Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Франция

К вечеру солнечная мадемуазель де Реан вновь находилась в приподнятом настроении и, упоминая о предстоящей встрече с Марселем Леженом, с озорством произносила слово «свидание». Похоже, она искренне забавлялась, когда, едва сдерживая смех, потребовала принарядиться и, забраковав белую футболку с принтом, заставила сменить ее на рубашку. К счастью – не моему, а Софи и вероятно Марселя – среди вещей отыскалась одна. Застегнув на все пуговицы классическую черную рубашку, я вышел из-за ширмы, развел руки и сделал оборот вокруг своей оси, чтобы девушка одобрила то, на чем настаивала.
- Софи, - серьезным тоном начал я, когда она, поднявшись с кровати, подошла ближе и внесла свою лепту в образ, - ты не обязана, если не хочешь всего этого… Мы можем просто сходить на праздник, каким бы скучным тот ни был.
Вероятно, во время экскурсии Марион рассказывала подробнее о ежегодном местном мероприятии, но я был слишком поглощен своими размышлениями. Изначально самым разумным мне казалось предположение, согласно которому Сессиль дю Вилль, отыскав несколько известных произведений искусства, замаскировала их под свои работы. Это объясняло появление на аукционе работы кисти Вермеера, однако добавляло другие вопросы.
После разговора с искусствоведом я всерьез задумался о том, что недооценивал талант, способный работать в разных стилях, создавать портреты, натюрморты, пейзажи. И выдавать их каким-то образом за подлинники других художников, если принимать за очевидный факт то, что на одной из картин была изображена Софи в детские годы. По ее словам, портрет, которому было никак не больше лет двадцати с мелочью, всегда висел в одной из спален Шато де Гуданес и не выглядел пережившим несколько веков творением. Следовательно, именно Лежены приложили руку к изменениям.
Ответы были у них: в доме, подвале, гараже или других подсобных помещениях. Осмотреться там самому было бы намного полезнее, чем весь вечер присматривать за Марселем. Ведь вряд ли из него удалось бы вытащить хоть сколько-нибудь полезную информацию, не вызывая при этом подозрений. К тому же шумные уличные празднования, как декорации, вообще к этому не располагали.
- Я узнал, в каком отеле остановились родители Марселя. «Бронь на три дня, поэтому вернутся они лишь послезавтра», - произнес я, поглаживая талию девушки выше кромки джинсов. Выпускать ее из своих объятий не хотелось. – Поэтому просто аккуратно осмотри там все. Сделай фото, если увидишь что-то интересное или необычное. И не задерживайся, Софи.
- Переживаешь? – уточнила она с милой улыбкой.
- Да, - соглашаясь с девушкой, кивнул головой, - вдруг не смогу сопротивляться долго и поддамся чарам твоего одноклассника?

Главным мероприятием вечера была коррида. Путешествуя по Испании с друзьями, я несколько раз видел быков и матадоров. Под южным солнцем на арене люди в кричащих одеждах дразнили быка, причиняли животному боль и доводили до бешенства. Заканчивалось все потоками крови, впитывающимися в песок и окрашивающими его в алый цвет. Такая вот традиция из варварских времен, которая завораживала смертью.
Уже на месте я узнал, что во Франции проводилась несколько измененная в сторону гуманности Камаргская коррида. Для победы требовалось срезать или сорвать ленты, прикрепленные к рогам быка. Глубинный смысл этого мероприятия мне объяснила Софи, рассказав о противостоянии человека и вечности. В роли последней выступал бык, который сочетал в себе мощь, страх и неизбежность. Но человек каждый раз побеждал вечность, провоцируя ее и ускользая.
- Не хочешь на арену? – Артур нарисовался рядом, когда я, расставшись с Софи, выбрал удобную для обзора позицию. – Выходка в твоем стиле.
- На черном, конечно, не видно крови, но у меня сегодня другие планы, - поймав взгляд Марселя Лежена, находящегося среди принимающих участие в корриде смельчаков, помахал ему рукой.
- Серьезно? – не нужно было видеть лицо брата, чтобы в красках представить его реакцию. Нет, на лице Артура не дрогнул ни один мускул, только в глазах смешивались изумление, непонимание и осуждение, потому что слишком неконсервативно. – Так ты не шутил вчера?
Прикинув, что около часа вполне могу находиться среди зрителей, никак не пересекаясь при этом с Леженом, я повернулся к брату. Похоже, застряв в Ле-Кабан из-за происшествия в Шато де Мартино, Артур решил маяться непривычным ему ничегонеделаньем поближе ко мне. В детстве подобное внимание обрадовало бы, но сейчас я привык к данности, в которой «сам по себе мальчик». А выходить из зоны комфорта трудно.
- Скажем так, это не самая худшая моя затея, - пожал плечами и пару мгновений спустя все же решил поделиться мыслями. – Он связан с картинами, но это пока не доказать.
- И ты надумал стать мишенью? – понизив громкость голоса и склонившись ко мне, прошипел брат. - Кай, человек из-за этого умер, - звучало как нравоучение праведника, подначивая закатить глаза. – Ты вообще понимаешь значение слова «смерть» или все вокруг для тебя игра?
- Во-первых, следствие установило, что мсье Шарп…, - Артур скептически покачал головой, - да-да, тебе тоже уже сообщили о заключении экспертов из полиции, поэтому не смысла пересказывать. А во-вторых…, - выдохнул, стараясь подобрать формулировку в сравнительном ключе. – Это как коррида. Срывая ленты ты острее ощущаешь жизнь, а после смерти не чувствуешь ничего. Тебя просто нет.
- Ты псих, - прошептал Артур таким ошарашенным тоном, будто открыл нечто, способное перечеркнуть все законы вселенной. Отвел глаза, глядя в пустоту арены перед собой. – Впрочем, чему я удивляюсь.
Хоть я не исчерпал еще лимит своей общительности в отношении брата, но продолжать беседу не стал. Промолчал, мысленно сосчитав до десяти, чтобы отпустить острую для обоих тему семьи, и, переключая внимание, потянулся к мобильному телефону. Проверил сообщения в мессенджере, убедившись, что Софи добралась до дома своего одноклассника, и, зацепившись за значок инсты на экране, открыл видеосъемку для сториз.
- Привет, - насыщенный французским акцентом голос Марселя Лежена отвлек от подбора ракурса, заставив повернуться, - рад, что ты пришел на корриду. Я достану для тебя ленточку.
- Лент мне еще не дарили, только цветы, - ответил с усмешкой, радуясь тому, что Артура куда-то сдуло, и никто не мешал мне сосредоточенно играть свою роль. – Удачи. Буду ждать здесь.

Проигрывая в жестокости своей южной соседке, Камаргская коррида едва ли уступала в зрелищности. В ней присутствовали живость и элемент соревновательности, ведь каждому хотелось добыть ленту, заслужив звание героя. Лежен не уступал другим участникам, показывая завидную ловкость и быстроту движений. Он вполне мог бы проникнуть в Шато де Мартино, а до этого незамеченным пробежаться по комнатам в Шато де Гуданес. К тому же, будучи своим среди жителей Ле-Кабан, парень не вызывал подозрений даже у самых зорких сплетников. Они уверяли полицию, что все проблемы начались с приезда чопорного англичанина и его младшего брата.
- Здесь занято? – мягкий тон едва не утонул в волне улюлюканья толпы, выражающей восторг от происходящего на арене.
- Да, - ответив на вопрос девушки, я обернулся. Место рядом со мной вроде как занимал Артур, но он отвалил в неизвестном направлении и, скорее всего, нашел компанию по интересам. – Моя подруга задерживается. У нее светлые волосы и голубые глаза, рост примерно пять с половиной футов, - улыбнулся Софи, жестом предложив ей сесть. – Новостей немного – мне обещали ленту. Это какой-то особый рыцарский жест? Хотя, не столь важно. Что у тебя?

