показа мне придется быть в зале, но сейчас хочется немного побыть в одиночестве.
- Прекрасный вечер, не правда ли? Вся организация слаженная и безупречная, что даже не верится в реальность происходящего, - раздается женский голос рядом, отчего вздрагиваю. Никого в своем "укрытии" я видеть не желаю, а потому и праздные разговоры ни о чем мне неприятны.
- Вам нравится? - придаю своему облику максимально доброжелательный вид и оборачиваюсь, окидывая незнакомку взглядом. - Подготовка шла больше месяца, на сколько я осведомлен, потому неудивителен такой успех. Впрочем, вы, наверное, об этом знаете, рассылка приглашений была осуществлена заранее.
- Наверное, я не вовремя вышла подышать свежим воздухом. Так неожиданно ворвалась сюда, что помешала вашему отдыху вдали от шума и суеты. Сеньор Гонсалес, прошу меня простить… - миловидная блондинка с россыпью длинных волос по открытым взгляду плечам меняется в лице и, суетясь, устремляется к выходу.
- Подождите! Вы мне не помешали, - кривлю душой, но других слов, чтоб остановить беглянку, не нахожу, - хотя партнеров для получасового релакса я, действительно, не искал. Но мы разве знакомы? Что-то не помню вас среди тех, кто давал интервью в качестве поздравления молодоженам.
- Я… не гость. Точнее не совсем гость, - женщина до сих пор держится за дверную ручку, словно бы надеясь уйти от лишних вопросов, но делаю шаг навстречу, отрезая пути к отступлению.
- А кто вы? - вскидываю вопросительно бровь. - И как оказались здесь?
- Я… я… я - журналист…
- Что? Никаких журналистов здесь быть не должно. Для подобных мероприятий все представители СМИ должны предварительно пройти аккредитацию, но Арлин и Адам решили совсем обойтись без мастеров пера на своей свадьбе. Потому повторяю вопрос, как вы оказались здесь?
Женщина отворачивается и вдруг начинает плакать, громко и навзрыд. Информация тем временем сыпется, как из рога изобилия.
- Боже мой, что же мне делать? Что же делать? Знала же, что ничего хорошего из затеи не выйдет. В редакции обещали взять в штат тех, кто принесет хоть какую-то информацию о свадьбе Арлин Меррик. А тем, кто сможет достать фотографию с события - еще и гонорар в размере пятисот фунтов стерлингов. Это огромные деньги для нашей семьи. И когда Эванс сказал, что будет обслуживать гостей на мероприятии такого уровня, я не могла не попытать удачу. Понимаете? - незнакомка обращает на меня свой блестящий от слез взгляд, ища поддержки, но меня интересует другое:
- Кто такой Эванс?
- Мой младший брат. Вы же не выдадите нас? Мы ничего плохо не делали.
- Дайте мне свой телефон.
- Что? Не-е-ет. Вы не можете.
- Телефон, мисс.
Дамочка долго ищет его в сумочке, и я подмечаю, что ридикюль совсем не гармонирует с нарядом наглой девицы. Потому, как только требуемый смартфон оказывается в моих руках, невольно ехидничаю:
- Надеюсь, этот телефон не украденный?
- Конечно, нет! - кажется, журналистка даже забывает плакать от возмущения. - В роду Олдридж никогда не было воров. Мы живем бедно, но в таком уличить нас не выйдет!
- А платье откуда? Не похоже оно на повседневную одежду женщины из малообеспеченной семьи, - задаю наводящие вопросы, не забывая проверять память телефона на предмет снимков, сделанных для какого-то журнала. И очень быстро нахожу десятки, а то и сотни фотографий молодоженов с различных ракурсов. Видно, что фотограф из мисс посредственный, но они сгодятся для того, чтоб дать повод бульварным газетенкам взвыть от радости.
- Платье я взяла напрокат. Оно не новое, но в очень хорошем состоянии.
- В общем, мисс Олдридж, - перебиваю речи дамы. Слышать, как она оправдывается, не особо приятно. Я и сам не из богатеньких сынков, цену таким вещам знаю. - Ваш телефон будет у меня, пока я не пойму, что с вами делать. Портить настроение Адаму и Арлин в их день не стану, да и устраивать шоу с изгнанием - тоже. Вы самостоятельно, без шума и пыли, покинете Оперу. С вас эксклюзива предостаточно.
Киваю с легким поклоном и, оттеснив мисс от двери, возвращаюсь в зал.
- Вы не имеете права! - не сразу, но все же бросается за мной женщина, на ходу стирая со щек слезы. Видимо, страх потерять всю добытую информацию стирает рамки приличий, раз журналистка снова проявляет себя. - Сеньор Гонсалес, нам нужно поговорить, вы слышите меня? Сеньор Гонсалес!
Двигаясь, словно танк, наметивший курс, дамочка неумело лавирует между танцующими и беседующими парами. И чтоб она не испортила всем праздник, разворачиваюсь и обхватываю ее талию, увлекая в танец. Танцую я ужасно, но в целях конспирации пять минут покачиваться в такт музыке смогу, особенно, если мелодия медленная.
- Прекратите балаган, мисс Олдридж! Вам нечего здесь делать. Если не хотите, чтобы не только вы, но и ваш брат оказались на улице - без оплаты, зато со штрафными санкциями, - то закройте свой рот. Я верну вам телефон только, когда удалю все последствия вашего визита. Это частное мероприятие, не уподобляйтесь надоедливым папарацци, от которых избавляются, как от навозных мух. Имейте достоинство. Неужели вы настолько плохи в своем деле, что не надеетесь своим трудом достичь желаемых вершин журналистики?
