Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Доброй ночи, Мирок!
У меня сегодня замурчательное настроение, ведь у моего любимого мужчины главный праздник в жизни, хоть и ночь на дворе, но этот день пришел, 13е августа настало уже минут так... тридцать с хвостиком назад
Знаю, что ты и не любишь праздновать свой день рождения, любовь моя, но это не избавит тебя от поздравлений)
И желаний! И объятий! И поцелуев!
Я люблю тебя, Адам Фостер! Люблю до края неба и дальше, там где продолжается бесконечный космос!
Я дышу тобой и живу тобой!
Ты мой герой, не раз спасавший меня!
С днём Рождения, котик!

- Обещай оставаться со мной откровенным.
- Обещай оставаться со мной после этого!
© "Пятое время года" Ринат Валиулин

Эдинбург. Шотландия

С каждой секундой, как сознание проясняется от тумана возбуждения и пережитого оргазма, всё яснее понимаю, что именно сделал мужчина. Он осознанно лишил меня своего семени. Обокрал, чего никогда до этого мгновения не делал. Трясущейся рукой тянусь к креслу, что стоит рядом с кроватью, и надеваю халат. Гладкий шелк, словно наждачная бумага, проходится по коже. Но дело вовсе не в халате или не в моей коже, дело в Адаме и в его последних действиях.
“Почему? Почему он решил так поступить? И ничего не сказал. Словно он отказывает мне в частице себя, прячет и лишает в то время, как я отдалась ему без остатка.”
Не могу собрать свои мысли в кучу, но боль с каждой минутой становится только сильнее.
"Он ушел в ванную смыть с рук сперму. Решил прервать акт, лишь бы не кончить в меня."
Спускаю ноги с кровати и, едва их переставляя, направляюсь в ванную, чтобы застать мужчину, которому отдала не только своё тело, но и душу, намыливающим руки.
- Что всё это значит, Адам?
- Что именно? - он поднимает голову, встречаясь со мной взглядом в зеркале.
- Твоё решение, - указываю глазами на его руки под водой. - Что это было?
- Это не мое решение, милая. Просто так вышло, что я лишь вчера о нем узнал, - мужчина закрывает воду, вытирает руки и, развернувшись, делает шаг ко мне, чтобы притянуть ближе. - Тебе давно стоило сказать, что настолько долгосрочных перспектив со мной, как совместные дети, ты не видишь.
- Что? - ощущаю, как немеет тело, но всё ещё цепляюсь за слабую надежду, что он это не серьёзно, что мне послышалось: - О чем ты вообще? И как связаны какие-то перспективы с тем, что ты кончил себе в руку? - не выдерживаю его взгляда и, передернув плечами, отстраняюсь. - Почему ты заговорил об этом сейчас?
- Арли, по стечению случайностей я теперь знаю правду. Не обижай меня попыткой то ли скрыть, то ли отмахнуться от факта, который известен нам двоим. Ты принимаешь противозачаточные таблетки, так? - я только рот открываю от удивления, но мужчина, не дав мне ответить, продолжает: - И вероятно, давно. Поскольку мне не все равно на твое здоровье...
- Как это мило заботиться о моём здоровье, Фостер! - "Наивно было полагать, что он хотел детей. Тут, оказывается, забота о здоровье." Сжимаю зубы так, что кажется, они сейчас начнут ломаться и хрустеть, но спустя секунду делаю глубокий вдох и продолжаю: - И да, таблетки мне навязала Моника. Как и долгосрочный контракт с звукозаписывающей студией, - небольшая пауза. - Не нужно объяснять про обязательства? Я не могу забеременеть ещё семь месяцев. Просто не могу!
- Один контракт, потом - второй, третий. Понимаю, карьера, - любимый человек поджимает губы и руки скрещивает на груди, прислонившись к раковине бедром.
- Я не загадывала так далеко, - отвечаю, стараясь контролировать свои слова, но слишком быстро обида и непонимание вырываются наружу. - Но ты сегодня показал, что я в принципе и не нужна для того, чтобы кончить! Таблетки не мешали нам заниматься сексом, Адам, растворяясь друг в друге. И надо было потерпеть всего лишь два года - ровно столько длится мой контракт с Сони.
- Я не хочу, чтоб ты принимала те чертовы пилюли и гробила себя. Не хочешь детей - не будет.
- А если я не соглашусь? - ненавижу проклятые ультиматумы. С самого детства запреты вызывают во мне дикое желание поступить наоборот, но сейчас другая ситуация ведь. Сегодня, да и теперь все время, каждый день, каждую ночь я либо рискую залететь, либо совсем ничего не получить, как несколько минут назад, либо я остаюсь с таблетками, но без любимого, и на кой хрен они мне тогда нужны?
- Не доверяешь? - горечь Адама легко могу почувствовать на своём языке, но не могу, а может, просто не хочу подчиняться условиям. - Я тебе обещаю, что никоим образом не помешаю твоим контрактам. В таблетках надобности нет.
- Значит, не будет секса? Не будет ничего? - тяжело выказывать слабость, тяжело признаваться, что стала зависимой от одного человека, и что готова на всё или почти всё. - Это ты хочешь сказать? Или будет недотрах вечный, когда ты только о себе и думаешь? - злые слова срываются с губ. Я хочу сделать больно мужчине, хочу, чтобы он понял, как задел меня, всего лишь найдя пилюли. - Какая разница доверяю я или нет? Какая разница хочу я детей или нет, если с одной стороны меня подвязали в эту кабалу, а с другой - ты вынуждаешь меня прекратить всякие занятия сексом. Одна маленькая пилюля позволяла нам открываться, отдавая себя друг другу, а теперь что? Я отдаю, а ты - нет, выходит!
- Для меня есть разница, - от его упрямства хочется аж топнуть ногой, но продолжаю стоять в дверях, не приближаясь, но и не покидая ванную комнату. - Одна маленькая пилюля каждый гребаный день позволяла тебе быть свободной от меня. И ты так жаждала этого, что скрывала. Я даже не заподозрил. Дурак! Надумал лишнего.
- Это не так!!! - ощущение жжения в глазах словно лишает меня самоконтроля, и я даже не замечаю, что начинаю кричать на каждое спокойное замечание Фостера. - Я никогда не была свободной от тебя, черт возьми! - оказываюсь рядом и толкаю Адама в грудь, желая ударить сильнее. - Никогда! С самой первой встречи я, словно ненормальная, одержима тобой, зависима и порабощена. И не представляю даже дня без тебя, иначе ни за что бы в жизни не согласилась выйти за тебя. И я хочу детей, хочу, но не могу! Но и так, как сегодня - тоже не могу! Прерванный акт это словно… не знаю даже, как назвать.
- Да, скрывать, обманывая, и таиться от меня было проще. Но этому не бывать больше, - Адам замолкает на пару секунд, позволяя мне издать только звук “А-а-а-р-р-р”, но потом Фостера словно "прорывает": - Говорить про откровенность и, в то же время, выталкивать меня из своей звездной жизни и сопряженных с ней условий - как это сочетается вообще?
- Ты уравнял таблетку для предотвращения беременности и свой поступок. А ты можешь представить, что это я так себя повела и лишила частицы себя? И не важно, какая тому предшествовала причина. Я скрывала, да, и мне стыдно из-за того, что была от тебя эта небольшая тайна. Но это лишь временное ограничение, вынужденное, а не желание. А ты? Ты тоже вынужден был выйти? Или это твоё желание, Адам? Скажи, соизмеримы ли эти поступки?
- Могу представить и ощутил в полной мере, когда узнал, что каждый свой день ты начинала с того, чтоб скрыть условия контракта и выбранные меры по их выполнению. А что еще, по-твоему, меня не касается? Что еще скрываешь?
- Ты невозможный просто! - глубокий вдох, чтобы не наговорить ещё больше слов, о которых потом буду жалеть, и продолжаю, вновь обхватив себя руками. - Ты не спрашивал об условиях, как я не спрашиваю тебя. В чем же вдруг разница? Принимаю я таблетки или бы просто не могла забеременеть по состоянию здоровья, в чем разница, Адам? У меня нет больше никаких секретов. О фото в журналах ты знаешь, о съемках в клипах не всегда целомудренных - тоже, а теперь вот и моём вынужденном воздержании. Но неужели за это ты так наказываешь меня? - последние слова произношу едва слышно, словно весь свой запас возмущений и ругательств я уже истратила.
- Ты читала инструкцию к препарату, который считаешь волшебной таблеткой от всех проблем? Осознаешь последствия?
- Нет, у меня был рецепт от врача с Барбадоса, к которому пошла, думая, что я… - пауза, и всё же договариваю то, о чем вообще не собиралась никогда говорить. - Я думала, что забеременела тогда. Но не суть. При чем тут инструкция?
- Не суть. Лучше мне даже мысли не допускать о том, к каким методам ты бы прибегла, если бы твои страхи были обоснованы, - тихо произносит Адам и кривит губы в улыбке, я же опускаю глаза, чтобы он даже не заметил, как его точные удары достигают цели, и как мне становится горько и обидно от того, что любимый мужчина думает обо мне и кем считает. - Давай вместе оценим риски. Прямо сейчас, - Фостер срывается с места и шагает в спальню к комоду, чтоб достать таблетки, продолжая возмущаться. - Надеюсь, ты не выбросила инструкцию… - слышу стук ящика, брошенного совсем не бережно, шорох, потому разворачиваюсь и, еле переставляя ноги, возвращаюсь в спальню, чтобы застать Фостера за изучением моих таблеток. - Ах вот она! - и он тут же протягивает мне изрядно помятый лист с мелким текстом. - Читай! Только вслух. Особенно настаиваю на прочтении побочных действий.
- Что ты хочешь мне доказать? Что таблетки это вред? Я и так знаю, - но несмотря на свои слова, беру скомканную бумажку и ищу глазами текст. - Может возникнуть аллергия в случае индивидуальной непереносимости. В частности, может наблюдаться: в области молочных желез - напряжение, боль, увеличение, появление секреции; нерегулярное кровотечение; головная боль, мигрень, изменения либидо, депрессивное состояние, изменения настроения; тошнота, рвота и другие гастроэнтерологические жалобы; различные проявления на коже (например, сыпь, узловатая эритема, мультиформная эритема)... - комкаю проклятую инструкцию и кидаю её в урну возле туалетного столика. - Да-да, и много чего ещё другого страшного, такого же, как прыщи. Но, Адам, мне осталось совсем чуть-чуть. Я не собираюсь жить на этих таблетках, это лишь временная мера.
- Ты не будешь их принимать, Арли. Если тебе везло и никаких последствий ты не ощутила, то это не значит, что их нет и не будет. Никаких таблеток.
- Но, Адам, всего несколько месяцев…
- Выбор за тобой: я или таблетки, - и он повторяет мои же слова, словно копируя, но голос твердый: - Всего на несколько месяцев.
Любимый протягивает две руки, в одной из которых початая упаковка "Экслютона".
- Это нечестно, - всматриваюсь в лицо мужчины, пытаясь определить насколько серьезно он предлагает такой выбор. "Карьера или любовь? Разве есть тут варианты для человека, который уже любит? Я не могу без него, но миллионные выплаты тоже не потяну, особенно сейчас когда мы строим и оборудуем дом." - Нечестно ставить меня перед таким выбором.
- Решай сейчас, - он так и остается неумолим, и я осознаю, что никакие доводы о штрафах за несоблюдение условий договора не переубедят его в обратном.
Но теперь, из чистого упрямства, решаю ответить Адаму тем же. Поднимаю руку и тяну её к той ладони, на которой лежат мои маленькие пилюли. Он ещё не понимает, для чего это делаю, но по боли во взгляде вижу, что вывод любимый сделал, как я и думала, неверный. Забираю пачку, возвращаюсь в ванную, поднимаю крышку унитаза и высыпаю туда все до одной таблетки, а после нажимаю слив.
- Я уж подумал…
- Знаю, и был недалек от правды. Теперь о моём здоровье нет причины беспокоиться. Разве что я залечу раньше времени и попаду на пару миллионов долларов неустойки от своей звукозаписывающей студии.
- Арли…
- Я хочу принять душ, - поднимаю на любимого глаза и договариваю: - Одна.
Не дожидаясь ответа и совершенно не стесняясь, скидываю с себя шелковый халат и захожу в кабинку, а затем включаю воду на полный напор. И не сразу понимаю, почему вода из водопровода течет такая соленая. Лишь когда дышать становится совсем невыносимо из-за кома в горле, всхлипываю, но упрямо намыливаю мочалку и начинаю тереть своё тело, смывая с него все следы былой страсти.
Тру себя до тех пор, пока кожу не начинает жечь от раздражения, и только после этого выхожу, кутаясь в полотенце.
- У меня завтра встреча с дизайнером в мебельном магазине. Ты не мог бы подъехать к трем часам на Роуз стрит, 19Б. Я всё подбирала сама, но кровать в спальню не могу выбрать в одиночку.
- Арлин… - Адам пытается обнять, но я выворачиваюсь, шагаю к тому самому комоду и вынимаю из ящика, где лежали таблетки, бельё. Сначала хочу надеть то, что удобнее всего, но из-за злости и обиды достаю “провокаторский” комплект и кидаю его на постель. - Ты куда-то собираешься? В этом? - от округлившихся глаз любимого в другой раз я бы покатилась со смеху, но сейчас только сильнее поджимаю губы, кивая.
- Мы договорились встретиться с мистером Макграйтом, поэтому нужно соответствовать.
- Но это? - Адам поднимает с постели красные трусики, которые и трусиками-то назвать сложно. Так, прозрачная сеточка и три ниточки. И бюстгальтер больше открывающий, чем скрывающий.
- И что? - добавляю к этому красные подвязки и черные чулки, но потом решаю, что черные это слишком пошло и меняю на обычные, телесного цвета. Скидываю с себя полотенце и тянусь забрать из рук мужчины своё белье, но он сжимает его, комкая несчастные лоскуты недоткани. - Мне нужно собираться, Адам, я уже опаздываю.
- Не в этом, - в другой день я бы позаигрывала с Фостером на этот счет, может быть, даже предложила выбрать мне одежду, но сегодня, после такого утра, любой запрет воспринимаю в штыки.
- А что я ещё не могу делать, дабы не оскорбить ваше высочество? Может быть, мне забиться в угол и, превратившись в свиноматку, только рожать тебе потомство?
- Зачем ты так? - он разжимает пальцы, и я дергаю на себя бельё, так что резинка больно бьет по пальцам.
- А ты зачем? - натягиваю на себя этот провокационный наряд и сажусь за столик, якобы начиная расчесывать волосы, а сама в это время не свожу глаз с мужчины, который замер посреди комнаты.
"Я не понимаю его, как и не понимаю запретов, не касающихся гардероба, который у любого здравомыслящего мужика вызовет протест. Но таблетки-то за что? И как теперь себя вести? На подобные изъятия “до” я ни за что не соглашусь, а значит, недолго осталось мне быть не беременной. И его взбрыка тоже не понимаю. Ну подумаешь, пила таблетки, подумаешь, не сказала о них. Так он и не интересовался никогда. Ни разу за эти полтора года не заговорил о детях, а теперь обвинил меня в том, что не хочу их."
Я так глубоко ухожу в свои мысли, что вздрагиваю, когда любимый забирает у меня расческу и, встав за спиной, начинает водить ею по моим волосам. Поднимаю глаза на Адама, но он избегает моего взгляда, чтобы спустя секунду огорошить вопросом:
- Ты на самом деле не желаешь от меня детей? - едва слышно спрашивает, не прерывая своего занятия.
- Нет, это не так, - наблюдаю в зеркало, как щетка скользит от макушки до самых кончиков. - Но я обязана была придерживаться условий сделки. Если я забеременею, тогда пять концертов, что запланированы на февраль, сорвутся. Ты же не думаешь, что звезда Арлин Меррик выйдет на сцену беременным бегемотом?
- Ты никогда не будешь бегемотом. Уверен, что беременность только сделает тебя более женственной. Да и до февраля тут осталось чуть больше полугода.
- Вот именно, Адам, - разворачиваюсь лицом к мужчине, глядя снизу вверх. - Чуть больше полугода.
- Не нужны тебе эти таблетки, - он снова упрямо поджимает губы, и мне остается только вздохнуть, окончательно сдаваясь.
- Так ты приедешь? - вглядываюсь в его лицо, словно бы моля согласиться, подводя черту под этим выяснением.
- Я поеду с тобой, а не приеду. И сегодня тоже. Только позвоню Урсуле и предупрежу, чтобы все встречи перенесла.
- Хорошо, - поднимаюсь и, собираясь продолжить одеваться, направляюсь к гардеробу, чтобы выбрать подходящий наряд. Мне хочется поскорее выйти из этого дома, подальше от ссоры, что была недавно здесь. И когда последний штрих в виде платья цвета бургунди и такого же цвета лодочек завершает мои сборы, перекидываю волосы через плечо, даже не озадачивая себя тем, что нужно как-то их укладывать. Пусть пряди высыхают после душа волнами.
Пока я крашусь, Адам тоже одевается, продолжая хмуриться своим мыслям.
"Интересно, что сейчас в его голове? Не нравится мой наряд? Или то, что я в нем собираюсь на встречу к архитектору? А может быть, он уже думает о новой кровати?" - теряюсь в догадках, но спрашивать не вижу смысла, потому делаю пару мазков палочкой с духами и поднимаюсь из-за столика.
Выходя из дома, Фостер придерживает меня за талию, пропуская вперед к машине. Затем, предупредительно открывает дверь автомобиля, а после и сам садится, заводит мотор и трогается с места. Всё это происходит в полной тишине, пока каждый прибывает в своих мыслях. Потому и до Джамайка стрит, где находится офис мистера Макграйта, нас сопровождает только радио. И то, звучит какой-то новостной канал, который рассказывает о погоде и политике.
Даже не замечаю, как меня постепенно отпускает напряжение. Возможно, верх берут другие эмоции, а может, просто смена обстановки влияет. Но теперь с каждым метром дороги, что мы преодолеваем до архитектурного бюро, чувствую, что Адам всё больше напрягается. Ведь каждое такое посещение не проходит гладко для него. Повинуясь сиюминутному порыву, накрываю ладонью пальцы мужчины на руле.
- Прости, что не сказала сразу о сроках, - Адам притормаживает на светофоре, а после и вовсе паркуется у обочины, но пока он ничего не говорит, продолжаю: - Я сначала не была уверена, что это важно, а потом, день за днем, я всё больше увязала в этой лжи, которая, словно снежный ком, росла и росла.
- Арли, я просто волнуюсь.
- Я люблю тебя, я хочу быть с тобой и твоей, и я хочу от тебя детей. Только от тебя.
- Люблю тебя, милая.
Подаюсь вперед, чтобы поцеловать любимые губы, но ремень безопасности позволяет нашим губам коснуться друг друга лишь на пару секунд и, словно магнит, снова возвращает на место, прижимая к сиденью.