Первый год A-levels, сентябрь

Элизабет Мейтленд, находясь на расстоянии вытянутой руки, обдавала своей язвительной претенциозностью. Та, застыв в хитрых темных глазах и сковав инеем миловидное личико, слетала с языка манерным тоном и колючей усмешкой. Холодная надменность заполняла пространство комнаты, вступая в конфликт с моим высокомерием, уязвляя вполне осознанно и требуя уступить. Снежная королева определенно всегда получала желаемое, но у меня для нее была плохая новость: я привык к тому же. Поэтому, отбросив игры, склонился над платиновой блондинкой, чтобы, ощущая на щеке шумный гневный выдох, посоветовать ей исчезнуть. Для нас двоих зеркальный зал оказался слишком уж тесным.
Однако фраза с интонацией угрозы затерялась в шуме, созданном Марком Кавендишем, стремительно рухнувшем вниз в рейтинге популярности. Воспользовавшись тем, что взгляды находящихся в комнате парней направлены на Снежную королеву, он метнулся к выходу. Как форвард, который демонстрируя ловкость и скорость, прорывался с мячом к воротам противника. Я не придал бы этому большого значения, если б полчаса назад не перебирал резюме желающих попасть в футбольную команду.
- Что же ты стоишь? Догоняй.
Когда за Кавендишем с громким хлопком закрылась дверь, я вновь перевел взгляд на Эльзу. Похоже, происходящее ее вполне искренне забавляло, вызывая смех, который колол тонкими ледяными иглами, действуя на нервы. Мейтленд раздражала куда сильнее, чем выходка нового ученика. В случае Марка Кавендиша речь шла об испорченной вещи, легко поддающейся ремонту или замене машине, поэтому необходимо было разобраться демонстративно, в большей степени для поддержания порядка, а не из собственного желания тратить на него время. Со Снежной королевой же все обстояло иначе.
- Кай, нам вернуть его? – Хью наконец решился подать голос и прояснить, что же делать.
- Не надо, - коротко отвечая футболисту, я все еще смотрел на Эльзу. Почему-то не получалось отвести глаза и отпустить ее без последнего слова, оставленного за собой. Пусть даже ничего не значащего в контексте диалога. – Хорошей разминки.
Дольше оставаться в зеркальном зале, продолжая бессмысленные пререкания с Мейтленд, не имело смысла, поэтому я направился к двери. Уже открыв ее, обернулся, вновь скользнув взглядом от расправленных плеч вниз по ровной осанке девушки. Мы сталкивались редко: посещали одновременно всего пару предметов; практически не встречались за обедом, выбрав столы в разных концах столовой; иногда пересекались во дворе или в библиотеке где-то между книжных полок. Однако сегодня ее было много, слишком много для меня.
- Чез, позови Кавендиша на стадион, пусть тренер увидит его на поле, - произнес я, взвесив все «за» и «против» по пути к общежитию парней. Идея казалась вполне живучей, а инцидент с автомобилем – исчерпанным ввиду наличия прямых доказательств на телефоне Эллиота. – Ты вроде как в хороших отношениях с администрацией. Достань мне расписание Мейтленд.
- Зачем? – Честер остановился, неодобрительно покачал головой и вздохнул, собирая всю свою убедительность перед тем, как привычно заливать в уши очередную нотацию. – Кай, слушай… Знаю, все вышло не совсем так, как ты планировал, но это единичный случай… Я просто хотел сказать, что Элизабет тут не причем. Не трогай ее.
- С чего вдруг ты ее защищаешь? – поинтересовался в ответ, обратив внимание на то, что слова, связанные с футболом, Эллиот напрочь проигнорировал, хотя успех команды в этом, выпускном для него году, определенно преобладал над незначительными разногласиями со Снежной королевой. – Запал?
Несмотря на шутливую интонацию, я задавал вопросы на полном серьезе. Честер всегда был для меня близким другом: со времен, когда помогал выбираться из детского манежа, и до сегодняшней постановочной казни нового ученика, которую снимал на телефон. Он мог осуждать сомнительность и сумасбродность идеи, излишнюю жестокость и авантюризм, переваливающий за границы разумного, но неизменно оставался на моей стороне. Но раз сейчас Чез просил за девчонку, то возможно заботился о ней из симпатии, которую мне следовало бы учесть в своих планах на будущее.
- Что? – протянул Эллиот, казалось, удивившись вполне искреннее. – Нет! Кай, не неси чепухи.

Уже на следующий день за обедом я изучал копию расписания Снежной королевы. Она посещала так много дополнительных занятий, будто стремилась получить награду заучка года. Вероятнее всего так и было, ведь в табеле успеваемости нас разделяло несколько баллов. Уступать Мейтленд снова я не собирался, пообещав себе уделять больше времени учебе, чем интригам школьного двора. Так, вероятнее всего, и поступил бы, если б не столкнулся с девушкой в балетном классе.
В списке предметов, выбранных Эльзой, меня привлек курс мировой классики. Во-первых, литература выглядела привлекательнее культуры восточных цивилизаций и истории живописи. Во-вторых, только этот предмет идеально ложился на свободные часы в моем расписании. Ну и, в-третьих, ознакомившись со списком произведений, я увидел знакомые книги, которые уже читал.
- Итак, к нашим обсуждениям присоединяется еще один ученик – мистер Кай Макнейл, - жизнерадостным тоном, словно выиграл в лотерею, преподаватель обратился к своему клубу книжных задротов. Примечательно, что футболистов среди них не нашлось, фрейлин Снежной королевы тоже. Я окинул взором присутствующих и, кивнув аудитории в знак приветствия, прошел к свободному месту в третьем ряду, откуда открывался неплохой обзор на профиль Мейтленд. – Сегодня мы поговорим о романе Маргарет Митчелл «Унесенные ветром»…
Поток скучной информации я заглушил песнями из нового альбома Марсов*, доносившимися из наушника, до занятий предусмотрительно пропущенного под рубашку. Чтобы не попасть в поле зрения преподавателя, пришлось спрятаться за спиной сидящего впереди упитанного парня, слегка растекшись по столу и подперев подбородок кулаком. Возможно, мне стоило бы сделать более заинтересованный вид, но разбор произведения интересовал меньше платиновой блондинки. К ней я только присматривался, в отличие от героев книги, мнение о которых давно уже составил.
- Скарлетт – сочетание контрастов. Изнеженность и трудолюбие, когда поместье в упадке и самой хлопок собирать приходится. Бескорыстность, когда о Мелани и ребенке заботится, и рядом алчность. Непредсказуемость поведения и безоговорочная верность родовому гнезду, которое спасать готова любой ценой. Прагматизм, но столько лет лелеет детскую влюбленность, - в определенный момент обсуждений я услышал голос Снежной королевы.
- Не согласен с мисс Мейтленд, нет в Скарлетт двойственности, - все так же полулежа на парте, произнес я и усмехнулся, поймав на себе уже привычно колючий и высокомерный взгляд, брошенный вполоборота. – Только капризность, алчность, эгоизм. Она легко играла чувствами окружающих и заботилась лишь о своем благе. Шла вперед и не оглядывалась. А высокие моральные принципы и благородство – то, что она не понимала, но романтизировала, выдумав себе идеал.
- Мисс Мейтленд, мистер Макнейл, весьма интересные рассуждения, - вклинившись между нами, преподаватель увел беседу в другое русло. – Предлагаю вам вместе поразмыслить о том, какие черты характера и качества воплощали в себе персонажи романа, и подготовить к следующему занятию небольшое эссе, - он сделал паузу, потому что звонок заглушил голос, а после принялся делить остальных учеников на пары, попутно делая пометки в блокноте.
Спорить с преподавателем и просить другого партнера, на которого смог бы полностью спихнуть задание, я не стал. Ведь на курс мировой классики записался именно из-за Мейтленд, которая после обмена любезностями в зеркальном зале все чаще пересекала мое пространство: на химии, первой выполнив контрольную работу; в библиотеке, забрав единственный экземпляр учебного пособия с дополнительным материалом; на стадионе, оказавшись с подругами на трибуне во время тренировки футболистов. Даже сейчас, поднявшись со своего места и бегло изучив пришедшую в движение массу приглушенно-синих гербовых пиджаков, я без труда нашел Снежную королеву и задержался на волосах, которые в прическе удерживал черный ободок. Уверен, Элизабет ощутила на себе взгляд, запутавшийся в платиновых локонах, и, казалось, даже замерла, когда прошел мимо, направляясь к выходу.

*Thirty Seconds to Mars

Прекрасные леди, спасибо вам за этот праздничный день и подарки

Мэри Энн, очень интересно было смотреть на себя через твое мнение.
Ребекка, так приятно вновь увидеть все эти коллажи собранными в один прекрасный ролик.
Мастерицы графики, мои благодарности за календарь. Люблю апрель за то тепло, которое он приносит.
Эльза, скажу только, что это определенно лучший подарок в моей жизни. Остальное ты и так знаешь.

