Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

- Му-жи-ки! Му-жи-ки! Му-жи-ки!)))
Это ответ на твой вопрос, Арлин)

Не в одном, а во всех, Арлин)
Настюш, я готов тебя выслушать и утешить, после того как вы проиграете)))

И точка. Больше ничего и нет) А от кого вы рожаете? Или вам ветром задувает?)))

Я не тот, чьим именем ты меня назвала, но это не помешает мне воспользоваться возможностью быть утешенным тобой) Даже если страдать придётся из-за вашего проигрыша) Я сильный - я смогу)))

Смотрит на Анастазию. Не то чтобы жаль, что проиграла (напросились-то сами), но ведь разочарована, хоть и пытается это скрыть.
- Очень достойно, - подхватывает, - а ты самая большая молодец из всех.

Берёт за руку и уводит в сторону.
- Ну что, плечо подставлять, плакать будешь? - Смеётся и обнимает. - Расстраиваться не из-за чего, просто противников надо выбирать из своей "весовой категории" и желательно того же пола. В конце концов, женская сборная по футболу не играет против мужской.

Обхватывает лицо девушки руками, гладит большими пальцами щёки. И вспомнив:
- Тридцать процентов - это мало, как мне кажется. Я бы не удивился, если желающих тебя поцеловать было б в три раза больше. - Наклоняется и прихватывает манящие губы своими. Отпускает, только чтобы снова повторить, с каждым разом целуя горячее и глубже. - Пусть мечтают.
Отвезти тебя домой?

Всем привет!



Джей)



Анастасия Синклер, значит, ни приглашения остаться, ни кофе, ничего?

Как можно было такое подумать? У меня в отношении Арлин самые искренние и серьёзные намерения...

Sag ein kleines Stückchen Wahrheit*
Und sieh, wie die Wüste lebt.
Schaff' ein kleines bisschen Klarheit.
Und schau wie sich der Schleier hebt.
Eine Wüste aus Beton und Asphalt,
Doch, sie lebt und öffnet einen Spalt.
Der Dir neues zeigt, zeigt das altes weicht.
Auch wenn dein Schmerz bis an den Himmel reicht.
© Söhne Mannheims