Моя жена не желает взрослеть.
Я принимаю ванну, а она топит мои кораблики.
© Вуди Аллен

Шотландия. Эдинбург

- Мистер Макграйт, мне бы хотелось понимать окончательные сроки работ. Стены уже стоят, и все отделочные работы завершены. Почему сдача дома опять откладывается?
- Всё потому, что мы по несколько раз переделываем…
- А вы делайте сразу правильно, и не придется переделывать, - не сдерживается Адам, и я накрываю его пальцы, что сжимают подлокотник стула. - Желание заказчика - закон. Или я ошибаюсь?
- Нет, вы правы, мистер Фостер, но я, как профессионал, не могу не посоветовать вам, как лучше.
- За что мы вам очень благодарны.
- Уважаемые мужчины, перестаньте спорить. Мистер Макграйт, затягивание сроков меня совершенно не устраивает. Был оговорен план работ, старайтесь не нарушать его. И если мой жених говорит, что так или иначе нужно сделать, вы исполняете это. Нам необходимо, чтобы дом был готов до сентября. Два с лишним месяца - срок более, чем достаточный для постройки на готовом фундаменте, вы не считаете?
- Да, да, мисс Меррик, - кивает джентльмен и переводит взгляд на моего любимого. - Мистер Фостер, будут ли ещё какие-то корректировки?
- Посмотрим по продвижению работ. Приточно-вытяжная система уже готова?
- Да, заканчиваем на втором этаже подводить трубы и устанавливать вентиляционное оборудование.
- Хорошо.
- Вот и славно, - потираю руки, наконец расслабленно откидываясь в объемном кресле для посетителей этого мрачноватого офиса. - А сейчас я бы выпила кофе и съела что-нибудь сладкое, потому как с утра позавтракать не удалось, - не хочу напоминать об утренних событиях ни себе, ни Фостеру, но характерное урчание от одной лишь мысли об ароматном завтраке заставляет меня краснеть, особенно когда мужчины обмениваются взглядами.
- Тогда пойдем перекусим, милая, - Адам чуть кривит губы в улыбке, но я чувствую, что он тоже вспомнил, почему мы вышли из дома голодные. - Мистер Макграйт, до связи, - любимый пожимает ладонь мужчины, и я, поправив подол платья, поднимаюсь и, кивнув на прощанье архитектору, направляюсь к выходу.
В пяти минутах езды от офиса Макграйта мы находим небольшое уютное кафе с самыми вкусными в мире сконами с ароматной вишней, которые поедаем с огромным удовольствием, попеременно пачкая губы и стирая эти следы поцелуями, совершенно забыв об утреннем конфликте. Ланч уже прошел, и в Archipelago Bakery почти не остается народа, что позволяет нам немного времени побыть наедине. Только одна девушка, смущенно улыбаясь, протягивает блокнот с моим изображением на обложке и просит подписать, что я с ответной улыбкой и делаю. Всё остальное время обеда мы увлечены друг другом и вкусностями. Пока рядом не раздается знакомый голос.
- Арлин, мистер Фостер, добрый день, не ожидала увидеть вас, - Элла смущенно краснеет, но в галантности моему мужчине не откажешь, он с обворожительной улыбкой поднимается со стула и пожимает руку дизайнеру.
- Добрый день, мисс Грант, неожиданно встретить вас здесь, - Адам указывает на свободный стул. - Присоединитесь к нам?
Вижу, как щеки дизайнерши покрываются румянцем, и начинаю ёрзать на стуле, стараясь задавить на корню своего внутреннего кроманьонца. Я верю любимому, но ничего не могу поделать с тем, что женщины так на него реагируют.
- А ты пользуешься популярностью у дам, - шепчу на ухо Фостеру, пока Элла усаживается рядом за наш столик и делает заказ подошедшей официантке.
- Меня волнует лишь одна дама, - отзывается любимый, проведя под столом ладонью по моей ноге от колена до бедра. - Только и думаю о том, что у тебя под этим платьем.
- А меня только ты волнуешь, - прикусываю губы и, лишь сделав глубокий вдох, поворачиваюсь к мисс Грант: - Так какими судьбами ты тоже оказалась здесь, Эл?
- Я обожаю здешнюю кухню, - улыбается рыжая дизайнерша. - К тому же, у меня была встреча здесь неподалеку. Кстати, что вы думаете о том, чтобы сегодня съездить в салон и выбрать кровать? На сегодня я закончила со встречами. Что скажите?
- Я не знаю…
- Мы согласны, - заявляет Адам, в отличие от меня, совершенно уверенно. И на мой вопросительный взгляд отвечает своим настойчивым. - Согласны, - а после наклоняет голову и к уголку губ моих своими прижимается.
- Хорошо, - сдаюсь под натиском моих собеседников, в глубине души сама себе признаваясь, что мне хочется это сделать и чем скорее, тем лучше.
Спустя полчаса мы уже в мебельном магазине. Или можно даже сказать, в мебельном раю. От обилия всяческих безделушек у меня голова идет кругом, но Элла Грант, как заправский капитан, ведет наш маленький кораблик сквозь обилие диванов, шкафов и столов на второй этаж. Туда, где на всю площадь расставлены самые разнообразные кровати: полуторки, двуспальные, кинг-сайз и, как по мне, дабл кинг-сайз - кровать, которая займет всю спальню от окна до стены.
- Милый, я не знаю, какую выбрать, - растерянно перевожу взгляд на своего мужчину.
- Предлагаю самую удобную и большую, чтобы можно было спать и вдоль, и поперек. Что думаешь об этой? - Адам показывает на здоровенный сексодром два с половиной на два метра на подиуме с подсветкой, которая создает эффект, словно кровать парит над полом. Растерянно перевожу взгляд на любимого. - Да, ты права, надо сперва испробовать её.
И не успеваю я как-либо отреагировать, как Фостер подхватывает меня на руки, чтобы спустя секунду кинуть на матрас, а после сам падает сверху, упираясь ладонями по обе стороны от моей головы. Светлое дерево отлично гармонирует с бежевыми и коричневыми оттенками, которые я уже выбрала для спальни. Но все эти мысли слегка путаются в голове от ощущения тяжести любимого сверху.
- Я не уверена, что это она. Может, давай ещё посмотрим? - приподнимаю голову и губы его целую, что оказываются так близко от моих.
- Хорошо, - Адам целует меня в нос и поднимается, не забыв прижать напоследок свои бедра к моим. - Прямо отсюда я вижу ещё одну. Ее кованые спинки как раз подходят для галстука, - его напоминание заставляет меня хихикнуть.
Со второй кроватью происходит та же история с опрокидыванием, разве что в добавок любимый прижимает мои руки к кованой спинке, словно бы прикидывая, как это будет без одежды.
Дальше мы останавливаемся у обычной классической кровати из цельного ореха, глядя на который чувствуется домашний уют. Хочется гладить резные столбики, спинки и ощущать исходящее тепло. Пусть кухня уже подобрана в современном стиле, но в спальню я хочу именно эту кровать. Ещё добавить к ней пару тумбочек, и с золотистыми тяжелыми гардинами она будет идеально смотреться.
- Я хочу её, любимый, - подхожу ближе и всё же осуществляю своё желание, опуская ладонь на дерево. И кажется, что словно отвечая на моё прикосновение, дерево согревает руку. - Я уже прямо вижу её в нашей спальне. Ещё нужно постелить там ковер с длинным ворсом или шкуру медведя бросить на пол, а на кровать - пушистое одеяло. Такого же теплого цвета, чтобы даже в пасмурные дни в спальне было тепло и солнечно.
- Тогда осталось проверить её прочность, - обнимая и подталкивая к кровати, Адам опрокидывает меня на неё, а после и сам запрыгивает и начинает прыгать на ней, стоя на коленях и обхватив мои бедра. Понимаю, что его движения повторяют те же, что обычно мы делаем в постели, но никак не на глазах у продавца и Эллы. Я не могу сделать также: во-первых, Фостер придавливает меня к кровати, а во-вторых, узкий подол платья не позволит обхватить бедра любимого ногами. Руки мои свободны, потому я обнимаю своего мужчину и, упираясь пятками в матрас, прыгаю, как в оргазме, но не кричу в экстазе, а вместо этого начинаю смеяться. При всем при этом цельное дерево даже не скрипнуло ни разу, и когда Адам, посмеиваясь, опускается рядом на матрас, места ещё остается предостаточно. На такой кровати можно спокойно спать вчетвером, не мешая друг дружке. Для нас двоих места более чем достаточно, чтобы свободно раскинуть руки.
- Мы берем её, - отдышавшись от смеха, проговариваю шокированной рыжей дизайнерше. - И ещё комплект к ней, комод из такого же материала. И, Элла, надо бы двери в гардероб тоже сделать из светлого дерева.
В итоге, к тому моменту, как мы покидаем этот мебельный рай, почти все комнаты укомплектованы мебелью, а настроение моё наконец-то улучшается в сравнении с утром и днем. Возвращаясь домой, ощущаю, что даже если что-то и случится, даже если я сегодня, завтра или через неделю забеременею, то всё равно выступлю и не нарушу график, а после посвящу себя семье и детям. Никто не заставит меня прыгать, как раньше, по сцене. Пусть этим занимаются мои танцоры. И в конце концов, даже Бритни умудрилась сняться в клипе, будучи на сносях. Чем я слабее?
- Давай закажем еду на дом и никуда больше не пойдем? - запускаю пальцы в волосы на затылке любимого и, приподнявшись на цыпочки, целую его в губы. - Я не хочу тебя ни с кем делить. Сегодня, завтра, никогда.

