Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Его зовут Эрик Нортон.  И у него по венам течёт чистый бензин. Порежься он, из раны потечёт не кровь, октановое топливо. Поднесёшь спичку - вспыхнет.

Мысли, довольно глупые, приходят в голову, когда смотрю короткий ролик в инстаграм. Слегка трясётся камера, порой размытый ракурс, кривой монтаж и свет не выставлен, но завораживает. Ночная бешеная гонка по улицам уже полупустого города. Свет фар бликует в отражении сверкающих витрин, рычит мотор так ненасытно жадно, в прохладе вечера пар поднимается от разгорячённого капота, басы на заднем фоне и слишком громкий смех.
Машины в ряд. Старт ещё не дан, слышен лишь гомон голосов, и девушки в ультракоротком мини чересчур томно дефилируют вреди авто, буквально обтирая водительские двери. Свой мир. 

Снимающий довольно быстро смещает ракурс с очередного декольте на тачки. Имён не называют. Чревато. Коул, мне предлагая ролик посмотреть, сказал одно лишь — Эрик Нортон. Оно ему подходит… Имею право ли так говорить?
 Потрёпанная кожаная куртка, мозолистые пальцы выстукивают дробь о руль в мотив, который слышен из салона его автомобиля, и нескончаемый адреналин по паутинам вен мешается с бензином. Взгляд светлых глаз уверенный, спокойный. Он предвкушает. Этот заезд — игра, в которой Эрик Нортон победил.
Внимание всё отдано дороге, та требовательна, ненасытна, как слишком жадная любовница, что не даёт спать до утра. Взмах чёрно-белого флажка.  Руки обхватывают руль уверенно и крепко, мелькает дерзкая усмешка, глаза наполнены азартом. Рёв двигателя, свист покрышек, крики ликующей толпы. Мне кажется, резиной жжёной пахнет через экран и разметёт по плечам волосы. 

Ночная уличная гонка словно природный катаклизм. Быть может, ощущение даёт рваный монтаж, почти все съёмки с разных телефонов. Машины пролетают в каких-то сантиметрах друг от друга, порой цепляют заграждения и здания, окатывая снопом искр. Надрывный гул коробок передач и скрежет тормозов. Заносы в поворотах. На такой скорости друг друга подрезают и выворачивают до упора руль. Так завораживающе и странно.  Оставить телефон, но я, словно в плену, не отрываю взгляда от экрана. Я знаю, что этот Эрик Нортон победит, но всё равно сжимаю ладони в кулаки.

На финише, конечно, первый.  Потрёпанная кожаная куртка, лениво сбрасывает он с плеча ладонь очередной красотки, жмёт руки другим участникам заезда. Кивает . Овечает на вопросы. Устало улыбается. Но вот глаза… Они потухли… Наверное, так и должно быть после гонки? Я не знаю...

Его зовут Эрик Нортон. И в его венах адреналин мешается с бензином. Порежься он, из раны на землю побежит не кровь, октановое топливо. Гонка подносит спичку...

Доброго вечера всем)
Ещё раз с праздником вас. И всем хочу сказать спасибо, кто вдохновлял, кто вдохновлялся. Праздники всё же во многом состояние души, надеюсь, вчерашний день таким и стал)

Джентльмены, спасибо, что нашли вы время заглянуть, вдвойне - за все реакции. Думаю, не ошибусь сказав, что именно ваши слова рождают в нас желание вас радовать.
Леди, привычное - мы это сделали)) Спасибо вам большое. За понимание, за готовность помогать, за настроение и время.
Девушки, Констанс, Реджина, Кейт, Мэри, Кэролайн, Анастасия и Лорен(с дебютом, попробуем ещё разок?), спасибо вам за "Пульс". На этот раз перечитать и написать пришлось довольно много, но ни одна мне не сказала, что не получится или ей лень). Нескромно думаю, что общее "соскучились" по Пульсу, ещё и ваша заслуга: номер удался, и вы тому причина. Спасибо вам большое!
Джульетта, как я мечтала "заманить" вас, вы и не представляете). Создать историю, найти такие кадры(признаюсь, некоторые берут такие внешки, что их искать где и не представляю) и даже подвязаться к теме зарисовок. У вас большой талант. Спасибо, что вы согласились и так порадовали, видео действительно шикарно.
Анастасия,мужчинам каждый раз везёт, что вы берётесь поздравлять) Столько труда и сил. Комплекты очень разные, но все отличные и стильные - это надо уметь). Спасибо вам отдельное за все идеи и моментальную готовность их воплощать)
Конечно же, спасибо всем за зарисовки. Они такие разные: смешные, нежные, брутальные и даже немного романтичные. Сколько у вас фантазии. Отдельная всем, кто взялся за пару зарисовок на одни руки это довольно сложно)
Моника, спасибо за вашу готовность "подхватить", будь то необходимо. Вероника, спасибо за предложенную помощь!
Прошу прощения, если кому-то забыла я сказать спасибо. Постпраздничные дни немного странно действуют на мозг)))
Ещё раз, спасибо всем за тёплые слова)

