Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Кафе «Книги и кексы»

Поблагодарив за угощение хозяйку кафе и приятную девушку-администратора, принесшую нам десерты, я попробовал тирамису. С удовольствием отметил, что пирожные здесь не уступали кофе: нежный сливочный вкус и воздушная текстура тирамису сразу создавали настроение для легкого и непринужденного общения. Моя собеседница, кажется, расслабилась и теперь отвечала на вопросы с воодушевлением и охотой, демонстрируя явную любовь к своему детищу. Глаза девушки просто сияли, когда она рассказывала о проводимых в кафе мероприятиях, даже щечки у нее слегка раскраснелись от увлеченности. Глядя на эту милую девушку и слушая ее ответы, я окончательно пришел к выводу, что Руперт – параноик.
- Мисс де Реан, вы упомянули особое «Книжное меню». Есть ли в нем какие-то уникальные для Лондона позиции или же яркие новинки?
Я приготовился при необходимости записать названия блюд. Возможно, некоторые из них позднее надо будет сфотографировать. Я еще не определился с необходимым иллюстративным материалом, но, если придется фотографировать какие-то десерты, это нужно оговорить заранее, чтобы к визиту фотографа все было готово.

Кафе «Книги и кексы»

Когда мисс де Реан впервые упомянула детский филиал «Книг и кексов», у меня мелькнула мысль, что русалка и сиамские близнецы, о которых толковал Руперт, вполне могут оказаться персонажами какой-то детской книги. Возможно, в детском кафе найдутся забавные статуи или даже имитация чучел неких книжных персонажей. Какие-нибудь саблезубые тигры, упитанные сиреневые единороги, розовые пони и прочий милый детскому сердцу бестиарий. В обстановку основного кафе вся эта радужная компания как-то не вписывалась. Здесь все располагало к отдыху и общению: уютные уголки, словно оборудованные для чтения книг, опрятные столики, прячущиеся за книжными стеллажами, улыбчивые официантки. Славное местечко! Да, пожалуй, именно эти слова наиболее точно выражали мои впечатления от «Книг и кексов».
Мисс де Реан воодушевленно демонстрировала мне свои владения, а я пару раз поймал себя на мысли, что у нее удивительно красивые глаза: светлые, чистые, с лучистым теплым взглядом. Однако я сюда пришел не хозяйкой любоваться, а заниматься делом, потому не забывал осматриваться и делать пометки в блокноте, уточняя детали. Когда мой экскурсовод упомянула, что на полки возле столиков выкладываются, в основном, новинки и классическая литература, я поинтересовался, обязательно ли покупать взятую с полки книгу или можно просто попить кофе, листая новинку, а потом поставить томик обратно на полку.
- Вы не первый, кто задает этот вопрос: а что если они просто будут пить кофе, а не покупать книги? Но знаете, если кто-то будет несколько раз подряд приходить и брать ту или иную книгу, удобно устроившись в кафе, но не покупая ее - в конце концов конечная сумма, которую я получу, может оказаться даже выше стоимости книги. У меня ведь все равно остаются деньги за еду и напитки. Согласитесь, это все-таки кое-что.
Так постепенно мы обошли все помещения «Книг и кексов», и мисс де Реан повела меня в детский филиал:


Моя спутница открыла ключом небольшую дверцу, и мы шагнули в темную подсобку. По крайней мере, там точно были полки с каким-то хабаром, который с первого взгляда я даже проидентифицировать не смог. А дальше почти одновременно случились сразу несколько вещей: девушка пообещала включить свет, раздался какой-то непонятный звук, похожий на глухой удар, моего лица что-то еле уловимо коснулось, как будто паутина, а потом под потолком вспыхнули лампочки, демонстрируя кружение в воздухе мелких белых мошек. Глаза мисс де Реан были широко распахнуты, припорошенные чем-то белым ресницы придавали взгляду совершенно детскую беспомощность, а на лице девушки читались одновременно изумление и испуг. Какая-то белая пыль оседала на нас. И без того светлые волосы мисс де Реан теперь казались седыми. Хотя для пыли это нечто было уж слишком белым. Вспомнив, что мы находимся в кондитерской, я подумал о прохудившемся мешке с мукой, но тут мисс де Реан схватила щетку и начала интенсивно размазывать белую пудру по моему костюму. Пудру? Я машинально облизнул губы и почувствовал сладковатый привкус. Ну, почти угадал. Хорошо, что не мед с перьями.
Все произошло так быстро, что я даже отреагировать толком не сумел, когда мисс де Реан обо что-то споткнулась, налетела на меня… и в следующий миг мы уже оказались на полу.


И тут я, наконец-то, оценил иронию момента и совершенно искренне расхохотался.
- Отличный аттракцион, мисс де Реан! «Гарри Поттер и тайная комната», не иначе! Для полноты картины не хватает только чучела русалки и сиамских близнецов. Хотя нет… в тайной комнате уместнее василиск. Вы целы? – уже без смеха осведомился я у девушки.
Мои ладони все еще лежали на ее талии, видимо, я на автомате попытался удержать мисс де Реан от падения. Сквозь тонкую ткань платья я ощущал тепло ее тела и изгиб поясницы. Думаю, что со стороны мы смотрелись более чем пикантно, Руперт был бы в восторге, доведись Брайану запечатлеть такую сцену. Однако на компромат это не тянуло: я не женат, мисс де Реан, скорее всего, не замужем, - так, неловкий снимок. Скандал из этого раздуть бы вряд ли получилось, даже будь мы оба вовсе без одежды.
Судя по ярко пылающим даже через слой сахарной пудры щекам девушки и ее насмерть перепуганному взгляду, от смущения мисс де Реан готова была провалиться сквозь землю.
Помогая ей подняться, я отметил легкую боль в правом плече, но не придал этому особого значения: скорее всего, ушиб, на перелом не похоже, рука двигается свободно. Я даже спокойно смог опереться на правую руку, поднимаясь с пола.
- Мисс де Реан, я полагаю, что наше появление в кафе в таком виде вряд ли станет достойной рекламой вашего заведения. Вы говорили, что живете двумя этажами выше. Духовка у вас не подключена, но водопровод и зеркало, надеюсь, имеются? Думаю, этого вполне достаточно, чтобы уничтожить следы нашего маленького приключения, - я тепло улыбнулся девушке, выглядевшей совсем поникшей от неловкости.

Квартира Софи де Реан

- И куда вы предлагаете целиться для достижения наилучшего эффекта? – пошутил я, извлекая из указанного мисс де Реан хранилища пластиковую бутылочку с «Октенисептом». – Прежде чем обрабатывать рану антисептиком, ее все равно необходимо промыть, особенно после близкого знакомства с сахарной пудрой. Покажите ногу. И не тушуйтесь, мне уже приходилось видеть женские колени. Обещаю не впадать в раж, даже если у вас самые красивые ноги в мире.
Мне показалось, что мисс де Реан смутилась еще сильнее, но подол платья немного приподняла. Понять, насколько серьезно она поранилась, было невозможно: кровь, кусочек прилипшей бумаги, какие-то сероватые разводы…
- Это все надо срочно смыть. Идите сюда, я помогу, так будет быстрее. Просто стойте спокойно и придерживайте платье.
Я поддержал девушку за локоть, когда она, как-то неловко и бочком протиснувшись мимо меня, переступила через бортик ванны.
- Честное слово, я не кусаюсь, не надо меня так бояться. Вы любите Бернса? «Кто честной бедности своей стыдится и все прочее, тот самый жалкий из людей, трусливый раб и прочее»… - продекламировал я, включая воду и аккуратно, но тщательно отмывая мыльной пеной пострадавшую коленку.
Ножки у мисс де Реан на самом деле были стройные, но сейчас меня гораздо больше волновала ее рана. Я не врач и мог только надеяться, что все не настолько серьезно, чтобы прибегать к помощи специалиста, а пока пытался сгладить неловкость и дать девушке возможность отвлечься, забивая эфир всякой ерундой:
- А вы мне сейчас напоминаете Макферсона перед казнью. «Так весело, отчаянно шел к виселице он. В последний час в последний пляс пустился Макферсон». У вас сейчас такое выражение лица, как будто через пару минут вас «ждет петля и гладкие столбы». Не волнуйтесь, экзекуция уже закончена.
К счастью, ссадина оказалась пустяковой. Я внимательно осмотрел колено девушки, но глубоких порезов не обнаружил.
- Поздравляю, петля отменяется, - я помог девушке присесть на бортик ванны и щедро распылил антисептический спрей на округлившееся колено. – Возможно, через пару минут обработку придется повторить, а пока вам лучше не двигать ногой лишний раз. Поэтому держите, - я вручил мисс де Реан «Октенисепт», а затем подхватил ее на руки. – Не бойтесь, мое плечо не настолько пострадало, чтобы я выронил такую легкую ношу. Командуйте, куда вас доставить, чтобы вы спокойно посидели немного, вытянув ноги.
Стройное девичье тело оказалось даже легче, чем я ожидал. От кожи и все еще перепачканных пудрой волос мисс де Реан исходил еле уловимый запах ванили и корицы. Я не смог понять, духи это или же хозяйка кондитерской волей-неволей часто оказывается на кухне, где используется много подобных ингредиентов, но аромат был приятным и очень уютным. Так для меня с детства пахнут праздники. Не хватало, пожалуй, лишь запаха яблок, чтобы полностью погрузиться в атмосферу Рождества или Хэллоуина. Вспомнив, с каким теплом мисс де Реан рассказывала о семейных обедах в Оверни, я подумал, что для нее воспоминания детства, наверное, ассоциируются с запахом прогретого на солнце винограда.
Слегка улыбнувшись собственным мыслям, я бережно вынес девушку из ванной комнаты.