Спустя четыре недели.

Шотландия. Аймут

- Милая, пора уже определиться с датой, - отец сидит напротив в кресле в нашем восстановленном доме, потягивая знаменитый шотландский виски. Мы почти завершили ремонт, и теперь в этом месте можно жить, что мы благополучно и делаем. Пока доводится до ума западное крыло, в восточном уже всё готово, и даже есть возможность принимать немногочисленных гостей.
- Папа, ещё рано. Мы хотели закончить со строительством дома. Может быть, потом, следующей весной…
- Кто говорит хоть слово про дом? Но на подготовку самой свадьбы тоже необходимо время. И ещё, где именно вы собираетесь праздновать? Здесь слишком дико для гостей. Дом на отшибе, да к тому же все эти овцы гуляющие по лугам.
- Это овцы Дугласа, и пусть они гуляют. К тому же Хикари возомнил себя сторожевой овчаркой и охраняет их лучше любых заборов.
- Пусть. В любом случае лучше будет в Лондоне сыграть свадьбу.
- А я хочу там, где вы с мамой поженились. Я видела фотографии, там потрясающе красиво.
- Но дочка, это же Штаты. Не уверен, что Каспар выдержит перелет, - и Майкл Меррик кидает вопросительный взгляд на моего любимого мужчину, отвлекая того от увлекательнейшего занятия - распутывания завязок на моём платье сзади.
- Дед может и не ехать. Мы пошлем ему бутылку хорошего бренди и фотографии.
- Так не пойдет, - хмуро смотрю на Адама. - Я хочу, чтобы твой дедушка был на нашей свадьбе. И если ему нельзя лететь, тогда мы все съедемся в одно место в Европе, туда, куда ходят поезда.
- Вот я и говорю, что надо в Лондоне...
- Папа! Ты не даешь даже подумать, как следует.
- А что тут думать? Ночевать вы всё-равно не останетесь, так что я уже забронировал вам подарок. Торжество в этом месте пройдет лучше всего.
- Но в Лондоне столько народа… - почти хнычу я. Они явно не понимают, каково это жить постоянно под камерами: ни трусы не поправить, ни высморкаться, как обычный человек.
- Мы наймем больше охраны, и торжество будет закрытым, только по приглашениям. Ради свадьбы своей единственной девочки я готов половину города взять в аренду.
- Скажешь тоже, пап, - замираю, стараясь не закрыть глаза от удовольствия, когда Фостер, всё же развязав ленты, начинает водить пальцами по спине. - Никто не позволит тебе так сделать.
- Деньги, детка, творят и не такие чудеса. Но нам хватит половины Челси, да, Адам?
- Угу, мистер Меррик.
- Адам!
- Т-с-с, сладкая, - любимый быстро чмокает меня в губы, прерывая поток возмущений. - Если ты так хочешь в Аспен, мы поедем туда и повторим.
- Повторять это уже не тот эффект, - дую губы от того, что мечта так и остается мечтой.
- Не всегда, милая, - тихо проговаривает Фостер, когда отец поднимается и отходит к окну, чтобы поговорить по телефону. Мы ещё не успели установить антенну-приемник, и каждый деловой разговор с партнерами по бизнесу превращается для Майкла Меррика в сущий ад.
- Не всегда, но две свадьбы…
- Мы можем обойтись без Охманов, - тут же предлагает Фостер.
- Нет. Я согласна на Лондон.
- Отлично, - отец возвращается в кресло и уже более довольно улыбается. - Не зря я забронировал и выкупил аренду в одном замечательном месте.
- Где это?
- Пусть это пока останется для тебя секретом, дочка. А сейчас старик Меррик вас покинет. Слишком мало сна и слишком много виски, - он поднимается и обнимает меня, а после жмет руку Адаму и похлопывает того по плечу. - Я арендовал королевскую оперу “Ковент-Гарден” лишь на один день - первое ноября. Не подводите меня, заставляя терять деньги.
И прихохатывая тому, как ловко он нас поставил перед фактом даты свадьбы, мой непутевый папаша поднимается к себе в комнату.
- Первое ноября? Но… но… это же совсем скоро, всего через полтора месяца. Ничего ведь не успеть!
- У тебя будут помощники, родная, - Адам притягивает ближе и целует в уголок губ. - Ты удивишься волшебным возможностям миссис Шульц. И не кривись так. Думаю, после свадьбы ты оценишь её способности по достоинству.
- А я сейчас хочу оценить достоинства моего будущего мужа, - разворачиваюсь в его объятиях и обхватываю руками плечи мужчины. - Ты же не думаешь, что все эти полтора месяца тебе удастся прятаться в офисе? Даже цвет скатертей буду с тобой обсуждать, - и киваю своим словам, словно бы подтверждая их.
- Ты не станешь это делать… - тихо, но предупреждающе произносит любимый. - Арли-и-и…
- Хорошо, тогда количество гостей и кто, где и с кем сидит?
- Нет!
- Трусишка, - уже в открытую смеюсь. - Не думала, что так быстро сдашься.
- Ах ты, лиса! - он поднимает руки, пытаясь обхватить меня, но взвизгнув, я выпутываюсь из объятий и бегом устремляюсь вверх по лестнице. Лишь на последней ступени чуть притормаживаю, размеренно шагая к дверям нашей спальни.
- Попалась, - не вопрос, констатация факта в этом слове, когда Адам догоняет и почти вносит меня в комнату.
- Давно и навсегда.

Добрый вечер Между!
Первое, что я хотела сказать. Встречайте новый выпуск "Пульса". Сегодня он у нас вечерний и осенний.