- Фред, - окликнул вышедшего с кухни работника, - я пойду провожать, - не поворачиваясь, показываю глазами в сторону девушки, - подменишь меня.
- Народу полно, - хмурится Фред, но, поймав мой взгляд, меняет тему. – Но курочка зачётная.
- Я скажу когда, - киваю, отпуская бармена и игнорируя оценку внешним данным Анастазии. – Закроешь сам, если что.
Я берусь за коктейль для Анастазии и поднимаю на неё глаза услышав:
- Проблемы?
- Рабочие вопросы. – Пожав плечами, переливаю коктейль из шейкера в бокал.
Я чувствую её взгляд на себе, кажется она ждёт что я поясню, но я не собираюсь признаваться, что мы говорили о ней. Анастазия наблюдает за тем как я работаю, а я краем глаза за ней. В молчании между нами возникает нота ожидания. Она задевает нервные окончания и натягивается задетой струной где-то глубоко внутри.
Ставлю перед ней бокал с коктейлем и улыбаюсь:
- Итак, Анастазия, как победитель, я требую свой приз.
В тёмных глубинах её глаз мелькнула ответная улыбка. Она манит меня пальцем и встаёт со стула. Я тянусь через стойку, Анастазия делает шаг навстречу и говорит:
- Видишь ли, Эрик, я из тех людей, которые никогда в жизни не отдаст победу тому, кто жульничал. У меня на этот счёт пунктик.
Она притворно вздыхает и я чувствую разочарование от того, что она ищет причину, чтобы отказаться от поцелуя. Перевожу взгляд с её губ на глаза, хочу отстраниться, но она обхватывает ладонями моё лицо, не отпускает.
– Поэтому приза за победу не будет. Но, этот вечер был интересным… - она ведёт пальцами по моим щекам и я понимаю, что она хочет его не меньше меня. Она ещё что-то говорит, но я вижу только как приближаются её губы. Встречаю их на полпути и закрываю глаза, прихватив её нижнюю губу своими. Она дразнит, не давая углубить, и отстраняется слишком быстро. Я хочу снова поймать её губы, но стойка между нами и покашливание рядом не способствуют продолжению.
– Прости, дружище, налей три пинты светлого Батлера. Хотя, можешь не торопиться… не стоит леди разочаровывать.
Чтоб ты провалился.
– Конечно, – произношу вслух, досадуя на то, что нас прервали.
Анастазия краснеет, убирает свои вещи в сумку и торопится уйти.
- Мне уже пора. – Слышу за спиной и сжимаю губы, наполняя второй круг лагера. – Спокойной ночи, Эрик.
- Фред, – Зову бармена, - три пинты Батлера. За ним девушка в кожаной куртке. Подмени.
Я вижу, что Анастазия уже у двери. Заскочить за курткой не успею, поэтому выскакиваю следом как есть: в футболке.
- Анастазия! – Догоняю спешащую под едва моросящим дождём девушку. – Тебе далеко? Я провожу.
- А как же работа? - Её глаза проказливо смеются. Кажется, она знала, что я пойду за ней. Или, может, надеялась.
Пожимаю плечами, подстраиваясь под её шаг и оценивая рост и формы без препятствия в виде барной стойки:
- Я не допущу, чтобы после того как на тебя глазели, следом увязался кто-то другой.
Её тёплый смех и мягко скользнувший по мне взгляд – награда за откровенность.
- Ну и ещё я хотел доказать, что маленькая хитрость не делает меня лгуном.
- Нет? – Ямочки на её щеках становятся глубже, а у меня желание смеяться напротив пропадает.
- Нет.
- И как же ты это докажешь?
Анастазия замечает смену моего настроения, убирает за ухо прилипшую к щеке влажную прядь, поправляет ремешок сумки на плече и, наконец, смотрит на меня.
- Я немного знал о той девушке, которую ты выбрала для первого анализа, но я ничего не знаю о тебе.
- Ты хочешь составить мой психологический портрет? – В её глазах снова зажигается улыбка и мне не шуточно хочется прижать её к ближайшей стене.
- Очень хочется произвести на тебя впечатление. – Я шучу, но доля правды в этой шутке велика. – Я не знаю как ты определяешь что-то по форме носа и цвету глаз, мне гораздо проще составить мнение по взгляду, жестам, манере держаться и разговаривать и тому как одет человек.
Она вздёргивает брови и кивает, как мне кажется одобрительно.
- Ты из тех, кто берёт работу на дом. – Начинаю, бросив взгляд на Анастазию. – Не можешь оставить проблему пациента в кабинете, а думаешь о ней и в не рабочее время. То есть, добрая и сострадательная. Неглупая, инициативная, но иногда тебе не хватает решительности. Рискну предположить, что эта неуверенность зародилась в детстве, в следствие каких-то семейных проблем. – Взгляд на Анастазию. – Девочка выросла и стала красивой женщиной, но где-то в глубине души не уверена, что её есть за что любить. Ты одинока, - продолжаю, но Анастазия перебивает.
- Уверен?
- Абсолютно, - улыбаюсь, вытирая со лба струйки дождя, сбегающие с головы. – Кольцо – мелочь, но ты не торопишься домой и целуешь незнакомого, но крайне привлекательного бармена. – Я смеюсь, а Анастазия, улыбаясь, качает головой. – Думаю, будь ты в отношениях, то не стала бы это делать.
Анастазия придерживает шаг и показывает направо. Ясно, что мы у цели и надо закругляться с анализом. Крыльцо многоквартирного дома только на одну ступень выше тротуара. Мы задерживаемся перед ним.
- А ещё ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.
Анастазия поднимает глаза к небу и, смеясь, шагает на ступень. Я кладу руку на её бедро и разворачиваю к себе лицом одновременно шагая навстречу. Мы оказываемся близко, очень близко. Её каблуки и ступень уравнивают нас в росте. Нет, сейчас она даже чуть выше – именно так, как мне надо.
- Очень хочешь.
Я обхватываю руками её бёдра и рывком притягиваю к себе. Её грудь расплющивается о мою, ей приходится искать опору в моих плечах, чтобы не упасть со ступеньки. Этого наклона вперёд достаточно, чтобы поймать её губы своими. Они и наше дыхание резко контрастируют с холодом дождевых капель на коже. Я целую её, как голодный ест десерт: стараясь медленно, по ложечке, но с каждым разом зачерпывая больше. Окутавшие меня мягкость и запах её тела сводят с ума. Мне не хватает терпения на нежность. Надо бы просить, а я требую, опаляя её губы горячим дыханием, прижимая слишком тесно. В движениях рук по её телу больше жадного восхищения, чем я смог бы выразить словами. Без комплимента не остаются ни круглая попка, ни обалденные сиськи, на чём меня и останавливают.
- Эрик. Эрик, подожди, - Анастазия отстраняется, на сколько позволяет захват.
Бл*, вот это их вечное «подожди». Не хотя ослабляю объятия и ухмыляюсь, показывая глазами наверх:
- Пригласишь?