Квартира Софи де Реан

Когда я, усадив мисс де Реан на диван, возвращался в ванную комнату за пластырем, заодно надел обратно снятую ранее рубашку, но это мало изменило ситуацию: девушка откровенно смущалась и выглядела встревоженной. Тоненькая, изящная, с огромными глазами и белесыми от сахарной пудры ресницами, она напоминала испуганного олененка.
Мне очень хотелось ее как-то успокоить и подбодрить, но вот беда: те способы, которыми я привык успокаивать хорошеньких девушек, в данном случае абсолютно не годились, потому что обычно хорошенькие девушки боялись не меня.
Чтобы не нервировать мисс де Реан еще сильнее, я старался держаться максимально корректно и отстраненно, но девушка все равно явно чувствовала себя не в своей тарелке.


- Мое начальство прекрасно знает, что многие пресс-конференции сопровождаются фуршетами, на которых подают алкогольные напитки. Самую интересную информацию зачастую можно получить именно во время непринужденной беседы за бокалом вина, так что в ряде случаев распитие спиртного входит в мои прямые обязанности, - усмехнулся я, разливая по бокалам напиток золотисто-лимонного цвета. – И почему вы называете «досадным происшествием в темном коридоре» забавное приключение в Тайной комнате? Я предпочту вспоминать о нем с улыбкой…
…И не только. Я вообще считаю исключительно приятными воспоминания о хорошеньких девушках в моих объятиях. Но эту мысль озвучивать я уже не стал, опасаясь, что хозяйка квартиры попросту убежит и запрется в ванной.
Я подал один бокал мисс де Реан, а второй поднял и слегка качнул, чтобы ощутить аромат вина: довольно интенсивный, открывающий маслянистые и минеральные ноты.
- За знакомство? – отсалютовав собеседнице бокалом, я дождался, пока она пригубит вино, и тоже сделал небольшой глоток. Вкус у напитка оказался удивительно гармоничным, с отчетливыми тонами хлебной корочки и сливочного масла и легким привкусом экзотических фруктов. – Согласен с вами – отличное вино. Гедонистическое. Его явно делали люди, любящие жизнь. Вам не жаль было уезжать из тех благословенных мест, где делают такое вино? – я надеялся, что мисс де Реан снова подумает о чем-то приятном, и ее глаза вновь засияют, как во время рассказа об обедах в Оверни.
- Ну, как бы детей в таких случаях не особо спрашивают. Это решение моего отца, но я была полностью с ним согласна – после смерти мамы мы решили переехать сюда, поближе к бабушке, и начать все сначала. Да и шато, хоть и семейное, но принадлежит не нам, а кузену отца. Но все равно, детство осталось самым счастливым и беззаботным периодом.
- Надеюсь, что в Англии вас ждет еще много счастливых моментов, - моя собеседница все еще дичилась, поэтому я решил переключить ее внимание на более нейтральную тему. - Возвращаясь к цели моего визита: со слов мистера Уитероу мне известно, что вам хотелось бы, чтобы в статье фигурировали чучело русалки и сиамские близнецы. Во время экскурсии по кафе я их не видел. Как они связаны с «Книгами и кексами»?
И тут мисс де Реан наконец-то рассмеялась: весело и непринужденно, без напускного жеманства, свойственного многим женщинам.
- Всему виной Финеас Тейлор Барнум.
- Теперь я заинтригован.
- Да, я просто думала о рекламе кафе и как раз перечитывала биографию этого «Величайшего шоумена», который придумал цирк и сделал миллионы на своем музее, где выставлялись чучела русалки и выступали сиамские близнецы. Поток людей ему обеспечивали статьи в газетах – те самые сенсации. В большинстве своем люди знали, что их обманывают, но толпами валили в музей, желая увидеть все своими глазами. Я, конечно, не Барнум…
- Это точно, - на лысеющего упитанного мужичка с носом алкоголика мисс де Реан совершенно не походила. Хью Джекман, впрочем, тоже не имеет портретного сходства с этим авантюристом и королем надувательства.
- Но каждый хочет развития бизнеса. Читая вашу статью в газете, я просто не могла оторваться и подумала: вот если бы кто-то написал про «Книги и кексы» в таком же стиле, так же захватывающе. Ваше мнение, Генри, высоко ценят лондонцы, а это дорогого стоит, и если вы хорошо отзоветесь о моем заведении…я рассчитываю на увеличение прибыли.
- Благодарю за лестную оценку, мисс де Реан. Приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие.
Мысленно я поаплодировал нестандартности и образности мышления мисс де Реан. Наверное, впервые мне повстречалась девушка, умеющая удивлять в приятном смысле этого слова, а может быть, я недооценил «полнотельность» гедонистического напитка, но мой следующий вопрос попирал все нормы журналистской этики (Руперт наверняка схватился бы за голову, доведись ему узнать об этом):
- Мисс де Реан, вы говорили, что любите долгие прогулки. А вам приходилось когда-нибудь прогуливаться между небом и землей?
- Я попадала в разные ситуации, но таковой что-то не припомню. Зависать в воздухе мне пока не доводилось.
- В таком случае я предлагаю исправить это упущение, как только ваше колено достаточно заживет. «Хантеры» не понадобятся, а вот удобная обувь без каблуков – да.

Авторам лучших постов мои поздравления! Джентльмены, фондю и пиво для приятной беседы в приятной компании!

Мисс Арчибалд, поздравляю с днем рождения! Пусть жизнь дарит побольше ярких моментов и сбудутся все самые смелые и заветные желания!

Мисс Мейтленд, с днем рождения! Желаю, чтобы Вы были здоровы и жизнерадостны! Пусть всегда верным будет диагноз, уверенной рука и надежным ассистент! Добра Вам, личного счастья, финансового благополучия и любви!

Софи, у меня был ужасно длинный день, составишь мне компанию за ужином? Вечер для меня сразу станет приятным) Как ты относишься к спагетти с морепродуктами?

Паддингтон
Клуб «Фронтлайн»