Ребекка, внешность моего персонажа одна из самых популярных на просторах rusff, фотографий для создания графики тоже достаточно, но нам не стоит винить моих соигроков, нынешних и тем более бывших. Я считаю, что арты, как в общем-то и любые подарки, должны быть искренним жестом, а не чем-то сделанным для галочки. И раз уж их у меня, действительно, немного, то это всецело мой косяк.
Повторюсь, видео, сделанное вашими руками, стало для меня очень приятной неожиданностью.

Эльза, спасибо за пост, как же приятно знать, что я занимаю так много времени в твоей жизни. Это вдохновляет не меньше, чем твой подарок)
Ответ обдумываю. Уже выбрал коктейль, который обязательно должен быть на предстоящей вечеринке

Франция

Со своего боевого задания мадемуазель де Реан вернулась быстрее, чем я рассчитывал, следя за происходящим на арене или же, выражаясь яснее, за участвующим в корриде Марселе Лежене. Сосредоточившись на быке, парень, казалось, не замечал по меньшей мере тысячи направленных на него глаз, никого и ничего вокруг. Поэтому мне вовсе не обязательно было оставаться на трибуне, когда Софи, занимавшаяся осмотром дома, вытащила из кармана старинного вида ключ. Под ее достаточно детализированное описание дома, я просмотрел сделанные на мобильный телефон фотографии. Среди обыденных вещей ничего не привлекало внимание. Выбивался только тайник с ключом, который, будучи чем-то обычным, хранился бы в холле или со всяким хламом в кладовке. А если обратиться к простой логике, то где-то был замок. Еще одним заинтересовавшим девушку объектом стали сапоги в глине, что для меня не значило практически ничего без контекста, т.е. истории о катарских крепостях и туннелях между ними. Вполне возможно, что эти легенды основывались на вымысле, придуманном для туристов, но в таком случае входы в подземелья не засыпали бы, теряя при этом выгоду. Парижские катакомбы служили тому успешным примером.
- Софи, когда в последний раз ты была в Шато де Мартино? – с усмешкой я обратился к девушке и взглянул на арену, обнаружив Марселя за ограждением, что означало близящийся перерыв между актами. Времени до конца мероприятия оставалось немного, а ключ требовалось вернуть на место раньше, чем бравый матадор, придя домой, мог обнаружить пропажу. - Думаю, стоит заглянуть.
Сделав небольшой круг, я перекинулся парой фраз с Артуром, попутно подрезав у него автомобиль. Красный кабриолет остался припаркованным на заднем дворе Шато де Гуданес, а брат к моему удобству приехал на машине. Чтобы получить ключи, пришлось поклясться, что я не планировал опорочить интимом кожаный салон его нового приобретения. Хотя даже если б и планировал, то с легкостью соврал бы ради собственного удовольствия. Следом зацепил Марселя Лежена, заверив матадора, что весь в ожидании ленты, и даже расщедрился на воздушный поцелуй, для общей загадочности пообещав сюрприз. Сам без понятия какой.
- Ты весьма правдоподобен, - с улыбкой заметила солнечная девушка, со стороны наблюдавшая за представлением.
- Мой «Оскар» уже в пути? – с насмешливым восторгом произнес я. Ничего особенного делать не пришлось.
- О нет, - она, смеясь, покачала головой, - не настолько.

Вход в подземелье естественно нашла мадемуазель де Реан, потому что она лучше ориентировалась на местности, знакомой с детства. А я просто пошел за девушкой через колючие заросли, не успев подхватить ее под руку до падения в глину у подножия шахты, резко уходящей вниз. Спуск казался достаточно крутым и глубоким, но едва ли Лежен использовал альпинистское снаряжение, чтобы добраться до дна колодца. Моя спутница же была настроена более скептически, с недоверием вглядываясь во тьму.
- Если когда-то там и обитал старина Пенни*, то давно уже сбежал от сексуальных домогательств, - я присел у края шахты, выложенной красным кирпичом. - Софи, ты же не оставила в машине мобильный телефон? – уточнил на всякий случай, и через плечо взглянул на девушку, молча похлопавшую себя по карману черных джинсовых штанов. – Отлично, в службу спасения дозвонишься оперативно.
- Ты ведь не…, - начала она и, запнувшись, ахнула.
Оставив фонарь в высокой траве, я прыгнул в колодец и полетел, как небезызвестная Алиса в долгое путешествие, завершившееся быстрым приземлением в грязь. Или скорее в ту самую красную глину, которая прилипла к обуви Марселя и в которую несколькими минутами ранее упала Софи. Чертов Лежен, почему нельзя делать заначки в менее труднодоступных местах? К тому же, как и зачем он вообще тащил сюда украденные картины? И к чему здесь старинный с явными следами ржавчины ключ? Что он отпирает? Уж точно не врата в преисподнюю.
- Все в порядке, Софи, - я подтвердил, что полет прошел удачно, как собственно и посадка. – Здесь от силы метра… Оу, а это что? Здесь что-то живое…, – голос изменился до крайней степени любопытства. Шагнув к стене, я коснулся грубой кладки и несколько раз несильно ударил ладонью по кирпичам, продвигаясь по радиусу колодца. – Софи! – голос зазвенел. – Софи, оно набросилось на меня. Софи…, - не встретив каменной стены, кисть разрезала воздух. – Оно жрет меня! Помоги!
- Кай! Что там? - отозвавшись обеспокоенным и слегка дрожащим тоном девушка, кажется, заметалась по краю колодца. – Звонить в 112?
- Ничего, - прозвучало самой спокойной из всех возможных интонаций, споткнувшейся в конце о смех. – Все в порядке. Тут какой-то коридор, нужен свет. И Софи, - вновь позвал ее, - а что теперь на счет «Оскара»?
- Нет, - строго хмыкнула она.
Мадемуазель де Реан осторожно переправила прямо в руки включенный фонарь, осветивший красные стены и темнеющую пустоту узкого прохода. Я пристроил источник света у стены на сухом участке утоптанного грунта и помог девушке, доверчиво соскользнувшей с бортика колодца мне навстречу, спуститься на дно шахты. Пока она осматривалась в колодце, я двинулся изучать узкий, уходящий вниз коридор: все те же небольшие огненно-красные кирпичи, поднимающиеся по стенам к арочному потолку. Если в замкнутом пространстве не накрыл топографический кретинизм, то подземный ход вел к Шато де Мартино. Точнее к подвальной части поместья.
Я прошагал вперед бодрых метров триста, пока не уперся в железную дверь. Естественно запертую, но по всем внешним признакам очень подходящую для ключа, который из дома Леженов забрала Софи. Она шла за мной, похоже, чувствуя себя достаточно некомфортно в тесном, подхватывающем шорохи подземелье, чтобы для уверенности вцепиться в руку чуть выше локтя. Атмосфера действительно немного напоминала хоррорчик, которых я от любви к жанру видел столько, что едва ли чему-либо удивился.
Ключ повернулся в замке довольно легко, измазавшись в масло и тем самым подтвердив, что помещением за дверью недавно пользовались. Тайная комната тоже встретила темной и затхлостью, а также множеством интересных вещей, то и дело попадающих в желтоватый луч фонаря. Краски, кисти, какие-то неизвестные растворы в стеклянных банках – сокровища если не художника, то человека близкого к изобразительному искусству. А на столе нашелся упакованный в пленку пейзаж, который исчез из Шато де Мартино.
- У меня здесь лестница, которая ведет наверх к люку в потоке, - произнесла девушка, отправившаяся изучать помещение самостоятельно. – Возможно там винный погреб шато.
- Или другие помещения катакомб, - предположил, рассматривая картину, на которой был изображен утопающий в тумане раннего утра мост через узкую речушку. – Софи, я, кажется, нашел то, что мы искали.

