Несколько часов спустя, когда солнце село за поросшие густым лесом покатые холмы Северной Шотландии, Мэгги стояла в маленьком дворике позади церкви. Со всех сторон его окружали кустарник и розы, пестуемые отцом Бедой. В ранних сумерках плыл нежный аромат цветов.
У дальней стены пустовала уединенная скамья. Прислушавшись, можно было расслышать голоса женщин, долетавшие из ближайшего дормитория. Ветерок донес и отзвуки веселого смеха, вызвавшие улыбку на губах Мэгги.
Она любила благословленное Северо-Шотландское нагорье. До чего же здесь было красиво! Хотя солнце уже опустилось за дальний холм, и на небе кое-где заблестели первые звездочки, темно-синие облака еще были подсвечены розовыми, фиолетовыми и пурпурными пятнами. Приятная прохлада опустилась на землю. Ночные животные уже запели свои тихую, нежную серенаду.
Тысячи раз Мэгги видела, как наступает вечер, но никогда прежде эта привычная картина не поражала ее так, как сегодня.
И тогда она вознесла молитву о том, чтобы вернуться и увидеть еще один прекрасный закат с земель Мак-Аллистеров после осуществления ее плана. Несколько недель назад, когда Мэгги его придумала, она и представить не могла, к чему это приведет. И не могла даже предположить, что Брейден Мак-Аллистер вызовется быть ее защитником в этой странной череде событий.
Он был хорошим человеком, готовым из-за нее рисковать жизнью. И хотя горец заявил, что делает это только ради Ангуса, Мэгги нравилось думать, что причина не только в этом.
Может быть, он даже слегка взгрустнет, если с ней что-то случится.
Тут девушка мысленно одернула себя: «Какая же ты наивная дурочка, если так думаешь. У этого мужчины есть и поважнее поводы для беспокойства, чем такая неприметная, некрасиво одетая девчонка, как ты».
И все-таки Мэгги мечтала. Воображала невозможные вещи, которые, скорее всего, никогда не произойдут между ней и человеком, укравшим ее сердце.
И чаще всего она вспоминала то, как еще семилетней девочкой влюбилась в своего героя.
- Помогите! Спасите меня! - вопила маленькая Мэгги, мчась через зал главной башни замка лэрда так быстро, как только способны были ее детские ножки. Стук ее башмаков отдавался эхом от каменных стен и заглушался только испуганными криками малышки.
Она должна была скрыться, прежде чем огромное, разъяренное чудовище, гонящееся за ней по пятам, настигнет ее.
- Он точно убьет меня! – кричала кроха и искала хоть кого-то, кто мог бы избавить ее от этого противного отродья сатаны. – Пожалуйста, пожалуйста, не дайте мне погибнуть! Я всего лишь маленькая девочка, слишком молодая, чтобы умереть сейчас!
- Никто не спасет тебя от меня! – прорычал гнавшийся за ней демон. - Так что можешь не убегать. Остановись, чтобыямогтебякакследуетубить!
Мэгги в страхе сглотнула и понеслась еще быстрее. Да где же все взрослые?
Где ее папа?
В ужасе девочка оглянулась через плечо и увидела своего брата-близнеца Иэна, приближавшегося к ней.
- Помо...
Малютке не удалось договорить слово. Две руки появились из ниоткуда и обхватили ее. Мэгги подумала было, что наконец спасена, но неожиданно поняла, что ее спаситель ненамного выше нее самой. От того, что девочка с разбегу налетела на него, он потерял равновесие. Завалившись вправо, Мэгги и ее избавитель запутались в одной из настенных драпировок и с глухим стуком приземлились на пол. Раздался громкий треск рвущейся ткани, гобелен оторвался от карниза и, развеваясь, опустился на них. Роскошная красная ткань накрыла девочку с головой.
Мэгги попыталась нащупать свободный край гобелена, но безнадежно запуталась в тяжелой материи. Что еще хуже, каждое ее движение поднимало тучу пыли, и она начала чихать.
Это было плохо, очень плохо! Малышка слышала дыхание преследователя всего на волосок от себя. Если он поднимет на нее руку, ее молодая жизнь точно будет погублена.
- Вылезай оттуда, ты, супостатка! – заорал Иэн и потянул на себя складки ткани, пытаясь добраться до сестры.
- Я не супостатка, - обиженно крикнула девочка в ответ. – Я сегодня съела весь суп, без остатка!
До нее донесся музыкальный смех из глубин рухнувшего гобелена:
- Сомневаюсь, что вы оба вообще знаете, что такое супостатка (35), - произнес оттуда чей-то голос.