Самая страшная ошибка, которую только может совершить военный корреспондент: взять в руки оружие. По неписаным законам войны, если у журналиста оружие – он уже вне защиты, вне всех международных соглашений и конвенций. Он уже солдат, и его уничтожают, как врага.
Я хорошо знал по собственному опыту, как военные буквально обнюхивают журналистов: запах пороха долго не выветривается, а под ногтями оружейная смазка может держаться неделями. Особенно пристально изучается подушечка указательного пальца: даже после недолгой стрельбы из автомата на ней появляется характерная мозоль. У стрелявшего новичка на правом плече всегда остаются синяки и кровоподтеки – следы отдачи от не очень плотно прижатого приклада. У опытного стрелка на том же месте образуется небольшое уплотнение.
Вторая ошибка – ложь. Любая. Удивительно, но именно для военного корреспондента понятие «журналистская этика» не просто демагогия – это вопрос жизни и смерти. Любую ложь на войне легко проверить. Тебя выдадут самые незначительные, казалось бы, детали. Например, если ты ехал с военными на бронетранспортере, ни в коем случае не говори, будто ехал в грузовике с гражданским населением или шел пешком. Тебя выдаст дорожная пыль. Когда едешь на БТР, из-за скорости и прямых, сглаженных линий боевой машины пыль ложится на одежду ровным слоем. На открытом же грузовике такого не бывает: воздух взвихряется, и пыль ложится неровно.
Все это и еще сотню правил выживания в зоне ведения боевых действий мы все знали наизусть. Но, как ни старайся, ты никогда не будешь готов к взрыву самодельного взрывного устройства под днищем бронетранспортера, на котором едешь. В этот момент мир вокруг встает на дыбы, а потом небо всем своим весом обрушивается прямо на тебя. Силясь сделать вдох, ты видишь, как лежащий на тебе небосвод из голубого стремительно превращается в красный, а затем резко наступает темнота.
Если тебе повезет, то через некоторое время ты увидишь вдали что-то светлое. Это будет потолок комнаты, в которой ты лежишь уже подлатанный среди незнакомых стонущих людей и чувствуешь адскую боль повсюду, даже в таких частях организма, о существовании которых раньше не догадывался.
Мне повезло.
Стоявшему рядом со мной Грэгу – нет.
- Все еще казнишь себя? – раздался рядом негромкий голос, и тонкие прохладные пальцы участливо погладили меня по руке.
Только теперь я понял, что мои кулаки даже не сжаты, а сведены судорогой.
Я стоял в клубной гостиной «Фронтлайна» и смотрел на фотографию Грэга. Моего оператора. Моего друга. Человека, умершего, потому что я погнался за удачным кадром.
С натугой расцепив ставшие непослушными кисти, я обернулся к подошедшей женщине. Низенькая, тощенькая, поразительно некрасивая внешне, она обладала духом истинной валькирии. С красными, разъеденными дымом глазами, с осипшим от бессонницы голосом, она умудрялась сохранять самообладание даже под минометным обстрелом и вести эфиры из таких мест, в которые не рисковали соваться многие мужчины. Рядом с ней было стыдно проявлять слабость.
- Ты не виноват. Это война.
- Это я попросил его заснять конвой, Люси, - губы слушались так же плохо, как и пальцы.
- Ты просто первым оценил выгодный план. Секунду спустя Грэг и сам бы понял, что нужно снимать.
- Ты права, - согласился я, лишь бы только не вести этот бесплодный диалог. Я и сам знал все, что Люси может сказать. На ее месте я говорил бы то же самое, но я был не на ее месте, а на своем. Если бы я не попросил Грэга снять конвой, он не стоял бы в момент взрыва в полный рост, а сидел, надежно укрытый броней. И не имело никакого значения, что сам я стоял рядом.
Я выжил.
- Как ты? – я постарался растянуть губы в подобие улыбки.
- Отлично, спасибо! А ты как? – Люси тактично сделала вид, что изображенная мною гримаса в самом деле похожа на улыбку.
- Что мне сделается в уютном и надежном Лондоне? – я сказал правду: после Мосула Лондон казался тихим и сонным городком, но, вернувшись из Ирака, я год приучал себя спокойно ходить по улицам в дни крупных спортивных состязаний и праздников. Каждая взорвавшаяся хлопушка или петарда включала выработанный за годы войны рефлекс: искать укрытие. – Стэн как?
- Тоже в порядке. Вот, держи обещанное: это тебе, - Люси протянула мне увесистый пакет, - а это – для родителей. – Второй пакет: небольшой, но пухлый. – Передашь?
- Конечно. Сегодня же заеду к ним.
- Спасибо!
- Это тебе спасибо за то, что привезла весточку. Джо с Линдой будут счастливы.
Со Стэном мы дружили с детства: одни и те же учебные заведения, одна и та же профессия, только я специализировался на Ближнем Востоке, а Стэн – на Восточной Европе. Сейчас он работал на Донбассе, как и Люси, ради встречи с которой я и пришел сегодня в клуб.
- Передавай им привет от меня. Извини, не могу поболтать, у меня скоро поезд, но я договорилась о презентации нового фильма. О пекарне, представляешь? В Марьинке, той самой, что оказалась на полосе фронта, открыли новую пекарню, чтобы создать хоть какой-то островок уюта для измученного войной населения. Кадры невероятные, - глаза Люси так и сияют. – Если сможешь прийти на просмотр – буду очень рада.
- Обязательно приду. Береги себя, - я бережно обнял хрупкие плечи женщины.
- И ты береги себя, - Люси похлопала меня по спине. – Да, я видела внизу Руперта. Он спрашивал о тебе.
- Спасибо, сейчас найду его.
Убрав пакеты в шкафчик, я отправился разыскивать шефа.

Клуб «Фронтлайн» был создан в 2003 году как сообщество английских военных корреспондентов. К настоящему времени он разросся до международной благотворительной организации и стал ведущим дискуссионным клубом Лондона. Клуб занимает трехэтажное здание неподалеку от вокзала Паддингтон: на первом этаже расположен ресторан, открытый для всех желающих; на втором – площадки для фотовыставок, дискуссий, кинопоказов и мастер-классов, которые также можно арендовать для проведения частных мероприятий. На открытые мероприятия вход для членов клуба бесплатный, для гостей со стороны – за умеренную плату. Третий этаж доступен только для членов клуба – здесь расположена клубная гостиная и небольшой отель на двенадцать номеров.
Руперта я обнаружил на втором этаже. Сегодня здесь ожидался какой-то кинопросмотр. Шеф скромно стоял в уголке, попивая шампанское и обводя комнату нарочито-расслабленным взглядом.
Охотник за сенсациями!
Многие люди становились жертвами этого обманчиво-спокойного взгляда, на самом деле сканирующего собеседника с пугающей дотошностью.
- Рад видеть! – я пожал Руперту руку.
- Люси нашла тебя?
- Да.
- Привезла что-то интересное?
- Письма для родителей Стэна, - небрежно бросил я. – Передала привет и убежала на поезд. Перед уходом просила поцеловать тебя крепко.
- Если только в задницу.
- Перебьешься.
- Вот так всегда. Ладно, шутки в сторону: что там насчет русалки?
- Русалка оказалась фигурой речи, о чем я несказанно жалею, но в остальном заведение милое. Отличный кофе! Чемоданов с взрывчаткой не наблюдалось, засевших в засаде снайперов – тоже. Уверен, что об этом несказанно жалеешь уже ты.
- Язва же ты, Фейн!
- Еще какая!
- Черновой вариант завтра сделаешь?
- Если ты опять не сбросишь на меня чужие хвосты.
- Договорились. Петцольда смотреть останешься?
- Я даже не уверен, что это слово прилично произносить вслух. Ты же знаешь: я ни черта не понимаю в современном искусстве.
И понимать не хочу!
- Анри? Добрый вечер!
Я обернулся к обладательнице приятного голоса, произнесшего мое имя с легким французским акцентом, и не сразу узнал стоящую передо мной девушку. Нет, не то чтобы она сильно изменилась со времени нашей последней встречи, просто я никогда раньше не сталкивался с ней за пределами светских тусовок. Причем все больше на континенте. Меня сложно было назвать завсегдатаем подобных мероприятий, но иногда приходилось отрабатывать повинность вместо деда, который в последнее время все реже и реже покидал свой особняк.
- Вот уж кого не ожидала здесь встретить! Вернее, то, что ты тут завсегдатай, не удивило, но само событие кажется мне не в поле твоего интереса. Впрочем, это неважно. Я безусловно рада видеть в незнакомом месте знакомое лицо, твое - более чем. - Девушка протянула руку.
- Флер, мое почтение! – я поцеловал изящную кисть, отдавая дань традиции, хотя сейчас мы находились в куда более демократичной обстановке. – Или же ты предпочитаешь в Англии именоваться менее изысканным, но более привычным для грубого британского языка именем Нэнси? – отметив легкий кивок французской гостьи, я понимающе улыбнулся. – Признаться, тоже никак не ожидал тебя здесь увидеть. Чудесно выглядишь! Что заставило тебя спуститься из эмпиреев на грешную землю?
- Банальное желание посмотреть фильм, который пропустила на Берлинале, а возможно, и написать рецензию или какую-то статью о Петцольде и его работах. А ты вдруг проявил интерес к современному искусству или освещаешь теперь и культурную страничку? - она лукаво улыбнулась.
- Ты слишком хорошего обо мне мнения, прелестница! В этом плане я безнадежен: «Черный квадрат» оказал слишком сильное влияние на мою неуравновешенную психику, поэтому от современного искусства я предпочитаю держаться как можно дальше. Зато сегодня мне выпала невероятная честь представить тебе тонкого ценителя и знатока минимализма, главного редактора лучшей британской газеты – Руперта Уитероу! – я несколько театрально взмахнул рукой, указывая на шефа. Уверен, что на пассаже о ценителе и знатоке минимализма ему стоило огромного труда не хрюкнуть от смеха. – Руперт, это Нэнси Ратерфорд. Мисс… Ратерфорд, - я слегка выделил голосом фамилию, точно зная, что старый лис сумеет безошибочно определить, откуда ветер дует, и просчитать все перспективы, - бесценный кладезь информации об искусстве и людях, посвятивших ему жизнь. Нэнси пишет статьи для разных изданий. В отличие от меня, мисс Ратерфорд – девушка культурная, поэтому легко пишет о культуре. Возьми на заметку!
- Приятно познакомиться, мисс Ратерфорд! – Руперт ручку целовать не стал, лишь подержался за тонкие девичьи пальчики, изобразив при этом что-то среднее между кивком и поклоном. – Если вы скажете, что на этот вечер уже связаны обществом какого-то паяца, вроде него, - небрежный кивок в мою сторону, - вы разобьете мне сердце. В противном случае я счастлив буду обсудить с вами любые аспекты современного искусства вообще и творчества Петцольда в частности.
- Мне тоже весьма приятно, мистер Уитероу, и я ни с кем не договаривалась о встрече, но была очень рада, увидев Анри, потому что фильм может оказаться и скучным, и неинтересным, а общество Фейна и ваше, разумеется, приятно скрасит вечер. - Девушка перевела взгляд с Руперта на меня и обратно и добавила, - Анри, надеюсь, ты останешься?
- Мне очень жаль, что не смогу принять участия в столь интеллектуальном диспуте, но меня ждут неотложные дела. Увы, никак не мог заранее предугадать, что встречу французскую лилию в этом оплоте побитых войной солдафонов. Надеюсь, ты проведешь в Лондоне не один день?
Девушка мило улыбнулась и слегка кивнула:
- Нет, я приехала надолго, немного по работе, но большей частью - по семейным делам.
– В таком случае, мы еще непременно увидимся! Я тебе позвоню! Рад был тебя видеть! – я вновь приложился к нежной ручке. – Руперт, ты счастливчик!
Еще раз пожав шефу руку, я поспешил покинуть зал, пока не начался просмотр. Поднимаясь на третий этаж, я уже набирал номер телефона Линды – матери Стэна. Мне хватило пары минут, чтобы забрать привезенные Люси пакеты, спуститься по отдельной лестнице отеля и выйти из клуба. Ехать было далековато, а я еще хотел успеть вечером расшифровать хотя бы часть записи нашего разговора с очаровательной мисс де Реан. Почему-то мне очень хотелось, чтобы материал о кафе получился по-настоящему удачным.