Улики играли против семьи Марселя Лежена, а время – против нас. Поэтому пришлось выбираться из подвала и в темпе возвращать ключ в тайник. Софи любезно показала способ, с помощью которого попала в дом и даже дала минуту или около того, чтобы осмотреться, пока сама заметала следы проникновения. Следовало торопиться, потому что мероприятие на арене уже закончилось и матадор с лентами, наверняка, искал меня среди зрителей.
- Можем идти, - прошептала девушка, схватила меня за руку и потянула к окну в тот момент, когда раздался звук открывающейся входной двери.
Из головы мигом выветрилось буквально все, кроме естественно нецензурных определений ситуации. Взгляд заметался по комнате, но я прекрасно понимал, что любая попытка спрятаться означала помноженные на уровень шума секунды. Поэтому если не паниковать и рассуждать здраво, то оставался только один вариант: получить-таки уже свой «Оскар».
- Доверься мне и не дергайся, Софи, - произнес, подтолкнув ее к дивану, усаживаясь и привлекая к себе. Несмотря на полнейшее непонимание, читающееся в голубых глазах, девушка не стала сопротивляться и твердить, будто я сошел с ума. Позволила ладонями скользнуть по спине и талии, обнимая, уложить на подушки, нависнув сверху. – Расслабься, я уже тысячу раз так делал.
Похоже, Софи хотела что-то сказать, спросить или, может быть, даже отказаться, но время бежало слишком быстро, отсчитывая мгновения в такт шагов владельца дома. Поэтому я не дал девушке возможности обсуждать мои идеи и ставить их под сомнение, закрыв ей рот настойчивым поцелуем. Обняв тонкое запястье, закинул его себе на шею и спустился пальцами до талии Софи, найдя участок оголенной кожи между поясом штанов и задравшейся водолазкой. Рука двинулась выше по дрогнувшим мышцам живота и добралась до ребер, когда в гостиной вспыхнул свет рассеянных под потолком ламп.
- Что происходит? – удивление в тоне Лежена младшего смешивалось со злостью и, кажется, обидой. Разбираться в нюансах интонаций было и на четверть не так увлекательно, как улавливать отклик в теле Софи. Не торопясь разрывать поцелуй, прикусив напоследок нижнюю губу солнечной девушки, я все же поднял голову. - Вы как и откуда здесь?
- Марсель, - протянул, соображая, что бы такое ответить, чтобы прозвучать легкомысленным извращенцем, - ты почему так долго? – нападение всегда считалось лучшей защитой. – Надоело ждать, поэтому мы начали без тебя. Но ничего, ты все-таки пришел, значит, сюрприз удался.
- Это и есть твой сюрприз? – естественно бравый матадор не понял меня и не избавился в миг от подозрений. Но ведь Марсель застал нас не за попыткой вынести фамильное серебро, хотя я сомневался, что оно имелось в наличии. – Как вы вообще попали в мой дом?
- А разве секс втроем уже не считается приятным сюрпризом? - буднично произнес я и пожал плечами. – Сначала мы хотели подождать на веранде, но вечер прохладный и задняя дверь открыта… Говоря честно, мужик, ты меня удивляешь. Пару дней назад произошло ограбление, а у тебя дом нараспашку… Но это не мое дело, поэтому вернемся к главному. Ты же не против Софи?
- Вообще-то против! – прорычал Лежен и сверкнул глазами, ожидаемо выходя из себя. Расчет и был на то, что мадемуазель де Реан не в его вкусе.

*Пеннивайз, Стивен Кинг «Оно»

Доброго вечера
Хочу увидеть себя через 10 лет. Естественно в представлении автора, который найдет время и желание на пару строк о возможном будущем.

Эльза, ну как же я могу быть против, если даже время спустя ничего не вытеснило твою школьную юбку из топа моих фетишей)

Первый год A-levels, сентябрь

- Что за химическую лабораторию ты здесь развел? – я заглянул за барную стойку, где окруживший себя бутылками с алкоголем Хью мешал коктейли.
- Пока вы с Эллиотом все лето носили на ксерокс бумажки, я три дня в неделю помогал бармену, - он напомнил о бизнесе семьи, ловко управляясь с шейкером. – Это для Луизы, - пояснив действия, криво усмехнулся, – хочу подлить ей водки.
- Если не спалишься, - я пожал плечами, обозначив свое более чем безразличное отношение к затее футболиста, и, опустившись на высокий стул, окинул взором комнату.
- Тухловато, согласен, - произнес Хью, решив видимо, что смог прочесть мои мысли по поводу вечеринки.- Народ будто под ксанаксом*.
На самом деле девчонка, позвавшая всех к себе, постаралась неплохо. На входе консьерж проверял именные пригласительные, придавая мероприятию флер незаурядности. За напитки, представленные разнообразием алкоголя и коктейлей из них, отвечал бармен, а за микшерным пультом стоял диджей, развлекая клубными треками тех, кто уже набрался достаточно для танцев на площадке перед аппаратурой. Мероприятие вполне отвечало канонам, а определение Хью соответствовало действительности лишь в том случае, если он мечтал о благосклонности фрейлины Снежной королевы. Я давно обратил внимание на то, что футболист засматривался на Луизу.
Взгляд задержался на компании балерин, расположившихся на другом конце барной стойки, и выделил на их фоне длинные платиновые волосы, волнами разбросанные по спине. Приведя эту струящуюся, как блестящий шелк, массу в движение, Мейтленд повернулась в профиль и пригладила невесомые воланы короткой пышной юбки насыщенно-желтого цвета. Она выглядела как коллекционная кукла из фарфора: тонкая, изящная, грациозная. Красивая, пожалуй, даже самая красивая девушка на вечеринке, которая определенно знала цену каждому взмаху своих ресниц.
- … ей бы сиськи побольше, - обрывок фразы просочился сквозь толщу моих размышлений.
- Тебя не спросили, - со сталью в голосе отрезал я прежде, чем вернуть внимание Хью, нарезающему ломтиками лайм для украшения коктейля. – Ты вообще о чем?
- О Луизе, конечно, - он пожал плечами, похоже, за своим занятием не заметив, что я потерял нить беседы, и потянулся к ананасу, с видом гениального творца прикидывая, как бы пристроить его к бокалу.
- О чем разговариваете? – со своим бодрым вопросом рядом невесть откуда нарисовался Честер. Минут десять назад я оставил его на террасе вместе с двумя девчонками, будто бы заинтересовавшимися юридической сферой. В таком случае своих хобби мне следовало бы назвать астрономию или… балет?
- Что-то ты быстро, - хмыкнул я, на что Эллиот покрутил телефон в руке, намекая на то, что они обменялись номерами. – А мы о том, что Хью может податься в бармены, если его попрут из семейного бизнеса.
- С этим-то мангровым лесом? – Чез скептически кивнул на увенчанное ананасом творение, явно обидев гения.
- Эти «Джунгли в бокале»** для Мейтленд. Отнеси своей подруге, - как бы между прочим произнес я, опустив глаза на свой мохито, в котором ледяной крошки осталось куда больше, чем напитка, а после с хитрым прищуром взглянул на футболиста, переквалифицировавшегося в бармена. – Хью, пока Чез не ушел, сваргань ему «Огненный шар»*** для настроения.
- Но Луиза…, - растерялся он, впрочем, без возражений принявшись смешивать для Эллиота коньяк, водку и шампанское.
- Слишком много чести ей, - я неодобрительно цокнул языком и покачал головой. – Пойдем лучше в бильярд сыграем.

- О, вот где вы! – в широком дверном проеме показалась Анабель Смит. Кокетливо улыбнувшись, она впорхнула в библиотеку. – Мы собираемся играть в фанты.
Мазнув незаинтересованным взглядом по миловидной шатенке из свиты Снежной королевы, я склонился над бильярдным столом, на котором остался последний шар. Независимо от меткости удара счет уже был в мою пользу, поэтому завершить партию хотелось пафосно и эффектно: чтобы биток, оттолкнувшись от борта, сдвинул прицельный шар в нужном направлении. Однако для абриколя они располагались не очень удачно.
- На голубой бумажке нужно написать имя, а на желтой – задание, - пояснив известные всем правила, Анабель протянула листы и ручку.
- Хью, впиши меня, - произнес я и, подняв глаза, игривым тоном обратился к девушке. – Какое задание ты хотела бы выполнить со мной, милая?
Я вопросительно изогнул бровь, будто всерьез ожидал ответа. Однако Анабель Смит, выпив достаточно коктейлей, чтобы спиртное притупило работу ее и без того не самого расторопного мозга, не проронила ни звука. Открыла рот, как глупая аквариумная рыбка, и вновь сомкнула губы. На лице девушки проступил румянец, разливаясь по щекам оттенком бледно-персикового в тон ее платья. Это было достаточно забавно, чтобы не сдержать усмешку.
- Может вам лучше в спальню? – фыркнул футболист, заполняя своими каракулями желтый лист.
- Так что скажешь, Анабель? – я продолжил с той же интонацией, проигнорировав реплику Хью, и обошел стол, прикидывая возможность абриколя с другой стороны.
Мне удалось найти относительно приемлемый угол, после чего цепочку движений запустил легкий удар кием по белому шару. Он покатился по столу, столкнулся с черным, который переместился к краю лузы и, будто бы принимая судьбоносное решение в секундной задержке, все же упал вниз. Победа, хотя в ней было мало азарта, ведь противник играл не настолько хорошо, чтоб конкурировать по очкам.
- Красиво, - прокомментировал футболист, хлопнул несколько раз в ладоши и склонил голову, принимая свое поражение.
- Пятнадцать минут наедине, - приблизившись, соблазнительно бархатным тембром предложила она. Наверное, алкоголь придал смелости. А может быть и ума, потому что смысл ее вполне невинной фразы менялся в зависимости от степени распущенности собеседника.
- Неплохо. Так и запиши, Хью, - я согласился, кивнув на лист, предназначенный для задания, и взглядом заставил футболиста оставить при себе замечание хорошо известного значения.