И даже звезды завидовали им,
Когда они были вместе.
© С.А. Есенин

В последние пару недель жизнь для меня превращается в сплошной “день сурка”. Подъем ровно в семь утра, душ, потом кофе и завтрак, затем встреча с Урсулой, которая на удивление четко следит, с кем я должна встретиться. Адам оказывается прав, но до чего же не хочется это признавать. Без этой женщины я бы ни за что в жизни не успела. Именно она нашла организатора свадеб, хвала небесам, адекватную женщину. И ещё миссис Шульц помнит, кому я собиралась звонить и что говорить. В общем, не женщина, а компьютер. Теперь я понимаю Адама и то, почему он её держит при себе. Да к тому же, невидимое отчуждение, что присутствовало между мной и секретаршей в Дортмунде, за время подготовки к свадьбе совершенно испаряется.
Но сегодня меня поднимает не звонок Урсулы с напоминанием об очередной встрече, а поцелуи любимого. Сначала почти невесомые, но когда Адам понимает, что я уже не сплю, его ласки и движения становятся более дерзкими. Однако притворяюсь все-равно спящей. Мне совершенно не хочется открывать глаза, потому что так наслаждение куда острее.
Чувствую улыбку мужчины, когда он откидывает волосы и прижимает губы к чувствительной коже шеи, одновременно с этим продолжая шарить руками по моему телу и задевать ногтями набухшие и чувствительные соски, заставляя вздрагивать и едва слышно хныкать от каждого касания. Любимый словно специально возбуждает, вынуждая молить о большем, но я лишь прикусываю нижнюю губу, сдерживая стоны. Однако стоит Адаму спустить ладонь с живота и погрузить сразу два пальца в жаркое лоно, как мой самоконтроль лопается, будто мыльный пузырь. Бедра сводит судорога удовольствия, а из горла вырывается протяжный стон:
- А-а-ах-да-а-ам-м, - прогибаю поясницу, теснее прижимаясь ягодицами к паху любимого.
- А я думал, что ты еще спишь, - большим пальцем мужчина начинает кружить над клитором, то обводя его, то надавливая, и доводя меня до скорейшей кульминации. И когда кажется, что весь мир сейчас погрузится в темноту, любимый заменяет пальцы своей плотью, перевернув меня на живот и вдавив в матрас.
- Да-а-ах, - сжимаю бедра, чтобы ещё теснее стиснуть член внутри и ощущать, как медленно он движется, как касается каждой клеточки. - Ещё, Адам, ещё, - уже почти кричу, заглушая свои стоны подушкой.
Мужчина же, обхватив мои бедра, поднимает их, ставит меня на колени и только глубже входит, шлепая по промежности и оставляя следы на коже. А после и вовсе выбрасывает меня за грань, когда к члену в лоне добавляет пальцы в анусе и начинает двигать ими одновременно с фрикциями.
- А-А-А! - громкий крик, и моё тело сводит судорога оргазма, заставляя забиться на постели. Падаю на подушки, удерживаемая лишь телом любимого, который наваливается сверху, вдавливая в матрас, и заполняет собой до отказа.
После мы ещё долго лежим, сплетаясь в объятиях. Спустя ещё полчаса, нежно лаская друг друга, мы принимаем совместный душ. И только через три часа я, довольная и счастливая, готова к труду и обороне. То есть к очередным встречам. И словно считав мои мысли в космосе, раздается трель телефона. Как думаете, кто это? Да, она. Помощница года - Урсула Шульц.
- Алло, - стараюсь не хихикать в трубку, чувствуя, как Адам покусывает мочку моего уха.
- Доброе утро, мисс Меррик.
- Урсула, я же просила.
- Да, извини, Арлин. Я звоню напомнить, что сегодня нам нужно обсудить заключительный вариант украшений с флористом, чтобы всё подходило по цвету, потом встретиться с Джулией. Она звонила и сказала, что у неё появилась идея, как провести предсвадебный вечер.
- У этой женщины просто не иссякают идеи, - ворчу в трубку, а после, чуть отодвинув телефон: - Адам, перестань. Я же разговариваю с твоей помощницей.
На мою возмущенную тираду Фостер лишь играет бровями, и в этот момент в трубке раздается голос миссис Шульц:
- О, мистер Фостер уже приехал в Лондон?
- Да, вчера прилетел.
- Это хорошо, потому что костюм жениха до сих пор не выбран. И я как раз собиралась звонить мистеру Фостеру, чтоб уточнить, где он хотел бы заказать свадебный наряд.
- Не стоит напрягаться, Урсула. Мистер Фостер сегодня же отправится в ателье и снимет все необходимые мерки.
- Что? - тут же вклинивается в наш диалог любимый. - Какие ещё мерки?
- Наряда жениха. Или ты предпочтешь по шотландским обычаям обмотаться килтом в цветах моего клана? - уже смеюсь в открытую, видя, как Адам хмурится. - Я перезвоню, когда мы выедем на встречу, - проговариваю в трубку и отключаю телефон.
- Никаких килтов, Арли, - мужчина продолжает хмуриться.
- А знаешь, - не могу остановить этого веселья, - тебе бы определенно пошел наряд сурового горца. Так и вижу твои ноги, выглядывающие из-под килта, и я бы могла… - прикусываю нижнюю губу и прикрываю глаза, показывая, что размечталась, - касаться тебя, не стесненного молнией и ремнем на брюках.
- Ах ты, дерзкая девчонка, - Адам обхватывает меня руками за талию, но я и не думаю вырываться, позволяя любимому притянуть к себе теснее.
- Хотя ты прав. Не надо, чтобы на твои ноги пялились все кому ни лень. Список гостей и так уже составил сто пятьдесят человек. А это ещё не все подтвердили присутствие на венчании и фуршете.
- Сто пятьдесят? - на его вопрос лишь краснею. - Откуда столько народа?
- Но, милый, я хотела учесть всех. Урсула помогла с твоими деловыми партнерами и знакомыми. Не удивлюсь, что сам бы ты не додумался разослать приглашения.
- Не вижу причин тратиться на бумагу.
- Это приличия. Кстати о приличиях, когда ты познакомишь меня с единственным человеком, которого считаешь другом?
- Что это за интерес к Робу? - ещё больше хмурости появляется на лице мужчины.
- Просто любопытство, родной, - провожу пальцами по его скуле. - Но костюм тебе нужен точно. Да и ещё, надо обсудить, кто будет шафером с твоей стороны.
- А он нужен?
- Да, и не один. Поэтому после примерки Урсула даст тебе список гостей, и ты решишь, кто именно это будет…
- Арли-и-и, притормози, - любимый прижимает пальцы к моим губам. - Может быть, вы с Урсулой обойдетесь без меня?
- Ну уж нет. Захотел жениться на мне, будь добр принимать участие во всем. И ты, - отстраняюсь, упирая руки в боки, - поедешь со мной на все встречи сегодня. Твоя помощница мне сказала, что в Лондоне есть одна девушка, кажется, дочка троюродной сестры мамы. И хоть мы никогда не виделись, но вдобавок к отдаленным родственным связям, она ещё хозяйка кафе. Весьма необычного кафе. Представляешь, там что-то вроде книжного магазина и кафе в одном месте. Но суть не в этом. Мисс де Реан каким-то чудом удалось переманить к себе в кондитерскую лучшего шефа в Европе. Я хочу, чтобы он сделал нам торт. И я уже отправила приглашение на свадьбу для Софи.
- Ну вот видишь? Ты всё можешь сама…
- Даже не думай отлынивать, Фостер. К тому же, за все потраченные усилия в конце тебя ждет награда, - тянусь к вешалкам и снимаю с них свой костюм, начиная собираться на встречу.
- Какая же? - любимый снова обнимает, зарываясь лицом мне в волосы. - Это ты, без всех этих шмоток и нарядов?
- Разве я награда? - улыбаюсь, поглаживая в ответ его спину. - Но я думала о другом.
- Арли-и… - Адам отстраняется немного, чтобы заглянуть в лицо.
- Это будет сюрприз. Я долго не могла решить, что же тебе подарить, и наконец-то выбрала.
- Раздразнила и молчит. Ну что за женщины! - возмущается мужчина, на что я лишь улыбаюсь, уже не уверенная, что ему захочется такой подарок. Может быть, лучше отказаться, пока сделка до конца не заключена. Но об этом я подумаю позднее, сейчас куда важнее отправить Фостера в ателье.
- Собирайся, у нас сегодня масса дел.
- Командир, - хмуро замечает Адам, но натягивает на себя джинсы и свитер, а я замираю на мгновение, рассматривая мужчину, словно в первый раз.
- Я люблю тебя, - слова помимо воли вырываются, но стоит их только произнести, как осознаю, что никогда не устану повторять. - Люблю, - подхожу ближе и, обхватив любимого за плечи, привстаю на цыпочки, чтоб поцеловать в губы.
- Люблю тебя, сладкая, - Адам теснее прижимает к себе, целуя в ответ так крепко, что кажется, не хватит дыхания.
- Нам пора, если хотим всё успеть.

- Арлин, я сам займусь костюмом, пока ты - цветами и прочим, - снова и снова повторяет мужчина, сидя рядом со мной на заднем сиденье в машине отца. - Я не вижу смысла браться за все дела вместе, когда можно разделить их и сделать в два раза больше за одно количество времени. И это позволит нам поскорее остаться вдвоем.
Не вижу логики, вечером вдвоем или весь день вместе. Но раз костюм жениха не готов, то конечно, лучше разделиться, тогда мы действительно сможем сделать намного больше. Потому прошу Питера остановить машину возле места будущего празднества. Машина тормозит у входа в Оперу Ковент Гарден, но прежде, чем выйти из салона, я обнимаю любимого за шею и прижимаюсь к его губам своими, целуя так крепко, чтобы губы ещё некоторое время покалывало.
- Я уже скучаю, - тихо шепчу, когда мы разрываем контакт. - Позвони, когда закончишь с нарядом, и может быть, заберешь меня из кафе в пять вечера.
- И я, любимая, - Адам поднимает руку и убирает за ухо мне прядь волос, погладив по щеке, так что я закрываю глаза от этой ласки.
- Люблю.
- Люблю тебя, - и ещё раз быстро чмокнув его в губы, выхожу из автомобиля.

Урсула уже здесь, поджидает, разговаривая с Джулией Харлей и флористом. Они обсуждают, в каких цветах лучше всего оформить зал: золотых или фиолетово-белых.
- А вы что думаете, мисс Меррик?
- Я думаю, что можно все три цвета использовать в оформлении. Фиолетовые и белые салфетки, часть букетных композиций. Можно также добавить в украшение зала, занавески или юбки на столах сделать двух цветов. Или из ткани двух цветов. В общем комбинировать как-то.
- Да, я тоже так считаю, - поддерживает мою идею Джулия. - Сделаем букеты на столы, по залу и ещё добавим на вход фиолетовых хризантем, анемон и гортензий, разбавив всё белыми розами и белыми орхидеями. Как и свадебный букет.
- Хорошо, но что у нас будет золотого? - вставляет своё слово Урсула.
- Можно сделать из яблок таблички для гостей, кто и где сидит. Очень оригинально получится, и в цветах осени. А так же можно добавить к столу жениха и невесты золотых аксессуаров в виде бокалов или табличек с надписью “Молодожены”.
- Да, мне всё нравится, - киваю собравшимся. - И свадебный букет тоже, - улыбаюсь, видя, как миссис Шульц каждую мелочь тщательно записывает в ежедневник. - Также можно сделать и наряды подружек невесты фиолетовыми. Кстати, надо сказать Адаму про цвета.
- Да, да, мисс.. ээ.. Арлин, я позвоню и предупрежу. Но ещё надо решить вопрос с тортом.
- Да, пора наведаться в кафе “Книги и кексы”. Джулия, - оборачиваюсь на организатора, - ты с нами едешь? Заодно по дороге расскажешь, что за идея у тебя для репетиции свадьбы.

— Что там у тебя, пирог?
— Да, отрезать тебе?
— Крошечный кусочек... побольше!... больше!...
чего ты боишься, режь нормальный кусок!
© Друзья

Кафе-магазин "Книги и кексы"

Кафе встречает приятнейшими ароматами, включающими в себя запах типографской краски, старинных книг и ванили вперемешку с корицей. Осматриваюсь вокруг, подмечая окружающую обстановку, которая больше напоминает мне элитный мужской клуб, но в котором вместо виски и сигар подают чай, кофе и пирожные к любой интересной книге. Улыбчивая шатенка выходит к нам на встречу.
На мне кепка и солнцезащитные очки на пол лица, несмотря на то, что это осенний Лондон. Но дело ведь не в солнце? В любом месте, тем более в Лондоне, где бы я не появилась, обязательно будут журналисты. А моя свадьба это не пиар-ход, чтобы позволять им разнюхивать что и как. Урсула Шульц и Джулия Харлей выходят вперед, порасспросить, где хозяйка, чем занята, и ещё по моей просьбе, оговоренной заранее, узнать, есть ли более-менее уединенное место для разговора.

Маршрут в “Книги и кексы” пришлось скорректировать немного, потому что позвонила портниха и сказала, что нужно ещё раз примерить платье, поскольку после она займется уже фурнитурной отделкой. В итоге меня крутили, вертели, наклоняли, кололи иголками и заставляли поднимать руки такое количество раз, что даже самая изнуряющая тренировка рядом не стояла. Но результат, даже без отделки, такой, что у меня просто дух захватывает. Начиная от приталенного лифа и струящегося шелка юбки и заканчивая кружевом фаты. Волосы планируется собрать сзади в пучок, вставив небольшую заколку и закрепить ею кружево.
- Прошу сюда, - девушка указывает на лестницу, ведущую на второй этаж, и я только сейчас вновь возвращаюсь в реальность из грез о принцессах и принцах. - Здесь есть огороженные книжными полками диванчики, которые создают атмосферу уединенности.
И действительно, это место ощущается маленьким уютным кабинетом. Располагаемся на диванчиках, стараясь привлекать к себе, как можно меньше внимания, а я наконец снимаю очки.
- Арлин, я считаю, что финальная примерка платья, которую мы назначили на понедельник пройдет удачно. За выходные Оливия пришьет все красивые камушки и оборки, - тут же продолжает разговор Джулия.
- Сейчас важно решить, каким будет торт, - вставляет своё слово Урсула и поворачивается ко мне: - Какой ты хочешь?
- Я не знаю. Надо попросить что-то вроде каталога, чтобы хотя бы иметь представление, что кондитер может сделать. Возможно, получится сделать так, чтобы торт подходил по цветам к общему оформлению и был не слишком большой. Думаю, трех-четырех ярусов будет достаточно. И где приглашение? - роюсь в своей сумочке, но понимаю, что не взяла ничего с собой, кроме телефона.
- У меня, - миссис Шульц протягивает мне золоченый конверт с вензельной надписью “Приглашаем на свадьбу”. - И я даже взяла на себя смелость написать приглашение по образу и подобию тех, которые мы рассылали в Германию и капитану Гонсалесу.
- Спасибо, Урсула. Не знаю, чтобы я делала без тебя, - неожиданно для самой себя делаю признание. - Но ты вписала, кем является мисс де Реан?
- Да, а также внесла в список приглашенных ещё троих, кто по телефону подтвердил свое присутствие на свадьбе.
- Хорошо. Адам будет в шоке, - хихикаю едва слышно, но быстро давлюсь смехом, когда рядом с нами раздается приятный женский голос:
- Добрый день, чем могу быть полезна? - поднимаю взгляд, рассматривая девушку, которая не старше меня. Ну разве что на годик-два. Приятная блондинка так же внимательно разглядывает нас.
- Мисс де Реан? - первой нарушает тишину и пристальное изучение Джулия Харлей.
- Да.
- Мы приехали к вам, потому что слышали, что у вас самый лучший шеф-кондитер в стране и даже в Европе. И хотели бы сделать заказ на свадебный торт. Вы сможете взяться? За ценой дело не постоит.
- Джулия, вот ты прямо сразу быка за рога. Дело не только в кондитере, - поднимаюсь с дивана и, обойдя столик, вручаю золотистый конверт Софи де Реан. - Я приглашаю на свою свадьбу, а не только к торту, поскольку дочь маминой кузины Сесиль просто обязана быть на торжестве в качестве гостя.
Понимаю, что мои слова тонут в наступившей тишине, а мисс де Реан переводит взгляд с конверта в моей руке на лицо, а затем обратно.
- Это шутка?
- Нет, - искренне улыбаюсь, а после подмигиваю. - Стала бы я раздавать приглашения на собственную свадьбу всем, кто встречается мне. Я приглашаю тебя, Софи. И это не розыгрыш, правда-правда. - Понимаю, что звучит всё по-идиотски, но пытаюсь снова убедить девушку взять конверт. - Так ты придешь? Торжество намечено на первое ноября, сразу после Хэллоуина. Но могу успокоить, никаких костюмов с кровью, клыками и когтями, - мои попытки пошутить вызывают улыбку у Софи, и она, наконец, берет конверт. - Ну вот и славно, - хлопаю в ладони, опускаясь вновь на диван. - И теперь мне бы очень хотелось соблазнить твоего повара, чтобы он согласился сделать мне праздничный торт.
Софи тут же приглашает Оливера Бейтса, и мы уже все вместе обсуждаем сроки, форму, вид и содержание самого торта. Сходимся во мнении, что неплохо было бы украсить его съедобными цветами, а не только бутафорией. Я наотрез отказываюсь от стандартных фигурок жениха и невесты, не хочу банальщины на моей свадьбе. Вместо этого предлагаю сделать на верхнем ярусе торта наш с Адамом портрет. Оливер соглашается, хоть и говорит, что это не так просто.
- Я верю в вас, - улыбаюсь мужчине.
Обсуждение остальных деталей по поводу времени доставки и оплаты оставляю на Урсулу и отвожу хозяйку “Книг и кексов” в сторону.
- Прошу прощения, что свалилась, как снег на голову, но я сама буквально на прошлой неделе узнала о наших родственных связях. Я никогда не была близка с матерью, о чем теперь жалею, но что сделано - не вернуть. Как бы там ни было, я хочу, чтобы ты была на торжестве.
- Да, всё это так неожиданно, - Софи рассматривает конверт с приглашением. - Но я буду на свадьбе. Спасибо.
- Ну вот и славно, - выдыхаю. Я даже сама не заметила, как задержала дыхание. - Я рада. До встречи на следующей неделе, - и улыбнувшись, добавляю: - кузина.