Камден – Ричмонд

Я сдержал данное Руперту обещание: черновой вариант джинсы был готов уже на следующий день. Почти неделя ушла на то, чтобы провести все согласования и подобрать оформление, причем в кои-то веки проблемы были не на стороне заказчика - мисс де Реан оказалась удивительно покладистым и адекватным человеком. Атмосферу нагнетал Руперт: ему в каждой мелочи виделся какой-то тайный смысл и попытка дискредитировать то лично меня, то всю газету целиком. Своей паранойей он достал всех, кто имел хоть какое-то касательство к подготовке материала. Единственное, что меня радовало в поднятой шефом суете: постоянно находился повод пообщаться с очаровательной владелицей «Книг и кексов».
По счастью, эта эпопея закончилась почти одновременно с заживлением ссадины на колене мисс де Реан. После публикации статьи нас с хозяйкой кафе уже не связывали отношения профессионального характера, соответственно, никакая морально-этическая ерундистика, которую люди обожают накручивать где надо и где не надо, не мешала нам проводить досуг любым удобным способом. Например, отправиться на прогулку.
Хотя сейчас идея долгой прогулки уже не казалась мне такой удачной: фотография синяка, присланная несколько дней назад мисс де Реан, впечатляла. Девушка утверждала, что чувствует себя прекрасно, но я все равно беспокоился, не разболится ли ее нога после запланированного променада. До места, о котором я думал, предлагая прогулку между небом и землей, легко было добраться на велосипеде, но сложно на автомобиле – стоянка располагалась у самых дальних от нужной точки ворот. Зато по территории можно было передвигаться на своеобразном поезде… Но лестница… Пришлось звонить в администрацию. Клубные карты порой творят чудеса: нам позволили при необходимости воспользоваться служебным лифтом. Впервые я порадовался, что дед вбухал столько денег в их чертов компост. Таким образом, вся пешая часть маршрута могла быть уменьшена до нескольких сотен метров.
И все равно я перестраховался и заехал за Софи на самой комфортабельной из имеющихся в моем распоряжении машин: на «Астон-Мартине». В отличие от деда, я не любил пускать пыль в глаза и пафосно надувать щеки, потому обычно передвигался по городу на более демократичном «Форде Мондео». «Форд» - отличная машина, да и «Астон-Мартин» давно уже принадлежит именно концерну «Форд», но класс у автомобилей все равно разный. Я не знал, насколько хорошо моя новая знакомая разбирается в автомобилях, и сможет ли она сделать какие-то выводы, но даже если сможет – пусть. Главное, что с больной ногой в «Астон-Мартине» объективно удобнее.
Первое, что я отметил, когда увидел выпорхнувшую из дверей девушку – она отлично выглядела. Второе – она не хромала. Порадовавшись обоим обстоятельствам, я помог Софи сесть в машину и занял водительское сиденье.
- Так куда же мы, все-таки, едем? – спросила девушка, как только автомобиль тронулся с места.
- К самой большой и дорогостоящей компостной куче Европы, - совершенно серьезно ответил я.
- Это такая фигура речи? – кажется, Софи мне не поверила.
- Ни в коей мере! Мой дед искренне считает, что это лучший компост в мире и скупает его в огромных количествах на аукционах.
В чем-то дед даже был прав: в этом компосте прели самые экзотические растения со всего света, щедро сдобренные навозом с королевских конюшен. Эксклюзив, черт побери! У британской аристократии даже навоз не простой, а королевский! Престиж и пафос!
Но у меня создалось впечатление, что сидящая рядом девушка не поверила в компостные аукционы. Оно и к лучшему.

Королевские ботанические сады Кью

Стоянка садов Кью располагалась в административной части парка, около Брентфордских ворот. Здесь обычно были не такие длинные очереди, как у Главного входа, но мы подъехали в неудачный момент: у пристани как раз остановился речной трамвайчик, привезший толпу туристов. Я вновь порадовался, что числюсь другом Кью-Гарденс: это позволяло бесплатно проходить на территорию садов без очереди, причем обладатели клубных карт могли с собой еще и гостей приводить, поэтому у входа мы с Софи не задержались.
- Уже догадались, куда мы направляемся? – улыбнулся я девушке.
- Есть парочка мыслей, но я боюсь ошибиться, так что пока не стану их высказывать.
- Хотите пойти пешком или поехать на поезде?
- Давайте прогуляемся. Погода хорошая, я в удобной обуви, к тому же так гораздо удобнее разговаривать с интересным собеседником.
За приятной беседой мы добрались до цели визита: Аллеи над верхушками деревьев, откуда открывался завораживающий вид на раскинувшийся вокруг парк. Этот построенный из армированного стекла пешеходный мост длиной двести метров покоился на восемнадцатиметровых опорах и весь утопал в зелени крон окружающих деревьев. Наверх нужно было подниматься по лестнице, лифты предназначались только для сотрудников парка и посетителей с ограниченными возможностями.
- Итак, Софи, готовы к прогулке между небом и землей? Если хотите, можем воспользоваться служебным лифтом, - я попытался по выражению лица девушки понять, не болит ли у нее нога.

Еще раз перечитал правила, так и не увидел, чтобы там было написано, будто игрок должен расшибиться в лепешку, но выдать пост раз в две недели. Там всего лишь написано, что игрок должен предупредить, если не сможет писать игровые посты больше трех недель. Искренне не понимаю, что в этом такого ужасного?

Джеймс, давай выпьем?

Софи, спасибо за пост – он прекрасен! Отдельное спасибо за твою фотографию в посте, очень вдохновляет! что ж ты со мной делаешь, коффарный женсчин

Королевские ботанические сады Кью

- Как скажете, Софи! Прошу прощения: как скажешь, Софи! Для закрепления эффекта нам явно следует выпить на брудершафт, но только если мы планируем еще как минимум два часа прогуливаться здесь, - я посмотрел на часы.
- Торопишься? – осторожно уточнила девушка.
- Нет, я совершенно свободен сегодня, а ты?
- Тоже. А что за магическая цифра: два часа?
- Именно столько времени должно пройти, чтобы порция алкоголя, содержащаяся в бокале вина, не мешала управлению транспортным средством.
- Ты всегда так скрупулезно придерживаешься правил?
- Нет, только когда от их соблюдения зависят жизнь и здоровье других людей.
- А на свои жизнь и здоровье тебе наплевать?
- Нет, но с ними я имею право делать все, что мне заблагорассудится. А вот подвергать опасности жизнь и здоровье других людей права не имею.
Я с трудом отогнал возникший в мыслях образ Грэга, не желая омрачать прогулку с очаровательной спутницей тяжелыми воспоминаниями. Вместо этого во время пути к зданию Музея №1, стоящему на противоположном от Пальмового дома берегу пруда, я предпочел вспоминать, как мило смущалась Софи, когда упала на меня в Тайной комнате «Книг и кексов». Тогда ее личико было обильно посыпано сахарной пудрой и выглядело неестественно-белесым, а сейчас девушка слегка раскраснелась после прогулки, ее глаза ярко блестели, волосы немного растрепались от ветра… Пожалуй, лишь легкий аромат ванили, исходящий от волос, остался прежним, сама же Софи сейчас выглядела оживленной и радостной, и я наконец-то успокоился – у нее явно ничего не болело.
На первом этаже Музея расположился ресторан The Botanical, не отличающийся особо изысканным интерьером, зато позволяющий наслаждаться впечатляющим видом на Пальмовый дом и сезонным меню на основе продуктов, производимых на территории королевских угодий. Овощи, фрукты, джемы, мед, даже вино здесь было собственного производства.
Когда мы с Софи добрались до ресторана, здесь уже подавали послеобеденный чай. К чаю полагался весьма обширный выбор сэндвичей, сконов с джемом и взбитыми сливками и пирожных – традиционное английское чаепитие, по питательности вполне заменяющее собой полноценный обед. Мы оба предпочли классический набор закусок, только напитки выбрали разные: Софи – зеленый чай, а я – ромашковый.
- Моя очередь угощать тебя вином, - улыбнулся я девушке. – К сожалению, в моем родном поместье вина не делают, но Кью-Гарденс выращивают виноград и делают из него весьма приличное игристое вино «Кью Болни». Рекомендую. Если не хочешь пить на брудершафт – просто попробуй: вино, действительно, приятное.
- Ну почему же нет. Это ведь хорошая традиция, правда, не помню, когда в последний раз так делала. Но мы ведь в Англии чтим традиции, не так ли? А эту неплохо бы и поддержать.
На брудершафт мы, все же, выпили, но глаза у Софи при этом были такими же испуганными, как и в тот день, когда я промывал ее ссадину: точь-в-точь олененок, замерший на дороге в свете фар подъезжающего автомобиля. Я совершенно не хотел пугать ее еще больше, поэтому в заключение лишь слегка коснулся ее губ своими.
Лучше бы я этого не делал.
То ли я так давно не знакомился с девушками, то ли вино подействовало на меня сильнее, чем обычно, то ли в последнее время парфюмерная промышленность сделала огромный шаг вперед, но, когда я дотронулся до нежных мягких губ Софи и вдохнул пряный аромат, исходящий от ее волос и кожи, в котором переплетались ваниль с какими-то цветочно-фруктовыми нотами, с трудом удержался, чтобы не притянуть ее к себе. Запах ее духов туманил мозг, сладковато-терпкий вкус ее губ пьянил не хуже вина, мне безумно хотелось поцеловать ее по-настоящему, но где-то на краю сознания билась мысль, что время и место предельно неудачные. Я сделал над собой усилие и оторвался от ее губ. Если бы еще и взгляд сумел отвести, было бы совсем хорошо, но я еще какое-то время продолжал сидеть и рассматривать пухлые губы девушки. Такие нежные. Такие маняще-сладкие.
«Ты – идиот, Генри!» - мысленно поставил я себе диагноз, как только сумел хоть немного взять себя в руки. «Если ты хотел напугать девушку до беспамятства, поздравляю, тебе это удалось!»
Извинившись перед Софи, я вышел из-за стола. Вряд ли в тот момент я соображал, куда иду, но, сделав пару шагов, понял, что у меня есть дело к менеджеру ресторана.
Переговоры, как и следовало ожидать, закончились быстро и в мою пользу. Через несколько минут я вернулся за столик, сделал глоток чая и, как ни в чем не бывало, спросил у Софи:
- Что еще ты хочешь посмотреть?