Харрингтонхаус больше не кажется таким пугающе огромным. Нет, он едва ли меньше, но вот теперь не вызывает страх. Знакомый с детства особняк не потерял величия, не стал казаться старым, отделка не облезла. Просто он стал картиной мира, который окружает. 
Дом лорда Харрингтона в Лондоне построен был из светлого известняка, с множеством окон и мансардной крышей, деревья старые, ухоженные клумбы и небольшой фонтан, здесь говорило всё об аристократизме, старых деньгах и вышколенных слугах. Старинный, но не устаревший
Услужливый водитель открывает мне дверцу такси; на лестнице, которая ведёт к двойным дверям дубовым, дворецкий уже ждёт.  На нём чёрный строгий костюм, блестят начищенные туфли, волос без пряди седины, хотя и в возрасте. Дворецкий слегка склоняет голову, оповещая:
 — Доброго дня, миледи,  зовите меня Джонсон, — он открывает дверь, меня впуская, и продолжает. — Позволите ваше пальто?
Я улыбаюсь вежливо и позволяю. Шерсть бежевая кажется уместной в данном случае, хотя пальто и легкое, не по сезону. Я жду, пока меня проводят в кабинет или гостиную, где дед изволит меня встретить. Сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь немного успокоиться. Я даже не могу самой себе признаться, что мне на самом деле страшно. Была уверена, что ко всему готова. Мне дед теперь скорее любопытен, а его одобрение и вовсе не причём.
Просторный холл, внушительных размеров лестница, которая ведёт на галерею. Мраморный пол с причудливым рисунком. На стенах гобелены и картины, конечно, подлинники. Уютные диваны, столики, цветы живые в антикварных вазах на мраморных консолях. Изящные подсвечники и статуэтки.
Джонсон проходит быстро дверь комнаты для визитёров, значит, мой статус выше, чем у далёкой нелюбимой родственницы, и будет кабинет. От этого и легче, и тревожнее.

Я помню этот кабинет, он словно бы вне времени. Часы большие на каминной полке, дубовый стол, начищенный паркет, ковёр персидский с толстым ворсом, тяжёлые портьеры, огромный глобус в подставке на полу и много-много книг. Дед словно бы не постарел. Это не объяснить: стал старше, несомненно, но не ссутулился, не одряхлел, не кажется даже немного мягче. Всё так же строг, высокомерен. Что я здесь делаю? Едва ли он ответит.
 — Ваше сиятельство, к вам прибыла мисс Эстель, прикажете подать… — Ладони взмах, дворецкий склоняет голову в почтении, сразу выходит.
 — Эстель. — Мой дед откидывается на спинку кресла, на подлокотник ставит локоть, ладонью подбородок подперев. Осматривает пристально, не упуская ни одной детали. Сейчас так хочется уйти. Под этим взглядом мне снова только восемь лет. И я опять разочаровываю одним лишь своим видом. Подташнивает, в желудке крутит всё узлом, но не могу себе позволить слабость показать. Сжимаю в кулаки ладони, приподнимаю бровь, безмолвно ожидая. Я не просила меня приглашать, в конце концов. Ещё минута тишины, кивок  на маленький диван в углу. Глухое. — Рад видеть. Ты стала взрослой.
Мне хочется смеяться, конечно, это нервное. Вы видели меня и раньше, лорд Харрингтон, когда ушли с приёма, так и не удосужившись сказать хотя бы слово. Но вместо этого лишь чинно опускаюсь на диван, с прямой спиной и вежливой улыбкой, произношу довольно честное.
 — А вы почти не постарели.
 Лорд Харрингтон не затрудняется с ответом, он смотрит бумаги на столе, перебирая. Откладывает что-то в сторону и делает пометки, меня как-будто нет. Нет для него, а вот пара фоксхаундов весьма заинтересованы. Один кладёт мне морду на колени, второй пытается подлезть под руку. В отличие от деда псы наслаждаются вниманием и лаской. 
 — Здесь, — голос маркиза безэмоциональный,  он словно просто говорит, а не со мной, — меню, просмотришь. Можешь менять  по своему желанию, но перемен количество оставить. Список гостей. Добавь своих американцев, если считаешь нужным, — дед приподнимает бровь. Но я в ответ молчу, он продолжает. —  Перечень фондов для пожертвований, тем кто решит дарить мне деньги. Список агентств для найма служащих с солидной репутацией, флорист, оркестр, охрана и прочее уже заказано, но я учту и твои пожелания. Платье закажешь у... 
 — «Ральф и Руссо», — не думаю, что дед захочет уточнять, я не хочу вот объясняться.
 — Они хотя бы англичане. — Он фыркает, не слишком-то довольно, но продолжает, — счёт мне отправят.  Это не обсуждается. — Затем кивает на стол. — Перед уходом не забудь бумаги.
 Всё так же мил и дружелюбен, время стремится провести с любимой внучкой… Фальшиво улыбаюсь, щелкаю пальцами и отдаю команду псам:
 — Место, —  те подчиняются мгновенно. Я не отряхиваю юбку, плавным движением встаю, беру бумаги со стола. — Была предельно счастлива снова увидеть вас, лорд Харрингтон. Правки, если такие будут, вам передам с поверенным. В день праздника буду у вас с утра.  — Мне горько, хотя это безмерно глупо. Разве могла я ожидать иного? — Не утруждайтесь меня провожать, дорога мне известна. Хорошего вам дня.
И закрывая дверь, слышу куда более мягкое:
 — Предатели.

Не позволяю я себе прикрыть глаза, спиной прижаться к двери кабинета, лишь крепче сжимаю кулаки. Я не расстроена, нет разочарования. Думаю фото, как я была у деда, будут достаточной наградой за визит. Джонсон встречает меня в коридоре, он  провожает до двери, подносит светлое пальто. Машина уже подана, личный водитель его сиятельства готов доставить в любую точку Лондона. Мне хочется вернуться в кабинет, бросить на стол бумаги и высказать своему деду всё, что думаю на этот счёт. Сказать услужливому Джонсону, чтобы катился к чёрту вместе с водителем, его сиятельством и всем Харрингтонхаусом. Хотя бы уж уехать на такси. Но вместо этого ещё сильнее выпрямляю спину, вежливо улыбаюсь и говорю, что дом прекрасен и в этом его, Джонсона, немалая заслуга. 
Дворецкий заверяет, что все в Харрингтонхаусе будут безмерно счастливы почаще видеть свою леди дома.