И в это мгновение Мэгги узнала своего спасителя. Ее сердце замерло, а глаза широко распахнулись. Это был голос самого младшего из сыновей лэрда.
О небеса, она сидела на Брейдене Мак-Аллистере!
Снова.
Извиваясь в попытке подняться на ноги, Мэгги случайно двинула Брейдена локтем в живот и коленкой в бок. Он охнул и поймал ее за руку.
- Потише, девочка, - произнес он мягко. – Позволь мне вытащить нас отсюда, прежде чем ты мне еще что-нибудь повредишь.
- Простите, милорд, - отозвалась она скороговоркой. – Я вовсе не хотела вас убить.
- Так я пока и не мертв, - сказал он, вновь засмеявшись, - хотя и начинаю подозревать, что находиться рядом с тобой опасно для здоровья.
Малышка прикусила губу, вспомнив, при каких обстоятельствах они встретились в прошлый раз, неделю назад. Она сидела на дереве, собирая яблоки, когда к яблоне подошли Брейден и ее брат Джейми. Потеряв равновесие, девочка рухнула с ветки прямо на голову несчастному Мак-Аллистеру-младшему. С тех пор Джейми обзывал сестру гнилым фруктом и предупреждал держаться подальше от сына лэрда, пока она его не погубила.
Мэгги пыталась следовать наказу Джейми, потому что Брейден ей очень нравился. Он часто приносил ей в подарок какие-нибудь безделушки, когда навещал ее братьев, Ангуса и Джейми. И, в отличие от них, никогда не пытался ее связать или накормить червяками либо еще чем-нибудь мерзким.
Несколькими рывками юный Мак-Аллистер ухитрился освободить их обоих из-под упавшего гобелена.
Первое, что увидела Мэгги, было злющее лицо бросившегося к ней Иэна.
Пронзительно взвизгнув, она кинулась бежать, но Брейден одной рукой поймал ее и прижал к своему боку, а другой схватил рвавшегося в бой ее брата.
- Эй, вы, - обратился он к ним обоим, – чего не поделили?
Иэн показал Брейдену игрушечную лошадку, у которой осталось всего три ноги:
- Она сломала мою лошадку, а я за это собираюсь сломать ей шею.
- Но я же не хотела, чтобы так вышло, - попыталась оправдаться Мэгги. – Я же сказала тебе - это был несчастный случай. Я упала вместе с лошадкой, потому что ты пытался меня ударить.
- Я бы не пытался тебя ударить, если бы ты не играла с моей лошадкой, ты, жрущая мышей разбаба!
Брейден запрокинул голову и громко захохотал.
- Разбаба? – переспросил он Иэна. – Парень, да ты хоть знаешь, что это слово означает?
Иэн выпятил нижнюю губу:
- Ну да, мой папаша все время его говорит.
- И оно означает...
- Трусливая до печенок.
Брейден покачал головой:
- Сколько тебе лет, Иэн?
- Семь, как и ей, - слово «ей» мальчишка произнес так презрительно, словно Мэгги была ничтожнейшим в мире существом.
- Так вот, на будущее, - продолжил Брейден, - если снова соберешься кого-нибудь оскорбить, имей в виду, что разбаба – это мужчина, который совсем разбабился и делает женскую работу, и это ругательство вряд ли подходит, чтобы дразнить твою маленькую сестренку.
- Ну и что, - мрачно огрызнулся Иэн, - все равно она жрет мышей.
- Я не жру мышей. А ты – жабий хрен, - не осталась в долгу Мэгги.
Сын лэрда чуть не задохнулся от такого ругательства из уст маленькой девочки.
- Где на земле Господней вы, двое, набрались таких грязных слов?
- В основном от старших братьев, - ответила Мэгги.
- Кто-то должен поговорить об этом с Джейми и Ангусом, - озабоченно произнес Брейден, возвращая сломанную игрушку Иэну. – Вот что я тебе скажу, Иэн Мак-Блэр: в спальне у меня есть раскрашенная лошадка. Если я отдам ее тебе, обещаешь оставить свою сестру в покое?
- Только если она поклянется не трогать мою новую лошадку, - Иэн посмотрел на Мэгги, сердито выпучив глаза. – Не трогать никогда!
От этих слов Мэгги сморщила губы и почувствовала, как слезы подступают к глазам. Она вовсе не была плохой и не хотела сломать лошадку.
- Я не виновата. Я только хотела подержать ее в руках, - кроха взглянула на Брейдена. – Они никогда не разрешают мне трогать их игрушки. А с тех пор, как наша мама умерла прошлой зимой, у меня больше не было новых игрушек.
- Это потому что ты девчонка, - вступил в спор Иэн. – Девчонки не играют с лошадками, потому что их не заслуживают.