Королевские ботанические сады Кью

- Прогулка в обществе такой приятной спутницы не может не понравиться по определению, вне зависимости от декораций.
Я любовался этой порывистой девушкой с лучистыми искрящимися глазами и живыми нешаблонными реакциями, слушал ее веселый звонкий смех и вдруг поймал себя на мысли, что сказал не просто учтивый комплимент. Да, я был уверен, что с такой спутницей получил бы удовольствие даже от пешей экскурсии по унылым пустошам Дартмура. Тут же родилась шальная идея пригласить Софи в одно странное местечко. Но это уже было на грани фола. Чистое мальчишество, сродни топтанию газона в королевском саду босыми ногами. Хотя я бы с огромным интересом понаблюдал за выражением лица удивительной девушки, так легко сумевшей сдернуть с меня маску, за которой я привык прятать чувства и эмоции.
- Жаль, что я заранее не знал о твоей любви к конным прогулкам, - вслух продолжил я, оставив размышления об экстремальных формах проведения досуга на потом. – Здесь есть конный двор, закрытый для свободного посещения, но доступный для обладателей клубных карт, однако договариваться о визите необходимо заблаговременно. Быть может, как-нибудь в другой раз мы наверстаем упущенное.
- А на главную достопримечательность смотреть пойдем? – лукаво поинтересовалась Софи.
- Смотря какую достопримечательность ты имеешь в виду.
- Как какую? Компостную кучу, конечно же! Ты говорил, что она тут самая большая в Европе.
- Так и есть, - кивнул я. – И ароматы в окрестностях этой грандиозной достопримечательности витают соответствующие. Ты уверена, что хочешь насладиться этим восхитительным благоуханием?
Софи выразительно сморщила носик и энергично помотала головой.
Закрыв на этом обсуждение нежно любимого моим дедом удобрения, мы добрались до ближайшей скамьи и вернули себе цивилизованный вид.
На обратном пути к Брентфордским воротам мы успели повстречать множество белок, совершенно не боящихся людей, и лису, высматривающую какую-то мелкую живность в траве. Наблюдая за рыжей красавицей, не удостоившей нас даже взглядом, я в очередной раз порадовался, что охоту на лис как вид спорта в Англии официально запретили. С детства ненавидел это бессмысленное и жестокое развлечение.
В сувенирном магазине около ворот я забрал небольшую коробочку, о доставке которой договорился еще в ресторане. Софи бросила на коробку заинтересованный взгляд, но тактично воздержалась от вопросов.

Кафе «Книги и кексы»

После того, как помог девушке выйти из машины около здания кафе, я достал с заднего сиденья коробку.
- Мне тоже очень понравился сегодняшний день, Софи. Спасибо тебе за него! Мне было бы приятно, если бы ты вспомнила о нашей прогулке как-нибудь за чашкой чая, - я протянул свой подарок девушке.
Она улыбнулась немного смущенно, но коробочку взяла.
- А что там? – Софи заинтересованно рассматривала картонку с печатью Кью-Гарденс, слегка склонив голову набок. Порыв ветра взметнул светлые пряди волос девушки, и меня вновь окутал волнующий запах ванили и фруктов. Я будто перенесся во времени в зал ресторана. В крови словно игристое вино забурлило, и я понял, что хочу снова почувствовать вкус ее губ, но уже не мимолетно. Черт, да я не только вкус почувствовать хотел: хотел ощутить тепло ее дыхания, хотел запутаться пальцами в ее волосах, хотел увидеть в ее глазах хотя бы искру ответного желания, хотел поймать отклик ее горячих губ… Чтобы унять разбушевавшееся воображение, я попытался сконцентрироваться на настоящем моменте. Софи спрашивала о содержимом коробки?
- Сладости, - голос хрипел, и я попытался откашляться, но тут заметил, как Софи сдула с носа прилипшую прядку, слегка выпятив нижнюю губу, и вообще забыл, как дышать. Медленно протянув руку к лицу девушки, я слегка прикоснулся подушечкой большого пальца к краю ее губы, едва касаясь, очертил форму ее рта, и наконец-то смог мучительно выдохнуть: - Но вряд ли они слаще твоих губ.
А потом я уже ни о чем не думал, просто накрыл ее губы своими. Моя ладонь скользнула по щеке Софи, кончиками пальцев я ощутил шелковистость ее локонов. Я не пытался разомкнуть ее губы, лишь нежно ласкал их легкими прикосновениями своих - будоражаще-дразнящие ощущения, от которых каменеет тело и звенит в ушах.

Квартира Генри Фейна

Пот был настолько густым и липким, что больше напоминал слизь, сочащуюся из пор. Рубашка насквозь пропиталась этой дрянью и прилипла к коже. Пришлось отдирать, хотя каждое мышечное усилие давалось с величайшим трудом. Руки тряслись, как у старика. Стоило мне содрать с себя одежду, как тело само собой сложилось пополам, и желудок вывернулся наизнанку какой-то зеленоватой пеной.
Черт! Больше года! Больше года прошло, а организм до сих пор разъедают метастазы одной из самых страшных болезней, изобретенных человечеством.
Да, эту болезнь человек создает себе сам. И изобрел он эту раковую опухоль сам. Ради благих целей, как оно обычно и бывает. Чтобы победить другие болезни. Кашель, например.
В девятнадцатом столетии никто и предположить не мог, что безобидное медикаментозное средство станет новым ящиком Пандоры.
Тогда его гордо именовали «героическим».
Сейчас называют проще.
Героин.

Тремя часами ранее
Вестминстер
Отель «Ритц»