Чего я всё-таки ждала от этой встречи? Сама не знаю… Признания семьи, быть может? Того, что я часть рода и фамилии. Или скупого одобрения? Не высказанного вслух пускай, в полуулыбке даже. Едва ли извинений…
Но остаётся брать лишь то, что можно получить. Официальные визиты; возможность заставить замолчать всех тех, кто позволял себе сомнения; парочку фото папарацци, гораздо больше от официального фотографа.И сотни приглашений и предложений после. Совсем не то, о чём мечтала. Наверное, пора переставать мечтать?

Чёрный Rolls-Royce, классический, солидный ждёт возле входа, на подъездной дорожке. Настолько полирован, что отражает небо, меня и этот дом, откуда так хочу уехать. Мощь, стиль и классика. Весь шарм аристократии. Мне открывают заднюю дверь и уточняют пожелания, чтоб выбрать климат и поставить музыку. Я вежливо прошу оставить всё, как есть. Дело не в ложной скромности. Мне просто всё равно.
Прекрасно понимаю, что мне стоит сейчас отправиться с визитом на Мэйфейр, главный бутик «Ральф и Руссо». Конечно, лично попросить отправить деду чек за выбранное платье, а заодно попасться на глаза фотографам, которые дежурят здесь так часто в надежде первыми предположить по девушек визиту к модельеру об их помолвке или свадьбе. Нет, здесь не будет серии из вспышек, но пару фотографий визита лорда Харрингтона, вернее его внучки, которую привёз личный шофёр маркиза, мне обеспечены. 
Салон кремовой кожи, отделка деревом, маленький мини-бар, нет запаха парфюма для авто, лишь воск пчёлиный и лимон. Консерватизм присущ и в этом. Классическая музыка играет тихо, перегородка не закрыта. Я говорю просто:
- Мэйфэйр.
Кивок водителя, улыбка вежливая в зеркале. Машина трогается. А я пытаюсь вновь собрать все мысли в кучу. На этот раз на самом деле хватит, забыть сентиментальность и бабушки слова, что дед меня на самом деле любит. Она его просто совсем не знала, у лорда Харрингтона давно для чувств остались только псы. Но мне его решение на пользу, хотя бы не пришлось разыгрывать спектакль с падением, больницей и невозможностью пойти на праздник. «Ральф и Руссо» будут признательны за платье, теперь не я им возвращаю долг, а щедро их благодарю за мелкую услугу. Кевин сумеет договориться о статьях под громким заголовком, где внучке именинника внимания будет оказано достаточно. Мне не должно быть горько. Просто так близко Рождество.

 — Миледи, — голос водителя вежлив безукоризненно, — что именно мы ищем на Мэйфэйр? Сегодня ярмарка в Гайд-парке, могут быть пробки.
Я обожаю Рождество. Запах корицы, карамели и яблоки на палочках. Ель с украшениями и стеклянными шарами, глинтвейн безумного ароматный и горячий. Весёлый гомон детворы и множество улыбок. Смех. Снег, хотя и очень редко. И ощущение яркого праздника. Немного омрачают фейерверки и мини-бомбочки, но я почти привыкла.
 — Поехали на ярмарку. — На этот раз я улыбаюсь ярко. В конце концов, сумею обойтись без фото, а вот без праздника в душе сейчас никак. — Остановитесь там, где вам удобно, а я дойду.
Водитель смотрит в зеркало внимательно, словно решается спросить. Слегка приподнимаю бровь и жду, я не умею задавать вопросы.
 — Хотите вас завезу домой, а после привезу обратно? — Он наконец решается. Это бестактно, и лишь по праву давнего работника простительно.
 — О, что вы, я же ирландка,  — голос сейчас весёлый и дразнящий, — и состою на треть из виски, а он не замерзает, лишь улучшает вкус.  — Чуть понижаю голос, — только не говорите лорду Харрингтону, боюсь, что эта новость может его расстроить.
Водитель в этот раз смеётся, затем кивает:
 — Пусть это будет нашей тайной, леди.

Начало в теме Лондон

Rolls-Royce паркуется недалеко от входа, водитель открывает дверцу, и я выскальзываю из салона на асфальтированный тротуар. Дарю улыбку на прощание и получаю заверение в сохранности доверенной мной тайны. Только когда машина встраивается в поток, я позволяю себе зябко потереть руками плечи. Сегодня так прохладно, конечно, в суматохе ярмарки и посреди толпы холод не будет обжигать так, как сейчас. Легонько морщу нос, борясь с желанием чихнуть. Как хорошо, что нет дождя! Иначе бы продрогла.

Здесь так красиво! Сотни огней в мерцании гирлянд, праздничных вывесках, сиянии украшенных аттракционов. Рождественские гимны и просто песни праздника звучат из маленьких динамиков, сливаясь со смехом и разговорами толпы, где-то слышна живая музыка. Яркие лавочки торговцев, похожие на деревянные шале, со сладостями и подарками. Прилавки украшают изделия ремесленников и деликатессы, мне кажется, даже со всей Европы. Цитрусовый запах апельсинов, горячей выпечки, корицы, имбиря, ещё мясной манящий. Но главное — улыбки. Весёлые и искренние, заводные. Именно это дарит прилив Рождественского настроения.

Я поправляю волосы, застёгиваю ещё пару пуговиц пальто, в который раз решаю, что стоит мне купить перчатки потеплее. Ещё подарки. Обязательно. Для мамы новогодний шар на ель из самого тончайшего фарфора, она их собирает. Кевину для виски камни, пусть охлаждает по-ирландски. С Коулом сложнее, он равнодушен ко всем подаркам абсолютно, чтобы там ни было — забросит в офисе, не вспомнив даже. Лоре уже купила я развратное бельё. Всем остальным просто сертификаты, духи, шампанское, быть может, чай. Не слишком праздничный обмен подарками, которые нам в офис шлют под Рождество.Всё-таки присмотрю для экономки сладости.