Мы прощаемся, обмениваемся телефонами, и я возвращаю очки на нос, направляясь на выход и радуясь тому, что всё прошло более-менее гладко. Без обмороков хотя бы. Теперь осталось забрать Адама, и можно возвращаться домой.
Только сейчас понимаю, что с самого утра у меня ничего, кроме кофе, не было во рту. Урчание в животе лишь подтверждает мои мысли о еде, поэтому, не дожидаясь возвращения домой и последующих хлопотаний Бет с приготовлением ужина, достаю мобильный и набираю единственный номер, который запомнила наизусть.
- Любимая? - прикрываю глаза, словно от ласки, от голоса Адама.
- Я голодна. Забери меня у кафе и поедем поедим, - выпаливаю первое, что вертится на языке.

Да или нет? Каков твой положительный ответ?
©Укрощение строптивого

Утро наступает так же быстро, как и все предыдущие, лишь с той разницей, что вот уже вторую ночь меня согревает тепло любимого тела. Просыпаюсь в коконе из объятий и чувствую, что теперь, когда Адам здесь, я готова горы свернуть. Даже вытащить Фостера из постели и отвезти в спа-салон, о котором сама недавно узнала от Джулии.
- Адам, - рисую сердечки пальцем на груди любимого, стараясь разбудить его нежностью.
- М-м? - он даже один глаз не приоткрывает, лишь сильнее притягивает к себе.
- Адам, просыпайся, - выпутываюсь из объятий мужчины, садясь на кровати. - У нас много дел.
- Каких же? - все та же вялая реакция с закрытыми глазами, и любимый продолжает лежать.
- Например, сделать тебе нормальную стрижку.
- У меня нормальная стрижка, - он лишь на мгновение приоткрывает один глаз, а затем снова прикрывает. - Иди лучше ко мне. Давай в постели поваляемся хоть одно утро.
Его расслабленное состояние почти убеждает меня отложить задуманное, но лишь почти. Делаю вид, что соглашаюсь, укладываясь на его плечо и вновь глажу по животу и груди, а после сжимаю пальцами сосок.
- Ай! Арли!
- Поднимай свой зад с постели и собирайся. Я не выйду замуж за мужчину, который не делает над собой усилий, чтобы выглядеть презентабельно.
- Да нормально я выгляжу.
- На ногтях не должно быть заусенцев, ты иногда царапаешь ими меня. К тому же это не практично и не гигиенично.
- Женщина, не думал, что ты настолько упряма.
- Как и вы, мистер Фостер, - но в противовес своим ворчливым словам наклоняюсь и касаюсь его губ своими.





Пока Адам принимает душ, спускаюсь вниз, чтобы приготовить себе завтрак, и только тут узнаю, что у нас в доме появился ещё один жилец.
“Чертов Дом, даже не предупредил, что уже в Лондоне! Ну, я тебе сейчас дам поспать!”
Накручивая сама себя, поднимаюсь на второй этаж и направляюсь к гостевой спальне, где, недолго думая, начинаю тарабанить в дверь, совершенно не стесняясь разбудить всех домочадцев. Стучу так, что спустя несколько минут в коридоре показывается мой жених, застегивая пуговицы на рубашке.
- Ты куда ломишься? - замечаю, что Фостер хмурится, явно не понимая, что нашло на его невесту.
- Доминика бужу, - поясняю свои очевидные действия и снова тарабаню в дверь. - Дом! Последнее тебе китайское предупреждение!
- Пойдем, Арли, нечего тебе стучаться в чужие спальни, - тут до меня наконец доходит, что предыдущая встреча Адама и моего кузена прошла не слишком гладко, и даже в некотором роде выглядела двусмысленно для обоих мужчин, однако идти на попятную не собираюсь.
- Но... минутку, - и вновь стучу, на этот раз пяткой ноги. - Доминик!
И только когда кузен отзывается, я, наконец довольная результатом, оставляю посягательства на дверь спальни кузена, позволяя ему окончательно проснуться и собраться, прежде чем спуститься к завтраку.
Обнимаю Адама за талию и увожу вниз, стараясь не обращать внимания на нахмуренные брови любимого. Но вот молчание меня начинает нервировать сильнее, чем хотелось бы себе признаваться. Не успеваю ничего спросить, как мы оказываемся в царстве света и ароматов. Бет уже вовсю хлопочет, накрывая завтрак в гостинной и сервируя стол на четверых человек.
- М-м-м-м, Бет, сколько вкусностей ты сотворила. У меня прямо слюнки текут.
- Гостей у нас прибавилось, вот и завтрак увеличился, - замечаю, что экономка не нарадуется, что наконец-то может похвастаться своими кулинарными шедеврами. Подхожу к комоду и беру себе тарелку, а после накладываю на неё все, что мне попадается на глаза. И только когда сажусь за стол, понимаю, что я даже половину не осилю из того, что составляет мою порцию.
- Так сильно проголодалась, милая? - Адам усаживается рядом, и я вижу лишь ломтик жареного тоста на его тарелке и два яйца. Перевожу взгляд на свою и ещё больше офигеваю, наблюдая и яйца, и тосты, а дополнено это всё пышными оладьями и свежеиспеченными круасанами. Даже не знаю, что на меня нашло, но глазами я бы съела ещё половину всего, что наготовила Бет, добавив к своей горке и кашу, и йогурт с фруктами. Я действительно очень проголодалась, раз стоп-сигнал срабатывает только в сравнении с тарелкой любимого.
- Действительно, может быть ты заберешь себе половину? - и передвигаю ему тарелку, оставив себе только круассан. Но когда съедаю его, начинаю засматриваться на яичницу, совершенно не понимая, своего голода. В голове только и бьется мысль: “Хочу есть!” В итоге я съедаю и яичницу. И только потом замечаю, что Адам улыбается, а на мой вопросительный взгляд отвечает:
- Неужели тебе не хватило вчерашнего стейка во "Флэт Айроне"?
- Не знаю, что на меня нашло. Но кажется, я готова съесть сейчас всё, что наготовила Бет.
- Конечно, деточка, с этой подготовкой ты совсем похудела, - качает головой экономка. - Вот попробуй мой клюквенный пирог, - тут же добавляет она и на новую тарелку кладет кусок своего фирменного десерта.
- Бет, я не уверена уже, что… - начинаю, но запах настолько аппетитный, что не сдержавшись откусываю и закрываю глаза, позволяя себе ощутить все краски вкуса, начиная от ароматной ванили в тесте и заканчивая кислинкой спелой клюквы.
- Если будешь столько есть до свадьбы, кузина, то платье придется перешивать заново.
Распахиваю глаза и вижу улыбающегося Ника. Кузен наливает себе кофе и опускается на стул, предварительно протянув руку Адаму для приветствия. Я же в это время дожевываю предложенный Бет кусок пирога.
- Меррик, - Адам по непонятной мне причине чувствует в Доме угрозу, хотя уж к кому к кому, а к кузену ревновать не стоит. Но уж если мой любимый мужчина ревнует к деду, то красавчик Доминик тем более заставит напрягаться.
- Фостер, - Ник так же не слишком расслаблен, хоть и пытается не подавать виду. И в этот самый момент я готова сбросить бомбу на головы обоих мужчин.
- Рада, что вы не кидаетесь бить морды друг другу, - характерное мужское “пфф” игнорирую и продолжаю: - Значит, никто из вас не станет сопротивляться походу в салон. Ты, Дом, выглядишь, как будто год провел в дикой глуши. Эта отросшая борода и волосы, торчащие в разные стороны, никуда не годятся.
- Да вот ещё, Арлин. Мало того, что я прилетел в Лондон в эту промозглую погоду, теперь ты ещё собираешься затащить меня на эти бабские процедуры?
Адам прячет улыбку за чашкой чая, но это снисхождение не спасет и его.
- А ты чего улыбаешься? - разворачиваюсь к Адаму. - Ты тоже едешь туда же.
- Арли!
- Ничего не знаю. Я ждала достаточно долго. Теперь вы пройдете все прелести подготовки. Бет?
- Да, милая.
- А отец уже встал?
- Мистер Меррик, как всегда, встает рано и пьет кофе в своем кабинете.
- Вот и хорошо. Я боялась, что он успеет уехать. Значит, мальчики, захватите и моего отца с собой. И не надейтесь сесть в машину и покататься вокруг квартала, я еду с вами, - заявляю, поймав заговорщические переглядки моего жениха и кузена. - Сейчас я хочу выпить кофе, а после мы все вместе отправимся в спа, где из вас сделают достойных лондонских денди.
- Арлин! - это уже кузен. Но я допиваю свой бодрящий напиток и, отставив чашку, поднимаюсь. И видимо, происходит это слишком резко, потому как весь мой завтрак тут же просится наружу. Ухватившись за спинку стула, делаю глубокий вдох, стараясь избежать “извержения”. И спустя секунд тридцать всё проходит, но я понимаю, что Адам уже не сидит за столом, а стоит возле меня.
- Что?
- Ты нормально себя чувствуешь? Вся бледная, как скатерть.
- Не знаю. Затошнило, но уже прошло всё. И я иду собираться, поэтому даже не надейтесь улизнуть. Я всё слышу, кузен, - ворчу, на его замечание: “Щаз”. - Имей ввиду, что если сбежишь, то я тебя дома разукрашу самолично, как было уже не раз в детстве.
- Арли, я не считаю верным решение куда бы то ни было ехать.
- Любимый, я в полном порядке. Просто этот обжирательный завтрак не прошел даром и всё.
- Не всё.
- Адам, перестань. Ничего со мной не случилось, просто переела. Сейчас переоденусь, и мы поедем, - замираю на первой ступеньке, а после разворачиваюсь и подхожу ближе к любимому мужчине, обнимаю его за плечи и привстаю на цыпочки. - Я люблю тебя, Фостер. Безумно люблю.

Спустя два часа мы впятером, включая Питера, сидим в машине, которая плавно движется по улицам в направлении “Альдо Копполы”, что на Слоан авеню. Все трое мужчин напоминают грозовые тучи, готовые в любой момент начать метать молнии. Но условия исполнят все. Каждому своё, конечно, но все они займутся “бабскими процедурами”, как любезно выразился мой дорогой кузен за завтраком. Отец тоже поупирался, заявляя, что у него куча встреч, хотя чем можно заниматься субботним утром, мне не понятно. Ник, по всей видимости, страдает от жесточайшего похмелья, которое не вылечил даже крепкий кофе. А утренние возмущения Адама скорее всего означали его желание остаться наедине со мной в спальне.
- Дорогие мои, перестаньте дуться. Вот увидите, вам же самим понравится.
Ответом мне было нестройное мужское ворчание и недоверие.