Приближение приступа я почувствовал в тот самый момент, когда за нами закрылись двери «Ритца». Во рту появился металлический привкус, икроножная мышца противно запульсировала.
Твою ж мать! Почему не в машине? Там хотя бы можно было изобразить поломку или устроить мелкую аварию. А сейчас? Я же не могу вот прямо сейчас развернуться и уйти безо всяких объяснений. Она журналист, хоть и гламурный. Если сильно захочет, может начать копаться в моей биографии, и хрен ее знает, до чего докопается.
Панический ужас запустил свои липкие щупальца прямо в голову, путая мысли и мешая соображать. Правду я говорить не собирался. Сходу выдумать правдоподобную ложь не успевал. Пришлось держать покерфейс и тянуть время, пытаясь побороть приступ страха.
Говорят, что ожидание смерти хуже смерти. Наверное, то же самое можно сказать и про пытку. Да, физическая боль во время ломки затмевает все вокруг, но в ожидании этой боли ты просто перестаешь ясно мыслить: хочется только забиться куда-то в угол, спрятаться, сжаться в позе эмбриона, и чтобы не трогали. В данных обстоятельствах я себе такой роскоши позволить не мог.
С последнего приступа прошло два месяца. В прошлый раз между первыми симптомами и собственно началом болей прошло около трех часов. Чаепитие в «Ритце» длится полтора часа. По идее, я должен был успеть отвезти Нэнси домой и добраться до своей берлоги. Или лучше вызвать такси? Я прислушивался к своим ощущениям, пытаясь понять, не ускоряются ли события по сравнению с прошлым разом. Конечно, у меня в рукаве был козырь – ранение. В любой момент я мог сослаться на плохое самочувствие, но не хотел прибегать к этому способу без острой необходимости. Если мне настолько плохо, что не могу сидеть за столом и поддерживать беседу о погоде, Нэнси может начать настаивать на врачебном вмешательстве. Женщины любят примерять на себя роль матери Терезы. Споры будут отнимать время и силы, привлекут внимание… Нет, лучше уж, если и говорить о ранении, то в конце трапезы, а не сейчас. Уж поддержать легкую беседу о погоде или звучащей фоном музыке я способен практически в любом состоянии.
Но все снова пошло не по плану…
Практически сразу я оказался втянут в обсуждение чужих семейных скелетов в шкафу. И ладно бы мисс Ратерфорд отвела мне роль пассивного слушателя: я вполне мог бы изобразить китайского болванчика, кивая головой и глубокомысленно поддакивая периодически, так нет – ей явно требовалось мое деятельное участие в диалоге. А у меня в данный момент наблюдались серьезные проблемы как с красноречием, так и со способностью здраво мыслить. Тема разговора начала меня тяготить с первых же минут, а через некоторое время стала вызывать только раздражение. Я несколько раз пытался перевести беседу в иное русло, но Нэнси не желала замечать этих попыток и с упорством бульдозера двигалась в выбранном ею направлении. Грубить ей мне не хотелось, все же я вполне отдавал себе отчет, что в сегодняшнем состоянии меня бы раздражало почти все, а в моих проблемах девушка совершенно не виновата, поэтому я изо всех сил старался держаться в рамках, мать его, этикета и, черт их дери, хороших манер.
Пока мисс Ратерфорд не упомянула моего деда.
Глаза немедленно заволокло багровой пеленой, горло судорожно сжалось. Как же я ненавидел эту гниду, кто бы только знал! Мразь! Сволочь! Подонок! Собственную дочь принес в жертву своему тщеславию, сукин сын!
Мне пришлось собрать в кулак все свое самообладание, чтобы не сорваться. Но позволить Нэнси развивать эту тему дальше я не мог. С нарочитой циничностью я опустил взгляд на вырез ее платья и выдал первую пришедшую в голову пошлость, надеясь, что девица стушуется и умолкнет.
Как слону дробина!
Никогда не думал, что буду жалеть о тех временах, когда женщине достаточно было заглянуть мне в глаза, чтобы отшатнуться. А ведь каких-то пару дней назад я так боялся напугать девушку.
Воспоминания о девушке с лучистым взглядом неожиданно отрезвили. Все же как хорошо, что меня не накрыло во время прогулки по Кью-Гарденс. Мне бы совсем не хотелось, чтобы та француженка увидела меня в таком состоянии. Хотя она, скорее всего, не смогла бы довести меня до такого состояния. Хозяйка кондитерской оказалась на редкость тактичным и чутким собеседником, легко улавливающим настроение и умеющим вовремя остановиться. А еще она была легкой, как бабочка. Большинство известных мне женщин напоминали мраморные изваяния: холодные и претенциозные, а эта… эта была живой.
Мне на миг почудился запах ванили. Впрочем, скорее всего это был запах какого-то десерта.
Я откинулся на спинку стула и уже почти спокойно выслушал Нэнси.
Ее просьба показалась мне предельно неуместной, и я попытался донести до нее эту мысль, но, кажется, опять потерпел фиаско. И тогда я сделал то, что делали миллионы мужчин до меня: дал обещание, которого не собирался выполнять.
Пока Нэнси наслаждалась тортом, я сделал пару глотков чая и отметил, что пальцы начали слегка неметь. Черт! Сегодняшний вечер явно стоил мне слишком большого напряжения. Садиться за руль в таком состоянии было уже чистым безумием. Я извинился перед мисс Ратерфорд за то, что не могу лично доставить ее домой, через официанта договорился о месте для моего «Форда» на парковке отеля и о заказе двух такси. Конечно, правильнее было бы доехать вместе с Нэнси до дома, где она жила, и убедиться, что девушка благополучно вернулась, но мне сильно не нравилась скорость, с которой менялось мое состояние. Была очень большая вероятность, что меня скрутит еще в машине.
Поэтому после окончания чаепития я проводил мисс Ратерфорд до такси, еще раз извинился, чмокнул ее на прощание в щеку, помог занять место в салоне, дал водителю денег с запасом и учетом чаевых, проследил, как автомобиль отъехал, и только после этого сел во вторую машину.
Мне повезло: в дороге меня только пот прошиб. Основное веселье началось уже после того, как я на негнущихся ногах поднялся в квартиру и запер дверь трясущимися пальцами.

Квартира Генри Фейна

Многие вернувшиеся из горячих точек испытывают адреналиновый голод. В спокойной обстановке людям становится скучно. Жизнь в комфортных условиях кажется слишком пресной, лишенной ярких красок. Да, в зоне ведения боевых действий опасно и зачастую страшно, зато там все чувства обостряются до предела. Все воспринимается острее и пронзительней: еда кажется невероятно вкусной, самая дрянная выпивка льется в горло лучше изысканнейших вин, секс дарит эйфорию, а если в военно-полевых условиях случаются романтические отношения, они врезаются в память навсегда, как самые яркие впечатления жизни. Все ощущения – на грани возможных. Кажется, еще чуть-чуть, и захлебнешься воздухом от восторга.
В мирной жизни таких ярких эмоций не хватает. Борются с этим по-разному: кто-то возвращается на войну, кто-то увлекается экстремальными видами спорта, Стэн из каждой командировки привозит ящики дичайших славянских напитков, прожигающих внутренности насквозь, и не просыхает все то время, пока тусуется в Лондоне. А я… Я тоже пытался глушить боль после ранения и адреналиновую зависимость алкоголем, но ни горлодеры из арсенала Стэна, ни элитные коньяки, ни экзотические напитки из отдаленных уголков мира не могли заглушить голос совести. Каждый раз в пьяном угаре я видел, как хлопаю по плечу Грэга и указываю на проезжающий конвой. И сходил от этого с ума.
Наркотики позволяли забыться и не чувствовать себя убийцей. Большего мне на тот момент и не требовалось. Хотя секс под героином – это нечто! Любая женщина, как по волшебству, превращается в сладострастную гурию.
Но за все нужно платить.
За заемное наркотическое счастье – особенно дорого.
А уж тем, кто осмеливается бросить, организм мстит за издевательство над собой с особой жестокостью.

Я шваркнул на пол старый матрас и тяжело плюхнулся сверху.
Скрутил из прихваченного в ванной полотенца жгут и зажал его зубами, чтобы не орать.
Впереди меня ждала длинная ночь, когда все демоны ада явятся, чтобы рвать и грызть мою плоть.
Такова расплата.

Камден - Вестминстер

Позвонить мисс де Реан я решился только через несколько дней, когда полностью перестал сипеть и вообще начал походить на человека больше, чем на зомби.
Нежный голос на другом конце линии сразу вызвал в памяти веселый смех босоногой девушки, резвящейся посреди поляны с колокольчиками. На душе стало светлее.
Софи поинтересовалась, готов ли я к встрече с неизведанным? Вслух я ответил, что изведать неизведанное и познать непознанное – это мое кредо, но мысленно понадеялся, что наши с мисс де Реан представления о неизведанном окажутся диаметрально противоположными. Меня смущало упоминание странного, но вполне законного пива…
Я мог придумать изрядное количество вполне законных добавок к пиву, превращающих этот слабоалкогольный напиток в самую настоящую дурь. И мне совсем не хотелось, чтобы веселая девушка пробовала хоть что-нибудь из этого списка.
Чревато.
Я ведь тоже не с героина начинал.
В любом случае, если вдруг Софи пришла в голову мысль отведать нечто подобное, лучше уж в моем обществе, чем в компании какого-нибудь идиота, который сам не понимает, куда лезет. Каким и я был несколько лет назад.
Во-первых, я должен сразу понять, куда мы попали. Во-вторых, у меня хватит сил и наглости при необходимости просто закинуть девушку на плечо и вынести оттуда. В-третьих, в нормальном состоянии я вполне способен красноречиво расписать все, что угодно. Последствия приема даже безобидных, на первый взгляд, вариантов наркоты – тоже. Если потребуется, я много о чем могу поведать во всех красках и неприятных физиологических подробностях. Хотя лучше бы не пришлось…

Выпорхнувшая из дверей «Книг и кексов» девушка улыбалась так открыто, что я почти успокоился. Нет, наверняка это мое извращенное воображение завело меня в какие-то дремучие дебри. Нормальным людям не придет в голову идти таким извилистым и тернистым путем.
Но окончательно я перевел дух только тогда, когда услышал, что мы едем к автовокзалу Виктория.
В район Виктория торговцы «легким счастьем» предпочитали не соваться: сказывалась близость Букингемского дворца и Парламента, вокруг которых все улицы очищались особенно тщательно.
Припарковав свой «Форд» на стоянке автовокзала, я помог Софи выйти из салона. Налетевший ветерок мгновенно растрепал ее волосы, и я аккуратно заправил ей за ухо прядку. Мне просто хотелось к ней лишний раз прикоснуться.
- И куда дальше, мой лоцман?