В программе на сегодня я непременно жду имбирное печенье, горячий сладкий сидр или глинтвейн с корицей, тончайшие блины с начинкой, пару кругов на карусели. А в завершение всего, когда уже совсем стемнеет, подняться бы на колесе, чтобы опять влюбиться в сияющий огнями Лондон.
Мимо меня проходит молодой мужчина, он напевает "lets is snow" и обращает своё внимает на шоу звёзд на льду, которое в этом сезоне безумно популярно. Я быстро пробегаю взглядом стенд с информацией. Но всё-таки решаю не идти, признаться, эти представления сегодня вне моего бюджета. И лёд, пожалуй, тоже без меня, хотя мне нравится кататься. В Гайд-парке замечательный каток, достаточно большой, чтоб не толкаться, с отличным льдом и острыми лезвиями коньков. Мне даже жаль, что я приехала от деда Харрингтона, а не из дома и не переоделась. Задерживаюсь возле бортика буквально на минуту, с улыбкой наблюдая, как малыши пытаются помочь мужчине, его подталкивая к краю. Тот яростно машет руками, пытаясь удержаться на ногах. Мужчина почему-то кажется знакомым, но сразу не пойму откуда же могу его я знать. Конечно же! Художник Петер Линд-Уайатт.

Здесь больше не задерживаюсь, как и не подхожу к домику Санты. Мне поздно забираться к нему на колени, да и желания обычно не сбывались. Иду к прилавкам мастеров: поделки деревянные, простые статуэтки, какие-то игрушки, мелкие сувениры: фигурки, брелоки, браслеты и часы, магниты с отличной прорисовкой всех лондонских достопримечательностей, кружки с ярким орнаментом, мягчайшие шарфы из тонкой шерсти, смешные шапки и много-много сладостей. Здесь сахарные леденцы, печенье, орехи в шоколаде и цукаты, любимые мной яблоки в хрустящей карамели. 
Почти в конце дорожки, меня не замечая, проходит Констанс, с руками полными покупок. В светлом пальто, на шее тёплый шарф, с причудливым узором. Не видно толком мне орнамент, но кажется из тех, что продаются здесь. Не успеваю подойти и поздороваться, всё же толпа не позволяет мне идти хоть капельку быстрее. Констанс поскальзывается, теряя равновесие, едва не выронив пакеты. Попытка неуверенного шага, затем берёт за руку высокого темноволосого мужчину, в котором я узнаю мистера Таунсенда, Джеймса. Он улыбается мисс Констанс, ей что-то говорит. После обводит взглядом ближайшие киоски, встречается с взглядом моим. Кивает, узнавая. Я тоже улыбаюсь и киваю мистеру Таунсенду в ответ. Всё-таки Лондон крайне тесный город
 

Всем светлого Рождественского вечера. Пусть дом наполнен будет ваш улыбками и радостью, приятными сюрпризами, а главное - любовью.
На этот раз любимый праздник подкрался совсем незаметно. Простите, без игрушки, не могу с телефона.

Супруги Фостер, всегда желаю вам неугасающей любви. Пусть будут близкие здоровы.
Сеньор де Гальварра, желаю вам следующее Рождество встречать в компании прекрасной.
Мисс Анастасия и мистер Нортон, Эрик, надеюсь, вы простите мою вольность, что вместе поздравляю, будьте безумно счастливы, улыбок вам особенных друг другу.
Мистер Филдинг, Бенджамин, успехов и признания на поприще любом и каждом
Мистер Бенкрофт, Брайан, вам позабытого от чувств фотоаппарата.
Мистер Кэмерон, почаще удивлять любимую. Мисс Джульетта, почаще удивляться и сиять.
Профессор Дазендберри, побольше вам открытий. Мисс Мэри, вам все открытия затмить одной улыбкой.
Мистер Фейн, огня, который не сжигает, а только греет. Миссис Маккорд, страстной любви.
Мистер и миссис Торнтон, счастливых лет и прибавления в семействе ещё бы пару раз.
Мистер Уитворт, добро пожаловать и замечательной игры вам.
Мистер Таунсенд, Джеймс. Как я сегодня удивилась, поняв, что Рождество. Я знаю, для вас Сочельник всё-таки дороже(если такое слово можно применить, конечно), пусть будет он в душе почаще. Любить вам от души, ничуть не меньше быть любимым.
Мистер и миссис Арчибалд, вам необыкновенным и весёлых путешествий
Леди Каролина, успехов в каждом деле, которое решитесь взять на карандаш. Пускай глаза сияют.
Мисс Ситон, мисс Донован, мистер Маккензи, вам зажигать и жечь, нас удивлять и отрываться.
Детектив Кейт, вам нежности и страсти. Особенного человека рядом.
Мисс Констанс, очароваться и влюбится, словно девчонка в первый раз.
Леди Кэролайн и детектив Джейсон, пусть ваши чувства не угасают, только горят всё жарче.
Доктор Меган, вам удивительных сюжетов, загадочных улыбок и просто радости.
Мадам Моника, всё той же красоты и в облике, и в написании постов. Красивой быть искусство.
Мадемуазель Нэнси, мира в семье и удивительных открытий.
Мистер Линд-Уайатт, вам выставку очередную, на этот раз с портретами.
Мистер и миссис Филдинг, нам будет не хватать ваших забавных пикировок, улыбок нежных и умения поддразнивать. Вам счастья, радости и сохранить азарт.
Мадемуазель Софи, я очень рада вам. А в Рождество, пусть будет именно, как в песне.