Мэгги потянулась, чтобы ударить обидчика, но Брейден одернул ее и обратился к ее брату:
- Знаешь, Иэн, тебе следует получше заботиться о малышке. Сестры – это особое сокровище.
- Тебе-то откуда знать? У тебя же только братья, – возразил Иэн.
- Вот поэтому я и знаю об этом. Если бы только у меня была такая же сестренка – любимый цветочек! Я бы заботился о ней, присматривал за ней.
Иэн презрительно фыркнул:
- Ну и забирай ее себе. Только дай мне свою лошадку – и Мэгги твоя.
Кроха снизу вверх взглянула на Брейдена, и по щеке ее скатилась слеза.
Она грустно сказала:
- Я не хочу им надоедать. Я только хочу поиграть с ними, но они считают, что со мной скучно. Они говорят, что я не могу ни во что играть, потому что я девчонка.
Из глаз Мэгги ручьем хлынули слезы:
- Я ненавижу быть девчонкой! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Брейден крепко обнял ее и попытался утешить:
- Полно, цветочек, нет ничего плохого в том, чтобы быть девочкой. Господь создал тебя такой, какая ты есть. Однажды твои братья еще поймут, какой особый дар был им послан в виде тебя.
И впервые за семь лет своей короткой жизни Мэгги поверила в эти слова. Ведь если она нравилась Брейдену, значит, не такая уж она плохая, а ее братья – просто ничтожные остолопы.
- Что вы двое делаете здесь? – прогремел вдруг сердитый голос ее отца.
Мэгги отпрянула от Брейдена и увидела разгневанное лицо своего родителя.
Он подошел к ним, схватил дочь за руку, а затем потянулся к Иэну:
- Я, кажется, велел вам оставаться в повозке, пока я не закончу свои дела с лэрдом.
Девочка испуганно сглотнула. Похоже, дело кончится трепкой, это точно. А все из-за того, что ей хотелось чуть-чуть поиграть вместо того, чтобы сидеть в старой вонючей телеге.
Жизнь была ужасно несправедливой!
Блэр извинился перед сыном лэрда и быстро вернул своих детей во двор, где их дожидалась пустая повозка.
Мэгги шмыгнула в нее и уселась у заднего борта на остатки сена, Иэн устроился впереди.
Отец снова оставил их одних, перед этим пригрозив жестоким наказанием, если кто-то из детей хотя бы пошевелится.
С тяжестью на сердце, Мэгги подобрала ноги под грязный киртл шафранового цвета и проводила взглядом родителя, скрывшегося в конюшне.
Ох, какой скверный, ужасный день! Почему она не послушалась своего отца? Может быть, Ангус, в конце концов, и прав, и в ней действительно сидит злой дух?
Вздохнув, малышка степенно склонила голову, задумчиво уставилась на свои сложенные ладошки и помолилась о том, чтобы ее папочка не слишком сильно ее отшлепал.
Несколько минут спустя перед заплаканными глазами Мэгги вдруг появилась раскрашенная игрушечная лошадка.
Раскрыв от удивления рот, кроха подняла взгляд и увидела замечательное лицо улыбающегося ей десятилетнего Брейдена.
- Я назвал его Канер (36), - произнес ее спаситель. – Но этот конь заявил мне, что хотел бы поиграть немного с маленькой девочкой. Он считает, что с девочкой ему будет веселее, чем с противным мальчишкой.
- Благодарю вас, милорд, - восхищенно выдохнула малютка, бережно прижав к груди игрушечного коня. Он был темно-коричневый с огромными черными глазами. Мэгги никогда в жизни не видела ничего столь невероятно прекрасного.
- Я буду хорошо заботиться о нем вместо вас, - пообещала она.
Брейден кивнул, а затем вручил ее брату игрушечную лошадку белого цвета.
- Помни, ты обещал, Иэн. Тебе нельзя убивать свою сестру, - предупредил он.
- Раз так, то лупить-то ее можно?
- Если тронешь ее хоть пальцем, я заберу коня обратно, - пригрозил Брейден.
- Ладно, - обиженно проворчал юный Мак-Блэр.
Глядя, как Брейден удаляется от их повозки, Мэгги внезапно поняла, что любит его.
Он был ее героем.
Крепко сжав в руках подаренную игрушку, она поклялась себе, что однажды станет...
Однажды она станет женой Брейдена Мак-Аллистера.
Мэгги улыбнулась своим воспоминаниям.
Пятнадцать лет минуло с того дня, а ей казалось, будто это случилось вчера.
С тех пор столько всего произошло и с ней, и с Брейденом. Столько всего пролегло между ними и ее обещанием себе выйти за него замуж.