Извращенные фантазии подростков несколько изменили стандартные правила игры в фанты. Участники больше не отдавали предметы, по которым легко определялся владелец, а указывали свое имя на бумаге, складывая ту строго пополам и отправляя в стеклянную емкость. Ведущий доставал оттуда два абсолютно одинаковых с виду листа, тем самым рандомно образовывая пару. Один из них вытягивал из контейнера с желтыми записками придуманное кем-то из игроков задание, которое требовалось выполнить вместе с партнером или партнершей – кому как свезло.
Выразительным жестом руки, расчертившей воздух, я согнал развалившегося в кресле парня, с которым пересекался пару раз за шахматным столом. Он без слов понял все и переместился на диван к друзьям, позволяя упасть в объятия мягкой бежевой кожи и удобно устроиться, закинув ногу на колено. На подлокотник примостился Хью, по пути предусмотрительно прихвативший из бара два стакана с выпивкой. С другой стороны села Анабель Смит, состроим при этом такое выражение лица, будто ей не хватило места рядом с окруженной свитой Снежной королевой.
Игра началась. Джемма на правах хозяйки дома вынимала голубые листы из стеклянной вазы в виде пузатого бокала на тонкой ножке. Громко и звонко, стараясь перекричать музыку, она объявляла имена и задания из разряда одно дебильнее другого. Что совсем не удивляло, ведь школьники нетрезвым почерком выводили на бумаге то, что было на уме, оставаясь не озвученным в лучшие времена.
- Кай! – с энтузиазмом выкрикнула Джемма, продемонстрировав очередную цветную бумагу, и потянулась за следующей. – В паре с…, - пока она выдерживала паузу, я в один глоток допил свой мохито и подошел к контейнеру с заданиями. Выбрал желтый лист, лежавший сверху и, развернув его, едва не заржал, увидев знакомый набор кривых букв с мелкой припиской внизу «А ты успеешь?». – С Элизабет!

* препарат, замедляющий работу нервной системы
** светлый ром: 45 мл / ликер Мараскино: 15 мл / яблочный ликер: 15 мл / лайм / ананас / корень имбиря / сахар: 10 грамм
*** коньяк - 20 мл / водка - 40 мл / апельсиновый ликер - 20 мл / лимонный сок - 20 мл / апельсиновый сок - 20 мл / сахарный сироп - 20 мл / сухое шампанское - 60 мл.

Всех поздравляю с Рождеством!
*повесил на елку шар*

Эльза, пусть будущее принесет нам только все самое лучшее. Ярких красок, приятных впечатлений и радостных событий, уюта и тепла.
Меган, пусть здоровье будет крепким, сопровождают только радостные события и позитивные эмоции. Пусть сбываются самые заветные мечты.

Всем: благодарю за праздничное настроение. Столько подарков - мне очень приятно)
Эльза, то, каким ты меня видишь и как ощущаешь себя рядом со мной - это невероятно, просто буря эмоций. Безумно жаль, что это Рождество так и не случилось с нами.
Софи, ты как всегда меня балуешь, эта памятная открытка будет всегда напоминать о нашем приключении
Мэри Энн, спасибо, что взялась за такой сложный каприз, как чужое будущее. Я рад, что вместо приобретенной от безделья алкогольной зависимости вполне успешно работаю, а рядом любимая женщина и дочь. Тебя с третьим)
Эрик, это, конечно, желание Эльзы, но ее юбка услада для моих глаз и двигатель фантазии
Ребекка, видео очень позитивное, обожаю рождественскую музыку и смотреть праздничные арты

Франция

Этот вечер, когда закатившееся за горный массив солнце смешало все краски в сумеречно-серые оттенки, по праву занял место в топ-10 самых странных. Сидя на неудобном деревянном стуле возле обеденного стола и прокручивая между пальцев ножку бокала с вином, я собирал воедино все части истории. Речь шла не только о происшествии в Шато де Мартино, но и иных событиях, связанных с этим. Слова Лежена, не столь важные в свете того, что клубок уже был распутан, но по-прежнему ценные как признание, оставались звуковой дорожкой в мобильном телефоне.
Для Софи же откровение Марселя было куда более важным, личным, потому что пересекало жизнь семьи и близких людей. Раскрывало те подробности, которые она не знала, а теперь, задавая уточняющие вопросы, пыталась осознать и принять. Все эти эмоции отражались на лице девушки: сомкнутых в тонкую линию губах; сведенных бровях, когда она хмурилась; потухшем взгляде.
Софи хотелось поддержать, обнять и успокоить. Так я и поступил, оставив Лежена наедине со второй бутылкой вина на кухне и с иллюзией, что он способен самостоятельно решить свою судьбу, сдавшись властям. Марсель, конечно же, набрал нужный номер, прекрасно понимая всю неопровержимость записи разговора, как улики. Он мог надавить на жалость подруги, вместе с которой провел все детство, но со мной такой фокус естественно не сработал бы.
- Я с тобой, Софи, - произнес, притянув девушку к себе и позволив ей уткнуться в плечо. Мы только вышли из дома и стояли на веранде в ночной тишине, но все же слыша отдаленный гул шумных гуляний. – Нам нужно переодеться и смыть с себя глину. Вернемся в шато, а потом, если захочешь, заглянем на площадь.
Я не умел утешать и понятия не имел, в чем сейчас мадемуазель де Реан нуждалась больше. Предпочла бы она окунуться в захватывающее веселье праздника и напитков, вытесняющих на время тяжелые думы, или остаться в покое своей комнаты, где могла собраться с мыслями, раз и навсегда разложить все по полочкам. Я не хотел оставить Софи в одиночестве, оставшись рядом и разделив ее настроение, но вместе с тем на своем примере прочувствовал, сколь удушающей в такие моменты бывала забота. Иногда участливые люди казались настолько неуместными, что не оставалось ничего другого кроме как оттолкнуть их. Поэтому просто ждал ответа девушки, сидящей в пассажирском кресле автомобиля, пока дорога вела к Шато де Гуданес.