Ещё раз с праздником. Простите за ошибки.

Огромный Лондон уже привычно тесен, хотя я не планировала встреч, но встречи и знакомства сегодня отыскали меня сами. Признаться, это в радость. Я обожаю ярмарки за атмосферу волшебства, робкого чуда, которую так хочется мне разделить, чтобы почувствовать полнее: улыбкой обменяться и поболтать о мелочах, выпить стакан глинтвейна и обязательно съесть в карамели яблоко.
Мистер Джеймс Таунсенд — истинный джентльмен, едва ли может он знакомой позволить здесь гулять одной, не предложив компанию. Моё начальное желание не портить его вечер быстро сменяется согласием, когда я слышу о компании: теперь не думаю, что я испорчу ему свидание - туда не ходят по трое. Мисс Констанс мы знакомы со свадьбы Лоры и даже пережили вместе несколько приключений, а вот маркиза Уэйкфилда видела лишь на обложках прессы и пару раз в кино. Но наших спутников едва ли в Лондоне не знает кто-то, все рейтинги холостяков без них давно не обходились. Молоды, хороши собой, довольно состоятельны, непозволительно свободны... Нас с Констанс сопровождают не только восхищённые, но и завистливые взгляды. Я кажется заметила и пару молний вслед. Признаться, это заставляет улыбаться и чаще прежнего.

Праздничное настроение витает в воздухе, искрится, как шампанское оно и заставляет совершать безумства, или хотя бы согласиться на маленькие глупости. Во всяком случае сопровождающие нас мужчины не делают вид, что слишком важные для развлечений. Со смехом отвергают предложение соревноваться в поедании сосисок. Но не отказывают в удовольствии себе и нам, когда Констанс оповещает:
 — Смотрите, силомер!
Мужская сила довольно притягательна, лукавить глупо. И это замечаю не только я, но пара девушек, которые словно случайно останавливаются, когда  Джеймс передаёт пальто. Точнее, не передаёт, накидывает мне на плечи. Улыбка не обманывает, моё пальто довольно лёгкое, и Джеймс это заметил. Простое правило, которое запомнила от бабушки, — не стоит никогда оправдываться. И чтобы не случилось, как бы ты не была права, будь выше оправданий. Неважно, что я не думала гулять, а ожидала приглашения от деда; что я ирландка где-то на четверть и мне почти не холодно; что здесь в толпе тепло и можно заказать глинтвейн, едва замёрзну. Поэтому обоих нас не обманувшая улыбка, чуть вздёрнуть подбородок вверх и сделать вид, что я лишь наслаждаюсь зрелищем, не согреваясь в тепле его пальто. Запах парфюма обволакивает, он не бьёт в нос, сбивая с ног. Тонкий намёк в морозном воздухе, наполненном так ярко хвоей и карамелью. Не пряный и не терпкий, такой мужской.
Сейчас он дополняется адреналином, который плещется в крови, пусть даже выглядит соревнование полностью дружеским. Конечно, не без шуток и подначек, которыми так славятся мужчины. Джеймс выбивает сотню, стоящих рядом осыпая конфетти и вызывая громкий визг девчонок, конечно же, наши аплодисменты. Кажущаяся кому-то простота, меня совсем не обманула, в удар положено не мало сил. Теперь мистеру Филдингу придётся постараться, чтобы нам с мисс Констанс не довелось делить один подарок. 
Я возвращаю мистеру Таунсенду пиджак, затем пальто, с очаровательной улыбкой поздравляю. А маркиз Уэйкфилд уже бьёт «наковальню» молотом. Снова победы звук, сыпятся конфетти, визжат восторженные зрители, мы аплодируем. Даже хозяина аттракциона две выбитые сотни словно не беспокоят, хотя он и смотрел крайне внимательно на все мужчин манёвры. Теперь за ними очередь: раз выбить сотню всё-таки возможно, то почему не попытаться?
Прелестные игрушки, предложенные к выбору, лишь дополняют праздничное настроение. Я не задерживаюсь с выбором, беру очаровательного оленёнка, благодарю мужчин и поздравляю ещё раз с победой. Мистер Бен Филдинг нам предлагает выпить по глинтвейну, хотя сейчас мне всё ещё тепло, но думаю отметить выигрыш — отличная идея.

На лавочках открытых горячий шоколад, чай терпкий, чёрный кофе, какао с маршмеллоу, множество сдобных булочек и леденцы. Есть и глинтвейн, но он лишь дополнение, и вкус совсем иной. Чуть дальше магазинчик с парочкой столиков, здесь уже маленькая очередь,  которую сопровождают запахи апельсинов, гвоздики и корицы. Стаканчики бумажные, украшенные цедрой и палочкой корицы. Слегка приподнимаю бровь, безмолвно спрашивая.  Кажется, дальше баварская деревня — там есть горячий сидр, возможно, и глинтвейн. Ещё есть ледяной бар, где всё, даже посуда, изо льда. Но там должно быть холодно, поэтому решаюсь:
 — Позволите мне предложить баварскую деревню? — Чуть поправляю волосы,  приподнимая воротник пальто. Снова беспечно улыбаюсь, — уверена, что там есть глинтвейн и точно обалденное печенье.
 — Желание леди - закон, — в ответ Джеймса улыбка, зеркальная от Филдинга.
 — Согласна, —  кивает нам Констанс.

Вся ярмарка — большая сказка, но почему-то именно здесь сейчас так много волшебства. 
Быть может, просто настроение сейчас такое? Соцветие из лампочек, в кадушках маленькие туи, рождественские гимны теперь все на немецком. Всё так же много смеха и радости хмельной. К тому же обалденный запах не только выпечки и цитрусов, но и мясной, а ещё яблочного сидра.