Разумеется, по большей части между ними вставали другие женщины. Такие, например, как высокая, красивая Нера, которая привлекла внимание младшего из Мак-Аллистеров, когда тому исполнилось пятнадцать лет.
Как же Мэгги скучала по тем дням своего детства, когда она могла рыбачить или купаться с Брейденом и своими братьями! До чего же ей хотелось хоть на минутку вернуться назад, в те времена, когда ее жизнь была такой незамысловатой!
- Ну что, ты готова?
Девушка подпрыгнула от неожиданности, когда за ее спиной раздался голос Брейдена. Мэгги так глубоко задумалась, что даже не услышала его приближения.
Запрятав свои воспоминания поглубже в память, она повернула к горцу лицо:
- Да. Я просто дожидалась тебя.
Стоя на фоне темной церкви с небрежно переброшенной через плечо походной сумой, Брейден был до невозможности красив.
Угасающие лучи заката бросали причудливые тени на его лицо. От этого скулы казались более резко очерченными, что ни в коей мере не умаляло совершенства его черт.
В этот момент Мэгги отчаянно захотелось быть женщиной ему под стать: иметь идеальную фигуру, как у этого красавца, и длинные черные косы, и кожу цвета сливок, не испорченную веснушками.
Если бы это было так, тогда, возможно...
Мэгги постаралась отвлечься от этой мысли. Она такая, какая есть, и с этим ничего не поделаешь.
Отогнав свои исполненные желаний думы, она подняла с земли заплечный мешок и пошла навстречу Брейдену.
Горец смотрел на Мэгги оценивающим взглядом, пока та приближалась. Никогда раньше, из уважения к дружбе с Ангусом, младший Мак-Аллистер не обращал на его сестру пристального внимания. Но сегодня вечером он увидел ее в новом свете. Он увидел в ней женщину.
Грудь Мэгги была туго спеленута, чтобы сделать ее похожей на юношу, и в таком виде она напомнила Брейдену волшебных созданий, фей, застывших в своем развитии где-то между детством и женской зрелостью. Плутовка даже добавила дополнительный объем своей талии, что-то подложив. Несмотря на это, в его памяти живо всплыли соблазнительные изгибы девичьего тела.
Ее груди были как раз того идеального размера, чтобы умещаться в мужской ладони. Ее талия, не настолько узкая, как того требовала мода, все же была достаточно стройной, чтобы радовать мужской глаз, и Мэгги со своей красивой фигурой могла считаться женщиной с головы до пят.
Едва заметная улыбка тронула уголки губ повесы, когда его взгляд переместился ниже по красно-черному тартану, в который девушка была задрапирована. Как и у него, ее плед был длиной чуть выше колен и премило выставлял напоказ ее ноги.
И до чего же привлекательными были эти ножки! Сильные и соблазнительные. Брейден тут же представил, как его рука скользит вниз по гладкой коже, как он ощущает вкус этих крепких ног языком, проводя им дорожку вдоль линии икры к бедру, а затем выше, прямо к...
Он прервал свою мысль.
Чертыхнувшись, горец осознал, что никто никогда не спутает эти ноги с мужскими.
- Что такое? – спросила его спутница.
Мак-Аллистер жестом указал:
- Твои ноги.
Ее глаза предостерегающе сузились, и Мэгги тут же присоединила к его проклятию свое собственное.
- Я не цыпленок! – крикнула она с такой злобой, что Брейден поразился.
- Прошу прощения? – произнес он недоуменно.
Девушка бросила на землю заплечный мешок, нагнулась, чтобы взглянуть на свои коленки, а затем начала натягивать на них край своего пледа.
- Ты же знаешь, у меня шесть братьев. А значит, мне без надобности, чтобы такие, как ты, указывали на все недостатки моей фигуры. И что бы ни твердили мне Иэн, Джейми и Дункан, пока мы вместе росли, у меня вовсе не ноги костлявого полудохлого цыпленка!
Брейден изо всех сил старался не рассмеяться, но ничего не смог с собой поделать. Мэгги резко дергала плед так, словно ощипывала курицу. И даже ее манера говорить короткими сердитыми фразами напомнила ему куриное кудахтанье.
Однако разгневанный взгляд, который она, выпрямившись, метнула в собеседника, обуздал его смех.
По крайне мере до того момента, пока Мак-Аллистер не совершил роковую ошибку, взглянув на обувку Мэгги. И хотя Брейден изо всех сил старался не замечать, что эти поношенные коричневые башмаки и в самом деле безобразны, в его ушах прозвучали слова Еноса:
«Сжечь эту ведьму вместе с ее уродливыми башмаками!»
Горец задержал дыхание, но кипевший в нем смех не оставил ему выбора: либо рассмеяться, либо задохнуться.