________
* Скажи правду хоть частично
И увидишь как оживёт пустыня.
Проясни немного ситуацию
И наблюдай как поднимается завеса.
Пустыня из бетона и асфальта
Она живёт и открывает расселину,
Через которую придёт новое и исчезнет старое,
Даже если сейчас тебе ещё очень больно.
© Söhne Mannheims

Ну ты меня прям напугала)))

А что ты в себе так не уверен?)))

Слушай, а я возьму и не откажусь))) *быстро прикидывает выгоду* Сделаю вам рекламу, бесплатные напитки на вечер выступления, пофоткаемся) Я потом повешу фото в рамке на стену и чем популярнее вы будете становиться, тем больше сыкушек будет приходить ко мне поглазеть где всё начиналось))) Я им буду показывать где ты сидел и поить безалкогольным коктейлем под названием "Поцелуй звезды", утверждая что в составлении руководствовался твоими вкусами))))))))
Короче, заруливайте, ребята)))

Квартира Анастасии Синклер

Эта песня только для Тебя.
Хорошо, если она тебе нравится.
Потому что она нахлынула на меня,
Как ночь на Землю.
© Söhne Mannheims

Dieses Lied ist nur für Dich.
Schön, wenn es dir gefällt.
Denn es kam so über mich,
wie die Nacht über die Welt.
© Söhne Mannheims