Хорошего всем вечера, надеюсь, романтичного и страстного.
Спасибо всем за праздник, который подарили)
Джеймс, мистер Таунсенд, спасибо вам за красоту, за нежность цвета и поздравление. Оно для меня прямо в точку.

Чтобы не вызвать двойных/тройных трактовок. Признаюсь, ваша Валентинка была заказана мной самой первой. Всё дело в Уальде и перефразированной много раз цитате - "не влюбляйтесь в того, кто относится к вам, как обычному человеку". Каждый увидит именно свой смысл... Джеймс, увидеть вас особенным легко, я пожелала влюбиться вам)

И снова, чтобы не быть превратно понятой) Мистер Лоренс, не сомневаюсь, что проговаривать вслух лишнее для вас, но всё-таки не для меня, - нисколько не обязывает ни к чему. Подарки нужны тем, кто дарит).

Валентинка для мисс Кей и мисс Лорен меня просто заворожила)

Вечерний Лондон всё так же завораживает и восхищает, мне кажется сейчас, что нет прекрасней места на Земле. Огни ночного города, чьё отражение словно бы тонет в Темзе; пленяющая классика, где золото мерцания так нежно оттеняет ночь. Но вот привычно строгое убранство Лондона в предпраздничные дни сменяется на яркость и многоцветие гирлянд: в Рождественские дни чуть меньше тайн, больше сияния и сказки. Даже неважно, что поднимаюсь я на колесе не первый раз, но дух захватывает, как впервые. Мне кажется, что к этой красоте я не привыкну никогда.
Я улыбаюсь нашим спутникам, негромко снова говорю:
 — Спасибо, что предложили прокатиться, здесь так красиво.

Констанс смеётся и предлагает мистеру Филдингу сделать фото, это на самом деле кажется забавным. Сегодня столько раз «случайно» мы попадали в объектив смартфонов, может быть даже и фотоаппаратов, но вот открыто фото предлагают сделать первый раз. Маркиз просит не афишировать свой титул. Я возвращаю взгляд на город за стеклом.
Признаться я немного озадачена реакцией маркиза Уэйкфилда: он голливудская звезда, больше того наследник титула, завидный холостяк и с детства окружён довольно пристальным вниманием. Сейчас в скоплении людей на ярмарке от любопытных взглядов рассчитывать нельзя укрыться. Конечно, будут фото и вероятно даже заголовки в жёлтой прессе, но все мы к этому давно привычны. Едва ли нас с Констанс или Джеймса можно считать сомнительной компанией, а время проведённое на ярмарке неподобающим препровождением, так почему же Уэйкфилд так обеспокоен?
Мысли об этом уносит сожаление, когда я понимаю, что пройден высоты пик - кабина опускается обратно.

Уже довольно поздно и посетители расходятся, товар свой собирают в открытых лавочках торговцы, уборщики уносят с мусором мешки. Лондон пока не спит, а ярмарка уже готовится ко сну. Не обсуждая, идём на выход из Гайд-парка. Возле дороги холоднее, а может, просто опустился вечер. Все, выходящие из парка, плотнее кутаются в куртки и пальто и поправляют шарфы, спешат к такси, своим машинам и метро. Непроизвольно отмечаю облегчение Констанс, когда она видит такси, которые ждут задержавшихся гостей. Одной проблемой меньше — можно не думать, как придётся добираться, хотя мы не в том обществе, чтобы об этом стоило переживать. И может быть самонадеянно, но я уверена, что мистер Таунсенд помог бы отыскать такси или бы предложил нас подвести обеих— не так уж важно. Думаю и мистер Филдинг из тех мужчин, что позаботятся о том, чтобы знакомой девушке не приходилось добиться поздно вечером домой пешком.
Решив покинуть нас на этот вечер, Уэйкфилд предлагает подвести Констанс. Тем самым почти что вынуждая мистера Таунсенда мне оказать подобную любезность. Конечно, дело всё в очаровании Констанс, наверное, иначе не бывает.

  Мы с Джеймсом улыбаемся друг другу, прекрасно понимая. Вся ситуация слегка неловкая, как бы не повернулось дальше, лорд Уэйклиф ограничил выбор. Я убираю волосы, которые бросает ветер мне с лицо, легонько жму плечами, извиняясь:
  — Джеймс, вы не обязаны.. — Запнувшись продолжаю. — Предположу, что я могла бы взять такси...
 — Я подвезу.
 В ответ киваю. Отказываться просто неумно, для джентльмена удостовериться, что добралась — это не трата времени, а действие, которое заложено с рождения. Не трудность, не повинность, а просто понимание, что это правильно и должно так. Но всё равно меня это смущает.

В машине пахнет кожей и парфюмом, не приторным, мужским, почти опасным. Стиль, классика и шарм, при этом мощь. Как раз тот случай, когда машина, как отражение хозяина. Климат-котроль включён, он согревает, прогоняя зябкую дрожь. И мистер Таунсенд не переспрашивает, услышав — Северный Актон, хотя едва ли помнит прошлую поездку. Смущение тихонько отступает перед обычным разговором, который обо всём и ни о чём. Мной выбранный приличный дом, который близко с домом настоящим. Машина плавно тормозит у тротуара, отстёгиваю безопасности ремень и  мягко улыбаюсь:
 — Не провожайте, Джеймс, здесь лишь пара шагов. Спасибо вам за этот вечер.
Мне кажется, Джеймс слишком много понимает, я благодарна — что он не произносит вслух. Выскальзываю на прохладный воздух, ладошку прижимая к носу, который защипало в тот же миг. Чуть поправляю волосы, приподнимаю воротник пальто. Пара шагов в сторону дома и оборачиваюсь на дорогу, Джеймс разворачивает «Ягуар» и уезжает, позволив мне оставить эту иллюзию.