Запрокинув голову, он дал волю своему веселью.
Мэгги сжала кулаки и сердито посмотрела на него.
- Радуйся, что я женщина, Брейден Мак-Аллистер, а не то я подняла бы на тебя меч прямо сейчас.
И, возможно, она даже одержала бы над ним верх, особенно в этих уродливых башмаках.
Эта мысль вызвала еще более сильный приступ смеха.
- Ах ты, скотина! – воскликнула Мэгги, и тут же что-то мокрое шлепнуло Брейдена по макушке.
- Что за...? – он стянул это с головы и увидел, что держит в руке кусок влажной ткани.
- Скажи спасибо, что в моем мешке не нашлось ничего потяжелее, иначе я огрела бы тебя не тряпкой!
- Лишь бы только не твоими башмаками, - выдавил горец, давясь очередной волной смеха. - Я смог бы выдержать все, что угодно, кроме них.
- Мои башмаки? – удивилась Мэгги, чувствуя, как замешательство пересиливает в ней гнев.
Брейден прочистил горло, пытаясь сдержать вспышку веселья, и произнес:
- Я смеялся вовсе не над твоими ногами, цветочек, а над словами Еноса.
Ее глаза исполнились подозрительности:
- Клянешься?
- Клянусь моей полностью нераскаявшейся душой! Не будь я уверен, что ты найдешь для удара что-нибудь потяжелее этой тряпки, с удовольствием показал бы тебе, насколько, по-моему, твои ноги не похожи на цыплячьи.
Щеки девушки порозовели от комплимента, она стыдливо огляделась по сторонам и спросила:
- Так что же ты собирался сказать о моих ногах?
- Что они чересчур женственные, чтобы оставлять их на виду. Нужно пониже опустить плед и подложить что-нибудь в твои... - не удержавшись, Брейден снова хохотнул, – ...башмаки.
- Тогда прошу прощения за мокрую тряпку, - тихо сказала Мэгги. – Надеюсь, было не больно?
Она шагнула вперед и протянула руку, чтобы забрать свое грозное оружие.
- Нет, не больно, - ответил горец, возвращая его.
При этом он слегка коснулся ее руки и на какое-то мгновение потерял способность сосредоточиться на чем-то, кроме нежной мягкости девичей кожи, сказочно-светлой на фоне его загара. Взгляд Брейдена непроизвольно скользнул вниз, к неприкрытым ногам Мэгги. Повеса за какое-то мгновение успел прокрутить в голове несколько интересных вариантов того, чем они вместе могли бы заняться.
Она была горяча по натуре, и Брейден уже представлял себе, как Мэгги будет стонать от страсти, когда он начнет объяснять ей истинный смысл удовольствия.
Горец поднял взор на завязки, стягивающие шафрановую рубашку девушки. В мыслях он уже видел, как протягивает руки и распускает эти шнурки, открывая своим глазам плоскую, туго спеленатую грудь, как высвобождает ее из плена для своих касаний.
Рот его наполнился слюной в предвкушении вкуса ее кожи, а тело запылало огнем и затвердело.
- Знаешь, Мэгги... - начал было Брейден, но остановился, прежде чем успел снова сделать неприличное предложение. Любую другую женщину он сделал бы своей в мгновение ока. Но чтобы заполучить эту, надо вести игру более медленно. Искусно. Такая, как она, не рухнет просто так в его объятия, требуя поцелуя.
- Что? - отозвалась Мэгги, складывая тряпку и возвращая ее в кожаную сумку в своем походном мешке.
«Смени тему, - шепнуло подсознание Брейдену. – Сейчас же!»
- Зачем ты носишь это с собой? – спросил он, с усилием перенастраивая мысли на другую тему.
- На всякий случай. Я всегда кладу в походный мешок лоскут влажной ткани – вдруг понадобится для умывания или еще чего-нибудь.
Брейден ничего не понял из этого объяснения, но женщины для него вообще были полны неясностей. А Мэгги особенно часто озадачивала его своим поведением.
Выбросив из головы непонятный ответ, Мак-Аллистер рискнул взглянуть на уродливую обувь девушки и проговорил:
- Нам нужно найти что-нибудь, чтобы подложить в твои башмаки. У тебя есть...
Он запнулся, так как наконец посмотрел Мэгги в лицо и обратил внимание на ее волосы.
Лунный свет запутался в ее прядях, которые, как ему сперва показалось, девушка заплела или просто обмотала вокруг головы. И лишь стоя совсем близко, Брейден смог в конце концов разглядеть, что же эта упрямица сотворила на самом деле.
- Боже праведный! Женщина, что ты наделала?