Рано утром завертелась жизнь в Шато де Гуданес, словно вчерашнее празднование не затянулось допоздна. Хотя возможно только мне казалось несусветной ранью время, когда обитатели дома начинали новый день, суетясь на кухне, а после отправляясь по своим делам. Закончив тюлениться и спустившись к позднему завтраку, на террасе я застал только мадемуазель де Реан, которая любезно предложила сварить кофе.
- Доволен собой, Шерлок? – резкий голос Артура отвлек от просмотра входящих сообщений в мессенджерах мобильного телефона.
- Я не настолько близок к наркомании, но чего не сделаешь ради любимого брата, - вернул стандартный для нашего общения ответ, бросив на стол айфон, успевший достать повышенной активностью, и поднял глаза, чтобы определить степень недовольства в глазах, как оказалось, едва ли не метающих молнии. – И не смотри на меня так, все было под контролем.
- Очередной твой «управляемый хаос»? – он хмыкнул и уперся ладонями в столешницу, нависая надо мной, как коршун над добычей, слегка заторможенной отсутствием дозы кофеина в крови. Моя прекрасная спасительница пропала вместе с воскрешающим эликсиром. – Это не то, что можно контролировать.
Стараясь сохранить самообладание, я уткнулся лицом в ладони, закрыл глаза и устало потер пальцами переносицу. Сосчитал мысленно до десяти и медленно шумно выдохнул прежде, чем сделать выбор: послать Артура привычным ему маршрутом или все же найти слова в защиту своих поступков. Мне нравилось тешить себя надеждой, что, задержавшись во Франции, мы оба пришли к хрупкому подобию понимания, однако сейчас похоже все вновь откатывалось к обвинениям в безрассудстве и эгоизме.
- Говоришь так, словно я играл в кальмара* с серийным маньяком с тягой к расчлененке, - усмехнулся, убеждая себя, что разногласия являлись следствием разных взглядов. Брат просто не мог уловить ракурс, под которым я смотрел на ситуацию, и выносил мозг из родственной заботы. – Тебе не о чем волноваться.
- Я беспокоюсь не о тебе, Кай, - с горечью произнес Артур и покачал головой. – О тех, кто рядом с тобой.
По сценарию, согласно которому проходили все наши многозначительные беседы, брату следовало продолжить рассуждения, назвать еще несколько аргументов в пользу своей позиции. Однако он предпочел оставить их при себе, замолкнуть и отвернуться, не высекая ту искру, что могла вызвать взрыв в качестве ответной реакции. Наверное, именно поэтому, не отстаивая по привычке свои убеждения из упрямства, я всерьез отнесся к суждениям Артура и наконец понял, что он хотел сказать. О чем беспокоился, глядя на меня.
- Только не сегодня, - тихо попросил я, шагнув на шаткий мостик над разделяющей нас бездной. – Поговорим по возвращению домой.
- Вышлю тебе электронный билет, - брат сменил гнев на милость, похоже уловив, что веренице клубных загулов в Барселоне я предпочел суету лондонского офиса. – И умоляю, не вытвори ничего за пару часов до вылета.
Видимо он тоже прекрасно понимал, что день действительно был неподходящим, по южному теплым и прозрачно-ясным. Слишком умиротворенным, чтобы наконец-то собирать осколки прошлого, настоящего и будущего в осмысленную линию жизни и обсуждать с братом принятые решения. Мы оба пришли к тому, чтобы наконец-то поставить точку. Просто не здесь и не сейчас. Не сегодня, когда телефон разрывался поздравительными сообщениями.
- Добрый день, Артур, - солнечная мадемуазель де Реан пересекла террасу и, поздоровавшись с братом, доброжелательно улыбнулась. – Не желаете кофе или чай?
- Нет, Софи, - я усмехнулся, собираясь самым наглым образом отделаться от общества кровного родственника. – Он уже достаточно испортил мне настроение и отваливает с чувством выполненного долга.
Спорить Артур не стал, ответил на приветствие девушки и вежливо отказался от напитка, сославшись на важные дела, которые хотел бы решить до отъезда. Несмотря на признание Марселя Лежена полицейские все еще бродили по Шато де Мартино, неторопливо ковыряясь в уликах, оставленных в туннелях и подвальных помещениях поместья. Однако все это меня уже не касалось, как в прочем и Софи, занявшую одно из окружающих стол плетеных кресел.
- Вы с братом не очень ладите, - осторожно заметила девушка, разглаживая на коленях складки кремового в мелкий голубой цветочек платья, которое ей удивительным образом шло. Софи не задавала прямых вопросов, позволяя озвучить ровно столько, сколько я сам считал нужным, или и вовсе сменить направленность беседы. Она, пожалуй, как никто другой умела выстроить диалог в положительном ключе.
Если в общении с кем-либо речь заходила о близких или о том, что значила для семьи M&E, я обычно отвечал сдержанно и кратко, используя обтекаемые формулировки или обращая слова в шутку. Потому что эти темы считал слишком личными, неоднозначными даже для меня самого, чтобы делиться подробностями с другими людьми, раскрывать им мысли и чувства. Однако беседуя с солнечной Софи, настоящей и искренней во всем, мне хотелось попытаться быть лучшей версией себя. Как минимум способным на откровенность и честность в беседе с той, которая за короткий промежуток времени стала больше, чем просто случайной знакомой.
- Слишком разные характеры. К тому же между нами всегда юридическая фирма, - произнес, соглашаясь с ее утверждением, и сделал глоток крепкого ароматного американо из предложенной высокой кружки. – Это как управление самолетом в небе. Ты можешь включить автопилот, но все равно следишь за показателями на приборной панели. Если Артур намеревается восстанавливать шато, то мне следует оставаться в Лондоне.
- И ты хочешь этого? – поинтересовалась Софи, наливая себе жасминовый чай в расписную фарфоровую чашку.
- Всегда хотел, - начал я, обдумывая, что мог бы поведать о тех поступках, которые совершал из-за «Макнейл и Эллиот», но замолк, глядя на девушку.
Яркое дневное солнце путалось в светлых волосах Софи и золотило нежную кожу, придавая всему облику какое-то волшебное сияние, которое независимо от времени суток становилось ярче, когда девушка улыбалась. Она, словно восхитительный сон в весеннюю ночь**, достойна была всего самого лучшего. Это чудо ни коим образом не заслуживал эгоцентрик, привыкший использовать чужие слабости, играть окружающими и ранить даже тех, кем дорожил, порой намеренно причиняя им боль.
- Я слишком часто порчу все и боюсь, что отношения с тобой тоже испорчу, - опустив глаза, наконец тихо произнес вынесенный себе самому вердикт и, обратив внимание на вспыхнувшее на темном дисплее телефона сообщение, вспомнил, что не сказал еще кое-что важное. – Софи, у меня просьба. Через пару дней доставка привезет на адрес Шато де Гуданес хрупкий и очень ценный груз. Портрет должен оставаться у той, кто изображен на холсте, поэтому, пожалуйста, прими этот подарок.
Мобильный опять настойчиво завибрировал новым посланием. Их за утро насыпало столько, что я искренне мечтал о том, чтоб батарея околорозетника сдохла, отрезав от цивилизации. Но вместо этого живучий айфон загорелся входящим звонком, отобразив на экране «батя столетия». Отвечать мне не хотелось, поэтому в качестве решения проблемы перевернул телефон экраном вниз, демонстрируя черную крышку с яблоком.
- Наберу ему позже, - не стал уточнять, что, скорее всего, это грандиозное событие произошло бы уже по прибытию домой, и улыбнулся Софи. – Обещаю, на твой звонок я отвечу всегда. Даже если просто захочешь узнать, какая погода в Лондоне, или поделиться впечатлениями от «Фантастических тварей».

* сериал «Игра в кальмара», сюжет которого основан на выживании за денежный приз, возрастающий с каждой новой смертью участника
** формулировка от произведения «Сон в летнюю ночь» с учетом сезонности сюжета