С мистером Таунсендом пост согласован.

Хорошего всем праздничного вечера.
Леди, нас с праздником. Побольше радости и счастья, любви и замечательного настроения. Мужчины, спасибо вам за то, что делаете праздник ярким, за вашу силу и желание нас радовать.
Мистер Лоренс, Нейт,спасибо вам за настроение, с которым день мой начался, всё здесь совпало на 101%. И знаете, оказывается, мне нравятся сюрпризы)
Аноним, спасибо вам за поздравления и пожелания, хотела бы вам пожелать того же и много-много света и тепла)
Редакция журнала, спасибо за праздничный выпуск. За пожелания для каждой и тёплые слова, очень красивый, нежный выпуск.
Мистер Нортон, Эрик, спасибо за потрясающий подарок. Он завораживает, очень красиво, спасибо вам и мастеру, что видите такой.
Мистер Бенкрофт, Брайан, спасибо вам за песню. Очень красивый кавер, признаться, слышала такой я в первый раз.
Леди Киана,у вас очень красивые работы, не только для меня, но и для остальных. Мне повезло иметь теперь в своей коллекции одну. Спасибо вам.

Мистер Таунсенд, Джеймс, сколько же сил, терпения, желания дарить нам праздник... Спасибо вам большое за этот день и за другие. Мы очень ценим и видим сколько сделано.

Мисс Риччи, забыла поприветствовать вас. Хорошей вам игры и увлекательных сюжетов.
Мадемуазель Софи, рада увидеть снова вас. Нам не хватало вашего света.

Бумаги на столе под моим взглядом, мне кажется, вот-вот и загорятся. Копии тех, что дал лорд Харрингтон. Оригиналы я верну почти нетронутыми: лишь пара изменений на полях в меню(у нескольких гостей на рыбу аллергия и арахис), заметки по украшению цветами(убрать из композиций в зале лилии: от аромата может разболеться голова, а для балкона они идеальны), пару гостей добавить к списку... Но вот бумаги на столе пестрят заметками и выделенным шрифтом. С кем нужно переговорить, с кем сделать фото, назначить встречу с дирижёром, оговорить с ним всю программу, а так же убедиться, что для нашего гостя будет достойный инструмент.
В агентстве найма служащих мне стоит убедиться, что будут среди них и те, услуги чьи принадлежат не деду — лично мне. Не стоит никогда недооценивать персонал, который позаботится о том, чтобы в момент, когда безумно жарко, всегда был ледяной бокал для вас и собеседника; а если собеседник вам наскучил, то именно официант напомнит, что у вас есть неотложные дела — хозяйке вечера приходится следить за всем. Заменят вам шампанское на лимонад, оповестят о госте, который может вам создать проблему. К тому же, персонал слышит так много разговоров, именно тех, что не дано услышать мне. И это только малость из того, в чём может мне понадобиться помощь.

Я оборачиваюсь к Кевину, который, забросив ноги на журнальный столик, привычно оккупировал диван. Мой вздох с усмешкой его, конечно, не смущает, но вот внимание привлечено. Откладывает сигарету, приподнимает бровь.
 — Кевин, найдёшь мне мисс Джейн Смит? Довольно милую, с манерами, а заодно сумеющую разлить бокал-другой вина на платье той, кому понадобится. Я не хочу просить официантов, это всегда проблема.
- Возьми меня с собой, — он опускает ноги и залихватски мне подмигивает, — я же американец, могу открыть шампанское с хлопком. Устроим вечеринку с пеной.
 — Пойдём. И ты, и Коул, я буду правда рада, — это не ложь, не ухищрение, я просто к ним привыкла и чувствую себя так защищённой. Да, с чередой неловкостей порой, но это мелочи. Плата за роскошь быть за чужой спиной.
 — Как будет рад твой дед! — Кевин смеётся, после морщится. — Не, там скукота… Ни стриптизёрш, ни кокса с обнажённых тёлок. — Шутка довольно глупая, и Кевин переводит тему. —  Решила брать и подставных гостей?
 — Если захочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу. — Вздыхаю и возвращаю взгляд к бумагам. Все фотографии пойдут на утверждение моё и лорда Харрингтона, поэтому достаточно отправить виски для фотографа, чтобы особенно сиять. Ни к чему больше ухищрений. Затем вычёркиваю пункты в райдере у Фредерика Кемпфа. Конечно, лорд Харрингтон не ждёт подарка от меня. Едва ли я смогла бы удивить его, но вот порадовать тем, что умею оценить и его интересы, пожалуй, в моих силах. Никто на свете не играет так Шопена…

 — Можно поднять в причёску, — тугие локоны мне визажист приподнимает, оставив полностью открытой шею, — величественно и вам очень к лицу. Можно немного прядей выпустить, словно бы ветер их растрепал...
Теперь несколько локонов струятся по спине и шее. У большинства есть недостатки и разница лишь в том с какими ты готов мириться. И если недостаток визажиста — желание поговорить, то это не так уж сложно потерпеть за мастерство. Не собираюсь объяснять, что не хочу, чтобы ошейник, который мне наденет дед, был первым, что увидят, глядя на меня. Учтивая улыбка не сходит с моих губ, но всё же голос твёрд:
 — Оставим их распущенными. - Глаза в глаза в огромном зеркале, перед которым я сижу, и визажист отводит взгляд. На этом разговор о локонах закончен. Теперь очередь сплетен, на этот раз о графе Д  — он собирается жениться, а так же пара слов уделены младшему сыну лорда  М, тот проигрался крупно в карты… Я менее внимательна, чем следует, вместо того, чтоб отмечать все новости, думаю лишь о том, как пройдёт вечер. Непроизвольно сжимаю в кулаки ладони  и мысленно веду отсчёт. Мне хочется спросить -что говорят о нас? Но это неуверенность, которую я не могу себе позволить.