Не веря собственным глазам, он коснулся остриженных темно-рыжих локонов. Затем осторожно провел рукой по ее голове, чувствуя, как мягкие пряди обвиваются вокруг пальцев.
- Я не хотела, чтобы мои волосы выдали нас.
Брейден почувствовал себя так, словно получил пощечину чем-то потяжелее мокрого куска ткани. Волосы девушки теперь едва достигали худеньких плеч. И лишь сейчас он разглядел слезы на ее ресницах. Он накрыл ее щеку ладонью, страстно желая прижать эту глупышку к себе, чтобы утешить.
- Мэгги.
- Это всего лишь волосы, - прошептала она. – Они отрастут.
- Но это были прекрасные волосы, которые мужчина мечтает взять в руки и зарыться в них лицом, - возразил Мак-Аллистер.
Глаза девушки сверкнули в лунном свете, когда она подняла взгляд и несмело спросила:
- А ты когда-нибудь мечтал об этом?
Обхватив ладонями ее щеки, воин ответил на вопрос поцелуем.
Мэгги застонала от страстной нежности его объятий. Никто раньше не целовал ее, и мысль о том, что именно Брейден наконец-то делает это, стала главным потрясением, испытанным до сих пор в жизни.
Mochreach, это было чудесно! Она чувствовала его сильные, красивые губы на своих устах. Его руки обвивали ее, прижимая к каменно-твердой груди. Это превосходило самые сладкие сны. Тело девушки пело от прилива приятного возбуждения.
От Брейдена исходил сладкий запах чуть забродивших ягод бузины, а поцелуй его отдавал вкусом эля и меда. А еще необузданных, земных желаний. И в этот момент Мэгги поняла, почему женщины так сильно жаловались на то, что их лишили мужей.
Кто же сможет отказаться от такого хотя бы на мгновение? Ей хотелось умереть прямо сейчас, в этот миг чистого небесного блаженства. Проживи Мэгги еще хоть тысячу лет, никогда не забудет вкуса рта этого мужчины, ощущения его крепко обнимающих рук, своего смятения от земного аромата его тела.
На этот краткий миг Брейден принадлежал ей. И она наслаждалась этим.
От ощущения губ Мэгги на своих губах у Мак-Аллистера кружилась голова. Ее язычок нежно исследовал его рот. Дыхание их смешивалось. Ее неуверенность подсказала, что он был первым, кто заявил притязания на ее уста. И это знание усиливало удовольствие.
Эта девушка была энергичной и смелой. Брейдена в ней привлекало что-то, с чем он раньше не сталкивался.
- Мэгги, - прошептал он у самых ее губ, упиваясь ощущением их под своим языком и желая насладиться и другими, более интимными частями ее тела. Медленно. Неторопливо.
Как ему хотелось уложить ее прямо на траву и заниматься любовью всю ночь напролет!
Сейчас горец готов был убить Мак-Дугласа за ее отрезанные волосы. Мэгги решилась на это, чтобы не подвести Брейдена. Если бы только он вовремя узнал о ее намерении, чтобы остановить! Ни одна женщина не делала такого ради него.
Это была слишком большая жертва, которую негодяй вроде него не заслуживал.
Мак-Аллистер прошелся губами от рта до подбородка девушки, а затем ниже, к ее шее. Он вдыхал сладкий аромат ее кожи и пил тепло и лунный свет с ее плоти.
Мэгги обняла его, вызвав у него мучительный стон. Брейден поднял сзади край ее пледа и обнаружил, что под ним было.
Ничего.
Эта мысль довела его почти до безумия.
Он должен овладеть ею.
Сейчас. Немедленно.
Воин скомкал в кулаке край ее пледа и нежно лизнул впадинку у основания горла Мэгги. Он одновременно и почувствовал, и услышал стон, который она издала, запрокинув голову и страстно желая продолжения.
- Я не помешал? – голос Сина вторгся в наслаждение, испытываемое Брейденом, почти мгновенно погасив его.
Черт, до чего же он не вовремя!
Младший Мак-Аллистер неохотно поднял голову и увидел старшего брата, стоящего в тени. Брейден, сощурившись, пристально посмотрел на него, от всей души желая, чтобы тот за все годы, проведенные в сражениях, получше научился рассчитывать время.
Син невозмутимо, всего лишь с намеком на легкую улыбку, встретился с братом глазами и произнес:
- Если хочешь, я могу немного побродить вокруг церкви. Тебе хватит времени, чтобы закончить это дельце?
Выпустив плед, который скользнул обратно на бедра девушки, Брейден послал Сину насмешливый взгляд в ответ.
- Тебе, может, и хватило бы, но я предпочитаю удовлетворять своих женщин.