Первый год A-levels, сентябрь

Снежная королева едва ли была бы собой, если б сдерживала манерное высокомерие. Всякий раз, когда девушка открывала рот, ее голос резал холодной надменностью, будто сотни острых ледяных лезвий. Они не оставляли следов на футболке и коже под ней, только фантомные ощущения, которые нивелировал взгляд Эльзы, путешествующий по спине от одного плеча к другому и остановившийся между лопаток. Я видел девушку в отражении стекол книжного шкафа, склонив голову немного на бок так, будто изучал названия коллекционных изданий художественных произведений, выставленных на полке на уровне лица. Пропитанные запахом печатных символов на бумаге книги естественно и близко не могли конкурировать с платиновой блондинкой.
Нечто подобное я предполагал. Не время и место, конечно же, потому что с учетом множества факторов такое под силу было разве что провидцам в сказках, а всего лишь расклад в целом. Смоделировавшее ситуацию воображение предполагало, что Мейтленд в любом случае пришлось бы заговорить с тем, кто, забирая список обсуждаемой литературы, подкинул преподавателю курса идею парных заданий. Мне оставалось только игнорировать Снежную королеву и терпеливо ожидать.
- Милая, если я цитирую роман, то вероятно все-таки достаточно знаком с его содержанием, - довел до сведения тоном, в котором проскальзывала усмешка в ответ на обвинения. - А Кавендиш…, - для поганца припасена индивидуальная программа, но Элизабет знать об этом не следовало, потому, пожав плечами, будто в его отношении не произошло ничего неординарного, озвучил то, во что верили все, - его амнистировали и за находчивость приняли в клуб.
- Я не верю, - Эльза полоснула враждебным холодом, задевая ощутимее, чем ей удавалось ранее. - Ты, если не на все, то на многое способен.
Оценки волновали многих. В особенности тех, кто не собирался в дальнейшем прозябать в каком-нибудь захудалом третьесортном университете, а согласно семейной традиции намеревался получить диплом оксфордского или кембриджского образца. Поэтому каждый оберегал то, что помогало проявить себя. Даже футболисты, которым хватило смелости заговорить со мной о Марке Кавендише, согласились с тем, что на поле он держался достойно и мог принести пользу команде. Парни не хотели упускать кубок и не посмели спорить, приняли решение тренера, обсудившего итоги отбора со мной и Эллиотом. Все эти объяснения тонкой пленкой растеклись по поверхности, но Мейтленд вероятно смотрела глубже, будто бы сквозь слои мутноватой воды видела скрытые на дне мотивы.
Уверен, Снежная королева, сомневаясь и этим подтверждая наличие ума за красивой внешностью, едва ли могла предъявить что-либо. Любые слова о произошедшем в танцевальном классе или последующих событиях не имели никакого веса без доказательств. Однако я все же повернулся, чтобы не просто видеть ее, замершую у двери из черненого дерева изящной фарфоровой статуэткой в платье из пышных воланов, а поймать оттенки эмоций в глазах.
- Почему Скарлетт ты стремишься оправдать, а на меня сразу вешаешь ярлык законченного придурка? – звучало спокойно и расслабленно, с небрежным любопытством, хотя я чувствовал напряжение, нарастающее с каждым шагом, сокращающим расстояние между нами.
- Не ты ли на отказе от двойственности настаивал горячо? – голос Эльзы не утратил ледяной твердости, хотя внимательные карие глаза настороженно отсчитывали тающие метры. Она недоверчиво отступила назад, уткнувшись лопатками в гладкое дерево двустворчатой двери, и пустила в ход резкий повелительный тон. Снежная королева создала вокруг себя зеркальный мир, где требования ее ледяного высочества выполняла стайка фрейлин, но это вовсе не означало, что вся вселенная приняла ее условия. – Не смей ближе подходить, Макнейл.
Попытавшись сохранить дистанцию Мейтленд выставила вперед раскрытую ладонь. Аккуратные ноготки, покрытые светло-розовым, практически прозрачным лаком, чирикнули по ткани рубашки на груди прежде, чем я поймал тонкое запястье и завел наверх. Следом едва успел перехватить другую руку, метнувшуюся в воздух, чтобы поумерить пыл. При желании Элизабет могла бы освободиться из захвата, ведь я не прилагал особых усилий, чтобы удержать ее у двери, и уж точно не собирался оставлять на нежной коже следы от пальцев.
- Иначе что? – спросил с усмешкой, склонившись в облако ее духов так, что кончик носа скользнул от вспыхнувшей негодованием щеки до уха. Аромат пополз в легкие, букетом из ириса, розы и жасмина, на которые ложились сладость ванили и чего-то цитрусового, похожего на бергамот, лимон или апельсин. Как напиток, который смешал Хью, щедро налив алкоголя.
Блондинка качнула головой, отчего светлые пряди упали вперед, обрамляя кукольное лицо, и чуть приподняла подбородок. Выдох, сорвавшийся с приоткрытых губ девушки, коснулся шеи, проник под кожу и ударил по мозгам желанием узнать, действительно ли она выпила «огненный шар». Коктейль предназначался именно Мейтленд, только вот из моих рук бокал она никогда б не приняла. Равно как и сейчас не потянулась бы ко мне сама, в отличие от подруг оставаясь недоступной и неприступной средневековой цитаделью. Однако из уроков истории даже Крак де Шевалье*, выдерживавшая длительные осады и штурмы, стала жертвой хитрого разума.
Освободив одно из запястий, я спустился ладонью по похожей на нежный бархат коже руки и осторожно обнял подбородок Эльзы, подушечкой большого пальца обведя линию вдоль нижней губы. Девушке вполне хватило бы нескольких секунд, чтобы остановить меня презрительным приказным тоном или ударить наотмашь рукой, которую по инерции все еще держала над головой. Но раз уж она ничего не сделала, то у меня вообще не было причин колебаться в миллиметрах от ее рта, так и не сорвав поцелуй.
Касаясь манящих коралловым оттенком губ, я не ожидал сопротивления: все, даже чопорные на публике девчонки, становились наедине куда более порочными и раскованными. Однако Мейтленд вовсе не спешила баловать эго ответным энтузиазмом и скорее просто позволяла целовать, чем еще сильнее заводила. Я прижал Элизабет к черной деревянной поверхности и, сместив пальцы выше, немного надавил на щеки, пытаясь сделать так, чтобы разомкнула губы. Открыла рот, давая возможность углубить поцелуй, почувствовать на ее языке вкус апельсина и получить желаемый отклик.
Каким же кайфом отозвался внутри рваный от нехватки воздуха, жаркий всхлип Эльзы, ее обжигающе холодные пальцы, впившиеся в плечо и растекшаяся по нёбу фруктовая сладость «огненного шара». Это словно самая важная победа, празднуя которую я обнял тонкую талию, затянутую в ярко-желтую ткань платья, и притянул девушку вплотную к себе, буквально заставляя повторять форму тела. Поцелуй Снежной королевы был именно таким, как его описывали в сказке, заставившим мальчика Кая забыть обо всем на свете.
В это же мгновение образовавшийся в комнате вакуум разрушило низкое по частоте пиликанье – будильник мобильного телефона Эльзы.
- Время вышло, милая, - хватая ртом воздух, произнес я тяжелым шепотом.

*крепость в Сирии, одно из самых неприступных укреплений своего времени. Была передана графом Триполи госпитальерам. Выстояла множество осад и военных ударов прежде, чем ее взяли обманом. Султан Сирии и Египта направил в цитадель письмо, в котором граф Триполи якобы повелел защитникам сдаться.

Доброго всем вечера
Поздравляю всех с 14-ым февраля. На странице валентинок очень много красивых артов. Очень понравились цвета подарка Мэри Энн для Гая, Кэролайн для Джона, арт Эрика для Анастасии и все прекрасные девушки.
Софи, Меган, благодарю вас за валентинки, очень приятные сердцу неожиданные подарки
Эльза, спасибо за подарок, для меня это много значит
Ребекка, ответы очень забавные, встретил там хорошо знакомый)

Первый год A-levels, сентябрь

- Наверните еще два круга по стадиону, - распорядился я, приподняв голову, когда парни пробегали мимо, и вернулся в исходное положение, растянувшись на узкой скамейке.
Неизвестно, кто придумал поставить в расписании тренировку на утро понедельника, но он определенно знал толк в извращениях. Футболисты хором невпопад заныли, что готовы на месте развалиться на запчасти, но продолжили наматывать метры по внешнему кольцу поля. От коллектива отпочковался только Эллиот, который, сбросив скорость до прогулочного шага, двинулся к трибуне. Он спихнул с сидения мои ноги, глухо ударившиеся подошвами кроссовок о пол, и устало рухнул на освободившееся место. В каждом действии друга отчетливо сквозило пассивное недовольство, направленное понятно на кого.
- Говори уже, - я нарушил затянувшуюся тишину, мысленно прикидывая, что такого, явно достойного осуждения, мог натворить за выходные, проведенные вне стен учебного заведения. На ум ничего не приходило, потому что все планы на уикенд пришлось отменить и сопровождать деда, приехавшего в Лондон по делам.
- Зачем на вечеринке ты напоил Эльзу? – вопрос Чеза прозвучал резковато для обычного любопытства и, в общем-то, неожиданно для меня.
По правде, насыщенные выходные в обществе великого Уильяма Макнейла оттеснили на окраину памяти пятничный междусобойчик Джеммы. Единственным фрагментом, сохранившимся ярко и четко, до эмоций и ощущений, остался промежуток в четверть часа в одной комнате со Снежной королевой. Этот диалог и минуты рядом с Мейтленд были достаточно увлекательными, чтобы, как она того требовала, забыть и не вспоминать.
- Не понимаю, о чем ты, - я и бровью не повел, отвечая с невозмутимостью и безмятежностью продвинутого буддиста. – Она забрала бокал из твоих рук.
- Нет, понимаешь, Кай, - едко процедил Эллиот. Он, будучи самым близким другом, слишком хорошо просекал некоторые моменты, поэтому откосить ожидаемо не вышло. – Мне не нравится быть частью твоих игр с Элизабет.
- Сам же сказал, что не запал на Снежную королеву, - напомнил я, заложив руку за голову и посмотрев через черные солнцезащитные очки на профиль Честера. Судя по всему, он наблюдал за футболистами, которые, обогнув стадион, вышли на заключительный круг.
- А ты? – спросил Чез и повернул голову, поймав меня своим полным серьезности взглядом.
Он никогда не испытывал трудностей в составлении элементарных причинно-следственных связей и вполне мог самостоятельно дойти до верных выводов. Я определенно не тратил бы время и фантазию на Мейтленд просто так. Все было из настолько очевидного интереса, что хотелось закатить глаза, скрытые темными стеклами авиаторов, и запустить в друга чем-нибудь относительно увесистым, чтоб не выносил мозг. Рука уже нашла под скамейкой пластиковую бутылку на треть заполненную водой, но Хью очень своевременно перетянул внимание на себя.
- Я хочу пригласить Луизу на свидание, - произнес он, ловко подрезав минералку, которой я мысленно целился в лоб надоедливому Эллиоту. – Что думаете на счет «Лондонского глаза»?
- Леди Лу нравится толкаться среди туристов? – протянул с сомнением, подняв очки на лоб.
- Помоги ему, Кай, - фыркнул Чез и, перехватив уже открытую бутылку, сделал несколько глотков.
- Чтобы быть третьим в отношениях? – не успел закончить насмешливую фразу, как скамейка подо мной слегка пошатнулась от пинка Хью. Совсем он крышей поехал из-за этой девицы. – Не истери, шучу я, - миролюбиво поднял руки, чтобы футболист прекратил раскачивать мое лежбище и нервную систему до кучи. – Помнишь кинотеатр, где мы смотрели «Железного человека»? Там еще напротив ресторан средиземноморской кухни, куда не попасть без записи на две недели вперед. Попробую на имя деда заказать вам столик на вечер субботы.