Иногда достаточно рот закрыть поцелуем.
© Р. Валиулин

Тяжело жить обычной жизнью, когда тебя знает каждая дворовая собака. Каждый хочет кусочек души, словно от этого они смогут приобщиться к миру блеска и ярких огней. Смотрят на тебя, как на небожителя, не реальную женщину. И никому из них не приходит в голову, что слава не падает с неба прямо в руки. Никто из фанатов и просто прохожих, кто знает обо мне, не догадывается, чего стоит эта слава. Никто и не подозревает, что в туре приходится спать по три-четыре часа, а если перелеты - и того меньше. А ещё все эти вечеринки, когда от неестественных улыбок на камеру сводит скулы, и чтобы после подобного "веселья" привести себя в порядок, я целый час отмокаю в ванне, пытаясь расслабиться. Лишь последние полтора года я немного иначе смотрю на мир. Возможно, дело в Адаме, а может быть, события, произошедшие со мной, круто изменили жизнь. Блеск гламура меня не манит так, как раньше, а назойливое внимание журналистов ещё сильнее раздражает.
Все эти мысли крутятся в моей голове, пока жду любимого, отца и кузена, надеясь, что из них не сделают панк-группу. За это время я успеваю выпить две чашки чая, а также подписать блокнот одной из посетительниц. И лишь после этого, не зная куда себя деть, беру в руки журнал, чтобы там прочитать о том, что журналисты всё же пронюхали о свадьбе. Но радует, что не в курсе проныры, где состоится торжество.
- Привет, красавица, - я так глубоко погружаюсь в свои мысли, что дергаюсь от настолько фамильярного обращения.
Оборачиваюсь и вижу улыбающегося итальянца. Мы не виделись с ним с короткой встречи в аэропорту в феврале две тысячи семнадцатого года. Хотя тот день, вернее вечер и ночь, запомнились мне совершенно другой встречей. Той, которая сейчас сидит в зале и позволяет слегка манерному пареньку кромсать свои волосы.
- Не поздороваешься даже? - Франко приподнимает одну бровь, и я понимаю, что так и зависла с приоткрытым ртом, словно умственно отсталая.
- Привет. Ты что здесь делаешь? - оглядываюсь на Адама, прекрасно осознавая, что встреча может быть неловкой.
- Да заскочил поздороваться.
- И только? - прищуриваю глаза, изображая крайнюю степень недоверия.
- Не совсем. Вообще-то я хотел больше разыграть твоего кузена. И надо признать, мне это удалось. Видела бы ты его глаза.
- Крик я слышала отсюда, - улыбаюсь на замечание Монтепульчиано, - и легко могу представить реакцию кузена.
- Но я поздравляю, что ли, - как-то неловко произносит итальянец. - Надеюсь, ты счастлива.
- Да, - отвечаю, хоть мужчина и не спрашивал. - Иначе бы ни за что не согласилась на свадьбу.
- За меня так и не пошла, - он так горестно вздыхает, что я, не сдержавшись, смеюсь.
- Ты и не звал.
- Мой косяк, - хмыкает Франко, но нас прерывает Дом, выходя из зала.
- Всё пытаешься подкатить к звезде? - хмыкает кузен.
- Доминик!
- Никогда не поздно поухаживать за красивой девушкой.
- Прекратите оба! - упираю руки в бока, зло глядя на обоих красавчиков.
- Ладно, ладно, - итальянец поднимает руки вверх, якобы сдаваясь. - Это же шутка, хоть и правдивая.
- Пошли, горе-любовник, - усмехается Доминик и направляется на выход, на ходу лишь сообщив: - Я буду сегодня поздно. И не вздумай будить меня завтра утром, а то посоветую Адаму привязать тебя к кровати и не отпускать до самой свадьбы.
- Смотри, чтобы тебя никто не привязал, засранец ты наглый, - грозно отвечаю, но на самом деле не злюсь, поскольку привязки уже были в нашей с Фостером жизни. И воспоминания о них до сих пор греют душу.
- Будь счастлива, красавица, - Франко наклоняется, а я же подставляю щеку.
- И ты, ловелас средиземноморский.
Как только двое мужчин скрываются из соседней комнаты, выходит довольный Майкл. По его словам и виду понимаю, что теперь отец будет не только к своему парикмахеру ходить, но и сюда заглядывать. Киваю на реплику о том, что Питер отвезет нас домой. Хотя домой ещё рано, мне очень хочется показать Адаму заканчивающуюся подготовку зала в Опере.
- Хорошо, папа, - привстаю на цыпочки и целую его в щеку. - Наслаждайся всеми благами цивилизации, - на хмыканье Майкла Меррика улыбаюсь и провожаю его взглядом до комнаты с массажем.
“Любопытно. Можно даже такого упертого мужчину, как мой отец, расслабить хорошим сервисом.”
Улыбаюсь своим мыслям, когда слышу, что заработал фен, а значит, скоро любовь мою выпустят из плена расчесок и ножниц. Не долго думая, поднимаюсь на ноги и направляюсь в мужской зал, останавливаясь за спиной стилиста как раз тогда, когда тот рассыпается в комплиментах моему будущему мужу. Но смотрю я в зеркало, чтобы поймать момент, когда Адам откроет глаза и встретится со мной взглядом в отражении.
- Тебе нравится, милая? - Фостер разворачивается и поднимается с кресла, подходя ко мне и улыбаясь.
- Мне? Очень, - поднимаю руку и ерошу его уложенную челку.
- Мисс, мисс, аккуратнее, пожалуйста, - я и забываю, что мы не одни. И глядя на почти плачущего стилиста, который смотрит на волосы Адама так, словно я смертельно оскорбила его лично, пытаюсь пригладить волосы любимого. - Этот шедевр создавался с особым трепетом и не заслуживает такого отношения.
- Прошу прощения, - стараюсь спрятать улыбку, как и Фостер, судя по его блестящим от смеха глазам. - Постараюсь держать себя в руках до самой свадьбы.
- Надеюсь, что нет, - тихо проговаривает любимый мне на ухо, когда успокоенный моими заверениями стилист отходит убрать свои рабочие принадлежности. - Сегодня же нужно испортить этот "шедевр".
Кривлю губы в полуулыбке, понимая, что думаем мы об одном и том же. Но стрижка останется неизменной даже после секса и водных процедур. И первого ноября нужно будет только уложить волосы, чтобы вновь сделать так же, как сейчас.
- Мне нравится твоя идея, - беру Адама под руку и тяну за собой, ведь нужно ещё кое-что сделать. Но тут я даже составлю ему компанию. - Но сделай для меня ещё одну вещь, пожалуйста. И я вместе с тобой.
То, что происходит дальше, заставляет меня пожалеть, что я не могу достать телефон и снять видео для наших детей и внуков, оставив в анналах истории этот поход в салон. Думаю, Фостер ещё долго будет припоминать мне эти процедуры: как его ранили до крови, потому что дергался, когда подпиливали и полировали его ногти. Даже когда всё заканчивается, он не перестает сердиться на меня.
- Милый, но это же хорошо, когда ногти такие ровные и гладкие.
- Хорошо, но у меня итак было все в порядке.
- А можно просто ради меня стать суперухоженным? Или хотя бы ради свадьбы?
- Ты используешь запрещенные приемы, Арли, - всё ещё хмурясь, ворчливо произносит он.
- Но это же правда, - замечаю, пока любимый помогает мне одеть пальто, и уже на выходе продолжаю: - Как мне загладить свои проступки? - обнимаю мужчину за талию, скользя ладонями под его кожаную куртку и поглаживая поясницу. - Я всё сделаю, - и закрепляя эффект, поднимаюсь на цыпочки и целую любимого.
- Всё? - едва наши губы размыкаются, хрипло проговаривает Адам, чуть прищурив глаза.
- Всё-всё, - киваю для убедительности и, подняв руку к его лицу, стираю след от помады, что остается над верхней губой мужчины. - Поехали, я хочу показать тебе место нашей свадьбы.
- А остальные? - Фостер оглядывается, но я продолжаю тащить его.
- Дом уже ушел куда-то с другом, - опускаю, что я этого друга тоже знаю. Незачем будить кроманьонца в любимом. - А отец остался на массаж.
- Я бы тоже не отказался, но от твоего массажа, - проговаривает Адам и берет меня за руку, сплетая наши пальцы и поглаживая их. - Но, наверное, не в спа, а в нашем доме. Где никого нет, а только мы и огромная кровать.
- Там можно разные виды массажа испробовать, - хихикаю, как девчонка, и вновь подаюсь вперед для поцелуя. И в этот самый момент слышу щелчок фотокамеры.
Если вы часто позируете для различных фотосессий, то ни за что не спутаете этот звук, а я под прицелом камер уже пять лет. И сейчас, когда я не готова мило улыбаться и махать рукой, назойливость папарацци раздражает, поэтому, пусть и нехотя, но отодвигаюсь от любимого:
- Вездесущие репортеры. Адам, поехали уже отсюда.
Моё настроение резко портится, и я хочу как можно скорее спрятаться в салоне автомобиля. Фостер хмурится, но ведет за собой и открывает заднюю дверь “Ягуара”, пропуская меня вперед.
- Арли, что случилось? Неужели тебя смутили фотографии?
- Я просто не готова делить тебя со всеми, - беру руку любимого в свои ладони и одновременно с этим опускаю голову на его плечо. - Тем более сейчас.
- Куда едем? - встречаюсь взглядом в зеркале заднего вида с Питером, который по какой-то причине тоже хмурится.
- На Боу-стрит. Пол Хамлин Холл, ты знаешь.
- Конечно, будет исполнено, - и машина плавно трогается с места.
- Расскажи мне что-нибудь, Адам. Где твой друг? Что за костюм ты выбрал?
- А ты мне про платье?
- Вот ещё. Нельзя, - прикрываю глаза.
- Вот так всегда, - даже не видя, чувствую, что любимый улыбается. - Тогда и костюм нельзя, но он того стоит. А Роб обещал прилететь. Правда я ещё не созванивался с ним, возможно, он уже здесь.
- Позвони и узнай. Может быть, он составит нам компанию на ужине, а то только отец и Доминик дома. Кстати, напомни мне Монс набрать. Но сейчас, сейчас я хочу показать тебе почти завершенную отделку интерьера.
Когда машина останавливается возле Оперы, Адам, не зная точно куда нам идти, направляется к входу в сам театр, но я тяну его за руку в сторону.
- Нам сюда, любимый, - невольно радуюсь, что ещё светло и нет нужды включать свет, показав себя, как на ладони, всем гуляющим по улице туристам и жителям Лондона. - Идём.
Охранник открывает нам дверь, и мы попадаем в помещение. Прозрачный атриум на всё здание и огромные стеклянные окна пропускают очень много света. Рабочие Джулии заканчивают укладывать в центре белоснежный паркетный настил с двумя золотыми буквами “А&A” в его середине, когда мы проходим в сам зал. Столы кафетерия убраны, и на их месте будут стоять наши. Но расставлять их будут на следующей неделе, зато сегодня флористы уже завершают украшать витражи и колонны, создавая ощущение волшебной сказки, в которой возможно всё.
- Как тебе? - улыбаюсь, покрутившись вокруг своей оси. - Нравится всё?
- Да, - останавливаюсь и понимаю, что любимый смотрит не на обстановку, а на меня. - Очень нравится всё.
- Адам! - показушно возмущаюсь, но сама себе не могу отрицать, что меня заводит этот мужской жадный взгляд. - Я про интерьер праздничный.
- А я про свою невесту, - Фостер подходит, обнимает меня и притягивает ближе к себе. - Это не её украшают все эти банты и цветы, а она их.
- Люблю тебя, - обнимаю за шею и целую его в губы крепко, но быстро.

Срочно его заиметь)))

Ну неееет) Флэшмоб должен быть флешмобом) и поскольку на родине моих предков, то бишь у кельтов, этот праздник праздновался не один день, то я ничуть не опоздала) Настоящий Самайн, от чего берет начало американизированная версия праздника, праздновался шесть дней - с 29.10 по 03.11) Поэтому давайте попугаем народ) заблудший к нам на стену и в обсуждение)))


Ох уж эти паучки... брр хотя это он наверное наплел паутину мне за спиной)

Никакой каши с тобой не сваришь, Фостер. А ну, перестань смеяться! *щипает его за бок*

Пожалуйста))
А число, пока такой большой выбор - 19

Привет народ)
Котик, Софи и Эстель спасибо вам за подарочки под аватарку.
Эстель, считаю, что мы с Лимой неотделимые) поэтому всё подходит)
Любимый, какой потрясающий коллаж таким счастьем и радостью от него веет) Но реальность у нас превзойдет любые статические изображения.

Я вчера слегка не в состоянии была отписаться вам) Но всем-всем большое спасибо за поздравления, за пожелания и подарки. Столько цветов, что не хватит рук всё это удержать) Придется на Фостера часть скинуть)


ПыСы. Настя, рада снова тебя видеть)

Мужчины наши, вы самые сильные, самые умные, самые смелые, самые самые самые!
С международным вашим днем!
Пусть на вашем пути вам способствует удача и успех!