И тут же почувствовал, как напряглась в его руках Мэгги. Она отстранилась, проговорив:
- Уже темно. Нам лучше идти.
Брейден стиснул зубы, но, взглянув на Сина, вышедшего из тени в яркий круг лунного света, забыл про свой гнев в новом взрыве хохота.
Мэгги посмотрела на него с недоумением.
Мак-Аллистер-младший не в силах вымолвить ни слова, только указал на ноги брата, почти сиявшие белизной из-под пледа.
- Хочешь умереть? – бесстрастно спросил Син.
- Нет, - давясь смехом, произнес Брейден. – Ты свои ноги видел?
Вскидывая походную суму на плечо, старший Мак-Аллистер пробурчал:
- Да знаю я, что они белее голубиного хвоста. Если повезет, завтра солнце хорошенько покроет их волдырями. К тому времени, когда нам встретится хоть кто-то, кого это будет волновать, они будут почти нормального цвета.
Он кивнул в сторону Мэгги:
- Глядя на ее ноги, сомневаюсь, что кто-то обратит внимание на мои.
Эта мысль мгновенно отрезвила Брейдена.
- Да, я и сам об этом подумал, - вскинулся он. – Нам понадобится пара обуви побольше и что-то, что можно в нее подложить.
- Я всегда все планирую наперед, - сказал Син и протянул пару коричневых башмаков вместе с двумя изношенными пледами.
- Славный парень, - похвалил Брейден, передавая все это Мэгги и вновь поворачиваясь к брату. – Ты, должно быть, весьма полезен англичанам во всех этих осадах, которые они так любят.
- Я сам по себе, - отрезал тот и оглядел дворик. – А где же наши лошади?
- Мы пойдем пешком, - ответила Мэгги, усаживаясь на землю, чтобы переобуться. – Так мы будем привлекать меньше внимания.
Потрясение и ужас, отразившиеся на лице старшего Мак-Аллистера, выглядели комично.
- Пешком? – поперхнулся он. – Ты, девушка, собираешься меня прикончить?
Брейден засмеялся:
- Окажи мне услугу, братец: если мы повстречаемся с кем-то незнакомым, не раскрывай рта. Твой английский акцент выдаст тебя еще скорее, чем твои ноги.
Син сверкнул на него глазами:
- Больше ни слова о моих ногах. Уверен, к концу завтрашнего дня они будут устраивать даже тебя.
- Остается надеяться, – парировал Брейден. - Пока что вы двое можете смело соревноваться между собой: кто первый приведет нас на виселицу.
Син бросил заинтересованный взгляд на ноги их спутницы:
- Ну, если выбирать из нас двоих, я бы отдал предпочтение ее ногам.
- И я, - распутно улыбнувшись, Брейден тоже пробежал глазами по девичьим ножкам и подумал, скоро ли он сможет полностью насладиться ими.
Мэгги, густо покраснев, поднялась с земли:
- Прекратите, вы, двое! Хоть одну минуту в день мужчина может не думать об охоте за юбками?
- Ну конечно, - со смехом ответил Мак-Аллистер-младший. – В те полторы минуты, что мы тратим на еду.
Девушка покачала головой:
- А Локлан еще удивлялся, почему я выбрала именно такой способ, чтобы убедить его воинов.
Прежде чем Брейден успел ответить что-нибудь остроумное, на другом конце двора открылась дверь дормитория.
Мэгги тихо ахнула и быстро отступила в тень. Мужчины последовали ее примеру.
Пегин, даже не взглянув на них, пересекла двор и вошла в церковный придел.
- Нас чуть не обнаружили, - прошептала Мэгги. – Лучше отправиться в путь, пока этого не случилось.
Брейден мрачно кивнул и направился к задней калитке, которой утром воспользовался Фергус.
Они быстро пересекли поросшую вереском пустошь позади церкви и вошли в густой лес, разделявший земли Мак-Аллистеров и Мак-Дугласов.
Путешественники шли быстро, не тратя время и силы на разговоры, чтобы как можно дальше оторваться от возможных преследователей. Лишь спустя два с половиной часа после того, как лесная чаща надежно укрыла их, Мэгги решилась заговорить со своими спутниками:
- Как вы думаете, есть у нас шансы уговорить Робби Мак-Дугласа отказаться от вражды?
- Ни одного, - ответили они почти в один голос.
Девушка нахмурилась:
- Почему же вы оба согласились пойти со мной?
Брейден бросил на нее мрачный взгляд. Он боялся этого вопроса. Понимая, что должен солгать, он все же не мог заставить себя быть нечестным с этой девчонкой. Мэгги была, возможно, единственной женщиной, которую он никогда не обманывал. Горцу не хотелось менять эту привычку, и он ответил:
- Потому что если твой план провалится, я знаю надежный способ остановить вражду раз и навсегда.