Понедельник казался значительно короче обычного. Минуты бежали вперед так быстро, словно состояли не из шестидесяти секунд, а максимум из сорока. Бросив взгляд на часы, которые естественно не лгали, ведь качество швейцарского бренда обязывало, я убедился в том, что успевал еще зайти в библиотеку до закрытия, чтобы обменять уже изученные книги на новую дополнительную литературу.
Время близилось к ужину, поэтому помещение с рядами книжных полок под высоким потолком практически опустело. Свободно ориентируясь в лабиринте стеллажей, я выбрал нужные учебные пособия и направился к стойке регистрации. Когда сотрудница библиотеки с пучком седых волос как робот, настроенный на черепашью скорость, заполняла формуляр, со стороны читального зала донесся знакомый голос. Разбить шепот на слова не вышло, однако вне всяких сомнений он принадлежал Элизабет.
В библиотеке имелось несколько зон, предназначенных для чтения книг и выполнения заданий. Снежная королева вместе со своими ближайшими фрейлинами всегда занимала один и тот же стол возле вертикальных витражных окон, поэтому найти ее было легко. Только в этот раз компанию девушке составляли не подруги, а какого-то черта Марк Кавендиш. Будто ему места свободного больше не нашлось.
Платиновая блондинка, наклонившись над столешницей и перекинув блестящие волосы на одну сторону, что-то показывала на страницах атласа, который лежал раскрытым перед Кавендишем. Похоже, он кивал головой, как китайский болванчик, скорее всего специально прикинувшись тупым, чтобы обратить на себя внимание Мейтленд. Я был уверен, что такой план никогда не увенчался б успехом, ведь эта девушка не могла настолько увлекаться благотворительностью, чтобы всерьез заниматься убогими. Однако, несмотря на логические доводы, Элизабет вовсе не выглядела образцом высокомерного равнодушия, когда закончила монолог и улыбнулась ему.
- Нам надо поговорить, - ноги принесли к столу быстрее, чем я успел разобраться в собственных эмоциях и определиться в том, чего именно сейчас хотел от Эльзы. Скорее всего, забрать себе это выражение лица с приподнятыми вверх уголками губ, которое исчезло как мираж, когда она подняла на меня полные недоумения глаза, словно не ожидала увидеть в библиотеке. Конечно, это ведь не одно из самых популярных мест учебного заведения. – Кавендиш, сдвинься, - распорядился следом, - а лучше исчезни.
- Вообще-то меня пригласили, - недовольным тоном пробурчал Марк Кавендиш и тем самым как бы невзначай похвастал тем, что он тут неспроста, но послушно сместился в угол. Хотя лучше бы без комментариев собрал барахло и отвалил, не наживая еще больше проблем на свою задницу.
- Говори, - на грани шепота произнесла Мейтленд, в ожидании изогнула идеально очерченную бровь, а мгновение спустя, когда я опустился на стул напротив нее, кофейно-карие омуты обдали волной возмущенного холода. – Макнейл, я за мой стол садиться тебе не разрешала.
Не могла же Снежная королева всерьез надеяться на то, что мне нужно было ее позволение. Хотя Кавендиш, судя по тихому смешку, верил в эту фантастику и не собирался убираться из библиотеки, потому что получил приглашение, как пудель сахарную косточку. Он раздражал, но не настолько, чтобы марать руки и тем самым отвлекаться от девушки.
Глядя Эльзе в глаза, я потянулся вперед, хоть преграда из прочного орехового дерева не позволяла сократить расстояние до оптимального минимума и вторгнуться в зону личного пространства. Но это препятствие на пути отнюдь не мешало спуститься взглядом к ее губам естественного персикового цвета и многозначительно задержаться на них. Мягкие линии дрогнули, когда Мейтленд определила, куда направлен взор.
- При нем? – уточнил я, усилием воли заставив себя вернуться к глазам девушки, и хищно усмехнулся, практически заставив ее поступить так, как хотелось мне.
- Марк, нам с Макнейлом кое о чем побеседовать надо, - Элизабет сдалась, но произнесла фразу столь непринужденно, подчеркнув интонацией имя, будто самостоятельно приняла решение. Она смотрела на Кавендиша, поднявшегося на ноги и принявшегося собирать учебные пособия, и только, когда он скрылся из виду за стеллажом с книгами, вернула свое внимание мне. – Значение глагола «забывать» тебе не известно? На той вечеринке…
- Я хотел обсудить эссе, - не дав девушке закончить фразу, солгал так естественно, будто задание по мировой литературе действительно было важным поводом. Нет, когда-то его определенно пришлось бы сделать и сдать, но мне не хотелось расписываться в собственной импульсивности, толкнувшей любым способом разбить их тандем. – Однако раз уж речь о вечеринке зашла не с моей подачи, то позволю себе любопытство. Скажи, королева Эльза, - голос упал до интимного шепота, в котором понравилось звучание ее имени, - ты вспоминала о нем?
Признаваться всегда сложно, поэтому я не ждал открытости и честности от Мейтленд. Не тогда, когда провоцировал ее закутаться, словно в прочную титановую броню с серебристым отливом, в непроницаемо холодный образ Снежной королевы. Однако, мысленно предсказав самую логичную модель поведения, все равно как порядочный маньячина ловил каждое изменение: вспышку в бездонных карих глазах, едва заметно приоткрывшиеся на выдохе губы, намек на румянец на алебастрово-бледной коже. Определенно впервые девушке удавалось так прочно завладеть вниманием, хотя, услышав недавно подобную формулировку из уст Эллиота, я постучал пальцем у виска.
- О чем? О самом вопиющем за всю жизнь хамстве, наглости и грубости? – хмыкнула она, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Что тебе, Макнейл, нужно? Тоже в субботу на свидание позовешь? – последний вопрос сорвался на язвительный тон. Похоже, девчачье радио работало со скоростью звука, и Элизабет уже знала, отшила ли ее подруга Хью.
- Значит, ты не впечатлена поцелуем настолько, что возмущена, - чуть склонил голову на бок и улыбнулся, как ребенок, обнаруживший под рождественской елью среди подарков то, о чем мечтал. Нет, конечно же, в перспективе я хотел намного больше – всю Снежную королеву, но даже маленькая победа имела сладковатый привкус апельсина, как и ее губы тогда. - Что же касается свидания, то нет. Сейчас не согласишься, но обещаю, я обязательно добьюсь положительного ответа, потому что ты мне нравишься.

Прекрасные и восхитительные девушки, поздравляю вас с 8 марта.
Желаю вам чудесных дней, наполненных радостными событиями, красивыми словами, любовью и душевностью.

Иногда я читаю мысли, очень редко и совсем немного) рад, что ответы пришлись по душе

День сегодня суетный, но к вечеру я все же дошел до пары личных поздравлений
Меган, мой самый любимый медик, с праздником тебя. Пусть будет больше позитивных дней.

Солнечная Софи, поздравляю с 8 марта, желаю тебе счастья и неиссякаемого вдохновения

Эльза, я думаю, этот город тебе все еще подходит. Поздравляю с женским днем.