Любимый, ты у меня Спартак?

Сухой и знойный воздух овевает лицо, заставляя снова и снова облизывать пересохшие губы. Но в очередной раз вытираясь платком, прикладываю ладонь ко лбу и стараюсь рассмотреть всадника, что едет впереди. Теплые чувства поднимаются в груди при одной даже мысли об Адаме. Сколько всего он уже успел сделать для меня и, уверена, ещё сделает не меньше. Но самое главное, что он не бросил, несмотря на все мои закидоны, стал первым мужчиной и сделал предложение. И вот теперь мы едем далеко на запад. Где-то на границе Нью-Мексико и Аризоны, в скалистых горах, у Адама есть дом. Дом, куда он возвращается каждый раз после очередного похода и доставки людей через перевал ещё дальше в западные земли.
И это сейчас я жду не дождусь того момента, когда смогу назвать этого мужчину своим. Услышав топот копыт, улыбаюсь радостно, потому что спустя пару мгновений из пыли, поднятой лошадью, появляется любимый. Слегка запыленный, в кожаных брюках, которые обтянули и подчеркнули его накаченные ноги, фетровая шляпа надвинута на глаза, а на поясе висят два кольта. Черный жеребец нервно переступает под своим всадником, но умелым движением Фостер легко управляется с животным. Начинаю думать, что это природный дар, и ни одна кобылка, будь то лошадь или женщина, не смогут устоять перед ним. Тут же хмурюсь, понимая, что не первая, кто попал в его ловкие силки, но успокаиваю себя тем, что стану последней.
- Надо будет заночевать у подножья гор, в небольшой деревушке Нью-Мексико. В темное время суток лучше не преодолевать перевал... - он всё продолжает говорить, а я же смотрю на его губы и вспоминаю жгучие поцелуи, которые он дарил мне не далее как этим утром, когда солнце ещё не взошло высоко. - Арли?
- А-а? - хлопаю глазами, понимая, что пропустила почти всё, что мужчина мне говорил. - Да-да, хорошо.
- И что же хорошо? - вижу, как он кривит губы в улыбке.
- Что бы ни было, - отвечаю, напустив на себя вид самоуверенной девы.
- А если я говорил о том, как затащу тебя в кусты и задеру юбку до головы? - его глаза поблескивают в свете заходящего за горы солнца.
- Неправда. Ты не мог такое говорить.
- Не мог, - он сжимает бедрами бока кобылы, подъезжает ближе и, наклонившись, заканчивает фразу: - Но это не значит, что я так не сделаю.
Чувствую, что мои щеки покрываются румянцем помимо воли. Он, как всегда, смущает меня своими непристойностями. Но куда больше меня смущает собственная фантазия, которая во всех подробностях рисует перед мысленным взором картинки всего, что можно сотворить.
- Вы, мистер, невоспитанный мужлан, - чтобы как-то скрыть своё смущение, поднимаю подбородок, надевая маску гордячки.
- Но вы, мисс, не станете отрицать, что хотели бы этого, - и с этими словами он отъезжает дальше, раздавая команды, чтобы наш небольшой караван готовился к ночлегу и остановке через полчаса.
Дальнейший путь я проделываю, размышляя над словами любимого, понимая, что он изучил меня. И сейчас, глядя на его широкую спину, обтянутую льняной рубашкой, представляю, как обниму эти мускулистые плечи, как прижмусь губами между лопаток Адама, удобно устроившись на нем сверху.

Спустя полчаса мы действительно въезжаем в деревушку, которая правда состоит из пяти домов, расположившихся в ряд на одной улице. И в конце этой улицы стоит церковь. Удивительно, но люди даже в такой глуши строят храмы божьи.
- Эти дома принадлежат первым переселенцам на запад. Они не решились перейти Сьерра-Неваду зимой, поэтому так и остались у подножья гор, - Адам вновь останавливается возле моего фургончика, на этот раз спешившись с коня и помогая мне самой ступить на землю. Обхватываю его за плечи, позволив снять себя, но не спешу разжимать объятия, когда ноги мои касаются пыльной почвы.
- А ты много знаешь о них, - не могу отвести глаз от его лица, которое заросло бородой трехнедельной, сделав его похожим на бандита. Но я-то знаю, что там, под этим видом, скрывается красавчик, который соблазнил меня с первого взгляда.
- Я жил здесь долгое время, когда убегал из дома и от отца.
Его скупые пояснения о детстве ранят, но лезть с расспросами пока не хочу. Придет время - сам всё расскажет.
- А у них есть ванна? Я от самого Сан-Антонио мечтаю о ванне. Моя кожа вся сплошь покрылась пыльной коркой с разводами от пота. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а-а, скажи, что у них есть, где помыться.
- Нет, - Адам улыбается, но вот мне совершенно не весело. Так ждать остановки и такой облом.
- Нет? Но…
- За домами, ближе к горам, протекает Рио-Гранде, и все местные жители ходят туда.
- В реке? Но вода, наверное, холодная, - оглядываюсь, стараясь понять, как же мне быть.
- После такого жаркого дня, вода не успела ещё остыть, поэтому скоро там соберутся все путники и жители.
- Но как же мне…
- А ты иди вверх, туда, где река делает изгиб за деревней. Там есть маленький затон и нет холодного подводного течения.
- Адансито, - слышится с улицы женский голос и, выглянув из-за плеча мужчины, вижу приближающуюся молодую испанку. Или мексиканку, кто их разберет. На вид чуть старше меня, но светлые волосы делают её почти девочкой. - Как я рада тебя видеть, - девица без лишних слов просто обхватывает моего жениха, моего будущего мужа, за шею и жарко целует в губы. От такой наглости у меня буквально отвисает нижняя челюсть и я, потеряв дар речи, просто наблюдаю эту картину маслом, считая секунды, когда Адам оттолкнет от себя девицу. И хвала Всевышнему, поцелуй не длится дольше десяти секунд. - Кто твоя novia*, дорогой?
- Дорогой? - наконец ко мне возвращается речь, и я перевожу взгляд с девицы на своего жениха: - Новия?
- Арли, - он протягивает ко мне руку, но, обуреваемая ревностью, отталкиваю её, а после, прихватив свою поклажу с одеждой, направляюсь в противоположную от мужчины сторону по улице.
- Отстань от меня, Адансито, - кривлюсь, передразнивая девку и через плечо сообщаю: - Я пошла искать себе место, а ты можешь оставаться со своей puta**.
Шагаю широко, благо, свободная юбка-штаны позволяет это, поднимаясь вверх по реке, пока не нахожу тот самый затон. Здесь действительно тишина, и вода почти стоит, лишь немного колышется на поверхности. Стаскиваю с себя пыльную одежду, готовая в прямом смысле разорвать её на себе, и абсолютно голая захожу в воду, чувствуя как та ласкает кожу и дарит то самое чувство наслаждения, когда каждая клеточка трепещет от удовольствия. Почти так же, как когда я была с Адамом.
Вспомнив о мужчине, снова злюсь. Вот все, кому не лень, лезут к нему, как мухи на мед. Так же было в Техасе, так есть и здесь. Какая-то левая чика, но считает, что имеет право так целовать его. Значит и тут он бывал. От мысли, что любимый ещё с кем-то мог быть также близок, как со мной, внутри поднимается ярость такой силы, что заставляю себя с головой окунуться в воду, чтобы хоть немного прийти в себя. Вот только, когда выныриваю, на берегу стоит мужчина с ружьем.
- Решил всё же прийти за мной? - сначала принимаю его за Адама, ведь темно уже совсем, хоть шляпы на нем и нет, но об этом я задумываюсь, когда выхожу из воды, совершенно не смущаясь. - А как же твоя шлюш… - замолкаю, понимая, что это не Фостер. На меня смотрит индеец, так словно уже представляет, как отрезает по кусочку плоти. Я читала в местных газетах, что индейцы насилуют и потом убивают девушек, которые забредают дальше, чем следует.
- Красивая, - он говорит по английски, хоть и с акцентом.
- А-а-ада-а… - но меня хватают и закрывают рот рукой так сильно, что ранят губы до крови.
- Заткнись.
Абориген даже не заботится, что мне нужно одеться. Подхватив, как мешок с камнями, тащит в кусты, но в этот момент я начинаю брыкаться, что есть силы. Кажется, один из пинков попадает ему в пах, так как хватка чуть ослабевает. Это и помогает мне. Вырвавшись из его рук, я, как могу быстро, бегу в сторону деревни, на ходу крича во всю мощь легких и зовя на помощь. Однако далеко убежать мне не удается. Коряга и веревка, опутавшая меня, валят с ног. Падение не очень сильное, но головой я бьюсь о валун. Боль на пару секунд и темнота.
Прихожу в себя, вися вниз головой и глядя на ноги жеребца. Вижу, как он взбирается по камням в горы, но кричать не могу. Меня связали и заткнули рот вонючим кляпом. От раскачивания голова кружится, и я снова теряю сознание. Очередное пробуждение происходит, когда меня кидают на землю, а после швыряют сверху какое-то грязное одеяло. Распахнутыми глазами осматриваю похитителей, их оказывается четверо. Тот здоровый, что говорил по английски со мной, и ещё трое. Двое постарше и один совсем парень.
Индейцы разжигают костер, устраиваясь вокруг него, что-то болтая на своём лающем языке. Ни слова не понимаю, но даже говори они на цивилизованном языке, я бы всё равно не разобрала ничего из-за страха. Молодой всё время косится на меня, а самый старший принимается затачивать нож о шкуру. Дышать и так нечем, а страх перекрывает остатки кислорода. Кажется, мои глаза готовы вылезти из орбит, когда этот с ножом поднимается и направляется ко мне. Словно гусеница, стараюсь отползти подальше, скрыться, и всё время верчу головой. Но здоровяка это не волнует, он наклоняется, прижимая нож к моему горлу, а сам тем временем стаскивает одеяло.
Но тут раздается выстрел. Индейцы вскакивают со своих мест, вот только дотянуться до своего оружия не успевают. Тот, что грозил мне ножом, падает замертво, смотря на меня пустыми черными глазами. Остальных же держат на мушке окружившие со всех сторон люди Адама. А сам Фостер оказывается возле меня, кутая в свою рубашку.
- Адансито, прости, не знал, что это твоя скво, - англоговорящий виновато отводит взгляд. - Хотя, судя по тому, как она сопротивлялась, в этой женщине полно огня, как раз под стать тебе.
- Если ты, Таза, ещё раз попадешься мне на дороге, я пристрелю тебя, несмотря на то, что мы выросли вместе, - любимый продолжает закрывать меня собой от взглядов не только индейцев, но и своих людей.
- Прости.
- Ну а ты? - теперь Фостер всматривается в моё лицо. - Чего тебя понесло так далеко?
- Ты же сам сказал про затон, - чувствую, как глаза начинает щипать от набежавших слез обиды и страха.
- Ты ушла за три мили от деревни, мы еле нашли то место, где ты купалась. А затон, про который я говорил, в другой стороне от деревни, сразу за поворотом.
Тут не выдерживаю и, спрятав лицо в ладони, начинаю плакать, не сразу поняв, что меня поднимают на руки и несут куда-то, прижимая к сильному телу. На мне всё ещё та самая рубашка, в которой я оставила Адама на улице, но сейчас для меня не было ничего милее, чем прижиматься к мужчине, которого люблю больше жизни, и который спас мне жизнь. Лохматый, покрытый многодневной пылью, кажется, злой, но такой любимый, что незаметно начинаю тереться щекой о его плечо.
- Арли, как же ты меня напугала, - он помогает мне устроиться в седле, и сам запрыгивает сзади, обнимая двумя руками и держа поводья.
- А я думала ты ничего не боишься, - слабо улыбаюсь и прижимаюсь теснее к нему, кутаясь в объятиях любимого.
- Я боюсь потерять тебя, - он опускает голову, утыкаясь лицом мне в волосы. Чувствую это по теплому дыханию, что чуть шевелит волосы за ухом.
- Никогда не потеряешь, если только не будешь встречать в каждом городе по девке.
- Роза - сестра моего друга, и у нас ничего никогда не было, - он крепче сжимает одной рукой мою талию, притягивая теснее к себе.
- Да, я так и подумала, наблюдая, как она пихает свой язык тебе в рот.
- У тебя нет повода ревновать, - Адам прижимается губами к моей шее. - Для меня есть только одна девушка.
- Кто же эта счастливица? - разворачиваюсь к нему лицом, чтобы видеть глаза любимого.
- Ты.