- И какой?
- Я намерен убить Робби Мак-Дугласа.
Девушка остановилась, как громом пораженная:
- Ты шутишь?
- Конечно, нет, - ответил воин. – Ты хочешь, чтобы эта усобица завершилась, а это единственная возможность, которую я знаю.
Слезы навернулись на глаза Мэгги. Как он мог?
Все это время она считала, что Брейден отправился вместе с ней, чтобы защищать ее.
«Глупая женщина! – кричало ее второе «я». – Тебе следовало знать, что он делает это не ради тебя. Ты всерьез думаешь, что его волнует, останешься ты жива или погибнешь?»
Но девушка не могла произнести такое вслух. Вместо этого она прошептала:
- А я-то думала, ты повел себя по-рыцарски. Ты же сказал, что не можешь отпустить меня одну.
- Послушай, Мэгги, - попытался объяснить воин. – Я позволил тебе пойти с нами только потому, что прекрасно понимаю: ты все равно увязалась бы вслед. Так я хотя бы могу приглядывать за тобой. Поверь, я хорошо изучил твой характер, пока ты взрослела на моих глазах.
- Я тоже многое узнала о тебе, Брейден Мак-Аллистер, и почти все, что узнавала, заставляло меня плакать. Но даже после всех жестоких разочарований я никогда не думала, что настанет день, когда ты докатишься до того, что станешь убийцей.
Эти слова уязвили горца, не собиравшегося подло убивать Мак-Дугласа. Это будет честный поединок. Но когда Брейден покинет земли Мак-Дугласов, вражда будет окончена. Так или иначе.
- Если ты слишком щепетильна для этого, женщина, тогда я советую тебе поспешить домой, где тишь да гладь.
Мэгги в раздражении повернулась к Сину:
- Ты не мог бы вразумить своего брата?
- Зачем? – ответил тот. – На сей раз я полностью с ним согласен. Я бы посчитал жизнь Мак-Дугласа просто пустяком в сравнении с жизнями членов моей семьи.
- Ты бы вот так просто подошел и перерезал ему горло? – ошеломленно спросила девушка.
Взгляд Сина погас и стал отсутствующим:
- Я делал вещи и похуже.
От тона, которым были произнесены эти слова, Брейдена передернуло – он слишком хорошо знал, что приходилось делать его брату. Он похлопал Сина по спине и тихо сказал:
- Мэгги, я собираюсь поступить глупо – дать тебе время поговорить с Робби Мак-Дугласом. Если у тебя получится уговорить его, больше кровопролития не будет. Если же нет...
Ее глаза потемнели от гнева.
- Спасибо за это дополнение, - с сарказмом, подражая манере речи Сина, произнесла девушка. – Дай-ка проверю, правильно ли я тебя поняла. На моих плечах лежит ответственность за жизни нашего лэрда, твоего брата Ювина, четырех моих братьев, а также надежды женщин обоих кланов. Теперь еще выяснилось, что и жизнь Робби Мак-Дугласа тоже зависит от меня. Яничегонезабыла?
- Есть кое-что еще, - сухо прибавил Син. – Если твой план провалится, возможно, ты будешь убита, как и мы с Брейденом. Если Мак-Дугласы убьют Брейдена, уверен, Локлан посвятит жизнь тому, чтобы истребить весь их род. Если погибну я, король Генрих, скорее всего, разозлится. А так как он очень любит меня и недолюбливает шотландцев, невозможно предсказать заранее, как он отомстит. Зная короля, могу сказать одно: будет несладко.
Брейден кашлянул:
- Здесь будет уместным пояснить, что Син – один из главных советников короля и его близкий друг.
Мэгги возвела глаза к небу.
- Матерь Божья, - выдохнула она. – Теперь я еще в ответе и за войну между двумя странами?
- Да, но только если завалишь дело.
- Отлично, тогда я не завалю его, - произнесла Мэгги, расправив плечи и углубляясь в лес.
И тихонько пробормотала себе под нос:
- Надеюсь.
______________________________
Примечания переводчика:
35) Здесь непереводимая игра слов: в оригинале английского текста Иэн называет Мэгги «fishwife» - «торговка рыбой», «грубая, крикливая женщина», а Мэгги переиначивает это слово в «fish's wife» - «жена рыбы» и отвечает, что она еще маленькая, чтобы выходить замуж и не любит рыбу.
36) Канер (Connor) - мужской англизированный вариант гэльского имени Conchobhar, буквально означающего "любитель охоты с гончими собаками".
Мне понравилось!