- Пригласишь?
- Нет. – Анастазия отступила на шаг назад и сложила руки на груди, всё ещё пылая от моих поцелуев. – Я не приглашаю к себе мужчин в первый вечер знакомства.
Это было то, чего я ожидал. Не похожа она на искательницу случайного секса и вопрос я, пожалуй, задал только для того, чтобы убедиться в этом.
Нисколько не разочарованный, хотел было спросить номерок телефона, но передумал. Завтра мы оба будем делать вид что заняты, а послезавтра или она заглянет в паб, или я приду сюда. Отпускать её я не собирался.
- Доброй ночи, Анастазия. – Улыбнулся девушке, зная что оставляю её с мыслью что это всё. Пусть помучается, а то что я один буду.
Но сделав всего несколько шагов, услышал за спиной «Эрик, постой».
Я обернулся, думая что ещё раз услышу «Спасибо за вечер», но Анастазия удивила сказав:
- Я передумала… Приглашаю тебя, на чашку горячего чая и сухое полотенце. – Её улыбка такая неуверенная, милая, будто она совсем не уверена, что поступает правильно. – «Нет» не принимается.
И даже это звучит с сомнением, но она не оставляет себе время передумать – приближается и берёт меня под руку.
На ночных улицах полно девчонок готовых раздвинуть ноги перед каждым, а если ты к тому же выходишь из заезда победителем – их становится куда больше. Для меня в этом нет ничего непривычного или неловкого. Но с Анастазией я не знаю чего ждать, когда мы поднимемся в её квартиру. Здравый смысл подсказывает, что она имеет в виду именно то, что говорит: пару полотенец и согревающий напиток. Но это не помеха моим желанию и воображению.
Я вижу, что даже в лифте Анастазия всё ещё продолжает сомневаться в своём решении. Она сжимает в руках конверты, полученные от консьержа, бросает на меня нерешительный взгляд и не знает что сказать. Серьёзно, у девчонок из тусовки стритрейсеров таких проблем нет. Наверно, стоит помочь ей, избавив от нужды что-то говорить, но мне интересно чем закончится её борьба с собой и поиск верного решения.
- Ты чёрный чай пьешь?
Вскидываю брови, услышав вопрос, и улыбаюсь:
- Да, чёрный сойдёт.
Вообще, я предпочитаю кофе, но если уж предстоит заменить его чаем, то пусть он будет чёрным, а не водицей на цветочках и травках.
- У меня ещё есть кофе. Это если ты не особо любишь чай, - продолжает Анастазия уже у двери своей квартиры.
Я обвожу глазами лестничную площадку, отмечая что жильё на пару разрядов выше моего собственного. Должно быть, пациентов у неё достаточно, раз может себе такое позволить.
- Тогда лучше кофе, - кивнул, закрывая за нами дверь.
- Проходи, я сейчас принесу полотенца, – Анастазия махнула в сторону гостиной, а сама, скинув туфли, направилась в дальнюю комнату. – Включатель справа, – раздалось уже из-за двери.
Щелчок и верхний свет явил моему взору комнату и её обстановку. Я одобрительно кивнул головой, оглядываясь по сторонам – аккуратно, светло и чисто. С моим логовом одиночки не сравнить. У меня никогда не находится времени и терпения, чтобы убраться как следует. В общем-то, если стол свободен, а на полу не валяются инструменты и шмотки – я считаю, что у меня прибрано. А тут как-то даже сесть некуда, не рискуя испачкать светлую мебель. Взявшись за край футболки, вытер ею лицо и повернулся на звук шагов.
Анастазия вошла в комнату, неся полотенце, а я так и прилип к ней взглядом. Меня заводит в ней всё: от маленьких стоп до макушки. Но окончательно мутиться в голове не от её бесспорной привлекательности, а от читающейся на лице нерешительности и того, что она прячет глаза. Эдакая, без шуток, хорошая девочка.
- Держи, – она подаёт мне полотенце и я накрываю её руку своей.
Это прикосновение не к коже. Бес знает почему, но оно волнует меня сильнее, чем я готов признать вслух.
- Ана. – Я хочу, чтобы она посмотрела на меня и сказала «нет» или перестала тянуть жилы.
В ответ она подняла на меня свои бездонные глаза и, встав на цыпочки, потянулась к губам. Всё-таки решилась. Почему мне, наверно, не понять. Да и не хочу я. Может в ней сейчас говорили выпитые коктейли и утром она пожалеет, что привела в свой чистенький, правильный дом парня в джинсах, разливающего горячительное в пабе. Но это будет завтра, а сегодня, по прихоти кого-то свыше, осуществляются мои желания.
Анастазия прервала поцелуй и, с моей помощью, сняла с меня футболку. Провела ладонями по обнажённой груди и обхватила лицо ладонями, как до этого в пабе. Я целую её в губы, одновременно расстёгивая на ней блузку, запуская руки в причёску и ищу, пока не нахожу, как распустить волосы. Они волной опускаются на её плечи, делая Анастазию соблазнительной как грех. Меня накрывает. Я задираю на ней юбку и, подхватив под попку, отрываю от пола. Не очень удобно целоваться, когда девушка ниже тебя на целую голову и чертовски возбуждающе, когда можешь держать её на весу, не особо напрягаясь. Нажатием пальцев, побуждаю её обхватить меня ногами. Наши губы снова встречаются, а шёлковая завеса её волос, лаская, падает мне в лицо.
Пальцами по нежной плоти под кружевом трусиков. Ана отрывается от моих губ, захваченная новыми острыми ощущениями, выгибает спину, открываясь ещё больше. Я прихватываю зубами сосок, скрытый кружевом лифчика, одновременно отодвигая преграду трусиков в сторону.
- Сними, - звучит как приказ.
Анастазия отпустив мои плечи, заводит руки за спину и лифчик повисает на её плечах.
- Давай выключим свет, - просит, глядя на то, как мой язык обводит ореол соска.
- Перестань, ты прекрасна.
Кажется, она хочет настоять, но я провожу пальцем по мокрой щёлочке, ловлю взгляд Анастазии и она забывает, что хотела. Движения пальцев в ней не надолго совпадают с движением моего языка в её рту. Ана снова прерывает поцелуй, ловит ртом воздух и шепчет моё имя.
Я хочу тебя сильнее.
В этих словах нет надобности. Она же не слепая и не дурочка.
Я опускаю её на диван и снимаю всё, что ещё осталось на нас. В моих движениях нет стыда или скромности. Но, признаться, я благоговею перед её совершенной красотой. Отбросив последние тряпки, замираю взглядом на обнажённой фигуре, признавая, как факт, что на неё встал бы даже у покойника. Анастазия наблюдает за мной из-под ресниц. Я склоняюсь над ней, приникаю губами к губам, опускаю руку на её живот и, огладив, раздвигаю пальцами складочки. Она раздвигает ноги, без слов прося о большем, и я опускаюсь на неё, придавливая к дивану.
Мы совершаем безрассудные поступки и безумные подвиги ради мгновения, как это. Мгновения, когда ты входишь в женщину, которую хочешь. С этим ничто не сравнится, поэтому и любая цена не высока.
Приняв меня, Ана закрывает глаза, я тоже замираю, наслаждаясь моментом. Я двигаюсь под аккомпанемент стонов Анастазии, дополняя их своим рваным дыханием и влажными звуками соития. Первый раз мы кончаем быстро. Целуемся, разогревая движки, и срываемся в следующий круг гонки за оргазмом.
После Ана лежит на мне, лаская дыханием мою грудь. Вернувшись в действительность, прислушиваюсь к окружающему миру и понимаю, что дождь перестал.
- Мне пора, - говорю, не открывая глаз. Вставать совершенно не хочется.
- Ты не останешься? – Подняла голову Анастазия.
- Нет, - открыв глаза, мотнул головой. – Завтра нам обоим на работу.
Она молча сползает на бок, чтобы я мог вылезти, и снова ложится на живот. Перекинув через неё ногу, опустил ступню на пол и посмотрел на женщину под собой. Вернее, на её аппетитную попку. Я снова готов, как-будто не кончил только что дважды. Найдя опору, склоняюсь над Анастазией и целую в плечо, свободной рукой лаская талию и ягодицы.
- Если я останусь, спать мы совсем не будем. Ана, - говорю ей на ухо, снова подавшись вперёд.
Член упирается головкой между её ягодиц и девушка, порозовев от удовольствия, прогибает спину, выставляя попку вверх. Я целую её в подставленную моим губам шею, подсовываю руки под тело и несильно сжимаю груди. Это не ласка ради её удовольствия, а моё желание их трогать. Мне совсем не нужно двигаться, чтобы спустится губами от её ушка к горлу, но я делаю это, задевая головкой её томящуюся желанием плоть.
- Эрик, - раздаётся просяще, когда я снова «не попадаю» в цель.
Меня не надо уговаривать. Я тут же попадаю с полтычка и, сжимая руки на её попке, начинаю двигаться. Нежно. Намеренно касаясь грудью её спины, ласково потирая горошину клитора и признаваясь на ухо, что хочу её сейчас даже больше, чем в начале. А потом меняю угол и темп и нам становится не до разговоров.
Анастазия целует меня на прощание. Я ещё раз кладу руки на её сиськи и смеюсь, когда вижу, что она заметила мою к ним привязанность.
- Я знаю дорогу, - говорю отрываясь от её губ. – До завтра.