_____
Прим.
*(исп.) - подружка
** (исп.) - шлюха

Из всех наслаждений, отпущенных человеку, самое изысканное - шевелить мозгами.
© Борис Акунин

Никогда в жизни я не видела, чтобы Бет была так счастлива. Хотя причину её радости понять можно, ведь долгие годы в этом огромном доме были только я и отец, а теперь тут целая толпа собирается. И хорошо, что мы с Адамом как раз закончили украшать гостиную бутафорскими ужастиками.

Моника прислала смс накануне, сообщая, что она уже в Лондоне, и в первое мгновение решаю, что это она приехала впереди всех, но это оказывается довольно неожиданный гость. По крайней мере сегодня. Однако я очень рада видеть Каспара Охмана, несмотря даже на присутствие рядом этой вешалки в дорогом кашемировом пальто.
- Дедушка, - протягиваю ему обе ладони и целую в щеку старика, не обращая внимание на ворчание моего жениха и слегка опешившего от такого приветствия Майкла Меррика. - Как мы рады, что вы приехали сегодня. Проходите, Бет устроит вас, накормит и напоит.
- Спасибо, милая Арли, - Охман улыбается, а после и к насупленному жениху подходит. - Рад видеть тебя, Адам. И поздравляю, - он жмет руку Фостера и даже решается похлопать его по плечу.
Затем я представляю Каспара Охмана отцу и той самой Бет, на которую в то же мгновение нападает с вопросами Вероника. Белобрысая с*ка ещё не знает, из какого теста сделана экономка Мерриков. Бет отвечает, что в доме нет покоев для столь высоких гостей, и лучше им снять номер в Савое, который как раз через две улицы от нас. Я стараюсь не смеяться, но это удается с огромным трудом, особенно когда силиконовая ведьма глупо, по-кукольному, начинает хлопать глазами.
- Дедушка? - шепчет Фостер на ухо, пока мы взглядом провожаем удаляющихся мужчин и Веронику. - Вот бы не подумал.
- Раз ты не можешь себя заставить, то буду говорить я. Пусть старик порадуется, хотя бы в последние месяцы своей жизни.
- А меня кто радовать будет?
- Я, конечно, - обнимаю за плечи любимого и прижимаюсь своими губами к его. - Сейчас, сегодня, завтра и всегда.
Видимо, мой ответ устраивает жениха, потому как он обнимает за талию, притягивая к себе. А я и не против. Наоборот, мне хочется быть как можно ближе к нему и радовать его, даря свою любовь. Мы стоим в тишине, оставшись одни в холле, но в такие моменты понимаешь, что слова не нужны. Разговор ведется иначе, и этот разговор куда более ценный, чем все слова, сказанные друг другу.
- Мы ждем ещё гостей, пойдем встречать. А когда большая часть приедет, можно будет собрать всех в гостинной и сыграть.
- Ты уверена, что нам для игр нужны гости? - Адам кривит губы в ухмылке.
- Для других игр не нужны, а здесь - чем больше, тем веселее.
- Что же ты за игру придумала, милая?
- Не скажу пока, - и, приподнявшись, целую в губы его. В этот момент раздается очередной звонок в дверь, сообщая, что приехали ещё гости. - Идём, нельзя заставлять людей мерзнуть на пороге.
- Я бы вообще никого не пускал, заперевшись с тобой в доме.
- И мы так обязательно сделаем, когда вернемся в Меррик.

Через полчаса в гостиной собирается десять человек. Бет хлопочет над ужином, а я же всеми силами стараюсь игнорировать присутствие Вероники Охман и её взгляды в сторону моего будущего мужа. Да, упертости миссис не занимать, но в этот раз её ждет полный провал. Беру Адама под руку как раз в тот момент, когда в двери снова звонят.
- Любимый, пойдем, - удивляюсь сама себе. "Как ещё у меня получилось произнести слова и не зарычать?"
- Дочка, что с тобой? - Майкл обеспокоено всматривается мне в лицо.
- Всё нормально, пап, мы скоро вернемся.
- Арли? - Адам улыбается, но позволяет едва не тащить себя из гостиной. - Что случилось?
- Мне нужен перерыв от присутствия этой крашеной блондинки.
- Если она так тебя раздражает, то давай их всех выпроводим? - мы уже подходим к двери. - Присутствие деда мне тоже особого комфорта не приносит.
- Нет, пусть. И в двери, правда, звонили.
- Но я никого не вижу.
- Сюрпри-и-и-из! - Моника Спарсен, чтоб её, выскакивает из-за двери, вырядившись в наряд дьяволицы. - Сладость или гадость?
- Монс! Ты чего пугаешь хороших людей? - смеюсь и обнимаю подругу, стараясь не испортить её и свои наряды, когда она входит в дом.
- Привет, - Адам более сдержан в общении, однако продолжает улыбаться.
Мы не виделись с Монс с того дня, когда я улетела в Германию после аварии Адама. Я получила одно смс от подруги, о том что она прилетела, а после мы созванились, поговорили и она рассказала, как обвела вокруг пальца проныру журналистского. Я смеялась, забавляясь тем фактом, что мистер Крейг долго будет стараться попасть на Велаа, и всё в пустую.
- Коннор не звонил тебе, грозя всеми карами небесными?
- Что ещё за Коннор? - тут же хмурится Фостер.
- Это особо назойливый журналист лондонской бульварной газетёнки, - отзываюсь, тут же касаясь его руки, чтобы убрать эту хмурость. - Монс отправила его на Мальдивы на нашу свадьбу.
- Не понял?
- Обманула его, сказав, что вы женитесь на Мальдивах, а не в Лондоне.
- О-о, - брови Адама приподнимаются в удивлении. - Неужели он поверил?
- Моника может быть очень убедительной, - хмыкаю, вспоминая, как она чуть не силком потащила меня к врачу, заподозрив беременность.
- Я могу, да, - смеется Монс.
- Идем, познакомлю тебя с остальными гостями.
- А что, есть кто-то, кого я не знаю?
- Есть, - снова беру Адама за руку, и так мы возвращаемся в гостиную. - Отца и Дома ты давно знаешь, - подхожу к Охману, - а вот этот мужчина-красавец в кресле дедушка Адама.
- Каспар, это моя подруга и продюсер Моника, - стараюсь не замечать, как рука Фостера путешествует по моей спине, то касаясь открытых участков тела, то спускаясь и поглаживая ягодицы.
- Приятно познакомится, Каспар, - Моника пожимает руку старику. А я же краем глаза замечаю, как силиконовая напрягается, заметив улыбку деда.
“Так-то, с**ка! Не ты одна можешь играть в эту игру.”
Незаметно улыбаюсь и придвигаюсь ближе к Адаму, наслаждаясь его незамысловатыми ласками.
К восьми вечера дом полон гостей, и приходит время наконец всем собраться. Приношу из комнаты наверху заранее приготовленные стикеры, на которых надо будет написать любые слова.
- Пишут все, но так, чтобы тот, кто отгадывает, не видел. Участник со стикером задает вопросы, на которые мы отвечаем да или нет. Победит тот, кто успеет понять, что за слово ему досталось, быстрее всех. Итак, дамы и господа, приглашаем вас принять участие. Кто будет первый?
- Я - первый.
- И единственный, - тихо проговариваю, наклеивая стикер на лоб Адама, а после пишу слово, первое пришедшее мне в голову. - Навсегда. - Не удержавшись, провожу пальцами по щеке и губам любимого, а после оборачиваюсь к гостям. - Вам всем видно, что у него написано? - дружное “да” служит сигналом к началу. - Угадывай, любимый. И помни, вопросы задаешь ты, тебе отвечаем мы: да или нет.
- Я - предмет?
- Нет.
- Я - человек?
- Нет.
- Я - животное?
- Нет, - смеюсь, понимая, как двусмысленно это звучит. Ведь когда Фостер себя ведет дико, я именно так и говорю, как написала на стикере.
- Я - насекомое?
- Нет.
- Птица?
- Нет.
- Черт, не понимаю, что ещё это может быть.
- Можно я чуть-чуть подскажу? - оборачиваюсь к остальным игрокам и, получив разрешение, немного поясняю. - Потрогать не можешь это.
- Ветер?
- Нет.
- Призрак?
- Нет.
- Сдаюсь, Арли! - смеется Адам и снимает со лба наклейку, на которой написано всего три буквы, но такое важное слово: “Бог”. - Да такое бы никто в жизни не отгадал! - возмущается любимый, но я вижу, что развлечение ему понравилось. - Держись, сладкая, я для тебя тоже придумал слово.
- Кто будет следующий?
- Давай я, девочка, - Каспар поднимается с кресла, и я подхожу и приклеиваю ему на лоб стикер. Приходится подумать, но меня спасает Адам.
- Давай я напишу, - любимый берет из рук у меня маркер и выводит слово на стикере.
- Адам… - улыбаюсь, но отхожу дальше. - Готовы? Поехали.
- Я живой?
- Нет.
- Я не живой?
- Да.
- Предмет?
- Да.
- Подарок?
- Можно было бы, но нет.
- Большой?
- Да.
- Меня можно есть?
- Нет!
- По мне можно ходить?
- Нет. Хотя почти да.
- Почти? Это значит внутри меня? - Каспар тоже веселится, как и все собравшиеся хихикают.
- Да.
- Я - поезд?
- Нет.
- Самолет?
- Нет.
- Корабль?
- Нет.
- Что же это тогда? - хмурится дедушка, но продолжает, не скрывая удовольствия от втянутости в общую игру. - Может быть, я - автобус?
- И-и-и, нет. Но близко, - подсказываю, уже сжалившись над дедом.
- Трамвай?
- Да! - хлопаю в ладоши под общий смех. Хотя общий, кроме Вероники. Миссис Силикон, демонстративно сложив руки на искусственной груди, сидит со скучающим видом.
- Ура! - смеется Каспар, довольный собой и вообще времяпровождением. - Остались ещё мозги у старика.
- Конечно. Давайте сделаем небольшой перерыв и продолжим уже после ужина, - Бет, как всегда, о самом наболевшем.
- Бет, не забудь, ты тоже будешь участвовать в игре. Может быть, папа и напишет тебе слово. Или ты ему, - продолжаю улыбаться, обнимая Адама двумя руками за талию. - А ты мне напишешь, родной?
- Конечно, ещё и нарисую. И не только маркером на бумаге.
- М-м-м, как соблазнительно звучит.
- А как соблазнительно будет делаться, - усмехается Фостер и целует меня в нос.
- Надо обязательно узнать, - улыбаюсь и прислоняюсь к мужскому плечу, на мгновение позволяя себе укутаться в объятия любимого.
- Мы вас ждать не будем, - Бет появляется в дверях опустевшей гостиной. - Не успеете - ничего не останется.
- Мы на завтра место оставляем, - хихикаю, не отпуская от себя Адама. - Ты же душу отвела там.
- Завтра это завтра. Ладно, оставлю вам горячее и десерт.
- Спасибо, Бетти, ты лучшая.

После ужина и пралине на десерт мы возвращаемся в гостиную, и теперь настает мне предстоит отгадывать. Смеюсь от щекотки, когда Фостер пишет на стикере слово.
- Твой черед, сладкая, - Адам разворачивает меня к гостям.
- Хм, дайте-ка, подумать.
- Я живая?
- Можно сказать да, - хитро улыбается Адам. - Но больше нет.
- Не путай меня, Фостер. Да или нет? - грожу пальцем любимому.
- Нет, - он изображает из себя оскорбленного до самой глубины души.
- Я - предмет?
- Нет.
- Я - призрак?
- Нет.
- Я - эмоция? - не знаю, почему мне в голову пришла эта мысль.
- Нет.
- Вот блин! - ругаюсь, уже готовая сдаться. - Что же ты такое придумал... Я - действие?
- Нет.
- Я - мысль?
- Нет.
- Я - звук?
- Да.
- Да? Я - песня?
- Нет, - смеется уже открыто Адам, а Монс изо всех сил пытается не прыснуть со смеха. Вижу, как она поджимает губы, явно сдерживаясь.
- Хм, - поджимаю губы, стараясь понять, куда приводит логика моих вопросов и ответов. - Музыка?
- Да, - улыбается Адам и, обхватив моё лицо ладонями, прижимает свои губы к моим. - Ты - музыка, или мелодия, или симфония.
- О-о-о, любимый, сколько эпитетов и все мои.
- Потому что это всё ты.
- Люблю тебя, - едва слышно произношу, глядя в его глаза.
- Люблю тебя, - так же произносит Адам.
- Так, кто же будет следующий, - обвожу взглядом гостей. Кто-то греет в бокале коньяк, кто-то держит бокал с шампанским, а кто-то - рокс с выдержанным отцовским виски. - Роберто?