- Вы ничего обо мне не знаете!
- И не желаю знать. Сегодня вы идете домой, а завтра наберете меня по этому номеру, - протягиваю карточку с рекламой яхтенной школы, других визиток у меня все равно нет, - и я верну вам телефон. И если вы будете вести себя очень и очень прилежно, то возможно, замолвлю о вас словечко. А там молодожены могут решить и обнародовать те или иные свои фото. С вашей помощью, - акцентирую внимание на последней фразе. Возможность, пусть и лишь призрачная - лучше, чем ничего, и журналистка это прекрасно понимает. - Спасибо за танец, но вам уже пора, - делаю легкий поклон, прожигая мисс взглядом. Мне правда не нужны проблемы. Свадебный вечер Адаму и Арлин я не позволю испортить.

Все праздники когда-то заканчиваются, как и сменяется белое черным. Наверное, за эти несколько дней в Лондоне я привык к суете и отсутствию времени на сплин. А сейчас, стоя возле расписания поездов у входа в Сент-Панкрас, меня снова одолевают невеселые мысли о бытие: о том, кому нужен, кто всплакнет, если со мной что-то случится, и кому я действительно дорог. Все же семья, где тебе всегда рады, это не плохо, а напротив, хорошо и помогает перед лицом трудностей. Моя школа и любимые ученики это и есть семья, но стоит признать, что дома, за закрытыми дверьми, я одинок.
Меняю сигарету на новую и вдыхаю ароматный дым в попытке успокоиться. Молодожены умчались в свой медовый месяц, и делать мне в Лондоне теперь нечего. Но останется память. О улыбках Адама и Арлин при просмотре моего поздравительного репортажа. О их обоюдных ласковых взглядах, когда, кажется, никто не видит. О веселье, которое коснулось каждого из гостей, увлекаемых в забавы и вдохновляемых на маленькие и большие подвиги. И об одолеваемом меня чувстве сопричастности к чему-то доброму и прекрасному.
- Сеньор Гонсалес, добрый день, - оборачиваюсь, чтоб увидеть улыбающуюся девушку со светлыми волосами, собранными в высокий хвост. Одета незнакомка в молочного цвета платье, но на ногах белые кеды и джинсовка на плечах. Наряд слишком молодежный, чтоб признать в мисс кого-либо из местных знакомых, а потому я несколько заторможено киваю. - Вы меня не узнали? Меня зовут Бетти Олдридж, и я пришла за своим телефоном.
- Мисс Олдридж, простите мою невежественность, - пожимаю женскую ладонь, про себя отмечая, что с возрастом журналистки я вчера не угадал. Образ взрослой дамы в платье до пола и на каблуках совершенно не вяжется с тем, что вижу сейчас. Наверное, именно удивленное любопытство заставляет меня задать следующий вопрос: - Но сколько вам лет? Вас сегодня не узнать.
Мисс смущается, и нервозность в жестах проявляется сильнее, однако отвечает:
- Двадцать три. Я прямо с универа на вокзал примчалась, а потому не было времени переодеться… - что-то слишком часто мои речи вынуждают девушку оправдываться. Не дело это. Достаю телефон из внутреннего кармана куртки и протягиваю собеседнице.
- Еще раз прошу меня простить за неудобный вопрос, но вы действительно выглядите сегодня иначе. Вот ваш телефон, в целости и сохранности. К сожалению, все фото на устройстве пришлось удалить, да и спросить что-либо у молодоженов до их отъезда мне не удалось, но, - надеюсь, что не пожалею потом о сделанном, а потому продолжаю, - эксклюзивное интервью могу дать вам я. При условии, что финальную версию статьи прочту до выпуска в печать. Вероятно, это не то, на что вы рассчитывали…
- Я не верю своим ушам. Вы правда сделаете это? И я смогу спросить вас, о чем захочу? А когда?
- Надеюсь, ваши вопросы не будут слишком личными, - улыбаюсь, радуясь, что мое предложение встречается с таким воодушевлением. - Поезд в Марсель через час, а до того времени я в вашем распоряжении. - Рот мисс Олдридж принимает форму буквы "о". - Зайдем в кафе или, может, в зале ожидания посидим?

Разговор, как ни странно, проходит легко. На какое-то время я даже забываю, что все сказанное мной вскоре появится в СМИ. Мы говорим о моей работе, знакомстве с Адамом, впечатление о невесте и о том, как проходило свадебное торжество. Я стараюсь говорить искренне и от души, надеясь, что именно так и сможет передать мои слова мисс Олдридж.
Давать второй шанс молодому поколению и надежду на лучшее будущее необходимо. Я разочаровываюсь в одних людях, но другим - снова даю шанс и свое доверие. Мне очень хочется, чтобы молодежь понимала, что ответом на грубость будет грубость, на хамство - хамство, а искренность, уважение и вежливость откроют двери во множество возможностей. И еще действенным побудителем к возникновению у собеседника желания вам помочь есть улыбка. Легкая или широкая, а может, и с заливистым смехом, но она соединяет людей. И я, зная это, бессовестно этим приемом пользуюсь.
- Бетти, благодарю вас за приятный разговор и душевную компанию в преддверии моего отбытия домой. У вас вся жизнь впереди, и вы обязательно достигнете того успеха в журналистике, к которому стремитесь. Примите от меня лишь один маленький совет. Не уподобляйтесь своре писак, которые ради денег и славы идут по головам. До вершины не одна дорога, выберите ту, которая позволит вам оставаться человеком.