Ливсден
Warner Bros. Studio

Все же мисс де Реан – удивительная девушка! При каждой встрече ей удается меня удивить, причем всякий раз – приятно.
Увидев автобус, украшенный надписью «Создание Гарри Поттера», я не выдержал и рассмеялся. Все оказалось так просто и так неожиданно одновременно. Сразу вспомнился диалог из фильма, сделавшего звездой Джулию Робертс, – «Красотка»:
— Меня редко кто удивляет…
— Везет тебе, люди меня вообще шокируют!
Как ни странно, я был согласен с обоими героями: многим людям удавалось неприятно поразить меня, но вот приятно удивить – единицам. И Софи явно была лидером среди тех, кому это удавалось чаще всего.
Надо же – Гарри Поттер! А я сразу про наркотики начал думать… Воистину, у кого что болит…

У входа в павильон прибывающих встречали несколько шахматных фигур из тех, что сражались не на жизнь, а на смерть, в фильме «Гарри Поттер и философский камень». В фойе под потолком висели фордик и огромный маховик времени, а в углу неподалеку от входа на территорию основной экспозиции притулился чулан под лестницей из дома Дурслей в натуральную величину.
Когда огромные двери распахнулись, по рядам экскурсантов пронесся вздох изумления: перед нами простирался Большой зал Хогвартса. Самый настоящий. Со всеми деталями обстановки, включая расставленные на столах кубки и тарелки, горящим в камине огнем и периодически вспыхивающими и вновь гаснущими светильниками.
Не хватало лишь зачарованного потолка.
Вдоль стен выстроились манекены, наряженные в одежду учащихся всех четырех факультетов, а перед преподавательским столом застыли фигуры в костюмах и париках преподавательского состава.
- Впечатляет, правда? – восхищенно выдохнула Софи.
- Не то слово, - согласился я. Масштабы и кропотливость работы множества декораторов, костюмеров и бутафоров просто поражали. – А кто из героев поттерианы тебе нравится больше всего? – спросил я, оглядывая группу манекенов, изображающих учащихся Гриффиндора.
- Мне всегда нравились второстепенные персонажи. Любимые - это Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс, а ещё Полумна Лавгуд.
- Да, отличные персонажи – интересные, нестандартные. Впрочем, таких в поттериане много. Ну, а мне больше всего нравятся профессор Макгонагалл и близнецы Уизли. Как ни парадоксально звучит, но, на мой взгляд, их объединяет любовь к хулиганским выходкам.
На выходе из Большого зала расположилась экспозиция, посвященная рождественскому балу из фильма «Гарри Поттер и кубок огня». Больше всего радовали детали, которые в кино лишь промелькнули. Здесь их все можно было подробно рассмотреть. Например, башню из мороженого и мышек из белого шоколада.
Но я все время ловил себя на том, что смотрю вовсе не на расставленные вокруг предметы. Я исподтишка наблюдал за мисс де Реан. Девушка словно светилась изнутри, будто и правда соприкоснулась с настоящим волшебством. Она реагировала на все так же живо и непосредственно, как дети. Взрослые посетители тоже восхищались, осматривали выставку, перешептывались, но такими широко открытыми и горящими глазами на окружающее смотрели только дети и Софи.
Как она сумела сохранить такой чистый незамутненный взгляд на жизнь? Можно подумать, что ей ни разу не пришлось соприкоснуться с грязью и болью. Но ведь такое просто невозможно… Она сама упоминала про многочисленных умерших родственников.
Однако, не смотря на любые утраты в прошлом, мисс де Реан напоминала одновременно тоненький солнечный лучик, чудом сумевший пробиться через запыленное окно, и колеблющийся на ветру огонек свечи. Глядя на нее, невольно хотелось улыбаться.
Угу, и легче всего гасят свет в чужих душах как раз такие придурки, как ты… искалеченные физически и морально… наркоманы… убийцы…
Впечатление было такое, как будто я только что сам на себя опрокинул ведро ледяных помоев.
Но мысль была справедливой.
Как ни больно это признавать.
Больше всего любят греться в чужом тепле как раз паразиты, сами никого согреть неспособные за неимением в душе ничего, кроме липкой грязи. А грязь… она такая… имеет свойство пачкать все вокруг…
Так, нашел время для рефлексии! Сейчас же сделай лицо попроще и не отравляй человеку хотя бы сказку.
Я привычно изобразил светскую улыбку и поспешно сделал вид, что рассматриваю какую-то витрину, хотя даже не смог бы сказать толком, что там поблескивало за стеклом. Зато выиграл время, чтобы отогнать все непрошеные мысли. Обо всем этом лучше поразмыслить в другое время и в более подходящей обстановке.
Поэтому, когда Софи попросила сфотографировать ее верхом на метле, я уже вполне овладел собой.
Метла крепилась прямо к стене, Софи с энтузиазмом оседлала «транспортное средство», я отошел на пару шагов и сделал несколько снимков.
Уже возвращался обратно, чтобы подать девушке руку, но она попыталась спрыгнуть с метлы раньше, видимо, за что-то зацепилась и покачнулась. Я еле успел обхватить ее за талию и удержать в вертикальном положении.
- Падать рано, мы еще не добрались до двери в Тайную комнату, - чуть слышно шепнул я на ухо Софи, напоминая об обстоятельствах нашей первой встречи, а потом помог порозовевшей от смущения девушке освободить «летательный аппарат».

Ливсден
Warner Bros. Studio

— Палочки на изготовку! На счет «три» попытайтесь разоружить противника. Только разоружить, никакого насилия. Раз… два… три!
Палочки взметнулись, и Софи воскликнула:
— Экспеллиармус!
Блеснула ослепительно яркая молния, противница Софи - плотная девочка с тяжелой челюстью - выронила из рук свое оружие.

Удивительно, но факт: в этом музее, казалось бы, развенчивающем экранную магию и раскрывающем все секреты производимых фокусов, ощущение волшебства не рассеивалось, а только усиливалось. Магия становилась зримой и ощутимой.
И хотя в реальности желающие принять участие в магической дуэли стояли перед зеркалом, на экране отображалось совершенно иное: магия в действии. Все происходящее записывалось на диск, который можно потом купить на память. Полное ощущение, что ты на самом деле побывал в Хогвартсе.
Та же магия действовала и в зоне зеленого экрана, где посетитель накидывал на плечи мантию, усаживался на метлу, а потом старательно корчил рожи, обдуваемый ветром, который создавал огромный вентилятор. А вот на экране высвечивалось совершенно иное:

Гарри резко оттолкнулся от земли. Прохладный вечерний воздух рванул его за волосы. Аккуратные прямоугольные садики Тисовой улицы стали стремительно удаляться, превращаясь в узор темно-зеленых и черных пятен, и ветер мгновенно выдул у него из головы все мысли о предстоящем слушании в Министерстве. Сердце готово было разорваться от радости: он снова летит, он летит домой с ненавистной Тисовой, об этом-то он и мечтал все лето... На краткий и прекрасный промежуток времени все его заботы превратились в ничто, растворились в безбрежном звездном небе.
— Лево руля, лево руля, какой-то магл пялится вверх! — раздался сзади голос Грюма. Софи круто повернула, Гарри последовал за ней, глядя на свой чемодан, который бешено раскачивался под ее метлой. — Надо высоту набрать... еще четверть мили!
Они пошли на подъем, и от холодного воздуха у Гарри заслезились глаза. Внизу уже ничего не было видно, кроме крохотных световых пятнышек, в которые превратились автомобильные фары и уличные фонари. Какие-нибудь два из этих огоньков, может быть, освещают дорогу машине дяди Вернона... Как раз сейчас Дурсли, наверно, едут обратно в свой опустевший дом, кипя негодованием из-за фальшивого конкурса лужаек... Подумав об этом, Гарри громко захохотал, но его смех заглушило хлопанье мантий летящих волшебников, поскрипывание ремней, на которых висели чемодан и клетка, и свист ночного ветра в ушах. Гарри целый месяц не был таким живым, таким счастливым.