Уже давно за полночь, но перед тем как идти домой, нужно забрать куртку и проверить закрыл ли Фред двери в «Гвозде». И только потом будут душ и кровать.

Всем привет!

Наконец то дошёл)
Настюш, спасибо за твой пост и за наш сюжет)))

Джер, я готов открыть вашей группе двери "Гвоздя")
___
Адель, поправляйся.

Всем привет!

Настюш, спасибо большое, очень нравится, но мне гифа с твоей милой мордашкой хватило бы) А если бы ты нашла ещё тот, с расстёгивающейся молнией - подарок из подарков был бы!))) Я его не сохранил. Теперь ищу часами напролёт, но не нахожу(((
Насчёт не спиться. Алкоголь я тебе наливать больше не буду, только кофе)
Улыбайся)

Конечно)



____
Мисс Меррик, если ты получила моё любовное послание - ответь? Пожалуйста)

- Так, друг, я тебя перепаркую чуток.
Взялся за ручки кресла-каталки и потянул на себя. Откатил немного влево и снова припарковал у одеяла, но чуть дальше от Анастазии.
- Лук можно и тут чистить. Даже лучше, - кивнул Маркусу, - у девушек тушь не потечёт.
Подмигнул и устроился на одеяле рядом с Настей:
- Привет, Арлин! Как дела?
Так как принеси-подай - мой ежедневный труд, в выходной этим заниматься не намерен.
- Эд! - Кричит со своего места Филдингу, - Я за то, чтобы попинать мяч!

Посмотрел на Анастазию, скользнув от лица к груди.
- Если надо, то помогу. Скажи что делать, - улыбнулся и снова отвёл взгляд, привлечённый движением на поляне.

- Маркус не может, - вслед за Арлин посмотрел на мужчину в кресле, - вернее может, но несподручно. Пусть жарят те, кто не хочет играть.

- Куда я там ещё? - Лучезарно улыбается Ане и Арлин. - Их там трое уже!

Встал с одеяла и потянулся, разминая мышцы:
- Эд, мы что вдвоём играть будем?)