- Вы похудели, мисс, — портная поправляет платье, ещё чуть уже талию, — задрапируем или сделаем пару стежков?
Вся прелесть купленного платья — оно принадлежит тебе, можно подшить, испачкать и порвать. Не нужно думать больше, как быть чуть бережнее, как отдавать в химчистку, а после отправлять обратно с заметкой из журнала о имени творца и небольшим букетом. Это взаимовыгодно и им, и мне, но всё-таки в собственном платье ты чувствуешь себя куда надёжней. 
Шёлк абрикосового цвета скользит по коже, оттеняя белизну, он словно придаёт мерцание и обволакивает тёплым светом. Воздушное и лёгкое, и нежно-яркое, платье словно бы делает моложе и нежнее. Обманчиво простое, изысканно в движении и созданное, чтобы выделяться из толпы. Конечно же, блистать на фото. Такое платье не наденешь дважды.
 — Хорошо, шейте…

 — Неплохо смотришься, — Кевин предельно щедр на похвалу, присвистывает даже.  Шутливо поправляет на себе футболку с ужасно ярким принтом, на ней супергерои, кажется. — Готова веселиться?
 — Нет. — Улыбка кривит губы, беру мужчину по руку, чтобы помог спуститься к присланной машине.
 — Ну… У тебя есть выбор, — Кевин бросает взгляд на статусный Royce деда, плечами жмёт, словно бы скидывая напряжение.
 — У человека всегда есть выбор, если он согласится проиграть. - Я отвечаю почти машинально. И делаю шаг к двери

Харрингтон Хаус

Платье великолепно, а локоны безукоризненны. Я приседаю в намеренно глубоком реверансе и улыбаюсь преувеличенно наивно, лорд Харрингтон не кажется довольным, но неожиданно оповещает:
 — Хорошая работа. Действительно хорошая работа. Хотя цвет и причёска...
Ладони взмах, я поднимаюсь без особого труда, теряя лишь улыбку. Как ожидала, на столе продолговатый бархатный футляр, в нём будет ожерелье, которое укажет статус. Футляр раскрытым остаётся на столе, что ж дед действительно расщедрился: мерцание камней даже сейчас в чуть приглушённом свете кабинета без меры впечатляет, а в зале, где ярко засияют сотни огней, будет слепить. Бриллианты и изумруды оттягивают шею, застёжка щёлкает, я словно по сигналу улыбаюсь, дотрагиваюсь бережно рукой:
 — Оно прекрасно.
 — Фамильное. Последний раз его носила Элизабет.
Моя вторая бабушка, её совсем не знала, та умерла, когда была маленькой ещё мама. Странно, что Харрингтон больше и не женился. Я никогда не спрашивала — почему? Быть может, этот вопрос дед задаёт сейчас себе, рассматривая  пристально и недовольно. Лорд поджимает губы:
 — Теперь оно твоё. Это большая честь. — Он не даёт ответить, проходит к мини-бару и наливает в два бокала виски. — Помни ты — Харрингтон.
Мне удаётся подавить смешок, я лишь приподнимаю снифтер и чуть склоняю голову. Глоток ничтожно маленький, но всё же обжигает горло. 

Лорд Харрингтон кивает и расправляет плечи, ладонь свою кладу на сгиб его локтя. Дед старомоден и консервативен, мы будем с ним встречать гостей, как только те прибудут, не дожидаясь, чтобы нас нашли. Я всё же нервничаю, сжимаю в кулаки ладони и тут же разжимаю — ведь леди так не должно поступать. Ещё 10 минут до времени прибытия, а я напряжена словно бы вечер уже прошёл и не удался. Дед смотрит на часы, нетерпеливо переводит взгляд на своего дворецкого, словно бы тот мог торопить гостей, и снова на часы. Мы с ним сейчас похожи, оба мечтаем лишь о том, чтобы скорее все закончилось.

Весь зал в живых цветах, в серебряных подсвечниках мерцают ярко восковые свечи на мраморных консолях и столах, их дополняют огни ламп и люстр, свет отражаясь в хрустале рассеивается по дому. Мерцая и играя. Вечерний сумеречный свет скользит сквозь окна, которые откроют позже. Удобные диванчики в углу, чуть меньше кресел у стены. Начало вечера предполагает глоток вина и разговоры всех со всеми, поэтому места и не нужны. Вокруг снуют официанты на их подносах маленькие канапе, бокалы с разными напитками, просто вода, салфетки. Чего здесь только нет. Оркестр разминается, наигрывая разные мелодии по паре лишь минут. Харрингтон снова смотрит на часы.

Если бы я отвела хоть на секунду взгляд, то и не уловила бы той перемены, которая произошла с мистером Джонсоном. Он выпрямляет спину ещё на миллиметр, сильнее расправляет плечи. Я выдыхаю и чуть приподнимаю подбородок, вернув губам улыбку для самых искренних приветствий. Вечер быть должен бы триумфом, ведь после стольких лет Харрингтон Хаус откроет свои двери для гостей, которых здесь встречаю я хозяйкой.
Я улыбаюсь и пожимаю руки, не забываю вслух произносить все имена.
- Здравствуйте, леди Александра, чудесно выглядите. Рада, что посетили нас... Здравствуйте, мистер...

Хорошего весеннего всем вечера.
Пусть будет он отличным, с горячим крепким чаем и свежей прессой.

Детектив Деннер, мисс Рейнолдс, добро пожаловать, удачной вам игры.