Я наблюдал за Софи, с энтузиазмом принимавшей участие во всех предлагаемых посетителям развлечениях, и уже даже не пытался скрывать улыбку: девушка выглядела такой счастливой и восторженной, что поневоле заражала окружающих своим хорошим настроением.
Меня тоже заинтересовали и удивили многие из представленных экспонатов: например, кривой коридор из «Дырявого котла», куда в третьем фильме Гарри пустили переночевать, после того как он сбежал из дома. На экране коридор кажется очень длинным. На самом деле этот коридор совсем маленький и короткий, метра полтора в длину, просто он выстроен с использованием приема измененной перспективы. А в гостиной Гриффиндора, оказывается, висит портрет молодой Макгонагалл, написанный по фотографии юной Мэгги Смит. Почему-то в фильме я этот портрет не запомнил.
Но больше всего меня поразило, что самовяжущие спицы, самоотмывающаяся посуда и самонарезающаяся морковка миссис Уизли – это не компьютерные спецэффекты, а механические «игрушки» невероятной реалистичности. Ими даже можно управлять со специального пульта. Тут даже я не выдержал и пару раз понажимал на кнопочки, чтобы лишний раз полюбоваться этим чудом наяву.
Впрочем, в неанимированных декорациях тоже было, на что полюбоваться: бессчетное количество разнокалиберных баночек и скляночек в кабинете зельеварения, расписные фарфоровые тарелочки с котятами в кабинете Долорес Амбридж, пыхтящий и окутанный клубами дыма Хогвартс-экспресс на платформе номер девять и три четверти. Поезд, правда, состоял всего из одного вагона, зато по нему можно было пройтись и осмотреть все восемь купе, каждое из которых было оформлено в соответствии с одним из фильмов поттерианы.
- Знаешь, Софи, я даже не предполагал, что мне здесь настолько понравится, - сказал я спутнице, когда мы осматривали купе, в котором была воспроизведена сцена знакомства Гарри и Рона из первого фильма. – Спасибо за то, что пригласила меня сюда. Кажется, я уже даже готов посмотреть «Фантастических тварей», - улыбнулся я девушке.
- Я так рада! Честно говоря, немного побаивалась, что тебе тут будет скучно.
- Мне кажется, что рядом с тобой в принципе не может быть скучно, - совершенно искренне ответил я, вновь залюбовавшись сияющими глазами Софи.
Если бы я только знал в тот момент, насколько окажусь прав!
Осмотром платформы девять и три четверти заканчивалось знакомство с первым павильоном. Мы вышли на улицу, где, помимо разнообразных конструкций, имеющих прямое отношение к миру Гарри Поттера, располагалось еще и кафе «Баклот», в котором можно было попробовать то самое сливочное пиво.
Осведомившись у Софи, не желает ли она перекусить поплотнее, я услышал в ответ, что моя спутница еще не успела проголодаться. Тогда я купил нам по кружечке сливочного пива, хотя девушка и пыталась возразить что-то на тему оплаты расходов приглашающей стороной.
- Софи, ты можешь относиться ко мне, как к закоренелому шовинисту, но я слишком долго прожил на востоке, чтобы позволить женщине платить за меня. Да и за себя тоже, раз уж в ее жизни приключилось такое несчастье, как совместное со мной посещение чего угодно, - сообщил я, отодвигая для девушки стул. Нам повезло, людей в кафе было немного, поэтому мы заняли отдельный столик у окна, через которое открывался отличный вид на Хогвартский мост. – Между прочим, деньги за билеты я тебе тоже верну. Пока не понял, как именно их приобретают, но явно заранее, а не на месте: касс у входа нет, зато у всех прибывших билеты на руках. Но я абсолютно уверен, что информацию о способе приобретения и стоимости билетов можно найти в интернете, так что все равно узнаю все подробности. Предлагаю на этом обсуждение финансовых вопросов закрыть и наслаждаться окружающим волшебством.
Я отсалютовал Софи кружкой и сделал глоток распиаренного напитка.
Никогда еще я так не завидовал дикарям, не обремененным нормами поведения цивилизованных людей. Больше всего мне хотелось немедленно выплюнуть попавшую в рот жидкость. Нет, я, конечно, догадывался, что «пиво», которое учащиеся Хогвартса запросто распивают совместно с преподавателями, просто обязано быть безалкогольным, но такого удара по вкусовым рецепторам не ожидал. Это была безумно сладкая газировка, в которую от души плеснули карамели и подмешали щедрый кусок сливочного масла. По крайней мере, именно так я для себя определил ингредиенты адской смеси.
Сделав над собой усилие, я все же проглотил эту рассчитанную на детей шипучку. Впрочем, Софи, кажется, не испытывала никакого дискомфорта. Она тоже успела отпить из своей кружки и сейчас демонстрировала на своем милом личике прелестные усы из пены.
- Неожиданный вкус. Я себе почему-то иначе представляла сливочное пиво, - улыбнулась девушка. – А тебе как?
Черт, она была такой трогательной и прелестной в своей непосредственности, что будила во мне самые древние инстинкты. Ее хотелось оберегать и защищать, но одновременно с этим хотелось сделать с ней что-нибудь из тех вещей, которыми точно не следует заниматься на глазах у толпы детей.
- Не распробовал, - дипломатично ответил я. – Хотя…
Я коснулся рукой ее плеча даже раньше, чем понял, что именно делаю. Приобняв Софи за плечи, я поцеловал ее. Не так мимолетно, как в ресторане Королевских садов Кью, но и не так чувственно, как при прощании около ее дома. Аккуратно. Мягко. Кажется, мне даже удалось соблюсти некое подобие баланса между своими противоречивыми желаниями.
Моя рука медленно скользнула вдоль спины девушки и задержалась на ее тонкой талии. Только после этого я оторвался от губ Софи.
- У тебя на губах это «пиво» почему-то гораздо вкуснее, - негромко сказал я, заглядывая в ее огромные глаза с расширившимися зрачками.
«Хотя твой поцелуй наверняка любую отраву превратил бы в амброзию», - подумал я, но вслух эту мысль озвучивать не стал.

Ливсден - Вестминстер

Если бы Софи не подсказала, что это вкус травы, я бы ни за что не догадался. Когда я еще жил с дедом, очень любил лежать в саду, рассматривать проплывающие над головой облака и жевать свежесорванную травинку. Так вот в нашем саду явно росла какая-то другая трава.
Вкус на губах Софи был кисловатый с легкой горчинкой. Химический какой-то. Но я почти сразу забыл о нем, одурманенный запахом ванили и воспоминанием о том, как в кафе тонкие пальчики Софи скользнули между пуговицами моей рубашки. Прикосновение ее прохладных пальцев к моей коже меня ничуть не остудило, наоборот, ощущение было таким, словно кровь внезапно вскипела.
Я понял, что положил ладонь на колено девушки, лишь когда почувствовал под рукой ткань ее брюк. В первый момент я пожалел, что на Софи надета не юбка, но потом даже обрадовался: если бы мои пальцы соприкоснулись с кожей девушки, пусть даже прикрытой тонкой паутинкой колгот, мне было бы существенно сложнее сдержаться и не перейти к излишне интимным для людного места прикосновениям.
Заставив себя оторваться от пухлых губ девушки, я хотел разрядить обстановку какой-нибудь шуткой, но посмотрел в огромные глаза Софи и вдруг понял, что совсем не хочу расставаться с ней и ощущением чуда, которое она вносила в мою жизнь. Я не знал, какие у Софи планы на вечер, но мне так хотелось провести остаток дня в ее обществе, что я решился на хулиганскую выходку. Это был рискованный и в чем-то сомнительный шаг, но он уж точно должен был разбудить любопытство моей спутницы. А женское любопытство – великая сила!
- Знаешь, после того, как мы пожевали траву и сопли, - сипловато произнес я, - отведали сливочного, с позволения сказать, «пива», познакомились с акромантулом и василиском и пережили полет на метле, предлагаю расширить рамки неизведанного и посетить одно странное место. Самое неромантичное место в мире. Антиромантичное даже. Рискнешь или побоишься после такой «рекламы»?
- Самое неромантичное место? Генри Фейн, мастер интриги. Сам же знаешь, что мое природное любопытство просто не позволит отказаться от подобного приглашения. Конечно, я согласна.
- А вы отважный человек, мисс де Реан! Соглашаетесь на такую авантюру, - улыбнулся я. – Кстати, место это в Камдене, так что можем, если хочешь, сначала заехать к тебе домой, чтобы ты могла проверить, как там все без тебя работает, оставить дома покупки и все в таком духе. Я подожду в машине.
- Хорошо, заодно заскочу покормить Паддингтона. И да, пакет действительно лучше завезти домой.

Вестминстер – Камден

Как и обещал, я подвез Софи ко входу в «Книги и кексы», помог ей выйти из машины и остался ждать ее возвращения. Перед тем, как скрыться за дверью, девушка оживленно помахала мне рукой и, судя по движению ее губ, шепнула: «Я быстро».
Я сел в машину и достал из «бардачка» значок Гриффиндора, подаренный Софи. Как она говорила? «Факультет храбрых и благородных, честных и самоотверженных…» Вот уж точно не обо мне. Рот наполнился горечью от понимания, что, узнай Софи правду о «честном и благородном» Генри Фейне – и на ее лице немедленно появится брезгливая гримаса. Я такое уже видел.
Я сунул значок обратно и захлопнул «бардачок». Соберись, тряпка! Испоганить всем вечер и настроение ты всегда успеешь.
Чтобы переключиться на что-то более приятное, я подумал о небольшом пакетике, лежащем у меня в кармане. Я тоже успел купить для Софи маленький подарок, но не стал вручать его сразу. Хотел сделать сюрприз. Вещица была связана не с самым любимым персонажем Софи, зато выглядела самой красивой и изящной из всего представленного ассортимента.
Девушка на самом деле вернулась быстро. Я вышел из машины, открыл пассажирскую дверь, помог Софи сесть в автомобиль, и мы поехали в сторону парка.
Ближайшая к пункту нашего назначения стоянка располагалась у Хампстед-Хит. Дальше пришлось идти пешком, хотя и недолго – около пяти минут прямо по Хайгейт-Роуд.
Софи мило улыбалась и явно пыталась угадать, куда мы направляемся, а я… я пытался предугадать реакцию девушки и заранее представлял себе выражение ее лица.
- Если ты еще не передумала, то нам сюда, - будничным тоном сообщил я, останавливаясь перед типичным входом в общественный туалет.